Готхольд Эфраим Лессинг (Gotthold Ephraim Lessiug, 1729–1781) стоит у истоков немецкой классической литературы. Выдающийся деятель Просвещения в Германии сочетал в себе страсть борца за культурное объединение нации с последовательной ориентацией на общеевропейские просветительские идеалы. Его литературно-критические и эстетические труды оказали существенное влияние на развитие философской и художественной мысли не только Германии, но и Европы, а драматические произведения заложили основы национального театрального искусства.
Лессинг родился в саксонском городке Каменц, в семье лютеранского священника. В 1746 г. он поступил на богословский факультет Лейпцигского университета, но довольно скоро Лессинга увлекла театральная и литературная жизнь Лейпцига, одного из главных культурных центров Германии тех лет; он переводил для театра Каролины Нейбер французские пьесы, написал и поставил на сцене свою первую комедию «Молодой ученый».
В 1748 г. Лессинг переселился в Берлин, столицу Пруссии, где с небольшими перерывами провел двенадцать лет. Он избрал профессию свободного журналиста и литератора. Этот выбор был чреват постоянными материальными лишениями, однако позволял не склоняться перед авторитетами, ощущать себя внутренне свободным. Молодой автор пробовал свои силы почти во всех литературных жанрах того времени. Деятельность Лессинга - литературного критика и переводчика, поэта и баснописца, автора нравоучительных комедий наполнена стремлением внедрить в сознание соотечественников прогрессивные идеи европейского Просвещения. Он вел непримиримую борьбу против верноподданнических настроений в литературе, против литературных сект и группировок, стремившихся «превратить истину в предмет личной корысти». Остроумная и беспощадная полемика Лессинга основывалась на его вере в идею свободного развития личности, руководимой Разумом.
В 1753–1755 гг. Лессинг издал первое собрание своих сочинений. В последний, шестой том автор включил пьесу «Мисс Сара Сампсон», принесшую ему славу реформатора немецкой сцены.
В раздробленной феодальной Германии театральные подмостки были, пожалуй, единственным местом для широкой пропаганды демократических идей, для просвещения бюргерства Лессинг активно выступал за создание национального театра. Его юношеские комедии (1747–1749) были еще во многом подражательны и представляли собой своего рода «драматические иллюстрации» отдельных постулатов просветительской идеологии («Женоненавистник», «Вольнодумец», «Евреи»). Особое место в творчестве Лессинга этих лет занимает отрывок незавершенной трагедии «Самуэль Генци» (1749), в которой он обратился к событиям только что разгромленного революционного заговора против патрициата в Бернской республике. К своим высшим художественным достижениям Лессинг шел через теоретическое осмысление новых способов и форм отражения жизни, через действенную критику многих положений эстетики французского классицизма XVII в.
В бюргерской трагедии «Мисс Сара Сампсон» (1755) Лессинг опирался на драматическую теорию Дидро и на достижения английского буржуазного театра, в частности на пьесу Лилло «Лондонский купец», в которой благородные помыслы, возвышенные чувства становятся достоянием обыкновенных людей. Но, в отличие от английских образцов, в «Мисс Саре Сампсон» конфликт был лишен социальной окраски. История любви и трагической гибели юной и доверчивой Сары должна была воздействовать на непосредственное моральное чувство каждого человека, «расширять» его способность к состраданию. Для бюргерской трагедии Лессинга характерно отчетливое морализаторское начало, опора на врожденные качества человеческой натуры.
К концу 50-х годов Лессинг приобрел славу и авторитет ведущего литературного и театрального критика Германии. В Берлине его друзья книгоиздатель Ф. Николаи и философ М. Мендельсон - предприняли публикацию еженедельного журнала «Письма о новейшей литературе» (1759–1765). Лессинг два года был главным сотрудником и автором «Литературных писем». Многочисленные статьи и рецензии позволяют судить об определенной системе взглядов Лессинга на роль и задачи искусства в обществе, на природу поэзии и на художественные средства, соответствующие потребностям современной литературы.
В знаменитом семнадцатом «Литературном письме» (1759) автор подверг острой критике деятельность Готшеда за то, что тот в своей театральной реформе ориентировался исключительно на искусство и эстетику французского классицизма. «Офранцуженный» театр Готшеда, по мнению Лессинга, оторван от национальной почвы, не соответствует духу немецкой культурной традиции. Вкусу и характеру немецкого зрителя гораздо ближе театр Шекспира и его младших современников. Великий английский драматург «почти всегда достигает цели трагедии», идя своим путем, подражая самой природе. Французские же драматурги следуют традиционными путями, пользуются целым сводом «правил» при построении пьес; им удается создать лишь «слабые копии» с античных оригиналов. Лессинг сохраняет общие для классицизма представления о художественных целях трагического искусства, выведенные из «Поэтики» Аристотеля, однако выступает против нормативного подхода к способам их достижения. Он отдает явное предпочтение демократическому театру буржуазной Англии как средству пропаганды просветительских идей. Свои мысли Лессинг подкрепляет ссылкой на старую немецкую драму о докторе Фаусте. В текст «Литературного письма» он включает и отрывок из собственной обработки этого сюжета.
В конце 1760 г. Лессинг покинул Берлин. Он принял на себя обязанности секретаря одного прусского генерала, обосновавшегося в Бреславле. Служба оказалась не слишком обременительной, и Лессинг воспользовался возможностью углубить свои познания в теории и истории искусства. Накопленный материал и наблюдения пригодились ему, когда, вернувшись через пять лет в Берлин, он опубликовал свой знаменитый эстетический трактат «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии» (1766).
В «Лаокооне» Лессинг поднимает вопрос о своеобразии различных видов искусства, в определенной мере отталкиваясь от «Критических размышлений о поэзии и живописи» (1719) известного теоретика искусств аббата Ж.-Б. Дюбо. Лессинг борется против «ложного вкуса и необоснованных суждений» о тождестве принципов живописи и поэзии. Он отвергает отношение к поэтическому искусству как к «говорящей картине». Пассивная описа-тельность резко ограничивает способность поэзии правдиво изображать окружающий мир, лишает ее активного, действенного начала. Все искусства имеют своей целью подражание природе, однако они «весьма различны как по предметам, так и по роду подражания». В изобразительном искусстве господствует пространственный принцип. Основной предмет живописи составляют «тела с их видимыми свойствами», изображенные одновременно, в один момент действия. В поэтическом искусстве основным материалом является звучащее слово. Таким образом, поэзия «изображает движения», показывает явления в их временной последовательности, отражает длящееся действие.
В «Лаокооне» Лессинг продолжает плодотворную критику эстетических принципов французского классицизма. Поэзия классицизма сосредоточивает свой интерес на внутренней жизни героев, изображаемой главным образом через рассказ, через словесную характеристику психологических переживаний. Лессинг отвергает статический принцип изображения человека в поэзии. Действие предстает как основной предмет изображения и как главное средство для отражения противоречий в характере героя и в окружающей его жизни. Возникает иной подход к проблеме художественного воздействия на читателя и зрителя. Главная задача поэта - не только быть понятным, создавать ясные и отчетливые образы. Поэзия воздействует на чувства, стремится породить иллюзию подлинности, достоверности изображаемого.
Различия между живописью и поэзией Лессинг устанавливает, сравнивая скульптурную группу, изображающую гибель троянского жреца Лаокоона и двух его сыновей, с описанием этого эпизода в «Энеиде» Вергилия. Древний скульптор выбрал наиболее «плодотворный момент» для изображения героя, сообразуясь с особенностями своего искусства, существующего в пространстве, но не развивающегося во времени. Он избегает показа «страсти в момент наивысшего напряжения», поскольку в этом случае воображение зрителя не было бы способно к динамическому восприятию страданий Лаокоона.
Теория для Лессинга всегда была областью размышлений, прочно связанных с творческой практикой и общественной жизнью. Наиболее отчетливо просветительская, антифеодальная направленность представлений Лессинга об искусстве и действительности проявилась в его полемике с Винкельманом, выдающимся немецким теоретиком искусства. Главной особенностью античной скульптуры Винкельман объявил «благородную простоту и спокойное величие», порождаемые особым идеалом человеческой красоты, который сложился в условиях «свободы, царствовавшей в управлении и государственном устройстве». Однако возвышенный идеал героического человека Винкельман связывал лишь с внутренней, духовной свободой: Лаокоон переносит страшную физическую и душевную боль, сдерживая крик, обнаруживая стоическое начало, сознавая свое человеческое достоинство.
Лессинг отвергает концепцию стоического героизма у греков, отстаиваемую Винкельманом. Творец скульптурной группы следовал природе пластического искусства, ставящей известные пределы изображению боли и страдания. Напротив, в трагедии Софокла «Филоктет» герой кричит и плачет от боли, но «сохраняет величие во всех своих страданиях». Героическое начало способно сочетаться с человеческим. Лессинг выступает против созерцательного отношения к миру, утверждает идеал действенного искусства, способного полнее и многообразнее отражать реальность.
Свои представления об особенностях и закономерностях развития искусства Лессинг связал также с вопросами театральной практики и теории драмы. После неудачных попыток обосноваться в Берлине он принял приглашение устроителей гамбургского театра, первого постоянного национального театра в Германии. В течение года (1767–1768) Лессинг в качестве советника и рецензента театра выпускал специальный еженедельный журнал «Гамбургская драматургия», который затем издал отдельной книгой.
Это произведение - выдающийся труд по теории драмы и вместе с тем ярчайший образец театральной критики. Основываясь на анализе пьес текущего репертуара, Лессинг дает критическую оценку всей театральной системе французского классицизма с позиций теоретика буржуазной драмы, далеко не всегда объективных. По Лессингу, высшим законам поэзии противоречат искусственное величие классицистских героев, их неправдоподобные характеры, напыщенный язык и аффектированные жесты. Корнелю он отказывает в подлинном величии: «Не может быть великим то, что неправдиво». Герои Корнеля воплощают на сцене абстрактные представления о человеке, они неестественно возвышенны или ужасающе бесчеловечны.
Другой объект ожесточенной критики Лессинга - театр Вольтера. Вольтер, по мнению Лессинга, «завладел головнею от трагического костра Шекспира». Его театру недоступны ни правдивость в изображении характеров, ни простота выражения человеческого чувства. Лессинг «не замечает» просветительского пафоса в трагедиях Вольтера, хотя позднее он во многом последует за французским драматургом в философской драме «Натан Мудрый», в которой принцип правдивости характеров отступит на второй план.
Утверждая эстетику нового театра, Лессинг отчетливо сознавал его первостепенное значение в развитии социального самосознания «третьего сословия». В центре его теоретических размышлений - человек, отстаивающий право на личную свободу и на существование в разумно организованном обществе. В трагической поэзии наиболее верно отражается дисгармонический характер внешней реальности. Необходимо выявлять скрытую закономерность бедствий и страданий человека, обнаруживать в диссонансах проявление внутренней гармонии действительности. «Вечную и непрерывную связь всех вещей» герой трагедии способен выявить в борьбе, которая проистекает из его трагической вины, из столкновения индивидуальных интересов с мировым порядком.
