Мельников-печерский павел иванович. Павел иванович мельников-печерский

Павел Мельников-Печерский - В лесах. Книга вторая

Павел Мельников-Печерский - В лесах. Книга первая

Павел Мельников-Печерский - Гриша

Павел Мельников-Печерский - Княжна Тараканова и принцесса Владимирская

Павел Мельников-Печерский - На горах. Книга вторая

Павел Мельников-Печерский - На горах. Книга первая

Павел Мельников-Печерский - В лесах. Книга вторая

Павел Мельников-Печерский - В лесах. Книга первая

Павел Мельников-Печерский - Гриша

Павел Мельников-Печерский - Княжна Тараканова и принцесса Владимирская

Павел Мельников-Печерский - На горах. Книга вторая

Павел Мельников-Печерский - На горах. Книга первая

Писатель П.И.Мельников - Печерский

Биография и роман "В лесах и на горах".Часть 1.

Предисловие.

Современники не понимали П.И.Мельникова-Печерского. Называли его:"Оригинальным писателем" - это была высшая похвала критиков. Эталоном был Лев Толстой с его "Анной Карениной". В фаворе были и революционеры. Невдомек было осознать современникам,что это произведение Льва Толстого расшатывает мораль народа. А увлечение революционерами - подорвет основы государства. Разбор произведений В.П.Мельникова-Печерского современниками (1899 год)приводит к мысли о недооценке его творчества. Вот,что увидели в его произведениях люди XXI века,знающие про революцию,гражданскую войну,нынешнее падение нравов и деградацию человечества.

Вклад П.И. Мельникова (А. Печерского), 1818, Нижний Новгород - 1 февраля 1883, Нижний Новгород), в русскую литературу значителен. Не много найдется писателей, которые до конца дней своих сохраняли такую тесную связь с провинцией и служили делу изучения народной жизни и народного языка. Созданные им произведения сыграли важную роль в литературе XIX века и до настоящего выка, а также творческое обогащение и расширение его за счет использования элементов народной речи, создание ярких и выразительных образов, имеющих, как правило, фольклорную основу, - все это характерно для творческой манеры писателя.

Дилогия П.И. Мельникова “В лесах” и “На горах” - в золотом фонде русской национальной культуры

Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропреходящими: рассказ, повесть, роман, поэма, лирическое стихотворение - словом, все, что написано настоящим художником, поначалу приковывает наше внимание своей жизненной непосредственностью: вымышленные герои живут в нашем воображении, мы судим об их поступках и мыслях, грустим и радуемся, сочувствуем и негодуем. Но вот перевернута последняя страница книги, мы возвращаемся к повседневным нашим делам и заботам; но люди и события, о которых мы узнали при чтении, не перестают волновать нас. Вспоминать о полюбившихся образах - это едва ли не самое прекрасное в нашем общении с миром литературы. И не только потому, что тут мы заново переживаем первые впечатления; с этими воспоминаниями наступает черед неторопливых раздумий обо всем, что образует коренные основы нашего бытия в мире - о смысле и тайнах человеческих отношений, о бесконечном многообразии жизни, о вечном ее обновлении, о силе зла, о неисчерпаемости и нетленности прекрасного на земле... При этом рано или поздно, так или иначе, но неизбежно возникает мысль о писателе, который своим искусством возвысил наши чувства и обогатил наш разум.

Естественнее всего, конечно, искать его черты в том, что он создал, то есть в его произведениях. Ведь в конце концов, как и о всяком человеке, о писателе судят по его делам, а слова поэта, говорил Пушкин,- это и есть его дело. Однако очень часто личность писателя по разным причинам запечатлевается в его творчестве в таких сложных, а иногда, кажется, даже в преднамеренно завуалированных формах, что бывает чрезвычайно трудно более или менее отчетливо представить себе ее конкретные очертания. И в этих случаях просто необходимо заглянуть за страницы книги и узнать, какова была жизнь писателя, потому что только в ней можно найти источники всех тех качеств, которые удивляют, радуют, озадачивают, а порою и огорчают нас в его произведениях.

Открывая первые страницы какого-либо издания Павла Ивановича Мельникова, мы видим репродукцию его портрета, который был написан художником И.Н. Крамским по заказу Третьякова. На нас смотрит “человек с чисто-русскими, широкими, крупными чертами лица, лишенный красоты в прямом ее понимании, но одухотворенный красотой умных, прекрасных глаз, внимательно всматривающихся из - под слегка взброшенных бровей, как бывает у “бывалых”, “ce6е на уме” купцов. Русская борода широко опушила все лицо и, скрывая черты рта и подбородка, как бы оттенила большой и благородный лоб. И на всем этом - на складках губ, на этом высоком лбе,- природа положила печать высокой интеллигентности и в то же время чего-то типично-русского, какого-то добродушного юмора, живой и беззлобной усмешки, которая вот-вот слегка поведет губу под густым усом и пробежит мгновенным огоньком в этих умных, чутких, хоть и немолодых глазах...”

Читая произведения Мельникова, мы не можем не удивляться широте познаний писателя, глубине его понимания жизни. Он представляется нам человеком незаурядного ума и богатейшего жизненного опыта. И не удивительно, что в наших глазах сам писатель становится героем в подлинном смысле этого слова. Потому-то мы и хотели бы знать о нем как можно больше.

