В ТВОРЧЕСТВЕ Б.К. ЗАЙЦЕВА

Борис Константинович Зайцев (1881–1972), как и И.А. Бунин, входил в телешовский кружок «Среда», в который ввел его Л. Андреев. Однако по своему миропониманию он был достаточно далек от «знаниевцев». Зайцев участвовал в «Среде» и «Знании», но близки ему были Бальмонт и Белый; он преклонялся перед Чеховым, но сотрудничал в «Новом пути» и «Вопросах жизни» Д. Мережковского и 3. Гиппиус, в журналах, в которых печатались В. Розанов, Л. Шестов, С. Франк, Н. Бердяев, посещал «Башню» Вяч. Иванова.

В творчестве Зайцева 900-х годов выразились прежде всего импрессионистические тенденции, свойственные тогда русской литературе и русскому искусству в целом. В автобиографической заметке «О себе» начало своего творческого пути Зайцев определил так: «Я начал с импрессионизма». Это была, говорил он, «чисто-поэтическая стихия, избравшая формой не стихи, а прозу (поэтому и проза проникнута духом музыки. В то время меня нередко в печати называли "поэтом прозы")».

В формировании духовного мира Зайцева большую роль сыграло творчество Вл. Соловьева, произведениями которого («Чтением о Богочеловечестве») он зачитывался. Прослеживая пути своего духов­ного развития и развития своего художественного мира, Зайцев ука­зывал, что именно под влиянием философских идей Соловьева в его творчестве «вместо раннего пантеизма начинают проступать мотивы религиозные–довольно еще невнятно («Миф», «Изгнание»)– все же в христианском духе», который явно ощутим в первом романе «Дальний край» 1912). Это произведение Зайцев считал романом лирическим и поэтическим. К нему близится по настроению и стилю пьеса «Усадьба Ланиных».

Первый сборник рассказов Зайцева «Тихие зори» вышел в 1906 г. Рассказы – об усадебной, деревенской жизни, о жизни природы. В них обнаруживается пристрастие автора к чеховской традиции, прин­ципам его художественной детализации и явное увлечение импресси­онистической стилистикой. Это в основном –лирика настроений, в которых размывается предметное ощущение окружающего мира, по­следний начинает жить лишь постольку, поскольку воспринимается через чувство, настроение человека.

Обозревая позже свой творческий путь, Зайцев записал в автоби­ографии: «...начал с повестей натуралистических; ко времени выступ­ления в печати –увлечение так называемым «импрессионизмом», затем выступает элемент лирический и романтический. За последнее время чувствуется растущее тяготение к реализму. Из литературных симпатий юности (и до сих пор) самая глубокая и благоговейная – Антон Чехов.... В складе мировоззрения наибольшую роль сыграл Владимир Соловьев».

В этой автохарактеристике примечательно указание на полярно разные мировоззренческие истоки творчества Зайцева–А. Чехов и Вл. Соловьев. От Чехова – тяготение к мировоззренческому и худо­жественному реализму, от Соловьева –те религиозные идеи (не ор­тодоксально-христианские, но модернизированные), которыми будут освещаться картины реального мира в произведениях писателя и дооктябрьского времени, и эпохи эмиграции.

«Тяготение к реализму» Зайцев испытает после первой русской революции, когда в его творчество входят социальные мотивы. qh пишет о жизни «маленького человека», об оскудении под напором новых общественных отношений мелкопоместных «чудаков, именуе­мых русскими помещиками», о духовных исканиях и духовных судьбах русской интеллигенции (роман «Дальний край», 1912). В его произве­дениях, прежде всего в «Дальнем крае», идее социального революци­онного преобразования России противопоставляется христианский социализм добра, идея вечных начал бытия, вечных ценностей мира, прежде всего любви, которая видится Зайцеву как проекция некоего «божественного огня». Но в изображении перипетий любви Зайцев все-таки наделяет конкретные бытовые ситуации каким-то мистиче­ским ореолом, в чем проявляется своеобразный мировоззренческий и эстетический дуализм писателя.

Как и у Бунина, любовь героев Зайцева всегда драматична, и исход ее обычно трагичен. Но, в отличие от Бунина, Зайцев утверждает, что только в страдании проявляется сила и «цена» любви.

Самой «полной и выразительной» вещью этой темы (как определил ее Зайцев) была повесть «Голубая звезда», опубликованная в 1918 г. Она как бы завершала дореволюционную часть его творческого пути. Это повесть из жизни богемы. Но внутреннее содержание ее гораздо значительнее: это повествование о любви истинной и ложной, о связи человека с окружающим миром через приобщение к природе и очи­щение страданием, постижение высокого смысла жизни.

В финале повести Зайцев в своей типичной стилевой манере передает мироощущение героя (характерное и для самого автора): «Казалось, что не так легко отделить свое дыхание от плеска ручейка в овраге, ноги ступали по земле, как по самому себе, голубоватая мгла внизу, над речкой, была частью его же души; он и сам – в весенней зелени зеленей.

<...> Тихо, медленно летела на болото цапля. Было видно довольно далеко. Поля, лесочки и деревни, две белых колокольни, вновь поля, то бледно зеленеющие, то лиловые. Весенняя пелена слабых, чуть смутных испарений, все смягчающих, смывающих, как в акварели...

<...> Закат гас. Вот разглядел уж он свою небесную водительницу, стоявшую невысоко, чуть сиявшую золотисто-голубоватым светом. Понемногу все небо наполнялось ее эфирной голубизной, сходящей на землю. Это была голубая Дева. Она наполняла собою мир, проникала дыханием стебелек зеленей, атомы воздуха. Была близка и бесконечна, видима и неуловима. В сердце своем соединяла все облики земных любвей, все прелести и печали, все мгновенное, летучее – и вечное. В ее божественном лице была всегдашняя надежда. И всегдашняя безнадежность».

До революции Зайцев написал несколько лирических пьес, наве­янных мотивами чеховской драматургии («Усадьба Ланиных», «Ариад­на», «Любовь»). Горький назвал «Усадьбу Ланиных» произведением «совершенно чеховидным». Но, в отличие от Чехова, Зайцев вырывает героев из сложных связей окружающего их мира и замыкает их жизнь на служении любви.

Как писал Е.Б. Тагер, это была черта мировоззрения, столь свой­ственная Зайцеву: «Мысль о реальной сложности бытия, отдельные явления которого зависимы от общих его закономерностей, отсутст­вуют в произведениях Зайцева. Для него предпочтительнее другие объяснения, связанные с «вышечеловеческой», «большой правдой» («Дальний край»). Но мистицизм этот тоже относительный. Образы Зайцева слишком живы, достоверны для мистического творчества и вместе с тем слишком отвлеченны для истинного реализма, ибо изъяты из контекста жизни, не объяснены ею». Такова была эстетическая позиция Зайцева в предреволюционное десятилетие.

Первые годы после Октября Зайцев провел в деревне Калужской губернии и в Москве. Состоял в Союзе писателей, объединившем, в противоположность футуристам, писателей с «академическим оттен­ком». В Доме Герцена они устраивали литературные и философские чтения, а когда, вспоминал Зайцев, «подошла и полоса «Нэпа», нам, старшим писателям, разрешили открыть свою лавку писателей, коо­перативную, где мы могли торговать старыми книгами самостоятельно, не завися от власти <...> Были в этой жизни революционного времени любопытные черты. Печататься открыто мы уже не могли. Писали от руки небольшие свои вещицы, тщательно выписывая, украшали об­ложками собственного изделия, иногда рисунками и продавали в нашей же лавке».

В 1920 г. Зайцев начал хлопотать о выезде за границу для поправки здоровья. В начале 1922 г. вместе с женой и дочерью он выехал в Берлин, около года жил в Италии, переехал во Францию, жил в Париже и под Парижем.

В первые годы эмиграции Зайцев в основном издавал свои старые вещи, написанные еще в России. О революции он практически не писал. «Странным образом, – вспоминал Зайцев в автобиографиче­ской заметке «О себе»,– революция, которую я всегда остро ненави­дел, на писании моем отразилась неплохо. Страдания и потрясения, ею вызванные, не во мне одном вызвали религиозный подъем». И далее: «Писание направилось (в ближайшем времени) по двум линиям, Довольно разным: лирический отзыв на современность, проникнутый мистицизмом и острой напряженностью («Улица св. Николая») – и полный отход от современности (новеллы «Рафаэль», «Карл V», «Дон-Жуан», «Душа Чистилища»)».