Лессинг усматривал сущность трагического катарсиса (очищения и исправления) в том, что зрители относят непосредственно к самим себе изображаемые на сцене трагические судьбы. Сильнее всего воздействует «неизжитое несчастье», трагические события и переживания героев современников зрителей. Драматург должен стремиться к раскрытию общезначимых характеров, создавать такие сюжетные ситуации, которые позволили бы выяснить, «что сделает каждый человек с известным характером при известных обстоятельствах». Правдивость и воспитательное воздействие трагедии определяются правдивостью выведенных на сцене характеров.
Представления Лессинга о развитии искусства имеют для того времени новаторский характер, однако в целом «художественные взгляды Лессинга развиваются в общей рамке эстетического рационализма XVIII века и теории классицизма». Античность воспринимается Лессингом как период высшего расцвета искусства, как некая «норма» для всех последующих эпох. Лессинг определяет прекрасное как идеал, основанный на разуме и единый для всех времен и народов. Однако третьесословно-демократические тенденции в творчестве и критической деятельности Лессинга существенным образом влияют на переосмысление им многих принципиальных положений эстетики классицизма. Его теоретические труды подготавливают основу для формирования эстетической концепции реалистического искусства.
Конец 60-х - начало 70-х годов - время подлинного расцвета драматического таланта Лессинга. Его пьесы оказывали огромное воздействие на развитие немецкой сцены. Лессинг отыскивал своих героев в повседневной жизни, заставлял их говорить живым и образным языком. Комедия «Минна фон Барнхельм, или Солдатское счастье» (1767) целиком построена на самом злободневном материале. Лессинг начал работу над ней еще в 1763 г., опираясь на впечатления от событий Семилетней войны. Он создал образец «серьезной» комедии, в которой комический элемент сочетается с разрешением глубоких нравственных и социальных проблем. Впервые на немецкой сцене появились персонажи подлинно демократические, соответствующие представлениям просветителей о гармонической личности.
В одной из гостиниц прусской столицы майор фон Телльхейм ждет решения своей судьбы. Причиной злоключений героя является его человечное отношение к побежденным саксонцам. Это гордый и независимый в своих суждениях и поступках человек, который превыше всего ставит чувство долга, достоинство личности, самоотверженность в отношении к окружающим его людям. Он сторонится «большого света», одобряет солдатскую службу лишь «ради блага своей родины», а не во имя карьеры и личного обогащения. Майор - тот идеальный человек, которого стремятся воспитать идеологи «третьего сословия».
Саксонская аристократка Минна фон Барнхельм, невеста майора, - самая яркая и живая героиня в драматическом наследии Лессинга. Она энергична, наделена острым умом, ей свойственно чувство юмора. Ее оптимистическое отношение к жизни помогает влюбленным преодолеть возникающие на их пути препятствия и недоразумения. В комедии в негативном свете предстает прусская государственная система. Честность и преданность Телльхейма не ограждают его от произвола властей. Несовершенству социальной организации страны, раздробленности Германии в угоду ее многочисленным правителям Лессинг противопоставляет своих героев, исповедующих личную свободу, справедливость и подлинную человечность.
Значительное место в пьесе занимают народные персонажи - слуги Юст и Франциска, вахмистр Вернер, активно участвующие в судьбе главных героев. Автор обнаруживает свои демократические симпатии, наделяя этих людей из «низкого» сословия благородными характерами.
В антифеодальной бюргерской трагедии «Эмилия Галотти» (1772) находят воплощение взгляды Лессинга на искусство и действительность, сформулированные им в «Гамбургской драматургии». Драматург отталкивается от сюжета из «Римской истории» Тита Ливия о трагической гибели дочери римского плебея Виргинии. Тиран Аппий Клавдий вознамерился силой овладеть ею. Отец заколол Виргинию собственной рукой, ограждая дочь от позора. Это событие привело к восстанию плебеев и к гибели тирана.
Лессинг переносит действие в современную Италию, в которой, как и в Германии, царит деспотический произвол мелких князей. Принц Этторе Гонзага безраздельно властвует над своими подданными, он волен распоряжаться их честью, жизнью и состоянием в угоду своим прихотям. По складу характера князь Гвасталлы - вовсе не законченный злодей. Он наделен тонким умом, неплохо разбирается в искусстве, способен на возвышенные и страстные чувства. Однако он развращен лестью двора, безграничностью самовластия, не знает меры в стремлении к наслаждениям. Лессинг в своей трагедии обвиняет не отдельного человека, а всю феодально-абсолютистскую систему, уродующую и искажающую личность. Характер Этторе Гонзага более всего сформирован обстоятельствами, его положением в социальной иерархии.
Практика самодержавной власти подвергается в «Эмилии Галотти» всесторонней критике с позиций просветительства. Законы при дворе обращаются в свою противоположность, поскольку их применяют лишь исходя из выгод или минутных капризов монарха. Например, принц готов подписать смертный приговор неизвестному человеку, не вникая в суть дела, поскольку в это время он увлечен своими любовными переживаниями. Этторе Гонзага превращается в слепое орудие собственных страстей, чем ловко пользуется его фаворит Маринелли, коварный и расчетливый придворный. Именно его стараниями свершается кровавое преступление - убийство графа Аппиани, жениха юной и прекрасной Эмилии.
Лессинг выводит на сцену героев, пытающихся противостоять деспотизму княжеской власти и ее разлагающему влиянию. Полковник Одоардо Галотти и граф Аппиани презирают нравы двора, отстаивают свое право на человеческое достоинство. Отец Эмилии переживает подлинную трагедию. Робкой покорности и бесчестью он предпочитает гибель дочери, похищенной по приказу принца. Одоардо по просьбе Эмилии предает ее смерти и готов предстать перед божьим и человеческим судом как грозный обвинитель безнравственного и несправедливого князя. Но поднять руку на тирана он не решается. Формируя в демократически настроенных зрителях внутренний протест против старого мира, Лессинг обращается к их моральному сознанию, не призывая их к открытой борьбе.
«Эмилия Галотти» имела огромный и длительный успех на сцене и оказала значительное влияние на немецкую литературу. Лессинг создал удивительно стройную драматическую композицию, все элементы которой способствуют глубокому и целенаправленному воплощению авторской идеи. Великий просветитель стоял у истоков немецкой тираноборческой литературы последующих десятилетий. Под прямым влиянием его художественных и теоретических достижений молодой Шиллер создал первую немецкую политическую драму «Коварство и любовь».
Завершил трагедию Лессинг уже в Вольфенбюттеле, где он провел последние годы жизни (1770–1781), вынужденный после закрытия гамбургского театра снова искать пристанище. По приглашению брауншвейгского герцога Лессинг занял скромную должность ученого библиотекаря. Его творческие усилия в эти годы были обращены главным образом на изучение философии и религии. В 1774 1778 гг. он опубликовал отрывки из трактата немецкого философа-просветителя Реймаруса, критиковавшего священное писание с позиций «естественной религии», поддержав в своих примечаниях к «Фрагментам из сочинений неизвестного» критику легенды о воскресении Христа и Библии в целом. Однако, по мнению Лессинга, недостаточно выявить противоречия, содержащиеся в евангельских книгах. Следует рассмотреть историю возникновения и развития религии, связать ее с историей изменения человеческого разума.
Публикация Лессингом «Фрагментов», в особенности же - комментариев к ним, была воспринята церковью как попытка разрушить самые основы христианства и вызвала ожесточенные нападки на немецкого просветителя со стороны обскурантов, среди которых выделялся гамбургский пастор Геце. Лессинг отстаивал право мыслящего человека быть свободным в поисках истины. Острополемические памфлеты, объединенные под общим названием «Анти-Геце» (1778), содержали уничтожающую отповедь его главному преследователю.
Борьба Лессинга с официальной религией вызвала немедленную реакцию властей. Герцог запретил своему библиотекарю публиковать что-либо без предварительной цензуры. Однако Лессинг нашел способ продолжить опасный спор. В философско-историческом сочинении «Воспитание человеческого рода» (1777–1780) он изложил свои взгляды на эволюцию религии и морали. «Бог-воспитатель» проводит человечество через разные стадии религиозного сознания (язычество, иудаизм, христианство), которые соответствуют его «детству» и «юности». По мере приближения рода человеческого к зрелости нужда в «религии откровения» отпадает. Новая вера, новое моральное состояние человечества будут основываться на разуме и «естественной» добродетели, не нуждающейся в потустороннем поощрении.
В своих суждениях о религии Лессинг окончательно не порывал с идеалистической философией. Однако материалистические тенденции его мировоззрения нашли определенное отражение в философском диалоге «Эрнст и Фальк» (1780) и в особенности в опубликованном уже после смерти Лессинга разговоре с Якоби 6 и 7 июля 1780 г., в котором он объявил пантеизм Спинозы единственной разумной философией.
«Натан Мудрый» (1779), первая немецкая стихотворная драма, написанная пятистопным ямбом, создавалась Лессингом как прямое продолжение его спора с идеологами церкви. В философской драме немецкий просветитель обратился к критике религиозного сознания, его претензий служить единственной основой человеческой морали. В Иерусалиме эпохи крестовых походов он свел вместе представителей трех мировых религий - иудаистской, мусульманской и христианской. Иерусалимский патриарх воплощает в себе все худшие свойства церковников: абсолютный догматизм, безграничную жестокость и ненависть к представителям иной веры. Ему противостоит богатый купец - еврей Натан, который проповедует идею гуманности и всеобщего братства, основанного на любви, терпимости и «добрых делах». Отважный и благородный рыцарь-храмовник Курт оказывается в центре столкновения двух идеологий. Натан одерживает победу в этой опасной борьбе. Терпением и мудростью он преодолевает презрительную враждебность христианского рыцаря и высокомерную недоверчивость мусульманского властителя Саладина.
Философский смысл драмы сконцентрирован в притче о трех кольцах, которую купец рассказывает султану. Лессинг заимствовал эту старинную легенду из «Декамерона» Боккаччо, но ввел в притчу новый мотив, меняющий ее главный смысл. Подлинное кольцо наделено свойством делать владельца любимым другими. Мудрый судья советует братьям доказать силу своего талисмана благородными делами и помыслами, любовью и милосердием к окружающим. Пройдут тысячелетия, и на новой, более высокой ступени развития человечества будет вынесено решение о том, какой из народов-братьев лучше послужил идеалам гуманизма. Нравственное начало Лессинг связывал не с обладанием «истинной» религией, а с естественным стремлением к добродетели, порождаемым эволюцией человеческого разума. Рационалистическая основа представлений Лессинга о становлении и развитии морали нашла отражение и в развитии сюжета драмы, который сам по себе представляет своеобразную притчу. Чудесным образом раскрывается тайна рождения Курта и Рехи, приемной дочери Натана. Герои, не уступающие друг другу в деятельной любви и благородстве, объединяются в сфере чистой человечности. Философская драма Лессинга имела замечательную сценическую судьбу. Воплощенные в «Натане Мудром» свободолюбивые устремления выдающегося немецкого просветителя, его вера в преобразующую силу разума, в грядущее братское единение человечества, способного возвыситься над религиозным фанатизмом, национальной замкнутостью и расовыми предрассудками, не теряли своей остроты на протяжении последующей двухвековой истории Германии.
ЛЕССИНГ Готхольд Эфраим
(Lessing Gotthold Ephraim
) (22.01.1729, Каменц, Саксония — 15.2.1781, Брауншвейг) — крупнейший представитель немецкого Просвещения. «Он был отцом новой немецкой литературы» (Н. Г. Чернышевский).
