История Русской православной церкви
Наследник святителя Алексия: митрополит Киприан и смена церковно-политических ориентиров
Преемник святителя Алексия и современник князя Дмитрия Ивановича Донского, заставший в живых преподобного Сергия, митрополит Киприан оказался на рубеже двух эпох, сильно различающихся друг от друга
Митрополит Киприан и святитель Алексий. Образы митрополита Киприана и свят. Алексия, если сравнивать их по имеющимся историческим источникам и исторической литературе, разнятся до противоположности. Образ властного хозяина – митр. Алексия, ориентированного на хорошие отношения с Ордой и московским князем и на плохие отношения к их врагам – Твери и Литве, собеседника преп. Сергия и «политического исихаста», национального вождя и церковного администратора, слишком контрастирует с мастером интриг и дипломатии, восточноевропейским космополитом и литератором, не стоящим «над свхаткой», но имеющим свою независимую позицию, митр. Киприаном. Это, но далеко не только это, стало причиной глубокого конфликта, который с самого начала стал отличительной чертой взаимоотношений митр. Киприана и свят. Алексия. Примечательно, что выбирая между уже назначенным преемником митр. Киприаном и любимцем князя Дмитрия Митяем Алексий предпочел видеть в своих преемниках преп. Сергия.
Митрополит Киприан и князь Дмитрий Иванович Донской. Князь Дмитрий Иванович, вошедший в историю как победитель на Куликовом поле, отличался крайней непоследовательностью в церковных делах. Очевидно, что именно от него (в большей степени, чем при его предшественниках) зависело положение митрополита на Руси. В течение всего своего правления он сознательно шел на конфликт с иерархами, кто бы ни претендовал на митрополичий стол. Киприан не стал исключением. Он три раза побывал в Москве перед тем, как сбежать в Литву и ждать там смерти грозного, но недальновидного московского князя.
Митрополит и Куликовская битва. В исторической науке спорят, был ли митр. Киприан в Москве во время донского похода князя Дмитрия. Думается, что вопрос «притянут за уши». Речь не только о том, могут ли сложные согласования данных исторических источников быть решены, если применить приемы исторической хронологии и выявить использование разных календарных систем в источниках. Главное – нигде не говорится о благословении на битву со стороны Киприана. И для современников события, и для его потомков всегда было важно знать, как благословил князя на битву преп. Сергий. Отсутствие же митрополичьего благословения почему-то никого не смущало. Однако нежелание даже обсуждать необходимость его получения должно быть воспринято нами как недружественный шаг князя по отношению к церкви.
Митрополит Киприан и Орда. В отличие от пяти своих предшественников, митр. Киприану не пришлось ездить в Орду. В этом заключалось существенное различие между митрополитами двух эпох. Раздоры в Орде сделали поездки митр. Киприана и его преемников туда совершенно ненужными. Нет сомнения в том, что такое положение дел во многом было подготовлено действиями свят. Алексия, однако самому ему было практически невозможно воспользоваться плодами своих усилий.
Митрополит Киприан и Литва. Литва оказалась в общем-то новым участником церковно-политических отношений как раз к 1360-м годам, когда власть свят. Алексия в Москве окончательно упрочилась. В условиях естественного соперничества Москвы и Твери, а также Москвы и Литвы (что сделало союз Твери и Литвы практически неизбежным) митр. Алексий оказался в Литве персоной non grata. Однако позиционировавший себя как эдакий «православный космополит» митр. Киприан именно в силу своей космополитичности оказался приемлем для Ольгерда и его преемников, что обеспечило митрополиту и относительную независимость от каждого из князей, и сохранение единства русской митрополии.
Митрополит Киприан и Рим. Желание митр. Киприана совмещать руководство русской (московской) и литовской (в союзе с Тверью) церковью заставляло его терпимо относиться к происходящему в Литве. После 1386 года, когда была введена первая польско-литовская уния, в Вильно сильные позиции получила католическая церковь. Аналогичным образом изменилась обстановка и в Византии. В 1387 году был взят крупнейший город – Фессалоника, угроза захвата нависла над столицей. Теснимая турками империя обратилась за помощью к Западной Европе – император Мануил поехал к европейским монархам искать поддержки и нашел ее только у папы в Риме и в католической Венгрии. Киприан должен был, подстраиваясь под меняющиеся обстоятельства, лучше относиться к идее церковной унии. Настроенным на дипломатическое примирение и возможность унии на принципах православной догматики был и его племянник – западнорусский митр. Григорий Цамблак.
