1 Сюжет, подсказанный А.С. Пушкиным.
3 Художественные приёмы сатирической комедии.
4 Наставления Н.В. Гоголя актёрам.
5 Реакция публики на комедию и трагедия судьбы писателя в России.
Комическое в произведении Н.В. Гоголя «Ревизор» обусловлено тем, что весь сюжет родился из «чисто русского анекдота», по просьбе писателя предложенного ему А.С.
Пушкиным. Забавная история о том, как приезжего по ошибке принимают за ревизора, стараются скрыть имеющиеся служебные злоупотребления и задобрить начальство, позволяет в красках и подробностях показать все недостатки общества.
В статье «Авторская исповедь» (1847 г.) Н.В. Гоголь сформулировал свой замысел следующим образом: «В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, которые делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем».
Отсмеявшись во время спектакля, зритель был вынужден впоследствии всерьёз призадуматься о том, что все персонажи комедии напоминают многих реально существующих чиновников, помещиков, купцов, полицейских, провинциальных дам. Среди героев «Ревизора» нет отъявленных злодеев, негодяев, непримиримых врагов.
В целом они «народ гостеприимный и добродушный». Каждый знает о «слабостях» и злоупотреблениях других, но никто не считает нужным с этим бороться. Да, городничий постоянно требует подношения от купцов, но зато он закрывает глаза на то, что купцы поставляют некачественный товар для государственных нужд. Судья рассматривает дела «тяп-ляп» и пользуется благами, которые ему могут предложить спорящие стороны, а также состоит в связи с женой местного помещика. Но никто не станет в это вмешиваться. Проблемы больниц и учебных заведений никого не волнуют, учить и лечить можно как попало. Все знают о нарушениях, и все молчат. «Мелкие» злоупотребления считаются нормой, а допускающие их – достойными членами общества. Тот же городничий «хотя и взяточник, но ведёт себя очень солидно».
Отсюда понятно, что комедия «Ревизор» является сатирической. Сатира создаёт образ в значительной степени условный, что достигается за счёт гиперболизации и гротеска.
Ярким примером гиперболизации является монолог Хлестакова в шестом явлении третьего действия. По мере того как Хлестаков понимает, что ему сойдёт с рук любая ложь, разнежась от вкусной еды и всеобщего почитания, он даёт волю безудержной фантазии, приписывает себе авторство всех произведений, о которых когда-либо слышал, рисует картины того, как он управлял целым департаментом, и почти представил, что его должны произвести в фельдмаршалы, да поскользнулся и был отправлен отдохнуть от завтрака.
Приёмы сатирического гротеска позволили Н.В. Гоголю создать яркие художественные образы. В «Замечаниях для господ актёров» автор пишет, что судья «говорит басом, с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом, как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют». В письме Хлестакова Тряпичкину сказано, что городничий «глуп, как сивый мерин», а Земляника – «совершенная свинья в ермолке».
Нельзя не отметить и «говорящие» фамилии, характерные для русской классической комедии: уже упоминавшийся судья Ляпкин-Тяпкин, выполняющий свои обязанности как попало, лекарь Гибнер, у которого пациенты «выздоравливают, как мухи», полицейский Держиморда, без разбора раздающий тумаки правому и виноватому.
Как человек, с детства знакомый со сценой, Н.В. Гоголь дал очень важные наставления для актёров, играющих в «Ревизоре». «Чем меньше будет думать актёр о том, чтобы смешить и быть смешным, тем более обнаружится смешное взятой им роли. Смешное обнаружится само собою именно в той сурьёзности, с какою занято своим делом каждое из лиц, выводимых в комедии».
Эти рекомендации, к сожалению, не были приняты во внимание в постановке Саратовского ТЮЗа. Хлестаков в исполнении А.Кузина чуть ли не хрюкал, поедая суп в гостинице, громко стуча ложкой по тарелке; в присутствии городничего и его жены валялся по сцене в обнимку с Марьей Антоновной, что выглядело абсурдно. Публика смеялась, но, по моему мнению, это явный перебор с комическими приёмами на грани клоунады, идущий вразрез с тем, как должно исполнять роли по замыслу Н.В. Гоголя.
