Константин Георгиевич Паустовский
Жизнь Александра Грина
Писатель Грин - Александр Степанович Гриневский - умер в июле 1932 года в Старом Крыму - маленьком городе, заросшем вековыми ореховыми деревьями.
Грим прожил тяжёлую жизнь. Все в ней, как нарочно, сложилось так, чтобы сделать из Грина преступника или злого обывателя. Было непонятно, как этот угрюмый человек, не запятнав, пронёс через мучительное существование дар могучего воображения, чистоту чувств и застенчивую улыбку.
Биография Грина - беспощадный приговор дореволюционному строю человеческих отношений. Старая Россия наградила Грина жестоко, - она отняла у него ещё с детских лет любовь к действительности. Окружающее было страшным, жизнь - невыносимой. Она была похожа на дикий самосуд. Грин выжил, но недоверие к действительности осталось у него на всю жизнь. Он всегда пытался уйти от неё, считая, что лучше жить неуловимыми снами, чем «дрянью и мусором» каждого дня.
Грин начал писать и создал в своих книгах мир весёлых и смелых людей, прекрасную землю, полную душистых зарослей и солнца, - землю, не нанесённую на карту, и удивительные события, кружащие голову, как глоток вина.
«Я всегда замечал, - пишет Максим Горький в книге «Мои университеты», - что людям нравятся интересные рассказы только потому, что позволяют им забыть на час времени тяжёлую, но привычную жизнь».
Эти слова целиком относятся к Грину.
Русская жизнь была ограничена для него обывательской Вяткой, грязной ремесленной школой, ночлежными домами, непосильным трудом, тюрьмой и хроническим голодом. Но где-то за чертой серого горизонта сверкали страны, созданные из света, морских ветров и цветущих трав. Там жили люди, коричневые от солнца, - золотоискатели, охотники, художники, неунывающие бродяги, самоотверженные женщины, весёлые и нежные, как дети, но прежде всего - моряки.
Жить без веры в то, что такие страны цветут и шумят где-то на океанских островах, было для Грина слишком тяжело, порой невыносимо.
Пришла революция. Ею было поколеблено многое, что угнетало Грина: звериный строй прошлых человеческих отношений, эксплуатация, отщепенство, - всё, что заставляло Грина бежать от жизни в область сновидений и книг.
Грин искренне радовался её приходу, но прекрасные дали нового будущего, вызванного к жизни революцией, были ещё неясно видны, а Грин принадлежал к людям, страдающим вечным нетерпением.
Революция пришла не в праздничном уборе, а пришла как запылённый боец, как хирург. Она вспахала тысячелетние пласты затхлого быта.
Светлое будущее казалось Грину очень далёким, а он хотел осязать его сейчас, немедленно. Он хотел дышать чистым воздухом будущих городов, шумных от листвы и детского смеха, входить в дома людей будущего, участвовать вместе с ними в заманчивых экспедициях, жить рядом с ними осмысленной и весёлой жизнью.
Действительность не могла дать этого Грину тотчас же. Только воображение могло перенести его в желанную обстановку, в круг самых необыкновенных событий и людей.
Это вечное, почти детское нетерпение, желание сейчас же увидеть конечный результат великих событий, сознание, что до этого ещё далеко, что перестройка жизни - дело длительное, всё это вызывало у Грина досаду.
Раньше он был нетерпим в своём отрицании действительности, сейчас он был нетерпим в своей требовательности к людям, создавшим новое общество. Он не замечал стремительного хода событий и думал, что они идут невыносимо медленно.
Если бы социалистический строй расцвёл, как в сказке, за одну ночь, то Грин пришёл бы в восторг. Но ждать он не умел и не хотел. Ожидание нагоняло на него скуку и разрушало поэтический строй его ощущений.
Может быть, в этом и заключалась причина малопонятной для нас отчужденности Грина от времени.
Грин умер на пороге социалистического общества, не зная, в какое время умирает. Он умер слишком рано.
Смерть застала его в самом начале душевного перелома. Грин начал прислушиваться и пристально присматриваться к действительности. Если бы не смерть, то, может быть, он вошел бы в ряды нашей литературы как один из наиболее своеобразных писателей, органически сливших реализм со свободным и смелым воображением.
Отец Грина - участник польского восстания 1863 года - был сослан в Вятку, работал там счетоводом в больнице, спился и умер в нищете.
Сын Александр - будущий писатель - рос мечтательным, нетерпеливым и рассеянным мальчиком. Он увлекался множеством вещей, но ничего не доводил до конца. Учился он плохо, но запоем читал Майн-Рида, Жюля Верна, Густава Эмара и Жаколио.
