Предлагаю Вашему вниманию эксклюзивное интервью с Дмитрием Певцовым. Дмитрий ответил на вопросы о своем отношении к событиям Великой Отечественной Войны и поделился своими впечатлениями о работе над картиной "Снайпер".
Что я могу сказать о ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ? Горечь и стыд, гордость и восхищение, ненависть и любовь...
Война, в которой победило не государство и его правительство, а народ, в этом государстве проживающий, и с честью и необъяснимой силой перенесший это тяжелейшее испытание, обрушившееся на простых смертных - вот что такое, по моему разумению, Великая Отечественная Война!
И я с изумлением и бешенством узнаю, что в канун 65-й годовщины Великой Победы среди портретов выдающихся советских военноначальников - настоящих профессионалов и патриотов, верой и правдой служивших Отчизне, портретов, которыми будет украшен наш город, появится изображение И.В. Джугашвили (Сталина)!!!
Государственный преступник, автор геноцида собственного народа, бездарный генералисимус и бывший уголовник, человек по вине которого в начале Войны страна понесла невозвратимые потери никак не может оказаться в пантеоне славы и гордости нашей Родины!!! Именно вопреки, а не благодаря его «главнокомандованию», нечеловеческими усилиями простых людей и была одержана Победа в этой страшной Войне!
Печально, но сегодня тема Великой Отечественной Войны стала предметом спекуляции в искусстве, в том числе и в кино. Очень, и очень мало действительно талантливых историй о Войне, рассказанных киноязыком.
Мне кажется, что «Снайпер» был нашей честной попыткой рассказать о простом человеке со сложной судьбой, погруженном в критические, экстремальные обстоятельства. Я благодарен Глебу Шпригову, придумавшему эту историю, Александру Ефремову и Александру Рудю, талантливо и и остроумно снявшим ее.
К сожалению, законы драматургии и кино не позволили в полной мере, так, как мне хотелось бы рассказать об этих удивительных людях - снайперах.
Подготовка к фильму (учебные стрельбы, работа с оружием и специальной литературой, консультации и практические занятия с профессиональными снайперами и многое другое...) длилась не многим менее, чем сами съемки, потому что мне это было очень интересно. И вообще, давно я с таким увлечением, включением и любопытством не занимался каким-либо кинопроцессом. И на то есть несколько причин...
ПРИЧИНА ПЕРВАЯ: Невероятная экзотика, непознанная планета людей с математическими мозгами, змеиным терпением и чудовищными психологическими нагрузками!!! Я впервые в работе столкнулся с этим родом войск - да, да, я именно это имел ввиду! Снайпер - это мощнейший, опаснейший и очень эффективный военный инструмент для уничтожения боевой силы, а главное боевого духа противника. То, что я сегодня знаю об этой профессии могло бы уместиться в небольшое эссе, посему сразу лучше перейду к съемкам.
В последние годы я не люблю кино.
Потому что я люблю получать от любого процесса, в котором участвую максимальное удовольствие! Мне нравится заниматься тем, что мне интересно или, по крайне мере полезно для меня и моих близких. В кино же огромное количество времени тратится впустую (для актера, конечно) - бесчисленные перестановки света, камеры, ожидание того, сего... поправка грима, костюма, и т.д. и т. п. Мне жалко тратить на это время. Жизнь идет вперед, дети растут, родители стареют, и хочется, все-таки большее время посвящать семье, а не вынужденно просиживать его на съемочной площадке.
Но «Снайпер» оказался одним из редких исключений! Время впустую на съемках не уходило: в паузах шла постоянная работа - над снайперской техникой, пластикой, жестикуляцией, обращением с оружием... - отдельное спасибо за эту школу нашему главному консультанту из белорусского «Алмаза» Андрею Путрику! В то же время продолжалась и литературная работа над сценарием, шли репетиции сцен, которые будут сняты позже. На съемочной площадке было ИНТЕРЕСНО! Это есть ПРИЧИНА ВТОРАЯ.
ПРИЧИНА ТРЕТЬЯ: Люди, с которыми познакомился в Минске на съемках. Давно я не видел на съемочной площадке таких заинтересованных, включенных в процесс представителей всех киноцехов, работающих в кадре. В отличие от Москвы, где частенько на съемочной площадке затурканные конвеерной киноработой люди в лучшем случае (!) потихоньку кемарят и ждут окончания смены, в Минске я с удовольствием наблюдал за тем, как бережно и внимательно кино-люди - художники-гримеры, художники по костюмма, ассистенты, осветители, пиротехники, все (!) относятся к своему делу. Спасибо им за это огромное!
Ну, и потом, я познакомился с такими замечательными артистами и не только! Мой любимый снайперский взвод! Мы очень сильно привязались друг к другу за время съемок, встретились на следующей картине и продолжаем с удовольствием общаться. СПАСИБО вам, Пашка Харланчук, Саня Ефремов, Гергалов Борис Иванович, талантливейшая и пронзительная Алиночка Сергеева, Евгения наша прекрасная - друг и защитник актеров, Андрей Владимироич, и все, с кем мне посчастливилось поработать на « Снайпере».
Не могу не вспомнить о радостном знакомстве с гениальным минским художником с удивительным чувством юмора Вовой Цеслером и потрясающим рок-музыкантом, певцом и автором Володей Пугачем.