Митрополит Киприан и литературное дело. С именем митр. Киприана связывают заметный всплеск литературной деятельности в Москве. Сам Киприан оставил после себя несколько посланий и «Житие митрополита Петра», что также отличает его от предшественников. Из предстоятелей Русской церкви монгольского периода только свят. Алексий оставил небольшое литературное наследство, но только митр. Киприан стал полноценным книжником. С именем митр. Киприана связывают появление первого успешного общерусского летописного свода, который был закончен через два года после смерти митрополита – в 1408 году. Не без его влияния были составлены и первые произведения т.н. «Куликовского цикла». Кроме того, именно митр. Киприан стал организатором последней в Русской церкви успешной реформы церковного устава, когда старый устав Великой церкви был заменен на новосавваитский.
Заключение. Взаимоотношения с Ордой именно в правление митр. Киприана претерпели существенные изменения. Даже несмотря на то, что иго было восстановлено в результате Куликовского сражения, в судьбе русских митрополитов оно не играло больше существенного значения (чего не скажешь о русских князьях). Ни поездки в Орду к ссорящимся претендентам на ханский престол, ни ярлыки на митрополитство больше не решали прежней задачи – легализации церковной власти на Руси. Это обозначило неизбежность скорого падения ига и сделало русского митрополита, как ни противоречиво это прозвучит, более независимым участником исторических событий и значительно более зависимым в них от московских князей.
Митрополит Киприан стал первым в недолгом списке русских митрополитов, кому довелось служить на две этнополитические общности – на Руси и на Литве. Предшественники митр. Киприана не знали этой проблемы. При митрополите Феогносте Литва еще не представляла собой той силы, которой было необходимо опасаться как в плане политическом, так и в возможностях Литвы разделить русскую митрополию. В конце 1360-х годов возвышение Литвы ощутил на себе свят. Алексий, однако он был «слишком» московским митрополитом, чтобы иметь возможность встать над политической схваткой. А митрополиту Киприану пришлось договариваться, и заведенный им порядок продержался в течение полувека – при митрополитах Фотии и Исидоре.
И, наконец, смена эпох обозначилась в смене духовных ориентиров. Хотя единое русское государство еще не было построено, на Куликовом поле обнаружилось, что основа будущего единого государства уже сложилась – это воспринимающий себя единым русский этнос. Поэтому идея национальной идентичности и лидерство Москвы, формировавшиеся в предшествующую эпоху – при св. митр. Петре и Алексие, преп. Сергии и многих малоизвестных и безвестных героях того времени, уступила место идее, пришедшей извне. Это была идея европейской общности, как сказал бы Л.Н. Гумилев, европейского суперэтноса. Возможно ли его построить? Поскольку этнически Европа слишком пестра, вопрос был поставлен в церковно-политическом аспекте: в какой степени перспективна идея христианского единства? Поэтому и митр. Киприан, и митр. Фотий, и митр. Исидор (в наибольшей степени) были поставлены перед заманчивым предложением – поработать над проектом греко-римского церковного единства, упразднив или отодвинув на задний план православно-католические противоречия. История показала, что предлагать такой проект было еще рано – только в ХХ веке вызрели условия для такого сближения. Однако история показала и иное – лидерство в решении данного вопроса перешло к Русской церкви, а за прошедшие ко времени митр. Киприана два с половиной века конфронтации именно на Руси сложились наиболее последовательные и глубокие антилатинские представления, и ломать их было практически невозможно. Дальнейший ход истории России сделал такой путь развития практически невозможным.
Термин, введенный Г. М. Прохоровым с подачи прот. Иоанна Мейендорфа. Отношения митр. Киприана к Константинопольским патриархам были сложными из-за смены политической конъюнктуры, в результате чего патриархи-исихасты перестали занимать патриарший престол ( Христианский Восток и возвышение папства. Церковь в 1071-1453 гг. М.: Издательство ПСТГУ, 2010. С. 444-463; Аверьянов К. А. Где был митрополит Киприан в 1380 году? // Вопросы истории. №2. 2008. С. 151).
Аверьянов К. А. Где был митрополит Киприан в 1380 году? С. 150-154.
Любавский М. К. Очерк истории Литовско-русского государства до Люблинской унии включительно. СПб.: Наука, 2004. С. 54-59.
Сметанин В. А. Византийское общество ХIII-ХV в. по данным эпистолографии. Свердловск: УрГУ, 1987. С. 214-215.
Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1.М.: Терра, 1997. С. 336-337.
Турилов А. А.
