Собраны интересные материалы о знаменитых земляках нашей Тверской области. Детские годы будущего поэта, современника Пушкина, Константина Николаевича Батюшкова прошли в селе Даниловское, в самом Бежецке родился Алексей Васильевич Тыранов, видной фигурой в литературной жизни России являлся поэт и критик , долго и плодотворно здесь работал уроженец Бежецка литератор Вячеслав Яковлевич Шишков.
В небольшом селе Слепнёво жила и работала поэтесса Анна Ахматова, ее сын Лев Гумилев провел детские годы в Бежецком крае. В Бежецке родился дирижер В.С. Попов организатор и руководитель всем известного детского хора телевидения и радио.
Смерть друга стала для Андреева большим горем. Он изготовил 300 инструментов, которые до сих пор считаются непревзойденными.
Возрождения музыкальной мастерской
В 1918 году Василий Васильевич возродил свою мастерскую. Из Петрограда в Марьино переехал П.В. Оглоблин, который подобрал способных ребят и начал обучать их сложнейшему мастерству. Так появился своего рода учебный центр, который был очень нужен молодой республике.
Ученики и сам Оглоблин работали с увлечением, их продукция пользовалась спросом, но после смерти Андреева мастерские проработали лишь год. Оглоблин не стал оставаться в осиротевшей усадьбе и вскоре ее покинул.
Василий Андреев родился в городе Бежецке Тверской губернии в семье купца первой гильдии Василия Андреевича Андреева и его жены дворянки Софьи Михайловны (в девичестве Веселаго) 3(15 по новому стилю) января 1861 года. Отец его умер через год, а мальчика растил отчим - Нил Николаевич Сеславин. В 1872 году семья переехала в Петербург. Мальчик рано начал интересоваться русским-народным творчеством и особенно музыкой. «14 лет от роду я играл самоучкой на 12 инструментах, не зная ни одной ноты», - писал Василий Васильевич в воспоминаниях. В старших классах гимназии он занимался на скрипке у профессора Санкт-Петербургской консерватории Н.В. Галкина.
Большое значение на музыкальный выбор Андреева оказали две встречи, одна - в 1883 году в селе Марьино Вышневолоцкого уезда, где было имение Андреевых с балалаечником-самородком Антипом и потом через год - с балалаечником-любителем бежецким помещиком Александром Степановичем Паскиным. Помещик играл блестяще, виртуозно. Послушав его, Андреев заказал для себя балалайку у бежецкого мастера Антонова.
Вот как сам А.С. Паскин вспоминал об этой встрече: «Будучи страстным любителем музыки, я слыхал и балалайку еще в руках крепостных людей моего деда, генерала Нилова. Но должен сказать, что игра приказчика и кучера не производила на меня впечатления, так как инструменты у них были весьма плохого качества, да и репертуар слишком ограничен... В один из своих приездов в Бежецк В.В. Андреев встретился со мной в доме друга моего П.А. Байера, у которого на рояле лежала балалайка. Как истинный любитель музыки, Василий Васильевич, конечно, обратил на это внимание, и мне пришлось исполнить его желание и поиграть. Впечатление у него осталось очень сильное... Тогда же он говорил, что слышал балалайку у себя в деревне, но музыкант играл левой рукой, да притом и балалайка у него была очень плохая, самодельная... После свидания со мной Василием Васильевичем была немедленно заказана балалайка столяру Антонову, который сам играл довольно порядочно».
В 1883 году Андреев занялся усовершенствованием народных великорусских музыкальных инструментов.
В 1884 году он отважился выступить в качестве солиста-балалаечника в благотворительном концерте в Самаре, а в 1886 году с новой, улучшенной в акустическом отношении балалайкой дебютировал в Петербурге в зале Благородного собрания. Незаурядная одаренность и обаяние в сочетании с аристократическим лоском быстро превратили Андреева в кумира великосветских салонов и законодателя мод.
В 1887 году по чертежам Андреева создана хроматическая балалайка и ее разновидности: пикколо, прима, альт, и бас, издана первая «Школа для балалайки», открыты классы игры на ней в Соляном городке в Петербурге, организован «Кружок любителей игры на балалайках». Выступление этого Кружка в зале Городского Кредитного общества в Петербурге 20 марта 1888 года стало первым в истории Андреевского оркестра.
в 1888 году в русском обществе развилось широкое увлечение народными инструментами (особенно балалайкой). Появился большой спрос, в связи с которым возникло усиленное их производство мастерами музыкальных инструментов. Стали издаваться школы и ноты.
«Не только мужчины, но и дамы из высшего общества с большим увлечением играют на балалайке. Балалайки проникли в гимназии, лицей, правоведение, войска, везде образовываются кружки... Несложный инструмент, певучий мотив и легкость игры, не требующей продолжительной и трудной подготовки, делают его доступным массе. В три минуты я могу обучить играть на балалайке «Барыню». Но в то же время это настолько гибкий инструмент, что иногда требуется полтора года обучения для того, чтобы сыграть некоторые другие произведения. Балалайка сделалась теперь излюбленным инструментом в нашем интеллигентном обществе... Но, конечно, на успех в интеллигентном обществе я смотрю как на нечто скоропреходящее. Балалайке место не здесь. А в народе, в который она и будет занесена через отслуживших свои сроки солдат, у которых теперь организовано правильное обучение игре на балалайках» - говорил Андреев.
В интервью корреспондента «Петербургской газеты» (1898 год) на вопрос «Каким образом у вас зародилась мысль пропагандировать балалайку?» Андреев ответил: «Около 10 лет тому назад, живя в своем имении в Тверской губернии, я, случайно услышав однажды балалайку, увлекся ею и посвятил целый год на изучение её. Когда я затем приехал в Петербург, мою игру услыхал профессор Н. Быстров, который и уговорил меня выступить в музыкальном обществе. Мне было тогда очень жутко, но блестящий успех, выпавший тогда на мою долю, ободрил меня. Игра понравилась, и балалайка стала с тех пор быстро распространяться в городе. Тогда я бросил всё и всецело посвятил себя балалайке. Она была подвергнута мной многим изменениям и усовершенствованиям, однако с сохранением принципа прототипа этого инструмента. Мной было обращено внимание на устройство лучшего резонатора и подбор балалаек по тонам. В настоящее время имеется балалайка от тона контрабаса до пикколо. Пришлось мне также с секстетом поехать в качестве концертанта за границу, и там наша игра имела также шумный успех. Теперь я даже могу высказать полную уверенность, что через несколько лет балалайка за границей найдет также большое распространение. После поездки за границу успех наш был уже обеспечен. Здесь в России во множестве стали образовываться кружки любителей».
