Русская женщина в творчестве Н.А. Некрасова (по поэме "Кому на Руси жить хорошо")

Русская женщина появилась в творчестве Н.А. Некрасова давно и неслучайно. Поэт очень любил свою мать Елену Андреевну и видел, что ей приходилось терпеть от мужа. Эта замечательная русская женщина стала в глазах сына олицетворением духовного мужества, ласкового большого сердца, самоотверженности и стойкости.

И в своих произведениях поэт постоянно создавал такой образ русской женщины. И всегда она была несчастна, загружена непосильным трудом.

Тема женской доли начинает развиваться в творчестве Некрасова в 40-е годы. Образ загубленной бытом женщины мы находим и в "Тройке", и в "Еду ли ночью...", и в поэме "Мороз, Красный нос" в лице Дарьи.

И в самом монументальном своем произведении - поэме "Кому на Руси жить хорошо" - Некрасов опять разрабатывает эту тему. Нигде в поэме так ярко она не раскрыта, как в образе Матрены Тимофеевны Корчагиной. Именно ей автор посвящает целую часть поэмы под названием "Крестьянка".

Впервые мы видим ее глазами мужиков-правдоискателей. Это

Осанистая женщина, широкая и плотная,

Красива; волос с проседью,

Глаза большие, строгие,

Ресницы богатейшие,

Сурова и смугла.

Описание внешности, а потом и одежды создает перед нами образ простой русской женщины-крестьянки. Но она уже заслужила уважение всех крестьян из соседних деревень. Постепенно и нас она покоряет.

Когда мужики рассказали ей о цели своего прихода, она "закручинилась". А дело здесь в том, что ее беспокоит сама мысль о возможности оставить работу. Уже по этому можно охарактеризовать ее как женщину толковую, разумную и трудолюбивую. А вспомним, как долго ждали мужики, пока она с хозяйством управится. Вспомним и такую деталь: мужики расположились за домом, где "богатый огород" и "два стога здоровенные". Это еще раз доказывает нам, что Матрена - прекрасная хозяйка.

Но легко ли это дается женщине? Конечно же, нет. Порою даже не по силам. И постоянно в рассказе Матрены чувствуется весь пролитый ею за непрекращающейся работой пот. Но на это она никогда не жалуется, потому что воспитали ее в любви к труду. Все ее повествование о жизни в девичестве овеяно яркими, теплыми красками, каких, пожалуй, больше в дальнейшем рассказе о ее жизни не встретишь.

Матушка с батюшкой, хотя и берегли героиню, да не баловали; самое главное же - любили. Работа в родном доме была ей по душе, и весело она об этом вспоминает. Матрена знала по песням и от матери о нелегкой женской доле, а потому перед замужеством и говорила:

Я в подневолье с волюшки,

Бог видит, не пойду!

И плакала от понимания того, что убежать от этого невозможно. И женская судьба все же настигает Матрену: она выходит замуж. Нет больше рядом с ней ее родимых заступников.

Сколько натерпелась эта женщина от свекровушки и свекора, от золовушки и деверя. Хоть она мужа и называет заступничком, он только "молчать, терпеть советовал" да и побил ее однажды. Но на это она не жалуется, так как "не годилось бы жене побои мужнины считать". И вообще, мужем она довольна:

То правда, что и мужа-то

Такого, как Филиппушка,

Со свечкой поискать...

А потому и было горем для нее, когда его поймали за кражу и "полумертвого подкинули в сарай".

Казалось бы, в судьбе Матрены есть и просветления, счастливые моменты. Например, рожденье Демушки, который "весь гнев с души... согнал улыбкой ангельской". Но это всегда ненадолго, и горе опять перевешивает и затмевает все радостное, что было. Так и на этот раз.

Смерть Демушки была самым сильным потрясением в жизни Матрены. Что может быть ужаснее потери родного ребенка? Трагические краски нагнетаются символической картиной горения дерева с соловьиным потомством в гнезде. Такой соловушкой и становится Матрена. Не уберег Савелий дитятко, заели свиньи его. А убитая горем мать "клубышком каталася, червушком свивалася". Но даже погоревать добром по сыну и похоронить по-христиански не дали ей. Жестокие десятники и сотники, попы - "неправедные судьи" накинулись, как коршуны, на маленькое тельце. Как можно это вынести? И слезы, причитания и плачи, которыми наполнена речь, сосредоточена именно в этом эпизоде. Да тут еще судить взялись бедную мать.