Идея комедии «Ревизор», цель её создания – совсем не для увеселения и развлечения публики. Н.В. Гоголь так оценил своё произведение: «Сквозь смех, который никогда ещё во мне не появлялся в такой силе, читатель услышал грусть. Я сам почувствовал, что смех мой не тот, какой был прежде».
Цензурой не было замечено в комедии ничего предосудительного, и она была до-пущена к постановке. Однако зрители, узнавшие себя в героях произведения, были глубоко обижены на автора. Они пришли к выводу, что «Ревизор» подрывает авторитет власти, оскорбляет и порочит служащих.
Трагизм комедии «Ревизор» не только в том, что «умеренный беспорядок» в Рос-сии был и остаётся обычным явлением, но и в том, что на автора как на обличителя недостатков ополчилась большая часть общества. Н.В. Гоголь писал о положении писателя-сатирика в России: «Грустно, когда видишь, в каком ещё жалком состоянии находится у нас писатель. Всё против него, и нет никакой сколько-нибудь равносильной стороны за него».
Тем не менее, комедия «Ревизор» с момента первого издания в 1836 году до наших дней пользуется неизменной популярностью. Она и сейчас актуальна, так как неистребимы пороки общества, которые в ней высмеиваются. Зрители продолжают смеяться над собой, а жизнь идёт по-прежнему.
Обновлено: 2017-12-08
Внимание!
Спасибо за внимание.
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Полезный материал по теме
Чтобы осмыслить пьесу «Ревизор» как комедию, необходимо ясно представлять себе, что такое комическое и каковы средства изображения комического. Комическое — особая эстетическая категория. Эстетические категории — это выработанные людьми определенные понятия, с помощью которых мы оцениваем различные жизненные явления: одни явления называем прекрасными, другие — безобразными, третьи — возвышенными, четвертые — низкими, пятые — трагическими, шестые — комическими. Комическими называют такие жизненные явления, в которых содержится несоответствиеобщепринятой норме, алогизм. Постоянным источником комического в жизни является необоснованная претензия: «…истинная область комического — человек, человеческое общество, человеческая жизнь, потому что в человеке только развивается стремление быть не тем, чем он может быть, развиваются неуместные, безуспешные, нелепые претензии. Все, что выходит в человеке и в человеческой жизни неудачно, неуместно, становится комическим, если не бывает страшным или пагубным». Наша реакция на комическое — смех. Поэтическое искусство располагает множеством способов, средств, приемов отображения комического. Есть специальные жанры, содержание которых составляет только комическое: комедия, водевиль, фарс, эпиграмма, пародия и т. п. Однако комическое может входить составной частью в содержание и других жанров. Изображая комическое, писатели используют такой прием, как комизм положений, создают комические характеры, дают оценку поступкам героев, их поведению, отдельным ситуациям посредством смеха. Градации смеха различны: юмор, ирония, сарказм, гротеск. Юмор — способность распознавать в жизни и воспроизводить в искусстве комические черты, стороны и явления. Юмор — особый вид комического, который проявляется в частных недостатках жизненных явлений, отдельных смешных чертах характера, внешнего облика и поведения людей. Ирония — особый вид идейно-эстетической оценки явлений действительности, для которого характерна скрытая (замаскированная внешней серьезностью) насмешка. Ирония в искусстве — художественный прием, используемый автором для тонкого осмеяния и осуждения человеческих пороков.