На занятии мы познакомимся с исторической песней, узнаем ее роль в сбережении истории нашей страны. Поймем, чем отличается историческая песня от былины. Прочитаем песни о Ермаке, о Емельяне Пугачеве, разберем их.
Рис. 2. Ермак Тимофеевич и хан Кучум ()
До наших дней сведений о Ермаке дошло немного, песни о нем важны как историческое свидетельство. Точно неизвестно ни имя Ермака, ни его происхождение. Предположительно, он был из крестьян, бежал на Дон, разбойничал в низовьях Волги и на Каспии. Спасаясь от преследования властей, Ермак со своими соратниками бросился на Каму и добрался до владений уральских промышленников Строгановых.
Известно, что в апреле 1579 года Ермак со своей дружиной служил Строгановым и охранял их владения от сибирских татар. В те времена в Сибири хозяйничал хан Кучум, люди были под опустошающим гнетом татар. Строгановы поддержали предложенный Ермаком поход, который был очень сложным: через Уральские горы прошло только 840 человек. Благодаря строгой дисциплине отряд двигался вперед.
25 октября 1581 года Ермак занял столицу сибирского царя - хана Кучума. За эту победу Иван Грозный простил Ермаку прошлые грехи и наградил дорогими подарками.
Исторические песни хранят память об этом герое. Его могучий образ привлекал внимание, потому что он был выходцем из народа, умен и наделен отвагой.
Прочитайте песнь о Ермаке (рис. 3).
Рис. 3. Песнь о Ермаке ()
В песни создан реалистичный образ героя, без идеализации и преувеличения. Ермак - атаман казаков, которые занимаются разбоем. Патриотической идеи нет, народ рассказывает о том, что Ермак идет в поход для того, чтобы заслужить прощение царя. Песнь изображает один эпизод - обращение Ермака к казакам, использован традиционный прием монолога. Песнь начинается с зачина (рис. 4), который знакомит с местом события и главным героем.
В песни видны художественные приемы, которые присущи фольклорным жанрам: эпитеты, гипербола, слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами и повторы. Примеры использованных художественных приемов в тексте (рис. 5):
Рис. 5. Примеры использованных художественных приемов в тексте ()
В этой песне правда о героях не скрыта, но нам представлен не преступник, а свободный человек, который не желает быть рабом. Народ восхищается его свободолюбием и лидерскими качествами.
Еще одним народным героем, способным повести за собой людей, является Емельян Пугачев. Пугачев Емельян Иванович - предводитель крупнейшего в истории антикрепостнического народного восстания 1773-1775 годов (рис. 6), в истории именуемого пугачевским восстанием, или Крестьянской войной.
Рис. 6. Пугачев Емельян Иванович
В 1774 году Пугачев выдан властям заговорщиками и казнен в Москве на Болотной площади (рис. 7).
Рис. 7. Казнь Пугачева ()
Прочитайте песнь о Емельяне Пугачеве (рис. 8).
Рис. 8. Песнь о Емельяне Пугачеве ()
Песнь рассказывает о заключении в темницу народного героя Пугачёва, народ сочувствует ему. О свободной жизни мечтали тогда многие, но не каждый мог осмелиться выступить против власти и повести за собой народ. Пугачев любим народом, изображен как народный заступник, ратующий за свободу.
На уроке мы убедились не только в своеобразии народных исторических песен, но и в их ценности в сбережении истории нашей страны.
Список литературы
- Меркин Г.С. Литература. 8 класс. Учебник в 2 частях - 9-е изд. - М.: 2013., Ч. 1 - 384 с., Ч. 2 - 384 с.
- Курдюмова Т.Ф. и др. Литература. 8 класс. Учебник-хрестоматия в 2 частях Ч. 1 - 12-е изд., 2011, 272 с.; Ч. 2 - 11-е изд. 2010, 224 с.
- Коровина В.Я. и др. Литература. 8 класс. Учебник в 2 частях - 8-е изд. - М.: Просвещение, 2009. Ч. 1 - 399 с.; Ч. 2 - 399 с.
- Бунеев Р.Н., Бунеева Е.В. Литература. 8 класс. Дом без стен. В 2 частях. - М.: 2011. Ч. 1 - 286 с.; Ч. 2 - 222 с.
- Licey.net ().
- Uskazok.ru ().
- Silverhorseshoe.narod.ru ().
Домашнее задание
- В чем главное отличие исторических песен от былин?
- Какие художественные приемы, которые присущи фольклорным жанрам, используются в исторических песнях?
- Объясните, чем обусловлена любовь к народным героям.
Волгоградский
Государственный институт искусств и культуры
РЕФЕРАТ
По предмету: «Этнография и фольклор»
По теме : «Собиратели фольклора»
Выполнил
Студент группы
3РТП И ОЗО
Макаров Геннадий
Проверил преподаватель:
Сластенова И.В.
ВОЛГОГРАД 2005
Собиратели русского фольклора.
С обиратели и исследователи фольклора уже давно обратили внимание на «складность» русских пословиц.
Специально рассмотрению стихотворной формы пословиц и близких к ним жанров посвящено исследование И. И. Вознесенского «О складе или ритме и метре кратких изречений русского народа: пословиц, поговорок, загадок, присказок и др.» (Кострома, 1908), которое не утратило своего значения и до нашего времени.
В месте с тем следует признать, что в дореволюционной фольклористике и советской науке первых двух десятилетий вопросы стихотворной организации русских пословиц не стали объектом всестороннего рассмотрения. Ю. М. Соколов в связи с этим в середине 30-х годов совершенно справедливо писал: «Если пословица до сих пор еще совершенно недостаточно изучена в социально-историческом плане, то русская фольклористика не может похвастаться также и сколько-нибудь подробным изучением художественной стороны ее. Исследователи обычно подчеркивают, что «пословица большею частью является в мерном или складном виде» или что «форма пословицы - более или менее краткое изречение, часто выраженное складной, мерной речью, нередко метафорическим /поэтическим/ языком», но по вопросу, в чем точно заключается «склад и мера», обстоятельных исследований до сих пор не имеется» .
И звестную смысловую и интонационную самостоятельность в пословицах приобретают не только их части, но даже отдельные слова, которые по своей смысловой выразительности нередко приближаются к фразе. Вот примеры таких пословиц: «Стерпится-слюбится»; «Сказано-сделано», «Было - и сплыло» .
М ы рассмотрим несколько направлений собирателей фольклора.
Раз мы начали с пословиц и поговорок, то о них мы и начнем рассказ.
М ало кто знает сейчас, что Владимир Иванович Даль- составитель знаменитых Толкового словаря и сборника «Пословицы русского народа», был по крови на половину датчанин, лютеранин по вероисповеданию.
В ернувшись из плавания, Даль был произведен в мичманы и направлен для прохождения службы в Николаев. В марте 1819 года Владимир Даль на перекладных направлялся из Петербурга на юг. На древней новгородской земле, выезжая со станции Зимогорский Чм, обронил ямщик словечко: -Замолаживает…
И на недоуменной вопрос Даля объяснил: пасмурнеет, дело к теплу. Семнадцатилетний Даль достает записную книжку и записывает: «Замолаживать» — иначе пасмурнеть- в Новгородской губернии значит завалакиваться тучками, говоря о небе, клонится к ненастью. Эта запись стала зерном, из которого через 45 лет вырос Толковый словарь.
Но до этого еще очень далеко. Лишь начат сбор необычайных речений, слов и присловий, народных устных богатств.
Даль увидел и дороги Молдавии и Болгарские села, и турецкие крепости. Он услышал чужой говор и все оттенки родной русской речи. У бивуачного костра, в свободную минуту в госпитале, на постое записывал Владимир Иванович все новые и новые, не слышанные ранее слова.
В 1832 году начинается серьезная литературная деятельность В.И.Даля. Столичные журналы печатают его статьи под псевдонимом «Владимир Луганский» или «Казак Луганский» — по названию родного городка. Даровитый рассказчик, общительный человек. Даль легко входит в литературный мир Петербурга.
Он сходится с Пушкиным, Плетневым, Одоевским, другими известными писателями и журналистами. Его произведения быстро завоевывают огромный успех.
В есной 1832 года Даль снова круто поворачивает свою судьбу – отправляется в далекий Оренбург в качестве чиновника особых поручений при военном губернаторе. Даль – коллежский асессор чиновник 8 класса, что соответствует майору в армии.
О бъезжая казачьи станицы и стойбища кочевников, Даль открывал для себя особый мир русского тревожного приграничья. Он не только наблюдал порядки и обычаи, не только записывал слова, он действовал, лечил больных, ходатайствовал за обиженных. «Справедливый Даль»,- прозвали его степняки.
В Оренбурге он встретился с Пушкиным, который приехал в дальний край собирать материал по истории Пугачевского бунта. Вместе они ездили по местам, где начиналось движение Пугачева, расспрашивали стариков. Тогда Пушкин посоветовал Далю всерьез заниматься литературой, вероятно, он же подал мысль вплотную взяться за словарь.
П оследняя встреча Даля с Пушкиным произошла в трагические декабрьские дни 1837 года в Петербурге, куда Даль приехал по служебным делам. Узнав о случившейся дуэли Пушкина с Дантесом, Владимир Иванович тут же явился на квартиру к другу и не оставлял его до конца.
П ушкина лечили дворцовые медики, Даль был военный врач.
Хоть и не так он был знаменит как Шольц, Саломон или Арендт, но именно он подавал Пушкину надежду до последнего часа, именно он оставался с раненым неотлучно последнюю ночь.
И здание толкового словаря и собрание русских пословиц требовало огромных денег. Даль принял решение- работать и зарабатывать, откладывать на будущее, чтобы в пожилом возрасте иметь возможность отдаться любимому делу.-
В духе времени Владимир Иванович поручает своим подчиненным заниматься его личным делом. Григорович вспоминал о Дале: «Пользуясь своим положением, он рассылал циркуляры по всем должностным лицам внутри России, поручая им собрать и доставить ему местные черты нравов, песни, поговорки и прочее». Но не чиновники своими подношениями составляли далевские коллекции. Все шире расходилась слава Даля, не только писателя, очеркиста, но и подвижника, взявшего н6а свои плечи общенациональное дело. Со всех концов России доброхоты посылают ему свои собрания, списки редких слов и речений. Это было время пробуждения интереса в обществе к быту, жизни народа. Русское географическое общество созданное при живом участии Даля, разослало во все концы России «Этнографический циркуляр» с предложением изучать быт населения всех краев.
К ончалась пора, когда географию Франции и быт Древнего Рима образованные люди знали больше, чем свои, отечественные. Журналы один за другим осведомляют публику о подвижничестве Даля, просят помочь. Многие известные деятели культуры, такие, как Лажечников и Погодин собирают для Даля слова, песни, сказки. В журнале «Отечественные записки» Даль снова и снова благодарит своих помощников.
В 1848 году перебирается в Нижний Новгород, на пост управляющего удельной конторой.
« В о время десятилетнего пребывания в Нижегородской губернии, Даль собрал множество материалов для географического указания распространения различных говоров», — пишет Мельников-Печерский.
Нижегородская губерния в этом отношении представляет замечательное своеобразие.
Еще бы! Знаменитая Макарьевская ярмарка была событием европейского значения. Здесь пересекались торговые пути Востока и Запада- чай из Китая, железо с Урала, хлеб из степных губерний, ковры из Средней Азии, мануфактура и промышленные товары с Запада- все, что производилось на бескрайних просторах Российской империи, все, что ввозилось с сопредельных стран, выставлялось, продавалось на заставленном лавками низинном пространстве возле устья Оки. 86 миллионов рублей серебром- таков был торговый оборот Макарьевской ярмарки в те годы.
Н овая эпоха вырывала крестьян с веками насиженных мест перемешивала в общем котле, и так создавался тот язык, который Даль назвал живым великорусским .
Д аль в совершенстве овладел одним из главных качеств фольклориста: умением разговаривать с людьми, разговаривать людей. «Было кому и было чему поучиться, как надо говорить с русским простолюдином»-, вспоминает Мельников-Печерский, часто сопровождавший Даля в его поездках по губернии. Крестьяне верить не хотели, что Даль был не природный русский человек. «Он ровно в деревне взрос, на полатях вскормлен, на печи вспоен,- говаривали они про него- и как он хорошо себя чувствовал, как доволен был, когда находился среди доброго и толкового нашего народа!»
Д аль был от природы оберуким- то есть с равной ловкостью владел и правой и левой рукой (это помогло ему в глазных операциях, где он действовал той рукой, какой было удобно), таким же оберуким он был и в отношении своей судьбы: мы не сможем назвать лишь увлечением составление грандиозного Толкового словаря на 200 тысяч слов, свода пословиц, включающего более тридцати одной тысячи речений, литературных произведений, занимающих почти четыре тысячи страниц текста, многочисленных статей, собрания песен, сказок и т.д.
Н а склоне лет Даль поселился в Москве. Дом его сохранился- просторный особняк на Пресне. Здесь завершился титанический, подвижнический труд Даля- составление сборника пословиц русского народа и Толкового словаря.. Этому занятию Даль отдавал по три-четыре часа в день на протяжении десятилетий. Собранные пословицы он переписывал в двух экземплярах, резал на «ремешки». Один экземпляр подклеивал в одну из 180 тетрадей по разрядам- это было собрание пословиц. Другой вклеивался в алфавитную тетрадь к ключевому слову- это примеры для Толкового словаря. За полвека Даль объяснил и снабдил примерами около двухсот тысяч слов. Если вывести «среднюю цифру» , получится, что при двенадцатичасовом рабочем дне он в течении полувека каждый час записывал и объяснял одно слово. Но ведь он не только собирал и записывал- он творил, служил, жил!…
Т олковый словарь живого великорусского языка вместил в себя: «Речения письменные, беседные, простонародные, общие, местные, областные, обиходные, научные, промысловые и ремесленные, иноязычные, усвоенные и вновь захожие, с переводом. объяснение и описание предметов, толкование понятий общих и частных, подчиненных, средних, равносильных и противоположных и многое другое.
Погружаясь в его богатство, не веришь, что все эти тысячи слов прошли сквозь одни руки. Словарь Даля живет и будет жить, покуда жить будет народ русский.
Т еперь на временном расстоянии мы глубоко благодарим Даля за его грандиозный труд. Словарь, очерки быта, собрание пословиц- это для нас один из верных ключей, открывающих минувшую эпоху. Задачу свою- дать в словах, пословицах, картинах быта точный фотографический снимок русского мира середины 19 века, запечатлеть жизнь нации в малейших деталях и проявлениях- Даль блестяще выполнил. Будет идти время, будет меняться жизнь. Неизменим, останется колоссальный образ эпохи, созданный Далем. И чем дальше, тем ценнее будет он для грядущих поколений. –
Часть 2
ПРИНЦИПЫ ИЗДАНИЯ. СОСТАВ И СТРУКТУРА
СЕРИИ «БЫЛИНЫ» СВОДА РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА
Б ылинный эпос как выражение художественного гения русского народа - выдающийся памятник общечеловеческой культуры. Входя в восточнославянское культурно-этническое ядро, выступая хранителем древнейшего эпического наследия, былины соединяют в своем сюжетном составе черты эпосов до государственного, эпохи Киевской Руси и периода Московской централизации. Пронизанные идеями патриотической героики, былинные произведения явились одним из важнейших факторов, обеспечивавших консолидацию русской нации и русской государственности. Созданные эпосом монументальные образы богатырей - воинов и пахарей, защитников и строителей Отечества стали символами нашего народа.
