Тема 2
Поэма «Медный всадник»
Жанр: поэма
Язык оригинала: русский
Год написания: 1833
Публикация: 1834 (отрывок), 1837
Завершенная в 1833 г. в Болдино поэма не пройдет царскую цензуру и будет опубликована с купюрами после гибели поэта. Белинский чутко уловил, что самые главные строки (вызов Евгения самодержцу) оказались пропущенными. Поэма - уникальное создание даже в творчестве Пушкина: петербургская повесть (первая романтическая поэма тоже определена была этим жанром), где один главный герой - «маленький человек» бедный Евгений. Против него - стихия воды и ветра, мощь самодержавной власти. Идеалы Евгения подчеркнуто личные, бытовые. Вновь великая пушкинская мысль - государство определяется личным счастьем (или несчастьем) его граждан. Что делать маленькому человеку, если смысл жизни исчез, если Параша погибла?
Пушкин воспевает " Петра творенье", красоту Петербурга, державное течение Невы. Планы Петра осуществились: все флаги плывут в гости, Петербург построен. Но какие-то нравственные законы не были учтены и даже попраны преобразователем России. Процесс, совершаемый’ самодержавной волей, полон неразрешимых противоречий. " Дума на челе" медного истукана, его воля роковая« - это один пласт русской жизни. Бедный Евгений - из его другого пласта. Природная стихия - третий пласт. Хотя все они, взятые вместе, и есть русская жизнь.
Евгений как тип - результат исторического развития общества. Его личная трагедия (в отличие от Вырина) получает не бытовое обоснование, а вписывается автором в круг стихийных и историко-социальных событий. Действие поэмы переносится из чиновничьей каморки на улицы и площади столицы. От скромных и обыденных дум в начале повести в результате нравственного жестокого испытания герой приходит к «ужасным думам». «Шум внутренней тревоги» - так определяет Пушкин новое внутреннее состояние героя. Сумасшествие Евгения - не последний этап разрушения личности. Главная коллизия - столкновение Евгения с Медным всадником. Бунт - кульминация поэмы. Духовное состояние героя дано в развитии, Пушкин сообщает мельчайшие портретные детали (чело, глаза, сердце, руки). Герой вспоминает прошлое, наступает страшное прояснение мыслей перед окончательным падением в бездну безумия.
Против кого и во имя чего бунтует Евгений? Многое в поэме символично, и в этом - художественное своеобразие поэмы.
Каково пушкинское отношение к бунту? Пушкин не верит ни в бунт, ни в революцию, но, исследуя историю и современность как художник, он пришел к выводу - насилие рождает протест. В " Медном всаднике" показано, как закономерно рождается мятеж Евгения, дерзкое выступление героя естественно и оправданно.
Текст поэмы
МЕДНЫЙ ВСАДНИК
ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПОВЕСТЬ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине. Подробности наводнения заимствованы из тогдашних журналов. Любопытные могут справиться с известием, составленным.
ВСТУПЛЕНИЕ
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный чёлн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.
И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,1
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе.
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво;
Где прежде финский рыболов,
Печальный пасынок природы,
Один у низких берегов
Бросал в неведомые воды
Свой ветхой невод, ныне там
По оживленным берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен; корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым пристаням стремятся;
В гранит оделася Нева;
Мосты повисли над водами;
Темно-зелеными садами
Ее покрылись острова,
И перед младшею столицей
Померкла старая Москва,
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова.
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса2.
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск, и шум, и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
На сквозь простреленных в бою.
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царской дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его несет
И, чуя вешни дни, ликует.
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо как Россия,
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия;
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон Петра!
Была ужасная пора,
Об ней свежо воспоминанье...
Об ней, друзья мои, для вас
Начну свое повествованье.
Печален будет мой рассказ.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
В края своей ограды стройной,
Нева металась, как больной
В своей постеле беспокойной.
Уж было поздно и темно;
Сердито бился дождь в окно,
И ветер дул, печально воя.
В то время из гостей домой
Пришел Евгений молодой...
Мы будем нашего героя
Звать этим именем. Оно
Звучит приятно; с ним давно
Мое перо к тому же дружно.
Прозванья нам его не нужно,
Хотя в минувши времена
Оно, быть может, и блистало
И под пером Карамзина
В родных преданьях прозвучало;
Но ныне светом и молвой
Оно забыто. Наш герой
Живет в Коломне; где-то служит,
Дичится знатных и не тужит
Ни о почиющей родне,
Ни о забытой старине.
Итак, домой пришед, Евгений
Стряхнул шинель, разделся, лег.
Но долго он заснуть не мог
В волненье разных размышлений.
О чем же думал он? о том,
Что был он беден, что трудом
Он должен был себе доставить
И независимость и честь;
Что мог бы бог ему прибавить
Ума и денег. Что ведь есть
Такие праздные счастливцы,
Ума недальнего, ленивцы,
Которым жизнь куда легка!
Что служит он всего два года;
Он также думал, что погода
Не унималась; что река
Всё прибывала; что едва ли
С Невы мостов уже не сняли
И что с Парашей будет он
Дни на два, на три разлучен.
Евгений тут вздохнул сердечно
И размечтался, как поэт:
«Жениться? Мне? зачем же нет?