Павел Иванович Мельников родился 25 октября 1818 года (старого стиля) в Нижнем Новгороде в семье офицера местного гарнизона Ивана Ивановича Мельникова (1788-1837). Отец писателя принадлежал к старинному, но обедневшему дворянскому роду. Род Мельникова возник, по преданию, на Дону; Мельников гордился “чисто русской кровью” и знал предков “до времен запорожской вольницы”

Из статской службы Иван Иванович перешел в земское войско, а оттуда в 1813 году - в действующую армию (офицер Великолуцкого полка), в составе которой участвовал в заграничном походе 1813-1814 годов. После окончания войны он был переведен в нижегородский гарнизон. Женившись и получив за женой небольшое именье, Иван Иванович вскоре после рождения первенца (будущего писателя) вышел в отставку и определился служить по дворянским выборам - сперва в небольшом городке Нижегородской губернии Лукоянове, а позднее - в Семенове-одном из уездных городов, того самого нижегородского Заволжья, где происходит действие крупнейших произведений Мельникова-Печерского - “В лесах” и “На горах”.

Мать, Анна Павловна (1790-1835) – дочь надворного советника П.П. Сергеева (в честь него был назван Мельников), избиравшегося 36 лет подряд исправником Нижнего Новгорода, но, вопреки обычаю, ничего не нажившего на этом посту; “ образовал себя чтением” и собрал большую библиотеку. Умирая, Сергеев завещал внукам читать “Деяния Петра Великого” и чтить его, что побудило Мельникова с ранних лет полюбить историю

В доме Мельниковых была обстановка, характерная для малосостоятельных дворянских семей. Тут не было ни гувернеров, ни учителей, получающих большое содержание. Будущий писатель рос в окружении людей из народа, с самого раннего детства незаметно привыкая к народной речи, узнавая народные обычаи и нравы. Воспитанием и первоначальным обучением детей занималась мать писателя - Анна Павловна. В молодости она получила скудное образование, но потом много и с увлечением читала и эту свою страсть передала старшему сыну. Павел Иванович был первенцем, имел двух братьев (оба офицеры; Николай в 1844 году убит на Кавказе, Федор дослужился до полковника и умер в 60-х годах в Брянске) и двух сестер (Надежда и Анна).

Детские годы провел в “лесном городке” Семенове, окруженном старообрядческими скитами, и “с ранних лет напитался впечатлениями той природы и того быта, которые впоследствии изобразил”. По мнению сына-биографа, Мельников рос в атмосфере “доверчивого патриотизма”. Однако сам Мельников находил свое воспитание “чисто французским”: “мой гувернер … давал мне такие уроки, что это ужас. Когда я был 14 лет, я с жаром читал Вольтера, его sermon de cinguantes знал наизусть, песни Беранже были у меня в памяти; презрение ко всему русскому считал я обязанностью”

В 1829 году Мельников был определен в нижегородскую мужскую гимназию. Мельников вспоминал добрым словом только одного гимназического учителя - словесника Александра Васильевича Савельева, пришедшего на смену учителю-рутинеру. В отношениях Савельева с гимназистами-старшеклассниками не было той отпугивающей казенной непроницаемости, которая была свойственна большинству тогдашних преподавателей. В классе он читал Пушкина, Дельвига, Баратынского, давал своим ученикам произведения этих поэтов на дом.

Учеба в университете.

В 1834 году Мельников поступил на словесный факультет Казанского университета.Казанский университет в то время переживал своеобразную полосу своей истории. Ректором тогда был великий математик Н. И. Лобачевский. Не жалея сил, стремился он укрепить научный авторитет университета.

С благоговением готовился Мельников переступить университетский порог. Однако в первый же день занятий его постигло глубокое разочарование: профессор читал свою лекцию, рассчитанную на зубрежку. Но с детства приобретенная страсть к чтению еще в гимназии помогала ему хоть немного отдыхать от зубрежки и приучала к самодеятельности. Так для него творчество Пушкина было той школой, в которой начали вырабатываться художественные вкусы Мельникова; в этой школе началось и его гражданское самоопределение.

В университете Мельников, как его пожизненные друзья В.П. Васильев, А.И. Артемьев и К.О. Александров-Дольник (впоследствии все трое востоковеды, Артемьев также статистик), увлекся Востоком: учил персидский, арабский и монгольский языки. В 1835 году переведен по бедности на казенный кошт.

Мельников был одним из лучших студентов своего курса. В 1837 году Мельников окончил университет со степенью кандидата; после стажировки за границей ему прочили место на кафедре славянских наречий. Произошло нечто такое, о чем и сам Мельников говорил неохотно и его биографы обыкновенно ограничивались неясными намеками. Известно только, что на одной из студенческих вечеринок Мельников вел себя, по мнению университетского начальства, получившего соответствующий донос, весьма предосудительно. О характере “преступления” можно судить по тому, какое последовало наказание: заграничная поездка была отменена, а “преступник” в сопровождении солдата отправлен в захолустный Шадринск. Правда, по дороге к месту своего назначения он получил новое “милостивое” распоряжение, согласно которому он назначался старшим учителем в пермской гимназии. Но Мельников превосходно понимал, что и эта “милость” была все-таки ссылкой.

