Зачем в рассказе шинель значительное лицо. Акакий Акакиевич и Значительное лицо. Другие сочинения по этому произведению

Николай Васильевич Гоголь является одной из самых значительных фигур в русской литературе. Именно его по праву называют родоначальником критического реализма, автором, который наглядно описал образ «маленького человека» и сделал его центральным в русской литературе того времени. В дальнейшем очень многие писатели использовали этот образ в своих произведениях. Не случайно Ф. М. Достоевский в одной из своих бесед проронил фразу: «Все мы вышли из гоголевской шинели».

История создания

Литературный критик Анненков отмечал, что Н. В. Гоголь часто прислушивался к анекдотам и различным историям, которые рассказывали в его окружении. Иногда бывало, что эти анекдоты и комичные истории вдохновляли писателя на создание новых произведений. Так случилось и с «Шинелью». По словам Анненкова, однажды Гоголь услышал анекдот о бедном чиновнике, который очень любил охоту. Этот чиновник жил в лишениях, экономил на всем только ради того, чтобы купить себе ружье для любимого хобби. И вот, долгожданный момент настал - ружье приобретено. Однако, первая же охота оказалась не удачной: ружье зацепилось за кусты и утонуло. Чиновник был так шокирован происшествием, что слег с лихорадкой. Гоголя этот анекдот совсем не рассмешил, а, наоборот, навел на серьезные размышления. По словам многих, именно тогда в его голове зародилась идея написания повести «Шинель».

При жизни Гоголя повесть не вызвала значительных критических дискуссий и дебатов. Это связано с тем, что в то время писатели достаточно часто предлагали своим читателям комические произведения о жизни бедных чиновников. Однако, значимость произведения Гоголя для русской литературы оценили по прошествии лет. Именно Гоголь развил тему «маленького человека», протестующего против законов, действующих в системе, подтолкнул других писателей к дальнейшему раскрытию этой темы.

Описание произведения

Главный герой гоголевского произведения - младший государственный служащий Башмачкин Акакий Акакиевич, которому постоянно не везло. Даже в выборе имени родителям чиновника попадались не удачные, в итоге ребенок был назван в честь отца.

Жизнь главного героя - скромна и ничем не примечательна. Он живет в маленькой съемной квартирке. Занимает мелкую должность с нищенской зарплатой. К зрелому возрасту чиновник так и не обзавелся ни женой, ни детьми, ни друзьями.

Башмачкин носит старый линялый мундир и дырявую шинель. Однажды, лютый мороз заставляет Акакия Акакиевича отнести старую шинель к портному на починку. Однако, портной отказывается чинить старую шинель и говорит о необходимости покупки новой.

Цена шинели - 80 рублей. Это огромные деньги для мелкого служащего. Чтобы собрать необходимую сумму, он отказывает себе даже в маленьких человеческих радостях, которых итак в его жизни не много. Через некоторое время чиновнику удается скопить нужную сумму, и портной наконец-то шьет шинель. Приобретение дорогого предмета одежды - грандиозное событие в жалкой и скучной жизни чиновника.

Однажды вечером Акакия Акакиевича догнали на улице не известные люди и отобрали шинель. Расстроенный чиновник отправляется с жалобой к «значительному лицу» в надежде найти и наказать виновных в его беде. Однако, «генерал» не поддерживает младшего служащего, а, наоборот, делает выговор. Башмачкин, отвергнутый и униженный, оказался не в состоянии справиться со своим горем и умер.

В конце произведения автор добавляет немного мистики. После похорон титулярного советника в городе начали замечать призрак, который отнимал шинели у прохожих. Немного позже этот самый призрак отобрал шинель у того самого «генерала», отругавшего Акакия Акакиевича. Это послужило уроком для важного чиновника.

Главные герои

Центральная фигура повести, жалкий государственный служащий, который всю жизнь занимается рутинной и не интересной работой. В его работе отсутствуют возможности для творчества и самореализации. Однообразие и монотонность буквально поглощают титулярного советника. Все, чем он занимается - переписывание никому не нужных бумаг. У героя нет близких. Свободные вечера он проводит дома, иногда переписывая бумаги «для себя». Внешность Акакия Акакиевича создает еще более сильный эффект, героя становится по-настоящему жалко. Есть что-то ничтожное в его образе. Впечатление усиливает рассказ Гоголя о постоянных неприятностях, постигающих героя (то неудачное имя, то крещение). Гоголь как нельзя лучше создал образ «маленького» чиновника, который живет в страшных лишениях и каждый день борется с системой за свое право на существование.

Чиновники (собирательный образ чиновничества)

Гоголь, рассказывая о сослуживцах Акакия Акакиевича, делает акцент на таких качествах, как бессердечность, черствость. Коллеги несчастного чиновника всячески издеваются и подшучивают над ним, не испытывая ни грамма сочувствия. Весь драматизм отношений Башмачкина с коллегами заключен в сказанной им фразе: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?».

«Значительное лицо» или «генерал»

Гоголь не называет ни имени, ни фамилии этого человека. Да это и не важно. Важен чин, положение на социальной лестнице. После пропажи шинели, Башмачкин впервые в жизни решается отстоять свои права и отправляется с жалобой к «генералу». Тут то «маленький» чиновник и сталкивается с жесткой, бездушной бюрократической машиной, образ которой заключен в персонаже «значительного лица».

Анализ произведения

В лице своего главного героя Гоголь словно объединяет всех бедных и униженных жизнью людей. Жизнь Башмачкина - вечная борьба за выживание, нищета и однообразие. Общество с его законами не дает чиновнику права на нормальное человеческое существование, унижает его достоинство. При этом сам Акакий Акакиевич соглашается с таким положением и безропотно терпит тяготы и трудности.