Оно и тяжело, конечно;
Но что ж, я молод и здоров,
Трудиться день и ночь готов;
Уж кое-как себе устрою
Приют смиренный и простой
И в нем Парашу успокою.
Пройдет, быть может, год-другой -
Местечко получу, Параше
Препоручу семейство наше
И воспитание ребят...
И станем жить, и так до гроба
Рука с рукой дойдем мы оба,
И внуки нас похоронят...»
Так он мечтал. И грустно было
Ему в ту ночь, и он желал,
Чтоб ветер выл не так уныло
И чтобы дождь в окно стучал
Не так сердито...
Cонны очи
Он наконец закрыл. И вот
Редеет мгла ненастной ночи
И бледный день уж настает...3
Ужасный день!
Нева всю ночь
Рвалася к морю против бури,
Не одолев их буйной дури...
И спорить стало ей невмочь...
Поутру над ее брегами
Теснился кучами народ,
Любуясь брызгами, горами
И пеной разъяренных вод.
Но силой ветров от залива
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива,
И затопляла острова,
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась. Пред нею
Всё побежало, всё вокруг
Вдруг опустело - воды вдруг
Втекли в подземные подвалы,
К решеткам хлынули каналы,
И всплыл Петрополь как тритон,
По пояс в воду погружен.
Осада! приступ! злые волны,
Как воры, лезут в окна. Челны
С разбега стекла бьют кормой.
Лотки под мокрой пеленой,
Товар запасливой торговли,
Пожитки бледной нищеты,
Грозой снесенные мосты,
Гроба с размытого кладбища
Плывут по улицам!
Зрит божий гнев и казни ждет.
Увы! всё гибнет: кров и пища!
Где будет взять?
В тот грозный год
Покойный царь еще Россией
Со славой правил. На балкон,
Печален, смутен, вышел он
И молвил: «С божией стихией
Царям не совладеть». Он сел
И в думе скорбными очами
На злое бедствие глядел.
Стояли стогны озерами,
И в них широкими реками
Вливались улицы. Дворец
Казался островом печальным.
Царь молвил - из конца в конец,
По ближним улицам и дальным
В опасный путь средь бурных вод
Его пустились генералы4
Спасать и страхом обуялый
И дома тонущий народ.
Тогда, на площади Петровой,
Где дом в углу вознесся новый,
Где над возвышенным крыльцом
С подъятой лапой, как живые,
Стоят два льва сторожевые,
На звере мраморном верхом,
Без шляпы, руки сжав крестом,
Сидел недвижный, страшно бледный
Евгений. Он страшился, бедный,
Не за себя. Он не слыхал,
Как подымался жадный вал,
Ему подошвы подмывая,
Как дождь ему в лицо хлестал,
Как ветер, буйно завывая,
С него и шляпу вдруг сорвал.
Его отчаянные взоры
На край один наведены
Недвижно были. Словно горы,
Из возмущенной глубины
Вставали волны там и злились,
Там буря выла, там носились
Обломки... Боже, боже! там -
Увы! близехонько к волнам,
Почти у самого залива -
Забор некрашеный, да ива
И ветхий домик: там оне,
Вдова и дочь, его Параша,
Его мечта... Или во сне
Он это видит? иль вся наша
И жизнь ничто, как сон пустой,
Насмешка неба над землей?
И он, как будто околдован,
Как будто к мрамору прикован,
Сойти не может! Вкруг него
Вода и больше ничего!
И, обращен к нему спиною,
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит с простертою рукою
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Но вот, насытясь разрушеньем
И наглым буйством утомясь,
Нева обратно повлеклась,
Своим любуясь возмущеньем
И покидая с небреженьем
Свою добычу. Так злодей,
С свирепой шайкою своей
В село ворвавшись, ломит, режет,
Крушит и грабит; вопли, скрежет,
Насилье, брань, тревога, вой!..
И, грабежом отягощенны,
Боясь погони, утомленны,
Спешат разбойники домой,
Добычу на пути роняя.
Вода сбыла, и мостовая
Открылась, и Евгений мой
Спешит, душою замирая,
В надежде, страхе и тоске
К едва смирившейся реке.
Но, торжеством победы полны,
Еще кипели злобно волны,
Как бы под ними тлел огонь,
Еще их пена покрывала,
И тяжело Нева дышала,
Как с битвы прибежавший конь.
Евгений смотрит: видит лодку;
Он к ней бежит как на находку;
Он перевозчика зовет -
Его за гривенник охотно
Чрез волны страшные везет.
И долго с бурными волнами
Боролся опытный гребец,
И скрыться вглубь меж их рядами
Всечасно с дерзкими пловцами
Готов был челн - и наконец
Достиг он берега.
Несчастный
Знакомой улицей бежит
В места знакомые. Глядит,
Узнать не может. Вид ужасный!
Всё перед ним завалено;
Что сброшено, что снесено;
Скривились домики, другие
Совсем обрушились, иные
Волнами сдвинуты; кругом,
Как будто в поле боевом,
Тела валяются. Евгений
Стремглав, не помня ничего,
Изнемогая от мучений,
Бежит туда, где ждет его
Судьба с неведомым известьем,
Как с запечатанным письмом.