Лессинг родился в семье пастора. Образование получил в Лейпцигском (1746-1748) и Виттенбергском (1748) университетах. Уже в этот период, неудовлетворенный схоластичностью университетского образования, Лессинг начинает писать литературные произведения (комедия «Молодой ученый», 1747-1748; и др.). Затем он на 12 лет поселяется в Берлине, где живет случайными литературными, журналистскими заработками. Захваченный идеями Просвещения, находясь в поиске литературных средств их пропаганды, Лессинг выбирает классический жанр басни, позволяющий через простой бытовой случай, доступный пониманию даже малообразованного человека, говорить о главных проблемах эпохи, разоблачать немецкий карликовый абсолютизм и бюргерское филистерство. В 1759 г. он выпускает свои «Басни» (написанные прозой, как у Эзопа) и трактат «Рассуждения о басне», где он выступил как крупнейший теоретик этого жанра.
Другой сферой, позволяющей обратиться с просветительскими идеями к самой широкой аудитории, Лессинг считал драматургию. Он начал с подражания Готшеду, но мимо него не прошел опыт англичанина Джорджа Лилло (1693-1739), создателя жанра «мещанской драмы» («Лондонский купец, или История Джорджа Барнвелла», 1731; «Роковое любопытство», 1736). Лилло перенес действие из аристократической в третьесословную среду, бытовизм сочетал с дидактизмом (осуждал корыстолюбие и превозносил бережливость и порядочность). Пьесы Лилло дидактичны, наполнены персонажами с «говорящими» именами (например, Трумен — Правдивый человек), их композиция строится на параллелизме «плохих» и «хороших» героев, благоприятных и неблагоприятных ситуаций. Очевидно, определенное влияние на драматургическую концепцию Лессинга оказала и попытка одного из самых популярных в то время писателей Христиана Фюрхтеготта Геллерта (1715-1769) создать немецкую буржуазную комедию («Больная жена», 1747; и др.), а также его трактат «В защиту трогательной комедии» (1751), где Геллерт призывал использовать комедийный жанр не для разоблачения пороков, а для прославления добродетелей, воспевания внутренних моральных ценностей бюргерства, поставив в центр не порочную, а нравственную личность из бюргерской среды. Поэтому смех в таких комедиях должен изменить свою природу, вызываться не комическими ситуациями, а заблуждениями и ошибками хороших людей. Смех должен приобрести трогательный характер.
Огромную роль в создании собственной концепции драматического произведения сыграло для Лессинга знакомство с творчеством Шекспира. Это позволило ему еще в середине XVIII в., раньше других немецких драматургов, вступить в полемику с классицистом И. К. Готшедом. В теоретико-эстетической форме он резко полемизирует с Готшедом в «Письмах о новейшей литературе» (1759-1765). Лессинг в ходе спора с самым авторитетным из немецких классицистов защищает драматургию Шекспира, считая, что она ближе к подлинному духу античной трагедии, чем формальные подражания классицистов.
Бросив вызов правилам Готшеда, Лессинг еще до этих теоретических высказываний обращается к литературной практике, он создает первую немецкую «бюргерскую трагедию» «Мисс Сара Сампсон» (1755), заостренную против классицизма и по форме, и по содержанию. Героиня этого произведения — добродетельная девушка Сара Сампсон, соблазненная аристократом Меллефонтом. Отец Сары, предупрежденный ревнивой Марвуд, бывшей любовницей Меллефонта, находит дочь с ее соблазнителем в гостинице. Отец прощает Сару и согласен на ее брак с раскаявшимся Меллефонтом, но Марвуд отравляет Сару, тогда Меллефонт кончает с собой. Преобразование жанра классицистической трагедии в жанр «бюргерской трагедии» идет по пути замены среды с аристократической на третьесословную, проблематики с общественной, гражданской на частную, бытовую, моральную, героев с действующих на страдающих от действий других, замены поэтического языка на язык прозы.
В 1767 г. Лессинг создает первую выдающуюся немецкую комедию «Минна фон Барнхельм, или Солдатское счастье», в которой принципы «трогательной комедии», изложенные Геллертом, дополняются введением в произведение живых народных типов. Майор фон Телльхейм и его невеста Минна фон Барнхельм становятся воплощением благородства, добродетели, идей патриотизма (что было особенно актуально в условиях раздробленности Германии и Семилетней войны, в которую в 1760-1765 гг. Лессинг оказался вовлеченным в качестве секретаря прусского генерала Тауэнцина).
В 1769 г. Лессинг переехал в Вольфенбюттель, где провел последние годы своей жизни, заведуя библиотекой герцога Брауншвейгского. Здесь он написал свои лучшие произведения — трагедию «Эмилия Галотти» (1772) и драматическую поэму «Натан Мудрый» (1779). Если второе произведение, при всей своей глубине и значительности, мало ориентировано на сценическое воплощение, то первое — самое сценичное и популярное из драматических произведений Лессинга.
Сюжет «Эмилии Галотти» напоминает сюжетные ходы из «Мисс Сары Сампсон», но он значительно ярче подчеркивает зависимость судьбы простых людей от прихотей правителей, отражение деспотизма на жизни каждой отдельной семьи. Трагедия более действенна и в то же время более психологична, чем предыдущие произведения Лессинга. За исключением Маринелли, обрисованного в основном черной краской (хотя его злодейство объясняется не природной злобой, а услужливостью, которая, в свою очередь, проистекает из желания сменить свое подчиненное положение на роль «серого кардинала», правящего своим хозяином, то есть имеет социальную подоплеку), персонажи трагедии неоднозначны, наделены силой и слабостью, разумом и чувством, способностью ошибаться и жалеть об ошибках. Из двух типов образцов — французского классицизма и шекспировской трагедии — Лессинг, безусловно, ближе к Шекспиру. Язык трагедии менее выспрен, чем в произведениях современников Лессинга, драматург подчас использует символику, но она носит общедоступный, почти простонародный характер. Так, в финале Эмилия, умоляя отца убить ее, вынимает из волос розу и обрывает ее лепестки, а когда отец наносит ей удар кинжалом, произносит последние слова: «Сорвали розу, прежде чем буря унесла ее лепестки…» Однако, в отличие от Шекспира, Лессинг не создает титанические трагические характеры, не поднимается до философских обобщений относительно мира, общества, человека, искусства, он стремится быть ближе к современной ему (в Германии уже вполне буржуазно-филистерской) действительности, что позволяет ему принять участие в создании (подобно Дидро) нового жанра — жанра драмы.
Лессинг, наряду с Дидро, может рассматриваться как крупнейший теоретик просветительского реализма (при всей условности этого термина). В трактате «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии» (1766) он объявил главным законом искусства правду и выразительность. «Что правдиво, то прекрасно» — одна из основных идей трактата. Сравнивая древнегреческую статую Лаокоона, испытывающего вместе с сыновьями предсмертные муки от душащих и кусающих их огромных змей, с описанием этого же эпизода в «Илиаде» Гомера, Лессинг устанавливает строгие границы между временными и пространственными искусствами, которые поэту и художнику нельзя переступать, если он хочет создать поистине прекрасное произведение.
В другом труде, «Гамбургская драматургия» (2 т., 1767-1769), Лессинг создает теорию немецкой национальной драмы. Он рассматривает театр как трибуну для просветительской деятельности, как «добавление к законам», служащее средством общественного воспитания. Естественность и правдивость, которые Лессинг хочет видеть на немецкой сцене, противопоставляются им неестественности, холодности французской классицистической драматургии. Из трех единств он признает только единство действия. К традиционной для искусства XVIII века ориентации на античные образцы Лессинг добавляет в качестве образца произведения Шекспира, чем закладывает основы «шекспиризации» немецкой литературы рубежа XVIII-XIX веков.
Соч .: Sämtliche Schriften. 3 Aufl. Bd. 1-23. Stuttutgart, 1886-1924; в рус. пер. — Собр. соч. Т. 1-10. СПб., 1904; Гамбургская драматургия. М. ; Л., 1936; Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. М., 1957; Драмы. Басни в прозе. М., 1972; Избранное. М., 1980.
Лит.: Чернышевский Н. Г. Лессинг, его время, его жизнь и деятельность // Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч.: В 16 т. Т. 4. М., 1948; Фридлендер Г. М. Лессинг. М., 1957; Рейман П. Основные течения в немецкой литературе 1750-1848. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1959; Гриб В. Г. Лессинг // История немецкой литературы: В 5-ти т. М., 1963. Т. 2. С. 121-159; Аникст А. А. Теория драмы от Аристотеля до Лессинга. М., 1967; Лессинг и современность. Сб. статей. М., 1981; Храповицкая Г. Н. О развитии интеллектуализма в немецкой просветительской драме Лессинга // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе: Межвуз. сб. науч. тр. М., 1982. Вып. 7. С. 139-161; Байкель В. Б. Лессинг и немецкая драма 70-х — начала 80-х гг. XVIII века (проблема типологии): Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1985; Стадников Г. В. Лессинг: Литературная критика и художественное творчество. Л., 1987; Дудова Л. В. Лессинг // Зарубежные писатели. Ч. 1. М., 2003; Albrecht W . Gothold Ephraim Lessing. Stuttgart ; Weimar, 1997.
Расцвет немецкой литературы в середине XVIII века связан прежде всего с именем Готхольда Эфраима Лессинга — крупнейшего немецкого просветителя, писателя, критика, теоретика искусства. Он оказал громадное влияние на литературную жизнь своего времени, на развитие эстетической мысли. Н. Г. Чернышевский писал: «Лессинг был главным в первом поколении тех деятелей, которых историческая необходимость вызвала для оживления его родины. Он был отцом новой немецкой литературы. Он владычествовал над нею с диктаторским могуществом. Все значительнейшие из последующих немецких писателей, даже Шиллер, даже сам Гёте в лучшую эпоху своей деятельности, были учениками его...».
Лессинг родился 22 января 1729 года в г. Каменец (Саксония) в семье бедного священника. Учился он на казенный счет в Мейссенской княжеской школе, из которой вынес прекрасное знание древних классических языков (греческого и латинского). Родители хотели, чтобы их сын стал пастором, но судьба его сложилась иначе.
В 1746 году Лессинг поступает в Лейпцигский университет на богословский факультет. Однако он вскоре расстается с богословием. Его влекут медицина, филология, философия, а главным образом живая кипучая жизнь. Лессинг знакомится с труппой бродячих артистов, возглавляемой Каролиной Нейбер, посещает спектакли, сам пытается выступать на сцене, становится своим человеком в шумной артистической среде.
Для театра Каролины Нейбер Лессинг пишет свои первые пьесы: «Молодой ученый», «Старая дева», «Женоненавистник», «Вольнодумец», «Евреи» и др. Первые скромные успехи окончательно определили жизненный путь Лессинга: он решил стать писателем. В 1748 году Лессинг едет в Берлин, где прожил 12 лет. Здесь он формируется как критик, баснописец, драматург. Лессинг живет литературным трудом. Он выступает с рецензиями в газетах, пишет статьи против неучей и клеветников, обнаруживая огромную эрудицию; в 1755 году заканчивает трагедию «Мисс Сара Сампсон», а в 1759 году вместе с Николаи и Мендельсоном начинает издавать журнал «Письма о новейшей литературе».
