Десять тысяч изразцов мне на голову!
Вот оно, то самое место, куда я пошел бы и в ночь музеев, и в день, и когда угодно. Тонну шликера мне в бок! Сколько лет я уже хочу попасть внутрь и еще ни разу мой приезд в Москву не совпал с днем свободного посещения. Я уже отснял его вдоль и поперек со всех возможных ракурсов самыми разными объективами. Я знаю как выглядит каждый вид изразцов, знаю на какой кровле керамическая черепица, а на какой металлическая. "Подкупил" охранников и побывал в охраняемом периметре позади дома, чтобы снять его из-за забора и узнать как он выглядит со двора. Но ниразу я не попал внутрь. А в день музеев он был открыт, оказывается, гончарный круг мне в ж..., хотя нет, это перебор уже. Спасибо m_m_mira
за ссылку.
Не будем отчаиваться: в Атриум в Коломенском же я все-таки прорвался, значит и сюда попаду когда-нибудь. А пока смотрим чужие фотки.
Оригинал взят у aroundtree в Дом купца Игумнова на Якиманке.
День музеев удался.Я посетила дом купца Игумнова, резиденцию французского посла в России.
Многим знакома история этого дома,но повторение- мать ученья,для тех кто не знал или забыл.
Купец Игумнов был очень богатым человеком. До сих пор на спутниковой карте Абхазии
в посёлке Алахадзы можно различить его инициалы: «ИНВ» - это кипарисовые аллеи,
фигурно высаженные сто лет назад. Николай Васильевич был совладельцем Ярославской
Большой мануфактуры, имел в Сибири золотые прииски.
В 1888 году он решил обустроить свою московскую резиденцию,
в которой сегодня располагается посольство Франции.
Место на Якиманке тогда никаким образом не относилось к престижным.
Ветхие домишки, удалённость от центра.
Игумнов обосновал свой выбор тем, что где-то здесь прошло его детство (история не сохранила ранних биографических данных, неизвестен даже год его рождения). По другим легендам, удалённость от центра требовалась для уединения от любопытных глаз, ведь дом задумывался не для обычной жизни.
Как бы то ни было, Игумнов выкупил у некого купца Николая Лукьянова деревянный домик,
снёс его и привлёк для новой стройки молодого талантливого городского архитектора Ярославля Николая Поздеева.
Зодчему на тот момент только исполнилось 33, но в Ярославле он уже получил признание благодаря целому ряду добротных построек. Кстати, нельзя исключать, что место у Калужской заставы заказчику посоветовал именно архитектор, чьё детство прошло под Малоярославцем, и знакомство с Москвой происходило именно отсюда.
Строился дом в виде сказочного дворца в псевдорусском стиле.
Игумнов хотел покорить Первопрестольную и не скупился.
Кирпич для строительства везли на стройплощадку непосредственно
из Голландии, изразцы и кафель заказывали на фарфоровых заводах
Кузнецова, отделку интерьеров доверили одному из самых популярных
тогда архитекторов Петру Бойцову. В единое целое удалось объединить
самые разнообразные и сложные компоненты: башенки, шатры, сводные
арки, колонны. Обнаруживается стилистическое сходство особняка
с шедевром московского зодчества тех же лет - Государственным
Историческим музеем. Сегодня здание является объектом культурного
наследия федерального значения, однако изначально московский
«свет» отнёсся к дворцу более чем прохладно.
Согласно легенде, расстроенный Игумнов отказался оплачивать всё,
что не было внесено предоплатой, после чего архитектор Поздеев
покончил с собой. По другой версии, зодчий умер от тяжёлой
болезни в 38-летнем возрасте. Этот проект стал его последней работой.
Богатого и успешного провинциала столица принимать не хотела.
Вскоре по городу поползли слухи, что в особняке у Николая Васильевича
жила молодая любовница-танцовщица. Однажды, не потерпев измены,
купец замуровал её заживо в стене.
Кто распускал слухи - неизвестно, но недоброжелатели у Игумнова
были весьма влиятельными.
Когда в 1901 году в доме на Якиманке купец решил устроить бал,
он по своей привычке хотел поразить гостей размахом.
Для этого пол танцевального зала был сплошь устлан новенькими
золотыми червонцами.
И уже на следующий день в Петербурге Николаю II доложили,
как московское купечество выплясывало на императорских профилях,
отчеканенных на монетах.
Реакция последовала незамедлительно: высочайшим распоряжением
Николай Игумнов был выслан из Первопрестольной, без права возвращаться в оную.
Место ссылки власти выбрали отнюдь не курортное: абхазское побережье
Сухумской области тогда было заболоченным, кишело малярийными комарами
и ядовитыми змеями. Осмотревшись, опальный купец приобрёл за бесценок
6 тысяч десятин местных болот и начал новую жизнь.
Первый успешный бизнес был создан с помощью выписанных с Дона рыбаков.
