Джон Стейнбек – американский писатель начала двадцатого века, лауреат Нобелевской премии по литературе. Роман «Зима тревоги нашей» — последнее произведение автора. В нем писатель высказывает свою критику в сторону американской мечты: жить богато и успешно. А точнее, гнаться за деньгами и состоянием, забывая обо всех остальных жизненных ценностях. Он рассуждает о социальной справедливости, о бедности, о преклонении перед достатком.
Скачать «Зима тревоги нашей» в fb2, epub, pdf, txt, doc и rtf – автора Джона Стейнбека можно на КнигоПоиск.
Итан Аллен Хоули – проживает в выдуманном автором городке Нью-Бэйтаун, расположенном на востоке США. Он выходец из когда-то богатого и почитаемого в городе рода, и является его коренным жителем. Но сейчас, когда за окном вторая половина двадцатого века, а семья пережила много финансовых потерь и периодов деловой нестабильности, Итан вынужден забыть о гордости и невзирая на происхождение, работать в продовольственной лавке, простым продавцом. Ирония судьбы в том, что она находится на той самой улице, часть которой раньше была собственностью его семьи.
Нахождение внизу социальной лестницы очень удручает Итана, тяготит морально, и развивает в нем комплексы, неуверенность, и тревогу. Ведь он имеет хорошее образование, остроумен и начитан, и также есть офицером, прошедшим Вторую мировую войну. Человеку такого уровня недостойно занимать низшие ступеньки в обществе. Более того он обладает положительными человеческими качествами. Итан очень честный и порядочный. Со стороны кажется странным, что ему не удалось ничего добиться. Но парадокс в том, что в Америке именно эти черты приводят к разорению.
Мужчина постоянно винит себя за свою неуспешность, и, тем не менее, не видит выхода из ситуации. И это печально, ведь на нем лежит ответственность не только за себя, но и за супругу и детей.
Итан чувствует и давление из вне. Родные и близкие подталкивают его к изменениям, считая бездействие дурным тоном. Все это вместе дает Итану смелость решиться на планирование и проведение нескольких деловых операций. Они оказываются удачными. Но для того чтобы добиться успеха, в современном герою мире не нужно быть искренним, открытым, исполнительным, и надежным. Скорее наоборот, — не желательно. Соответственно, на пути к достижению цели, Итану приходится отказаться от этих черт. В результате, он таки обретает благосостояние, но в процессе его достижения, теряет себя.
Купить книгу «Зима тревоги нашей» или скачать на ipad, iphone, android и kindle — можно на сайт без регистрации и смс.
Поэтому богатство не приносит ему счастья. Жизнь в роли привыкшего к махинациям, коварству, и обману богача вводит его в депрессию, так как противоречит его природе. Как герой выпутается из этой ситуации, читатель сможет узнать, прочитав книгу до конца.
СКАЧАТЬ БЕСПЛАТНО КНИГУ «Зима тревоги нашей»
Зима тревоги нашей Джон Стейнбек
(Пока оценок нет)
Название: Зима тревоги нашей
О книге «Зима тревоги нашей» Джон Стейнбек
Роман Джона Стейнбека «Зима тревоги нашей» вышел в свет в 1961 году. Это, пожалуй, лучшее произведение автора. События, описанные в нем, происходят в Америке, в
выдуманном городке. Впрочем, все, что произошло в этом романе, могло происходить, да и происходит, в любом американском городе, и не только американском.
Джон Стейнбек в своем романе «Зима тревоги нашей» подымает вопрос о жажде наживы, успешной жизни, богатстве. Казалось бы, это нормально. Все люди к этому должны стремиться, ведь богатая жизнь всем нравится.
Автор в своем романе описывает именно американский способ достичь успехов в жизни. А этот способ, мягко сказать, нечестен. Чтобы стать богатым и успешным по-американски, нужно забыть про совесть, честность, благородство, дружбу, и в то же время надо стать жестоким по отношению к людям. Нужно научиться врать, можно кого-то ради своей выгоды даже оклеветать, чтобы занять его место или сдать полиции, если этот человек тебе мешает. О совести нужно забыть, если, конечно, сможешь.