Послания митрополита Киприана // Прохоров Г. М. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Повесть о Митяе. СПб.: Алетейя, 2000. С. 392-437.
Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Вторая половина ХIV-ХVI в. Ч. 1. Л.: Наука, 1988. С. 25-34. О Киприане – С. 464-475.
Приселков М. Д. История русского летописания. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. С. 187-189.
Древнерусская литература: тема Запада в XIII-XV вв. и повествовательное творчество / Авт. колл. О.В. Гладкова, А. С. Демин, Ф. С. Капица, В. М. Кириллин и др. М.: Азбуковник, 2002. С. 40-42.
Тафт Р. Византийский церковный обряд. Краткий очерк. СПб.: Алетейя, 2000. С. 100-102.
Список литературы:
- Аверьянов К. А. Где был митрополит Киприан в 1380 году? // Вопросы истории. №2. 2008. С. 150-154.
- Древнерусская литература: тема Запада в XIII-XV вв. и повествовательное творчество / Авт. колл. О.В. Гладкова, А. С. Демин, Ф. С. Капица, В. М. Кириллин и др. М.: Азбуковник, 2002.
- Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1.М.: Терра, 1997.
- Любавский М. К. Очерк истории Литовско-русского государства до Люблинской унии включительно. СПб.: Наука, 2004.
- Пападакис А., Мейендорф И., прот. Христианский Восток и возвышение папства. Церковь в 1071-1453 гг. М.: Издательство ПСТГУ, 2010.
- Приселков М. Д. История русского летописания. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996.
- Прохоров Г. М. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Повесть о Митяе. СПб.: Алетейя, 2000.
- Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Вторая половина ХIV-ХVI в. Ч. 1. Л.: Наука, 1988.
- Сметанин В. А. Византийское общество ХIII-ХV в. по данным эпистолографии. Свердловск: УрГУ, 1987.
- Тафт Р. Византийский церковный обряд. Краткий очерк. СПб.: Алетейя, 2000.
- Турилов А. А. Григорий Цамблак // Православная энциклопедия. Т. 12. М., 2006. С. 583-592.
Соглашение об использовании материалов сайта
Просим использовать работы, опубликованные на , исключительно в личных целях. Публикация материалов на других сайтах запрещена.
Данная работа (и все другие) доступна для скачивания совершенно бесплатно. Мысленно можете поблагодарить ее автора и коллектив сайта.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Подобные документы
- См.: Хобсбаум Э. Век капитала. С. 408.
- Там же. С. 396.
- Верлен П. Господин Прюдом // Европейская поэзия XIX века. М., 1977. С. 683.
Понятие религиозной конфессии, ее сущность и особенности, история зарождения и развития, место и роль в общественно-политической жизни Беларуси. Современная модель государственно-конфессионных отношений и правовое регулирование деятельности конфессий.
курсовая работа , добавлен 00.00.0000
Понятие религиозной конфессии, ее сущность и особенности, история зарождения и развития, место и роль в общественно-политической жизни Беларуси. Современная модель государственно-конфессионных отношений, правовое регулирование деятельности конфессий.
курсовая работа , добавлен 21.02.2009
Вероучение, культовая и внекультовая практика Церкви саентологии. Возникновение и распространение саентологии в США, Европе и СНГ. Специфика религиозной идеологии, деятельности и организации. Культовая и внекультовая деятельность. Таинство в Церкви.
дипломная работа , добавлен 15.01.2014
Характерные особенности синтоизма. Уровни буддизма, существующие в современной Японии. Влияние мировоззрения дзэн на японцев. Проблема роли и значения нетрадиционных религий в обществе. Отсутствие безрелигиозного этапа в существовании человеческого рода.
контрольная работа , добавлен 19.01.2012
Гносеогенный подход Фрезера для объяснения формирования представлений о судьбе. Связь образа судьбы с верой в пророчества и оракулы. Ослабление роли магии в жизни древнегреческого общества связанного с процессом развития личностного самосознания.
реферат , добавлен 08.04.2018
Индуизм как основная религия современной Индии, история и предпосылки формирования и развития ее основополагающих догм и идеологии. Описание главных божеств. Значение религии в общественно-политической сфере государства, деятельность Махатмы Ганди.
презентация , добавлен 13.05.2016
Возникновение и направления развития религии. Возрождение украинской культуры и возрождение народной жизни религии как духовного феномена. Роль религии в жизни общества. Религия как предмет изучения. Социальные функции религиозных организаций.
