Сказки - замечательный образец устного поэтического творчества казахского народа, страницы его истории, отражающие быт, обычаи, нравы и традиции степного кочевника, заключающие в себе драгоценные жемчужины народной мудрости, остроумия, находчивости, душевной щедрости. Мы узнаем из них о тяжелом и непосильном труде народа, о его вековой ненависти к своим угнетателям, о героической борьбе с чужеземными захватчиками. Во всех сказках высмеиваются тупость, алчность и беспредельная жадность баев, прославляются мудрость, героизм и простота бедняков.…
Прибалтика. Почему они не любят Бронзового… Юрий Емельянов
Действительно ли Россия приносила одни беды народам Эстонии, Латвии и Литвы, как это ныне утверждают в Прибалтике? Почему теперь русских людей ущемляют в правах, могилы советских воинов подвергаются надругательствам, а эсэсовцам ставят памятники? Царила ли всегда вражда между Россией и народами Прибалтики? Почему Прибалтика служила мостом то для мирных связей Запада с Россией, то для нападения на нашу страну? Анализируя события тысячелетней истории, известный отечественный историк Ю.В.Емельянов в своей книге дает ответы на эти и другие вопросы…
Сказки из дорожного чемодана Святослав Сахарнов
В книгу вошли сказки народов Юго-Восточной Азии и Японии, а также английские, африканские и кубинские сказки, собранные автором во время его путешествий по различным странам. Значительный интерес представляет вошедший в сборник пересказ великого индийского эпоса Рамаяна - «Сказание о Раме, Сите и летающей обезьяне Ханумане».
Лесные сказки. Небо на двоих Максим Мейстер
Есть вещи, о которых очень трудно говорить прямо. Свобода, настоящая дружба и любовь... Слишком дорогие понятия, а слова, которые их обозначают, от чрезмерного употребления стерлись и уже не вызывают доверия. «Небо на двоих» мало о чем говорит прямо, а сокровенное смущенно прячет за образами. Но каждая история цикла так или иначе посвящена именно самым важным вещам, о которых мы забываем, но к которым невольно стремится каждый человек... Конечно же, даже ребенок поймет, что в этих сказках нет никаких белочек, ежиков, синичек и других лесных зверушек,…
Эпос хищника. Сборник Леонид Каганов
Эту книгу можно назвать фантастикой. Точно с таким же основанием, как книги Борхеса, Мураками или Кортасара. Эту книгу можно назвать классической русской прозой. С тем же правом, как рассказы Чехова, Гоголя, Булгакова. Эту книгу можно назвать юмористической. Так же, как книги Зощенко, Гашека или Марка Твена. Но все это - Леонид Каганов. Если вы его еще не читали, то вы, наверное, просто неграмотный. Сергей Лукьяненко В сборник вошли: Сказки народов мира, Четвертый ярус, Загадать желание, Жлобы, Первая зачистка, Тридцать пять, Долларка, Эпос хищника,…
Меч князя Вячки Леонид Дайнеко
Действие романа Л. Дайнеко «Меч князя Вячки» относится к концу XII -началу XIII веков, когда Полоцкая земля объединяла в своем составе большую часть современной Белоруссии. Кровопролитная война, которую вел Полоцк совместно с народами Прибалтики против рвавшихся на восток крестоносцев, и составляет основу произведения.