Андреев добился введения обучения игре на балалайке в армии. Тысячи и тысячи мужчин, возвращались из армии домой, научившись хорошо играть на этом инструменте. Андреев считал, что «музыка была до сих пор привилегией образованного общества, между тем значение её в народе несомненно. Народ тоже имеет свои духовные запросы, и вот эти-то запросы оставались неудовлетворенными. Когда рабочий день кончен, что остается у труженика деревни или фабричного поселка? Только одно - беспросыпное пьянство. Взгляните теперь, как расцветают фабричные оркестры балалаечников и какой живой струей это музыкальное течение влилось в серую фабричную жизнь. Появились самоучки и таланты, явился дух соревнования. Фабричные оркестры пользуются большим успехом у местного населения, доказывая, что музыка так же отвечает запросам народа, как и интеллигенции».
Обучение людей в армии Андреев считал очень удобным, очень организованным. Научился - демобилизовался - теперь и сам играй и других учи.
Андреев добился учреждения в войсках штата преподавателей игры на балалайке, а сам он был возведен в должность «заведующего преподаванием народной музыки в войсках гвардии».
И до Андреева на балалайках играли. Но это считалось чем-то примитивным, мужицким. Хороший музыкальный мастер считал для себя оскорблением просьбу сделать балалайку. Артист считал за унижение выступать в концерте с балалаечниками. А вот благодаря фанатической настойчивости и таланту Андреева, его неуемной энергии балалайка не только стала уважаемой, но и будет основой оркестра. Андреев «создал новую область музыкального творчества - русское народно-инструментальное искусство письменной традиции - явление уникальное не только в отечественной, но и во всей мировой музыкальной культуре, так как представляет собой особый сплав элементов фольклорного и профессионально-академического искусства» -говорил исследователь творчества Андреева М. И. Имханицкий.
Василий Васильевич Андреев писал: «Когда я начинал свою работу для создания Великорусского оркестра, я чувствовал себя, как одинокий человек в первобытном лесу, прокладывающий новую дорогу. Надо было вырабатывать размеры каждого инструмента, входящего в состав оркестра, усовершенствовать их в звуковом отношении, сохранить в неприкосновенности их народные черты и, в особенности, выработать приемы игры на них. Наконец, позаботиться о литературе, которой не существовало, привлечь исполнителей и сотрудников, добыть средства для их вознаграждения, выработать ансамбль. Решительно все надо было вновь создавать, а главное, бороться с полным недоверием и жестокими предрассудками против самого названия инструмента «балалайка», которое столетие служило синонимом антимузыкальности и так незаслуженно оскорбляло чувство национального достоинства. Но с помощью многих долголетних сотрудников мне удалось это глубоко народное искусство поставить на должную, по праву принадлежащую ему высоту и направить на верный путь. Искусство объединяет, а «в единении - сила», и чем больше, чем шире будет распространяться музыка по лицу земли родной, тем лучше».
Стоит также отметить, что образование Великорусского оркестра было бы невозможно без участия Н.П.Фомина , который взял на себя все технические вопросы организации коллектива. Именно под его руководством непрофессиональный любительский кружок превратился в тот самый оркестр снискавший впоследствии мировую известность и славу.
В России заслуги Андреева признали в полной мере только после огромного успеха Великорусского оркестра за границей.
А за границей поначалу были настроены скептически. Вот в Англии первый концерт оркестра. Выходит Андреев, занимает место дирижера. Раздались два-три поощрительных хлопка, пока никаких аплодисментов. Мол, посмотрим, послушаем. Пошел первый номер программы. По окончании его какой-то шепот пошел по залу. Аплодисментов никаких. После второго номера публика зашевелилась, раздались аплодисменты. Потом все больше и больше слушатели проникались, а после исполнения «Эй, ухнем» наступила сначала гробовая тишина, а потом началась просто буря аплодисментов. Англичане, сдержанные англичане требовали повторить. Андреев не знает, что делать. Ему режиссер перед началом концерта сказал, что здесь не вызывают на повтор и повторов не будет. Что делать? Подбегает режиссер и просит срочно повторить на «бис». Занавес распахивается - и снова звучит наша великая волжская песня... Английские музыкальные критики подняли в газетах оркестр Андреева на небывалую высоту. Срочно переписывается контракт, оркестру продлевают пребывание в Англии. К Андрееву приходят английские музыканты, просят дать ноты некоторых русских народных песен. Во всех самых фешенебельных ресторанах начинает звучать русская музыка. При появлении Андреева в ресторане тут же начинают играть «Эй, ухнем».
Вот как очевидец описывает последний концерт Великорусского оркестра в Англии: «При появлении оркестра на сцене в последнюю субботу раздались нескончаемые аплодисменты. Пока Андреев раскланивался, он стоял буквально под непрерывным дождем цветов. Затем начались подношения. Театр гудел. Когда, наконец, Андреев встал на возвышение и хотел начать свою программу, внезапно театральный оркестр заиграл русский гимн... Пятитысячная толпа неумолчно аплодировала во все время исполнения русского гимна, он был повторен три раза, когда, наконец, публика несколько успокоилась и стала занимать места. Андреев, обернувшись к публике лицом, начал играть английский гимн. На сцену полетели опять цветы. Весь театр пел, аплодисменты покрывали голоса и оркестр... В этот вечер в предвидении оваций программа была не особенно большая. По окончании всех номеров Андреев выходил несколько раз на аплодисменты и после четвертого или пятого вызова взошел на возвышение и, опять обернувшись лицом к публике, начал играть прощальную песню. Тишина в зрительном зале. Как будто никто не узнал первых звуков. Но через несколько мгновений произошло что-то такое, чего нет возможности описать. Что-то похожее на прорвавшуюся чудовищно-огромную плотину, на рев бури огласило весь театр. Крики, свист, аплодисменты - все слилось в какой-то общий хаос. А когда на половине исполнения этой песни оркестром Андреева взмахнул палочкой и г. Ля Рондель, капельмейстер театрального оркестра, и присоединился с последним к Андрееву, и в воздухе витали две дирижерские палочки, то казалось, вот-вот разрушится все здание театра и обломки его смешаются с неистовавшей толпой. Что это был за момент! Немудрено, что среди этого торжества мелькали носовые платки около глаз плачущих. Какое единение сердец. Это чувствовалось. Вся атмосфера театра дышала дружбой и братством». Это воспоминания Ю.А. Мансфельда, секретаря и переводчика Андреева во время гастролей Великорусского оркестра в Англии в 1909 - 1910 годах.