Мельников Павел Иванович (25.10(6.11).1818 года, Нижний Новгород, ныне г. Горький, - 1(13).2.1883 года, там же) - выдающийся беллетрист-этнограф, известный под псевдонимом Андрей Печерский.

Павел Иванович Мельников родился в 1818 году в Нижнем Новгороде. Семейство его было из старинного, но обедневшего дворянского рода. До поступления в нижегородскую гимназию воспитывался матерью, много читал. В 1834 поступил на словесный факультет казанского университета, который успешно окончил. Будучи уже перспективным учёным, попал под подозрение властей и был выслан в Щедринск. После ссылки работал старшим учителем гимназии.

Первое своё произведение Мельников напечатал в журнале «Отечественные записки». Называется оно «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», написано в беллетристическом духе. В 1840 году появился рассказ писателя «О том, кто такой был Елпидифор Перфильевич и какие приготовления делались в городе Чернограде к его именинам» («Литературная газета») слабое подражание Гоголю. Одно из крупнейших произведений этого периода роман «Торин». В этом романе персонажи, по выражению самого автора, «списаны с натуры». Он утверждает, что в Вятке, Перми, Уфе можно найти таких окуньковых, шабуровых. Действие романа происходит в провинциальном городе. Роман состоит из 5 очерков и рассказов. По общему мнению, «Торин» не удался Мельникову. Он недостаточно углубился в изучение быта и нравов народа. Потом Мельников не принимался за беллетристику 12 лет.

Мельникову была интересна история. Ещё в своём родном городе он был допущен к архивам, изучал старообрядческие предания и легенды. Старообрядческими делами он занимался на службе, будучи чиновником особых поручений. Но через 10 лет Мельников оставил служебную карьеру и начал литературную деятельность. Мельников, чтобы не быть тем самым чиновником Мельниковым, берёт псевдоним Андрея Печерского. В 1841 году Мельников получил звание члена-корреспондента Археологической комиссии. В 1845 1850 был редактором неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей», где публиковал многочисленные исторические и этнографические материалы, собранные им самим.

Мельников-Печерский посылает один из лучших своих рассказов «Красильниковы» на суд Далю. Даль дал положительную оценку. «Красильниковы» - рассказ о характере русского купца. Рассказ наполняет масса деталей из реальной жизни, которые могут быть интересны этнографам и фольклористам. На интересном диалекте говорит девка-чернавка купца Красильникова: «Лыска! Лыска! Цыма-те! Экой пострел, кабан проклятой!» Красильников это новый русский купец середины 19 века. Его апартаменты обставлены роскошно, но он не считает роскошь функциональной в своём быту. Сам живёт в маленькой комнатушке, где спит, ест и работает. Он интересуется политикой, мыслит масштабно. Вся цель его жизни деньги, и это прежде всего пагубно влияет на его сына Дмитрия, талантливого мальчика. Печерский признаёт за такими купцами силу.

С 1850 года работал в Министерстве внутренних дел, преимущественно по делам раскола. К государственной службе Мельников относился необыкновенно ревностно, был «административным Дон Кихотом», чем вызвал недовольство начальства и осуждение общественности. Был известен как жестокий разоритель скитов и даже стал «героем» раскольничьего фольклора (о нём слагались песни и легенды например, будто Мельников заключил союз с дьяволом и стал видеть сквозь стены, или будто в Нижегородской губернии крестьяне видели его верхом на змие). Однако, досконально изучив раскол, Мельников изменил своё отношение к нему. В «Отчёте о современном состоянии раскола» (1854) он возложил ответственность за раскол на низкий нравственный уровень православного духовенства.

В 50-е годы Мельников-Печерский пишет рассказы «Дедушка Поликарп», «Поярков», «Медвежий угол», «Непременный». В этих рассказах писатель обличает нравы и порядки николаевского режима. Герои рассказов губернские и уездные чиновники различных рангов. Они занимаются взяточничеством, вымогательством, грабежом. Мельников, пройдя долгую службу чиновником, досконально изучил тип государственных стяжателей. Именно по причине коррупции в государстве страдает беззащитный народ. В повести «Старые годы» обсуждается крестьянский вопрос. После отмены крепостного права некоторые помещики продолжают видеть за собой родовое право владеть крестьянами, оправдывая это своими заслугами перед отечеством: например, за доблести на войне 1812 года, за становление русской культуры. В конце концов, Пушкин и Лермонтов тоже были дворянами и владели душами.

Повесть «Гриша» (1861) оказалась слабее предшествующих; однако она любопытна разнообразными портретами старообрядцев. Один из них, развязный старец Варлаам, любитель выпить и погулять, близок пушкинскому Варлааму («Борис Годунов»). Это позволило Мусоргскому использовать черты мельниковского Варлаама и приведённую в повести песню «Как во городе то было во Казани».