Самые веселые завийральные истории Юрий Вийра
Юрий Борисович Вийра - известный детский писатель. Его рассказы регулярно выходили на страницах лучших журналов для детей, а самого писателя называли «столичным Андерсеном». Эта книга - наиболее полное собрание произведений автора. Сюда вошли циклы: «Завийральные истории», «Балкон», «Беседки», главные герои - любознательная девчушка и ее папа, скучно с которым никогда не бывает; также «Сказки народов мийра», удивительно лиричный цикл «Белый ежик у Белого моря». Объединяет их тонкий, живой, по-детски непосредственный юмор, непревзойденная…
Диковины Григорий Диков
На юго-востоке от Москвы, в трех днях езды на перекладных, на границе хвойного леса и полынной степи стояли две деревни: Торбеево и Высоцкое. Сохранились ли эти деревни сегодня и кто там сейчас живет - Бог его знает, а еще лет сто лет назад и деревни стояли, и люди в них жили. Они сеяли хлеб, валили лее, рыбачили, по осени ходили на болото собирать клюкву. В черных от времени крытых дранкой избах рождались дети. Они росли, работали, женились, ссорились, сами рожали детей и старились. И в конце концов все возвращались в сырую теплую землю, на усыпанный…
Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки Автор неизвестен
Эта книга - первая широкая публикация сказок и мифов народов Чукотки и Камчатки, сопровождаемая фольклористическим предисловием и комментариями. В сборник включены мифы, сказки о животных, бытовые и волшебные сказки азиатских эскимосов, чукчей, кереков, коряков и ительменов. В конце издания помещена этнографическая справка об этих народах, дан словарь географических названий, непереводимых слов и терминов, употребленных в сказках и мифах. Сборник рассчитан на взрослого читателя. Сост., предисл. и прим. Г. А. Меновщиков
С незапамятных времен жизнь и труд каждого народа сопровождались устным народным поэтическим творчеством. В многообразных художественных формах оно выражало народную мудрость, мысли и чаяния многих поколений. В прошлом народное творчество представляло собой важнейшую форму идеологии широких масс. В наши дни оно дает весьма ценный материал для изучения исторического развития народа, социальных отношений и различных сторон быта. Всегда нас будут пленять художественные ценности и поэтический мир образов в сочинениях народных талантов. Особенно богатую историю имеет латышский фольклор, уходящий своими корнями глубоко в жизнь народа. Это во многом обусловлено историческими судьбами латышей. Нормальное формирование и развитие латышской нации были прерваны вторжением немецких крестоносцев в прибалтийские земли. XIII век в истории латышского народа - это столетие ожесточенной борьбы латышских племен против хорошо вооруженных орд рыцарей. С конца XIII века народы Прибалтики находятся под жестоким игом немецких феодалов. С течением веков изменялись границы феодальных государств на территории Латвии, одни правители приходили на смену другим, но неизменной оставалась экономическая и духовная власть чужеземных феодалов и их приспешников - служителей христианской церкви над латышским народом. Только Великая Октябрьская социалистическая революция помогла латышскому народу окончательно сбросить оковы почти 700-летнего порабощения. На протяжении многих столетий латыши были почти полностью отстранены от участия в решении политических и экономических судеб своей родины и лишены возможности развивать свою национальную культуру, в том числе и письменную литературу. Вплоть до XIX века, когда появляются первые книги писателей-латышей, устное художественное творчество было единственной формой отражения всего жизненного и трудового опыта латышского народа, выразителем его надежд на лучшее будущее. Один из основных мотивов в произведениях латышского фольклора - стремление трудового человека к свободе и ненависть к угнетателям и эксплуататорам. Богатство и разнообразие народного творчества латышей обнаружились во второй половине XIX века, когда началась работа по собиранию и систематизации всех жанров фольклора. Из всех уголков Латвии хлынул поток записей народных песен, сказок, преданий и других фольклорных материалов. Первый сборник латышских народных сказок на русском языке был издан в 1887 году в Москве учителем и литератором Ф. Бривземниеком. Включенные в сборник 148 сказок были только небольшой частью того богатства повествовательного фольклора, которое было выявлено к концу XIX века. При активной помощи и поддержке русской научной общественности в 1903 году было завершено 7-томное издание латышских сказок и преданий (“Латвиешу таутас тейкас ун пасакас ”, 1891–1903), собранных народным учителем и страстным любителем народной поэзии А. Лерхом-Пушкайтисом. Собирание