…Антонио Гауди не любил фотографироваться. Барселона не знала в лицо человека, который прославит её больше, чем Арагонские короли, каталонские сепаратисты и безумные сюрреалисты. По благословению папы Римского правительство похоронит его в крипте собора Святого Семейства, над которым он трудился 43 года.
В тот вечер 73-летний архитектор вышел из строящегося собора Саграда Фамилиа и направился в свой излюбленный маленький храм на вечернюю службу. Так завершал он каждый рабочий день. «Приходите завтра пораньше, Висенте, и мы сделаем ещё много чудесных вещей», - сказал он напоследок помощнику.
Саграда Фамилиа - собор Святого Семейства, называемый также храмом Искупления, - остался неоконченным. Главное произведение Антонио Гауди начали строить без его участия - и без него, если даст Бог, однажды закончат. Гауди это, видимо, понимал. Говорят, на упрёки в медлительности архитектор отвечал просто: «Мой Клиент не торопится».
То, что серьёзный проект был доверен такому молодому специалисту - без имени и с довольно скромным опытом, - удивительно. Строительство собора велось уже несколько лет, но из-за разногласий заказчика с исполнителем возникла необходимость в замене архитектора. Другой маститый зодчий, которому предложили эту должность, по своим причинам отказался - зато посоветовал обратить внимание на Антонио Гауди. В то время - 1883 год - Гауди, 30-летний выпускник Высшей Архитектурной школы, работал чертёжником в архитектурном бюро у своего бывшего преподавателя. Поистине чудо, что заказчик принял эту рекомендацию. Возможно, не последнюю роль сыграла необычная внешность Антонио. Попечитель проекта рассказывал о своём сне: ему снилось, что собор построит человек с голубыми глазами. А Гауди был рыжеволосым и голубоглазым, что для каталонца весьма необычно. Об этих его «неотразимых глазах пророка» вспоминали впоследствии многие.
Идея строительства храма принадлежала Хосе Марии Бокабелья - лавочнику и библиофилу, основателю Общества почитателей святого Иосифа. Именно данное общество, а не Церковь, выступало заказчиком проекта. Это движение верующих мирян возникло как реакция на общую секуляризацию, на забвение традиционных ценностей. Будущий храм не зря посвящался семейству Спасителя - Его Матери, праведному Иосифу, братьям Господним, пророку Давиду, к которому восходило земное родство Христа. Своим явлением собор должен был вновь напомнить миру о ценности семьи. И мотив Искупления не случаен - Искупительным назвали храм не потому, что с его помощью кто-то надеялся откупиться от грехов. Новая церковь призвана была напоминать человечеству, какою дорогою ценою оно куплено, и удерживать его от возвращения в рабство греху.
Гауди загорелся. Изначальный замысел его был грандиозен: собор Саграда Фамилиа должен быть стать выше ватиканского Сан-Пьетро, больше венецианского Сан-Марко. Но вряд ли архитектор, а уж тем более его благочестивые заказчики представляли, что будущий храм станет новой главой в истории искусств и первой достопримечательностью Барселоны.
Высказывания Гауди, поясняющие его художественные устремления, дошли до нас едва ли не случайно, в пересказах друзей и учеников. Прокладывая новую колею в архитектуре, он никак не стремился оформить своё творческое кредо. «Люди делятся на две категории, - говорил он. - Первые говорят, вторые действуют. Я лишён дара адекватно выражать себя словами. Я не способен объяснить кому-либо свои художественные концепции. Я даже не формулирую их. У меня никогда не было времени размышлять над ними. Всё своё время я посвящал работе».
Вот те немногие «программные» мысли Антонио Гауди, что дошли до нас. Все они - о Боге как Творце, о соработничестве Бога и человека, осмыслении мира живой природы как неисчерпаемого источника идей и форм.
«Человек постоянно находится в процессе творчества. Но человек ничего не создаёт. Он открывает. Тот, кто стремится постичь законы природы для обоснования своей новой работы, трудится совместно с Создателем». И ещё: «Архитектура создаёт новые организмы и, следовательно, в ней действует закон, созвучный законам природы; архитекторы, не осознающие действия этого закона, создают глупости, а не произведения искусства».
Действительно, архитекторы древности учились у природы и в поисках гармонии обращались прежде всего к творениям Божиим. Лучшие храмы античности соотнесены в пропорциях с пропорциями человеческого тела. Колонные залы древнеегипетских храмов напоминают окаменевшие рощи. Однако никогда зодчество не повторяло творения природы буквально…
Гауди пошёл дальше. Он населил свой город многоэтажными скалами и каменными пещерами, словно изъеденными волнами и ветрами. Разбросал по фасадам пёстрые цветочные поляны из керамики и муранского стекла. Его дома, по словам писателя Петра Вайля, не высятся, а стекают сталактитами. В барселонскую почву врастают крепкие стволы каменных пальм, а на широких бульварах, словно на морском песке после отлива, вьются железными водорослями перила лестниц и балконов. Даже Саграда Фамилиа при первом беглом взгляде напоминает песочный замок - такие строят дети, играя на берегу моря.