И вот бежит уж он предместьем,
И вот залив, и близок дом...
Что ж это?..
Он остановился.
Пошел назад и воротился.
Глядит... идет... еще глядит.
Вот место, где их дом стоит;
Вот ива. Были здесь вороты -
Снесло их, видно. Где же дом?
И, полон сумрачной заботы,
Все ходит, ходит он кругом,
Толкует громко сам с собою -
И вдруг, ударя в лоб рукою,
Захохотал.
Ночная мгла
На город трепетный сошла;
Но долго жители не спали
И меж собою толковали
О дне минувшем.
Из-за усталых, бледных туч
Блеснул над тихою столицей
И не нашел уже следов
Беды вчерашней; багряницей
Уже прикрыто было зло.
В порядок прежний всё вошло.
Уже по улицам свободным
С своим бесчувствием холодным
Ходил народ. Чиновный люд,
Покинув свой ночной приют,
На службу шел. Торгаш отважный,
Не унывая, открывал
Невой ограбленный подвал,
Сбираясь свой убыток важный
На ближнем выместить. С дворов
Свозили лодки.
Граф Хвостов,
Поэт, любимый небесами,
Уж пел бессмертными стихами
Несчастье невских берегов.
Но бедный, бедный мой Евгений...
Увы! его смятенный ум
Против ужасных потрясений
Не устоял. Мятежный шум
Невы и ветров раздавался
В его ушах. Ужасных дум
Безмолвно полон, он скитался.
Его терзал какой-то сон.
Прошла неделя, месяц - он
К себе домой не возвращался.
Его пустынный уголок
Отдал внаймы, как вышел срок,
Хозяин бедному поэту.
Евгений за своим добром
Не приходил. Он скоро свету
Стал чужд. Весь день бродил пешком,
А спал на пристани; питался
В окошко поданным куском.
Одежда ветхая на нем
Рвалась и тлела. Злые дети
Бросали камни вслед ему.
Нередко кучерские плети
Его стегали, потому
Что он не разбирал дороги
Уж никогда; казалось - он
Не примечал. Он оглушен
Был шумом внутренней тревоги.
И так он свой несчастный век
Влачил, ни зверь ни человек,
Ни то ни сё, ни житель света,
Ни призрак мертвый...
Раз он спал
У невской пристани. Дни лета
Клонились к осени. Дышал
Ненастный ветер. Мрачный вал
Плескал на пристань, ропща пени
И бьясь об гладкие ступени,
Как челобитчик у дверей
Ему не внемлющих судей.
Бедняк проснулся. Мрачно было:
Дождь капал, ветер выл уныло,
И с ним вдали, во тьме ночной
Перекликался часовой...
Вскочил Евгений; вспомнил живо
Он прошлый ужас; торопливо
Он встал; пошел бродить, и вдруг
Остановился - и вокруг
Тихонько стал водить очами
С боязнью дикой на лице.
Он очутился под столбами
Большого дома. На крыльце
С подъятой лапой, как живые,
Стояли львы сторожевые,
И прямо в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.
Евгений вздрогнул. Прояснились
В нем страшно мысли. Он узнал
И место, где потоп играл,
Где волны хищные толпились,
Бунтуя злобно вкруг него,
И львов, и площадь, и того,
Кто неподвижно возвышался
Во мраке медною главой,
Того, чьей волей роковой
Под морем город основался...
Ужасен он в окрестной мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
А в сем коне какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
Не так ли ты над самой бездной
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?5
Кругом подножия кумира
Безумец бедный обошел
И взоры дикие навел
На лик державца полумира.
Стеснилась грудь его. Чело
К решетке хладной прилегло,
Глаза подернулись туманом,
По сердцу пламень пробежал,
Вскипела кровь. Он мрачен стал
Пред горделивым истуканом
И, зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной,
«Добро, строитель чудотворный! -
Шепнул он, злобно задрожав, -
Ужо тебе!..» И вдруг стремглав
Бежать пустился. Показалось
Ему, что грозного царя,
Мгновенно гневом возгоря,
Лицо тихонько обращалось...
И он по площади пустой
Бежит и слышит за собой -
Как будто грома грохотанье -
Тяжело-звонкое скаканье
По потрясенной мостовой.
И, озарен луною бледной,
Простерши руку в вышине,
За ним несется Всадник Медный
На звонко-скачущем коне;
И во всю ночь безумец бедный,
Куда стопы ни обращал,
За ним повсюду Всадник Медный
С тяжелым топотом скакал.
И с той поры, когда случалось
Идти той площадью ему,
В его лице изображалось
Смятенье. К сердцу своему
Он прижимал поспешно руку,
Как бы его смиряя муку,
Картуз изношенный сымал,
Смущенных глаз не подымал
И шел сторонкой.
Остров малый
Причалит с неводом туда
Рыбак на ловле запоздалый
И бедный ужин свой варит,
Или чиновник посетит,
Гуляя в лодке в воскресенье,
Пустынный остров. Не взросло
Там ни былинки. Наводненье
Туда, играя, занесло
Домишко ветхой. Над водою
Остался он как черный куст.