«Слова «Ориноко», «Миссисипи», «Суматра» звучали для меня, как музыка», - говорил потом об этом времени Грин.
Теперешней молодежи трудно понять, как неотразимо действовали эти писатели на ребят, выросших в прежней русской глуши.
«Чтобы понять это, - говорит Грин в своей автобиографии, - надо знать провинциальный быт того времени, быт глухого города. Лучше всего передает эту обстановку напряженной мнительности, ложного самолюбия и стыда рассказ Чехова «Моя жизнь». Когда я читал этот рассказ, я как бы полностью читал о Вятке».
С восьми лет Грин начал напряжённо думать о путешествиях. Жажду путешествия он сохранил до самой смерти. Каждое путешествие, даже самое незначительное, вызывало у него глубокое волнение.
Грин с малых лет обладал очень точным воображением. Когда он стал писателем, то представлял себе те несуществующие страны, где происходило действие его рассказов, не как туманные пейзажи, а как хорошо изученные, сотни раз исхоженные места.
Он мог бы нарисовать подробную карту этих мест, мог отметить каждый поворот дороги и характер растительности, каждый изгиб реки и расположение домов, мог, наконец, перечислить все корабли, стоящие в несуществующих гаванях, со всеми их морскими особенностями и свойствами беспечной и жизнерадостной корабельной команды.
Вот пример такого точного несуществующего пейзажа. В рассказе «Колония Ланфиер» Грин пишет:
«На севере неподвижным зелёным стадом темнел лес, огибая до горизонта цепь меловых скал, испещрённых расселинами и пятнами худосочных кустарников.
На востоке, за озером, вилась белая нитка дороги, ведущей за город. По краям её кое-где торчали деревья, казавшиеся крошечными, как побеги салата.
На западе, облегая изрытую оврагами и холмами равнину, простиралась синяя, сверкающая белыми искрами гладь океана.
А к югу, из центра отлогой воронки, где пестрели дома и фермы, окружённые неряшливо рассаженной зеленью, тянулись косые четырёхугольники плантаций и вспаханных полей колонии Ланфиер».
С ранних лет Грин устал от безрадостного существования.
Дома мальчика постоянно били, даже больная, измученная домашней работой мать с каким-то странным удовольствием дразнила сына песенкой:
А в неволе Поневоле, Как собака, прозябай!
«Я мучился, слыша это, - говорил Грин, - потому что песня относилась ко мне, предрекая моё будущее».
С большим трудом отец отдал Грина в реальное училище.
Из училища Грина исключили за невинные стихи о своём классном наставнике.
Отец жестоко избил его, а потом несколько дней обивал пороги у директора училища, унижался, ходил к губернатору, просил, чтобы сына не исключали, но ничто не помогло.
Отец пытался устроить Грина в гимназию, но его туда не приняли. Город уже выдал маленькому мальчику неписанный «волчий билет». Пришлось отдать Грина в городское училище.
Мать умерла. Отец Грина вскоре женился на вдове псаломщика. У мачехи родился ребенок.
Жизнь шла по-прежнему без всяких событий, в тесноте убогой квартиры, среди грязных пелёнок и диких ссор. В училище процветали зверские драки, и кислый запах чернил крепко въедался в кожу, в волосы, в поношенные ученические блузы.
Мальчику приходилось перебелять за несколько копеек сметы городской больницы, переплетать книги, клеить бумажные фонари для иллюминации в день «восшествия на престол» Николая Второго и переписывать роли для актёров провинциального театра.
Жизнь Александра Грина
В двух словах: Грин родился и жил в нищете, перенёс тюрьму, каторгу, ссылку, голодал, несколько раз болел тифом и умер от рака лёгких, но сумел осветить свои повести даром могучего воображения.
Всё в тяжёлой жизни Грина, как нарочно, сложилось так, чтобы сделать из него преступника или злого обывателя. Непонятно, как этот угрюмый человек сохранил дар могучего воображения, чистоту чувств и застенчивую улыбку.
Старая Россия с детских лет отняла у Грина любовь к действительности. Окружающее было страшным, жизнь - похожа на дикий самосуд. Грин выжил, но недоверие к действительности осталось у него на всю жизнь.
Жизнь Грина ограничивалась обывательской Вяткой, грязной ремесленной школой, ночлежными домами, непосильным трудом, тюрьмой и хроническим голодом.