В «Современных записках» Зайцев напечатал в эмиграции свою первую крупную вещь – роман «Золотой узор». Это – воспоминания о дореволюционном прошлом – о Москве, об Италии. Роман написан от первого лица (его героиня – женщина) и проникнут характерным для Зайцева лиризмом. Это тоже опыт лирической прозы, но здесь уже более явственно звучат религиозные ноты, которые станут характер­ными для всего эмигрантского творчества писателя. Но эта религиоз­ность – какая-то лирическая, благостная, светлая, лишенная апокрифического, может быть даже еретического, начала, что было свойственно тогда творчеству А. Ремизова. Об общей идее романа Зайцев писал так: «В нем довольно ясна религиозно-философская подоплека – некий суд и над революцией, и над тем складом жизни, теми людьми, кто от нее пострадал».

Но не только в тональности проявляется религиозное начало в творчестве писателя, оно отражается и в тематике его произведений. В 20-е годы он пишет жизнеописание Сергия Радонежского («Препо­добный Сергий Радонежский». Париж, 1925), стремясь «приблизиться к русской святости»; в том же году печатает рассказ «Алексий, Божий человек».

Значительное место в творчестве Зайцева заняла автобиографиче­ская тетралогия «Путешествие Глеба» – самое обширное из его писа­ний. В ней четыре романа: «Заря» (1937), «Тишина» (1948), «Юность» (1950) и «Древожизни» (1953). Это, как и «Жизнь Арсеньева» Бунина,– автобиография, художественно переработанная, главная фигура в ней – ребенок, подросток, юноша, молодой писатель Глеб, формирование личности художника от истока дней. Тетралогия представляет собой лирическое воспоминание о прошлом, временами окрашенное то грустной, то веселой, но всегда легкой иронией, это – лирическая поэма о прошлом героя и о прошлом России. В романах много «зайцевских» пейзажей, проникнутых тихой лирической грустью, ка­кой-то импрессионистической «прозрачностью». И всегда типично русский, «левитановский» пейзаж.

Может быть, в романах тетралогии с наибольшей отчетливостью проявилась та особенность стиля прозы Зайцева, которую еще в 1907 г. Анастасия Чеботаревская назвала «мягкой акварелью», а вслед за нею многие эмигрантские критики определяли как «акварельность». Сам же Зайцев считал, что в тетралогии «уже нет раннего» «импрессионизма», молодой «акварельности», нет и «тургеневско-чеховского оттенка», что она отличается от других его вещей «большим спокойствием тона и удалением от остро-современного».

Жанр этого произведения Зайцев определил как роман-хроника-поэма. «Путешествие Глеба» «замыкало» зарубежный период его твор­чества, как «Голубая звезда» – русский.

Однако есть у Зайцева произведения и о современной (эмигрант­ской) повседневности. Самое значительное из них–роман «Дом в Пасси». Это произведение ближе, чем другие вещи Зайцева, к клас­сической романной традиции. В нем есть сюжет, действие, очерченные характеры, повествование ведется от третьего лица. «Дом в Пасси» – история жизни обитателей дома на одной из улиц Парижа, населенного почти сплошь русскими эмигрантами. И старик-генерал, и преуспева­ющая массажистка, и русский шофер, и русские барышни – представ­ляют самые разные слои русской эмиграции. Дом выступает как бы макрокосмом русского зарубежья. Зайцев создает реалистические ха­рактеры и реалистические бытовые картины русской эмигрантской жизни. Но при всем бытовом реализме они лирически окрашены. Как сказал Г. Адамович, здесь «реализм внешне безупречен, в нем не к чему придраться. Но внутри что-то двоится, и никак не отделаться от мысли, что волнует обитателей дома в Пасси не жизнь, а лишь слабое воспоминание о ней».

Действительно, герои Зайцева живут все-таки в каком-то стилизо­ванном мире. Не случайно главный герой романа – старый монах о. Мельхиседек, совершающий в миру свой подвиг милосердия и добра. И сам дом в Пасси предстает в романе неким «оазисом в пустыне». И несмотря на подчеркнутую реалистичность бытовых картин, роман оставляет впечатление все той же импрессионистической фрагментар­ности. Дело в том, что точка зрения на окружающее все время смещается. Читатель видит мир то глазами автора, то глазами героев, воспринимает его через призму их восприятий. Париж, его быт видится только их глазами, а город, как признается Зайцев, чужд русской натуре. Отсюда-то и возникает стилизация жизни, «русское» ее восприятие.

Особое место в зарубежном творчестве Зайцева занимают писатель­ские биографии, созданные в том же стиле лирического импрессио­низма. Они интересны прежде всего тем, что открывают литературные пристрастия художника, его нравственные и эстетические взгляды. Это «Жизнь Тургенева» (1932), «Жуковский» (1952), «Чехов» (1954). Биографин написаны с повышенным вниманием к религиозной теме в творчестве этих писателей, которых Зайцев считает наиболее близкими себе.

Жуковского он называет «источником» русской поэзии, отмечает близкую себе специфику поэтического дарования поэта: «легкозвучную певучесть», «летучий сквозной строй» его стихов. Жуковский наделя­ется Зайцевым и явно преувеличенными чертами романтической «лич­ной» религиозности. Характерен в книге тезис, который определяется мировосприятием самого Зайцева, что романтик Жуковский – служи­тель добра, «всегда, с раннего детства ощущал остро бренность жизни» Тургеневу же Зайцев приписывает ощущение с ранней молодости страха смерти.

Оценивая основной пафос зайцевской книги о Тургеневе, Ф. Степун писал, что в ней для Зайцева «важен и интересен не образ всем образованным людям известного Тургенева–западника, либерала, позитивиста и вдумчивого наблюдателя быстрых изменений в обще­стве, но иной, как бы ночной образ Тургенева с его страстями, печалями и причудами. Этот образ заинтересовал Зайцева в связи с его собст­венными проблемами, между прочим, как мне кажется, и с взаимоот­ношением благодатной любви и легкой смерти». Тургенев, по Зайцеву, остановился на пороге постижения «светлой религиозности», потому и был лишен опыта истинной любви.

В биографической книге о Чехове (полное ее название «Чехов, литературная биография») Зайцев сосредоточился на личной и твор­ческой жизни писателя, менее, чем в других книгах, вдаваясь в характеристику общекультурного фона эпохи. И в этой работе акцен­тируется мысль о религиозном начале в Творчестве писателя, в котором неосознанно раскрываются глубинные религиозные начала жизни. Зайцев считает, что, несмотря на материалистическое образование, Чехов в глубине души не мог быть атеистом, он лишь казался таковым. Во многих его произведениях отразились искания души, тоскующей по Богу. В этом смысле самой значительной вещью в творчестве Чехова становится для Зайцева повесть «В овраге», в которой писатель, изображая мир, исполненный духовной темноты и бытового зла, показывает, как в конце концов над ним всходит «нездешний свет». Такая трактовка образа Чехова, его творчества, идейных исканий не вызвала сочувствия в критике. Но она отвечала мировоззренческой настроенности самого автора, его восприятию и современного мира, и прошлой России, восприятию, не лишенному определенной доли типично зайцевской сентиментальной умиленности.

Такой тональностью проникнуты и воспоминания Зайцева, собран­ные в книге «Далекое» (1965). Как сказал автор в предисловии, эта книга «о разных людях, местах – по написанию она разного времени, но все о давнем <...> Большая часть книги – о России. Но в конце и об Италии». В ней собраны воспоминания о Блоке, Белом, Бальмонте, Бердяеве и Бенуа, Пастернаке и Балтрушайтисе. Завершается второй раздел книги («Италия») параграфом «Благословение – благодаре­ние», написанным в 1961 г.; «Да будет благословенно искусство. Да будут прославлены мирной славой художники, верно и честно творив­шие. Да будет благословенна Италия, родина их, страна доброго и ласкового народа, простая и очаровательная <...> А если всего не увидел, если кроткая Кортона и сумрачно-таинственное Орвието глядят на тебя только из книг и со снимков, то возблагодарите Бога за то, что довелось видеть. Еще раз вспомни Апостола: – За все благодарите». В последней фразе книги основной пафос ее и, может быть, всего эмигрантского творчества Зайцева.

Цели урока :

• знакомство ребят с одним из этапных произведений творчества Б.Зайцева;
• выявление некоторых особенностей литературы начала ХХ века.

Задачи урока:

• закрепить навыки целостного анализа художественного произведения;
• углубить понятие о строении художественного текста (заглавие, эпиграф, конфликт, пафос, проблема, тема);
• обозначить проблему преемственности общечеловеческих ценностей;
• помочь осмыслению особенности жизненного процесса на рубеже двух веков (1995 – 2000гг).

Оформление урока:

• портрет Б.Зайцева,
• иллюстрация к тексту рассказа, А.К. Саврасов “Проселок”,
• И.И. Левитан “Владимирка” - копии картин.

Словарь к уроку:

• тема,
• проблема,
• конфликт,
• пафос,
• гуманизм,
• анимализм,
• мотив.

