АДНЫЕ ПЕСНИ
Очень точно о роли баллад в русской национальной культуре сказал их знаток, блистательный исторический романист Д. М. Балашов: «Сколько удивительного гуманизма и подлинной человечности в этих внешне «жестоких», часто с кровавым исходом драмах! Сколько поэтических открытий, драгоценных сюжетных находок, подчас ожидающих одного только прикосновения поэта, писателя или драматурга, чтобы быть развернутыми в целый роман, пьесу, поэму!» [Русские народные баллады / Вступ. статья, подготовка текста и примечания Д. М. Балашова. - М., 1983, с. 6.]
Баллады на Руси, по предположению ученых, возникли на рубеже ХШ - XIV веков, когда постепенно начал угасать жанр былин - эпических песен о подвигах могучих богатырей, защитников родины. Нашествие орды, пожары деревень, осада городов, трагические судьбы угнанных в плен невольников, междоусобицы князей, сословное неравенство способствовали созданию новых повествовательных песен, отражавших эти явления.
Термин «баллада» имеет несколько значений. Так называют провансальские плясовые песни XI - XVII веков (от ballare - плясать); англо-шотландские народные баллады (ballad) - повествовательные песни на темы средневековой истории, а также литературные романтические баллады. В народной среде слово «баллада» не употребляется. Произведения этого жанра певцы на русском Севере отличают от былин, называя «стихами» или «песнями». Чтобы отделить фольклорный жанр от литературного, приходится уточнять, добавляя определение - «народная баллада» или «балладная песня». Для краткости мы будем использовать термин «баллада», под которым понимается русская народная баллада. Иные случаи будем специально оговаривать: литературная баллада и др.
Северная манера исполнения баллад отличается тем, что их поют, как и былины, в одиночку или вдвоем-втроем, а на юге баллады исполняются хором, как протяжные лирические песни.
В центре внимания баллад - индивидуальные судьбы людей, в силу исторических или социальных условий попавших в безысходные ситуации. Баллады - это эпические песни с семейно-бытовой тематикой, в основе которых лежат трагические конфликты.
В исторических балладах личность или члены семьи попадают в трагическую ситуацию в особых исторических условиях (нашествие врага, война), в любовных и семейных - конфликт возникает между молодцем и девушкой или членами семьи на почве любовных или семейных отношений, в социальных балладах причина трагического конфликта - в социальном неравенстве.
В исторических балладах ученые выделяют два цикла: о татарском или турецком полоне и о трагических встречах родных. Цикл о полоне включает в себя баллады, построенные на взаимоотношениях враг - девушка, где последняя страдает или гибнет, не желая стать женой или наложницей врага («Девушка взята в плен татарами», «Русская девушка в татарском плену»). Чаще всего в этой ситуации она кончает с собой («Красная девушка из полону бежит»). Очень редко пленнице удается спастись («Спасение полонянки», некоторые версии баллады «Князь Роман и Марья Юрьевна»). В этот цикл входит группа баллад, в которых повествуется о побеге из плена («Два невольника», «Бегство невольников из плена») и более поздние переработки баллад о полоне («Молодая ханча», «Пан привозит жене русскую полонянку»).
Цикл о встречах родных включает в себя баллады «Козарин», «Теща в плену у зятя». К нему можно отнести балладу «Муж-солдат в гостях у жены», которую исследователи связывают с войной 1812 года. По типу эта песня близка к балладам о встречах родных, разлученных войной и не узнавших друг друга. В них есть общие мотивы первоначального неузнавания, а затем опознания (по родинке, перстню, полотенцу) и, наконец, трагической необходимости новой разлуки.
Сюжеты любовных баллад построены на взаимоотношении молодец - девушка, причем лишь одна баллада «Василий и Софья» повествует о взаимной любви героев, погубленных матерью Василия. В большинстве же любовных баллад девушка гибнет от руки молодца, за которого она не хочет выйти замуж («Дмитрий и Домна», «Молодец, слуга и девушка», «Устинья», «Параня»), бывает обманута и гибнет или страдает («Казак и шинкарка», «Похищение девушки», «Девушка и адъютант»). А в одной из баллад девушка убивает насильников («Девушка защищает свою честь»). Иногда она кончает самоубийством, чтобы не стать женой нелюбимого (некоторые версии баллады «Дмитрий и Домна»), будучи обманутой, топится («Обманутая девушка») или убивает ребенка («Монашенка топит ребенка»).
Если мы сопоставим любовные баллады с историческими балладами о полонянках, то увидим их сходство: девушка гибнет, отстаивая свою честь. Отличие же состоит в том, что в цикле исторических баллад девушка руководствуется не только личными, но и патриотическими чувствами (отвергает врага и не желает жить на чужой земле), а здесь она отстаивает свое право на свободу выбора жениха, на личное чувство.
Самая большая и наиболее популярная группа семейных баллад - о трагических конфликтах между мужем и женой. Обычно жена гибнет от руки мужа («Князь Роман жену терял», «Муж жену губил», «Федор и Марфа», «Панья», «Оклеветанная жена»); муж избавляется от жены другими путями («Муж постригает жену») или уходит из дому, бросая ее («Молодец и худая жена»). Жена мужа губит лишь в одной балладе - «Жена мужа зарезала». Трагической гибели одного из супругов и скорби по нему другого посвящено несколько баллад: «Жена короля (казака) умирает от родов», «Жена князя Михаилы тонет», «Гибель пана». Свекровь в роли погубительницы невестки выступает в балладах «Князь Михайло» и «Рябинка».
Довольно большая группа баллад посвящена взаимоотношениям брата и сестры. В ряде баллад братья опекают сестру и сурово карают ее за нарушение нравственности («Король и девушка», «Федор Колыщатой», «Алеша и сестра двух братьев», «Иван Дудорович и Софья Волховична»). Теме отравления брата сестрой посвящен ряд баллад, в которых сестра иногда убивает брата по ошибке («Девушка по ошибке отравила брата») или для того, чтобы он не мешал ей встречаться с любовником («Брат, сестра и любовник»). О неудавшейся попытке сестры отравить брата рассказывают баллады на тему «Сестра-отравительница». В балладе «Сестра мечом сняла буйну голову брата» («Сура-река») сестра убивает брата мечом.
Тема инцеста (кровосмешения) брата и сестры весьма популярна в русском фольклоре. Трагически кончаются баллады о кровосмешении «Охотник и его сестра», «Царь Давыд и Олена», «Брат женился на сестре». Тема кровосмешения встречается и в группе баллад о взаимоотношениях родители - дети («Дети вдовы»). В эту группу также можно отнести баллады «Насильственное пострижение», баллады на тему «Родители избывают своих детей» - о трагической судьбе детей, на которую их обрекли родители.
В социальных балладах, как правило, социальный конфликт переплетен с семейным. Важное место среди них занимают баллады о трагических конфликтах как результате социального неравенства («Молодец и королевна», «Князь Волконский и Ваня-ключник», «Любила княгиня камер-лакея», «Девушка и воеводский сын»), а также о разбойниках («Муж-разбойник», «Братья-разбойники и сестра», «Молодец убивает целовальника», «Разбойники убивают молодца») и о горе, бедности («Горе», «Молодец и горе», «Молодец и река Смородина», «Крестовый брат», «Проданный сын»).
Балладам свойственны мотивы, которые по характеру изображенных в них событий можно определить как реалистические (то есть поэтически воспроизводящие события, которые имели или могли иметь место в действительности) и фантастические (то есть изображающие невероятные, сверхъестественные события).
Центральным мотивом обычно является мотив злодеяния. Его основные элементы: действующее лицо - губитель, действие - убийство, отравление, насилие; объект - жертва (муж убивает жену; король отдает приказ повесить молодца; свекровь изводит сноху). Ему иногда предшествуют мотивы доноса или клеветы (на жену клевещут свекровь, старицы или друзья мужа; на молодца, похваставшегося связью с королевной, доносят «злы-лихи своя братья», на Ваню-ключника - сенная девушка); мотивы дележа награбленного, размышления, как поступить с жертвой (спорят, как убить пленницу: мечом, копьем или «стоптать» конем); мотив подготовки убийства (отравительница добывает яд; братья готовят саблю и плаху для расправы с сестрой или куют саблю в кузнице). Кроме мотива убийства центральным может быть мотив самоубийства. Иногда ему предшествует мотив подготовки самоубийства (Домна кует в кузнице «два ножичка булатных», королевна вынимает ножи из серебряной шкатулки).
Все центральные мотивы в балладах, как правило, реалистические. Фантастические мотивы, хотя их намного меньше, все же занимают значительное место в балладных сюжетах, однако они являются не центральными, а побочными. Их можно разделить на несколько групп: 1) анимистические и тотемистические (молодец, скрываясь от горя, оборачивается ясным соколом, щукой, волком, горностаем; сестры, отправившись на поиски брата, становятся щукой, соколом, звездой; свекровь превращает сноху в рябину; на месте гибели девушки встают леса, ее коса обращается в лес, кровь - в море); 2) антропоморфические (голубь говорит голубке о невиновности похороненных; ворон, чтобы спасти свою жизнь, рассказывает молодцу о пленнице трех татар; конь предсказывает молодцу несчастье; орел (или волк) приносит руку княгини и рассказывает детям о том, что их мать убита; змея клевещет на женщину; персонажи баллад обращаются к горам, рекам, морям с просьбой пропустить их, и просьба выполняется; молодец оскорбляет реку, и она топит его, объяснив почему; 3) магические (князь оживляет жену мертвой и живой водой; Марья Юрьевна ослепляет охрану при помощи рассыпанного жемчуга).
В балладах идейно-эстетическая функция фантастических мотивов, уходящих своими корнями в глубокую древность, заключается в утверждении справедливости и разоблачении преступления. Чудесное мотивирует развитие сюжета или завершает его. Специфика фантастических мотивов в балладах (в отличие от сказок, былин) состоит в том, что они обычно связаны с трагическим.
Так, молодец обращается в щуку, чтобы спастись от Горя, но Горе ловит его неводом, преследует орлом, вороном и загоняет в могилу. Сестры ищут пропавшего брата всюду - в воде (щукой), в воздухе (соколом), в небе (звездою) и узнают, что он убит. Обращенная в дерево женщина погибает. Свившиеся растения на могилах загубленных влюбленных свидетельствуют о силе их любви и об их невиновности (в некоторых вариантах не способная к раскаянию мать Василия вырывает их с корнями). Ударившись о камень, девушка обращается в церковь, но в сказке она снова перевоплотилась бы в девушку, как только погоня удалилась, а в балладе она уже не оживает. Конь предсказывает молодцу несчастье, и предсказание в балладе сбывается, в отличие от сказок, где герою удается спастись.
Трагическое своеобразно проявляется в балладах. Элементы трагического есть и в других жанрах, например, в сказках и былинах. В былинах, которые воспевают величие и мощь богатыря, его непобедимость, трагическое занимает незначительное место, а в сказках трагические элементы вводятся для более контрастного представления борьбы добра и зла, всегда завершающейся победой добра и торжеством героя, преодолевшего многочисленные препятствия. В балладах же обычно побеждает зло, но гибнущие положительные персонажи одерживают моральную победу.
В балладах можно выделить несколько аспектов трагического: общенародный, семейный, личный. Так, в балладе о встрече матери и дочери в татарском плену есть все эти аспекты.
Во-первых, возможность встречи в плену не узнающих друг друга матери и дочери говорит о трагической участи народа, страдающего от татарских набегов. Во-вторых, трагична участь молодой женщины, забывшей родину и не узнавшей свою мать; в-третьих, в трагической ситуации находится старая пленница, ставшая рабыней родной дочери. Положение ее безвыходно: вернувшись домой, на родину, она вновь потеряет дочь, а оставшись с дочерью, не увидит других детей и родной земли. В балладе «Муж-солдат в гостях у жены», значительно более поздней по времени возникновения, те же аспекты, хотя социально-историческая обстановка давно изменилась. Трагическое здесь проявляется в раскрытии тяжелой участи народа: двадцатилетняя солдатчина, разлучающая мужа и жену; судьба женщины, считавшей себя вдовой, вновь обретшей мужа, чтобы опять расстаться с ним; горький удел солдата, который случайно попал в свой дом, но не может побыть с детьми и женой и уходит со своим полком, может быть, навсегда. В цикле баллад о девушке-полонянке особым трагизмом проникнуты баллады о девушке, которая убегает от татар и кончает с собой, когда ее настигает погоня. Девушка гибнет, но моральная победа на ее стороне; баллада звучала как призыв к сопротивлению врагу.
В социальных балладах раскрываются трагические противоречия между теми, кому принадлежит власть (король, князь, воеводский сын), и обездоленными (слуга, ключник, простая девушка). Преступное ремесло людей, ушедших в разбой, оборачивается против них самих.
Основа трагического в семейных балладах - с одной стороны, в деспотизме родителей, мужа, брата, свекрови, а с другой - в бесправии и покорности детей, жены, сестры, невестки.
В группе любовных баллад жертвой обычно становится девушка.
В ряде баллад трагическое не имеет возвышенного характера, так как связано не с высокими целями, патриотическими или нравственными подвигами, а с низкими узко личными стремлениями, имеет бытовую основу. Муж убивает жену, узнав, что она в его отсутствие плохо вела хозяйство («Оклеветанная жена»), князь губит девушку не отвечающую ему взаимностью, чтобы она «никому не досталась» («Устинья» «Параня»). Непримиримость противоречий вызывает острые столкновения и применение отрицательными персонажами решительных, жестоких средств. Трагическое проявляется обычно в преступлении (убийстве, отравлении), направленном против невинной жертвы. К балладе вполне может быть отнесено высказывание Аристотеля по поводу героя трагедии: «Пусть герой будет представлен таким, каким никто не пожелал бы быть». В отличие от античных трагедий, где поступки отрицательных персонажей часто объясняются волей богов, судьбой, роком героев баллады к злодеянию ведут такие черты характера, как мстительность подозрительность, неумение обуздать свой буйный нрав. Трагизм в балладах зависит не только от характера персонажей, но и от обстоятельств, вызванных неустроенностью окружающего мира. Обманутая девушка вынуждена утопить родившегося pe6eнкa, чтобы спастись от позора. Балладный конфликт является результатом не мелкой ссоры, случайной обиды, а порождается глубокими противоречиями, свойственньми тои эпохе, в которую баллада возникла и сформировалась Поведение людей в балладах расценивается с позиций верной, идеальной семьи - в этом проявляется моральный аспект трагического. Трагическое возникает тогда, когда создаются резкие противоречия между строгими моральными принципами и поведением людей. На этой почве рождаются, с одной стороны, стремление к счастью и свободе личности в ее чувствах, а с другой - трагические столкновения, зависящие от жизненных обстоятельств. Баллада, как и «образцовая трагедия» (по Аристотелю), представляет переход от счастья к несчастью безнравственного, отрицательного героя, и в этом также раскрывается ее моральный аспект.
Трагизм в балладах часто проявляется в том, что убийца слишком поздно узнает о невиновности погубленного им и горько раскаивается. Это стало нормой балладной поэтики- Поэтому, например, стихотворение С. Т. Аксакова «Уральский казак», написанное в 1821 году на популярный в народе сюжет «Муж губит жену», в процессе бытования было изменено в соответствии с народным пониманием трагического. У Аксакова муж шашкой срубает неверной жене голову и отдается властям, требуя себе казни. В переработанных народом вариантах, распространенных в центральных и южных областях России, баллада «Ехали солдатики...» («Солдат, вернувшись домой, убил неверную жену») кончается монологом-раскаянием убийцы. А на Севере, где дольше сохранялась традиционная эпическая поэзия, вводится мотив невиновности жены, усугубляющий трагическую вину мужа.
Страдание и гибель положительного персонажа и раскаяние убийцы вызывают у слушателей своеобразную эмоциональную реакцию, сходную с аристотелевским «катарсисом»: сочувствие, сострадание, нравственное очищение, осознание бесчеловечности зла, размышления и оценку поступков действующих лиц.
В балладах не всегда имеет место «трагическая вина» героя, а также не всегда объясняется, чем невинно гонимая жертва навлекла на себя ненависть антагониста. Это связано со спецификой фольклора, стремящегося к предельной типизации явлений.
И все же во многих балладах мы можем обнаружить «трагическую вину» героев. В балладе «Оклеветанная жена» разъяренный клеветниками муж в гневе срубает жене голову. Он поступает сознательно, но неумышленно, действует несправедливо, не будучи несправедливым вообще. Его трагическая вина заключается в аффекте, возникшем в результате ошибочного знания. Мать Василия («Василий и Софья») желает избавиться от недостойной, с ее точки зрения, избранницы сына. Пытаясь ее погубить, она не предполагает, что сын разделит с возлюбленной отравленное питье. Здесь проявляется новый аспект трагического: «Несправедливый не должен быть счастлив», - считал Аристотель. Подобная мысль своеобразно реализуется во многих балладах: злодей, убивая ненавистное ему лицо, невольно губит и любимого человека.
Искусство трагического в балладах состоит в умении их творцов увидеть трагическое в жизни и передать его в поэтически обобщенной форме с большим эмоциональным напряжением. Своеобразное сочетание эпичности и драматизма усиливает эмоционально-эстетическое воздействие трагического, чему в немалой степени способствует и предельная сжатость драматических моментов. Балладе в известной мере свойственно бесстрастие, которое великий Пушкин считал необходимым для драматического писателя. Это бесстрастие создается сочетанием эпичности и драматизма: о событиях повествуется суровым, объективным тоном, а в самых напряженных местах повествование прерывается диалогом или монологом. Важное значение для раскрытия трагического имеет искусство развития сюжетного действия, которое сконцентрировано на одном наиболее значительном конфликте, сюжет освобожден от замедляющих действие подробностей. От искусства трагического зависит расположение мотивов в сюжете. Можно выделить три типа баллад, отличающихся развитием сюжета.
1. Открытый ход действия в тех балладах, в которых его развитие начинается с центрального эпизода - описания злодеяния («Князь Роман жену терял», «Князь Михайло», «Рябинка», «Жена мужа зарезала», «Василий и Софья», «Оклеветанная жена», «Монашенка - мать ребенка»).
Сильное эмоциональное воздействие в этих балладах оказывает не столько эпизод убийства, сколько поведение страдающего персонажа, не ведающего еще о несчастье и пытающегося разыскать исчезнувшую мать (жену или брата), за которым слушатель, уже знающий о случившемся, следит с сочувствием и состраданием, а в кульминационный момент вторично - и более остро - переживает вместе с ним. К балладам этого типа вполне применимо высказывание Лессинга по поводу эстетических функций открытого действия трагедии у Еврипида: «...он сообщал зрителю гораздо раньше о всех тех бедствиях, какие должны разразиться над головою его действующих лиц, стремясь внушить сострадание к ним еще тогда, когда сами они были далеки от того, чтобы считать себя заслуживающими сострадания» [Лессинг Г. Э. Избранные произведения. - М., 1953, с. 555].
2. Предсказанный роковой исход. В этой группе баллад герою, а вместе с ним и слушателю становится известно о предстоящем несчастье из мотивов вещего сна, недоброго предзнаменования, зловещей приметы («Дмитрий и Домна», «Князь Роман и Марья Юрьевна», «Муж убил жену», «Жена князя Михаилы тонет») или из мотива подготовки к преступлению. В этом случае трагические эмоции слушателей усиливает то, что на протяжении развития сюжета они вместе с героями баллады находятся в тревожном ожидании: сбудется или не сбудется предсказание, как это случится, и волнуются за судьбу персонажей.
3. Трагическое узнавание. Подобные сюжеты строятся на неожиданной встрече родных, по приметам или из расспросов узнающих друг друга. Трагизм здесь возникает в результате или позднего узнавания после роковых событий или необходимости новой разлуки случайно нашедших друг друга родных. Этот способ более широко используется в балладах о кровосмешении и трагических встречах родных. В балладе «Брат женился на сестре» брат и сестра после свадьбы узнают о своем родстве. Их охватывает ужас, брат уходит в лес на растерзание зверям, а сестра - в монастырь. В балладе «Охотник и сестра» молодец, соблазнив девушку, неожиданно узнает, что перед ним сестра. От отчаяния он кончает с собой. В балладе «Теща в плену у зятя» мать по родинке или другим приметам в жене пленившего ее татарина узнает дочь и тяжело страдает, боясь признаться ей. На трагическом узнавании строятся также баллады «Муж-солдат в гостях у жены», «Козарин», «Дети вдовы», «Братья-разбойники и сестра», «Молодец и река Смородина», «Одна была песня...» («Муж убил жену»), «Заозерье, да во сторонке...».
Баллады с эффектом неожиданности трагического узнавания могут его утрачивать в отдельных вариантах и развивать действие по принципу открытого сюжета, и, наоборот, баллады с открытым сюжетом в вариантах могут быть построены на эффекте неожиданности, который исчезает тогда, когда в балладу вводится мотив, заранее объясняющий случившееся.
В балладе, стремящейся не только удивить и взволновать, но и потрясти слушателя, чрезвычайно важную роль играют вещие сны, недобрые приметы и предсказания. В этом жанре можно встретить трагические мотивы большой поэтической силы. К их числу относится мотив неожиданности трагических последствий (свекровь губит невестку, не подозревая, что ее смерть вызовет самоубийство сына; король казнит любовника дочери, которая с горя убивает себя) и мотив превращения, метаморфозы (из срубленного дерева льется кровь; на могилах погубленных влюбленных вырастают и переплетаются деревья).
Искусство трагического чрезвычайно ярко раскрывается в изображении отношения к страшному как к обыкновенному (хладнокровно и уверенно отравительница готовит яд; обстоятельно описано методичное истязание снохи свекровью в бане). Именно такое отношение злодея к убийству потрясает слушателей.
Искусство трагического проявляется и в психологическом изображении героев баллады, когда раскрывается глубина чувств человека, сраженного случившимся несчастьем. Если героев лирических песен охватывают такие чувства, как грусть, тоска, обида, то герои баллад испытывают ужас, отчаяние, терпят тяжкие страдания.
Большое эмоциональное воздействие баллад на слушателей несомненно. Об этом свидетельствуют многие собиратели. Д. М. Балашов пишет о глубоком впечатлении, которое произвело на слушателей исполнение баллады «Князь и старицы»: «Одна из пожилых поморок сказала: «Мы как слушали этот-то красивый стих, так наплакались» [Балашов Д. М. Русская народная баллада. В кн. Народные баллады. – М.; Л., 1963, с. 15].
Сила эмоционально-эстетического воздействия баллад заключается в искусстве трагического противопоставления жизни и смерти, дающего возможность глубоко осознать радость бытия и пережить очищающее душу сострадание к гибнущему. Очень тонко отметил сущность возвышенного в трагическом немецкий философ Н. Гартман: «Не гибель добра как таковая является возвышенной, а само добро в своей гибели озарено возвышенным. И чем яснее отражается гибель в страданиях и в поражении борющегося, тем больше усиливается обаяние трагического» [Гартман Н. Эстетика. - М., 1958, с. 559].
Вся художественная система баллады определяется ее трагичностью и драматизмом. Этой потребности подчинены композиция, способы изображения человека и типизации жизненных явлений. Особенности композиции баллады - одноконфликтность, динамика, обилие диалогов и монологов. Часто текст баллады строится как текст драмы:
Злое зелье крапивное,
Еще злее да люта свекра!
Люта свекра - молодой снохе:
«Ты поди, моя невестка,
Во чисто поле,
Ты стань, моя невестка,
Меж трех дорог,
Четырех сторон,
Ты рябиною кудрявою,
Кудрявою, кучерявою».
Здесь как ремарка в пьесе: «Люта свекра - молодой снохе». Иногда баллада почти целиком состоит из диалогов (например, вопросы детей об исчезнувшей матери и уклончивые ответы отца; диалог деверей, которые спрашивают, где их брат, и лживые ответы невестки, убившей своего мужа). Зачинов в балладе, как правило, нет. Баллады обычно начинаются прямо с действия:
А князь Роман жену терял,
Жену терял, он тело терзал,
Тело терзал, во реку бросал.
Лирический зачин свойственен разрушающимся балладам, контаминирующим с лирическими песнями. Специальных концовок в балладах нет. Чаще всего баллады кончаются монологом - раскаянием убийцы:
Его маменька родима
Вдоль по бережку ходила,
По бережку ходила
Причеты говорила:
«Тяжко, тяжко согрешила,
Три души я погубила:
Перву душу безымянну,
Другу душу безответну,
Третью душеньку сердечну!»
Картины природы в балладах встречаются редко. Они играют обычно изобразительно-выразительную роль:
Ты снеси меня на болотнику,
Положи меня под колодинку.
Основная особенность баллады - стремительность развития сюжета, динамизм - обусловливает необходимость чрезвычайно скупого использования тех поэтических средств, которые замедляют действие. Балладам присуща своя система символических средств и иносказаний. Так, о любовных отношениях персонажей говорится:
Не хвалитесь вы, два брата, я вашу сестру знаю:
Я у вашей сестры два ужина ужинал,
Два ужина ужинал, третий завтрак завтракал.
О неверности жены князь узнает из иносказательных намеков клеветников: «В твоей спаленке все кроваточки да испримятые, / Все постелечки исприспаны...»
Об инцесте брата и сестры говорится следующим образом:
Ничего парень не говаривал,
Начал шуточки шутить.
или:
Не спрося он ума-разума своего,
Стал он с девкой шуточки шутить.
Утопленница, попавшая в сети рыбаков, описывается как «улов»:
Изловили да свежу рыбочку
Со руками да со ногами...
Могила иносказательно именуется «новой горницей»:
Наша матушка во желтом песку,
В новой горнице она закопана.
А «крепка горенка» - оказывается тюрьмой:
Подхватили удальца,
Посадили в крепку горенку -
В каменный острог.
Иногда иносказание в балладах проникнуто иронией. Так, например, князь Волконский обещает «пожаловать» ключника палатами (или хоромами), а оказывается, что это - виселица:
Я за то тебя, удалого, пожалую,
Я пожалую молодчика все палатушками,
Вот такими да палатами - на двух столбах,
Я построю тебе релюшки точеные,
Я повешу тебе петельку шелковую.
Чаще всего в балладах иронизирует губитель над жертвой. Так, в балладе «Одна была песня...» Федор с иронией предлагает Марфе, желающей переодеться, перед тем как идти топить баню, в которой ей суждено погибнуть:
Ты топи во всем наряде!
А куда тебе наряд девати? -
Разве дуба наряжати!
Как видим, поэтическое использование иронии является одним из способов раскрытия образа губителя: он не только проявляет жестокость, убивая невинную жертву, но еще и насмехается над нею, что усугубляет его вину. Жертва иронизирует чрезвычайно редко, например, ключник во время пытки издевается над князем:
