Сергей Рыбаков
Николай Гоголь
между Украиной и Россией
В календарь отечественной культуры нынешний 2009 год вошёл как год Николая Васильевича Гоголя. В Москве, Санкт-Петербурге, других российских городах были проведены мероприятия, посвящённые 200-летию со дня рождения писателя. Юбилей Николая Васильевича отмечался также на его родине в Полтавской области и ещё в некоторых местах Украины.
Современен ли Гоголь?
Нужен ли Гоголь нам, нынешним? Вписывается ли его творчество в общественную и культурную атмосферу сегодняшней России? Не случайно до сих пор о Гоголе говорят как о “тайне и загадке, разгадка которой ещё впереди”. К этой тайне будет прикасаться ещё не одно поколение читателей.
Гоголь дорог всем, кому дорога русская культура: он не только выразил её духовную суть, но и стал одним из самых талантливых участников её сотворения. Без него русская культура выглядела бы по-иному, не имея многого из того, что для нас стало привычным и естественным. Гоголь в России воспринимается своим, иначе не может и быть.
Любят Гоголя и на Украине, ведь по рождению и воспитанию русский классик был украинцем. А раз так, то гений Николая Васильевича является общим достоянием русских и украинцев, помогает им сохранить чувство духовной близости и взаимные симпатии, оказывается соединяющим звеном между двумя братскими культурами. Эта связующая роль, выпавшая Гоголю через полторы сотни лет после его ухода из земной жизни, в наше время приобрела особенную актуальность: всем известно, что межгосударственные отношения между Россией и Украиной развиваются не лучшим образом. В свете этой печальной данности и возникает резон обратиться к Гоголю - в налаживании российско-украинского взаимопонимания его мистическая тень служит добрым, но взыскательным арбитром.
Сторонники укрепления взаимных связей между двумя странами и народами подчёркивают свою любовь и уважение к Гоголю. Напротив, украинские политики, отметившиеся враждебными выпадами в адрес России, русского языка и русской культуры, Гоголя явно недолюбливают. Отсюда следует, что сейчас на родине Гоголя отношение к нему неоднозначно.
Интересно, что носители антироссийских настроений не могут толком определиться - то ли вычеркнуть Гоголя из истории своей страны, то ли объявить “неотъемлемым достоянием Украины”. Рьяные ревнители “украинской идеи” отрицают заслуги Гоголя перед Украиной, приписывая ему “связь с москалями” и “антипатриотизм”. Ещё недавно подобный подход к великому писателю активно пропагандировал некий Павло Штепа, автор скверной книги под названием “Московство”, вместившей в себя немалый объём рассуждений, призванных доказать расовое превосходство украинцев над россиянами. Особенно прочно версия об “измене” и “антиукраинстве” Гоголя держится в Галиции, и не случайно: для галицийских униатов православные люди - это “схизматики” и “агенты Москвы”. Гоголь же был глубоко православным человеком.
Есть, однако, и другая тенденция, призванная “национализировать” Николая Васильевича, вырвать его из русской культуры, отсечь от русского языка, приписать ему тайное “антимоскальство”. “Национально сознательные” украинские историки и журналисты выискивают в трудах и письмах Гоголя любые намёки на его враждебность России. Ничего существенного не находят и начинают притягивать какие-то мелочи, делая при этом вид, что знать не знают о словах Гоголя, вынесенных в название одной из его статей: “Нужно любить Россию”.
Понимают ли эти люди, что творчество великого писателя не вмещается в узкоэтнические, провинциально-местные рамки? Впрочем, у нас в России также находятся любители поспорить на тему: “Кем был Гоголь - украинцем или русским?” Но споры на эту тему схоластичны. Во-первых, Гоголь есть Гоголь - ни как личность, ни как художник он не поддаётся никакому препарированию. Он был носителем общерусского сознания и не имел большой нужды выяснять, русский он или украинец.
Во-вторых, нужно наконец-то определиться со смысловыми уровнями слов “русский” и “украинец”. Если речь идёт об анкетных данных или этнографических деталях - это одно. Если же вопрос ставится в широкой исторической и цивилизационной плоскости, то это совсем иное: русские - те, кто историческими и культурными корнями связаны с Древней, или, по-другому, Киевской, Русью - государством, созданным восточными славянами в IX веке.
Гоголь устами своего любимого героя Тараса Бульбы обращался к славному прошлому Киевской Руси: “Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки”. Русские - потомки тех, кто населял это государство. Это и малороссы-украинцы, и белорусы, и великороссы (“москали”, по терминологии адептов украинства). Нелепо спорить о том, какая из трёх народностей имеет больше или меньше прав на древнерусское наследство. Имея общее историческое прошлое, русские, украинцы и белорусы до сих пор сохраняют гораздо больше единых черт культуры, чем различий в ней.
Певец Украины
Россиянам легко принять слова Гоголя: “Нужно любить Россию”. Труднее понять, что эти слова зовут нас любить и Украину.
Интересы Украины и России переплетены теснейшим образом, связаны общей многовековой историей, общим вкладом в развитие некогда единой государственности, экономики, оборонной системы. События на Украине волнуют, задевают за живое многих россиян - и тех, кто имеет украинские корни (а таких в Российской Федерации - миллионы), и тех, у кого по ту сторону российско-украинской границы живут родственники или друзья, и тех, кто не равнодушен к русской истории.
Гоголь любил Украину, был её патриотом. Его привязанность к своей малой родине владела его существом. Гоголевские “Вечера на хуторе близ Диканьки” пропитаны нежными чувствами к родным местам и искренним расположением к землякам. Опоэтизировав Украину, он стремился привить любовь к ней всей читающей России, и это ему вполне удалось: едва появившись в книжных лавках Петербурга, “Вечера на хуторе близ Диканьки” вызвали в столичном обществе сильное оживление. Публика была ими очарована.
На протяжении последующих почти 180 лет почитатели гоголевского таланта разделяли добрые чувства писателя к его родине, впитывали созданные им поэтические образы Украины. Можно предположить, что, пока в России читают книги Гоголя, эти образы в сознании россиян будут живы. Сила его творчества способна противостоять и государственному разделению между Украиной и Россией, и “газовым войнам”, и русофобии “оранжевого розлива”, и неумному принижению яркой украинской культуры, просачивающемуся порой у “крутых патриотов” из великороссов.
Гоголь стремился привить петербургскому “свету” тёплое отношение к украинской народной культуре. В эссе “О малороссийских песнях” он писал, что дворянские круги почти не знакомы с украинской народной музыкой: “Лучшие песни и голоса слышали только украинские степи: только там, под сенью глиняных хат, увенчанных черешнями, при блеске утра, полудня и вечера, при лимонной желтизне колосьев пшеницы, они раздаются, прерываемые степными чайками, вереницами жаворонков и стенящими иволгами”.
Народные песни приводили Николая Васильевича в волнение: “Все они благозвучны, душисты, разнообразны чрезвычайно. В них везде новые краски, простота и нежность чувств. Вихрь, забвение, самая яркая и верная живопись и самая звонкая звучность слов разом соединяются в них”. Он называл их “живой историей - яркой, исполненной красок истины, обнажающей всю жизнь народа”, говорил: “Кто не проник в них глубоко, тот ничего не узнает о протёкшем быте этой цветущей части России”.
“Протёкший быт” писатель связывал с теми временами в истории Южной Руси, когда она ещё не была цветущей и задыхалась под чужеземным гнётом. Он писал, что многие украинские песни “жгут, раздирают душу”, в их звуках явственно слышатся “жалобы на бесприютное положение тогдашней Малороссии”, “безотрадное отчаяние” сменяется “криком сердца, когда к нему касается острое железо”, и пояснял: “Такова была беззащитная Малороссия в ту годину, когда хищно ворвалась в неё уния”. В песнях народа выражались его отчаяние и боль: “По ним, по этим звукам можно догадываться о его минувших страданиях, так точно, как о бывшей буре с градом и проливным дождём можно узнать по бриллиантовым слезам, унизывающим снизу до вершины освежённые деревья, когда солнце мечет вечерний луч”.
Гоголь говорил: “Песни малороссийские вполне могут называться историческими”. История вошла в эти песни и нотами тоскливого отчаяния, и страстным вольнолюбием, и жаждой борьбы против угнетения: “В них дышит широкая воля казацкой жизни, та сила, воля, могущество, с какою козак бросает тишину и беспечность жизни домовитой, чтобы вдаться во всю поэзию битв, опасностей и разгульного пиршества с товарищами. Ни чернобровая подруга, пылающая свежестью, вся преданная любви, ни престарелая мать, разливающаяся как ручей слезами, - ничто не в силах удержать его. ...Сверкает Чёрное море, вся чудесная, неизмеримая степь от Тамани до Дуная, дикий океан цветов колышется налётом ветра; в беспредельной глубине неба тонут лебеди и журавли; умирающий козак лежит среди этой свежести девственной природы и собирает все силы, чтоб не умереть, не взглянув ещё раз на своих товарищей”.