Пропажа шинели - переломное событие в произведении. Оно заставляет «маленького чиновника» в первый раз заявить обществу о своих правах. Акакий Акакиевич направляется с жалобой к «значительному лицу», которое в повести Гоголя олицетворяет всю бездушность и обезличенность бюрократии. Натолкнувшись на стену агрессии и непонимания со стороны «значительного лица», бедный чиновник не выдерживает и умирает.

Гоголь поднимает проблему чрезвычайной значимости чина, которая имело место в обществе того времени. Автор показывает, что такая привязанность к чину губительна для людей с самым разным социальным статусом. Престижная должность «значительного лица» сделала его равнодушным и жестоким. А младший чин Башмачкина привел к обезличиванию человека, его унижению.

В конце повести Гоголь не случайно вводит фантастическую концовку, в которой призрак несчастного чиновника снимает с генерала шинель. Это некоторое предостережение важным лицам о том, что их бесчеловечные поступки могут иметь последствия. Фантастика в конце произведения объясняется тем, что в российской действительности того времени практически невозможно представить ситуацию возмездия. Так как «маленький человек» в то время не имел прав, не мог требовать к себе внимания и уважения со стороны общества.

Угнетенный, беззащитный, одинокий - такова характеристика Акакия Акакиевича. Она позволяет его отнести к особому типу литературных персонажей. Башмачкин - «маленький человек». Этот тип был создан Пушкиным в повести «Станционный смотритель».

Таков чин Акакия Акакиевича. Характеристику своему герою Гоголь дает в самом начале произведения. Таких, как Башмачкин, называли вечными титулярными советниками. Дело в том, что подняться на следующую ступень в иерархии чинов и званий Акакию Акакиевичу не суждено. Робкий человек настолько угнетен своим положением, что уже, казалось бы, не обращает никакого внимания на издевательства молодых чиновников.

«Бессловесное существо» - такой эпитет использует автор для полноты характеристики Акакия Акакиевича. Титулярный советник безропотно сносит насмешки сослуживцев. В департаменте с ним не здоровается даже сторож. Главное качество в характеристике Акакия Акакиевича - незаметность.

Работа у Башмачкина самая что ни на есть ничтожная. Он каждый день переписывает различные документы, бумаги. Титулярный советник настолько свыкся со своей жалкой социальной ролью, он настолько одинок, что монотонное, неинтересное занятие для него стало главным в жизни. Башмачкина не интересует смысл, содержание бумаг. Однажды один из начальников предложил ему более сложное задание, но тот не справился. «Дайте я лучше перепишу что-нибудь.» - жалостливо попросил Башмачкин. С тех пор его оставили в покое. Он так давно переписывает бумаги в департаменте, что, кажется, так и родился - немолодым, в мундире и с лысиной.

Почему Акакий?

Гоголь рассказывает историю происхождения странного имени героя. Почему не Моккий, не Соссий и не Хоздазат? И такие варианты предлагали матери будущего титулярного советника. Женщина не смогла выбрать имя своему сыну и решила назвать его в честь отца. В этом обнаруживается бездумная привычка следовать традициям, излишняя консервативность. Образ Акакия Акакиевича в повести «Шинель» дополняет его далеко не аристократическая фамилия. Гоголевский персонаж имеет низкое происхождение.

Детство, юность Акакия Акакиевича прошли незаметно. Он так бы и переписывал бумаги до глубокой старости. Но трагическая история с шинелью погубила Акакия Акакиевича. Цитат, остроумных и метких, из произведения Гоголя можно выудить немало. В начале повести автор отмечает: «бедствия, рассыпанные на жизненной дороге Башмачкина, встречаются на пути не только титулярных советников, но даже тайных, действительных, надворных и всяких советников, даже и тех, которые не дают никому советов, ни от кого не берут их сами».

Шинель Акакия Акакиевича

Наступили суровые петербургские морозы. Башмачкин вдруг обратил внимание на свою старую Шинель, которую в департаменте давно прозвали капотом. И у него появилась цель. Акакий Акакиевич возмечтал о новой шинели, которая ему, конечно, была не по карману. Титулярный советник получал в год жалование в размере четырехсот рублей.

Для приобретения новой шинели Акакию Акакиевичу пришлось несколько месяцев голодать, отказаться от чая, не зажигать свечей, ходить осторожно, дабы не испортить сапоги. Как ни странно, такие жертвы вдохновили Башмачкина. Ведь у него появилась цель, а вместе с тем некоторая уверенность, твердость во взгляде. Еще одна цитата из повести: «Огонь показывался порою в глаза его». Эта фраза очень важна в описании Акакия Акакиевича.

Обновка

В течение нескольких месяцев почти каждый день титулярный советник являлся к портному Петровичу, дабы узнать о судьбе шинели. Он так долго и часто думал о ней, что она стала для него не просто вещью, а «близкой подругой». И наконец-то счастливый день наступил. Петрович принес Башмачкину шинель. Акакий Акакиевич облачился в нее и отправился на работу. Это, пожалуй, был единственный счастливый день в его жизни.

Шинель Башмачкина произвела фурор в департаменте. С титулярным советником, человеком маленьким и незаметным, вдруг заговорили ласково, с уважением. Один из начальников даже пригласил его к себе на именины. Но насладиться счастливой жизнью титулярному советнику было не суждено. В этот же вечер шинель украли.

Сокрушительный удар

Постоянные невзгоды человек может переносить лишь в том случае, если он не знает о том, что такое счастье. Башмачкин привык за многие годы, а было ему около пятидесяти, к своему жалкому социальному положению в обществе. Шинель в произведении Гоголя - это не просто предмет гардероба. Это важный образ, символизирующий и счастье, и социальное положение, уважение окружающих. Башмачкин внезапно обрел все это (ведь ранее его никогда не приглашали ни на именины, ни на любое другое торжество), но тут же потерял. Это стало для него сокрушительным ударом.

