Улица Арбат April 26th, 2012
Сегодня мы прогуляемся по Арбату. Наверно, это самая знаменитая пешеходная улица в нашей стране. Иногда даже в других городах пешеходные улицы в шутку именуют "наш Арбат". Улица расположена совсем недалеко от Кремля и проходит от площади Арбатские ворота до Смоленской площади, т.е. попасть на неё можно, доехав до станций метро "Арбатская" или "Смоленская" соответственно. В этот раз истории улицы будет совсем чуть-чуть (любой желающий может найти всю интересующую его информацию известно где) - я просто покажу некоторые виды Арбата, которые мне удалось заснять в теплые выходные апреля-месяца.
Своё имя улица получила по названию местности - Орбат (Арбат), лежавшей к западу от Кремля. Название Орбат впервые упоминается в 1475 году: "погорел совсем на Орбате Никифор Басенков". Однозначного вывода о происхождении этого топонима до сих пор не существует. Наибольшее распространение получила гипотеза, согласно которой название Арбат произошло от арабского слова "arbad", являющегося множественным числом от "rabad" - "пригород", "предместье", которое закрепилось за этим ближним пригородом Москвы ещё в период её зависимости от власти ордынских ханов.
Нумерация домов ведется от площади Арбатские ворота. И одной из самых известных построек улицы является бывший ресторан "Прага", который стоит прямо на самом углу Арбата и Нового Арбата.
Начинаем прогулку по улице. У туристов большой популярностью отчего-то пользовалась вот эта корова.
Правильно - сфотографировался с коровой и зашел в Му-Му.
Здесь, как и полагается туристическим местам, очень много различных мест, где можно посидеть и отдохнуть, а также не забыть перекусить.
Магазины с сувенирами расположены буквально во всех зданиях. Каждый старается привлечь туриста как может - кто яркими вывесками, а кто нанимает зазывал.
Магазин украинской книги.
Торговый центр "Старая улица" - здание современной постройки. Ранее на этом месте располагались доходные дома Тоон, построенные архитектором Н.Г.Лазаревым в 1905 году.
Ресторан "Генацвале".
Скульптуры при входе в деловой центр, расположенный в здании "Старой улицы".
Бывший доходный дом М.Д.Орлова. Он был построен в 1888-1889 годах архитектором И.Т.Владимировым. В 1902 году здание было перестроено архитектором И.Г.Кондратенко.
Сувениры повсюду.
Даже над головами туристов.
Мемориальная доска на Арбате к 50-летию победы в Великой Отечественной войне.
Зеленый трамвай.
И синий троллейбус.
Переоборуданные в обычные кафе.
Музыканты на месте.
Русский медведь из бронзы.
Перед зданием театра имени Е.Вахтангова расположился фонтан-памятник "Принцесса Турандот", сооруженный в честь 75-летия постановки пьесы.
Открыли фонтан в 1997 году. Его автором является А.Бурганов. В апреле фонтан еще не работал.
Вывеска центрального дома актеров на бывшем доходном доме Филатовой, построенного в 1912 году.
Современное здание театра имени Е.Вахтангова построено в 1946-1947 годах архитектором П.В.Абросимовым.
Перед театром расположилась съемочная группа.
Которые снимали, как 3 художницы рисовали одну и ту же девушку. Видимо проходил какой-то конкурс.
Ближнее здание - бывший доходный дом С.Скворцова, построено архитектором А.Остроградским в 1903 году. Среднее - здание, построенное в 1904 году по проекту архитектора Н.Н.Боборыкина. И самое дальнее здание - бывший доходный дом А.И.Урусова.
Знаменитая стена памяти Виктора Цоя.
Бывший доходный дом А.И.Урусова более крупным планом.
Продавцы картин также здесь.
Сувениры для взрослых...
...и маленьких.
Жилых зданий теперь уж нет наверно здесь - все переделаны под места, где можно перекусить.
Например, ресторан "Венеция".
Или шашлык-машлык.
А вот и продавцы букинистики.
Вывеска пивного ресторана "Почтмейстер".
8 мая 2002 года на углу Арбата и Плотникова переулка был открыт памятник Булату Окуджаве. Монумент создан скульптором Г.Франгуляном совместно с архитекторами И.Поповым и В.Прошляковым. Открытие памятника было приурочено сразу к двум датам в жизни Окуджавы - Дню Победы, ради которой он три года воевал на фронтах Великой Отечественной войны, и дню рождения - 9 мая 2002 года Булату Окуджаве исполнилось бы 78 лет.