Вот почему, люди добрые, «Снайпер» для меня - радостный, интересный о-очень поучительный жизненный опыт.
Певцов (муж Дроздовой)
Анна Брагина, "Дмитрий Певцов: Не хочу никого удивлять!"
Дмитрий Певцов не нуждается в представлении. Почти четырнадцать лет, проведенные в «премьерном» «Ленкоме», сделали свое дело. За это время «Ленком» стал неотъемлемой частью жизни актера. Интересно, а каким этот театр еще не знает Дмитрия Певцова?
Ленком - это прежде всего Захаров. Чего он еще не знает про меня? Ну, например, Марк Анатольевич не знает, что я пою.
- Вы его не приглашали на концерт?
Нет. Один раз он, правда, был на моем спектакле в театре Луны, но вот на вокальных концертах не довелось, поэтому и не знает. Что касается вообще некой востребованности в «Ленкоме», то мне вообще грех жаловаться, я пришел сюда и моей первой ролью стал Гамлет. Потом были и Треплев, и Фигаро, в общем, мировой классический театральный репертуар. Но все равно желание что-то такое играть, чего я здесь не сыграл, остается.
- Но во всяком случае вы еще чувствуете в себе силы чем-то «Ленком» удивить?
Это не моя теперешняя задача кого-то удивлять или кого-то радовать. Для меня последние несколько лет мнение зрителей стало иметь меньше значения. Про то, что я делаю, я сам знаю гораздо лучше любого зрителя. И я ориентируюсь на мнение людей, которых можно сосчитать по пальцам одной руки.
- А вы можете назвать режиссера, с которым вам еще не довелось, но очень хотелось бы поработать. Какой он?
Мне хотелось бы поработать с Петром Наумовичем Фоменко. Я абсолютно «режиссерский» артист, мне очень важно стопроцентно доверять режиссеру и следовать его замыслу. Если я начинаю в нем сомневаться, возникают проблемы, внутренний дискомфорт, я не понимаю, кто прав - я или он. Для меня очень важны талант и лидерские качества режиссера.
- Вам, очевидно, часто поступают предложения вести ту или иную программу на ТВ. Но ни одному каналу долгое время не удавалось причислить вас к своему штату. Пока вдруг с вами не связались продюсеры реалити-шоу «Последний герой». Почему же вы сразу согласились на это предложение, хотя было понятно, что это весьма сложная и серьезная работа?
Меня потряс самый первый проект «Последнего героя». К сожалению, я не мог его смотреть, но записал на видео и позже просмотрел все серии. Я испытал действительно удивительное чувство, потому что до этого ничего подобного на телевидении не видел. Я наблюдал за тем, как люди меняются, и понимал, насколько трудно там играть. У меня даже была мысль принять участие в проекте в качестве игрока и попробовать оказаться самому в такой ситуации, чтобы понять, что происходит с человеком и с его психикой. Именно поэтому я согласился вести «Последний герой-2». Роль ведущего дала мне полный комплекс ощущений. Я каким-то образом был и вместе с игроками, и внутри съемочной группы и при этом умудрялся сохранять взгляд со стороны на сам процесс. Это было дико интересно, и все пятьдесят дней, проведенных в Малайзии, пролетели для меня просто как один день.
- Приблизительно три года назад вы, мне кажется, открыли для себя еще одну возможность для самовыражения. Стали увлекаться автоспортом и приняли участие в шоссейно-кольцевых автогонках на автомобиле Volkswagen Polo. Вы можете описать свою машину?
- (Смеется).Описать свой спортивный автомобиль? Что, назвать технические характеристики?
- Можно и так, ведь для вас это не просто средство передвижения, а еще и машина с характером?
Есть гонщики, которые разговаривают с машиной, как с живым существом, гладят ее… Я подобным фанатизмом не страдаю, к машине отношусь спокойно, главное для меня, чтобы автомобиль был хорошо подготовлен технически. Вообще, занявшись шоссейно-кольцевыми автогонками, я вдруг внезапно открыл для себя совершенно другой мир. До этого моя жизнь была ограничена семьей, театром, кино. А тут я узнал новых людей, ощутил новые эмоции или, может быть, хорошо забытые старые. А поскольку я очень люблю учиться, то начал получать удовольствие от самого процесса обучения такому вождению.
- Насколько я понимаю, автогонки - это не столько экстрим, сколько постоянная работа всего: мозга, механизмов…
Да, это абсолютно правильно. Существует расхожее мнение, что гонки - это сплошной адреналин. Он, конечно, есть и в момент гонки, и во время борьбы на трассе. Но при этом, если у тебя горячая голова и ты не соображаешь, что делаешь, - все, до свидания, окажешься на обочине или приедешь гораздо позже, чем мог приехать. Гонки - это довольно тяжелая физическая работа, поскольку автомобили, естественно, не оборудованы кондиционерами и музыкой. В салоне нет никакого комфорта, и если жарко, то ты за часовую гонку теряешь несколько килограммов воды. И конечно, кроме всего, гонки - это стратегия. Постоянно приходится думать о том, кто впереди, кто сзади, как вести автомобиль, чтобы сохранить резину и настройки, как доехать до финиша.
- А в обычной жизни ваша жена не боится с вами ездить?