Значительное лицо

На следующий день Башмачкин отправился в департамент в своей старой шинели, той самой, которую молодые чиновники прозвали капотом. Многие сослуживцы прониклись к Акакию Акакиевичу состраданием. Ему посоветовали обратиться за помощью к одному из начальников - человеку, который совсем недавно пошел на повышение. Башмачкин отправился к «значительному лицу». Но здесь произошел случай, который титулярного советника.

Начальник был человеком неплохим. Однако высокий чин не позволял ему продемонстрировать своих положительных качеств. Несчастный, забитый Башмачкин появился в его кабинете. Значительное лицо, даже не выслушав посетителя, принялось кричать и топать ногами. Маленький человек ненадолго потерял сознание, пришел домой и слег в горячке. Через несколько дней он умер.

Жизнь после смерти

Никто не заметил гибели маленького чиновника. О его смерти в департаменте узнали только через несколько дней после похорон. К слову сказать, «значительное лицо» чуть позже одумалась и послало в департамент узнать о судьбе маленького чиновника, потерявшего сознание в его кабинете. Но было слишком поздно - Башмачкин умер.

Гоголь решил восстановить справедливость, которой нет и никогда не было в нашем мире, хотя бы на страницах своей повести. Он подарил Башмачкину несколько дней после смерти. Еще некоторое время среди петербуржцев ходили слухи о призраке Башмачкина, который бродит по мосту в поисках шинели. Покойный чиновник пугал прохожих, срывал с них одежду. Мертвец исчез лишь после того, как повстречал своего обидчика, того самого страшного «значительного» начальника. Сорвав с него шинель, он исчез навсегда. Так Башмачкин отомстил за всех униженных и оскорбленных. А значительное лицо отныне на подчиненных не бранилось, голоса не повышало.

Образ Акакия Акакиевича в повести "Шинель" очень трагичен. Но самое печальное, что своего героя Гоголь создал на основе жизненного опыта. Башмачкин есть в каждом классе, в каждом коллективе. Башмачкины повсюду. Более того, в каждом из нас есть что-то от гоголевского персонажа.

Повесть Гоголя «Шинель» была и остается объектом самых разных интерпретаций в работах итальянских исследователей — от статей К. Ребора (1922) и Л. Ганчикова (1954) до содержательного «Предисловия» к переводу повести Ч. Де Микелисa и комментариев переводчицы Н. Марчиалис (1991) .

Обозначенные аспекты далеко не исчерпывают семантики повести. Я не касаюсь более общих проблем - таких, как специфическая фразеология в основе текстовой ткани, особое художественное моделирование времени и пространства, культурная память и т. д. Подчеркну, что это лишь первые подступы к теме, а не исчерпывающее ее исследование.

1. Название повести и три ее героя.

Принято считать, что в «Шинели» только один герой (текстовый субъект) - Акакий Акакиевич. В таком случае можно было бы ожидать появления его имени в названии повести. Этого нет - отчасти, возможно, потому, что в «Шинели» не один, а три героя: Акакий Акакиевич Башмачкин, Петрович и значительное лицо . Двум последним уделено меньше описания, но и они занимают свое место. В заголовок вынесено название вещи - «Шинель», и оно имеет метонимическую и сюжетную связь со всеми тремя героями: Башмачкин заказывает новую шинель, Петрович ее шьет, значительное лицо устраняется от поисков украденной шинели и лишается своей собственной. Этому первому уровню сюжетной связанности трех текстовых субъектов соответствует их глубинная связанность, и вне ее, как представляется, тема человека в «Шинели» может быть понята только односторонне. Здесь важны все детали. Отметим главные, следуя пунктам воображаемой анкеты.

Имя : всегда назван по имени и отчеству Акакий Акакиевич (далее - А. А.), простолюдин Петрович - только по отчеству (хотя у него есть имя Григорий); у значительного лица имени, собственно говоря, нет, хотя оно упоминается однажды, в дружеском разговоре с приятелем, но для окончательной идентификации служить не может: «„Так-то, Иван Абрамович!“ - „Этак-то, Степан Варламович!“» (III, 165; в дальнейшем после цитаты приводим только номер страницы; полужирный шрифт в цитатах мой. - К. С. ).

Род занятий : Башмачкин и значительное лицо - государственные служащие, Петрович - ремесленник, частный предприниматель.

Заметим, что в том и другом случае Петрович занимает срединное положение на условной параметрической шкале, причем его характеристика в микросюжете «пошива шинели» приходится на середину произведения.

С введением социальных и собственно личностных параметров у героев появляются новые черты. Так, деформация личности Башмачкина определяется тем, что его социализацию можно определить как профессиональную: «...он, видно, так и родился на свет уже совершенно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове»; «вечный титулярный советник» (с. 141, 143). И это едва ли не полностью определяет суть героя. Полной его идентификации не способствуют ни внешность, ни поведение в ситуациях, не предусмотренных профессией, - например, на вечеринке чиновников он «просто не знал, как ему быть, куда деть руки, ноги и всю фигуру свою...» (с. 160), - ни уникальный мир чувств и мыслей, не связанных с профессией, ни речь, вербализирующая повседневную жизнь. Деформация личности А. А. проявляется также в двух гиперболических и контрастирующих аспектах. Вначале он показан тихим, робким, послушным существом, идеальным воплощением типа служащего-аскета, покорно выполняющего свои обязанности и погруженного полностью в приятный и многоликий мир букв, в их копирование. Это делает его чужим для чиновников и совершенно не похожим на других. Когда его пристрастие к форме букв сменяется страстью к новой шинели, то есть к собственной форме (внешности), он столь же односторонне и гиперболически обретает свойства «иерархического» поведения (показателем служит то, что старая шинель, при сопоставлении с новой, вызывает у него такой же смех, какой она вызывала прежде у его сослуживцев). И эта новая модель поведения, несомненно, вступает в конфликт с его внутренней природой и характером.