повествовательного фольклора продолжалось и в последующие годы. В конце 1924 года было основано Хранилище латышского фольклора, где в течение 15 лет накопилось несколько тысяч народных сказок. Около 8000 латышских сказок и преданий опубликовано в 15-томном собрании (“Латвиешу пасакас ун тейкас”, 1925–1937), подготовленном фольклористом и литературоведом П. Шмитом. В настоящее время собиранием и изучением произведений народного творчества в республике руководит сектор фольклора Института языка и литературы Академии наук Латвийской ССР. В научном архиве сектора хранится около 2,7 млн. записей фольклорных материалов, в том числе примерно 90 тыс. сказок и преданий. В послевоенные годы каждое лето в районы Латвии выезжают научные экспедиции для сбора фольклорного, в частности сказочного, материала и изучения роли народного творчества в жизни народа в настоящее время. В годы Советской власти широко осуществляется публикация латышского фольклора всех жанров как на латышском, так и русском языках. Наиболее полным изданием латышских народных сказок на русском языке является трехтомное собрание “Латышские народные сказки”, выпущенное в свет издательством “Зинатне”. Народным сказкам несомненно принадлежит наиболее важное место среди материалов повествовательного фольклора. В образах и сюжетах сказок на протяжении столетий воплощались народная мудрость, этические и эстетические идеалы, жизненный опыт народа, стремление понять и объяснить закономерности окружающего мира. Этико-эстетические ценности народных сказок и сегодня могут быть использованы в воспитании молодого поколения. Для исследователей материальной и духовной культуры народа сказки - незаменимый источник сведений об исторических событиях, запечатленных через призму народного сознания, о формировании и развитии мировоззрения народа. В латышском литературоведении народные сказки принято делить на три основные группы: короткие аллегорические сказки о животных, весьма разнообразные волшебные сказки и бытовые сказки - шуточные и новеллистические. Каждая из этих разновидностей сказочного жанра имеет свои характерные особенности, проявляющиеся как в содержании, так и в использовании средств художественной выразительности. Сказок о животных в латышском фольклоре немного, но они отличаются интересным сюжетом и могут дать ценные сведения о длительном и сложном пути развития сказочного жанра. Современные сказители причисляют сказки о животных к детскому фольклору, воспринимая их или как простые забавные прибаутки, или же как басни воспитательного содержания. Однако не всегда сказки о животных имели только такие узкие цели и такое ограниченное значение в жизни народа. В мотивах и сюжетах латышского животного эпоса прослеживаются более или менее явственные отзвуки древних мифологических воззрений, отражаются разного рода наблюдения над животным миром, окружающей человека природой и идеологические взгляды трудового народа в период феодального угнетения. Совокупность всех этих многовековых наслоений и составляет основу содержания сказок о животных. Если к этому еще добавить довольно сильное влияние животного эпоса соседних народов (русских, литовцев, белорусов) и средневековой басенной литературы, то станет понятным разнообразие латышских сказок о животных. Материалы повествовательного фольклора свидетельствуют о том, что сказки о животных имели распространение уже в глубокой древности как сочинения магического характера. В фольклоре многих народов сохранились рассказы о волшебном возникновении живого мира, связях человека с животными и об их общих делах. Эти рассказы еще не являются сказками, в них выразилось стремление с помощью магических средств, силой слова оказывать влияние на непонятные и враждебные человеку силы природы. Многие сказки о животных развились из повествований мифологического содержания о тотеме рода - животном, которое считали покровителем и благодетелем членов рода. Эти повествования рассказывали главным образом перед охотой с целью обеспечить успех. В латышском фольклоре отзвуки мифологических верований сохранились в сказках о связях человека с животными, в частности с медведем. Часто рассказывается о совместных делах человека и зверя, их взаимоотношения нередко основываются на договоре, обязательном для обеих сторон. Несомненно, наряду с мифами о животных на ранних стадиях развития человечества были распространены и просто рассказы о различных животных, их повадках, рассказы охотников, в которых реалистические наблюдения над живой природой переплетались с вымыслом. В этих рассказах человек уже сильнее зверя; жизненный опыт и знания человека побеждают животное, обладающее только физической силой. Эти