1882 (1883)
, 29 декабря (10 января) – родился
в семье графа Николая Александровича Толстого (1849–1900). Мать – Александра Леонтьевна (1854–1906), урождённая Тургенева
– писательница, внучатая племянница декабриста Николая Тургенева.
Детские годы прошли в небольшом имении А. А. Бострома на хуторе Сосновка, недалеко от Самары
(в настоящее время – пос. Павловка в Красноармейском районе).
1897–1898 – живёт вместе с матерью в городе Сызрань, где учится в реальном училище.
1898 – переезд в Самару. Начало учёбы в Самарском реальном училище.
1901 , май – закончил Самарское реальное училище и уезжает в Петербург, где поступает в Технологический институт.
1905 – как студент Петербургского технологического института отправлен на практику на Урал, где более месяца жил в Невьянске. Позднее, в книге «Лучшие путешествия по Среднему Уралу: факты, легенды, предания», Невьянской наклонной башне Толстой посвятил свой самый первый рассказ «Старая башня» (напечатан в 1908 году в «Ниве).
1906
, январь – в казанской газете "Волжский листок" опубликовано три стихотворения Алексея Толстого.
Февраль – уезжает в Дрезден, где жил и учился до июля.
1907
, март – выходит книга стихов "Лирика". В журналах"Луч" и "Образование" печатаются стихи и статьи.
Живет в Париже и работает над подготовкой к печати книги стихов.
1908 – возвращение из Парижа в Петербург, где Толстой сближается с сотрудниками журнала "Аполлон" .
1909
, осень – написана повесть "Неделя в Туреневе"; опубликована в журнале "Аполлон"
(с иллюстрациями В. П. Белкина в 1910, № 4, январь).
Книга "Сорочьи сказки" вышла в издательстве "Общественная польза". В издательстве "Шиповник" выходит первый том его повестей
и рассказов, о котором одобрительно отзывается Горький.
1911 – в литературно-художественном альманахе "Шиповник" (№ 14–15) опубликован роман "Две жизни" ("Чудаки"). Сборник стихов "За синими реками" в издательстве "Гриф".
1912
, осень – переезжает из Петербурга в Москву.
Опубликован роман "Хромой барин".
1914 , январь – газета "Правда" положительно оценивает творческую работу Алексея Толстого. Август – в качестве военного корреспондента "Русских ведомостей" выезжает на Юго-Западный фронт.
1915 , февраль – в качестве военного корреспондента выезжает на Кавказ, где началась война с Турцией.
1916
, январь – состоялась премьера пьесы "Нечистая сила".
Февраль-март – в составе делегации русских писателей и журналистов посетил Англию, Францию, побывал на Западном фронте.
Лето – работает над пьесами "Ракета" и "Касатка", над рассказами "Прекрасная дама", "В июле".
1917
, 2 сентября – премьера пьесы "Горький цвет".
Октябрь – в журнале "Народоправство" опубликован "Рассказ проезжего человека".
Ноябрь – в газете "Луч правды" опубликованы статьи "На костре", "Власть трехдюймовых", "Ночная смена".
1918
, январь – премьера пьесы "Кукушкины слезы".
Публикация рассказов о петровском времени – "Наваждение", "Первые террористы", работает над рассказом "День Петра".
Июль – выезжает из Москвы в Одессу.
1919 , апрель – на пароходе "Кавказ" отплывает из Одессы в Константинополь, а затем в Париж, где начинает работать над романом "Хождение по мукам".
1920 – первые главы романа "Хождение по мукам" напечатаны в журнале "Грядущая Россия".
1921
– в журнале "Современные записки" роман "Хождение по мукам" напечатан полностью. Переиздаются романы
"Хромой барин", "Чудаки".
Октябрь – переезжает вместе с семьей в Берлин.
1923 , август – возвратился в СССР.
1925 , март – состоялась премьера пьесы "Заговор императрицы". Публикация рассказа "Голубые города" и романа "Гиперболоид инженера Гарина".
1928
, апрель – опубликована пьеса "Фабрика молодости".
Май вместе с семьей переехал в Детское Село под Ленинградом.
В июльском номере "Нового мира" закончена публикация второй книги романа "Хождение по мукам" – "Восемнадцатый год".
Август опубликована повесть "Гадюка".
1929
, февраль – начало работы над романом "Петр Первый".
Июль – журнал "Новый мир" начал публикацию романа "Петр Первый".
1932 , март – выезжает к Горькому в Сорренто.
1937 – избран депутатом Верховного Совета СССР.
1939
, январь – избран в действительные члены Академии наук СССР и награжден орденом "Знак Почета".
Февраль – работает над второй частью драматической пьесы об Иване Грозном ("Трудные годы").
1941
– завершает работу над трилогией "Хождение по мукам".
В первые месяцы войны пишет десятки публицистических статей. В них писатель часто обращается к фольклору, к эпизодам русской
истории.
1942 , февраль – закончил первую часть драматической дилогии "Иван Грозный".
1943
, 19 марта – за роман "Хождение но мукам" присуждена Сталинская премия первой степени.
30 марта – сообщение в газетах о том, что Алексей Толстой передает присужденную ему премию в сто тысяч рублей на
постройку танка "Грозный".
31 декабря – в Барвихе начинает работать над третьей частью романа "Петр Первый".
1944
, 7 мая – в "Красной звезде" опубликован рассказ "Русский характер" (см. рассказ на сайте "Литература для школьников").
Август – заканчивает пятую главу третьей книги "Петра Первого".
1945 , 23 февраля – умер в Москве. В связи с его смертью был объявлен государственный траур.
Адреса в Петербурге:
1901 – доходный дом Николая и Елены Брусницыных (9 линия В. О., д. 42), здесь летом 1901 года в квартире у сестры своей
матери поселился 18-летний А. Толстой. Окончив Самарское реальное училище, он приехал в столицу, чтобы поступить в
Технологический институт. Успешно сдав экзамены, он переехал на 3-ю линию, 16, где снял комнату;
1907–1910 гг. – доходный дом И. И. Дернова (Таврическая улица, 35);
1910–1912 гг. – доходный дом И. И. Круглова (Невский проспект, 147);
1925 – май 1928 г. – доходный дом на наб. реки Ждановки, 3;
май 1928 – май 1930 г. – Детское Село (г. Пушкин), Московская улица, 8;
май 1930 – начало 1938 г. – Дом творчества писателей (Детское Село (г. Пушкин), Пролетарская (Церковная) улица, 6).
Глава шестнадцатая
Красный смех
После «Хлеба» Толстой делал все, что велела партия. Когда надо, ругал последними словами Зиновьева и Каменева («Я не думаю, чтобы в истории революции был момент более жуткий, когда перед глазами всего мира распахнулись столь зловонные бездны человеческой души»), сравнивал их с «петляющими зайцами» и «извивающимися сколопендрами», требовал «беспощадного наказания для торгующих родиной изменников, шпионов и убийц» и предупреждал, что «так будет с каждым, кто не пересмотрит свою жизнь». Когда надо - славил Сталина: «У всех у нас, у сотен миллионов людей, в день 60-летия Сталина одно пожелание: долгой жизни вам, Иосиф Виссарионович».
Писатель Алексей Толстой на встрече с крестьянами в деревне Едрово Новгородской области во время предвыборной кампании в Верховный Совет СССР.