Когда я стал заниматься гонками, то и на гражданской машине стал ездить несколько по-другому. Ольга всегда пристегнута, когда едет со мной. Она немножко побаивается, потому что человек, который сидит не за рулем, не контролирует ситуацию так, как контролирую ее я. А я еду с той скоростью, которую я могу себе позволить в данной конкретной ситуации.
- Представьте, что у вас появилась возможность оказаться на сутки в одиночестве, отрешиться от всех проблем и мыслей. О чем вы не смогли бы забыть?
О семье.
- Расскажите об Ольге.
Это очень трудная задача. Здесь либо нужно ограничиться одной фразой, либо сесть, накрыть на стол и разговаривать несколько часов. Рассказать это невозможно, объяснить -совершенно нереально. Просто мне вот так вот в жизни повезло, я нашел свою вторую половину, обрел себя полностью. Не буду расписывать ее качества, талант, красоту, и то, как она меня «делает» в этой жизни в хорошем смысле, как она меня провоцирует на подвиги. Любят ведь не за что-то, а зачастую вопреки чему-то. Я ее люблю, потому что… люблю.
- В 2004 году вы стали выходить на сцену не только как актер, но и как певец. Хотя ваши сольные музыкальные номера совсем не похожи на современную эстраду. Это скорее возрождение традиций живого вокала, который по духу гораздо ближе к театру, нежели к миру нынешнего шоу-бизнеса…
Когда мы только начали записывать диск, я никак не мог понять форму концерта, с которым я выйду к зрителям. Хотя у меня уже был сложившийся опыт так называемых творческих встреч, когда я выходил с гитарой, пел, отвечал на записки из зала. Идеалом для меня в этом смысле стал музыкальный театр Елены Камбуровой, у которой каждая песня - это некий музыкальный спектакль, очень мощные музыкально-драматические образы. Я душевно, внутренне стараюсь ориентироваться на такой театр. То, что это живое пение, - понятно. Нет смысла петь под фонограмму. Во-первых, это неуважение к зрителю, во-вторых, мне просто нравится петь и в этом постоянно упражняться. И я надеюсь, что мы сейчас на правильном пути находимся, и спектакль обретает свою форму. У меня было много вокальных учителей: Ирина Мусаэлян, Теона Кантридзе, Николай Парфенюк. И вдруг у меня появился прекрасный предлог, чтобы начать петь серьезно - это, конечно, роль Дерила Ван Хорна в мюзикле «Иствикские Ведьмы». Я в течение года выходил на сцену, для меня это была прекрасная практика. И, кстати, во время репетиций мюзикла мы стали записывать мой диск «Лунная дорога».
- Вы стали ездить по России с концертами. Как провинциальная публика относится к вашему новому амплуа?
Ну, для людей сначала это шок, потому что никто не знает, что я пою до такой степени. Они сначала удивлены, первые пятнадцать минут не понимают, что, собственно, происходит. Естественно, изначально никто не идет на музыкальный концерт Дмитрия Певцова, а идут на само имя. Но постепенно получается, что люди узнают меня с этой стороны, и потихонечку все развивается.
- Чем живет сегодняшний Дмитрий Певцов обычный человек?
У меня большая радость. Закончился ремонт в новой квартире. И мы с Ольгой решили, отметив Новый год, переночевать там просто одну ночь. Приехали… и остались. Просто мы поняли, что никуда не хотим уезжать оттуда. Теперь ходим в магазин, покупаем одноразовые вилки и тарелки, пока не обзавелись нормальными, покупаем еду и потихоньку перетаскиваем вещи из старой квартиры. Это большая радость. В новой квартире есть домашний кинотеатр, чтобы смотреть кино, слушать музыку. Я тут поставил свой диск, так, из любопытства, там такой отличный звук, что я даже все обертона услышал, о которых раньше и не догадывался.
Генрих Наваррский в «Королеве Марго», Адвокат в «Бандитском Петербурге», Иннокентий Володин в «В круге первом» - это, пожалуй, очень малая часть киноролей замечательного актера Дмитрия Певцова, который известен многим телезрителям нашей страны. Он играет и в театре, с недавних пор поет, по-прежнему много снимается. Впрочем, в этом нет ничего удивительного - талантливый человек талантлив во всем.
В конце 2012 года на официальном сайте Дмитрия Анатольевича совершенно неожиданно появилось... письмо с заголовком «Простите, люди добрые!». В нем он просил прощения у всех, кого обидел: у журналистов, поклонников, коллег по актерскому цеху. Послание это произвело эффект разорвавшейся бомбы - от публичных людей не особенно ждут искренности в проявлении чувств, особенно покаянных. Поводом для письма послужила страшная трагедия: в сентябре прошлого года погиб сын актера - 22‑летний Даниил.
Вот только несколько строк из этого послания: «Это не бред, не публичное самобичевание и не пиарход. Это настоятельная просьба моего организма извиниться, просто попросить прощения. Начало всему, конечно же, положило горе, которое случилось в моей семье. Такой неожиданный, просто неправдоподобный уход из жизни моего старшего сына Даниила... Ничего более страшного я не испытал за свои неполные пятьдесят лет... Но у любой медали есть оборотная сторона, и уход Даниила многое поменял (и продолжает менять) во мне. Не вдаваясь в подробности моей внутренней жизни, скажу лишь, что я стал чаще «оглядываться назад» и находить в своем прошлом «долги» - то, за что я еще не извинился и не получил прощения: обиды, гнев, осуждение, ненужные слова, поступки и мысли, то, за что мне, оказывается, до сих пор стыдно ‹...› Измениться в секунду невозможно, но, мне кажется, надо стараться, душа наша бессмертна, и жить надо не перед людьми, а перед Богом. А Он все видит! Спасибо вам и еще раз простите меня! Спасибо! Дмитрий Певцов».