Связь с природой была его потребностью с раннего детства. Антонио был лишён подвижных игр, поскольку страдал ревматическим артритом. Среди его первых воспоминаний - подслушанный разговор родителей и врача, который предрекал ребёнку весьма короткую жизнь. Взрослый Гауди признавался, что в тот момент почувствовал непреодолимое желание жить. И впоследствии приложил много сил, чтобы жить полноценно. Следуя медицинскому предписанию, он на всю жизнь сделался вегетарианцем и с ранних лет приобрёл привычку, вопреки сильным болям, совершать длительные прогулки пешком. Долгие часы в окрестностях родного Реуса, а также дни вынужденного одиночества во время тяжёлых приступов многое дали юному художнику, сфокусировав его пристальное внимание на мире природы. Скорый бег облаков, цвет прибрежных камней, изгиб реки и абрис далёких гор, среди которых - чудесный Монсеррат…
Его любовь, его чуткость к творениям природы была не отвлечённо-эстетской, но живой, действенной. Однажды в ходе работы Гауди существенно переработал проект лестницы с тем, чтобы сохранить большую сосну. На возражения он отвечал: «Я могу сделать лестницу за три недели, но мне понадобилось бы двадцать лет, чтобы вырастить такую сосну!»
От зрителя, в восхищении разглядывающего творение архитектора, зачастую скрыта прозаическая «матчасть» - сложная кухня многообразных расчётов и вычислений, тонкости сопромата и материаловедения, та алгебра, которая в зодчестве неизбежно предшествует гармонии. Гений Гауди, казалось, решал технические задачи с фантастической лёгкостью. «Природа, - любил повторять он, - не геометр, а ваятель». Оттого и здания его - это, скорее, скульптуры, и всё зодчество его - ваяние.
Известно, что во избежание деления большого пространства на части Гауди изобрёл собственную безопорную систему перекрытий. Даже в век, когда за архитекторов давно думают компьютерные программы, подобные расчёты может производить только специальная программа НАСА, созданная для расчёта траектории космических полётов.
Одна из невероятных черт гениального каталонца заключалась в способности возводить дома без чертежей, по беглым наброскам и создаваемым на ходу макетам. Помощник рассказывал, как архитектор ставил задачу сооружения винтовой лестницы. «Гауди не показал ни чертежа, ни модели. Слегка закруглив и вытянув перед собой руку, словно держась за воображаемые перила, архитектор быстрыми шажками сделал на месте несколько небольших кругов, как будто поднимаясь по ступенькам. „Это надо сделать так“, - коротко сказал он».
Неудивительно, что после смерти Антонио процесс строительства собора затруднился в разы. А когда летом 1936 года анархисты сожгли мастерские Гауди, - стройка остановилась на двадцать лет. Замысел зодчего восстанавливали, как утраченную мозаику, по частям собирая эскизы, сохранившиеся у учеников, и фотографии макетов. Кстати, «прозреть» в макете храма Святого Семейства, составленного из подвешенных мешочков с песком, пространственную модель собора смогли только современные компьютеры.
Как и многие зодчие его масштаба, Гауди считал искусственным разделение на градостроительство, архитектуру и дизайн. С равной страстью и талантом он воплощал любой проект - от комнатной мебели до огромного паркового комплекса. Гениальный строитель не исключал в нём превосходного рисовальщика. Сильнейший творческий темперамент, требующий безоговорочного доверия от заказчика, он парадоксально сочетал с простотой и смирением.
Снискав славу и уважение «хорошего общества», став желанным гостем в лучших домах Барселоны, Гауди не стеснялся своего простого происхождения. «Своим хорошим пространственным воображением я обязан тому, что я сын, внук и правнук котельщика. Мой отец был кузнецом, и мой дед был кузнецом. Со стороны матери в семье тоже были кузнецы; один её дед бондарь, а другой - моряк, а это тоже люди пространства и расположения. Все эти поколения дали мне необходимую подготовку». Он был безмерно привязан к семье и очень благодарен родителям за те жертвы, на которые они пошли, чтобы дать ему и его брату высшее образование. Гауди так никогда и не был женат, и в какой-то момент перевёз свою семью из Реуса в Барселону, чтобы заботиться обо всех.
Его любили рабочие, его всегда считали за своего. Нравился людям и патриотизм архитектора. Когда король Испании посетил их строительную площадку, Гауди не пожелал говорить с ним на испанском - только на каталанском. В те годы Каталония переживала не самый лёгкий период в своих отношениях с Мадридом. Нет, Антонио Гауди никогда не был сепаратистом. Но запрет на употребление родного языка безмерно ранил его. Общаясь по работе с большим числом людей, он был склонен скорей прибегать к услугам переводчика, чем переходить на испанский.