Но где-то за чертой серого горизонта сверкали страны, созданные из света, морских ветров и цветущих трав. Там жили люди, коричневые от солнца, … весёлые и нежные, как дети.
Жить без веры в то, что такие страны есть, было для Грина невыносимо. Несмотря на революцию, светлое будущее казалось Грину очень далёким, а он хотел осязать его, дышать чистым воздухом будущих городов, участвовать в заманчивых экспедициях, жить осмысленной и весёлой жизнью.
Отец Грина, участник польского восстания 1863 года, сосланный в Вятку, работал счетоводом в больнице, спился и умер в нищете. Будущий писатель Александр рос мечтательным, нетерпеливым и рассеянным мальчиком. Он увлекался множеством вещей, но ничего не доводил до конца. Учился он плохо, но запоем читал приключенческие романы.
С восьми лет Грин мечтал о путешествиях. Эту жажду он сохранил до самой смерти. Каждое путешествие, даже самое незначительное, вызывало у него глубокое волнение. С детства у Грина было очень точное воображение. Когда он стал писателем, то представлял себе придуманные им несуществующие страны не как туманные пейзажи, а как хорошо изученные места.
Жизнь Александра проходила в тесноте убогой квартиры, среди грязных пелёнок и диких ссор. В училище процветали зверские драки. За копеечную плату мальчику приходилось переписывать сметы городской больницы, переплетать книги и переписывать роли для актёров провинциального театра.
Грин не умел устраиваться в жизни. Он прятался от людей, стыдясь своей бедности. Богатая фантазия мгновенно изменяла ему при первом же столкновении с тяжёлой действительностью. В зрелом возрасте нужда заставила Грина клеить фанерные шкатулки и продавать их на рынке. В Старом Крыму с трудом удавалось продать одну-две шкатулки. Чтобы избавиться от голода, Грин сделал лук, и стрелял из него птиц на окраинах Старого Крыма, надеясь поесть свежего мяса. Но из этого тоже ничего не вышло.
Как все неудачники, Грин всегда надеялся на случай, на неожиданное счастье. Этими мечтами полны все рассказы Грина, особенно повесть «Алые паруса». Эту пленительную книгу Грин начал писать в Петрограде 1920 года, когда после сыпного тифа он бродил по зимнему городу и искал ночлега у полузнакомых людей.
Семье Грин был в тягость, поэтому никто не возражал против его отъезда в Одессу. Отец раздобыл ему на дорогу пять рублей и торопливо попрощался со своим угрюмым сыном, ни разу не испытавшим ни отцовской ласки, ни любви.
В Одессе Грин впервые встретился с морем, которое залило потом ослепительным светом страницы его рассказов.
Грин любил не столько море, сколько выдуманные им морские побережья, где соединялось всё, что он считал самым привлекательным в мире: архипелаги, …тёплые лагуны, … уютные приморские города.
Почти в каждом рассказе Грина встречаются описания этих несуществующих городов, в облик которых писатель вложил черты всех виденных им портов Чёрного моря.
У моря Грин особенно остро ощутил свою беспомощность, ненужность и одиночество. Морская жизнь сразу же обернулась к Грину изнанкой. Он неделями слонялся по порту и робко просил капитанов взять его матросом на пароходы, но ему или грубо отказывали, или высмеивали хилого юношу с мечтательными глазами.
Устав от одиночества, Грин вернулся в Вятку. Начались годы бесплодных поисков какого-нибудь места в жизни. Александр был банщиком, служил писцом в канцелярии, писал для крестьян прошения в суд. Долго он в Вятке не выдержал, уехал в Баку. О жизни в Баку у Грин вспоминал как о непрерывном холоде и мраке. Он жил случайным трудом: забивал сваи в порту, счищал краску со старых пароходов, грузил лес, гасил пожары на нефтяных вышках. Он умирал от малярии в рыбачьей артели и едва не погиб от жажды на безводных песчаных пляжах Каспийского моря. Ночевал Грин в пустых котлах на пристани, под опрокинутыми лодками или под заборами.
Грин стал печален, неразговорчив, бакинская жизнь наложила на него печать преждевременной старости. Он опустился на самое дно нищеты, но не изменил своему чистому и детскому воображению. Им снова овладела жажда счастливого случая, и зимой, в жестокие морозы, он ушел пешком на Урал - искать золото. Отец дал ему на дорогу три рубля.
На Урале в Александре вспыхнули наивные надежды найти самородок. Грин работал на Шуваловских приисках, скитался по Уралу, был дровосеком и сплавщиком. После Урала Грин плавал матросом на барже, но и эта работа окончилась.