Затем Дмитрий Анатольевич дал интервью в эфире одного из телеканалов, где открыто назвал себя христианином. В любое время это вызывает удивление, но еще больше - если делает это известный человек, от которого никто не ожидал ни писем с просьбой простить, ни разговора о вере во Христа.
Мы решили поговорить с Дмитрием Певцовым, задать ему несколько вопросов, чтобы постараться лучше понять его - как человека. Ведь всегда радостно, когда в Церковь входит еще один христианин: сознательно и искренне. Дмитрий Анатольевич отвечал на наши вопросы по почте, поэтому интервью получилось небольшим.
Дмитрий Анатольевич, конечно, странно задавать такой вопрос человеку, которого лично не знаешь и, наверное, даже и не увидишь нигде, кроме как на экране, но все-таки: как появилась в Вашей жизни вера в Бога? И кроме всего прочего - Он Сам? Когда это произошло?
Я не уверен, что вера уже со мной, я только потихоньку иду к ней. Наверное, если описывать образно этот процесс, я еще не вошел в храм, я стою на пороге и изредка, когда кто-то открывает дверь, могу видеть иконостас, внутреннее убранство, но только на короткие мгновения, пока дверь снова не захлопнулась. Это самое начало пути к Богу.
Я был крещен давно, но это таинство было для меня не больше, чем церковным обрядом. Я не понимал, а главное, не чувствовал сути этого таинства, и, конечно же, никаких изменений с моей личностью тогда не произошло.
Третьего сентября прошлого года нас оставил мой старший сын Даниил. И его уход, для него такой легкий и светлый и такой неожиданный и страшный для нас, его близких людей, что-то во мне сильно поменял. Смириться и принять такое событие без веры в Бога, наверное, было невозможно.
Последним толчком к началу моего воцерковления стала книга архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые "святые"...», после чтения которой я пришел в храм по глубокому внутреннему желанию.
У многих родителей, которые потеряли детей, возникает вполне естественный вопрос к Богу: «Почему?». И многим бывает сложно при этом поверить даже не в то, существует Бог или нет, а в Его абсолютную благость. Возникает и ропот, и обиды на Бога, вплоть до отречения и отпадения от Церкви. Не испытывали ли Вы чего-то подобного? И если испытывали, то удалось ли это преодолеть? Что Вам помогло?
Моя жена Ольга помогла мне устоять, пережить, справиться и, конечно, вера в Бога. Правда, не уверен, что это окончательно, но, думаю, самое страшное уже позади. Что касается подобных потерь и наших «почему», «за что»... Наша любовь к близким всегда в какой-то степени эгоистична: мы любим не только человека, но и свою любовь к нему, таким образом как бы присваивая этого близкого. И когда теряем его, получается, что у нас самих отняли что-то, от нас оторвали что-то необычайно дорогое и наше! И вот тогда начинаются эти неправильные вопросы... Надо научаться отпускать Богом данное - Он дал, Он же это у нас и забирает.
Нет, с подобным отношением я не сталкивался. Что касается окружающих меня людей вообще, их мнение обо мне меня волнует мало. Что касается друзей - их у меня не так много, но друзья они настоящие, и этим все сказано.
- От какой бы роли (или ролей) Вы отказались не раздумывая и почему?
От скучных, не талантливо написанных, а еще от тех, которые не несут в себе свет Божий.
Многие актеры, приходя всерьез к Богу, начинают чувствовать, что их профессия мешает им «честно» жить по заповеди Божией. Как Вы относитесь к мнению многих людей в Церкви, что актерство и театр - дело не богоугодное?
Что касаемо настоящего театра, высокого театрального искусства, то оно во многом несет людям любовь, добро, свет, надежду. Актерская профессия - это только профессия, которых у человечества огромное множество. И нужно научаться разделять жизнь и работу.
Как актер с тридцатилетним стажем скажу так: если ты здоров психически, будь любезен творчество сценическое оставлять на сцене и экране, а в жизни постарайся быть нормальным христианином.
- В одном из интервью Вы сказали, что сыграть самого себя крайне сложно. Почему?
Чем больше не похож на меня персонаж, которого предстоит играть, тем мне труднее, любопытнее выполнить эту задачу, тем больше работает моя фантазия, тем сильнее включаются профессиональные навыки, азарт преодоления. Сам для себя как персонаж я довольно скучен и неинтересен, а при таком отношении к роли ничего хорошего не получится.
Мы посмотрели несколько интервью и передач с Вашим участием в последнее время, и стало понятно, что Вы - радостный и добрый человек, несмотря на испытания, выпадающие на Вашу долю. Это большая редкость - и не только в наше время. Откуда Вы черпаете силы?
Конечно, у Господа Бога черпаю, у моих близких, которых Он мне дал.
