В статье мы поговорим о сказке довольно известного русского писателя начала 20 века, его имя - Викентий Викентьевич Вересаев. «Состязание» - произведение, которое входит в круг детского чтения и в школьную программу. Рассмотрим подробнее его краткое содержание и определим основную тематику.
О произведении
Создал поучительную и добрую сказку В. Вересаев. «Состязание» было посвящено извечной теме в искусстве - красоте. Писатель стремится показать читателю истинную красоту. Ту, которая не только доставляет удовольствие при созерцании, но и может наполнить человеческую душу любовью и светом.
«Состязание» несет нравственный урок не только детям, но и взрослым читателям. О красоте человеческой Вересаев размышляет на примере двух художников, участвующих в соревновании.
Вересаев, «Состязание»: краткое содержание
Действие происходит в вымышленном городе, здесь объявляется конкурс на создание лучшего изображения женской красоты. Победитель конкурса получит щедрый приз и звание "Трижды-Венчанный". С самого начала все жители были уверены, что победит прославленный и всеми признанный мастер Дважды-Венчанный. И только сам он сомневался в себе, так как знал, каким талантом обладает его ученик по имени Единорог. По сути, автор показывает столкновение двух поколений художников.
Очень интересную роль отводит будущему шедевру Вересаев («Состязание»). Так, картина победителя будет вывешена на площади Красоты, каждый сможет посмотреть на нее, ощутить радость и возблагодарить художника, создавшего ее.
В путь
Пока глашатаи объявляют о состязании, Дважды-Венчанный уже собирает свои вещи, чтобы отправиться в путь, на поиски несравненной красоты. Перед уходом он встречает юношу, который рубит во дворе дома хворост. Это оказывается Единорог.
Показывает, насколько разные его главные герои, Вересаев - состязание только было объявлено, а один уже пускается в дорогу, боясь, что его смогут превзойти, а второй мирно занимается хозяйственными делами.
Учитель и ученик садятся выпить вина и разговаривают о предстоящем соревновании. Дважды-Венчанный спрашивает у Единорога, когда же тот отправится в дорогу искать красоту. На что ученик отвечает, что давно нашел ее, имея в виду свою возлюбленную Зорьку.
Учитель продолжает свой путь, он переплывает с острова на остров, обходит деревню за деревней. Прошли месяцы. Но не находил художник истиной красоты. Отчаяние стало охватывать мастера. Но как-то в месяц фиалок он увидел девушку, спускающуюся на рассвете с горы. Он упал перед ней на колени с криком: «Это она!»
Прекраснейшая женщина
Подходит к своей развязке сказка, что написал Вересаев. Состязание (краткое содержание это иллюстрирует) между художниками начинается. Наступил месяц винограда. На площади Красоты собрались жители города. Два огромных прямоугольных полотна были выстелены на ней и завешены до времени.
Первым продемонстрировал свою работу Дважды-Венчанный. Его портрет светозарной Фиалковенчанной до глубины души потряс собравшихся, они еще не видели подобной красоты. Долго стояли люди в благоговейном молчании. Однако вскоре образ прекрасной женщины стал нагонять тоску и ужас: мужчины неожиданно начали замечать несовершенства и недостатки своих жен, они в страхе думали, как теперь будут жить с такими ужасными женщинами.
Истинная красота
И вот настала очередь Единорога демонстрировать свою работу. Упал покров с полотна, и раздался ропот, люди начали негодовать. На картине была изображена Зорька, которая обладала совершенно непримечательной и заурядной внешностью. На фоне предыдущего полотна ее образ мерк. Сначала это вызвало у жителей смех, потом они едва не побили художника камнями. Но через мгновения шум начал стихать, смех прекратился. Люди разглядели глаза девушки, которые лучились добротой и любовью. Собравшиеся увидели в портрете то, что видел в своей возлюбленной Единорог. Зорька словно сияла изнутри, и этот свет распространялся вокруг, озарял собравшихся. Лица их изменились, стали красивее, наполнились этим светом. Мужья больше не беспокоились о несовершенстве своих жен, они поняли, что их женщины прекрасны, а красота вокруг и в них самих.
И вот раздался крик: «Да будет Единорог Трижды-Венчанным!»