И здание былин в серии предусматривает выпуск памятников народного песенного русского эпоса на уровне, равноценном уровню академических изданий русских писателей.
Б ылины завершили свое тысячелетнее развитие и практически целиком перешли в категорию памятников культуры. Для фольклористики сегодня открыта возможность создать на основе исчерпывающего учета всего записанного в XVII-XX столетиях материала былин не очередную антологию, но фондовую национальную библиотеку, корпус русского былинного эпоса, который обеспечит сохранение и дальнейшую популяризацию одной из коренных форм национальной культуры.
И сследователи-специалисты разных общественных наук до сих пор не имеют надежной базовой библиотеки русского эпоса, способной удовлетворять их многоразличные запросы, что ведет к заведомой предварительности многих выводов, дублированию поисковых процессов, а в конечном счете - к недопустимой расточительности научных сил. Издание серии «Былины» Свода русского фольклора предполагает создание фактографического фундамента русского эпосоведения.
С ерия «Былины» - первая в порядке создания Свода русского фольклора. Это диктуется не только высоким общественным и эстетическим значением данного круга памятников культуры, но и обусловлено научной подготовленностью отечественной фольклористики к изданию названного вида народной поэзии (большое число исследований былин в аспектах филологических, исторических, музыковедческих; солидная традиция издания песенного эпоса начиная с трудов К. Ф. Калайдовича, П. В. Киреевского, П. Н. Рыбникова, А. Ф. Гильфердинга). Объем материала - включая данные об архивных накоплениях, материалах экспедиций советского времени и текущих лет - реально обозрим.
Н аучный термин «былины», как и народный термин «старины», в практике исследований и изданий русского фольклора зачастую, и не без серьезных оснований, сближаются, обнимая все разновидности устного песенного эпоса, образующие в совокупности репертуар исполнителей былин (Русский Север) и былинных песен (Юг России, Поволжье и некоторые другие местности), а именно:
б ылины (героические, или богатырские, былины-новеллы, былины на местные темы, былины на сказочные сюжеты, комический эпос); старшие исторические песни (XIV - нач. XVII вв.); старшие баллады; песни древнерусского книжного извода, подвергшиеся влиянию былинного эпоса (апокрифические песни, или духовные стихи, песни-притчи и др.); былинные песни; балладные песни.
И з названных разновидностей песенной эпики в серию «Былины» на основе близости содержания, стилистико-поэтической формы, сюжетно-генетического родства, функциональной близости, устойчивости исполнительски-музыкальных традиций - объединяются произведения категории «А» (с исключением из нее былинообразных переложений сказочных сюжетов, а также стилизаций - «новин») и «Д».
П римерно треть выявленного на сегодня материала былинного эпоса (имея в виду общее количество записей - 3 тыс. единиц текстов-вариантов произведений) не опубликована и не привлекалась к систематическому исследованию. Выпускавшиеся сборники разнопрофильны, различны по своим концепциям, пестры по составу, не имеют тождества текстологических установок.
Н аука располагает изданиями сводного типа, относящимися к ранней, романтической, поре развития фольклористики (например, в I-V выпусках Собрания народных песен П. В. Киреевского содержится 100 былинных вариантов на 35 сюжетов о героях) и потому объемлющими лишь сравнительно небольшую часть известных ныне записей; располагает классическими сборниками эпических песен разных жанров регионального типа. Сборники эти дают общее представление о составе русского былинного эпоса либо о состоянии местной традиции определенного времени в том объеме материала, что стал известен собирателю, но не создают ни совокупной характеристики русского эпоса, ни целостной картины жизни былинно-эпического искусства в данном регионе на всем протяжении записей. Имеются - также не обладающие исчерпывающей полнотой - публикации репертуара одного исполнителя. Есть антологии былинных произведений о ряде героев киевского и новгородского циклов былин, где представлены ведущие сюжеты и их версии в избранных вариантах. Имеются и иные ценные издания былинного фольклора. Но они не преследуют цели воссоединить памятники былинного эпоса в единую серию, способную сконцентрировать в приемлемых для относительно широкого круга читателей формах все тысячелетнее богатство русской былинно-эпической культуры и при этом сохранить максимум информации о данном виде русского народного творчества. Записи и пересказы произведений фольклора, находящиеся в древнерусских рукописях либо публикациях XVIII в., передаются с сохранением фонетических и морфологических особенностей текста-источника, но с устранением архаических особенностей графики и орфографии (выносные буквы в строке; слитное написание.-
Часть 3
Русский фольклор (В. С. Галкин. «Сибирские сказы») (рецензия)
С коро сказка сказывается… Присказка Волшебный мир сказки - он создавался с незапамятных времен, когда человеку было неведомо не только печатное, но и рукописное слово. Сказка жила и передавалась из уст в уста, переходила из поколения в поколение. Ее корни глубинно народные. И жить сказка будет столько, сколько на небе солнышко будет светить. Конечно, сказка нашего времени - не устное народное творчество, а сочинение, написанное пером профессионального литератора. Она уже неизбежно и по форме, и по стилистике отличается от старых сказок. Но своих драгоценных изначальных качеств сказка не утратила и по сей день. Это - лукавинка, доброта, поиск лучших, благородных начал в характере человека, яростная целеустремленность в одолении зла. Я недавно прочитал книгу Владимира Галкина “Сибирские сказы” и порадовался удачам автора в развитии сказочных русских традиций. В книге об авторе сообщается, что он учитель и в течение многих лет собирает фольклор, чтобы на его основе складывать новые сказы. В. Галкин гармонично соединяет подробности реального быта современной Сибири и ее прошлого с волшебством сказочного мира. Поэтому, читая “Сибирские сказы”, словно вдыхаешь аромат духмяной хлебной закваски, которая сохранилась еще у многих сельских хозяек, и обжигаешься свежим сибирским морозцем, выходя поутру в лес вместе с героями сказов. Сюжеты сказов просты. Например, в сказе “Еремеево слово” речь идет о старике Еремее Стоеросовом, который жил на селе тем, что плел корзины под грибы да ягоды. Но штука в том, что он во время этой своей работы любил, разные байки интересно рассказывать. Часто у него полная изба народу набивалась. Все хотели послушать Еремеевы байки. А собирался народ так: “Мать какого-нибудь мальчонки придет, зашумит: “Байки слушает, а поутру не добудишься!” Но другие на нее зашикают: “Бери, тетка, мальца своего, да нам не мешай!” Баба замолчит. Постоит, постоит да и присядет в уголке: “Эвон как складно сказывает!” Этим коротким фрагментом автор обозначил два нравственных начала в жизни русского народа: первое - труд для него не самоцель, и он всегда старается как-то украсить его песней или словом, иными словами - будни в праздники превратить; второе - при виде чужой радости забывает он свои собственные трудности и печали. Но без завистников не обходится. Есть на селе парень Оська Рябов, по прозвищу Рябок. Его в деревне все недолюбливают. Завистливый: “Сосед к празднику жене платок с городу привезет, Рябок по деревне нашептывает: “Чего Макар Марью выряжает? Все равно рылом не вышла”. Конечно, такой человек завидовал доброй славе Еремея-сказочника и старался поддеть его. Сидит, сидит - и вдруг ни с того ни с сего ляпнет: “Враки все!” Еремей к этому поперечнику относился спокойно, хотя сельчане много раз пытались за него заступиться: “Гнал бы Рябка Еремей, чего терпит?” А иные масла в огонь подливали: “Срезал, видать, его Оська-то!” Автор описывает ситуации, где четко проявляются различные характеры героев. Особенно хорош здесь Еремей. Он нисколько не обижается на Рябка, но все же беззлобно решает его проучить, а вернее - на путь истинный наставить. Для осуществления цели Еремей выбирает старинный русский сказочный вариант: осмеять поперечника через какой-нибудь затейливый случай. Он идет к знакомому охотнику и просит у него несколько живых зайцев, зная, что тот их умеет ловить не петлями, а в ямках. Зайцев Еремей поместил в короб и стал дожидаться прихода гостей - байки его послушать. Гости пришли, а вместе с ними и поперечник Рябок. Здесь Еремей говорит: “Зайцев буду ловить, чего даром время терять. Заговор прочту - они и навалятся, пока вам байки рассказываю”. Конечно, усомнился только Рябок и согласился на спор с Еремеем. Кто проигрывает, тот ведро медовухи ставит. Но Еремей и здесь проявляет широту натуры: пока шептал заговор, гости угощались его собственной медовухой. Конечно, Еремей выиграл спор. Пока его зайцы из короба выпрыгивали да улепетывали в лес, все смеялись над Рябком. На всю жизнь ему наука была. Можно порассуждать над этим фрагментом шире. Видно, что охотник-то “промышлял иногда с ружьишком, да носил его больше для форсу”. Побольше бы таких охотников! А сам главный герой сказа Еремей - человек не мстительный и щедрый. Он хоть и выиграл спор, да все равно свою медовуху выставил. А справедливость помогли восстановить именно зайчишки. Сразу вспоминается сказка о том, как заяц, в роли меньшего брата, в бегах участвовал и победил. То есть автор сохранил русскую сказочную традицию. Хочу в завершение сказать, что собирателей фольклора у нас не так уж и много. Поэтому каждая встреча с таким собирателем самоцветного народного слова, как Владимир Галкин, - всегда радость. [ 5].
Часть 4
ИЗ ИСТОРИИ СОБИРАНИЯ ПЕСЕННОГО ФОЛЬКЛОРА САМАРСКОГО КРАЯ
И стория собирания песенного фольклора Самарской области насчитывает более ста лет. Первыми изданиями стали сборники и разрозненные публикации, в которых были помещены исключительно тексты песен без нотографической записи напевов. В некоторых работах авторами фиксировались диалектные особенности местных говоров.
О дним из первых крупных изданий, посвященных песенному фольклору Самарской губернии, стала работа видного фольклориста-собирателя, исследователя народного творчества, переводчика В.Г. Варенцова «Сборник песен Самарского края» . В книге помещено более 170 текстов песен, записанных учениками Самарского уездного училища в нескольких сёлах Самарской губернии. Автор дополняет сборник личными комментариями о жанровых особенностях местного фольклора, отмечает влияние на местный песенный стиль переселенцев из Воронежской, Нижегородской, Симбирской губерний.
Н есколько самарских хороводных песен Ставропольского уезда вошли в известный «Сборник русских народных песен» М.А. Балакирева .
В 1898г. вышел первый том книги П.В. Шейна «Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, легендах и т.п.» . В издание включено немало самарских свадебных, плясовых, детских и др. песен.
Н а рубеже веков была издана крупнейшая за истекшее столетие работа, посвящённая традиционным песням — семитомник «Великорусские народные песни, изданные проф. А.И. Соболевским» . В сборник было включено большое количество самарских песен разных жанров, записанных в Бузулукском, Ставропольском уездах, городах Николаевске, Сызрани, Самаре.
` О дной из первых крупных работ XX века стала книга известного фольклориста, публициста, археографа П.В. Киреевского . В многотомное издание вошли сотни текстов песен, записанных в разных регионах России. Среди них впервые опубликованные песни Самарской губернии, собранные в середине XIX века русским поэтом — лириком П. М. Языковым.
И нтерес представляет большое жанровое разнообразие текстов песен. Практически исчезнувший в Самарском крае эпический жанр здесь представлен десятью былинами, записаны так же воинские, казачьи, рекрутские, солдатские, матросские, лирические, свадебные песни, баллады, духовные стихи.
В 20 — 30-е годы XX века публикации текстов песен часто были рассредоточены в местных периодических изданиях. Заметная работа в направлении популяризации традиционного народного искусства была проведена собирателем-фольклористом Р. Акульшиным. Так, в 1926 году в местных газетах «Красная нива», «Музыка и революция» им были опубликованы тексты самарских частушек . Несколько солдатских песен, записанных Р. Акульшиным в Куйбышевской области, опубликовала газета «Волжская новь» . Это же издание в разделе «Народные песни» поместило на своих страницах 16 текстов старинных свадебных и военных песен, собранных Р. Акульшиным в 1923 году .
П редставляет интерес описание старинной русской свадьбы, записанной С. Лукьяновым в 1929 году в с. Утёвка . В статье помещён экспедиционный материал с описанием свадебного действа, изложенный со слов самих участников обряда, начиная с момента сватовства и заканчивая вторым днём свадебного пира. В статье так же были опубликованы тексты некоторых свадебных песен, исполняемых местным этнографическим ансамблем.
В 1937 году фольклору нашей области был посвящён сборник, составленный В. Сидельниковым и В. Крупянской «Волжский фольклор» . Он включает экспедиционные материалы 1935 года, отражающие картину бытования устного народного творчества Куйбышевской области. В сборник вошли образцы местных сказок, преданий, легенд, более 30 текстов исторических, свадебных, бытовых и др. песен, 354 текста советских частушек. Во время записи была обследована территория побережья Волги — Красноярский район (сёла Малая и Большая Царевщины, Ширяево), Ставропольский район (сёла Русская Барковка, Ставрополь, Хрящёвка), а так же некоторые сёла Ульяновской области.
Б ольшое количество текстов песен Куйбышевской области помещено в сборник 1938 года «Волжские песни» . Помимо песен, посвящённых революционно-сталинской тематике, опубликовано более 20 текстов исторических, лирических, свадебных и плясовых песен. Среди них » Соловей кукушку уговаривал «, » Широко Воложка разливалася «,
«Ах ты, сад, ты мой сад», «Ах, туманы, вы, туманушки», «Подуй, подуй, ты, погодушка», «А, батюшка, пей, меня не пропей», «Посылала Ваню мать», «Прялочку под лавочку» и др.
Н ачиная с конца 40-х годов, песни нашего края разрозненно публиковались в некоторых крупных столичных изданиях , , , .
П ервые нотные публикации песен, записанных в Самарской области, появились в 1862 и 1876-77 годах , . Три напева мы встречаем в сборнике М. Балакирева, вышедшем в 1891 году . Композитором была предпринята специальная поездка по Волге, он был первым из собирателей, кто начал записывать песни не в городе, а в деревне от крестьян. Каждому напеву автор даёт свою обработку — гармонизацию.
С обиратель Липаев И.В. в газете «Русская музыкальная газета» опубликовал напевы и тексты свадебного причитания «Ты, кормилец мой, батюшка» и трудовой артельной «Вот нейдёт, пойдёт» .