Музыка: Д.Шостакович. Симфония № 12 ре Минор, соч. 112 “1917год”. Часть 2. Разлив Allegro Adagio.

Плакаты:

1. – Мир, где ты?
   – Я всегда с тобою
   Ты меня несешь.
   Дни бегут за годами, годы за днями, от одной туманной бездны к другой. В этих днях мы живем. (Б.Зайцев).

1. Истинная Россия есть страна милости, а не ненависти. (Б.Зайцев).
2. Ничто в мире зря не делается
   Все имеет смысл.
   Страдания, несчастия, смерти только кажутся необъяснимыми.
   День и ночь, радость и горе,
   Достижения и падения – всегда научают. Бессмысленного нет. (Б.Зайцев).
3. Давно уже было отмечено, что Зайцев не “бытовик”, что он создал свой “мир”… Люди у Зайцева всегда были немного “эмигрантами”, странниками на земле. (М.Цетлин).

Распечатка стихотворных строк (тексты взяты из книги “Сонет серебряного века” - М., “Правда”, 1990. – 767с.)

Не знаю я, где святость, где порок,
И никого я не сужу, не меряю.
Я лишь дрожу пред вечною потеряю:
Кем не владеет Бог – владеет Рок

З. Гиппиус. 1907

Ни умолять, ни плакать неспособный,
Я запер дверь и проклял наши дни.

В. Брюсов. 1895

И этот тусклый зной, и горы в дымке мутной,
И запах душных трав, и камней отблеск ртутный,
И злобный крик цикад, и клекот хищный птиц
Мутят сознания. И зной дрожит от крика
И там – во впадинах сияющих глазниц
Огромный взгляд растоптанного лика.

М. Волошин. 1907

Никто не умирал. Никто не кончил жить.
Но в звонкой тишине блуждали и сходились.
Вот близятся, плывут – черты определились
Внезапно отошли – и их не различить.
Там – в темной глубине – такое же томленье
Таких же нищих душ и безобразных тел:
Гармонии безрадостный предел.

А. Блок. 1903

Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пышные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.

А. Ахматова. 1939

Александр Лукьянов “Две эпохи” - (запись стихотворения на доске).

Когда погаснет блеск рассвета золотого,
Живительная мысль в бессилии замрет,
Дух человеческий тогда мельчает снова.
И гибнет в суете томительных забот
Тогда животный страх толпу ведет сурово,
Отчаянье, порок в ее сердцах растет,
И с ужасом глухим, полна бессилья злого;
Без цели и пути она во тьме бредет.
Тогда стареет мир, печально измененный,
И горечь он несет толпе порабощенной,
Нет света на земле, нет силы и чудес…
Жизнь веет холодом застывшего движенья,
И смерть стоит в толпе, как страшный призрак тленья,
Как неизбежное возмездие небес!

Слово учителя

Мы живем в сложное и интересное время. Литература открывает новые имена. Сегодня на уроке мы познакомимся с одной страничкой великой книги, которая названа: “Художественная проза Бориса Зайцева”. Она вся излучает тихий свет добра, в ней царят простые нравственные начала, каждое существо воспринимается как частица общего космоса.

“Не одному себе принадлежит человек”, - писал Б.Зайцев. И действительно в его художественной картине мира большое значение имеют взаимосвязи между живым и неживым, прекрасным и уродливым, прошлым и настоящим. Мы познакомимся с рассказом, о котором вспоминает основатель знаменитого литературного кружка “Среда” Н.Д. Телешов:

“Однажды Андреев привез к нам новичка. Как в свое время его самого привез к нам Горький, так теперь он сам привез на среду молоденького студента в серой форменной тужурке в золочеными пуговицами. Юноша талантливый, напечатал в “Карьере” хотя всего два рассказа, но ясно, что из него выйдет толк. Юноша всем понравился - и рассказ его “Волки” тоже понравился, и с того вечера он стал членом “Среды” и ее посетителем. Вскоре из него выработался писатель – Борис Зайцев”. Таким образом, рассказ “Волки” - проба пера и заявка своего “я”.

Работа с классом

1. Вы прочитали рассказ “Волки”. Не возникло ли у вас желание назвать рассказ по-другому. Давайте зададимся такой целью. (Учащимся называют свои заглавия. Например, “Люди”, “Схватка” и т.д.).

Зайцев обращается к образу обложенных флажками, загнанных в угол волков. Герои этого рассказа – волки. В тексте повествуется об общих основах их существования, их жизни, которая осложняется особенно зимой, в период отсутствия еды, тепла и покоя. Мы определили тему рассказа, именно ее автор выносит в заглавие. Теперь попытаемся определить проблему произведения (зачем автор обращается к образу волков, что он хочет сказать?).

2. Обратимся к схеме анализа, которая написана на доске.

Перед нами возникает проблема: какие два мира сталкиваются в произведении? Кто представляет их? Что характерно для каждого из них? Каковы ценности каждого мира? Его особенности? Поработаем с 1 и 2 частями рассказа и составим сравнительную схему.

(Ребята работают в тетради и с текстом, учитель на доске) .

	Мир людей	Мир волков
Кто они? Их действия		как призраки – вой и бег холод, голод, раны
По цвету	блестят робкие огоньки	луна – неживое пятно, жидкий молочный полусвет
По звукам	отходную поют	вой, усталый и болезненный
Какие они?	проклятые	проклятые
По движению	от дому до трактира на повороте	бессмысленно бродили по одной и той же местности

Если в слове проклятые поставить другое ударение, то получим “проклятые ”. Значит и люди, и волки вместе проклятые.

• Кто же противостоит миру живому, ищущему? (Учащиеся находят живые характеристики неба, снега, поземки и т.д.). Есть небо темное, злое, которое безостановочно убегает от людей и волков. Именно это чувствует самый высокий и худой волк: “Я не пойду, белое кругом… Слышите… говорит…”. Снег наделяется бледными глазами, он заговорил, поземка ядовито шипела. Неживая природа наделяется одухотворенными характеристиками, а живые волки становятся бестелесными призраками.
• Что же знают природные силы и о чем прозревает высокий волк: “Что никому никуда нельзя добежать, что и нельзя бежать, а нужно стоять смирно, мертво и слушать”.
• Что слушать? (Учащиеся называют звуковой ряд произведения).

Слушать отходную всему живому миру. Путь их бессмыслен и одинок. Природа ненавидит волков и людей, она погубит их, зажмет и похоронит – действительно, таков финал произведения. Тогда понятен ужас молодых, отставших от стаи. Поодиночке страшно. Все вместе они стая, товарищи.

3. Какая иерархия царит в стае? Давайте попробуем изобразить схематично. (Ребята в тетрадях, учитель на доске; работа с текстом) .

• Попробуем дать характеристику каждому из них. Какую социальную группу человеческого общества они представляют? (Ребята подбирают характеристики, работают с деталями художественного описания. Учитель обобщает). Вожак – старый, мудрый, испытавший победы и проигрыши старик (картечина). Который своими лапами прокладывает путь всей стае, вовремя осадил волчишку и предотвратил всеобщую драку. Он честен, он ведет стаю до тех пор, пока всеобщая злоба не задавила другие чувства волков. Вожак честен в последний миг своей жизни. Это мудрые и честные старики человеческого общества.
• Кто провоцирует всю стаю на расправу с вожаком? Волк с диким непомнящим голосом – это волк, который может предать, потому что не помнит ничего. Страшно, если такие приходят к власти, тогда с наследием и мудростью расправляются легко и яростно. Этот волк ждет быстрого разрешения проблемы, он отказывается от старого, хочет построить новое, пусть и на крови.
• Кто же этот волк? (Ребята отвечают: бунтарь, предатель, революционер и т.д.). Он ищет революционного выхода из проблемы.
• Счастливы ли волки, задравшие старика? Сыты и спокойны они? Нет. Вспомним Достоевского: “Мир не может быть построен даже на одной слезинке ребенка”. Разве возможно счастье на чужой крови?
• Что дает стае смерть вожака? Теперь они окончательно сломлены. В их единстве сила, по одному они готовы только умереть. Этого не мог понять и предвидеть молодой волчишка.
• Каков он? Какую социальную группу общества он представляет? (Учащиеся отвечают: молодой, глупый, неопытный, обижается, когда учат жизни; это молодежь стаи, любознательные и малоопытные силы общества). Молодой волчишка – это максималист в силу своей молодости, поэтому его так жестоко учит старый умный волк. Он так мало знает.
• Кто же познал истину? (Ребята отвечают: самый высокий и худой волк). Это волк – философ . Он ведет себя парадоксально: с одной стороны, остается умирать, чтобы не обременять собою стаю, с другой стороны, сдается в плен роковым силам. Человеческое общество часто сталкивается с теоретиками, которые доходят до истины своим блестящим интеллектом (или инстинктом), но не могут воплотить на практике свои идеи.
• И наконец, кто же представляет основные силы стаи? (Учащиеся отвечают: молодые волки). Они здоровые, сильные, но без вожака и его мудрости – они никто. Каждый сам по себе – стаи нет. Чего боятся два последних – умереть в одиночку. Ведь “на миру и смерть красна”.
• С чем они остаются? (Учащиеся отвечают: они умирают по одному, стыдно и тоскливо, они боятся друг друга и воют). Помните, они мечтают: “Скорее прочь, пусть все они там пропадают, только бы мне уйти”. Эти молодые и здоровые волки – эгоисты (как большая часть любого общества). Нет вожака – нет стаи. “Один в поле не воин”. Таким образом, волчья стая – проекция на человеческое общество (волки-товарищи). От проблемы движемся к конфликту.