Уж и где же мне, холопу,
Со княгиней знатися?
Гипербола встречается в балладах редко и имеет чисто выразительную функцию. Она создается при помощи метафоры или сравнения:
Она плакала, как река лилась,
Слезы катятся, как ручьи текут,
Возрыдалася, что погоды бьют
Чувство гнева гиперболизируется иначе. Например, услыхав об измене жены, князь:
Топнет ворота правой ноженькой -
Улетели те ворота середи двора
При помощи гиперболы раскрываются страдания жертвы:
В первы сноха воскричала -
Мать-сыра земля простонала,
Во другорядь воскричала -
Все темны леса к земле приклонились,
Во третий сноха воскричала -
Под ним добрый конь споткнулся
Основную роль в системе поэтических средств баллады выполняет эпитет. С помощью эпитетов характеризуются противопоставленные в конфликте губитель и жертва. С одной стороны, немилостивые, грозные (палачи), ненавидная (злость), проклятая (злодейка), лихие (свекровь, мачеха), змея лютая подколодная (мачеха), с другой стороны - несчастная (дочь), разбессчастный (возлюбленный), прегорькая (сирота), безгрешная (душа), безвинная (душа, кровь, душенька), понапрасная (смерть), праведные (души), добродетельна (сеструшка) и др. Эпитет играет важную роль в создании образа человека. При помощи эпитетов дается социальная характеристика персонажей, описываются их внешность и характеры, оцениваются их личные отношения.
Если мы сравним принципы построения образа в балладе и других жанрах, то наряду со сходством заметим и ряд существенных отличий. Так, основным принципом создания образа в былине и исторической песне, как и в балладе, является раскрытие характера в действиях и поступках. Но если в былинах действия главного героя - богатырские подвиги, в исторических песнях - участие в политических событиях государственного значения, то в балладах - преступные действия, направленные, как правило, против члена своей семьи.
Разные жанры черпают средства создания образа из общефольклорной системы средств, и поэтому ряд традиционных формул (гнева, досады, печали), передающих те или иные чувства, используются как в балладах, так и в былинах и исторических песнях. Но причины, вызывающие эти чувства, и их последствия различны в каждом жанре. Если богатырь гневается на врага, напавшего на родные земли, и побеждает его в борьбе, а Грозный - на сына, не поддержавшего его политики, и едва его не казнит, то балладный муж приходит в гнев из-за того, что его жена не сберегла хозяйство или изменила ему, и убивает ее.
Отличается и степень индивидуализации героев. В балладах мы не можем говорить еще об индивидуализации персонажей, ибо большинство действующих лиц не имеет даже имени, не говоря уже о характерах. Различаются они лишь по семейным отношениям (муж, брат, свекровь). Но в отличие от сказок и былин, где отрицательный персонаж обычно изображается односторонне, в балладах раскрывается более сложный, противоречивый внутренний мир губителя. Жестокая свекровь, в одном эпизоде изводящая невестку, в другом предстает перед нами как любящая мать, а в третьем - винит себя и страдает. Король, пославший на казнь молодца, раскаивается в содеянном и жалеет о том, что нельзя уже исправить ошибку. Все это делает образы персонажей более жизненными и убедительными.
В былинах наблюдаются признаки индивидуализации образов. Правда, характеры героев статичны, в этом жанре нет сложного духовного развития персонажей, но различие между ними не только в имени и определенных подвигах, свойственных каждому богатырю. В одинаковой ситуации они ведут себя по-разному (обиженные Владимиром, богатыри уходят из Киева, Сухман кончает самоубийством, а Илья защищает город). Различаются и характеры богатырей, и их внешний облик.
В исторических песнях начинает развиваться индивидуализация образа, так как возникает задача характеристики духовного облика определенных исторических лиц.
Различаются и основные средства, используемые для создания образов персонажей в разных жанрах. В былинах чаще используется гипербола, выделяющая богатырей среди обычных людей, в лирических песнях - психологический параллелизм и символика, позволяющие передавать душевные переживания путем сопоставления с миром природы, в балладах - резкая антитетичность, дающая возможность более ярко раскрыть образы персонажей, столкнувшихся в трагическом конфликте.
Мелодическая организация баллады соединила некоторые свойства торжественного песнопения, идущего от былины и исторической песни, с музыкальной тональностью балладного происхождения, несущей интонацию печали, несчастья. Иногда баллада приобретает ритмический строй плача.
Все отмеченные особенности баллад позволяют судить об их идейно-художественной ценности, обеспечивающей им долгую поэтическую жизнь. Эта ценность состоит в гуманистической роли страдающего персонажа, в осуждении отрицательных героев как носителей зла, в моральных идеях (супружеской верности, любви к детям, уважения к свободе выбора супруга), в искусстве построения трагических ситуаций.
Расцвет жанра баллады приходится на XV - XVI века, когда возникают и становятся популярными дошедшие до наших дней песни «Василий и Софья», «Дмитрий и Домна», «Князь Роман жену терял», «Князь Михайло», «Рябинка». С начала XVII века баллады, бытовавшие наряду с былинами, историческими песнями и духовными стихами, испытывают все большее влияние необрядовой лирики, происходит смягчение трагических развязок традиционных баллад. В конце XVII - начале XVIII столетия начинается постепенное разрушение жанровой специфики старинной эпической баллады, что наиболее ярко проявляется в насыщении баллад элементами лирики, разрушении сюжетов. С другой стороны, народные баллады, повлиявшие на возникновение литературных баллад, в свою очередь, в конце XVIII - начале XIX века начинают испытывать влияние литературных форм, что вызывает к жизни «новую» балладу - авторскую романтическую балладу, распетую и освоенную народной средой.
Каково же современное состояние баллады?
Уже более четверти века назад Д. М. Балашов отмечал, что баллады почти забыты, хотя и оказались устойчивее былин. Экспедиции последних лет свидетельствуют о том, что угасание жанра продолжается: сокращается число записанных фольклористами сюжетов, баллады активно не бытуют, а хранятся в памяти пожилых людей. Но угасание происходит неравномерно: в одних районах удается записать 5 - 10 сюжетов, а в других - ни одного. Так, например, автору статьи в 1970 году в Каргопольском районе Архангельской области и на Кенозере (самых «балладных» ранее местах) посчастливилось найти 74 баллады (в том числе «Василий и Софья», «Насильственное пострижение», «Муж жену губил», «Оклеветанная жена», «Злое коренье», «Муж-разбойник» и др.). Во время фольклорной экспедиции филологического факультета МГУ в 1982 году в Чистопольском районе Татарской АССР были обнаружены баллады «Братья-разбойники и сестра», «Муж-солдат в гостях у жены», «Оклеветанная жена», «Муж-разбойник», «Муж топил жену», «Казаки сжигают девушку», а также великолепно сохранившийся вариант баллады «Угрозы девушки молодцу» (по предположению ученых, этот сюжет возник не позже XVII века), в котором девушка грозит отомстить обидчику: «Из тела пирогов настряпаю», «из рук... кроватушку сделаю», «из ребер... разъемный самостол», «из крови - пиво пьяное». Ряд экспедиций в последующие годы дает гораздо более скромные результаты, несмотря на тщательные поиски (один-два сюжета наиболее распространенных старых баллад и несколько сюжетов поздних, которые исполнители считают старинными).
Самая популярная в России баллада на тему «Муж убил жену» в одних селах забыта, в других ее знают и поют дети. Анализ вариантов баллады «Князь Роман жену терял» и «Муж жену губил», записанных в Новгородской, Саратовской, Вологодской, Пермской, Тульской, Архангельской, Калужской областях, а также на Северном Кавказе, Дону, в Башкирии, Татарии и Москве, показал, что в процессе ее длительного бытования (временной диапазон - свыше двухсот лет, вплоть до наших дней, а возникла эта баллада еще раньше, в XIV - XV веках) неизменными оставались тематика, проблематика, идейная сущность, а также система персонажей, образность, сюжет. Исследование процессов эволюции сюжета выявило тенденцию к сжатию его за счет выпадения побочных мотивов как в первой, так и во второй балладах. Более древний сюжет «Князь Роман жену терял» оказался непроницаемым для лиризации и постепенно разрушался за счет забвения и утраты ряда мотивов, а «Муж жену губил», контаминируя с лирическими зачинами, терял в ряде случаев сюжетообразующие мотивы и лиризовался, в некоторых вариантах превращаясь в лирическую песню. Можно отметить также тенденцию к сужению числа персонажей, схематизации образов. Процесс лиризации проявляется и в том, что «высокие» балладные персонажи заменяются традиционными персонажами лирики (донской казак, добрый молодец, муж). Во второй балладе, более поздней по времени возникновения, проявилась большая типизация, характерная для лирики, отказ от личных имен героев, большая эмоциональность.
Кроме процессов сужения круга бытующих сюжетов, разрушения, забвения, происходит вытеснение старых баллад новыми. Этот процесс активизировался во второй половине XIX века, когда на фольклор стало оказывать сильное влияние профессиональное литературное творчество. Новые баллады имеют рифму, строфику, по своей метрической системе они ближе к западноевропейским балладам, нежели к старинным русским. Но их тематика во многом традиционна, хотя и здесь произошли большие изменения. Если в старых балладах преобладала семейная тематика, то в новых - любовная. Кроме того, новые баллады приобрели лирические признаки (оценочные высказывания, морализацию, обращение рассказчика-повествователя к слушателям и др.), стали лиро-эпическими. Часто бывает трудно отграничить романс от новой баллады (особенно там, где речь идет о воображаемом самоубийстве, переходящем в осуществившееся).
В старых балладах конфликт возникал из-за деспотизма родителей (или брата), а герои новых баллад, освободившись от пут патриархальной семьи, вольны в своих желаниях и поступках, в выборе возлюбленного. Даже если родители не одобряют их поведения, они поступают по-своему. Жизнь их сурово наказывает. Убивая соблазнителя, девушка мстит за перенесенные душевные муки, за позор, за внебрачное дитя. Но саму ее ждет тюрьма, одиночество, самоубийство. В отличие от балладных героев, которые страдают от трагической вины, герои новых баллад страдают от личных обид, вызванных их своеволием и вседозволенностью. Героиня старой баллады кончает самоубийством, чтобы не быть опозоренной, а героиня новой - будучи опозоренной. Народ сочувствует ей, хотя и не одобряет ее поведения.
Новая баллада - сложное и неоднозначное явление. Ученые (Д. М. Балашов, Э. В. Померанцева, Н. П. Копанева, Н. П. Зубова) показали ряд путей формирования этого жанра. Традиционные сюжеты получают экзотическое оформление, черты западной и русской литературной баллады (короли, королевы, замки, рыцари, шуты, романтические красавицы и т. д.); дальние страны (Мексика, Япония, Испания, Англия), морские стихии, роковые страсти; изысканные иноземные имена персонажей (Мальвина, Марианна, Артур, Джек, Коломбина и др.). В народное бытование вошли сюжеты западных баллад: «Сестры-соперницы», «Когда я на почте служил ямщиком», «Окрасился месяц багрянцем», «По Дону гуляет», русских поэтов (А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, С. Т. Аксакова, В. В. Крестовского и т. д.). Возникло множество самостоятельных народных сочинений разного художественного качества (иногда натуралистически описывающих жестокие убийства, случайные или преднамеренные злодеяния). К числу наиболее популярных в современном репертуаре следует отнести сюжеты, отражающие общечеловеческие драматические ситуации («Ехали солдаты», «Ванька-ключник», «Как во нашей во деревне», «Потеряла я колечко») и опирающиеся на традиционную фольклорную основу.
Продуктивная творческая жизнь новых баллад, по наблюдениям ученых, уже стоит у своего конца. В сознании исполнителей они воспринимаются как старинные; но еще популярны в среде пожилых людей.
Итак, старые и новые баллады угасают, а изучение их только начинается. Постепенно, шаг за шагом ученые раскрывают тайны баллады. Один из первых ее исследователей, Н. П. Андреев, указал некоторые особенности этих песен, отметив «четко выраженный повествовательный характер, достигающий часто степени драматической напряженности» [Русская баллада. Предисловие, редакция и приложение В. И. Чернышева. Вступительная статья Н. П. Андреева. Б-ка поэта. Большая серия. - М.; Л., 1966, с. 18]. В. Я. Пропп и Б. Н. Путилов выделили другие важные признаки баллады: ее семейно-бытовую тематику и частые трагические разрешения конфликтов [См.-Былины, т. 1. Подготовка текста, вступительная статья и комментарий В. Я. Проппа и Б. Н. Путилова. - М., 1958, с. 17]. Д. М. Балашов, изучив характер жанра баллады на ряде основных сюжетов во всех версиях и вариантах, выяснил время возникновения жанра, особенности его развития, идеологическую направленность и художественные признаки. Результаты исследований Д. М. Балашова опубликованы в ряде статей, посвященных наиболее популярным сюжетам, а также в книге «История развития жанра русской баллады» (Петрозаводск,1966). Основные жанровые признаки баллады Д. М. Балашов рассматривает в статье «Русская народная баллада» (в книге «Народные баллады». - М.; Л., 1963), где он обобщает свои наблюдения. Более четко по сравнению с предыдущими исследователями определив круг входящих в жанр баллады произведений, ученый все же пошел по пути широкого толкования жанра: «Баллада - эпическая повествовательная песня драматического характера» (с. 7). Обратившись к жанру баллад в творчестве славянских народов, Н. И. Кравцов в статье «Славянская народная баллада» [См.: Из истории классовой борьбы и национально-освободительного движения в славянских странах. Ученые записки Ин-та славяноведения АН СССР, т. 28, 1964, с. 222 - 246] обстоятельно рассмотрел тематические группы славянских баллад, их жанровую специфику, особенности сюжета, серьезное внимание уделяя вопросу родовой принадлежности баллад - их эпическому характеру.
Изучение жанра баллады продолжил Б. Н. Путилов в книге «Славянская историческая баллада» [Путилов Б. Н. Славянская историческая баллада. - М.; Л, 1966]. Исследовав лишь одну тематическую группу баллад - исторические, но на большом материале, а главное - на широком общественном фоне, ученый успешно решил вопросы, связанные со спецификой этого жанра: особенностями исторических баллад, их отличием от былин и исторических песен.
Интересные наблюдения над чудесными мотивами в балладе содержатся в книге О. Ф. Тумилевич о балладе и сказке [См.: Тумилевич О. Ф. Народная баллада и сказка. - Саратов, 1972]. Важное значение в изучении баллад и близких им форм имеет указатель, составленный Ю. И. Смирновым [См.: Смирнов Ю. И. Восточнославянские баллады и близкие им формы. - М., 1988] (пока автор опубликовал 250 из выделенных им сюжетных форм: I. Мать и сын (дочь); II. Мифическому существу (этническому врагу, чужеземцу) нужна девушка; III. Этнический герой добывает девушку).
Сюжеты баллад разбросаны по множеству публикаций. Их можно обнаружить в сборниках былин Рыбникова, Гильфердинга, Маркова, Ончукова, Григорьева, сборниках исторических песен Путилова и Добровольского, сборниках лирических песен Киреевского и Соболевского. С другой стороны, в сборники баллад оказываются включенными произведения иных жанров. Так, в сборнике Чернышева много лирических и хороводных песен, а в сборнике Балашова - исторических песен, духовных стихов, скомороший, лирических песен, новых баллад.
Это связано с тем, что баллады обладают рядом черт, сближающих их с другими жанрами, и пока четко не очерчен круг балладных сюжетов. Жанровую специфику баллады определяет ряд особенностей ее содержания и формы. Содержанию баллад свойственна совокупность признаков: семейно-бытовая тематика, трагичность, идейная направленность, связанная с народной гуманистической моралью (осуждение зла, защита свободы чувства). Эти признаки по отдельности могут быть присущи и другим жанрам, но в такой совокупности существуют только в балладе.
Для ее формы характерны: меньший по сравнению с былиной и больший по сравнению с лирической песней объем, наличие законченного сюжета, одноконфликтность и напряженность действия, эпическая повествовательность, объективность рассказа, тонический, без припева и строфической рифмы стих; напев без речитатива и распева.
Баллада близка к духовным стихам и некоторым историческим песням, которым также свойственны наличие сюжета, одноконфликтность и напряженность действия, повествовательность.
С отдельными былинами балладу роднит ряд общих признаков, как содержательных, так и формальных, например, семейно-бытовая тематика и трагичность («Данила Ловчанин», «Сухман», «Дунай и Настасья»), наличие сюжета, повествовательность.
Отождествлению баллад с лирическими песнями способствует их семейно-бытовая тематика и повествовательность, характерные для части лирических песен.
Баллада и смежные жанры в процессе бытования оказывают взаимовлияние. Кроме того, одна и та же тема может быть разработана поэтическими средствами былины и баллады, исторической песни и баллады, лирической песни и баллады, что иногда ведет к ассимиляции этих жанров.
Если мы сопоставим тексты былины «Михаила Казаринов» из сборника Кирши Данилова и баллады «Козарин» из сборника Д. М. Балашова, то убедимся, сколь значительно они отличаются, несмотря на сходство, которое выражается в общности темы (Козарин спасает пленницу трех татар, расправившись с ними, и едва не вступает с нею в кровосмесительную связь, но из расспросов узнает, что перед ним сестра), наличии сюжета, в народной гуманистической морали. Как видим, общими у этих двух произведений являются элементы их содержания, а форма, несмотря на некоторые общие признаки (эпичность, повествовательность, характер стиха), отлична. Объем «Михаилы Каза-ринова» - 266 строк, а «Козарина» - 51, то есть первый текст более чем в пять раз длиннее. В «Михаиле Казаринове» - многоконфликтное действие. Герой прибывает в Киев к князю Владимиру; пирует у него; выполняет его поручение; встречает на обратном пути вещего ворона, от которого узнает о пленнице; видит татар и наблюдает, как они хотят расправиться с русской девушкой; затем убивает их и, едва не совершив инцест, узнает, что перед ним сестра; ведет ее к князю Владимиру, где получает награду: чару вина в полтора ведра, турий рог меду в полтретья ведра и благодарность за то, что добрый молодец служит ему верой и правдой. В «Козарине» действие одноконфликтно: татары хотят расправиться с девушкой, а добрый молодец спасает ее и выясняет, что перед ним сестра. Если мы сопоставим состав персонажей, то увидим, что в «Козарине» это брат, сестра и враги, а в «Михаиле Казаринове» их ряд по-былинному шире: кроме названных, князь Владимир, княгиня Апроксевна и вещий ворон. Действие «Михаилы Казаринова» развивается медленно, с ретардациями и обстоятельными описаниями, а в «Козарине» - стремительно и напряженно. Время в «Михаиле Казаринове» эпическое, приуроченное к правлению князя Владимира, а в «Козарине» - неопределенное, соотнесенное со временем захвата татарами Москвы. Место действия «Михаилы Казаринова» локализовано в Киеве, где богатырь получает задание и куда возвращается, выполнив его. А в «Козарине» молодец появляется «издалече из чиста поля», а возвращается «на Святую Русь, во славну Москву». В «Михаиле Казаринове» герой - богатырь, образ которого создается разными способами: эпитетами (могучий, удалой, добрый, «удача доброй молодец»), описанием его богатырских доспехов, вооружения, богатырского коня, богатырской мощи. В «Козарине» же нет ни одного подобного описания. Правда, он тоже расправляется с врагом, но как обычный воин.
Итак, сопоставив эти тексты, мы видим, что «Михаила Казаринов» отличается былинной разработкой сюжета, а «Козарин» - балладной.
Если сравнить три варианта разработки темы об убийстве Скопина Шуйского, который, по слухам, был отравлен женой Дмитрия Шуйского, завидовавшего его славе, то можно сделать наблюдение над процессами балладизации исторической песни.
Песня «Ино что у нас в Москве учинилося» была записана в 1619 - 1620 годах. Выдержана она в форме причитания по поводу смерти воеводы. Событийности здесь нет. Следовательно, нет и сюжета. Это яркий образец исторических песен, сюжет которых разомкнут, «и эта разомкнутость позволяет воспринимать содержание произведений как звено в реально протекающем историческом процессе» [Селиванов Ф. М. О специфике исторической песни. В сб. «Специфика жанров русского фольклора». - М., 1973, с. 54]. Текст «Михаил Скопин» из сборника Кирши Данилова - по-былинному развернутый (193 строки), многоконфликтный сюжет: враги окружают Москву; князь Скопин обращается к свицкому королю Карлосу, с его помощью войска Скопина разбивают врага; в Москве служат обедни с молебнами, затем устраивают пир, где прославляют Скопина; через некоторое время Скопина приглашают кумом на крестины к князю Воротынскому; на пиру он хвастает своими победами; завистливые бояре, которым «за беду стало», насыпают в стакан с медами сладкими лютое зелье, и кума, дочь Малюты Скуратова, подносит его Скопину; чувствуя, что он отравлен, Скопин обвиняет губительницу и едет домой, где умирает.
Несмотря на влияние некоторых элементов былинной формы (объем, мно-гоконфликтность, характер стиха, некоторые стилистические средства), это не былина, а историческая песня, так как персонажи здесь - реальные политические деятели: Скопин, Воротынский, а также дочь палача Малюты Скуратова, имя которого стало нарицательным в исторических песнях. Здесь отсутствуют богатыри и князь Владимир. Место действия не локализовано в эпическом центре - Киеве. Время - не эпическое, приуроченное к правлению Владимира, а конкретное, хотя и условное: «сто двадцать седьмой год восьмой тысячи». Герой - не богатырь, а полководец, побеждающий не своей личной мощью, а стратегией: взвесив свои возможности, он прибегает к помощи союзников и, возглавив войско, побеждает. Мотивировка его убийства в отличие от балладных не семейная, а политическая: его губят соперники. Текст из сборника Д. М. Балашова - типичная баллада об отравлении. От исторических реалий осталось только имя Скопина. Это произведение одноконфликтное, объем 38 строк, действие развивается напряженно и стремительно: мать просит сына, чтобы он не кумился с дочерью Малюты, но он пренебрегает предупреждением, и кума его отравляет. Конец также традиционно балладный: причитания матери по загубленному сыну и упрек убийце.
Тема «Муж-солдат в гостях у жены» разрабатывается как баллада, лирическая песня и новая баллада; тема «Князь казнит ключника, любовника его жены» - как баллада и новая баллада. Можно привести еще ряд примеров использования одной и той же темы в балладах и смежных с ними жанрах. Поэтому, если читатель встретит в предлагаемом его вниманию сборнике баллад сюжет, включаемый в сборники исторических песен, духовных стихов или лирических песен, он должен иметь в виду вышеизложенные соображения о возможности разработки одной и той же темы разными жанрами.
Сборник, подготовленный известным ученым-славистом Б. П. Кирданом, отличается от ранее публиковавшихся собраний русских баллад.
Так, В. И. Чернышев, составитель сборника «Русская баллада» (1936 г.), придерживался тематического принципа классификации баллад, который, однако, был выдержан не во всех разделах его книги. Часть разделов была построена по жанровому, другая - по хронологическому, третья - по идейно-эмоциональному принципам. Кроме баллад, составитель включил песни иных жанров - игровые, хороводные, шуточные, плясовые, повествовательные лирические (рекрутские, солдатские, семейно-бытовые), а также скоморошины, сатирические и юмористические песни, новые баллады.
Составляя свой сборник «Народные баллады» (1963 г.), Д. М. Балашов старался учесть недостатки предыдущего, уточнить круг сюжетов баллад, дать более четкое определение жанра. За основу классификации материала он взял тематический принцип, но также не выдержал его до конца. Кроме разделов «Баллады семейно-бытовые» и «Баллады исторические и социально-бытовые», составитель включил «Баллады сатирические и комические» (идейно-эмоциональный принцип) и «Новые баллады» (хронологический принцип).
Составитель антологии «Исторические песни. Баллады» (1986 г.) в фольклорной серии издательства «Современник» С. Н. Азбелев, разделяя принцип широкой трактовки жанра баллады, расположил балладные песни вперемежку с историческими в хронологическом порядке (хотя для ряда баллад его установить сложно), выделив три группы: «Песни Древней Руси», «Песни переходной эпохи» и «Песни нового времени».
В предлагаемом читателю сборнике Б. П. Кирдан в отличие от своих предшественников совершенно справедливо, на наш взгляд, не включает скоморошины, сатирические и юмористические песни, акцентируя такие важные жанро-образующие признаки, как трагичность и драматизм. Но, с другой стороны, если для Д. М. Балашова первенствующее значение имеет форма (он считает, что «к балладному жанру должны быть отнесены все сюжеты, стилистическая оценка которых позволяет считать их балладами» [Русские народные баллады. Вступительная статья, подготовка текста и примечания Д. М. Балашова. - М., 1983, с. 8]), то Б. П. Кирдан за основу берет содержание и расширяет «формальные» границы жанра, включая в свой сборник отдельные произведения, содержащие мотивы, сюжеты или ситуации балладного типа (повествовательные лирические песни, новые баллады [Заметим, что Д. М. Балашов в своем сборнике выделил их в особый раздел, а западные славяне (поляки, чехи, словаки) в своих публикациях этого не делали], а также некоторые исторические песни).
В данном подходе есть своя положительная сторона: в каждом разделе читатель сможет проследить за процессами эволюции жанра (от былин и исторических песен к лирическим песням и новым балладам с их заимствованной из литературы строфикой и рифмой) и познакомиться с рядом близких к балладам произведений, обладающих «балладностью» (под которой можно понимать наличие эпизодов с балладными конфликтами в былине, исторической песне или балладной ситуации в лирической песне).
В сборнике пять тематических разделов («Исторические баллады», «Военно-бытовые баллады», «Баллады о разбойниках», «Любовные и добрачные отношения» и «Семейно-бытовые баллады»), охватывающих разные стороны жизни Руси на протяжении свыше шестисот лет.
Перед читателем предстанут судьбы разных людей, живших в далекие времена, их мысли, чувства, переживания, поиски ими добра и справедливости. С сочувствием и волнением он будет следить за трагическим выбором, который должен сделать отец, решая, кого из трех сыновей отдать в двадцатилетнюю солдатчину; за жертвенностью матери, умоляющей своих мучителей погубить ее так, чтобы не услышали и не испугались дети, за раскаянием злодея и мучениями грешной или ни в чем не повинной души...
И если читатель, сострадая героям баллад, испытает катарсис, очищающий и просветляющий душу, значит, идейно-эстетические задачи баллад реализованы и труд их творцов, собирателей и публикаторов не напрасен
А. Кулагина