В 1760—1765 гг. Леесинг живет в Бреславле, исполняя обязанности секретаря при генерале Тауэнцине. Служба позволила ему близко познакомиться с настроениями, жизнью представителей различных социальных кругов.
Бреславльский период в творчестве Лессинга был весьма плодотворным. В это время им написана комедия «Минна фон Барн-гельм, или солдатское счастье» и далеко продвинута вперед работа над «Лаокооном», важнейшим теоретическим трактатом.
В 1765 году Лессинг оставляет Бреславль и снова едет в Берлин, где занимается публицистической деятельностью. В 1767 году в Гамбурге был основан первый в Германии театр. Лессинг был приглашен его дирекцией на должность театрального критика. В результате возникла знаменитая «Гамбургская драматургия», в которой Лессинг изложил теорию драматического искусства. В 1769 году Гамбургский театр закрылся. Лессинг оказался не у дел и отправился в Вольфенбюттель заведовать библиотекой герцога Брауншвейгского. Здесь прошли последние десять лет его жизни. В воль-фенбюттельский период Лессингом были написаны «Эмилия Галот-ти», «Анти-Гёце», «Натан Мудрый», некоторые философские работы. Умер Лессинг в феврале 1781 года.
Первые выступления Лессинга на литературном поприще еще лишены оригинальности. Его комедии 40-х годов пропитаны дидактизмом, герои их лишены жизненной полнокровности. Но в то же время они свидетельствуют о том, что у начинающего драматурга было хорошо развито чувство современности. Он поднимает темы, Значительные по своему общественному содержанию. Примером может служить его первая пьеса «Молодой ученый» (1747), направленная против схоластического знания.
Критика Лессингом схоластической учености имела серьезное общественное значение. Схоластика была тормозом в развитии не только научной, но и общественной мысли, она препятствовала и духовному и экономическому возрождению Германии. «Если немец,— пишет Маркс,— оглянется назад, на свою историю, то главную причину своего медленного политического развития, а также жалкой литературы до Лессинга он увидит в «компетентных писателях». Профессиональные, цеховые, привилегированные ученые, доктора, бесцветные университетские писатели XVII и XVIII столетий, с их косичками, их благородным педантизмом, с их мелочными микроскопическими диссертациями, стали между народом и его духом, между жизнью и наукой, между свободой и человеком. Некомпетентные писатели создали нашу литературу. Готтшед и Лессинг — выбирайте между ними, кто «компетентный» и кто «некомпетентный» автор» !.
Значительны были в общественном плане и некоторые другие пьесы Лессинга. В «Вольнодумце» он высмеивает салонных говорунов, воображавших себя значительными мыслителями, в «Евреях» защищает идею веротерпимостП. В 1749 году Лессинг задумывает трагедию «Самуэль Генци», посвященную памяти швейцарского революционера, поднявшего восстание против деспотического правления бернских патрициев. В лице Генци он хотел прославить самоотверженного борца за свободу.
Молодой Лессинг в борьбе со злом полностью полагается на силу слова и морального примера. Он еще не в состоянии понять зависимость человека от общественных обстоятельств и склонен объяснять его пороки неправильным, неразумным воспитанием. Отсюда, как следствие, его установка на нравственное воздействие, которое рассматривается как панацея от всех социальных недугов.
В начале пятидесятых годов в эстетических взглядах Лессинга происходит перелом. Он разочаровывается в отвлеченном классицизме, ищет путей к сближению с жизнью. Его начинают привлекать английские семейно-бытовые романы (Ричардсона, Филдинга, Смоллетта), трогательные пьесы, рассчитанные па массового читателя и зрителя. Главным достоинством литературы он склонен теперь считать «чувствительность», ее способность воздействовать не на разум, а на чувство.
В 1756 году Лессинг пишет предисловие к немецкому переводу произведений английского поэта-сентименталиста Джемса Томсона, в котором с предельной ясностью выражает свои эстетические воззрения. Лессинг ценит Томсона прежде всего за то, что тот владеет даром показать «зарождение, развитие и крушение страсти». Трогательность и выразительность им объявляются основным законом искусства. Лессинг обвиняет классицистов в неумении создать образ живого, страдающего человека. Их герои ему кажутся безжизненными мраморными изваяниями. О своих эстетических симпатиях Лессинг говорит такими словами: «Так как я охотнее хотел бы создавать уродливых людей с кривыми ногами и горбами с обеих сторон, чем делать прекрасные статуи Праксителя, то мне тоже несравненно больше хотелось бы быть автором «Лондонского купца», чем «Умирающего Катона». Почему же именно? При одном представлении первой пьесы даже нечувствительными пролилось бы больше слез, чем было бы пролито самыми чувствительными при всех представлениях второй. Только эти слезы сострадания и гуманная человечность и являются целью трагедии или она вовсе не может иметь никакой цели»
Поворот от классицистской «бесчувственности» к бюргерской чувствительности связан с крупными сдвигами в эстетическом сознании Лессинга. Он вызван прежде всего стремлением демократизировать театр, найти более сильное средство воздействия на народ, чем холодное рационалистическое поучение.
Лессинг в 50-е годы создает теорию эмоционально выразительного искусства. Он требует от трагедии возбуждения сострадания, воздействия прежде всего на чувство, а не на разум. А для этого, по его мнению, необходимо, чтобы герой был обыкновенным простым человеком и действовал в обстоятельствах, близких и понятных людям «среднего сословия». Так Лессинг обосновывает необходимость демократизации драматургии и принцип реалистического изображения жизни.
Однако реализму, за который борется молодой Лессинг, не хватает масштабности, в нем отчетливо проступают черты натуралистической ограниченности. Он еще не гуэосветлеп высоким просветительским идеалом, а предполагает воспроизведение действительности такой, какова она есть. Выступая против возвышенного героизма классицистов, Лессинг ударяется в другую крайность, он, по существу, изгоняет из трагедии героику вообще. Его привлекает не героическое, а человеческое. Он ратует за введение в драму обыкновенного бюргера, который был бы близок своей среде не только покроем своего платья, особенностями речи, но и всем строем своих мыслей и чувств.
Таким образом, стремление Лессинга сблизить литературу с жизнью приводит на первых порах к большим потерям, к отходу от трактовки серьезных общественно-политических проблем, в чем состояла большая сила просветительского классицизма.
«Мисс Сара Сампсон»
Эстетические взгляды Лессинга 50-х годов наиболее полно воплотились в «Мисс Саре Сампсон». Она представляет собой первый образец так называемой «бюргерской трагедии». Успех ее был значительным. При ее представлении на сцене чувствительные зрители, по свидетельству современников, проливали потоки слез. Столь активная реакция буржуазной публики объясняется антифеодальной направленностью пьесы, ее трогательным сюжетом, позволяющими выгодно оттенить моральное «величие» человека «среднего сословия».
Сюжетная канва трагедии очень проста. Сара Сампсон, кроткая и доверчивая девушка из бюргерской семьи, обесчещена великосветским хлыщом и мотом Меллефонтом. Она бежит со своим соблазнителем из дома, поселяется в гостинице, но здесь беглецов настигает отец Сары, предупрежденный Марвуд, бывшей любовницей Меллефонта. Сэр Вильям Сампсон прощает свою дочь и дает свое согласие на брак. Тогда Марвуд, пылая ревностью, отравляет свою соперницу. Меллефонт, потрясенный трагическими событиями, кончает жизнь самоубийством.
Основная идея трагедии заключается в том, чтобы подчеркнуть моральное превосходство нового человека. Доверчивость, нравственная чистота Сары противопоставляются вероломству и распутству Меллефонта. Героиня пьесы — носитель всех тех добродетелей, которые как знамя поднимало немецкое бюргерство 40—50-х годов в своей борьбе против феодальной морали.
Сара — типичная представительница мещанской среды. Она лишена какой бы то ни было активности. Это натура пассивная, созерцательная. Она, по существу, гибнет без сопротивления, великодушно прощая перед смертью и Меллефонта и Марвуд. Бессильное великодушие героини особенно умиляло буржуазную публику. Она находила в нем особое нравственное величие, свойственное людям «среднего сословия».
Лессингу в «Мисс Саре Сампсон» не удалось преодолеть схематизма в обрисовке героев. Его персонажи однолинейны не в меньшей мере, чем в классицистской трагедии. Они так же, как и у Гот-шеда, построены по принципу господства одной страсти. Только бесчувственного «гражданина» Лессинг заменил чувствительным «человеком».
В конце 50-х годов Лессинг начинает осознавать ограниченность своих идейных позиций и своей эстетической программы. Он приходит к убеждению, что поэтизация чувствительности не отвечает задачам времени, она не способствует подъему общественного самосознания бюргерства и, следовательно, не может служить основой для создания национального искусства.
В 60—70-е годы борьбу в эстетике Лессинг ведет по двум основным линиям. Продолжая нападки на классицизм, на «бесчувственного» однолинейного героя Корнеля, Готшеда и Вольтера, он одновременно выступает против «чувствительных» пассивных и также однолинейных персонажей «трогательной комедии» и «бюргерской трагедии». Лессинг стремится синтезировать достижения классицистской и сентиментальной литературы. Его идеалом становится герой, совмещающий в себе черты «чувствительности» реального живого человека с «бесчувственностью», т. е. с гражданской стойкостью и принципиальностью вольтеровского Брута или готшедов-ского Катона. Он ищет путей к соединению в одном образе «человеческого» и «гражданского».
Выступление Лессинга против сентиментализма имело огромное историческое значение. Сентиментальная бесхарактерность, пассивность немецкого бюргера не позволяла развернуть борьбу с абсолютизмом за экономическое и культурное возрождение Германии. Энгельс в письме к Штаркенбургу прямо говорит о том, что «...смертельная усталость и бессилие немецких мещан, происходившие из экономически жалкого положения Германии в период с 1648 по 1830 г. и выразившиеся сначала в пиэтизме, затем в сентиментальности и в рабском пресмыкательстве перед князьями и дворянством, не остались без влияния на экономику. Это было одним из величайших препятствий для нового подъема»
Лессинг стремится разбить сентиментальные настроения, ставшие источником политического рабства. Он хочет поднять социальную активность бюргерства, воспитать в нем гражданские качества. Правда, ему не удалось полностью решить рту задачу, но своим творчеством он содействовал пробуждению общественного самосознания немецкого народа.
«Письма о новейшей литературе»
Новый период в идейно-эстетическом развитии Лессинга открывается журналом «Письма о новейшей немецкой литературе». В нем немецкий просветитель наносит удары по уче-пым-педантам, по отрешенной от жизни мечтательной «серафической» поэзии, по писателям, подражающим иностранным образцам, борется за национальное немецкое искусство.
Для характеристики эстетических позиций Лессинга особенно показательно семнадцатое письмо от 16 февраля 1759 года, в котором отрицается плодотворность преобразований Готшеда в области драматургии. Отвергая классицистскую трагедию Корнеля и Готшеда, Лессинг противопоставляет ей драматургическое творчество Шекспира, которое привлекает его правдивыми, эмоционально выразительными образами. Автор «Отелло», «Короля Лира», «Гамлета» воспринимается Лессингом как продолжатель традиций Софокла и Еврипида. Шекспир правдив, выразителен, хотя по внешнему построению своих драм он существенно отличается от античных писателей. «Даже если судить по древним образцам,— пишет Лессинг,— то Шекспир гораздо более великий трагический поэт, нежели Корнель, хотя последний отлично знал древних, а первый почти не знал их. Корнель ближе к древним по внешним приемам, а Шекспир по существу. Английский поэт почти всегда достигает цели трагедии, какие бы необычные и ему одному свойственные пути он ни избирал, французский же ее почти никогда не достигает, хотя он и идет путем, проложенным древними».