4. Как же мы определим конфликт данного произведения? Драматический или трагический? (Внимание учащихся на доску). Драматический конфликт. В нем чувствуется особая напряженность, которая реализуется в ведущих мотивах.

5. Какие ведущие мотивы вы нашли в произведении? (Учащиеся отвечают: мотив сражения, одиночества, зла, конца света).

6. Каков пафос произведения? Какое настроение создается с помощью этих мотивов?

Настроение всеобщей озлобленности и неприкаянности порождает особый драматизм – трагический. Я гибну и осознаю свою гибель – страшное чувство.

7. Когда же особенно остро встают перед человеком вопросы бренности существования, никчемности пути и трагической разобщенности с миром? (Звучит музыка). Прочтите предложенные вашему вниманию (смотри распечатку стихотворных строк) стихотворные строчки, определите чувства, которые владеют авторами? (Ребята называют: одиночество, злоба, тоска, печаль, горечь и т.д.).

Особенно остро встает вопрос смысла жизни перед человеком в переломный момент его существования. Таким переломом становится рубеж двух веков. Прослушайте, пожалуйста, стихотворение А.Лукьянова, которые так и названо “Две эпохи”. (Звучит музыка. Учитель читает стихотворение).

8. Что вы уже знаете об особенностях литературы двух эпох? (Учащиеся отвечают по вступительной лекции к курсу 11-го класса).

Я дополню ваши знания, расскажу о теме природы в литературе начале 20 века. На рубеже 19-20в в литературе, как и в других видах искусства, начинается активный пересмотр представлений о человеке и его месте в мире. Наступает особое время “кризиса гуманизма”, о котором писал А.Блок: “… над нами повисла косматая грудь коренника и готовы опуститься тяжелые копыта”. Литература интересуется звериным, нецивилизованным началом жизни, потому что цивилизация приходит в тупиковое состояние. В животных привлекают таинственность, отчужденность от человеческих представлений о мире. Появляется образ хищников, которые подстерегают человека и пророчат ему гибель (проклятые). Природа не прощает преступлений человеку, и сама судьба приобретает облик зверя.

Особенность литературы начале 20в – не гуманизация образов животных, а “анимализация” образа животных, который обнаруживает в себе темное, безрассудное “наследье роковое”.

Почему же писатель выбирает волков? Волк – дикая хищная собака, по традиции “низкое” презираемое животное, символизирующее крайнюю отверженность человека от себе подобных (Булгаков “Собачье сердце”).

Конфликт человека с самим собою (разум-душа) реализуется и в отношении к остальной живой части природы: почтение и любовь к животным сочетается с диким истреблением (аккуратным и планомерным).

"Все во мне и я во всем" (Ф.И. Тютчев)

Образ человека получает новую емкость благодаря осознанию сопричастности множеству других существований. Куда же мы движемся все вместе? Что ожидает все живое на Земле в новом веке, да и будет ли он? В рассказе воплощен мотив конца света, всеобщее охлаждение, как в природе, так и в чувствах. Где же выход?

9. В какой части рассказа воплощена идея пути человека ко всеобщей гармонии? (Ребята отвечают: эпиграф – там рощи шумны, фиалки сини… Гейне).

В эпиграфе реализуется идея человека о счастливом месте, которое защитит человека от роковых сил, от трагического восприятия бренности существования. Именно туда бредут волки, туда стремится уже 20 веков человечество.

10. Переживая чужой опыт на уровне осмысления, мы ощущаем защиту от роковых сил. Эту защиту дают нам произведения литературы, так как в них реализуется человеческий опыт, ведь не зря “рукописи не горят”, слово существует вне времени и пространства. Через искусство слова мы постигаем этот мир и его законы, пытаясь найти ответы на вечные и роковые вопросы.

Домашнее задание.

Письменный ответ (Рассказ “Волки” в современном прочтении).

• Что мне открылось в этом мире после чтения рассказа?
• О чем заставил задуматься рассказ?
• За что я могу сказать спасибо писателю прошлого поколения Б.Зайцеву.

Волки

Там рощи шумны, фиалки сини...
Гейне

Это тянулось уже с неделю. Почти каждый день их обкладывали и стреляли. Высохшие, с облезлыми боками, из-под которых злобно торчали ребра, с помутневшими глазами, похожие на каких-то призраков в белых, холодных полях -- они лезли без разбору и куда попало, как только их подымали с лежки, и бессмысленно метались и бродили все по одной и той же местности. А охотники стреляли их уверенно и аккуратно. Днем они тяжело залегали в мало-мальски крепких кустиках, икали от голода и зализывали раны, а вечером собирались по нескольку и гуськом бродили по бесконечным, пустым полям. Темное злое небо висело над белым снегом, и они угрюмо плелись к этому небу, а оно безостановочно убегало от них и все было такое же далекое и мрачное. Было тяжело и скучно на полях. И волки останавливались, сбивались в кучу и принимались выть; этот их вой, усталый и болезненный, ползал над полями, слабо замирал за версту или за полторы и не имел достаточно силы, чтобы взлететь высоко к небу и крикнуть оттуда про холод, раны и голод. Белый снег на полях слушал тихо и равнодушно; иногда от их песни вздрагивали и храпели мужицкие лошаденки в обозе, а мужики ругались и подхлестывали. На полустанке у угольных копей иной раз слышала их молодая барыня-инженерша, прогуливаясь от дому до трактира на повороте, и ей казалось, что поют ей отходную; тогда она закусывала губу, быстро возвращалась домой, ложилась в постель, засовывала голову между подушек и, скрипя зубами, твердила: "Проклятые, проклятые".

II

Был вечер. Задувал неприятный ветер, и было холодно. Снег был одет в жесткую сухую пленочку, чуть-чуть хряскавшую всякий раз, как на нее наступала волчья лапа, и легкий холодный снежок змейками курился по этому насту и насмешливо сыпал в морды и лопатки волкам. Но сверху снега не шло, и было не очень темно: за облаками вставала луна. Как всегда, волки плелись -- гуськом: впереди седой, мрачный старик, хромавший от картечины в ноге, остальные-- угрюмые и ободранные -- старались поаккуратнее попадать в следы передних, чтобы не натруживать лап о неприятный, режущий наст. Темными пятнами ползли мимо кустарники, большие бледные поля, по которым ветер гулял вольно и беззастенчиво, -- и каждый одинокий кустик казался огромным и страшным; неизвестно было, не вскочит ли он вдруг, не побежит ли, -- и волки злобно пятились, у каждого была одна мысль: "Скорее прочь, пусть все они там пропадают, только бы мне уйти". И когда в одном месте, пробиваясь по каким-то дальним огородам, они вдруг наткнулись на торчавший из снега шест с отчаянно трепавшейся по ветру обмерзшей тряпкой, все как один кинулись через хромого старика в разные стороны, и только кусочки наста помчались из-под их ног и шурша заскользили по снегу. Потом, когда собрались, самый высокий и худой, с длинной мордой и перекошенными от ужаса глазами, неловко и странно сел в снег. -- Я не пойду дальше, -- заикаясь говорил он и щелкнул зубами. -- Я не пойду, белое кругом... белое все кругом... снег. Это смерть. Смерть это. И он приник к снегу, как будто слушая. -- Слышите... говорит! Более здоровые и сильные, впрочем тоже дрожавшие, презрительно оглядели его и поплелись дальше. А он все сидел на снегу и твердил: -- Целое кругом... белое все кругом... Когда взобрались на длинный, бесконечный взволок, ветер еще пронзительнее засвистел в ушах: волки поежились и остановились. За облаками взошла на небо луна, и в одном месте на нем мутнело желтое неживое пятно, ползшее навстречу облакам; отсвет его падал на снега и поля, и что-то призрачное и болезненное было в этом жидком молочном полусвете. Внизу, под склоном, пятном виднелась деревня; кое-где там блестели огоньки, и волки злобно вдыхали запахи лошадей, свиней, коров. Молодые волновались. -- Пойдем туда, пойдем, все равно... пойдем. -- И они щелкали зубами и сладострастно двигали ноздрями. Но хромой старик не позволил. И они поплелись по бугру в сторону, а потом вкось через ложбину, навстречу ветру. Два последние долго еще оглядывались на робкие огоньки, деревню и скалили зубы. -- У-у, проклятые, -- рычали они, -- у-у, проклятые!