Так оканчивает свое произведение Вересаев («Состязание»). дает возможность понять задумку автора - душевная красота превыше физической. И в том, как люди реагируют на портреты, тоже есть смысл. Физическую красоту они оценили сразу, но подумали и пришли в ужас. А чтобы увидеть истинно прекрасную Зорьку, потребовалось время, но и то впечатление, что произвела картина, было намного сильнее.
Анализ
Итак, дает читателю выбрать из двух вариантов красоту лучшую Вересаев. «Состязание», анализ которого мы сейчас проведем, поднимает еще одну важную тему. А именно - восприятие. Весь город видел и знал Зорьку, но только Единорог смог разглядеть ее красоту и показать людям. Именно этим определился по-настоящему талантливый художник. Дважды-Венчанный при встрече с девушкой не заметил в ней ничего, несмотря на то, что считался лучшим. Зато его молодой ученик был наделен большей мудростью и прозорливостью. Отсюда можно сделать вывод, что автор подчеркивает - не каждому дано разглядеть настоящую красоту.
Таким образом показал свое видение прекрасного Викентий Вересаев. «Состязание» (анализ произведения это подтверждает) учит читателя смотреть не на внешность, а на суть людей, заглядывать им в душу. Ведь настоящая красота в доброте и внутреннем свете, а не во внешней привлекательности.
Публикации раздела Литература
Викентий Вересаев. Писатель, военврач, биограф, переводчик
В икентий Вересаев заинтересовался литературой еще в гимназические годы, свое первое стихотворение, «Раздумье», он опубликовал в 18 лет. Позже Вересаев стал врачом. Он описывал в книгах свой докторский опыт и литературные исследования, создавал произведения о революции и переводил древнегреческих поэтов.
«Новые люди» в литературе
Сергей Малютин. Портрет Викентия Вересаева. 1919
В конце XIX века Вересаева увлекли радикальные политические взгляды. Он выступал в марксистских кружках и собирал у себя дома социал-демократов. В автобиографии Вересаев писал: «Пришли новые люди, бодрые и верящие. Они указали на быстро растущую и организующуюся силу в виде фабричного рабочего. Кипела подпольная работа, шла агитация на фабриках и заводах, велись кружковые занятия с рабочими. Многих, кого не убеждала теория, убедила практика, в том числе и меня» .
В 1894 году Викентий Вересаев написал повесть «Без дороги» о двух поколениях, которые потеряли «путеводную звезду» и не знают, куда им двигаться дальше. Спустя три года главная героиня повести «Поветрие» уже нашла собственный путь. Там же, где и автор книги, - в марксистских кружках и на политических собраниях. Викентий Вересаев чутко откликался на события в стране. Он создавал произведения о рабочих и крестьянах: повесть «Конец Андрея Ивановича», очерки «На мертвой дороге» и «Лизар», - в 1904–1905 годах написал «На японской войне». Молодой писатель искал такой жанр, в котором публицистика могла бы соединиться с художественным описанием, и нашел его - так появилась публицистическая повесть.
Со временем революционный пыл в писателе угасал. В 1922 году Вересаев опубликовал роман «В тупике» о семье Сартановых. В нем автор показал, как расслоилось общество в годы переворотов. Персонажи романа - отец, представитель «старой» интеллигенции, и дети-революционеры - обречены на непонимание и бесконечные ссоры.
Писатель из медицинского вуза
Петр Караченцов. Иллюстрация к книге Викентия Вересаева «Записки врача». Фотография: russkiymir.ru
Викентий Вересаев – студент Санкт-Петербургского университета. 1885 год. Фотография: russkiymir.ru
Викентий Вересаев в Тульской губернии. 1902 год. Фотография: russkiymir.ru
В начале ХХ века была популярна шутка, что в России больше всего писателей выпускают медицинские вузы. Викентий Вересаев - еще одно тому подтверждение. В 1894 году он окончил медицинский факультет и начал работать врачом в родной Туле, а позже - в Боткинской больнице Санкт-Петербурга.
Книгу о работе доктора «Записки врача» Викентий Вересаев написал в 1901 году. Биографическая повесть рассказывала о практике молодого врача, его столкновении с неромантичной реальностью, об экспериментах на людях и врачебной этике. Хотя «Записки» и шокировали публику, произведение быстро стало популярным у читателей, а Викентий Вересаев - известным в литературной среде.