Т ри напева, записанные в 1901 году А. Масловым, были опубликованы в сборнике «Песни с Поволжья» в 1906 году . В 1926 году вышли в свет песни, собранные Р. Акульшиным .
О тдельные песни Самарского Поволжья были включены в различные сборники 30-40-х годов. Одна, записанная В. Захаровым в 1934 году в Борском районе, помещена в его работу «Тридцать русских народных песен» . Три песни опубликованы Куйбышевским ОДНТ в 1944 году .
Е щё три, нотированные с фонографа, вошли в московский сборник «Десять русских народных песен» . Четыре напева помещены в брошюру В.И. Волкова «Семь русских народных песен» . Несколько песенных образцов были включены в другие издания , , , , , .
Б ольшую экспедиционную работу в Самарском Поволжье в конце 40-х, начале 50-х годов проводила группа ленинградских исследователей-фольклористов, входивших в состав научной экспедиции Института русской литературы АН СССР. Плановая полевая работа по сбору и записи произведений местного устного народного творчества велась в Елховском, Утёвском, Ставропольском, Богатовском, Кинель-Черкасском и Новодевиченском районах Самарской области.
Р езультатом ленинградских экспедиций стал ряд публикаций, посвящённых самарскому песенному фольклору, вышедших в печать в конце 50-х, начале 60-х годов.
О сновным итогом экспедиционных поездок 1948, 1953, 1954 годов стал сборник «Русские народные песни Поволжья» , ставший первым крупным изданием, посвящённым фольклору Самарской области. Как писала газета «Советская культура», «…среди материалов [экспедиции] — более полутора тысяч волжских частушек, старинные лирические и игровые напевы» . Работа имеет предисловие и вступительную статью Н.Колпаковой, в которой раскрывается ряд вопросов истории заселения Куйбышевской области, а так же анализируется современное состояние народного творчества в регионе.
В сборник вошло 100 русских народных песен. Он поделён на два раздела: песни советские (20) и старинные народные песни (80). Из 100 публикуемых песен 83 были записаны с помощью магнитофона и 17 — по слуху. Особенно ценным представляется, что «…[песни] записаны непосредственно с голоса народа…» без авторской музыкальной обработки или аранжировки. К сожалению, поэтические тексты отредактированы соответственно общепринятой литературной транскрипции, что лишило их самобытного диалектного колорита.
Р абота по собиранию и изучению Самарского русского песенного фольклора заметно активизировалась с открытием в КГИК в 1979 году кафедры народного хорового искусства. Экспедиционные поездки в районы области стали более планомерными, систематическими. С этого времени студентами и преподавателями ВУЗа была проведена огромная исследовательская работа — записаны и проанализированы сотни народных песен, собран интереснейший материал по истории, этнографии Самарского края , , , , , .
О дной из заметных публикаций среди изданий последнего времени, стала книга О.Абрамовой «Живые родники» . Наряду с песенным материалом, собранном в Богатовском, Борском, Нефтегорском, Красноярском районах, в сборник помещены сведения о традиционной культуре, этнографии нашего края, аналитическая статья «Каденции в народных песнях Самарской области».
В 2001 году в Самаре вышла замечательная книга, посвящённая известному собирателю средневолжского фольклора М.И. Чувашеву «Духовное наследие народов Поволжья: живые истоки». В неё вошли сотни образцов традиционных мордовских и русских песен, записанных исследователем с 1964-1971 годы в северных и центральных районах Самарской области. Интерес представляют русские народные песни, бытующие в сёлах со смешанным русско-мордовским населением. 49 песенных образцов разных жанров Похвистневского, Шенталинского, Челно-Вершинского, и др. районов отражают специфику бытования русской песенной традиции в условиях иноязычной среды .
О дними из последних публикаций, посвящённых фольклору Самарской области, стали сборники, выпущенные в 2002 году Сызранским колледжем искусств , . Обе работы включают оригинальный песенный материал, записанный в Приволжском и Шигонском районах. Песни, представленные в сборниках, отражают особенности жанровой специфики местного фольклора; собраны и нотированы трудовые, свадебные, колыбельные, плясовые, хороводные, лирические песни и романсы.
К настоящему времени опубликованный песенный материал, записанный исследователями в разные годы, насчитывает сотни образцов. Проделана огромная экспедиционная работа, результатами которой стали не только литературные публикации, но и бесценные фонозаписи, сделанные десятилетия назад. Но, в общероссийском масштабе средневолжская (и самарская как составляющая) песенная традиция ещё остаётся одной из самых малоизученных. Это в большей степени объясняется национальной неоднородностью местного населения, что определённо затрудняет поиск русских аутентичных ансамблей. Однако, песни, бытующие в условиях «национальной пестроты» представляют огромный интерес для исследователя. В.Г. Варенцов в своей книге «Сборник песен Самарского края» отмечал: «…те колонисты, которые живут, со всех сторон окружённые инородцами, гораздо дольше удерживают свои особенные черты, живя среди чувашей и мордвы, до сих пор сохраняют свои костюмы и наречие». Таким образом, первоочередными задачами фольклористов-краеведов, является сбор нового материала в малоизученных районах области, таких как Хворостянский, Кошкинский, Клявленский, Большечерниговский и др. и классификация образцов из уже имеющегося фонда записей.
Используемая литература
Часть 1
1 . Соколов Ю. М. Русский фольклор. М., 1941, с. 212.
2 . См.: Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 1957 (в
Тексте: Д., с. …Ч. Рыбникова М. А. Русские пословицы и
поговорки. М., 1961.
3 . Стр с 3-по -6
В.И.Даль –«Пословицы русского народа». 1-2-3 том.
Москва. «Русская книга» 1993 год.
Часть 2
4 .- Авторскую работу над первыми двумя томами выполнили А. А. Горелов («Предисловие», «Принципы издания. Состав и структура серии „Былины“ Свода русского фольклора»); В. И. Еремина, В. И. Жекулина, А. Ф. Некрылова (текстологическая подготовка корпуса текстов былин, «Принципы распределения словесного материала», «Текстологические принципы издания», паспортный и текстологический комментарий, «Биографические данные об исполнителях»); Ю. А. Новиков (сюжетно-вариантный комментарий). Авторы статьи «Русский былинный эпос»:
Часть 3
5 . ALLSoch.ru: Галкин В.С. Разное Русский фольклор (В. С. Галкин. «Сибирские сказы») (рецензия)
Часть 4
Литература
1. Абрамова О.А. Живые родники. Материалы фольклорных экспедиций по Самарской области. — Барнаул, 2000. — 355с.
2. Аксюк С.В., Големба А.И. Современные народные песни и песни художественной самодеятельности. М.-Л. -Вып.1.- 1950. — 36с.; Вып.2. — 1951. — 59с.
3. Акульшин Р. Деревенские пляски // Красн. нива. — 1926. — № 36. — С.14-15.
4. Акульшин Р. Наши песни // Музыка и революция. — 1926. — 7-8. — С.19-28.
5. Акульшин Р. Соперники: Из быта Самарской губ. // Музыка и революция. — 1926. — № 3.
6. Балакирев М.А. Сборник русских народных песен. — С.-Пб., 1866. — 375с.
7. Балакирев М.А. Сборник русских народных песен. — С.-Пб., 1891.
8. Бикметова Н.В. Русское народное песенное творчество Самарской области. Антология. Вып.1. — Самара, 2001. — 204с.
9. Борисенко Б.И. Детский музыкальный фольклор Поволжья: Сборник. — Волгоград, 1996. — 254с.
10. Великорусские народные песни, изданные проф. А.И. Соболевским. — Т.1-7. — С.-Пб., 1895-1902.
11. Волжские песни: Сборник. — Куйбышев, 1938. — 115с.
13. Волжский фольклор / Сост. В.М. Сидельников, В.Ю. Крупянская. — М., 1937.-209 с.
14. Волков В.И. Семь русских народных песен: Обраб. для голоса с ф.-н. — М.-Л., 1947. — 28с.
15. Десять русских народных песен (Хоры a capella) / Нотировано с фонограмм Н.М. Бочинской, И.К. Здановичем, И.Л. Куликовой, Е.В. Левицкой, А.В. Рудневой. — М., 1944. — 17с.
16. Детский фольклор Самарского края: Метод. рекомендации / Сост.: Орлицкий Ю.Б., Терентьева Л.А. — Самара, 1991. — 184с.
17. Добровольский Б.М., Соймонов А.Д. Русские народные песни о крестьянских войнах и восстаниях. — М.-Л., 1956. 206с.
18. Духовное наследие народов Поволжья: живые истоки: Антология / Авторы-составители: Чувашев М.И., Касьянова И.А., Шуляев А.Д., Малыхин А.Ю., Волкова Т.И. — Самара, 2001. — С.383-429.
19. Захаров В.Г. Сто русских народных песен. — М., 1958. — 331с.
20. Киреевский П.В. Песни, собранные Киреевским / Под ред. В.Ф. Миллера и М.Н. Сперанского. — М., 1911-1929. — (Новая сер.).
21. Крылова Н. Детские песенки // Учитель. — 1862. -№24.
22. Липаев И.В. Крестьянские мотивы: Заметка // Рус. муз. газета. — 1897. — №12. -Стб. 1713-1718, нот.
23. Народные песни: Свадебные. Песни военные и о военных // Волж. новь. — 1935. — № 8-9.
24. Народные песни. Сказки и сказы. Частушки // Волж. Новь. -1937. — № 8-9.
25. На серебряных волнах: Русские народные песни, записанные в с. Давыдовка Самарской области. / Под общ. ред. В.И. Рачковой. — Сызрань, 2002. — С. 108.
26. Песни, записанные на территории Самарской Луки в 1993г. /Зап. Турчанович Т.Г., Расшифровка Носкова А.К.//Ведерникова Т.И. и др. Этнография Самарской Луки. Топонимика Самарской Луки. — Самара, 1996. — С. 84-92.
27. Попова Т.В. Русское народное музыкальное творчество: Учеб. пособие для консерваторий и муз. училищ. Вып. 1-3. — М., 1955-1957, 1962-1964.
28. Римский-Корсаков Н.А. Сборник русских народных песен Ч.2. — СПб., — 1877. — С.36-37.
29. Русские народные песни Поволжья. Вып.1. Песни, записанные в Куйбышевской области. — М.-Л., 1959. — С.6.
30. Русские народные песни Поволжья. Вып.1. Песни, Записанные в Куйбышевской области. — М.-Л., 1959. — 195с.
31. Русские народные песни: Сборник / Сост. А.М. Новикова. — М., 1957. — 735с.
32. Русские народные протяжные песни: Антология. — М.-Л., 1966. — 179с.
33. Русские песни. — М., 1949. -212с.
34. Русские песни: Тексты песен, исполн. Гос. рус. нар. хором им. Пятницкого / Под ред. П. Казьмина. — М.-Л., 1944. — 254с.
35. Русские старинные и современные песни: по материалам экспедиций Союза композиторов СССР /Сост. С.В. Аксюк. — М., 1954. — 80с.
36. Русские частушки / Сост. Н.Л. Котикова. — Л.,1956. — 317с.
37. Сборник песен Самарского края /Сост. В.Г.Варенцов. — С.-Пб., 1862. — 267с.
38. Серия 16 русских песен (Для голоса с фортепиано, хора с фортепиано и a capella). — Куйбышев, 1944. — 64с.
39. Старинная русская свадьба // Волж. новь. — 1935. — №10.
40. Сценическая интерпретация фольклора (на примере весенних обрядовых песен): Метод. рекомендации / Авт.-сост. Терентьева Л.А. — Куйбышев, 1989. — 110с.
41. Терентьева Л.А. Народные песни Куйбышевской области: Метод. указания по нар. муз. тв-ву. Ч.1. — Куйбышев, 1983. — 70с.
42. Тридцать русских народных песен / Зап. В. Захарова. — М.-Л., 1939. — 112с.
43. Труды музыкально — этнографической комиссии, состоящей при этнографическом отделе Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т.1. — М., 1906. — С.453-474.
44. Шейн П.В. Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, легендах и т.п. — Т.1. — С.-Пб., 1898. — 736с.
45. Яблонь моя… Песни, записанные в с. Суринск Шигонского района Самарской области / Зап. и нотация Н.А. Кривопуст. — Сызрань, 2002. — С. 72.
Во многих научных исследованиях встречается имя выдающегося смоленского фольклориста-этнографа и диалектолога Владимира Николаевича Добровольского. Его труды получили высокую оценку таких видных деятелей и ученых, как А. А. Шахматов, П. В. Шейн,Е. Ф. Карский, В. И. Ламанский, А. Н. Пыпин, В. Ф. Миллер,Н. А. Янчук, И. В. Ягич, Д. К. Зеленин, В. В. Богданов, В. М. Сидельников и многих других.
В. Н. Добровольский родился 30 июля (ст. ст.) 1856 года в сельце Красносвятском Прудковской волости Смоленского уезда Смоленской губернии в семье мелкопоместного дворянина Н. М. Добровольского, юриста по образованию.Отец его до 1867 года служил чиновником в разных учреждениях Смоленской губернии, с 1867 занимал должность мирового судьи в Дмитровском округе Орловской губернии. Был прекрасным рассказчиком, тонким ценителем музыки и хорошо рисовал. Мать -М. А. Добровольская (урожденная Згоржельская) была образованной женщиной, богато наделенной природными способностями, прекрасно играла на фортепиано. Отличалась отзывчивостью по отношению к больным крестьянам, которые часто приходили к ней за лекарствами и медицинскими советами. Позднее Владимир Николаевич Добровольский вспоминал о том, что общение матери с крестьянами вводило его в круг деревенской жизни, быта и понятий народа. Он с малых лет полюбил деревенскую жизнь и природу.В. Н. Добровольский, развивавшийся в благотворной домашней обстановке, с детства обладал прекрасной памятью, был сообразителен и рано проявил охоту к учению. В 1868 году он был определен родителями в Смоленскую гимназию, после успешного окончания которой в 1876 году поступил вначале в Петербургский университет,с середины первого семестра перевелся на филологический факультет Московского университета, завершив учебу в 1880 году. В Московском университете он слушал лекции известного профессора Ф. И. Буслаева, который считал народный язык богатейшей сокровищницей для изучения быта народа и его жизни, Ф. Е. Корша.