I II

Волки шли шагом. Безжизненные снега глядели на них своими бледными глазами, тускло отблескивало что-то сверху, внизу поземка ядовито шипела, струясь зигзагами по насту, и все это имело такой вид, будто тут, в полях, наверно знают, что никому никуда нельзя добежать, что и нельзя бежать, а нужно стоять смирно, мертво и слушать. И теперь волкам казалось, что отставший товарищ был прав, что белая пустыня действительно ненавидит их; ненавидит за то, что они живы, чего-то бегают, топчутся, мешают спать; они чувствовали, что она погубит их, что она разлеглась, беспредельная, повсюду и зажмет, похоронит их в себе. Их брало отчаяние. -- Куда ты ведешь нас? -- спрашивали они старика. -- Знаешь ли ты путь? Выведешь ли куда-нибудь? Старик молчал. А когда самый молодой и глупый волчишка стал особенно приставать с этим, он обернулся, тускло поглядел на него и вдруг злобно и как-то сосредоточенно куснул вместо ответа за загривок. Волчишка взвизгнул и обиженно отпрыгнул в сторону, проваливаясь по брюхо в снег, который под настом был холодный и сыпучий. Было еще несколько драк -- жестоких, ненужных и неприятных. Раз последние двое отстали, и им показалось, что лучше всего лечь и сейчас же умереть; они завыли, как им казалось, перед смертью, но когда передние, трусившие теперь вбок, обратились в какую-то едва колеблющуюся черную ниточку, которая по временам тонула в молочном снеге, стало так страшно и ужасно одним под этим небом, начинавшимся в летящем снегу прямо над головой и шедшим всюду, в посвистывавшем ветре, что оба галопом в четверть часа догнали товарищей, хотя товарищи были зубастые, голодные и раздраженные.

IV

До рассвета оставалось часа полтора. Волки стояли кучей вокруг старика. Куда он ни оборачивался, везде видел острые морды, круглые, блестящие глаза и чувствовал, что над ним повисло что-то мрачное, давящее, и если чуть шелохнуться, оно обсыплется и задавит. -- Где мы? -- спрашивал кто-то сзади тихим, сдавленным от бешенства голосом. -- Ну-ка? Когда мы придем куда-нибудь? -- Товарищи, -- говорил старый волк, -- вокруг нас поля; они громадны, и нельзя сразу выйти из них. Неужели вы думаете, что я поведу вас и себя на гибель? Правда, я не знаю наверно, куда нам идти. Но кто это знает? -- Он дрожал, пока говорил, и беспокойно оглядывался по сторонам, и эта дрожь в почтенном, седом старике была тяжела и неприятна. -- Ты не знаешь, не знаешь! -- крикнул все тот же дикий, непомнящий голос. -- Должен знать! И прежде чем старик успел разинуть рот, он почувствовал что-то жгучее и острое пониже горла, мелькнули на вершок от лица чьи-то желтые, невидящие от ярости глаза, и сейчас же он понял, что погиб. Десятки таких же острых и жгучих зубов, как один, впились в него, рвали, выворачивали внутренности и отдирали куски шкуры; все сбились в один катающийся по земле комок, все сдавливали челюсти до того, что трещали зубы. Комок рычал, по временам в нем сверкали глаза, мелькали зубы, окровавленные морды. Злоба и тоска, выползавшая из этих ободранных худых тел, удушливым облаком подымалась над этим местом, и даже ветер не мог разогнать ее. А заметюшка посыпала все мелким снежочком, насмешливо посвистывала, неслась дальше и наметала пухлые сугробы. Было темно. Через десять минут все кончилось. На снегу валялись ободранные клочья, пятна крови чуточку дымились, но очень скоро поземка замела все, и из снега торчала только голова с оскаленной мордой и закушенным языком; тусклый тупой глаз замерзал и обращался в ледяшку. Усталые волки расходились в разные стороны; они отходили от этого места, останавливались, оглядывались и тихонько брели дальше; они шли медленно-медленно, и никто из них не знал, куда и зачем идет. Но что-то ужасное, к чему нельзя подойти близко, лежало над огрызками их вожака и безудержно толкало прочь в холодную темноту; темнота же облегала их, и снегом заносило следы. Два молодых легли в снег шагах в пятидесяти друг от друга и лежали тупо, как поленья; они не обсасывали окровавленных усов, и красные капельки на усах замерзали в жесткие ледяшки, снегом дуло в морду, но они не поворачивались к затишью. Другие тоже позалегли вразброд и лежали. А потом они опять принялись выть, но теперь каждый выл в одиночку, и если кто, бродя, натыкался на товарища, то оба поворачивали в разные стороны. В разных местах из снега вырывалась их песня, а ветер, разыгравшийся и гнавший теперь вбок целые полосы снега, злобно и насмешливо кромсал ее, рвал и расшвыривал в разные стороны. Ничего не было видно во тьме, и казалось, что стонут сами поля. 1901

ИЗУЧЕНИЕ РАССКАЗОВ БОРИСА ЗАЙЦЕВА В СТАРШИХ КЛАССАХ

В программу по литературе 11 класса имя Бориса Зайцева было включено сравнительно недавно, да и отведен ему всего 1 час. И здесь задача учителя, на мой взгляд, состоит в том, чтобы заинтересовать учащихся, показать особый стиль Зайцева. Наверное, лучше обратиться к рассказам, небольшим по объему, которые в случае необходимости могут быть прочитаны непосредственно на уроке. Учащиеся уже знакомы с понятием импрессионизма в литературе (Фет), философской новеллой (Чехов), уже прочитаны рассказы Ивана Бунина, т.е. есть литературный опыт, на который можно опереться, поэтому возможно проведение урока-семинара. Выбор рассказов может и должен зависеть от желания учителя и учащихся. К уроку по теме « Человек и мир в ранних рассказах Бориса Зайцева» были выбраны следующие произведения: (1) «Волки», «Мгла», (2) «Сон», «Тихие зори»;

Предваряя анализ рассказов первой группы, вспомним слова самого писателя: «Мир, где ты? Я всегда с тобой. Ты меня несешь. Дни бегут за годами, годы за днями, от одной туманной бездны к другой. В этих днях мы живем».

Рассказ «Волки» 1902 г принес Зайцеву известность. Что же в нем особенного? О чем этот рассказ? О противостоянии добра и зла, о месте человека в мире, о выборе пути, о «потерявшихся» людях? В первой части рассказа волки устало и болезненно заводят мистическую песнь злобы и голода,дикую жалобу тоски и боли, и тогда на полустанке у угольных копей слышит ее молодая барыня-инженерша, и кажется молодой барыне, что это ей поют отходную. Кто поет? Мир? Из ее уст вырываются слова: «Проклятые». К кому они относятся: к волкам, а может, к человеку? Ведь уже в конце 2 главы это слово прорычат волки!

Как ведут себя проклятые волки и люди? Людей мы не видим на страницах рассказа, мы только слышим и чувствуем их присутствие. («пятном виднелась деревня», «вдыхали запахи лошадей, свиней, коров») С кем же борются волки? « Я не пойду дальше, - заикаясь, говорил он, щелкая зубами. – Я не пойду, белое кругом…белое все кругом…снег. Это смерть. Смерть это». Снег наделен бледными глазами, он заговорил, поземка ядовито зашипела, белая пустыня ненавидит. « Все это имело такой вид, будто тут, в полях, наверное знают, что никому нельзя добежать, что нельзя бежать, а нужно стоять смирно, мертво и слушать». Путь волков бессмыслен и одинок. Нарастает напряжение, злоба, отчаяние. Волки ищут виноватого в своей участи и находят. «Куда ты нас ведешь? Знаешь ли путь? Выведешь ли куда-нибудь?» Первое столкновение волчишки и вожака, несколько жестоких и ненужных драк, желание смириться с судьбой двух отставших волков – все это предвещает надвигающуюся трагедию. «Товарищи были зубастые, голодные и раздраженные». А вожак - старый, мудрый, испытавший победы и поражения - честно ведет свою стаю, честен он и в последнюю минуту своей жизни. Но «над ним повисло что-то мрачное, давящее, и если чуть шелохнуться, оно обсыплется и задавит». Расправа над вожаком – кульминация рассказа. Это последний эпизод, где стая едина – «все сбились в один катающийся по земле комок». Совершенное преступление ее разъединило. Почему, ведь «общего врага» больше нет? Раньше их объединял вожак, а теперь они сломлены, теперь каждый напоминает каждому о его слабости и подлости, поэтому теперь каждый сам за себя. Но что можно сделать в одиночку? Только умереть.