В 2009 году в США вышло пособие «Белое пятно: почему журналисты не пишут о религии». Книга написана под редакцией авторов религиозных колонок знаменитых американских изданий. Основной посыл этого труда – «мы не можем не писать о религиозных проблемах после событий 11 сентября 2001 года, поскольку религиозные контексты определяют другие ориентиры: политические, социальные, культурные». Когда мы наблюдаем за болезненной для нас ситуацией на Востоке Украины, то понимаем, что проблема имеет значительно более глубокие корни. И здесь дело не только в геополитических и властных амбициях, а в духовном кризисе, на который мы, как общество, часто закрывали глаза. Об этом – в размышлениях на основе недавних событий.
РЕЛИГИОЗНЫЕ ОРИЕНТИРЫ
В начале недели украинцы праздновали 1026-летие Крещения Руси. Конечно, нынешнее празднование не было таким скандальным, как в прошлом году. Украинцы вышли на крестный ход по улицам Киева с просьбой мира и прекращения войны. Зато в Москве, в то же время собралось около сотни тысяч мусульман для празднования завершения Рамадана. В СМИ даже раздавались разнообразные комментарии по поводу сравнения этих событий. Для меня лично нет ничего плохого в том, что мусульмане имеют свое законное право, как и христиане для проведения религиозных обрядов. Однако это событие разрушило миф об истоках христианства, который лелеяла Москва, присваивая себе чужую историю. Мы наглядно убедились в том, кто является ментально ближе к христианскому мировоззрению, и кто прямой потомок Владимирского крещения.
ПОСЛЕДСТВИЯ ДУХОВНОГО КРИЗИСА
Хотя украинцы – это по-настоящему христианская нация, о чем свидетельствует история на всех этапах развития государства, однако есть также и скрытые духовные проблемы, которые для многих кажутся неважными, однако в действительности они имеют большое значение. После ужасной катастрофы малазийского «Боинга 777» на территории Донецкой области буквально всё внимание мировых медиа сконцентрировано на этом событии. После трагедии все передовые европейские и американские печатные издания изобиловали карикатурами-шаржами-коллажами на Владимира Путина, но на более действенные шаги, имея в виду очередной круг жёстких экономических санкций, Европа не отважилась. Однако в истории этой катастрофы, по-видимому, многих взволновало не только это. В социальных сетях, а позже - в мировых и украинских медиа, всё больше распространяли видео о мародёрствах террористов по отношению к телам погибших. Именно эти кадры выглядели самыми страшными, поскольку засвидетельствовали духовный кризис наивысшей степени. Собственно в этом контексте, по-моему, и стоит говорить об отсутствии ценностно-моральных ориентиров, ведь любая религия мира отрицает, во-первых, такое обращение с человеческой жизнью (вспомним расшифровки диалога террористов перед сбиванием самолёта, обращение с членами экспертной комиссии – Авт.), во-вторых, учит с уважением относиться к человеческим останкам. Поэтому через сюжеты СМИ об издевательстве над телами, по-моему, должны сделать для себя соответствующие выводы как украинцы, так и мировое сообщество. Для нашего общества должно быть очевидным то, что на Востоке да и не только, хотя сегодня именно в этой части страны больше всего заметно, медленно развивался духовный кризис. Это явление не только включает в себя постсоветский атеистический синдром, но также популяризацию жизни без ценностных ориентиров: собственной гражданской позиции, крепкой семьи, вкуса жизни. Пророссийская пропаганда именно в этом регионе в течение десятка лет готовила свое ополчение. Моя бывшая однокурсница, которая была наблюдателем на президентских выборах 2010 года в Енакиевом, родном городе Виктора Януковича, рассказывала, насколько бедно живут местные жители: мужчины – в шахтах, женщины борются за кусок хлеба для собственных семей, продавая выращенное на огороде. Эти люди были доведены не только до материального, но морального обнищания, из них изо дня в день формировали рабов. Безусловно, сегодня мы гордимся нашими военными, которые героически защищают Украину, воюют на передовых без надлежащего продовольствия и обмундирования. Однако мы забываем, что среди нас есть и часть тех, кто до сих пор поддерживает ДНР и ЛНР, коммунистическую партию, даже несмотря на её запрещение; тех, которые готовы заниматься мародерством прямо (среди террористов есть часть людей с украинским гражданством) и опосредствовано (через коррупцию и продажность). Во-вторых, кадры с действиями террористов по отношению к человеческим останкам возмутили мир. Однако, не направляется ли мировое сообщество к духовному кризису? В предыдущих колонках мы писали о секулярном отношении к человеческой жизни – легализация абортов, опытов над эмбрионами, эвтаназии («Культура жизни vs культура смерти» от 30.09.13 и «Смерть «не страдает» от 07.10.13). Конечно, эти действия не сравняются с видимыми действиями террористов, но шаг за шагом приближают к руине.