1937.
Он писал о том, что «любовь к родине несет свою ревнивую бдительность» и, проявляя ее сам щедро, от души, с литературными отступлениями служил вождю: «Когда Достоевский создавал Николая Ставрогина, тип опустошенного человека, без родины, без веры, тип, который через 50 лет предстал перед Верховным судом СССР как предатель, вредитель и шпион, - я уверяю вас, - Достоевский пользовался для этого не столько записными книжками, сколько внутренней уверенностью…»
Достоевский, что называется, в гробу бы от таких речей перевернулся, но Толстому все было нипочем.
Даже знаменитый призыв «За Родину, за Сталина», с каким шли на смерть солдаты Великой Отечественной, придумал Алексей Толстой. В 1939 году в газете «Правда» появилась статья с таким названием.
«У него, - писал в ней Толстой, - нет особых требований или особых привычек. Он всегда одет в полувоенный, просторный, удобный костюм. Курит тот же табак, что и мы с вами. Но для тех, для кого он мыслит и работает, он хочет побольше всего и получше, чтобы вкусы и требования росли у нас вместе с культурой и материальным благосостоянием. Он всегда весел, остроумен, ровен и вежлив».
Или такое: «Сталин - это сила, которая сражается за новую жизнь и творит ее, это сила, неизмеримо превосходящая все капиталистические банки, вместе взятые, всю полицейско-провокаторскую систему буржуазного порабощения, все вооружение, накапливаемое капитализмом».
В 1938 году Толстой был награжден орденом Ленина. Еще раньше его избрали в Верховный Совет, потом Толстой стал академиком. И снова посыпались к нему письма с криками о помощи, вроде того, что воспроизводит Солженицын в «Абрикосовом варенье»:
«Добрейший Алексей Николаевич!
Мы, коллектив верующих Полновской церкви Демянского района, просим Вас: потрудитесь походатайствовать, нельзя ли нам вернуть нашего священника Владимира Михайловича Барсова»…«Священник Барсов для нас был очень хороший, за требы он брал кто сколько даст, а с бедных и ничего не брал».
«Москва.
Редакция “Правды”, Алексею Толстому (писателю)
Многоуважаемый товарищ!
Мы все возмущены поступком по отношению евреев, проживающих в Германии. Но они могут кричать, вопить, и весь цивилизованный мир, в том числе и Вы, уважаемый писатель, можете протестовать и возмущаться. Но я не думаю, чтобы Вы не знали, что делается у нас и в наших лагерях. Они кричать не могут, ибо большинство там женщины, уже обезумевшие от страха, невинные, оторвали от них крошечных детей, приказали подписаться на приговоре, а то еще избивали. В страшных условиях живут они, эти несчастные женщины, не имеют права написать: за что? за что? за что?!»
«Товарищ Толстой!
Вы хороший писатель, это правда, Вами все гордятся. Но вы бы имели еще больше любви от народа Дона и Украины, если бы описали Голодные годы 1932–1933. Описать это можно. Мне не верится, чтоб Вы не решились описать ту страшную сталинскую голодную пятилетку, от которой умерли с голоду миллионы людей. Когда есть факты, что матери ели своих детей (село Рудка Диканьского района Полтавской обл.). Есть живые свидетели этих голодных трагедий и они могут рассказать Вам»…«Народ любит таких писателей, которые пишут одну правду. Но которые пишут неправду, подхалимничают под существующий строй и славят одно имя это Сталин, от которого плачут народы и который создал искусственную голодовку, от которой умерли миллионы 1932–1933 г., таких писателей зовут “попками”.
Народу нужна Историческая правда.
«Люди, называвшие себя отцами отечества, люди, ставшие во главу народа, вдруг обрушивают на наши головы самый гнусный, дикий и бессмысленный террор! По всему многострадальному лицу России несется вой и стон жертв садистов, именующих себя “бдительным оком революции”. Два года диких, открытых издевательств. Об этом циничном разгуле нечего и писать Вам. Вы знаете и… молчите?»
Были и совсем жесткие:
«История… Как ее извращают! В угоду необъятному честолюбию Сталина подтасовываются исторические факты. И вы тоже приложили свою тонкую руку, тоже стали заправским подпевалой. Ведь в “Хлебе” вы протаскиваете утверждение, что революция победила лишь благодаря Сталину. У вас даже Ленин учится у Сталина… Ведь это прием шулера. Это подлость высшей марки!
Произвол и насилие оставляют кровавые следы на советской земле. Диктатура пролетариата превратилась в диктаторство Сталина. Страх - вот доминирующее чувство, которым охвачены граждане СССР. А вы этого не видите? Ваши глаза затянуты жирком личного благополучия, или вы живете в башне из слоновой кости?.. Смотрите, какая комедия - эти выборы в Верховный Совет… Ведь в них никто не верит. Будут избраны люди, угодные ЦК ВКП(б). Назначенство, а не выборы, ведь это же факт… Партия ушла от массы, она превратилась в диктаторскую партию. Сейчас честные люди не идут в партию. Идут в нее лишь карьеристы и люди беспринципные, аморальные…
Вы показываете Троцкого предателем. Вы негодяй после этого! Пигмей рядом с этим честнейшим гигантом мысли! Ведь это звучит анекдотом, что он и тысячи благороднейших людей, настоящих большевиков, сейчас арестованных, стремились к восстановлению у нас капиталистического строя… Этому не верит никто! Как вы не замечаете, что сверкающая идея Ленина заменена судорожными усилиями Сталина удержать власть. Где тот великолепный пафос, что в Октябре двинул миллионы на смертельную битву? Под зловонным дыханием Сталина и вот таких подпевал, как вы, вековая идея социализма завяла, как полевой цветок в потных руках мерзавца! И вы, инженер души человеческой, трусливо вывернулись наизнанку, и мы увидели неприглядные внутренности продажного борзописца.
Вы, увидя вакантное место, освободившееся после смерти М. Горького, чтобы его занять, распластались в пыли, на брюхе поползли, расшибая лоб перед Сталиным, запев ему хвалебные гимны. Где же ваша беспристрастность? Где честность художника? Идите в народ, как Гарун аль Рашид, и послушайте чутким ухом. И вы услышите проклятия и неприязнь по адресу Сталина. Вот где настоящая правда!
Или, может, вас прикормили? Обласкали, пригрели, дескать, Алеша, напиши про Сталина. И Алеша написал. О, какой жгучий стыд!
Оглянитесь кругом, и вы увидите, что небо над страной готовит бурю. Народ не потерпит глумления над собой, над идеей социализма, он ударит по зарвавшейся, обнаглевшей кучке деспотов. Уже сейчас, как рокот дальнего грома, доносятся отовсюду отголоски брожения в массах. Сталин это слышит. Он знает, что не долго ему еще царствовать. И с ним началась истерика. Он не чувствует под собой почву. Массовый террор - ведь это доказательство слабости.
Наступит время, и ветер истории сбросит вас с пьедестала, как литературную проститутку. Знайте, что уже сейчас, когда люди прочтут ваш “Хлеб”, они увидят, что ошиблись в вас, и испытают разочарование и горечь, какие испытываю сейчас я.