Не найдя в жизни на радости, на разумного занятия, Грин решил идти в солдаты.
Было тяжело и стыдно вступать добровольцем в замуштрованную до идиотизма царскую армию, но ещё тяжелее было сидеть на шее у старика отца.
В пехотном полку Грин впервые столкнулся с эсерами и начал читать революционные книги. Прослужив около года, Грин дезертировал и ушёл в революционную работу. Эта часть его жизни мало известна.
Грин работал в Киеве и Севастополе, где прославился среди матросов и солдат крепостной артиллерии как горячий подпольный оратор. Осенью 1903 года Грин был арестован и просидел в севастопольской и феодосийской тюрьмах до конца октября 1905 года. Там Грин впервые начал писать. Показывать кому-либо свои первые литературные опыты он стеснялся.
Следующий период – «белое пятно» в биографии Грина. Известно только, что он был вторично арестован и сослан в Тобольск, но по дороге бежал к старому, больному отцу. Отец выкрал для него из городской больницы паспорт умершего сына дьячка Мальгинова. Под этой фамилией Грин долго жил и даже подписал ею свой первый рассказ «Остров Рено», напечатанный в Петербурге, в газете «Биржевые ведомости».
Грин начал печататься. Годы унижений и голода медленно уходили в прошлое. Первые месяцы свободного и любимого труда казались Грину чудом. Вскоре Грина арестовали за принадлежность к партии эсеров. Просидев год, он был выслан в Архангельскую губернию.
Когда в 1912 году Грин вернулся в Петербург, начался лучший период его жизни. Грин писал почти непрерывно. С ненасытной жаждой он перечитывал множество книг, хотел всё узнать, испытать, перенести в свои рассказы.
Грин очень ценил внимание. Даже самая обычная ласка или дружеский поступок вызывали у него глубокое волнение. В 1920 году Грин был призван в Красную Армию и служил в караульном полку под Псковом. Там он заболел тифом. Его привезли в Петроград и положили в Боткинские бараки. Из больницы Грин вышел почти инвалидом.
Бездомный, полубольной и голодный он бродил по городу в поисках пищи и тепла. Мысль о смерти становилась всё крепче. Спасителем Грина стал Максим Горький. По его просьбе Грину дали академический паёк и тёплую, светлую комнату с кроватью и столом. Кроме того, Горький дал Грину работу.
В 1924 году Грин переехал в Феодосию, поближе к любимому морю, где прожил до 1930 года. Осенью 1930 года Грин переехал в Старый Крым и умер в одиночестве от рака желудка и лёгких.
Грин умирал так же тяжело, как и жил. Он попросил поставить его кровать к окну. За окном синели далёкие крымские горы и отблеск любимого и навсегда потерянного моря.
Перед смертью Грин сильно тосковал о людях, - этого раньше с ним никогда не случалось.
Современная
литературная критика: статьи, очерки, исследования
Александр Степанович Грин: взгляд из XXI века
к содержанию
Е. О. Галицких
А. ГРИН И К. ПАУСТОВСКИЙ: ДИАЛОГ О ПОЭЗИИ ЖИЗНИ
начало ::продолжение ::окончание
«В чем сила этой книги? Прежде всего - в....» «Читая эту книгу, вместе с ее героями входишь...». «Да, со страниц этой книги получаешь заряд...». «Из этой книги вы узнаете одну истину...». «Счастье, может быть, нельзя объяснить, но его нельзя...». Приведем один из вариантов-продолжений, созданных на уроке группой читателей: «В чем сила этой книги? Прежде всего - в ее жизнеутверждающем, пафосе, в ее воодушевляющем настроении, в ее красивых героях, умеющих творить чудеса своими руками. Сила этой книги - в вере, в надежде и в любви. Сила этой книги - в ее сказке, а людям всегда для счастья нужна мечта, творчество и волшебство ». (Четыре мнения).
Затем каждая группа зачитывает свои импровизации-отклики и получает для сравнения фрагмент текста К. Г. Паустовского из его статьи «Волшебник» (5).
«В чем сила этой книги? Прежде всего - в ее редчайшей поэтичности. Прочитав ее, как бы получаешь в лицо фантастический залп, заряд, но не порохового дыма, а целебного воздуха морей и цветов, лесных дебрей и трав. В смешении запахов вдруг слышится скромный, но самый любимый с детства запах резеды или левкоя. И даже, кажется, видишь этот цветок. По стеблю, сгибая его, ползет какой-нибудь очень озабоченный жук» (5, с. 438).