В 1866 году Мельников вышел в отставку, переселился в Москву и всецело отдался литературной работе. С 1868 года постоянный сотрудник «русского вестника». Встречался с А.Ф.Писемским, А.М.Майковым, К.Н.Бестужевым-Рюминым; Н.А.Некрасова знал, но относился к нему холодно. Один раз видел Чехова и угадал в нём большой талант. В «московский» период Мельников создал ряд исторических трудов («Княжна Тараканова и принцесса Владимирская», 1867 год) и, наконец, начал своё главное произведение романную дилогию «В лесах» и «На горах». Последние главы Мельников диктовал жене, будучи уже тяжело больным. Перед смертью он задумал несколько исторических романов («В пещерах» и д-р). Последние 10 лет прожил в Нижнем Новгороде, уезжая летом в своё имение, где с увлечением занимался садоводством. Дилогия Мельникова повествует о старообрядческом Заволжье середины 19 века, об обычаях местного населения, скитах и тайных сектах, о заготовке леса, о старообрядческих обычаях и верованиях, о хлебной торговле, о монастырских нравах, о поверьях, легендах, о еде. В центре романов жизнь нескольких купеческих семей в переломный исторический момент, когда торговое сословие обрело в русском обществе реальную силу. Судьбы персонажей так или иначе связаны с проникновением в патриархальную среду денежных отношений. Сразу в нескольких сюжетных линиях раскрывается власть алчности и стяжательства: поначалу привлекательный, Алексей Лохматый в погоне за материальной наживой теряет в себе всё человеческое, губит полюбившую его Настю; Гаврила Залётов продаёт единственную дочь богатому старику. Показана в дилогии жестокость религиозного фанатизма, который ломает судьбы Манефы и её дочери Флёнушки.

Автор показывает и поэтические черты русской жизни. В купечестве он находит верность здоровым устоям народной нравственности, предлагает яркую концепцию национального характера. Мельникова привлекает исключительно богатый этнографический и фольклорный материал, он реконструирует мотивы славянской языческой мифологии.

Романом «На горах» завершилась литературная деятельность Мельникова. В 1881 Мельников переехал на постоянное жительство в Нижний Новгород: там он и умер в 1883 году, и был похоронен на Покровском кладбище в фамильном склепе.

«Его искусство было не только верно действительности, но и рождено потребностями самой действительности. Оно было глубоко современным, потому что он всегда был безусловно правдив и свободен в своём творчестве, руководствуясь только правдой критикуя жизнь, он помогал людям найти идеал истиной красоты и добра, подлинной нравственности. И этим он остаётся близок и дорог нам сейчас».