Это явление сейчас очень популярно почти во всем мире, то есть достичь успеха в жизни любым способом, ломая судьбы других, не обращая внимание, что эти метода порой просто преступны и незаконны. Люди, в погоне за богатством и успешностью, теряют свою человечность.
В романе Джон Стейнбек «Зима тревоги нашей» описан как раз такой характерный случай. Честному и совестливому человеку никак не удается разбогатеть честным способом. Жизнь толкает его на преступление. Герой делает все это ради своей семьи, видя, что в этом мире честно невозможно устроить обеспеченную жизнь. Герой ломаем себя, переступает через свои принципы и свою совесть. В итоге, проведя несколько нелицеприятных действий по отношению к знакомым и друзьям, он добивается успеха.
Герой становится богатым и успешным, но вот совесть чуть не доводит его до несчастья. Герой переживает, все-таки не растеряв остатки человечности. Джон Стейнбек в книге «Зима тревоги нашей», по его словам, дает читателю понять о дорогах, которые ждут их в жизни. Порой быть честным очень нелегко — это одна дорога, а вторая — это забыть о совести и идти к успеху, ломая других «через колено». Что выбрать, решать, конечно, вам.
Роман «Зима тревоги нашей» рассказывает о социальной несправедливости, о том, что стремление к наживе любой ценой поглотило всю Америку и дает мало надежды на
изменения в другую сторону. Сюжет романа Джона Стейнбека «Зима тревоги нашей» составлен на описании жизни бывшего ветерана войны Итана, жителя небольшого городка.
В свое время несколько кварталов в этом городке принадлежали его семейству, но Итан все растерял и вынужден работать продавцом. Ведя свои дела честно, он обеднел, его просто «съели» более наглые конкуренты. Он все время думает о богатстве и способе разбогатеть, чтобы обеспечивать свою семью. В итоге, как уже известно, он богатеет, но очень нечестным путем.
На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Зима тревоги нашей» Джон Стейнбек в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Цитаты из книги «Зима тревоги нашей» Джон Стейнбек
Джон Стейнбек Зима тревоги нашей
Читателям, которые станут доискиваться, какие реальные люди и места описаны здесь под вымышленными именами и названиями, я бы посоветовал посмотреть вокруг себя и заглянуть в собственную душу, так как в этом романе рассказано о том, что происходит сегодня почти во всей Америке.
Часть первая
Когда золотое апрельское утро разбудило Мэри Хоули, она повернулась к мужу и увидела, что он растянул рот мизинцами, изображая лягушку.
– Дурачишься, Итен? – сказала она. – Опять проявляешь свой комический талант?
– Мышка-мышка, выходи за меня замуж.
– Только проснулся и сразу за свое – дурачиться?
– Новый день нам год приносит, вот уж утро настает!
– Так и есть – сразу за свое. А ты помнишь, что сегодня Великая Страстная пятница?
Он забубнил:
– Подлые римляне по команде выстраиваются у подножия Голгофы.
– Перестань кощунствовать. Марулло разрешит тебе закрыть лавку в одиннадцать?
– Милый цветочек, Марулло – католик, к тому же итальяшка. Вернее всего, он туда и носу не покажет. Я закрою лавку на перерыв в двенадцать и не открою до тех пор, пока не кончится казнь.
– Пилигримы в тебе заговорили. Нехорошо так.
– Глупости, букашка. Это у тебя по материнской линии. Это во мне заговорили пираты. И казнь есть казнь, знаете ли.
– Никакие они не пираты. Ты сам рассказывал, что твои предки – китоловы и что у них были какие-то документы еще со времен Континентального конгресса.
– На судах, которые они обстреливали, их называли пиратами. А та римская солдатня называла казнь казнью.
– Ну вот, рассердился. Мне больше нравится, когда ты дурачишься.