Его прошедшею весною
Свезли на барке. Был он пуст
И весь разрушен. У порога
Нашли безумца моего,
И тут же хладный труп его
Похоронили ради бога.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Альгаротти где-то сказал: «Pétersbourg est la fenêtre par laquelle la Russie regarde en Europe» .
2 Смотри стихи кн. Вяземского к графине З***.
3 Мицкевич прекрасными стихами описал день, предшествовавший петербургскому наводнению, в одном из лучших своих стихотворений - Oleszkiewicz. Жаль только, что описание его не точно. Снегу не было - Нева не была покрыта льдом. Наше описание вернее, хотя в нем и нет ярких красок польского поэта.
4 Граф Милорадович и генерал-адъютант Бенкендорф.
5 Смотри описание памятника в Мицкевиче. Оно заимствовано из Рубана - как замечает сам Мицкевич.
Открывая многие произведения мировой классической литературы, читатели зачастую не подозревают, что когда-то эти книги находились под строгим запретом и подлежали уничтожению. В списки неразрешенных к прочтению попадали сочинения Пушкина, Лермонтова, Чуковского и других писателей. Причины для жесткой цензуры были самыми разными, иногда даже абсурдными: порой под запрет попадали даже детские сказки. сайт собрал список запрещенных когда-то книг, которые в настоящее время читал каждый.
«Страдания юного Вертера», Иоганн Гете
После издания романа Гете «Страдания юного Вертера», где главный герой накладывает на себя руки, во многих европейских странах прокатилась волна юношеских самоубийств. В карманах погибших молодых людей и девушек находили книги немецкого писателя. Следователи не смогли установить прямую связь между самоубийствами и прочтением романа, но критики в своих рецензиях буквально разрывали Гете на части из-за «разлагающего влияния» на молодое поколение. Книга была запрещена в Европе из-за пропаганды самоубийства. Запрет был снят только в XIX столетии. Впоследствии роман стал одной из любимых книг Наполеона.
В "Страданиях юного Вертера" нашли пропаганду самоубийства Фото:
«Путешествие из Петербурга в Москву», Александр Радищев
Произведение Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» не было допущено к печати из-за того, что автор слишком правдиво описал жизнь простого народа в России. Автор напечатал книгу на собственном станке и распространил среди друзей. Совершенно случайно один из экземпляров попал в руки Екатерины II. Императрица назвала Радищева «бунтовщиком и подстрекателем, хуже Пугачева». Писателя заключили в Петропавловскую крепость и приговорили к смертной казни, но потом Екатерина II смилостивилась и заменила казнь на ссылку в Сибирь. Однако Радищев не смог выдержать такого позора: уже после возвращения из ссылки он покончил с собой, приняв яд.
За "Путешествие" Радищева сослали в Сибирь Фото: Фото предоставлено библиотекой им. Тимирязева
«Гавриилиада», Александр Пушкин
Пушкин написал поэму «Гавриилиада» в возрасте 22 лет. В произведении поэт скептически высмеял сюжет Евангелия. Пушкин понимал, что цензура запретит подобное сочинение, поэтому «Гавриилиада» была тайно распространена только среди друзей поэта. Следственная комиссия узнала о непозволительной поэме только тогда, когда дворовые люди штабс-капитана Митькова подали жалобу о том, что «барин развращает их чтением «Гавриилиады». На допросе Пушкин открещивался от авторства, но императору Николаю I доводы поэта показались неубедительными. Тогда, по совету Вяземского, Пушкин распространил слух о том, что поэму написал покойный князь Горчаков. В последующие годы издатели предпринимали несколько попыток напечатать книгу, но каждый раз тиражи подвергались аресту. Поэма была целиком издана лишь в 1918 году.
"Гавриилиада" Пушкина была полностью напечатана лишь в 1918 году Фото: Фото предоставлено библиотекой им. Тимирязева
«Демон», Михаил Лермонтов
В поэме «Демон» Лермонтов впервые в русской литературе затронул вопросы смысла человеческой жизни и тайны происхождения человечества. Духовная цензура запретила произведение, несмотря на то, что поэт убрал из поэмы разговор Демона и Тамары о Боге. Спустя пятнадцать лет после гибели поэта «Демон» был напечатан в Германии тиражом 28 экземпляров - эти книги предназначались исключительно для первых лиц государства. В России произведение было издано лишь в 1873 году. Однако даже после этого споры вокруг поэмы не утихли. В 90-е годы XIX века в одном из докладов в Министерство народного просвещения говорилось: «На что деревенскому мальчику, школьнику и простолюдину знать «Демона»?
"Демона" Лермонтова запретила духовная цензура Фото: Фото предоставлено библиотекой им. Тимирязева
«Конек-Горбунок», Петр Ершов
За сказку «Конек-Горбунок» царская цензура назвала ее автора, Петра Ершова, «националистом-ненавистником» и «басурманом». В герое Ивана-дурака, который становится царем наперекор умным братьям, комиссия усмотрела сатиру на Николая I, который взошел на престол благодаря отречению своего брата Константина. Сказка была признана непедагогической. На 42 странице цензоры и вовсе нашли «порнографию»: там «царь, «старый хрен», жениться хочет». Запрет на издание книги был снят после смерти Николая I.