Н.М. Фортунатов

Есть в истории нашей литературы писатели, которые находятся будто бы «на обочине», им почти не уделяется внимание места в вузовских курсах литературы, о них никогда не вспомнит на своих уроках школьный словесник. Не часто появится статья, книга или диссертация об их творчестве. Однако взгляд на книжные полки едва ли не каждой читающей семьи обнаружит иное: там почти обязательно стоят тома эпопей Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах».
Имя Павла Ивановича Мельникова (Андрея Печерского) вызывает различные, противоречивые суждения. Писатель, интересный читателю только этнографическими сведениями, чиновник по вопросам раскола, подчас вызывающий негодование у русской публики, либо тонкий художник, глубокий знаток истории России и русского раскола?
Личность Мельникова действительно сложна и не поддаётся однозначной оценке. Мельников был противоречив и един одновременно. Каждый, кто знал его, чаще всего соприкасался с какой-то одной гранью его деятельности. Остальные, как правило, были скрыты даже от внимательного взгляда: одно заслоняло другое. Жизненный опыт писателя был велик, поэтому рассказы Мельникова о народе, русской истории, старообрядцах, провинциальном обществе так привлекали разнообразных слушателей.
Но Мельников-беллетрист был ещё и профессиональным историком. Он никогда не жалел времени на пёстрые, летучие заметки или на серьёзные исследования, где воскрешалось прошлое, веруя, что это – великая сила, которая формирует в человеке человека, возбуждает в душе его с ранних лет любовь к местам, где он родился и вырос, к дорогим сердцу святыням. Он упорно пробивал дорогу тому направлению в этнографической, исторической и литературной науке, которое лишь сравнительно недавно обрело своё имя – краеведение.
Особый интерес представляют сейчас, несомненно, его работы о расколе. Созданная им история старообрядческого движения разных толков и сект, вплоть до тех, от которых отдаёт кровью, кажется, ещё долго будет погребена в подшивках старых журналов и в раритетных изданиях.
Старообрядчество же было причиной жесточайшего внутреннего конфликта, противоборства его с самим собой. Он способствовал уничтожению раскольничьих скитов на Керженце, который служил оплотом и знамением раскола, и он же в конце жизни стал убежденным защитником раскольников, отстаивал их веру перед ретивыми государственными чиновниками и смирителями церкви, требовавшими всё новых и более крутых мер для искоренения инакомыслия и отречения от Спасителя всех, кто истово осенял себя двуперстным крестом знамением вместо троеперстия. А между тем в лесах и на горах, приволжских и окских, в простом народе ходили слухи о нём как об антихристе, посланном на землю врагом человеческим в наказание людям. Ему никогда не простили злого дела – вероломно похищенной им из Шарпанского скита чудотворной иконы Казанской Богородицы, по преданию – комнатной иконы царя Алексея Михайловича, которой гордился весь старообрядческий мир. Плачу и ужасу не было конца в обителях, с тех пор он, Мельников, до самой смерти и даже после неё нёс на себе каинову печать жестокого погромщика раскольничьих скитов, хотя мы бы сказать о себе и говорил: «Не виновен!»
Мельников каждую часть своей разносторонней деятельности одарил редким талантом и трудолюбием. Заслуга его в том, что он оживляет нашу культурную и историческую память. А жить без такой памяти всё равно, что жить в беспамятстве. Личность разрушается, общество деградирует, и всё приходится начинать снова, с каменного топора. Мельников возвращается к нам, чтобы помочь нам обрести самих себя…
Итак, за дело, читатель! Прежде, чем перейти к его трудам и писаниям, начнём с него самого. Пусть прозвучит голос Мельникова там, где это будет уместно. Он был блестящим рассказчиком и, работая урывками, оставил между делом множество начатых и, по его обыкновению, разрозненных воспоминаний о разных периодах своей жизни. Пусть он говорит, потому что знает себя лучше, чем кто бы то ни было другой.
Павел Иванович Мельников родился в Нижнем Новгороде 25 октября (6 ноября) 1818 года в семье офицера местного гарнизона Ивана Ивановича Мельникова. Отец писателя принадлежал к старинному и захудалому дворянскому роду. Женившись и получив за женой небольшое имение, Иван Иванович вскоре после рождения первенца (будущего писателя) вышел в отставку и определился служить по дворянским выборам в небольшом городке Нижегородской губернии Лукоянове, а позднее – в Семёнове – одном из уездных городов того самого нижегородского Заволжья, где происходит действие крупнейших произведений Мельникова-Печерского – «В лесах», «На горах».
В доме Мельниковых была обстановка характерная для малосостоятельных дворянских семей. Тут не было ни гувернёров, ни учителей, получающих большое содержание.
Будущий писатель рос в окружении людей из народа, с самого раннего детства незаметно привыкая к народной речи, узнавая народные обычаи и нравы. Воспитанием и первоначальным обучением детей занималась мать писателя – Анна Павловна. В молодости она получила скудное обучение, но потом много и с увлечением читала и эту свою страсть передала старшему сыну.
В 1829-1834 годах Мельников учился в Нижегородской гимназии, а затем поступил на словесный факультет Казанского университета. Уже в детские и юношеские годы Мельников увлекался историей и литературой, много читал, переписывал и знал наизусть стихотворения и поэмы Пушкина, Жуковского и поэтов пушкинской плеяды.
В университете он основательно расширил свои познания в области литературы, истории и лингвистики. Большое влияние на развитее будущего писателя оказал Г.С. Суворовцев, преподававший словесность и эстетику в Казанском университете.