Гротеск — «один из видов типизации (преимущественно сатирической), при котором деформируются реальные жизненные соотношения, правдоподобие уступает место карикатуре, фантастике, резкому совмещению контрастов. Гротескный принцип типизации следует отличать от аллегорического, которому свойственны рационализм, заданная иносказательность. Гротескный план не допускает расшифровки каждой условной детали и в целом, в отличие от аллегории, выступает относительно самостоятельным по отношению к реальному плану. Однако в конечном счете он всегда зависит от него». Вспомним о времени, когда была написана комедия «Ревизор» (1836): мрачная эпоха Николая I, действует система доноса и сыска, распространены частые инспекторские наезды «инкогнито». Сам Гоголь замысел «Ревизора» определил так: «В «Ревизоре» я решил собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости… и за одним разом посмеяться надо всем»3. Одной из особенностей комедии «Ревизор» является то, что в ней даны уже сложившиеся характеры и характеры эти описаны автором в «Замечаниях для господ актеров». Во время прочтения комедии надо помнить эти замечания, время от времени к ним обращаться, чтобы понять, как реализуется в поступках, действиях характер того или иного героя. Прочитаем первое действие, посмотрим, как изображает Гоголь события, составляющие завязку конфликта. Основные события первого действия: Городничий читает письмо, в котором сообщается о возможном приезде ревизора; Городничий дает распоряжение чиновникам навести порядок в своих учреждениях; Добчинский и Бобчинский сообщают о неизвестном лице, проживающем в гостинице; Городничий решает поехать в гостиницу; Городничий дает распоряжение квартальному и частному приставу привести город в порядок; Городничий отправляется в гостиницу. Чтобы завязался драматический конфликт, недостаточно письма, полученного Городничим, надо, чтобы как раз в это время в городской гостинице оказался неизвестный человек и чтобы его увидели городские сплетники Добчинский и Бобчинский, и надо, чтобы у Сквозник-Дмухановского было очень много служебных грехов, чтобы он очень боялся ревизии (в противном случае он так легко не поверил бы Добчин-скому и Бобчинскому). О том, что за Городничим водятся грехи, говорят его распоряжения чиновникам, частному приставу и квартальному, а также быстрота решения поехать в гостиницу: узнать, молодой или старый «ревизор», т. е. легко или трудно его обмануть. В первом действии удивительное драматургическое мастерство Гоголя проявилось главным образом в том, что он придумал такую завязку, которая сразу же привела в движение всех действующих лиц комедии. Каждый из героев, встревоженный известием о возможной ревизии, ведет себя в соответствии со своим характером и своими преступлениями против закона.
Жанр «Ревизора» — комедия, в ней Гоголь развивает традиции общественной комедии, заложенные Фонвизиным и Грибоедовым и поддержанные другими русскими комедиографами. «Ревизор» является сатирической комедией, в которой резко и язвительно высмеиваются социальные и нравственные пороки российского общества и государственно-бюрократической структуры власти. В художественном мире «Ревизора» не оказалось места для положительного или высокого героя, в отличие от великих комедий Фонвизина и Грибоедова. Честным и благородным героем комедии, по замечанию самого автора, явился смех, вызывающий праведное обличение и гневное отрицание недостойного и низкого. Примечательно также отсутствие в комедии любовного конфликта — это свидетельствует об отказе Гоголя от сложившихся традиций, о его принципиальной позиции не отступать от реальности: во-первых, в свете общественного конфликта все люди равны, а во-вторых, в искажённом мире «Ревизора» нет любви, есть лишь пародия на неё.
Для создания сатирических портретов чиновников Гоголь применяет различные приёмы, ведущим из которых является гротеск. Преувеличение отрицательных качеств и черт поведения чиновников выходит за пределы узнаваемого в обычной жизни; герои воспринимаются как куклы, благодаря чему для зрителя (читателя) на первый план выступают не личные качества героев, а их пороки. Этот приём характеризует своеобразие гуманизма сатиры Гоголя: его сатира направлена не на человека, а на изобличение порока и греха в человеке. Иными словами, Гоголь обрушивается не на некоего человека Ляпкина-Тяпкина, а на тупое самодовольство, бесчувственность, эгоизм, которые показаны без всякого снисхождения, неизбежного при изображении личного характера героя.