проявления творческой фантазии человека легли в основу сказок и определили их дальнейшее развитие как вида народного художественного творчества. В дальнейшем повествования о животных и их взаимоотношениях с человеком постепенно теряют свою связь с мифологическими и магическими воззрениями. С развитием общества исчезает наивное восприятие природы как враждебного антропоморфизированного существа. Рождаются сказки о животных в прямом смысле слова. В них обрисовка образов и развитие сюжета основываются на более точных наблюдениях над явлениями природы. Облик, поведение и образ жизни конкретного животного в сказках используются для создания художественного образа носителя определенных моральных качеств и характера. Например, такие черты, как лукавство и обжорливость, легли в основу образа хитрой лисы. Животные в сказках не только наделены человеческой речью, но и вообще живут и действуют как люди. В условиях классовых противоречий все яснее в сказках начинают проявляться этические взгляды народа. В период феодализма сюжеты сказок становятся аллегорическими картинами общественных тенденций и противоречий своего времени. Сказочные образы животных воспринимаются народом как символы представителей различных социальных групп, выражающие классовые противоречия. В сказках животные работают у хозяина. Когда он их выгоняет, волк, осмелившийся потребовать плату за труд, получает камень в глотку. Старый пес после изгнания становится сапожником, чтобы зарабатывать на хлеб. В некоторых вариантах все горе и радость разделяет с животными и человек - престарелый батрак, выгнанный хозяином из дому. Мотив об угнетенном работяге, стремящемся к свободной жизни без господ и хозяев, очень распространен в латышском фольклоре. Осуждение феодальной эксплуатации, ненависть к злым и скупым хозяевам звучат в этих сказках очень убедительно. Отрицание зла и уверенность в победе добрых сил - ведущая мысль всех сказок, в сюжетах которых отображена борьба сильного хищника с маленьким зверьком. Последний в сказках всегда выходит победителем. Очень ярко идеология народных сказителей проявляется в сказках, где совместно с животными действует и человек. Если человек выступает в роли хозяина и поработителя своих подчиненных - зверей и птиц, все симпатии сказителя на стороне животных. В сюжетах, где нет такого социального противопоставления, основным идейным содержанием сказки становится прославление мудрости и трудовых навыков человека. Несмотря на физическую силу зверей, побеждает остроумие человека, его умение использовать конкретные обстоятельства для своего блага. По идейной направленности сказки о животных близки волшебным и бытовым сказкам о борьбе крестьянского парня с чертом. Отдельную группу в латышском фольклоре образуют сказки о лесных и домашних птицах. Тематика и образы этих сказок отражают суждения о человеческом характере, пронизанные критикой отрицательных явлений повседневного быта и общественной жизни. Так, в сказке о том, как голубь гнездо вить учился, осуждены торопливость и халатность в работе. Для большинства сказок этой группы характерны этиологические мотивы: в них объясняется возникновение тех или иных черт животных, что сближает эти сказки с преданиями. К группе сказок о животных причисляются также басни о различных растениях и явлениях природы, образы которых служат основой аллегорического сказания воспитательного или этического характера.
Действительно ли Россия приносила одни беды народам Эстонии, Латвии и Литвы, как это ныне утверждают в Прибалтике? Почему теперь русских людей ущемляют в правах, могилы советских воинов подвергаются надругательствам, а эсэсовцам ставят памятники? Царила ли всегда вражда между Россией и народами Прибалтики? Почему Прибалтика служила мостом то для мирных связей Запада с Россией, то для нападения на нашу страну? Анализируя события тысячелетней истории, известный отечественный историк Ю.В.Емельянов в своей книге дает ответы на эти и другие вопросы…
Сказки из дорожного чемодана Святослав Сахарнов
В книгу вошли сказки народов Юго-Восточной Азии и Японии, а также английские, африканские и кубинские сказки, собранные автором во время его путешествий по различным странам. Значительный интерес представляет вошедший в сборник пересказ великого индийского эпоса Рамаяна - «Сказание о Раме, Сите и летающей обезьяне Ханумане».
Меч князя Вячки Леонид Дайнеко
Действие романа Л. Дайнеко «Меч князя Вячки» относится к концу XII -началу XIII веков, когда Полоцкая земля объединяла в своем составе большую часть современной Белоруссии. Кровопролитная война, которую вел Полоцк совместно с народами Прибалтики против рвавшихся на восток крестоносцев, и составляет основу произведения.