Разве это не поругание над чувствами, разве это не унижение человека! И все она выдерживает, хотя сама не знает как. Выдерживает, но какой ценой.

Описание природы опять гармонирует с душевным состоянием героини. Картина черной грозовой ночи передает тревогу и скорбь Матрены Тимофеевны после смерти первенца. Долго не могла она простить Савелия, даже работа была ей не в радость.

И больше всего недоумевает Матрена, почему никто не вступится за нее и сына. И Савелий дает ей краткий, но более чем достаточный ответ: "Ты крепостная женщина!" Отсюда все ее беды и горести.

Но есть у нее еще родители, любимые ею и любящие ее. Они-то и возрождают ее к жизни:

У батюшки, у матушки

С Филиппом побывала я,

За дело принялась.

И все у нее идет своим чередом: работа, дом, дети. Им она и отдает всю себя без остатка. Не стала жизнь ее лучше, да все довольна она и покорна:

Поешь, когда останется

От старших да от деточек,

Уснешь - когда больна...

Но беды на этом не кончаются: кто-то рождается, а кто-то... Осталась Матрена до конца жизни сиротой на этом свете. Испытала она "горе лютое":

К кому оно привяжется,

До смерти не избыть!

Но при всем этом ее никогда не покидала человечность. Она забывает проступок дедушки Савелия, она умеет прощать, когда вокруг нее никто на это не способен.

Вообще, сила воли героини поражает, беды ее неисчерпаемы, и на этом не заканчиваются. Но она по-прежнему живет по законам совести и доброты. Горе не ломает Матрену, не переделывает, а только укрепляет.

И после смерти Савелия, который говорил: "Как вы не бейтесь, глупые, Что на роду написано, Того не миновать!"

Матрена, как его послушавшись, покоряется всем и живет только ради своих детушек. Ради них она готова на все. Так, она берет на себя побои, ограждая сына Федотушку от наказания за то, что он отдал уже мёртвую овцу голодной волчихе.

Сын унаследовал от матери гуманность и способность к жалости. А мать даже в такой унизительной ситуации сумела сохранить свое достоинство, не упав, как ей советовали, в ноги старосте. Теперь Матрена сознательно все берет на себя:

Коли терпеть, так матери,

Я перед богом грешница...

Кстати, так как Матрена глубоко религиозна, все свои беды она видит, как наказание Господа. И потому она смиренно их принимает, даже когда пришла бесхлебица: "Брат брату/не уламывал куска! Был страшный год..."

Но когда мужа забрали в рекруты, нельзя ей было так жить и детей мучить. Не видать бы Матрене его долго-долго да ходить по миру с голодными ребятками, если бы господь не научил ее пойти к губернатору с просьбой о заступничестве.

Дважды горела героиня, трижды "бог посетил сибирской язвою...". Всего не перечесть, что пришлось ей пережить.

Таким образом, все горести, выпадавшие на долю женщины-крестьянки, Матрена испытала. Но, несмотря на все, Матрена идет по жизни с песнями: даже во время тяжелого труда она поет. Эта песенная стихия неотделима от печалей многокручинной и многострадальной русской женщины.

Образ Матрены Тимофеевны стал почти символом. Ее смело можно поставить впереди всех русских женщин, когда-либо изображенных поэтом. Все в ней, в самом ее облике, повадке, речах полно особого значения: и ее девичья целомудренность, и открытость для добра, и ее нравственная чистота. Но не знает Матренушка путей к женскому счастью, ведь

Бабам на Руси

Три петли: шелку белого,

Вторая - шелку красного,

А третья - шелку черного,

Любую выбирай!..

В любую полезай...

Не будем придавать теме «женской доли» ни мрачных, ни счастливых красок, откажемся от апологетики и деконструкции патриархальных мифов, и беспристрастно заглянем в прошлое. И довольно быстро станет ясно, что пресловутая дремучая патриархальность – не более чем псевдоисторическая проекция современной безграмотности.

Хронология священных образов

женском месте в древней культуре едва ли что-то может сказать лучше, чем анализ языческих пантеонов. Официальная наука выделяет несколько мужских божеств восточных славян и всего одно женское. Есть, правда, некоторые, кто считает, что богинь было на одну-две больше, а также сторонники полного патриархата «славянского Олимпа», но их версии слишком слабо подкреплены источниками.