Даже перед смертью он выбрал остаться в убогой больнице для нищих, где наутро после трагедии друзья разыскали его, совсем ослабевшего. Помочь ему уже было нельзя. Умирающий мастер и слышать не хотел о переводе в частную клинику. «Моё место здесь, среди бедняков»… Антонио просил лишь Причастия.
Ежедневные богослужения, постоянный пост, равнодушие к материальным делам давно стали частью его самого - под конец жизни вся Барселона считала престарелого архитектора чуть ли не юродивым. В молодые годы вера, привитая ему матерью с детства, была испытана сомнениями. В жизни Антонио был период, когда он стремился стать частью «прогрессивного общества», сиживал в кафе, интересовался модой и социально-политическими течениями, - не обошли его стороной и общие для молодёжи антиклерикальные настроения и скепсис. Парадоксальным образом, обратно к религии подтолкнул его пылкий патриотизм. Именно в религии он видел силу, способную укрепить Каталонию, спасти её от наползавшего индустриального хаоса и смешения понятий.
Но, по всей видимости, зрелой, осмысленной верой Гауди был обязан одной встрече. К нему за помощью обратился епископ Хуан Батист Грау, его земляк. В Асторге сгорел епископский дворец. Архитектор был загружен работой по постройке собора и дворца своего главного мецената и друга - Гуэля, однако не отказал - и вскоре представил проект реставрации. Монсеньор был в восторге от работы Гауди. А тот, в свою очередь, всей своей детской душой откликнулся на ненавязчивую пастырскую заботу епископа. «Никогда я не встречал более сильной, направленной на благое дело воли», - говорил о нём Гауди. Именно Грау подарил архитектору книгу «Божественная литургия», которая перевернула жизнь Антонио.
Когда монсеньор Грау слёг с гангреной, друг устремился к нему. «Знаете, почему я понимал, что епископ умирает? Я нашёл его таким чудесно преображённым, что почувствовал: он не выживет. Он был прекрасен, слишком прекрасен. Всё индивидуальное в нём исчезло. Черты лица, румянец, голос. А совершенная красота не может жить».
Смерть друга так поразила художника, что первый же Великий Пост он решил провести по всей строгости. Он и раньше не ел мяса, теперь же дошёл до того, что практически перестал принимать пищу - и вскоре слёг. Ни отцу, ни врачам не удавалось уговорить его поесть. Антонио прислушался лишь к священнику, который нашёл верные слова: напомнил ему о главном деле его жизни и убедил оставить пост ради работы. Гауди вернулся к строительству, приняв решение заменить подвиг воздержания отказом от жалования архитектора. Все доходы от частных заказов он относил в кассу стоящегося храма. В трудные времена, когда пожертвования не поступали и стройка останавливалась, Гауди сперва отдавал свои сбережения, потом отправлялся с протянутой рукой к богатым горожанам, а затем ходил по домам рабочих, уговаривая их потрудиться без жалования. Говорили, что своими глазами он словно мог передвигать людей и предметы. И ему каждый раз удавалось возобновить стройку.
Всего 12 зданий возвёл в Барселоне Гауди. Не так уж много, но именно его руками вылеплен лик современного города. Сегодня Барселона полна произведений, созданных в фарватере фантазии Гауди. Однако путь, избранный им в архитектуре, не сразу стал широкой дорогой. Многих «голосистых» деятелей искусства Гауди пугал, отталкивал, и они не скупились на едкие филиппики в его адрес. Впрочем, не один Гауди, но и то художественное направление, которым так упивались мастера в начале ХХ века, вскоре было забыто, «отложено». Стиль, который мы привыкли называть модерном (во Франции привычнее название ар-нуво, в Италии - либерти, в Германии - югендштиль), расцвёл в эпоху, когда европейская культура находилась на пике поиска и открытий. Однако цивилизации, пережившей ужасы Первой Мировой, изысканные линии модерна уже казались чем-то чужим и далёким. Начиная с 20-х годов с лёгкой руки идеологов «современного движения» в городских ландшафтах возобладало нечто квадратное, функциональное, типовое. «У Корбюзье то общее с Люфтваффе, что оба потрудились от души над переменой облика Европы», - иронизировал поэт. Однако и «поэзия прямого угла» вскоре себя исчерпала, и в 1960-х Европа заново открывала для себя удивительную архитектуру начала века. Вот тогда началось настоящее осмысление наследия Антонио Гауди.
Напрасной была бы попытка замкнуть его творчество в рамки одного стиля. Как модерн вбирал в себя гармонии разных эпох, так и архитектура Гауди «цитирует» всю историю Испании, с особенной нежностью - национальные традиции родной Каталонии. Среди образов символики библейской и христианской то и дело сквозят символы, понятные лишь каталонцу.
Согласно парадоксальному определению исследователя Р. Хьюза, «архитектура Гауди - отсроченное барокко, которого Барселоне вовремя не досталось, мистическое, траурное, праздничное, смелое, метафоричное, сознающее свою роль „зеркала мира“». И ещё: «Гауди был величайшим архитектором и, как многие считают, величайшим деятелем культуры из всех, что рождала Каталония со Средних веков».