Деформация же личности значительного лица определяется его внутренней раздвоенностью. Статус государственного служащего высокого ранга предписывает ему иметь вид строгого начальника и навсегда заученными словами распекать подчиненных: «Знаете ли вы, кому вы это говорите? понимаете ли вы, кто стоит перед вами? понимаете ли вы это, понимаете ли это? я вас спрашиваю» (с. 165). Хотя он обычно именуется значительным лицом и дважды упоминается его «генеральский чин», но индивидуального облика, «своего лица» он не имеет. Вместе с тем, вне своей социальной роли, генерал предстает совершенно иначе: встречаясь со старинным приятелем, он «разговорился очень-очень весело», а с «ровными себе, он был еще человек как следует, человек очень порядочный <...> Сострадание было ему не чуждо; его сердцу были доступны многие добрые движения, несмотря на то что чин весьма часто мешал им обнаруживаться» (с. 165, 171).

Раздвоенность присуща и личности Петровича. Каждой из его социальных ролей соответствует определенное имя: став петербургским ремесленником, он заменил свое имя Григорий отчеством-кличкой Петрович. В трезвом состоянии он следует модели поведения портного, однако, верный «дедовским обычаям», любит выпить, а выпив, вновь становится Григорием, «сговорчивым» и услужливым (с. 148, 152).

Все три героя открыты как добру, так и злу (Петровича, впрочем, многие исследователи, от Ю. Манна до М. Вайскопфа, считают демоном-искусителем), но добро и чин/социальная роль оказываются несовместимы.

2. Семантика повтора.

В тексте «Шинели» обращают на себя внимание многочисленные повторы, относящиеся к А. А. и другим персонажам. Вот некоторые из них.

а) Повтор имени. В сцене, когда «покойница матушка, чиновница и очень хорошая женщина, расположилась, как следует, окрестить ребенка», сам выбор имени при помощи гадания оказывается судьбоносным: «Ну, уж я вижу, - сказала старуха, - что, видно, его такая судьба. Уж если так, пусть лучше он будет называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий» (c. 142). То есть имя ребенка «повторяет» и имя отца, и, как неоднократно отмечалось, имя преподобного Акакия Синайского, оно «удваивается» в отчестве, удваивая также маниакально-гиперболизированное и синекдохически-одностороннее подражание своим омонимическим двойникам. Так выявляется двойной «социально-генетический код» А. А. - чиновника по рождению (сын чиновника и чиновницы), одновременно покорного и смиренного (греч. ‘невинный’, ‘незлобивый’, ‘послушный’).

б) Повтор «способа существования» героя: «Сколько ни переменялось директоров и всяких начальников, его видели все на одном и том же месте, в том же положении, в той же самой должности, тем же чиновником для письма...» (с. 143). Реализация «генетических кодов» состоит в повторении одной и той же ситуации, которую определяет не «чин» (чиновник девятого класса не должен бы оставаться простым писцом), а смиренное желание Башмачкина жить в своем блаженном мире переписчика.

в) Повтор как основа «профессии», заключающейся в автоматическом воспроизведении уже созданного и даже написанного. Здесь, конечно, самым показательным является случай, когда герою предлагают «из готового уже дела... сделать какое-то отношение в другое присутственное место» и всего лишь «переменить... титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье» (с. 144-145), а он оказывается неспособным сделать эти изменения. При этом срабатывает тот самый механизм замены личности на «не-личность» (Бенвенист) , который лишает А. А. возможности отождествить себя с пишущим «я» и хотя бы через переписывание стать частью чужого (важного) существования, но иногда «он снимал нарочно, для собственного удовольствия, копию для себя, особенно если бумага была замечательна не по красоте слога, но по адресу к какому-нибудь новому или важному лицу» (с. 145).

Жизнь остальных чиновников также описана как череда повторов: они застывают как марионетки в своих «иерархических» статусах, со своими постоянными привычками, как правило, механически изо дня в день повторяя одни и те же действия в департаментах, одни и те же развлечения после работы, одни и те же анекдоты и сплетни. Автоматизм как бесплодие, время как дурное повторение, не различающее прошлого, настоящего и будущего, то есть то, что противостоит самому понятию жизни, - составляют, очевидно, смысловое наполнение этих повторов. Но в то же время именно этот автоматизм предохраняет чиновников от какой бы то ни было возможности внутренних конфликтов. В отличие от них А. А. оказывается более уязвим из-за своего простого, почти инфантильного воображения, поскольку он построил через копирование букв свой разнообразный и удовлетворяющий его, но при этом еще более узкий и герметически закрытый мир.

Бесчисленные повторы пронизывают текст, составляя как бы его фактуру. Показательно частое употребление обстоятельств обычно, по обыкновению, по обычаю, всегда и, на этом фоне, антонимичных им никогда, в первый раз и под.

Одним из значимых текстовых повторов является номинация брат по отношению к чиновникам, объединяющая их тем самым в одну семью . Этот повтор имеет более сложную семантику и текстовую нагрузку во фрагменте, где описывается воздействие А. А. на некого «молодого человека»: «И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: „Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?“ - и в этих проникающих словах звенели другие слова: „Я брат твой“. И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз содрогался он потом на веку своем...» (с. 144). Слово брат с его двойной семантикой («наш брат чиновник» и брат с евангельскими коннотациями) становится медиатором между удушливым миром чиновничества и миром, где люди наделены состраданием и милосердием.