Игумнов освоил промысел и открыл первый на черноморском побережье консервный завод.
Работникам были созданы комфортабельные условия проживания: сезонникам предоставлялось общежитие с комнатами на двух человек и большими курительными залами, постоянные рабочие получали отдельные домики, которые через несколько лет переходили в их собственность.
Привёз Игумнов сюда эвкалипты и болотные кипарисы, которые быстро вытянули излишки влаги
из местных почв. С Кубани был доставлен чернозём, из Ярославля племенной скот,увлёкся купец садоводством. Его стараниями в этих землях появились плантации мандаринов, киви, манго, табак,
заработало предприятие «Абхазский бамбук», появились сохранившиеся поныне кипарисовые аллеи.
После революции Николай Васильевич отказался эмигрировать во Францию.
Он добровольно передал имущество в пользу государства и устроился агроном в цитрусовый совхоз имени Третьего Интернационала, которым стало именоваться его бывшее поместье.
Умер Николай Васильевич в 1924-м, похоронили его скромно, посадив на могилу любимые им кипарисы.
История порой любит гримасничать. Если император отобрал у купца дом за бал на монетах со своим изображением, то после революции и национализации, здание на несколько лет стало… клубом фабрики Гознак.
Следующий владелец дома на Якиманке соответствовал мрачным легендам, которые окружали особняк: в 1925 году здесь на 13 лет обосновалась лаборатория по изучению мозга
(с 1928 года - Институт мозга).
За это время здесь побывал мозг Ленина, Клары Цеткин, Цюрупы, Луначарского, Андрея Белого, Маяковского, Горького, Павлова, Мичурина, Циолковского, Калинина, Кирова, Куйбышева, Крупской…
В 1938-м особняк передали посольству Франции. В 1944 году президент Шарль де Голль вручал здесь награды лётчикам эскадрильи «Нормандия-Неман».
Здание из голландского кирпича поныне содержится в идеальном состоянии сотрудниками французской дипмиссии.
О призраке дома Игумнова.
Поговаривают,что до сих пор в здании французского посольства водится так называемая «белая женщина».
По легенде этот небольшой особнячок был подарен купцом Игумновым своей содержанке.
Сам он жил в Ярославле, а в столице бывал наездами. О приездах своих обычно предупреждал даму сердца через посланного слугу.
Но однажды приехал без предупреждения и застал возлюбленную с молодым корнетом...
Корнета хозяин выгнал в шею, а вот девушка после этого бесследно исчезла.
Ходили слухи, что купец в сердцах убил ее, а труп замуровал в стене особняка.
По другой легенде во всем виноват его молодой истопник. Парень якобы стал флиртовать с хорошенькой дочерью купца, за что вскоре был навсегда отлучен от богатого дома.
Правда, этим дело не завершилось. Молва утверждает, будто перед уходом обиженный истопник тайком набил дымоходы глиняными черепками.
В итоге, когда в тереме-дворце затапливались печи, то трубы и даже стены начинали издавать ужасные звуки (почему-то особенно по ночам), от которых хозяин невыносимо страдал.
Но вернемся к дому.Для постройки был выбран псевдорусский стиль,
очень модный в те времена (Исторический музей, здание магазина ГУМ и т.д.).
Этот стиль архитектуры черпал вдохновение из образа русских деревянных теремов,
самый знаменитый из которых - дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском -
сгорел в XVIII веке.
Другие элементы декора были взяты из церковной архитектуры
(Собор Василия Блаженного) или церквей Ярославля, в которых прекрасно
сочетались кирпич, камень и многоцветные изразцы.
На высокой кровле особняка давленый металл под черепицу,
керамические вставки. Над "красным крыльцом" (парадным входом
изящная двойная арка под старину.
Стены из привозного голландского кирпича. Окантовка окон из белого
подмосковного камня. Живописные колоколенки, луковичные маковки шатров,
дутые колонны.Многоцветная мозаика редчайших изразцов, специально
расписанных по рисункам русского живописца С. Масленникова
и изготовленных на знаменитом заводе Кузнецова.
Талант Поздеева сумел соединить в единое целое различные объемы,
увенчанные живописными шатрами, и многочисленные декоративные
детали разных жанров (колоколенки, сводчатые арки, дутые колонны и т.д.).
Результат получился гармоничным, хотя и немного массивным.
В день музеев мне посчастливилось попасть во внутрь! Фотографий будет много,чтобы вы могли сказать,что видели, как там- внутри.Прошу прощения за качество некоторых фотографий и людей в кадре. В рамках экскурсии трудно сделать идеальные снимки.
Интерьер также изобилует украшениями. Холл и парадная лестница - это шедевр многоцветья, прекрасно сочетающийся с внешним убранством здания.
"Древнерусский" зал с парадной лестницей.
