Родственник поправляет очки Таппан Раре, которая умерла в 2006 году в возрасте 65 лет. Фото: Брайан Лехманн National Geographic

В отдаленном уголке Индонезии умершие и их тела по-прежнему считаются частью семьи. “Очень важно, что мы существуем не сами по себе, а как часть чего-то большего”, - говорят представители народа тораджи в интервью National Geographic .

Около семи вечера Элизабет Ранте отодвигает золотую штору, открывая дверной проход, и мы проскальзываем внутрь. “Папа, Папа, - шепчет она своему мужу, - к нам приехала гостья из далекой страны”. В комнату входит с подносом в руках второй сын Элизабет, Джейми, и тихо подходит к нам. “Вот твой рис, Папа. Вот рыба. Вот чили”, - говорит он.

Стараясь не шуметь, мы направляемся к выходу. “Просыпайся, Папа. Время обеда”, - говорит Элизабет, и я оборачиваюсь на мгновение. Йокки, старший сын, объясняет отцу: “Она хочет сфотографировать тебя, Папа”.

Трогательная семейная сцена, которая могла бы происходить в любом уголке мира, если бы не один нюанс - муж Элизабет, бывший работник городской администрации, уже две недели как мертв. Здесь, в этом бетонном доме уважаемой и процветающей семьи, на деревянной кровати без движения лежит Петрус Сампе, накрытый одеялом до подбородка.

Семья и друзья осматривают тело Деборы Маупа, умершей в 2009 году в возрасте 73 лет. Мумифицированное в растворе формальдегида тело хорошо сохранилось - это к удаче. Фото: Брайан Лехманн National Geographic

Петрус еще несколько дней будет оставаться в своем доме на окраине Рантепао, расположенного в отдаленном горном районе Сулавеси, одного из индонезийских островов. Его жена и дети будут говорить с ним и приносить ему еду четыре раза в день - завтрак, обед, ужин и вечерний чай. “Мы делаем это потому, что очень любим и уважаем его”, - говорит Йокки. “Раньше мы всегда ели вместе. Он все еще в доме, с нами, и мы должны кормить его”, - добавляет Элизабет. Благодаря тому, что тело обработали формалином (водным раствором формальдегида), оно не разлагается и через некоторое время превратится в мумию. Тело совсем не пахнет, в комнате стоит обычный для домов народов тораджи запах сандала. С картины на стене на покойного смотрит Иисус Христос.

Четыре дня спустя, после христианской службы и обеда на сто с лишним человек, члены семьи переносят Петруса с кровати в гроб - этот процесс снимают на видео. Десяток детей отпихивают друг друга, чтобы лучше видеть. Петрус пролежит дома в гробу еще четыре месяца, до похорон в декабре. До тех пор его жена будет жить с ним в одном доме; в некоторых семьях сохранился старый обычай никогда не оставлять мертвого одного. До похорон Элизабет и ее дети будут называть покойного то макула - больным человеком. “Мы верим: несмотря на то, что наш отец - то макула, его душа все еще в доме”, - говорит Йокки.

Читать еще

В отличие от людей западной культуры, тораджи не воспринимают смерть тела как нечто резкое и завершенное. Для них это лишь первая ступень долгого, постепенного процесса. О телах близких заботятся несколько недель, месяцев и даже лет после смерти. Похороны часто откладывают, чтобы успели приехать родственники покойного из дальних краев. Сама церемония длится неделю, во время которой в дом тораджи стекаются родные и близкие со всех уголков мира. Когда кортеж, состоящий из сотни машин и мотоциклов, отправляется проводить покойника в последний путь, движение на дорогах останавливается (чего не случается, даже когда едет полиция или скорая). Смерть здесь уважают больше, чем жизнь.