«А заметюшка насмешливо посвистывала». «Ветер злобно и насмешливо кромсал ее (песню),рвал и швырял в разные стороны».

3 и 4 главы удивительным образом перекликаются с сюжетом «Легенды о Данко» Максима Горького. Конечно, мы должны помнить, что Данко – романтический герой, что у Горького была совершенно другая задача, но тем интереснее сравнить разрешение конфликта. Невидимый враг преследует героев обоих произведений. Люди у Горького уподобляются животным, а волкам Зайцева присущи человеческие черты, в частности - чувство стыда.

Зайцев	Горький
Они чувствовали, что белая пустыня погубит их, что она разлеглась повсюду и зажмет, похоронит их в себе. Их брало отчаяние. Везде видел острые морды, круглые, блестящие глаза. …Он почувствовал что-то жгучее и острое пониже горла, мелькнули на вершок от лица чьи-то желтые, невидящие от ярости глаза, и сейчас же он понял, что погиб.	И ослабли люди от дум…Страх родился среди них…И уже хотели идти к врагу и принести в дар волю Ты умрешь! -ревели они…Много людей стояло вокруг него, и нельзя было ждать от них пощады. они насторожились, как волки, стали плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко Осторожный человек, наступивший на сердце Данко

Если романтический герой вывел людей к свету, то Зайцев – реалист не может позволить себе такой финал. Человек блуждает в потемках. В жестоком, ощетинившемся мире он оказался неприкаянным, не нашедшим своего пути. Знает ли сам автор ответ на вопрос: куда идти? Мы тонем в мире, но мир слушает нас. Что же он сам?

Обратимся к рассказу «Мгла». Именно на охоте возникает это чувство связанности с миром, так как никто больше охотника не сливается в одно с природой. Мы помним «Записки охотника» И.С.Тургенева, описание охоты в «Антоновских яблоках» И.Бунина. А что отличает рассказ Зайцева? Так же, как и у Бунина, повествование ведется от первого лица, автор вовлекает читателя в действие, постоянно употребляя местоимение «мы». И мы, действительно, вместе с автором внимательно, детально следим за каждым этапом охоты. Но если у Бунина охота – праздник, шумный, веселый, многолюдный, то у Зайцева – это поединок человека и зверя. Все остальное неважно. Волк борется за жизнь. А человек? Человек и зверь повторяют не только действия, движения, но и чувства.

Волк	Человек
Он присел на мгновение… Волк…круто поворачивает в снег и, Увязая по уши, из последних сил лезет куда-то Видимо, он изнемог Он лежит все там же, где его застала смерть Ужасно это предсмертное сверканье, Эта непримиримая ненависть	Я тоже пригнулся Я грудью пробиваю себе дорогу в снегу Я тоже измучен Я повыше, на снежном гребне Я корчился от желания схватить его, в слепой ярости бросался

Но это не охотничий азарт, это нечто другое. «…что-то безумное владеет мною». И победитель «не испытывал ни радости, ни жалости, ни страсти». Может быть поэтому «все кругом молчало, но имело ироничный вид». И нет ничего удивительного, что мир «как неподвижное лицо Вечной Ночи, с грубо вырубленными, сделанными как из камня огромными глазами», выражающими «равнодушное отчаяние». И здесь все так странно, так страшно. Действительно ли Зайцев воспринимает мир как враждебное существо? Обратимся к эпиграфу рассказа «Волки». Именно в эпиграфе реализуется идея человека о счастливом месте, которое защитит от роковых сил, откроет душе человека нечто, что позволит ему ощутить себя частью природы.

2 группа. Обратимся к рассказу «Сон». В ранних рассказах Зайцева своеобразное отношение к природе. Мир полон событий не тех ярких и громких, которые только и выводят нас из сонного равнодушия. Нет, важно все, что происходит в природе, в жизни мира полно смысла каждое движение, и человек, постигший это, приобщается к высшей тайне, которую трудно выразить словами. Каким приезжает главный герой в это новое неустроенное место? Уставшим, разочарованным. «Песковскому казалось, что он утратил человеческие свойства». И вдруг открывает для себя новый мир, просто растворив окно! Что же происходит? Казалось бы, ничего: один день сменяет другой. И мы вместе с героем и автором наслаждаемся пейзажем, подмечаем малейшие изменения, происходящие в природе. И она оживает, превращаясь в сказочных героев. «Волны тумана в нежном месячном свете бродили, как безгрешные, лучезарные царевны, переплетались и расходились, пока стоял на небе их властелин – жених…» У Зайцева человек и мир природа слиты в единую жизнь, при этом показано, как мир входит в человека. «Мир истончался для него, …все больше любил и сживался с тем, что вокруг….чувствовал таинственные тихокрылые дуновения,…будто Бог стоял везде, куда ни глянь…сердце трепетно заглядывало куда – то, насыщаемое тысячью тонких, полувнятных звуков, сияний, веяний» . Описания природы чередуются с описанием душевного состояния человека. Начавшиеся на торфяных болотах пожары не пугают героя, напротив, «Песковский сразу почувствовал что-то, чего раньше еще не знал…непобедимое влечение толкало его туда, и он торопясь, будто было какое дело, зашагал по...болоту». Болото умирало, и герой знает: все, что он полюбил здесь, превратиться в дымящуюся корку. Но «что-то подслушанное и подсмотренное здесь, впитавшееся и ставшее частью его существа…оцепляло его с головы до пят. Как будто сердце его навсегда оделось в волшебные, светло-золотые, легкотканые одежды и стало неуязвимым».

Не только общение с природой дает силы героям Зайцева. Пожалуй, не менее значимо и общение с человеком, которому в силу разных обстоятельств уже открылась некая тайна бытия. Обратимся к рассказу «Тихие зори». Два старых друга встречаются случайно в не - простое для обоих время: один потерял год назад жену и живет теперь воспоминаниями о прошлом, другой смертельно болен. Зайцев верен себе: нет точной обрисовки образов, развития действия, но мы понимаем, что, существуя вместе, разговаривая вечерами (правда, читатель не всегда знает содержание этих бесед), наслаждаясь окружающей природой, герои открывают в себе и для себя нечто новое, невыразимое словами, но очень важное. Алексей знает о приближающейся смерти, но не боится (и это удивляет его друга), потому что мир посылает ему свои целительные волны, дает великое спокойствие. «Алексей смотрел вдаль, на город….- Хорош рассвет. Как бледно, чисто, славно там. … Что-то сияло на лице моего друга; слабо золотел крест на церкви; сумрак утра был зеленоват и тонок». Обратите внимание на последнее предложение цитаты. В восприятии друга Алексей становится гармоничной частью этого мира. (человек-вера-природа).

Умирая, он не испытывает ужаса, он славословит жизнь. А действительно, почему Алексей не боится смерти? Как автор отвечает на этот вопрос? «..все в тебе самом. Ты везде и всегда будешь таким». Смерть друга не приводит героя к отчаянию. Наверное, его состояние можно назвать светлой грустью. « Его образ, омытый светлыми слезами, прояснел – стоял предо мной нетленный, недосягаемый». Облик друга «растаял» в водах озера, шуме берез… В органическом единении природы и человека кроется причина неистребимости жизни, ее вечного круговорота. Человек – необходимое звено в цепи поколений. Смысл его жизни в том, чтобы выполнить свое природное предназначение и уйти из мира. И вот уже маленький Гаврик с нянькой сидят там, где когда-то бегал и герой, и Алексей. Жизнь продолжает свой круговорот. И пусть неведом и невидим для нас таинственный смысл нашей призрачной жизни, сердце все-таки верит в него и верит в значительность и реальность каждой человеческой тени.

Зайцев переживает проникновение человека единой жизнью, великим Всем. И оттого, возможно, его рассказы покажутся трудными. Но останутся они в душе, как неизгладимое настроение, от которого усиливается наше сопричастие к миру. Если творчество Зайцева заинтересует учащихся, можно предложить исследование, проекты «Любовь в рассказах Зайцева и Бунина», «Тема пути в рассказах Горького и Зайцева».