Столь же триумфальные гастроли проходили и во Франции, и в Германии, и в Америке. В 1892 году во Франции Андреев был избран почетным членом Французской академии искусств «за введение нового элемента в музыку». В 1900 году на Всемирной выставке в Париже В.В. Андреев был награжден Орденом Почетного легиона и Большой золотой медалью Выставки. В Америке в 1911 году выпустили грампластинку с записью Великорусского оркестра. В 1913 году ему пожалован титул надворного советника, а в 1914 году − звание «Солиста Его Императорского Величества».
Прекрасно прошли концерты оркестра Андреева с участием знаменитой певицы Надежды Плевицкой в Москве.
Великорусский оркестр родился из Кружка любителей игры на балалайках. У него были свои успехи. Он гастролировал по России, был даже на гастролях во Франции. Но в в 1896 году Андреев понял, что кружок перерос свои рамки, надо преобразовывать его в серьезный оркестр.
Андреев всего себя отдал музыке. Нужны были неимоверные силы, беспредельное здоровье, чтобы работать так много, как он. Василий Васильевич прожил всю жизнь с матерью. Своей семьи у него не было. Он весь был в музыке.
Шаляпин и Андреев были близкими друзьями. Когда Андреев умер, а это произошло во время гастролей на Северный фронт Красной Армии в ночь на 26 декабря 1918 года, Шаляпин глубоко скорбел. Приехал на похороны в Александро-Невской лавре, был на отпевании, потом долго стоял и смотрел в лицо Андреева и все говорил: «Вася, Вася! Что же ты сделал, что?» Поцеловал Андреева в лоб, погладил с нежностью его по голове и с глазами полными слез отошел в сторону.
Василий Васильевич Андреев (1861-1918) – выдающийся патриот России, реформатор русских народных инструментов, создатель и руководитель первого Великорусского оркестра, общественный деятель, педагог, композитор, дирижер, исполнитель-виртуоз на балалайке и гармонике.
В результате неутомимой и бескорыстной педагогической деятельности Андреева в войсках, железнодорожных училищах, на курсах сельских учителей, - балалайки и домры распространились по всей России, а вместе с инструментами возвращались и народные песни.
Благодаря триумфальным гастролям Кружка, а затем Великорусского оркестра в странах Европы и США, русские инструменты завоевали популярность далеко за пределами России, проникли во все слои общества.
Делу возрождения народных инструментов В.В. Андреев отдал не только все свое состояние, но и всю жизнь.
История балалайкиГосударственный академический русский оркестр имени В. В. Андреева - Официальный сайт.
Родился Василий Андреев в Бежецке Тверской губернии в семье купца первой гильдии. Но уже в 1872 году, когда мальчику было 11 лет, его семья переехала в Петербург, где он поступил в гимназию. Василий рано начал интересоваться музыкой, учился играть на скрипке, фортепиано. Но однажды произошло неожиданное. В имении родителей в Тверской губернии он услышал звуки незнакомого ему музыкального инструмента. «Я сорвался с места, – рассказывал музыкант в своих воспоминаниях, – и побежал к флигелю, откуда раздавались эти звуки. Передо мною на ступеньках крыльца сидел крестьянин и играл на балалайке! Захотелось сразу, немедленно взять ее в руки и заиграть самому!» Родители пришли в ужас от такого рода «неподобающего» интереса, но юного Васю было уже не остановить. Он стал упорно учиться играть на балалайке.
По благословлению матери, Василий поступил в Петербургскую консерваторию. Но занятия балалайкой уже не оставлял и скоро стал настоящим виртуозом, превратился в кумира светских салонов, простонародная балалайка стала популярной в обществе. А ведь до этого ее считали деревенским, «мужицким» инструментом, не достойным музыкальных залов. Артисты считали унижением выступать вместе с балалаечниками. Однако появление на сцене всегда блестяще одетого во фрак, обладавшего светскими манерами Андреева с балалайкой в руках сломало этот стереотип. Вскоре он создал свой кружок любителей балалайки, а потом оркестр народных инструментов, куда вошли также домры и русские гусли. Его идея состояла в том, чтобы «одеть балалайку во фрак» – из примитивного народного образца сделать инструмент академического уровня.
20 марта 1888 года состоялся концерт, который прошел с огромным успехом. Василий Андреев сам в качестве солиста исполнил свой «Марш на балалайке», а потом на бис сыграл на гармонике лучшие места из «Жизни за царя» Глинки. «Зал буквально задрожал от аплодисментов», – вспоминали современники. «Тогда я бросил все и всецело посвятил себя балалайке», – отметил Андреев потом в своих мемуарах.
Кумир салонов
Василий Андреев не только сам играл, но и стал усовершенствовать этот русский инструмент. По его чертежам была создана хроматическая балалайка, издано первое пособие для игры на ней, открыты классы игры в Соляном городке Петербурга. Он был настоящим фанатиком своего дела. Когда для изготовления инструментов потребовалось выдержанное дерево, он без колебаний приказал использовать для этого усадебные двери и даже старинную резную мебель.
Василий Андреев стал страстным пропагандистом балалайки. Он добился, чтобы учить играть на ней стали в русской армии. В войсках был введен специальный штат преподавателей-музыкантов, а сам он был возведен в должность заведующего преподаванием народной музыки в войсках гвардии. «Музыка была до сих пор привилегией образованного общества, между тем значение ее в народе несомненно», – считал музыкант. Благодаря ему тысячи солдат, обучившись в армии игре на балалайке, стали интересоваться музыкой, принесли потом это умение в деревню, появились фабричные оркестры.