«Врач - если он врач, а не чиновник врачебного дела - должен прежде всего бороться за устранение тех условий, которые делают его деятельность бессмысленной и бесплодной, он должен быть общественным деятелем в самом широком смысле слова».
Викентий Вересаев
В 1904 году, во время Русско-японской войны, Вересаева призвали на военную службу и как военврача отправили в Маньчжурию. Он нес службу в тяжелейших условиях, не раз ему приходилось оперировать буквально на передовой. Фронтовым врачом он служил и позже, во время Первой мировой .
«Монтажер» характеристик и мнений
В 1910 году, после смерти Льва Толстого , Вересаев создал объемный труд о двух писателях уходящей эпохи - Толстом и Достоевском . Книга «Живая жизнь» до сих пор популярна и у литературоведов, и у биографов. Викентий Вересаев считал ее одним из самых значимых произведений в своем творчестве.
В 1920–30-е годы Вересаев почти все время посвящал изучению литературы. В этот период он написал книги «Пушкин в жизни», «Гоголь в жизни» и «Спутники Пушкина». Вересаев впервые в русской литературе начал писать биографии в новом жанре - хронике характеристик и мнений. Например, у книги «Гоголь в жизни» был подзаголовок «Систематический свод подлинных свидетельств современников». Автор не давал трактовку событий из жизни своего персонажа, не описывал их с помощью художественных средств. Он создал лишь предисловие, комментарии и «монтировал» исторические факты, ссылаясь на источники.
Переводчик древнегреческой поэзии
Викентий Вересаев. Фотография: lr4.lsm.lv
Викентий Вересаев и Леонид Андреев. 1912 год. Фотография: wikimedia.org
Викентий Вересаев. Фотография: persons-info.com
Викентий Вересаев увлекался переводами. В 1919 году он получил Пушкинскую премию за переводы древнегреческой поэзии. Несколько лет спустя Вересаев начал работать над новыми переводами Гомера. Он не отказывался от переводческих традиций «Илиады» и «Одиссеи», которые создали Николай Гнедич, Василий Жуковский и Николай Минский. В предисловии к «Илиаде» Вересаев написал: «Все хорошее, все удавшееся новый переводчик должен полною горстью брать из прежних переводов» . Однако он видел в них недостатки: у Гнедича - архаический язык и перенасыщенность текста церковнославянскими словами; Минский, как писал Вересаев, «вял и прозаичен». В своем тексте он стремился максимально приблизиться к древнегреческому оригиналу, сделать язык классической поэзии более близким и понятным читателю.
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля), -
С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою
Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный.Отрывок из поэмы «Илиада», перевод Николая Гнедича
Пой, богиня, про гнев Ахиллеса, Пелеева сына,
Гнев проклятый, страданий без счета принесший ахейцам,
Много сильных душ героев пославший к Аиду,
Их же самих на съеденье отдавший добычею жадным
Птицам окрестным и псам. Это делалось, волею Зевса,
С самых тех пор, как впервые, поссорясь, расстались враждебно
Сын Атрея, владыка мужей, и Пелид многосветлый.Отрывок из поэмы «Илиада», перевод Викентия Вересаева
В 1929 году Викентий Вересаев выпустил собрание своих сочинений и переводов. В него вошла и поэзия, включая «Работы и дни» и «Теогонию» Гесиода.
Викентий Викентьевич Вересаев - прозаик (16. 1. 1867 Тула — 3.6. 1945 Москва). Его отцом был врач. В 1888 году Викентий Вересаев окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, в 1894 году — медицинский факультет Дерптского университета. По завершении учебы работал врачом сначала в Туле, затем в Санкт-Петербурге.
Со студенческих лет Викентий Вересаев начал заниматься литературной деятельностью. Из его прозаических произведений, публиковавшихся в 90-е гг. в марксистских журналах, была прежде всего положительно воспринята повесть "Без дороги " (1895). Большую популярность принесли ему "Записки врача " (1901). Вересаев поселился в 1903 году в Москве, где как писатель реалистического направления входил в литературную группу «Среда». На русско-японскую войну его призвали в качестве военного врача. В повести "К жизни " (1909), написанной в виде дневника, Викентий Викентьевич формулирует свой отход от прежних позиций и поворот к философии Ницше и Бергсона. В 1909 году было закончено издание его первого 5-томного собрания сочинений, следующее вышло в 1913.