Памятник Александру Пушкину и Наталье Гончаровой был открыт в 1999 году напротив дома-музея Пушкиных на Арбате. Авторами памятника являются скульпторы А.Н.Бурганов и И.А.Бурганов, архитекторы Е.Розанова и А.Кузьмина. Скульптурная композиция представляет собой бронзовые фигуры поэта и его любимой женщины в процессе венчания.
А вот и сам дом-музей А.С.Пушкина на Арбате.
В этом доме, принадлежавшем дворянской семье Хитрово, А.С.Пушкин снимал квартиру с 5 декабря 1830 по 15 мая 1831 года. Сюда после венчания 18 февраля 1831 года он привёз свою молодую жену Н.Н.Гончарову.
Центр Павла Слободкина - небольшие концертный зал, аудиостудия, кафе и ресторан.
Практически в самом конце Арбата в небольшом двухэтажном здании расположен и Макдональдс - куда ж без него.
Над небольшими арбатскими домами возвышается здание сталинской высотки, где размещается Министерство иностранных дел России.
А есть еще и Новый Арбат, но это уже совсем другая история...
Арбат, воспетый в литературе, живописи и музыке, давно стал одним из самых романтических символов Москвы. Старый Арбат традиционно любим путешественниками из других городов и стран, потому что здесь есть все, что обычно входит в классический «туристический пакет»: красивые виды, сувенирные магазины и великое множество всевозможных кафе и ресторанов. Однако сами москвичи, а также те, кто любят открывать для себя новые неизведанные пути, предпочитают быстро пересечь шумный и людный Арбат и нырнуть в таинственный лабиринт его тихих и загадочных переулков.
Маршрут пешеходной прогулки проходит по самым интересным местам Старого Арбата и открывает удивительные тайны этого поистине легендарного района Москвы.
Что вы увидите
Иван Бунин в стихотворении «В Москве» писал: «Здесь, в старых переулках за Арбатом, совсем особый город...» А в знаменитой «Песенке об Арбате» Булата Окуджавы можно услышать такие строки:
«От любови твоей вовсе не излечишься,
Сорок тысяч других мостовых любя.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты мое отечество.
Никогда до конца не пройти тебя».
Все это чистая правда - мир арбатских закоулков необъятен и кажется бесконечным, как сама вселенная. Сколько ни блуждай по его неповторимым улочкам и переулкам, так и не сможешь узнать их до конца, сколько ни пиши о них - все будет мало. Правда, в этом есть и свой очевидный плюс: Арбат окутан таким количеством имен и событий, что историей здесь дышит буквально каждый камень, а значит, прогулка непременно оставит массу приятных впечатлений и уж точно не будет скучной.
Арбат известен еще с XIV-XV веков, когда здесь проходила дорога на Смоленск. Во времена Ивана Грозного в этой части города находились мастеровые слободы, о чем сегодня напоминают названия некоторых древних переулков: Староконюшенного, Денежного и т.д. В XVII веке Арбат стал торговой улицей, а позже, после упразднения опричнины, эти места за близость к Кремлю облюбовала аристократия и городская знать. Довольно скоро благодаря дворянскому сословию Арбат стали величать «Сен-Жерменским предместьем», а его переулки увековечили многие славные фамилии: Лопухиных, Еропкиных, Всеволожских и многих других.
В конце XIX века здесь стали селиться буржуа - купцы, промышленники и предприниматели: Морозовы, Пороховщиковы, Якунчиковы. На смену невысоким аккуратным особнякам в стиле ампир пришли огромные доходные дома в модных в ту пору стилях модерн и эклектика, построенные выдающимися архитекторами своего времени: Шехтелем, Мазыриным, Кекушевым. Помимо них, вы увидите старинные усадьбы, роскошные «московские палаццо», «русскую избу» Пороховщиковых, а также церкви и многие другие уникальные здания и сооружения, спрятанные в нескончаемых переулках между Арбатской площадью и улицей Пречистенка.
- Однозначного мнения относительно происхождения топонима Арбат (Орбат) не существует до сих пор. Одни историки предполагают, что название Арбат образовалось от монгольского «арба» - когда-то в районе нынешней Волхонки располагалась Колымажная слобода, где изготавливали повозки и телеги, включая так называемые арбы. Другие специалисты выдвигают версию о том, что слово Арбат произошло от арабского слова «рабад» (множ. арбад), означавшего «пригород», «предместье».
- Впервые Арбат замостили лишь при Петре Великом, хотя сама улица была известна еще с XV века.
- В XVI-XVII столетиях на территории современного Арбата и его окрестностей жили придворные ремесленники: плотники (Плотников переулок), мастера Государева денежного двора (Денежный переулок) и многие другие. В честь размещавшихся здесь стрельцов полков Левшина и Каковинского были также названы переулки - Левшинский и Каковинский. Говорят, что в Денежном переулке во время проведения реставрационных работ до сих пор иногда находят старинные монетные клады.