Я вас как художника искренне любила. Сейчас я не менее искренне ненавижу. Ненавижу, как друга, который оказался предателем…
И я плюю вам, Алексей Николаевич Толстой, в лицо сгусток своей ненависти и презрения. Плюю!!!
Неизвестная. Ноябрь 1937 г.»
На эти письма он не отвечал, но и не сжигал их. Возможно, прав Солженицын, какими-то из них пользовался. Но они пролежали в его архиве до наших дней. И сказать, что Толстой был равнодушен ко всему, кроме себя, и до такой степени демоничен, каким увидала его неизвестная троцкистка (чье письмо очень похоже на провокацию, вроде той, что была устроена и Гаяне), было бы несправедливо.
Иногда он заступался. По свидетельству Эренбурга, спас от смерти одного старого мастера, изготовлявшего курительные трубки, заступился за писателя Петра Никаноровича Зайцева, за писателя-сменовеховца Георгия Венуса, автора известного в свою пору романа «Война и люди», а с другой стороны, существует рассказ Вениамина Каверина о том, как Толстой «потопил» в 1936 году писателя Леонида Добычина, которого дважды вызывали для чистки на общее собрание ленинградской писательской организации и довели до самоубийства.
Но в то же время благодаря Толстому в 1940 году был издан сборник стихов Ахматовой; вместе с Фадеевым и Пастернаком Толстой пытался представить книгу на Сталинскую премию, о чем донесли Жданову, и тот наложил на это предложение резолюцию, предвосхищающую знаменитое постановление 46-го года:
«Просто позор, когда появляются в свет, с позволения сказать, сборники. Как этот ахматовский “блуд с молитвой во славу божию” мог появиться в свет? Кто его продвинул?»
В ответ на партийный окрик 19 октября 1940 года начальник пропаганды и агитации Г. Ф. Александров и его заместитель Д. А. Поликарпов докладывали Жданову: «…стихи Ахматовой усиленно популяризирует Алексей Толстой. На заседании секции литературы Комитета по Сталинским премиям Толстой предложил представить Ахматову кандидатом на Сталинскую премию за лучшее произведение литературы. Предложение Толстого было поддержано секцией».
Книгу Ахматовой изъяли, и все же не все было просто и однозначно в его жизни. И хорошее делал, и плохое. И если взвешивать на весах добро и зло, им содеянное, кто знает, какая чаша перевесит…
После смерти Горького он действительно, как и предполагала его анонимная недоброжелательница, занял освободившуюся вакансию писателя номер один Советского Союза.
В дневнике Пришвина за 1939 год описывается смешная сцена: «2 февраля. Митинг орденоносцев. Ни слова не дали, не выбрали и в президиум, и глупо вел себя я с репортерами, глупо говорил - ничего моего не напечатали. Сижу в перекрестном огне прожекторов, щелкают лейки (одно слово не прочитывается) в жаре. А Толстой пришел, прямо сел в президиум, и после, как сел, Фадеев объявил: “Предлагаю дополнительно выбрать Толстого”. Все засмеялись - до того отлично он сел. И даже мне, обиженному, понравилось».
П. Корин.
Алексей Толстой.
Во время работы над портретом А. Н. Толстого.
1940.
Он умел и держать себя, и преподносить. Он презирал их всех, сидящих и в зале и в президиуме, он знал, что равных ему здесь нет, как не было полвека назад равных его дальнему родственнику с той же фамилией. Он был настолько в этом убежден, что даже не считал нужным это доказывать.
«Когда Бернард Шоу приехал в Ленинград, - писал Каверин, - он на вокзале спросил первого секретаря (вероятно, Прокофьева), сколько в городе писателей.
“Двести двадцать четыре”, - ответил секретарь.
На банкете, устроенном в “Европейской” гостинице по поводу приезда Шоу, он повторил вопрос, обратившись к А. Толстому.
“Пять”, - ответил тот, очевидно имея в виду Зощенко, Тынянова, Ахматову, Шварца и себя».
Список Толстого придуман, скорее всего, Кавериным, и граф назвал бы, возможно, других, но не в этом дело. В любом случае, каким бы список ни был, на первое место он ставил себя.
Валентин Берестов, в ту пору юноша, начинающий поэт, привеченный Толстым во время войны, так описал свой разговор с Толстым о кумирах своей молодости:
«Я повел прямую атаку:
Алексей Николаевич, расскажите что-нибудь о писателях, которых вы знали.
Кто тебя интересует? - хмуро спрашивает Толстой.
Герберт Уэллс. Ведь вы с ним встречались!
На лице Толстого возникает хорошо знакомое мне озорное выражение, губы обиженно выпячиваются.
Слопал у меня целого поросенка, а у себя в Лондоне угостил какой-то рыбкой! Ты заметил, что все его романы заканчиваются грубой дракой? Кто еще тебя интересует?
Как вы относитесь к Хемингуэю? (Хемингуэй - один из моих кумиров. Толстой не может не любить этого мужественного писателя.)
Турист, - слышится непреклонный ответ. - Выпивка, бабы и пейзаж. Кто еще?
Странный поэт. Начнет хорошо, а потом вечно куда-то тычется.
Спрашиваю о Брюсове и, узнав, что тот читал стихи, завывая как шакал (“или как ты”), теряю интерес к мировой литературе. Но Толстой уже вошел во вкус игры:
Почему ты ничего не спрашиваешь про Бальмонта?».
Точно так же он мог отозваться о ком угодно. Он мало кого любил, кроме себя, но, когда надо, умел перевоплощаться, быть обаятельным, умел быть строгим, умел надувать щеки и выглядеть очень важным и представительным. «Ему не стоило большого труда быть блестящим. Это была его работа, его профессия, и она была ему по душе», - вспоминал Дмитрий Толстой.
Но и к писателям, и к читателям относился очень по-разному. К одним небрежно, к другим приятельски. Мария Белкина так описывала свою встречу с Толстым, у которого ей нужно было взять интервью: «Алексей Николаевич действительно не захотел меня принимать, хотя и был предупрежден и дал согласие. Он посмотрел на меня сверху, с лестничной площадки, выйдя из своего кабинета, и потом скрылся, захлопнув дверь. Я стояла внизу под лестницей, наследив на зеркальном паркете валенками. На улице было снежно, мела метель. На мне была старенькая мерлушковая шуба, капор, я выглядела совсем девчонкой и явно была не в тех рангах, в которых надо было быть для беседы с маститым писателем, а может, его разгневали следы на паркете; но, во всяком случае, он наотрез отказался вести со мной разговор. Его молодая супруга Людмила Ильинична, сверкая брильянтами, в накинутой на плечи меховой пелеринке бегала по лестнице, стуча каблучками, и щебеча пыталась сгладить неловкость положения. Она меня узнала, мы с ней встречались в доме известной московской “законодательницы мод”, с которой мой отец был знаком еще до революции по театру. Спас телефонный звонок: Людмила Ильинична сняла трубку, и я поняла, что это звонил Алексей Алексеевич:
Да, да, конечно, мы очень рады, уже приехала, я сама отвезу ее на машине в Москву, я вечером туда еду…
Мне было предложено раздеться, снять мои злополучные валенки, Алексей Николаевич принял меня любезно, куря трубку, и мы беседовали часа полтора или два».
В. П. Ефанов.