Гоголь-историк
Далеко не все знают, что Гоголь профессионально занимался историей и ему пришлось стоять перед нелёгким выбором, решая, что предпочесть - труд историка или литературное творчество. В 1830-1835 годах он преподавал историю в Санкт-Петербургском женском патриотическом институте, а в 1834-1835 годах был адъюнкт-профессором на кафедре общей истории в Санкт-Петербургском университете. Фонтанирующее воображение помогало Гоголю воссоздавать картины прошлого и расцвечивать их такими красками, каких у учёных академиков не было и в помине. Молодой преподаватель писал все свои лекции сам, а затем читал их студентам с пылким темпераментом, далёким от скучного академизма, руководствуясь собственными установками, по которым “преподаватель должен быть обилен сравнениями, а слог его должен быть увлекающий, живописный”. Изложение материала он репетировал дома, стоя перед зеркалом. Студенты приглашали на лекции Гоголя своих знакомых, и те шли в учебную аудиторию, как на театральное представление.
В те годы Николай Васильевич много времени тратил на исторические исследования, выписывал издающийся в Харькове альманах “Запорожская старина”, изучал работы ведущих российских и иностранных историков, давал свои оценки всем новым и сколько-нибудь интересным трудам по русской и всеобщей истории, писал серьёзные и глубокие исторические статьи, которые печатал в санкт-петербургских журналах. История помогала Гоголю “отдохнуть” от действительности с её рутинными хлопотами, делала его свободным, будоражила чувства, вдохновляла на творческие свершения. Он увлёкся мыслью написать “Историю Украины”, бросив на воплощение этого масштабного замысла свои недюжинные творческие силы. “Малороссийская история моя чрезвычайно бешена, - признавался Николай Васильевич в одном из писем. - Мне попрекают, что слог в ней слишком уж жгуч и жив; но что за история, если она скучна!”
Поприще историка Николай Васильевич оставил не по своей прихоти. В 1833 году в Киеве был открыт университет Святого Владимира, и Гоголь загорелся идеей занять там вакансию профессора по кафедре всеобщей истории: “Туда, Туда! В Киев! В древний, прекрасный Киев! ...Я заранее восхищаюсь, когда воображу, как закипят труды мои в Киеве. Там закончу я историю Украйны и юга России и напишу всеобщую историю, которой, в настоящем её виде, до сих пор нет, к сожалению, не только на Руси, но даже и в Европе”.
Получить место профессора в Киеве Гоголю помогали Пушкин и Жуковский, хлопотавшие за него в министерстве просвещения и даже при императорском дворе. Как это ни покажется странным сегодня, высочайшие ходатайства оказались бесполезными: перевод Гоголя из имперской столицы в Киев заблокировал заурядный киевский чиновник, попечитель местного учебного округа по фамилии Брадке. Этим он и прославился в истории русской литературы. Кто впоследствии вспомнил бы об этом Брадке, если бы он не насолил гению?
Во времена Гоголя в российском образованном обществе шла оживлённая историософская полемика о путях развития России, об отношении к её традициям, о западном историческом опыте и его применимости на русской почве. Эта полемика известна как спор славянофилов и западников. Гоголь прекрасно знал многих участников полемики, но открытого участия в ней не принимал. При этом, однако, он имел собственное, вполне сложившееся мнение о том, должна ли Россия во всём подражать Западу. Николой Васильевич так сформулировал свою точку зрения: “Русский гражданин должен знать дела Европы. Но я всегда был убеждён, что если при этой похвальной жадности знать чужеземное упустишь из виду свои русские начала, то знания эти не принесут добра, собьют, спутают и разбросают мысли, вместо того чтобы сосредоточить и собрать их. Нужно очень хорошо и глубоко узнать свою русскую природу, и только с помощью этого знания можно почувствовать, что следует нам брать и заимствовать из Европы. Прежде чем вводить что-либо новое, нужно не как-нибудь, но в корне узнать старое; иначе применение самого благодетельного в науке открытия не будет успешно”.
Мало сказать, что Николай Васильевич отлично знал русскую историю. Обладая тонкой интуицией, он легко проникал в смысловые глубины, в суть исторических событий и процессов. Гоголь обращал внимание на заблуждения тех, кто, желая бежать впереди прогресса, пренебрежительно отмахивались от истории, разводили прошлое и настоящее как мёртвое и живое. Он писал, что эти люди “назначали” минувшим векам “самое низшее место”, плохо понимая, что настоящее не может появиться ниоткуда: “Всё, что мы имеем, чем пользуемся, чем можем похвалиться перед другими веками, устройство наших административных частей, права и привилегии, нравы, обычаи, знания - всё это получило начало и зародыш в тёмные, закрытые для нас средние века. В них первоначальные стихии и фундамент всего нового. Без них не ясна, не полна новая история”. В самом деле, отрывая новейшую историю от средневековья, полноценно понять её невозможно. Такая история становится приблизительной и поверхностной и, по словам Гоголя, оказывается “похожа на статую художника, не изучившего анатомии человека”.
В XIX веке средневековье изучалось бессистемно, а потому людям, пытавшимся составить о нём своё представление, казалось нагромождением разрозненных, не сочетаемых между собой событий и фактов. Гоголь видел ошибочность таких представлений: “Рассматривайте историю средних веков внимательнее и глубже, и вы найдёте и связь, и цель, и направление”. При этом он признавал, что “для умения найти всё это, нужно быть одарённым тем чутьём, которым обладают немногие историки”. Сам Гоголь этим чутьём обладал в полной мере, доказательством чему является его литературный шедевр “Тарас Бульба”.
Собираясь создать капитальный труд по истории Южной Руси, Николай Васильевич писал: “До сих пор нет у нас полной и удовлетворительной истории малороссийского народа. Я не называю историей множество компиляций, составленных из разных летописей без строгого критического взгляда... Я решился принять на себя этот труд и представить, каким образом эта часть отделилась от России, какое политическое устройство она получила, находясь под чужим владением, как образовался в ней воинственный народ, означенный совершенной оригинальностью характера и подвигов, каким образом он три века с оружием в руках добывал свои права и упорно отстаивал свою религию, как, наконец, навсегда присоединился к России”.
Осуществить задуманное не удалось. Гоголя увлекла литературная стезя. Но те материалы, что он готовил к написанию исторического труда, свидетельствуют о точном и ясном понимании им хода и смысла процессов, происходивших на южнорусских землях. Общий набросок этих процессов Гоголь представил в статье “Взгляд на составление Малороссии”.
В ней он критически описал период раздробленности на Руси, назвав его “ужасно-ничтожным временем”, “хаосом браней”, когда “родственники готовы были каждую минуту восстать друг против друга с яростью волков, и брат брата резал за клочок земли”. Позднее марксистские историки, подгоняя русскую историю под формационную схему и доказывая предопределённость исторических процессов, продекларировали: “Феодальная раздробленность была закономерным, прогрессивным явлением и новым, более высоким этапом в развитии общества и государства”. Затяжные княжеские усобицы разносили страну в клочья и ослабляли её перед угрозой иностранного вторжения, но в формационных построениях это почти не учитывалось.
А вот Гоголю была ясна вся пагубность раздробленности, приведшей некогда мощную державу к потере независимости. Северо-Восточная Русь оказалась в сфере влияния Золотой Орды, а Юго-Западная Русь попала под власть сначала литовских, а затем и польских королей. “Связь между северной и южной Россией разорвалась, - писал Гоголь, - составились два государства, называвшиеся одинаковым именем - Русью”.
В подчинении Восточной Руси Орде Гоголь не видел ничего хорошего, но признавал, что оно стало “спасением для России, сберегши её для независимости, потому что удельные князья не сохранили бы её от литовских завоевателей”. Конечно, Русь под монголами пережила немало бед, но при этом не потеряла своей культурной идентичности, своей православной веры. Иная ситуация сложилась в Южной Руси, жителям которой в течение нескольких веков пришлось доказывать право на свободу вероисповедания и для этого браться за оружие.
Религиозный фактор в своих подходах к истории Гоголь выделял особо, считая его ключом к объяснению поведения на исторической арене целых народов. Он писал, что борьба малороссов против турок, крымчан, литовцев, поляков велась под знамёнами верности православию, и подчёркивал, что этот народ с самого начала “имел одну главную цель - воевать с неверными и сохранять чистоту религии своей”. Религия была той скрепой, которая объединила этот народ в единое целое и позволила ему сохранить себя.