– Да, я дурачок. Кто этого не знает?
– Вечно ты сбиваешь меня с толку. Тебе есть чем гордиться: пилигримы-колонисты и шкиперы китобойных судов – и всё в одной семье.
– А им есть чем?
– Что? Не понимаю.
– Могут мои знаменитые предки гордиться тем, что произвели на свет какого-то паршивого продавца в паршивой итальянской лавчонке в том самом городе, где они когда-то всем владели?
– Ты не просто продавец. Ты скорее вроде управляющего – ведешь всю бухгалтерию, сам сдаешь выручку в банк, сам все заказываешь.
– Верно. И сам подметаю, сам выношу мусор, пресмыкаюсь перед Марулло, и, будь я вдобавок паршивой кошкой, мне бы полагалось ловить у Марулло мышей.
Она обняла его.
– Давай лучше дурачиться, – сказала она. – Не надо так говорить в Страстную пятницу, это нехорошо. Я тебя очень люблю.
– Н-да, – сказал он через минуту. – Все вы поете одинаково. И не воображай, что это дает тебе право лежать в чем мать родила рядом с женатым мужчиной.
– Я хотела рассказать тебе про ребят.
– В тюрьму сели?
– Опять за свои дурачества? Нет, пусть они сами тебе расскажут.
– А что же ты…
– Марджи Янг-Хант сегодня опять будет гадать мне.
– На кофейной гуще? Марджи Янг-Хант, вот она какая, всем дарит улыбки, красотой пленяя…
– Знаешь, если бы я была ревнивая… Говорят, когда мужчина притворяется, будто он и не смотрит на хорошенькую девушку…
– Это она-то девушка? У нее двое мужей было.
– Второй умер.
– Мне пора завтракать. И ты веришь в эту чепуху?
– Но ведь про моего брата Марджи мне нагадала! Помнишь? «Кто-то из родственников, из самых близких…»
– Кто-то из моих родственников, из самых близких, получит хорошего пинка в зад, если сию же минуту не подаст на стол…
– Иду, иду. Яичницу?
– Ну, допустим. Почему называется Великая пятница? Что в ней великого?
– Эх, ты! – сказала она. – Тебе бы только паясничать.
Когда Итен Аллен Хоули проскользнул в уголок возле кухонного окна, кофе был уже готов и на столе стояла тарелка с яичницей и гренками.
– Самочувствие великолепное, – сказал он. – Так почему же все-таки Великая пятница?
– Весна, – отозвалась она от плиты.
– Весенняя пятница?
– Лихорадка весенняя. Вот она тебя и треплет. А что ребята, встали?
– Как же, дожидайся! Лежебоки несчастные. Давай разбудим их и выпорем.
– Когда на тебя находит, ты бог знает что несешь. В перерыв придешь домой?
– Нет-с, не приду.
– Почему?
– Женщины. Назначаю им свидание на это время. Может, твоя Марджи заглянет.
– Перестань, Итен! Зачем ты так говоришь? Марджи настоящий друг. Она последнюю рубашку с себя снимет.
– Вот как? А есть ли на ней рубашка-то?
– Опять в тебе пилигримы заговорили.
– Держу пари, что мы с ней в родстве. Она тоже пиратских кровей.
– Ну перестань дурачиться. Вот тебе список. – Она сунула листок бумаги ему в нагрудный карман. – Тут очень всего много. Но не забудь, дело к Пасхе. И два десятка яиц тоже не забудь. Скорее, а то опоздаешь.
– Сам знаю. Чего доброго, упущу одного покупателя и лишу Марулло двадцати центов выручки. А зачем сразу два десятка?
– Красить. Аллен и Мэри-Эллен просили обязательна принести. Ну, тебе пора.
– Ухожу, ромашка… Только позволь, я поднимусь на минуточку наверх и спущу шкуру с Аллена и Эллен?
– Ты ужасно их балуешь, Итен! Так все-таки нельзя.