Будет ли завершена Саграда Фамилиа? После смерти Гауди многие художники требовали остановить возведение собора, чтобы нелепыми добавками не разрушить гениального замысла. Мол, не пытаемся же мы приделать руки Венере Милосской. И всё же мало-помалу храм строится. Власти Барселоны планируют завершить строительство к 2030 году.
А в 2015 году, как ожидается, Ватикан издаст документ о беатификации Антонио Гауди: архитектор, согласно католической практике, может быть причислен к лику блаженных.
Гении в глазах общества нередко бывают чудаками, «со странностями», «не от мира сего». Антонио Гауди был «не от мира сего» именно в евангельском смысле.
Как-то один епископ спросил Гауди, почему он так беспокоится об отделке шпилей - ведь никто не увидит их. «Монсеньор, - ответил Антонио, - их будут разглядывать Ангелы».
Каталонский архитектор, представитель стиля модерн. В XX и XXI веке неоднократно назван гением архитектуры.
Антонио Гауди с детства страдал ревматизмом, препятствующим подвижным играм с другими детьми, но не мешающим длительным одиночным прогулкам, в том числе у моря, к которым он питал пристрастие всю свою жизнь. Впоследствии формы облаков, скал, деревьев, листьев, фигур из песка, улиток, животных и т.п. стали источниками его архитектурных фантазий…
У Антонио Гауди были разные глаза: один - близорукий, другой - дальнозоркий, но он не любил очки и говорил: «Греки очков не носили»…
Антонио Гауди никогда не был женат. «Обречённый на безбрачие, Гауди относился к своей неудачной личной жизни с известной долей фатализма. Позже он, подобно многим испанским мистикам «золотого века», избрал «живое пламя любви», духовное паломничество, которое вело к Богу и одобряло отказ от личного и отречение от плотских желаний. Он навсегда отказался от женского общества, превратившись в женоненавистника, который бранил своих помощников, если они посещали кафе с сомнительной репутацией или если их видели прогуливающимися с женщинами».
Гиз Ван Хенсберген, Гауди - тореадор искусства, М., «Эксмо», 2004 г., с. 92-93.
Решающим фактором для реализации замыслов молодого архитектора оказалась его знакомство в 1883 году с графом и текстильным магнатом Эусебио Гуэлем / Eusebio Guell, который давал ему дизайнерские и архитектурные заказы и позволял самовыражаться в них в течение 35 лет…
«В 1913 году в интервью репортеру газеты из Монтевидео «LaRazyn» Гауди сказал: «Люди делятся на две категории: люди слова и люди дела. Первые говорят; вторые действуют. Я лишён дара адекватно выражать себя словами. Я не способен объяснить кому бы то ни было свои художественные концепции. Я даже не формулирую их. У меня никогда не было времени размышлять над ними. Всё своё время я посвящал работе».
Гиз Ван Хенсберген, Гауди - тореадор искусства, М., «Эксмо», 2004 г., с. 10.
Последние годы жизни глубоко религиозный мастер посвятил созданию Собора Святого Семейства / Escoles de la Sagrada Familia , в Барселоне. Антонио Гауди задумал храм высотой в 45 метров с 12 башнями (по числу апостолов), четырьмя колокольнями (по числу евангелистов) и двумя шпилями, посвящёнными Христу и Богоматери (их высота должна была достигать 170 метров); внутреннее пространство должно было вмещать 30 000 верующих. Архитектор мечтал создать «Книгу в каменных страницах». Три фасада отражают важнейшие евангельские события: «Рождество Христово», «Страсти Христовы» и «Воскресение»; эти темы раскрываются в огромных панно и рельефах, сплошь покрывающих стены собора. По замыслу архитектора, колокола собора должны были звучать как оргá н. Учитывая грандиозность замысла, Антонио Гауди знал, что не успеет закончить собор…
«Становление утопии вокруг храма Саграда Фамилиа определялось возраставшей религиозностью мастера, которая побуждала отодвигать на задний план светское и материальное, устремляясь прежде всего к духовным ценностям и их символическому воплощению. Гауди рассматривал себя как инструмент высших сил. Он утверждал: «Такая работа должна быть продуктом длительного периода: дольше - лучше... Произведение одного человека остаётся неизбежно ограниченным и умирает, едва родившись». Рассматривая храм как дело нескольких поколений, Гауди не стремился жёстко зафиксировать проектом свой замысел, предпочитая непрерывно вносить в него уточнения по мере реализации. Он организовал строительство по примеру средневековых артелей, где каждое частное решение обсуждалось с рабочими. С 1914 г. Гауди оставил другие проекты, целиком посвятив себя строительству храма. Его эстетическая утопия обретала религиозно-мистический характер».
Иконников А.В., Утопическое мышление и архитектура, М., «Архитектура-С», 2004 г., с. 171.