"Конек-Горбунок" был запрещен из-за сатиры на Николая I .Фото: Фото предоставлено библиотекой им. Тимирязева
«Приключения Гекльбери Финна», Марк Твен
В Америке детская книга «Приключения Гекльбери Финна» сразу же попала под запрет. Цензоры штата Массачусетс заявили, что это произведение - «мусор, пригодный только для трущоб», а главные герои пользуются жаргонным языком и имеют дурные манеры. В Бруклине книга не прошла цензуру из-за того, что Гекльбери Финн испытывал зуд и чесался, а в штате Иллинойс произведение забраковали из-за слова «ниггер». На советской таможне партию книг о Гекльбери Финне изымали вместе с «Приключениями Тома Сойера». В настоящее время роман разрешен в России, но в некоторых американских штатах книга убрана из школьной программы.
"Приключения Гекльберри Финна" запретили из-за негативного образа героев. Фото: Фото предоставлено библиотекой им. Тимирязева
«Крокодил», Корней Чуковский
В безобидной детской книжке Чуковского «Крокодил» Надежда Крупская усмотрела скрытый подтекст. При этом жена вождя сама до конца не могла понять, в чем же состоит этот тайный смысл, но была уверена - подвох в произведении есть. «Народ орет, тащит в полицию, дрожит от страха, крокодил целует ноги у гиппопотама, мальчик Ваня освобождает зверей: что вся эта чепуха обозначает? - удивлялась Крупская в своей статье. - Какой политический смысл она имеет? Какой-то явно имеет, но он так заботливо замаскирован, что угадать его довольно трудновато». В результате в 1926 году, спустя девять лет после первого издания «Крокодила», сказка была названа «буржуазной мутью» и изъята из печати. Произведение было разрешено лишь в 50-е годы.
Крупская была уверена, что в сказке "Крокодил" есть скрытый подтекст. Фото: Фото предоставлено библиотекой им. Тимирязева
«Над пропастью во ржи», Джером Д. Сэлинджер
Сразу же после издания книги «Над пропастью во ржи» произведение было запрещено из-за «вульгарной лексики, богохульства, сексуальных сцен и попирания моральных ценностей, а также из-за описания действий, не подобающих подросткам». В Англии роман был объявлен «непристойным». Учителей, которые рассказывали ученикам об этой книге, тут же увольняли. Споры вокруг произведения продолжаются по сей день.
В книге "Над пропастью во ржи" усмотрели действия, "неподобающие подросткам". Фото: Фото предоставлено библиотекой им. Тимирязева
«451° по Фаренгейту», Рэй Брэдбери
В произведении «451° по Фаренгейту» Рэй Брэдбери описал недалекое будущее, в котором людям запрещено читать и даже хранить книги. В Америке роман был запрещен не только из-за ее идеологии, но и по причине употребления автором ругательств. Без ведома Брэдбери издатели отредактировали произведение, убрав из него все нецензурные слова и упоминания абортов. В таком виде книга продавалась несколько лет, пока друг писателя не заметил сокращения и не указал на них автору. С 1980 года роман стал издаваться в первозданном виде. Удивительно, но в Советском Союзе произведение не было запрещено, несмотря на многочисленные отрицательные рецензии критиков.
Книга «451° по Фаренгейту» несколько лет издавалась в сокращенном виде. Фото: Фото предоставлено библиотекой им. Тимирязева
«Доктор Живаго», Борис Пастернак
Первоначально Госиздат одобрил произведения Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Сразу после этого автор отправил книгу итальянскому издателю, но Госиздат поменял свое решение из-за того, что революция «изображена в книге как величайшее преступление». Цензоры потребовали вернуть рукопись на доработку, но издатель отказался отдать ее. Когда в 1958 году Пастернаку была присуждена Нобелевская премия по литературе за «Доктора Живаго», Советский Союз заявил, что «действия шведских судей - враждебное политическое действие, ибо признано произведения, являющееся контрреволюционным и клеветническим». Пастернака вынудили отказаться от премии, а позже он был изгнан из Союза писателей.
Получить более подробные сведения об этих и других запрещенных книгах можно на выставке «451° по Фаренгейту» в библиотеке им. Тимирязева на ул. Шкапина, 6.
Александр Сергеевич Пушкин - выдающийся русский поэт, классик Золотого века. Его известный "Медный всадник", анализ которого будет предложен ниже, является замечательным произведением литературы.
Оно посвящено Петру Великому и его главному творению - городу на Неве Санкт-Петербургу. Анализ поэмы "Медный всадник" всегда дается очень нелегко, потому что отношение к великому реформатору и его детищу не у всех однозначное. А.Пушкин - это мастер стихотворной формы, и именно поэтому ему не составило особого труда изобразить историю в именно такой форме.
«Медный всадник»: анализ поэмы
Поэма была создана в 1833 году. К тому времени мнение самого автора об преобразованиях великого царя-строителя изменилось, ведь в Полтавской битве был герой именно Петр Первый. Поэма изначально не прошла жестокую цензуру Николая 1, но после была допущена к публикации.