Сегодня Украина имеет шанс наглядно доказать миру и исправить исторические пропагандистские стереотипы России, в частности, что касается мифа о «русском мире» и христианском первенстве. К реализации этой возможности может и должно приобщиться медиа-сообщество. Кроме этого, пережитые трагические события засвидетельствовали, что для развития нового украинского гражданского общества нужно обратить внимание на проблему духовной руины, пытаясь ликвидировать её всеми возможными путями вместе с институтами Церкви, медиа, власти. Одних лишь инициатив общественности – недостаточно, должен быть выработан единый механизм формирования здорового мышления в государстве. Во-вторых, находясь в сообществе европейских государств, Украина должна быть государством-личностью с собственным характером и без комплекса второсортности. Нужно понять, что как нация мы владеем чрезвычайным духовным потенциалом, потому нужно «продвигать» эти смыслы и не бояться развивать их, ведь государство без «сердца» - обречено на гибель!
Культ «положительных знаний». Обществу, переживавшему процесс индустриализации, требовались люди, обладающие не только практическими навыками, но и теоретическими знаниями. Без умений считать, читать и писать невозможно было обходиться тем, кто по роду деятельности связан с машинным производством. Процесс производства постоянно усовершенствовался и обновлялся. Чтобы пользоваться новыми механизмами, а тем более, чтобы создавать их, требовались специальные знания. Другие, не менее сложные и разнообразные знания нужны были для организации производства и торговли. Без этих знаний, получаемых из книг, связанных с осмыслением различных сторон жизни окружающего мира, трудно было достичь успехов в новых условиях. Знания стали цениться не просто как нечто, украшающее человека, они стали жизненной необходимостью. Поэтому в обществе сложилось прежде неведомое уважительное отношение к знаниям. Стремление к знаниям, к учению приносило материальный достаток, позволяло добиться более высокого положения в обществе. При этом особенно ценились те знания, которые имели непосредственное практическое применение в промышленности, сельском хозяйстве, торговле. Это время называют «эпохой положительных ценностей». Даже философия, наиболее абстрактная из наук, в эту эпоху стала позитивной (положительной) философией. И очень важно, что считалось желательным максимально широкое распространение знаний, их популяризация. Не случайно применительно к этому времени отмечалось, что влияние Гомера было потеснено влиянием Гекели, известнейшего уче- ного-популяризатора научных знаний.
Научные открытия: количественная и качественная характеристики. Ученые подсчитали, что на протяжении XIX в. было сделано более 8500 крупных открытий и изобретений. Многие научные исследования были направлены на то, чтобы установить закономерность в тех или иных явлениях. Например, астрономы сделали столь основательное описание Солнечной системы, что оно позволило предположить наличие планеты, которую обнаружили позднее в ходе целенаправленных поисков.
Особое значение для формирования нового взгляда на жизнь природы и общества оказали два важнейших научных открытия, обнародованные в середине столетия: открытия теории эволюции Ч. Дарвином (1859) и периодической системы химических элементов Д. Менделеевым (1869) давали объяснение, а главное показали упорядоченность существующего многообразия природных форм. Общество отнеслось к открытию Менделеева спокойнее, потому что оно не затрагивало привычных представлений о том, что для человека казалось неприкосновенным,-роли человека в природе. А вот теория Дарвина многим показалась оскорбительной, да еще ставящей под сомнение привычные религиозные представления. Можно долго перечислять открытия, сделанные в разных научных отраслях в этот период, можно вспомнить о многочисленных теориях, разработанных в подтверждение или опровержение дарвиновской теории эволюции, но важнее отметить, что понятия «эволюция» и «прогресс» становятся ключевыми и основополагающими, а наука обретает никогда не виданное прежде значение.
Преклонение перед наукой, научными знаниями превращается в своего рода культ. Создалось впечатление, что эволюция, развитие, совершенствование составляет главную отличительную черту всего существующего мира. В переложении на жизнь общества это понималось так: человеческое общество постепенно и неуклонно совершенствуется, движется по пути прогресса, который облегчит людям жизнь, сделает ее счастливее и справедливее. Исходя из того, что обновление присуще всему, прогресс определяет все стороны существования общества, все изменяется, а изменение равнозначно улучшению, совершенствованию, следовало признать действенность прогресса в сфере культуры, искусства. А ведь в этой сфере сохранялась традиция преклонения перед авторитетом «старых мастеров».