Во время учебы в университете В. Н. Добровольский принимал участие в работе этнографического кружка, организованного В. Ф. Миллером, бывшего его руководителем и душой. Кружковцы
учились самостоятельной работе, разрабатывали различные темы по вопросам этнографии и фольклора, используя материалы Румянцевского музея. Занятия В. Н. Добровольского в этнографическом кружке привили ему любовь к народной поэзии, быту и жизни крестьян. Посещение этнографических бесед, проходивших в доме В. Ф. Миллера,оказало В. Н. Добровольскому моральную поддержку, стало одним из ярких моментов студенческой жизни, где он приобрел опыт в собирании материалов, заинтересовался и полюбил этнографию. В 1880 году В. Н. Добровольский окончил университет и до 1883 года работал учителем литературы, истории и логики в Смоленской Мариинской женской гимназии. В 1883 году В. Н. Добровольский после подачи прошения об отставке был уволен из гимназии по состоянию здоровья. Вскоре он переехал из Смоленска в имение, село Даньково бывшей Прудковской волости, - на родину матери, где стал проживать в результате раздела имущества большой и дружной семьей в заново отстроенных усадебных домах. (Даньково, находящееся в 9-ти километрах к юго-востоку от Починка, на автодороге Витебск-Орел, - старинное село, с церковным храмом,окруженное лесными угодьями, - с давних времен принадлежало представителям смоленской шляхты - старинному роду Швейковских, перешедших на службу к русскому царю).В деревне, где прожил 10 лет (с 1883 по 1892 гг.), В. Н. Добровольский начинает увлеченно изучать деревенскую жизнь, собирать произведения фольклора, этнографии и материалы для местного словаря.В. Н. Добровольского сопровождала неоднократно в фольклорно-этнографических экспедициях его жена Евдокия Тимофеевна Добровольская (Вишневская), которая хорошо знала смоленские говоры и оказала ему большую помощь в собирательской деятельности.
Известный ученый П. В. Шейн говорил, что собирательство стало культом для Добровольского, поглотило его и давало духовную пищу. Хотя В. Н. Добровольский был молодым, начинающим собирателем, он за короткий срок собрал огромное количество фольклорных текстов. Не имея музыкального образования, он ищет музыканта для записи песен вместе с их мелодиями, привлекает к собирательской деятельности в 1884 году соседа по имению, внучатого племянника известного композитора М. И. Глинки, талантливого выпускника Петергбургской консерватории Николая Дмитриевича Бера, с которым был знаком ранее в кратковременный период проживания и учебы в Санкт-Петербурге. Будучи страстным энтузиастом, В. Н. Добровольский сумел увлечь и Бера собирательским делом. Н. Д. Бер, заинтересовавшись народной музыкой, ездил с Добровольским по деревням и записал 420 песенных народных мелодий.Намного позднее, узнав о появлении в России звукозаписывающих аппаратов - фонографов, - В. Н. Добровольский приобрел экземпляр для записи и использовал в собирательской деятельности.Известный издатель русского и белорусского фольклора П. В. Шейн, который для своих сборников использовал труд многих провинциальных корреспондентов, узнав о смоленских собирателях,
проявил интерес к записям В. Н. Добровольского, поскольку Смоленская губерния относилась к Северо-Западной части России, а он готовил к печати «Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края». В 1885 году П. В. Шейн заезжает в деревню Беров, чтобы встретиться с давно интересовавшим его собирателем В. Н. Добровольским.
П. В. Шейн отметил, что Добровольский, проживающий в Смоленской губернии, решил посвятить жизнь делу собирания произведений народного поэтического творчества и записал более 4000 фольклорных текстов в шести уездах и собирается побывать в остальных местностях. П. В. Шейн заключил также, что сборник В. Н. Добровольского содержит много нового и ценного для науки, а «…собиратель недюжинный, такими умелыми верноподданными науке мы должны дорожить, мы обязаны ихтпоощрять и оказывать им всяческую помощь - словом и делом»
С конца 80-х годов XIX века В. Н. Добровольский продолжает активную работу по собиранию и обработке фольклорно-этнографического материала. В 1887 году он занялся собирательской деятельностью в Дмитровском уезде Орловской губернии и вскоре представил собранные там материалы в Русское географическое общество,о которых 23 декабря 1887 года председатель Этнографического отделения В. И. Ламанский доложил на заседании и отметил их выдающиеся достоинства. За рукопись «Этнографические материалы,собранные в Дмитровском уезде Орловской губернии» В. Н. Добровольскому была присуждена серебряная медаль.
В 1886 - 1888 годы В. Н. Добровольский проводит кропотливейшую работу по обработке и классификации материала, записанного в Смоленской губернии. Не всегда имея материальную возможность для поездок с целью собирательства, он ведет кабинетную обработку материалов. Поскольку его труд отражает местные особенности, В. Н. Добровольский первую часть сборника сопровождает словарем смоленских говоров и отсылает для печати в Русское географическое общество. В. И. Ламанский дал высокую оценку собранным материалам и предложил печатать рукописный труд, названный В. Н. Добровольским «Смоленский этнографический сборник», в «Записках Русского геграфического общества» и оказать автору материальную помощь для осуществления дальнейшей работы. 11 января 1889 года годовым собранием Русского географического общества было принято решение наградить В. Н. Добровольского Малой золотой медалью за подготовку первой части «Смоленского этнографического сборника».
В этом же (1889) году В. Н. Добровольским была отослана в Общество вторая часть этнографического сборника по итогам летней экспедиции 1888 года, проведенной совместно с Н. Д. Бером. В сборнике приводились не только этнографические данные и тексты песен Смоленской губернии, но и - для сравнения - соседних губерний: Орловской, Калужской, Могилевской, - где побывал собиратель.В мае 1890 года В. Н. Добровольский отослал в Географическое общество еще три части сборника, которые впоследствии составили четвертую книгу. В этом же году, 29 ноября, на заседании Этнографического отделения прозвучал доклад о поступлении от смоленского собирателя сборника пословиц (в материалах было пять кукол с точным воспроизведением костюмов Орловской губернии), который составил третью часть его этнографических трудов. 4 января 1890 года В. Н. Добровольский был награжден серебряной медалью.
Первая часть «Смоленского этнографического сборника» вышла в свет в феврале 1891 года. Его труд заинтересовал многих ученых того периода, которые не замедлили выразить свои суждения, неоднозначные по характеристике. Первыми его рецензентами стали А. Н. Пыпин и В. В. Богданов. В целом высоко оценив труд и отметив богатство этнографических знаний автора сборника, его необыкновенное трудолюбие и добросовестность, рецензенты обратили внимание на отдельные недостатки в фонетике, расположении и классификации материалов. Сборник В. Н. Добровольского содержал большое количество фольклорных произведений, рисующих широкую картину народной жизни в Смоленской губернии, отражающих ее местные особенности, имел ярко выраженный областной характер. Записанные им фольклорные произведения В. Н. Добровольский расположил по трем основным отделам, в первый из которых вошли биографические рассказы крестьян-исполнителей, поверья, заговоры, легенды, предания и др., во второй - сказки, третий - были.
Вторая часть сборника вышла в 1894 году и включала в себя в основном произведения семейной обрядовой поэзии. Как и первый сборник, второй имеет три отдела: в первом - восемнадцать крестинных песен, во втором - описание свадебного ритуала и тексты свадебных песен, третий отдел содержит описание погребальных обрядов.Третий этнографический сборник также вышел из печати в 1894 году. В эту часть были включены пословицы, поговорки, меткие народные выражения, прозвища, заклинания, приметы. Позднее ученый В. М. Сидельников, в целом дав высокую оценку фольклорно-этнографическим трудам В. Н. Добровольского, отмечал некоторые недостатки в классификации материала данного сборника. Однако, и этот труд Добровольского, несомненно, очень ценный для изучения и характеристики смоленского фольклора, стал весомым вкладом в изучение духовной народной культуры.
Четвертая часть этнографического сборника В. Н. Добровольского была опубликована в 1903 году и вышла в Москве, в отличие от первых трех, изданных в Петербурге. В составе сборника - описание игрищ, песни и духовные стихи. Материал, классифицированный по четкой и стройной системе, располагался в трех отделах: первый состоял из описания 27 различных крестьянских игр зимнего периода, второй - из 1500 песен, а третий содержал 36 духовных стихов.
Четвертый сборник, содержавший календарно-обрядовые произведения (колядные, масленичные, благовещенские, майские, игровые и хороводные песни), песни, связанные с летними, осенними работами и праздниками, любовные, плясовые, вечериночные, детские, бытовые, солдатские, тюремные, балладные, исторические песни и другие материалы, также представлял большой интерес.
В. Н. Добровольский стремился с точностью воспроизводить строфику песни, понимая, что мелодия и размер стиха находятся в тесной связи между собой. Он с большим вниманием относился к каждому слову и во время собирательской работы с большой осторожностью обращался с текстами песен.Выход в свет четырех частей «Смоленского этнографического сборника» стал заметным явлением в области изучения регионального фольклора и этнографии. Этот сборник заслуженно считался одним из лучших изданий того периода по фольклору Западного края России, наряду с исследованиями крупнейшего белорусского собирателя Е. Р. Романова и П. В. Шейна. В. Н. Добровольский все произведения народной поэзии записывал сам, при собирании фольклорно-этнографического материла он не использовал труд корреспондентов. Кроме того, этнограф стремился записывать тексты с необыкновенной точностью, без литературной обработки и исправлений. Вниманию читателей сборников предложена целая группа талантливейших народных сказителей и певцов - Матрена Антоненкова, Фекла Бобарычиха, Аудуля Гукова, Василий Михайлов, Старик Хатуль и др.
Будучи необыкновенно трудолюбивым и страстно увлекаясь делом собирательства, с 1891 года В. Н. Добровольский начинает плодотворную работу по изучению и сбору материалов о быте и языке цыган, которые проживали в деревне Киселевке недалеко от его имения, о чем он сообщает в предисловии к четвертой части этнографического сборника. Собиратель приглашает в свое имение цыган,записывая наиболее интересные рассказы, предания, песни; он обращает внимание на цыганский язык и на особенности цыганского быта в сравнении с жизнью другого населения Смоленской губернии. Интересен тот факт, что В. Н. Добровольский освоил цыганский язык,чтобы глубже проникнуть в истоки духовной культуры этого народа и точнее воспроизвести речь, передать особенности устно-поэтического творчества, составил словарь и грамматику. Собрав обильный материал о киселевских цыганах, в конце 1892 года он отправляет рукопись в
Этнографическое отделение Русского географического общества, указав места оседлости цыган, характеризуя их образ жизни и отмечая основные занятия - воровство, попрошайничество и гадание. Он также приводит сведения об одежде и пище и прилагает 11 песен, записанных на языке-оригинале, а затем переведенных им на русский язык и положенных на музыку Н. Д. Бером. Вскоре В. Н. Добровольский посылает в Общество второй очерк о киселевских цыганах, а 3 декабря 1893 года на заседании Этнографического отделения было доложено о двух рукописях смоленского собирателя - «Кисилевские цыганы. Словарь» и «Киселевские цыганы. Грамматика и проч.». Следует заметить, что и по сегодняшний день эти сведения имеют большую ценность. Первый выпуск работы Добровольского «Киселевские цыганы. Цыганские тексты» вышел из печати в 1908 году.Под влиянием П. В. Шейна - известного собирателя русских и белорусских песен, который посещал Владимира Николаевича и слушал песни крестьян, Добровольский увлекся темой звукоподражания в природе, что вылилось в интересную статью «Звукоподражания в народном языке и в народной поэзии», причем собранные им материалы были положены с его голоса Н. Д. Бером на музыку.
В «Известиях Отделения русского языка и словесности» Академии наук, в журналах «Живая старина» и «Этнографическое обозрение», начиная с 1894 года, печатаются статьи и заметки В. Н. Добровольского по фольклору, этнографии и диалектологии, основанные на материалах,собранных в Смоленской, Орловской, Рязанской губерниях.По поручению А. А. Шахматова В. Н. Добровольский собирает лингвистические материалы в Смоленской, Орловской и Калужской губерниях для Академии наук.
В 1896 году В. Н. Добровольский становится членом Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете, Этнографический отдел которого возглавлял В. Ф. Миллер.В. Н. Добровольский входил в число корреспондентов Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева, предоставляя собранные им ценные материалы. Изданная в 1896 году «Программа этнографических сведений о крестьянах Центральной России», составленная князем В. Н. Тенишевым, создавалась с участием В. Н. Добровольского. В этом же (1896) году выходит отдельным изданием Программа В. Н. Добровольского для собирания этнографических данных как дополнение к Программе В. Н. Тенишева, где представлен материал о верованиях, народном календаре, демонологии, наследстве, опеке и др.Немалый интерес вызвала опубликованная в 1897 году лингвистическая заметка В. Н. Добровольского «О Дорогобужских мещанах и их шубрейском или кубрацком языке», отразившая особый тайный язык мещан с учетом фонетических особенностей речи лиц,их быт и нравы, где приложен словарь тайного языка с пояснением значений. Эта работа В. Н. Добровольского стала ценным свидетельством об образе жизни, занятиях, обычаях и культурных традициях мещан малого уездного города России 19-го столетия, отразила этнографические и языковые особенности дорогобужан.
Следует заметить, что В. Н. Добровольский, посвятив свою жизнь научной деятельности, не имел возможности постоянно заниматься ведением хозяйства и нигде не служил. Поскольку поездки для собирания материалов требовали расходов, он постоянно нуждался и его труд нередко замедлялся из-за недостатка материальных средств. Также требовались средства для содержания большой семьи - у Добровольского было восемь детей, которые быстро подрастали и поступали в гимназию, - и он вынужден был заложить имение. Однако по инициативе А. А. Шахматова и Л. М. Майкова с 1896 года В. Н. Добровольский ежегодно стал получать из Академии наук 600 рублей за представленные материалы. Он также ищет работу, но лишь с 1 марта 1902 года назначается на должность инспектора народных училищ в Рязанскую губернию. С 1906 года работает инспектором 7-го участка (Ельня) Смоленской дирекции народных училищ. В ежегодных «Памятных книжках Смоленской губернии» видим также имя В. Н. Добровольского в личном составе Ельнинского уездного комитета Попечительства о народной трезвости, в составе Попечительства о детских приютах. В. В. Дмитриев в кратком биографическом очерке о В. Н. Добровольском отметил, что тот проявил себя как замечательной доброты человек, и не стал чиновником-бюрократом.
В. Н. Добровольский продолжает активную собирательскую деятельность и во время работы инспектором народных училищ, находится все время в пути. В Ельне и Смоленске он обнаружил обильные материалы по народному кукольному театру и охарактеризовал устройство вертепа, вертепное действо с описанием кукол, что завершилось в работу «Некоторые сведения об Смоленском и Ельнинском кукольном театре» (1908 г.).