ИСТОРИЧЕСКИЕ БАЛЛАДЫ

ПА Н ПРИВОЗИТ ЖЕНЕ РУССКУЮ ПОЛОНЯНКУ

1.
Панушко по двору гуляет,
Доброго коня выбирает,
Паньюшка у стремени стояла,
Панушку плеть подавала;
Сама панья пану говорила:
«Не езди ты, панушко, на службу,
На ту государеву-цареву,
Не быть тебе, панушку, живому, -
Быть тебе, пану, убитому!» -
«Не тужи, слышь, моя панья!
Съезжу я в добром здоровье,
Привезу тебе, паньюшка, гостинцы -

Тоненьку, долгоньку, высоконьку,


В широкой ленте во низаной,

В беленьких чулочках во бумажных».
Пойду я, выйду я в новы сени,
Из новых сеней на крылечко,
С крылечка в чисто поле;
Погляжу на синее море,
Как было на синем-то на море
Вдруг забелились парусочки,
Вдруг зачернели три стружочка.
Как было во первом-то стружочке -
Везут паново платье,
Панове платье немецкое.
Как было во другом-то стружочке -
Везут пана не живого;
Убит пан, да не до смерти.
Как было во третьем-то стружочке -
Везут паньюшке гостинцы:
С Руси русскую девку полонянку,
Тоненьку, долгоньку, высоконьку,|
В беленькой рубашке миткалиной,
В алом во тафтяном сарафане,
В широкой-то ленте во низаной,
В аленьких башмачках во сафьянных,
В беленьких чулочках во бумажных.

ТРИ ТАТАРИНА ПОЛОНИЛИ ДЕВУШКУ

2.
Что у князя да у боярина,
У гостя да у торгового
Рождалося да две дочери,
И родился одинакой сын
По имени Козарин Петрович.
На роду Козарина испортили,
От отца от матери отлучили,
Отец с матенкой да не возлюбили,
Называли его вором и разбойником,
Всяким же да подорожником.
Вырастал Козарин лет семнадцати,
Поезжал Козарин во чисто полё,
Во чисто поле да во раздольице.
Во чистом поле да во раздольице
На дубу сидит да птица вещая,
Птица вещая да ворон черненькой.
Натягал Козарин свой натугой лук,
Натугой лук да калену стрелу.
Как спроговорит да птица вещая,
Птица вещая да ворон черненькой:
- Не стреляй меня, да добрый молодец,
Я скажу тебе да про чисто полё,
Про чисто полё да про раздольице.
Во чистом поли да во раздольице,
Во раздольице стоит да бел шатер,
Во шатре девица полудённая,
По имени Марфа Петровна.
Она сама сидит да слезно плачет,
Плачет она да причита(ет) сидит:
- И кто бы меня да это выкупил,
И выкупил меня да выручил

От трех собак да неблагословленые?

- Ты садись, девица, на добра коня,
Ты поедем, девица, во чисто полё,
Во чисто полё да во раздольице.
Садилась девица на добра коня,
Говорила девица добру молодцу:
- Ты поедем-ко, да добрый молодец,
Ко Божьей церкви да повенчаемся,
Злаченым перстнем да поменяемся.
Как спроговорит да добрый молодец:
- У нас ведь на Руси не водится,
Брат-от на сестре не женится.
Слазила девица со добра коня.
Поклон дала да до белых грудей,
Другой дала до шелкова пояса,
Третьей дала да до сырой земли:
- Спасибо, брателко, родимый мой,
Выкупил-то меня, выручил
От трех татар да некрещеные,
От трех собак неблагословленые.

3.
Из-за славное матки Кубань-реки
Подымалася сила татарская,
Что татарская сила, бусурманская,
Что на славную матку святую Русь.
Полонили матку каменну Москву.
Да доставалася девица трем татаринам,
Трем татаринам девица, бусурманинам.
Как первой-от говорил таково слово:
- Я душу красну девицу мечом убью.
Второй-от говорил таково слово:
- Я душу красну девицу копьем сколю.
Третей-от татарин говорил таково слово:
- Я душу красну девицу конем стопчу.
Как из далеча, далеча из чиста поля
Что не ясен сокол в перелет летит,
Что не серой-от кречет воспархивает -
Выезжает удалый доброй молодец.
Он первого татарина мечом убил,
Он второго татарина копьем сколол,
Он третьего татарина конем стоптал,
А душу красну девицу с собою взял.
- Уж мы станем, девица, по третям ночь делить.
По третям ночь делить да ино грех творить.
Как спроговорит душа красна девица:

Ты когда был отца лучше матери,
А теперече стал хуже трех татар,
Хуже трех татар бусурманинов.
- Уж ты ой еси, душа красна девица!
Ты которого царства-отечества?
- Уж ты ой еси, удалой доброй молодец!
Я сама красна девица со святой Руси,
Со святой Руси да из славной Москвы,
Я не большого роду, не меньшего,
Что того же было роду княжейского.
Как у моего батюшки было девять сынов,

Четыре-то брата царю служат,
А четыре-то брата Богу молятся,
А девятой-от брат - богатырь в поли,
А десятая-та я, горегорькая.
Как спроговорил удалой доброй молодец:
- Ты прости-тко меня, девица, во первой вины,
Во первой вины во великое:
Уж ты по роду мне сестрица родимая,
Мы поедем, девица, на святую Русь.
На святую Русь, во славну Москву.

4.
У Петра-то было Карамышова,
У него была да единая дочь,
Единая дочь да одинакая,
Единакая да Елисафия,
А охоча ходить была в зеленой сад.
Тут приехали воры и разбойники
Аль такии поганыи татарена,
Увезли девицу из чиста поля,
Привязали девицу ко белу шатру.
У бела шатра девица убивается,
У бела шатра девица убивается.
Она русой косы да причитается:
«Ты коса моя да светлорусая,
Ты коса ль моя да краса девичья!
Ты вечор была, коса, зачесана,
Хорошохонько была заплётана.

ПЛАН

Введение

Глава 1. Баллада как жанр народной поэзии

Глава 2. Английские и шотландские баллады

Заключение

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Интерес к народным балладам, этому своеобразному жанру песен­ного фольклора средневековья, “открытому” впервые романтиками и использованному ими для создания литературного жанра романти­ческой баллады, в последнее время заметно возрастает. Сборники бал­лад и исследования, посвященные им, появляются в ряде стран. Инте­рес к народной балладе захватывает не только научные круги, но и широкую читательскую общественность. Показателен успех у нашего читателя старинных англо-шотландских баллад в талантливых пере­водах С. Я. Маршака.

Возрождение интереса к балладе идет в русле растущего внимания к культуре прошлых периодов жизни человече­ства.

Жанр баллады был очень популярен на протяжении всего средне­вековья, поэтому вопрос о балладе-в значительной мере вопрос и о том, что собой представляло народное самосознание на протяжении долгих веков европейского феодализма, какова была роль народа в создании культуры прошлого.

Интерес к балладе показывает, что жанр этот требует настоятель­ного научного внимания. К сожалению, в изучении и популяризации русских народных баллад у нас почти ничего не сделано. Баллады рас­сеяны по различным сборникам, большей частью эпическим, а в этих сборниках-по разным разделам. Лишь в семитомном издании “Вели­корусских народных песен” А. И. Соболевского баллады выделены и сгруппированы в особый раздел, составивший первый том указанного издания под названием “низших эпических песен”. Имеется только один сборник, посвященный балладам, принципы составления которого вызывают, однако, целый ряд серьезных возражений.

Между тем старинные народные баллады заслуживают само­го пристального внимания и по своему содержанию, и по своему худо­жественному совершенству.

Глава 1. Баллада как жанр народной поэзии.

Термин “баллада” давно стал международным, обозначая, общеевропейский жанр, особенности которого выясняются сейчас фольклористами разных стран применительно к фольклору своих наций. В российской фольклористике термин “баллада” также укрепился, хотя под него подводились самые различные явления, относящиеся и к разным эпохам и к разным жанрам, и единого взгляда на сущность баллады до сих пор не было. Что же касается справочных изданий, от “Литературной энциклопедии” до “БСЭ” включительно, то историю понятия “баллада” они начинают, с Запада, а применительно к народ­ным балладам Западом и оканчивают, так что можно подумать, что у нас народных баллад вообще не было. При этом под названием “баллада” объединяют несколько жанров, народ­ных и профессиональных, подчас неправомерно выводя их друг из друга. Это-провансальская баллада XI-XVI веков, англо-шотланд­ская народная баллада, романтическая баллада (жанр профессиональ­ной поэзии) и музыкальная романтическая баллада (жанр профес­сиональной музыки).

Провансальская баллада (от итальянского “ballare”-плясать)- жанр средневековой рыцарской лирики - возникла в XI-XII веках на основе народных весенних (обрядовых) плясовых песен с хоровым припевом. Став профессиональным жанром и приобретя строгую кано­ническую форму, эта баллада развивалась во Франции в XIV-XVI веках (в жанре баллады писал, в частности, крупнейший поэт фран­цузского средневековья Франсуа Вийон) и умерла в конце XVI века. Связывать с этим жанром происхождение других жанров с наимено­ванием “баллада” было бы ошибочно.