- С 1782 года и на протяжении XVIII-XIX веков Пречистенский переулок назывался Мертвым.
- С конца XIX века по Арбату ходила конка, а в 1904 году был запущен первый трамвай.
- Огромные доходные дома, принадлежавшие именитым купцам и промышленникам, называли «тучерезами» - именно так в царской России именовались небоскребы.
- Пешеходной зоной Арбат стал в 1986 году.
Арбатские переулки бесконечны и необъятны. Сколько ни пиши о них - всегда найдется что-то новое. Так что этот пост - не первый и скорее всего не последний: просто фрагменты трех прогулок по Приарбатью, плюс небольшой перекус.
Фрагмент первый:
у Спаса на Песках
Эта церковь (начало XVIII века) дала название переулку (Спасопесковскому), а известна она тем, что изображена на знаменитой картине Поленова "Московский дворик"
На небольшой площади (сквере), где стоит церковь, еще два примечательных объекта. Сквер раньше назывался Пушкинским. По данным Википедии, владелец дома №8 Н. А. Львов был почитателем А. С. Пушкина. С разрешения московских властей он в 1871 г. на свои средства напротив дома на Спасопесковской площади, разбил сквер, назвав его Пушкинским Название со временем утратилось, но в 1993 году в нём был установлен памятник А. С. Пушкину на средства профессора Венского университета Р. Ягшида.
И здесь же - резиденция посла США (Спасо-хаус). Сюда ходят за деньгами Госдепа.
Фрагмент второй: Пречистенский переулок. Он интересен тем, что один архитектор (В.Валькот), построил рядом два особняка (дом 8 и 10) - в 1900 и 1903 году (да-да, модерн); планировка зданий похожа, в оформлении использован "фирменный знак Валькота - женская головка. А посмотрите, насколько они разные получились...
Фрагмент третий:
дорога к Арбату. Чаще всего я иду на Арбат со стороны Остоженка и Пречистенки. Дорога привычна, взгляд "замылен", и увидеть интересное на этом пути нелегко. А его так много...
Хорошо в переулках... тихо
Три дома в Кропоткинском переулке в одном кадре. А какие пересечения эпох...
На переднем плане особнячок, в котором родился великий анархист, в честь которого назван переулок. А сейчас здесь... посольство Палестины.
За ним слегка облезлый дом постройки начала XX века, а в нем... бизнес-центр .
А слева виднеется жилой дом с "говорящим" названием - Дворянское гнездо. Построено сие гнездо... в 2003 году.
Вот "Дворянское гнездо" с фасада. Утверждается, что это - одно из самых красивых зданий Москвы, построенных в начале XXI века. Дом выдержан в классическом стиле, а его архитектурный облик полностью соответствует исторически сложившемуся стилю застройки центра столицы.
Странно только, что Википедия числит по этому адресу (Б.Левшинский переулок, 11) доходный дом, построенный почти точно на 100 лет раньше - в 1904 году (судя по информации из комментария, он тожзе стоит под этим же номером)
Деталь дома через дорогу от Дворянского гнезда.
И снова пересечение времен. На фоне высотки МИДа - деревянная усадьба начала XIX века (увы, позднейшая имитация, спасибо за информацию eho_2013
)
И наконец, перекус. На него мы отправимся в кафе Гоголь-Моголь (Гагаринский пепеулок, 6)
Да, у "Гоголя-Моголя" репутация дорогого места. Но... после того, как вы вы войдете и разглядите выставку десертов у самого входа, кажется уйти уже невозможно. А какой красивый и уютный зал (оформительница - та же самая, что в - тот совсем другой, но тоже очень душевный). Да, ценник несколько выше среднего даже для этого района, основательно поесть здесь удастся лишь с некоторым ущербом для кошелька, но если просто перекусить, можно уложиться в сумму не больше, чем в сетевой кофейне. Мы сосредоточились на мини-пирожных по вполне гуманным ценам, а вкус...
Вот так изящно оформлен счет
А летом можно посидеть на улице: здесь тихо и хорошо.
Январь, июнь 2007 г.
Высотное здание МИДа нависает над старым Арбатом. Настоящее вытесняет прошлое, бесцеремонно скинув его с парохода современности.
Сюда после венчания в Вознесенской церкви у Никитских ворот Пушкин привез молодую жену. Памятник в честь 175-летия этого события установлен напротив.