Заграничный триумф
Подлинный триумф ждал энтузиаста за границей. Когда Василий Андреев впервые приехал со своим оркестром в Англию, встретили его там поначалу настороженно. Надменные англичане вообще не знали, что такое балалайка. Но когда в конце концерта его ансамбль мастерски исполнил «Эй, ухнем!», в зале наступила сначала гробовая тишина, а потом разразился шквал аплодисментов, раздавались громкий крики восторга. Газеты были полны хвалебных рецензий. Оркестру продлили гастроли в Англии. Во всех самых фешенебельных ресторанах Лондона зазвучала русская музыка. Очевидец так описывал последний концерт этих триумфальных гастролей: «Театр гудел. Когда наконец Андреев встал над возвышением и хотел играть свою программу, внезапно театральный оркестр заиграл русский гимн… Пятитысячная толпа неумолчно аплодировала во все время исполнения русского гимна, он был повторен три раза… На сцену полетели цветы. Весь театр пел, аплодисменты покрывали голоса и оркестр».
С таким же триумфом проходили его гастроли и в других странах – Франции, Германии, США. Андреев был избран почетным членом Французской академии искусств, награжден орденом Почетного легиона. А в России после возвращения ему был пожалован титул надворного советника и звание «Солист его императорского величества». Андреевым и его оркестром восхищались Толстой, Чайковский, Римский-Корсаков и другие корифеи русской культуры.
«Такое мог только гений»
Газета «Нью-Йорк таймс» после гастролей Андреевского оркестра в США писала 30 октября 1910 года: «За последние десять лет к нам приезжали из Европы много знаменитостей. Но мы не припомним ничего столь интересного, нового и оригинального в музыке, как оркестр Андреева. Создать такой совершенный ансамбль из очень простых инструментов мог только гений». Благодаря Андрееву русская музыка стала популярной за границей. Известная музыкальная фирма Циммермана резко увеличила производство русских народных инструментов для продажи за рубежом. Были и курьезы. В Англии стали заказывать фраки «а-ля Андреев», выпускалось мыло «Балалайка» и т. д.
Василий Андреев был горд такой высокой оценкой своего творчества. Выступая на 25-летнем юбилее оркестра на сцене Мариинского театра, он сказал: «Достиг я своей цели путем тяжелого непрерывного труда, даже страданий. Но как бы ни были велики страдания, перенесенные ради процветания Родины, все они искупаются счастьем ей служить».
Когда грянула революция, Андреев не прекратил играть. Его оркестр отправился на гастроли на Северный фронт, где он, дирижируя, выступал на морозе перед солдатами, одетый только во фрак, чтобы показать слушателям свое к ним уважение. В декабре во время этих гастролей Василий Андреев все-таки простудился и вскоре умер. Хоронили великого музыканта в Александро-Невской лавре. На похороны приехал его друг Федор Шаляпин. Он с нежностью погладил покойного по голове и со слезами на глазах произнес: «Вася, Вася. Что же ты сделал?».
А годы спустя, известный композитор Валерий Гаврилин дал такую оценку его заслугам: «Имя Андреева, как русский национальный гимн. Услышав его, каждый русский должен встать…».
1 и 2 фото из архива, на 1 фото: в оркестре Андреева балалаечники одели фраки
Василий Васильевич Андреев - создатель первого оркестра русских народных инструментов, музыкант-просветитель, реконструктор ряда русских народных инструментов, неутомимый пропагандист русского музыкального искусства.
«Дорогой Василий Васильевич!
Ты пригрел у своего доброго сердца сиротинку балалайку. От твоей заботы, любви она выросла в чудесную русскую красавицу, покорившую своей красотой весь мир»
Ф. Шаляпин
Великий музыкант-самоучка родился в семье почетного гражданина города Бежецка, купца первой гильдии Василия Андреевича Андреева и его жены дворянки Софьи Михайловны 3(15 по новому стилю) января 1861 года. Отец умер через год, мальчика растил отчим - Нил Николаевич Сеславин. В 1872 году семья переехала в Петербург. Мальчик рано начал тянуться к музыке. «14 лет от роду я играл самоучкой на 12 инструментах, не зная ни одной ноты», - писал Василий Васильевич в воспоминаниях.
Большое значение на музыкальный выбор Андреева оказали две встречи, одна - в 1883 году в селе Марьино Вышневолоцкого уезда, где было имение Андреевых (это сравнительно недалеко от Бежецка) с балалаечником-самородком Антипом и потом через год - с балалаечником-любителем бежецким помещиком Александром Степановичем Паскиным, в дальнейшем Паскин будет губернским предводителем дворянства. Помещик играл блестяще, виртуозно. Послушав его, Андреев заказал для себя балалайку у бежецкого мастера Антонова.
Вот как сам А.С. Паскин вспоминал об этой встрече: «Будучи страстным любителем музыки, я слыхал и балалайку еще в руках крепостных людей моего деда, генерала Нилова. Но должен сказать, что игра приказчика и кучера не производила на меня впечатления, так как инструменты у них были весьма плохого качества, да и репертуар слишком ограничен... В один из своих приездов в Бежецк В.В. Андреев встретился со мной в доме друга моего П.А. Байера, у которого на рояле лежала балалайка. Как истинный любитель музыки, Василий Васильевич, конечно, обратил на это внимание, и мне пришлось исполнить его желание и поиграть. Впечатление у него осталось очень сильное... Тогда же он говорил, что слышал балалайку у себя в деревне, но музыкант играл левой рукой, да притом и балалайка у него была очень плохая, самодельная... После свидания со мной Василием Васильевичем была немедленно заказана балалайка столяру Антонову, который сам играл довольно порядочно».
В одном из интервью на вопрос «Каким образом у вас зародилась мысль пропагандировать балалайку?» Андреев ответил: «Около 10 лет тому назад, живя в своем имении в Тверской губернии, я, случайно услышав однажды балалайку, увлекся ею и посвятил целый год на изучение ее. Когда я затем приехал в Петербург, мою игру услыхал профессор Н. Быстров, который и уговорил меня выступить в музыкальном обществе. Мне было тогда очень жутко, но блестящий успех, выпавший тогда на мою долю, ободрил меня. Игра понравилась, и балалайка стала с тех пор быстро распространяться в городе. Тогда я бросил все и всецело посвятил себя балалайке. Она была подвергнута мной многим изменениям и усовершенствованиям, однако с сохранением принципа прототипа этого инструмента. Мной было обращено внимание на устройство лучшего резонатора и подбор балалаек по тонам. В настоящее время имеется балалайка от тона контрабаса до пикколо. Пришлось мне также с секстетом поехать в качестве концертанта за границу, и там наша игра имела также шумный успех. Теперь я даже могу высказать полную уверенность, что через несколько лет балалайка за границей найдет также большое распространение. После поездки за границу успех наш был уже обеспечен. Здесь в России во множестве стали образовываться кружки любителей».