В 1910 Викентий Вересаев осуществил поездку в Грецию. Это привело писателя к занятиям древнегреческой литературой в течение всей его дальнейшей жизни и к многочисленным переводам из Сафо, Герсиода и др. "Живая жизнь " (1911 и 1915) — это книга статей Вересаева о Л. Толстом и Ф. Достоевском, причем симпатии автора на стороне Толстого; во второй части книги он рассматривает идеи Ницше.
Послереволюционное время Викентий Вересаев провел в Крыму. В романе "В тупике " (1922), появившемся сначала в журнале «Красная новь», запечатлелось его принципиальное неприятие террора. Писатель погрузился в литературно-исследовательскую работу, в результате которой появились его значительные книги, составленные по документальным источникам: "Пушкин в жизни " (1926-27) и "Гоголь в жизни " (1933). Выход двух полных собраний сочинений Викентия Викентьевича (12 тт. — 1928-29, 16 тт. — 1929-31), равно как избрание его в состав правления Союза писателей СССР, показывают, что он пользовался официальным признанием, хотя его последний роман "Сестры " (1933) подвергался нападкам критики за открытое изображение негативного в жизни комсомола. С тех пор Вересаев писал, в основном, воспоминания, а в последние годы переводил эпические поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея», напечатанные посмертно. В 1943 году его творчество в целом было отмечено Сталинской премией (за 1942, 1-й степени).
Центральная тема художественной прозы этого автора — позиция современной ему интеллигенции. Актуальность этой темы меняется со временем, она реалистична и часто автобиографична. При этом Викентий Викентьевич — «добросовестный и внимательный свидетель общественных и психологических процессов» (Struve). Повесть "Без дороги " показывает трудности, встававшие перед русскими народниками при воплощении в жизнь их социальной идеологии. Роман "В тупике " описывает безвыходность, осознанную либеральным интеллигентом, отвергающим насилие на фоне террора. В романе "Сестры " принудительная коллективизация увидена с позиций интеллигенции. Стилистически Викентий Вересаев всегда оставался верен критическому реализму. Он ориентировался на описание среды и не прибегал ни к каким экспериментам в области формы. Его критиковали за стремление к объективному изображению жизни.
Черное море. Крым. Белогривые волны подкатываются под самую террасу уютного домика с черепичной крышей и зелеными ставнями. Здесь в дачном поселке Арматлук, рядом с Коктебелем, живет вместе с женой и дочерью старый земский врач Иван Ильич Сарганов. Высокий, худой, седовласый, он совсем недавно был постоянным участником "пироговских" съездов, входил в конфликт сначала с царскими властями (то призывал к отмене смертной казни, то объявлял мировую войну бойней), затем с большевиками, выступая против массовых расстрелов. Арестованный "чрезвычайкой", был под конвоем отправлен в Москву, но вспомнил молодость, два побега из сибирской ссылки, и ночью соскочил с поезда. Друзья помогли ему скрыться в Крыму под защитой белогвардейской армии в окружении таких же соседей, с тоской пережидающих революционную бурю.
Живут Сартановы весьма бедно - постный борщ, вареная картошка без масла, чай из шиповника без сахара... Морозным февральским вечером приходит академик Дмитревский с женой, Натальей Сергеевной. Она озабочена пропажей любимого кольца с бриллиантом, взять которое могла только княгиня Андожская. До чего же может довести людей нужда, если эта красавица, вдова морского офицера, заживо сожженного матросами в топке пароходного котла, решилась на воровство! Наталья Сергеевна рассказывает, что у Агаповых ночью выбили стекла, а у священника подожгли кухню. Чует мужичье, что большевики близко, подходят к Перекопу и через две недели будут здесь. Дмитревские беспокоятся о сыне Дмитрии, офицере Добровольческой армии. Неожиданно он появляется на пороге со словами: "Мир вам!" Между Митей и дочерью Ивана Ильича Катей зарождается любовь. Но разве сейчас до нее? Утром офицер должен возвратиться в часть, он стал грубее, резче, рассказывал, как стрелял в людей, как открыл для себя подлинный лик народа - тупой, алчный, жестокий: "Какой беспросветный душевный цинизм, какая безустойность! В самое дорогое, в самое для него заветное наплевали в лицо, - в бога его! А он заломил козырек, посвистывает и лущит семечки. Что теперь скажут его душе Рублев, Васнецов, Нестеров?"