Чтобы хоть как-то прикрыть убогий фасад расположенной здесь телефонной станции, архитекторы поставили за памятником ширму сомнительного художественного достоинства. Получилась аллюзия на пушкинскую тему: "Молодожены выходят из провинциального ЗАГСа".
Идем дальше. Сталинский МИД остался позади. Над нами возвышается новая доминанта, "дом с рыцарями", самый крупный на Арбате. Путеводитель называет стиль, в котором он был построен в 1913 году, неоготикой. А рыцарей "неоготами", да?
Заглянули в подворотню и мы. Ничего не обнаружили. Где же те самые "московские дворики", о которых так проникновенно пел Окуджава?
То, что Окуджава называл "арбатством", нам не суждено было узнать. Сегодня немного осталось на этой улочке от старой Москвы, от той России, которую мы потеряли. Теперь видна непроизвольная попытка подражать Америке: именно там придумали выкладывать на земле "голливудские звезды".
Вот и на Арбате приходится топтать имена великих. Рядом – множество тех, кто решил увековечить свои имена за толику малую. Впрочем, это желание живет в людях с античности – некий безумец из честолюбия даже сжег красивейший храм в Эфесе, лишь бы имя его помнили потомки.
Город Эфес был знаменит своим храмом богини Артемиды. Храм этот сжег Герострат, чтобы прославить свое имя. Но греки, узнав, с какою целью было сделано ужасное преступление, решили в наказание предать забвению имя преступника.
Для этого были наняты специальные глашатаи, которые в продолжение многих десятков лет разъезжали по всей Греции и объявляли следующее распоряжение; «Не смейте помнить имя безумного Герострата, сжегшего из честолюбия храм богини Артемиды».
Греки так хорошо знали этот наказ, что можно было любого из них ночью разбудить и спросить: «Кого ты должен забыть?» И он, не задумываясь, ответил бы: «Безумного Герострата».
Так справедливо был наказан преступный честолюбец.
Античная история в юмористической обработке журнала "Сатирикон"
Но не всем хватает места на земле – аккуратными рисунками выложены плиткой и арбатские заборы. Неуклюжая попытка загнать графитти в заданные рамки – и заработать на этом.
Но графитти не убить официозом – совсем рядом живет своей жизнью стена Цоя. Живет, несмотря на очевидные попытки замазать все это масляной краской. Живет, вопреки официальному желанию уложить память в надгробные плиточки, более уместные в колумбарии при крематории.
Простые слова песен Цоя, положенные на незамысловатую музыку, оказали колоссальное влияние на умы подрастающего поколения. Уже, по меньшей мере, второго по счету с той поры, как Виктор Цой улетел в кювет... в вечность.
Свернули в Кривоарбатский переулок. Он, действительно, кривой. Его достопримечательность – цилиндрический дом Мельникова, построенный архитектором для своей (!) семьи в 1929 (!) году. Как допустили, непонятно!
Говорят, на рубеже веков вокруг этого особняка развернулась нешуточная борьба за наследство. Кто победил, не знаю, но дом производит унылое впечатление. Скрыт забором и листвой, сфотографировать не удалось. Возвращаемся на Арбат.
У театра имени Вахтангова установлен фонтан "Принцесса Турандот". Одноименный спектакль, поставленный в 1922 г., считается лучшим творением режиссера.
Поворачиваем на Староконюшенный переулок и удивляемся: как такая сугубо деревенская изба с резьбой по дереву, сложенная из толстенных бревен, оказалась в центре Москвы? Это жилой дом А.А. Пороховщикова, построенный здесь в 1871 г. Сейчас здесь так называемый "музейно-жилой комплекс": по непроверенным данным, он был возвращен потомку предпринимателя актеру Пороховщикову.
Поворачиваем на Сивцев Вражек. Ах, какое прелестное название! Вражек – это старое слово, обозначающее неглубокий овраг. По его дну тек ручей Сивка. Жаль только, что переулок с таким чудесным именем оказался застроенным многоэтажными домами брежневской эпохи.
Идем по Большому Афанасьевскому переулку. В скверике находится экспозиция музея классического и современного искусства "Дом Бурганова".
На выставке почему-то преобладают лошади. Или части их тела. Или части человеческого тела. Лошадиные головы и человеческие руки.
"Скажите, а у вас нет такого же, но только без крыльев?" – "К сожалению, нет." – "Будем искать..."
По Сивцеву Вражку выходим на бульвары. И снова – лошади.
|
Ходят кони над рекою, |
Здесь недавно появился памятник человеку, чье имя красуется на обложке одной из лучших книг ХХ века. Так у нас повелось почему-то: чем больше аргументов, проливающих свет на величайшее шулерство века, находят независимые исследователи, тем громче звучат официальные фанфары и славословия.