Однажды, погружённый в свои мечты, Антонио Гауди погиб, сбитый трамваем недалеко от собора. Гауди был похоронен в своём любимом детище - строящемся соборе.
В качестве эпитафии А. Гауди выбрал себе строки своего соотечественника - Раймунда Луллия :
Я старый человек, бедный и осмеянный всеми,
И никто из людей не поможет мне
В том великом труде, который я взвалил на себя.
Я задумал величайшее в мире дело
И служил многим хорошим примером:
И вот я нелюбим и неизвестен.
На рубеже XX-XXI веков строительство собора было продолжено…
«Антоний Гауди оставил по себе восемнадцать сооружений. Все - в Испании, четырнадцать из них - в Каталонии, из них двенадцать - в Барселоне. Он почти не покидал свой город и свою провинцию, за пределами страны бывал, кажется, лишь во Франции и Марокко, отказывался говорить по-испански, идя даже на то, чтобы объясняться с рабочими через переводчика. Кстати, ударение в его фамилии - на последнем слоге: каталонский звучит по-французски. Двенадцать работ на большой город. Не много, но Гауди сфокусировал стандарты, задал уровень. Определил стиль. В данном случае речь даже не о стиле арт-нуво (или модерн - в России, или югендштиль - в Германии, или либерти - в Италии), выдающимся мастером которого был Гауди, а то, что он показал: дома, парки, церкви можно не строить, а ваять. Архитектура как скульптура, зодчество как ваяние - вот что такое Гауди. Плавность, гладкость, обтекаемость, отсутствие прямых линий и острых углов, яркие цвета и аппликации - всё, что характерно для архитектуры арт-нуво, - Гауди словно одухотворил: его дома не воспринимаются конструкциями».
Вайль Пётр, Гений места, М., «Колибри», 2006 г., с. 287.
«Среда, из которой он вышел, была чужда интеллектуальной рефлексии. Он не стремился зафиксировать в неких связных текстах своё осмысление творчества; он не писал статей и не читал лекций. Его мысли сохранились только в виде скудной коллекции афоризмов, воспроизведённых его помощниками, посетителями или прессой) личный его архив сгорел в 1936 г.). Сложную эволюцию идей Гауди можно проследить только по его творчеству (что нелегко, поскольку реализация замыслов растягивалась, задуманное ранее осуществлялось параллельно с тем, что принадлежало последующим стадиям развития)».
Иконников А.В., Утопическое мышление и архитектура, М., «Архитектура-С», 2004 г., с. 164.
Многие современные туристы посещают Барселону только из-за шедевров Антонио Гауди…
На развитие творчества Антонио Гауди оказали идеи французского архитектора, реставратора и писателя Виолле-ле-Дюка о сочетании различных стилей в современной архитектуре; английского просветителя
1) Любовь к ботанике создала архитектора
Слабый, страдающий ревматизмом ребёнок, Антонио Гауди рано открыл для себя мир фантазий, научился внимательно наблюдать и понимать язык природы. Это послужило основой для многих образов и идей молодого архитектора и дало ему твердое чувство родины (он на всю жизнь сохранил верность друзьям детства, да и помощники его в основном происходили из Реуса, Таррагоны и окрестностей; это служило для Гауди более чем достаточной рекомендацией). Ещё в детстве Гауди всерьез увлекся ботаникой. Он искренне интересовался растениями и насекомыми, их опыляющими.
Своё финальное школьное сочинение Антонио Гауди посвятил пчёлам
Своё финальное школьное сочинение испанский архитектор посвятил пчёлам. Позже его первым учебным проектом в Барселонской школе архитектуры стали ворота кладбища, которые должны былы отделить мир мёртвых от мира живых.
2) Ненависть к прямым линиям и обыденности
Гауди просто ненавидел замкнутые и геометрически правильные пространства, а стены доводили его до сумасшествия. Он избегал прямых линий, считал их порождением человека, а круги для него были порождением Бога. Эти жизненные принципы помогли оставить ему после смерти 18 прекрасных архитектурных творений, каждое из которых привлекает внимание всех туристов Барселоны.
Парк Гуэль
У Гауди были разные глаза: один — близорукий, другой — дальнозоркий, но он не любил очки и говорил: «Греки очков не носили». Может быть поэтому привычные для всех архитекторов чертежи у Гауди выглядели несколько иначе. Все свои проекты: от плитки на мостовой, скамейки и ворот и до собора Святого Семейства (Саграда Фамилия) Антонио проектировал в виде своеобразных макетов, которые с помощью зеркал превращались в трёхмерные модели.