Действия жителей Южной Руси во многом диктовались борьбой за сбережение православной веры. В авангарде этой борьбы встало казачество, о котором Гоголь писал так: “Это было пёстрое сборище самых отчаянных людей пограничных наций. Дикий горец, ограбленный россиянин, убежавший от деспотизма панов польский холоп, даже беглец от исламизма татарин положили начало этому странному обществу, впоследствии поставившему целью вечную войну с неверными. Большая часть этого общества состояла, однако ж, из первобытных, коренных обитателей южной России. Всякий имел полную волю приставать к этому обществу, но он должен был непременно принять православную веру. ...вечная опасность внушала козакам какое-то презрение к жизни. Козак больше заботился о доброй мере вина, нежели о своей участи. Вместе с тем разгульные холостяки вместе с червонцами, цахинами и лошадьми стали похищать татарских жён и дочерей и жениться на них. И вот составился народ, по вере и месту жительства принадлежавший Европе, между тем по образу жизни, обычаям, костюму совершенно азиатский”. Вряд ли эти гоголевские строки радуют “украиноманов” с их заклинаниями об “арийской чистоте украинской крови”, о “расовом превосходстве потомков древних укров над азиатами-москалями”...
Интерес Гоголя к южнорусскому средневековью привёл к появлению на свет “Тараса Бульбы”. Работая над ним, писатель погрузился в первоисточники, отражавшие драматическую атмосферу периода владычества Речи Посполитой над Южной Русью. Одним из таких источников были заметки Симона Оскольского - католического монаха-доминиканца, проповедника идеи польского господства над русскими землями. В 1637-1638 годах полковой пастор Оскольский сопровождал гетмана Николая Потоцкого, прозванного “Медвежьей лапой”, в двух походах против запорожцев, восставших против поляков. В 1738 году украинский дворянин Степан Лукомский перевёл дневники Оскольского с польского языка на русский.
Проштудировав описанную в этих дневниках историю казацкого восстания 1637-1638 годов, подавленного Потоцким, Гоголь положил её в основу своей знаменитой повести. События двухвековой давности захватывали писателя, мощно будоражили его воображение. Это происходило и потому, что те события впрямую касались истории его рода: “Когда я подбирался к “Тарасу Бульбе” и рылся в сундуке истории, не раз меня окутывали горячие волны, что и мой по матери род Лизогубов саблями защищал Отчизну”.
В главе XII “Тараса Бульбы” Гоголь воссоздал атмосферу 1638 года: “Известно, какова в русской земле война за веру: нет силы сильнее веры. ...Сто двадцать тысяч козацкого войска показалось на границах Украйны. ...поднялась вся нация, ибо переполнилось терпение народа, - поднялась отомстить за посмеянье прав своих, за позорное унижение своих нравов, за оскорбление веры предков и святого обычая, за посрамление церквей, за бесчинства чужеземных панов, за угнетенье, за унию - за всё, что копило и сугубило с давних времён суровую ненависть козаков. Молодой, но сильный духом гетман Остраница предводил всей несметной козацкою силою. Возле него был виден опытный товарищ его и советник Гуня”.
Предводитель восставших запорожцев Степан Остранин был полтавчанином, земляком Гоголя. Выбранный запорожцами своим гетманом, он нанёс несколько поражений полякам, но Потоцкому удалось разбить казаков у местечка Жовнина. Остранин с частью казаков ушёл в пределы Московского царства. Оставшихся запорожцев возглавил помощник Остранина полковник Дмитрий Гуня. Два месяца казаки сдерживали атаки шляхетского войска, но силы были не равны. Гуне с товарищами также пришлось уйти в Россию. Через два года он возглавил морской поход донцов и запорожцев против турок.
Гоголь был убеждён, что помыслы казаков, воевавших против унии, были высоки и благородны. Писатель осуждал католическую экспансию, не скрывал своего неприятия унии, внедрявшейся на землях Южной и Западной Руси вопреки воле её жителей. В трактате “О средних веках” он писал о заоблачных амбициях средневековых пап, их “непреодолимом желании властвовать”, о деспотизме “бесчисленных легионов могущественного духовенства - ревностных подданных духовного монарха, наложивших свои железные оковы на все углы мира”, о “мрачной инквизиции - свирепой, слепой, не верящей ничему, кроме своих ужасных и адски изобретательных пыток”. Средневековый католицизм нёс народам “страшные суды, неумолимые, неотразимые, являющиеся не совестью перед ветреным миром, но страшным изображением смерти и казни”. Против деспотизма, железных оков, инквизиции с её страшными судами и восстали православные русичи, в верности отцовским заветам черпая энергию, без которой их жизнь была бы “бесцветной и бессильной”.
Из истории сопротивления унии
Будучи профессиональным историком, Гоголь прекрасно знал, что, приняв православное вероисповедание ещё в Х веке, Русь сделала добровольный и осознанный выбор. Латинство русскими было отвергнуто, ибо оно, объявив своё учение “тайной”, навязывало народам мертвящие шаблоны и запрещало им развивать родной язык и культуру. В “Повести временных лет” рассказывается, как князь Владимир Святославович распрощался с папскими послами: “Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли веры вашей”.
Папство не считалось с духовной свободой народов, что самым наглядным образом выразилось в практике крестовых походов - военных экспедиций против тех, кто находился вне католицизма. Крестоносцам, принимавшим обет идти с оружием против язычников, мусульман и православных, папы отпускали грехи и давали санкцию на захват земель и имущества в завоёванных странах. В ходе крестовых походов с лица земли были стёрты многие западнославянские племена, большое прибалтийское племя пруссов, была вырезана родовая знать у латов и эстов, оказавшихся в крепостной зависимости у тевтонских рыцарей.
Гоголь не мог не знать и о том, что в 1204 году крестоносцы захватили Константинополь, являвшийся центром православного мира, подвергли его грабежу, оскорбили святыни в соборе Святой Софии и других храмах. Из Византии в Западную Европу в огромных количествах вывозилось золото, послужившее материальной базой для последующего экономического роста и благосостояния Европы. До крестовых походов она была захолустьем мировой цивилизации, теперь же превращалась в финансового и торгового монополиста, защищавшего свои интересы с помощью военной экспансии.
Папство постаралось утвердить эту новую роль Европы, обосновав принцип насилия в делах веры и узурпировав право “карать за грехи” целые народы. В таких условиях церковная совесть обрекалась на молчание, защита евангельских заповедей отступала на второй план. Спасение души католики стали трактовать как избавление от наказания за грехи: появились индульгенции - тарифы на отпущение грехов. Православным это явление представлялось полным абсурдом.
Агрессивный прозелитизм латинян не обошёл стороной и православную Русь. В 1224 году тевтоны-крестоносцы захватили русский город Юрьев, основанный Ярославом Мудрым. Всё население города было уничтожено. Предел захватам крестоносцами русских земель и уничтожению русских людей положил князь Александр Невский, разбивший шведов на Неве и тевтонов под Псковом.
Но на этом испытания для Руси не закончились. В результате удельной раздробленности её западные и южные земли вошли в состав Литовского княжества. Династия была литовской, а девять десятых населения - русскими. Официальным языком был русский, преобладающей религией - православие. Но в конце XIV века князь Ягайло, находившийся на престоле, принял католицизм, что открывало ворота для проникновения в Литву польского влияния, которое здесь стало быстро нарастать.
Во второй половине XVI века Литва объединилась с Польшей в одно государство - Речь Посполитую, после чего польская шляхта стала захватывать русские земли, а католическая церковь начала наступление против православных традиций. В 1596 году части православного духовенства Южной и Западной Руси была навязана Брестская уния, по условиям которой православные должны были подчиниться папе римскому. Папство было довольно, полагая, что добилось того, о чём грезило в течение нескольких веков. Выказывая ласку к новой пастве, папа римский не скрывал своих далеко идущих планов: “Через вас, мои рутены, я уповаю покорить и ввести в лоно римской церкви весь Восток!”
Но он не учёл верности русского народа своему историческому выбору, его твёрдости в отстаивании дедовских заветов. Русичи были убеждены, что принуждение в делах веры является разновидностью лжи, подчинение которой означает духовную смерть. “Мира и согласия” в папской редакции не получилось, да и не могло получиться, поскольку католики были нетерпимы и жестоки. Массово закрывались православные монастыри и храмы, в них униаты пытались наладить свои службы. Но народ на эти службы не шёл, и тогда православные обители переделывались в склады, корчмы, загоны для скота.
Спасая свою веру, православные массово бежали в пределы Московского царства. Оставшиеся на своей земле жители Южной и Западной Руси вынуждены были сносить произвол и гонения. Крестьяне, ремесленники, торговцы, не признавшие унию, ущемлялись в правах. К религиозной дискриминации добавился социальный гнёт: польские паны скупали или силой захватывали русские сёла, превращая пахарей в бесправное “быдло”.
Терпеть унижения православный люд был не намерен. После объявления унии по всей Юго-Западной Руси покатилась волна антипольских и антиуниатских восстаний, охвативших Киев, Львов, Полтаву, Луцк, Минск, Полоцк, Могилёв, Оршу и другие города. Папа римский, отбросив “миролюбивую”, увещевательную риторику, призвал польского короля утопить восставших в крови: “Пусть проклят будет тот, кто удержит меч свой от крови! Пусть схизма знает, что нет ей пощады!”