Действию в комедии свойственны суетливость, суматоха, водевильность. Всё в комедии совершается быстро, бестолково, нелепо. Например, заслышав шаги Хлестакова (начальная сцена четвёртого действия), чиновники в страхе бросаются к дверям, но не могут выйти все сразу, мешают друг другу. Подобные комедийные эффекты характерны для всей пьесы. Тем не менее Гоголь прибегал к комическим положениям не только для того, чтобы вызвать простой, бездумный смех. Писатель активно использует фарсовость в действии (фарс является комедийным жанром и одновременно это — вид комического смеха, основанного на создании внешних эффектов). Так, в первом действии городничий, собираясь ехать к Хлестакову в гостиницу, в спешке вместо шляпы надевает на голову бумажный футляр. Бобчинский во втором действии, подслушивая разговор городничего с Хлестаковым, так увлёкся, что попросту лёг всем телом на разделяющую их дверь, и она сорвалась с петель, а незадачливый герой вместе с дверью влетел на середину комнаты и при падении расшиб нос. Разумеется, Гоголь вводит эти сцены вовсе не с целью просто рассмешить: комедиограф делает зримыми две силы, движущие развитие сюжетного действия, — страх городничего и любопытство горожан, прежде всего Бобчинского и Добчинского.
Авторский смех содержит в себе сарказм и иронию, в меньшей мере проскальзывают юмористические интонации. Помимо гротеска, в пьесе используется приём гиперболы и элементы фантастики. Ярким примером гиперболы (в данном случае количественной метафоры) служат детали из рассказа Хлестакова о своих балах: на десерт там сервируют арбуз «в семьсот рублей», а суп на пароходе прибывает «прямо из Парижа». Арбуз и суп — привычная еда мелкого чиновника Хлестакова, а поскольку в высшем обществе он не принят и воображение у него скудное, то, чтобы произвести впечатление на слушателей, он до невероятности преувеличивает стоимость арбуза, а суп «доставляет» издалека. Элемент фантастики проявляется, к примеру, в «тридцати пяти тысячах курьеров», посланных по улицам Петербурга к нему домой с просьбой возглавить департамент.
Важнейшим средством комического в пьесе выступает приём «говорящих фамилий», который за время развития русской комедии конца XVIII — начала XIX века претерпел значительные изменения. В соответствии с классицистической традицией Фонвизин в «Недоросле» даёт персонажу имя, полностью отвечающее главной характеристике образа и его роли в комедии: Стародум, Простакова, Скотинин, Правдин и т.п. Грибоедов в «Горе от ума» применяет уже довольно сложную систему говорящих имён, где герои названы не только по одной ведущей черте характера (например, Молчалин или Фамусов), но вводятся и наглядные, оценочные, ассоциативные имена. Гоголевская система говорящих имён чрезвычайно разнообразна. Здесь и наглядность грибоедовских фамилий (сравним Хлёстову и Хлестакова), и их ассоциативность (Загорецкий — Пошлёпкина), и подчёркнутая парность (Г. N . и Г. D . у Грибоедова, Бобчинский и Добчинский у Гоголя). Несмотря на некоторую простоту фамилий полицейских, они даны персонажам с целью детально охарактеризовать деятельность полицейского ведомства в городе: так, Свистунов следит за порядком, Пуговицын находится при начальстве, Держиморда подходит для оцепления и охраны, а частный пристав Уховёртов занят «назиданием» и «воспитанием» населения. Интересны и фамилии отставных чиновников (Люлюков, Коробкин, Растаковский), отражающие их бывший образ поведения на службе. Отдельных комментариев требуют имена чиновников: имя судьи образовано от сочетания «тяп-ляп», однако он настолько нелеп, что основой имени становится перепутанное «ляп-тяп». Курьёзная фамилия Земляника заключает в себе противоречие имени и поведения человека, что вызывает особую неприязнь по отношению к этому персонажу, а столкновение имени Христиан и фамилии Гибнер уездного лекаря ясно выражает авторскую мысль о гибели, которую несёт его деятельность.