Необычайно красивые двери
В холе их четыре и ни одной одинаковой
На фрагменте видно какой изначально была роспись.Есть идея освежить стены,которая мне совсем не нравится.
Поднимаемся на второй этаж.
Открываем массивную дверь и...попадаем из средневековья в интерьеры Людовика XV
Переход из одного века в другой мы совершаем по галерее в стиле ампир.Прием экстерьер в интерьере.
Отделка обычно используемая для фасадных работ.Зеркало в конце коридора бесконечно вытягивает помещение.
Со стороны коридора дверь самая простая,без отделки.
К сожалению ничего не нашла о интерьерах дома.Поэтому предлагаю посмотреть фотографии,а информацию
попробовать найти самостоятельно,может вам повезет больше.
Круглая,зеркальная комната.Очень яркая,кокетливая.
Гостеприимные хозяева приготовили нам чай-кофе.
Вид из окна на балкончик.
На улице с загадочным названием Якиманка есть два удивительных здания, которые знает каждый москвич. Они словно сошли с иллюстраций древнерусских былин и неведомым образом попали в современный урбанистический пейзаж. Первый, это старинный храм Ивана Воина, великолепный памятник московского или нарышкинского барокко. Второй - чудесный сказочный терем, который стоит напротив. Уже много лет это здание французского посольства, но в народе его по-прежнему называют домом купца Игумнова.
Наследник текстильного короля
Эти дома похожи, хотя их разделяет почти два века. Если храм Иоанна Воина действительно является редким сохранившимся образцом допетровского стиля (хотя закончено его создание уже в годы царствования нашего первого императора), то второй - стилизация. Но сделана она с таким тонким вкусом, что поверить в это с первого взгляда трудно. Впрочем, давайте обо всем по порядку.
История эта начинается 30 марта 1851 года, когда жена видного петербургского купца Вера Яковлевна Игумнова за 17140 рублей серебром купила у московской купчихи В.Д. Крашенинниковой участок с домом в конце Якиманки. Приобретен он был впрок, скорее, с целью инвестиций, и несколько десятилетий старый дом так и стоял на прежнем месте.
Кстати, место было выбрано не случайно: с одной стороны, это был традиционно купеческий район Замоскворечья, с другой Якиманка (название это пошло от церкви Иоакима и Анны), переходила в Калужский тракт, на котором находился Нескучный сад - модное тогда прогулочное место. Можно сказать, участок был заметный и перспективный.
Храм Иоанна Воина на Якиманке.
Фото: Александр Поляков / РИА Новости
У самого же купца первой гильдии были иные заботы. В 1857 году братья Игумновы совместно с московскими купцами братьями Карзинкиными приобретают Ярославскую мануфактуру, основанную еще по указу Петра Первого в 1722 году. На ее основе они создают Товарищество Ярославской Большой мануфактуры (ныне это Ярославский комбинат технических тканей «Красный Перекоп»), которое становится одним из крупнейших производителей текстиля в России. Бизнес шел в гору, и его владельцы - уже скорее промышленники, чем купцы - постепенно стали одними из богатейших людей страны.
Наследником игумновской части разросшейся промышленной империи, включавшей несколько фабрик-филиалов и даже золотые прииски в Сибири, стал молодой, тогда 33-летний Николай Васильевич Игумнов. Это был уже человек иного склада, далекий от старообрядческих традиций предков.
Именно он в 1888 году и решил поострить на доставшемся ему в наследство участке «московскую резиденцию». Живя в Ярославле, Игумновы активно вели строительство. Был там у них и свой любимый домашний архитектор - Николай Иванович Поздеев. Ему то и доверил молодой промышленник строительство своего московского особняка.
Уездный мастер
На тот момент Поздееву тоже было тридцать три года, а он занимал должность городского архитектора Ярославля. Благодаря его стараниям уездный город с тысячелетней историей обогатился многими чудными зданиями, например, часовней Александра Невского или Сретенской церковью в Депутатском переулке, или изысканным особняком с атлантами, который зодчий построил для владельца табачной фабрики Дунаева.
При этом, Николай Иванович Поздеев был почти не известен за пределами Ярославля и проект особняка Игумнова стал его первой работой в Москве, хотя в свое время он закончил здесь училище живописи, ваяния и зодчества.
Сначала мастер предлагал лишь перестроить старый дом, но заказчика такая скромность не устроила - он хотел, чтоб все было по высшему разряду. В истинно купеческих традициях, Игумнов повелел возвести такой дом, чтобы Москва ахнула. И денег на то выделил немыслимое количество – целый миллион.
Часовня Александра Невского, построенная по проекту Николая Поздеева.
Сретенская церковь в Ярославле, построенная по проекту Николая Поздеева.