Самые веселые завийральные истории Юрий Вийра
Юрий Борисович Вийра - известный детский писатель. Его рассказы регулярно выходили на страницах лучших журналов для детей, а самого писателя называли «столичным Андерсеном». Эта книга - наиболее полное собрание произведений автора. Сюда вошли циклы: «Завийральные истории», «Балкон», «Беседки», главные герои - любознательная девчушка и ее папа, скучно с которым никогда не бывает; также «Сказки народов мийра», удивительно лиричный цикл «Белый ежик у Белого моря». Объединяет их тонкий, живой, по-детски непосредственный юмор, непревзойденная…
Эпос хищника. Сборник Леонид Каганов
Эту книгу можно назвать фантастикой. Точно с таким же основанием, как книги Борхеса, Мураками или Кортасара. Эту книгу можно назвать классической русской прозой. С тем же правом, как рассказы Чехова, Гоголя, Булгакова. Эту книгу можно назвать юмористической. Так же, как книги Зощенко, Гашека или Марка Твена. Но все это - Леонид Каганов. Если вы его еще не читали, то вы, наверное, просто неграмотный. Сергей Лукьяненко В сборник вошли: Сказки народов мира, Четвертый ярус, Загадать желание, Жлобы, Первая зачистка, Тридцать пять, Долларка, Эпос хищника,…
Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки Автор неизвестен
Эта книга - первая широкая публикация сказок и мифов народов Чукотки и Камчатки, сопровождаемая фольклористическим предисловием и комментариями. В сборник включены мифы, сказки о животных, бытовые и волшебные сказки азиатских эскимосов, чукчей, кереков, коряков и ительменов. В конце издания помещена этнографическая справка об этих народах, дан словарь географических названий, непереводимых слов и терминов, употребленных в сказках и мифах. Сборник рассчитан на взрослого читателя. Сост., предисл. и прим. Г. А. Меновщиков
Царь-обжора. Туркменские народные сказки Туркменская Сказка
Сказки туркменского народа по праву пользуются огромной популярностью среди читателей любого возраста и успешно выдерживали переиздания. В настоящий сборник включены такие интересные сказки как «Царь-обжора», «Два Мергена», «Мамед», «Умный старик» и др. Для младшего школьного возраста Царь-обжора Три быка Язык зверей Сказка о лисичке Хлеб из джугары Два Мергена Мамед Умный старик Не поджигай - сам сгоришь, не рой яму - сам угодишь Вдовий сын
Психология сказки Мария фон Франц
Волшебные сказки - чистейшее выражение коллективного бессознательного человеческой психики. Каждый народ на протяжении своей истории выработал свой собственный способ сказочного переживания психической реальности. Бесспорным авторитетом в области психологической интерпретации волшебных сказок является швейцарский психоаналитик Мария-Луиза фон Франц. Предлагаемое издание включает две весьма важные работы по анализу сказок.
Сказки и легенды Бенгалии Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказани
В сборник входят сказки и легенды, широко распространенные среди населения Бангладеш и индийского штата Западная Бенгалия. Как вид устного народного творчества эти сказки и легенды формировались в течение многих веков на основе традиционной культуры Бенгалии и ярко отражают жизнь и быт ее народа. Читатель познакомится с природой этого далекого уголка Юго-Восточной Азии, с добрым и трудолюбивым бенгальским народом, с его обычаями, традициями и верованиями. Составил и перевел с английского А.Е. Порожняков. Послесловие С.Д. Серебряного. Примечания…
Земляника под снегом. Сказки японских островов… Фолклор
Замечательные сказки японских островов для детей. Удивительно, как часто похожие сюжеты встречаются в сказках разных народов. Вместе с тем книгу отличает яркая самобытность созданных образов. Захватывающий сюжет и колорит японских народных сказок привлекут к себе как детей так и взрослых, никого не оставив равнодушным. Книга богато иллюстрированна известным художником Калиновским Г.В.
тему сказок народов Прибалтики, поговорим на этот раз о латышских народных сказках, которые являются неотъемлемой и весьма важной частью национальной культуры. До 80‑х годов XIX столетия всё многообразие латышских сказок относилось к области устного народного творчества, посему сказки кочевали из селения в селения во множестве вариантов, а каждый сказитель мог обогатить сюжет новым поворотом или, наоборот, упростить и урезать фабулу. Но с 1887 года, когда вышел первый печатный сборник, ситуация изменилась, и к настоящему моменту уже около сотни тысяч латышских сказок не только записаны и изданы, но и являются объектом изучения ученых-фольклористов.Латышские народные сказки имеют сюжетные и смысловые взаимосвязи с народными сказками других стран, отмечается особенно сильное влияние германского и эстонского фольклора, если рассматривать западные страны, а также русского и белорусского, если обратить внимание на восточных соседей. Латышские сказки, как и большинство прочих образцов этого фольклорного жанра, подразделяются на три основных типа: волшебные, бытовые и сказки про животных. Подобно русскому «жили-были» или английскому once upon a time, сказки Латвии тоже имеют свое традиционное начало, звучащее как reiz dzīvoja, в переводе близкое к «жил когда-то». А вот за одинаковым началом следуют различные интересные сюжеты, несколько из которых мы и рассмотрим.