– Прощай, прощай, кормило власти, – сказал он, захлопнув за собой дверь с металлической сеткой, и вышел в золотисто-зеленое утро.
Он оглянулся на красивый старинный дом его отца и прадеда – дом, выкрашенный в белую краску, с полуциркульным окном над парадной дверью, с лепными карнизами в стиле Роберта Адама и «вдовьей дорожкой» на крыше. Дом стоял в глубине зеленеющего сада среди столетней, набухшей почками сирени с могучими, чуть не в два обхвата, стволами. Вязы на Вязовой улице смыкали свои кроны через дорогу и отливали желтизной сквозь молодую листву. Солнце только что ушло со здания банка и засверкало на серебристой башне газового завода, гоня в город солено-йодистые запахи из Старой гавани.
На утренней Вязовой улице только одна живая душа – рыжий сеттер мистера Бейкера, банкирская собака. Рыжий Бейкер, который не спеша, с достоинством шествовал по тротуару, время от времени замирая и принюхиваясь к визитным карточкам на стволах вязов.
– С добрым утром, сэр. Я Итен Аллен Хоули. Мы с вами как-то вместе справляли свои нужды.
Рыжий Бейкер остановился и ответил на приветствие размеренным помахиванием пушистого рыжего хвоста.
Итен сказал:
– А я вот стою и смотрю на свой дом. Умели строить в прежние времена.
Рыжий склонил голову набок и раза два небрежно поскреб задней лапой по ребрам.
– А хитрое ли это дело? С их-то денежками! Ворвань со всех морей и океанов и спермацет. Что такое спермацет – вам известно?
Рыжий протяжно вздохнул.
– Видимо, нет? Это прозрачное, чудесно пахнущее розой жироподобное вещество, содержащееся в черепных полостях кашалота. Читай «Моби Дика», пес. Мой тебе совет.
Сеттер задрал ногу на чугунную коновязь у обочины тротуара.
Уходя Итен бросил ему через плечо:
– Дашь отзыв об этой книге. Может, мой сын что-нибудь у тебя почерпнет. Он даже не сумеет правильно написать слово «спермацет»… и не только это слово.
Через два квартала от старинного дома Итена Аллена Хоули Вязовая улица под прямым углом впадает в Главную. Посредине первого квартала разбойничья банда воробьев дебоширила на едва начинающей зеленеть лужайке перед домом Эдгаров. Воробьи не резвились, а налетали друг на друга, валяли друг друга в траве, норовили выклевать друг другу глаза, и все это с такой яростью, с таким шумом, что даже не заметили, как Итен подошел к ним посмотреть на их драку.
– Дружно в гнездышке живем, всем пример вам подаем, – сказал он. – Свет не слыхал подобного вранья. Вы, братцы, даже в такое прекрасное утро не можете поладить между собой. А святой Франциск носился с вами, стервецами! Кш-ш! – Он ринулся на них, поддал ногой, и воробьи взмыли вверх в шелестящем гуле крыльев, выражая свое крайнее недовольство скрипучим, как несмазанная дверь, чириканьем. – И разрешите мне поведать вам вот что, – сказал Итен им вслед. – Солнце померкнет в полдень, и тьма покроет землю, и страх обуяет вас. – Он ступил на тротуар и пошел дальше.
Джон Стейнбек
Зима тревоги нашей
Читателям, которые станут доискиваться, какие реальные люди и места описаны здесь под вымышленными именами и названиями, я бы посоветовал посмотреть вокруг себя и заглянуть в собственную душу, так как в этом романе рассказано о том, что происходит сегодня почти во всей Америке.
«Зима тревоги нашей»:
историко-литературная справка
«Зима тревоги нашей» – последний роман Стейнбека. Работая над ним в 1960 году, писатель изложил свою концепцию романа в письме Паскалю Ковичи: «…Роман – это крупное произведение художественной прозы, имеющее свою форму, свое направление, свой ритм и, конечно, свою цель. Плохой роман должен развлекать читателей, средний – воздействовать на их чувства, а лучший – озарять им путь. Не знаю, сумеет ли мой роман выполнить хотя бы одну из этих задач, но моя цель – озарять путь».