Для особняка был выбран образ богато украшенного дворца-терема допетровской эпохи. Отсыл к истинно «московской» старине и ассоциация с дворцом Алексея Михайловича в Коломенском или Теремным дворцом в Кремле. Для обоих Николаев (зодчего и заказчика) он был органичен: в нем очевидно купеческое, русское происхождение Игумнова, в то же время, он стилистически очень близок к тем церковным зданиям, которые Поздеев строил в Ярославле. Другое дело, что теперь ему предстояло строить не храм, а жилой дом.
Денег на материалы не жалели. Изразцы заказывались у знаменитого «Товарищества производства фарфоровых и фаянсовых изделий Матвея Сидоровича Кузнецова». Выписывали самый ценный в мире каррарский мрамор, тот из которого Микеланджело ваял своего Давида. Даже кирпич привезли из Голландии. К работе над интерьерами был привлечен Петр Семенович Бойцов - известный мастер усадебного строительства.
Дело в том, что по желанию заказчика внутреннее убранство должно было быть выдержано не в русском (как внешнее), а во французском стиле. Сразу же за массивными входными дверями, гости погружались в царство ампирной роскоши. Мебель в стиле Людовика XV и великолепные гобелены XVII века подчеркивали французский дух этого помещения. А примыкающий к гостиной малый салон был меблирован в стиле Людовика XVI.
Скелет в шкафу и царская обида
Когда с дома сняли леса и он во всей красе предстал перед публикой, ожидаемой восторженной реакции не последовало. Наоборот, московское общество встретило появление сказочного терема довольно настороженно. Причем как купечество, так и профессиональное архитектурное сообщество. Не все, конечно, а лишь некоторая часть.
Идеи Поздеева опередили время, ведь похожие по стилю здания верхних торговых рядов (ГУМ) архитектора А.Н.Померанцева или здание городской думы в Москве (музей В. И. Ленина и филиал ГИМа), выполненное по проекту Д. Н. Чичагова, были заложены лишь несколькими годами позже. Псевдорусский облик был непривычен глазу, а публика в Москве консервативная. Возможно, сказалась и простая человеческая ревность, ведь оба Николая были людьми чужими в городе.
Архитектор Николай Поздеев.
Так или иначе, но купец расстроился, а крайним, естественно, стал зодчий. Игумнов, ранее не ограничивавший его в средствах, возмутился, что некоторые сметы оказались завышены, и вроде бы даже отказался платить по каким-то счетам. Не исключено, что архитектор действительно не уследил за процессом - ему просто было не до того.
Жена Николая Ивановича умирала от туберкулеза, нужно было следить за маленьким сыном, да и сам он страдал от этой страшной болезни. В начале 1893 года Поздеев уехал в Ярославль и осенью скончался там от «чахотки», не дожив двух недель до своего тридцатисемилетия. Любимую супругу Марию он пережил всего на несколько месяцев.
Конечно, после этого по Москве поползли слухи о том, что оскорбленный мастер покончил с собой, но это была лишь легенда. После смерти Николая работами руководил его младший брат Иван - тоже весьма известный архитектор.
Игумнову долгого счастья дом тоже не принес. Он посещал его наездами, красиво и широко кутил, но стать своим человеком в московском обществе так и не смог. Ходили слухи, что он поселил в доме свою юную любовницу - то ли актрису, то ли танцовщицу, к которой и сбегал от жившей в Ярославле семьи. Но однажды, неожиданно заявившись в Москву, он застал ее с любовником.
Фото: Владимир Приземлин / Фотобанк Лори
Фото: Борис Брейтман / Фотобанк Лори
Что произошло дальше, толком никто не знает, но барышня исчезла. Молва утверждала, что страшный в гневе купец убил неверную, а труп замуровал в стену терема. Полиция даже дело завела, правда, следов преступления не обнаружила - видимо, актриса просто сбежала из города с новым любовником.
Игумнов продолжал наездами бывать в Москве и красиво гулять. Как-то в 1901 году во время званого бала исключительно ради бахвальства он усыпал пол танцевального зала золотыми червонцами. Гости весело плясали до утра, не задумываясь, что попирают ногами лик самого государя императора, высеченный на монетах. Николаю об этом донесли, он пришел в бешенство и приказал выслать купца в далекую абхазскую деревню Алахадзы без права возвращения в столицы.
Первый абхазский мандарин
То ли Абхазия благотворно подействовала на Николая Васильевича, то ли сам факт опалы и ссылки встряхнули его. Но факт, что образ нувориша и купца-кутилы уходит в прошлое, а нам представляется совсем иной человек: рачительный хозяин, отличный бизнесмен, великолепный организатор и преданный своему делу ученый-садовод. На Кавказе Игумнов нашел свое настоящее призвание и обрел вторую родину.
Благодатной землей эту местность между Гагрой и Пицундой в то время назвать было трудно: заболоченное место с тьмой малярийных комаров и ядовитых змей. Мертвая безлюдная зона, толком не пригодная для нормальной жизни.