Список литературы

1.Зайцев Б.К. Дальний край. Повести. Рассказы. – М.: Дрофа: Вече, 2002

2.Зайцев Б.К. Голубая звезда. Повести и рассказы; из воспоминаний. – М., 1989

3.Черников А.П. Проза и поэзия серебряного века. – Калуга: Институт усовершенствования учителей, 1993

4.Айхенвальд Ю.И. Наброски.-М.,1990

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Биография

История создания произведения

Характеристика героев

Идейно эмоциональная оценка

Тематика

Проблематика

Предметная детализация

Хронотоп

Тип повествования

Система персонажей

Сюжет и конфликт

Биография

ЗАЙЦЕВ Борис Константинович(29.01/10.02.1881-28.01.1972), русский писатель. Родился в Орле, в дворянской семье. Страдания и потрясения революционных лет приводят Зайцева к осознанному принятию православной веры и к Церкви, верным чадом которой он остается до конца дней. С этого времени в его творчестве, по собственным словам писателя, "хаосу, крови и безобразию" будут противостоять "гармония и свет Евангелия, Церкви". Православное мировоззрение автора отразилось уже в рассказах 1918--21 ("Душа", "Белый свет", "Уединение"), где Зайцев, расценивая революцию как закономерное возмездие за "распущенность, беззаботность... и маловерие", не впадает в озлобленность или ненависть, но призывает современника-интеллигента к покаянию, любви, кротости и милосердию. Рассказ "Улица св. Николая" -- образная хроника исторической жизни России начала века, редкая по точности и глубине осмысления событий; кроткий старичок-возница Миколка (не сам ли Николай Чудотворец?), спокойно погоняющий лошаденку по Арбату, крестящийся на церкви, вывезет страну, как верится автору, из самых тяжких исторических испытаний. Главнейший мотив, проходящий сквозь все творчество Зайцева, -- мотив смирения, понимаемого в христианском смысле, как мужественное принятие всего, посылаемого Богом.

Благодаря страданиям и потрясениям революции, как писал сам Зайцев, он открыл для себя неведомый прежде материк -- "Россию Святой Руси". В эмиграции, вдали от родины, тема Святой Руси становится главной в творчестве художника. В 1925 вышла в свет книга Зайцева "Преподобный Сергий Радонежский". Монашеский подвиг Сергия, возродившего духовную силу Руси в годы ордынского ига, ободрял русских эмигрантов, вдохновлял на созидательную работу. Книга открывала характер русской православной духовности. Устоявшемуся представлению, что все русское -- "гримаса, истерия и юродство, достоевщина", Зайцев противополагал духовную трезвенность Сергия -- пример "ясности, света прозрачного и ровного", любимейшего самим русским народом.

"Россия Святой Руси" воссоздается Зайцевым во множестве очерков и заметок 1920--60-х -- об Оптиной пустыни и ее старцах, о святых Серафиме Саровском, Иоанне Кронштадтском, патриархе Тихоне, церковных деятелях русской эмиграции, Богословском институте и Сергиевом подворье в Париже, русских монастырях во Франции.

В мае 1927 Зайцев совершил паломничество в центр вселенского Православия -- на Св. Гору Афон, а в 1935 вместе с женой посетил Валаамский монастырь, принадлежавший тогда Финляндии. Итогом этих поездок явились книги очерков "Афон" (1928) и "Валаам" (1936), ставших лучшими описаниями этих святых мест в литературе XX столетия. Зайцев дает читателю возможность почувствовать мир православного монашества, пережить вместе с автором минуты тихого созерцания. Щемящим чувством родины проникнуты картины уникального оазиса русской духовности, образы приветливых иноков и молитвенников-старцев.

В романе "Дом в Пасси" (1935) воссоздана жизнь русской эмиграции во Франции. Драматические судьбы русских изгнанников, выходцев из различных слоев общества, объединяет мотив "просветляющего страдания". Центральный персонаж романа -- монах Мельхиседек, подвизающийся в миру. Он воплощает православный взгляд на мир, на происходящие вокруг события, на проблему зла и страдания: "Последние тайны справедливости Божьей, зла, судеб мира для нас закрыты. Скажем лишь так: любим Бога и верим, плохо Он не устроит".

История создания

Произведение Б.К.Зайцева «Осенний свет» было написано в 1918 году.

В исторической катастрофе, постигшей Россию в эти года, Зайцев сохранил незапятнанной честь русского писателя, офицера, интеллигента. Первая мировая война застала Зайцева в имении Притыкино Каширского у. Тульской губ. Это -- «великое испытание, посланное людям за то, что они много нагрешили и “забыли Бога”, -- пишет он Г. И. Чулкову. -- …Все без исключения ответственны за эту войну. Я тоже ответственен. Мне -- это тоже напоминание -- о неправедной жизни». По окончании Александровского военного училища в марте 1917 Зайцев был произведен в офицеры, но участвовать в боях ему не довелось: заболев крупозным воспалением легких, он получает отпуск и незадолго до окт. 1917 уезжает в Притыкино. 1917--22 стали самыми тяжелыми для семьи Зайцевых. В первый день февральской революции убит его племянник, в 1919 умирает отец, вскоре арестован и расстрелян сын жены Зайцева от первого брака А. Смирнов. В этот период создаётся произведение «Осенний свет».В нём отражены душевные переживание автора.

Характеристика героев

Ковалёв.

Главный герой рассказа «Осенний свет» - Ковалёв.

Ковалёв имел сомнительное хозяйство, что говорит, о том, что он не был успешным хозяином и не очень умело справлялся с делами.

Мать Ковалёва плохо уживалась с женой и он торопился достроить дом. Так бы, скорее всего, сделал человек, который пытается не решать проблему, а избежать её.

В течении всего рассказа главный герой придаётся воспоминаниям. Вспоминает своё детство, юность, первую любовь. Это раскрывает романтическую сторону его характера.

В отношении с Ниной Андреевной чувствуется какая-то привязанность Ковалёва. Заходит разговор об их молодости и любви и эму это нравится. Нина Андреевна утверждает, что сейчас всё, чем сейчас занимается Ковалёв- «не его».

Ковалёву уже приелись хозяйство, дом, жена…Наверное он жалел обо всём этом, но уже не решался что- либо изменить.

Нина Андреевна.

«…она одета в серый костюм, такая же высокая и статная. На террасу она взошла бодрым, энергичным шагом..»

У неё были голубые глаза, пепельные волосы, несколько полная шея и очень светлая кожа; лишь вглядевшись можно заметить морщинки у глаз и коричневые обводы.

Нина Андреевна крепкая женщина, которая весьма неплохо управляется с хозяйством, несмотря на то, что одинока. Она спокойна, деловита и очень уверенна в себе. Когда смотришь на нее, кажется, что она прошла свой жизненный путь легко, без разочарований и переживаний, хотя всё это совсем не так.

Нина Андреевна никогда не сдаётся, не любит слабых людей. Она считает, что, несмотря на горечь и неудачи, нужно смотреть на всё просто и смело.

Случалось в её жизни горе, а она в этот момент вышивала, не поддаваясь панике и слезам.

Нина Андреевна очень мудрый человек. Ковалёв считает, что она человек безгрешный и живёт правильно.

Эта женщина прямой и смелый человек. Открыто говорит, что всё, чем занимается Ковалёв, не его. И он не смеет ей перечить, а молча соглашается.

Идейно эмоциональная оценка

Ковалёв и Нина Андреевна, главные герои произведения - представляют собой положительные образы. Б.К.Зайцев не даёт героям отрицательной оценки.

Тематика произведения

1. Тема памяти.

Тема памяти и уходящего прошлого проходит через всё произведение. Эта одна из главных тем в творчестве писателя.

Ковалёв и Нина Андреевна, встретившись спустя 15 лет, вспоминают беззаботную юность, проведённую здесь. В душе героев снова возникают те тёплые чувства, которые они испытывали друг к другу много лет назад.

Мысли о прошлом не покидают Ковалёва. Всё вокруг: природа, усадьба Нины Андреевны - напоминают ему то время. Даже разговор главных героев заходит об ушедшем прошлом.

2. Тема любви.

Тема любви вытекает из темы памяти. Нина Андреевна и Ковалёв когда - то давно любили друг друга. Но любили по- разному. Ковалёв был молодой, и это была, скорее всего, его первая любовь. Нина Андреевна - взрослая и мудрая женщины понимала, что ничего между ними не может быть. Возможно, она тоже любила Ковалёва, но отказалась от этой любви.

3.Тема русской женщины.

Тему русской женщины раскрывается в лице Нины Андреевны. Она сильная, самостоятельно управляется хозяйством, и получается это у неё весьма не плохо. При всём этом остаётся красивой, ухоженной женщиной.

У Нины Андреевны сильный характер. Бывали в её жизни горечь и разочарования, но со всем этим она справлялась.

4.Тема семейной жизни.

1) Ковалёв, вернувшись в свою усадьбу, не хочет идти домой и просит постелить ему в чулане. Семейный быт приелся ему.

2) Мать и жена главного героя плохо уживаются друг с другом, поэтому Кон хочет скорее их разъединить.

5.Тема жизненного пути.

Ковалёв словно недоволен своей судьбой. Если бы у него была возможность построить свою жизнь, заново он бы всё изменил и добился любви Нины Андреевны.