Это интервью из «Петербургской газеты» 1898 года. К этому времени уже десять лет Андреев пропагандирует балалайку. Он сам говорит, что к этому времени уже в Петербурге насчитывается 20 тысяч любителей игры на балалайке. «Не только мужчины, но и дамы из высшего общества с большим увлечением играют на балалайке. Балалайки проникли в гимназии, лицей, правоведение, войска, везде образовываются кружки... Несложный инструмент, певучий мотив и легкость игры, не требующей продолжительной и трудной подготовки, делают его доступным массе. В три минуты я могу обучить играть на балалайке «Барыню». Но в то же время это настолько гибкий инструмент, что иногда требуется полтора года обучения для того, чтобы сыграть некоторые другие произведения. Балалайка сделалась теперь излюбленным инструментом в нашем интеллигентном обществе... Но, конечно, на успех в интеллигентном обществе я смотрю как на нечто скоропреходящее. Балалайке место не здесь. А в народе, в который она и будет занесена через отслуживших свои сроки солдат, у которых теперь организовано правильное обучение игре на балалайках».
О солдатах надо сказать особо. Это трудно сегодня представить, но Андреев добился, чтобы в армии было введено обучение игре на балалайке. Тысячи и тысячи мужчин, возвращались из армии домой, научившись хорошо играть на этом инструменте. Андреев считал, что «музыка была до сих пор привилегией образованного общества, между тем значение ее в народе несомненно. Народ тоже имеет свои духовные запросы, и вот эти-то запросы оставались неудовлетворенными. Когда рабочий день кончен, что остается у труженика деревни или фабричного поселка? Только одно - беспросыпное пьянство. Взгляните теперь, как расцветают фабричные оркестры балалаечников и какой живой струей это музыкальное течение влилось в серую фабричную жизнь. Появились самоучки и таланты, явился дух соревнования. Фабричные оркестры пользуются большим успехом у местного населения, доказывая, что музыка так же отвечает запросам народа, как и интеллигенции».
Популярность балалайки растет. Ее заметили даже в салонах, о ней стали писать поэты. Вот, например, Федор Сологуб пишет в 1902 году:
Балалайка моя,
Утешайка меня,
Балалаечка!
У меня ли была,
И жила, и цвела
Дочка Раечка.
Пожила, умерла,
И могила взяла
Дочку Раечку,-
Ну и как мне не пить,
Ну и как не любить
Балалаечку!
Что взгляну на мою
Балалаечку,
То и вспомню мою
Дочку Раечку.
29 апреля 1902 г.
Обучение людей в армии Андреев считал очень удобным, очень организованным. Научился - демобилизовался - теперь и сам играй и других учи, пусть все облагораживаются. А музыка облагораживает.
Андреев добился учреждения в войсках штата преподавателей игры на балалайке, а сам он был возведен в должность «заведующего преподаванием народной музыки в войсках гвардии».
И до Андреева на балалайках играли. Но это считалось чем-то примитивным, мужицким, этнографическим. Хороший музыкальный мастер считал для себя оскорблением просьбу сделать балалайку. Артист cчитал за унижение выступать в концерте с балалаечниками. А вот благодаря фанатической настойчивости и таланту Андреева, его неуемной энергии балалайка не только стала уважаемой, но и будет основой оркестра. Андреев «создал новую область музыкального творчества - русское народно-инструментальное искусство письменной традиции - явление уникальное не только в отечественной, но и во всей мировой музыкальной культуре, так как представляет собой особый сплав элементов фольклорного и профессионально-академического искусства». Это слова исследователя творчества Андреева М. И. Имханицкого. Постараюсь больше не углубляться в такие специальные характеристики, но суть понятна: была просто балалайка, играл мужик на завалинке. Пришел Андреев - и появились ноты для балалайки, сотни переработок для балалайки, оркестры появились не симфонические, привычные, а из народных инструментов, которые исполняют и народную музыку, и классическую, и сам Шаляпин запоет под этот оркестр. И Европа, и Америка ахнут, услышав такое. Андреев так организует игру балалаек, домр, гуслей, что иностранная публика станет говорить не только об особой красочности звучания инструментов, но и об особой красоте и загадочности русской души.
Сегодня мы можем видеть, например, в Бежецке, что народные инструменты в чести, игре на них обучают в детской музыкальной школе, оркестры народных инструментов выступают на сценах, ездят на гастроли, получают призы. Но так было не всегда. Были гонения на исполнителей на домрах, балалайках, гуслях - скоморохов, игравших на них, преследовали. Патриарх Никон (XVII век) велел собрать и сжечь все народные инструменты, они считались бесовскими, языческими. Под страхом наказания запрещалось звать скоморохов с домрами, балалайками, гуслями и волынками на свадьбы. Но народ все равно сохранял свои народные инструменты, игрой на которых он выражал свои чувства и настроения. Сохранял под спудом. И словно ждал такого человека, как Андреев, который придет и даст настоящую битву предрассудкам и рутинерству. Андреев, несмотря на непонимание, злобное недоброжелательство, на финансовые затруднения, вывел народные инструменты в большое искусство. Вот в этом - его подвиг. В этом - его великое дело.
Андрееву приходилось много сил тратить даже на то, чтобы объяснить, что инструменты эти исконно русские. Тем же авторам энциклопедии Брокгауза и Ефрона, которые иронизировали, что оркестр великорусский, а инструменты не русские, а татарские. Русские они, самые что ни на есть русские - пишет Андреев одну за другой статьи, доказывая это.
«Когда я начинал свою работу для создания Великорусского оркестра, я чувствовал себя, как одинокий человек в первобытном лесу, прокладывающий новую дорогу. Надо было вырабатывать размеры каждого инструмента, входящего в состав оркестра, усовершенствовать их в звуковом отношении, сохранить в неприкосновенности их народные черты и, в особенности, выработать приемы игры на них. Наконец, позаботиться о литературе, которой не существовало, привлечь исполнителей и сотрудников, добыть средства для их вознаграждения, выработать ансамбль. Решительно все надо было вновь создавать, а главное, бороться с полным недоверием и жестокими предрассудками против самого названия инструмента «балалайка», которое столетие служило синонимом антимузыкальности и так незаслуженно оскорбляло чувство национального достоинства. Но с помощью многих долголетних сотрудников мне удалось это глубоко народное искусство поставить на должную, по праву принадлежащую ему высоту и направить на верный путь. Искусство объединяет, а «в единении - сила», и чем больше, чем шире будет распространяться музыка по лицу земли родной, тем лучше». Так писал Василий Васильевич Андреев.