Портрет генерала А. А. Игнатьева.
1942.
Что же касается Алексея Алексеевича Игнатьева, то Толстой с ним действительно был дружен, они выпивали, избирая для этих целей дом Горького. «Бывало, к Липе (домоправительнице Горького. - А. В.) придут два бывших графа - Игнатьев и Алексей Толстой - поздно вечером: Липа, сооруди нам закуску и выпивку - Липа потчует их, а они с величайшим аппетитом и вкусом спорят друг с другом на кулинарные темы».
Об этих выпивках и закусках, в которых Толстой знал толк и которые поглощали львиную долю его времени, в литературных и артистических кругах ходили легенды.
Еще одноклассник Толстого по реальному училищу в Самаре Е. Ю. Ган писал: «Лешка Толстой любил “отмочить” какую-нибудь штуку, огорошить кого-нибудь (включая и учителей), неожиданной выходкой». Точно так же откалывал Алешка шутки и когда ему исполнилось тридцать, хватая в «Бродячей собаке» и в московской «эстетике» дам за ноги, и в сорок в Берлине («Алеша обожает валять дурака», - говорила Н. В. Крандиевская), и в пятьдесят в красной Москве, и плевать графу было, что о нем думают и говорят. Но дело не только в причудливой смеси подросткового инфантилизма, своеволия и пренебрежения к окружающим в стиле Мишуки Налымова.
Любопытно свидетельство Валентина Берестова, настроенного по отношению к Толстому весьма благожелательно:
«Я спросил Людмилу Ильиничну:
Почему Алексей Николаевич, такой умный человек, все время говорит всякие глупости?
Оказывается, нечто подобное она сама когда-то спрашивала у него. Толстой подумал и ответил так:
Если бы я и в гостях находился в творческом состоянии, меня б разорвало».
Вот это правда наверняка. Все толстовские возлияния, все розыгрыши, дурачества, скандалы - все было необходимо ему для творческой разрядки. Он снимал таким образом напряжение, в котором находился во время работы, и чем труднее эта работа была, тем сильнее буйствовал.
В советское время эти развлечения в духе Всесвятейшего шутовского собора из «Петра» были сокрыты от широкой общественности, и ничто не бросало тень на заслуженного советского писателя, академика и депутата. Но когда это время истончилось и стало истекать, хлынул поток разоблачительных воспоминаний об Алексее Толстом, первыми из которых стали опубликованные в журнале «Огонек» мемуары бывшего артиста театра имени Вахтангова Юрия Елагина, оказавшегося после войны в эмиграции и издавшего в 1952 году в Америке книгу под названием «Укрощение искусств».
Юрий Елагин. «Укрощение искусств».
Алексею Толстому в ней была посвящена глава, состояла она из двух частей. В первой рассказывалось о том, как Толстой пригласил жениха своей дочери комбрига Хмельницкого в компанию своих друзей, людей блестящих, талантливых и отчаянных выпивох - артиста Московского театра драмы Николая Радина, артиста Малого Остужева и литератора Павла Сухотина. Прием этот как будто состоялся на квартире у Радина, все было по высшему разряду, лакеи из «Метрополя», хрустальные сервизы, изысканные закуски, тонкие вина, коньяки, друзья были предупреждены, чтобы до свинского состояния не напивались и говорили исключительно о высоком, но вот незадача: комбриг оказался непьющим. Этим он вызвал страшный гнев Сухотина, который, напившись, стал кричать:
Ты что сидишь, как болван, сукин сын? Ты что думаешь - мы тут все собрались глупее тебя? Ты мизинца нашего не стоишь, идиот…
Комбриг не знал, как реагировать, то ли в морду бить, то ли звонить куда надо, а перепуганный Толстой будто бы схватил шубу, бросился на улицу, и с тех пор, пишет Елагин, «как мне говорили, он ни разу не встречал мужа своей дочери».
Опять же, сколько процентов правды в этой байке, сказать трудно. Во всяком случае, неправды больше. Начиная с того, что фамилия комбрига была Шиловский и на прием, оказанный в его честь Толстым, он никак не мог попасть раньше 1934 года, когда и Радин, и Сухотин были уже тяжело больны, и заканчивая тем, что Алексей Николаевич Толстой и Евгений Александрович Шиловский были всю жизнь в очень хороших отношениях, отмечали вместе все праздники, и, по всей вероятности, дружба и родственные связи с Толстым спасли Шиловского от ареста (точно так же, как спасли они известного переводчика Михаила Лозинского, на дочери которого женился старший сын Толстого Никита).
Что касается второй части мемуаров, то, по-видимому, она более достоверна, потому что писалась не по слухам, а по непосредственному впечатлению автора, хотя сильно приукрашенному. Это история о том, как Толстой написал пьесу «Путь к победе», за которой начали охотиться все московские театры, и тогда артисты театра Вахтангова решили устроить в честь Толстого и его жены пикник, чтобы убедить его отдать «Путь к победе» им.
«Из кабины легко выпорхнула очаровательная элегантно одетая молодая женщина лет 28 и медленно выбралась грузная и неуклюжая фигура его сиятельства “рабоче-крестьянского графа” Алексея Николаевича Толстого. Толстой был уже весьма и весьма в летах. Лицо его с некогда красивыми и породистыми чертами сильно обрюзгло и расплылось. Под подбородком висела огромная складка жира. Большую сияющую лысину окаймляли постриженные в кружок волосы - прическа странная и несовременная (в старой России так стриглись извозчики)…»
Писатель Алексей Николаевич Толстой.
1943.
Кому чару пить, кому выпивать?
Свету Алексею Николаевичу!
Тут надо сделать одно отступление. Бунинский очерк «Третий Толстой» заканчивался такими словами: «Во многом он был уже не тот, что прежде: вся его крупная фигура похудела, волосы поредели, большие роговые очки заменили пенсне, пить ему было уже нельзя, запрещено докторами, выпили мы с ним, сидя за его столиком, только по одному фужеру шампанского…»
Однако если верить Елагину, то Толстой был все тот же и пил все так же.
«Тут Толстому подносился довольно большой граненый стаканчик водки, и, пока он выпивал до дна, хор все время повторял:
Пей до дна, пей до дна…
Когда же стакан был выпит, мы начинали следующий куплет, опять все с тем же припевом. Всего в песне было три куплета, и Толстой выпил таким образом три стаканчика водки, одобрительно крякая, причмокивая и ухая. Закусывал он маринованными грибками, которые доставал прямо руками из большой банки. Когда же песня была окончена и хор замолчал, то неожиданно раздался голос нашего высокого гостя, уже совсем хриплый, хотя еще твердый:
Давай сначала всю песню».
Было, не было? Что тут скажешь? Наверное было, пусть даже и несколько иначе, чем описано Юрием Елагиным, но вот чего не было точно - так это вывода, к которому приходит Юрий Елагин и ради которого пикник на берегу Пахры так вкусно им и описывался:
«Алексея Толстого споили, разложили морально и заставили лгать. И талант его погиб так же быстро и так же окончательно, как и таланты тех, кого расстреляли или сослали»…«был это не писатель и никакой не певец, а некое декоративное существо, вроде “свадебного генерала”».