Наука и религия. Возникла проблема нового соотношения науки и религии. Если в течение предшествующих столетий происходила секуляризация общественного сознания: мирская, светская мысль завоевывала себе место в сознании общества, менялись по своей сути место и роль веры и религии в жизни человеческой личности и общества, - то происшедшие изменения требовали внутреннего осмысления. Проблемы религиозной жизни XIX в. невозможно свести лишь к противоборству «знания» и «заблуждения», прогресса и того, что его тормозит. Все это было, но за этими внешними процессами нельзя не заметить другого - внутреннего обновления религии, поисков форм, приемлемых для нового общества, осуществляемых различными конфессиями. Пожалуй, лаконичнее всего эту потребность общества сформулировал английский поэт Теннисон: «Пусть мысль с душой один язык найдет» . Примирить или противопоставить науку и религию -эта проблема проходит красной нитью через всю историю духовной жизни рассматриваемого периода.
Начавшийся со времен Возрождения процесс секуляризации сознания западного (в данном случае это определение включает практически все страны Европы и Америки) общества завершается в XIX в. Религия утратила свою роль регулятора всех сторон умственной и эмоциональной жизни. Это вовсе не означает, что люди стали в большинстве неверующими - изменилось место религии в жизни общества. Для каждого отдельного человека религия в большей степени превратилась в личное чувство. Для общества она стала важной составной частью государственной идеологии.
Образование. Потребность общества в образованных людях и массовое стремление к образованности заставили практически все страны Запада заняться созданием системы образования. Это проявилось в увеличении количества школ. Характерной чертой второй половины XIX в. стало появление специализированных учебных заведений. Их отличие от старых университетов заключалось в том, что они готовили профессионалов, специалистов в определенной сфере деятельности. В ряде стран начальное образование стало обязательным. Например, в Великобритании оно было введено с 1870 г. На службу в государственный аппарат стали принимать по результатам специальных экзаменов. Тяга к приобретению знаний проявилась, в частности, в широком распространении различных курсов и студий. Широко практиковалось чтение публичных лекций, посвященных самым разным проблемам. Престиж знаний был настолько высок, что многие учились читать и писать самостоятельно-ведь грамотный, обладающий разнообразными знаниями человек получал шанс достичь успехов в любой сфере деятельности.
Музеи. По всему западному миру возникали музеи. Выполняя роль хранилищ памятников прошлого и произведений искусства, они вместе с тем, стали своеобразными образовательными учреждениями. Музей - многофункциональный институт социальной памяти, посредством которого реализуется общественная потребность в отборе, сохранении и репрезентации культурных или природных объектов, осознаваемых обществом как ценность, подлежащая изъятию из среды бытования и сохраняемая для передачи потомкам. Наряду с традиционно существовавшими частными музейными коллекциями появились музеи как общественные учреждения. Примечательно, что если первые музеи, предназначенные для публики, такие как петровская Кунсткамера или Британский музей, имели по преимуществу естественнонаучный характер, то в XIX в. создаются во множестве художественные галереи. Для художников теперь стало престижным, чтобы их работы попали в общественный музей.
«Читающая цивилизация». О том, какова была роль книги в жизни людей этого периода, свидетельствуют цифры: в 1848 г. в Европе было около 400 библиотек, а спустя тридцать лет их стало в 12 раз больше . Все большее значение в жизни людей приобретают книги самого разного характера, как познавательно-научного, так и развлекательного.
После усовершенствования в первой четверти XIX в. системы книгопечатания издание книг стремительно увеличилось. В моду вошло издание романов «с продолжением», которые публиковались по мере того, как автор заканчивал очередную часть своей работы. Именно в качестве «романов с продолжением» увидели свет все сочинения Ч. Диккенса, О. Бальзака, В. Гюго, А. Дюма, Э. Сю, Л. Толстого, Ф. Достоевского, позднее Л. Буссенара, Р.-Л. Стивенсона и многих других авторов. Уровень таланта мог быть различен, а путь к читателю - один и тот же: малыми порциями по мере написания очередного куска произведения.
Процесс размывания старых социальных структур большинством его жертв воспринимался трагически-дети, вынужденные покинуть семью в поисках пропитания и заработка, в поисках места в жизни - одна из наиболее распространенных тем в литературе этого времени. Вырваться, чтобы преуспеть или погибнуть, или прозябать, оставаясь на земле предков, - этот вопрос стоял перед многими героями и героинями эпохи расцвета классического реалистического романа. Тесный уют дома и опасная притягательность большого мира -этот мотив постоянно присутствует в литературе.