Тораджи не отказываются от медицинской помощи, когда их жизни грозит опасность. И, конечно, они горюют, когда близкие умирают. Однако почти все уверены, что смерть - неотъемлемая часть жизни. Тораджи считают, что даже после смерти человек не умирает по-настоящему, что и тогда связь между близкими людьми сохраняется. Для них смерть не конец, а лишь переход к другой форме существования. Тораджи, живущие на севере Сулавеси, иногда достают усопших родственников из могил, чтобы переодеть их и укутать в новый саван.

Никто точно не знает, откуда берут начала погребальные обычаи тораджи. Язык тораджи стал письменным только в XX веке, и информация о многих древних обрядах до сих пор передается из уст в уста. Лишь недавно археологи установили, что некоторые из этих обычаев существовали еще в IX веке. Первые голландские корабли прибыли на территорию нынешней Индонезии в XVI веке в поисках пряностей. Спустя триста лет они проникли в места проживания тораджи - сейчас в этих районах живут племена тораджи утара и тана тораджи. Благодаря голландским миссионерам в этом районе Индонезии распространено христианство - преимущественно протестантизм, однако некоторые исповедуют католичество. (В то время как большая часть индонезийцев - мусульмане.) Христианство более или менее успешно совмещают с традиционными ритуалами тораджи: практически каждый этап погребального обряда сопровождается молитвой “Отче наш” и чтением Евангелия от Матфея или Иоанна.

Сестры и кузины окружили трехлетнюю Шиарини Таниа Тиранду, умершую днем ранее. Они гладят ее и говорят с ней. Для них она - то макула, больной человек. Фото: Брайан Лехманн National Geographic

Деревни тораджи расположены как высоко в горах, так и в долинах. От крупнейшего населенного пункта Сулавеси, Макасара, до Рантепао, города с населением 26000 человек, приходится добираться восемь часов, проделав путь в 300 километров по горным серпантинам. Деревни соединены между собой ухабистыми дорогами, на которых с трудом могут разъехаться две машины.

Я приехала сюда после многих лет исследований отношения к смерти людей западной культуры, которые боготворят медицину и лекарства, но боятся самой смерти, причину которой видят в несовершенных технологиях или отсутствии желания жить. Поэтому многих американцев оставляют умирать в госучреждениях, хотя большинство из них предпочли бы отойти в мир иной у себя дома. Когда мой муж Теренс умер, я решила узнать другой подход к смерти и приехала сюда изучать культуру с прямо противоположным отношением к этому явлению.

Колин Мюррей Паркс и Холли Джи Приджерсон в книге “Утрата: как взрослые справляются с горем” пишут, что в западной культуре совершенно нормальным считается разговаривать с мертвыми, чувствовать их присутствие и даже видеть их. Горе, пишут Паркс и Приджерсон, имеет не линейный, а скорее цикличный характер - оно затихает и вспыхивает с новой силой в течение многих лет, и погребальные обряды тораджи служат тому примером. Расставание с покойным спустя несколько дней или даже часов после смерти, типичное для западной культуры, для тораджи было бы большим ударом. “Моя мать скончалась внезапно, и мы пока не готовы отпустить ее. Я просто не могу похоронить ее так рано”, - всхлипывая, говорит Йохана Поланда. К ее матери, тело которой лежит в комнате на втором этаже, уже в течение года не зарастает народная тропа. При жизни покойная была старостой деревни (сейчас этот пост заняла ее дочь), и потому к ней до сих пор приходят за благословением перед важными событиями или даже за разрешением на заключение брака.

Тело Панкуна Ранте Ранте, которому на момент смерти было около 115 лет, положили не горизонтально, а под углом к стене. Родственники сделали это в знак большого уважения. Этот редкий обычай, дипатадонкон, практикуется только в богатых семьях. Фото: Брайан National Geographic

Микаэла Будиман, антрополог из Карлова университета в Праге, пишет, что похороны сразу после смерти были бы для тораджи “как если бы коршун упал с неба на свою добычу, схватил ее и исчез навсегда в мгновение ока”.