Опальный купец за бесценок купил у абхазского княжеского рода Инал-Ипа шесть тысяч десятин этой самой гиблой земли и приступил к их освоению. Николай Васильевич привез с Дона 150 рыбаков и наладил на реке Бзыбь рыболовецкий промысел, а вскоре построил первый на побережье рыбоконсервный завод.
Купец Николай Игумнов
Для того, чтобы привлечь людей, Игумнов создал для рабочих уникальные по тем временам условия: построил общежития с двухместными комнатами и даже с отдельными курительными залами, а для семейных возвел отдельные домики, которые через какое-то время переходили в собственность семьи рабочего вместе с участком земли.
Одновременно Игумнов принялся за осушение болот. По его приказу были высажены 800 эвкалиптов и сотни болотных кипарисов - растений, отлично впитывающих влагу. Баржами по морю стали привозить плодородную кубанскую землю. На осушенных землях Игумнов завел племенные животноводческие хозяйства: завез в эти южные края родных ярославских коровок. Они прекрасно прижились на Черноморской земле, и хозяйство стало приносить хороший доход.
Но главным и любимым детищем Николая Васильевича стал чудный, диковинный сад. Его заботами была высажена первая мандариновая роща (трудно поверить, но до этого в Абхазии не выращивали мандарины!), созданы плантации лечебных деревьев - камфарного и хинного, необходимого для борьбы с малярийной лихорадкой. Появились такие необычные для этих мест растения, как киви, манго, лимонный сорго, тунга, табак. Заработало предприятие «Абхазский бамбук»…
Трудно даже представить, сколько сделал для региона этот удивительный человек. А во время Первой мировой войны он приютил и дал работу, а по сути, спас от гибели тысячи армян, вынужденных бежать от страшных турецких ятаганов.
После революции 1917 года Игумнов добровольно передал новой власти свои огромные хозяйства. Он не захотел бросить дело своей жизни и не стал эмигрировать вслед за семьей во Францию, а остался работать простым агрономом в организованном на его землях цитрусовом совхозе имени Третьего Интернационала. В 1924 году Николая Васильевича не стало. Похоронили его скромно, а могилу обсадили любимыми им кипарисами.
А что же стало с его московским особняком? После отъезда хозяина он был выставлен на продажу, но найти покупателей не удалось. Видимо, дурная слава отпугивала. В советское время в доме сначала сделали общежитие Госзнака, затем институт мозга, который изучал уникальные извилины Владимира Ильича. В 30-е годы, когда постепенно стали восстанавливаться отношения с Европой, особняк передали французской дипломатической миссии, которая располагается в нем и по сей день.
В дни исторического и культурного наследия Москвы у москвичей есть уникальная возможность посетить исторические "закрытые" объекты, в которые в обычный день не попадешь. Сегодня мы отправимся на экскурсию в один из таких объектов, исторический особняк в Москве, - Дом купца Игумнова (резиденция французского посла в Москве).
Резиденция французского посла находится около метро Октябрьская (ул. Большая Якиманка, 43)
Здание особняка является объектом культурного наследия федерального значения
Николай Васильевич Игумнов, директор и владелец Ярославской Большой мануфактуры, в 1888 году подал прошение о строительстве нового каменного дома. Дом был построен в конце Якиманки, бывшей в то время бедным окраинным районом Москвы - так как Игумнов не хотел забывать, откуда он родом.
Проект был заказан молодому архитектору Николаю Поздееву, бывшему в то время городским архитектором Ярославля. Особняк в псевдорусском стиле был возведён в 1895 году на месте небольшого деревянного дома купца Николая Лукьянова. Кирпич для строительства выписывался из Голландии, а многоцветные изразцы для оформления фасада были изготовлены на заводе Кузнецова. Интерьеры дома были оформлены архитектором Петром Бойцовым и братом автора проекта, Иваном Поздеевым. Иван Поздеев также руководил завершением строительства дома после смерти Николая в 1893 году.
Давайте отправимся внутрь здания и посмотрим, как живет посол Франции в Москве
Сразу на входе расположена массивная лестница на второй этаж
Деревянный лестничный поручень установлен на ажурных перилах
Парадная лестница
Отделкой интерьеров дома занимался Петр Бойцов – один из самых популярных архитекторов того времени
Всё выглядит как в сказочном домике
Высокие сводчатые потолки комнаты расписаны витиеватыми растительными орнаментами
Сводчатые потолки на втором этаже особняка
Витражи на окнах
Колонна на балконе здания
Поднявшись на второй этаж видим скульптуру мальчика с щенком на руках
Пол украшен узорной плиткой
На комоде стоят антикварные часы и модель Boeing A380 Air France. Airbus одна из крупнейших авиастроительных компаний в мире, образованная в конце 1960-х годов путём слияния нескольких европейских авиапроизводителей. Хотя компания считается «европейским» авиапроизводителем, с правовой точки зрения она является французским юридическим лицом со штаб-квартирой в Бланьяке
Интерьеры дома отделаны и в русском стиле, и с элементами классицизма. Такое разнообразие было модным в конце XIX в. Отделка была окончена в 1895 г., через два года после кончины архитектора Николая Поздеева. Завершал дом и руководил работами по отделке его брат, тоже архитектор, Иван Поздеев.