Название “баллада” (“ballad”) было известно в Англии и Шотлан­дии где им обозначался жанр народных повествовательных песен осо­бого рода. Происхождение этого термина неясно, но его, видимо, никак нельзя свести к итальянскому “ballare”.

В эпоху романтизма в связи с усиленным интересом романтиков к народной песне английские баллады стали всемирно знаменитыми. Последнее произошло не только в результате художественного совер­шенства англо-шотландских баллад, но и благодаря тому, что первые собрания баллад, вызвавшие общеевропейский интерес к этому жанру были английскими. Это, во-первых, известное собрание старинных бал­лад и песен Томаса Перси (1765-1794 годы) и, во-вторых, собрание шотландских баллад Вальтера Скотта (1802-1803 годы), за которыми последовал ряд других изданий.

Развитие романтизма вызвало интерес к народным балладам во всех странах. Издания баллад, собранных поэтами-романтиками, напри­мер Уландом, появляются в Германии. Особенно знаменит сборник Арнима и Брентано “Волшебный рог мальчика”. Баллады, подобные англо-шотландским. Обнаруживаются во всех скандинавских странах, при этом выясняется, что влияние скандинавских баллад на Англию было некогда очень сильным. Баллады выявляются также у европей­ских народов Средиземноморья.

В большинстве изданий баллады объединялись с другими пес­нями, что привело к потере твердого представления о сущности баллад­ного жанра.

Что такое народная баллада? Исследованиями было установлено принципиальное сходство английских баллад и испанских романсов, а также и то, что у целого ряда народов для баллад имеются свои наименования. Баллады найдены у славян, балладный характер обнаружен у многих сербских эпических песен. В последние годы особенного успеха достигло собирание и изучение баллад в славянских странах. Всемирно известными становятся словацкие, чешские, польские бал­лады. В Болгарии в настоящее время баллада считается одним из веду­щих жанров старого болгарского фольклора. Только в силу традиции господствующим для всего жанра названием остается англо-шотланд­ское наименование “баллада”.

К моменту появления в конце XIX века классического, непревзой­денного по научному охвату и тщательности подготовки издания англо­шотландских баллад Ф. Д. Чайлда наличие жанра баллады было установлено почти для всех народов Европы, и в обширную библио­графию Чайлда вошли издания баллад нескольких десятков народ­ностей.

В издании Ф. Д. Чайлда даны обширные указания на параллели к англо-шотландским балладам в фольклоре других наций. Однако эти параллели от Запада к Востоку встречаются все реже, совпадения сюжетов делаются все отдаленнее, связи-проблематичнее и Россия оказывается, по существу, в стороне от круга этих связей. Поиски рус­скими учеными Н. Ф. Сумцовым, А. Р. Пельтцером и другими, недо­стающих параллелей между русскими песнями и балладами из собра­ния Чайлда, не привели к успешным результатам.

В российской дореволюционной фольклористике термин “баллада” уже употреблялся П. В. Киреев­ским, однако точного ограничения круга песен, вает их с историческими фактами-это имена героев. Добавим, что, имена Михаилы и Романа встречаются в целом ряде самых различ­ных песен.

Итак, в разработке теории русской народной баллады до револю­ции не было сделано, по сути, ничего. Не было дано определение жанра, не исследованы ни форма, ни происхождение баллад, даже не выяснен круг песен, которые можно называть балладами.

Несколько больше было сделано собирателями и издателями. Вме­сте с другими песенными жанрами баллады собирались и публикова­лись то в эпических сборниках, то среди лирических, “семейных”, “беседных” и прочих песен. Однако и здесь сказывалось отсутствие ясного представления о жанре. Так, П. Н. Рыбников и А. Ф. Гильфердинг бал­ладам уделяли сравнительно мало внимания. Первым большое количе­ство старинных баллад собрал А. Д. Григорьев, да и то благодаря при­нятой им системе сплошной записи эпических песен. Сам он не считал эти песни балладами. В семитомном своде песен Соболевского балла­ды, как уже сказано, занимают первый том. Н. П. Андреев справедливо критиковал разнобой в определении жанров Соболевским: тут и темати­ческий принцип, и выделение по художественным особенностям, и по тону повествования, благодаря чему балладные сюжеты могли оказаться в разных отделах. Однако большой художественный вкус и чувство стиля дали возможность Соболевскому выделить в первый том именно балладный материал, хотя и с некоторыми вкраплениями песен других

Так обстояло дело с изучением и изданием русских народных бал­лад до 1917 года.

В первые годы после Великой Октябрьской революции изучение баллад прекратилось и возобновилось много позже, уже в тридцатые годы, когда появился до сих пор единственный, посвященный балладам, сборник В. И. Чернышева со вступительной статьей Н. П. Андреева-“Русская баллада”.

В теории литературы к тому времени существовало только опреде­ление литературной баллады как “фабулярного стихотворения”, данное Б. В. Томашевским. Это определение крайне расплывчатое, так как Томашевский пытался отыскать термин, подходящий ко всем жанрам баллад, народных и литературных. Фабулярность, повествовательность, действительно характерна для баллады, но она характерна и для всех жанров эпических песен без исключения и не может быть поэтому наз­вана основным признаком баллады. Кроме того. Томашевский давал свое определение применительно к литературе и на.материале лите­ратуры.

Теоретические предпосылки составителей: и практическое “наполне­ние” сборника “Русская баллада”, необходимо разобрать специально, так как до настоящего времени это единственное специальное и потому авторитетное издание.

Придется забежать вперед и дать конспективную характеристику жанра русской баллады и его отличий от эпоса, генетически предшест­вовавшего балладному жанру, и от лирики, следующей после баллады. Трудно давать определение прежде детального анализа материала, но для обоснования последующей полемической части статьи это необ­ходимо.

Баллада-повествовательная, эпическая песня, причем ее повест­вовательность, “сюжетность”, подчеркиваются отсутствием описания внешности и переживаний героев, предыстории конфликта, авторского отношения к происходящему-пояснений, морализации. Рассказ строго объективен. Действие баллады сосредоточено на одном эпизоде, одном конфликте. Баллада, вместе с тем, всегда драматична. Конфликты в ней разрешаются в резких столкновениях, передаются самые динамичные узлы событий, развит диалог, динамика действия усилена композицион­ным приемом повторения с нарастанием. В балладах использованы: средневековая символика, аллегория, народные поверья, также усили­вающие драматизм действия.

Диссертация

Ковылин, Алексей Владимирович

Ученая cтепень:

Кандидат филологических наук

Место защиты диссертации:

Код cпециальности ВАК:

Специальность:

Фольклористика

Количество cтраниц:

Становление жанра русской народной баллады XIV вв.

1. Исторические предпосылки становления жанра русской народной баллады

2. Цикл баллад о девушках-полонянках.

3. Смежные формы. «Авдотья-рязаночка».

4. «Козарин ».

Развитие жанра русской народной баллады XIV - XVII вв.

1. Старшие баллады XIV - начала XVI вв.

2. Изменения жанровой структуры баллады в XVI веке.

3. Цикл о злой жене.

4. Цикл о безвремянном молодце.

5. Историческая песня и балладная поэзия.

6. Переработки новеллистического эпоса.

Жанровые изменения русской народной баллады XVII - XIX вв.

1. Типы циклизаций жанра русской народной баллады.

2. Лиризация народной баллады.

Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Русская народная баллада:Происхождение и развитие жанра"

Балладный жанр является одним из самых сложных и неизученных в русской народной поэзии . Множество исследовательских работ посвящено балладе , и тем не менее она остается наиболее противоречивой и загадочной формой для современной науки. В учебной литературе только в 1971 г. В.П. Аникин впервые ввел тему балладного жанра1. До этого времени термин баллада не имел достаточного теоретического обоснования в учебных изданиях. В научном мире можно отметить возрастание интереса к изучению специфики жанра только с конца 50-х годов ХХ века, со времени публикации собрания русских былин В.Я. Проппа и Б.Н. Путилова. С 60-х гг. устанавливаются специфические черты жанровой формы баллады, делаются попытки проследить истоки и судьбу жанра, исследуются старые сборники, выпускаются новые, ведется активная работа по собиранию балладных песен в регионах. Однако основные, глобальные вопросы жанра остаются неразрешенными. Что представляет собой баллада в родовом отношении, почему лирика проявляет себя в жанре крайне неравномерно и тем не менее баллада переходит в лирические формы? Как возникает народная баллада, каковы причины ее лиризации , а также трансформации в жанр литературной романтической баллады? Почему баллада является гибкой жанровой единицей, способной отразить художественные запросы нескольких исторических формаций, с XIV по XVIII - XIX вв.? Как сочетаются на конкретных исторических этапах эпическое , лирическое и драматическое начала в ее жанровой структуре, и определяет ли их присутствие общие законы создания конкретных произведений в разные периоды балладного творчества? Чем в жанровом отношении отличается баллада XV века от баллады века XVI? Какова специфика взаимодействия жанра с другими формами народной поэзии: обрядовыми, эпическими , лирическими, историческими, духовными песнями?

Мы попытаемся в нашей работе проследить эволюцию жанра русской народной баллады и ответить на поставленные вопросы. Мы не должны оставлять без внимания факт соотнесенности русской и европейской народной баллады. Под народной европейской балладой традиционно понимаются сюжетные повествовательные лирические песни эпического происхождения.

Они обладают общим содержанием и неопределенной жанровой спецификой. В трудах западноевропейских ученых былина является той же балладой, поскольку имеет сюжет , вызывает определенные эмоции, чувства и отражает частную жизнь героя . «Русские баллады, «былины » или «старины » отличаются от всех остальных баллад Европы по форме, стилю и тематике»3. Поэтому представляется целесообразным изучать эволюцию жанра с учетом национальной специфики каждого балладного региона. Только собрав данные по всем балладным регионам, можно сравнить эволюционные цепочки, учесть национальные особенности - словом, провести сопоставительный анализ балладного наследия различных европейских стран и определить общую модель, жанровый вид народной европейской баллады. Данная работа посвящена русским народным балладам и является материалом для такого обобщающего исследования.

Прежде чем приступить к изучению русских народных баллад, нужно остановиться на общей модели возникновения жанра в Европе. До XX века имела широкое распространение теория возникновения баллады в условиях первобытнообщинной эпохи. Термин баллада восходит к итальянскому слову ballata (глагол ballare означает танцевать). Под балладой понимаются песни, исполняемые под музыку в танце (Ф.Б. Гаммер , А.С. Маккинзи, Р.Г. Малтон и др.) Танец понимается как раннейшая форма первобытного искусства, соответственно, баллада есть одна из самых ранних форм поэзии. «Inasmuch as dancing is the most spontaneous of all the arts, it may be regarded as the earliest». «The ballad is a song made in the dance, and so by the dance»4. В России на связь балладного жанра с обрядовым творчеством указывал А.Н. Веселовский. «В начале всего развития объявится древнейший пласт хоровой, обрядовой поэзии, песни в лицах и пляске, из которых последовательно выделились лирические и эпические жанры». Баллады «выносили свою эпическую канву из хорового действия, их исполняли мимически и диалогически, прежде чем сложился их связный текст, под который продолжали плясать»5. Сами же балладные песни «обособились из цикла весенних »6.

В XX веке теорию происхождения баллады в первобытнообщинную

-» *-» "ГТ 7 эпоху отстаивал известный ученый П.В. Линтур. Можно отметить мнение Г.А. Каландадзе , поддержавшего традицию XIX века: «Возникновение баллады более связано непосредственно с появлением и развитием хороводных плясок, которые ведут свое начало от древних времен»8. Работы других исследователей отличаются большей осторожностью. Профессор Н.П. Андреев во вступительной статье к первому сборнику народных баллад, подготовленному В.И. Чернышевым , отмечает: «Можно думать, что какие-то песни, аналогичные балладе, существовали и раньше, но они не сохранились до нас в своем первоначальном виде». В современном значении ученый относит балладу к раннефеодальному и крепостническому периоду9. Такая точка зрения господствовала на протяжении первой половины ХХ века. Раньше, в 1916 году, В.М. Жирмунский , очевидно, находясь под влиянием сравнительно-исторического метода А. Н. Веселовского , писал об английской народной балладе: «.в балладной форме сохранились черты, заставляющие относить возникновение этой формы к эпохе поэтического синкретизма, к хоровой песне-пляске. .Но к балладам реальным, дошедшим до нас, эта теория не относится, в своей конкретной форме наши баллады не претендуют на такую древность»10. Позже, почти полвека спустя, в своем эпохальном труде «Народный героический эпос » ученый выскажется со всей определенностью и ясностью о том, что народная баллада приходит на смену героическому эпосу одновременно с рыцарским романом в XIII - XIV вв.11

Такую точку зрения следует признать перспективной, она прослеживается в подавляющем большинстве европейских и русских работ по балладе ХХ века. «Европейская баллада есть продукт социальных условий, которыми она определяется, с учетом точных ограничений для каждой отдельной нации»12. Современная наука полагает, что баллада, как любой жанр устного народного творчества, является поэтической формой отражения действительности, в данном случае, потребностей средневекового времени. «Говоря о зарождении и расцвете баллады как жанра народной поэзии, приходится устанавливать. соответствие того или иного типа баллад определенной стадии социального развития с присущим ей мироощущением и образом мышления»13. К выводу об отражении балладой конфликтов и исторических условий средневековой эпохи приводит идейно-художественный анализ конкретных балладных сюжетов .

По всей видимости, народная баллада возникает как жанр в общую эпоху средневековья во всех странах Европы и имеет ярко выраженные национальные особенности. Происхождение жанра носит характер типологический, в каждой стране балладные песни возникают как вполне самостоятельный жанр. На ранней стадии развития он тесно взаимодействует с развитыми близкими жанровыми формами, которые впоследствии могут оказать заметное влияние на весь жанровый облик национальной баллады (специалисты выделяют тип английских и шотландских баллад, скандинавские, немецкие, французские, славянские баллады, испанские романсы и др.). Следует отметить отличие, отмечаемое исследователями балладного жанра, типа славянских баллад от западноевропейских (особое положение занимает испанский регион, в котором исторически обоснованно соединились черты обоих типов). По всей вероятности, первоначально балладой называли танцевальную песню, точнее она обозначала весеннюю хороводную песню любовного содержания. Такие песни к XIII веку переходят в твердые литературные формы и имеют широкое распространение в Западной Европе. «Нельзя не заметить, что романская форма баллады, едва став народной, тут же превратилась в литературную»14. «Из танцевальной песни баллада уже в XIII веке в Италии, а затем и во Франции превратилась в литературный жанр, имеющий определенную метрическую форму и чисто лирическое содержание»15.

Возникновение нового, собственно балладного жанра, утверждение его эстетической платформы предполагает взаимодействие с развитыми жанровыми формами. Баллада заимствует определенный вид, форму исполнения танцевальных песен, тем самым включается в систему фольклорных жанров и художественно полно отражает новые современные конфликты. Так скандинавская баллада заимствует обычай танца и романскую стихотворную форму. Известный исследователь скандинавской балладной поэзии М.И. Стеблин-Каменский отмечает: «Балладная стихотворная форма, как и обычай танца в сопровождении пения, были представлены в ту эпоху, когда возникала баллада, вне Скандинавии, и прежде всего во Франции. . Как обычно предполагается, из Франции же, по-видимому, еще в первой половине XII в., проник в Скандинавию, и прежде всего, в Данию и обычай танца в сопровождении пения»16. В других странах баллада чаще всего не была связана с танцем, а в славянском регионе (особенно среди южных и восточных славян) она имеет тоническое стихосложение , поскольку такую форму имели песни героического эпоса , популярные в то время и оказавшие значительное воздействие на новый жанр.

Принципиальное значение имеет вопрос о жанровой структуре баллады.

В.Я. Пропп предложил определять фольклорный жанр совокупностью «его

17 поэтики , бытового применения, формы исполнения и отношения к музыке» .

В.В. Митрофанова указала на необходимость анализа идейно-тематического

18 единства, общности сюжетов и ситуаций. Ученые отмечают сложность классификации жанра народной баллады, поскольку он не обладает четкой формой исполнения, не имеет устойчивого бытового применения (исполняются баллады преимущественно от случая к случаю, иногда - в известные праздники), а «ритмическое строение баллады открывает простор для самых своеобразных музыкальных возможностей»19. По всей видимости, баллада определяется собственной жанровой спецификой, и исследователи устанавливают общие признаки балладного жанра. Баллада имеет установку на изображение мира частных людей, «мира человеческих страстей, трактуемых трагически »20. «Мир баллады - это мир лиц и семей, разрозненных,

21 распадающихся во враждебном или безразличном окружении» . Основное внимание баллада уделяет раскрытию конфликта. «Столетиями шел отбор типичных конфликтных ситуаций и отливался в балладной форме »22. В балладах присутствуют «острые, непримиримые конфликты, противопоставляются добро и зло, правда и неправда, любовь и ненависть, положительные персонажи и отрицательные, причем основное место отводится отрицательному персонажу . В отличие от сказок в балладах побеждает не добро, а зло, хотя отрицательные персонажи терпят моральное поражение: они осуждаются и нередко раскаиваются в своих поступках, но не потому, что осознали их недопустимость, а потому, что одновременно с теми, кого они

23 хотели погубить, гибнут и любимые ими люди» . Конфликт раскрывается драматически, и, надо отметить, драматизм буквально пронизывает весь балладный жанр. «Художественная специфика баллады определяется ее драматизмом . Потребностям драматической выразительности подчинены и композиция, и способ изображения человека, и сам принцип типизации жизненных явлений. Характернейшие особенности композиции баллады: однокофликтность и сжатость, прерывистость изложения, обилие диалогов, повторения с нарастанием драматизма . Действие баллады сведено к одному конфликту, к одному центральному эпизоду, а все события, предваряющие конфликт, или излагаются предельно коротко. или совсем отсутствуют.»24

Образы балладных персонажей также раскрываются по драматическому принципу: через речь и действия. Именно установка на действие, на раскрытие личной позиции в конфликтных отношениях определяет тип героя баллады. «Создателям и слушателям баллад интересны не личности. Их прежде всего волнуют отношения персонажей между собой, перенесенные, эпически копирующие мир кровнородственных и семейных отношений»25. Действия героев баллад обладают универсальным значением: они определяют всю сюжетную основу баллады и имеют драматически напряженный характер, подготавливающий почву для трагической развязки. «События передаются в балладе в их самых напряженных, самых действенных моментах, в ней нет ничего, что не относилось бы к действию»26. «Действие в балладе, как правило, развивается стремительно, скачками, от одной вершинной сцены к другой, без связующих пояснений, без вводных характеристик. Речи персонажей чередуются с повествовательными строками. Число сцен и персонажей сведено к минимуму. .Вся баллада нередко представляет собой как бы подготовку к развязке»27. Ученые отмечают сюжетную незавершенность жанра баллады, практически любую балладу можно продолжить или развернуть в целый роман . «Загадочность или недосказанность, проистекающая из композиционных свойств баллады, присуща балладам всех народов»28. Как правило, баллада имеет неожиданную и жестокую развязку. Герои совершают поступки, невозможные в обычной, повседневной жизни, и на совершение таких действий их подталкивает художественно выстроенная цепочка случайностей, приводящая обычно к трагическому финалу. «Мотивы неожиданной беды, непоправимых случайностей, ужасных совпадений обычны для баллады»29.

Наличие перечисленных признаков позволяет утверждать, что «баллады обладают настолько специфическим характером, что можно говорить о них как

30 о жанре» .

В настоящее время можно выделить четыре теории определения жанра баллады.

1. Баллада - это эпический или эпико-драматический жанр. К сторонникам такой позиции относятся Н. Андреев, Д. Балашов, А. Кулагина, Н. Кравцов, В. Пропп,

Ю. Смирнов. «Баллада - эпическая (повествовательная) песня драматического

31 характера» . Источником эмоциональности повествования является драматическое начало, авторское присутствие в балладе не выражено, а значит лирика как родовая черта жанра отсутствует. Лирическое начало понимается как прямое выражение авторского отношения к действительности, авторского

32 настроения.

2. Баллада - лирический вид поэзии. На данный момент развития науки такую точку зрения следует считать оставленной. Ее возникновение относится к XIX веку. Считалось, что баллада в литературной форме отражает форму народную и легко соотносится с такими лирическими жанрами, как романс и элегия . Павел Якушкин, один из известных собирателей народной поэзии, писал: «Баллада так легко переходит в элегию и, наоборот,

33 элегия в балладу, что строго разграничить их невозможно» . Они различаются разве что количеством вариантов, представленных больше в балладе34. Такая теория не выдерживает серьезной критики, гораздо ранее В.Г. Белинский писал о принадлежности баллады, возникающей в средние века, к эпическим произведениям, хотя в целом ее следует рассматривать, по мнению критика, в

разделе лирической поэзии.