Сопротивляться давлению папства украинцам и белорусам помогало наличие “морального тыла”, роль которого выпала православной Московии, где накануне объявления Брестской унии было провозглашено патриаршество - Русская церковь заметно повысила свой статус. Украинцы и белорусы, образно говоря, “телом” находились в Речи Посполитой, а “душой” были с Россией. Католические прелаты вынуждены были признавать, что южнорусское население “склонно к переходу на сторону Москвы”. На его настроения влияло и то, что в Москве находилось много выходцев из Юго-Западной Руси, составлявших заметный слой ещё в окружении Ивана III, по их совету принявшего титул “Государь всея Руси - и Великой, и Малой, и Белой”, хотя Малая и Белая Русь находилась под властью Литвы.
Как это и показал Гоголь, освободительное движение на Украине возглавило казачество, сформированное пассионарными людьми юга Руси, не желавшими жить под католическим гнётом и бежавшими за днепровские пороги, где образовалась знаменитое вольное братство - Запорожская Сечь, вступившая в схватку с польскими панами. Запорожцам было понятно, что в случае пленения шляхта не даст им пощады, но ради освобождения своей земли они готовы были претерпеть любые пытки, что ярко описано в “Тарасе Бульбе”.
Многие из запорожцев на самом деле приняли мученическую смерть за Русь и русскую веру. Схваченный поляками казачий гетман Косинский был заживо замурован в монастырскую стену. После его гибели казачье восстание возглавил Наливайко, отряды которого освободили от поляков Винницу, Кременец, Луцк, Пинск, Могилёв. Но так как сил в борьбе с мощной и не знавшей нужды в вооружении польской армией у казаков не хватало, Наливайко и его товарищи были предательски схвачены, одних поляки четвертовали и обезглавили, других живьём изжарили в медных баках. Но дух запорожцев сломить было невозможно: восстания против панства накатывались новыми волнами.
В начале XVII века аппетиты Польши распространились и на Московию. Польские магнаты и римская курия сделали ставку на самозванцев и отщепенцев из числа русских, но их расчёты провалились. Тогда польский король Сигизмунд приказал начать вооружённую интервенцию против “схизматиков-московитов”. Патриарх всея Руси Гермоген призвал православных подняться на войну против оккупантов. Призыв был услышан: народное ополчение во главе с Кузьмой Мининым и Дмитрием Пожарским изгнало захватчиков. После этой неудачи панство и католическая церковь резко усилили давление на Южную и Западную Русь. Православие там оказалось вне закона. Польский сейм запретил применение русского языка в делопроизводстве.
Сопротивление русичей польско-католической экспансии принимало самые разные формы, в том числе и мирные. В Киеве, Львове, Луцке, Вильно и других русских городах создавались православные братства, которые организовывали школы, выпускали богословскую и просветительскую литературу. Но ширился и военный отпор католическому игу. Много страхов на панов нагнали выступления гетманов Жмайло, Павлюка, Остранина, Гуни. Потоцкий, воевавший против Остранина и Гуни, отмечал в дневнике: “Так упорно и непокорно было мужичьё, что никто из них не просил о мире и о прощении их вины. Напротив, они только кричали, чтобы им всем умереть в бою с нашим войском. И даже те, кому не досталось оружия, били наших солдат оглоблями”.
Казаки, крестьяне и горожане в своей борьбе готовы были стоять насмерть, но, зная об опыте предыдущих восстаний, понимали, что им одним, без соединения всех сил русского мира, с неприятелем не справиться. Богдан Хмельницкий обратился к царю Алексею с просьбой принять единоверную Украину в состав Российского государства. Земский Собор это предложение принял единогласно. Сложение сил принесло результаты: Восточная Украина вместе с Киевом - “матерью городов русских” - была освобождена.
Процесс объединения древнерусских территорий растянулся до конца XVIII века. Православным Южной и Западной Руси за это время пришлось претерпеть много бед: к середине XVIII века униатами было захвачено больше половины православных храмов. У белорусов и украинцев росло убеждение, что сохранить национальное бытие они могут только в составе единого Русского государства. Отсюда понятно, почему императорская власть в Санкт-Петербурге считала белорусов и украинцев своей самой надёжной опорой. Украинский историк Андрей Царинный-Стороженко писал: “Малороссияне, начиная с Феофана Прокоповича, которому принадлежала сама мысль о русской империи, непрестанно созидали и укрепляли Российскую империю”.
Борясь за право на собственный, а не навязанный духовный мир, на собственную, а не навязанную историю, украинцы и белорусы были уверены, что их борьба и страдания будут не напрасны. В 1839 году Гоголь стал свидетелем значимого для Украины и Белоруссии события: по настоянию здешнего населения был созван униатский собор, принявший решение о вхождении западнорусских униатов в состав Русской православной церкви. Полтора миллиона верующих добровольно вернулись в православие. На медали, выпущенной в честь ликвидации Брестской унии, было выбиты слова: “Отторгнутые насилием (1596) возсоединены любовию (1839)”. Историческая справедливость была восстановлена. Недаром в Евангелии сказано: “Претерпевший до конца спасётся”.
Галиция замахивается на всю Украину
Читатели “Тараса Бульбы” понимают, как Гоголь смотрел на унию и её место в сюжетах украинской истории. Теперь нам остаётся понять, как его взгляд проецируется на современную ситуацию, сложившуюся на Украине.
Притязания папства господствовать над умами и душами большинства украинцев и белорусов не сбылись. Но оставалось одно исключение - Галиция, которой отмена Брестской унии не коснулась. Галиция была захвачена Польшей ещё в XIV веке, в XVIII веке отошла к Австрии, после 1917 года опять оказалась у Польши; таким образом, была отделена от остальной Украины вплоть до 1939 года.
Со второй половины XIX века язык галичан развивался под воздействием так называемой “венской школы украинистики”, созданной на деньги австрийского правительства с привлечением немецких и польских специалистов. Ставилась задача создать украинский литературный язык, как можно меньше похожий на русский.
К началу ХХ века среди униатов появились сторонники “украинской идеи”, враждебной общерусским настроениям. Но простонародье и часть образованного слоя выступали за сближение с Россией. Австрийские власти подвергли этих людей репрессиям, в годы I Мировой войны вылившимся в массовый террор. Только в концлагере у Талергофа было уничтожено более шестидесяти тысяч русин-галичан, затем около восьмидесяти тысяч было перебито после первого отступления русской армии, ещё больше спаслось бегством. Активное участие в антирусском терроре приняла “украино-австрийская партия”, одним из вождей которой был Андрей Шептицкий, немецкий граф и офицер, будущий униатский митрополит. “Украино-австрийцы”, выступив ярыми ненавистниками России, завладели политической инициативой в Галиции. Трезво оценив ситуацию там, российский министр внутренних дел Пётр Дурново предупредил Николая II: “Только безумец может хотеть присоединить Галицию. Кто присоединит Галицию, потеряет империю”.
Знал ли об этих словах Дурново Сталин, когда присоединял Галицию к СССР? Она действительно стала “аванпостом” национализма на Украине. В годы войны действовавшая в Галиции Организация украинских националистов (ОУН) сотрудничала с гитлеровской Германией, из местных волонтёров была набрана дивизия СС “Галичина”, униатский клир во главе с Шептицким устраивал богослужения в честь Гитлера. Оуновским отрядам, воевавшим под флагом Украинской повстанческой армии (УПА), командование вермахта поручало уничтожение “расово неполноценных”. После войны националисты организовали на западе Украины боевое подполье, пролившее много крови “врагов украинства”.
С провозглашением Украиной независимости воинствующий галицийский национализм развернул пропаганду под лозунгом “Украина для украинцев”. Один из теоретиков “украинской революции” Василь Овсиенко объяснил её цель - “очищение украинства от чуждого элемента”. Он откровенничал: “Я - сторонник обиходного национализма: требуется строго относиться ко всему русскому, ко всему, что идет к нам из России. ...Мы утешаемся отсутствием межнациональных конфликтов в Украине, но они неминуемы в будущем. Боязнь “русскоязычных” относительно “насильственной украинизации” небезосновательна”. Как люди, подобные Овсиенко, относятся к Гоголю? Такой вопрос можно и не задавать, и так всё предельно ясно.
Но пока Галиция - ещё не вся Украина, и основная часть украинского народа, как и раньше, далека от националистического психоза. При всей склонности к земному практицизму, украинцы - жизнелюбивый, лиричный, мирный и приветливый народ. Невзирая на пропагандистскую “промывку” их мозгов, многие украинцы, особенно на юге и востоке страны, сохраняют чувство этнического родства с русскими и белорусами. “Боевые кличи” националистов наталкиваются на вековые архетипы народного сознания, а в этих архетипах любовь сильнее ненависти.
Николай Гоголь писал: “Мы призваны в мир не за тем, чтобы истреблять и разрушать”. Носитель созидательного, творческого начала, он воспевал братскую солидарность в отношениях между русскими людьми. Доныне не теряют своей силы слова, вложенные писателем в уста Тараса Бульбы и ставшие гимном русскому братству: “Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. ...так любить, как русская душа, - любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе... Нет, так любить никто не может!”.