«Читая эту книгу, вместе с ее героями входишь в ту область земли, где, по словам Грина, влажные цветы выглядят как дети, насильно умытые холодной водой, где зеленый мир дышит бесчисленностью крошечных ртов, мешая проходить среди своей ликующей тесноты» (5, с. 438).
«Да, со страниц этой книги получаешь заряд свежего ветра, ясного воздуха, сияния облаков. Погружаешься в мир людей привлекательных и на первый взгляд порой странных. Почти все они отличаются одной общей для них чертой - бесхитростной человечностью, отвагой и жаждой нового» (5, с. 438).
«Неожиданно входишь об руку с Грином в обстановку привлекательных человеческих занятий и назначений, о которых никогда всерьез не думал, но, оказывается, долго и неясно мечтал, - в обстановку мореплавания. И тогда, как удары торжественных аккордов, звучат слова Грина, прославляющие мореходное дело:
«Опасность, риск, власть природы, свет далекой страны, чудесная неизвестность, мелькающая любовь, цветущая свиданием и разлукой, увлекательное кипение встреч, лиц, событий, безмерное разнообразие жизни, между тем как высоко в небе - то Южный Крест, то Медведица. И все материки - в зорких глазах, хотя твоя каюта полна непокидающей родины с ее книгами, картинами, письмами, сухими цветами, обвитыми шелковистым локоном, в замшевой ладанке на твердой груди...» (5, с. 438).
«Из этой книги вы узнаете одну истину. Если у вас хватит душевных сил и твердости характера, то вы, следуя этой истине, проживете разумную и интересную жизнь. Какая же это истина?
"Я понял одну нехитрую истину, - говорит Грин устами своего героя капитана Грея. - Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками"» (5, с. 438).
«Счастье, может быть, нельзя объяснить, но его нельзя не почувствовать и не увидеть, даже если малейшая его крупинка попалась нам на пути.
Поэтому о счастье можно рассказать. Не беда, если этот рассказ будет несколько бессвязным, если человек, охваченный счастьем, будет говорить не совсем ясно, как, к примеру, говорит Грин о появлении корабля Грея с алыми парусами.
"Из зарости поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно. Как облака. Разбрасывая веселье, он плыл. Как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь".
Так может говорить только человек, взволнованный ожиданием счастья» (5, с. 439).
После прочтения своих текстов и фрагментов К. Паустовского в группах проходит обсуждение, в ходе которого выясняется, что удивило, что совпало с мнением школьников-читателей, что помогло ответить на вопрос: «В чем волшебство этой книги?». Результаты группового обсуждения предъявляются всему классу в форме свободной дискуссии.
Этот урок-полилог Паустовского, Грина и читателей сохраняет эффект новизны, даже если учитель рассказал биографию Грина перед изучением рассказа «Зеленая лампа» (3). Следующий урок может быть посвящен работе с текстом феерии «Алые паруса» (2, 3). К. Паустовский считал, что «значение каждого писателя определяется тем, как он действует на нас, какие чувства, мысли и поступки вызывают его книги, обогащают ли они нас знаниями или прочитываются как забавный набор слов» (6, с. 82).
Домашнее задание будет приглашать школьников-читателей к разговору-диалогу с К. Г. Паустовским, к поиску ответа на проблемный вопрос:
В чем для вас заключается значение творчества писателя Александра Грина, который родился 125 лет назад, но благодаря своим книгам остался вашим собеседником? Какие мысли, чувства, строчки его книг вы бы сохранили в своей памяти для понимания своей жизни, ее «поэзии»?
Примечания
1. Паустовский, К.
Поэзия прозы [Текст] / К. Паустовский // Паустовский, К. Наедине с
осенью. - М., 1972. - С. 5-18.
2. Конспекты уроков для учителя литературы: 8 кл.: Творчество А. С.
Грина [Текст] : пособие для учителя. - М., 2002. - 224 с.
3. Уроки литературы [Текст] // Приложение к журналу «Литература в
школе». - 2002. - № 1.
4. Мир Паустовского [Текст] // Культурно-просветительский и
литературно-художественный журнал. - 2004. - № 21.
5. Паустовский, К. Волшебник [Текст] / К. Паустовский //
Паустовский, К. Рассказы. Очерки. Статьи. - М., 1972. - С. 437-441.
6. Паустовский, К. Жизнь Александра Грина [Текст] / К. Паустовский
// Собр. соч.: в 8 т. Т. 8. - М., 1970. - С. 67-83.
Урок литературы в 7 классе.