А памятник интересный...
Уходим с бульваров обратно на Сивцев Вражек, возвращаемся к арбатским переулкам.
Церковь Афанасия и Кирилла, патриархов александрийских на Сивцевом Вражке. По ней названы два проходящих рядом переулка – Большой и Малый Афанасьевские.
Обшарпанный домик в классическом стиле. Снова померещился уголок старого Петербурга.
Нет, показалось... Такой вычурный новодел напротив с головой выдает вкусы новоявленных московских архитекторов: уж и не знают они, куда бы еще колонну воткнуть!
Зато вокруг – цветочки в аккуратных клумбочках. Симпатиш ненько!
Обеденное время. Находим ресторанчик, благо, что недостатка в предприятиях общепита в этом районе не наблюдается.
Большой Афанасьевский переулок, 32/9: "реконструированный особняк с сохраненным историческим фасадом, созданный в стиле пост-модернизма" . Дискуссию об определении стиля оставим специалистам, про себя отметим лишь эвфемизм про "реконструкцию с сохранением": это, скорее всего, означает, что особняк был снесен под ноль, а потом отстроен заново из современных материалов, и лишь декор фасада соответствует первоначальному проекту.
Церковь св. апостола Филиппа была построена в иконной слободе в 1688 году.
Надпись на табличке:
Филипповский переулок называется по церкви апостола Филиппа, построенной в XVI веке митрополитом московским Филиппом, публично порицавшим злодеяния Ивана Грозного и за это казненным.
Надпись весьма странная – все источники сообщают, что церковь эта была построена на 100 лет позже описанных событий. Что-то не бьется!
Дом туркменского посольства. Мы в восхищении!
По Арбатскому переулку, мимо ресторанчиков в пляжно-курортном стиле выходим к Новому Арбату.
Как интересно! Оказывается, в огромных домах-"книжках" Нового Арбата проделаны проходы к старым арбатским переулкам. Выходим на бывший проспект Калинина. Сразу становится понятно, за что Юрий Нагибин назвал его "вставной челюстью столицы". В ужасе бежим обратно!
Так же через проход в домах-"книжках" ныряем к Старому Арбату, в переулок Каменная слобода. Когда-то здесь жили каменщики, а теперь стоит ресторанчик, в котором, судя по стилизации, должны подавать что-то из кавказской кухни.
Большой Николо-Песковский переулок. Здесь, в доме № 11, с 1912 по 1915 год жил композитор и пианист Скрябин.
Композитор Скрябин был фигурой необычной. Он сызмальства готовился к карьере воина, пошел учиться во 2-й кадетский корпус, но одновременно занимался музыкой и даже выступал перед своими соучениками. Один из очевидцев вспоминал, что скрябинское выступление "было покрыто бешеными аплодисментами; кадеты так неистовствовали, что в их усмирение должны были вмешаться воспитатели и, наконец, сам директор".
Как концертанту, так и слушателям в то время было по 12 лет.
Неудивительно, что Скрябин после окончания корпуса пошел в консерваторию... А далее – блестящая карьера, профессорское звание, заграничные турне, затем – усталость, желание остепениться, женитьба и, наконец, переезд в дом N 11 по улице Вахтангова [...]. Это произошло в 1912 году.
Договор об аренде жилища заключен был ровно на 36 месяцев. Незадолго до окончания этого срока на губе композитора появляется какой-то противный нарывчик. А затем – заражение крови и всех потрясшая скоропостижная, нелепая смерть, ровно в день окончания аренды.
А. Митрофанов "Прогулки по старой Москве. Арбат"
Большой Николо-Песковский переулок, 5
Рельефчики на доме вполне фривольны – чем-то беззаботным веет от них: ренессансом, возрождением?
А рядом с этой пасторалью – знак ОСОАВИАХИМа. В суровые предвоенные годы это означало, что жильцы этого дома умеют бегать с противогазом, прыгать с парашютом и метать гранату на дальность... Степень подготовки страны к войне контролировалась тогда на уровне каждого дома!
Церковь Спаса на Песках. Не удержавшись от баналитета, напомним, что именно эта церковь видна на знаменитой картине Поленова.
Картина Поленова "Московский дворик".
Можете себе вообразить гуляющий по центру Москвы домашний скот и птицу? Я – нет. А ведь это было всего-то сто лет назад!
Памятник А.С. Пушкину в сквере перед церковью.
Особняк Ветрова, "Спасо-хауз". С 1933 года, когда СССР установил дипотношения с США, дом этот стал резиденцией американского посла.