3. Баллада - лиро-эпический жанр. Такую точку зрения разделяют А. Веселовский, М. Гаспаров , О. Тумилевич, Н. Елина, П. Линтур, Л. Аринштейн, В. Ерофеев, Г. Каландадзе, А. Козин. До недавнего времени эта теория считалась классической. Есть все основания полагать, что она возникает из предположения о лирическом складе баллады, ль распространенного в XIX веке. Ученые отмечают своеобразную лиризацию народной баллады: «Если для былин основной путь трансформации - это переход в прозу , в виде широкого набора прозаических форм, . то для баллады основной путь трансформации -это переход в лирику , в виде, пожалуй, более широкого набора лиро-эпических и лирических форм»36. Рассматривая такие лиро-эпические баллады XVIII - XIX вв., исследователи приходят к правомерному выводу о том, что ведущее начало в структуре жанра является именно лирическое. К сожалению, в определении конкретного проявления лирического начала, самого термина лиризм приводятся общие, в большинстве своем внежанровые основания. Речь идет об особом эмоциональном восприятии, лирическом вчувствовании слушателей в содержание баллад, их сочувствии к страданиям и гибели героев. Также как недостаток этой концепции следует указать на отсутствие работ, посвященных жанровой эволюции баллады: может быть, древняя форма балладных песен не является постоянной, изменяется с течением времени и не вполне соответствует современному виду баллад.

4. Баллада - эпико-лиро-драматический жанр. Такой подход к определению баллады сейчас выходит на ведущие позиции. Сторонниками такой концепции являются М. Алексеев, В. Жирмунский, Б. Путилов, А. Гугнин , Р. Райт-Ковалева, А. Микешин, В. Гусев, Е. Тудоровская . «Народная баллада - эпико

37 лирическая песня с ярко выраженными элементами драматическими» . В принципе, к такому определению русская фольклористика шла долго и самостоятельно, но можно установить связи с аналитическими работами немецких поэтов и собирателей народной поэзии XVIII - XIX вв., создавших тип романтической баллады. И.В. Гете считал, что «певец пользуется всеми тремя основными видами поэзии, . он может начать лирически , эпически, драматически и, меняя по желанию формы, продолжать.»38. В определение баллады как симбиоза трех поэтических родов И.Г. Гердер добавил еще мифологический элемент. Драматическое начало является одним из ведущих элементов, формирующих жанр баллады. Драматическое изложение событийного ряда, драматический конфликт и трагическая развязка обуславливают не лирический, а драматический тип эмоциональности балладного жанра. Если лирика в фольклоре означает субъективное отношение автора к изображаемым событиям, то драматическое начало есть отношение героев к происходящим событиям, и балладный жанр формируется в

39 соответствии именно с таким подходом.

Последняя группа ученых полагает, что драматическое начало является непременным жанровым признаком и имеет равную роль с эпическим и лирическим . В конкретной песне эпико-лиро-драматического типа они могут быть задействованы в разной степени, в зависимости от потребностей исторического времени и идейно-художественной установки произведения. Такая позиция, на наш взгляд, представляется наиболее перспективной и плодотворной в отношении изучения жанра народной баллады.

К сожалению, приходится признать, что работ, посвященных происхождению и развитию жанра русской народной баллады, насчитывается единицы. В.М. Жирмунский в статье «Английская народная баллада » в 1916 г. предложил разделить баллады по жанровым разновидностям (эпические, лирико-драматические или лирические)40, тем самым снимая вопрос о проблеме эволюции балладного жанра как таковой.

В 1966 г. публикуется исследование «История развития жанра русской народной баллады » Д.М. Балашова , в котором автор на конкретном материале показывает тематический характер изменения баллады в XVI - XVII вв., а в XVIII веке отмечает признаки разрушения жанра в результате развития внеобрядовой лирической протяжной песни и «поглощения эпической ткани баллады лирическими элементами»41.

Н.И. Кравцов обобщил весь наличествующий опыт и предложил утвердить в учебной литературе четыре группы или цикла баллад: семейно-бытовые, любовные , исторические, социальные42. В 1976 г. в научном труде

Славянский фольклор» ученый отметил эволюционный характер данных

В 1988 г. Ю.И. Смирнов , анализируя восточнославянские баллады и близкие им формы, представил опыт указателя сюжетов и версий, где подверг обоснованной критике искусственность, условность разделения баллад на фантастические, исторические, социально-бытовые и т.п. «Такое искусственное деление разрывает естественные связи и типологические отношения между сюжетами , в результате чего родственные или близкие им формы оказываются разъединенными и рассматриваются изолированно»44. Ученый уточняет правила построения эволюционной цепочки45 применительно к балладному материалу, выделяя пять производных жанра (от протяжной или «проголосной » песни, предназначенной для хорового исполнения, до литературных балладных песен, бытующих в народе)46.

В целом, складывается общая картина эволюции жанра народной баллады от эпической формы к лирической. В данной работе решаются частные, практические вопросы о путях и причинах модификации жанровых элементов баллады, устанавливаются связи между разрозненными сюжетами и определяется жанровая специфика конкретных текстов. В нашей работе мы пользуемся методом реконструкции текстов, основы которого были заложены в трудах историко-типологической школы В.Я. Проппа и Б.Н. Путилова. Применительно к балладному жанру он имеет свою специфику и реализуется в следующих аспектах.

Предполагается, что балладный жанр организуется в определенные циклы, которые способствуют максимальному раскрытию всех жанровых особенностей баллады. Циклизация балладного жанра представляет прежде всего сюжетно-вариативную реализацию одного конфликта. В балладной циклизации основополагающим будет являться драматический элемент, который на практике заключается в создании а) вариантов драматической ситуации (ранние циклы), затем развязки конфликта; б) версий драматической ситуации, конфликта.

Вариантом балладного цикла называется такая песня, которая повторяет заданную модель конфликта, но имеет целью максимально полное сюжетное его раскрытие. Версией является качественное изменение текста, создание нового конфликта на основе развитого цикла или отдельной древней баллады («Омельфа Тимофеевна выручает родных» и «Авдотья-рязаночка», «Татарский полон » и цикл о девушках-полонянках). Циклы изучаются в их непосредственном взаимодействии, внутренних эволюционных связях, также прослеживается, как с течением времени изменяются сами принципы народной циклизации.

Изучение состава цикла предполагает жанровый анализ сюжетно-вариативного ряда песен. Особое внимание уделяется изучению основных составляющих жанровой специфики баллады. Анализируются вид циклизации и формульности, тип героя и уровень конфликта, характер народной / авторской оценки и диалогической / монологической речи персонажей, использование фольклорной и внутрижанровой традиции, тип условности и отражение эстетики художественного / прямого случая, устанавливается роль формальной сюжетной логики, категории чудесного и символического. Исследуются особенности поэтического языка и художественных приемов стилистики баллад. Особо отмечается воздействие на конкретные сюжеты традиции смежных балладных форм и обрядовых, эпических , лирических, исторических песен, а также духовных стихов . Все результаты аналитической работы приводятся в соответствие с требованиями исторического времени, так определяется приблизительное время востребованности балладных циклов.

В конечном итоге устанавливаются типологические черты балладного жанра на каждом историческом этапе. Выявляются характер и особенности жанровых изменений баллады в ее родовом и художественном аспектах, общие принципы ее эволюции. Балладные циклы рассматриваются в их непосредственной связи и получают в той или иной степени точное датирование.

В результате проведенного анализа балладного материала в русском регионе устанавливается, что баллада - это гибкая, подвижная единица эпико-лиро-драматического характера, имеющая определенные устойчивые типологические черты на каждом историческом этапе своего развития с конца XIII - начала XIV вв. по XVIII - XIX вв. Первоначально лирика привлекается в виде традиции и не имеет значимой роли в жанровой структуре баллады. Постепенно лирическое начало изменяет жанровый облик баллады, что в конечном итоге приводит к лиризации жанра или трансформации его в литературные аналоги. Балладное мировидение как бы подготавливает почву и способствует возникновению личного и исторического художественного сознания, обусловившего развитие форм внеобрядовой лирической и исторической поэзии. Впоследствии балладный жанр не может в полной мере отобразить конфликты новой эпохи. Конкурируя с историческими и лирическими песнями в XVI - XVII вв., усиливая роль лирического элемента в своей жанровой структуре, баллада постепенно как бы растворяется в лирической стихии, которая больше соответствует отражению всей глубины и противоречивости наступившей эпохи. В лучшем случае, от подлинной баллады остается внешняя форма, своего рода балладный стиль изложения или балладная сюжетность (тип мещанских баллад). Подлинный жанр народной баллады консервируется в XIX - XX вв. Сохраняются наиболее известные, актуальные для той или иной местности балладные сюжеты. Им придается лирическая форма, они лирически обрабатываются, но определенные устойчивые типологические черты остаются без изменений (ср. раньше начавшийся подобный процесс в эпическом творчестве). Такие балладные песни постепенно исчезают по мере роста грамотности населения, распространения книг и исчезновения самих балладных сказителей и исполнителей.

В работе над диссертацией мы руководствовались, в первую очередь, концепцией историко-типологической школы (В.Я. Пропп , Б.Н. Путилов) об историческом изучении жанров фольклорного творчества и установлении определенных типологических черт на определенных исторических этапах развития конкретного жанра в соответствии с единым процессом формирования жанра европейской баллады. Анализ жанровой структуры конкретных балладных песен ведется с учетом требований, предъявляемых В.Я. Проппом к изучению жанрового состава русского фольклора как целостной системы. Также учитываются связи жанра русской народной баллады с западноевропейскими и славянскими образцами (труды ученых сравнительно-исторической школы А.Н. Веселовского , П.Г. Богатырева, В.М. Жирмунского, Н.И. Кравцова ). С другой стороны, мы поддерживаем мнение Д.М. Балашова о самостоятельной роли жанра русской баллады, ее национальном своеобразии и ведущей роли в русском устном народном творчестве с XIII по XVI - XVII вв.

В качестве основного объекта исследования выступают русские народные баллады, представленные в сборниках М.Д. Чулкова , Кирши Данилова, П.В. Киреевского, П.А. Бессонова , П.Н. Рыбникова, А.Н. Соболевского, В.И. Чернышева , Д.М. Балашова, Б.Н. Путилова, С.Н. Азбелева . Устанавливаются внутренние связи разрозненных песен, модель их эволюционного развития. Определяются устойчивые типологические черты, позволяющие дать четкую дефиницию жанра. Наконец, дается общее представление о судьбе баллады и занимаемом ею месте в системе жанров песенного фольклора.

Таким образом, актуальность работы определяется осмыслением на базе конкретных наблюдений проблем эволюции жанровой системы русской народной баллады, ее места в системе жанров русского устного поэтического творчества и дальнейшей перспективы перехода в литературные аналоги через тип немецкой романтической баллады.

Решение этих проблем предполагает рассмотрение русского балладного наследия а) как динамической системы, имеющей свою логику и специфику развития, взаимодействующей с близкими формами народной поэзии; б) в контексте исторических изменений в художественном сознании народа, повлиявших на эстетику и судьбу всего жанра; в) с учетом теории возникновения и развития жанра европейской баллады.

Исходя из вышесказанного, конкретными задачами диссертации стали:

1. Систематизация и анализ балладных сюжетов, представленных в русском регионе.

2. Установление жанровой специфики русской народной баллады, типологических черт на конкретных исторических этапах, совокупность которых может дать четкую дефиницию жанра.

3. Определение конкретных жанровых изменений русской народной баллады со времени ее возникновения до перехода в лирические формы и литературные аналоги.

4. Осмысление места и значения жанра народной баллады в системе жанров русского песенного фольклора.

5. Установление времени возникновения и бытования как отдельных балладных сюжетов, так и циклов в целом.

Методика анализа базируется на принципах историко-типологического метода, основой которого является сопоставление возможных вариантов баллады, ее идейно-художественного анализа с требованиями актуальности исторической эпохи, в которую она возникает и развивается, а также установление типологического сходства балладного творчества разных народов как общей закономерности единого процесса и, одновременно, как его различных национальных вариаций.

На защиту выносится следующие положения:

1. Русская народная баллада - эпико-лиро-драматический жанр, в котором в зависимости от исторической целесообразности и необходимости, в строгом соответствии с эволюционной теорией данные начала могут получать разную роль.

2. История развития русской народной баллады предполагает возникновение жанра с конца XIII века как эпико-драматической песни. Баллада принимает лирическую форму в XVIII - XIX вв.

3. Баллада - изначально подвижная и гибкая жанровая система, позволяющая отразить конфликты различных исторических формаций.

4. Установление внутренних жанровых связей русского балладного наследия предполагает организацию всего балладного материала по циклам.

Научная новизна диссертации определяется комплексным подходом к изучению жанра русской народной баллады. Восстанавливаются и анализируются циклы русского балладного наследия, которые выстраиваются в четкую эволюционную модель, устанавливающую конкретные даты возникновения и бытования балладных песен.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний и библиографии, включающей 290 наименований.

Заключение диссертации по теме "Фольклористика", Ковылин, Алексей Владимирович

Заключение

Русская народная баллада как жанровая организация возникает в конце XIII века и развивается вплоть до XVIII. В XIX - XX вв. баллада теряет устойчивые жанровые признаки и трансформируется в формы лирической или исторической поэзии либо переходит в литературные аналоги.

В нашей работе мы исходили из концепции о неразрывной связи народной песни и исторического времени. Жанры народной поэзии возникают для отражения действительных потребностей эпохи, они связаны с реальной жизнью и ей определяются. Русская эпическая поэзия (былины эпохи татаро-монгольского нашествия) повествует о государственных конфликтах в момент трансформации мифологического мышления в условно историческое. В это же время формируется новый жанр баллады , отражающий личностные конфликты. Эпоха XIII - XIV вв. воплощает новый тип художественного сознания народа: условно исторический (эпическое творчество) и условно личный (балладное творчество). Поэтому, со второй половины XVI века, во время формирования личного и исторического сознания, практически сразу, без определенных жанровых поисков, новые формы исторической и лирической поэзии становятся на один уровень с развитым жанром баллады. Можно сказать, именно народное художественное сознание в переломных этапах его эволюции создает новые жанры и не только отражается в формах устного творчества, но и закрепляется, проходит стадии становления и развития.

Жанр - настолько устойчивая и гибкая единица, что может отражать смену эпох, смену типов сознания. Жанровая система получает новый импульс развития, и такие произведения будут в корне отличаться от предыдущих. Русская эпическая поэзия создает былины нового образца под воздействием нового типа художественного сознания, сложившегося в эпоху татаро-монгольского ига, и параллельно развивает новый жанр баллады. Только с конца XV - XVI вв. русская эпическая поэзия сближается с западноевропейской и создает новые занимательные новеллистические сюжеты. Однако поэтика эпической поэзии прямо противоположна идеалам эпохи личного сознания, поэтому дальше былины не могут развиваться. Жанры, которые не могут соответствовать нуждам исторического времени, консервируются, создают так называемую застывшую традицию. Былинное новеллистическое творчество послужило основой, традицией для жанровой модификации форм балладной и исторической поэзии. Таким образом, можно отметить особую связанность фольклорных жанров. Каждый жанр следует изучать в системе развития близких жанровых форм и не упускать из вида возможность опосредованного воздействия совершенно иных по эстетической платформе видов народного творчества. Фольклорные жанры создают традицию, определенные способы решения конфликтов, которые могут быть востреббованы впоследствии уже совершенно другой исторической эпохой.

Именно такой целостный подход был применен в изучении жанра народной баллады. В данной работе мы сделали попытку указать на особенности и сложность взаимодействия балладного жанра и эпической, обрядовой, исторической и внеобрядовой лирической поэзии. Многие вопросы требуют обстоятельного и детального исследования. Однако определенные выводы можно сделать.

Баллада является гибкой, принципиально подвижной жанровой единицей, способной отражать потребности многих исторических эпох. В определенной степени, это долговечный жанр, отголоски популярности которого можно находить и в нынешнее время.

Баллада формируется из противопоставления и развития поэтики героического эпоса. При создании цикла о девушках-полонянках жанровая структура соприкасается также с традицией лирической поэзии. При этом ведущей, доминирующей чертой жанра является драматическое начало. Иными словами, жанр баллады возникает и формируется как синтез родовых черт, как эпико-лиро-драматическое явление. При становлении жанра лирика привлекается в качестве традиции, при стагнации - лирическое начало может выступать ведущей чертой баллады. Благодаря сочетанию разных родовых понятий в одном жанре баллада проявляет себя как подвижная и гибкая система, позволяющая в полной мере отражать конфликты сменяющих друг друга эпох.

В отличие от исторической поэзии, которая переймет такой принцип жанровой структуры, баллада является полновесным и устойчивым жанром. Она сохранит принципиальное своеобразие, а именно ведущий жанрообразующий признак, формирующий отдельный жанр. Речь идет о драматическом начале баллады, которое буквально создает жанровую структуру. Мы наблюдаем драматическое освещение конфликта в балладных песнях. Конфликт становится формульным, он является основой для запоминания и циклизации балладных песен. Образы героев также раскрываются по драматическому принципу: через речь и действие, причем расцвет жанра баллады утверждает диалогическую форму изложения позиции героя . Исключительность событий, напряженный драматизм повествования , отсутствие самих повествовательных моментов действия - все в балладе посвящено скорейшему достижению и разрешению конфликта. Балладное ощущение, производимое исполнителем на слушателей, безусловно, является драматическим. В принципе, можно утверждать, балладный жанр - прежде всего жанр драматический.

В нашей работе мы отметили все этапы эволюции жанра баллады, достаточно подробно останавливаясь на особенностях модификации жанровой структуры на каждом историческом этапе. Балладные песни исследовались в соответствии с жанровой теорией и методом реконструкции текстов. В каждой балладе выявляется глубинный конфликт, та цель, с которой произведение создавалось, и способы ее художественного воплощения. Анализируются тип конфликта, характер оценки и роль автора и повествователя , образная система и тип балладного героя, вид диалога, характер условности, роль художественного или прямого случая, категории чудесного и символа, тип формульности, вид циклизации и особенности вариативности. В данной работе прослеживаются особенности их модификации на определенных исторических этапах.

При рассмотрении большого количества материала складывается целостная картина о принципах организации, модификации и жанровой эволюции балладной формы. При учете развития форм эпической , исторической и лирической поэзии можно проследить развитие балладного жанра на основе его составляющих, объяснить причины прямой лиризации , сближение с поэтикой исторической песни, появление на последней стадии развития баллады разрозненных, обособленных, независимых от традиции сюжетных песен или лирических песен-ситуаций. На конкретном материале, устанавливая соответствие баллады реальным конфликтам конкретной исторической эпохи, ее связь с предшествующими и последующими вариантами, версиями и сюжетами , можно определить первоначальный замысел песни. Таким образом, можно отделить от предполагаемого первоисточника дальнейшие наслоения, жанровые изменения, связанные с эволюцией, а на последнем этапе - с характером бытования балладного жанра. Это позволит с достаточной степенью уверенности с точностью до полувека датировать балладный текст и прояснить его место в балладном цикле.

При всей подвижности и изменчивости жанровой системы, как в родовом, так и видовом отношении, баллада разрабатывает определенные устойчивые жанровые признаки, наличие которых позволяет дать четкую дефиницию жанра.

Основной, ведущей чертой жанра является, как выше мы уже отмечали, драматическое начало, которое проявляет себя на всех уровнях жанровой системы. Драматическое начало формирует композицию, характер действия баллады, особенности поступков и высказываний персонажей , особую роль повествователя, драматизм изложения материала и воздействия на слушателей. Эпическое и лирическое начала народной баллады также подвергаются воздействию драматического компонента и приобретают драматическое звучание. Даже при стагнации жанра за баллады будут приниматься сюжетные песни с драматической развязкой Подлинный драматизм в конфликте, в отношениях героев может сменяться сюжетным , однако он остается всегда.

Если драматическое начало заметным образом снижается, нивелируется, нужно говорить либо о трансформации баллады в лирические образцы, либо о воздействии смежных жанров: новеллистических былин, исторических песен, духовных стихов .