В центре внимания два героя - юноша по имени Евгений и сам Медный всадник. Данная поэма легко читается, что позволяет быстро сделать анализ. Медный всадник - это тот, кого обвиняет юноша в своей беде (после сильного наводнения герой прибегает к дому любимой девушки и видит, что это стихийное бедствие затронуло и его судьбу - Параши больше нет).
О чем же говорится в первой части этой стихотворной повести? В ней рассказывается о прекрасном осеннем Санкт-Петербурге. Там живет молодой и трудолюбивый Евгений, который очень озабочен и огорчен своей участью. У него есть любимая девушка - Параша, которую он не видел на протяжение многих дней и очень по ней скучал. Был обычный день, Евгений шел с работы домой и думал о Параше. Ночью начинается сильное наводнение, после которого он и узнает, что его любимой больше нет. После этого случая герой перестает "жить": он уходит с работы, с квартиры, живет на пристани. В один из осенних дней он идет по неизвестной причине именно к Медному всаднику.
Медный всадник (анализ одноименной поэмы великого русского классика А.Пушкина всегда заставляет задуматься каждого) величественно возвышается на Сенатской площади. Пушкин использует приемы олицетворения, чтобы показать связь между героем и памятником. Евгению начинает казаться, что после его обвинений сам Петр Великий гонится за ним (Евгению слышится стук несущихся копыт). Сам автор называет своего героя «безумцем», а Медного всадника величественно характеризует: «…он, дум великих полн».
Поэма "Медный всадник", анализ и подробный разбор которой помогут окунуться в атмосферу, описываемую А.Пушкиным, - великий труд. Это стало возможным благодаря изумительному чувству стиля и слова, точным приемам и грамотному согласованию слов. Использование славянизмов придает произведению настоящий русский характер и подчеркивает именно русскую натуру Евгения (чело, хладный), в то время как для Петра Пушкин использует совсем другую стилистическую окраску слов - «державец полумира». Поэма «Медный всадник» стала символичной для города на Неве. Именно после выхода в свет этой поэмы, обращаясь к Санкт-Петербургу, стали говорить: «Красуйся, град Петров…»
Б. Шатилов
Если вы посмотрите сочинения Пушкина, изданные в XIX столетии, то вы не найдёте в них многих стихотворений – и как раз тех, которые сейчас печатаются во всех хрестоматиях и заучиваются наизусть. Вы не найдёте ни "Вольности", ни "Деревни", ни "К Чаадаеву", ни "Кинжала", ни послания к декабристам "В Сибирь".
В других же произведениях Пушкина вы найдёте пропуски, ряды точек вместо стихов, а в третьих – такие переделки и искажения, которые разрушают политическую направленность этих произведений.
Неполнота изданий, пропуски и искажения, конечно, меняли весь характер творчества Пушкина, и долгие годы наш народ знал Пушкина не таким, каким мы знаем его теперь. Цензура усердно трудилась над тем, чтобы извратить образ "непокорного" поэта, чтобы скрыть от народа то, за что мы и сейчас ценим Пушкина и чем гордился он сам.
я свободу..."
Вот что считал Пушкин своей заслугой, своим подвигом, достойным бессмертной славы; и именно те произведения,
в которых он славил свободу, восставал против тирании царей и рабства крепостных крестьян, долгие годы оставались под запретом цензуры.
Цензурному гонению Пушкин подвергся с первых же лет своей литературной деятельности. Гонение это особенно усилилось, когда в мае 1820
года царь Александр I выслал Пушкина из Петербурга на Юг. Уже одно имя опального поэта настораживало, пугало цензоров, и они глупо и вздорно вычёркивали,
запрещали печатать даже то, на что и внимания не обратили бы, если бы на рукописи не стояло имя Пушкина.
Пушкин знал это и вынужден был некоторые свои стихотворения печатать без подписи, например, "К Овидию", где он говорит о ссылке, о своей участи, равной мрачной участи Овидия, тоже изгнанного когда-то императором Октавианом из Рима в далёкую Скифию, на берег Чёрного моря. Таким образом, ему удавалось обмануть свою "старинную приятельницу", бестолковую "старушку" – цензуру.
Письма Пушкина к друзьям из Кишинёва и Одессы полны жалоб на цензуру и цензоров. Но Пушкин никогда не удовлетворялся одними жалобами. Тогда же в Кишинёве, в 1822 году, он написал "Послание цензору" – едкую сатиру на цензурных чиновников, гонителей просвещения и в списках пустил её "гулять по свету". Эта сатира была напечатана только в 1857 году, спустя двадцать лет после смерти Пушкина.
В 1826 году царь Николай I вернул Пушкина из ссылки из села Михайловского и в виде особой милости объявил ему, что он сам будет его
цензором.
Цензура царя оказалась ещё тяжелее, чем обычная цензура. Если скудоумный цензор запрещал или вычёркивал что-нибудь, с ним можно было спорить, на него можно было жаловаться министру народного просвещения, а как спорить с царём и кому на него жаловаться? Кроме того царская "милость" не всегда освобождала Пушкина от обычной цензуры, и таким образом Пушкин оказался под двойной цензурой: царя и Цензурного комитета.