Катя - иной человек, стремящийся уйти от крайностей. Она занята повседневными заботами о поросятах, цыплятах, умеет извлечь интерес из приготовления еды, стирки. Ей становится не по себе от сытой, беззаботной атмосферы дома Агаповых, куда вместе с Дмитрием она относит вещи их убитого сына Марка. Как странно выглядят этот праздничный стол и нарядные сестры Ася и Майя с бриллиантовыми сережками в ушах, музыка, стихи... А в поселке не утихают споры: пустят красных в Крым или нет? Будет порядок? Станет хуже?
Но некоторым при любой власти хорошо. Бывший солист императорских театров Белозеров когда-то скупал свечи по 25 копеек за фунт, а в трудное время продавал друзьям по 2 рубля. Теперь он - председатель правления, член каких-то комиссий, комитетов, ищет популярности, поддакивает мужикам. И все у него есть: и мука, и сахар, и керосин. А Катя с огромными трудностями получила в кооперативе мешок муки. Но не довезти его до дома одной, а деревенские не хотят помочь, куражатся: "Тащи на своем хребте. Ноне на это чужих хребтов не полагается". Однако находится и добрый человек, помогает уложить мешок, приговаривая: "Да, осатанел народ..." Дорогой рассказывает, как к ним в деревню пришли на постой казаки: "Корми их, пои. Все берут, на что ни взглянут, - полушубок, валенки. Сколько кабанчиков порезали, гусей, курей, что вина выпили. У зятя моего стали лошадь отымать, он не дает. Тогда ему из ливарвера в лоб. Бросили в канаву и уехали".
Смотрите также
Стоит страстная неделя. Где-то слышатся глухие разрывы. Одни говорят, что большевики обстреливают город, другие - белые взрывают артиллерийские склады. Дачники в смятении. Беднота, по слухам, организует революционный комитет. Всюду разъезжают большевистские агитаторы, красные разведчики. Под видом обыска какие-то сомнительные личности забирают деньги, ценности.
Пришел день, когда белые бежали из Крыма. Советская власть началась с поголовной мобилизации всех жителей мужского пола на рытье окопов. Стар ли, болен ли - иди. Один священник умер по дороге. Ивана Ильича тоже погнали, хотя он и ходил еле-еле. Только вмешательство племянника Леонида Сартанова-Седого, одного из руководителей ревкома, избавило старика от непосильных работ. Леонид проводит показательный суд над молодыми красноармейцами, ограбившими семейство Агаповых, и Катя радуется многоголосой воле толпы.
По-разному складываются отношения дачников с новой властью. Белозеров предлагает свои услуги по организации подотдела театра и искусства, занимает роскошные комнаты, уверяя, что "по душе всегда был коммунистом". Академику Дмитревскому поручают возглавить отдел народного образования, и он привлекает в качестве секретаря Катю. Дел оказалось невпроворот. Катя по-доброму относилась к простому люду, умела выслушать, расспросить, посоветовать. Однако с новым начальством отношения налаживаются плохо, потому что, будучи натурой прямой и откровенной, она что думала, то и говорила. Тяжелый конфликт возникает между Катей и заведующим жилищным отделом Зайдбергом. Выселенной из квартиры фельдшерице Сорокиной девушка предлагает убежище в своей комнате, но жилотдел не разрешает: кому выдадим ордер, того и подселим. Целый день проходив по инстанциям, женщины обращаются к Зайдбергу и натыкаются на глухую стену. Точно что-то ударило Катю, и в приступе отчаяния она кричит: "Когда же кончится это хамское царство?" Тотчас её ведут в особый отдел и сажают в камеру "Б" - подвал с двумя узкими отдушинами, без света. Но девушка не сдается и заявляет на допросе: "Я сидела в царских тюрьмах, меня допрашивали царские жандармы. И никогда я не видела такого зверского отношения к заключенным". Что помогло Кате - родственная связь с Леонидом Седым или просто отсутствие вины, - неизвестно, но вскоре её освобождают...
Приближается Первое мая. Домком объявляет: кто не украсит свой дом красными флагами, будет предан суду ревтрибунала. Грозят и тем, кто не пойдет на демонстрацию. Поголовное участие!