“Перед нами громада - русский язык!”
На Украине “Тарас Бульба” ныне издаётся в переводе с русского языка на украинский. Из переведённого текста повести выброшены слова “Россия” и “русские”. “Россия” заменена на “Украину”, “разгульная замашка русской природы” превратилась в “широкий гуляцкий замис украинской натуры”, а “русская сила” - в “украинскую силу”. Все читатели Гоголя знают, какой мощной энергетикой он насытил сцены последней битвы отряда Тараса Бульбы с поляками, когда гибнут один за другим герои-казаки Шило, Балабан, Кукубенко, восклицая перед смертью: “Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля!”, “Пусть славится до конца века Русская земля!”, “Пусть же цветёт вечно Русская земля!”, “Пусть красуется вечно любимая Христом Русская земля!”. В украинском “перекладе” “Русская земля” везде оказалась “козацкой землёй”.
Вся эта переводческая самодеятельность является неприкрытым вызовом Гоголю, поруганием исторической памяти. Но Иван Малкович, директор киевского издательства с “весёлым” названием “А-ба-ба-га-ла-ма-га”, выпустившего “идеологически выдержанный” перевод “Тараса Бульбы”, спокойно оправдывает его тем, что “русский язык для Украины - чужой”.
Это заявление отражает либо невежество и незнание, либо пренебрежение к историческим реалиям. Дело в том, что русский литературный язык возник как раз на Украине ещё в XVI веке. В “Грамматике” Ивана Ужевича, выпущенной в 1634 году, он был назван “словенороссийским языком” и характеризовался как высокий книжный язык, язык богословия и науки. Нынче забылось, что общерусский литературный язык формировался и развивался в ХVI-ХIX веках при активном участии украинцев Мелетия Смотрицкого, Епифания Славинецкого, Симеона Полоцкого, Феофана Прокоповича, Ипполита Богдановича, Василия Капниста, Николая Гнедича и других.
Русский философ и основатель евразийского движения Николай Трубецкой писал: “Та культура, которая со времён Петра I живёт и развивается в России, является органическим и непосредственным продолжением не московской, а киевской культуры”. Естественным носителем этой культуры был и Гоголь. При этом мало сказать, что он писал по-русски. Его вклад в развитие русского литературного языка нельзя оценивать иначе как выдающийся и колоссальный. Без Гоголя не было бы того русского языка, которому дано определение “великий и могучий”. Мало кто сравнится с выходцем из полтавской глубинки силой проникновения в русскую языковую стихию, мощью поэтического воодушевления, красотой, живостью и естественностью слога. Русская речь была для Гоголя пространством чудотворения. Он считал её необыкновенно живой, впитывающей в себя различные наречия, диалекты и становящейся от этого только богаче и ярче.
Известно письмо Николая Васильевича его земляку Осипу Бодянскому: “Нам, Осип Максимович, надо писать по-русски, надо стремиться к поддержке и упрочению одного, владычного языка для всех родных нам племён. Доминантой должна быть единая святыня - язык Пушкина... Нам, малороссам и русским, нужна одна поэзия, спокойная и сильная, нетленная поэзия правды, добра и красоты. Русский и малоросс - это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение одной в ущерб другой невозможно”. Гоголь искренне любил русский язык, от души восхищался им: “Перед нами громада - русский язык! Наслажденье глубокое зовёт вас, наслажденье погрузиться во всю неизмеримость его...”
Николай Васильевич Гоголь служил Русскому государству, русскому языку и общерусской культуре. Он понимал свою жизнь именно как осмысленное и возвышенное служение: “Мысль о службе никогда меня не оставляла. Я примирился и с писательством своим только тогда, когда почувствовал, что на этом поприще могу также служить земле своей”. Относясь так к своей жизни, он превратил её в непрерывный подвиг. Нам, ныне живущим, остаётся преклониться перед мужественной красотой этого подвига.
Михед П. В. (Нежин, Киев, Украина), доктор филологических наук, профессор, зав. отделом славянских литератур Института литературы имени Т. Г. Шевченко НАН Украины / 2013
Определяя природу своего времени, Гоголь вывел формулу: «Мир в дороге». Сказано как будто о дне сегодняшнем, когда слышны речи даже о новом великом переселении народов. Мир засуетился в предощущении перемен, а значит — новых преобразований и, как подсказывает вековой опыт, неизбежных потрясений, ибо миру нужно твердое основание. Этим ощущением неустойчивости, неуравновешенности мира Гоголь и созвучен нашему времени.
Однако мировые проблемы все же пребывают в некоем отдалении. А вот в сфере русско-украинского диалога творчество Гоголя периодически оказывается в самом центре дискуссии. Так было в годы, предшествовавшие его юбилею, но особенно остро — в сам юбилейный год, а потом время от времени... Кто бы мог подумать, что переводы произведений Гоголя на украинский язык вызовут столько споров и создадут такой градус полемики. Едва ли не главный вопрос, который занимал многих в Украине: так чей же Гоголь, русский или украинский писатель? Правда, жаждущие сенсаций и пикантных моментов журналисты и телеведущие охотнее обсуждали отношение Гоголя к женщинам и подробности перезахоронения его праха в мае 1931 г., акцентируя внимание на мистических аспектах этого события.
Что же касается серьезного осмысления места и роли писателя в истории украинской и русской культуры, то эти проблемы остались в тени. Попытаюсь обратить внимание читателя именно на них, высказав несколько предварительных соображений.
Если посмотреть на роль Гоголя и его творчества в исторических судьбах России и Украины, то она выглядит весьма неоднозначной, здесь есть свои pro еt contra. Гоголь был не только великим зодчим, но и великим разрушителем. Такова природа гения. Гений всегда предлагает новые пути, разрушая, как правило, то, что, по его мнению, мешает движению. Сразу замечу, что Гоголь канонизирован не только русской, но и украинской литературой. Иное дело, что функционирование гоголевского эстетического и философского наследия в канонической системе этих литератур имеет свои принципиальные отличия.
Если говорить о России, можно смело констатировать, что Гоголь оставил глубокий след в ее историческом бытии. Он был едва ли не последним из великих украинских миссионеров, поход которых на Москву начался еще в середине ХVІІ в. с целью интеллектуально укрепить православную империю, представлявшуюся из Киева твердыней православного христианского мира. С Запада наступал католицизм, и киевские интеллектуалы стремились идеологически вооружить православие в этом противостоянии.
С другой стороны, спрос на это был и в Москве. Русская элита, пережив унижения из-за соперничества с Польшей в начале ХVII в., начинает ощущать недостаток собственного образования и обращается к Европе, а Киев видится проводником европейской учености. Когда интересы обеих сторон совпали, начался процесс, который Н. Трубецкой назвал «украинизацией» Москвы. Киевские ученые принесли в Москву свой извод русского языка, который был принят в качестве книжного, а московский извод остался в среде староверов. Гоголь был одним из тех последних украинцев, кто возлагал большие надежды на Россию и видел в ней спасительницу христианства. Книгой «Выбранные места из переписки с друзьями» он предложил (как сказали бы сейчас) новый проект развития русского государства на основаниях обновленного христианства. Апостолом этого нового христианства Гоголь видел себя. Но гоголевский «проект», как известно, был осмеян и подвергнут жесточайшей критике.
Между тем Гоголь усилил мессианские устремления россиян в Новое время. Он видел Россию средоточием христианского мира, нуждавшегося в обновлении веры. Самочинное апостольство (а я полагаю, что есть основания именно так оценивать и квалифицировать стержневой вектор жизни писателя и христианского мыслителя Гоголя) писатель решил реализовать именно здесь, и Россия по своим масштабам отвечала грандиозности его замысла. Это была попытка воплощения православной редакции «нового христианства» — своего рода контрреформация, имевшая целью преображение православного мира.
Начало же мессианским устремлениям было положено еще до рождения Николая Васильевича, а если быть точным, то даже до свадьбы его родителей — Василия Афанасьевича Гоголя-Яновского и Марии Ивановны Косяровской. О таком семейном сюжете она рассказала в свое время в письме к С. Аксакову.
Напомню основные вехи этого «сюжета». Речь идет о мистическом предвидении, о сне, который увидел Василий Афанасьевич в отрочестве. Ему приснилось, что он «стоял в храме по левой стороне; внезапно царские врата открылись, и вышла царица в порфире и короне и начала говорить к нему словами: „Ты познаешь много болезней... но все минет — ты исцелишься, женишься, и вот твоя жена“. И он увидел подле ее ног дитя, сидевшее на полу, и черты его запечатлелись в памяти». Василий Афанасьевич призабыл этот сон, но как-то в местечке Яреськи, куда семейство ездило на молебен в церковь, он увидел в доме тетки будущей жены на руках у кормилицы семимесячного младенца и ясно рассмотрел лицо, на которое во сне указывала Богородица. Он никому не рассказал об этом, но начал часто бывать в доме и охотно играл с ребенком, удивляя взрослых своим энтузиазмом. Когда будущей жене должно было исполниться четырнадцать лет, Василий Афанасьевич увидел «тот самый сон в том самом храме, но не царские врата открылись, а боковые алтарные, и вышла дева в белом платье с сияющей короной на голове, красы неописуемой, и, указав в левую сторону, сказала: „Вот твоя невеста“. Он оглянулся и увидел девочку в белом платье, сидевшую за работой перед маленьким столиком и имевшую те же самые черты лица». После этого Василий Афанасьевич попросил руки Марии Ивановны. Об этом «сюжете» часто говорили в семье, о нем не раз упоминал Гоголь. Именно в нем, по моему мнению, истоки идеи избранности Гоголя, которая была во многом «сокрытым двигателем» его творческой судьбы.