Летом 1831 года Пушкин жил с женой на даче в Царском Селе. Там в кругу близких друзей, среди которых были Жуковский и молодой Гоголь, он прочитал "Сказку о попе и о работнике его Балде". Гоголь и особенно Жуковский с восторгом слушали новую сказку Пушкина, восхищались её простотой, юмором, её подлинно народным духом.
И в самом деле, это одна из самых народных сказок Пушкина. В ней Пушкин выразил народный взгляд на церковнослужителей.
Священнослужители зачастую сами жили совсем не так, как учили. Их лицемерие и неправда возмущали народ. Он жаждал справедливости, сурового возмездия и слагал смешные, остроумные сказки,
в которых высмеивалось жадное духовенство и над ним всегда брали верх честные, сметливые труженики-батраки.
Поп "толоконный лоб". Рисунок А. Пушкина
Пушкин знал и любил эти сказки. Одну из них, "О попе и о работнике его Балде", он записал, а потом обработал в стихотворной форме.
Пушкин не был религиозным человеком. Поп в его сказке – жадный, бессердечный, бесчестный, глупый, настоящий "толоконный лоб". А батрак Балда
у Пушкина – труженик-богатырь, мастер на все руки. Он умён и сметлив, не боится ни работы, ни чертей и ничего на свете.
"Сказку о попе и о работнике его Балде" Пушкин даже и не пытался напечатать, знал: цензура не пропустит. Уже после его трагической смерти, когда друзья поэта
издавали собрание его сочинений, Жуковский решил издать и сказку о попе. Чтобы пропустила цензура, он вынужден был попа заменить купцом Кузьмой Остолопом, и сказка была напечатана под заглавием "Сказка о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде".
В переделке Жуковского сказка Пушкина потеряла всю свою политическую остроту.
Исчезла кое-где выразительность. У Пушкина сказка начинается энергично, сжато, весело:
"Жил-был поп,
Толоконный лоб".
А у Жуковского тяжело и длинно:
"Жил-был купец Кузьма Остолоп,
По прозванью Осиновый Лоб".
У Пушкина: "Щелк щелку ведь розь" звучит очень выразительно.
"Щелк" Жуковский изменил уменьшительным словом "щелчок":
"Щелчок щелчку ведь розь".
Из сказки исчезла суровая мужественность стиха Пушкина. Сказка стала вялой, тусклой по форме и потеряла свой боевой, политический смысл.
В таком искаженном виде она печаталась долгие годы и только в 1882 году впервые была напечатана по рукописи.
Пушкин всегда живо интересовался народными восстаниями, изучал их и описывал в своих произведениях. В 1833 году он написал повесть "Дубровский", о восстании крепостных крестьян, и сейчас же задумал написать роман "Капитанская дочка" о восстании Пугачёва и одновременно – "Историю Пугачёва", научный труд без всякого вымысла. Чтоб собрать материал для нового романа и "Истории Пугачёва", 18 августа 1833 года он выехал из Петербурга на лошадях в далёкое путешествие – в Казань, Симбирск, Оренбург, где действовал когда-то Пугачёв. Как раз в этот день на Петербург налетела страшная буря. Лил дождь, и ветер дул с моря. Когда Пушкин подъехал к Троицкому мосту, Нева клокотала, вздувалась, ревела, билась о гранитные берега и была так высока, что разводной деревянный мост стоял дыбом. При въезде на мост полицейские протянули верёвку и не пропускали экипажи.
Пушкину не хотелось возвращаться домой. Он приказал кучеру ехать по набережной вверх по Неве, и ему, наконец, удалось переехать реку по другому мосту. Буря валила деревья. На Царскосельском проспекте Пушкин насчитал с полсотни сваленных деревьев. Всюду были лужи, и все они волновались, кипели и пенились.
Пушкин побывал в Оренбурге, в Уральске, в станице Берды – бывшей столице Пугачёва, всюду записывал песни, рассказы стариков и старух, которые видели Пугачёва своими глазами и хорошо его помнили.
В конце сентября Пушкин выехал из Оренбурга в обратный путь, и 1 октября он был уже в Нижегородской губернии, в селе Болдине, в имении своего отца, и там в тишине и уединении принялся за работу. Голова его была полна замыслов. Образ кипящей, бунтующей Невы и над нею "Медный всадник" – памятник Петру I – неотступно стояли перед ним со дня выезда из Петербурга и теперь тесно переплетались с образами народного возмущения, восстания Пугачёва.
Царь и народ, противоречия между ними опять приковали к себе все мысли Пушкина. Эти противоречия волновали его ещё в 1825 году в ссылке, в селе Михайловском, когда он работал над трагедией "Борис Годунов".
Теперь, в Болдине, они снова охватили его, и он написал одно из самых совершенных своих произведений, "Петербургскую повесть" в стихах – "Медный всадник".
Пушкин высоко ценил Петра I как государственного деятеля, но горячо возмущался его деспотизмом, жестокостью, тем, что он расправлялся с народом, как "нетерпеливый, самовластный помещик".
В "Медном всаднике" он искренно восхвалял Петра – строителя Петербурга, строителя России, и тому же Петру, но деспоту, "самовластному помещику", отчаявшийся, обезумевший от страданий бедный чиновник
Евгений бросает в лицо пророческое и грозное: "Ужо тебе!"