3) Любовь всей жизни
Гауди никогда не был женат. За всю жизнь Гауди известна только одна женщина, которой архитектор оказывал знаки внимания. Жозефина Моро, работавшая учительницей в рабочем поселке. Она не ответила взаимностью и Гауди с головой ушел в католичество. В молодости архитектор был рьяным антиклерикалом, носил дорогую одежду, следил за внешним видом. Последние годы зодчий провёл как отшельник, полностью посвятив все свои силы и энергию на создание бессмертного собора Святого Семейства, который стал высшим воплощением не только его уникального таланта, но и истовой веры. К слову, свои последние годы жизни он проживал именно в нём, оставив своё привычное жилище, разместившись на стройке в спартанских условиях.
Известна только одна женщина, которой Гауди оказывал знаки внимания
4) Талант во всём
Гауди был не только архитектором, он также был художником в высшем смысле этого слова. Он проектировал не только здания, но и удивительную мебель, причудливые решётки оград, ворот и перил. Своё поразительное умение мыслить и чувствовать в трёх измерениях объяснял наследственностью: отец и дед — кузнецы, один дед матери — бондарь, другой моряк — «люди пространства и расположения». Его отец был медником, и этот факт, несомненно, оказал влияние на пристрастие Гауди к художественному литью. Многие поразительнейшие творения Гауди сделаны из кованого железа, зачастую его собственными руками.
Дом Бальо
Его собственными руками, совместно со столяром-краснодеревщиком Жуаном Мунне была также сделана садовая скамья из искусственного камня. Она была предназначена для парка Гуэль. В оригинальном дизайне этой уникальной скамьи сочетается всё, что вкладывал Гауди в каждый свой труд: тут вам и необычные пропорции, и плавный рисунок линий, навеянных органическими формами. А главное, в соответствии с принципами искусства модерна, все эти эстетически изыски сочетаются со строгим выполнением чисто функциональных требований к эргономичности.
5) Строительство, длинной 140 лет
После нелепой смерти в 1926 году 73-летнего Гауди похоронили в крипте Саграда Фамилия. Строительство собора не оборвалось, однако темпы заметно снизились. А в 1936 году в Испании разгорелась война и строительство ненадолго прервалось. Анархисты уничтожили почти все чертежи и макеты, оставленные Гауди для последователей строительства его детища, попросту устроив пожар в мастерских. Но строительство храма продолжилось через 20 лет и происходит до сих пор, и всё это на средства и пожертвования людей. В настоящее время строительство возглавляет каталонский архитектор и живописец Жузеп Мария Субиракс.
Саграда Фамилия
Интересно, что знаменитый английский писатель Джордж Оруэлл отнесся к тому акту вандализма вполне положительно. Собор, по его мнению, вообще следовало взорвать. Оруэлл считал творения архитектора самыми уродливыми сооружениями в мире, а торчащие шпили злорадно называл бутылками портвейна. К счастью, с этим мнением согласны были далеко не все.
Сальвадор Дали организовал в 1956 году в парке Гуэля чествование Гауди
Сальвадор Дали, наоборот, восхищавшийся работами архитектора и даже организовал в 1956 году в парке Гуэля чествование Гауди. Это позволило собрать дополнительные средства на продолжение строительства Саграда Фамилия. Любовь всей жизни Гауди продолжает жить.
На протяжении многих лет знаменитые дизайнеры могли бы научить нас, по крайней мере, одному: никогда не недооценивать силу дизайна. Такие культовые имена, как Фрэнк Гери, Заха Хадид или Антонио Гауди, стали известными благодаря интуитивному мышлению, нестандартному подходу к работе и потрясающим проектам, но наследие, которое они нам вверяют, гораздо более масштабно, чем все вышеописанное. Пожалуй, именно их мудрые слова вдохновляют нас больше всего.
«Не понимаю, зачем люди нанимают архитекторов, а затем говорят им, что делать».
Родившийся 28 февраля 1929 г., канадский архитектор Фрэнк Гери стал всемирно известным благодаря своим многочисленным проектам зданий, ставших туристическими достопримечательностями. Список его проектов включает частный дом архитектора и другие здания - к примеру, концертный зал им. Уолта Диснея, музей Гуггенхайма в Бильбао и «танцующий дом» в Праге.
«Доктор может похоронить свои ошибки, а архитектор может только посоветовать посадить плющ».
Рожденный 8 июня 1867 г., Фрэнк Ллойд Райт умер в 1959 г. в возрасте 91 года, и в течение этого долгого периода ему удалось стать архитектором, дизайнером интерьера, писателем и педагогом. Фрэнк Райт спроектировал более тысячи зданий, а его философия состояла в том, что должна быть гармония между человеком и его естественной средой обитания - эту концепцию он назвал органической архитектурой. Одна из самых знаковых его работ - проект, названный «Дом над водопадом» - здание, которое он спроектировал в 1935 г., и часть которого стоит над водопадом.
«Прямая линия принадлежит человеку, кривая - Богу».