Вот, например, интереснейшая сказка «Невеста ужа». Юная дева по глупости связала себя обещанием с ужом, преисполненным матримониального рвения и, видимо, относящимся к вымирающему виду ужей морских необыкновенных, испытывающих определенные сложности с размножением естественным путем:
Как-то жаркой, летней порой, в самый полдень, три девицы купались в море. Одна спрашивает:
Которая из нас первой выйдет замуж?
Вторая отвечает:
Первой выйдет замуж самая красивая!
А третья девица промолчала. Вскоре вышла она из воды и хотела одеться. Только было потянулась за своей белой рубашкой, как вздрогнула: на рубашке лежал уж.
Уж, уж, - просит девица, - сползи с рубашки.
Обручись со мной, - отвечает уж, - тогда уйду!
Отчего не обручиться? - смеется девица. - Только сползи с рубашки!
Э, нет, - не соглашается уж, - дай мне свое колечко.
Сняла девица колечко и отдала его ужу. В тот же миг исчез уж с кольцом в морской пучине.
А потом, по зрелом размышлении, пожалела, да было поздно - пришлось следом за новоиспеченным супружником нырять в морские волны и обустраивать придонный быт.
Сюжет о девице и змее настолько интернациональный, что одно только перечисление народностей, имеющих созвучные легенды, займет немало места.
Среди них как географически близкие латышам поляки, повысившие чешуйчатого жениха в ранге (их сказка именуется «Невеста полоза»), и восточные славяне, тоже не последнее место занимающие в плане культурного обмена, так и живущие на другом краю материка индусы и японцы.
Вообще о смысловой нагрузке и сакральной подоплеке этой сказки говорить можно долго, начав со значения фигуры Змея в мировом фольклоре и заканчивая первобытной традицией посвящать девушек тотемным животным - впоследствии символически, а поначалу и вполне себе конкретно, что с дальнейшей жизнью обычно не совмещалось.
В этой связи можно вспомнить и популярнейшую восточнославянскую (и не только) сказку про обхитрившую недалекого медведя Машу, за своей кажущейся простотой и сюжетной незамысловатостью таящую отголоски древнейших культов, где хозяин лесов, равно как и ползуче-летучие разновидности обожествляемых рептилий, получал расторопную девицу в полное свое распоряжение. Сюда же можно отнести все сказки и легенды о драконах и умыкнутых ими принцессах и прочих, не столь благородных феминах - причем, без преувеличения, со всего света.
А финал сказки дает нам отсылку к еще одному не менее древнему и не менее космополитическому мифу - о сезонном божестве, часть года проводящем под землей или под водой, а то и вовсе в царстве мертвых, но регулярно возвращающемся назад на грешную землю.
Пришла мать невесты к морю и спрашивает:
- Доченька, милая, расскажи мне, поведай, как живется тебе?
Услыхав это, невеста ужа обняла своего мужа и просит, чтобы отпустил он ее с детками к матушке погостить. Очень не хотелось ужу ее отпускать, но напоследок разрешил он ей погостить у матери три недели.
Взяла невеста ужа сына и дочку на руки и отправилась к своей матери в гости. Две лягушки карету тянули, а щука за кучера была. Встретила мать дочку, обняла, а на внучат нарадоваться не может.
Погостила невеста ужа три недели у матушки и к ужу в море вернулась.
Мифы и легенды с подобной основой встречаются в Древнем Египте, в шумеро-аккадской культуре, а самый, пожалуй, растиражированный из этой серии - это древнегреческий миф о Персефоне, ставшей женой повелителя мрачного подземного царства Аида, но каждую весну возвращающейся к своей матери Деметре, богине плодородия.