Лессинг в данном случае ставит очень важный вопрос. Подлинным продолжателем античных драматургов он объявляет не того, кто копирует внешние формы их драматургии, а того, кто близок им по своему художественному методу, по умению правдиво и выразительно изображать жизнь. И к таким он относит Шекспира, а не французских классицистов. В семнадцатом письме Лессинг, предвосхищая идеи своего «Лаокоона», главным в искусстве считает правдивое воспроизведение человека и действительности, а основным законом его — правдивость и выразительность.
«Басни» Лессинга
Об определенных сдвигах в мировоззрении Лес синга свидетельствуют также его «Басни» (1759), вышедшие в свет одновременно с «Письмами о новейшей литературе». Основные принципы басенного жанра Лессинг разработал в специальном трактате. Он требует от баснописца прежде всего ясного дидактического поучения. В отличие от Лафонтена и Геллерта Лессинг не является сторонником басни с занимательным сюжетом. Для него главное не развлекательность, а поучительность, сатирическая направленность. Многие свои басни Лессинг, следуя за Эзопом и Федром, пишет прозой. Они, как правило, очень невелики по объему, основную нагрузку в них несет морально-сатирическая концовка. Не все басни Лессинга равноценны по своему содержанию. Некоторые из них посвящены обличению «общечеловеческих» пороков, но многие наполнены значительным общественным смыслом. Он высмеивает обезьянничанье готшедиан-цев-подражателей («Обезьяна и лисица»), иронизирует над последователями Клопштока, которые в своих выспренних одах хотят оторваться от земли и все-таки остаются верными ее «бренному праху» («Страус»).
Некоторые басни Лессинга сатирически заострены против правителей современной Германии; против воинственной кичливости князей, остывающей, когда находится настоящий противник («Воинственный волк»); против «царственных орлов», преследующих «мошек», унижающих себя вмешательством в мелкие дела; против деспотизма и кровожадности царей, пожирающих своих подданных как согласных, так и не согласных с их правлением («Водяная змея»). Лессинг зло издевается над ослиным терпением бюргеров, изображая их в виде ослов, благодарящих бога за то, что он наделил их шкурой, которая делает нечувствительными удары погонщика.
Внимание Лессинга к общественным вопросам обострила Семилетняя война. Она усилила его критическое отношение к национализму, к завоевательной политике прусского короля Фридриха II, еще больше укрепила его просветительские взгляды.
В 60-е годы Лессинг создает теорию реалистического искусства, в наибольшей степени отвечающего характеру эпохи с ее сложными социальными противоречиями. Но на пути к ее созданию ему пришлось встретиться и вступить в полемику с Винкельманом.
Эстетические взгляды И.И. Винкельмана
Иоган Иоахим Винкельман (1717—1768) был выдающимся знатоком античной культуры. В его трудах чувствуются уже зачатки исторического мышления. Историю искусства он пытается поставить в связь не с развитием абстрактного «разума», как это делали просветители, а с состоянием общества. В частности, достижения древнегреческих скульпторов, архитекторов Винкельман объясняет историческими обстоятельствами. Причину, обусловившую расцвет художественного творчества у древних эллинов, он ищет в свободном строе общественной жизни античных городов-полисов. Это положение действовало революционизирующе на немецких писателей, находившихся под неусыпным надзором немецких князей.
Эстетические взгляды Винкельман с наибольшей полнотой выразил в своем главном сочинении «История искусства древности» (1764), которому предшествовал целый ряд статей, в которых Винкельман стремился разгадать тайну творческих успехов античных мастеров. Совершенство творений Фидия, Праксителя и их последователей он склонен объяснять двумя факторами: 1) античные ваятели имели в качестве модели совершенную человеческую «натуру»; 2) они руководствовались в своем творчестве особым художественным методом, не допускавшим в искусство ничего безобразного и дисгармоничного.
Благодаря широкому развитию в Греции всевозможных спортивных соревнований греческие скульпторы, по мысли Винкельмана, получали возможность видеть множество гармонично развитых людей. На основании непосредственных наблюдений у них складывалось представление об идеальной физической красоте человека. В своем творчестве они стремились воспроизвести идеал физического совершенства. «Прообразом,— пишет Винкельман,— сделалась для них творимая только разумом духовная природа» 1.
Метод античных ваятелей Винкельман противопоставляет творческим принципам художников «фламандской школы», которые создают художественный образ, «отталкиваясь» от конкретного жизненного явления, сохраняя в изображении не только типовые, но и индивидуальные черты оригинала. Винкельман упрекает фламандских живописцев в «портретности», т. е. в натуралистичности. Его в большей мере привлекает античный способ типизации, удерживающий только те свойства человека, которые соответствуют идеалу красоты.
Винкельман не допускает в искусство «прозу жизни». Эстетический закон, выработанный в античности, и то применительно к ваянию, он хочет перенести в современную ему эпоху и распространить на все виды художественного творчества. И тут Винкельман покидает историческую точку зрения. Не считаясь с изменившимися условиями жизни, он призывает современных писателей подражать античным мастерам, т. е. воспроизводить только прекрасные явления действительности. «Единственный путь для нас сделаться великими и, если возможно, неподражаемыми,— замечает он,— это путь подражания древним».
«Лаокоон». Полемика Лессинга с Винкельманом
Эстетическая программа Винкельмана при
всей ее демократической направленности не
могла служить основой для создания национального реалистического искусства. Она была созерцательной; не учитывала ни диалектики исторического развития, ни эстетических запросов передовых слоев немецкого бюргерства. Время требовало не изображения идеала, а критики феодально-монархического строя, раскрытия его безобразной, бесчеловечной сущности. Нужна была новая, боевая эстетика и За ее разработку берется Лессинг. В 1766 году выходит в свет «Лаокоон», в котором сформулированы отправные положения теории
просветительского реализма.
Лессинг возражает Винкельману, стремившемуся перенести эстетические законы античности в современную эпоху. Жизнь, по его мнению, сильно изменилась со времен древней Греции. Она утратила свою гармоничность, стала изобиловать противоречиями. Поэтому
современный писатель не имеет права изображать одно прекрасное, он обязан обращать внимание и на безобразное. «Искусство в новейшее время,— пишет Лессинг,— чрезвычайно расширило стой границы. Оно подражает теперь всей видимой природе. Правда и выразительность являются его главным законом».
Это замечательное, материалистическое по своей сути положение является краеугольным камнем эстетической системы Лессинга. Оно открывает писателю доступ к реальной действительности, дает ему возможность, изображая безобразное, достигать необходимого художественного эффекта. Главное в творчестве быть правдивым, ибо то, что правдиво, то художественно прекрасно.
Лессинг расходится с Винкельманом также в понимании сущности античного человека. По мнению Винкельмана, древние греки были спокойны и никогда активно не выражали своих переживаний. Особенностями их психического склада он объясняет своеобразие произведений изобразительного искусства древней Греции — «благородную простоту и спокойное величие». «Подобно тому,— пишет Винкельман,— как морская глубина вечно спокойна, как бы ни бушевала поверхность, так и выражение в греческих фигурах обнаруживает, несмотря на все страсти, великую и уравновешенную душу» ". В подтверждение своей мысли Винкельман ссылается на скульптурное изображение Лаокоона. Жрец, удушаемый змеями, не поднимает ужасного вопля. Он стоически переносит свои страдания, издавая лишь сдавленный стон. Концепция античного искусства, предложенная Винкельманом, вызвала ряд возражений Лессинга. «Спокойное величие» Лаокоона он склонен объяснить не «бесчувственностью» и «уравновешенностью» древних греков, а спецификой скульптуры как особого вида художественного творчества. Здесь все подчиняется закону прекрасного. Греческие ваятели изображали человеческое чувство лишь в той мере, в какой ему свойственна привлекательность. Они не допускали в искусство безобразного. «Применяя сказанное к Лаокоону,— пишет Лессинг,— мы найдем объяснение, которое ищем: художник стремится к изображению высшей красоты, связанной с телесной болью». Ввиду того что крик неприятно искажает лицо, ваятель превратил его в стон.
Кроме того, простоту и величие Лаокоона Лессинг объясняет изобразительными возможностями ваяния, которые ограничены. Будучи искусством пространственным, оно, по его мысли, может брать из вечно изменяющейся действительности только один момент. Выбор его должен соответствовать идее произведения. В скульптурной группе «Лаокоон» ваятели стремились запечатлеть человеческое мужество. Поэтому они не могли представить своего героя кричащим. Если бы Лаокоон кричал, го он утратил бы свою героичность, стал бы вызывать недовольство своей «женской слабостью», «детским нетерпением».
Следовательно, «благородную простоту и спокойное величие» Лаокоона Лессинг, в отличие от Винкельмана, объясняет не тем, что древние греки были стоиками по своей природе, а тем, что возможности скульптуры и законы античного изобразительного искусства не позволяли выражать бурные человеческие переживания. Человек античного мира, как полагает Лессинг, в жизни не был таким, каким он выходил из-под резца скульптора. В его поведении не было ничего стоического. Он был чувствителен, знал страх, открыто выражал свои страдания, но когда затрагивалась его честь, умел возвышаться над своими естественными чувствами и быть героем. Однако художник не в состоянии раскрыть всю сложность и противоречивость человеческой натуры. Он вынужден остановиться лишь на одном моменте. От него обычно ускользают индивидуальные черты человеческой личности. В его произведении человек предстает односторонне, главным образом в своем идеальном, положительном содержании.
О различии между живописью и поэзией
Лессинг в «Лаокооне» стремится установить границу между живописью и поэзией. Вопрос Этот имел большое не только теоретическое, но и практическое значение. Решение его позволяло выяснить возможности того и другого вида искусства и с наи-эолыпим эффектом использовать их в творческой работе.
Со времен греческого поэта Симонида, жившего в V веке до н. э., вплоть до Лессинга в эстетике держалось мнение о том, что поэзия зсть не что иное, как говорящая живопись, т. е. различие между лими не улавливалось. Лессинг первый в истории эстетической мысли тровел четкое разграничение между сферами порта и живописца. Первый, по его мысли, имеет дело «с действиями», второй — «с телами и их видимыми свойствами».
«Лаокоон» представляет собой трактат в защиту поэзии, в обоснование ее огромных возможностей. Поэтическое творчество, по мысли Лессинга, в наибольшей мере отвечает характеру современной эпохи, проникнутой духом критики феодального общества, требующей правдивого изображения жизни. Преимущество поэта перед живописцем состоит в том, что он может показать действительность, чувства людей в развитии. Ничто не принуждает его, замечает Лессинг, «ограничивать изображаемое на картине одним моментом. Он берет, если хочет, каждое действие в самом его начале и доводит его, всячески изменяя, до конца».
Своеобразие поэзии как искусства временного позволяет ей отображать не только идеальные, типовые, но и индивидуальные черты человека, глубоко проникать в его внутренний мир, раскрывать сложные человеческие переживания. Поэзии доступно воспроизведение не только прекрасного, но и безобразного. Вся человеческая жизнь является ее предметом.