- Что для Вас самое важное в жизни - конкретно в Вашей и не только?
Для меня очень важно обретение радости. Очень хочется нащупать и пойти по пути, в конце которого - обретение Царства Божия.
Фото из открытых интернет-источников
Газета «Православная вера» №13 (489)
Еще раз доказал чеховскую мудрость: краткость - сестра таланта. Мы получили четкие ответы на вопросы без каких-либо лирических отступлений. Дмитрий поделился своими взглядами на жизнь, рассказал о том, как избавиться от внутреннего конфликта между верой и лицедейством, о преподавательской деятельности, о новых проектах…
Нашу беседу я бы хотела начать не с вопроса, а с просьбы - охарактеризовать себя сегодняшнего, в преломлении лет, сыгранных ролей, накопленного жизненного опыта.
Невозможно ответить одним или двумя предложениями. А описывать собственную персону в жанре эссе, «выворачивая наизнанку» собственную душу, мне кажется неуместным. Это возможно только на исповеди в храме, больше нигде. То есть абсолютно нигде.
Тогда без вопроса мне не обойтись. Что сейчас является действительно самым важным в вашей жизни - как духовной, так и творческой?
Главное - найти баланс между православным мировоззрением и «страстным» театральным искусством
В жизни духовной самым важным для меня, впрочем, как и для любого православного человека, является мое собственное душевное переустройство, каждодневные попытки , с которыми долгое время жил, не считая их грехами.
Самое главное в жизни творческой - найти правильный баланс между православным мировоззрением и нашим «страстным» театральным искусством.
Это, наверняка, очень непросто… Как и преподавание актерского мастерства молодому поколению - а это еще и большая ответственность. Прошло уже три года, как вы вместе с вашей женой Ольгой Дроздовой в Институте современного искусства набрали свой первый актерский курс. Каковы успехи ваших подопечных? К чему, по вашему мнению, стремится молодежь?
Студенты радуют нас тем, что большинство из них научились мыслить и чувствовать на сцене. Каждый из них обретает и расширяет свою собственную зону заразительности. Их уже любят зрители, что доставляет нам огромную радость. И еще - что, может быть, важнее: есть среди них чистые и цельные человеческие характеры. Мы очень надеемся, что наш пресловутый театральный мир не сможет эти натуры повредить и измельчить.
- Что бы вы посоветовали ребятам, которые хотят встать на этот путь? Как им не потерять себя?
В актерской профессии самым главным, на мой взгляд, является умение терпеть, «пахать» без видимых результатов, ждать, оставаясь в лучшей актерской форме. Без подобного умения никакой талант, гений, дарование в этой профессии не состоится.
- Помогает ли профессиональная актерская деятельность в раскрытии себя, Бога в себе?
Не могу не обойти стороной тему лицедейства. часто сопряжена с опасностью духовной подмены. Многие роли опасны для духовного состояния человека. Ведь актер должен уметь «перевоплощаться» в своего персонажа, в его не только мысли, но и страсти. Как вы, будучи человеком воцерковленным, ответили прежде всего самому себе на эти вопросы?
Профессиональный актер всегда контролирует то, что он делает
Профессиональный актер всегда контролирует то, что он делает, и то, что с ним происходит на сцене или в кадре. Полное перевоплощение, стопроцентное погружение в страсти, мысли и действия персонажа, которого играешь, - это уже клинический случай для психиатрии. Для меня актерство не более чем моя работа, профессия, пусть даже призвание. А в последнее время я стал очень скрупулезно подходить к выбору материала, с которым, возможно, предстоит встретиться в работе. Это касается не только роли, но и самого произведения, и даже автора. Такой подход избавляет меня от внутреннего конфликта между верой и лицедейством.
- В каких проектах вы сейчас участвуете? Какие из них являются особенно интересными для вас и почему?
Во второй половине февраля состоится премьера в Театре имени М. Ермоловой. Спектакль будет называться «Дон Джованни». Сюжет классический, о Дон Жуане; пьеса современная, автор - наш современник, американец (написавший, кстати, около 400 пьес). Режиссер - Виктор Шамиров. Работа для меня очень интересная. Пьеса, с одной стороны, философски очень глубока, а с другой стороны, почти фарс. И режиссер В. Шамиров мне очень симпатичен. Он очень талантлив и к тому же ученик Марка Захарова - моего учителя в «Ленкоме». В этом материале у меня есть возможность рассказать историю о человеке, который, прожив всю жизнь в грехе, неожиданно для себя влюбляется. Да так сильно, что сам кардинально меняется, и именно в лучшую сторону. Но без покаяния нет спасения: дон Джованни не успевает покаяться и оказывается в аду…
В кино пока ничего интересного не происходит. Снимаюсь я регулярно - два, три фильма в год, но рассказать тут особо не о чем.
Довольно большое время у меня занимает музыкальная деятельность, работа с группой «КарТуш», гастроли, репетиции с музыкантами. Последнюю неделю февраля, например, мы проведем в гастрольном туре по Приморью…
- Интересно, а изменились ли приоритеты в выборе ролей?
Есть одно, но самое главное отличие в том, как я выбирал роли раньше и теперь.
Несколько лет назад при выборе роли для меня было главным, как я сыграю эту роль, каким новым качеством смогу блеснуть перед зрителем, какие новые краски появятся в моей актерской палитре, как я «прозвучу» в этой роли. То есть абсолютно эгоцентрически направленное любопытство и рассматривание под микроскопом собственных успехов.