В апреле 1935 года в здании состоялся первый прием – «Весенний фестиваль». Американцы устроили настоящее шоу: по дому гуляли звери, взятые напрокат из зоопарка, залы утопали в цветах, текли реки шампанского. Среди гостей был и Михаил Булгаков. Говорят, что описанный в «Мастере и Маргарите» «весенний бал полнолуния», организованный Воландом, списан с того приема.
Человек на балконе. Персонаж, сошедший со страниц какой-то книги. По сей день мучаюсь в догадках, кого же он напоминает?
Похожие прогулки:
Исчезновение Арбата
В старых московских семьях на вопрос, где вы живете, отвечали - на Арбате, в Кречетниковском , скажем, переулке. Потому что, если поверить книжке Миллера и Сытина «Происхождение названий улиц, переулков, площадей Москвы», выпущенной в 1938 году издательством «Московский рабочий», Арбатом назывались и Знаменка, и Воздвиженка , и Никитские ворота, и даже Ермолаевский переулок, иначе говоря - не улица, а довольно обширный район, являвшийся предместьем Кремля. А все потому, посчитали авторы, что арабское слово «рабад » (во множественном числе «арбад »), предположительно занесенное в Москву восточными гостями, как раз и означает пригород, форштадт, предместье. В несколько измененном виде это слово-имя известно из летописей с 1493 года, причем собственно Арбат чаще всего связывали с Воздвиженкой , лишь после указа 1658 года название закрепилось за нынешней улицей. Так что от первоначального понятия мало что осталось.
Если у долгожителя Арбата, растревоженного ностальгическими мыслями, возникнет идея прогуляться сегодня по некогда знакомым арбатским переулкам, то она обречена на провал. Причем вовсе не толькоиз-за проспекта, нанесшего сокрушительный урон ритму и ткани арбатских переулков (случаи такого варварства редки даже для эпохи «великих перемен»: в первую очередь, Новый Арбат, получивший в среде ноющей интеллигенции меткое прозвище «вставная челюсть Москвы», и Новокировский проспект, уничтоживший бывшую Домниковку - тоже своего рода челюсть, правда, с более мелким зубом). Гибельность затеи связана с тем, что безвозвратно ушла значительная часть быта и культуры пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века, которые я помню.
Современный пешеход, рискнувший как турист окунуться в лабиринт арбатских переулков, увидит все по-своему, возможно, чему-то обрадуется, но скорее пожмет плечами, пожалев о потраченном зря времени.
Собственно, романтику Арбата придумали относительно недавно. Ей-богу, в пятидесятые никому и в голову бы не пришло воспеть узкую мрачную улицу, слякотную, со снующими пешеходами, бесконечными лабазами, в которых вечно гнездились темные очереди: за воблой - в «Рыбном», за мукой - в «Бакалее», за сметаной - в «Диете» и т.д. Устья окрестных переулков с завидной периодичностью перегораживали грузовиками, когда в кишку вдруг опустевшего Арбата стремительно въезжал черный правительственный «ЗИС» с занавешенными окнами.
Кто-то из тех, кто знал книги тридцатых годов или даже тогда читал эмигрантскую прозу, может, усмехнется: а Андрей Белый с его мемуарами? А Борис Зайцев? Тоже, скажете, выдумал улицу Святого Николая? Что ответить: не знаю. Но уверен, в начале ХХ века Арбат воспринимался иначе. Над ним не нависал небоскреб МИДа, не было и других поздних сооружений, возникших на местах, где стояли храмы в честь Святителя Николая. И «Прага», «сладостный магнит», до того как в пятидесятые вновь возродилась изысканным рестораном, была скопищем советских контор, учреждением общепита и даже маленьким кинотеатром «Наука и знание».
На мой взгляд, истинную романтическую ценность, как прежде, так в меньшей степени и сейчас, представляют сохранившиеся арбатские переулки. Взять Молчановку . Если, предположим, кто-то сегодня на карте Москвы станет искать эту улицу, что он найдет? А ничего: червячок на задворках чего-то, что называется «Октябрь». А прежде она упиралась одним концом в Трубниковский переулок, а другим - в Поварскую (историческое для моего поколения название - улица Воровского) рядом с Арбатской площадью. Кстати, название ее относится к Х VIII веку, потому что тогда владельцем земель тут был капитан Молчанов. Ближайшие окрестности еще царь Михаил Федорович подарил своей челяди, как он выразился, «на курьи ножки», понимая их как еду (позже это звучало бы «дать на чай»). Поэтому на углу Молчановки и Ржевского переулка прежде стояла церковь Николы на Курьих ножках.
Помпезный главный фасад возрожденной «Праги» глядел на узенькую
улицу Воровского, а боковые - на Арбат и Молчановку
.