Будучи увлеченным человеком, В. Н. Добровольский смог развить интерес к собирательской работе не только у Н. Д. Бера, но и позднее у Андрея Федоровича Палашенкова, учителя земской школы, который после знакомства по его совету начал, обходя многие деревни, записывать произведения устного народного творчества. Позднее А. Ф. Палашенков вспоминал с теплотой о В. Н. Добровольском, отмечал его непрекращающийся интерес к народному быту и духовной культуре - творчеству и языку, умение расположить к себе, заинтересовать взрослых и детей. Находясь постоянно в пути и поиске, В. Н. Добровольский непрестанно занимается собиранием и описанием особенностей говоров разных местностей. Этнограф исколесил всю Смоленскую губернию, собрав богатый фольклорно-этнографический и лингвистический материал. Его записи отличались сохранением всех особенностей народного языка. Интерес В. Н. Добровольского простирался также на пограничные губернии, где им был найден неиссякаемый запас народной мудрости и поэзии. Богатейший материал нашел он в Минской губернии, изучал данные говора Псковской, Архангельской и Енисейской губерний, встречаясь с представителями этих регионов. Наблюдения ученого завершились интересными публикациями,описывающими природу, культуру, быт и нравы, поверья людей других русских губерний (Рязанской, Калужской, Орловской, Тверской,Жиздринского Полесья, Дмитровского уезда Орловской губернии).Следует отметить широкий круг интересов В. Н. Добровольского: его внимание как краеведа привлекали не только этнографические явления, касающиеся быта и нравов населения местного края его говора, но и флора и фауна родной стороны, духовная жизнь народа. В естественно-этнографических работах «Насекомые и черви на родной земле», «Бобр в Смоленской земле», «Суеверия относительно волков», «Данные для народного календаря Смоленской губернии», «Кросна», «Некоторые сказания о самоубийцах» и др. постоянно присутствовал лингвистический материал, занимая весомое место. Его этнографические и естественно-географические статьи по имеющимся в них языковым данным явились своеобразным преддверием к глубоким лексическим изысканиям.
В. Н. Добровольский постоянно изучает и собирает материалы для областного словаря смоленских говоров, около 30 лет работает над ним составитель при научной и материальной поддержке академика А. А. Шахматова и других ученых. В процессе сбора им проделана огромная работа по охвату лексики активного использования, а также постепенно забытых архаизмов и вновь появившихся слов - неологизмов. «Смоленский областной словарь» был издан в 1914 году в Смоленске на средства Академии наук. Областной словарь - это наиболее значительная работа фольклориста, этнографа и лингвиста В. Н. Добровольского, в которую были включены систематизированные лексические материалы, частично опубликованные ранее в журналах и «Известиях» Академии наук, слова и выражения,записанные от крестьян и от супруги Евдокии Тимофеевны, отлично знавшей говоры Смоленского и Духовщинского уездов, а также вошедшие в «Смоленский этнографический сборник». Словарь для своего времени был выдающимся явлением в русской лексикографии и до сих пор во многом не утратил своего значения. Этот капитальный труд - результат многолетних наблюдений народного языка
Смоленщины - весомый вклад в этнографическую науку, историю,географию и филологию. В словаре параллельно с собственно русскими диалектными словами представлены лексемы, характерные и для белорусских говоров, а также бытовавших на Смоленщине польско-литовских. После выхода в свет «Смоленского областного словаря» высокую оценку дала труду императорская Академия наук,известные ученые В. Ф. Миллер, А. Н. Пыпин, Е. Ф. Карский и др.,назвав его выдающимся явлением в русской лексикографии.Занимаясь собирательской работой, В. Н. Добровольский принимал активное участие в губернской культурной жизни - стал одним из организаторов «Общества изучения Смоленской губернии», созданного в 1908 году. Добровольский был членом правления Общества и выступал с научными докладами на его заседаниях: об историке И. И. Орловском, о белке-летяге, пескаре горьком, с наблюдениями о бобре. Этот факт зафиксирован в постоянных ежегодных отчетах Общества. В эти же годы в губернском центре создается Смоленская ученая архивная комиссия, одним из действительных членов которой также становится и В. Н. Добровольский, о чем свидетельствуют отчеты Комиссии.
Весом вклад В. Н. Добровольского в этнографическую науку,фольклористику и лексикологию, не менее значительна и его общественно-педагогическая деятельность. Будучи инспектором народных училищ, В. Н. Добровольский постоянно объезжал свой участок и посещал школы; ученики, которых он умел расположить к себе, заинтересовать сказками и рассказами, всегда с нетерпением ожидали его приезда После Октябрьской революции В. Н. Добровольский проявляет также большую активность как ученый, общественный деятель и педагог. Основными источниками сведений о периоде жизни 1917 -1920 гг. явились рукописные материалы Смоленского областного музея - воспоминания людей, работавших с ним в то время.
В. Н. Добровольский также читал лекции на общеобразовательных красноармейских курсах, открытых профессором В. М. Архангельским в Смоленске в 1918 году. Он составил программы по «Психологии словесного творчества» и «Истории театра», увлекал слушателей обрядовой культурой, читал стихи на русском и французском языках.
Увлеченный делом, неутомимый энтузиаст, В. Н. Добровольский активно продолжает вести краеведческую работу. В губернии идет процесс создания широкой сети уездных музеев с целью собирания и охраны культурных ценностей. На базе созданного в Смоленске художественно-археологического подотдела позже возник Смоленский губернский музей. В. Н. Добровольский, обладавший и опытом,и желанием, оказал значительную квалифицированную помощь в краеведческой работе. Будучи прекрасным знатоком быта и языка народа, он первый поднял вопрос о необходимости открытия при музеях этнографических секций. 13 ноября 1919 года коллегия губернского музея вынесла решение «Принять предложение В. Н. Добровольского об организации при музейной секции этнографического бюро для изучения народа, его быта, искусства». В состав бюро вошли В. Н. Добровольский, И. В. Барщевский, М. И. Погодин.
В. Н. Добровольский составил докладную записку, в которой определил цели и задачи этнографической науки в Смоленской губернии,утвержденную после бурного обсуждения на специальной конференции в музее. В. Н. Добровольский стал постоянным участником организации этнографических секций и экскурсий для изучения народного творчества и постановки дела в уездных музеях. В. Н. Добровольский постоянно сотрудничает с Обществом изучения Смоленской губернии, созданном при Смоленском университете. По его инициативе в 1920 году при Обществе была образована культурно-историческая секция (которой позднее было присвоено имя В. Н. Добровольского). Ученый постоянно выступает с докладами на заседаниях этнографической и культурно-исторической секций Общества, а также в Смоленской ученой архивной комиссии, вызывая живой интерес у слушателей. Наряду с большой общественной и педагогической деятельностью В. Н. Добровольский продолжает свою любимую, привычную,ставшую насущной потребностью работу по изучению фольклора и этнографии населения Смоленщины, с ее языком, новыми и старыми песнями. Он продолжает посещать уезды, постоянно производя записи. За этой работой, к сожалению, его настигает гибель. В 1920 году, в ночь с 7 на 8 мая, неизвестные бандиты, произведя два выстрела по подводам, на которых он находился вместе с сыном по пути в Рославльский уезд, куда направлялся в фольклорную экспедицию (с целью сбора материалов о смоленском гусляре С. П. Колосове, умершем в 1919 г.), убили В. Н. Добровольского. Оборвалась жизнь и плодотворная кипучая деятельность смоленского краеведа, фольклориста, этнографа и лингвиста. Поскольку это было время гражданской войны, охватившей всю Смоленскую губернию, трагическая кончина В. Н. Добровольского не была осознана сразу как весомая утрата. Даже местные смоленские газеты отозвались лишь позднее, поместив некролог. Напечатанная в «Белорусском этнографе» (1922. № 1) заметка о его кончине была перепечатана в белорусских, украинских и литовских изданиях. Крестьяне его родного села Даньково с глубоким уважением вспоминали о В. Н. Добровольском. Их красноречивые рассказы, записанные позднее В. Ф. Шурыгиным, хранятся в Смоленском областном краеведческом музее.
Неоценим вклад В. Н. Добровольского в фольклорно-этнографическую и лингвистическую науку в целом, но особенно весом он в культурном наследии Смоленского края. Примечательно, как современник В. Н. Добровольского автор статьи под псевдонимом Провинциал откликнулся на выход «Смоленского областного словаря»:
«…Мы часто жалуемся на скуку, однообразие, пустоту провинциальной жизни. Нам не хватает культурных развлечений. Мы больно чувствуем отсутствие постоянного театра. Мало развита у нас общественная жизнь. Мелка, мало содержательна деятельность наших общественных учреждений. И вот среди такой тусклой обстановки жизни уже тридцать лет живет богатою, содержательною жизнью В. Н. Добровольский. Он нашел содержание для своей жизни в своих занятиях этнографией… Счастлива Смоленская губерния, что в ее пределах нашелся ее этнограф… Для наших потомков будут дороги памятники прошлого нашего края… Помянут они добрым словом и смоленского этнографа - В. Н. Добровольского» (Смоленский вестник. - 1914. - № 211, 10 сентября. - С. 4). Таково мнение современника с высокой оценкой деятельности ученого.
Современные исследователи отмечают научную значимость его записей и в наше время. Изучая быт и духовную культуру крестьян не только Смоленской, но и Могилевской, Витебской, Калужской,Орловской, Рязанской, Брянской губерний, ученый способствовал
проникновению в самую глубь народной жизни, пониманию ее психологии, красоты поэтического творчества. Из переписки известных советских поэтов-смолян М. В. Исаковского и Н. И. Рыленкова видно, что они предполагали создание книги о деятельности В. Н. Добровольского, но, к сожалению, осуществить замысел не успели.
В книге Е. Добровольской и Ю. В. Пашкова «Искатель живой воды» (Смоленск, 1987) последовательно, день за днем, прослежен, начиная с самых ранних детских лет, непростой жизненный путь смоленского собирателя В. Н. Добровольского и основные этапы его творческой деятельности. Необыкновенной теплотой и лиризмом пронизано все повествование документального очерка.
Значительную часть жизни провел Владимир Николаевич Добровольский в Данькове, здесь находится его захоронение и мемориальный комплекс. Дом Добровольских в Данькове просуществовал до 1998 года и был снесен по причине крайнего обветшания. Могила В. Н. Добровольского была найдена студентом Московского педагогического института Ю. С. Романовым в 1965 году, а в 1970 году был сооружен памятник в виде развернутой книги. В Даньковском школьном историко-краеведческом музее собран обширный материал о жизни и творческой деятельности известного земляка.
Интересный и богатый материал предлагают экспозиции Литературного музея Смоленского государственного университета, которым руководит увлеченный специалист в области фольклористики кандидат филологических наук Михаил Семенович Ефременков, чья диссертационная работа посвящена творчеству В. Н. Добровольского.
Научная значимость деятельности и трудов В. Н. Добровольского подтверждена рядом мероприятий в честь 150-летия со дня его рождения. Сегодняшнее поколение благодарных смолян заслуженно чтит память талантливого земляка. В Смоленской областной универсальной библиотеке имени А. Т. Твардовского в августе 2006 года прошла научная конференция под названием «Искатель живой воды», в которой приняли участие ученые-филологи, фольклористы, этнографы, искусствоведы, музыковеды из Москвы, Санкт-Петербурга и Смоленска. На различных секциях прозвучали интересные выступления по результатам глубоких исследований и анализам архивных материалов о жизни и творческой деятельности В. Н. Добровольского, а также его ученика и последователя А. Ф. Палашенкова. По материалам конференции издана книга под редакцией Н. В. Деверилиной «В. Н. Добровольский в истории русской национальной культуры» (Смоленск: Свиток, 2007. - 157 с. : ил.), которая отражает значимость собирательской и общественно-педагогической деятельности ученого, его весомый вклад в российскую науку, предлагает читателям интересные факты из родословной семьи.
На родине В. Н. Добровольского, в Починковском районе, специалистами центральной библиотеки Т. А. Масляковой и О. Н. Шлык издан дайджест «Живая старина В. Н. Добровольского», который представляет значительный интерес для краеведов, учащихся и педагогов. Починковский поисковый отряд «Факел» благоустроил территорию мемориального комплекса, а усилиями учащихся Даньковской школы создан увлекательный фильм о своем знаменитом земляке под названием «Книга длиною в жизнь».
Смоленские краеведы отыскали потомков семьи Добровольских разных поколений, которые также с глубоким уважением относятся к своему знаменитому родственнику, присутствовали на научной конференции и мероприятиях в Починковском районе и г. Смоленске,чтят память о нем, посещают родные даньковские места. Не прерывается связь поколений.
Волгоградский
Государственный институт искусств и культуры
По предмету: «Этнография и фольклор»
По теме: «Собиратели фольклора»
Выполнил
Студент группы
3РТП И ОЗО
Макаров Геннадий
Проверил преподаватель:
Сластенова И.В.
ВОЛГОГРАД 2005
Собиратели русского фольклора.
Собиратели и исследователи фольклора уже давно обратили внимание на «складность» русских пословиц.
Специально рассмотрению стихотворной формы пословиц и близких к ним жанров посвящено исследование И. И. Вознесенского «О складе или ритме и метре кратких изречений русского народа: пословиц, поговорок, загадок, присказок и др.» (Кострома, 1908), которое не утратило своего значения и до нашего времени.
Вместе с тем следует признать, что в дореволюционной фольклористике и советской науке первых двух десятилетий вопросы стихотворной организации русских пословиц не стали объектом всестороннего рассмотрения. Ю. М. Соколов в связи с этим в середине 30-х годов совершенно справедливо писал: «Если пословица до сих пор еще совершенно недостаточно изучена в социально-историческом плане, то русская фольклористика не может похвастаться также и сколько-нибудь подробным изучением художественной стороны ее. Исследователи обычно подчеркивают, что «пословица большею частью является в мерном или складном виде» или что «форма пословицы - более или менее краткое изречение, часто выраженное складной, мерной речью, нередко метафорическим /поэтическим/ языком», но по вопросу, в чем точно заключается «склад и мера», обстоятельных исследований до сих пор не имеется» .
Известную смысловую и интонационную самостоятельность в пословицах приобретают не только их части, но даже отдельные слова, которые по своей смысловой выразительности нередко приближаются к фразе. Вот примеры таких пословиц: «Стерпится-слюбится»; «Сказано-сделано», «Было - и сплыло» .
Мы рассмотрим несколько направлений собирателей фольклора.
Раз мы начали с пословиц и поговорок, то о них мы и начнем рассказ.
Мало кто знает сейчас, что Владимир Иванович Даль- составитель знаменитых Толкового словаря и сборника «Пословицы русского народа», был по крови на половину датчанин, лютеранин по вероисповеданию.
Вернувшись из плавания, Даль был произведен в мичманы и направлен для прохождения службы в Николаев. В марте 1819 года Владимир Даль на перекладных направлялся из Петербурга на юг. На древней новгородской земле, выезжая со станции Зимогорский Чм, обронил ямщик словечко: -Замолаживает…
И на недоуменной вопрос Даля объяснил: пасмурнеет, дело к теплу. Семнадцатилетний Даль достает записную книжку и записывает: «Замолаживать» - иначе пасмурнеть- в Новгородской губернии значит завалакиваться тучками, говоря о небе, клонится к ненастью. Эта запись стала зерном, из которого через 45 лет вырос Толковый словарь.
Но до этого еще очень далеко. Лишь начат сбор необычайных речений, слов и присловий, народных устных богатств.
Даль увидел и дороги Молдавии и Болгарские села, и турецкие крепости. Он услышал чужой говор и все оттенки родной русской речи. У бивуачного костра, в свободную минуту в госпитале, на постое записывал Владимир Иванович все новые и новые, не слышанные ранее слова.