Коридор на втором этаже
Переходим в следующий зал - большую столовую
На комодах красуются фигурные подсвечники
На стенах висят картины
Декоративные часы на стене
В 1938 году здание было передано в распоряжение французского правительства для французского посольства. В 1979 году после переезда посольства в новое здание по соседству (дом № 45) он стал официальной резиденцией послов Франции.
В настоящее время здесь проживают посол и некоторые сотрудники посольства, а также проводятся официальные мероприятия.
Переходим в малую столовую или курильную комнату
Малая столовая оформлена в стиле ампир
Электрический светильник на комоде выполнен ввиде подсвечника
На комоде установлены часы и вазы, на стене висит картина с французскими полями
Переходим в гостиную
Места для отдыха
Из окна видна церковь Иоанна Воина на Якиманке
Уточки и барометр на стене
Люстра на потолке
Потолок очень красивый. На один потолок можно смотреть часами
Вот такая красота
Переходим в самый большой зал - зал для приемов
В углу стоит рояль
На стене красуется ковровое полотно
Светильники на стене
Массивные двери в зал
В зале для делегаций, на стене, висит портрет Петра I
Обратим наш взор на потолок
Это целое произведение искусства
С домом связано несколько легенд. Одна из них гласит, что Игумнов построил дом, чтоб жить здесь вместе с любовницей, танцовщицей, а жену оставил в Ярославле, и якобы любовница, уличенная в измене, замурована в стенах дома. Согласно второй легенде, Игумнов устроил в доме бал, а для большего шика приказал усыпать пол золотыми империалами. По ним и ходили гости. Доброжелатели доложили о поступке Игумнова, власти расценили такой бал как оскорбление государя, ведь это его портрет помещен на монетах. За это хозяин и был выслан в Абхазию.
В 2010 году были начаты реставрационные работы по восстановлению прежнего облика здания.
После революции 1917 года в особняке работал клуб фабрики Гознака. Поговаривали, что как-то раз женщины увидели призрак в белых одеждах, это и была та самая возлюбленная Игумнова.
В 1925 году дом заняла лаборатория по изучению мозга. Первый мозг, который там исследовали, принадлежал умершему В.И. Ленину. Лабораторию возглавил немецкий нейробиолог Оскар Фогг. Через три года лаборатория превратилась в Институт мозга, который специализировался выявлении отличий в строении мозга обычного человека от мозга людей, считавшихся гениями.
Вот в такой красоте проживают посол и некоторые сотрудники посольства Франции
Уверен, что многие видели сказочный терем на Большой Якиманской улице, просто не все знали, что находится в особняке
Дом купца Игумнова на Якиманке бросается в глаза причудливостью и вычурностью своих украшений. Построенный в 19-м веке, он практически в неизменном виде дошел до наших дней. Сегодня там постоянно обитает французский посол, потому просто так в гости к высокопоставленному чиновнику не пробраться.
Но дом Игумнова на Якиманке все же доступен для посещений, и открыть для себя все его пышное убранство и великолепие может каждый. Внешние прелести можно оценить, если прогуляться по району. Историю создания расскажет каждый кирпичик здания.
История особняка
Здание, внешне напоминающее старинный русский терем, построенный по поручению Николая Игумнова. Задумывался дом как московская резиденция владельца Ярославской мануфактуры. Хоть Игумнов и располагал большими средствами, но выбор района для новостройки пал на непрестижный, бедный. Свое предпочтение богач оправдывал тем, что он вырос в этих краях. Даже предостережения, что соседние убогие домишки подпортят впечатление от роскошного дворца, не убедили предпринимателя отказаться от задумки.
Для строительства был приглашен ярославский архитектор Николай Поздеев, земляк Игумнова. Желая подчеркнуть могущество хозяина, его состояние, был выбран самый популярный и яркий стиль в архитектуре того времени - псевдорусский. К слову, в таком же духе был построен и Теремной дворец. назывался из-за подражания старым деревянным теремам.
Не жалея денег на строительство, Игумнов заказал голландский кирпич, изразцы заказывались на фарфоровом заводе самого Кузнецова.
В здании, как на цыганском коне, было собрано все красивое, что существовало в русской архитектуре. От этого чрезмерного великолепия Поздеева заклеймили провинциальным, абсолютно лишенным вкуса архитектором. Над самим заказчиком потешались не меньше. Поддавшись критике и наслушавшись глумливых выпадов в сторону владельца, архитектор не выдержал и покончил жизнь самоубийством. Но не только критика добила художника. Дом купца Игумнова влетел в копеечку и превзошел изначальную смету. Сам заказчик отказался переплачивать за то, что не входило в первичный проект. Это и разорило Поздеева. Единственным выходом стала смерть.