Следующая устойчивая черта жанра - это одноконфликтность народной баллады. Песни всегда имеют один конфликт и стремятся максимально полно его раскрыть в соответствии с драматическим принципом: через речь и действия героев. Действия балладных персонажей сводятся к скорейшему достижению конфликта, в этом плане можно говорить о единстве действия народной баллады, направленном на достижение конфликтной ситуации. Изменение системы конфликта не предполагает его исчезновения, он становится формальным, переходит в категорию случая. Экстраординарное событие позднейших народных мещанских баллад , эффектная развязка отражает суть сюжетного конфликта и типизирует подлинный конфликт баллады. При отсутствии конфликта песня не может быть признана балладой , то же можно сказать при разворачивании балладного сюжета под воздействием новеллистического эпоса и превращении его в многоконфликтное произведение, своего рода балладную поэму.

Тип балладных героев является одной из отличительных особенностей жанра. Это один из самых трудных моментов анализа, поскольку именно в образной системе катализируются все жанровые модификации баллады на протяжении всей истории ее развития. Возникновение самого балладного жанра прежде всего предполагает смену значения эпической образной системы. Изменение типа героев в балладе идет непрерывно, более глубоко и зримо освещая конфликты исторических эпох. На определенном этапе образ балладного героя может становиться формульным и создавать определенные циклы баллад (циклы об отравлении, безвремянном молодце, отчасти о злой жене). Такое непрерывное, постоянное развитие не только упрочивает принципиальную подвижность и гибкость жанровой системы, но и отражает эволюцию лирического компонента баллады. Именно через образную систему при возникновении балладного жанра (цикл о девушках-полонянках) лирика как родовая черта баллады входит в ее структуру и подвергает ее впоследствии определенной обработке, композиционному соответствию с обликом лирической песни. Строго говоря, можно наблюдать нестабильность и подвижность всех родовых составляющих жанра, даже драматическое начало меняет свою роль под воздействием трансформации лирического и эпического элементов.

Балладный герой типизирован, это частный человек, решающий частные конфликты, пропускающий через свою частную судьбу конкретные исторические события. Классический балладный персонаж раскрывается по драматическому принципу: через диалогическую речь и действия. Он не имеет авторского плана выражения, он сам определяет сюжет и вне его не может быть рассмотрен. Поступки его носят исключительный характер в целях максимального драматического обострения конфликта, речь определяет жизненную позицию героя, его суть. В балладе мы не найдем повествовательных моментов действия, замедляющих движение драматически разворачивающегося сюжета. Такое возможно благодаря функционированию типа балладных героев.

Постепенная лиризация образной системы баллады не отменяет драматической роли персонажей. Герои могут иметь определенное заданное значение, затем осваивать термин характер и более индивидуально, психологически мотивировать свои поступки. Диалогическая речь сменяется монологическим высказыванием, повествователь - авторским началом, народная оценка - авторской, но балладный герой является драматическим персонажем , так как ориентирован на реализацию конфликта произведения. Романтическая литературная баллада заимствует такой тип героя и использует его как тип литературного героя. При усилении авторского начала балладный персонаж должен определяться как лирический , тогда не представляется возможным рассматривать произведение с таким типом героя в качестве балладного.

Также за отличительную черту жанра следует признать его вариативность. Баллада стремится максимально полно раскрыть сложившуюся конфликтную ситуацию и создает сюжеты-варианты, представляющие все возможные пути разрешения конфликта. В итоге балладный жанр получает возможность создавать циклы песен, связанных отражением определенного конфликта. С изменением типа конфликта баллада вырабатывает соответствующие типы циклизаций, связанных друг с другом посредством внутрижанровой традиции. Даже версионная циклизация основывается на использовании балладного наследия.

Отказ от связи с традицией означает отказ от вариативности в балладном жанре. Создаются определенные сюжетные песни, описывающие определенные случаи, события и не предполагающие наличия вариантов таких сюжетов . Этот процесс характерен для баллады XVIII - XIX вв. и называется стагнацией жанра. Баллада теряет творческую продуктивность и консервируется, либо переходит в смежные формы народной поэзии или в литературные аналоги. Народная баллада теряет перспективу последующего развития, она переходит на путь авторской поэзии. Именно автор описывает поразившие его события и передает его от лица балладного героя или повествователя. Такие песни недолговечны и скоро забываются, так как не отражают подлинные конфликты исторического времени и пытаются отрицать связь с внутрижанровой традицией. Старинные же баллады, связанные общими достижениями жанра, снимают самый вопрос об авторском искусстве. Любое балладное произведение проходит через вековую традицию, испытывается на подлинность, изменяется, варьируется и становится подлинно народным произведением, отражающим именно народное восприятие эпохи.

Особенностью балладного жанра можно считать самую подвижность жанровой системы. Баллада не только перестраивается по ходу своего развития, она способна привлечь любой поэтический жанр для более глубокого отображения конфликтов сменяющихся эпох. Баллада может перерабатывать в своих целях любой тип мышления: мифологический, эпический , исторический, личный - и органично использовать определенные мотивы и жанровые особенности из подобного рода произведений в балладной форме. Можно сделать вывод о принципиальном долголетии жанра, народная баллада утрачивает свое значение с угасанием фольклорной поэзии (за исключением лирических и исторических форм и им подобных новых жанровых образований) и сменой ее авторской или литературной. Здесь следует отметить роль распространения книжной грамотности в XIX - XX вв. и письменной фиксации народных песен.

В данной работе представлена попытка найти внутренние связи разрозненных балладных сюжетов. Для удобства изложения истории развития жанра баллады был избран путь от старших до более поздних песен, хотя в иных случаях особенности развития определенных жанровых элементов требовали немедленного раскрытия их последующей судьбы в различных по времени возникновения балладах .

Таким образом, можно сделать вывод, что народная баллада возникает как эпико-лиро-драматический жанр, где драматическое начало является основным и ведущим. При становлении жанра лирический элемент выступает как традиция, отходит на второстепенный план, так как личное художественное сознание в то время еще не было сформировано. Со второй половины XVI века лирика входит в балладу как жанрообразующий элемент и постепенно становится одним из основных критериев к принципам создания баллад нового типа. Возникает вид так называемых лиро-драматических баллад, и постепенно такой вид в XIX - XX вв. превращается в лирический, то есть небалладный.

Жанр идет по пути создания отдельных, сюжетных песен эпико-лиро-драматического характера, но при отсутствии внутрижанровой традиции и ведущего жанрообразующего принципа (драматическое начало здесь выражено в равной степени с лирическим и эпическим). Такие песни теряют способность к долголетию и быстро исчезают из памяти, заменяясь другими, также не способными к отражению подлинных конфликтов новой эпохи (ср. развитие исторической или лирической поэзии до XVI века). Такие баллады не имеют четкой жанровой структуры и перспективы развития. Они служат материалом для формирования новой жанровой эстетики романтической литературной баллады и повторяют последний этап своего развития в жанре народной литературной мещанской баллады. В XX веке баллада понимается как напряженная, драматическая сюжетность , ведущая к обостренным и часто трагическим событиям. Пожалуй, только в трагическое время войн (вторая мировая, войны в Афганистане, Чечне) жанр народной баллады вновь будет востребован. Однако при внимательном рассмотрении мы обнаружим отсутствие устойчивых жанровых признаков баллады, псевдонародность бытования, связанную с популярностью авторской поэзии и действующих литературных героев.

Требует особого изучения вопрос о переходе жанра народной баллады в литературный аналог. В прежних исследованиях нами отмечался искусственный характер такой трансформации, вызванный не возможностью развития жанровой структуры, а требованием идеального соответствия авторской теории воображения и эстетики немецкого романтизма . Русская литературная романтическая баллада не имеет такой непосредственной связи с народными образцами, она возникает в качестве переводной и образует жанр литературной мещанской баллады, который находит соответствие с отечественным фольклорным аналогом.

Также особого изучения требует тема о взаимосвязи балладной и исторической, балладной и лирической поэзии. В данной работе представлены только общие положения, требующие детального рассмотрения и уточнения. Особый интерес вызывает еще не изученный тип южных баллад, имеющий корни в русском балладном творчестве, но также обладающий автономным устойчивым жанровым образованием.

В данной работе отражен принцип изучения жанра народной баллады в отдельно взятом балладном регионе, а именно в России. Скорее всего именно такой принцип от частного к общему представляется наиболее плодотворным в установлении жанрового облика народной европейской баллады и учета национальных особенностей развития. Следующим шагом в этом направлении должно быть глубокое изучение особенностей развития немецкого, английского, скандинавского, испанского, балканского, украинского, польского балладных регионов и сведение в одну систему общих положений жанра народной баллады. Только после такой обобщающей работы возможно проследить правомерность и обоснованность перехода жанров немецкой и английской народной баллады в литературный романтический тип. Тогда можно будет окончательно прояснить вопрос о принципах и путях перехода жанра народной баллады в ее литературный аналог.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Ковылин, Алексей Владимирович, 2003 год

1. Исследования по теории и истории народной баллады

2. Адрианова-Перетц В.П. Древнерусская литература и фольклор. Л., 1974.

3. Адрианова-Перетц В.П. Историческая литература XI начала XV в. и народная поэзия . // Труды отдела древнерусской литературы. Т.8. М.-Л., 1951.

4. Азадовский М.К. Литература и фольклор. Очерки и этюды. Л., 1938.

5. Азадовский М.К. Статьи о литературе и фольклоре. М., 1960.

6. Азбелев С.Н. Основные понятия текстологии в применении к фольклорному материалу. // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.

7. Азбелев С.Н. Русские исторические песни и баллады // Исторические песни и баллады. М., 1986.

8. Акимова Т.М. О жанровой природе русских "удалых песен" // Русский фольклор. Т.5. М.-Л., 1960.

9. Акимова Т.М. О поэтической природе народной лирической песни. Саратов, 1966.

10. Алексеев М.П. Народная баллада Англии и Шотландии. // Алексеев М.П. Литература средневековой Англии и Шотландии. М., 1984.

11. Амелькин А.О. О времени возникновения песни об «Авдотье-рязаночке» // Русский фольклор. Т.29. СПб., 1996.

12. Андреев Н.П. Песни-баллады в русском фольклоре // Русская баллада . М., 1936.

13. Андреев Н.П. Песни-баллады в русском фольклоре // Русский фольклор: эпическая поэзия. Л., 1935.

14. Аникин В.П. Балладные песни // Русское устное народное творчество. М., 1971.

15. Аникин В.П. Генезис необрядовой лирики // Русский фольклор. Т.12. М.-Л., 1971.

16. Артеменко Е.Б. Взаимодействие планов изложения от 1-го и 3-го лица в русской народной лирике и его художественные функции // Язык русского фольклора. Петрозаводск, 1988.

17. Асафьев Б.В. Важнейшие этапы развития русского романса // Русский романс. Опыт интонационного анализа. М.-Л., 1930.

18. Астафьева-Скалбергс Л. А. Символический персонаж (предмет) и формы его изображения в народной песни // Вопросы жанров русского фольклора. М., 1972.

19. Астахова А.М. Былинное творчество русских крестьян // Былины Севера. Т.1. М.-Л., 1938.

20. Астахова А.М. Исторические песни // Русский фольклор: эпическая поэзия. Л., 1935.

21. Астахова А.М. Русские былины // Русский фольклор: эпическая поэзия. Л., 1935.

22. Балашов Д.М. Баллада о гибели оклеветанной жены (к проблеме изучения балладного наследия русского, украинского и белорусского народов) // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.

23. Балашов Д.М. Древняя русская эпическая баллада. Л., 1962.

24. Балашов Д.М. Из истории русской баллады («Молодец и королевна », «Худая жена жена верная ») // Русский фольклор. Т.6. М.-Л., 1961.

25. Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады. Петрозаводск, 1966.

26. Балашов Д.М. «Князь Дмитрий и его невеста Домна » (к вопросу о происхождении и жанровом своеобразии баллады) // Русский фольклор. Т.4. М.-Л., 1959.

27. Балашов Д.М. О родовой и видовой систематизации фольклора // Русский фольклор. Т.17. Л., 1977.

28. Балашов Д.М Русская народная баллада // Народные баллады. М.-Л., 1963.

29. Балашов Д.М Русские народные баллады // Русские народные баллады. М., 1983.

30. Баранов С.Ф. Русское устное народное творчество. М., 1962.

31. Бахтин М.М. Эпос и роман. // М. Бахтин Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

32. Белинский В.Г. Разделение поэзии народы и виды // Собрание сочинений в 3 томах. Т.2. М., 1948.

33. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971.

34. Богатырев П.Г. Некоторые очередные вопросы сравнительного изучения эпоса славян // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958.

35. Вакуленко А.Г. Функции пародии в поэзии М.Ю. Лермонтова на примере баллад // Проблемы истории литературы. М., 1996.

36. Вакуленко А.Г. Эволюция "страшной" баллады в творчестве русских поэтов-романтиков XIX начала XX веков (от В.А. Жуковского до Н.С. Гумилева). М., 1996.

37. Венедиктов Г.Л. Внелогическое начало в фольклорной поэтике // Русский фольклор. Т.14. Л., 1974.

38. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940; М., 1989.

39. Власенко Т.А. Типология сюжетов в русской романтической балладе // Проблемы типологии литературного процесса. Пермь, 1982.

40. Гаспаров М.Л. Твердые формы. // Гаспаров М.Л. Русские стихи 1890-х -1925-х годов в комментариях. М., 1993.

41. Гацак В.М. Устная эпическая традиция во времени. Историческое исследование поэтики . М., 1989.

42. Гегель Г.В.Ф. Эстетика. Т.3. М., 1971.

43. Гильфердинг А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Онежские былины. Т.1. Изд.4. М.-Л., 1949.

44. Гиппиус Е. Крестьянская лирика // Русский фольклор. Крестьянская лирика . М., 1935.

45. Горалек К. Взаимосвязи в области славянской народной баллады // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.

46. Горелов А. А. Критические заметки по текстологии исторических песен, баллад и былин // Русский фольклор. Т.26. Л., 1991.

47. Гугнин А.А. Баллады о Робин Гуде: популярное введение в проблему // Проблемы истории литературы. Вып.9. М., 1999.

48. Гугнин А. А. Народная и литературная баллада: судьба жанра. // Поэзия западных и южных славян и их соседей. М., 1996.

49. Гугнин А.А. Немецкая народная баллада: эскиз ее истории и поэтики // Немецкая народная баллада. М., 1983.

50. Гугнин А.А. Постоянство и изменчивость жанра // Эолова арфа: Антология баллада. М., 1989.

51. Гусев В. Е. Песни и романсы русских поэтов // Песни и романсы русских поэтов. М.-Л., 1965.

52. Гусев В.Е. Эстетика фольклора. Л., 1967.

53. Данилевский Р.Ю. Интерес И.В. Гете к русскому фольклору (по архивным материалам) // Русский фольклор. Т.18. Л., 1978.

54. Дарвин М. Н. Европейские традиции в становлении русского стихотворного цикла // Проблемы истории литературы. Вып.14. М., 2001.

55. Добровольский Б.М. Заметки о методике текстологической работы с записями народной песни // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.

56. Добролюбова С.Н. Географическое распространение былин на русском Севере // Славянский фольклор. М., 1972.

57. Душина Л.Н. Поэтика русской баллады в период становления жанра. Л., 1975.

58. Елина Н.Г. Развитие англо-шотландской баллады // Английские и шотландские баллады в переводах С. Маршака. М., 1975.

59. Емельянов Л.И. Из истории определения исторической песни // Русский фольклор. Т.3. М.-Л., 1958.

60. Емельянов Л.И. Историческая песня и действительность // Русский фольклор. Т.10. М.-Л., 1966.

61. Entwhistle W.J. European Balladry. Oxford, 1939.

62. Еремина В.И. Классификация народной лирической песни в современной фольклористике // Русский фольклор. Т.17. Л., 1977

63. Еремина В.И. Поэтический строй русской народной лирики . Л., 1978.

64. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991.

65. Ерофеев В.В. Мир баллады // Воздушный корабль. М., 1986.

66. Жирмунский В.М. Английская народная баллада // Северные записки. №10. Петроград, 1916.

67. Жирмунский В.М. Народный героический эпос. Сравнительно-исторические очерки. М.-Л., 1966.

68. Земцовский И.И. Баллада о дочке-пташке (к вопросу о взаимосвязях в славянской народной песенности) // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.

69. Ивлева Л.М. Скоморошины (общие проблемы изучения) // Славянский фольклор. М., 1972.

70. Иезуитова Р.В. Баллада в эпоху романтизма // Русский романтизм. М., 1978.

71. Иезуитова Р.В. Из истории русской баллады 1790-х первой половины 1820-х гг. М., 1978.

72. Каландадзе Г. А. Грузинская народная баллада. Тбилиси, 1965.

73. Кирдан Б.П. Украинские народные думы (XV начало XVII вв.). М., 1962.

74. Кирдан Б.П. Украинские народные думы // Украинские народные думы. М., 1972.

75. Кирдан Б.П. Украинские народные думы и их соотношение с другими фольклорными жанрами // Специфика фольклорных жанров. М., 1973

76. Кирдан Б.П. Украинский народный эпос. М., 1965.

77. Козин А. А. Баллада И.В. Гете в контексте немецкой литературной баллады конца XVIII начала XIX веков. М., 1996.

78. Козин А.А. Баллада И.В. Гете «Рыбак » в русских переводах XIX века (стилистические курьезы) // Проблемы истории литературы. Вып.12. М., 2000.

79. Козин А.А. Западноевропейские традиции в русской литературной балладе (И.В. Гете и Л.А. Мей) // Проблемы истории литературы. Вып.2. М., 1997.

80. Козин А.А. Некоторые историко-теоретические аспекты эволюции жанра баллады // Идейно-художественное многообразие зарубежных литератур нового и новейшего времени. М., 1996.

81. Козин А.А. Осмысление образа Фридриха Барбароссы в немецкой литературной балладе 30-40-х гг. XIX в. // Проблемы истории литературы. Вып.3. М., 1997.

82. Козин А.А. «Рыбак » и «Лесной царь » Гете в контексте русской литературной баллады XIX века // Проблемы истории литературы. Вып.11. М., 2000.

83. Коккьяра Д. История фольклористики в Европе. М., 1960.

84. Колпакова Н.П. Варианты песенных зачинов // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.

85. Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня. М.-Л., 1962.

86. Копылова Н.И. Фольклоризм поэтики баллады и поэмы русской романтической литературы первой трети XIX в. Воронеж, 1975.

87. Коровин В.И. «Его стихов пленительная сладость // В.А. Жуковский . Баллады и стихотворения. М., 1990.

88. Коровин В.И. Лирические и лиро-эпические жанры в художественной системе русского романтизма. М., 1982.

89. Коровин В.И. Русская баллада и ее судьба // Воздушный корабль. Русская литературная баллада. М., 1984.

90. Кравцов Н.И. Идейное содержание сербского эпоса // Славянский фольклор. Материалы и исследования по истории народной поэзии славян. М., 1951.

91. Кравцов Н.И. Историко-сравнительное изучение эпоса славянских народов // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958.

92. Кравцов Н.И. Проблема традиции и вариантов в лирических бытовых песнях // Традиции русского фольклора. М., 1986.

93. Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество. М., 1977.

94. Кравцов Н.И. Сербохорватский эпос. М., 1985.

95. Кравцов Н.И. Сербские юнацкие песни // Сербский эпос . М.-Л., 1933.

96. Кравцов Н.И. Система жанров русского фольклора. М., 1969.

97. Кравцов Н.И. Славянская народная баллада // Проблемы славянского фольклора. М., 1972.

98. Кравцов Н.И. Славянский фольклор. М., 1976.

99. Кржижановский Ю. Девушка-воин (из истории мотива «перемена пола ») // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.

100. Круглов Ю.Г. Русские обрядовые песни. М., 1982.

101. Круглов Ю.Г. Русский обрядовый фольклор. М., 1999.

102. Круглов Ю.Г. Русский фольклор. М., 2000.

103. Кулагина А.В. Антитеза в балладах // Фольклор как искусство слова. Вып.3. М., 1975.

104. Кулагина А.В. Русская народная баллада. М., 1977.

105. Кулагина А.В. Современное бытование баллады на Севере // Вопросы жанров русского фольклора. М., 1972.

106. Кулагина А.В. Традиционная образность баллад // Традиции русского фольклора. М., 1986.

107. Лазутин С.Г. Композиция русской народной лирической песни (к вопросу о специфике жанров в фольклоре) // Русский фольклор. Т.5. М.-Л., 1960.

108. Линтур П.В. Балладная песня и народная сказка // Славянский фольклор. М., 1972.

109. Линтур П.В. Балладная песня и обрядовая поэзия // Русский фольклор. Т.10. М.-Л., 1966.

110. Линтур П.В. Народные баллады Закарпатья и их западнославянские связи. Киев, 1963.

111. Линтур П.В. Украинские балладные песни и их восточнославянские связи // Русский фольклор. Т.11. М.-Л., 1968.