В 1832 году начинается серьезная литературная деятельность В.И.Даля. Столичные журналы печатают его статьи под псевдонимом «Владимир Луганский» или «Казак Луганский» - по названию родного городка. Даровитый рассказчик, общительный человек. Даль легко входит в литературный мир Петербурга.
Он сходится с Пушкиным, Плетневым, Одоевским, другими известными писателями и журналистами. Его произведения быстро завоевывают огромный успех.
Весной 1832 года Даль снова круто поворачивает свою судьбу – отправляется в далекий Оренбург в качестве чиновника особых поручений при военном губернаторе. Даль – коллежский асессор чиновник 8 класса, что соответствует майору в армии.
Объезжая казачьи станицы и стойбища кочевников, Даль открывал для себя особый мир русского тревожного приграничья. Он не только наблюдал порядки и обычаи, не только записывал слова, он действовал, лечил больных, ходатайствовал за обиженных. «Справедливый Даль»,- прозвали его степняки.
В Оренбурге он встретился с Пушкиным, который приехал в дальний край собирать материал по истории Пугачевского бунта. Вместе они ездили по местам, где начиналось движение Пугачева, расспрашивали стариков. Тогда Пушкин посоветовал Далю всерьез заниматься литературой, вероятно, он же подал мысль вплотную взяться за словарь.
Последняя встреча Даля с Пушкиным произошла в трагические декабрьские дни 1837 года в Петербурге, куда Даль приехал по служебным делам. Узнав о случившейся дуэли Пушкина с Дантесом, Владимир Иванович тут же явился на квартиру к другу и не оставлял его до конца.
Пушкина лечили дворцовые медики, Даль был военный врач.
Хоть и не так он был знаменит как Шольц, Саломон или Арендт, но именно он подавал Пушкину надежду до последнего часа, именно он оставался с раненым неотлучно последнюю ночь.
Издание толкового словаря и собрание русских пословиц требовало огромных денег. Даль принял решение- работать и зарабатывать, откладывать на будущее, чтобы в пожилом возрасте иметь возможность отдаться любимому делу.-
В духе времени Владимир Иванович поручает своим подчиненным заниматься его личным делом. Григорович вспоминал о Дале: «Пользуясь своим положением, он рассылал циркуляры по всем должностным лицам внутри России, поручая им собрать и доставить ему местные черты нравов, песни, поговорки и прочее». Но не чиновники своими подношениями составляли далевские коллекции. Все шире расходилась слава Даля, не только писателя, очеркиста, но и подвижника, взявшего н6а свои плечи общенациональное дело. Со всех концов России доброхоты посылают ему свои собрания, списки редких слов и речений. Это было время пробуждения интереса в обществе к быту, жизни народа. Русское географическое общество созданное при живом участии Даля, разослало во все концы России «Этнографический циркуляр» с предложением изучать быт населения всех краев.
Кончалась пора, когда географию Франции и быт Древнего Рима образованные люди знали больше, чем свои, отечественные. Журналы один за другим осведомляют публику о подвижничестве Даля, просят помочь. Многие известные деятели культуры, такие, как Лажечников и Погодин собирают для Даля слова, песни, сказки. В журнале «Отечественные записки» Даль снова и снова благодарит своих помощников.
В 1848 году перебирается в Нижний Новгород, на пост управляющего удельной конторой.
«Во время десятилетнего пребывания в Нижегородской губернии, Даль собрал множество материалов для географического указания распространения различных говоров», - пишет Мельников-Печерский.
Нижегородская губерния в этом отношении представляет замечательное своеобразие.
Еще бы! Знаменитая Макарьевская ярмарка была событием европейского значения. Здесь пересекались торговые пути Востока и Запада- чай из Китая, железо с Урала, хлеб из степных губерний, ковры из Средней Азии, мануфактура и промышленные товары с Запада- все, что производилось на бескрайних просторах Российской империи, все, что ввозилось с сопредельных стран, выставлялось, продавалось на заставленном лавками низинном пространстве возле устья Оки. 86 миллионов рублей серебром- таков был торговый оборот Макарьевской ярмарки в те годы.
Новая эпоха вырывала крестьян с веками насиженных мест перемешивала в общем котле, и так создавался тот язык, который Даль назвал живым великорусским.
Даль в совершенстве овладел одним из главных качеств фольклориста: умением разговаривать с людьми, разговаривать людей. «Было кому и было чему поучиться, как надо говорить с русским простолюдином»-, вспоминает Мельников-Печерский, часто сопровождавший Даля в его поездках по губернии. Крестьяне верить не хотели, что Даль был не природный русский человек. «Он ровно в деревне взрос, на полатях вскормлен, на печи вспоен,- говаривали они про него- и как он хорошо себя чувствовал, как доволен был, когда находился среди доброго и толкового нашего народа!»
Даль был от природы оберуким- то есть с равной ловкостью владел и правой и левой рукой (это помогло ему в глазных операциях, где он действовал той рукой, какой было удобно), таким же оберуким он был и в отношении своей судьбы: мы не сможем назвать лишь увлечением составление грандиозного Толкового словаря на 200 тысяч слов, свода пословиц, включающего более тридцати одной тысячи речений, литературных произведений, занимающих почти четыре тысячи страниц текста, многочисленных статей, собрания песен, сказок и т.д.
На склоне лет Даль поселился в Москве. Дом его сохранился- просторный особняк на Пресне. Здесь завершился титанический, подвижнический труд Даля- составление сборника пословиц русского народа и Толкового словаря.. Этому занятию Даль отдавал по три-четыре часа в день на протяжении десятилетий. Собранные пословицы он переписывал в двух экземплярах, резал на «ремешки». Один экземпляр подклеивал в одну из 180 тетрадей по разрядам- это было собрание пословиц. Другой вклеивался в алфавитную тетрадь к ключевому слову- это примеры для Толкового словаря. За полвека Даль объяснил и снабдил примерами около двухсот тысяч слов. Если вывести «среднюю цифру» , получится, что при двенадцатичасовом рабочем дне он в течении полувека каждый час записывал и объяснял одно слово. Но ведь он не только собирал и записывал- он творил, служил, жил!...
Толковый словарь живого великорусского языка вместил в себя: «Речения письменные, беседные, простонародные, общие, местные, областные, обиходные, научные, промысловые и ремесленные, иноязычные, усвоенные и вновь захожие, с переводом. объяснение и описание предметов, толкование понятий общих и частных, подчиненных, средних, равносильных и противоположных и многое другое.
Погружаясь в его богатство, не веришь, что все эти тысячи слов прошли сквозь одни руки. Словарь Даля живет и будет жить, покуда жить будет народ русский.
Теперь на временном расстоянии мы глубоко благодарим Даля за его грандиозный труд. Словарь, очерки быта, собрание пословиц- это для нас один из верных ключей, открывающих минувшую эпоху. Задачу свою- дать в словах, пословицах, картинах быта точный фотографический снимок русского мира середины 19 века, запечатлеть жизнь нации в малейших деталях и проявлениях- Даль блестяще выполнил. Будет идти время, будет меняться жизнь. Неизменим, останется колоссальный образ эпохи, созданный Далем. И чем дальше, тем ценнее будет он для грядущих поколений. –
ПРИНЦИПЫ ИЗДАНИЯ. СОСТАВ И СТРУКТУРА
СЕРИИ «БЫЛИНЫ» СВОДА РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА
Былинный эпос как выражение художественного гения русского народа - выдающийся памятник общечеловеческой культуры. Входя в восточнославянское культурно-этническое ядро, выступая хранителем древнейшего эпического наследия, былины соединяют в своем сюжетном составе черты эпосов до государственного, эпохи Киевской Руси и периода Московской централизации. Пронизанные идеями патриотической героики, былинные произведения явились одним из важнейших факторов, обеспечивавших консолидацию русской нации и русской государственности. Созданные эпосом монументальные образы богатырей - воинов и пахарей, защитников и строителей Отечества стали символами нашего народа.
Издание былин в серии предусматривает выпуск памятников народного песенного русского эпоса на уровне, равноценном уровню академических изданий русских писателей.
Былины завершили свое тысячелетнее развитие и практически целиком перешли в категорию памятников культуры. Для фольклористики сегодня открыта возможность создать на основе исчерпывающего учета всего записанного в XVII-XX столетиях материала былин не очередную антологию, но фондовую национальную библиотеку, корпус русского былинного эпоса, который обеспечит сохранение и дальнейшую популяризацию одной из коренных форм национальной культуры.
Исследователи-специалисты разных общественных наук до сих пор не имеют надежной базовой библиотеки русского эпоса, способной удовлетворять их многоразличные запросы, что ведет к заведомой предварительности многих выводов, дублированию поисковых процессов, а в конечном счете - к недопустимой расточительности научных сил. Издание серии «Былины» Свода русского фольклора предполагает создание фактографического фундамента русского эпосоведения.
Серия «Былины» - первая в порядке создания Свода русского фольклора. Это диктуется не только высоким общественным и эстетическим значением данного круга памятников культуры, но и обусловлено научной подготовленностью отечественной фольклористики к изданию названного вида народной поэзии (большое число исследований былин в аспектах филологических, исторических, музыковедческих; солидная традиция издания песенного эпоса начиная с трудов К. Ф. Калайдовича, П. В. Киреевского, П. Н. Рыбникова, А. Ф. Гильфердинга). Объем материала - включая данные об архивных накоплениях, материалах экспедиций советского времени и текущих лет - реально обозрим.
Научный термин «былины», как и народный термин «старины», в практике исследований и изданий русского фольклора зачастую, и не без серьезных оснований, сближаются, обнимая все разновидности устного песенного эпоса, образующие в совокупности репертуар исполнителей былин (Русский Север) и былинных песен (Юг России, Поволжье и некоторые другие местности), а именно:
былины (героические, или богатырские, былины-новеллы, былины на местные темы, былины на сказочные сюжеты, комический эпос); старшие исторические песни (XIV - нач. XVII вв.); старшие баллады; песни древнерусского книжного извода, подвергшиеся влиянию былинного эпоса (апокрифические песни, или духовные стихи, песни-притчи и др.); былинные песни; балладные песни.
Из названных разновидностей песенной эпики в серию «Былины» на основе близости содержания, стилистико-поэтической формы, сюжетно-генетического родства, функциональной близости, устойчивости исполнительски-музыкальных традиций - объединяются произведения категории «А» (с исключением из нее былинообразных переложений сказочных сюжетов, а также стилизаций - «новин») и «Д».
Примерно треть выявленного на сегодня материала былинного эпоса (имея в виду общее количество записей - 3 тыс. единиц текстов-вариантов произведений) не опубликована и не привлекалась к систематическому исследованию. Выпускавшиеся сборники разнопрофильны, различны по своим концепциям, пестры по составу, не имеют тождества текстологических установок.
Наука располагает изданиями сводного типа, относящимися к ранней, романтической, поре развития фольклористики (например, в I-V выпусках Собрания народных песен П. В. Киреевского содержится 100 былинных вариантов на 35 сюжетов о героях) и потому объемлющими лишь сравнительно небольшую часть известных ныне записей; располагает классическими сборниками эпических песен разных жанров регионального типа. Сборники эти дают общее представление о составе русского былинного эпоса либо о состоянии местной традиции определенного времени в том объеме материала, что стал известен собирателю, но не создают ни совокупной характеристики русского эпоса, ни целостной картины жизни былинно-эпического искусства в данном регионе на всем протяжении записей. Имеются - также не обладающие исчерпывающей полнотой - публикации репертуара одного исполнителя. Есть антологии былинных произведений о ряде героев киевского и новгородского циклов былин, где представлены ведущие сюжеты и их версии в избранных вариантах. Имеются и иные ценные издания былинного фольклора. Но они не преследуют цели воссоединить памятники былинного эпоса в единую серию, способную сконцентрировать в приемлемых для относительно широкого круга читателей формах все тысячелетнее богатство русской былинно-эпической культуры и при этом сохранить максимум информации о данном виде русского народного творчества. Записи и пересказы произведений фольклора, находящиеся в древнерусских рукописях либо публикациях XVIII в., передаются с сохранением фонетических и морфологических особенностей текста-источника, но с устранением архаических особенностей графики и орфографии (выносные буквы в строке; слитное написание.-
Русский фольклор (В. С. Галкин. «Сибирские сказы») (рецензия)
Скоро сказка сказывается... Присказка Волшебный мир сказки - он создавался с незапамятных времен, когда человеку было неведомо не только печатное, но и рукописное слово. Сказка жила и передавалась из уст в уста, переходила из поколения в поколение. Ее корни глубинно народные. И жить сказка будет столько, сколько на небе солнышко будет светить. Конечно, сказка нашего времени - не устное народное творчество, а сочинение, написанное пером профессионального литератора. Она уже неизбежно и по форме, и по стилистике отличается от старых сказок. Но своих драгоценных изначальных качеств сказка не утратила и по сей день. Это - лукавинка, доброта, поиск лучших, благородных начал в характере человека, яростная целеустремленность в одолении зла. Я недавно прочитал книгу Владимира Галкина “Сибирские сказы” и порадовался удачам автора в развитии сказочных русских традиций. В книге об авторе сообщается, что он учитель и в течение многих лет собирает фольклор, чтобы на его основе складывать новые сказы. В. Галкин гармонично соединяет подробности реального быта современной Сибири и ее прошлого с волшебством сказочного мира. Поэтому, читая “Сибирские сказы”, словно вдыхаешь аромат духмяной хлебной закваски, которая сохранилась еще у многих сельских хозяек, и обжигаешься свежим сибирским морозцем, выходя поутру в лес вместе с героями сказов. Сюжеты сказов просты. Например, в сказе “Еремеево слово” речь идет о старике Еремее Стоеросовом, который жил на селе тем, что плел корзины под грибы да ягоды. Но штука в том, что он во время этой своей работы любил, разные байки интересно рассказывать. Часто у него полная изба народу набивалась. Все хотели послушать Еремеевы байки. А собирался народ так: “Мать какого-нибудь мальчонки придет, зашумит: “Байки слушает, а поутру не добудишься!” Но другие на нее зашикают: “Бери, тетка, мальца своего, да нам не мешай!” Баба замолчит. Постоит, постоит да и присядет в уголке: “Эвон как складно сказывает!” Этим коротким фрагментом автор обозначил два нравственных начала в жизни русского народа: первое - труд для него не самоцель, и он всегда старается как-то украсить его песней или словом, иными словами - будни в праздники превратить; второе - при виде чужой радости забывает он свои собственные трудности и печали. Но без завистников не обходится. Есть на селе парень Оська Рябов, по прозвищу Рябок. Его в деревне все недолюбливают. Завистливый: “Сосед к празднику жене платок с городу привезет, Рябок по деревне нашептывает: “Чего Макар Марью выряжает? Все равно рылом не вышла”. Конечно, такой человек завидовал доброй славе Еремея-сказочника и старался поддеть его. Сидит, сидит - и вдруг ни с того ни с сего ляпнет: “Враки все!” Еремей к этому поперечнику относился спокойно, хотя сельчане много раз пытались за него заступиться: “Гнал бы Рябка Еремей, чего терпит?” А иные масла в огонь подливали: “Срезал, видать, его Оська-то!” Автор описывает ситуации, где четко проявляются различные характеры героев. Особенно хорош здесь Еремей. Он нисколько не обижается на Рябка, но все же беззлобно решает его проучить, а вернее - на путь истинный наставить. Для осуществления цели Еремей выбирает старинный русский сказочный вариант: осмеять поперечника через какой-нибудь затейливый случай. Он идет к знакомому охотнику и просит у него несколько живых зайцев, зная, что тот их умеет ловить не петлями, а в ямках. Зайцев Еремей поместил в короб и стал дожидаться прихода гостей - байки его послушать. Гости пришли, а вместе с ними и поперечник Рябок. Здесь Еремей говорит: “Зайцев буду ловить, чего даром время терять. Заговор прочту - они и навалятся, пока вам байки рассказываю”. Конечно, усомнился только Рябок и согласился на спор с Еремеем. Кто проигрывает, тот ведро медовухи ставит. Но Еремей и здесь проявляет широту натуры: пока шептал заговор, гости угощались его собственной медовухой. Конечно, Еремей выиграл спор. Пока его зайцы из короба выпрыгивали да улепетывали в лес, все смеялись над Рябком. На всю жизнь ему наука была. Можно порассуждать над этим фрагментом шире. Видно, что охотник-то “промышлял иногда с ружьишком, да носил его больше для форсу”. Побольше бы таких охотников! А сам главный герой сказа Еремей - человек не мстительный и щедрый. Он хоть и выиграл спор, да все равно свою медовуху выставил. А справедливость помогли восстановить именно зайчишки. Сразу вспоминается сказка о том, как заяц, в роли меньшего брата, в бегах участвовал и победил. То есть автор сохранил русскую сказочную традицию. Хочу в завершение сказать, что собирателей фольклора у нас не так уж и много. Поэтому каждая встреча с таким собирателем самоцветного народного слова, как Владимир Галкин, - всегда радость. .