То есть ваш взгляд в отборе материала изменился, стал более глубоким - раскрытие важных тем в первую очередь для зрителя. Направленность не на себя, не на свое эго - так учит нас Православие. А как люди из вашего окружения (люди кино, театра и эстрады), по вашему мнению, относятся к Богу и Церкви?
Мое окружение, действительно значимое для меня, - это моя , прежде всего: мама, жена, сын, теща, близкие друзья, которые абсолютно солидарны со мной в вопросах веры и Бога. Что касаемо «людей кино, театра и эстрады», то, как и в любой другой профессии, здесь встречаются разные люди, с совершенно противоположными взглядами на жизнь, мироустройство и Церковь.
И в конце нашей беседы хотелось бы затронуть тему искусства в целом… По вашему мнению, какова его задача в современном мире вообще, и какая должна быть цель на самом деле ?
Ну, не знаю… Может, цель искусства - напоминать человечеству о существовании высших духовных ценностей, о Том, по Чьему образу и подобию был создан человек, о том, что всё, что мы делаем, чувствуем, даже мыслим, оставляет след в нашей (и не только) душе?
Актер Дмитрий Певцов рассказал сайт о своём новом сериале, о «ПевцовъТеатре» и своём отношении к религии.
«Начальника убойного отдела Рустэма Зайнуллина обвиняют в убийстве коллеги и друга...» – канал НТВ показал новый сериал «Внутреннее расследование» с Дмитрием Певцовым в главной роли.
Но оказалось, для народного артиста кино сегодня – не самый серьезный повод для интервью. Нашли более значимые.
Телевизор смотрю редко
– Жалко тратить время на съемки. Долгие часы ожидания уходят впустую... Криминальный жанр навяз в зубах – теперь нужно искать новые способы привлечения зрителей. Но наша история рассказана с юмором. Персонаж – этакий хулиган по жизни. Команда подобралась замечательная. А у меня выдалось свободное время. Все совпало. Иначе не согласился бы.
– Снялись в сериале, а людям советуете телевизор не включать.
– И сам делаю это редко. Иногда смотрю новости, программы о животных, спорт.
– Однажды заявили, что не интересуетесь мнением зрителей, поскольку сами все знаете о своей работе: где получилось, где – не очень.
– Это было несколько лет назад, сейчас так не стал бы выражаться. Все-таки моя профессия бессмысленна без зрителей. Я сам себе критик и, конечно, знаю гораздо больше о том, что делаю. Но зритель – то, что подпитывает актера, наш полноправный игрок.
– Который, к слову, на чем свет стоит ругает спектакль прошлого сезона «Дон Джованни», где у вас главная роль: жалко денег, ушли, порнуха...
– Да? Не читал... Пьеса Нигро довольно сложная, и, на мой взгляд, спектакль еще не родился. Актрис долго искали – от них многое зависит, не хватило времени для репетиций... А история-то любопытная. О человеке, который жил в беспросветном грехе и вдруг открыл для себя, что такое любовь. В этот момент приходит некто и говорит: все закончилось, парень, пора. И у него даже нет времени осознать, как жил. Не говоря уже о том, чтобы покаяться.
– Плохой конец.
– Финал трагический, но пьеса написана в жанре комедии, там много шуток, в том числе грубых, как в средневековых фарсах. При этом история абсолютно философская, и, что удивительно, лучше всего смотрится начало второго акта, когда Дон Жуан и Лепорелло рассуждают, куда и для чего они идут. Никакого экшена – лишь 20 минут разговора. У зрителей на глазах борются два мнения. Дело в том, что Лепорелло и Дон Гуан – это один человек. Человек и его совесть, или ангел-хранитель...
– Если ценность пьесы в философских рассуждениях, так ли нужен низкий юмор?
– Он выписан автором. И характеризует героя. Чтобы понять, как меняется человек, которому открылся мир для любви, нужно увидеть, каким он был прежде. Один из моих спектаклей такой. Но много и светлых. 16 ноября, например, покажем новую версию «Лунина», написанного великим Радзинским. ХIХ век, дворянство, декабристы. Высокодуховная, даже патетическая пьеса.
Накрыть стол, налить...
– Три года назад вы с супругой Ольгой начали преподавать студентам актерское мастерство в Институте современного искусства. Пытались убежать от плохого ТВ и кино?
– Занятий нам всегда хватало: театр, кино, концерты, телевидение. А тут поступило такое предложение... Просто так ведь ничего не происходит. Нас и раньше звали возглавить курс, в том числе во ВГИКе. Но, очевидно, время пришло только сейчас. Мы взялись за это не потому, что чего-то не хватает – наоборот, появилось что отдать. И наша жизнь удивительным образом изменилась. Поделившись на студентов и «все остальное».
– Слишком много сил, энергии, времени забирают?