В Крыму появились махновцы. Все верхом на лошадях или на тачанках, увешаны оружием, пьяные, наглые. Налетели на телегу, в которой Катя и Леонид возвращались домой, стали требовать лошадь. Леонид стреляет из револьвера и устремляется вместе с Катей в горы. Возникает сильная пальба, одна из пуль ранит девушке руку. Беглецам удается спастись, и Леонид благодарит сестру за мужество: "Жаль, что ты не с нами. Нам такие нужны",
Неожиданно из Москвы приходит распоряжение об аресте Ивана Ильича. Его знакомые хлопочут об освобождении, но осложняется обстановка, и Крым вновь переходит в руки белогвардейцев. Перед уходом красные расстреливают заключенных, но Сартанова вновь спасает Леонид. От случайной пули погибает его жена, а недавно вернувшаяся домой вторая дочь, Вера, убежденная коммунистка, расстреляна казаками. Снова появляются комендатуры, контрразведка, идут аресты... Разоренные дачники просят вернуть отнятое комиссарами. Катя пытается защитить схваченного за сотрудничество академика Дмитревского, но безрезультатно. Отчуждение пролегает между нею и Дмитрием. Постепенно слабеет и умирает от цинги Иван Ильич. Оставшись одна, Катя распродает вещи и, ни с кем не простившись, уезжает из поселка неизвестно куда.
Викентий Викентьевич Вересаев
Поветрие
____________________* Рассказ этот в свое время вызвал со стороны критики немало нареканий за то, что лишен действия и состоит из одних разговоров. Нарекания были вполне законны. Но показать представителей молодого поколения в действии было по тогдашним цензурным условиям совершенно немыслимо. Даже в предлагаемом виде рассказ мог появиться в свет только после долгих мытарств. Время действия относится к лету 1896 года, когда в Петербурге вспыхнула знаменитая июньская стачка ткачей, отметившая собою нарождение у нас организованного рабочего движения. (Прим. В.Вересаева.)
Богучаровский земский врач Сергей Андреевич Троицкий только что произвел горлосечение задыхавшейся от крупа девочке. Он накладывал швы на разрез раны, фельдшерица Ольга Петровна, с сухим, желтоватым лицом, в белом фартуке, придерживала вставленную в трахею трубочку.
Больная еще не проснулась от хлороформа; она лежала неподвижно, изредка делая глубокие, свободные вдыхания; только когда Ольга Петровна шевелила трубочку, ребенок начинал кашлять, и тогда из отверстия трубочки с дующим шумом вылетали брызги кровавой слизи, а Сергей Андреевич и Ольга Петровна отшатывались в стороны.
Ольга Петровна зажмурила левый глаз, ощупала мизинцем щеку, на которой повисли две алые капельки, и сказала:
– Чуть-чуть мне сейчас в глаз не попало!
– Эка штука! – с шутливым пренебрежением ответил Сергей Андреевич.
Ольга Петровна обиженно протянула:
– Да-а! Я вовсе не хочу ослепнуть.
– С чего вам, Ольга Петровна, слепнуть? Мы с вами люди привычные: нас никакая зараза не смеет тронуть.
Ольга Петровна, скрывая улыбку, отвернулась, чтоб достать баночку с йодоформом; она дивилась, что такое сталось с Сергеем Андреевичем: всегда сумрачный и молчаливый, он сегодня все время шутил и болтал без умолку.
Больная медленно раскрыла большие, отуманенные глаза.
– Ну, Дунька, как дела? – спросил Сергей Андреевич, наклонился и ласково потрепал ее по пухлой загорелой щеке.
Девочка вздохнула и, отвернув голову, молча закрыла глаза. Сиделка взяла ее на руки и понесла из операционной. Сергей Андреевич тщательно вымыл сулемою лицо и руки, простился с Ольгой Петровной и пошел из больницы домой.
Через дорогу, за канавою, засаженною лозинами, желтела зреющая рожь. Горизонт над рожью был свинцового цвета, серые тучи сплошь покрывали небо. Но тучи эти не грозили дождем, и от них только чувствовалось уютнее и ближе к земле. С востока слабо дул прохладный, бодрящий ветер.
Сергей Андреевич шел по дороге вдоль заросшей канавы, растирал ладонями цветки полыни и с счастливым, жизнерадостным чувством дышал навстречу ветру.