Не стал Толстой свадебным генералом, не спился, не отнял Господь у трудолюбивого и лукавого раба таланта и после этого. Халтурить халтурил, подличать подличал, но и хорошие вещи продолжал писать. А главное - жил так же размашисто, по-толстовски вкусно и страстно, как генерал настоящий, а никакой не свадебный.
С чего начинается для нас Алексей Николаевич Толстой? Для большинства, наверное, с «Золотого ключика» и «Трёх толстяков». Но так получилось, что для меня он начался с «Аэлиты»…
Нет, в детстве я, конечно, читала сказки Толстого и смотрела снятые по ним фильмы, но именно «Аэлита» задела меня до глубины души и заставила переживать… И как бы дала ответ на вопрос – есть ли жизнь на Марсе…
Алексей Толстой родился 10 января в Николаевске Саратовской губернии. Мать мальчика – Александра Леонтьевна, в девичестве Тургенева, была довольно известной . И приходилась двоюродной внучкой декабристу Николаю Тургеневу.
Официальным отцом Алексея был граф Николай Александрович Толстой, офицер лейб-гвардии гусарского полка, богатый самарский помещик, хотя существует версия, что биологическим отцом мальчика являлся его отчим Алексей Аполлонович Бостром.
Дело в том, что Александра ушла от мужа к любимому человеку, будучи беременной и стала его гражданской женой.
Обвенчаться и стать официальными супругами им мешал церковный брак. Да и общественное мнение было на стороне графа. Это и немудрено, ведь именно с Николаем Александровичем остались трое их детей.
Живя с Бостромом, Александра Леонтьевна стала выпускать свои произведения под псевдонимом Александра Бостром. Её роман «Неугомонное сердце», повесть «Захолустье», книги для детей были популярны и охотно приобретались читателями.
Детские годы Алёши Толстого прошли в имении отчима на хуторе Сосновка недалеко от Самары.
Семья жила дружно, и Толстой рос счастливым ребёнком, что и сформировало его неунывающий . Мать сумела привить младшему сыну не только любовь к чтению, но и к сочинительству.
Начальное образование мальчик получал дома, занимаясь с приглашённым учителем. Затем, когда семья в 1897 году переехала в Самару, Алексей поступил в реальное училище, которое окончил в 1901году.
Для продолжения образования Алексей Толстой переехал в Петербург и поступил в Технологический институт на отделение механики.
В это же время, зачитываясь Надсоном и Некрасовым, юноша начал писать подражательные стихи. В 1907 году вышел первый сборник его стихов «Лирика», о котором впоследствии Толстой старался не упоминать.
В 1907 году, отказавшись от защиты диплома, Алексей оставил институт, решив стать писателем. Печатал стихи и прозу. Занимался он так же живописью.
Наконец, он начал писать рассказы о мире разоряющихся и чудящих помещиков. Именно эти рассказы и повести из так называемого «заволжского» цикла, а так же роман «Чудаки» и «Хромой барин» принесли ему первую известность.
Герои этих произведений Толстого, нарисованные с юмором и лёгкой иронией, вызывают то презрение, то сожаление, то сочувствие читателя.
Приняла творчество писателя довольно благосклонно, хотя и обвиняла его в «легкомыслии».
Во время Первой мировой войны Алексей Толстой был военным корреспондентом. Февральскую революцию писатель приветствовал и сотрудничал с временным правительством, будучи назначенным «комиссаром по регистрации печати». Но октябрь 1917 года уже не вызвал у Алексея Толстого энтузиазма.
В июле 1918 года Толстой выехал сначала на Украину.
В Одессе он написал повесть «Граф Калиостро» об оживлении старинного портрета и комедию «Любовь – книга золотая». Затем в 1919 году вместе с семьёй эвакуировался из Одессы в Стамбул, а потом в Париж.
Всё это время Алексей Толстой продолжал писать. Из-под его пера вышла ностальгическая повесть «Детство Никиты», и известный роман «Хождение по мукам», который стал первой частью трилогии.
В Париже Толстой не прижился и спустя 2 года, в октябре 1921 года переехал в Берлин. Однако и в Германии писатель не чувствовал себя счастливым и писал о своей неустроенности И. А. Бунину: «Жизнь здесь приблизительно как в Харькове при гетмане, марка падает, цены растут, товары прячутся.
Не сошёлся Алексей Толстой и с русскими эмигрантами. За сотрудничество в газете «Накануне» его исключили из эмигрантского Союза русских писателей и журналистов. Против его исключения голосовали только А.И. Куприн и И.А. Бунин.
Алексей Толстой всё сильнее тосковал о Родине и в августе 1923 года он навсегда вернулся в Россию, ставшую СССР.
Довольно занимателен сюжет этого первого советского научно-фантастического романа, в котором красноармеец Гусев устраивает на Марсе революцию, которая принесла одни беды.
Второй фантастический роман Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» так же заканчивается крахом иллюзий главных героев.
Толстой интересовался так же историей России и написал немало исторических вещей. Это и рассказы, и повести, и романы. Такие, как «День Петра», «Наваждение», «Граф Калиостро, «Повесть смутного времени» роман «Антихрист, «Пётр Первый»…
Конечно, книги о допетровской и петровской эпохе нельзя назвать документальными. В них много художественного вымысла. Отсталость, нищета и темнота допетровской Руси, преувеличены, скорее всего, по объективным причинам.. Не стоит забывать, что писатель жил и творил под неусыпно бдящим оком сталинизма.
Плутовской роман «Похождения Невзорова, или Ибикус», написанный Толстым в начале 30-х годов, по мнению критиков и исследователей, большое влияние оказал на И. Ильфа и Е. Петрова.
А на меня в своё время произвела большое впечатление повесть «Гадюка», которую относят к «антинэповским» произведениям. Но скорее всего писатель просто хотел показать, что герои Гражданской войны далеко не всегда вписывались в послевоенное время, когда огромное количество людей просто хотели покоя и благополучия и стремились к этому не всегда достойными способами.
Вторая книга трилогии «Хождения по мукам» уже не несла в себе антиреволюционных мотивов, зато содержала много авантюризма, приключений и смешивала реально существовавших героев с вымышленными. Но книга всё равно осталась интересной.
Алексей Толстой в силу свойств своего характера не пытался бороться с официальной идеологией, он плыл по течению. Творчество было для него важнее политики и этого не могли простить ему те, кто остался в эмиграции. На него сыпались бесконечные проклятия.
А советская власть наоборот всячески обласкивала своего графа. Сам И.В. Сталин записал его в личные друзья, Алексей Толстой присутствовал на всех пышных кремлёвских приёмах, получал многочисленные награды, премии, был избран депутатом Верховного Совета СССР, действительным членом Академии Наук. Получил он от правительства поместье в Детском Селе и в Барвихе с богато обставленными комнатами, два автомобиля с личным шофёром
В душе, судя по всему Толстой не принял социалистический строй, но смирился с неизбежным и предпочёл приспособиться к реальности.
По заказу властей Толстым была написана в 1930 годы повесть «Хлеб (Оборона Царицына)», где превозносилась роль Сталина, а 1937 году вышла ещё одна книга, полностью основанная на сталинских мифах о Гражданской войне.
Но большой талант Алексея Толстого делал книги, выходящие из-под его пера привлекательными для массового читателя.