18 июня 1837 года на выпуске студентов ректор Н.И. Лобачевский зачитал списки окончивших курс наук с отличием. На словесном факультете 14 человек получили звание кандидата, в том числе и Павел Мельников. Его, как окончившего с отличием, оставили на кафедре славянских наречий. Но внезапно всё переменилось: на одной из вечеринок по случаю выпуска он произнёс речь, в которой резко отзывался об университетских порядках и вышестоящем начальстве. Последовал строгий выговор, а затем назначение учителем в Шадринск – Пермской губернии. Правда, по дороге к своему месту назначения он получил новое «милостливое» распоряжение, согласно которому он назначался старшм учителем в Пермской гимназии. Но Мельников превосходно понимал, что и эта «милость» была всё-таки ссылкой.
Не ограничиваясь педагогической работой, Мельников деятельно занимался в Перми этнографией, изучением истории Пермского края. С этой целью он много ездил по Приуралью, посетил ряд заводов, беседовал с крестьянами и рабочими, знакомился с условиями их жизни и труда, с народными говорами и ценной народной поэзией. Впечатления от этих поездок послужили основой «Дорожных записок на пути из Тамбовской губернии в Сибирь» – цикле очерков, которые в 1839-1840 годах были напечатаны в журналах «Отечественные записки», «Москвитянин», и «Журнал Военных Учебных Заведений».
Оторванность от родных мест и близких людей тяготила П.И. Мельникова. Он начал хлопотать о переводе из Перми в Нижний Новгород. Просьба была удовлетворена. И 25 мая 1839 года Павел Иванович получил место старшего учителя истории и статистики в Нижегородской гимназии.
Работая учителем в гимназии, П.И. Мельников много времени уделял разносторонней краеведческой деятельности. Всё свободное от занятий с гимназистами время, а нередко и в ущерб этой работе, он отдавал изучению истории Нижегородского края. П.И. Мельникова по праву можно считать первым нижегородским краеведом. Он так говорил по этому поводу: «По нижегородской истории и археологии мне пришлось прокладывать непроторенную дорогу: я собирал рукописи, занимался в архивах, которых до этого никто не касался» (Усов П. П.И. Мельников (А.Печерский), с. 75).
Поражала удивительная работоспособность Мельникова и широта его интересов. Он обследовал архивы Нижегородской, Владимирской, Костромской и Ярославской губерний, в которых он обнаружил неизвестные документы по истории Владимиро-Суздальского княжества, установил наличие старописьменных и старопечатных книг в хранилищах Благовещенского монастыря, Спасского собора и в семинарской библиотеке. Занимаясь изучением раскола, он обнаружил у видных деятелей старообрядчества редкие книги и рукописи, которые не значились в официальных списках раскольнической литературы. В Нижнем Новгороде, Городце, Арзамасе и других местах Нижегородской губернии П.И. Мельников выявил уникальные памятники старины – церковную утварь, предметы народного быта, одежду: обнаружил документы о Смутном времени, о жизни К. Минина, Д. Пожарского, И. Кулибина и других известных нижегородцев.
Научно-изыскательская деятельность П.И. Мельникова получила высокую оценку. В 1840 году он передал некоторые материалы в Археографическую комиссию при Министерстве народного посвящения и 8 апреля 1841 года был утвержден членом-корреспондентом этой комиссии. Ему было поручено разбирать и изучать архивы присутственных мест и монастырей Нижегородской губернии.
В эти годы П.И. Мельников сблизился с такими интересными людьми, как директор Нижегородской ярмарки Д.И. Толстой, редакторами журналов «Москвитянин» и «Отечественные записки» М.П. Погодиным и А.А. Краевским, которые увлекли его «со скромного поприща гимназического учителя на более широкий путь литературной деятельности» (Усов П. П.И. Мельников (А.Печерский), с. 71).
В 1840-1846 годах П.И. Мельников опубликовал в столичной и местной печати более 40 статей исторического, этнографического и краеведческого характера. Эти материалы привлекли внимание ученых и многочисленных читателей не только своим научным содержанием, но и чисто литературными достоинствами.
В «Отечественных записках» были напечатаны «Исторические сведения о Нижнем Новгороде», «О родственниках К. Минина», «Нижний Новгород и нижегородцы в Смутное время», «Где жил и умер К. Минин»; в «Литературной газете» – «О строгановских зданиях в России», «Нижегородский театр». Много статей было опубликовано в «Нижегородских губернских ведомостях», неофициально часть которых П.И. Мельников редактировал с 1844 до половины 1850 года: «Легенда об основании Нижнего Новгорода», «Городецкие церкви», «И. Кулибин» и другие. Под его руководством неофициальная часть «Нижегородских губернских ведомостей» стала интереснейшим и богатейшим разделом газеты.
Вспоминая о работе в «Нижегородских губернских ведомостях», П.И. Мельников писал: «Это были единственные Губернские ведомости, которые издавались не один раз в неделю, а по 2 раза... В них заключается множество исторических, статистических и этнографических сведений, большей частью составленных Мельниковым, хотя он как редактор, и не подписывал ними своей фамилии» (НГУАК т. 9, с. 78).
Одной из последних публикаций в «Нижегородских губернских ведомостях» была статья «Концерт в Нижегородском театре», которую он впервые подписал псевдонимом Печерский.
Вот что рассказывают сын и дочь (со слов отца) о происхождении псевдонима:
«Когда я принес и прочел Далю набросок первого своего рассказа, Даль одобрил:
– Ну вот и прекрасно, Вы работайте, да и в печать.
Отец сказал, что он всё-таки не решается подписываться своей фамилией.
– А псевдоним?
– Псевдоним? Но какой же мне придумать псевдоним? – говорит отец – Вот вы жили в Лугани и назывались Казаком Луганским...
– Ну а Вы где живёте? – спросил Даль.
– В Нижнем... Нижегородский, Нижегородов – все как-то неблагозвучно.
– Нет, да Вы мне скажите, где Вы живёте? – настаивал Даль.
– Как где? В Нижнем.
– Да где именно в Нижнем?
– На Печерке.
– Ну, вот и псевдоним – Печерский. Да ещё, кроме того, Вы живёте в доме Андреева – Андрей Печерский».
Некоторые труды Мельникова, появившиеся впервые в «Нижегородских губернских новостях» были изданы тогда отдельными книгами. Вышедшая в 1846 книга «Нижегородская Ярмарка в 1843, 1844 и 1845 годах» «обратила на себя внимание учёных, и автор её в том же 1844 году был избран в члены... Русского Географического общества» (НГУАК т.9, с. 81). Этот труд Павла Ивановича получил одобрительный отзыв В.Г. Белинского.