В любом случае, налицо представление о мужчинах, как о тех, кто наделён силой и властью, это совместимо с тогдашним военно-демократическим строем общества. Однако, за женщиной была «закреплена» практически вся магия, а атрибуты чисто женских занятий были символами достатка, богатства и плодородия: веретено, нити, шерсть, узорочье, серп, понёва, скатерть, посуда и т.д. Помните, когда Илья Муромец падает на землю, поверженный Сокольником, и взмолившись, получает «второе дыхание»? Это очень напоминает представление индийцев о женской безграничной энергии Шакти, без которой любое божество бессильно.

С тех времён сохранилась масса праздников и обрядов, в которые мужчины не имели права вмешиваться, а если попадались на глаза, могли быть даже и безнаказанно убиты. Это особое ритуальное пространство даёт нам представление о случаях неприкосновенности женской воли. Ранние дошедшие до нас княжеские распоряжения, также, гласят о том, что в случае выдачи девушки замуж против её желания, если она пострадает физически, мать с отцом будут сурово наказаны.

О чём же это говорит? Скорее о том, что удобнее рассматривать тогдашнее положение мужчин и женщин не с точки зрения роли, а с точки зрения пространства – внутреннего (дом, запретные обряды) и внешнего (поездки, работа на улице, защита семьи). Это разграничение будет ключевым моментом в гендерных отношениях вплоть до наших дней.

«Я относилась к тебе как к брату…»

Удивительными находками наградила нас археология. Скорее всего, в средневековой Руси и не думали о том, что берестяные грамоты смогут пролежать в земле чуть ли не тысячу лет, сохраняя не только текст, но и чувства, детали образа мысли.

Не менее знаменит «Приказ от попадьи к попу», написанный в конце XIV столетия, в котором говорится о некоем происшествии, которое получило нежелательную огласку, заканчивается послание деловитой фразой «Позаботься об этом». А в сообщении «От Петра к Марье» содержится просьба прислать копию документа о покупке пожни. Это означает, что и юридической грамотностью женщины обделены не были.

А вот грамота «От Гостяты к Василю» содержит жалобу на то, что муж Гостяты присвоил себе её приданое, женщину выгнал, и завёл себе новую пассию. Видимо, Василь приходился братом авторше, который был в своём праве защитить сестру от такого демарша.

Изучая эти письменные источники о нравах в древней Руси, можно сделать вывод о том, что женщина была мужу верной помощницей, не уступающей ему в образовании и умении управлять хозяйством, имела право на защиту со стороны родственников. Но, к сожалению, учёные отмечают, что этот взлёт культуры и нравственности был временным.

Сильвестровская женщина

Слово «Домострой» вызывает не самые лучшие ассоциации и сплошь и рядом используется как символ дремучих патриархальных нравов на Руси.

Бытует версия, что эта книга, написанная воспитателем Ивана Грозного, была призвана нормировать семейные отношения в беспокойный век. Стоит упомянуть о том, что в те времена замуж выдавали очень рано, и нередко, муж становился почти отцом своей молодой супруге. Соответственно, в равной мере он был главой для всех в своём доме и имел право «учить» плетью, кого считал нужным.

Вместе с тем, осуждалось битьё домочадцев деревянными и металлическими предметами, при свидетелях, и главное – наказание без любви и справедливости. Церковь склонна была защищать права женщин, когда дело доходило до открытого неуважения, и могла даже пригрозить нерадивым сыновьям, не проявляющим уважения к матери, ссылаясь на то, что святые жёны и Богородица, между прочим, кое-что значат.

Скорее всего, домашнее насилие не имеет отношения ни к языческим пережиткам, ни к православию, а лишь к человеческой агрессии и безответственности.

Возможно, был у этого и свой катализатор – то самое пространственное разделение, страх перед неведомой силой, которой женщины всё ещё владели, ведь мужьям строго воспрещалось присутствие при родах, нежелательно было заходить на чужую половину избы, нелюбимый супруг мог быть отравлен или оклеветан, помешать этому было крайне трудно. В семье была масса тайн, а значит, не было полного доверия.

В этнографическую эпоху

Старинные песни о женской доле, которые сегодня мы можем прослушать в свободном доступе, печальны почти на все сто процентов. В них имеется явная конфронтация «муж» - «любовник», где муж - или старик, или тиран, или убит, а любовник тут как тут. И, наоборот, в одной известной старинной песне парень пишет из тюрьмы своим родителям и жене, которые от него отказываются, а тайная подруга выручает его большой ценой. Девичьи песни, в основном, повествуют о безответной любви или наблюдении со стороны за объектом страсти. В казачьей среде нередко топили нелюбимых жён, умолявших лишить их жизни хотя бы не на глазах у детей и соседей, причём, случалось такое не только в песнях, есть и официальные сообщения информантов об этом.

Вежливость и хитрость ценились выше красоты и богатства и были ключом к успеху. Если, к примеру, невеста обязана была дарить жениху плеть, то почему бы эту плеть не сплести из шёлка или бархата? Ведь если догадаться, как не нарушить устоев общества, не испортить жизнь друг другу, и при этом, добиться своего, то станешь и собой доволен, и чтим людьми. Именно такие случаи описаны в знаменитых сборниках заветных сказок, составляющих своего рода русский «Декамерон».

Все сказанное – о том, чтобы попробовать отойти от шаблона «Забитость русской женщины – правда или миф?» и обратиться к нынешним дням. Ограниченность, безграмотность, уязвимость применительно к дореволюционному крестьянству как-никак выглядит более естественно, чем то же самое сегодня. Если сейчас хватает социальной рекламы о домашнем насилии, а женские форумы в сети, порой, просто страшно читать от царящего там гротеска, то кажется, в прошлом было ещё хуже, однако, это логическая ловушка. Мы лишь заменили суеверия о мощной женской магии на утверждение о том, что «в каждой женщине есть загадка» и этот барьер, кажется, никогда не будет окончательно взят.

«Жгучее беспокойство, которое испытывал Николай Алексеевич Некрасов, думая о судьбе крестьянской женщины, сказалось и в поэме «Кому на Руси жить хорошо». Всем известно, что образ русской женщины воспевается поэтом во многих произведениях. На судьбе Матрены Тимофеевны Некрасовым показана типичная биография крестьянки.
Жизни этой женщины посвящены многие отдельные эпизоды поэмы, а также в целом вся вторая часть произведения. Радостной была ее жизнь только в раннем детстве и то потому, что ей «счастье в девках выпало»: у Матрены Тимофеевны была «хорошая, непьющая семья», но даже в этой заботливой, ласковой семье ей пришлось начать трудиться «по пятому годику», так как испытывали глубокую нужду. Тяжелый труд, однако, не сломил ее:
И добрая работница,
И петь-плясать охотница
Я смолоду была… -
так говорит о себе героиня.
В соответствии с народным представлением о женской красоте Некрасов любовно рисует портрет труженицы-крестьянки:
Матрена Тимофеевна
Осанистая женщина
Широкая и плотная,
Лет тридцати восьми
Красива; волос с проседью,
Глаза большие, строгие,
Ресницы богатейшие,
Сурова и смугла.
Тем не менее, счастья на ее долю выпало мало. Выйдя замуж, она «попала с девичьей воли в ад». Начались постоянные издевательства мужниной родни, бесчисленные побои, непосильный каторжный труд, но самым большим несчастьем для героини произведения была смерть любимого ребенка. Очень рано Матрена Тимофеевна стала вдовой, поэтому постоянная нужда стала ощущаться еще острее. «Во мне, - говорит она, - нет косточки не ломаной, нет жилочки не тянутой… ». Вот так безрадостно сложилась жизнь этой прекрасной женщины. «Многокручинной», «многострадальной» женщине-крестьянке нет счастья на Руси – к такому выводу приходит Некрасов. Ор том же говорит странникам и сама Матрена Тимофеевна: «Не дело – между бабами счастливую искать».
Но мучительная, полная лишений и страданий жизнь не принизила характера крестьянки, не превратила ее в бессловесную, покорную рабыню. Бунтарский дух Савелия остался жить в ее сердце, недаром Матрена Тимофеевна жена внука этого свободолюбивого старца. Рассказ женщины о Савелии - свидетельство того, что она помнит его, сочувствует ему. Матрене Тимофеевне даже кажется, что памятник народному герою Ивану Сусанину напоминает Савелия:
Стоит из меди кованый,
Точь-в-точь Савелий дедушка,
Мужик на площади.
Итак, эта женщина верна бунтарскому духу. «Я потупленную голову, Сердце гневное ношу!...» - говорит многострадальная мать. Не покорность судьбе, не тупое терпение, а боль и гнев выражены в словах, которыми она заканчивает рассказ о своей жизни: «По мне обиды смертные прошли не отплаченные…». Это свидетельство того, что в душе крестьянки все более зреет протест, негодование. По мнению автора, святой гнев – залог грядущего счастья русской женщины, в душе которой таятся сокровища добра, любви, верности, ума и благородства. Вот почему, как ни велика скорбь Некрасова, когда он думает о бесправной жизни придавленной горем русской крестьянки, он твердо верит в ее будущее.
Однако Некрасов до конца верен исторической правде. Несмотря на то, что гнев крестьянки копится, в ее сознание сохранилась и привычная вера в заступничество божьей матери, в силу молитвы. И все же мы видим, что спасает Матрену Тимофеевну ее собственная душевная сила, воля к жизни. Не зная, как добиться правды, она готова дойти до царя, обращается с жалобой на старосту к губернатору. Героиня не склоняет головы и перед грозными начальниками, перед которыми «крестьяне надрожалися». Несчастная мать говорит от лица всего народа:
В груди у них нет ни душеньки,
В глазах у них нет совести,
На шее – нет креста.
Образ Матрены Тимофеевны весь как бы соткан из народной поэзии. Надо отметить, что вторая часть поэмы – «Крестьянка» построена почти целиком на материале народного творчества. Лирические и свадебные песни, причитания издавна рассказывали о жизни крестьянки, и Некрасов черпал из этого источника, создавая образ своей любимой героини. Почти без изменения вошли в поэму песни: «Мой постылый муж подымается», «Снится мне, младонькой, дремлется». Также на основе народных песен были созданы обращения девушки-невесты к жениху: «Ты стань-ка, добрый молодец, против меня прямехонько», и плач матери по выдаваемой замуж дочери: «Чужая-то сторонушка не сахаром посыпана, не медом полита». Особым трагизмом проникнут скорбный плач матери по умершему ребенку: «Ой, плотнички-работнички! Какой вы дом построили сыночку моему?» В этих песнях воплотились горе, муки и ненависть народа.
Рассказ о крестьянке Корчагиной приводит нас к мысли6 если и в женщине, самом обездоленном и забитом существен, зреет душевная гроза, значит, близки перемены. Вера в народ, в его пробуждение выражена в словах поэта, ставших крылатыми:
В рабстве спасенное
Сердце свободное –
Золото, золото
Сердце народное!

Нет, наверное, в мировой литературе ни одного поэта, не писавшего о женщине. Традиционно образ женщины в мировой поэзии - это образ любимой, возлюбленной. Отсюда в лирике возникает любовная тема. Поэты воспевают любимую, ее красоту, свои чувства, страсть, описывают страдание от неразделенной или ушедшей любви, пишут об одиночестве, разочаровании, ревности.

Поэзия Некрасова, в своем обращении к женщине, впервые расширила тематические рамки. В его лирике кроме любовной появилась тема женской доли, представленная широко и разнообразно. Это во многом было связано с тем, что поэт коснулся другого социального слоя: не дворянства, а простого народа. Посвятив лиру «народу своему», поэт называет свою Музу родной сестрой избиваемой на площади кнутом молодой крестьянки.

Много стихотворений Некрасов посвятил жизни русской деревенской женщины. Нет ни одной стороны крестьянской жизни, которая была бы обойдена поэтом. В стихотворении «Тройка» поэт предсказывает девушке тяжелую замужнюю жизнь.

Завязавши под мышки передник,

Перетянешь уродливо грудь,

Будет бить тебя муж-привередник,

И свекровь в три погибели гнуть.

От работы и черной и трудной

Отцветешь, не успевши расцвесть,

Погрузишься ты в сон непробудный.

Будешь нянчить, работать и есть.

И в стихотворении «Свадьба» опять зловещее предсказание:

Ждет тебя много попреков жестоких,

Дней трудовых, вечеров одиноких:

Будешь ребенка больного качать,

Буйного мужа домой поджидать.

Свое сочувствие женской доле поэт высказывает и в стихотворениях «Орина, мать солдатская», «Внимая ужасам войны», показывая трагедию огромного большинства крестьянок, убивающихся изо дня в день на непосильной работе:

Бедная баба из сил выбивается,

Столб насекомых над ней колыхается,

Жалит, щекочет, жужжит!

Тему тяжкой доли русской женщины поэт раскрывал и в своих знаменитых поэмах «Мороз, Красный нос», «Русские женщины». Страдальческая судьба русской женщины-крестьянки описана и в поэме «Кому на Руси жить хорошо», где ей целиком посвящена вся вторая часть. Ее героиня - Матрена Тимофеевна слывет среди людей счастливою. Рассказывая мужикам, ищущим ответ на вопрос «Кому живется весело, вольготно на Руси?», о своей жизни, она признает, что ей «в девках счастье выпало»: у нее была «хорошая, непьющая семья», любящие, ласковые, оберегавшие ее родители. Но и в такой семье по «пятому годочку» ей пришлось начать трудиться, в семь - уже ходить за коровой, пасти гусей, собирать грибы и ягоды, ворошить сено, а после трудового дня и баньки - снова за работу, за прялку.

И такая полная нелегкого труда жизнь вспоминается Матрене Тимофеевне в ее тридцать восемь лет как счастье. Потому что все, что ждало ее после замужества, было сплошным страданием. Не зря мать причитала, когда приехали сватать ее дочь. После свадьбы «попала с девичьей холи в ад». Издевательства родни мужа, побои, каторжный труд, страшная гибель любимого первенца - то было лишь начало ее страшной, но, увы, такой обычной для русской крестьянки судьбы.

После гибели первенца что ни год рождались другие дети: «некогда ни думать, ни печалиться, дай бог с работой справиться да лоб перекрестить», умерли родители Матрены. Всему покорилась Тимофеевна: «первая с постели, последняя в постель», унижалась перед свекром со свекровью и только в одном стала непокорной: за детей стояла горой, не давала их обижать. Когда деревня учинила самосуд над Федотом, который, работая подпаском, не сумел отнять у волчицы овцу, мать легла за него под розги.

Выпал на долю Матрены голодный год, а потом и еще более страшное испытание: забрали вне очереди мужа в рекруты. И опять не покорилась Матрена Тимофеевна. Беременная женщина пошла пешком в город искать правды и заступничества у губернатора. Правды она добилась, получив заступничество губернаторши, которая еще и сама крестила родившееся до времени дитя. С тех пор Матрену Тимофеевну «ославили счастливицей, прозвали губернаторшей». Растит крестьянка пятерых сыновей. Одного уже забрали в рекруты, дважды погорела ее семья, погуляла она, «как мерин в борозде». И по ее мнению, не дело это - «между бабами счастливую искать». А другая героиня поэмы - богомолка, зашедшая в село, с горечью скажет, что «ключи от счастья женского, от нашей вольной волюшки, заброшены, потеряны у Бога самого».

Читая Некрасова, приходишь к выводу, какой делает в одном из своих стихотворений сам поэт, - «Доля ты! - русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать». Через всю поэму проходит мысль о невозможности так жить дальше. С нескрываемым сочувствием относится автор к тем, кто не мирится со своим голодным и бесправным существованием. Не кроткие и покорные близки поэту, а такие смелые, непокорные и свободолюбивые бунтари, как Савелий, «богатырь святорусский», Яким Нагой, семь правдоискателей, Гриша Добросклонов. Лучшие из них сохранили подлинную человечность, способность к самопожертвованию, душевное благородство. Среди них и Матрена Тимофеевна.

Сочинения по литературе: Тема женской доли в поэме Н. А. Некрасова Кому на руси жить хорошо. Красавица миру на диво, Румяна, стройна, высока, Во всякой одежде красива, Ко всякой работе ловка. Н. А. Некрасов "Величавая славянка" стала героиней многих стихотворений и поэм Н. А. Некрасова; все они проникнуты глубоким состраданием к ее судьбе. Поэт страдает вместе с ней и от непосильной работы, и от моральных унижений. Однако нельзя сказать, что русская женщина предстает в стихах Некрасова только лишь в образе замученной работой крестьянки, на судьбе которой отразились все социальные противоречия страны. Есть в поэзии Некрасова и другой тип женщины, в котором воплотились народные представления о настоящей красавице, крепко сложенной, румяной, живой, трудолюбивой.

Некрасов обращает внимание на внутреннюю красоту, душевное богатство русской крестьянки: Есть женщины в русских селеньях С спокойною важностью лиц, С красивою силой в движеньях, С походкой, со взглядом цариц. В образе русской женщины Некрасов воспевает стойкость, гордость, достоинство, заботу о семье, о детях. Наиболее полно этот тип был раскрыт Некрасовым в поэме "Кому на Руси жить хорошо" в образе Матрены Корчагиной. Одна из частей названа "Крестьянка", в которой Матрена сама рассказывает о своей судьбе. В этом рассказе отразились все жизненные тяготы русской женщины: разлука с мужем, вечные унижения, страдания матери, потерявшей сына, пожары, падеж скота, неурожай.

Однако эти испытания не сломили ее духа, она сохранила свое человеческое достоинство. Образ Матрены Тимофеевны дан в поэме в динамике, в развитии. Так, например, в истории с Демушкой она вначале, в порыве отчаяния, готова все стерпеть: И тут я покорилася, Я в ноги поклонилася... Характер героини закаляется именно в этих тяжких испытаниях.

Это - женщина большого ума, самоотверженная, волевая, решительная. В характеристике Матрены широко используются фольклорные жанры: песни, плачи, причитания. Они помогают выразить боль и тоску, ярче показать горькую жизнь Матрены Тимофеевны. В ее речи наблюдаются фольклорные особенности: повторы, постоянные эпитеты, восклицательные формы, обращения, обилие уменьшительно-ласкательных слов. Эти особенности делают речь Матрены неповторимо индивидуальной, придают ей особую живость, эмоциональность. Это образ крестьянки не только сильной духом, но и одаренной, талантливой. Рассказ Матрены о своей жизни - это рассказ о судьбе любой крестьянки, многострадальной русской женщины.

Сама глава названа не ее именем, а "Крестьянка". Этим подчеркивается, что судьба Матрены вовсе не исключение из правил, а типичная судьба миллионов русских крестьянок. Описывая тип "величавой славянки", Некрасов находит таких женщин не только в крестьянской среде. Лучшие душевные качества - сила воли, умение любить, верность - роднят Матрену с героинями поэмы "Русские женщины".

Произведение это состоит из двух частей: первая посвящена княгине Трубецкой, а вторая - княгине Волконской. Княгиню Трубецкую Некрасов показывает как бы со стороны, рисует внешние трудности, встретившиеся на ее пути. Недаром центральное место в этой части занимает сцена с губернатором, пугающим княгиню ожидающими ее лишениями: Острожным жестким сухарем И жизнью взаперти, Позором, ужасом, трудом Этапного пути... Все доводы губернатора о тяготах жизни в Сибири мельчают и теряют свою силу перед мужеством героини, ее горячей готовностью быть верной своему долгу. Служение высшей цели, исполнение святого долга для нее выше всего сугубо личного: Но знаю: к родине любовь Соперница моя... Повествование во второй части поэмы ведется от первого лица - от лица княгини Волконской. Благодаря этому яснее понимаешь глубину страданий, которые перенесла героиня. В этой части также есть спор, по напряжению равный разговору губернатора и Трубецкой: --- Ты всех безрассудно бросаешь, За что же?

Я долг исполняю, отец. При этом подчеркивается предначертанность судьбы героини: Делить с ним радость, Делить и тюрьму Должна я, так небу угодно! Описание декабристов сходно с описанием христианских мучеников и самого Христа: Не покажусь я палачу Свободных и святых. И я полюбила его, как Христа, В своей арестантской одежде Теперь он бессменно стоит предо мной, Величием кротким сияя. Терновый венец над его головой, Во взоре - любовь неземная... Поступок жен декабристов окрашен в возвышенно-религиозные тона. Замена первоначального названия "Декабристки" на "Русские женщины" подчеркнула, что героизм, сила духа, нравственная красота присущи русской женщине испокон веков. Надо отдать должное Н. А.

Некрасову, который сумел создать в русской литературе такой замечательный образ женщины, верной долгу, которая поражает своей цельностью. Некрасов показал, что образ "величавой славянки" не принадлежит одному социальному слою. Этот тип женщин - всенароден, его можно встретить и в крестьянской избе, и в великосветской гостиной, поскольку главная составляющая его - духовная красота.