К счастью он писал не только о «подвигах» Сталина. Вот, например, книга «Золотой ключик, или Приключения Буратино», которая является удачной переделкой сказки итальянского писателя XIX века. Коллоди «Пиноккио», вошла в золотой фонд мировой детской литературы.
Личность Алексея Толстого так же, как и его творчество, по словам современников, была довольно противоречивой.
Например, Толстой нередко жаловался на нужду, хотя при советской власти катался, как сыр в масле. Любил устраивать по-барски пышные приёмы.
Но в тоже время он был великим тружеником и работал ежедневно.
Не раз просил власть за опальных и арестованных знакомых.
Был он человеком любвеобильным, любил женщин, детей. Был женат четыре раза.
Наверное, самой известной из его жён является Н. В. Крандиевская, которая вместе со своей сестрой в какой-то мере стали прототипами героинь «Хождения по мукам».
В 1941году А.Н.Толстой получил Сталинскую премию первой степени за 1-2 части романа «Пётр I».
В 1943 году Сталинская премия первой степени за роман «Хождение по мукам» Эту премию писатель отдал в Фонд обороны на строительство танка «Грозный».
В 1946 году он получил уже посмертно Сталинскую премию первой степени за пьесу «Иван Грозный».
В 1941 году А.Н Толстой закончил третью книгу своего романа «Хождение по мукам». Ему было 58 лет.
В годы Великой Отечественной войны Алексей Толстой писал обращения, очерки, статьи о военных операциях и героях. Самым известным произведением писателя о войне считается очерк «Родина» и рассказ «Русский характер».
Последние годы А.Н. Толстой жил на даче в Барвихе, здесь же он написал свои военные рассказы: «Мать и дочь», «Катя», «Рассказы Ивана Сударева».
Скончался Алексей Николаевич Толстой 23 февраля 1945 года в Барвихинском санатории. Похоронен писатель в Москве на Новодевичьем кладбище.
А нам осталось, можно сказать, необозримое творчество Алексея Толстого. В его рассказах, романах, пьесах, сказках, стихах каждый может найти не только захватывающе интересное, но и близкое себе по духу, по состоянию души.
В 2015 году к 130-летию со дня рождения писателя Алексея Николаевича Толстого, в Самаре установлена скульптурная композиция «Буратино».
Современники называли Алексея Николаевича Толстого «красным графом», подчеркивая парадокс его биографии: в 1917-м большевики разделались с титулами и их носителями, но Толстому удалось невозможное. «Товарищ граф» стал воплощением компромисса: ненавидя большевиков, он преданно служил режиму и сумел получить три Сталинских премии.
Детство и юность
Родился писатель в январе 1883 года в городе Николаевске Самарской губернии. Детство автора «Графа Калиостро» и «Хождения по мукам» прошло в имении обедневшего помещика, служившего в земской управе, Алексея Бострома на хуторе Сосновка неподалеку от Самары.
Кто был генетическим отцом Алексея Толстого – спорят и сегодня. Мама писателя Александра Леонтьевна Тургенева сбежала от мужа – богатого самарского помещика, офицера лейб-гвардии гусарского полка и графа Николая Александровича Толстого, будучи беременной. Она ушла к Бострому, оставив мужу троих детей. Биографы и современники Алексея Толстого называли отцом писателя помещика Бострома. До 13 лет прозаик носил его фамилию и считал родным отцом. Замуж за Алексея Бострома Александра Леонтьевна так и не вышла: не позволила церковь.
Когда Алеша повзрослел, мать начала 4-летнюю тяжбу, желая вернуть сыну графский титул, фамилию и отчество первого мужа. Тяжба завершилась к 17-летию Алексея Николаевича: в 1901 году он стал графом Толстым, не зная человека, чье отчество и фамилия ему достались.
Любовь к литературе и писательству привила Алексею Толстому мама, внучатая племянница Николая Тургенева. Сочинения – романы и детские книги – она подписывала псевдонимом Александра Бостром.
Первоначальное образование будущий автор «Гиперболоида инженера Гарина» получил дома. Но в 1897 году семья перебралась в Самару, где Толстой стал студентом реального училища. В 1901 году молодой человек продолжил образование в Петербурге, поступив на факультет механики Технологического института.
Литература
Сборник стихов Толстого «Лирика» вышел в 1907 году. Критики отметили в раннем творчестве 24-летнего Алексея Толстого влияние и Семена Надсона: молодой литератор подражал мэтрам. Позже Алексей Николаевич стыдился авторства сборника и старался не вспоминать о стихах.
Первый рассказ «Старая башня» появился после поездки на Урал, куда студента отправили на практику. Полтора месяца Алексей Толстой жил в старинном Невьянске, где собирал легенды, исторические сведения о крае и его достопримечательностях, в том числе о Невьянской наклонной башне.
В 1907 году Алексей Николаевич оставил институт и посвятил себя писательству. По словам Толстого он «напал на свою тему», подсказанную рассказами матери и родственников: это был уходящий мир дворянства, представителей которого литератор назвал «чудаками красочными и нелепыми».
Сборник повестей и рассказов «Заволжье» критики, в числе которых , приняли благожелательно, но Алексей Толстой остался недоволен результатом, назвав себя «неучем и дилетантом».
В студенческие годы Толстой под влиянием Алексея Ремизова взялся за совершенствование языка. Богатейшим материалом оказались старинные сказки, фольклор, сочинения Аввакума и судебные акты XVII века. Вскоре появились «Сорочьи сказки» и второй (последний) поэтический сборник «За синими реками».
Больше стихов Алексей Толстой не писал. Зато рассказы, сказки, повести и романы рождались в огромном количестве – литератор трудился, не покладая рук, удивляя коллег невероятной работоспособностью. В 1911-м он написал роман «Две жизни», в следующем году появился роман «Хромой барин», потом повесть «За стилем» и рассказы. Пьесы Толстого ставили в столичном Малом театре. При этом литератор успевал посещать вечеринки, вернисажи, салоны и все театральные премьеры.
Первая мировая война сделала Алексея Толстого военным корреспондентом: он писал фронтовые очерки для газеты «Русские ведомости», побывал во Франции и Британии. В 1915-16 годы появились рассказы «На горе», «Под водой», «Прекрасная дама». О драматургии писатель тоже не забывал – в 1916-м вышли комедии «Нечистая сила» и «Касатка».
Революционные события октября 1917 года Алексей Толстой принял настороженно. Летом 1918-о он перевез семью в Одессу, спасаясь от большевиков. В южном городе появилась повесть «Граф Калиостро» и комедия «Любовь – книга золотая».
Из Одессы семейство Толстых эмигрировало в Константинополь, затем в Париж. На работоспособности писателя переезд не отразился: Алексей Толстой по-прежнему трудился, не разгибая спины. Во Франции родилась повесть «Детство Никиты» и первая часть трилогии «Хождение по мукам».
Жизнь за границей показалась русскому литератору тоскливой и неуютной. Привыкший к роскоши и комфорту, граф Толстой тяготился неустроенностью быта. Осенью 1921 года он перевез семью в Берлин, где продержался два года. Отношения Алексея Николаевича с эмигрантским миром испортились.