На этом события, направлявшие затем помыслы Гоголя к идее своей избранности, не завершились... Два первых ребенка молодой четы родились мертвыми. Тогда Мария Ивановна дала обет перед чудотворным образом Николы Диканьского: если родится сын, назвать его Николаем — в честь святого. По словам сестры Гоголя Ольги, он «любил вспоминать о том, почему его назвали Николаем». Он стал вымоленным у Господа дитятей.
В возрасте девяти лет умер брат Иван. И в религиозном сознании глубоко верующего Гоголя возникла (не могла не возникнуть) сакральная мысль: «Господь отчего-то благоволит к тебе, не случайно Он оберегает тебя. Ты избранник Божий». Вот где, на мой взгляд, корни гоголевского апостольства. Он на протяжении всей жизни ощущал свое особое призвание. Не этим ли объясняется его замкнутость, таинственность, определенная отстраненность (с точки зрения посторонних), иногда высокомерие? Об этом вспоминают многие мемуаристы. Отсюда, к слову, и Рим, «столица апостолов», избранный Гоголем для жизни. Именно из Рима распространялось христианство по Римской империи и за ее пределы. Отсюда, от ощущения своего призвания и главный диалог жизни Гоголя — диалог с Господом, причастность Которого ко всем своим делам он никогда не ставил под сомнение.
Признание же писательского таланта лишь укрепляло его в вере, ибо «слово было у Бога, и слово было Бог». Писатель, владеющий словом, творит свой мир. Он в этом уподобляется Создателю, он призван Богом. Пророческим жаром дышит русское слово в первую половину ХIХ в. Напомню гоголевские слова из «Авторской исповеди», где он, объясняя провал «Выбранных мест», замечает: «Если бы не завещание, которое я поместил довольно неосторожно, в котором намекал о поученьи, которое обязан дать всяк автор поэтическими созданьями своими, никто бы и не вздумал мне приписывать этого апостольства, несмотря даже на решительный слог и некоторую лирическую торжественность речи» (VIII, 463). То есть Гоголь указывает на причину, по его мнению, провала «Выбранных мест», подтверждая, что она обнажила апостольские устремления.
Настоящий Гоголь начинается с констатации мысли о невозможности дальнейшей полноценной жизни в условиях омертвения человеческой души. Начиная с «Ревизора», писатель закладывает в глубины русского сознания идею перемен, которая с годами только разрасталась и актуализировалась в историческом бытии народа, завершившись катастрофой 1917 г. Хоть сам Гоголь видел и проповедовал иную, нереволюционную форму обновления мира — через личностное самосовершенствование и спасение верой. Идея эта оказалась раздражающей для русского общества и, в конечном итоге, не была принята, — не в последнюю очередь потому, что поставила перед каждым непосильное задание, особенно перед теми нетерпеливыми, чья эгоцентрическая уверенность в своей праведности была непоколебимой. С этим мы «благополучно» дожили до сего дня. И этим, к слову, Гоголь актуален не только для россиян, потому что в мире по-прежнему злободневна проблема духовного самостояния человека. Это универсальная проблема. Развитие общества и его совершенствование возможно лишь при условии, когда каждый его член проникнется этим. Уповать на все новую и новую власть, которая, наконец, сможет изменить этот мир, — занятие бессмысленное.
Важно и то, что Гоголь привил русскому обществу острое и животворное переживание христианского чувства. Причем о своих идеях, изложенных в «Выбранных местах», Гоголь вынудил говорить все российское общество. Книга никого не оставила равнодушным. В свое время М. Гершензон отметил, что полемика вокруг «Выбранных мест» была первой в истории России общенациональной дискуссией. И хотя отношение к книге было негативным, оно не было всеобщим. И последующие поколения стали проявлять живой интерес к этому трагическому произведению, которое сегодня, на очередной волне «нового средневековья», переживает второе рождение. Гоголь оптимизировал русское державное сознание, придал ему веру в великое будущее народа (и до сегодня русские пьют из этой чаши), а его птица-тройка стала своеобразным символом этих устремлений.
Вместе с тем Гоголь был и великим разрушителем. Давайте зададим себе вопрос: какой предстала Россия в его произведениях? Возьмите «Мертвые души», комедию «Ревизор»... Разве такой была Россия, великая империя, которая после антинаполеоновской кампании нависла над Европой, заставив считаться с собой? Посмотрите на архитектуру Петербурга, на его литературу (поэзию Державина, поэму Пушкина «Медный всадник»). Высокая торжественность столицы отвечала сакральному духу империи, ее Царь — помазанник Божий... И в этих пафосных и высоких сферах как диковинная комета засветился смех Гоголя, от которого великая империя на глазах начала терять свое величие, ибо он поместил империю в «зону смеха» (Бахтин).
Следует при этом иметь в виду, что смех в русской культуре начала ХІХ в. — явление маргинальное. Русская культура до Гоголя по самой своей природе серьезна и несколько угрюма. Такова ее География, вынуждавшая русских людей веками бороться за жизнь. Не до жиру... Как писал Пушкин: «От ямщика до первого поэта, / Мы все поем уныло. Грустный вой / Песнь русская» («Домик в Коломне»). Искристый смех Гоголя, который от шуток первых повестей перешел в «Ревизоре» к высмеиванию имперских институтов, соблазнил и покорил Россию. После этого стало модно смеяться надо всем. После премьеры «Ревизора» Николай I скажет, что досталось всем, а ему больше всех... Так были поколеблены самые основы империи.
Это было не только великим освобождением из темноты угрюмости. Вместе с Гоголем в русскую литературу проникает полуденная волна света и смеха. Он научил Россию смеяться. Как говорил И. Аксаков, Гоголь «заставил всю Россию смеяться по своему произволу».
Вероятно, лишь Василий Розанов, гениально чувствовавший собственно русскую материю жизни, с самого начала своего творчества объявил Гоголю настоящую войну, не соблазнившись прелестями его стиля. Он всю жизнь боролся против Гоголя, с первых своих статей. Я напомню некоторые его высказывания: «Появление Гоголя было большим несчастьем для Руси, чем все монгольское иго»; «Гоголь отвинтил какой-то винт внутри русского корабля, после чего корабль стал разваливаться, он „открыл кингстоны“, после чего началось неудержимое, медленное, год от года потопление России»; «Нигилизм не мыслим без Гоголя и до Гоголя». Думаю, более чем достаточно. Розанов тонко подметил опасность гоголевского смеха, который подтачивал Россию изнутри. Любопытно, что одну из причин этого Розанов (и не только он) видел в этническом происхождении Гоголя. В письме к П. Б. Струве в феврале 1918 г. он писал: «Я всю жизнь боролся и ненавидел Гоголя: и в 62 года думаю: ты победил, ужасный хохол». Замечу, что Гоголь в какой-то момент и сам испугался, осознал деструктивный пафос своего творчества, и тогда началось покаяние, длившееся до самой смерти. Но «написанное пером» жило своей жизнью.
Не думаю, что у Гоголя было какое-то сознательное намерение подорвать Россию изнутри (такую мысль можно встретить в некоторых научных статьях), хотя понятно, что освоение чужого мира всегда порождает противоречия и конфликты. Россию Гоголь называет «духовной отчизной», но при этом в «Выбранных местах» говорит: «...я близкий родственник вам всем». Он признает общность «породы», однако не отождествляет себя с читателем. Его позиция — над.
В отношении Украины все тоже не так просто, как может показаться и как иногда утверждают, видя в Гоголе сознательного автономиста. При этом ссылаются на «Размышления Мазепы», где герой говорит: «Но чего можно было ожидать народу, так отличному от русских, дышавшему вольностью и лихим козачеством, хотевшему пожить своею жизнью? Ему угрожала утрата национальности, большее или меньшее уравнение прав с собственным народом русского самодержца» (IX, 83-84). Это лишь слова персонажа несостоявшегося произведения. Но слова знаменательные, все о том же: о правах, о желании «пожить своей жизнью». Мазепа хоть так присутствует, а вот Богдану Хмельницкому не повезло... Гоголь лишь однажды упоминает «великомудрого» (Т. Шевченко) гетмана в «Страшной мести», когда бандурист в городе Глухове «сперва повел... про прежнюю гетьманщину, за Сагайдачного и Богдана Хмельницкого. Тогда иное было время: козачество было в славе; топтало конями неприятелей, и никто не смел посмеяться над ним» (I, 279). Время упомянуто и лишь косвенно сам гетман, правда, рядом с Сагайдачным. И нет его больше у Гоголя. Как нет и Переяславской рады. Загадка? Еще какая! Два символа в большом дискурсе о русско-украинском «единении», две фигуры, две личности, причастные к его творению. Но один не признает другого. По мнению Ю. Барабаша, Гоголь как бы «игнорирует» Богдана Хмельницкого.