Различным был и уровень образованности читателей, но тяга к чтению была огромной и охватывала практически все слои общества. Достаточно отметить, что в числе самых ярких воспоминаний детства обязательно упоминается о первых прочитанных книгах и первом посещении театра. При этом чаще всего речь идет о литературе приключенческой (о неведомых землях и их обитателях, о путешественниках, это открывающих и изучающих). Именно в эту пору оформляются новые литературные жанры: научно-фантастический, выросший на почве утопических романов (родословная восходит к «Утопии» Т. Мора), и детективный, истоки которого можно усмотреть в популярности брошюрок о знаменитых преступниках, во множестве издававшихся в Англии на рубеже XVII и XVIII вв.
Самым прославленным автором первого направления был, несомненно, француз Жюль Верн (1828-1905 ), а второго - американец Эдгар По (1809-1849 ) и англичанин Артур Конан Дойль (1859-1930 ). Примечательна та эволюция, которую претерпели возникшие литературные жанры: описания идеально организованных обществ превратились в рассказы о том, как отважные путешественники с помощью смекалки и знаний преодолевают трудности и созидают. А жизнеописания преступников трансформируются в истории о том, как доблестные и хитроумные сыщики восстанавливают справедливость и порядок. Тяга к чтению была проявлением одной из граней охватившего общество той поры стремления приобщиться к знанию (не важно какому, лучше всего легко достижимому и интересному), выдвинуться, утвердить себя. Конечно, между увлечением приключенческой литературой и жаждой утвердить себя в этом мире-дистанция огромного размера (многие мальчишки, зачитывавшиеся «Островом сокровищ», спокойно просидели всю взрослую жизнь в какой-нибудь конторе), но такое чтение способствовало формированию определенной системы ценностей, идеалов и добродетелей. Одновременно расцвет книжной культуры сделал не просто популярным, но практически обязательным подход, согласно которому любое произведение искусства, будь то роман, поэма, живописное полотно, рисунок или симфония, должно иметь сюжет, о чем-то рассказывать, нести информацию, которую можно пересказать.
Необходимо отметить общий созидательный пафос и оптимизм, свойственный массовой литературе этого времени. Книга должна была кончаться «хорошо» или «почти хорошо», так чтобы читатель чувствовал, что справедливость восторжествовала. Если нельзя было спасти кого-то, то необходимо было хоть как-то вознаградить его посмертно: восстановить доброе имя, продолжить начатое им дело и т.д. Соответственно герои (и в некоторой степени героини) должны были обладать качествами, необходимыми для решения задач на преодоление и созидание. Они должны быть смелыми, честными, бескорыстными, инициативными и предприимчивыми, преданными тому, что они считали своим долгом, и тем, перед кем считали себя ответственными. Созидательный пафос и настрой на преодоление, свойственный литературе, был отражением общей духовной атмосферы времени, общей оптимистической убежденности в необходимости и возможности преодоления внешних трудностей.
Многочисленные технические усовершенствования в печатном деле сделали книгу, журнал, газету доступными огромному количеству людей. Примечательной чертой этого времени стало распространение различных периодических изданий - газет и журналов. В них содержались разнообразная информация, печатались художественные произведения. Пресса не только информировала читателей, но формировала их взгляды на происходящее, воспитывала в них определенное отношение ко всем явлениям жизни, в значительной мере формировала систему оценок этих явлений. Более того, через призму литературности, повествовательности стали рассматривать и оценивать произведения других искусств.
Фотография. Расцвет наук привел к изменению отношения общества к другим сферам духовной жизни, в том числе к искусству. Теперь наука казалась той силой, которая может дать ответы на главные вопросы жизни людей, а искусство при этом утратило ряд функций. Самый простой пример: прежде только глаз и рука художника обладали способностью передать видимую информацию о том или ином предмете, человеке, явлении. Не случайно в любую дальнюю экспедицию старались взять художника -только его воображение могло создать видимый образ того, чего никто не видел. Поэтому столь велико было и значение религиозного искусства. Искусство объясняло мир. Теперь гораздо больше ценилось то, что можно воссоздать, опираясь на научные опыты и точное знание. А передать видимую информацию надежнее стало с помощью фотографии.
В первые десятилетия XIX в. серия опытов завершилась открытием, сделанным Луи Жаком Дагерром (1787-1851 ), который с помощью обработанных йодистыми парами серебряных пластинок сумел сделать первые изображения. Спустя несколько десятилетий фотография вошла в широкий обиход европейского общества, а с 50-х гг.