Роман вышел в свет в июне 1961 года. Он не похож ни на одно из предыдущих произведений писателя. Место действия его – не родная, близкая сердцу писателя Калифорния, а старинный, чинный и ухоженный городок Новой Англии. Да и герой романа не традиционный стейнбековский персонаж – простой человек из народа, а отпрыск основателей городка, человек, неплохо устроенный даже по американским понятиям, одним словом, средний добропорядочный американец.
Стейнбека в эти годы беспокоил упадок нравов в стране, отсутствие достойной цели. Свои мысли он выражал в письмах добрым знакомым. «Бедлам в Вашингтоне можно сравнить только с римским туалетом для кошек. И дело не в том, что администрация слишком цинична. Я глубоко уверен, что ни на что лучшее они там просто не способны. А демократы, господи, демократы – делят шкуру неубитого медведя, нет у них ни мужества, ни идей, ни платформы. Мне бы следовало вернуться в Европу, здесь пусть все пропадает пропадом».
И в своем романе Стейнбек откровенно показывает, как современный американский образ жизни действует на обычного добропорядочного буржуа, толкая его на путь предательства и преступления ради погони за богатством. Следует отметить, что Стейнбек не впервые обращается к этой теме. В мартовском номере популярного журнал» «Атлантик мансли» за 1956 год был опубликовав его рассказ «Как господин Хоган ограбил банк». У героя рассказа и героя нового романа много общего. И тот, и другой работают продавцами в магазине, оба они трудолюбивые добропорядочные граждане, оба жаждут богатства. И один грабит банк, да так ловко, что никому и в голову не приходит заподозрить его в этом преступлении. А другой доносит на своего хозяина и предает друга. В результате и тот, и другой разбогатели.
Большая пресса, как обычно, оценила роман отрицательно. «Рецензии на книгу обескуражили меня, – признавался писатель. – Они всегда действуют обескураживающе, даже положительные, но на этот раз они слишком сильно подействовали на меня». Ободряли писателя лишь отзывы старых друзей, мнением которых он дорожил и кому верил. «Ваша книга мне понравилась, и я думаю, что это лучшая ваша работа за многие годы, – писал Стейнбеку по прочтении рукописи Ковичи. – Я читал ее с подлинным наслаждением и был рад, что вы снова вернулись к теме социальной справедливости и рассматриваете ее не с точки зрения бедности, а с точки зрения денег… В книге нет ни нотки надежды, да ее и не должно там быть. Она ниспровергает преклонение перед так называемой добродетелью, перед успехом, перед американским образом жизни. Мало писателей атаковали эти американские понятия с такой силой. В этом десятилетии никто, кроме вас, даже и не пытался сделать этого… Вы написали великую книгу, Джон, и да поможет вам Бог».
Часть первая
Когда золотое апрельское утро разбудило Мэри Хоули, она повернулась к мужу и увидела, что он растянул рот мизинцами, изображая лягушку.
– Дурачишься, Итен? – сказала она. – Опять проявляешь свой комический талант?
– Мышка-мышка, выходи за меня замуж.
– Только проснулся и сразу за свое – дурачиться?
– Новый день нам год приносит, вот уж утро настает!
– Так и есть – сразу за свое. А ты помнишь, что сегодня Великая Страстная пятница?
Он забубнил:
– Подлые римляне по команде выстраиваются у подножия Голгофы.
– Перестань кощунствовать. Марулло разрешит тебе закрыть лавку в одиннадцать?
– Милый цветочек, Марулло – католик, к тому же итальяшка. Вернее всего, он туда и носу не покажет. Я закрою лавку на перерыв в двенадцать и не открою до тех пор, пока не кончится казнь.
– Пилигримы в тебе заговорили. Нехорошо так.
– Глупости, букашка. Это у тебя по материнской линии. Это во мне заговорили пираты. И казнь есть казнь, знаете ли.