Испано-каталонский архитектор Антонио Гауди жил в период с 1852 г. по 1926 г., в течение которого он стал известен как представитель каталонского модернизма. Его отчетливо узнаваемый стиль можно наблюдать в таких знаменитых работах, как Храм Святого Семейства - крупная католическая церковь, расположенная в Барселоне. Несмотря на то, что этот его проект так и не был завершен, храм был включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Другая его известная работа - Дом Мила, последний проект жилого дома авторства Гауди. Этот дом в модернистском стиле c рельефным волнообразным фасадом, который в свое время стал темой весьма противоречивых отзывов.
«Архитектура - наука о том, как впустую потратить пространство».
Известный своими постмодернистскими работами, Филип Джонсон - американский архитектор, живший в период с 1906 г. по 2005 г. Он основал департамент архитектуры и дизайна при музее современного искусства в Нью-Йорке. Джонсон стал известен тем, что проектировал здания, полностью одетые в стекло. Один из примеров таких зданий - Хрустальный Собор, храм, расположенный в округе Ориндж, Калифорния. Это самое высокое стеклянное здание в мире, и в нем располагается самый большой музыкальный инструмент в мире - мемориальный орган Хэйзел Райт.
«Архитектура - очень опасная работа. Если писатель пишет плохие книги, люди их просто не читают. Но если архитектор делает свою работу плохо, он обрекает какое-нибудь место на уродство на сотню лет».
Рожденный в сентябре 1937 г., итальянский архитектор стал впервые известен благодаря совместным работам с другими архитекторами и постепенно сделал свое имя знаменитым благодаря индивидуальному стилю и своим проектам. Среди его недавних работ - здание The Shard («Осколок»), 87-этажный небоскреб, расположенный в Лондоне, на данный момент - самое высокое здание в Европейском Союзе. Он также спроектировал здание штаб-квартиры издания «Нью-Йорк Таймс», которое располагается на Манхэттене и считается экологичным благодаря многочисленным энергосберегающим технологиям и энергоэффективному дизайну.
«Мои здания видятся мне неотъемлемой частью городов, и в своих проектах я пытаюсь сделать их ответственными и полезными гражданами».
Известный тем, что спроектировал одни из самых высоких зданий в мире, Сезар Пелли - аргентино-американский архитектор, родившийся 12 октября 1926 г. Он спроектировал Башни Петронас - культовые небоскребы-близнецы в Малайзии, которые были высочайшим строением в мире с 1998 г. по 2004 г. Башни отличаются граненым, напоминающим драгоценный камень, фасадом, и каждая из них увенчана шпилем высотой в 73, 5 м.
«Если есть 360 градусов, зачем придерживаться только одного?»
Иракско-британский архитектор, рожденная в 1950 г. и известная своими неофутуристическими проектами, отражающими хаос современной жизни. Спроектированные ею здания характеризуются плавными изогнутыми линиями, продолговатой формой и множественной перспективой. Ее определяющий проект - Центр Гейдара Алиева в Азербайджане, здание, сыгравшее важную роль в развитии города, в котором оно располагается. Его текучая форма сливается с ландшафтом, и оба они здание и окружающий пейзаж - образуют гармоничный дуэт.
«Я считаю, что архитектура - прагматичное искусство. А для того чтобы стать искусством, она должна быть возведена на фундаменте необходимости».
Юй Мин Пэй, которог часто называют мастером современной архитектуры, родился в 1917 г. В 1955 г. он основал собственную архитекторскую фирму, и ушел на пенсию в 1990 г., но продолжает работать в качестве консультанта. Знаменитым его сделал проект Пирамиды Лувра, служащей главным входом в музей. Однако он спроектировал и другие знаменитые строения - к примеру, президентскую библиотеку-музей имени Джона Ф Кеннеди в Бостоне. Это здание служит официальным хранилищем оригинальных документов и корреспонденции администрации президента Кеннеди.
«У каждого здания есть, по крайней мере, две жизни - одна из них в воображении создателя, а другая - в его воплощении. И эти две жизни никогда не бывают похожими друг на друга».
Рожденный в ноябре 1944 г., Рем Колхас - голландский архитектор-урбанист и профессор Гарвардского университета.Он известен благодаря нескольким футуристическим проектам, таким, как Дом Музыки в Португалии, который стал одним из символов города сразу же по окончании строительства, и центральная библиотека Сиэтла - 11-этажное здание из стекла и стали, задуманное как памятник печатной книге, даже несмотря на приход века цифровых технологий.
«Основа архитектуры - не бетон и сталь, и не элементы, из которых состоит почва. Ее основа - чудо».
Либескинд - польско-американский архитектор, художник и профессор, рожденный в 1964 г. и известный благодаря проектам музеев, расположенных по всему миру, а также благодаря домам в революционном футуристическом стиле, таким, как Дом 18.36.54 - здание с нетрадиционной формой и впечатляющим интерьером. Это здание отличается расположенными под углом стенами и открытым и изысканным внешним видом.
Он всегда выглядел гораздо старше своих ровесников, а в 50 походил на дряхлого старика. Его родители не надеялись, что он выживет. Люди смеялись над ним. Женщины игнорировали его знаки внимания. Поэтому все свои нерастраченные эмоции, всю энергию он помещал в творчество. Однако, даже профессионализм и некоторая известность не спасли его от глупой смерти в одиночестве.