Так есть ли разница между нежеланием Йоханы расстаться с матерью и нашим стремлением быть с любимыми, отошедшими в мир иной? Или между беседой Элизабет с мужем и разговорами американских вдов с их усопшими супругами? Так ли отличается ритуал подношения пищи мертвым и нежелание писательницы Джоан Дидион выбросить ботинки своего покойного мужа в надежде, что он вернется? Ничто не лечит горе лучше времени. Что если бы мы, подобно тораджи, давали себе больше времени, чтобы свыкнуться с утратой?

Спустя несколько дней после моего визита к покойному Петруса Сампе и его жене на другом конце города состоялись похороны другого человека. Я пробираюсь под бамбуковый навес, приготовленный семьей усопшего для гостей из других мест, и устраиваюсь поудобнее рядом с девочкой-подростком, внучкой покойного по имени Динда. Она то подводит глаза, то играет в игры на смартфоне. “Все любят похороны, ведь на них можно увидеться с родственниками, которые живут далеко”, - говорит она, а неподалеку играют ее младшие кузины, ничуть не смущаясь стоящего неподалеку гроба.

Барталомеус Бунга держит тело своей матери Кристины Бэнни, умершей в 2011 году. На переднем плане ее внук Джерри Путра Бунга показывает большие пальцы. Похороны собирают семьи вместе, несмотря на то, что половина родственников живет далеко. National Geographic

Сотни мужчин, женщин и детей гуляют или разговаривают в тени родовых домов - тонконанов, которые можно увидеть везде, где живут тораджи. Эти построенные на сваях здания с большой изогнутой крышей похожи на огромные красные лодки в море пальм, кофейных деревьев и бугенвиллей.

Между тонконанами копошатся привязанные к бамбуковым палкам свиньи - скоро их зарежут на обед. Женщины в облегающих черно-белых платьях торгуют сигаретами. В передвижном ларьке продают воздушные шары. И повсюду лоснящиеся, жирные азиатские буйволы - они лежат под деревьями, стоят возле дорог или ходят по кругу под наблюдением молодого человека, который обращается с ними с такой заботой, будто они его домашние питомцы. Распорядитель похорон с помоста обращается к одному из этих великолепных животных с огромными, изящно загнутыми кверху рогами, расстояние между которыми составляет почти два метра. “Сегодня ты самый важный буйвол, - говорит он. - Ты отправишься в загробный мир с этим человеком и сделаешь его богатым”.

Размах похорон тораджи оценивается в буйволах, которые служат здесь своего рода валютой. В расчет берется их количество, здоровье и внешний вид. Похороны для тораджи очень важны в плане иерархии - они укрепляют статус семьи умершего, людей, которые присутствовали или отсутствовали на церемонии. Сегодня один из последних дней угощений, приемов, встреч, молитв, развлечений и ритуалов, продолжавшихся больше недели и постепенно отделявших мертвого от мира живых. Тело перемещают из дома в тонконан, затем в расположенный неподалеку амбар для риса и, наконец, в погребальную башню, возвышающуюся над местом проведения похорон.

Похороны объединяют тораджи - как семьи, так и целые деревни. Люди копят деньги на похороны, стремясь превзойти друг друга в подарках, что приводит к расточительству и сложной системе долговых обязательств. Твой кузен подарил буйвола? Ты должен подарить быка покрупнее. Тебе подарили дорогой подарок, но ты не можешь ответить тем же? Тогда эта обязанность ложится на твоих детей. Если и они не справятся, она перейдет к внукам. Об этой, не самой приятной стороне похорон, нельзя не вспомнить, слушая выкрики распорядителя, считающего подарки. “Кто подарил эту свинью? А этого буйвола?” - слышится из громкоговорителя. А под жестяным навесом представители власти оценивают размер и внешний вид подаренных животных, чтобы обложить их налогами. По окончании церемонии семье покойного вручат тщательно составленный список полученных подарков, чтобы потом она могла ответить дарителям тем же, когда кто-то из их близких скончается.