Учитель русского языка и литературы: Быковская Людмила Алексеевна
Тема: «Я ценю людей, умеющих самостоятельно мыслить в любых ситуациях» (К.Г. Паустовский. Очерк «Александр Грин»)
Рабочее название урока: Что нужно делать, чтобы не сбиться со светлой полосы жизни?
Регулятивные УУД
1. Самостоятельно формулировать тему, проблему и цели урока.
2. В диалоге с учителем вырабатывать критерии оценки своей работы.
Познавательные УУД
1. Самостоятельно вычитывать все виды текстовой информации.
2. Пользоваться приёмами изучающего чтения.
3. Извлекать информацию, представленную в разных формах.
4. Пользоваться приёмами ознакомительного и просмотрового чтения.
5. Излагать содержание прочитанного (прослушанного) текста подробно, сжато, выборочно.
6. Осуществлять анализ и синтез.
7. Устанавливать причинно-следственные связи.
8. Строить рассуждения.
Коммуникативные УУД
1. Учитывать разные мнения и стремиться к координации различных позиций в сотрудничестве.
2. Формулировать собственное мнение и позицию, аргументировать её.
3. Осознавать важность коммуникативных умений в жизни человека.
4. Оформлять свои мысли в устной и письменной форме с учётом речевой ситуации, создавать тексты различного типа, стиля, жанра.
5. Высказывать и обосновывать свою точку зрения.
6. Слушать и слышать других, пытаться принимать другую точку зрения, быть готовым корректировать свою точку зрения.
7. Выступать перед аудиторией сверстников с сообщениями.
Личностные результаты
1. Формирование эмоционально-оценочного отношения к прочитанному.
2. Формирование восприятия текста как произведения искусства.
I . Мотивация. Определяем, можно ли отследить связь между судьбой автора и темами его произведений, всегда ли она бывает безусловной. (Формулируем цель урока)
II . Работа с текстом.
Формулирование темы урока.
– Как вы думаете, за что можно ценить людей?
– А можно ценить людей за разум, способность мыслить?
– Можно ли проследить связь между судьбой автора и темами его произведений?
– Давайте прочтём стихотворения (песни) Б.Ш. Окуджавы («Песенка о ночной Москве») и Ю.Д. Левитанского («Диалог у новогодней ёлки»). (Два ученика знакомят с краткой биографией авторов данных стихотворений)
– Какие ассоциации возникают после прочтения?
Жизнь как зебра: чёрная полоса, светлая полоса… Главное – стараться не бежать долго вдоль чёрной полосы. Но что нужно делать, чтобы не сбиться со светлой полоски жизни? Может быть, на ней удержит мечта, желание сделать для людей что-то хорошее?
Я думаю о том, что эпоха, в которую живёт человек, определяет стиль поведения, даже его мысли. Она может бесцеремонно вторгнуться в нашу жизнь, поломать все планы, даже разрушить всё. Но духовная жизнь может защитить и спасти нас. Так Александр Грин придумал одну из самых лучших в мире книг о любви – «Алые паруса». В 1920 году Грина призвали в армию, он служил под Псковом и там заболел тифом. Его привезли в Петроград и вместе с сотнями других положили в тифозный барак. Грин чудом выжил. Голодный, обессиленный, он бродил по ледяному городу, ища ночлег. И в это время он начал обдумывать и писать «Алые паруса».
Может быть, именно работа над повестью помогла ему выжить – спасла духовная жизнь?
– А вы как думаете?
Книги Грина стали известны только через несколько десятилетий после его смерти. Грина не печатали, потому что считалось, что его книги отвлекают человека от реальной жизни, уводят в фантастический мир грёз, мечты.
– А может быть, та жизнь, о которой он пишет, и есть настоящая жизнь?.. Вот над этим вопросом мы подумаем вместе.
– О чём стихотворения Б. Окуджавы и Ю. Левитанского со стихотворением А. Макаревича «Пока горит свеча»?
– Чем эти стихотворения созвучны повести А. Гина «Алые паруса»?
– На какой мой вопрос отвечают эти произведения?
( Тема урока: Что нужно сделать, чтобы не сбиться со светлой полосы )
– Мне хотелось познакомить вас с ответами Б. Окуджавы на вопросы журналистов :
« Как вы можете быть таким последовательным, что помогает вам? О чём вы думаете в трудную минуту?
В своё время я старательно вырабатывал в себе одно умение – умение самостоятельно мыслить в любых ситуациях. На сегодняшний день мне это очень помогает. И кроме того, я стараюсь – по мере возможностей – строить своё благополучие не за счёт благополучия других. Это очень укрепляет человека духовно. Я очень рекомендую этим заниматься». Воспользуемся советом мудрого человека.