– Просто это и ответственность, а значит, помощь, любовь. Начали делать студию «ПевцовъТеатр», создаем репертуар, чтобы была возможность играть много и на серьезных площадках. А там, даст Бог, и свое помещение появится. Мы называем студентов «наши дети». И все проблемы их, насколько можем, решаем, начиная от медицины и заканчивая поиском спонсоров – чтобы ребята поменьше платили за обу-чение. Живем дружной командой, встречаемся вне института, вместе гастролируем. Очень быстро наш курс заметили, и уже через год конкурс в ИСИ резко вырос. Тем более мы позвали сюда лучших педагогов, сейчас к нам присоединился Александр Викторович Збруев... Да, много приходится отдавать. Но взамен получаешь больше. Радость, которую испытываешь от успехов студентов, не сравнить ни с какими личными достижениями: удачная премьера, награда, лестная рецензия – все это такая чушь!
– Потому что у вас все это было.
– Помню свои ощущения, когда все это получал. И получаю, к слову, до сих пор. Но когда видишь, как зрители со слезами на глазах аплодируют «нашим детям». Когда задают один и тот же вопрос: «Как вы делаете, что от ваших студентов со сцены исходит столько любви?..» Нет, это не купишь ни за какие деньги. Самовыражением комплексов режиссеров, ненормативных позывов их организмов – этим заполонена вся Москва. Чуть меньше в провинции, а в столице – беда и печаль. Вот говорят, нет критериев, по которым можно было бы судить искусство. А мне кажется, это очевидно. Сколько добра, радости, веры, надежды, любви получит человек, увидевший фильм, спектакль или картину? Ничего не получает – значит, отношения к искусству это произведение не имеет.
– Цель – создание профессиональной труппы?
– Конечно. Причем хотим работать с государством и получать от него помощь. Коммерческий театр – это всегда борьба за зрителя, делание чего-то на потребу, чтобы люди непременно купили билеты. Путь антрепризы нас не устраивает.
– Какими бы благими намерениями вы ни прикрывались, вас будут рассматривать под сильным увеличительным стеклом, критиковать как непрофессиональных педагогов и режиссеров, замахнувшихся на Вильяма нашего Шекспира.
– Мы делаем театр для зрителей, а не для критиков, которые в основном любят «себя в искусстве». Профессионалов в этой области о-о-чень немного, процента четыре, наверное. Так что пусть критикуют. Сам я режиссурой заниматься не собираюсь. А вот Ольга все больше раскрывает свой талант. Первый наш спектакль «Чехардажъ» – ее идея и воплощение. Сейчас она заканчивает в ИСИ магистратуру, и мне кажется, рождается новый, ни на кого не похожий режиссер. Планов громадье. Хотим позвать Игоря Ивановича Сукачева на постановку. Сергей Дьячковский, актер и режиссер Ленкома, уже работает с нашими ребятами...
– Вы говорите студентам, что вообще-то лицедейство греховно по сути? Или пока не пугаете?
– О чем мы только не говорим! У нас и душеспасительные беседы, и общечеловеческие, и профессиональные, конечно. Если начну перечислять темы, надо будет накрыть стол, налить, и тогда я вам расскажу все...
– Я согласна... А вы с ними так же откровенны, как они с вами?
– Это принцип общения. Лукавить: говорить одно, думать другое, делать третье – бессмысленно. Хотя что-то мы – в силу их возраста – пока скрываем. А вот на сцене уже работаем как партнеры. Там нет никаких званий.
Бесы всегда рядом
– После гибели старшего сына и ухода из жизни отца ваша жизнь сильно изменилась. От многих проектов отказываетесь?
– Часто не дочитываю сценарий даже до второй страницы. Не соглашаюсь, если не могу сказать что-то от себя лично. Если нет света, надежды, радости – тогда зачем?
– После прочтения книги «Несвятые святые» вы решили познакомиться с автором – теперь уже епископом Егорьевским Тихоном. Как это случилось?
– По воле Божьей. Однажды пришел на службу в Сретенский монастырь, и мне подсказали: вот он идет. Я подскочил, архимандрит выслушал меня в течение минуты. После чего познакомил с нашим духовником.
– Вы просили об этом?
– Нет. Я лишь рассказал о жизненной ситуации и поделился мнением о его книге, которая перевернула мое мироощущение. Потом еще прослушал аудиозапись и понял, что глазами многое пропустил – «Несвятые святые» блистательно читают Алла Демидова, Егор Бероев, Борис Плотников. Большой честью для меня стало предложение участвовать в литературно-музыкальной композиции по книге. Когда четырехтысячный зал в течение вечера наполняется этими рассказами и духовной музыкой, ощущения – почти как в храме. А в репертуаре моего коллектива «КарТуш» появились песни «Колокольный звон», «Молитва»...
– Недавно вы вернулись из Перми, где не первый год помогаете восстанавливать Белогорский монастырь. У вас же несколько подобных объектов?
– Честно? Я не записываю. И не считаю, что это надо афишировать. Потому что получаю гораздо больше, чем отдаю. Или надо кричать, что сделал доброе дело?..
– Рядом с ИСИ возводится храм в честь Спиридона Тримифунтского. А строительство – долгая история.
– Готов заниматься всю жизнь. До самой смерти. Для меня это стало естественным.
– Дошло до заявлений, что вы хотели бы видеть сына Елисея монахом и для себя не исключаете такого развития событий.
– Да ладно вам! Бросил фразу – журналисты раздули. Нет, нет. Очевидно, я призван к профессии актера, тем более появилась забота о детях, театре. Ну, какие монахи? Тогда надо все бросить. Разве что лет через пятьдесят...