Но и с историческим вектором украинского национального бытия у Гоголя был свой конфликт. И тоже, что называется, сущностный. С одной стороны, писатель первым создал образ Украины. И пластический, и духовно-психологический. Он, по мнению М. Грушевского, стал «энтузиастическим певцом украинской жизни» и «осыпал роскошными цветами творчества Украину, которая представлялась ему дорогой, прекрасной (но отметьте! — П. М.) покойницей». Мысль Грушевского, вероятно, идет от статьи Гоголя «О малороссийских песнях», где написано, что народные песни — «надгробный памятник былого, более, нежели надгробный памятник: камень с красноречивым рельефом, с исторической надписью...» (VIII, 90-91).
То есть для Гоголя это все было в прошлом. Для него прекрасная Украина была «покойницей». Это важно понять. Его исторические сочинения — это попытка запечатлеть и спасти то, что утрачено, казалось ему, навсегда. «Тарас Бульба» был гениальной поэмой-тризной по великому прошлому его народа. Он обратился к сюжету из истории казацкой Украины, ощущая зов предков, а среди них в роду Гоголей — гетманы Дорошенко и Скоропадский, а еще — Лизогубы, Забилы и другие украинские шляхетные роды. Даже (не поверите!) Иван Мазепа. «Тарас Бульба» — это повесть-прощание. Сам же писатель, возможно, и не предвидел эффекта, который будет иметь его «отпевание» Украины. Свернутая и сконденсированная в миф великая история была оживлена его гением и в новую эпоху вселилась (чего Гоголь, боюсь, и не предвидел) в украинское национальное сознание, которое уже начало активно формироваться. Ведь Тарас Шевченко был современником Гоголя, хотя они и были в каком-то смысле людьми разных эпох. И в этом нет противоречия. Гоголь, в отличие от Шевченко, не принял романтическую идею нации, дробившую мир. Здесь важно понять, что у оснований украинской идентичности — казацкий миф. А миф нельзя уничтожить. Гоголь вселил в него новую жизнь, сделал это гениально и на века. Уже после смерти писателя в самые темные периоды национального бытия «Тарас Бульба» будил украинское сознание, напоминая о подлинно великом прошлом. Украинец получал в этом эпосе могучую опору, получал то, чем мог гордиться. Его национальную самобытность защищали и гоголевские «лыцари». Такие заслуги Гоголя — основание для того, чтобы его творчество стало национальным достоянием. И вторая редакция повести «Тарас Бульба» читается в Украине совсем иначе, чем в России, так что недавняя киноэпопея Бортко в Украине воспринималась несколько пародийно, а в наиболее трагических сценах не без улыбки. Миф разрушить никому не под силу, и напрасны эти усилия. Как нельзя и приватизировать миф. Соперником среди тех, кто разбудил украинское национальное самосознание, у Гоголя мог быть только Шевченко.
Я бы мог привести десятки свидетельств видных деятелей украинской культуры, которые вдохновлялись повестью «Тарас Бульба». Не случайно именно вокруг ее перевода и разгорелись нешуточные страсти, ибо перевод — форма «присвоения» содержания. Напомню, что «Тараса Бульбу» начали переводить на украинский еще при жизни писателя и всего существует около двадцати переводов. То есть это началось не вчера и не в независимой Украине. Кроме того, вечная дилемма переводчика: какой должна быть мера освоения переводимого текста? Вот В. Жуковский перевел Бауэра, а вышли из-под пера совершенно русские тексты, с которых начался русский романтизм.
Но российские СМИ и русские издания в Украине подняли несколько волн критики, доходившей до личных оскорблений переводчиков и издателей (посмотрите на статьи А. Воронцова на страницах «Литературной газеты»). А И. Золотусский на одном из круглых столов требовал правительственного вмешательства. Такое впечатление, что произошло что-то из ряда вон выходящее, затрагивающее основания государства российского. Уверен, что это лишь повод, а дело в совершенно другом...
Художественный мир Гоголя вырастает из украинской эстетической традиции, и она вторгается в интерпретацию гоголевских текстов. Известно много фактов удивления русских читателей и критиков гоголевской экзотикой и новизной. Я напомню, что в рецензии на «Петербургский сборник» сказал В. Белинский: «У Гоголя не было предшественников в русской литературе, не было (и не могло быть) образцов в иностранных литературах». А в начале ХХ века В. Перетц скажет, что Гоголь явился завершением предшествующего развития украинской литературы, тем самым дав ей новую жизнь. Гоголевское барокко именно оттуда ведет свое начало. Именно оно и определяет своеобразие его гения. Ничем иным нельзя объяснить и огромное влияние Гоголя на украинскую литературу. Напомню, что автор первого системного труда, посвященного языку Гоголя, проф. И. Мандельштам в работе «О характере гоголевского стиля» (1902) пишет, что Гоголь просто переводил с украинского.
В чем суть проблемы гоголевского языка? Украинские ментальные представления воплощены Гоголем в когнитивных моделях русского языка. Другими словами, украинская картина мира воплощена в системе другого языка, живой извод которого Гоголь до Петербурга не слышал. Возникает эффект своеобразного сдвига всей языковой системы. Русское слово под пером Гоголя приобретает несколько смещенную коннотацию. Гоголевский язык — это своеобразный идиолект русского языка, поэтому он, по словам А. С. Орлова, «почти недоступен великорусскому подражанию». И причина, по мнению академика Л. Булаховского, который приводит цитату Орлова, в том, что «сама сатирическая манера Гоголя, характер его юмора, его художественные приемы вообще и языковые в частности — своими корнями глубоко уходят в другую национальную почву». Перед филологами — уникальный опыт, который должен быть исследован и путем перевода, и, как говорят, путем обратного перевода. И потому здесь оснований для дипломатических демаршей и правительственных нот, кажется, быть не должно.
Гоголевский язык властно требует новых подходов, поиска адекватного филологического инструментария и серьезного научного анализа.
Каждый раз, когда история дарила Украине шанс национального пробуждения, осознания самобытности (в ХХ веке — 20-е, 60-е и 90-е годы), общество с удивительным постоянством вновь обращалось к творчеству Гоголя. Многие явления украинской литературы появлялись на свет «с его именем» на устах (химерный роман, например, или бубабисты — группа молодых литераторов из Западной Украины). То есть без учета гоголевского влияния нельзя понять многие явления украинской словесности.
С другой стороны, жизненный путь Гоголя и его наследие объективно сыграли далеко не консолидирующую роль в развитии украинского национального сознания. Скорее наоборот, ослабляли национальную энергию. Гоголь, как утверждал один из проницательных его критиков Евген Маланюк, стал «зачинателем мифа „Руси-России“ и представителем „политического малороссийства“». С точки зрения россиянина, Гоголь — образцовый малоросс, который не стал особенно переживать по поводу того, какая у него душа... Да и масштабы империи пленили. К слову, и не одного его. В этом отношении Путь Гоголя неприемлем, конечно, для украинца, стремившегося выразить себя. А таков вектор национальной жизни любого народа — выразить себя. И именно как Путь он чаще всего пропагандируется и в России, и нашими доморощенными малороссами. Он соблазнил и соблазняет многих поисками славы и признания на просторах России. Ценой отказа от самих себя. Классик украинской литературы И. Нечуй-Левицкий как-то сказал: «В каждом украинце спрятан маленький Гоголь, который, при благоприятных условиях, выходит наружу». Звучит как диагноз.
Идея Преображения и Воскресения православного мира требовала огромных масштабов. Потому Гоголь и оказался в Риме, о котором сказал: «...родину души своей я увидел, где душа моя жила еще прежде меня, прежде, чем я родился на свет». Его трудно представить в роли тихого обывателя не только в Киеве, но и в Петербурге. И даже в Москве. Апостольство требовало Рима... А Россия была полем апостольских деяний Гоголя. Преображение ее было смыслом всей жизни писателя и мыслителя.
Таковы узловые, по моему мнению, вопросы изучения бытования наследия Гоголя в культуре двух народов. Его произведения, находясь на культурном пограничье, продолжают жить в обоих культурных канонах. Гоголь осуществил своеобразный культурный сдвиг в системе этих канонов, и такое «остранение» создавало, создает и будет создавать постоянное креативное напряжение вокруг фигуры и наследия писателя, генерируя новые эстетические идеи в системе двух культур.