В конце лета 1923 Алексей Толстой навсегда вернулся в советскую Россию. Его возвращение вызвало бурную и неоднозначную реакцию: эмигрантские круги назвали поступок предательством и осыпали «советского графа» проклятиями. Большевики же приняли писателя с распростертыми объятиями: Толстой стал личным другом , завсегдатаем кремлевских приемов, получил членство Академии Наук, избран депутатом Верховного Совета СССР. Алексей Николаевич не то чтобы принял – смирился с новым строем, как с неизбежностью. Ему подарили поместье в Барвихе, дали автомобиль с шофером.
Алексей Толстой доработал трилогию «Хождение по мукам» и подарил маленьким читателям десятки сочинений. Для детей он переделал сказку Карло Коллоди о приключениях Пиноккио, назвав свою историю «Золотой ключик, или Приключения Буратино».
В 1924-м родилась повесть, которую литературные критики считают лучшим произведением Алексея Толстого - «Похождения Невзорова, или Ибикус». Писатель подарил миру увлекательные фантастические произведения – романы «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина», утопический рассказ «Голубые города». Но читатели приняли фантастические сочинения «товарища графа» настороженно, а коллеги – , Юрий Тынянов – скептично. По достоинству новые романы автора оценил лишь Максим Горький, который предрек славу романам в жанре фантастики.
В 1937 году Алексей Толстой написал повесть «Хлеб», в которой рассказал о выдающейся роли Сталина в защите Царицына в годы гражданской войны. Но главной книгой, над которой трудился писатель последние 16 лет жизни, был исторический роман « ». Прочитав произведение, расщедрился на похвалу даже скупой на комплименты Иван Бунин, недолюбливавший Толстого.
Повесть Алексея Толстого "Хлеб" В годы Великой Отечественной войны Алексей Толстой написал драму-дилогию « » и рассказ «Русский характер».
Но есть сочинения, приписываемые перу «красного графа», от которых он открещивался, не желая признавать авторство. Это эротический рассказ «Баня», который называют первым порнографическим произведением дореволюционной России. Но подтверждения, что рассказ написал Алексей Толстой, не нашли: ни в письмах, ни в черновиках писателя не осталось следов работы. Некоторые критики предполагают, что «Баню» написал , но есть и те, кто указывает на Николая Лескова.
Возможно, Алексей Николаевич попал в число «подозреваемых» из-за обоснованного предположения об авторстве другого произведения, в котором тоже есть элементы порнографии. Это «Дневник Вырубовой», появившийся в 1927 году – пошлый пасквиль, написанный (предположительно) Алексеем Толстым и Павлом Щеголевым по заказу власти, чтобы дискредитировать царскую семью.
Произведения Алексея Толстого экранизированы. Некоторые («Хромой барин», «Хождение по мукам») по 3-4 раза. В основе фильмов «Формула любви», «Петр Первый», «Юность Петра», «Золотой ключик», «Аэлита», «Гиперболоид инженера Гарина» и «Детство Никиты» лежат произведения «советского графа».
Личная жизнь
Писателя называли ловеласом и бонвиваном. В жизни Алексея Толстого было четыре брака. Первый с Юлией Рожанской, дочерью коллежского советника. Писатель познакомился с девушкой в Самаре, на репетиции спектакля в любительском театре. В 1901 году, после проведенного вместе лета на даче Рожанских, Толстой уговорил Юлию уехать в Петербург, где она поступила в медицинский институт. В следующем году пара повенчалась, а в январе 1903 года родился сын Юрий (умер в 1908).
Во время революционных событий Алексей Толстой уехал в Германию, где познакомился с художницей Софьей Дымшиц. С первой женой официально расстался в 1910-м. Иудейка Софья приняла православие и вышла замуж за Толстого. В 1911 году родилась дочь Марианна.
Вскоре любвеобильный литератор обратил внимание на поэтессу Наталью Крандиевскую и ушел от второй супруги. В 1914-м Толстой и Крандиевская поженились, брак длился до 1935 года. В союзе с Натальей Васильевной, ставшей прототипом Кати из «Хождения по мукам», родились сыновья Никита и Дмитрий.
В августе 1935 года в дом к Толстым пришла красавица-секретарша Людмила Крестинская-Баршева. В октябре Людмила, которая была разительно младше Алексея Николаевича, стала его супругой. Вместе они прожили до кончины писателя.
Смерть
В 1944 году врачи поставили Алексею Толстому страшный диагноз: быстро прогрессирующий рак легкого. Полгода писателя мучили адские боли. Он умер в феврале 1945 в Москве, не дожив до Победы.
Похоронили Алексея Толстого на Новодевичьем кладбище, объявив государственный траур.
В октябре 1987 года в столице на улице Спиридоновка, где прожил последние годы писатель с супругой Людмилой, открыли музей.
Цитаты Алексея Толстого
- Этот мир погибнет неминуемо. Здесь одни дрозды живут разумно.
- Должно быть, когда у человека есть все, - тогда он по-настоящему и несчастлив.
- От солдат требовалось упрямо и послушно умирать в тех местах, где указано на карте.
- Людей нельзя оставлять без вожаков. Их тянет стать на четвереньки.
- Здесь дрались свои: брат на брата, отец на сына, кум на кума, - значит, без страха и беспощадно.
- Необходимо, чтобы количество золота было ограничено, иначе оно потеряет запах человеческого пота.
Библиография
- 1912 – «Хромой барин»
- 1921 – «Граф Калиостро»
- 1922 – «Детство Никиты»
- 1923 – «Аэлита»
- 1924 – «Похождения Невзорова, или Ибикус»
- 1927 – «Гиперболоид инженера Гарина»
- 1922 – «Хождение по мукам. Сестры»
- 1928 – «Хождение по мукам. 18-й год»
- 1941 – «Хождение по мукам. Хмурое утро»
- 1934 – «Петр Первый»
- 1942 – «Иван Грозный. Орел и орлица»
- 1943 – «Иван Грозный. Трудные годы»
Алексей Николаевич Толстой родился 29 декабря (10 января н.с.) в городе Николаевске (ныне – Пугачев) Самарской губернии в семье помещика. Детские годы прошли на хуторе Сосновка, принадлежавшем отчиму писателя – Алексею Бострому, служившему в земской управе города Николаевска, - этого человека Толстой считал своим отцом и до тринадцати лет носил его фамилию.
Родного отца, графа Николая Александровича Толстого, офицера лейб-гвардии гусарского полка и знатного самарского помещика, маленький Алеша почти не знал. Его матушка, Александра Леонтьевна, наперекор всем тогдашним законам, оставила мужа и троих детей, и, беременная сыном Алексеем, ушла к своему возлюбленному. В девичестве Тургенева, Александра Леонтьевна была сама не чужда писательству. Сочинения ее - роман «Неугомонное сердце», повесть «Захолустье», а также книги для детей, которые она печатала под псевдонимом Александра Бостром, - имели значительный успех и были довольно популярны в то время. Матушке своей обязан был Алексей искренней любовью к чтению, которую та смогла ему привить. Пыталась Александра Леонтьевна склонить его и к писательству.
Первоначальное образование Алеша получил дома под руководством приглашенного учителя. В 1897 семья переезжает в Самару, где будущий писатель поступает в реальное училище. Окончив его в 1901, едет в Петербург, чтобы продолжать образование. Поступает на отделение механики Технологического института. К этому времени относятся его первые стихи, не свободные от влияния творчества Некрасова и Надсона. Толстой начал с подражания, о чем свидетельствует вышедший в 1907 году первый его сборник стихов «Лирика», которого он потом чрезвычайно стыдился, - настолько, что старался о нем даже никогда не упоминать.