Итак, поэтическое искусство богаче изобразительного в своих возможностях по изображению психических явлений, но оно уступает живописи там, где нужно передать свойства материальных предметов. С помощью слова нельзя создать такой яркой картины природы, какую создает художник с помощью красок. Поэтому Лессинг выступает против описательной поэзии, имевшей распространение в Германии (Галлер, Клейст и др.), полагая, что порты в данном случае незаконно вторглись в сферу живописцев.
Лессинг еще более решительно протестует против перенесения законов изобразительного искусства в поэтическое творчество. В «Лаокооне» он полемизирует с классицистом графом Крйлюсом, который был сторонником применения «пластического» метода в литературе.
Крйлюс по сути дела призывал писателей подражать скульпторам, т. е. уклоняться от воспроизведения безобразного, а изображать только прекрасное.
К наиболее пагубным последствиям приводит перенесение «пластического» принципа в драматургию. Оно становится источником появления всевозможного рода однолинейных, «скульптурных» героев, лишенных внутреннего драматизма. Именно по такому пути, по мысли Лессинга, шли Корнель, Вольтер и другие драматурги классицизма. В своих трагедиях они изображали «гладиаторов на котурнах», бесчувственных стоиков, а не живых людей. Их персонажи пе человеческие индивидуальности, а идеальные, холодные «мраморные статуи».
Лессинг неоднократно подчеркивает, что в поэзии действует закон правды и выразительности. «Благородная простота и спокойное величие» Лаокоона были оправданы, ибо изобразительное искусство требует идеальных характеров. Но так не могут себя вести действующие лица в драме. Они обязаны не скрывать, а, напротив, всячески выявлять свои переживания, иначе пьеса оставит зрителя холодным. «Герои на сцене,— пишет Лессинг,— должны обнаруживать свои чувства, выражать открыто свои страдания».
Теория положительного героя
Отвергнув «скульптурных» персонажей классицистов, Лессинг в «Лаокооне» создает новую теорию положительного героя. Он борется за введение в драматургию простого, естественного человека, обладающего в то же время героическими качествами. Его идеалом является Филоктет Софокла, который сочетает в себе героическое начало с человеческим. Он, мучимый болью, оглашает остров криками, но никакие мучения не могут заставить его изменить своим взглядам. «Его стоны,— пишет Лессинг,— принадлежат человеку, а действия — герою. Из того и другого вместе составляется образ героя-человека, который и не изнежен и не бесчувствен, а является или тем, или другим, смотря по тому, уступает ли он требованиям природы или подчиняется голосу своих убеждений и долга. Он представляет высочайший идеал, до какого только может довести мудрость и какому когда-либо подражало искусство».
В Филоктете сочетаются «чувствительность» и «бесчувственность», обыкновенность и необыкновенность. В определенном смысле в Филоктете как бы «синтезируются» характерные особенности героев классицистской и бюргерской трагедии. С первыми (Катоном, Брутом и др.) его роднит героичность, гражданственность, со вторыми (Сара Сампсон, ее отец) — естественность, человечность. Но в целом Филоктет качественно новое явление.
Лессинг борется именно за «синтетичного», внутренне противоречивого героя. Каждое из его слагаемых он не принимает полностью, они для него приемлемы только в их сплавленном виде. Чувствительность, обыкновенность Лессинг оправдывает с эстетической точки зрения и осуждает с общественной, и, наоборот, бесчувственность, чистая героичность им отвергается в эстетическом плане и приветствуется в общественном. Короче говоря, Лессинг за то, чтобы герои были чувствительными на сцене и бесчувственными в жизни.
Лессинг в 60—70-е годы выступает против сентиментализма как типа общественного поведения. Его симпатии на стороне людей, умеющих преодолевать свои чувства во имя выполнения гражданского долга. В «Гамбургской драматургии» Лессинг подверг критике «Новую Элоизу» Руссо и особенно Сен-Пре, который не мог одержать победы над своими страстями. Лессинг не принял также «Страданий молодого Вертера». В письме к Эшенбургу от 26 октября 1774 года он отмечает, что Гёте следовало бы добавить еще одну главу к своему произведению, осуждающую вертеризм, предостерегающую юношей от самоубийства, ибо они, приняв «поэтические красоты за нравственные», легко могут пойти по пути Вертера. Лессинг высоко ценит поэтичность романа, но не принимает его сентиментальной настроенности.
Отрицание бесчувственности в драматургии вылилось в борьбу Лессинга с классицизмом, где положительные герои выступали лишь в облике идеальных граждан, лишенных простых человеческих черт. Лессинг совсем не против героизма. Как просветитель он ратует за то, чтобы в Германии было больше борцов за свободу, но как теоретик реализма он возражает, чтобы человек со «стальным сердцем», бесчувственный стоик играл в трагедии главную роль, ибо это вело к схематизму, уменьшало силу воздействия театра на массового зрителя.
Гамбургская драматургия
Крупнейшим теоретическим трудом Лессинга после «Лаокоона» является «Гамбургская драматургия». Она состоит из ста четырех статей, представляющих собой рецензии на спектакли Гамбургского театра. Лессинг оценивает в них игру актеров, рассматривает серьезные вопросы теории драмы. Большое место в «Гамбургской драматургии» занимает -критика классицизма. Лессинг обвиняет Корнеля и Вольтера в неестественности, холодности, отсутствии правдивости. Причину подобного недостатка он видит в том, что классицисты изображают в своих трагедиях «граждан», находящихся во власти поли-тических страстей, а не обыкновенных «людей». Это видно, например, из знаменитого разбора «Родогюны». Лессинг упрекает Корнеля в том, что тот в образе Клеопатры показал не ревнивую женщину, а царицу, политическую интриганку. Поведение Клеопатры кажется Лессингу совершенно неестественным. Отсюда общий вывод: «Корнеля следовало бы назвать исполинским, гигантским, а не великим. Не может быть великим то, что неправдиво» (ст. XXX).
Лессинг борется за очеловечивание героя, без чего трагедия не может достичь своей цели — вызвать чувство страха и сострадания. Короли, принцы, полководцы, изображенные только со стороны их общественного содержания, не в состоянии, как он полагает, придать пьесе трогательность. И вообще, по мысли Лессинга, не в придворной среде с ее культом светских условностей и приличий следует искать идеального героя. «Я уже давно держусь мнения,— пишет он,— что двор вовсе не такое место, где порт может изучить природу. Если пышность и этикет превращают людей в машины, то дело порта снова превратить машины в людей» (ст. LIX).
Однако Лессинг несколько узко понимает правдивость. Он усматривает ее лишь там, где изображаются «природные» чувства. Лессинг не замечает, что Клеопатра правдива по-своему, как правительница восточного деспотического государства, где вся придворная жизнь построена на интригах, и Корнель был близок к исторической правде, изобразив свою героиню как мстительную кровожадную фурию.
Рассудочному творчеству классицистов Лессинг противопоставляет драматургию Шекспира, которая им рассматривается как образец драматического искусства. Лессинг выделяет в Шекспире прежде всего умение правдиво раскрыть переживания человека. Его герои не холодные «граждане», а живые люди. Критикуя «Заиру» Вольтера, Лессинг дает очень высокую оценку «Ромео и Джульетте», где по его мнению, любовь изъясняется на истинном языке.
В то же время Лессинг, будучи просветителем, смотрит на Шекспира глазами моралиста. Смысл его трагедий он иногда стремится свести к определенному моральному поучению. Так, «Отелло» им воспринимается как «подробнейший учебник» такого «пагубного безумия», как ревность. «Здесь,— пишет Лессинг,— мы можем научиться всему: и как вызывать рту страсть и как избегать ее» (ст. XV).
Лессинг в «Гамбургской драматургии» уделяет большое внимание специфике искусства. Он не мыслит себе художественного творчества без обобщений. Драматург, по его мнению, раскрывает закономерное в поведении людей и в этом его отличие от историка, который описывает всю жизнь исторических личностей. «В театре,— пишет Лессинг,— нам следует узнавать не то, что сделал тот или другой человек, но что сделает каждый человек с известным характером при известных обстоятельствах. Цель трагедии гораздо более философская, чем цель истории» (ст. XIX). Следовательно, искусство, по мысли Лессинга, отвлекается от воспроизведения единичного, оно воспроизводит всеобщее, поучительное для всех. Драматург, изображая те или иные события, всегда устанавливает причины, их вызвавшие, находя их в характере героев, который у них может быть общим с целым рядом людей.
Поучительность драмы, ее воспитательное воздействие Лессинг ставит в зависимость от того, насколько верно изображены в ней человеческие характеры. Он почти совершенно не говорит о необходимости проникновения в типические явления общественной жизни. Лессинг в данном случае выступает как типичный просветитель, который убежден, что развитие истории определяется идеями, моральным совершенствованием общества.
Искусство, как полагает Лессинг, обобщает не социальные, а моральные качества людей. Но такой способ обобщения неизбежно ведет к схематизму. Концентрируя, например, в одном образе скряги черты многих скупцов, драматург в результате получит скупость в рафинированном виде, но созданный им тип будет лишен свойств реального живого человека, он превратится в простую персонификацию порока.
Сам Лессинг хорошо видел ущербность такой типизации. Он подчеркивал, что «насыщенный характер скорее олицетворенная идея, чем охарактеризованная личность», но не был в состоянии решить вопроса о том, как один и тот же образ-персонаж может быть и «сгущенным» и «обыкновенным». «Вот в чем затруднение!» — восклицает Лессинг.
«Сгущенность» и «обыкновенность» совмещаются тогда, когда обобщаются не моральные, а конкретно-исторические черты людей определенного социального круга, но до конца понять рту проблему Лессингу как моралисту было не дано.
"Минна Фон Барнгельм"
В 17G7 году Лессинг публикует «Минну фон Барнгельм, или солдатское счастье». Эт° первая немецкая национальная комедия. Ее герои действуют не в пределах одной семьи, изолированной от общественной жизни, они втянуты в события общенационального значения. События развертываются сразу после Семилетней войны, когда прусские военные чиновники выбрасывали из армии тех офицеров, которые служили «ради своей чести», а не из расположения к прусской монархии.
Лессинг относился резко отрицательно к пруссачеству, ко всевозможным проявлениям «местного патриотизма». В самый разгар завоевательных походов Фридриха II, когда волна националистического угара захлестнула широкие слои немецкого общества, он выступил с критикой «бесконечных патриотических речей», которые «приходится слушать каждый день». Характеризуя «Песни прусского гренадера» Глейма, не свободные от шовинистических настроений, Лессинг к письме к автору от 16 декабря 1759 года признается, что он меньше всего завидует славе патриота, «который учит меня забывать, что я должен быть гражданином мира».
«Минна фон Барнгельм» обращена своим критическим острием против военно-бюрократических порядков Фридриха II, против национализма. Она прославляет людей гуманистического образа мыслей, чуждых националистических предрассудков. Идею произведения как бы символизирует брак прусского офицера Тельгейма и саксонской дворянки Минны. Лессинг борется за новые общественные отношения, основанные на принципах гуманизма.