Оказавшись сегодня на оживленном перекрестке Нового Арбата и спрятанного
в трубу Бульварного кольца, даже зажмурившись и сильно напрягши воображение,
никак не могу вспомнить, как все было. Иногда, правда, вдруг ни с того ни с
сего всплывет образ: осенний вечер, еще теплый; не поздно, а почему-то уже
темно, тускло светят желтые фонари, подвешенные посреди улицы на уровне второго
этажа. Под ними - Молчановка
, полгода назад еще
булыжная улица, утопающая, как говорится,
в пожухлой листве темных тополей, что нависают над штакетником заборов или
сохранившимися коваными оградами. Древние, траченные временем и заброшенностью полутора-двухэтажные
особняки
смотрят пыльными окнами коммуналок.
Живость и неповторимость арбатских уголков связывались не только с тем, что здесь невозможно было найти два одинаковых особняка, но также со свободой течения улиц и переулков. Кстати, при всем российском разгильдяйстве границы владений в Москве оставались нетронутыми вплоть до губительных массовых застроек.
Только позже, когда проложили прямой, как полагается, проспект, стало ясно, насколько неровно струилась Молчановка . От «Праги», почти блокирующей сегодня тротуар у Арбатской площади, домa , прежде бывшие нечетной стороной нашей улицы, постепенно отступают от «красной линии». После Годеиновского переулка, что напротив «церковки», восстановленного в шестидесятые храма Симеона Столпника, от Молчановки не остается даже воспоминаний: на месте дровяного склада - торговый центр «Валдай» и гастроном «Новоарбатский ». Улица наша, подобно эскадре в противолодочном маневре, делала зигзаг, благодаря чему сегодня она выныривает из небытия за высоткой, где было кафе «Ивушка », а нынче модный спортивный бар. Дальше Молчановка , словно утомившись от резвых движений, чуть изгибаясь, течет в старом русле, по-хамски перегороженная другой высоткой с аптекой и углами тылов кинотеатра «Октябрь». От оскверненной улицы все-таки осталась память: три-четыре дома в модернизированном виде и чудом уцелевшая церковь.
А, например, Кречетниковский переулок, по призраку которого катят сегодня машины, чтобы, минуя Новинский бульвар, бывший СЭВ, Новоарбатский мост, устремиться прочь из душной Москвы, исчез полностью. Чуть ближе к центру от нагромождений «Октября» под бетоном проспекта похоронены останки символа Москвы и арбатских переулков - легендарной Собачьей площадки. Это московское пространство с названием таким же знаковым, как одесская Пересыпь или петербургские П ять углов, представляло в общем-то ничем не примечательную треугольную в плане площадь, посередине которой был маленький живописный сквер за невысокой чугунной оградкой и с недействующим фонтаном, шестигранную колонну которого украшали звериные морды. «Памятник барской собаке», - объясняли пролетарские старожилы.
Район Арбата был дворянским, поэтому названия на самом деле связаны со специализацией дворовых слуг. Когда-то Собачью площадку заселяли царские псари со сворами, которые, по тогдашнему протоколу, соседствовали с Кречетным двором государя - отсюда и имя переулка, некогда населенного соколиными охотниками.
Украшением площадки считался особняк в стиле позднего модерна, принадлежавший Союзу композиторов. Однако окрестные переулки были переполнены архитектурными шедеврами, причем более стильными и древними, так что ни на них, ни на это вычурное чудо никто особого внимания не обращал.
Во время прогулок с отцом 1 по Арбату мы останавливались иногда перед домом-модерн на углу Николопесковских переулков. Отец подробно вспоминал, сколько у них здесь имелось комнат, прислуги (бонны, кухарки и прочее, причем в этом списке обязательно фигурировала литературный секретарь деда Мариэтта Шагинян, известная мне по роману «Месс-менд »), и разные другие полезные, но ушедшие детали, из которых я делал вывод, что дед - видеть которого мне не довелось из-за его идеологических расхождений еще в восемнадцатом с советской властью (он доживал век в Париже, работая в эмигрантской газете «Русская мысль» 2 ), - предпочитал добротные угловые здания, высокие этажи, большие окна гостиной, глядевшие на перекресток.
Для меня было удивительно, как легко и непринужденно отец переносил атмосферу коммуналки. Он явно опровергал известный тезис недоучившегося юриста из Симбирска, который уверял, что на аристократов жаль тратить патроны - сами, мол, вымрут в социалистических условиях.