Тораджи выращивают буйволов, чтобы принести их в жертву. А до той поры мальчики (а иногда и девочки) заботятся о них с любовью и гордостью, как если бы они были породистыми жеребцами или дорогими машинами. На похоронах животным перерезают ножом яремную ве National Geographic

Для тораджи похороны - веселое событие. Это словно свадьба, бармицва, воссоединение семьи и поминки вместе взятые. Богатые похороны - это возможность пообщаться, выпить и поесть от души, развлечься и даже познакомиться с новым работодателем или присмотреть себе хорошую пару. Здесь также устраивают бои буйволов. (“Никаких ставок!, - предупреждает распорядитель. - Это праздник христианской семьи, и здесь рядом полиция! Никаких ставок!”) Когда наступает время нести гроб к погребальной башне, по меньшей мере пятьдесят молодых людей берутся за бамбуковые палки и с песнями обходят место церемонии. Гроб начинают качать вверх и вниз, когда начинают воспевать интимную жизнь усопшего: размер некоторых частей его тела и сексуальное мастерство. Затем носильщики окатывают друг друга и гостей водой из пластиковых стаканов.

“У тебя может быть уважительная причина не прийти на свадьбу, но быть на похоронах ты обязан”, - говорит 52-летний Дэниэл Рантетаса, сидящий в секции ВИП на похоронах Ласси Алло Туды, дедушки Динды. Дэниэл подсчитал, что за всю свою жизнь он побывал на более чем трехстах похоронах. Он говорит, что на таких похоронах, как эти, в жертву приносят минимум 24 буйвола, а на некоторых - больше сотни. Одно животное стоит в среднем 20 миллионов рупий (1425 долларов), хотя цена за особо ценных, пятнистых буйволов может быть намного выше. На богатых похоронах расходы на одних только буйволов могут достигать 400 тысяч долларов, которые покрываются за счет подарков гостей и денег, высылаемых родственниками, живущими за границей. Еда и напитки для сотен гостей и временное жилье для приехавших издалека также стоит немало. Люди находят деньги на похороны, даже если у них нет средств заплатить за образование. “Моя бабушка сказала, что у нас слишком мало сбережений, чтобы платить за обучение в колледже. А через пару недель она потратила несколько тысяч на свиней для похорон нашего родственника. Я стала жертвой традиций”, - поделилась со мной одна женщина. Как часто говорят тораджи, мы живем, чтобы умереть.

Читать еще

Тем не менее, некоторые туристы, приезжающие посмотреть на экзотичные пышные похороны тораджи, замечают, что связь между людьми, отсутствие у них страха перед смертью и веселье меняют их взгляд на собственную культуру. “Мы, европейцы не думаем о конце своей жизни. А здесь готовятся к нему годами”, - говорит Антонио Мучет, IT-специалист из Мадрида.

Ритуал начинают с принесения жертвы, как правило убивают барана или буйвола или свинью. Эта жертва должна обеспечить умершему человеку дорогу в Пуйа – это загробное царство. Когда животное зарежут, вокруг него бегают мальчишки и хотят поймать в бамбуковые трубочки струи крови. Кроме того, режут пару петухов, как символ священной земли. На похоронах люди тела не видят, его помещают в пещеру, а на всеобщее обозрение выставляют куклу из дерева, которая называется «тау-тау». Иногда гроб вешают на скалу, и он висит там несколько лет, до того момента, пока веревка не перегнет и не треснет.

Если человек умер не в том городе, где он родился, то его буквально относили домой. Поэтому раньше люди и не покидали своих деревень.

Отметим, что эта традиции уже устарела и ее сейчас не исполняют. Но и это не все странные обычаи индонезийцев. У них есть традиция одни раз в пару лет доставать мертвого из гроба, мыть его тело и переодевать его. Иногда даже заменяют сам гроб. Такую традицию соблюдает народ Тораджа.