По своему построению комедия двухпланова. В основе ее лежат два конфликта. Один — узкий, чисто семейный (комические недоразумения между Минной и Тельгеймом), второй — широкий, общественно-политический (столкновение Тельгейма с прусским военнобюрократическим режимом). Лессинг в отличие от Геллерта не остается в сфере семейной проблематики, он насыщает свою пьесу большим общественно-политическим содержанием, что придает ей национальный колорит и черты народности.
Тельгейм представляет собой тип гуманного офицера, каких почти не знала прусская армия, состоявшая из наемников, занимавшихся грабежом и насилиями. Во время вторжения Фридриха II в Саксонию Тельгейм заплатил за жителей одного города часть контрибуции, взяв вместо внесенной суммы вексель, подлежащий погашению после заключения мира. Такая гуманность показалась столь необычной правящим кругам прусской военщины, что майора просто обвинили во взяточничестве и предложили ему выйти в отставку.
Тельгейм надел мундир прусского офицера не из-за любви к Фридриху II. Он пошел на войну, чтобы «познакомиться с опасностями и приучить себя быть спокойным и решительным». Весь дух наемной прусской армии, преданной лично королю, но чуждой родине и народу, вызывает в нем глубокое отвращение. По его мнению, «служить... без цели, сегодня здесь, завтра там, значит ни больше, ни меньше как быть мясником».
Солдатское счастье Тельгейма оказывается непрочным. Обесчещенный, он ютится в гостинице, добиваясь реабилитации. Лессинг на его примере показал трагедию гуманной личности в условиях прусской государственности. Но, будучи сам добрым и великодушным, он отвергает всякое участие по отношению к себе, даже помощь друзей. Тельгейм готов расстаться со своей богатой невестой Минной фон Барнгельм, так как считает для себя унизительным находиться в материальной зависимости от жены.
Минна решила проучить Тельгейма. Она притворяется всеми отверженной, лишенной наследства девушкой. Ее план таков: «Человек, который теперь отказывается от меня и всех моих богатств, будет бороться за меня со всем светом, как только услышит, что я несчастна и покинута». Эта психологическая ловушка удается. Тельгейм понимает всю неправильность своего поведения. С глаз его спадает пелена тумана, мешавшая ему видеть истинные основы нормальных человеческих взаимоотношений. Пришедшее от Фридриха II письмо о полном оправдании Тельгейма уже ничего не меняет. Потеряв свое солдатское счастье, майор находит любовь и дружбу близкого человека.
Тельгейм и Минна по своему происхождению дворяне, но мыслят и действуют они чрезвычайно демократично. Лессинг наделил их просветительским сознанием. Под нарядами саксонской дворянки и мундиром прусского офицера бьется сердце идеального героя Просвещения, свободного от сословных и националистических предрассудков. Минна и Тельгейм в отличие от реальных людей их социального круга абсолютно бескорыстны, лишены аристократического высокомерия. Они носители новой морали, основу которой составляет оценка человека по его нравственным, духовным качествам, а не по его титулам и общественному положению.
Выразителями просветительских взглядов являются в комедии также слуги. Юст бескорыстно служит Тельгейму, он готов «просить милостыню и красть для своего господина». Во всем ртом нет и следа холопского усердия. Юст уважает Тельгейма как человека, который оплачивал его лечение в лазарете и оказал помощь его разоренному отцу. Сердечные отношения сложились также между Минной и Франциской.
Положительным героям «Минны Фон Барнгельм» противостоят люди «исторические» — Рикко, хозяин гостиницы, а также невидимые, но действующие в комедии представители прусской военщины. Рикко — типичный наемник, какими кишела прусская армия. У него нет никаких убеждений. Военную службу он рассматривает как ремесло и служит у тех, кто больше платит. В историко-литературном плане Рикко — один из вариантов «хвастливого воина». Ложь и трусость являются его неразлучными спутниками. Рикко выхвачен Лессингом из реальной жизни. Столь же реален и хозяин гостиницы. Это жадный, своекорыстный мещанин. За показной любезностью у него скрывается волчья натура.
Эмилия Галотти
В 1772 году Лессинг завершает лучшее свое произведение — бюргерскую трагедию «Эмилия Галотти». Острая критика феодального деспотизма сочетается в ней с прославлением нравственного мужества представителей «среднего сословия». В образах Эмилии и Одо-ардо Лессинг стремится воплотить черты человека-героя, за которого он вел борьбу в «Лаокооне».
Замысел трагедии относится еще к середине века, когда Лессинг находится под влиянием сентиментальных настроений. «Эмилия Галотти» была задумана как типично бытовая, трогательная пьеса, лишенная героики, не связанная с общественно-политическими вопросами современности. Вот что писал Лессинг, говоря о себе в третьем лице, Ф. Николаи: «Его теперешний сюжет — бюргерская Виргиния, которой он дал имя Эмилии Галотти. Он именно отделил историю римской Виргинии от всего того, что делало ее интересной для целого государства. Он полагает, что участь дочери, убиваемой своим отцом, которому ее добродетель ценнее, чем ее жизнь, сама по себе довольно трагична и способна потрясти всю душу, если за Этим и не последует низвержение всего общественного порядка».
Возвратившись в конце 60-х годов к работе над трагедией, Лессинг внес в первоначальный ее вариант принципиальные изменения. Он отказывается от трактовки темы в бытовом плане, вводит в пьесу общественно-политические мотивы, насыщает ее обличительным пафосом, направляя острие критики не только против феодального произвола, но и против пассивности, сентиментальности бюргерства.
Главная героиня трагедии Эмилия Галотти в первых актах выступает как обыкновенная чувствительная девушка из бюргерской среды. Однажды она побывала на придворном балу. На нее обратил внимание принц Гетторе Гонзага. Эмилия втайне также испытывает к нему влечение, но она обручена с графом Аппиани и хочет сохранить ему верность. Убедившись в нравственной стойкости Эмилии, Гонзага прибегает к насилию. С помощью своего министра Ма-ринелли он убивает Аппиани, а его невесту приводит в свой дворец. Узнав о злодеянии, Эмилия как бы просыпается. В ней проснулась оскорбленная гордость, но она боится когда-нибудь уступить притязаниям принца и просит отца избавить ее от позора. Одоардо закалывает кинжалом свою дочь, одобряя ее решение.
Таким образом, Эмилия показана Лессингом в развитии. Если вначале она ведет себя как чувствительная бюргерская девица, то в конце пьесы в ней пробуждается героиня, умеющая подчинять свои чувства моральному долгу. В Эмилии как бы совмещены черты героя бюргерской и классицистской трагедии. С мисс Сарой Сампсон ее сближает чувствительность, обыкновенность, с Катонами и Брутами —бесчувственность, способность к героическому самоотречению.
В ходе драматического действия Эмилия перерастает из «человека» в «гражданина». Этому моменту перерастания Лессинг придавал исключительно большое значение. Он позволял ему соединять в одном лице обыкновенное с героическим и тем самым усилить воспитательное воздействие театра на демократического зрителя. Лессинг на примере Эмилии и Одоардо хотел показать бюргерству, что не только опоэтизированные классицизмом «исторические деятели» (короли, полководцы и т. д.), но и самые обыкновенные люди «среднего сословия» способны на героические поступки.
Кроме того, соединение в одном лице человеческого и героического давало Лессингу возможность создать внутренне противоречивый драматический характер. В Эмилии нет однолинейности Мисс Сары Сампсон и Брута. Внутренний мир ее сложен. В зависимости от обстоятельств она обнаруживает себя по-разному, выступая в целом как реальная человеческая личность. Лессинг борется не только за высокую идейность драматургии, но и за реалистическую обрисовку человека, причем воспитательную функцию драматического искусства он выводит из его реалистичности. Чем более герой реален, чем жизненнее драматические конфликты, тем выше воспитательное влияние драмы.
Героический пафос трагедии получил также яркое воплощение в образе отца Эмилии. Одоардо Галотти — тип самоотверженного гражданина. Но в отличие от вольтеровского Брута он прост, обыкновенен, человечен. Гражданская принципиальность не вытеснила в нем человека. Одоардо трогательно привязан к Эмилии, но он убивает ее, защищая честь не только своей семьи, но и всего «среднего сословия». ‘
Создавая характеры Эмилии и Одоардо, Лессинг стремился героизировать бюргерство, подчеркнуть ту мысль, что не только в античном Риме, но и в современной бюргерской массе могут быть люди героического действия. Идея пьесы наиболее отчетливо выражена в словах Одоардо перед убийством Эмилии:
«Эмилия: Некогда был отец, который, чтобы спасти свою дочь от позора, погрузил ей в сердце сталь, во второй раз дав ей жизнь. Но все эти подвиги относятся к прошлому. Таких отцов уже больше нет.
Одоардо: Нет, есть еще, дочь моя, есть еще (закалывает ее)».
«Эмилия Галотти» обращена против покорности бюргерства, против его смирения перед неправой властью. Разоблачая угодничество и раболепие, широко распространенные в бюргерской среде, Лессинг создает образы героев, предпочитающих смерть бесчестью. Этот мотив трагедии оказывал революционизирующее воздействие на немецкое общество.
Однако социальная пассивность немецкого народа не могла не повлиять на Лессинга. Протест против феодального насилия носит в его произведении лишь моральный характер. Эмилия и Одоардо не позволяют принцу надругаться над своим человеческим достоинством, но они не идут дальше. Их героизм не выходит за пределы морального бунта, который приводит к гибели не насильника, а его жертвы. Подобное разрешение трагического конфликта было характерным для Германии XVIII века, где антифеодальное движение протекало главным образом в идеологической форме.
Подменяя активные выступления против феодального гнета моральным сопротивлением угнетателям, Лессинг главную задачу драматургии видит не в развитии классового сознания бюргерства, а в моральном воспитании человеческой личности. Поэтому положительный. герой Лессинга всю свою энергию «гражданина» направляет не против враждебных ему обстоятельств, а против самого себя как «человека». Такова Эмилия. В финале трагедии она думает не о борьбе с принцем, а о преодолении своих человеческих слабостей: «Насилие, насилие... Кто не даст отпбра насилию. То, что называют насилием — это ничто. Соблазн — вот настоящее насилие».
Семейству Одоардо Галотти противостоит княжеский двор, где делами заправляет гнусный злодей Маринелли, типичное порождение феодального общества. Большим достижением Лессинга является также образ принца. Гетторе Гонзага не выглядит ограниченным, тупым тираном. Он добр от природы, покровительствует искусству, признает законность брака по склонности. Эмилию Галотти ему хочется покорить не своим саном, а пылкими любовными признаниями. Лишь неожиданно возникшее затруднение (предстоящее замужество Эмилии) заставляет его вспомнить (по подсказке Маринелли) о своей власти и прибегнуть к насилию.
Гетторе Гонзага становится преступником не из-за испорченности своей натуры, а благодаря тому, что он вельможа, желания которого рассматриваются как закон. Подобная трактовка событий таила в себе революционный смысл. Она подводила зрителей к выводу о том, что причины возникновения зла следует искать не в человеке, а в системе абсолютистского строя, которая не ставя перед князьями никаких ограничений, толкает их на путь злодеяний.
По силе социального обличения «Эмилия Галотти» — непосредственная предшественница драматургии молодого Шиллера. Это первая немецкая трагедия, сочетающая критику феодального угнетения и покорности бюргерства с изображением человека-героя, правда, действия которого еще не выходят за пределы морального сознания.