Действенным средством комического в пьесе служит речь персонажей. Прежде всего сатирической характеристикой чиновников выступает их общий речевой портрет, состоящий из просторечий, ругательных слов и бездушно-бюрократических канцеляризмов. Речь остальных персонажей точно передаёт их социальный статус, особенности характера, а также присущую им манеру выражаться. Бобчинский и Добчинский говорят торопливо, сумбурно, перебивают друг друга; речь слесарши Пошлёпкиной тяжела и гневлива; купцы разговаривают льстиво и угодливо. В речи персонажей велика доля алогичности и абсурдности высказываний, ими пестрит речь жены городничего и городских помещиков. В русскую речевую культуру навсегда вошла фраза городничего, что жена унтер-офицера «сама себя высекла». Гоголь использует и такой приём, как изменение устойчивых (фразеологических) выражений, так, Земляника говорит Хлестакову, что у него «больные, как мухи, выздоравливают».
Новаторство Гоголя-драматурга выразилось в том, что он соединил в «Ревизоре» два традиционных вида комедии: комедию положений и комедию характеров. В комедии характеров комическое основывается на изображении смешных характеров героев, их недостатков, пороков, страстей, недостойных нравов. Такой, видимо, поначалу и должна была стать комедия «Ревизор», однако с введением «миражной» ситуации, то есть с изменением направления в развитии сюжета, она становится и комедией положений, где смешное возникает на основе разных сюжетных ситуаций.
«Комедия Гоголя Ревизор» - Сделать афишу к пьесе. Объяснение в любви. Действие I, явление 5-е. Чиновники обсуждают письмо Хлестакова. Сцена вранья. Развязка – событие, завершающее действие. Были и другие подобные истории, о которых рассказывают современники Гоголя. Домашнее задание. Жена и дочь Городничего. История была типичной для своего времени.
«Уроки Гоголь Ревизор» - «Власть и общество в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор». Для чего нужны бинарные уроки по праву в сочетании с другими гуманитарными науками: Бинарный урок по литературе и праву «Власть и общество в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» (8 класс). Бинарный урок. Тема бинарного урока по литературе и праву (8 класс):
«Комедия Ревизор» - Развитие действий. Н. В. Гоголь. Автор принадлежит к известным русским писателям. Разоблачение нравственных и социальных пороков чиновничества в комедии «Ревизор». Меня заставило задуматься… Кульминация. Проводы Хлестакова. «Немая» сцена. Завязка. Словарь: Вскрыты общественные и нравственные пороки чиновничества.
«Гоголь Ревизор» - 1842- окончательная редакция пьесы. Антон антонович сквозник- духа- новский,городничий (начальник города). Над текстом комедии Н.В.Гоголь работал 17 лет. ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ ХЛЕСТАКОВ, ЧИНОВНИК ИЗ Петербурга. «Ревизор». «РЕВИЗОР» Постановка в театре. Н.В. Гоголь. 1851- автор внес последние изменения в одну из реплик 4 действия.
«Гоголь урок Ревизор» - Основные факты жизни и творчества Н.В. Гоголя (даты указаны по старому стилю). Иван Кузьмич Шпекин, почтмейстер. Февронья Петровна Пошлепкина, слесарша. Гости и гостьи, купцы, мещане, просители. Успех каждого члена группы – успех всей группы! Степан Иванович Коробкин Степан Ильич Уховертов, частный пристав.
«Гоголь Ревизор литература» - 19 апреля 1836 года на сцене Александрийского театра в Петербурге. В Саратов. Артемий Филиппович Земляника, попечитель богоугодных заведений. Какие заведения в царской России назывались богоугодными? Чем знаменателен 1836 год для Н.В. Гоголя и А.С. Пушкина? О каком герое комедии так говорили? Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки?