ИЗ ИСТОРИИ СОБИРАНИЯ ПЕСЕННОГО ФОЛЬКЛОРА САМАРСКОГО КРАЯ
История собирания песенного фольклора Самарской области насчитывает более ста лет. Первыми изданиями стали сборники и разрозненные публикации, в которых были помещены исключительно тексты песен без нотографической записи напевов. В некоторых работах авторами фиксировались диалектные особенности местных говоров.
Одним из первых крупных изданий, посвященных песенному фольклору Самарской губернии, стала работа видного фольклориста-собирателя, исследователя народного творчества, переводчика В.Г. Варенцова "Сборник песен Самарского края" . В книге помещено более 170 текстов песен, записанных учениками Самарского уездного училища в нескольких сёлах Самарской губернии. Автор дополняет сборник личными комментариями о жанровых особенностях местного фольклора, отмечает влияние на местный песенный стиль переселенцев из Воронежской, Нижегородской, Симбирской губерний.
Несколько самарских хороводных песен Ставропольского уезда вошли в известный "Сборник русских народных песен" М.А. Балакирева .
В 1898г. вышел первый том книги П.В. Шейна "Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, легендах и т.п." . В издание включено немало самарских свадебных, плясовых, детских и др. песен.
На рубеже веков была издана крупнейшая за истекшее столетие работа, посвящённая традиционным песням - семитомник "Великорусские народные песни, изданные проф. А.И. Соболевским" . В сборник было включено большое количество самарских песен разных жанров, записанных в Бузулукском, Ставропольском уездах, городах Николаевске, Сызрани, Самаре.
` Одной из первых крупных работ XX века стала книга известного фольклориста, публициста, археографа П.В. Киреевского . В многотомное издание вошли сотни текстов песен, записанных в разных регионах России. Среди них впервые опубликованные песни Самарской губернии, собранные в середине XIX века русским поэтом - лириком П. М. Языковым.
Интерес представляет большое жанровое разнообразие текстов песен. Практически исчезнувший в Самарском крае эпический жанр здесь представлен десятью былинами, записаны так же воинские, казачьи, рекрутские, солдатские, матросские, лирические, свадебные песни, баллады, духовные стихи.
В 20 - 30-е годы XX века публикации текстов песен часто были рассредоточены в местных периодических изданиях. Заметная работа в направлении популяризации традиционного народного искусства была проведена собирателем-фольклористом Р. Акульшиным. Так, в 1926 году в местных газетах "Красная нива", "Музыка и революция" им были опубликованы тексты самарских частушек . Несколько солдатских песен, записанных Р. Акульшиным в Куйбышевской области, опубликовала газета "Волжская новь" . Это же издание в разделе "Народные песни" поместило на своих страницах 16 текстов старинных свадебных и военных песен, собранных Р. Акульшиным в 1923 году .
Представляет интерес описание старинной русской свадьбы, записанной С. Лукьяновым в 1929 году в с. Утёвка . В статье помещён экспедиционный материал с описанием свадебного действа, изложенный со слов самих участников обряда, начиная с момента сватовства и заканчивая вторым днём свадебного пира. В статье так же были опубликованы тексты некоторых свадебных песен, исполняемых местным этнографическим ансамблем.
В 1937 году фольклору нашей области был посвящён сборник, составленный В. Сидельниковым и В. Крупянской "Волжский фольклор" . Он включает экспедиционные материалы 1935 года, отражающие картину бытования устного народного творчества Куйбышевской области. В сборник вошли образцы местных сказок, преданий, легенд, более 30 текстов исторических, свадебных, бытовых и др. песен, 354 текста советских частушек. Во время записи была обследована территория побережья Волги - Красноярский район (сёла Малая и Большая Царевщины, Ширяево), Ставропольский район (сёла Русская Барковка, Ставрополь, Хрящёвка), а так же некоторые сёла Ульяновской области.
Большое количество текстов песен Куйбышевской области помещено в сборник 1938 года "Волжские песни" . Помимо песен, посвящённых революционно-сталинской тематике, опубликовано более 20 текстов исторических, лирических, свадебных и плясовых песен. Среди них " Соловей кукушку уговаривал ", " Широко Воложка разливалася ",
"Ах ты, сад, ты мой сад", "Ах, туманы, вы, туманушки", "Подуй, подуй, ты, погодушка", "А, батюшка, пей, меня не пропей", "Посылала Ваню мать", "Прялочку под лавочку" и др.
Начиная с конца 40-х годов, песни нашего края разрозненно публиковались в некоторых крупных столичных изданиях , , , .
Первые нотные публикации песен, записанных в Самарской области, появились в 1862 и 1876-77 годах , . Три напева мы встречаем в сборнике М. Балакирева, вышедшем в 1891 году . Композитором была предпринята специальная поездка по Волге, он был первым из собирателей, кто начал записывать песни не в городе, а в деревне от крестьян. Каждому напеву автор даёт свою обработку - гармонизацию.
Собиратель Липаев И.В. в газете "Русская музыкальная газета" опубликовал напевы и тексты свадебного причитания "Ты, кормилец мой, батюшка" и трудовой артельной "Вот нейдёт, пойдёт" .
Три напева, записанные в 1901 году А. Масловым, были опубликованы в сборнике "Песни с Поволжья" в 1906 году . В 1926 году вышли в свет песни, собранные Р. Акульшиным .
Отдельные песни Самарского Поволжья были включены в различные сборники 30-40-х годов. Одна, записанная В. Захаровым в 1934 году в Борском районе, помещена в его работу "Тридцать русских народных песен" . Три песни опубликованы Куйбышевским ОДНТ в 1944 году .
Ещё три, нотированные с фонографа, вошли в московский сборник "Десять русских народных песен" . Четыре напева помещены в брошюру В.И. Волкова "Семь русских народных песен" . Несколько песенных образцов были включены в другие издания , , , , , .
Большую экспедиционную работу в Самарском Поволжье в конце 40-х, начале 50-х годов проводила группа ленинградских исследователей-фольклористов, входивших в состав научной экспедиции Института русской литературы АН СССР. Плановая полевая работа по сбору и записи произведений местного устного народного творчества велась в Елховском, Утёвском, Ставропольском, Богатовском, Кинель-Черкасском и Новодевиченском районах Самарской области.
Результатом ленинградских экспедиций стал ряд публикаций, посвящённых самарскому песенному фольклору, вышедших в печать в конце 50-х, начале 60-х годов.
Основным итогом экспедиционных поездок 1948, 1953, 1954 годов стал сборник "Русские народные песни Поволжья" , ставший первым крупным изданием, посвящённым фольклору Самарской области. Как писала газета "Советская культура", "...среди материалов [экспедиции] - более полутора тысяч волжских частушек, <...> старинные лирические и игровые напевы" . Работа имеет предисловие и вступительную статью Н.Колпаковой, в которой раскрывается ряд вопросов истории заселения Куйбышевской области, а так же анализируется современное состояние народного творчества в регионе.
В сборник вошло 100 русских народных песен. Он поделён на два раздела: песни советские (20) и старинные народные песни (80). Из 100 публикуемых песен 83 были записаны с помощью магнитофона и 17 - по слуху. Особенно ценным представляется, что "...[песни] записаны непосредственно с голоса народа..." без авторской музыкальной обработки или аранжировки. К сожалению, поэтические тексты отредактированы соответственно общепринятой литературной транскрипции, что лишило их самобытного диалектного колорита.
Работа по собиранию и изучению Самарского русского песенного фольклора заметно активизировалась с открытием в КГИК в 1979 году кафедры народного хорового искусства. Экспедиционные поездки в районы области стали более планомерными, систематическими. С этого времени студентами и преподавателями ВУЗа была проведена огромная исследовательская работа - записаны и проанализированы сотни народных песен, собран интереснейший материал по истории, этнографии Самарского края , , , , , .
Одной из заметных публикаций среди изданий последнего времени, стала книга О.Абрамовой "Живые родники" . Наряду с песенным материалом, собранном в Богатовском, Борском, Нефтегорском, Красноярском районах, в сборник помещены сведения о традиционной культуре, этнографии нашего края, аналитическая статья "Каденции в народных песнях Самарской области".
В 2001 году в Самаре вышла замечательная книга, посвящённая известному собирателю средневолжского фольклора М.И. Чувашеву "Духовное наследие народов Поволжья: живые истоки". В неё вошли сотни образцов традиционных мордовских и русских песен, записанных исследователем с 1964-1971 годы в северных и центральных районах Самарской области. Интерес представляют русские народные песни, бытующие в сёлах со смешанным русско-мордовским населением. 49 песенных образцов разных жанров Похвистневского, Шенталинского, Челно-Вершинского, и др. районов отражают специфику бытования русской песенной традиции в условиях иноязычной среды .
Одними из последних публикаций, посвящённых фольклору Самарской области, стали сборники, выпущенные в 2002 году Сызранским колледжем искусств , . Обе работы включают оригинальный песенный материал, записанный в Приволжском и Шигонском районах. Песни, представленные в сборниках, отражают особенности жанровой специфики местного фольклора; собраны и нотированы трудовые, свадебные, колыбельные, плясовые, хороводные, лирические песни и романсы.
К настоящему времени опубликованный песенный материал, записанный исследователями в разные годы, насчитывает сотни образцов. Проделана огромная экспедиционная работа, результатами которой стали не только литературные публикации, но и бесценные фонозаписи, сделанные десятилетия назад. Но, в общероссийском масштабе средневолжская (и самарская как составляющая) песенная традиция ещё остаётся одной из самых малоизученных. Это в большей степени объясняется национальной неоднородностью местного населения, что определённо затрудняет поиск русских аутентичных ансамблей. Однако, песни, бытующие в условиях "национальной пестроты" представляют огромный интерес для исследователя. В.Г. Варенцов в своей книге "Сборник песен Самарского края" отмечал: "...те колонисты, которые живут, со всех сторон окружённые инородцами, гораздо дольше удерживают свои особенные черты <...>, живя среди чувашей и мордвы, до сих пор сохраняют свои костюмы и наречие". Таким образом, первоочередными задачами фольклористов-краеведов, является сбор нового материала в малоизученных районах области, таких как Хворостянский, Кошкинский, Клявленский, Большечерниговский и др. и классификация образцов из уже имеющегося фонда записей.
Используемая литература
1. Соколов Ю. М. Русский фольклор. М., 1941, с. 212.
2. См.: Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 1957 (в
тексте: Д., с. ...Ч. Рыбникова М. А. Русские пословицы и
поговорки. М., 1961.
3. Стр с 3-по -6
В.И.Даль –«Пословицы русского народа». 1-2-3 том.
Москва. «Русская книга» 1993 год.
4.- Авторскую работу над первыми двумя томами выполнили А. А. Горелов («Предисловие», «Принципы издания. Состав и структура серии „Былины“ Свода русского фольклора»); В. И. Еремина, В. И. Жекулина, А. Ф. Некрылова (текстологическая подготовка корпуса текстов былин, «Принципы распределения словесного материала», «Текстологические принципы издания», паспортный и текстологический комментарий, «Биографические данные об исполнителях»); Ю. А. Новиков (сюжетно-вариантный комментарий). Авторы статьи «Русский былинный эпос»:
5. ALLSoch.ru: Галкин В.С. Разное Русский фольклор (В. С. Галкин. «Сибирские сказы») (рецензия)
Литература
1. Абрамова О.А. Живые родники. Материалы фольклорных экспедиций по Самарской области. - Барнаул, 2000. - 355с.
2. Аксюк С.В., Големба А.И. Современные народные песни и песни художественной самодеятельности. М.-Л. -Вып.1.- 1950. - 36с.; Вып.2. - 1951. - 59с.
3. Акульшин Р. Деревенские пляски // Красн. нива. - 1926. - № 36. - С.14-15.
4. Акульшин Р. Наши песни // Музыка и революция. - 1926. - 7-8. - С.19-28.
5. Акульшин Р. Соперники: Из быта Самарской губ. // Музыка и революция. - 1926. - № 3.
6. Балакирев М.А. Сборник русских народных песен. - С.-Пб., 1866. - 375с.
7. Балакирев М.А. Сборник русских народных песен. - С.-Пб., 1891.
8. Бикметова Н.В. Русское народное песенное творчество Самарской области. Антология. Вып.1. - Самара, 2001. - 204с.
9. Борисенко Б.И. Детский музыкальный фольклор Поволжья: Сборник. - Волгоград, 1996. - 254с.
10. Великорусские народные песни, изданные проф. А.И. Соболевским. - Т.1-7. - С.-Пб., 1895-1902.
11. Волжские песни: Сборник. - Куйбышев, 1938. - 115с.
13. Волжский фольклор / Сост. В.М. Сидельников, В.Ю. Крупянская. - М., 1937.-209 с.
14. Волков В.И. Семь русских народных песен: Обраб. для голоса с ф.-н. - М.-Л., 1947. - 28с.