Стал творцом золотого века немецкой литературы. Родился 22 января 1729 в Каменце (Саксония) в семье лютеранского пастора. В 1746 поступил на богословский факультет Лейпцигского университета, но увлечение античной литературой и театром оставляло мало времени для богословских штудий. Принимал активное участие в театральной труппе, основанной актрисой Каролиной Нейбер (1697–1760), которая впоследствии поставила первое его драматическое произведение – комедию Молодой ученый (Der junge Gelehrte , 1748). Ортодокс Лессинг-старший вызвал сына домой и разрешил вернуться в Лейпциг только ценой отказа от театра; единственной уступкой, на которую согласился отец, было позволение перейти на медицинский факультет. Вскоре по возвращении Лессинга в Лейпциг труппа Нейбер распалась, оставив Лессинга с подписанными им неоплаченными векселями. Уплатив долги из своей стипендии, он уехал из Лейпцига.
Следующие три года Лессинг провел в Берлине, стараясь заработать на жизнь пером. С финансовой точки зрения он не преуспел, зато необычайно вырос как критик и литератор. Вместе с Кр.Милиусом, лейпцигским родственником и другом, Лессинг некоторое время издавал ежеквартальный журнал по проблемам театра (1750), писал критические статьи для «Фоссише цайтунг» («Vossische Zeitung»; в то время – «Berliner Privilegierte Zeitung»), переводил пьесы и создал ряд оригинальных драматических произведений.
В конце 1751 он поступил в Виттенбергский университет, где через год получил степень магистра. Затем вернулся в Берлин и следующие три года упорно трудился, утверждая за собой репутацию проницательного литературного критика и талантливого писателя. Беспристрастность и убедительность его критических суждений снискали ему уважение читателей. Опубликованные в шести томах Сочинения (Schriften , 1753–1755) включали, помимо выходивших ранее анонимно эпиграмм и анакреонтических стихов, ряд научных, критических и драматических произведений. Особое место занимают Защиты (Rettungen ), написанные с целью восстановить справедливость в отношении некоторых исторических лиц, в частности принадлежавших эпохе Реформации. Помимо ранних драм, Лессинг включил в книгу новую драму в прозе – Мисс Сара Сампсон (Miss Sara Sampson , 1755), первую в немецкой литературе «мещанскую» драму. Созданная прежде всего по образцу Лондонского купца Дж.Лилло (1731), эта донельзя сентиментальная пьеса воплощала убежденность Лессинга в том, что, только подражая более естественному английскому театру, немцы смогут создать подлинно национальную драму. Мисс Сара Сампсон оказала глубокое воздействие на последующую немецкую драматургию, хотя сама по себе устарела уже через два десятка лет.
В 1758 вместе с философом М.Мендельсоном и книготорговцем К.Ф.Николаи Лессинг основал литературный журнал «Письма о новейшей литературе» («Briefe, die neueste Literatur betreffend», 1759–1765), и хотя его сотрудничество в журнале продолжалось недолго, его критические оценки взбудоражили застойную литературную атмосферу того времени. Он яростно обрушивался на французских псевдоклассицистов и немецких теоретиков, особенно на И.К.Готшеда (1700–1766), который ориентировал немецкий театр на французскую драму.
В 1760 Лессинг переехал в Бреславль (ныне Вроцлав, Польша) и стал секретарем военного губернатора Силезии генерала Тауэнцина. Секретарские обязанности оставляли ему достаточно времени – здесь он в основном собрал материал для Лаокоона (Laokoon ), изучал Спинозу и историю раннего христианства, а также начал работу над лучшей своей комедией Минна фон Барнхельм (Minna von Barnhelm , 1767), используя накопленные в Бреславле впечатления для обрисовки характеров и событий, давших яркий конфликт любви и чести в эпоху Семилетней войны.
В 1765 Лессинг возвратился в Берлин и в следующем году опубликовал знаменитый трактат об эстетических принципах Лаокоон , наряду с Историей античного искусства И.И.Винкельмана (1764) явившийся высшим достижением литературно-эстетической мысли 18 в. Этой работой Лессинг проложил путь к изощренной эстетике последующих поколений, определив границы между визуальными искусствами (живопись) и аудиоискусствами (поэзия).
В 1767 Лессинг занял пост критика и литературного консультанта в Немецком национальном театре, только что созданном в Гамбурге. Это предприятие вскоре обнаружило свою несостоятельность и осталось в памяти лишь благодаря лессинговской Гамбургской драматургии (Hamburgische Dramaturgie , 1767–1769). Задуманная как постоянный обзор театральных постановок, Гамбургская драматургия вылилась в анализ драматургической теории и псевдоклассицистской драмы Корнеля и Вольтера. Аристотелева теория драмы в Поэтике оставалась для Лессинга высшим авторитетом, однако его творческая интерпретация теории трагедии покончила с диктатом единства места, времени и действия, который французские толкователи Аристотеля сохранили как обязательную предпосылку «хорошей» драмы.
После краха Национального театра и издательства, которое писатель основал в Гамбурге совместно с И.К.Боде, Лессинг занял пост библиотекаря в Вольфенбюттеле (Брауншвейг). За исключением девяти месяцев (1775–1776), когда он сопровождал принца Леопольда Брауншвейгского в путешествии по Италии, остаток жизни Лессинг провел в Вольфенбюттеле, где и умер в 1781.
Вскоре после переезда в Вольфенбюттель Лессинг опубликовал наиболее значительную из своих драм – Эмилию Галотти (Emilia Galotti , 1772). Действие драмы, в основе которой лежит римская легенда об Аппии и Виргинии, происходит при некоем итальянском дворе. Лессинг поставил перед собой задачу явить в современных обстоятельствах благородный строй античной трагедии, не ограничиваясь социальным протестом, столь характерным для буржуазной трагедии. Позднее он еще раз вернулся к сценическому творчеству, написав «драматическую поэму» Натан Мудрый (Nathan der Weise , 1779), самую популярную, хотя драматургически не самую совершенную из всех его пьес. Натан – призыв просвещенного либерала к религиозной терпимости, притча, показывающая, что не вера, а характер определяет личность человека. Это первая значительная немецкая драма, написанная белым стихом, который впоследствии стал типичным для классической немецкой драмы.
В 1780 Лессинг опубликовал эссе Воспитание рода человеческого (Die Erziehung des Menschengeschlechts ), написанное еще в 1777. В ста пронумерованных параграфах этого эссе философ-просветитель видит в религиозной истории человечества поступательное движение к универсальному гуманизму, выходящему за пределы всех и всяческих догм.
Готхольд Эфраим Лессинг (нем. Gotthold Ephraim Lessing ; 22 января , Каменц , Саксония , - 15 февраля , Брауншвейг) - немецкий поэт, драматург, теоретик искусства и литературный критик -просветитель. Основоположник немецкой классической литературы .
Биография
Ещё через 25 лет, в конце жизни в 1778 году , им была сочинена драма «Натан Мудрый en », ставшая проповедью веротерпимости и человечности. Общество уже не сомневалось в правдоподобности сюжета и согласилось с тем, что и среди евреев есть достойные во всех отношениях люди, так как все знали, что прототипом для Натана служил Мозес Мендельсон . Знакомство в 1754 году с Лессингом, начавшееся с общего увлечения шахматами, сыграло решающую роль в судьбе Мендельсона, которому Лессинг многие годы оказывал протекцию (их дружеское общение за шахматной доской изображено на картине «Визит Лессинга и Лафатера к Мозесу Мендельсону» Морица Даниэля Оппенгейма).
Вскоре силы начали его оставлять, и 15 февраля 1781 года он умер в Брауншвейге .
Философия
Дом Лессинга в Вольфенбюттеле и Натан Мудрый. 2008 год
Сохраняя верность принципам просветительского рационализма , Лессинг соединил их с более глубокими взглядами на природу , историю и искусство . История человечества, по его мнению, представляет собой процесс медленного развития человеческого сознания, преодоление неразумия и освобождение от всевозможных догм , в первую очередь религиозных. Лессинг видел назначение человека не в пустом умствовании, а в живой деятельности. Свобода слова и мнения были необходимы ему для борьбы с существующими феодальными порядками. Он быстро освободился от иллюзий в отношении «короля-философа» Фридриха II и назвал Пруссию «самой рабской страной Европы ».
Эстетика
Центральное место в творческом наследии Лессинга занимают работы по эстетике и художественной критике. Он дал замечательный анализ возможностей построения образа в словесном и изобразительном искусстве. Выступая против норм классицизма , Лессинг отстаивал идею демократизации героя, правдивость, естественность актёров на сцене. Лессинг обосновал идею действительности в поэзии в противовес описательности («Литература не только успокаивает красотой, но и будоражит сознание»). Театральная эстетика по Лессингу должна иметь в том числе педагогическую направленность:
Лессинг защищает динамизм драмы, считает театр школой формирования морали для немцев. Цель театра - истина; но истина не историческая (что делал тот или иной персонаж), а психологическая. Театр должен научить, «как поступает человек определенного склада в типических обстоятельствах».
Теология
Противопоставлял сверхъестественную религию, основанную на библейском Откровении, естественной религии, имеющей, помимо прочего, важное воспитательное значение. Призывал сконструировать новую, рациональную естественную религию путем переосмысления исторических фактов, что впоследствии получило в трудах философов название "проблемы Лессинга":
Религия Откровения - всего лишь этап в этическом воспитании. Иудаизм и христианство - воспитательные фазы в общем и вечном процессе образования. Иудаизм можно рассматривать как «детский букварь»; христианство - уже зрелая педагогика; но, в конце концов, все религии Откровения исчезнут... «Перейти от этой исторической правды к категории, совершенно отличной от истины... Это страшный широкий ров, через который мне не удается перебраться, хотя я часто и всерьез пытался перепрыгнуть через него. Если кто-нибудь может мне помочь, пусть сделает это, я прошу, я умоляю. Бог вознаградит его за меня». Проблема Лессинга живо заинтересует датского философа Серена Кьеркегора , который в своих работах «Философские крохи» (1844) и «Заключительные ненаучные примечания» (1864) скажет: «Невозможно обосновывать вечное спасение на историческом факте»
Сочинения
Одно из ярких произведений «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии », в котором Лессинг сравнивает два вида искусства: живопись и поэзию - на примере скульптуры Лаокоона , описанной Садолето , и Лаокоона, показанного Вергилием . Под живописью Лессинг понимает изобразительное искусство вообще.
Также написал:
Пьесы
- «Минна фон Барнхельм, или Солдатское счастье»
- «Мисс Сара Сампсон»
- «Натан Мудрый»
- «Филот»
- «Басни в прозе»
- «Материалы к Фаусту»
- «Гамбургская драматургия»
- «Воспитание человеческого рода»
Библиография
На русском языке- Лессинг Г. Э. Гамбургская драматургия. М.-Л., 1936.
- Готхольд Эфраим Лессинг. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии / Общая редакция, вступ. статья и примечания Г. М. Фридлендера ; Художник З. М. Секач. - М. : Художественная литература , 1957. - 520 с. - (Памятники мировой эстетической и критической мысли). - 75 000 экз. (в пер., суперобл.)
- Готхольд Лессинг. Воспитание человеческого рода // «Лики культуры»: альманах / Пер. М. Левиной. - М. : Юристъ, 1995.