– Никакие они не пираты. Ты сам рассказывал, что твои предки – китоловы и что у них были какие-то документы еще со времен Континентального конгресса.
– На судах, которые они обстреливали, их называли пиратами. А та римская солдатня называла казнь казнью.
– Ну вот, рассердился. Мне больше нравится, когда ты дурачишься.
– Да, я дурачок. Кто этого не знает?
– Вечно ты сбиваешь меня с толку. Тебе есть чем гордиться: пилигримы-колонисты и шкиперы китобойных судов – и всё в одной семье.
– А им есть чем?
– Что? Не понимаю.
– Могут мои знаменитые предки гордиться тем, что произвели на свет какого-то паршивого продавца в паршивой итальянской лавчонке в том самом городе, где они когда-то всем владели?
– Ты не просто продавец. Ты скорее вроде управляющего – ведешь всю бухгалтерию, сам сдаешь выручку в банк, сам все заказываешь.
– Верно. И сам подметаю, сам выношу мусор, пресмыкаюсь перед Марулло, и, будь я вдобавок паршивой кошкой, мне бы полагалось ловить у Марулло мышей.
Она обняла его.
– Давай лучше дурачиться, – сказала она. – Не надо так говорить в Страстную пятницу, это нехорошо. Я тебя очень люблю.
– Н-да, – сказал он через минуту. – Все вы поете одинаково. И не воображай, что это дает тебе право лежать в чем мать родила рядом с женатым мужчиной.
– Я хотела рассказать тебе про ребят.
– В тюрьму сели?
– Опять за свои дурачества? Нет, пусть они сами тебе расскажут.
– А что же ты…
– Марджи Янг-Хант сегодня опять будет гадать мне.
– На кофейной гуще? Марджи Янг-Хант, вот она какая, всем дарит улыбки, красотой пленяя…
– Знаешь, если бы я была ревнивая… Говорят, когда мужчина притворяется, будто он и не смотрит на хорошенькую девушку…
– Это она-то девушка? У нее двое мужей было.
– Второй умер.
– Мне пора завтракать. И ты веришь в эту чепуху?
– Но ведь про моего брата Марджи мне нагадала! Помнишь? «Кто-то из родственников, из самых близких…»
– Кто-то из моих родственников, из самых близких, получит хорошего пинка в зад, если сию же минуту не подаст на стол…
– Иду, иду. Яичницу?
– Ну, допустим. Почему называется Великая пятница? Что в ней великого?
– Эх, ты! – сказала она. – Тебе бы только паясничать.
Когда Итен Аллен Хоули проскользнул в уголок возле кухонного окна, кофе был уже готов и на столе стояла тарелка с яичницей и гренками.
– Самочувствие великолепное, – сказал он. – Так почему же все-таки Великая пятница?
– Весна, – отозвалась она от плиты.
– Весенняя пятница?
– Лихорадка весенняя. Вот она тебя и треплет. А что ребята, встали?
– Как же, дожидайся! Лежебоки несчастные. Давай разбудим их и выпорем.
– Когда на тебя находит, ты бог знает что несешь. В перерыв придешь домой?
– Нет-с, не приду.
– Почему?
– Женщины. Назначаю им свидание на это время. Может, твоя Марджи заглянет.
– Перестань, Итен! Зачем ты так говоришь? Марджи настоящий друг. Она последнюю рубашку с себя снимет.
– Вот как? А есть ли на ней рубашка-то?
– Опять в тебе пилигримы заговорили.
– Держу пари, что мы с ней в родстве. Она тоже пиратских кровей.
– Ну перестань дурачиться. Вот тебе список. – Она сунула листок бумаги ему в нагрудный карман. – Тут очень всего много. Но не забудь, дело к Пасхе. И два десятка яиц тоже не забудь. Скорее, а то опоздаешь.
– Сам знаю. Чего доброго, упущу одного покупателя и лишу Марулло двадцати центов выручки. А зачем сразу два десятка?