Всего в теме 8 презентаций
Обращает на себя внимание и такая особенность гоголевской утопии. Самое важное должно совершиться уже за пределами непосредственного восприятия «Ревизора». Обновляющие читателя или зрителя переживания и вся порождаемая ими духовная работа должны развернуться лишь тогда, когда чтение или спектакль уже останутся позади (напомним, что всё сценическое действие «Развязки» воссоздаёт ситуацию после представления). Переписка Гоголя по поводу «Развязки “Ревизора”» тоже выносит проблему преображения аудитории за рамки её прямого контакта с самим «Ревизором». Любопытен в этом отношении проект практической реализации изложенных в новой пьесе утопических идей. Речь идёт о новом отдельном издании и новом представлении «Ревизора», приуроченном к бенефису М. С. Щепкина. И нельзя не заметить, что Гоголь при этом ставит два обязательных, с его точки зрения, условия. Во-первых, «Ревизор » должен быть представлен в том виде, какой он приобрёл после доработки в 1841–1842 годах, когда заметнее обозначилось присутствие в комедии утопического замысла. Во-вторых, «Ревизор» должен быть поставлен только вместе с «Развязкой “Ревизора”» (“с прибавлением хвоста”, как выразился Гоголь в письме к Щепкину 24 октября 1846 года). На втором условии автор «Ревизора» настаивал особенно упорно. Натолкнувшись на сопротивление Щепкина и отчасти С. П. Шевырёва, которого он тоже пытался привлечь к осуществлению своего проекта, Гоголь старается их переубедить и даже идёт на уступки, перерабатывая новую пьесу. Когда же становится ясно, что «Развязка “Ревизора”» в любом варианте неприемлема для его корреспондентов, он отказывается от своего проекта. Логика его позиции ясна: или его комедия будет заново обнародована вместе с дополняющей её пьесой (по существу, вместе с поучением, наставлением, проповедью), или её не следует печатать или ставить на театральной сцене. Выходит, что его утопический замысел представляется ему неосуществимым без объединения двух пьес в одно целое. По-видимому, Гоголь подозревал, что «Ревизор» сам по себе не может создать эффект, нужный для достижения его цели, что в самой художественной природе его комедии кроется какое-то препятствие, мешающее превратить её в силу, несущую “грозное очищение”.
В поисках этого внутреннего препятствия нельзя пройти мимо двух очевидных закономерностей, прослеживаемых в сценической и творческой историях «Ревизора». Первая из них сводилась к следующему: в тех из постановок, в которых удавалось достигнуть потрясающего трагизма в звучании финала (в постановке В. Э. Мейерхольда, например), пьеса переставала быть смешной
Судя по всему, Гоголь не ошибался. Оба смеховых начала совмещаются в «Ревизоре» нераздельно, причём совмещаются на всём протяжении действия. С одной стороны, всё время соблюдается важнейший закон сатирической структуры: никто из персонажей не исправляется на протяжении действия, их исходные качества остаются теми же самыми, лишь раскрываясь всё глубже и полней. Но с другой стороны, здесь всё время происходят комедийные метаморфозы, “расстроивающие”, как сказал бы Галич, “действительные формы и отношения” изображённого мира.
Уже известие о предстоящем появлении ревизора нарушает рутинный порядок в жизни гоголевского города. Улица тут же спутывается с метлой, футляр со шляпой, супружеское послание с трактирным счётом. Вещи и представления сдвинуты новой ситуацией со своих мест, в систему проникает хаос, и хаос этот порождает нечто вроде творческого брожения. Первичный толчок дан извне, но он пробуждает внутренние стихии “городской” жизни. В характерах действующих лиц усиливается и приобретает взрывчатый характер какая-то латентная одержимость или, вернее, множество разных одержимостей, напоминающих “задоры” героев «Мёртвых душ». Судья, не переставая, умничает, попечитель богоугодных заведений непрестанно гадит своим коллегам, почтмейстер, повинуясь порывам любопытства, то и дело вскрывает и навсегда оставляет у себя чужие письма и т. п. Подобная одержимость у каждого своя, но все они сближены способностью почти мгновенно достигнуть предельного напряжения и неудержимым напором излиться в слово, в действие, в эмоциональное возбуждение, захватывающее окружающих.