Внешне наш дом № 20 на Молчановке , построенный после московского пожара 1812 года для Глебовых-Стрешневых, был велик и нелеп. На площади, которую занимала эта классическая городская усадьба (особняк, окруженный одноэтажными флигелями, службами, каретными сараями, в которых тесно проживали, встречали праздники, занимались любовью, пили, рожали и умирали люди, в основном понаехавшие в столицу после октябрьского переворота или последней войны), легко разместилась бы пара «точечных» небоскребов.
И хоть по ветхости дом назначен был на снос еще в тридцать шестом, он, превращенный советской властью в скопище коммуналок, дотянул до начала семидесятых. Когда исчезли кирпичные сараи и флигели, обступавшие дом, открылся путь во двор дома № 18, сохранившегося и поныне как образец московского модерна начала ХХ века. Он интересен мне тем, что на его брандмауэре, приросшем некогда к нашему особняку, при вечернем освещении можно увидеть, словно призрак дальних времен, контуры нашего дома 20. Когда в детстве я переехал на Молчановку , в подъезде этого дома-модерн сохранялась еще дубовая вешалка с медными литыми крючками и туманным овальным зеркалом. Почему все это раньше не растащили, ума не приложу.
А в сентябре 1962 года дом наш буквально содрогнулся от грохота. О том, что переулки между Арбатом и Поварской обречены, говорили давно, частично даже выселены были жильцы, но все как-то не верилось. Отец быстро зарядил пленкой фотоаппарат и выскочил на улицу. Я последовал за ним.
Через проходной двор до Собачьей площадки рукой было подать. Все пространство заволокло пылью. Скрипя и вздрагивая, желтый кран оторвал от земли чугунный шар, медленно отвел в сторону и, пустив клуб сизого дыма, с размаху ударил в стену деревянного особняка, как раз напротив Дома композиторов.
Вообще, писатель, художник, путешественник, отец в основном снимал русскую природу, архитектуру, памятники истории, и жанр репортажа не был ему близок. Все же он и в быту не расставался с фотоаппаратом.
Вот после меткого удара шар-бабой рухнула стена, просела крыша, и, словно тяжкий выдох, из-под останков дома вывалился белесый вал векового праха. Жители окрестных домов, собравшиеся у заграждения, невольно отпрянули. Наступила тишина, лишь кран, опустив заляпанный шар, урчал на холостых оборотах. Отец, забравшись на крыльцо Дома композиторов, снимал панораму. А я разглядывал лица людей. Кто-то не скрывал радости, предвкушая квартирку в черемушкинской пятиэтажке, но кто-то осознал вдруг, что никогда уже не будет того Старого Арбата, сердцем которого была Собачья площадка.
Хоть прошли десятки лет, я словно сейчас вижу этот образец гармоничного городского пространства между Арбатом, «дипломатической» Поварской и загруженным Садовым кольцом, потому что пересекал площадку на пути в школу, а по вечерам гулял с редкой белой овчаркой Тайной. Автор повести «В окопах Сталинграда», киевлянин Виктор Некрасов, находясь в эмиграции, с горечью восклицал: «Весь проспект Калинина (так назывался Новый Арбат) не стоит заупокойной по Собачьей площадке!»
Деревянные домики легко рассыпались под ударами чугунного шара, дольше держался Дом композиторов - двух-этажный кирпичный особняк с чудесными залами и каминами. В соседнем с ним доме некогда жила мать Ленина, и хоть идеологические устои были крепки, пожертвовали и этим символом ради светлой мечты о новом.
В считанные месяцы с лица Москвы исчезли Кречетниковский , Кривоникольский и Дурновский переулки, порушены оказались Николопесковские , Серебряный, Годеиновский , Трубниковский и Борисоглеб-ский . Но главное - власти как бы включили зеленый свет дальнейшим сносам в заповедном районе, которые не останавливаются до сих пор.
1 А.С.Потресов (1902–1972). Моя статья о его жизни и творчестве «Фотограф и путешественник» опубликована в №27 журнала «Наше наследие» за 1993 г.
2 Дедом моим был поэт, журналист, литературный и театральный критик Сергей Викторович Потресов (1870–1953), известный также под псевдонимом Сергей Яблонский. До революции он работал в сытинском «Русском слове», был официальным обозревателем Московского Художественного театра, издал книгу «О театре», несколько сборников стихов, а его знаменитый символ свободы - стихотворение «Яблоня» - до сих пор популярен у российских «правых».
По политическим убеждениям - кадет, а в быту отличался непоседливостью и часто менял квартиры в районе Арбата. С 1918 г. за попытку освобождения в Екатеринбурге императорской семьи преследовался ЧК, что вынудило его покинуть родину. Жил в Берлине, затем в Париже. Он, видимо, так насолил советам, что первые публикации о нем снова появились в печати лишь в 1989 г.