Порой он отчаивался, когда упирался в глухую стену непонимания. В одну из таких минут отчаяния написал письмо Льву Николаевичу Толстому: «Скажите мне, граф, продолжать ли этот труд, а главное, верный ли он, по Вашему мнению. Стоит ли отдавать ему все способности, время и средства? Нужна ли народу его песня и может ли по образцам этой песни, передаваемой в совершенстве балалайкой, развиться его музыкальность?..»
Толстой ответил: «Милостивый государь Василий Васильевич! Я думаю, что Вы делаете очень хорошее дело, стараясь удержать в народе его старинные, прелестные песни. Думаю, что и путь, избранный Вами, приведет Вас к цели, и потому желаю успеха Вашему делу. С совершенным уважением готовый к услугам Л.Толстой. 20 марта 1896 года».
«После этого письма я уже минуты не сомневался, что стою на верном пути, а главное, сочувствие Толстого восстановило мою энергию и веру в себя».
В России заслуги Андреева признали в полной мере только после огромного успеха Великорусского оркестра за границей.
А за границей поначалу были настроены скептически. Вот в Англии первый концерт оркестра. Выходит Андреев, занимает место дирижера. Раздались два-три поощрительных хлопка, пока никаких аплодисментов. Мол, посмотрим, послушаем. Пошел первый номер программы. По окончании его какой-то шепот пошел по залу. Аплодисментов никаких. После второго номера публика зашевелилась, раздались аплодисменты. Потом все больше и больше слушатели проникались, а после исполнения «Эй, ухнем» наступила сначала гробовая тишина, а потом началась просто буря аплодисментов. Англичане, сдержанные англичане требовали повторить. Андреев не знает, что делать. Ему режиссер перед началом концерта сказал, что здесь не вызывают на повтор и повторов не будет. Что делать? Подбегает режиссер и просит срочно повторить на «бис». Занавес распахивается - и снова звучит наша великая волжская песня... Английские музыкальные критики подняли в газетах оркестр Андреева на небывалую высоту. Срочно переписывается контракт, оркестру продлевают пребывание в Англии. К Андрееву приходят английские музыканты, просят дать ноты некоторых русских народных песен. Во всех самых фешенебельных ресторанах начинает звучать русская музыка. При появлении Андреева в ресторане тут же начинают играть «Эй, ухнем».
Вот как очевидец описывает последний концерт Великорусского оркестра в Англии: «При появлении оркестра на сцене в последнюю субботу раздались нескончаемые аплодисменты. Пока Андреев раскланивался, он стоял буквально под непрерывным дождем цветов. Затем начались подношения. Театр гудел. Когда, наконец, Андреев встал на возвышение и хотел начать свою программу, внезапно театральный оркестр заиграл русский гимн... Пятитысячная толпа неумолчно аплодировала во все время исполнения русского гимна, он был повторен три раза, когда, наконец, публика несколько успокоилась и стала занимать места. Андреев, обернувшись к публике лицом, начал играть английский гимн. На сцену полетели опять цветы. Весь театр пел, аплодисменты покрывали голоса и оркестр... В этот вечер в предвидении оваций программа была не особенно большая. По окончании всех номеров Андреев выходил несколько раз на аплодисменты и после четвертого или пятого вызова взошел на возвышение и, опять обернувшись лицом к публике, начал играть прощальную песню. Тишина в зрительном зале. Как будто никто не узнал первых звуков. Но через несколько мгновений произошло что-то такое, чего нет возможности описать. Что-то похожее на прорвавшуюся чудовищно-огромную плотину, на рев бури огласило весь театр. Крики, свист, аплодисменты - все слилось в какой-то общий хаос. А когда на половине исполнения этой песни оркестром Андреева взмахнул палочкой и г. Ля Рондель, капельмейстер театрального оркестра, и присоединился с последним к Андрееву, и в воздухе витали две дирижерские палочки, то казалось, вот-вот разрушится все здание театра и обломки его смешаются с неистовавшей толпой. Что это был за момент! Немудрено, что среди этого торжества мелькали носовые платки около глаз плачущих. Какое единение сердец. Это чувствовалось. Вся атмосфера театра дышала дружбой и братством». Это воспоминания Ю.А. Мансфельда, секретаря и переводчика Андреева во время гастролей Великорусского оркестра в Англии в 1909 - 1910 годах.
Это только в Англии. А были столь же триумфальные гастроли во Франции, в Германии, в Америке. Во Франции Андреева наградили орденом Почетного легиона и золотой медалью. В Америке в 1911 году выпустили грампластинку с записью Великорусского оркестра. Кстати, в этом же году в оркестре Андреева впервые выступил с соло на балалайке десятилетний Ника Осипов, будущий знаменитый музыкант, имя которого носит оркестр народных инструментов имени Н.П. Осипова.
Прекрасно прошли концерты оркестра Андреева с участием знаменитой певицы Надежды Плевицкой в Москве. Гастроли Велирусского оркестра по России всегда проходили замечательно.
Надо сказать, что название оркестру - Великорусский - Андреев дал по составу инструментов, принадлежащих к средней и северной полосам России, то есть к Великороссии, или древнему государству Московскому. Была ведь еще Малороссия - это юг, окраина (Украина) России. Была еще Белая Русь.
Великорусский оркестр родился из Кружка любителей игры на балалайках. У него были свои успехи. Он гастролировал по России, был даже на гастролях во Франции. Но в в 1896 году Андреев понял, что кружок перерос свои рамки, надо преобразовывать его в серьезный оркестр.
Андреев всего себя отдал музыке. Нужны были неимоверные силы, беспредельное здоровье, чтобы работать так много, как он. Но, надо сказать, что он здоровьем и крепким характером был в мать. Софья Михайловна, по воспоминаниям современников, в семьдесят с лишним лет танцевала мазурку и ездила верхом, как гусар. Она отличалась независимостью суждений, могла публично на балу так «отбрить» губернатора (это вспоминает писатель Леонид Ленч, отец которого играл в оркестре Андреева), что тот не знал куда деться. «Своего Васеньку она боготворила». Василий Васильевич с матерью и прожил всю жизнь. Своей семьи у него не было. Он весь был в музыке.