Здесь кроются источники иррациональной энергии, гротескно преображающей изображённый Гоголем мир. Эту энергию излучают прежде всего Бобчинский и Добчинский: они не просто возвещают о появлении всеми ожидаемого ревизора, но и буквально создают его из немногих оказавшихся в их распоряжении деталей. Желание первыми встретить ревизора и первыми возвестить о нём всем обретает едва ли не магическую силу. Им нужен ревизор, и Хлестаков немедленно ревизором становится, пока ещё только для них. Затем страстный порыв их передаётся другим действующим лицам.
Сила этой коллективной одержимости разжигает собственные амбиции и собственную энергию Хлестакова. В сцене вранья он и впрямь выглядит таким, каким окружающим людям нужно его видеть. А потом акт всеобщего совместного творчества создаёт новую реальность. В сценах четвёртого действия Хлестаков как бы становится ожидаемым всеми ревизором, полностью выполняя все его предполагаемые функции. А все остальные, словно заражаясь его лёгкостью, вовлекаются в его игру и уже осмеливаются на ранее немыслимые желания, просьбы, поступки, возносясь в безудержных мечтах к недосягаемым в реальности чинам, известности, роскоши, комфорту.
Ещё позднее стремительный, почти водевильный темп действия даёт возможность вплести в его динамику ещё одну эксцентричную метаморфозу: садясь писать письмо своему приятелю Тряпичкину, Хлестаков мгновенно превращается в бойкого обличителя-фельетониста. А в сцене чтения этого письма, перехваченного почтмейстером, несколько чиновников, как в клоунаде, поочерёдно выступают своеобразными заместителями Хлестакова, повторяя и акцентируя отпущенные им хлёсткие оценки и характеристики.
Известие о настоящем ревизоре и всеобщее “окаменение” оказываются ещё одной метаморфозой. Конечно, это метаморфоза совсем иного рода, чем все предшествующие. Финал является чудом в точном смысле слова: это резкое нарушение уже обозначенных законов изображённого мира. И всё-таки это ещё одна метаморфоза, к тому же в известном смысле подготовленная. Подготовлена она хотя бы тем, что сознание читателя или зрителя уже приучено к самой возможности непрестанных превращений одного в другое. Изображённый мир достаточно пластичен для того, чтобы в нём могло совершиться чудо. И вместе с тем он достаточно несостоятелен для того, чтобы в нём могла произойти катастрофа. Оба главных качества этого мира соединяются в потенциальной устремлённости к инобытию.
Можно говорить о своеобразной интерференции сатирического обличения и собственно комедийной динамики. Растущее напряжение “ситуации ревизора” способствует беспощадному разоблачению общественной неправды: именно оно выявляет её законы и “механизм”. Но ведь оно же вносит в мир привычных форм жизни и сознания комедийную “весёлую смуту” (выражение Н. Я. Берковского), превращая абсурд в творческий хаос, вызывая “дионисийское” брожение разбуженных стихий и стремительный поток разрушительно-созидательных превращений. Обе функции не только совмещены, но и связаны: метаморфозы обнаруживают “одержимости” действующих лиц, “одержимости” порождают энергию метаморфоз.
Правда, нераздельность двух взаимодействующих структурно-смысловых начал создаёт противоречия, требующие разрешения. То, что весёлая игра творческих сил жизни и сознания постоянно воплощается в превращениях, при всей их осязаемости - обманных, придаёт динамике действия явную амбивалентность. Она-то и требует исхода: метаморфозы, преображающие комедийный мир, увлекают воспринимающее их сознание, но не могут его удовлетворить. В них есть что-то обольстительное и одновременно неистинное: чувство чудесного возбуждено, но и удержано постоянным ощущением того, что все превращения происходят “не взаправду”. А сатирическое осмеяние - то самое, которое удерживает своей резкостью готовый воспарить в беспредельное комедийный восторг,- оно в свою очередь удержано тем, что не может проявиться в безусловной чистоте, тем, что осложняется весёлым авантюризмом комедийного смеха, тем, наконец, что наслаждение, доставляемое комедийной игрой с изображённой реальностью, способно любое безобразие превратить в “перл создания”. “Гоголь невольно примиряет смехом”,- писал об этом Герцен в книге «Былое и думы»