уже стала особым бизнесом. В каждом городе открывались фотоателье, в столичных городах их было несколько десятков. Занимались этим неудачливые художники, любители-экспериментаторы, предприимчивые мелкие дельцы.
Фотография была дешевле любого заказного живописного портрета, и потому была доступна большей части городского и сельского населения. Запечатлеть свой облик с помощью фотопластинок спешили все. На фотографиях можно видеть изображения знаменитостей и безвестных людей, уличные сценки, групповые снимки семей, членов кабинетов министров, спортивных студенческих команд, художественных кружков.
Стоит сопоставить два взгляда на это явление. Одно мнение было высказано поэтом Ш. Бодлером в статье «Современная публика и фотография», появившейся в 1859 г.: «Техническая уловка, способная точно воспроизвести природу, станет наивысшим искусством. Некий мстительный бог выполнил пожелание толпы. Ее мессией стал изобретатель Дагерр. И тут все скопище мерзких обывателей кинулось, подобно Нарциссу, разглядывать свои заурядные физиономии, запечатленные на металле» .
Другое мнение высказано в одном из английских журналов 70-х гг.: «Кто видел собранные под одной рамкой, висящей над очагом рабочего, маленькие фотографии тех, кого жизнь уже разбросала... может быть, согласиться... что, противодействуя тенденциям социальным и промышленным, которые... подрывают наиболее сильные семейные привязанности, шестипенсовая фотография сделала для бедноты больше, чем все филантропы мира» .
Интересно отметить, что английская журналистка Э. Истлейк в статье 1857 г. по поводу фотографии высказала мнение, что вряд ли она станет искусством, но ее появление позволит освободить изобразительное искусство от прикладных задач.
Вот эпизод, характерный для общества, живущего по законам «юридического мировоззрения». В результате судебного процесса 1862 г. между двумя фотографами, один из которых скопировал сделанные другим снимки политических знаменитостей (Пальмерстона и Кавура), фотография была признана искусством . Что касается людей искусства -их мнения разделились: одни, подобно Ш. Бодлеру, видели в фотографии вмешательство технического прогресса в чуждую сферу; другие же, например, Э. Золя, полагали, что фотография открывает новые возможности для развития искусства. Некоторые художники стали использовать фотографии при работе над картинами.
Художественная жизнь в условиях диктатуры «усредненного вкуса».
Положение художника в индустриализирующемся обществе было таковым: он, безусловно, принадлежал к частным предпринимателям (преимущественно мелким), но одновременно воспринимался окружающими как существо незаурядное, необыкновенное, причастное тайнам и чудесам прекрасного и вечного. Говоря словами одного из историков, «в буржуазном обществе художник стал “гением”, что было равнозначно безденежной разновидности предпринимателя» . Спокойно заниматься своим делом, действуя так, как считает правильным, художник мог, если был материально обеспечен. В противном случае он должен был подчиниться требованиям, диктуемым обществом. Так было всегда. Ведь художник творит (работает) среди людей и для людей. Но к середине XIX в. сложилась ситуация, при которой внутренние потребности сферы искусства и запросы, предъявляемые к искусству обществом, не совпадали.
Утвердившаяся в науке теория прогресса в приложении к сфере прекрасного требовала постоянного обновления, наводила на мысль, что искусство, подобно наукам, должно постоянно меняться, тем более, что технические усовершенствования (фотография) лишали изобразительное искусство монополии в решении традиционных проблем: наглядно показать изображение объектов, которые невозможно увидеть «вживую». И многие художники готовы были обратиться к поискам нового. Но вставал вопрос об отношении к этому потребителей, зрителей, заказчиков, покупателей. И вот тут возник конфликт.
Стоит вспомнить, что наибольшее влияние в индустриализирующемся обществе приобретает средний класс, особенно та часть его, которая составляет буржуазию. Эта категория населения не просто растет численно, но определяет общественные вкусы, формирует нравы и образ жизни. Скромные буржуа среднего достатка, средних способностей и средней образованности, хорошо осведомленные в бизнесе, но слабо ориентирующиеся во всем, что с точки зрения бизнеса является прекрасным и бесполезным, определяли культурный облик эпохи. Французский поэт П. Верлен дал выразительный словесный портрет хозяина новой жизни: «Порядок любит он и слог высокопарный, /Делец и семьянин, весьма он трезв умом» Тревельян Д.М. Указ. соч. С. 568.