Вот, кстати, еще штрих из воспоминаний Ленча. Это его псевдоним, а фамилия - Попов. «Андреев был влюблен в Россию, в русский народ, в русское искусство. Он даже одевался летом в русский кафтан старинного покроя, накинутый на плечи, в русскую алую или белую рубаху с цветным шелковым пояском, и шаровары и высокие сапоги. На голове - шапки того фасона, который щеголи сейчас называют «опричник». В Марьинском парке он построил для себя по рисунку Рериха (а, может быть, Врубеля) «Избушку на курьих ножках» - очаровательное бревенчатое гнездышко. В этой избушке он любил принимать гостей. Стульев не было полагалось сидеть на лавках. Но Андреев не был «квасным патриотом и надутым поклонником стиля «рюс». Его «русский дух» был органичным и естественным выражением его влюбленности в Россию».
Таким запомнил Ленч Андреева в деревне, в имении. А вот каким он был в Петербурге. Это уже вспоминает П.А. Оболенский, дирижер одного из первых оркестров народных инструментов из рабочих: «Петербургское общество считало Василия Васильевича образцом мужской элегантности. Шаляпин часто говорил, что носить костюм он научился у Андреева. Пластичность и умение почти «по балетному» владеть жестами очень помогали Андрееву как дирижеру. Он обладал каким-то магическим влиянием на свой оркестр. Как сейчас вижу совсем близко на репетиции его красивый жест, выразительную мимику. Вот нахмуривает бровь, пристальный взгляд в сторону басовых домр - и из-под рук виртуоза оркестра Мамерса полились чарующие бархатные звуки налимовской домры...»
С. И. Налимов - «балалаечный Страдивари» в коллективе Андреева. Он создал непревзойденные и по сей день образцы русских народных щипковых инструментов.
25-летний юбилей Великорусского оркестра отмечали в 1913 году в большом зале Мариинского театра в Петербурге. От рабочих Путиловского завода до крупнейших музыкальных деятелей - все поздравляли Андреева. Хорошо сказал Шаляпин: «Ты пригрел у своего доброго, теплого сердца сиротиночку-балалайку. От твоей заботы и любви она выросла в чудесную русскую красавицу, покорившую своей красотой весь мир...»
Шаляпин и Андреев были близкими друзьями. Когда Андреев умер, а это произошло во время гастролей в 1918 году на Северный фронт Красной Армии, то Шаляпин глубоко скорбел. Приехал на похороны в Александро-Невской лавре, был на отпевании, потом долго стоял и смотрел в лицо Андреева и все говорил: «Вася, Вася! Что же ты сделал, что?» Поцеловал Андреева в лоб, погладил с нежностью его по голове и с глазами полными слез отошел в сторону.
Надо сказать, что Андреев сразу принял Октябрьскую революцию. Ему казалось, что теперь силы народные будут раскрепощены, и открывается широкая дорога перед деятельностью таких людей, как он сам. Он предложил переименовать оркестр в «Первый народный государственный оркестр». Начал много ездить с выступлениями перед красноармейцами. Бойцы даже пишут письма советскому правительству с благодарностью за возможность услышать «оркестр под управлением товарища Андреева».
Один из поэтов уже новой эпохи Виссарион Саянов напишет о балалайке стихи, которые прямо не посвящены Андрееву, но вполне могли бы быть посвящены его памяти:
Три струны всего у балалайки,
Но широк ее размах большой,
Взмах руки, и пролетают чайки
С набежавшей песенной волной.
Парень укорачивает струны,
Прижимает крепко их к ладам,
И плывет напев простой и юный
По окрестным паркам и садам.
Слушаю его и молодею,
Прохожу по саду налегке,
Все-то, видно, знает и умеет
Парень с балалайкою в руке.
Дай и мне к струне твоей певучей,
Прикоснуться медленной рукой,
Может, прозвучит еще получше
Песенка, придуманная мной.
1949 год
В заключение необходимо сказать, что традиции народного искусства во многом благодаря Андрееву, а, может, исключительно благодаря ему, активно развиваются в Бежецке. Некоторые музыканты приезжают в Бежецк из других краев и областей, чтобы здесь вдохновляться и расти как музыканты. Остаются здесь жить, преподают. А детские бежецкие оркестры народных инструментов часто занимают первые места на различных фестивалях и конкурсах. Надо держать марку: Бежецк - родина Андреева.
Событие: В 1888 году в Петербурге состоялось первое публичное выступление "Кружка любителей игры на балалайках" (Ныне - Академический русский народный оркестр имени Андреева)
Всемирно известный Государственный академический русский оркестр имени В.В. Андреева (бывший Императорский Великорусский оркестр) имеет более чем столетнюю историю.
Созданный выдающимся музыкантом-просветителем Василием Васильевичем Андреевым в 1888 году коллектив уже в начале своего существования завоевал мировое признание.
«Народу надо дать доступную музыку, музыку национальную, и балалайка, домра, гусли являются именно такими историческими национальными инструментами», − писал В.В. Андреев.
Главной идеей Андреева было «соединить фрак с балалайкой» создать оркестр, построенный по принципу симфонического, в основу которого легли бы народные русские инструменты. Таким образом, этот коллектив был и по сей день остается явлением уникальным не только в отечественной, но и во всей мировой музыкальной культуре.
"Кружок" во Франции. 1892г.
Концертные поездки Андреевского оркестра по городам Европы и Америки превратились в подлинно триумфальное шествие. Благодаря деятельности Андреева русская народная музыка стала исполняться в крупнейших залах России и зарубежных стран, повсюду начали появляться общества любителей игры на домрах и балалайках, а в музыкальном мире эти инструменты получили признание наравне со скрипкой и виолончелью.
В 1913 году, когда Великорусский оркестр (называемый так с 1896 года) отмечал свое 25-летие, он насчитывал 30 музыкантов и успешно гастролировал по Франции, Германии, Англии, США, Канаде. Единодушное признание отечественных и зарубежных музыкальных критиков, назвавших оркестр «несравненным», побудило Андреева обратиться к высшим государственным лицам России за поддержкой, чтобы сохранить и развить эту неотъемлемую часть русской культуры. Таким образом, коллектив стал называться Императорским Великорусским Оркестром.