Жутковатый ритуал захоронения черные маги практикуют в городах в Индонезии. Сейчас этот ритуал захоронения в Индонезии уже сходит на нет, но раньше такая традиция наблюдалась довольно часто и корнями уходит аж в 1905 год. Дословно перевести такой тип захоронения можно так "Труп сам идет на кладбище"

Тела и гробы хоронят далеко в горах, выбивая ниши в скальной породе, помещают туда тела. По старинной индонезийской традиции родственники приходят к колдуну, который должен оживить тело умершего и отправить в его последний путь. Мертвый идет сам, а позади него шагает колдун, с условием – никто не должен прикасаться к мертвецу, прикоснувшись, мертвое тело упадет и больше не поднимется.

Племя Торайя живет на юге Сулавеси в Индонезии, получило славу из-за этого жуткого способа захоранивать мертвых. Даже если учесть, что много членов племени Торайя христиане, но они помнят веру своих предков. Похороны в племени проводят очень пышно, делают огромные пожертвования, забивают больше десяти буйволов и свиней. Все жизнь семьи копят на достойные похороны, никогда об этом не забывая, такова вера и стиль жизни. Бывают случаи, когда тела мертвых лежат в их доме много лет после смерти, Иногда тела покойников хранятся в доме в течение многих лет после их смерти. Отношение к лежавшему умершему его родственников расценивается как к больному, а не мертвому. Все это время, пока он лежит, родня копит деньги, ведь достойные индонезийские похороны должны пройти с приглашенными людьми, их должно быть не менее двухсот. Если приглашают туристов, тогда обязательным для них одеяние в красные или черные одежды. Только самые богатые и зажиточные семьи могут позволить себе похоронить родственника в земле, это крайне дорого и почти недоступно для рядового гражданина.

Как выглядит кладбище в Индонезии знает весь мир. Гробницы располагаются на скале, кто богаче хоронит в гробах, кто беден, выбивает нишу в скале и кладет в нее останки. Среди таких скал есть самые востребованные, издалека, где то похожи на наши колумбарные ниши.

Еще, недалеко от места погребения обычно ставят тау-тау –резанное чучело из дерева натурального размера, которое олицетворяет мертвого. В древности по тау-тау можно было узнать только пол умершего, но сейчас резчики тау-тау делают чучело максимально похожим на мертвого. Тау-тау обычно ставят в резных нишах, похожие на наши лоджии, чтобы дух погребенного мог смотреть на потомков. Но, такие статуэтки сейчас добыча воров, их покупают туристы. Чтобы избежать кражи родственники оставляют тау-тау в доме умершего. Гробы с умершими, которым нет места в скале, вешают прямо на скалу. Они разукрашивают гроб геометрическими формами, сначала все красиво, но с годами, дерево гроба сгнивает, кости мертвецов становится видно. Жутко, если честно..

Бедные могут похоронить своего родственника в гроб к уже умершим предкам. Экономно хоронить в одном гробу, веревки, держащие гроб через время обрываются, полусгнившие гробы валятся к подножью скалы, останки так и остаются валятся, никто не приходит и не чинит, не восстанавливает. Так принято, об этом не беспокоятся.

Если умирает ребенок, для его похорон используют специальное много вековое дерево. Его так и называют "Детское дерево". В таких деревьях хоронят малышей, у которых на день смерти еще не прорезались зубки, детку окутывают в тканную простынь, делают дупло в дереве и помещают тело в него. Опечатать дупло считается правильным. Вырубленные ссадины на дереве, при выдалбливании дупла зарастают, это как раз то время, когда дерево поглощает ребенка.

На индонезийском острове Сулавеси, среди живописных гор живёт народ, называющий себя тораджи и практикующий анимизм. Эти люди верят, что всё на свете обладает душой – не только животные и растения, но даже неодушевлённые предметы и явления природы. С этой верой связаны и похоронные ритуалы тораджи – одни из самых необычных и причудливых на нашей планете.

Младенцев, умерших до того, как прорежутся зубки, хоронят в стволах деревьев, а мумии умерших десятилетия назад выставляют напоказ.

Похороны для тораджи – крайне важное социальное событие, повод для родственников собраться вместе, для жителей деревни – укрепить или возобновить добрососедские отношения. Проводятся эти обряды в строгом соответствии с традициями и верованиями предков. И продолжаются такие похороны довольно долго.

Когда умирает представитель народа тораджи, семья усопшего проводит несколько многодневных погребальных церемоний, но начинаются они не сразу. Дело в том, что обычная семья, как правило, не может быстро собрать необходимые для похорон средства.

Приходится откладывать их на недели, месяцы, а то и на годы – пока достаточную сумму не удастся накопить. Всё это время покойный лежит забальзамированный в специально выделенном помещении под одной крышей с живыми членами своей семьи. Пока все церемонии не будут проведены по всем правилам, человек считается не мёртвым, а просто больным.

Как только нужная сумма собрана, начинаются церемонии. Первым делом полагается заколоть буйволов и свиней под ритуальные танцы. Чем могущественнее был покойный, тем больше скота забивают в его честь – иногда счёт идёт на десятки и сотни.

Могилы выдалбливают в скалистых горах и украшают деревянными изображениями усопших

После этого дело доходит непосредственно до погребения, но народ торажди очень редко хоронит своих мёртвых в земле. Чаще всего тела кладут в выдолбленных в горах нишах, либо подвешивают деревянные гробы в скалах.

Выдолбленные в горах могилы стоят очень дорого, на их изготовление уходит несколько месяцев. Подвешиваемые гробы обычно богато украшаются, но со временем дерево начинает гнить и кости падают вниз.

Для погребения младенцев, умерших до появления зубов. у тораджи существует особая традиция. Их тела заворачивают в ткань и помещают в отверстия, проделанные в стволах живых растущих деревьев, которые затем прикрывают дверцами из волокон пальмы и запечатывают.

Через некоторое время дерево начинает затягивать «рану», вбирая в себя маленькое тельце. В одном дереве таких могил может быть не один десяток.

После того, как усопший похоронен, начинается застолье. Затем все расходятся по домам. Но похоронные ритуалы на этом не завершены. Каждый год, в августе, проходит ритуал под названием «манене». Тела умерших извлекают, моют и переодевают в новые одежды. После этого мумии «шествуют» по всей деревне, как зомби..

На индонезийском острове Сулавеси , среди живописных гор живёт народ, называющий себя тораджи и практикующий анимизм . Эти люди верят, что всё на свете обладает душой - не только животные и растения, но даже неодушевлённые предметы и явления природы. С этой верой связаны и похоронные ритуалы тораджи - одни из самых необычных и причудливых на нашей планете.

Младенцев, умерших до того, как прорежутся зубки, хоронят в стволах деревьев, а мумии умерших десятилетия назад выставляют напоказ.

Похороны для тораджи - крайне важное социальное событие, повод для родственников собраться вместе, для жителей деревни - укрепить или возобновить добрососедские отношения. Проводятся эти обряды в строгом соответствии с традициями и верованиями предков. И продолжаются такие похороны довольно долго.

Когда умирает представитель народа тораджи, семья усопшего проводит несколько многодневных погребальных церемоний, но начинаются они не сразу. Дело в том, что обычная семья, как правило, не может быстро собрать необходимые для похорон средства.

Приходится откладывать их на недели, месяцы, а то и на годы - пока достаточную сумму не удастся накопить. Всё это время покойный лежит забальзамированный в специально выделенном помещении под одной крышей с живыми членами своей семьи. Пока все церемонии не будут проведены по всем правилам, человек считается не мёртвым, а просто больным.

Как только нужная сумма собрана, начинаются церемонии. Первым делом полагается заколоть буйволов и свиней под ритуальные танцы. Чем могущественнее был покойный, тем больше скота забивают в его честь - иногда счёт идёт на десятки и сотни.