Сегодня у Сергея Андреевича был большой праздник: ему предстояло провести вечер с двумя гостями, каких он редко видел в своей глуши. Мысль об этих гостях рассеяла в Сергее Андреевиче обычные его заботы и горести, он чувствовал себя бодро, молодо и радостно.
Один из гостей уже со вчерашнего вечера находился у Сергея Андреевича и теперь ожидал его дома. Гость этот был его старый университетский товарищ Киселев, знаменитый организатор артелей. О нем в последнее время много писали в газетах. С нижегородской выставки, где он экспонировал изделия своих кустарей, Киселев по дороге заехал на сутки к Сергею Андреевичу и сегодня вечером уезжал. Сергей Андреевич проговорил с ним до поздней ночи и все утро после амбулаторного приема; он не мог наслушаться Киселева, не мог наговориться с ним; глядя на этого человека, всю свою жизнь положившего на общее дело, Сергей Андреевич преисполнялся горделивою радостью за свое поколение, которое дало жизни таких деятелей.
Другой гость, которого сегодня ждал Сергей Андреевич, была дочь соседнего помещика, Наталья Александровна Чеканова. Сергей Андреевич не видел ее четыре года. В то время Наташа только что кончила в гимназии и готовилась к аттестату зрелости для поступления на медицинские курсы; это была девушка сорви-голова, с бродившими в душе смутными, широкими запросами, вся – порыв, вся – беспокойное искание. Осенью, против воли отца, она неожиданно уехала в Швейцарию и с тех пор как в воду канула; дошли слухи, что через два года она переехала в Петербург. Отец надеялся, что без денег Наташа долго не выдержит и сама воротится домой, но наконец потерял надежду; этою весною он написал ей в Петербург и приглашал приехать на лето в деревню. Наташа ответила, что очень занята и что навряд ли ей удастся скоро приехать. Тем не менее в начале июля она совершенно неожиданно явилась домой, не успев даже предупредить о приезде. По пути со станции она заехала к Сергею Андреевичу. Когда он увидел Наташу, у него сжалось сердце от жалости; видимо, за эти четыре года ей пришлось пережить немало: она сильно похудела и побледнела, выглядела нервной; но зато от нее так и повеяло на Сергея Андреевича бодростью, энергией и счастьем. Он с горячим интересом слушал торопливые, оживленные рассказы Наташи, наблюдал ее и думал: "Она нашла дорогу и верит в жизнь". Наташа пробыла у него не долее получаса, и Сергей Андреевич не успел поговорить с нею как следует. Вчера он известил ее о пребывании у него Киселева, и Наташа обещала приехать.
"Что-то стало из нее?" – с любопытством думал Сергей Андреевич, потирая руки.
И он улыбался при мысли о сегодняшнем вечере и радовался случаю освежиться и встряхнуться, вздохнуть чистым воздухом того мира, где не личные заботы и печали томят людей.
Сергей Андреевич подошел к стоявшему против церкви ветхому домику. Из-под обросшей мохом тесовой крыши словно исподлобья смотрели на церковь пять маленьких окон. Вокруг дома теснились старые березы. У церковной ограды сын Сергея Андреевича гимназист Володя играл в городки с деревенскими ребятами.
Вдоль боковой стены тянулась широкая, потемневшая от дождей терраса с покосившимися столбиками и подгнившими перилами. На террасе блестел самовар. Дочь Сергея Андреевича Люба разливала чай. За столом сидели Киселев и сын богучаровского дьячка студент-технолог Даев.
Когда Сергей Андреевич взошел на террасу, между Киселевым и Даевым кипел ярый спор, и на него почти не обратили внимания.
– Ну-ка, Любушка, плесни-ка и мне чайку! – обратился Сергей Андреевич к дочери.
Он взял налитый стакан чаю, положил в него лимон и со стаканом в руках подсел к спорившим.
Киселев был плотный и приземистый человек лет за сорок, с широким лицом и окладистою русою бородой; из-под высокого и очень крутого лба внимательно смотрели маленькие глазки, в которых была странная смесь наивности и хитрой практической сметки. Всем своим видом Киселев сильно напоминал ярославца-целовальника, но только практическую сметку свою он употреблял не на "объегоривание" и спаиванье мужиков, а на дело широкой помощи им.