Ему гораздо приятнее гулять по усадьбе Нины Андреевны и вспоминать свою юность, нежели вернуться домой, к жене. На слова Нины Андреевны « ..нет, вы всё это не любите, и мне кажется,что, если бы не некая инертность, вы бы всё бросили » он промолчал, что свидетельствует о том, что он согласен с этим.

Проблематика произведения

зайцев роман сюжетный эмиграция

1 . Проблема прошлого и нынешнего Ковалёва.

Приехав в усадьбу Нины Андреевны, Ковалёв вспоминает себя в юности: юность скудная и диковатая, но страстная. Нынешний Ковалёв уже не обладает той силой, страстью, тем характером и способностью совершать необдуманные поступки. Сейчас он уже не может всё изменить, бросить жену, детей, хозяйство и остаться здесь, рядом с Ниной Андреевной, как бы он этого не хотел.

Но с другой стороны в юности Ковалёв был робкий, застенчивый, иногда даже нескладный…Сейчас же он барин, управляющий хозяйством.

2.Проблема невзаимной любви.

Нине Андреевне нравилось, что Ковалёв любит её, а сама она к нему не испытывала тех же чувств, но виноватой себя не считает. У неё было много ухажёров, богаче и старше Ковалёва, и с ними она обращалась так же мило.

3.Проблема тяжёлой женской судьбы.

Нина Андреевна одинокая женщина. Она рассказывает о том, что у неё были страдания, горечь и неудачи, но со всем этим она справлялась. Автор не описывает подробно жизненный путь Нины Андреевны. Она одинока и это свидетельствует о том, что сейчас она не до конца счастлива.

4.Проблема нерешительности человека.

Ковалёв, несмотря на то, что не счастлив в браке и любит не жену, а другую женщину не решается ничего изменить. Для него легче смириться с этим и убить свою любовь, нежели совершить безумный поступок ради собственного счастья.

Идея произведения

Идея рассказа «Осенний свет» заключается в том, что человек сам строит свою судьбу.

В рассказе «Осенний свет» присутствует трагический пафос. Чувствуется душевное переживание главного героя. Раскрывается внутренний конфликт, Ковалёв стоит перед выбором личного стремления и чувством долга.

Главный герой не счастлив. Ему вспоминаются юные годы, и он хочет вернуть их обратно. Он всё ещё очарован Ниной Андреевной, восхищается ею. Ковалёв не счастлив в браке и даже не хочет возвращаться домой.

Предметная детализация

Портрет. В рассказе «Осенний свет» Зайцев Б.К. использует портретное описание. Автор конкретно описывает внешность Нины Андреевны - голубые глаза, пепельные волосы, полная шея, светлая кожа.

Внешность Ковалёва остаётся неизвестной. Сказано лишь то, что у него полное телосложение.

Пейзаж. В рассказе «Осенний свет» пейзаж играет немаловажную роль. Через всё произведение проходит описание той или иной местности. Пейзаж дополняет внутренний мир Главного героя. Его переживания и мысли. Пейзаж напоминает Ковалёву его прошлое: «Яблочный сад тянулся за ним, но казалось, что тут же рядом, среди этих же мест идут прежние тени, былые люди, всё как бы отшедшее, но и живое »

Интерьер. Интерьер в доме Нины Андреевны: «…на столе блестящий самовар, недопитый чай, салфеточки, печенье с обычным изяществом…» свидетельствуют об укладе жизни героини.

Хронотоп

Время действия рассказа « Осенний свет»- один день. Но наблюдается взаимодействие временных пластов прошлого и настоящего. Ведь Ковалёв на протяжении всего рассказа вспоминает своё прошлое и автор довольно подробно описывает нам его.

Место действия усадьба Нины Андреевны. Ведь именно здесь Ковалёв провёл свою юность. И это даёт ему возможность ещё лучше вспомнить всё, что было много лет назад.

Тип повествования

В рассказе « Осенний свет» используется несобственно - прямая речь. Автор является повествователем рассказа. Он описывает героев, пейзаж, интерьер, само действие.

Система персонажей

Взаимоотношения между героями рассказа «Осенний свет» Ковалёвым и Ниной Андреевной весьма неодносторонне. Он,спустя много лет, всё ещё очарован ей, но ведёт себя сдержанно и лишь мысли выдают его любовь.

Второстепенные герои не играют никакой особой в произведении. Так, арендатор усадьбы Нины Андреевны используется лишь для того, чтобы произошла смена действия, а жена и мать Ковалёва для того, чтобы показать жизнь Ковалёва.

Сюжет и конфликт

Экспозиция. Экспозиция рассказа «осенний свет» - это момент, когда Ковалёв осознаёт, что за кирпичом придётся ехать в усадьбу Нины Андреевны.

Завязка. Завязка рассказа - начинается во II главе, с момента, когда Ковалёв приехал в усадьбу Нины Андреевны. А именно когда он увидел хозяйку усадьбы, свою первую любовь, спустя 15 лет. «Снизу, по дорожке, шла Нина Андреевна…»

Кульминация. Кульминация рассказа - это разговор Нины Андреевны и Ковалёва об их молодости. Заводит разговор Ковалёв своим вопросом, помнит ли Нина Андреевна их совместные прогулки в лесу. Она конечно же помнит.

Развязка. Развязка рассказа происходит в IV главе, когда Ковалёв, приехав в усадьбу, не возвращается домой, к семье, а просит постелить в чулане.

В данном произведении адинамичекий тип сюжета. Элементы сюжета выражены не чётко, много внесюжетных элементов.

Внесюжетные элементы. Б.К.Зайцев в данном произведении использует много внесюжетных элементов. Большую часть рассказа занимает описание местности. Пейзаж и портрет несут свой смысл и играют немаловажную роль.

Конфликт . В рассказе «Осенний свет» присутствует внутренний, психологический тип конфликта. Ковалёв не счастлив, но не решается ничего изменить. Герой несёт в себе внутренние противоречия.

Этот тип конфликта локальный, так как Ковалёв всё же может своими действиями всё изменить.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Исторические предпосылки романа Ф.М. Достоевского "Бесы". Анализ характеров действующих лиц романа. Образ Ставрогина в романе. Отношение к вопросу нигилизма у Достоевского и других писателей. Биография С.Г. Нечаева как прототипа одного из главных героев.

дипломная работа , добавлен 29.04.2011


Изучение сюжетной линии романа М.А. Шолохова "Тихий Дон" - произведения, где повествуется о грандиозной революции, о катаклизме, пережитом Россией, но так же рассказывается о драматической, трагической любви главных героев - Григория, Аксиньи и Натальи.

презентация , добавлен 15.03.2011


Жанр романа Б. Пастернака "Доктор Живаго" - лирический эпос, основная тема - личность в русской истории ХХ в. Пересечение множества частных судеб на фоне исторических событий. Жизненная позиция Живаго, ее противопоставление мировоззрению других героев.

реферат , добавлен 13.06.2012


Раскрытие психологизма романа Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание". Художественное своеобразие романа, мир героев, психологический облик Петербурга, "духовный путь" героев романа. Психическое состояние Раскольникова с момента зарождения теории.

реферат , добавлен 18.07.2008


Общая характеристика и специфически признаки романа Пушкина "Евгений Онегин", его структура и основные сюжетные линии. Шестая глава романа как ключевой эпизод в понимании характеров героев. Место и значение сцены дуэли между Ленским и Онегиным в романе.

реферат , добавлен 26.04.2011


Описание типа личности одного из главных героев романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы". Исследование основных признаков, присущих шизоидному типу личности. Характеристика ядра личности Дмитрия Карамазова. Анализ его поведения и защитных механизмов.

контрольная работа , добавлен 30.08.2013


Анализ романа "Мартин Иден", его тематика, проблематика и идейная основа. Характеристика главных героев. Второстепенные и эпизодические персонажи. Композиция романа и его художественные особенности. Темы любви, общества, стремления и образованности.

реферат , добавлен 23.12.2013


История написания романа "Преступление и наказание". Главные герои произведения Достоевского: описание их внешности, внутренний мир, особенности характеров и место в романе. Сюжетная линия романа, основные философские, моральные и нравственные проблемы.

реферат , добавлен 31.05.2009


Изучение факторов, повлиявших на написание исторического романа "Унесенные ветром" американской писательницей Маргарет Митчелл. Характеристика героев романа. Прототипы и имена персонажей произведения. Исследование идейно-художественного содержания романа.

реферат , добавлен 03.12.2014


Противоборство поколений и мнений в романе Тургенева "Отцы и дети", образы произведения и их реальные прототипы. Портретное описание главных героев романа: Базарова, Павла Петровича, Аркадия, Ситникова, Фенечки, отражение в нем отношения автора.