Испанский архитектор Антонио Гауди должен был стать третьим ребёнком в семье. Но двое детей, рождённых его родителями ранее, умерли, прожив несколько месяцев. Недолгую жизнь сулил и самому Антонио врач его матери. Над семьёй Гауди будто навис злой рок — все дети умирали рано, взрослые также не отличались продолжительностью жизни.
С детства Антонио был увлечён природными явлениями и процессами: подолгу смотрел на плывущие облака, распускающиеся цветы. Позднее его заинтересовала работа его отца (он был кузнецом), и мальчик часами просиживал в его мастерской. Школьные предметы ему не давались. Исключением были геометрия и рисование (что, по большому счёту, указывало на будущую профессию). А после школы он часто сбегал к старым разрушенным монастырям и исследовал руины. Нередко он делал это вместе с друзьями. Настоящие друзья у него были, но играть в подвижные игры наравне с ними Антонио Гауди не мог — с раннего возраста его мучали сильные боли в суставах, ограничивающие подвижность. Это отталкивало от него сверстников.
Талант, раскрывшийся в Барселоне
В более зрелом возрасте он переехал в Барселону вместе со своим отцом и маленькой племянницей. Сначала скончался отец, затем — племянница, и Антонио остался один. Именно в Барселоне находятся многие его постройки — «дом Кальвет», Школа при монастыре Святой Терезы, Усадьба парка Гуэля и другие.
Гауди сам проектировал мебель для своего дома,чем удивлял своих немногочисленных друзей, коими обзавёлся, будучи уже взрослым и относительно известным. Например, он дружил с самым богатым испанцем Эусеби Гуэлем (собственно, усадьба парка Гуэля — это его собственность, к оформлению которой был допущен Гауди). Этот человек познакомил Гауди со многими его заказчиками, благодаря чему Гауди был всегда при деле и получил известность, как архитектор, предлагающий абсолютно новый стиль. Антонио Гауди активно причисляли к модернистам, но он мог работать в разных стилях, нередко комбинируя один с другим.
Нищий гений
Но если в профессиональной деятельности всё было более-менее благополучно, то в личной жизни ничего не складывалось. Архитектор ни разу не был женат. И даже если пытался поухаживать за понравившейся дамой, то непременно получал либо полное безразличие, либо порцию насмешек. И такая реакция была обусловлена не только болезнью Гауди.
В юности он шикарно выглядел. По вечерам любил, надев красивый, дорогой костюм, выйти на прогулку. Волосы и борода всегда были аккуратно подстрижены. Но, устав от безуспешных поисков любви, вскоре архитектор перестал следить за собой. Одевался в мешковатую, дешёвую одежду, перестал бороться со своей сутулостью и ходил, согнувшись в три погибели. Борода висела клоками. Его нередко принимали за нищего и однажды это сослужило ему недобрую службу. В 1926 году Гауди попал под трамвай, вернее был придавлен двумя трамваями. Из-за его неопрятного вида его отвезли в больницу для нищих, где он через два дня скончался.
Антонио Гауди — известный архитектор — умер как никому не нужный беспризорник. Большинство из нас, увы, не может представить, что гении могут ничем внешне не отличаться от обычных людей; что они нередко бывают больны и неопрятны. Но именно в таких людях, которых мы не замечаем и игнорируем, чаще всего и кроется гениальность.
Антонио Гауди и его дома
Дом Висенс (частный дом, Барселона).
Архитектор смастерил для территории этого дома беседки, фонари и прочие важные мелочи.
Адрес: Carrer de les Carolines, 18-24, Барселона
Эль Каприччо (летний особняк, Комильяс).
В особняке двухуровневый потолок, множество спален и несколько ванных комнат. Дом окружён прекрасным садом, там можно увидеть бронзовую статую самого Антонио Гауди, сидящего на камнях перед своим творением.
Особняк El Capricho на Кантабрийском побережье считается главной достопримечательностью городка Комильяс.
Адрес:
Barrio el Parque, 5, Comillas, Cantabria, España
Официальный сайт:
http://www.elcaprichodegaudi.com
Храм Саграда Фамилиа в Барселоне (Храм Святого Семейства). Отчасти готическая постройка. Гауди долго и вдумчиво работал над формой колонн, высотой арок, лестницами. Строительство собора было одобрено папой Леоном XIII.
Адрес
собора Саграда Фамилия улица Mallorca, 401, Барселона
Официальный сайт собора
http://www.sagradafamilia.cat
Каса Мила (жилой дом, Барселона). Здесь есть терасса на крыше, а само сооружение опирается на колонны, а не на несущие стены. Этот дом был похож на жилище сказочных героев — настолько причудлива его форма. Жителям Барселоны он очень нравился.
Адрес:
улица Provença, 261-265, Барселона
Официальный сайт: