«Все баллады, - читаем мы в книге „Цветы мечты уединенной", - строятся на каком-нибудь легендарном предании, непременно чудесном. Это либо действие сверхъестественной силы, либо ужасный случай, либо непредвиденное событие или происшествие, которое неожиданно поворачивает судьбы героев». А вот что говорится о балладе «Кубок»: «Из XII века до нас дошла немецкая легенда о пловце, который бросился в море за сокровищами. Эту легенду литературно обработал великий немецкий поэт Фридрих Шиллер, написав балладу „Водолаз". Баллада стала широко известной, и наш великий поэт В. А. Жуковский перевёл её и переложил на русский лад. Средневековая легенда XII века сообщала обычную ситуацию, как жадность погубила пловца. Немецкий поэт придал балладе возвышенность, торжественность.
Жуковский построил свою балладу на чувствах смелости, произвола, каприза и жалости. У него большую роль играет возраст героя и действующих лиц. Царь, играя жизнями своих подданных, предлагает им совершить подвиг, проявить смелость. Он хочет столкнуть человека с буйной, неукротимой стихией, превышающей силы человека. Зрелые и умудрённые мужи - рыцари и латники - не трусы, но они понимают, что желание царя - каприз, ничего общего не имеющий с настоящим испытанием храбрости. Но находится юный паж, который жаждет отличиться. Он бросается навстречу опасности и оказывается победителем. Однако подвигом и жизнью он обязан не столько своим слабым силам, сколько Богу...
Без Божьей помощи паж не вернулся бы из бездны назад. Бог простил ему и вернул его на берег. Рассказ пажа взволновал царя, он пообещал новые сокровища пажу, если тот бросится в роковую пучину ещё раз. Теперь царь не взывает к подвигу и смелости. Все понимают, что им движет нехорошее личное чувство. И тогда за пажа заступается царевна.
Однако царь неумолим. Второе испытание окончилось для пажа гибелью. Паж, вторично нарушив Божественную заповедь, не получил помощи Бога. Идея баллады Жуковского состояла в том, чтобы люди соединяли свои желания и помыслы с пониманием своего несовершенства. Только смиряя свою гордыню и полагаясь на волю Бога, прибегая к Его помощи и милости, они смогут полно и всесторонне проявить свои лучшие человеческие свойства».
Размышляем о прочитанном
Особенности баллад В. А. Жуковского
- Баллада (фр. ballade - танцевальная песня) - стихотворение, в основе которого чаще всего лежит историческое событие, предание с острым, напряженным сюжетом.
- Кто главные герои баллады?
- Как проявляются благородство, рыцарство и жестокость героев баллады?
- Какие поступки героев вы приветствуете, какие только оправдываете, какие осуждаете?
- Как автор относится к героям - кого осуждает, кого жалеет? Как вы это определили?
Учимся читать выразительно
- Подготовьте выразительное чтение по ролям одного из произведений В. А. Жуковского.
- Как вы прочитаете балладу «Кубок» вслух? Какие интонации будут повторяться особенно часто (грустные, тревожные, торжественные, печальные)?
Творческое задание
Попробуйте сочинить собственную балладу в духе произведений В. А. Жуковского.
Жуковский Василий Андреевич - один из основоположников романтизма в русской литературе. Известность Жуковский приобрел и как переводчик. В 1831 году в двухтомнике «Баллады и повести В.А. Жуковского» впервые вышла баллада «Кубок» - переложение баллады Шиллера «Водолаз».
Баллада Жуковского является свободным переводом баллады Шиллера, поэтому в текстах встречаются несоответствия. Различие в названии баллад неслучайно - Жуковский акцентирует внимание читателей на конкретном предмете - кубке. Он описывается в произведении и становится желаемой наградой для лирического героя и причиной его смерти. В «Кубке» описываются реальные жители обитатели морских глубин:
«И млат водяной, и уродливый скат,
И ужас морей однозуб;
И смертью грозил мне, зубами сверкая,
Мокой ненасытный, гиена морская»,
в оригинале герой встречается с фантастическими существами. В композиции баллад могут встречаться повторения отдельных слов, фраз или строф. У Жуковского повторяются строки:
«И воет, и свищет, и бьет, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнем,
Дымящимся пена столбом».
Эти повторы заимствованы из фольклорных жанров - сказки и песни. Жанр баллады изначально формировался в народной поэзии и передавался устно в форме песни, с волшебной сказкой связывает балладу фантастический сюжет и главный герой, который совершает поступок (путешествие в другой мир) и получает вознаграждение.
Для жанра баллады характерно эмоциональное, напряженное повествование о каком-либо чудесном или волшебном происшествии. В балладе «Кубок» перед читателем предстает эпизод борьбы человека с беспощадной стихией. В этой неравной схватке первый раз герой одерживает победу. Мотивы его чисты и он обращается за помощью к всевышнему:
«И он, упредя разъяренный прилив,
Спасителя-бога призвал».
Важно отметить, какими характеристиками наделяет Жуковский море:
«Из чрева пучины бежали валы,
Шумя и гремя, в вышину;
И волны спирались и пена кипела:
Как будто гроза, наступая, ревела.
И воет, и свищет, и бьет, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнем,
Волна за волною; и к небу летит
Дымящимся пена столбом;
Пучина бунтует, пучина клокочет…
Не море ль из моря извергнуться хочет?».
Страшное волнение на воде отпугивает рыцарей и латников, они словно понимают, что совладать со стихией будет практически невозможно. Но находится тот, кто готов рискнуть и достать кубок, брошенный царем в черную бездну. Молодой паж бросается в воду и на какое-то время скрывается из виду. Затем герой выходит из воды с кубком - он поборол страх и смог совладать с грозным морем. Однако, на этом повествование не заканчивается - героя ждет новое испытание, с которым герой справиться не смог.
В балладах предполагается быстрая смена событий, это рассказ о действии, в то время как внешний вид и индивидуальные характеристики героев, детали уходят на второй план. В «Кубке» лирический герой изображен как молодой отважный и смелый юноша: «вдруг паж молодой Смиренно и дерзко вперед», «красавец отважный», «В нем жизнью небесной душа зажжена».
В балладе прослеживаются национальные мотивы – молодой герой – выходец из народа. Так же само действие совершается перед публикой и для ее потехи. Толпа сопереживает герою: «И дамы и рыцари мыслят, безгласны: «Ах! юноша, кто ты? Куда ты, прекрасный?», но не останавливает его, с нетерпением ждут дальнейшего развития событий: «И дрогнули зрители, все возопив, - Уж юноша в бездне пропал». «Красавец отважный, прости!» - сочувствует народ герою, но они искренни рады, когда юноша оказывается жив и более того, выполнил задание царя: «И каждый с весельем: «Он жив! - повторял. - Чудеснее подвига нет!». Поступок главного героя можно расценивать и как героический подвиг, и как дерзкий вызов силам природы. Но если первый раз герой показывает свою смелость - когда никто не рисковал, молодой паж проявил храбрость, то второй раз он стремится достать кубок ради даров, обещанных ему царем. Смерть главного героя становится неожиданной для всех и толпа безмолвствует.
Особенностью композиции баллады является явное деление сюжета на две части - кульминация и развязка, причем часто эти части неравные. На протяжении всего повествования в «Кубке» читатель видит как нарастает напряжение. Царь три раза вызывает смельчака испытать судьбу и достать кубок из бушующего моря, волнение которого усиливается. Толпа, ожидающая своего героя, с интересом слушает рассказ о тех чудесах, которые увидел молодой паж на дне морском. Следующий вызов судьбе и неожиданно наступает смерть героя. Развязка повествования заключена в нескольких словах
«Приходит, уходит волна быстротечно:
А юноши нет и не будет уж вечно».
Романтический мотив отразился в балладе «Кубок» благодаря авторской трактовке сюжета произведения. В первоисточнике мотивом, побудившим героя второй раз броситься в воду, является только чувство жадности, тогда как у Жуковского молодая царевна пытается защитить героя:
«Он видит: краснеет, бледнеет она;
Он видит: в ней жалость и страх…
Тогда, неописанной радостью полный,
На жизнь и погибель он кинулся в волны…»
и наряду с желанием получить дары царя, герой хочет показать царевне свою смелость. Её поддержка и сопереживание подбадривают героя, который забыв о страхе, снова испытывает судьбу.
Основоположником жанра баллада в русской литературе традиционно считают В.А. Жуковского. В новом жанре нашел отражение интерес народа к фольклору, к историческим и фантастическим событиям, к отважным героям и их подвигам. Основной идеей произведений является неотвратимость расплаты за поступки, поэтому баллада стала популярной в эпоху романтизма.
«Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой,
В ту бездну прыгнет с вышины?
Бросаю мой кубок туда золотой:
Кто сыщет во тьме глубины
Мой кубок и с ним возвратится безвредно,
Тому он и будет наградой победной».
Так царь возгласил, и с высокой скалы,
Висевшей над бездной морской,
В пучину бездонной, зияющей мглы
Он бросил свой кубок златой.
«Кто, смелый, на подвиг опасный решится?
Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?»
Но рыцарь и латник недвижно стоят;
Молчанье - на вызов ответ;
В молчанье на грозное море глядят;
За кубком отважного нет.
И в третий раз царь возгласил громогласно:
«Отыщется ль смелый на подвиг опасный?»
И все безответны… вдруг паж молодой
Смиренно и дерзко вперед;
Он снял епанчу, и снял пояс он свой;
Их молча на землю кладет…
И дамы и рыцари мыслят, безгласны:
«Ах! юноша, кто ты? Куда ты, прекрасный?»
И он подступает к наклону скалы
И взор устремил в глубину…
Из чрева пучины бежали валы,
Шумя и гремя, в вышину;
И волны спирались и пена кипела:
Как будто гроза, наступая, ревела.
Как влага, мешаясь с огнем,
Дымящимся пена столбом;
Пучина бунтует, пучина клокочет…
Не море ль из моря извергнуться хочет?
И вдруг, успокоясь, волненье легло;
И грозно из пены седой
Разинулось черною щелью жерло;
И воды обратно толпой
Помчались во глубь истощенного чрева;
И глубь застонала от грома и рева.
И он, упредя разъяренный прилив,
Спасителя-бога призвал,
И дрогнули зрители, все возопив, -
Уж юноша в бездне пропал.
И бездна таинственно зев свой закрыла:
Его не спасет никакая уж сила.
Над бездной утихло… в ней глухо шумит…
И каждый, очей отвести
Не смея от бездны, печально твердит:
«Красавец отважный, прости!»
Все тише и тише на дне ее воет…
И сердце у всех ожиданием ноет.
«Хоть брось ты туда свой венец золотой,
Сказав: кто венец возвратит,
Тот с ним и престол мой разделит со мной! -
Меня твой престол не прельстит.
Того, что скрывает та бездна немая,
Ничья здесь душа не расскажет живая.
Немало судов, закруженных волной,
Глотала ее глубина:
Все мелкой назад вылетали щепой
С ее неприступного дна…»
Но слышится снова в пучине глубокой
Как будто роптанье грозы недалекой.
И воет, и свищет, и бьет, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнем,
Волна за волною; и к небу летит
Дымящимся пена столбом…
И брызнул поток с оглушительным ревом,
Извергнутый бездны зияющим зевом.
Вдруг… что-то сквозь пену седой глубины
Мелькнуло живой белизной…
Мелькнула рука и плечо из волны…
И борется, спорит с волной…
И видят - весь берег потрясся от клича -
Он левою правит, а в правой добыча.
И долго дышал он, и тяжко дышал,
И божий приветствовал свет…
И каждый с весельем: «Он жив! - повторял. -
Чудеснее подвига нет!
Из темного гроба, из пропасти влажной
Спас душу живую красавец отважный».
Он на берег вышел; он встречен толпой;
К царевым ногам он упал;
И кубок у ног положил золотой;
И дочери царь приказал:
Дать юноше кубок с струей винограда;
И в сладость была для него та награда.
«Да здравствует царь! Кто живет на земле,
Тот жизнью земной веселись!
Но страшно в подземной таинственной мгле.
И смертный пред богом смирись:
И мыслью своей не желай дерзновенно
Знать тайны, им мудро от нас сокровенной.
Стрелою стремглав полетел я туда…
И вдруг мне навстречу поток;
Из трещины камня лилася вода;
И вихорь ужасный повлек
Меня в глубину с непонятною силой…
И страшно меня там кружило и било.
Но богу молитву тогда я принес,
И он мне спасителем был:
Торчащий из мглы я увидел утес
И крепко его обхватил;
Висел там и кубок на ветви коралла:
В бездонное влага его не умчала.
И смутно все было внизу подо мной
В пурпуровом сумраке там;
Все спало для слуха в той бездне глухой;
Но виделось страшно очам,
Как двигались в ней безобразные груды,
Морской глубины несказанные чуды.
Я видел, как в черной пучине кипят,
В громадный свиваяся клуб,
И млат водяной, и уродливый скат,
И ужас морей однозуб;
И смертью грозил мне, зубами сверкая,
Мокой ненасытный, гиена морская.
И был я один с неизбежной судьбой,
От взора людей далеко;
Один меж чудовищ с любящей душой,
Во чреве земли, глубоко
Под звуком живым человечьего слова,
Меж страшных жильцов подземелья немова.
И я содрогался… вдруг слышу: ползет
Стоногое грозно из мглы,
И хочет схватить, и разинулся рот…
Я в ужасе прочь от скалы!..
То было спасеньем: я схвачен приливом
И выброшен вверх водомета порывом».
Чудесен рассказ показался царю:
«Мой кубок возьми золотой;
Но с ним я и перстень тебе подарю,
В котором алмаз дорогой,
Когда ты на подвиг отважишься снова
И тайны все дна перескажешь морскова».
То слыша, царевна с волненьем в груди,
Краснея, царю говорит:
«Довольно, родитель; его пощади!
Подобное кто совершит?
И если уж должно быть опыту снова,
То рыцаря вышли, не пажа младова».
Но царь, не внимая, свой кубок златой
В пучину швырнул с высоты:
«И будешь здесь рыцарь любимейший мой,
Когда с ним воротишься, ты;
И дочь моя, ныне твоя предо мною
Заступница, будет твоею женою».
В нем жизнью небесной душа зажжена;
Отважность сверкнула в очах;
Он видит: краснеет, бледнеет она;
Он видит: в ней жалость и страх…
Тогда, неописанной радостью полный,
На жизнь и погибель он кинулся в волны…
Утихнула бездна… и снова шумит…
И пеною снова полна…
И с трепетом в бездну царевна глядит…
И бьет за волною волна…
Приходит, уходит волна быстротечно:
А юноши нет и не будет уж вечно.
Название оригинала говорит о том, что для немецкого поэта важен был образ главного героя, совершающего конкретное действие — нырять. Русский же переводчик с определённой целью акцентирует внимание на предмете — кубке. Буквальное значение в переводе с немецкого -«преходящий». Дети предполагают, что речь пойдёт о награде, призе, переходящем от одного человека к другому, и делают вывод: В.А.жуковский, наверное, что-то изменил в содержании произведения, привнёс своё. В нём он делится мыслями, чувствами, которых нет в подлиннике. Жуковский построил свою балладу на чувствах смелости, произвола, каприза и жалости — до конца.
Ocновные положения статьи:
1. Царь хочет столкнуть человека со стихией, превышающей его силы.
2. Находится юный паж, который жаждет отличиться.
3. Он оказывается победителем стихии благодаря помощи Бога.
4. Неумолимый царь, движимый нехорошим чувством, устраивает второе испытание.
5. Без Божьей помощи паж погибает.
При этом паж поступил не совсем безрассудно: упредил (опередил) разъярённый прилив.
Другим больше по душе царевна своею добротой, скромностью, переживаниями за другого человека.
— Кто из героев не понравился?
(Не понравился царь: он мог не испьпывать юношу вторично, но ему ещё раз захотелось услышать рассказ о тайнах морского дна. В статье царь характеризуется как капризный, способный на произвол.)
— Есть ли среди толпы безучастные, равнодушные к происходящему?
(Таких в балладе нет: «И дрогнули зрители, все возопив … », «И каждый, очей отвести / Не смея от бездны, печально твердит … » Их отношение к юноше выражено с помощью слов: прекрасный, красавец отважный.)
— Почему не поддался искушению рыцарь
— нам понятно: он знатный, состоятельный человек. Однако не захотел «награды победной» и латнк простой» Отчего?
Рыцарь и латник «зрелые и умудрённые мужи». Они понимают: стихия превышает их силы.[Не захотели рисковать, поэтому на вызов отвечают молчанием.Можно ли назвать поступок пажа героическим? Юноша всё же прельстился сокровищами: царь пообещал ему кубок из золота, перстень с алмазом, а потом ещё и дочь в награду. Другие отмечают, что паж лишь с третьего раза отважился подступить к скале. Поступок не осуждается, но дети очень сожалеют о том, что ныряльщик погиб, не смог выбраться на берег. Третьи высказывают предположение: героическим бывает поступок только во имя спасения другого человека и защиты Родины. Четвёртые, оспаривая подобное утверждение, считают: жизнь у еловека одна; да, ею можно пожертвовать, защищая кого-то или что-то, но это уже не просто героический поступок — подвиг. Для большинства однозначного ответа не оказалось.
Второе испытание окончилось для пажа гибелью. Паж, вторично нарушив Божественную заповедь, не получил помощи Бога. Идея баллады Жуковского состояла в том, чтобы люди соединяли свои желания и помыслы с пониманием своего несовершенства. Только смиряя свою гордыню и полагаясь на Божью волю, Его помощь и милость, они смогут прояrить свои лучшие человеческие свойства.
«В нём жизнью небесной душа зажжена;
Отважность сверкнула в очах;
Он видит: краснеет, бледнеет о н а;
Он видит: в н е й жалость и страх …
Тогда, неописанной радостью полный,
На жизнь и погибель он кинулся в волны … »
В чем смыл фразы: «В нём
жизнью небесной душа зажжена … ?
Она выражает радость пажа, отклик на слова царя
« … заступница будет твоею женою»;
— уже мечтает о будущей счастливой семейной жизни, когда кажется, что в юноше проснулась от-
вага и он сам бросает на чаши весов жизнь — смерть, готов испытать судьбу, «неописанной радостью полный» в предчувствии любви. Кубок в средневековой культуре символизирует сердце, по этой причине он связывается с любовью. «Юноши нет и не будет уж вечно», но его сердце, его душа способны вместить, как кубок божественный напиток, прекрасное чувство. Теперь нетрудно догадаться, почему В.А.Жуковский назвал балладу не так, как Ф.Шиллер. Жуковский, будучи молодым поэтом, интересовался как историей, так и теорией баллады: ему были известны сочинения Эшенбурга, Эйхгорна. В этот же период самообразования он увлекается басенным творчеством, занимается переводами из Лафонтена, Флориана, экспериментирует над малыми поэтическими формами. В 20-е годы, осваивая новые жанры, поэт обращается к трагедии Шиллера «Орлеанская дева». Позднее он переводит на русский язык поэму Байрона «Шипьонский узник».
В это же время Жуковский последовательно, тщательно вырабатывает собственные сти-
хотворные формы’. В 30-е годы возрастает его интерес к прозаическим сказкам братьев Гримм, Ш’nерро. Всё это не могло не отразиться на поэтике баллады «Кубок». На одном уровне в ней просматриваются лирическое и эпическое начала, на другом — драматическое. В целом же баллады в творчестве Жуковского стали этапом на пути к стихотворной повести.
Почему же Жуковский назвал «Кубок» не басней, не сказкой, а балладой?
1. царь, стоя на скале, предлагает любому из своего окружения прыгнуть в бездну и по-
лучить за это подарок.
2. Вызов принимает только молодой паж: он достаёт из морской пучины золотой кубок.
3. Вернувшись живым и невредимым, юноша рассказывает об увиденном на дне моря.
4. Заинтригованный услышанным, царь вторично швыряет золотой кубок в волны, обещая в награду дочь.
5. Глядя на переживающую царевну-заступницу, паж вновь бросается в море и погибает.
Чем баллада отличается от басни? (рочитав балладу, мы можем извлечь для
себя урок, в то же время в произведении нет в открытой форме нравоучения, хотя есть идея.
Нет аллегории и иносказания.
Что общего у баллады с песней?
Песни бывают весёлые и грустные, в балладе грустный конец. Она может быть положена на музыку, так как изначально была песней, сопровождаемой танцем.
Что общего у баллады и сказки?
1. Присутствуют элементы фантастики (в глубине моря).
2. Персонажи без имён.
3. Прыжок на морское дно — это путешествие в иной мир, где главный герой сталкивается с противником.
4. Есть чудесное возвращение из враждебного мира. Помощник — сам Бог.
5. Герой возвращается со дна моря другим — познавшим страх.
6. Есть добрая царевна-защитница и царь- злодей.
7. Волшебная сказка читается с волнением, то же при чтении баллады: читатель переживает за судьбу героя.
то, рыцарь ли знатный иль латник простой,
В ту бездну прыгнет с вышины?
Бросаю мой кубок туда золотой:
Кто сыщет во тьме глубины
Мой кубок и с ним возвратится безвредно,
Тому он и будет наградой победной».
Так царь возгласил, и с высокой скалы,
Висевшей над бездной морской,
В пучину бездонной, зияющей мглы
Он бросил свой кубок златой.
«Кто, смелый, на подвиг опасный решится?
Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?»
Но рыцарь и латник недвижно стоят;
Молчанье - на вызов ответ;
В молчанье на грозное море глядят;
За кубком отважного нет.
И в третий раз царь возгласил громогласно:
«Отыщется ль смелый на подвиг опасный?»
И все безответны... вдруг паж молодой
Смиренно и дерзко вперед;
Он снял епанчу, и снял пояс он свой;
Их молча на землю кладет...
И дамы и рыцари мыслят, безгласны:
«Ах! юноша, кто ты? Куда ты, прекрасный?»
И он подступает к наклону скалы
И взор устремил в глубину...
Из чрева пучины бежали валы,
Шумя и гремя, в вышину;
И волны спирались и пена кипела:
Как будто гроза, наступая, ревела.
Как влага, мешаясь с огнем,
Дымящимся пена столбом;
Пучина бунтует, пучина клокочет...
Не море ль из моря извергнуться хочет?
И вдруг, успокоясь, волненье легло;
И грозно из пены седой
Разинулось черною щелью жерло;
И воды обратно толпой
Помчались во глубь истощенного чрева;
И глубь застонала от грома и рева.
И он, упредя разъяренный прилив,
Спасителя-бога призвал,
И дрогнули зрители, все возопив, -
Уж юноша в бездне пропал.
И бездна таинственно зев свой закрыла:
Его не спасет никакая уж сила.
Над бездной утихло... в ней глухо шумит...
И каждый, очей отвести
Не смея от бездны, печально твердит:
«Красавец отважный, прости!»
Все тише и тише на дне ее воет...
И сердце у всех ожиданием ноет.
«Хоть брось ты туда свой венец золотой,
Сказав: кто венец возвратит,
Тот с ним и престол мой разделит со мной!
-
Меня твой престол не прельстит.
Того, что скрывает та бездна немая,
Ничья здесь душа не расскажет живая.
Немало судов, закруженных волной,
Глотала ее глубина:
Все мелкой назад вылетали щепой
С ее неприступного дна...»
Но слышится снова в пучине глубокой
Как будто роптанье грозы недалекой.
И воет, и свищет, и бьет, и шипит,
Как влага, мешаясь с огнем,
Волна за волною; и к небу летит
Дымящимся пена столбом...
И брызнул поток с оглушительным ревом,
Извергнутый бездны зияющим зевом.
Вдруг... что-то сквозь пену седой глубины
Мелькнуло живой белизной...
Мелькнула рука и плечо из волны...
И борется, спорит с волной...
И видят - весь берег потрясся от клича -
Он левою правит, а в правой добыча.
И долго дышал он, и тяжко дышал,
И божий приветствовал свет...
И каждый с весельем: «Он жив! - повторял. -
Чудеснее подвига нет!
Из темного гроба, из пропасти влажной
Спас душу живую красавец отважный».
Он на берег вышел; он встречен толпой;
К царевым ногам он упал;
И кубок у ног положил золотой;
И дочери царь приказал:
Дать юноше кубок с струей винограда;
И в сладость была для него та награда.
«Да здравствует царь! Кто живет на земле,
Тот жизнью земной веселись!
Но страшно в подземной таинственной мгле...
И смертный пред богом смирись:
И мыслью своей не желай дерзновенно
Знать тайны, им мудро от нас сокровенной.
Стрелою стремглав полетел я туда...
И вдруг мне навстречу поток;
Из трещины камня лилася вода;
И вихорь ужасный повлек
Меня в глубину с непонятною силой...
И страшно меня там кружило и било.
Но богу молитву тогда я принес,
И он мне спасителем был:
Торчащий из мглы я увидел утес
И крепко его обхватил;
Висел там и кубок на ветви коралла:
В бездонное влага его не умчала.
И смутно все было внизу подо мной
В пурпуровом сумраке там;
Все спало для слуха в той бездне глухой;
Но виделось страшно очам,
Как двигались в ней безобразные груды,
Морской глубины несказанные чуды.
Я видел, как в черной пучине кипят,
В громадный свиваяся клуб,
И млат водяной, и уродливый скат,
И ужас морей однозуб;
И смертью грозил мне, зубами сверкая,
Мокой ненасытный, гиена морская.
И был я один с неизбежной судьбой,
От взора людей далеко;
Один меж чудовищ с любящей душой,
Во чреве земли, глубоко
Под звуком живым человечьего слова,
Меж страшных жильцов подземелья немова.
И я содрогался... вдруг слышу: ползет
Стоногое грозно из мглы,
И хочет схватить, и разинулся рот...
Я в ужасе прочь от скалы!..
То было спасеньем: я схвачен приливом
И выброшен вверх водомета порывом».
Чудесен рассказ показался царю:
«Мой кубок возьми золотой;
Но с ним я и перстень тебе подарю,
В котором алмаз дорогой,
Когда ты на подвиг отважишься снова
И тайны все дна перескажешь морскова»,
То слыша, царевна с волненьем в груди,
Краснея, царю говорит:
«Довольно, родитель, его пощади!
Подобное кто совершит?
И если уж должно быть опыту снова,
То рыцаря вышли, не пажа младова».
Но царь, не внимая, свой кубок златой
В пучину швырнул с высоты:
«И будешь здесь рыцарь любимейший мой,
Когда с ним воротишься, ты;
И дочь моя, ныне твоя предо мною
Заступница, будет твоею женою».
В нем жизнью небесной душа зажжена;
Отважность сверкнула в очах;
Он видит: краснеет, бледнеет она;
Он видит: в ней
жалость и страх...
Тогда, неописанной радостью полный,
На жизнь и погибель он кинулся в волны...
Утихнула бездна... и снова шумит...
И пеною снова полна...
И с трепетом в бездну царевна глядит...
И бьет за волною волна...
Приходит, уходит волна быстротечно:
А юноши нет и не будет уж вечно.
В. А. Жуковский, 1818-1831
Примечания к балладе Жуковского «Кубок»
Баллада «Кубок» в 1902 г. положена на музыку композитором А. С. Аренским (Баллада для соло, хора и оркестра, op. 61).