П.И. Мельников проявил себя и как активный пропагандист краеведческих знаний среди нижегородцев. По его инициативе в гимназии начали проводиться своеобразные краеведческие чтения, на которых с докладами выступали учащиеся старших классов, устраивались диспуты, возникали споры по различным вопросам краеведения.
Большое значение для развития нижегородского краеведения и культуры города имели так же публичные лекции по истории Нижнего Новгорода и нижегородского края, которые П.И. Мельников начал проводить с 1847 года в актовом зале Дворянского института (ныне ул. Варварская, 3).
Лекции эти проводились на протяжении ряда лет, причём тематика их расширялась, касаясь не только вопросов истории края, а также и литературы.
Должность учителя гимназии всё больше тяготила П.И. Мельникова. Наконец он принял твёрдое решение оставить эту работу. 21 мая 1846 года по личной просьбе Павел Иванович был уволен из ведомства народного посвящения. Естественно, что после ухода из гимназии стали возникать материальные затруднения. Нужно было искать работу. Почти через год, в апреле 1847 года, по рекомендации предводителя дворянства Н.В. Шереметева Павел Иванович был зачислен в канцелярию нижегородского губернатора чиновником особых поручений. С этого времени начался новый период его деятельности, связанный с административной работой, с поручениями, направленными против раскольников.
В 1850 году Мельников был переведен в Министерство внутренних дел в качестве чиновника особых поручений. Оставаясь в Нижнем Новгороде до 1852 года, он выполнял различные поручения Министерства.
В 1852-1853 годах Мельников являлся начальником статистической экспедиции Министерства внутренних дел в Нижегородской губернии. Экспедиция была занята установлением числа раскольников и выявлением «духа» их учения. На материалах работы комиссии Мельников основал свой обширный трактат «О современном состоянии раскола» (1853-1854), который в рукописном виде имел хождение в высших правительственных и духовных средах.
Мельников не пошел по пути опорочивания раскольников и всего их быта. Он тщательно исследовал этот быт и явился одним из крупных его знатоков. Вместе с тем «дурная слава» его как чиновника, который своей исполнительностью приносит больше беды старообрядческому населению, опережала его известность как ученого и писателя.
В период подготовки крестьянской реформы, когда правительство вынуждено было под давлением революционного движения крестьян и роста революционных настроений в обществе пойти на либеральные уступки, Мельников-Печерский один из первых стал на путь изменения форм борьбы с расколом. В записке о русском расколе, составленной для великого князя Константина Николаевича (1857), Мельников решительно высказывался за новые либеральные формы борьбы с расколом. Веротерпимость, широкое разъяснение раскольникам их «заблуждений», происходящих от их темноты, должно быть, по мнению Мельникова, положено в основу борьбы с расколом. Их следует, по мнению Мельникова, «приводить к единоверию» постепенно, путем убеждения.
В начале 50-х годов появились в печати первые художественные произведения писателя, сделавшие его имя известным среди читателей России. Рассказы Печерского вошли в разряд лучших произведений литературы, обличавшие дореформенные порядки.
Уже в первой повести «Красильниковы» Мельников показал художественное мастерство и замечательное знание изображаемой среды. В рассказе ощущалось сознательное следование за Далем, знатоком народных говоров и мастером воспроизведения красочной, разговорной речи народа. Чувствовалось еще, пожалуй, в большей мере творческое восприятие художественных традиций, идущих от Гоголя, однако уже в этой повести Мельников-Печерский предстал перед читателями как своеобразный художник, наделенный присущей исключительностью ему оригинальной манере письма.
В рассказах Мельникова-Печерского было заложено основание той художественной манеры писателя, которая ярко и полно проявилась в его романах.
Тема раскола и раскольничьего быта, ставшая одной из основных тем его романов, затрагивалась уже в романе «Поярков», содержащем сатирические зарисовки жизни скитов, и в рассказе «Гриша» (1861), в подзаголовке которой значится: «Из раскольничьего быта».
Повесть «Гриша» в художественном отношении была слабее предшествующих ей беллетристических произведений писателя. Мельников стремится изобразить в ней духовные искания юноши-старообрядца, приведшие его сначала к аскетизму, а затем к изуверству. В этот рассказ писателя были включены легенды о раскольничьих святынях, которые он внес затем в свой роман «В лесах».
Началом первого крупного романа Мельникова-Печерского «В лесах» поступил рассказ «За Волгой». Мельников стремился в этом произведении дать картину быта населения Заволжья и при обработке рассказа все более расширял, увеличивая охват изображаемой действительности, усложняя художественную часть произведения.
Переход от очерков и рассказов к роману-эпопее в творчестве Мельникова-Печерского был столь органичен, что автор «В лесах» и «На горах» сам не вполне ощутил его и склонен был воспринимать свои этические произведения как развитие того жанра, в котором он писал в 50-е годы.
В романах Мельникова-Печерского, посвященных главным образом изображению быта купцов-старообрядцев и раскольничьих скитов, отразился весь многолетний опыт исследователя раскола, наблюдательного, любознательного путешественника, по долгу службы изъездившего все Поволжье и Урал, но интересовавшегося далеко не только теми сторонами быта, которые имели непосредственное отношение к возложенным на него служебных поручением.
Так, проводя порученное ему расследование дела о подлоге, совершенном при браке купца Макеева, Мельников особое внимание уделял пострадавшей – казанской купеческой дочери Марии Петровне Дегтяревой, исписывая листы дела характеристикой ее личности, положения и психологии. Некоторые черты характера и судьбы этой женщины отразились в образе Марьи Гавриловны Масленниковой в романах «В лесах» и «На горах». Дело Мокеева дало Мельникову-Печерскому большой материал и по вопросу о браках и разводах в среде раскольников (см. роман «В лесах»).