Легенды дома Игумнова
Дом Игумнова овеян множеством тайн и легенд. Самой загадочной и по сей день является легенда о танцовщице. Согласно ей, богатый купец возвел дом для своей любовницы - изумительной красоты девушки, в которую был безумно влюблен. Но не ему одному радовала прелестница глаз и будоражила сознание. Падкая к роскошной жизни, она умудрялась принимать у себя любовников. Проведав об измене, разъяренный Игумнов не убил красавицу, а замуровал ее тело в стены здания. С тех пор поговаривают, что ночами странствует призрак белой беспокойной девушки. Но нынешний житель, посол Франции, не жаловался и дом Игумнова на Большой Якиманке покидать не намерен.
Еще одна небылица утверждает, что дом Игумнова едва не стоил ему жизни. Он приказал выложить пол одной из комнат золотыми монетами, изображением императорского профиля кверху. За такое необдуманное неуважение Николая едва не сослали, и ему пришлось бежать. Вероятно, купца нашли бы, но жизнь ему спасла революция.
Предназначение дома в разные годы
Всем известно, что сейчас дом Игумнова занимает посол Франции. Но так было не всегда, а только с 1938 года. Изначально предназначение дома овеяно тайнами: то ли это «дача», то ли квартира для любовницы. Но то, что строился он для личных нужд купца, точно.
Революция реквизировала особняк и предоставила его в распоряжение клуба фабрики Гознак. Через год после в 1925-м году, здание преобразилось благодаря новым жителям. Ими стали ведущие медики, основавшие Институт по изучению мозга. Исследователи пытались проникнуть в тайну гениальности Владимира Ильича. Затем перечень «выдающихся мозгов» пополнили и образцы серого вещества многих других великих людей.
Стиль дома Игумнова
Дом Игумнова соединил в себе элементы множества стилей. Декоративные элементы: колокольни, колонны, шатры - несоединимые до этого времени, сплелись в архитектурном ансамбле под мастерской рукой Поздеева. Хотя строение и получилось немного грузным, но иначе псевдорусский стиль и не представлялся.
Вопреки тому, что в таком стиле уже построен был Теремной дворец в Московском Кремле, общество не восприняло нового жителя - дом Игумнова. Художественные критики того времени характеризовали строение как винегрет из греческого классицизма, рококо, Ренессанса и готики.
Сейчас же дом Игумнова в Москве - архитектурный памятник и пример высокого искусства.
Экстерьер здания
В экстерьере здания использовано большое количество декоративных элементов, ранее не сочетаемых при постройке. Такой мнимый диссонанс достигался введением в украшение фасада резьбы по дереву, фигурной кладки из кирпича, металлической ковки и даже литья.
Тем не менее русский стиль - сквозной мотив во всех элементах, хотя здание, за исключением парадной лестницы и зала, к которому она ведет, принято считать выполненным в европейском стиле.
Дом Игумнова сохранил отделку фасадов, хотя начиная с 1938-го года и претерпел некое «офранцуживание». Архитекторы первыми признали великолепие здания и стремились привнести каплю французского шарма в русскую грузность.
Интерьер
Основным стилевым направлением в интерьере помещения является ампир, а каждый элемент отображает значение слова. Дом Игумнова вместил в себе широту русской души и умело соединил ее с классицизмом. Отделкой дома занимался Иван Поздеев - брат Николая Поздеева.
Каждый предмет мебели был украшен позолоченными элементами. Залы комнат освещены большими окнами, которые вставлены в Стены окрашены в цвет слоновой кости, вдоль них расположились пилястры.
Барельефы образуют рамы, внутри которых натягивался элитный шелк или вешались картины.
Мозг дома Игумнова
Немецкий нейробиолог Оскар Фогт стал руководителем лаборатории по поиску зон гениальности в мозге покойного Владимира Ленина. Помимо Фогта, в дом были поселены еще несколько специалистов, которые трудились над этим сложным заданием. Спустя некоторое время лаборатория переросла в Институт мозга.
Как известно, истина в сравнении познается, потому кроме выдающегося заспиртованного ума Ленина, в Институт начали свозить и другие, среди которых Луначарский, Цеткин, Белый, Маяковский и много других.
Продуцировать сверхлюдей планировалось в здании под бывшим названием «Дом Игумнова», Москва. На Якиманке готов был совершиться мировой переворот в области медицины. Но результативность была равна нулю, потому Институт превратился в музей, а затем и вовсе был ликвидирован.
Забавное совпадение
Рядом с современным Французским посольством в 1979-м году было построено здание посольской канцелярии. Великолепное современное строение. Угловатое, острое, похожее на пирамиду, окрашенное в темно-красный цвет. Ультрановое, оно тем не менее очень напоминает другое… Мавзолей, в котором покоится тело Ленина.