112. Липец Р.С. Общие черты в поэтических жанрах русского фольклора XIX в. (по материалам собрания С.И. Гуляева ) // Славянский фольклор и историческая действительность. М., 1965.

113. Лихачев Д.С. Народное поэтическое творчество времени расцвета древнерусского раннефеодального государства (X XI вв.) // Русское народное поэтическое творчество. Т.1. М.-Л., 1953.

114. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979.

115. Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970

116. Лобкова Н.А. О сюжете и ритме русской литературной баллады 1840-70-х гг. // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972.

117. Лобкова Н.А. Русская баллада 40-х гг. XIX в. // Проблема жанра в истории русской литературы. Л., 1969.

118. Лозовой Б. А. Из истории русской баллады. М., 1970.

119. Лорд А.Б. Сказитель. М., 1994.

120. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. // Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

121. Лотман Ю.М. Избранные статьи. ТТ.1,3. Таллинн, 1992, 1993.

122. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике. // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994.

123. Мальцев Г.И. Традиционные формулы русской необрядовой лирики (к изучению эстетики устнопоэтического канона) // Русский фольклор. Т.21. Л., 1981.

124. Маркович В.М. Балладный жанр Жуковского и русская фантастическая повесть эпохи романтизма // Жуковский и русская культура. Л., 1987.

125. Марченко Ю.И., Петрова Л.И. Балладные сюжеты в песенной культуре русско-беларусско-украинского пограничья // Русский фольклор. ТТ.27-29. СПб., 1993, 1995, 1996.

126. Медриш А.Н. Исторические корни отрицательного сравнения // Русский фольклор. Т.24. Л., 1987.

127. Меньшиков Г., Диденко В. Романтические баллады М. Светлова // Литературоведческие поиски (сборник трудов молодых ученых). Вып.290. Самарканд, 1976.

128. Микешин А.М. К вопросу о жанровой структуре русской романтической баллады // Из истории русской и зарубежной литературы XIX XX вв. Кемерово, 1973.

129. Микешин А.М. О жанровой структуре русской романтической баллады // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972.

130. Митрофанова В.В. К вопросу о нарушении единства в некоторых жанрах фольклора // Русский фольклор. Т.17. Л., 1977.

131. Моисеева Г.Н. Новый список исторической песни о Михайле Скопине-Шуйском // Русский фольклор. Т.18. Л., 1978.

132. Морозов А.А. К вопросу об исторической роли и значении скоморохов // Русский фольклор. Т.16. Л., 1976.

133. Морозов М.М. Баллады о Робин Гуде. // Морозов М.М. Избранное. М., 1979.

134. Музыкальные жанры. М., 1968.

135. Неклюдов С.Ю. Время и пространство в былине // Славянский фольклор. М., 1972.

136. Новгородова Н.А. К вопросу о специфике болгарских гайдуцких песен // Специфика фольклорных жанров. М., 1973.

137. Новиков Ю.А. К вопросу об эволюции духовных стихов // Русский фольклор. Т.12. М.-Л., 1971.

138. Новикова А.М. Русские народные песни // Русские народные песни. М., 1957.

139. Новичкова Т.А. Контекст баллады. Межславянские связи трех балладных сюжетов // Русский фольклор. Т.27. СПб., 1993.

140. О балладе // Эолова арфа: Антология баллады. М., 1989.

141. Ортутаи Д. Венгерские народные песни и баллады // Песни мадьяр. Будапешт, 1977.

142. Павлова В.Ф. Новые записи баллады об Иване Грозном // Русский фольклор. Т.20. Л., 1981.

143. Парин А.В. О народных балладах // Чудесный рог. Народные баллады. М., 1985.

144. Плисецкий М.М. Положительно-отрицательное сопоставление, отрицательное сравнение и параллелизм в славянском фольклоре // Славянский фольклор. М, 1972.

145. Подольская Г.Г. Английская романтическая баллада в контексте русской литературы первой У ХХ в. (С.Т. Колридж , Р.Саути). М., 1999.

146. Позднеев А.В. Эволюция стихосложения в народной лирике XVI XVIII вв. // Русский фольклор. Т.12. М.-Л., 1971.

147. Померанцева Э.В. Баллада и жестокий романс // Русский фольклор. Т.14. Л., 1974.

148. Поспелов Г.М. Теория литературы. М., 1978.

149. Pound L. Poetik Origins and the Ballad. New York, 1921.

150. Пропп В.Я. О русской народной лирической песне // Народные лирические песни. Л., 1961.

151. Пропп В.Я. Поэтика фольклора. М., 1998.

152. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1999.

153. Пропп В.Я., Путилов Б.Н. Эпическая поэзия русского народа // Былины. ТТ.1,2. М., 1958.

154. Прохорова Т. Политическая баллада Н. Тихонова // Литературоведческие поиски (сборник трудов молодых ученых). Вып. 290. Самарканд, 1976

155. Путилов Б.Н. Действительность и вымысел славянской исторической баллады // Славянский фольклор и историческая действительность. М., 1965.

156. Путилов Б.Н. Искусство былинного певца (из текстологических наблюдений над былинами) // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.

157. Путилов Б.Н. Исторические корни и генезис славянских баллад об инцесте. М., 1964.

158. Путилов Б.Н. История одной сюжетной загадки (былина о Михаиле Козарине ) // Вопросы фольклора. Томск, 1965.

159. Путилов Б.Н. К вопросу о составе рязанского цикла // Труды отдела древнерусской литературы. Т.16. М.-Л., 1960.

160. Путилов Б.Н. О некоторых проблемах изучения исторической песни // Русский фольклор. Т.1. М.-Л., 1956.

161. Путилов Б.Н. О принципах научного издания исторических песен // Русский фольклор. Т.3. М.-Л., 1958.

162. Путилов Б.Н. Об эпическом подтексте (на материале былин и юнацких песен) // Славянский фольклор. М., 1972.

163. Путилов Б.Н. Песни «Добрый молодец и река Смородина » и «Повесть о Горе-Злочастии» // Труды отдела древнерусской литературы. Т.12. М.-Л., 1956.

164. Путилов Б.Н. Песня о гневе Ивана Грозного на сына // Русский фольклор. Т.4. М.-Л., 1959.

165. Путилов Б.Н. Песня о Щелкане // Русский фольклор. Т.3. М.-Л., 1958.

166. Путилов Б.Н. Песня об Авдотье-рязаночке (к истории рязанского песенного цикла) // Труды отдела древнерусской литературы. Т.14. М.-Л., 1958.

167. Путилов Б.Н. Русская историческая баллада в ее славянских отношениях // Русский фольклор. Т.8. М.-Л., 1963.

168. Путилов Б.Н. Русская историческая песня // Народные исторические песни. М.-Л., 1962.

169. Путилов Б.Н. Русская народная эпическая поэзия // Русская народная поэзия. Эпическая поэзия. Л., 1984.

170. Путилов Б.Н. Русские исторические песни XIII XVI вв. // Исторические песни XIII - XVI вв. М.-Л., 1960.

171. Путилов Б.Н. Русский и южнославянский героический эпос. М., 1971.

172. Путилов Б.Н. Русский историко-песенный фольклор XIII XVI вв. М.-Л., 1960.

173. Путилов Б.Н. «Сборник Кирши Данилова » и его место в русской фольклористике // Древние российские стихотворения , собранные Киршею Даниловым. М., 1977.

174. Путилов Б.Н. Славянская историческая баллада. М.-Л., 1965.

175. Путилов Б.Н. Типологическая общность и исторические связи в славянских песнях-балладах о борьбе с татарским и турецким игом // История, фольклор, искусство славянских народов. М., 1963.

176. Путилов Б.Н. Экскурсы в теорию и историю славянского эпоса. СПб., 1999.

177. Райт-Ковалева Р. Роберт Бернс и шотландская народная поэзия // Роберт Бернс. Стихотворения. Поэмы. Шотландские баллады. Б.В. Л. Т.47. М., 1976

178. Реизов Б.Г. Жуковский, переводчик В. Скота («Иванов вечер ») // Русско-европейские литературные связи. М.-Л., 1966.

179. Реморова Н.Б. Жанр баллады в творчестве Дм. Кедрина // Проблемы литературных жанров. Томск, 1972.

180. Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963.

181. Селиванов Ф.М. Духовные стихи в системе русского фольклора // Русский фольоклор. Т.29. СПб., 1996.

182. Селиванов Ф.М. О специфике исторической песни // Специфика фольклорных жанров. М.,1975.

183. Скафтымов А.П. Поэтика и генезис былин. Саратов, 1994.

184. Слесарев А.Г. Мифический элемент в балладах И.В. Гете, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова // Проблемы истории литературы. Вып.10. М., 2000.

185. Слесарев А.Г. Оппозиция «свой» / «чужой » в конфликте немецкой народной баллады // Проблемы истории литературы. Вып.7. М., 1999.

186. Слесарев А.Г. Трансформация иррационального компонента баллады от природно-магического к социально-магическому (модель конфликта:социальное преступление иррациональное наказание) // Проблемы истории литературы. Вып. 5. М., 1998.

187. Слесарев А.Г. Элементы фольклорной и мифологической образности в балладах Эдуарда Мерике // Проблемы истории литературы. Вып. 2. М., 1997.

188. Смирнов Ю.И. Восточнославянские баллады и близкие им формы. Опыт указателя сюжетов и версий М., 1998.

189. Смирнов Ю.И. Песни южных славян // Песни южных славян. Б.В. Л. Т.2. М., 1976.

190. Смирнов Ю.И. Славянские эпические традиции: Проблема эволюции. М., 1974.

191. Смирнов Ю.И. Эпические песни карельского берега Белого моря по записям А.В. Маркова // Русский фольклор. Т.16. Л., 1976.

192. Соймонов А.Д. Вопросы текстологии и публикации фольклорных материалов из собрания песен П.В. Киреевского // Принципы текстологического изучения фольклора. М.-Л., 1966.

193. Соколов Б.М. Русский фольклор. М., 1931.

194. Соколов Ю.М. Русский фольклор. М., 1941.

195. Соколова В.К. Баллады и исторические песни (о характере историзма баллад) // Советская этнография. №1. М.,1972.

196. Соколова В.К. О некоторых закономерностях развития историко-песенного фольклора у славянских народов // История, фольклор, искусство славянских народов. М.,1963.

197. Соколова В.К. Пушкин и народное творчество // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып.1. М., 1956.

198. Соколова В.К. Русские исторические песни XVI XVIII вв. М.,1960.

199. Стеблин-Каменский М.И. Баллада в Скандинавии // Скандинавская баллада. Л., 1978.

200. Страшнов Н.А. Некрасов в истории баллады // Некрасовские традиции в истории русской и советской литературы. Ярославль, 1985.

201. Страшнов С.Л. Молодеет и лад баллад. М., 1991.

202. Татейшвили В.М. В. Вордсворт и модификация жанра баллады в «Lyrical ballads» // Проблемы истории литературы. Вып.3. М., 1997.

203. Тимохин В.В. Сопоставительное изучение поэтики средневекового героического эпоса. М., 1999.

204. Томашевский Н. Героические сказания Франции и Испании. Б.В. Л. Т.10. М., 1976.

205. Томашевский Н. Из истории испанского романса // Романсеро. М., 1970.

206. Тудоровская Е.А. Становление жанра народной баллады в творчестве А.С. Пушкина // Русский фольклор. Т.7. М.-Л., 1962.

207. Тумилевич О.Ф. Народная баллада и сказка. Саратов, 1972.

208. Тьерсо Ж. История народной песни во Франции. М., 1975.

209. Ухов П.Д. Типические места (loci communes) как средство паспортизации былин // Русский фольклор. Т.2. М.-Л., 1957.

210. Федоров В.И. Жанр повести и баллады в переходный период от сентиментализма к романтизму // Проблемы жанров в русской литературе. М., 1980.

211. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997.

212. Цветаева М.И. Два «Лесных царя » // Просто сердце. Стихи зарубежных поэтов в переводе Марины Цветаевой . М., 1967.

213. Чичеров В.И. Русское народное творчество. М., 1959.

214. Чичеров В.И. Русские исторические песни // Исторические песни. Л., 1956.

215. Чернец Л.В. Литературные жанры. М., 1982.

216. Шаталов С.Е. Характерология элегий и баллад Жуковского (к вопросу о единстве художественного мира поэта ) // Жуковский и литература конца XVII начала XIX вв. М., 1988.

217. Шептаев Л.С. Заметки о песнях, записанных для Ричарда Джемса // Труды отдела древнерусской литературы. Т.14. М.-Л., 1958.

218. Шептунов И.М. Болгарские хайдутские песни // Славянский фольклор. Материалы и исследования по истории народной поэзии славян. М., 1951.

219. Шишмарев В. Лирика и лирики позднего средневековья. Очерки по истории поэзии Франции и Прованса. Париж, 1911.

220. Шомина В.Г. Русская романтическая баллада начала XIX в. и фольклор // Из истории русской и зарубежной литературы XIX XX вв. Кемерово, 1973.

221. Юдин Ю.И. Традиции фольклорного мышления в исторических свидетельствах народной поэзии и древнерусской письменности // Труды отдела древнерусской литературы. Т.37. Л., 1983.1.. Народные песни и баллады: сборники и антологии

222. Английские и шотландские баллады в переводах С. Маршака. М., 1973.

223. Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899 1901 гг. Т.1. М., 1904., т.2. Прага, 1939., т.3. М., 1910.

224. Баллады о Робин Гуде. Ред. Н. Гумилева . Петербург, 1919.

225. Баллады о Робин Гуде. Л., 1990.

226. Беломорские былины, записанные А.В. Марковым. М., 1901.

227. Белорусские народные песни. Сост. П.В. Шейн. СПб., 1874.

228. Болгарская народная поэзия. М., 1953.

229. Былины. ТТ.1,2. Сост. И.Я. Пропп , Б.Н. Путилов. М., 1958.

230. Былины и песни Южной Сибири. Собрание С.И. Гуляева. Новосибирск, 1952.

231. Былины Севера. Сост. А.М. Астахова. Т.1. М.-Л., 1938., т.2. М.-Л., 1951.

232. Былины Пудожского края. Петрозаводск, 1941.

233. Великорусские народные песни. ТТ. 1 -7. Изданы проф. А.И. Соболевским. СПб., 1895 1902.

234. Воздушный корабль. Сост. В.В. Ерофеев. М., 1986.

235. Воздушный корабль. Русская литературная баллада. Сост. Коровин В.И. М., 1984.

236. Всему свое время. Немецкая народная поэзия в переводах Льва Гинзбурга. М., 1984.

237. Героические сказания Франции и Испании. Б.В. Л. Т.10. М., 1970.

238. Греческие народные песни. М., 1957.

239. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1977.

240. Духовные стихи. Канты. М., 1999.

241. Englische und amerikanische balladen. Stuttgart, 1982.

242. Испанская поэзия в русских переводах. 1789 1980. Сост., пред. и коммент. С.Ф. Гончаренко. М., 1984.

243. Исторические песни. Сост. В. Антонович, П. Драгоманов. Т.1. Киев, 1874.

244. Исторические песни. Сост. В.И. Чичеров. Л., 1956.

245. Исторические песни XIII XVI вв. Сост. Б.Н. Путилов. М.-Л., 1960.

246. Исторические песни и баллады. Сост. Азбелев С.Н. М., 1986.

247. Литература средних веков. Хрсстоматия по зарубежной литературе. Сост. Б.И. Пуришев и Р.О. Шор. М., 1953.

248. Народные исторические песни. Сост. Б.Н. Путилов. М.-Л., 1962.

249. Народные лирические песни. Сост. В.Я. Пропп. Л., 1961.

250. Немецкие баллады. Сост. И.М. Фрадкина. М., 1958.

251. Немецкие народные баллады. Сост. А.А. Гугнин. М., 1983.

252. Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом. ТТ.1-3. М.-Л., 1949.

253. Песни донских казаков. Сост. А. Листопадов. Т.1. М., 1949; т.2. М., 1950; т.3. М., 1951.

254. Песни и романсы русских поэтов. Сост. В.Е. Гусев. М.-Л., 1965.

255. Песни и сказки пушкинских мест. Л., 1979.

256. Песни мадьяр. Венгерские народные песни и баллады. Сост. и пред. Д. Ортутаи. Будапешт, 1977.

257. Песни, собранные П.В. Киреевским. Вып.1-10. М., 1860 1874.

258. Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. ТТ. 1 3. М., 1909 - 1910.

259. Песни южных славян. Б.В.Л. Т.2. М., 1976.

260. Печорские былины. Записал Н. Ончуков. СПб, 1904.260. Польские песни. М., 1954.

261. Роберт Бернс. Стихотворения. Поэмы. Шотландские баллады. Б.В. Л. Т.47. М., 1976.

262. Романсеро. Сост. Н. Томашевский. М., 1970.

263. Румынская народная поэзия. Баллады. Героический эпос. М., 1987.

264. Русская баллада. Предисловие, ред. и примечания В.И. Чернышева. Л., 1936.

265. Русская народная баллада. Сост. Д.М. Балашов. М.-Л., 1963.

266. Русская народная поэзия. Эпическая поэзия. Сост. Б.Н. Путилов. Л., 1984.

267. Русские народные баллады. Сост. Д.М. Балашов. М., 1983.

268. Русские народные песни. Сост. А.М. Новикова. М., 1957.

269. Русские песни, собранные Павлом Якушкиным. СПб., 1860.

270. Русский романс. Сост. В. Рабинович. М., 1987.

271. Русский фольклор. Крестьянская лирика. М., 1935.

272. Русский фольклор. Хрестоматия. Сост. Н.П. Андреев. М., 1938.

273. Русский фольклор: эпическая поэзия. Л., 1935.

274. Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия. Сост. Э.В. Померанцева , Е.Н. Минц. М., 1959.

275. Сборник донских народных песен. Составил А. Савельев. СПб., 1866.

276. Сборник песен Самарского края, составленный В. Варенцовым. СПб., 1862.

277. Сербский эпос. Сост. Н.И. Кравцов. М.-Л., 1933.

278. Скандинавская баллада. Ред. М.И. Стеблин-Каменский. Л., 1978.

279. Словацкая народная поэзия. М., 1989.

280. Собрание народных песен П.В. Киреевского. Т.1. Л., 1977., т.2. Л.,1983.

281. Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записки П.Н. Якушкина. Т.1. Л., 1983. Т.2. Л., 1986.

282. Собрание разных песен, 1770 1773. Сост. М.Д. Чулков. СПб., 1913.

283. Стиг-знаменосец. Шведские и датские народные баллады. Л., 1982.

284. Танец легко плывет по поляне. Датские народные баллады. М., 1984.

285. Украинские народные думы. Сост. Б.П. Кирдан. М., 1972.

286. Фольклор русского Устья. Памятники русского фольклора. Л., 1986.

287. Child F.I. The English and Scottish Popular Ballads. Boston and New York 1882 1898. V.1-3.

288. Чудесный рог. Народные баллады. М., 1985.

289. Эолова арфа: Антология баллады. Сост. А.А. Гугнин. М., 1989.

290. Югославские народные песни. М., 1956.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания.
В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

МИФОЛОГИЧЕСКИЕ БАЛЛАДЫ

Мифологические баллады известны у большинства славянс­ких народов, их тематика восходит к глубокой древности. Од­ним из самых популярных у славян является сюжет о заклятии героя в дерево (см. в Хрестоматии: "Обращение женщины в де­рево"). Образы южнославянских мифологических баллад - че­ловекоподобное солнце, фея лесов и вод вила (от глагола "вить­ся"), змей (от его связи с женщиной родится чудесный сын). В Русском песенном фольклоре мы также встречаем эти темы (см. в Хрестоматии: "Змей Горыныч и княгиня"). Наряду со змеем

" Балашов Д. М. Русская народная баллада // Народные баллады / Вступ. ст., п одгот. текста и примеч. Д. М. Балашова; Общ. ред. А. М. Астаховой. - М.; Л., 1963. - С. 35.

2 Андреев Н. П. Песни-баллады в русском фольклоре // Русская баллада /
Иредисл.* ред. и примеч. В. И. Чернышева; Вступ. ст. Н. П. Андреева. - М.,
19 3б. - с. ХЬУП.

3 Андреев Н. П. Песни-баллады в русском фольклоре... - С. XXXV, XXXVII.

Русская мифологическая баллада знает и другой фантастичен кий образ: это Индрик-зверь.

В древнерусской письменности Индрик - единорог. Он фигурируй в духовном стихе "Голубиная книга". А.Н.Афанасьев сближал Индрика с древнеарийским богом Индрой. В мифологической балладе он напоминает сказочного коня Сивку-Бурку:

На нем шорсточка вся земчужная,

А и грива-хвост позлаченая,

А копытца у него все булатные.

Из ноздрей у него огонь пышет.