Из других повторов, существенных для смысла и структуры «Шинели», укажем на слово башмак . Оно является основой фамилии героя (здесь, кстати, есть отсылка к башмачку , а от него - через балладу Жуковского «Светлана» - еще один семантический ход к теме ритуала, гадания, судьбы ). «Генетический код» подтверждается «умножением сущностей» - упоминанием многочисленных Башмачкиных с их общими родовыми привычками: «И отец, и дед, и даже шурин, и все совершенно Башмачкины ходили в сапогах, переменяя только раза три в год подметки» (с. 142). Башмак присутствует также в изображении «какой-то красивой женщины, которая скидала с себя башмак, обнаживши, таким образом, всю ногу, очень недурную» (с. 159). И наконец, после ограбления А. А. «старуха, хозяйка квартиры» встречает его с «башмаком только на одной ноге» (с. 162). Эти эпизоды значимы для линии самого Башмачкина, выступая как ее семиотические метки. Башмак соединяет A. А. и двух женщин, скажем так, разной нравственности (патриархальной и новомодной), они соотносятся, условно говоря, с прежним Башмачкиным и новым, переродившимся, связаны со старой и новой шинелью.

Таким образом мы переходим к главному повтору - двум шинелям Башмачкина. «Шинель», как неоднократно отмечалось, отчетливо связана с темой женщины . Пока А. А. ходил в старой шинели (капоте), «молодые чиновники подсмеивались» над ним и рассказывали истории «про его хозяйку, семидесятилетнюю старуху, говорили, что она бьет его, спрашивали, когда будет их свадьба...» (с. 143). С момента появления «вечной идеи будущей шинели» даже «существование его сделалось как-то полнее, как будто бы он женился <...> как будто он был не один, а какая-то приятная подруга жизни согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу, - и подруга эта была не кто другая, как та же шинель на толстой вате, на крепкой подкладке без износу» (с. 154).

Какая же из шинелей соответствует характеру Башмачкина, какая из них отвечает тому, что можно было бы считать его «индивидуальностью»? Правомочность постановки такого вопроса очевидна, поскольку одежда не только определяет внешний облик, но и формирует личность, внутреннее «Я» . Новая шинель заметно меняет поведение А. А. Мечта о ней приводит к тому, что «в голове даже мелькали самые дерзкие и отважные мысли: не положить ли, точно, куницу на воротник? Размышления об этом чуть не навели на него рассеянности. Один раз, переписывая бумагу, он чуть было даже не сделал ошибки...» (с. 155). В новой шинели он становится веселее, довольнее, развязаннее - ведь «новая подруга» метонимически переносит на владельца представление о «таком же чиновнике, как все», и потому для него уже немыслимы слова: «Зачем вы меня обижаете?» Утрата ее обнаруживает черты зреющего конфликта с обществом: теперь А. А. «кричит», хотя всегда говорил «тихим голосом», угрожает писарям, добиваясь, чтобы они допустили его к частному приставу, манкирует своими обязанностями, добирается, наконец, нарушая всякую субординацию, до самого значительного лица.

3. Принцип зеркальной симметрии.

На этом принципе строится последняя часть «Шинели», в которой А. А. суждено было «на несколько дней прожить шумно после своей смерти, как бы в награду за не примеченную никем жизнь» (с. 169). И то, что произошло с ним, происходит и со значительным лицом примерно в той же последовательности : А. А. в новой шинели идет на праздник к чиновнику - узнав о смерти А. А., одно значительное лицо , «желая... развлечься... отправился на вечер » (с. ??) к приятелю; оба выпивают шампанского - А. А. два бокала , а значительное лицо два стакана ; затем А. А. «подбежал было вдруг, неизвестно почему, за какою-то дамою » (с. 160) - значительное лицо «решил не ехать еще домой, а заехать к одной знакомой даме » (с. 161); после генеральского «распекания» А. А. «шел по вьюге <...> ветер , по петербургскому обычаю, дул на него со всех четырех сторон...» (с. 161) - значительному лицу мешал «порывистый ветер , который <...> так и резал в лицо, подбрасывая ему туда клочки снега, хлобуча, как парус, шинельный воротник или вдруг с неестественною силою набрасывая ему его на голову и доставляя, таким образом, вечные хлопоты из него выкарабкиваться» (с. 167). И, наконец, того и другого хватают за воротник, оба они лишаются шинели . «А ведь шинель-то моя!» - говорит грабитель «громовым голосом» А. А. (с. 161) - «...твоей-то шинели мне и нужно! Не похлопотал об моей, да еще и распек...» (с. 172), - такую реплику призрака «видит» (но не слышит!) значительное лицо . И если А. А., «так и обмер » (с. 167) от окрика значительного лица, то «бедное значительное лицо чуть не умер » от слов мертвеца (с. 172). Неудивительно, что оба, после утраты шинели, возвращаются домой в полном ужасе и плачевном состоянии, при этом повтор дан и на лексическом уровне: A. А. «прибежал домой в совершенном беспорядке : волосы <...> совершенно растрепались; бок и грудь и все панталоны были в снегу <...> печальный побрел в свою комнату, и как он провeл там ночь , предоставляется судить тому, кто может сколько-нибудь представить себе положение другого» (с. 162). Значительное лицо возвратился домой «бледный, перепуганный и без шинели <...> доплелся кое-как до своей комнаты и провел ночь весьма в большом беспорядке » (с. 173).

Чего же лишились в результате оба чиновника? Конечно, не только вещи, но и некоего символа иерархического статуса. В мотиве вьюги и ветра как будто усматривается образ метафорического возмездия - «распеканции» («резал словом» - ветер «режет лицо»). Ветер порождает «вечные хлопоты», он «срывает маски», как и ночной мститель, «сдирающий со всех плеч, не разбирая чина и звания, всякие шинели...» (с. 169). Но если предположить, что только сплетни и страх заставляют жителей видеть вора-мертвеца по ночам в виде чиновника , то символически акт снятия шинели - это знак освобождения. Возмездие оборачивается милосердием, а ветер - торжеством иного, высшего начала и иного суда. С «неестественною силою» космическая стихия, «выхватившись вдруг бог знает откуда», выступает как посланный cвыше знак необходимости нравственного пробуждение человека.

В эту историю вряд ли попал бы Петрович, перед которым лишь раскрывается бездна, разделяющая «портных, которые подставляют только подкладки и переправляют, от тех, которые шьют заново» (с. ???). Для значительного лица и для А. А. исход оказался различным. Поведение генерала существенно изменилось: «Он даже гораздо реже стал говорить подчиненным: „Как вы смеете, понимаете ли, кто перед вами?“; если же и произносил, то уж не прежде, как выслушавши сперва, в чем дело» (с. 173). Заметим, что столь же резко меняется поведение молодого чиновника, проникшегося неожиданной жалостью и состраданием к А. А.: «...и с тех пор как будто все переменилось перед ним и показалось в другом виде » (с. 144). Сходство подчеркивается зеркальным повтором видения: молодому человеку «долго потом... представлялся... низенький чиновник... с своими проникающими словами», а значительному лицу «почти всякий день представлялся ... бледный Акакий Акакиевич, не выдержавший должностного распеканья» (с. 144, ???). Как молодой человек сумел «представить себе положение другого», так, наконец, и значительное лицо после случившегося с ним смог «влезть в другую шкуру», то есть поставить себя на место А. А. Что касается последнего, то для него все заканчивается трагически: не потому ли, что «генеральская шинель» несовместима с его человеческой сущностью, а для существа «никем не защищенного, никому не дорогого, ни для никого не интересного» (с. 169), по некой бесчеловечной логике, не предусматривается места на земле? Или же «виноват петербургский климат» (с. 147), который вместе с «капотом», не спасающим от холода, и состоянием отчаяния доводит А. А. до краха, превращая капот в капут ?

4. Семантика размытости и относительности.

В «Шинели» совершенно особая роль принадлежит стихии - ветру и морозу. Их семантика амбивалентна: являясь «сильными врагами» бедных чиновников, они становятся причиной смерти А. А., но одновременно они же осуществляют возмездие за героя. Повествователь намеренно «напускает туману» и нередко как будто отказывается от своей авторитетной роли (в таких оборотах, как если хорошо помню, если память меня не подводит ), указывает на свою некомпетентность: «Какая именно и в чем состояла должность значительного лица , это осталось до сих пор неизвестным» (с. 164). Принцип намеренной «размытости» отразился и на образе Петербурга. В печатном тексте Гоголь снимает реальные названия улиц и площадей, зафиксированные в черновиках, и оговаривает отсутствие топонимов («...память начинает нам сильно изменять, и все, что ни есть в Петербурге, все улицы и домы слились и смешались так в голове, что весьма трудно достать оттуда что-нибудь в порядочном виде» (с. 158). Этот принцип имеет, как представляется, и свою семантику. Из-за такой неопределенности город предстает как бы скрытым в тумане, за которым нельзя различить ни людей, ни домов, ни улиц и площадей, и превращается в видение. Примерно таким же он становится под воздействием «космических» стихий дождя и ветра. Петербург, овеянный дыханием смерти, соотносится с инвариантом «Петербургского текста», выделенным В. Н. Топоровым . Этот текст - «мощное полифоническое резонансное пространство, в вибрациях которого уже давно слышны синкопы русской истории и леденящие душу злые „шумы“ времени». Текст «предупреждал об опасности, и мы не можем не предполагать, что у него есть еще и спасительная функция». Ключевую оппозицию, задающую смысл этого выморочного места, передает афоризм «где о-пасность, там и с-пасение» , и здесь смерть подразумевает духовное возрождение, а событийный ряд - провиденциальную логику. Повествователю в таком пейзаже отводится роль «мистагога», напоминающего про абсолют христианского императива спасения души и относительности сущего. Показательно рассуждение об «одном значительном лице », который лишь «недавно сделался значительным лицом, а до того времени он был незначительным лицом. Впрочем, - добавляет повествователь, - место его и теперь не почиталось значительным в сравнении с другими, еще значительнейшими . Но всегда найдется такой круг людей, для которых незначительное в глазах прочих есть уже значительное » (с. 164). Иллюстрирует это рассказ о том, как некий титулярный советник, сделавшись «правителем какой-то отдельной небольшой канцелярии, тотчас же отгородил себе особенную комнату <...> и поставил у дверей каких-то капельдинеров <...> которые брались за ручку дверей и отворяли ее всякому приходившему...» (с. 164). Значительность оказывается кажущейся, а ритуал приема посетителя - театральным представлением, свидетельствующем о мнимости окружающего иерархического мира, где каждый постоянно занят подражанием вышестоящим и тем самым демонстрацией собственной значимости: «Так уж на святой Руси все заражено подражанием, всякий дразнит и корчит своего начальника» (с. 164). То есть то, что выдает себя за устойчивое, структурно-определенное, значительное, в сотериологической перспективе христианского искупления и спасения таковым не является. Причем проявление значимости неотрывно от унижения и уничижения низших по рангу. Так, значительное лицо , принимая А. А., сетует: «...что за буйство такое распространилось между молодыми людьми против начальников и высших!» - и намеренно не замечает, что А. А. «забралось уже за пятьдесят лет» и «стало быть, если бы он и мог назваться молодым человеком, то разве только относительно ...» (с. 167). В жизни относительно и само понятие авторитета: в «Шинели» различается «быть авторитетным» и «иметь авторитет», авторитет «внутренний» (интериоризованный индивидом «голос долга», «совесть»), «внешний» (порожденный регламентацией отношений власти и подчинения) и «анонимный» (коренящийся в коллективном бессознательном) . Символом последнего в «Шинели» становится изображенное на табакерке Петровича лицо генерала, которое «было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки» (с. 150). Для Петровичa это напоминание, что он теперь свободный человек и не зависит ни от какого «авторитета», для A. A. изображение генерала таит в себе угрозу, отчего у чиновника мутится сознание.

Акакий Акакиевич и Значительное лицо.

Урок литературы в 7 Б классе.

Учитель Башлаева Л.Г.

Цель :

выявить смысл противопоставления Акакия Акакиевича и «значительного лица»,

формировать навыки выразительного чтения, пересказа, работы с учебником, иллюстрациями, терминами, самостоятельной исследовательской работы с текстом;

развитие нравственно-эстетических представлений учащихся в ходе выявления художественной идеи произведения.

Оборудование: учебники литературы для 7 класса, рабочие тетради, мультимедийная презентация.

ХОД УРОКА.

І. Оргмомент.

1.Сообщение темы, цели, плана урока.

2.Работа над темой урока.

II . Введение в урок. Вспомним наш вчерашний разговор и кратко охарактеризуем главного героя.

Заслушиваются ответы ребят.

III . Проверка домашнего задания: Сравнительная таблица: «Башмачкин периода старой шинели и периода новой шинели».

Делаем вывод: Главный герой во всем себя урезал, смирял. Но когда он поставил перед собой цель справить новую шинель, то его жизнь стала еще смиреннее. Но для него слишком велика и желанна была новая шинель.

I V . Изучение нового материала.

В собраниях сочинений Гоголя словосочетание новая шинель печаталось по-разному: то курсивом, то в кавычках. В Академическом полном собрании сочинений принята форма написания первого собрания сочинений Гоголя, т.е. в кавычках. Очевидно, что автор подчеркивает это слово, ставит на нем ударение, тем самым обозначая его особый смысл.

В повести отчетливо выделяются два периода в жизни героя, которые условно можно обозначить как «период капота» (или переписывания) и «период новой шинели».

«Период капота» и «период новой шинели» противопоставляются по целому ряду значимых признаков.

Слово учителя.

Чем вызвана необходимость пошива новой шинели? вызвано бытовой причиной - наступлением морозов.

Гоголь подробно указывает конкретные сроки замены старого капота новой шинелью: «Директор назначил Акакию Акакиевичу... целых шестьдесят рублей... Еще какие-нибудь два-три месяца небольшого голодания - и у Акакия Акакиевича набралось, точно, около восьмидесяти рублей». Портному понадобилось для работы «всего две недели». Таким образом, определяется конкретный срок «строительства» шинели - шесть с половиной месяцев.

Все это время пространство повествования становится все холоднее и холодней. Холод имеет не только бытовой смысл. Это один из центральных образов повести. «Физическое пространство» холода в повести не соотносимо с календарным временем. Петербургский северный мороз становится дьявольским соблазном, какой Акакий Акакиевич не в силах преодолеть.

С этого момента жизнь АА меняется. Каким образом? Теперь все подчинено мыслям, мечтам о новой шинели.

Легко ли было осуществить мечту? Нет.

Какая самая большая трудность стояла перед ним? Не было нужной суммы денег.

Слово учителя.

С появлением мечты о новой шинели в жизни Акакия Акакиевича все меняется. Шинель становится героиней повествования , определяя все перипетии сюжета. Все персонажи оказываются связанными именно их отношением к шинели. Это подчеркивается и заглавием повести. Вот почему Н. В. Гоголь отказался от названия «Повесть о чиновнике, крадущем шинели», заменив его на «Шинель».

Пересказ эпизодов:

сбор денег стр. 206

мечты АА и Петровича о новой шинели стр. 207

Новая шинель становится частью его существования, подругой жизни. Шинель заставляет аскета и затворника Акакия Акакиевича совершить ряд непоправимых роковых ошибок, выталкивая его из блаженного состояния замкнутого счастья в тревожный внешний мир, в круг чиновников и ночной улицы. Акакий Акакиевич, таким образом, предает в себе «кроткого» человека, предпочтя суетного, подверженного людским страстям и порочным наклонностям.

Акакий Акакиевич становится похожим на других чиновников: он едва не допускает ошибки во время переписывания, изменяет прежним привычкам и идет на вечеринку, вдруг бежит за незнакомой дамой, пьет шампанское, ест «винегрет с холодной телятиной, паштетом и кондитерскими пирожками».

- Случайно ли ограбление Акакия Акакиевича?

Это событие происходит как раз тогда, когда Акакий Акакиевич перестает быть «смиренным» человеком. Ограбление - это расплата за измену своему поприщу.

- Как ведет себя Акакий Акакиевич в первые минуты ограбления?

Пересказ эпизода: «ограбление»

Акакий Акакиевич теряет всю свою тихую кротость, совершает несвойственные его характеру поступки, он требует от мира понимания и помощи, активно наступает, добивается своего. Так, Акакий Акакиевич кричит будочнику, «что он спит и ни за чем не смотрит, не видит, как грабят человека», пугает хозяйку квартиры «страшным стуком в дверь», отправляется к частному приставу, грозит писарю, лжет, что пришел по казенному делу. Единственный раз в жизни Акакий Акакиевич пропускает присутствие. По совету чиновников Акакий Акакиевич отправляется к «значительному лицу».

Слово учителя.

Образ Акакия Акакиевича тесно связан с другим образом повести, а именно с образом «значительного лица». Несколько упрощая, можно сказать, что именно на столкновении этих двух образов и строится «Шинель».

- Как произошла встреча Акакия Акакиевича со «значительным лицом»?