Некоторые историки связывают это загадочное совпадение с одной полулегендой. Поговаривают, что в конце 19 века некий юноша был настолько поражен величием дома Игумнова, что решил стать Этим молодым человеком якобы был Алексей Щусев - автор знаменитого Мавзолея на Красной площади в Москве.
Кварталы Замоскворечья, буквально говоря "за Москвой рекой ", строились к югу от Кремлевского холма, на пойменных землях, ранее занятых огородами царского двора. С XIV века тут проходила дорога в Татарское ханство, память о чем хранит название улицы Большая Ордынка (от "Золотая Орда").
К XIX веку тихое Замоскворечье превратилось в излюбленное место обитания патриархального московского купечества. Их особый образ жизни был с юмором описан писателем Александром Островским (1823-1886), который и сам был родом из Замоскворечья.
До постройки особняка на этом месте стоял небольшой деревянный дом, возведенный после большого московского пожара 1812 года купцом второй гильдии николаем Лукьяновым. В 1888 году новый владелец, Николай Васильевич Игумнов, подал прошение о строительстве нового каменного дома.
Игумнову был необходим дом отвечающий его солидному положению в обществе: он был одним из директоров и владельцев основанной ещё в начале XVIII века Ярославской Большой мануфактуры и нуждался в представительном доме в Москве, промышленном и торговом сердце России.
Для разработки проекта и строительства особняка Игумнов пригласил молодого и талантливого ярославского архитектора Николая Поздеева, занимавшего в то время должность городского архитектора Ярославля. Особняк на Большой Якиманке в Москве стал последней работой талантливого архитектора.
Для постройки был выбран псевдорусский стиль, очень модный в те времена (Исторический музей, здание магазина ГУМ и т.д.). Этот стиль архитектуры черпал вдохновение из образа русских деревянных теремов, самый знаменитый из которых - дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском - сгорел в XVIII веке.
Другие элементы декора были взяты из церковной архитектуры (Собор Василия Блаженного) или церквей Ярославля, в которых прекрасно сочетались кирпич, камень и многоцветные изразцы. Купец Игумнов хотел, чтобы дом отражал его богатство, и не жалел денег на строительство.
В 1893 году особняк был закончен. На высокой кровле особняка давленый металл под черепицу, керамические вставки. Над "красным крыльцом" (парадным входом) изящная двойная арка под старину. Стены из привозного голландского кирпича. Окантовка окон из белого подмосковного камня. Живописные колоколенки, луковичные маковки шатров, дутые колонны. Элементы декора архитектуры собора Василия Блаженного (храма Покрова-на-Рву), старинных церквей Ярославля. Многоцветная мозаика редчайших изразцов, специально расписанных по рисункам русского живописца С. Масленникова и изготовленных на знаменитом заводе Кузнецова.
Талант Поздеева сумел соединить в единое целое различные объемы, увенчанные живописными шатрами, и многочисленные декоративные детали разных жанров (колоколенки, сводчатые арки, дутые колонны и т.д.). Результат получился гармоничным, хотя и немного массивным.
Интерьер также изобилует украшениями. Холл и парадная лестница - это шедевр многоцветья, прекрасно сочетающийся с внешним убранством здания. Тем не менее сразу же за массивными дверями, ведущими в гостиную, архитектор полностью меняет стиль и мы погружаемся в классическое убранство.
Мебель в стиле Людовика XV и великолепные гобелены XVII века подчеркивают французский дух этого помещения. Примыкающий к гостиной малый салон меблирован в стиле Людовика XVI, а малая столовая декорирована мебелью и тканями эпохи Ампир. Парадная столовая, очень строгая и скупо меблированная, несет на себе печать средневековья, благодаря своему низкому сводчатому потолку.
Однако московская архитектурная среда не приняла чужака. Едва возведенный особняк подвергся уничтожающей критике. Как язвительно писал архитектор В. Стасов: "Угодно, вот вам пять аршин "греческого классицизма", а нет - три с четвертью итальянского Ренессанса. Или хороший ломтик романского, шесть золотников готики и целый пуд русского". - ”Но ведь все равно красота, - не унимались москвичи. - Где еще такую отыщешь”. - “ Нет, - парировали знатоки. - Не наша эта манера строительства. Чужая московскому духу и глазу”. Игумнов, поддавшийся этим настроениям, быстро разочаровался в своем ярославском зодчем и отказался оплатить превышающие смету расходы. Разочарованный и разоренный архитектор покончил жизнь самоубийством. После революции 1917 года дом использовался под различные цели - он был медицинским центром, затем рабочим клубом. В 1938 здание было передано в распоряжение французского правительства для французского посольства. После завершения строительства примыкающей к зданию канцелярии в 1979 году, он стал официальной резиденцией Послов Франции.