В 1907, незадолго до защиты диплома, оставил институт, решив посвятить себя литературному труду. Вскоре он «напал на собственную тему»: «Это были рассказы моей матери, моих родственников об уходящем и ушедшем мире разоряющегося дворянства. Мир чудаков, красочных и нелепых... Это была художественная находка».
После повестей и рассказов, составивших позже книгу «Заволжье», о нем стали много писать (появился одобрительный отзыв А. М. Горького), но сам Толстой был собой недоволен: «Я решил, что я писатель. Но я был неучем и дилетантом...»
Еще в Петербурге он, находясь под влиянием А.М.Ремизова, взялся за изучение народного русского языка «по сказкам, песням, по записям «Слова и дела», то есть судебным актам XVII века, по сочинениям Аввакума.. Увлечение фольклором дало богатейший материал для «Сорочьих сказок» и пронизанного сказочно-мифологическими мотивами поэтического сборника «За синими реками», издав который Толстой решил более стихов не писать.
В те первые годы, годы накопления мастерства, стоившие Толстому невероятных усилий, чего он только не писал - рассказы, сказки, стихи, повести, причем все это в огромных количествах! - и где только не печатался. Он работал не разгибая спины. Романы «Две жизни» («Чудаки» - 1911), «Хромой барин» (1912), рассказы и повести «За стилем» (1913), пьесы, которые шли в Малом театре и не только в нем, и многое другое - все было результатом неустанного сидения за рабочим столом. Даже друзья Толстого изумлялись его работоспособности, ведь, помимо всего прочего, он был завсегдатаем множества литературных сборищ, вечеринок, салонов, вернисажей, юбилеев, театральных премьер.
После начала первой мировой войны он, как военный корреспондент от «Русских ведомостей», находится на фронтах, побывал в Англии и Франции. Написал ряд очерков и рассказов о войне (рассказы «На горе», 1915; «Под водой», «Прекрасная дама», 1916). В годы войны обратился к драматургии - комедии «Нечистая сила» и «Касатка» (1916).
Октябрьскую революцию Толстой воспринял враждебно. В июле 1918 года, спасаясь от большевиков, Толстой вместе с семьей перебрался в Одессу. Такое впечатление, что происходившие в России революционные события совершенно не затронули написанные в Одессе повесть «Граф Калиостро» - прелестную фантазию об оживлении старинного портрета и прочих чудесах - и веселую комедию «Любовь - книга золотая».
Из Одессы Толстые отправились сначала в Константинополь, а затем в Париж, в эмиграцию. Писать Алексей Николаевич не перестал и там: в эти годы увидела свет ностальгическая повесть «Детство Никиты», а также роман «Хождение по мукам» - первая часть будущей трилогии. В Париже Толстому было тоскливо и неуютно. Он любил не то чтобы роскошь, но, так сказать, должный комфорт. А достичь его никак не удавалось. В октябре 1921-го он снова переезжает, на сей раз - в Берлин. Но и в Германии житье было не из лучших: «Жизнь здесь приблизительно как в Харькове при гетмане, марка падает, цены растут, товары прячутся, - жаловался Алексей Николаевич в письме И.А. Бунину.
Отношения с эмиграцией портились. За сотрудничество в газете «Накануне» Толстого исключили из эмигрантского Союза русских писателей и журналистов: против голосовал один лишь А.И. Куприн, И.А. Бунин - воздержался... Мысли о возможном возвращении на родину все чаще овладевали Толстым.
В августе 1923 года Алексей Толстой вернулся в Россию. Точнее, в СССР. Навсегда.
«И сразу же впрягся в работу, не давая себе никакой передышки»: в театрах без конца ставились его пьесы; в Советской России Толстой написал и одну из лучших своих повестей «Похождения Невзорова, или Ибикус» и завершил начатый еще в Берлине фантастический роман «Аэлита», наделавший немало шума. К фантастике Толстого в писательских кругах отнеслись с подозрением. «Аэлиту», так же как вышедшие позднее утопический рассказ «Голубые города» и авантюрно-фантастический роман «Гиперболоид инженера Гарина», написанный в духе популярного тогда «красного Пинкертона», не оценили по достоинству ни И.А. Бунин, ни В.Б. Шкловский, ни Ю.Н. Тынянов, ни даже дружественный К.И. Чуковский.
А Толстой с улыбкой делился со своей женой, Натальей Крандиевской: «Кончится дело тем, что напишу когда-нибудь роман с привидениями, с подземельем, с зарытыми кладами, со всякой чертовщиной. С детских лет не утолена эта мечта... Насчет привидений - это, конечно, ерунда. Но, знаешь, без фантастики скучно все же художнику, благоразумно как-то... Художник по природе - враль, вот в чем дело!» Прав оказался А.М. Горький, который сказал, что «написана «Аэлита» очень хорошо и, я уверен, будет иметь успех». Так оно и вышло.
Возвращение Толстого в Россию вызвало самые разные толки. Эмигранты сочли этот поступок предательством и сыпали по адресу «советского графа» страшными проклятиями. Большевиками же писатель был обласкан: со временем он сделался личным другом И.В. Сталина, постоянным гостем на пышных кремлевских приемах, был награжден многочисленными орденами, премиями, избран депутатом Верховного Совета СССР, действительным членом Академии Наук. Но социалистический строй не принял, скорее, приспособился к нему, смирился с ним, а потому, как и многие, часто говорил одно, думал - другое, а писал - совершенно третье. Новые власти не скупились на подарки: у Толстого было целое поместье в Детском Селе (как и в Барвихе) с роскошно обставленными комнатами, два или три автомобиля с личным шофером. Писал он по-прежнему много и разно: без конца дорабатывал и перерабатывал трилогию «Хождение по мукам» и тогда же вдруг взял да и подарил детям так полюбившуюся им деревянную куклу Буратино - пересказал на свой лад известную сказку Карло Коллоди о приключениях Пиноккио. В 1937 году сочинил «просталинскую» повесть «Хлеб», в которой поведал о выдающейся роли «отца народов» при обороне Царицына в годы Гражданской войны. И до последних дней трудился над своей главной книгой - большим историческим романом об эпохе Петра Великого, замысел которого возник, возможно, еще до революции, во всяком случае, уже в конце 1916-го, а в 1918-м появились такие рассказы, как «Наваждение», «Первые террористы» и, наконец, «День Петра». Прочтя «Петра Первого», даже угрюмый и желчный Бунин, строго судивший Толстого за его понятные человеческие слабости, пришел в восторг.
Великая Отечественная война застала Алексея Толстого уже известным писателем в возрасте 58 лет. Во это время он часто выступает со статьями, очерками, рассказами, героями которых были люди, проявившие себя в тяжелых испытаниях войны. И все это - несмотря на прогрессирующую болезнь и связанные с ней поистине адские муки: в июне 1944-го врачи обнаружили у Толстого злокачественную опухоль легкого. Тяжелая болезнь не дала ему дожить до конца войны. Он умер 23 февраля 1945 в Москве.