Пушкин высказывал свои мысли не только в словах, но часто и в рисунках. Здесь вы видите несколько из них.
В 1829 году, по возвращении из путешествия в Арзрум, Пушкин работал над поэмой "Тазит" – о том, как должны измениться нравы горцев с
развитием просвещения: исчезнет родовая месть, исчезнут грабежи и т. п.
Рядом со стихами Пушкин нарисовал фальконетовский памятник Петру – коня, вскинувшегося на дыбы, но без I Петра, без "Медного всадника". Этот рисунок как бы договаривает то, чего не договорил Пушкин в "Тазите":
что с развитием просвещения исчезнет не только дикость нравов, но и монархическая власть, и лишний раз подчёркивает прямую связь мыслей Пушкина, "упрятанных" в "Бориса Годунова",
с "Медным всадником": "Конь иногда сбивает седока..."
В конце ноября 1833 года Пушкин приехал в Петербург и вскоре послал "Медного всадника" своему цензору – царю Николаю I. 14 декабря он записал в дневнике: "Мне возвращён "Медный всадник"
с замечаниями государя. Слово "кумир" не пропущено высочайшей цензурой; стихи
"И перед младшею столицей
Померкла старая Москва
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова"
Вымараны. На многих местах поставлен (?)..."
Это очень огорчило Пушкина. Он попробовал было спасти свою повесть, переделать в ней кое-что и бросил. Царские крючки стояли против центрального места повести:
"Кругом подножия кумира
Безумец бедный обошел
И взоры дикие навел
На лик державца полумира.
Стеснилась грудь его. Чело
К решетке хладной прилегло,
Глаза подернулись туманом.
По сердцу пламень пробежал.
Вскипела кровь. Он мрачен стал
Пред горделивым истуканом
И зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной,
"Добро, строитель чудотворный!"
Шепнул он злобно задрожав.
"Ужо тебе!.."
Конь без всадника. Рисунок А. Пушкина
В этих стихах основная идея "Медного всадника". Можно ли их переделать, не извратив главного – острой, политической направленности повести, что больше всего ценил в ней Пушкин? Так она и осталась ненапечатанной при жизни Пушкина. Уже после его смерти, в конце 1837 года, Жуковский напечатал её в журнале "Современник" с такой переделкой самых важных строк:
"Безумец бедный обошел
Кругом скалы с тоскою дикой,
И надпись яркую прочел,
И сердце скорбию великой
Стеснилось в нем. Его чело
К решетке хладной прилегло.
Глаза подернулись туманом...
По членам холод пробежал
И вздрогнул он – и мрачен стал
Пред дивным Русским Великаном.
И перст свой на Него подняв,
Задумался".
Здесь всё как бы вывернуто наизнанку и сейчас звучит для нас, как кощунственная пародия на Пушкина.
Из "Медного всадника" исчезла главная идея, и повесть потеряла свой глубочайший смысл. Это не вина Жуковского, горячо любившего Пушкина, а вина царской цензуры, сквозь которую Жуковский хотел любыми путями провести поэму Пушкина.
За полгода до смерти. 21 августа 1836 года. Пушкин, как бы подводя итог своей многолетней и многотрудной литературной деятельности, написал стихотворение "Памятник".
В нём свою славу поэта он противопоставляет славе царя.
"Я памятник себе воздвиг нерукотворный.
К нему не зарастет народная тропа.
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа".
"Александрийский столп" – памятник Александру I – гигантская гранитная колонна, увенчанная бронзовым ангелом, попирающим крестом змею, был открыт в Петербурге на Дворцовой площади 30 августа 1834 года.
Пушкин тогда был камер-юнкером и обязан был присутствовать на этом "торжестве". Но он не любил своего гонителя, царя Александра, и за пять дней до открытия памятника нарочно уехал из Петербурга.
Жуковский присутствовал на "торжестве" и в том же году подробно описал его в статье "Воспоминание о торжестве 30 августа 1831 года". Возвеличивая Александра I, он писал о единении царя с народом.
Пушкин в "Памятнике" возражает Жуковскому. Русский, калмык, финн сохранят в памяти не царя, которого они никогда не любили и не могли любить, а того, кто защищал и славил их свободу:
"Слух обо мне пройдет по всей Руси
великой.
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и фин, и ныне
дикой
Тунгуз, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал.
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал".
"Памятник" Пушкин не печатал, да и не мог напечатать: царь не разрешил бы. Напечатал его Жуковский уже после смерти поэта, заменив
"Александрийский столп" "Наполеоновым столпом", уничтожив тем самым гордое противопоставление славы гонимого поэта славе его гонителя царя Александра.
Самый важный стих, в котором Пушкин говорит о подвиге поэта-гражданина:
"Что в мой жестокий век восславил
я свободу..."
Жуковский переделал:
"Что прелестью живой стихов я был
полезен..."
Подвиг борца за свободу народную исчез. По воле цензуры Пушкин гордился только "прелестью стихов", поэтической формой.
С таким искажением стихи были высечены на постаменте памятника Пушкина, поставленном великому поэту в Москве на Тверском бульваре в 1880 году. И только после Октябрьской революции на нём были восстановлены подлинные стихи Пушкина.