Юбилейный концерт, посвященный 25-й годовщине оркестра, привлек внимание всего высшего света Петербурга. Мариинский театр, где состоялся концерт, был переполнен. В зале присутствовали многие высокопоставленные лица, среди которых была императорская семья и депутаты Государственной Думы. После долгих оваций Андреева поздравил великий Шаляпин: «Дорогой Василий Васильевич! Ты пригрел у своего доброго сердца сиротинку балалайку. От твоей заботы, любви она выросла в чудесную русскую красавицу, покорившую своей красотой весь мир». Оркестр получил из многих стран сотни телеграмм со словами благодарности и восхищения, среди них − поздравления от Сары Бернар и Артура Никиша, Артуро Тосканини и Руджеро Леонкавалло. Во Франции Андреев был избран Почетным членом Академии изящных искусств «за введение нового элемента в музыку».
Пережив Октябрьскую революцию 1917 года, Великую Отечественную войну и блокаду Ленинграда, «железный занавес», − оркестр сумел сохранить свой особый колорит и традиции, заложенные его основателем, который умер в 1918 году. С тех пор коллектив возглавляли многие видные дирижеры, среди них − Ф. Ниман, Э. Грикуров, С. Ельцин, К. Элиасберг. В качестве гастролеров выступали такие признанные мастера, как Л. Стоковский и А. Найденов, В. Дубровский и В. Федосеев.
В 1986 году оркестр возглавил Дмитрий Дмитриевич Хохлов. Талантливый дирижер, работавший до этого со многими симфоническими оркестрами и оперными театрами, Д.Д. Хохлов бережно сохранил заложенные В.В. Андреевым традиции, развил его идеи и продолжил создание коллектива, о котором мечтал Андреев. Сегодня под руководством Хохлова оркестру под силу исполнение программы любой сложности: от популярных народных мелодий до произведений мировой классики. Новаторски введенная Хохловым в состав коллектива медная духовая группа обогатила репертуар и звучание оркестра, позволив представить публике мировые музыкальные шедевры в особом звучании народных инструментов. Д.Д. Хохлов вернул оркестр на лучшие сцены Петербурга - Большой зал Филармонии, Мариинский театр, Капеллу, а также на лучшие мировые сцены в США, Японии, Франции, Испании, Швеции, Швейцарии и т. д.
Оркестр русских народных инструментов им.В.Андреева Вальс Бабочка Композитор В.В.Андреев
Оркестр русских народных инструментов им.В.Андреева Вальс Воспоминание о ГАТЧИНЕ
Андреев Василий Васильевич родился 3 января 1861 г. в городе Бежецке Тверской губернии в семье почетного гражданина, купца первой гильдии (мать Андреева была дворянкой). Уже к 14-ти годам Андреев играл самоучкой на 12 музыкальных инструментах, особенно увлекаясь игрой на скрипке. Впервые увидев летом 1883 г. в с. Марьино в руках деревенского виртуоза Антипа Васильева балалайку, увлекся ею. Всецело отдавшись освоению балалайки, Андреев усовершенствовал ее, создав к 1886 г. первую концертную балалайку, используемую и поныне. В 1883 году занялся усовершенствованием народных великорусских музыкальных инструментов и образовал в Санкт-Петербурге из любителей игры на них так называемый великорусский оркестр из струнных (домры четырёх различных размеров, балалайки шести размеров, гусли), духовых (брелка или жалейка - род свирели, пастушеского рожка), ударных (накры - род литавр из больших глиняных горшков с натянутой на них кожей, бубен). Первые выступления Андреева в С.-Петербурге состоялись в том же 1886 г. и имели большой общественный резонанс, способствовавший росту популярности инструмента. А уже на следующий год Андреев демонстрировал свое мастерство в присутствии Императора Александра III, который взял музыканта под свое покровительство. В 1888 г. состоялось триумфальное выступление Кружка балалаечников, которым руководил Андреев, ставшее днем рождения оркестра русских народных инструментов. После концертов в Русском павильоне на Всемирной выставке в Париже о деятельности Андреева стали говорить как о художественном явлении в русской музыкальной культуре. Андреев подчеркивал, что "Великорусский оркестр является единственным национальным художественным созданием, ничего не позаимствовавшим с Запада…, [он] представляет собой исключение, как дело, выросшее на русской почве, созданное русским народом и опирающегося на музыкальные инструменты русского народа". После концертов этого оркестра, имеющего своеобразный, но монотонный и скоро приедающийся колорит, в 1888 году в русском обществе развилось широкое увлечение назваными инструментами (особенно балалайкой) благодаря сравнительной лёгкости игры на них. Явился на них широкий спрос, в связи с которым возникло усиленное их производство мастерами музыкальных инструментов, поддержанное введением обучения игры на них в войсках. Стали издаваться школы и ноты (преимущественно аранжировки народных песен, обычно весьма невысокого музыкального достоинства, редко оригинальные композиции в роде вальсов и тому подобных салонных сочинений, совсем уже не «великорусского» пошиба).
Получив мировую известность, с 1891 г. по приглашению князя М.С.Путятина Андреев приступает к обучению нижних чинов гвардейских частей Петербургского гарнизона, надеясь, что балалайка будет занесена через отслуживших свои сроки солдат, в народ. После юбилейного концерта, который состоялся в 1898 г. в зале Дворянского собрания, Андрееву был пожалован орден Св. Станислава 3-ей степени и пожизненная пенсия "за труды и заслуги по усовершенствованию древнерусских инструментов". Император Николай II Александрович, во время одного из концертов оркестра собственноручно подаривший Андрееву золотой портсигар, усыпанный бриллиантами, в марте 1914 присвоил Великорусскому оркестру звание "Императорский Великорусский оркестр", а Андрееву - звание "Солист Его Императорского Величества". По своим политическим взглядам Андреев являлся русским националистом. Одним из первых он стал членом Русского Собрания, но позже отошел от него, став членом Всероссийского Национального Клуба. Как вспоминал один из современников музыканта (писатель Л.Ленч) "Андреев был влюблен в Россию, в русский народ, в русское искусство. <…> Но Андреев не был квасным патриотом и надутым поклонником стиля "рюс". Его "русский дух" был органичным и естественным выражением его влюбленности в Россию". Виртуозно владея техникой игры на балалайке, Андреев выступал и в качестве композитора для своего инструмента и для великорусского оркестра. Время от времени он совершал со своим оркестром концертные путешествия по России и Европе (где имел огромный успех), а также заведовал постановкой обучения игре на «великорусских» инструментах в войсках гвардии. Скончался Василий Васильевич Андреев в 1918 году.