– Красить. Аллен и Мэри-Эллен просили обязательна принести. Ну, тебе пора.
– Ухожу, ромашка… Только позволь, я поднимусь на минуточку наверх и спущу шкуру с Аллена и Эллен?
– Ты ужасно их балуешь, Итен! Так все-таки нельзя.
– Прощай, прощай, кормило власти, – сказал он, захлопнув за собой дверь с металлической сеткой, и вышел в золотисто-зеленое утро.
Он оглянулся на красивый старинный дом его отца и прадеда – дом, выкрашенный в белую краску, с полуциркульным окном над парадной дверью, с лепными карнизами в стиле Роберта Адама и «вдовьей дорожкой» на крыше. Дом стоял в глубине зеленеющего сада среди столетней, набухшей почками сирени с могучими, чуть не в два обхвата, стволами. Вязы на Вязовой улице смыкали свои кроны через дорогу и отливали желтизной сквозь молодую листву. Солнце только что ушло со здания банка и засверкало на серебристой башне газового завода, гоня в город солено-йодистые запахи из Старой гавани.
Очередная книга Стейнбека принесла мне в клювике довольно интересную моральную дилемму. Есть главный герой, не совсем всеми уважаемый продавец продуктовой лавки. Он не совсем всеми уважаем, так как отец его, известной фамилии да и вообще местный дворянин, профукал семейное состояние, оставив сыну лишь дом и добрую память.
Так вот, Итен Аллен Хоули, домовладелец и наследник шкиперского рода, работает в лавке, да. Лавочник он. Даже хуже того - продавец, работает на дядю. А дядя из Италии, поди мафиозо. У Итена любимая - очень любимая, даже чересчур - жена и двое детей. И всем им хочется, чтобы папа разбогател. Но разбогатеть нынче можно только... нечестным путем. Нет, то есть честным, но, мягко скажем, аморальным. То есть даже не аморальным, если взглянуть, например, на ситуацию со стороны обывателя, так как по идее, что такого в том, чтобы сдать властям нелегала или довести алкаша до логичного финала. Но противоречащим внутренним принципам, по которым живет Итен. Потому как нелегал - владелец лавки - давний, если не друг, то... нет, не друг он Итену, ну, как вот это объяснить? в общем, человек, которого подставить, - все равно что щенка утопить. При том, что он сам далеко не из самых честных и благородных людей, но вот нельзя с ним Итену так поступать и все.
И с алкашом не все так просто, вот он действительно давний друг, близкий друг, ближе некуда, из тех, что с детства, самого того детства, но не свезло другу в жизни, и сам друг не захотел вертеться и вылазить и опы, но это вот всегда легче все спихнуть на "дело рук самих утопающих", а друзья на что?
Короче, с точки зрения нынешних капиталистических принципов, где каждый сам за себя, Итен в общем-то ничего криминального не совершил, но почему же тогда так нужен ему стал детский Талисман, почему в Талисмане запульсировала Трещина, что сказали Марджи карты во время расклада на Итена? Внутренняя трансформация, если не сказать, падение в пропасть, отказ от собственного я чреваты, ну, чем чреваты, тем, что и случилось в финале. Финал закономерен и справедлив.
Свое же отношение к Итену я никак не могу определить. И все его желания понимаю, и эту дорогу в пропасть всеми фибрами души прочувствовала, и по идее должна бы осуждать, и наверное, осуждаю, но в тоже время не могу осудить окончательно. Потому что, кто там первый без греха, тот пусть выйдет и покажется. Я - так первая спрячусь.
И все-таки со Стейнбеком мне немного не по пути, мы с ним как будто идем параллельными дорогами. Почему-то, читая его книги, я ощущаю себя в чуждой Вселенной, с жителями которой мне взаимопонимания не достичь. Такой вот не до конца удавшийся Контакт. Не искрит. Не фонтанирует. В книгу не падаю. Через ситуации продираюсь волевым усилием. Смотрю на все происходящее отстраненно, с холодным носом. Но читаю, читаю.