Как чувствует себя генерал после встречи с АА?

После ухода Башмачкина генерал «почувствовал что-то вроде сожаления». Воспоминание о нем тревожило его, и он даже послал чиновника узнать о его делах. Известие о смерти Башмачкина поразило генерала. Он «слышал упреки совести».

В повести очевидно сходство внутренних состояний генерала и «одного молодого человека», нечаянно обидевшего Акакия Акакиевича в начале повести.

Разница между Акакием Акакиевичем и «значительным лицом» на первый взгляд огромна, однако между ними существует связь.

- Определите черты сходства в судьбах героев и в сцене с пропажей шинели.

- Почему с героями происходят одинаковые события?

Как бы ни была велика разница между Акакием Акакиевичем и «значительным лицом», она не так велика, чтобы между ними исчезла несомненная связь. Несчастье Акакия Акакиевича постигает и генерала, тем самым уравнивая их, две крошечные фигурки, равные перед лицом Всевышнего. Этой мысли, в частности, служит явная перекличка сцен пропажи шинели у Акакия Акакиевича и у «значительного лица».

Слово учителя.

Жизнь Акакия Акакиевича - это не обычная «жизнь». Акакий Акакиевич - «мученик 14-го класса». Земное бытие мученика посмертная молва окружила легендарными подробностями.

- Почему умирает герой?

«Вмиг надуло в его горло жабу».

Слово учителя.

Судьба Акакия Акакиевича - судьба человека вообще перед лицом вселенной. Его основной и, кажется, единственный талант заключался в способности довольствоваться тем, что у него есть. Это помогает ему преодолевать все противоречия жизни и в какой-то степени становится проявлением «бесстрастия». С утратой этого свойства Акакий Акакиевич утрачивает и саму жизнь.

Его поведение перед смертью полностью противоречит смирению.

- Почему в повести появляется призрак Акакия Акакиевича?

Беспокойный призрак Акакия Акакиевича, стаскивающий с чиновников шипели, - это неуспокоенность души бедного чиновника, неспособного ее обрести долгожданный покой после смерти.

V . Подведение итогов урока.

- Каков смысл финала?

Очевидно, что фантастический финал - средоточие смысла повести. Ясно и то, что финал заключает некую загадку, которую нельзя исчерпать одним толкованием.

Финал повести звучит и как «торжество правды», как изображение посмертного бунта Башмачкина против «значительных лиц», т. е. как грозная возможность бунта, а не ее реализация, как борьба не героя, а автора против деспотизма сильных мира, как выражение и мести и возмездия слабых.

Значение финала исследователи связывали не только с образом Башмачкина, но и с образом «значительного лица» . И нередко получалось, что повесть написана лишь для того, чтобы показать раскаяние генерала.

IV. Домашнее задание.

К/В: Какова художественная идея повести «Шинель» с точки зрения Г.М. Фридлендера? Стр.228 -231.

- Какая интерпретация вам представляется наиболее интересной?

Ответ: «Значительные лица должны испытывать свою вину за трагическую судьбу Акакия Акакиевича. Вот почему образ его после смерти вырастает во враждебную им, страшную и зловещую символическую фигуру, тревожащую их совесть».

Сочинение на тему: «Значительное лицо» и Акакий Акакиевич в повести Н. В. Гоголя «Шинель»

Во все времена существовала проблема противостояния “маленьких” людей “большим”. Неравенству данных социальных ступеней посвящено не одно произведение, так и повесть Н. В. Гоголя “Шинель” рассматривает эту проблематику. Главный герой повести – Башмачкин Акакий Акаиевич, небогатый титулярный советник и гражданин Петербурга.
У Акакия Акакиевича произошла большая беда – шинель, на которую он с таким трудом скопил нужную сумму денег, была отобрана у него на улице жестоким образом. Герой повести бросил все силы на поиски помощи – он обратился сначала к частному приставу, встреча с которым прошла безуспешно, а затем к “значительному лицу”. Его имя не фигурирует на страницах “Шинели”, а оно и не важно читателю, ведь образ данного персонажа обобщает в себе образы многих высокопоставленных людей, как во времена написания произведения, так и в наши дни.
Контраст “маленького человека” – Башмачкина и “значительного лица” очень выразителен, о чем “значительное лицо” немедленно кричит Акакию Акакиевичу, корит его за неправильную форму обращения к нему и даже грубо топает ногой. Хотя в жизни высокопоставленный работник «…в душе добрый человек, хорош с товарищами, услужлив…». Такой поворот событий поверг Башмачкина в шок и он от переживаний и из-за старой сносившейся тонкой шинели заболел настолько, что вскоре скончался.
С помощью данного эпизода писатель заостряет проблему общественных пороков и жестокости власти по отношению к обычным людям. В повести также стоит проблема о личной ответственности и ответственности каждого перед совестью. Значительное лицо почувствовал что-то смутно напоминающее сожаление, он даже послал к Башмачкину чиновника, чтобы все-таки попытаться оказать помощь и был поражен известием о смерти бедолаги.
Карающая совесть еще долго не покидала обидчика – образ “восставшего из гроба” Акакия Акакиевича преследовал его, даже в грабителе, отобравшем шинель и у него самого, высокопоставленный персонаж увидел призрак бедного титулярного советника, ушедшего в мир иной, так и не добившись справедливости.
Так и в жизни – за все обиды и грехи, за все допущенные несправедливости каждый в конце концов получит по заслугам — такова мораль данного эпизода и всей повести. А ведь каждый такой человек, который послужил прототипом “значительного лица”, до этого тоже был лицом незначительным. В этом переходе от “низших” к “высшим” и происходят те страшные метаморфозы человеческой сущности, а ведь прежде всего человек должен оставаться Человеком, какие бы высокопоставленные должности он не занимал.