Из ушей у него идет дым столбом.

Он и бегает пить во Таръю-речку,

Он бежит, бежит - вся земля дрожит\

Большую популярность имели сюжеты с темой инцеста (отлат. incestum - кровосмешение) - см. в Хрестоматии: "Вдова и ее сыновья-корабельщики". Особенно популярен мотив инцеста сестры и брата.

В балладе "Царь Давыд и Олена" девушка должна стать женой своего брата по принуждению родителей. На ее сетования отец отвечает» требованием: "Ох ты дочка Олена! Назови ты меня лютыим свекром". Мать требует того же: "Ох ты дочка Олена! Назови ты меня лихою свекровью!" И брат с ними заодно: "Ох ты сестрица родима, Назови ты меня законныим браком!" Девушке ничего более не остает­ся, как умереть:

Побегла она во чистое поле,

"Ох, вы сбегайтеся, лютые звери,

Вы съедайте мое бело тело:

Моя душа много согрешила.

Солетайтеся, карги-вороны,

Растерзайте вы мое тело белое!"

Так и происходит. Баллада завершается гибелью девушки и одновре­менно ее нравственной победой.

В мифологической балладе гибель героя может восходить кдревнему обряду посвящения (инициации). Таковыми являются песни о гибели девушки или молодца в реке.

1 Народные баллады / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Д. М. Балашова"-^
Общ. ред. А. М. Астаховой. - М.; Л., 1963. - С. 249

2 Народные баллады... - С. 138.

В балладе "Бессчастный молодец и река Смородина" (см. в Хресто­матии) герой должен ехать на чужу дальну сторону. На его пути непреодолимая река. Река вняла мольбе молодца: ответила ему человеческим голосом, Да и душой красной девицей, указала переезд. Молодец переехал через реку, а затем стал кощунственно глумиться над нею. Но он забыл на другой стороне два востра ножа булатные, вынужден был воротиться. Река наказала молодца: он погиб.

Следы мифологических баллад обнаруживаются в разных жанрах русского фольклора: сказках, былинах, духовных стихах. Они особенно заметны в балладах классических.

4. КЛАССИЧЕСКИЕ БАЛЛАДЫ

Содержание народной классической баллады всегда обраще­но к теме семьи. Балладу волнует нравственная сторона взаимо­отношений отцов и детей, мужа и жены, брата и сестры, невес­тки и свекрови, мачехи и падчерицы. Взаимная любовь парня и девушки также должна иметь нравственное основание: стремле­ние к созданию семьи. Посягание на честь девушки, надруга­тельство над ее чувствами - аморально.

В сюжете баллады торжествует зло, однако важна тема раска­яния, проснувшейся совести. Баллада всегда осуждает злодея­ние, с сочувствием изображает невинно гонимых, сокрушается о погибших.

4.1. Баллады любовного содержания

В балладе "Василий и Софья" (см. в Хрестоматии) зло исхо­дит из недр патриархальной семьи. В ней использован междуна­родный сюжет о гибели влюбленных, над могилами которых вырастают и переплетаются деревья: любовь оказывается силь­нее смерти. Пафос баллады - защита любви, критика семейно­го деспотизма. Деспотизм родителей изображает и баллада "На-сильный постриг" (см. в Хрестоматии). Перед матерью и отцом Девушка бессильна, ее погубленная жизнь становится для них тяжким укором. Когда же героине пытается вредить мачеха (хо­чет торговать телом падчерицы), то девушка защищается, как может. У нее есть только одно средство - пойти на преступле­ние. В балладе "Девушка защищает свою честь" героиня убивает гостей. Она предстает трагической фигурой, вина за содеянное зло ложится на м ачеху 1 . Иную нравственную оценку получает

1 Народные баллады... - С. 119.

ситуация: молоденькая монашка, родив младенца, пытается скрыть свой позор, утопив ребенка в реке ("Монашенка - мать ребен­ка"). Правда раскрывается чудесным образом 1 .

Сюжеты многих любовных баллад построены на взаимоотно­шениях девушки с молодцем. Баллада "Дмитрий и Домна" (см. в Хрестоматии) - чисто русская: по мнению Д. М. Балашова, она возникла в XIV-XV вв. в пределах Новгородской земли.

Девушка Домна, теремная затворница, вдруг проявляет характер и волю, смело оценивая недостатки своего жениха. Поведение Домны -

вызов не только жениху, но и традиционной морали, тем жизненным нормам, при которых согласия девушки на ее брак не спрашивали. Домна сама решает, идти или не идти ей за Дмитрия. Она не прислушивается к предостережениям матушки, отвечает на них так, как в этой ситуации отвечал бы мужчина:

"Ай же ты родна моя матушка!

Если спустишь - пойду и не спустишь - пойду".

Фактически Домна бросает Дмитрию вызов - и он его принимает. Их "роковой" поединок приводит обоих к гибели. Гибнет от горя и ее матушка.

Как видим, образ Домны неоднозначен. И Дмитрий, и ее мать нахо­дятся в рамках традиционной этики. Домна старается эти рамки разру­шить, что приводит всех к гибели.

Известна группа баллад, в которых девица отравила молодца зельем, злыми кореньями (см. в Хрестоматии: "Девица отравила молодца").

Обычно они начинаются с рассказа о том, как девица ходила по кру­тому бережку реки (по желтому, сыпучему песочку) и рыла кореньи-цо, зелье лютое. Она мыла это зелье в реке, сушила на крутой горе, толкла в ступочке, сеяла на ситочке, сыпала в зелено вино и зазывала добра молодца к себе в гости. Молодец предчувствует гибель, не хочет идти, но и не может отказаться.

Убирается добрый молодец на веселый пир,

Скидает с себя платье цветное,

Надевает на себя платье черное.

Девица его встречает, берет за правую руку, ведет в свой высокий терем, сажает за дубовый стол и наливает чару зелена вина:

У рюмочки по краюшкам огонь горит,

А на донушке люта змея лежит.

Молодец выпил в ино и к полуночи преставился 2 .

" Народные баллады... - С. 166. 2 Там же. - С. 104-105.

В этих балладах многое поражает: полностью отсутствует мо­тивировка преступления; молодец покорно идет навстречу не­избежной гибели; иногда девица подробно рассказывает ему, как она готовила зелье, а он дает ей подробное наставление, как его похоронить. Ответ на эти вопросы, вероятно, дает баллада "Де­вица по ошибке отравила брата":

...И хотела извести своего недруга, Невзначае извела своего друга милого,

Она по роду братца родимого^.

Наиболее древняя любовная коллизия, представленная еще в мифологической балладе, была связана с инцестом сестры и брата. Сохранились тексты песен, в которых брат принуждает сестру к любовной связи, а она, сопротивляясь этому, губит себя и его. Известны и другие: сестра пытается совратить брата. Эта тема глубоко вросла в народные лироэпические песни, приспо­собилась к новой балладе - классической.

Тема "сестра и брат" находит развитие и в других сюжетах. Например, известна группа баллад, в которых братья строго сле­дят за нравственностью сестры и жестоко карают ее вместе с возлюбленным (напр.: "Иван Дудорович и Софья Волховична"). А в балладе "Жена разбойника" муж-разбойник убивает своего шурина постылого.

4.2. Баллады семейного содержания

В балладах семейного содержания главенствует тема оклеве­танной и невинно гонимой молодой женщины. В ряде баллад ее губит мужской деспотизм. Одна из самых выразительных пе­сен - "Князь Роман жену терял" (см. в Хрестоматии).

Вот как охарактеризовал это произведение Д. М. Балашов: Это еще один блестящий пример классического балладного конфликта, а также классически простой и ясной балладной композиции. Муж убивает жену, мать своей дочери. Причин нет. Тем самым конфликту придан смысл очень широкого обобщения: тысяча причин была или ни одной - разни­цы нет. Мог, имел власть убить - это главное. Но, убив жену, Роман сталкивается с непредвиденным судьей, перед которым сила бессильна: собственной дочерью" 2 .

1 Народные баллады... - С. 107.

2 Балашов Д. М. Русская народная баллада... - С. 24.

В семейных конфликтах нравственную суть происходящего обнажают чистые, безгрешные голоса детей. Вокруг баллады о князе Романе образовалась целая группа произведений. Для них характерно развернутое заключение - поиски детьми убитой матери. В сюжет стал включаться исполненный драматизма ди- алог - разговор убийцы со своей женой (несчастная женщина просит убить ее, когда заснут дети).

Другим трагическим противопоставлением является злая свек­ровь и безответная невестка. Подобный конфликт вырастал из реальных семейных отношений феодальной эпохи: старшая хо­зяйка, подчиненная только главе дома, была выше всех осталь­ных членов семьи. В балладах недобрая сущность свекрови, ее враждебность по отношению к невестке не мотивируется - это предстает как жизненная норма ("Князь Михайло"). Тема взаи- моотношений невестки и свекрови была настолько актуальной, что слилась с сюжетом мифологической баллады "Обращение женщины в дерево" (см. в Хрестоматии).

В балладах освещаются и другие аспекты семейных драм. Несколько баллад посвящено трагической гибели одного из суп­ругов и скорби по нему другого ("Жена казака умирает от родов", "Жена князя Михаилы тонет", "Гибель пана"). Имеется единственная, однако очень популярная баллада, в которой жена губит своего мужа ("Жена мужа зарезала" - см. в Хрестоматии). Можно предположить, что до своего поступка она была доведе­на жестоким обращением мужа. Но как только убила его - уж тут-то она сама образумилася. Содержание этой баллады по­священо не столько злодеянию, сколько изображению страха и раскаяния несчастной женщины.

Сюжеты баллад могли получать социальную окраску. Яркий тому пример - песня "Князь Волконский и Ваня-ключник" (см. в Хрестоматии).

Герои образуют "любовный треугольник": князь, княгиня и молодыя-то княгини полюбовничек. Три года князь Волконский не догады­вается о преступной связи своей жены со слугою. А когда узнает -" семейная драма резко переходит в социальную плоскость. Это видно хотя бы из того, что допрашивают и наказывают не княгиню, а ключника. Образ ключника - самый яркий в песне. Он единственный представлю портретной зарисовкой, в которой явно присутствует идеализация:

Повели же ведь Ванюшу широким двором.

На Иванушке сибирочка пошумливает,

Александрийская рубашка ровно жар горит,

Козловы новы сапожки поскрипывают.

У Иванушки кудёречка рассыпаются,

А идет-то сам Ванюша - усмехается.

Ванюша напоминает удалого разбойника из народных песен, что не случайно. Он посягнул на святое - семейные узы, не остановился перед моральной стороной этого поступка. Песня сочувствует загубленной судьбе асавца, ПОВТО р Я я его портрет уже после наказания плетьми. При этом использован прием антитезы:

Александрийская рубашка с телом смешана

Казимирова сибирочка вся изорвана,

Русые кудеречки прирастрепаны,

Козловы новы сапожки крови полные.

Жестокое наказание не приводит героя к раскаянию. Он кощунствен­но бахвалится перед князем тем, сколько у них с княгиней было пожито, виноградных вин попито, приготовленных закусочек покушано. Взбе­шенный князь велит слугам повесить Иванушка-изменника, молодыя-то княгини полюбовника.

Образ княгини появляется только в конце, в последней строчке, из которой ясно, что княгиня умирает. Ее смерть необходима для полного выражения идеи. Однако в чем состоит идея песни? Если княгиня умира­ет от раскаяния, стыда и позора, от чувства своей вины перед мужем - тогда песня утверждает нерушимость семьи. Однако концовку можно трактовать и по-другому: княгиня умирает от любви к Иванушке, не может пережить его смерти. Баллада не дает однозначного и прямоли­нейного ответа, она только обозначает трагедию семьи князя Волконско­го, заставляет задуматься о ее причинах.

Эта баллада попала во многие песенники и получила широ­кую известность. Она была обработана поэтом В. Крестовским (в 1861 г.); литературная обработка проникла в устный реперту­ар (песня "Ванька-ключник") и в значительной степени потес­нила старинную балладу.

5. НОВЫЕ БАЛЛАДЫ

В XIX в. возникла новая баллада - жанр позднетрадиционного Фольклора. В песенный репертуар народа вошли многие литера­турные стихотворения балладного содержания (см. в Хрестома­тии: "Под вечер, осенью ненастной..." А. С. Пушкина). В их числе были поэтические обработки фольклорных произведений, как русских, так и иностранных (см. в Хрестоматии: "Сестры-соперницы" - перевод шведской баллады). Под их влиянием в Новой народной балладе, наряду с традиционным фольклорным

стилем, появились черты романтического стиля и литературного стиха (см. в Хрестоматии: "Окрасился месяц багрянцем...")

Конфликты новой баллады иногда напоминают уже известные, но их художественное истолкование мельчает. Появляется обостренный интерес к жестоким драмам на почве любви и ревности (темы ревности старая баллада почти не знала). Сюжет делается мелодраматичным, лиризм за­меняется дешевой пасторальностью, допускается убогий натурализм ("Как на кладбище Митрофаньевском отец дочку зарезал свою...").

6. ПОЭТИКА НАРОДНЫХ БАЛЛАД

Сила художественного воздействия баллад заключается в ис­кусстве изображения трагического. Сюжет сконцентрирован на конфликте, освобожден от подробностей. Он может иметь от­крытый ход действия (сразу начинаться с сообщения о факте злодеяния), а может строиться как предсказанный роковой ис­ход или как трагическое узнавание. Повествовательные мотивы баллад поэтически воспроизводили события, которые имели или могли иметь место в действительности. Наряду с этим известны мотивы с чудесным содержанием - след мифологической бал­лады (художественная функция чудесного заключалась в разоб­лачении преступления, утверждении справедливости). Особен­ность баллады - стремительность развития сюжета и гораздо меньшее, чем в былине, применение средств замедления дей­ствия. Балладе свойственна прерывистость изложения. Часто баллада использует повторение с нарастанием, что усугубляет напряженность, приближает драматическую развязку. Иногда баллада почти целиком состоит из диалога (например, вопросы детей об исчезнувшей матери и уклончивые ответы отца).

Герой баллады неотделим от сюжетной коллизии: в вариан­тах меняется его имя, возраст, социальная принадлежность, сохраняется сюжетная роль. В изображении героев типическое значительно преобладает над индивидуальным; характер типи­зации определяется семейным статусом персонажей (они пред­стают как муж, брат, свекровь). В отличие от сказок и былин, в балладах раскрывается более сложный, иногда даже противоре­чивый внутренний мир человека. Например, жестокая свекровь, в одном эпизоде изводящая невестку, в другом предстает как любящая мать, в третьем - винит себя и страдает. Это делает образы более жизненными и убедительными.

В балладах используются эпитеты, символы, иносказаний) гиперболы и другие стилистические средства.

Баллада давала возможность глубоко осознать радость бытия й пережить очищающее душу сострадание к гибнущему. Смерть героя эстетически воспринималась как обличение зла, утверж­дение моральных норм. Это открытие - художественная основа баллады, определяющая ее жанровое лицо.

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

Тексты.

Русская баллада / Предисл., ред. и примеч. В. И. Чернышева; Вступ. ст. Н. П. Андреева. - М., 1936.

Народные баллады / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Д. М. Ба­лашова; Общ. ред. А. М. Астаховой. - М.; Л., 1963.

Русские народные баллады / Подгот. текста, вступ. ст. и примеч. Д. М. Балашова. - М., 1983.

Исторические песни. Баллады / Сост., подгот. текстов, вступ. ст., коммент. С. Н. Азбелева. - М., 1991.

Современная баллада и жестокий романс / Сост. С. Адоньева, Н. Ге­расимова. - СПб., 1996.

Исследования.

Путилов Б. Н. Славянская историческая баллада. - М.; Л., 1965.

Балашов Д. М. История развития жанра русской баллады. - Пет­розаводск, 1966.

Линтур П. В. Балладная песня и обрядовая поэзия // Русский фоль­клор: Специфика фольклорных жанров. - Т. 10. - М.; Л., 1966. - С 228-236.

Смирнов Ю. И. Славянские эпические традиции: Проблемы эво­люции. - М., 1974.

Кулагина А. В. Русская народная баллада: Учеб.-метод, пособие по спецкурсу. - М., 1977.

Смирнов Ю. И. Восточнославянские баллады и близкие им формы: Опыт указателя сюжетов и версий. - М., 1988.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1- Расскажите о балладах на тему "сестра и брат".

2- Какими художественными средствами достигается в балладах изображение трагического? Проиллюстрируйте ответ.

ЗАДАНИЕ

В современном народном репертуаре попытайтесь выявить и за­пишите песню балладного характера. Проанализируйте ее.

ДУХОВНЫЕ СТИХИ

Баллада- лиро-эпические песни о трагических событиях в семейно-бытовой жизни, героем баллады является безымянный человек, переживающий, страдающий, иногда погибающий в тяжелых жизненных обстоятельствах.

Сюжеты в балладах строятся на преступлении, часто на убийстве. Это и придает балладам трагический характер. В былинах и часто в исторических песнях положительный герой торжествует, в балладах же он гибнет, а злодей не получает прямого наказания. Герои в балладах - не богатыри, не исторические деятели, а обычно простые люди. Смысл баллад - в выражении моральных оценок поведения персонажей, в защите свободного проявления чувств и стремлений личности.

Поскольку разные жанры черпают средства создания образа из общефольклорной системы средств, ряд традиционных формул (гнева, досады, печали), передающих те или иные чувства, используется как в балладах, так и в былинах и исторических песнях, но причины, вызывающие эти чувства, а также их последствия различны в каждом жанре. Большинство действующих лиц не имеет даже имени, не говоря уже о характерах. Различаются они лишь по семейным отношениям (муж, брат, свекровь).В балладах раскрывается более сложный, противоречивый внутренний мир губителя. Жестокая свекровь, в одном эпизоде изводящая невестку, в другом предстаёт как любящая мать, а в третьем - винит себя и страдает. Всё это делает образы балладных персонажей более жизненными и убедительными.
«Баллады - песни с эпической сюжетной основой, но проникнутые лирическим настроением и отличающиеся напряжённым драматизмом»
Баллада и смежные жанры в процессе бытования оказывают-взаимовлияние. Б. Н. Путилов говорил о возможных случаях перехода исторической песни в балладу, равно как и баллады в историческую песню.
Следует отметить, что в балладах присутствуют и сказочные мотивы. Например, в балладе «Князь и старицы» князя Митрия оживляют живой водой. В отличие же от сказок в балладах побеждает не добро, а зло.

Баллады дают возможность глубоко осознать радость бытия и пережить очищающее душу сострадание к гибнущему. Смерть балладного героя воспринимается как обличение зла, утверждение моральных норм. «баллады обладают настолько специфическим характером, что можно говорить о них как о жанре» [Пропп].

Тематические циклы(Аникин):

1) семейные

2)любовные

3)исторические

4)социальные (социально-бытовые)

Основное место в жанре баллад занимают произведения семейно-бытового характера. Такие тексты раскрывают острые семейные конфликты. Их персонажи - жена, муж, свекровь. Сюжет строится на отношениях мужа и жены или свекрови\снохи.

1)средневековый деспотизм - господство мужа в семье,муж убивает жену

2) В ней молодую женщину губит свекровь, драматизм состоит в том, что свекровь убивает не только сноху, но и внука. Сын, узнав о преступлении матери, кончает жизнь самоубийством.

3)мать сама отравляет сына и избранную им девушку.

Произведения, названные любовными балладами, также в основе имеют сюжеты, раскрывающие тяжелое положение женщины. («Дмитрий и Домна»)

Сюжеты исторических баллад связаны с историческими событиями. В них отразилось трагическое положение русских людей во времена монголо-татарского нашествия. Среди исторических выделяются две группы произведений:

О татарском полоне,раскрывающие свободолюбивые и непримиримые натуры полонянок, «Татарский полон»

О трагических встречах родных. показывается трагедия русских женщин, угнанных в полон и повествуется о встречах матери и дочери (например, «Мать-полонянка).

Для социально-бытовых баллад характерны две темы:

Общественное неравенство в личных отношениях,в любви живут люди разного, общественного-положения: королева и простой молодец, княгиня и ключник. Это и служит основой их трагической участи«Молодец и королева»

Губительная роль церкви. В них ясно выражен народный протест против ограничения личности в ее стремлениях и желаниях; жестокости общественной и церковной морали противопоставлена защита свободного, естественного проявления человеческого чувства,«Насильственное пострижение»

Большую популярность имели сюжеты с темой инцеста (от лат. incestum - кровосмешение). Содержание народной классической баллады обращено к теме семьи. Такую балладу волнует нравственная сторона взаимоотношений отцов и детей, мужа и жены, брата и сестры. В сюжете баллады хотя и торжествует зло, однако важна тема проснувшейся совести.