Образ заволжского тысячника Потапа Максимыча Чапурина – героя романов «В лесах» и «На горах» – возник в сознании Мельникова как результат наблюдений над купцами-покровителями раскола, в частности известным нижегородским богачом – «удельным крестьянином Семеновского уезда Чистопольского приказа деревни Поповой» Петром Егоровичем Бугровым. Характеризуя в служебных документах Бугрова, Мельников отмечал его привычку к простому, крестьянскому быту, его природный ум и замечательное умение, входя в сделки с бюрократическими начальниками, в том числе и высшим, отводить и смягчать удары, направленные на раскольников. Некоторые случаи из жизни Бугрова, зафиксированные Мельниковым в докладных записках, были затем им целиком перенесены в романы.
Знакомство с купцами-раскольниками, торговавшими на Нижегородской ярмарке старинными книгами и иконами, постоянное посещение их лавок дали Мельникову материал для изображения торговца древностями и «редкостными книгами» – Герасима Чубалова.
Говоря об источниках своего романа Мельников заявлял в 1847 году: «Бог дал мне память, хорошую память... А на роду было писано довольно-таки поездить по матушке святой Руси. И где только ни довелось бывать? И в лесах, и на горах, и в болотах, и в тундрах, в рудниках и на крестьянских полатях, и в тесных кельях и в скитах, и во дворцах, всего и не перечтешь. И где ни был, что ни видел, ни слышал все, твердо помню. Вздумалось мне писать; ну думаю давай писать и стал писать «по памяти, как по грамоте», как гласит старинное присловье» (Усов П. П.И. Мельников (А.Печерский), с. 275).
Роман «На горах» был задуман и осуществлен Мельниковым-Печерским как продолжение «В лесах». Многие сложные ситуации, завязанные в первом романе, находили свое разрешение во втором. «Некоторые из действующих лиц «В лесах» остаются «На горах». Переменяется только местность. С левого лугового, лесного берега Волги я перехожу на правый, нагорный, малолесный» (ИРЛИ, ф. 95, оп.1, №1, п. 1), – заявлял писатель.
Связь между двумя главнейшими произведениями Мельникова – его романами «На горах» и «В лесах» – весьма своеобразна. Каждому из них свойственна известная самостоятельность: «В лесах», например, на первом плане – судьба семейства Чапуриных, а во втором романе – «На горах» – в центре повествования – семья Смолокуровых. Есть различия между этими книгами и в других, может быть, менее заметных, но важных деталях и подробностях. И все-таки, сколько бы такого рода различий мы не отметили, эта самостоятельность оказывается сугубо относительной. Ведь если читатель не знаком с книгой «На горах», то и в содержании книги «В лесах» ему будет многое неясно. Нечего говорить уже о том, что без знания романа «В лесах» роман «На горах» даже во многих сюжетных подробностях не будет понятен. В наше время два романа, так тесно связанные между собою, называют обыкновенно дилогией. «В лесах» и «На горах» – это две большие книги или, другими словами, две сложные части одного большого произведения. В читательской памяти они так и живут – неразрывно друг от друга.
Последние годы жизни Мельникова прошли в селе Ляхово, где он работал над романом «На горах», будучи уже тяжело больным. Изредка посещал Нижний Новгород. Здесь он встречался в 1876 году с историком-краеведом, исследователем Нижегородского края А.С. Гациским. Между ними велась оживленная переписка (в 9-ом томе сборника Нижегородской архивной комиссии опубликовано более 30-и их писем).
В 1881 году Мельников возвратился в родной Нижний Новгород на постоянное жительство. Он жил в доме Потаповой на Петропавловской улице (ныне ул. Володарского), где и скончался 1(14) февраля 1883 года. Похоронен Павел Иванович на кладбище Крестовоздвиженского монастыря. После ликвидации этого кладбища 27 марта 1953 года прах Мельникова был перенесен на кладбище на ул. Пушкина. Первоначальный памятник и ограда не сохранились, и в 1972 году было установлено новое надгробие. Это стела серого гранита с бронзовым барельефом писателя (скульптор Л.Ф. Кулаков).
Как мы видим, Нижний Новгород тесно связан с деятельностью и творчеством П.И. Мельникова (Андрея Печерского). Недаром его называют писателем-нижегородцем. И остается только сожалеть, что память этого выдающегося человека еще недостаточно увековечена.
Опыт Мельникова-Печерского был учтен В.Г. Короленко, который вслед за ним совершил путешествие по керженским раскольничьим скитам. Не разделяя взглядов Мельникова на раскол, интересуясь, прежде всего не консервативными традициям, а элементами протеста в среде старообрядцев, Короленко наблюдал и своеобразно отразил этнографические и социальные черты быта поволжских жителей.
Образы и мотивы Мельникова-Печерского прочно вошли в сознание Короленко. Их отклик ощущается в повестях и рассказах Короленко, трактующих сюжеты из раскольничьей жизни.
Короленко учитывал труд своего предшественника по изучению быта раскольников и в области этнографии, и в наблюдениях над социальном бытом, и в широком исследовании языка и устноэпического творчества народа этого края.
Высоко оценил Мельникова-Печерского Горький. Он относил его к числу «богатейших лексикаторов наших», призывал учиться у него умению черпать художественные средства из сокровищницы устного народного творчества – фольклора. «Можно поучиться такому литературному языку, лишенному всяких варваризмов, всяких слов, заимствованных из иностранных языков» (Горький М. Несобранные литературно-критические статьи. Гослитиздат, 1941, с. 158),– писал Горький о языке романа «В лесах».
Воздействие творчества Мельникова-Печерского, в особенности его языка на свою литературную деятельность призывал П.П. Бажов. Сравнивая Лескова и Мельникова, он писал: «Мельников мне казался всегда ближе. Простая, близкая натура, ситуация и тщательно отобранный язык без перелистывания в словесную игру» (Бажов П.П. Сочинения в 3т., т.3, 1952, с. 287).
Образы романов «В лесах» и «На горах» вдохновили художника М.В. Нестерова на создание картин «Христова невеста», «На горах», «Великий постриг», «Соловей поет», «В лесах».