Могилы выдалбливают в скалистых горах и украшают деревянными изображениями усопших

После этого дело доходит непосредственно до погребения, но народ торажди очень редко хоронит своих мёртвых в земле. Чаще всего тела кладут в выдолбленных в горах нишах, либо подвешивают деревянные гробы в скалах.

Выдолбленные в горах могилы стоят очень дорого, на их изготовление уходит несколько месяцев. Подвешиваемые гробы обычно богато украшаются, но со временем дерево начинает гнить и кости падают вниз.

Для погребения младенцев, умерших до появления зубов. у тораджи существует особая традиция. Их тела заворачивают в ткань и помещают в отверстия, проделанные в стволах живых растущих деревьев, которые затем прикрывают дверцами из волокон пальмы и запечатывают.

Через некоторое время дерево начинает затягивать «рану», вбирая в себя маленькое тельце. В одном дереве таких могил может быть не один десяток.

После того, как усопший похоронен, начинается застолье. Затем все расходятся по домам. Но похоронные ритуалы на этом не завершены. Каждый год, в августе, проходит ритуал под названием «манене». Тела умерших извлекают, моют и переодевают в новые одежды. После этого мумии «шествуют» по всей деревне, как зомби..

Странные погребальные ритуалы тораджи ежегодно привлекают на остров множество туристов и специалистов-антропологов. С 1984 года Тана Тораджа является вторым по популярности местом в Индонезии после Бали.

Йосефина Туманан, жительница отдаленного региона Тораджа на индонезийском острове Сулавеси, была в восторге от встречи с невесткой: «Ты выглядишь так красиво!» Туманан находилась рядом со скелетом своей родственницы, которая умерла шесть лет назад.

Подобные сцены являются частью древнего ритуала в Тораджа, известного как «Менене», в котором семьи посещают гробницы умерших членов семьи, приводят в порядок их останки и пополняют гробы личными вещами. «Несмотря на то, что физически ее здесь нет, между нами все еще существует связь», — говорит Туманан журналистам. Кроме нее, еще несколько семей собрались на Локомате, массивном валуне, в котором находятся останки десятков людей. «Это шанс для всей семьи посетить их и выразить им нашу любовь», — сказала Йосефина, добавив, что ритуал – это как бы семейное воссоединение, которое происходит каждые несколько лет.

Представители племени Таны Тораджа, что в переводе значит «Земля Тораджа», в основном христиане, но придерживаются старых традиций, корни которых ведут к анимистским убеждениям (вера в существование души и духов, вера в одушевлённость всей природы). Это обычное явление в Индонезии, преимущественно мусульманской стране с населением в 250 миллионов человек, которая также является родиной многочисленных групп религиозных меньшинств, которые исповедают индуизм, буддизм и веру в духов. В отличие от многих других верований, в Торадже смерть не является причиной для расставания с семьей.

Покойники мумифицируются, размещаются в украшенных гробах и проводят несколько месяцев или даже лет в своих домах, прежде чем быть похороненными. Родственники беседуют с умершими, предлагают им еду и питье, и привлекают их к семейным делам, как будто они все еще живы.

После того, как семья соберет достаточно денег, чтобы заплатить за жертвоприношение в виде буйволов и свиней, проводится церемония похорон, известная как «Рамбу Соло». На праздник приглашается вся деревня, поскольку обычно все односельчане связаны родственными узами. Присутствующие оплакивают умерших, и далее гроб в сопровождении немногочисленной похоронной процессии переносится на место захоронения.

Ярко-красные, украшенные многочисленными узорами гробы наполнены одеждой и личными вещами покойника. Они помещаются в узкие гробницы, выдолбленные в скале. Валуны могут достигать в высоту трехэтажного здания, а создание гробницы занимает от трех до шести месяцев.

Несмотря на цифровой век, индонезийцы в Тораджа дорожат своими традициями и не собираются от них отказываться. К примеру, 21-летний студент Рено Патрин, который планирует стать горным инженером, говорит следующее: «Пока у меня есть работа и зарабатываю деньги, я не откажусь от наших традиций».