– Об эмиграции в США теперь не думаете? Несколько лет назад, будучи на гастролях, вы присматривали там недвижимость...
– Да? Интересно. А я не в курсе.
– Говорили, Ольгу очень тронула история уехавшего в Канаду Алексея Серебрякова.
– Полная чушь! Выдумки желтой прессы!
– В последние годы это стало модным среди либералов: поносят родину, уезжают как будто ради детей, а зарабатывать продолжают в России.
– Дай Бог им всем здоровья!
– Воцерковление – сложный и небыстрый путь. Вам удалось что-то побороть в себе, научиться смирению?
– Православие – единственная христианская конфессия, суть которой в том, что человек должен работать над собой ежечасно. Одной веры в Бога недостаточно. Черти тоже знают, что Он есть. Только относятся к Нему иначе. Весь смысл православной веры – в том, что каждое мгновение ты должен стремиться к идеалу. А идеал – Спаситель наш. Соответствовать сложно. Каждую секунду мы перед выбором: выбросить окурок в урну или на асфальт – малый, но выбор. Позвонить кому-то извиниться или не сделать этого. Бесы всегда рядом. И чем лучше ты пытаешься быть, тем сильнее они тебя достают. Гнев, раздражение, осуждение, гордыня... Порой их сложно заметить. Не то что побороть. Как пишут святые отцы, чем чище и здоровее становится душа человеческая, тем больше открывается грехов, которыми она обросла. Один архиепископ рассказал мне анекдот: «Идет конгресс чертей. Первый встает: мы все время говорим православным – да не ходите вы в храм, не причащайтесь, это ж сложно – надо рано вставать. Работаем-работаем, а убедить получается всего 2–3 процента. Второй сетует: без конца объясняем – поститься вредно для здоровья, поспите в воскресенье подольше. Ничего не помогает! Третий выходит: вы идиоты! не знаете, как работать с православными! надо говорить: поститесь, причащайтесь, ходите в храмы. Делайте всё. Но с завтрашнего дня...»
– Елисей тоже с вами в храме?
– Да, практически с рождения. Спокойно выстаивает литургию, исповедуется, причащается. Сам удивляюсь – он находит в храме свой смысл, и ему нетрудно рано утром в воскресенье быть в Сретенском монастыре. Там две службы. Но на поздней, в десять, очень много народа, в семь – поменьше.
– С появлением в вашей жизни студентов времени на сына совсем не осталось?
– Ха-ха... Раньше было меньше. Сейчас Елисей – лучший друг студентов, у него есть свои любимцы. По несколько раз смотрит спектакли.
– То есть выбора вы ему не оставили?
– Он человек приспособляющийся и терпеливый.
– Я о том, что он пойдет по вашим стопам.
– Не факт. Не принципиально, какую профессию он выберет. Главное, чтоб стал полноценным и добродушным человеком.
Лучший друг – жена
– Вы не смотрите телевизор, не читаете газет. Но быть аполитичным сегодня невозможно.
– Я абсолютно ярый путинец. За происходящим в стране наблюдаю давно – мне 53 года. В 1991-м я уже все соображал. И вижу, как изменилась страна с 2000-го, когда пришел Путин. Не сравниваю. Но... Николай Второй в анкетной графе «профессия» написал: «хозяин Земли Русской». Сегодня так называемая либеральная интеллигенция очень напоминает мне людей, которые в конечном итоге привели к убийству царя в 1918 году. Они занимаются всем, кроме самих себя. А начинать надо с вопросов: что я есть? что сделал для своей страны, чтобы стало лучше? Я что, безгрешный ангел, чтобы хулить правительство? Глубоко убежден: впервые за 70 лет пришел профессиональный руководитель, который работает на это государство. И, на минуточку, раз в неделю исповедуется и причащается. Я знаю точно! И это говорит мне о многом. Истинно православный человек не может творить зло. Даже если занимается таким скользким делом. Руководить Россией архисложно. Но везде, на всех выступлениях, в том числе перед студентами, я говорю: мы живем в стране, которая уже поднялась с колен. Мы стали сильнее, и нас стали бояться и ненавидеть – чего стоит только скандал с олимпийцами. Хотят вывести из себя. Спровоцировать. Мы раздражаем. И мы крепчаем. В отличие от разваливающейся на куски Европы. И Америки – колосса на глиняных ногах. Такое у меня сегодня ощущение политики. Хотя еще несколько лет назад я был на стороне той интеллигенции, которая с советских времен борется с властью. Очень дурная привычка!
– В чем корень зла?
– Когда пытаются «делать добро», начиная не с себя, душа разрушается. Это потеря энергии, силы. Нужно откуда-то подпитываться. А подпитка – это негативная энергия, агрессия.
– Коллеги из стана либералов сторонятся вас теперь?
– Я не являюсь частью творческой среды. Ни с кем не общаюсь. Мой лучший друг – жена.
– А как же общие концерты, тусовки?
– Думаете, мы там говорим по душам? Я вас умоляю! Совместный концерт не есть политический диспут. И я не собираюсь никому навязывать своего мнения. Равно как «прививать» православную веру. Человек придет к ней сам. Или не придет. Метать бисер перед свиньями опасно. Ибо «попрут они его ногами своими и, обратившись, растерзают вас».