Работа с текстом К.Г. Паустовского «Александр Грин».
Беседа с классом.
– Что поразило, что удивило вас в жизни Александра Грина?
– Почему К.Г. Паустовский считает, что, прожив такую жизнь, Грин мог превратиться в «преступника или злого обывателя»?
– Было ли присуще этому писателю «умение самостоятельно мыслить в любых ситуациях»?
– Что ценил А. Грин в человеческих отношениях?
– Какую роль в его жизни сыграл М. Горький?
– Назовите писателей, творчество которых любил и ценил А. Грин. Какие из этих авторов вам уже знакомы?
– Как, с вашей точки зрения, сам К.Г. Паустовский относится к А. Грину и его творчеству? Что вызывает интерес автора к Грину – человеку и писателю?
– Каков ответ Паустовского на вопрос, нужны ли нам мечтатели?
– Прочитайте в «Тетради по литературе» (задание I.1, с. 29) фрагменты стихотворений, посвящённых А. Грину. Есть ли что-то общее между К.Г. Паустовским и авторами данных стихотворений в их восприятии личности и творчества А. Грина?
– Что нового вы открыли для себя в повести «Алые паруса», про читав очерк К.Г. Паустовского?
III . Рефлексия.
Что же надо сделать, чтобы не сбиться со светлой полосы?
Составляем Синквейн «Грин».
(ученики получили листы для составления синквейна,
там же есть раздел для оценки своей работы на уроке)
IV . Оцените свою работу на уроке. Заполните лист Самооценки.
V . Домашнее задание. Прочитайте повесть А. Грина «Алые паруса».
Проиложение.
ФИ ________________________________________
Грин
1 существительное – тема
______________________
2 прилагательных – характеристики
___________________________________________
3 глагола – характеристики
________________________________________________
короткое предложение – отношение автора
__________________________
1 существительное – вывод, оценка, ассоциация
Самооценка.
Я работал (а) на уроке на « »
Алгоритм самооценки.
1 шаг. Поднимал ли руку для ответа? Отвечал ли сегодня на уроке?
2 шаг. Это был развёрнутый ответ или короткий?
3 шаг. Самостоятельно отвечал или помогал учитель, одноклассники?
Константин Георгиевич Паустовский
Жизнь Александра Грина
Писатель Грин - Александр Степанович Гриневский - умер в июле 1932 года в Старом Крыму - маленьком городе, заросшем вековыми ореховыми деревьями.
Грим прожил тяжёлую жизнь. Все в ней, как нарочно, сложилось так, чтобы сделать из Грина преступника или злого обывателя. Было непонятно, как этот угрюмый человек, не запятнав, пронёс через мучительное существование дар могучего воображения, чистоту чувств и застенчивую улыбку.
Биография Грина - беспощадный приговор дореволюционному строю человеческих отношений. Старая Россия наградила Грина жестоко, - она отняла у него ещё с детских лет любовь к действительности. Окружающее было страшным, жизнь - невыносимой. Она была похожа на дикий самосуд. Грин выжил, но недоверие к действительности осталось у него на всю жизнь. Он всегда пытался уйти от неё, считая, что лучше жить неуловимыми снами, чем «дрянью и мусором» каждого дня.
Грин начал писать и создал в своих книгах мир весёлых и смелых людей, прекрасную землю, полную душистых зарослей и солнца, - землю, не нанесённую на карту, и удивительные события, кружащие голову, как глоток вина.
«Я всегда замечал, - пишет Максим Горький в книге «Мои университеты», - что людям нравятся интересные рассказы только потому, что позволяют им забыть на час времени тяжёлую, но привычную жизнь».
Эти слова целиком относятся к Грину.
Русская жизнь была ограничена для него обывательской Вяткой, грязной ремесленной школой, ночлежными домами, непосильным трудом, тюрьмой и хроническим голодом. Но где-то за чертой серого горизонта сверкали страны, созданные из света, морских ветров и цветущих трав. Там жили люди, коричневые от солнца, - золотоискатели, охотники, художники, неунывающие бродяги, самоотверженные женщины, весёлые и нежные, как дети, но прежде всего - моряки.
Жить без веры в то, что такие страны цветут и шумят где-то на океанских островах, было для Грина слишком тяжело, порой невыносимо.
Пришла революция. Ею было поколеблено многое, что угнетало Грина: звериный строй прошлых человеческих отношений, эксплуатация, отщепенство, - всё, что заставляло Грина бежать от жизни в область сновидений и книг.