15. Десять русских народных песен (Хоры a capella) / Нотировано с фонограмм Н.М. Бочинской, И.К. Здановичем, И.Л. Куликовой, Е.В. Левицкой, А.В. Рудневой. - М., 1944. - 17с.
16. Детский фольклор Самарского края: Метод. рекомендации / Сост.: Орлицкий Ю.Б., Терентьева Л.А. - Самара, 1991. - 184с.
17. Добровольский Б.М., Соймонов А.Д. Русские народные песни о крестьянских войнах и восстаниях. - М.-Л., 1956. 206с.
18. Духовное наследие народов Поволжья: живые истоки: Антология / Авторы-составители: Чувашев М.И., Касьянова И.А., Шуляев А.Д., Малыхин А.Ю., Волкова Т.И. - Самара, 2001. - С.383-429.
19. Захаров В.Г. Сто русских народных песен. - М., 1958. - 331с.
20. Киреевский П.В. Песни, собранные Киреевским / Под ред. В.Ф. Миллера и М.Н. Сперанского. - М., 1911-1929. - (Новая сер.).
21. Крылова Н. Детские песенки // Учитель. - 1862. -№24.
22. Липаев И.В. Крестьянские мотивы: Заметка // Рус. муз. газета. - 1897. - №12. -Стб. 1713-1718, нот.
23. Народные песни: Свадебные. Песни военные и о военных // Волж. новь. - 1935. - № 8-9.
24. Народные песни. Сказки и сказы. Частушки // Волж. Новь. -1937. - № 8-9.
25. На серебряных волнах: Русские народные песни, записанные в с. Давыдовка Самарской области. / Под общ. ред. В.И. Рачковой. - Сызрань, 2002. - С. 108.
26. Песни, записанные на территории Самарской Луки в 1993г. /Зап. Турчанович Т.Г., Расшифровка Носкова А.К.//Ведерникова Т.И. и др. Этнография Самарской Луки. Топонимика Самарской Луки. - Самара, 1996. - С. 84-92.
27. Попова Т.В. Русское народное музыкальное творчество: Учеб. пособие для консерваторий и муз. училищ. Вып. 1-3. - М., 1955-1957, 1962-1964.
28. Римский-Корсаков Н.А. Сборник русских народных песен Ч.2. - СПб., - 1877. - С.36-37.
29. Русские народные песни Поволжья. Вып.1. Песни, записанные в Куйбышевской области. - М.-Л., 1959. - С.6.
30. Русские народные песни Поволжья. Вып.1. Песни, Записанные в Куйбышевской области. - М.-Л., 1959. - 195с.
31. Русские народные песни: Сборник / Сост. А.М. Новикова. - М., 1957. - 735с.
32. Русские народные протяжные песни: Антология. - М.-Л., 1966. - 179с.
33. Русские песни. - М., 1949. -212с.
34. Русские песни: Тексты песен, исполн. Гос. рус. нар. хором им. Пятницкого / Под ред. П. Казьмина. - М.-Л., 1944. - 254с.
35. Русские старинные и современные песни: по материалам экспедиций Союза композиторов СССР /Сост. С.В. Аксюк. - М., 1954. - 80с.
36. Русские частушки / Сост. Н.Л. Котикова. - Л.,1956. - 317с.
37. Сборник песен Самарского края /Сост. В.Г.Варенцов. - С.-Пб., 1862. - 267с.
39. Старинная русская свадьба // Волж. новь. - 1935. - №10.
40. Сценическая интерпретация фольклора (на примере весенних обрядовых песен): Метод. рекомендации / Авт.-сост. Терентьева Л.А. - Куйбышев, 1989. - 110с.
41. Терентьева Л.А. Народные песни Куйбышевской области: Метод. указания по нар. муз. тв-ву. Ч.1. - Куйбышев, 1983. - 70с.
42. Тридцать русских народных песен / Зап. В. Захарова. - М.-Л., 1939. - 112с.
43. Труды музыкально - этнографической комиссии, состоящей при этнографическом отделе Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т.1. - М., 1906. - С.453-474.
44. Шейн П.В. Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, легендах и т.п. - Т.1. - С.-Пб., 1898. - 736с.
45. Яблонь моя... Песни, записанные в с. Суринск Шигонского района Самарской области / Зап. и нотация Н.А. Кривопуст. - Сызрань, 2002. - С. 72.
А кто более многих над ним трудился; ученик, собиравший весь век свой по крупице то, что слышал от учителя своего, живого русского языка». Выдающийся знаток русского слова, В. И. Даль был чутким ценителем и заботливым собирателем русской речи в самых многообразных ее проявлениях: меткая самобытная пословица, поговорка, загадка, сказка, находили в нем внимательного собирателя и бережного...
Период в истории былин, который характеризуется затуханием интенсивно эпического творчества. Исторический эпос, постепенно формируясь и обособляясь как жанр, вошёл в сложный многожанровый комплекс русского фольклора, став выражением идейно-эстетических взглядов народа на явления политического, государственного и международного характера. Историческая песня. Нет единого понимания термина « ...
обного изучения этой темы нам необходимо решить следующие вопросы: 1. Зарождение русской этнографии 2. Развитие и становление российской этнографии 3. Российская этнография в настоящее время 1 Зарождение русской этнографии Развитие человеческого общества сопровождалось расширением знаний людей об окружающем мире, накоплением сведений о соседних и дальних народах. Уже в древности наряду...
Присущи самой русской культуре на разных этапах ее истории. Именно эти разлады и противоречия и создавали разнообразие национално-духовной жизни России. 3. Современный взгляд на особенности социодинамики русской культуры История России - совокупность культурно-исторических парадигм. Бердяев был прав, когда выделял в российской истории чередование "разных Россий", понимаемых как смену разительно...
В XIX в. вопрос о самобытности русской культуры сделался одним из главных. Отечественная война 1812 г. и восстание декабристов в 1825 г. - те исторические события, которые наложили отпечаток на жизнь страны в первые десятилетия XIX в. Все столетие было проникнуто нарастанием демократических тенденций и усилением "духа народности ".
Декабристы призывали писателей обратиться к изображению русской жизни, воспринимая народность как самобытность национальной культуры. Статьи о фольклоре и его отдельные публикации появлялись в периодических изданиях декабристов: журнале "Соревнователь просвещения и благотворения", альманахе "Мнемозина".
Писателей из среды декабристов привлекали преимущественно те произведения, в которых воплотился свободолюбивый дух народа: казачьи и разбойничьи песни, отголоски фольклора древнего Новгорода, исторические песни о крестьянских восстаниях под предводительством Разина и Пугачева.
Декабристы идеализировали героическое прошлое отечества, что соответствовало пылкости их гражданских устремлений. К. Ф.Рылеев назвал сборник своих поэм: "Думы". Знаменательно, что произведения этого украинского фольклорного жанра записал в 1818 г. и опубликовал в 1819г. Н. А. Цертелев , который в те годы был тесно связан с декабристами. Для стихотворений Рылеева, названных думами, характерен пафос героики и свободолюбия - черты, свойственные и украинским народным думам. В предисловии к своему сборнику Рылеев писал: "Желание славить подвиги добродетельных или славных предков для русских не ново, не новы самый вид и название - думы. Дума, - продолжал он, - старинное наследие от южных братьев наших, наше русское, родное изобретение".
Первая треть XIX в. - время, когда жил А. С. Пушкин . Вся деятельность поэта способствовала правильному пониманию значения фольклора в жизни и культуре народа. В незаконченной статье "О ничтожестве литературы русской" Пушкин подчеркивал, что словесность "рождается сама собою, от своих собственных начал". По его мнению, ошибка сподвижников Петра I заключалась в том, что их поколение "презрело безграмотную изустную народную словесность".
Художественное новаторство Пушкина - основоположника новой русской литературы и русского литературного языка - осуществлялось прежде всего на отечественной, национальной основе. Язык народа и его фольклор нераздельны: "Читайте простонародные сказки, молодые писатели, чтоб видеть свойства русского языка", - советовал поэт2. Одним из первых он обратил внимание на быт и фольклор других народов многонациональной России.
Пушкин изучал фольклорные сборники, но главным источником для него было живое слово народа. В период расцвета многих устно-поэтических жанров поэт записывал сказки, песни, пословицы и проч. Не довольствуясь только богатым репертуаром своей няни Арины Родионовны, он посещал ярмарки, деревенские обрядовые праздники, в поминальные дни слушал причитания женщин на кладбище. В 1833 г. Пушкин отправился в Оренбургскую губернию, где в казачьей среде собирал устный материал для "Истории Пугачева".
Пушкин был дружен с выдающимися впоследствии фольклористами В.И. Далем и П.В. Киреевским. Киреевскому поэт передал 50 своих записей русских песен, ныне опубликованных.
Поэтика традиционных крестьянских лирических песен.
Лирика – поэтический род устного художественного творчества. В народной лирике слово и мелодия (попечение) неразделимы.
Главное назначение лирических песен - раскрывать мироощущение народа путем непосредственного выражения его чувств, мыслей, впечатлений, настроений.
Внеобрядовая лирика отражала бытовую обстановку народной жизни эпохи феодализма. Она значительно отличалась от обрядовой поэзии с ее древним мифологическим содержанием, была более реалистичной.
Существуют различные виды крестьянских лирических песен:
o Песни любовного содержания
o Песни шуточные и сатирические
o Плясовые песни
o Разбойничьи песни
o Солдатские песни
Крестьянская лирика запечатлела важнейшие стороны народной жизни. Значительную часть репертуара составляли песни любовного содержания . Их герои - красная девица и добрый молодец - изображены в разных типических взаимоотношениях.
Драматические коллизии семейного быта получали разрядку в песнях шуточных и сатирических . Их герои - привередливая невеста, ленивая жена, нерадивая стряпуха, женщина, не умеющая прясть и ткать (Дуня-тонкопряха), а также теща и ее зятья, бестолковые и неспособные выполнять мужскую работу Фома и Ерема
Отдельные шуточные песни могли быть плясовыми , если этому способствовала их быстрая, задорная мелодия ("Ах вы, сени, мои сени...").
Разбойничьи песни появились в XVI-XVII вв., во время крестьянских восстаний против крепостного гнета. Те, кому удавалось убежать от своих господ, создавали шайки и начинали вести разбойничью жизнь
Солдатские песни начали создаваться с конца XVII в., когда Петр I ввел обязательную воинскую службу, сначала пожизненную, а затем сроком на 25 лет. В этих песнях выражен патриотизм русских солдат, полное отречение от личной жизни. Главное в солдатских песнях - это изображение психологии простого солдата.
Поэтика крестьянских лирических песен
является общей для всех тематических групп. В основе большинства способов выражения лирического начала лежит, по словам А. Н. Веселовского, "искание созвучий, искание человека в природе
", т. е. принцип аналогии между миром природы и внутренним миром человека. Свойства человеческой души переносились на природные объекты, а образы животных, растений, небесных светил указывали на того или иного героя песни, на его душевное состояние. Это не противоречило стремлению народной лирики изображать типические образы в реальной жизненной обстановке.
Система художественных средств народной поэзии с точки зрения их исторического становления и развития глубоко исследована А. Н. Веселовским в работе "Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля.
Психологический параллелизм - это сопоставление человеческого образа и образа из мира природы по признаку действия или состояния.
Фольклорная традиция всегда стремилась выразить внутреннее состояние лирического героя через внешние формы, поэтому обычно он был показан в микросюжете .
Герой или героиня песни гуляет в зеленом саду, лежит израненный под ракитовым кустом, прохаживается по новой горенке, едет к любезной сударушке, поит коня или черпает воду из реки, сидит пригорюнившись, идет с горя в чисто поле, сидит в темнице, плывет по реке на кораблике и т. п. Такие повествовательные островки - своеобразные песенные константы - в живом бытовании могли взаимодействовать друг с другом, объединяться по принципу поэтической ассоциации, подчиняясь общему для них лирическому началу
Композиция песенного текста была подчинена раскрытию его смысла, который заключался в передаче душевного состояния человека.
Важным композиционным приемом народных песен является выявленный и описанный Б. М. Соколовым прием постепенного, или ступенчатого, сужения образов .
Б. М. Соколов назвал следующие случаи применения этого приема:
v изображение природы;
v изображение жилища;
v описание наряда;
v изображение семейных отношений;
v изображение социальных отношений.
Заметной композиционной особенностью народных песен является прием развернутой метафоры . В содержании таких метафор явно просматриваются мифологические корни. Часто повторяется развернутая метафора "смерть-свадьба".
Другая развернутая метафора содержит древние следы партиципации - мистического единства человека с окружающим его миром.
Разновидностью развернутой метафоры является унаследованная из мифологического фольклора "формула невозможного " (ее охарактеризовал А. А. Потебня) 1 . Формула невозможного - это поэтический способ для выражения понятия "этого никогда не будет", "это не может случиться".
В композиции народных лирических песен иногда использовался прием цепочного построения , основанный на поэтических ассоциациях между образами.
По способу передачи содержания выделяются песни-повествования
и песни-раздумья
. В песнях любого типа выражению лирического начала способствовали композиционные формы монолога и диалога, которые могли сочетаться с повествовательной частью, а также друг с другом.
Эмоциональный настрой песен выражали многочисленные лирические обращения
. Особенно часто они использовались в зачинах, нередко разрастаясь в пейзажную картину:
Другой распространенный способ эмоционального выражения - единоначатия
. Они могли играть разную, иногда довольно сложную художественную роль.
Разнообразные повторы занимали в народной лирике большое место, проявляясь на всех уровнях: в композиции, в стихе, в лексике. Песенная лексика знает повторы
Ø тавтологические (темная темница, чудо чудное, тропы тропятся, струя струит, живешь-поживаешь)
Ø синонимические (путь-дороженька; грусть-печаль-тоска; клялася ему, божилася; спится-дремлется; стучит-гремит; призадумался, пригорюнился).
Строфика и стих народных лирических песен очень своеобразны. Ритмико-интонационная структура устной лирики зависела от музыкально- мелодического оформления текста. Куплеты народных песен содержат самое разное количество стихов: один, полтора, два, три и т. д. Стихи могли "переходить" из одного куплета в другой.
Народные песни имели тонический стих , а также гибридные или переходные формы силлабо-тонического стих а. Протяжные песни обычно имели белый стих; если встречались рифмы, то они были только смежными, причем рифмовались одинаковые части речи. Относительная бедность протяжных песен рифмами компенсировалась за счет ассонансов и аллитераций. Песни шуточные, быстрые, напротив, украшались рифмами.
Сочетание в народной лирике широкой типизации образов с универсальным принципом аналогии
между миром природы и внутренним миром человека привело к появлению устойчивых метафор.
В создании традиционного фольклорного мира песни важную роль играли постоянные эпитеты
. Они поэтически типизировали русскую природу, образ человека, его семейный быт
В песнях применялись сравнения ; гиперболы , уменьшительно-ласкательные суффиксы . Особые художественные средства имели песни плясовые, шуточные и сатирические.