Еще в качестве небезынтересного примера волшебных латышских сказок можно привести «Летучую лодку», в которой, правда, в отличие от ее русской народной «родственницы» - сказки про летучий корабль - никаких царевен нет и в помине, а в качестве вознаграждения за выполнение невыполнимого квеста предлагается звонкий металл, а не эфемерные любовные приключения.
Структура же сказки весьма схожа - где-то до середины. Тут присутствует и классический прием с тремя сыновьями, младший из которых является альтернативно одаренным, но эмпатичным существом, и прожорливый старичок, проверяющий братьев на жадность, и само собой построившееся средство воздухоплавания.
Достается оно, кстати, что в латышском, что в русском варианте изначальному заказчику из сильных мира сего, а не дураку вместе с царевной и светлым будущим, как привыкли считать советские дети, опираясь на мультик, снятый весьма отдаленно «по мотивам». Но на моменте передачи заказа русская сказка, можно сказать, только начинается, а вот латышская закономерно завершается товарно-денежным обменом:
Уплатил ему барин сто дукатов, сел в лодку и улетел неведомо куда. А дураку дукаты остались.
Приключений в ней получается меньше, зато мораль одна и яснее некуда: не будь жмотом и уважай старших, даже если тебе кажется, что маразм к ним подкрался незаметно, - и будет тебе «полное освобождение от депрессии в вечнозеленых единицах».
Но, пусть даже этот конкретный дурак удовлетворился денежным эквивалентом семейного счастья, обычно в сказках, впрочем как и в жизни, царевны и принцессы выскакивают замуж за дураков всё же по собственной воле - разглядев внезапно дотоле никем не увиденные душевные и физические качества, перед которыми ни одной царевне не устоять. В сказке же «Пастух и принцесса» мы можем наблюдать обратную картину. Пастух там, чтоб не грешить против истины, напрямую дураком не именуется, скорее лентяем, по всему являющимся духовным братом мужичка из мультика «Падал прошлогодний снег», стремившегося занять очередь в цари:
Жила на свете одна женщина. Все ее сыновья какому-нибудь ремеслу выучились, только самый младший и слышать не хочет ни о каком ремесле.
- Если нельзя мне на короля выучиться, - говорит он, - то уж лучше я овец пасти буду!
Ничего не могла мать с ним поделать и послала его овец пасти.
В качестве авторской ремарки вставим, что, думается нам, каждый мог бы, не напрягаясь, вспомнить хотя бы одного такого царственного пастуха из своего окружения. А принцесса того края завела себе милую, хоть и не одобряемую ее венценосным папенькой с профессиональной деформацией в виде тотального контроля привычку исчезать на пару часиков что ни полдень. И доведенный неведением до ручки папенька пообещал выдать дочку за того, кто ему, папеньке то бишь, на нее «настучит».
Но из всех возможных вариантов удалось это только нашему диванному гению, которому бы в разведке служить, а не за девицами подглядывать с такими-то скрытыми талантами. Оказалось, что принцесса сбегала от опостылевшего придворного быта в свою личную Нарнию, только не в шкаф, а под камень, за которым начинались поля с цветами-звездами, золотыми-серебряными-алмазными деревьями и толпой подружек, коих бедная высокородная девица, поди, лишена была в своей настоящей жизни. Там она предавалась безудержному разврату, а именно: водила хороводы, вышивала и плела с подружками венки из звездных цветочков.
Ее бы пожалеть, но наш пастух, твердо решивший выучиться на короля и делающий определенные успехи на этом поприще, ничтоже сумняшеся заложил девицу родителю, перед этим торжественно заявив матери:
- Не стану я больше овец пасти, я на короля выучился!
И с чувством выполненного сыновнего долга отправился он во дворец, где в качестве неопровержимого вещдока предъявил варварски наломанные в подвалунной Нарнии алмазные веточки. А над финалом впору рыдать в обнимку над девичьей свободой, принесенной в жертву пастушьим амбициям:
Заплакала принцесса: раскрыл пастух ее тайну и не сможет она больше вернуться к своим сестрицам на горный луг. Так и пришлось принцессе выйти замуж за пастуха.