Грин искренне радовался её приходу, но прекрасные дали нового будущего, вызванного к жизни революцией, были ещё неясно видны, а Грин принадлежал к людям, страдающим вечным нетерпением.
Революция пришла не в праздничном уборе, а пришла как запылённый боец, как хирург. Она вспахала тысячелетние пласты затхлого быта.
Светлое будущее казалось Грину очень далёким, а он хотел осязать его сейчас, немедленно. Он хотел дышать чистым воздухом будущих городов, шумных от листвы и детского смеха, входить в дома людей будущего, участвовать вместе с ними в заманчивых экспедициях, жить рядом с ними осмысленной и весёлой жизнью.
Действительность не могла дать этого Грину тотчас же. Только воображение могло перенести его в желанную обстановку, в круг самых необыкновенных событий и людей.
Это вечное, почти детское нетерпение, желание сейчас же увидеть конечный результат великих событий, сознание, что до этого ещё далеко, что перестройка жизни - дело длительное, всё это вызывало у Грина досаду.
Раньше он был нетерпим в своём отрицании действительности, сейчас он был нетерпим в своей требовательности к людям, создавшим новое общество. Он не замечал стремительного хода событий и думал, что они идут невыносимо медленно.
Если бы социалистический строй расцвёл, как в сказке, за одну ночь, то Грин пришёл бы в восторг. Но ждать он не умел и не хотел. Ожидание нагоняло на него скуку и разрушало поэтический строй его ощущений.
Может быть, в этом и заключалась причина малопонятной для нас отчужденности Грина от времени.
Грин умер на пороге социалистического общества, не зная, в какое время умирает. Он умер слишком рано.
Смерть застала его в самом начале душевного перелома. Грин начал прислушиваться и пристально присматриваться к действительности. Если бы не смерть, то, может быть, он вошел бы в ряды нашей литературы как один из наиболее своеобразных писателей, органически сливших реализм со свободным и смелым воображением.
Отец Грина - участник польского восстания 1863 года - был сослан в Вятку, работал там счетоводом в больнице, спился и умер в нищете.
Сын Александр - будущий писатель - рос мечтательным, нетерпеливым и рассеянным мальчиком. Он увлекался множеством вещей, но ничего не доводил до конца. Учился он плохо, но запоем читал Майн-Рида, Жюля Верна, Густава Эмара и Жаколио.
«Слова «Ориноко», «Миссисипи», «Суматра» звучали для меня, как музыка», - говорил потом об этом времени Грин.
Теперешней молодежи трудно понять, как неотразимо действовали эти писатели на ребят, выросших в прежней русской глуши.
«Чтобы понять это, - говорит Грин в своей автобиографии, - надо знать провинциальный быт того времени, быт глухого города. Лучше всего передает эту обстановку напряженной мнительности, ложного самолюбия и стыда рассказ Чехова «Моя жизнь». Когда я читал этот рассказ, я как бы полностью читал о Вятке».
С восьми лет Грин начал напряжённо думать о путешествиях. Жажду путешествия он сохранил до самой смерти. Каждое путешествие, даже самое незначительное, вызывало у него глубокое волнение.
Грин с малых лет обладал очень точным воображением. Когда он стал писателем, то представлял себе те несуществующие страны, где происходило действие его рассказов, не как туманные пейзажи, а как хорошо изученные, сотни раз исхоженные места.
Он мог бы нарисовать подробную карту этих мест, мог отметить каждый поворот дороги и характер растительности, каждый изгиб реки и расположение домов, мог, наконец, перечислить все корабли, стоящие в несуществующих гаванях, со всеми их морскими особенностями и свойствами беспечной и жизнерадостной корабельной команды.
Вот пример такого точного несуществующего пейзажа. В рассказе «Колония Ланфиер» Грин пишет:
«На севере неподвижным зелёным стадом темнел лес, огибая до горизонта цепь меловых скал, испещрённых расселинами и пятнами худосочных кустарников.
На востоке, за озером, вилась белая нитка дороги, ведущей за город. По краям её кое-где торчали деревья, казавшиеся крошечными, как побеги салата.
На западе, облегая изрытую оврагами и холмами равнину, простиралась синяя, сверкающая белыми искрами гладь океана.
А к югу, из центра отлогой воронки, где пестрели дома и фермы, окружённые неряшливо рассаженной зеленью, тянулись косые четырёхугольники плантаций и вспаханных полей колонии Ланфиер».