О презентации нового издания повести «Тарас Бульба», посвященного 200-летию со дня рождения писателя
Кто из русских людей не читал эту книгу? Кто не знает крылатых фраз из нее? «Нет уз святее товарищества!», «Есть ли еще порох в пороховницах?», «Что, помогли тебе твои ляхи?» Кто не восхищался мужеством героев, живших в жестокое время на земле между Россией, Польшей и Крымом? Поэтому неудивительно, что презентация нового, наиболее полного издания знаменитой повести вызвала большой интерес, и 16 марта зал Международного фонда славянской письменности и культуры был переполнен.
Вечер открыл президент Международного фонда славянской письменности и культуры Александр Николаевич Крутов.
В президиуме были те, без кого эта книга не появилась бы на свет - президент Фонда исторической перспективы Н.А. Нарочницкая, доктор исторических наук. профессор А.Ф. Смирнов, народный художник России С.М. Харламов и главный редактор издательства «Вече» С.Н. Дмитриев.
В своем вступительном слове Наталия Алексеевна Нарочницкая отметила: «Сейчас, когда в угоду политическим страстям рушится огромное рукотворное древо славянской, общерусской культуры, великой самобытной частью которой является малороссийская культура, нам удалось, несмотря на кризис и трудности, выпустить книгу, которая издана по самым высоким стандартам книжного дела, книгу, которую хочется иметь в своей библиотеке».
Может возникнуть вопрос - зачем нужно новое издание, если эта повесть уже выдержала множество переизданий как до революции, так и в советское время (когда она входила в школьную программу), и в наши дни? Дело в том, что как это ни странно, но за более чем полтораста лет существования произведения, оно ни разу не было издано полностью, в авторской редакции.
Инициатива нового издания принадлежала известному историку Анатолию Филипповичу Смирнову.
Колоссальную работу по подготовке издания проделал Игорь Алексеевич Виноградов, который, разбирая беловые рукописи Николая Васильевича Гоголя, уточняя текст по черновикам, в результате представил читателю наиболее аутентичный авторскому замыслу текст, лишенный каких-либо редакционных и цензурных сокращений. В таком виде повесть Гоголя еще ни разу не издавалось, но время для этого пришло. «Мы зрелы для того чтобы принять и понять этот текст, погружающий нас в колорит и нравы тех времен» - отметила Н.А. Нарочницкая
Украшением издания стали гравюры, выполненные народным художником России Сергеем Михайловичем Харламовым. Попали они в книгу не случайно - Сергея Михайловича и Анатолия Филипповича связывают давние дружеские отношения. Они вместе еще в 1980-х отправились по гоголевским местам на Украине. Художник и историк посетили и восстановленную усадьбу Гоголя, и воспетую им Диканьку, и заброшенный храм-усыпальницу Кочубеев, и Полтавский музей с богатой коллекцией старинного казачьего оружия, и старинный казачий поселок Устивицы, и множество других мест. Катилась старая машина, а на страницах полевого альбома художника рождались, оживали образы былого….
Увидев гравюры Сергея Харламова, высокопоставленный чиновник украинского министерства культуры воскликнул: «Этот москаль добре знае нашу ридну Украину!».
Однако тогда, в конце ХХ века, гравюры-иллюстрации к «Тарасу Бульбе» оказались невостребованными. И лишь сейчас читатель получил возможность увидеть их полностью.
Фонд исторической перспективы и издательство «Вече» взяли на себя труд подготовки нового издания повести. Помимо гоголевского текста и иллюстраций в книгу вошли и ценные дополнительные материалы. Ее открывает предисловие к повести, написанное выдающимся русским историком XIX века Н.И. Костомаровым. После текста повести следуют подробные комментарии А.Ф. Смирнова, а затем две статьи Николая Васильевича Гоголя - «Взгляд на составление Малороссии» и «О малороссийских песнях». Завершающим аккордом стала подготовленная Н.И. Костомаровым публикация письма турецкого султана запорожским казакам и их знаменитый исторический ответ басурманскому владыке.
В книге нет статьи современного историка или политолога о русско-украинских отношениях.
Как отметила в своем выступлении президент ФИП Н.А. Нарочницкая: «Гоголевская проза и гоголевское сознание, которое проявляется в каждом слове, лучше и сильнее любых политических суждений, особенно сегодняшних».
Присутствующие в зале убедились в этом, когда народный артист России, актер Московского художественного театра им. Горького Валентин Клементьев прочитал несколько отрывков из повести, в том числе знаменитый монолог «Нет уз святее товарищества»…
Инициатор издания доктор исторических наук профессор Анатолий Филиппович Смирнов обратил внимание собравшихся на значение самой юбилейной даты, по его словам «юбилеи позволяют нам отрешиться от суеты повседневной и сосредоточить внимание свое вокруг творчества наших великих предков, которые отстаивали Русь, обустраивали Русь и умели защищать ее. Юбилеи - как верстовые столбы на тракте почтовом, проверяешь - а той ли дорогой идешь, а может и сбился с пути?.. Особенно это важно в трудное время, когда «буря мглою небо кроет», а мы как раз в такую бурю сейчас и живем. Гоголь принадлежит всем народам России и в первую очередь - украинцам и великороссам. В центре его творчества стоит тема Православия, место, которое вера занимает в жизни нашего народа и в нашей культуре. Это центральная тема, потому что без веры нет культуры русской, нет народа. Гоголь выступает продолжателем линии Карамзина, который считал что именно Крещение России, принятие христианства позволило славянским племенам сплотиться в один народ, создать государство, создать русскую культуру, обустроить русскую землю и отстоять ее. В повести «Тарас Бульба» сказано главное - надо беречь Россию, отстаивать веру, отстаивать ценою жизни, до конца».
Народный художник России Сергей Михайлович Харламов рассказал о своем увлечении творчеством Н.В. Гоголя с детских лет. О том, как собирались материалы для гравюр и как создавались сами иллюстрации. Его рассказ был рассказом не историка или путешественника, а именно творца, ибо только творческий человек мог так эмоционально, образно передать и живописность казачьих поселков, и красоту казачек, доброту и широту души жителей гоголевской Украины. Перед слушателями как будто развертывалось красочное полотно, как окно в ставшее соседним государство...
Еще более усилило это ощущение какого-то перемещения в пространство Малороссии выступление артистов Московского государственного историко-этнографического театра, исполнивших столь любимые Николаем Васильевичем Гоголем украинские песни.
Затем выступавшие говорили об истории изучения творчества Гоголя, о значении, которое оно имеет в наши дни. О непростой судьбе самой повести «Тарас Бульба», которую неоднократно пытались «изъять из обращения» или подвергнуть цензурной правке.
Главный редактор издательства «Вече» Сергей Николаевич Дмитриев, описывая историю издания, сравнил книгу «со скульптурой, которую лепят несколько творцов».
А потом рассказал собравшимся о посвященных украинской истории других книгах, выпущенных «Вече», особенно отметив такие, как «Тайная история Украины» и «Четыре трагедии Севастополя». Таким образом, издание «Тараса Бульбы» для «Веча» - часть продуманной издательской политики, направленной на защиту исторической правды.
Ректор Литературного института имени А.М. Горького Борис Николаевич Тарасов в своем выступлении еще раз подчеркнул, что «Гоголь это не только писатель, но и мыслитель. Обращаясь к современным ему историкам, он упрекал их в близорукости, говорил даже - выводы твои гниль, потому что сделаны они без Бога. А без Бога никакой истории нельзя увидеть. И вот этот взгляд на историю через душу человека как раз то, что нам важно сейчас иметь ввиду. Православная вера есть сила, опора всему - и человеку, и нации, и семье. Вынь этот камень, и рассыплется все - и Отечество, и человек, и семья. Этот урок Гоголя имеет для нас постоянное, непреходящее значение».
Литературовед Виктор Мирославович Гуминский рассказал собравшимся о подготовке нового академического издания собрания сочинений Н.В. Гоголя, о проблемах, которые проявляются при подготовке этого издания. О работе с рукописями и черновиками писателя и о нелегкой судьбе его произведений в советскую и постсоветскую эпоху. В частности он привел такой удивительный факт - в первом издании биографии Н.В. Гоголя (серия ЖЗЛ), написанной И.П. Золотусским, нет ни единого упоминания о повести «Тарас Бульба».
А между тем современные литературоведы, позицию которых высказал писатель Юрий Михайлович Лощиц, считают, что это произведение -центральное в творчестве Николая Васильевича Гоголя, подобно тому, как «Война и мир» является центральной для Льва Толстого, а «Братья Карамазовы» для Ф.М. Достоевского.
«Актуальность произведения зависит не только от того, какое внимание уделял ему писатель, но и от общественной и исторической ситуации, и в нынешних условиях «Тарас Бульба» стал актуальным как никогда».
Священник о. Георгий Рябых заметил, что жизнь и творчество Гоголя позволяет восстановить не только Великороссию в глазах малороссов, но и Малороссию в глазах великороссов. Напомнить, что истоки России - на берегах Днепра, что «киевская купель важна и для нас, русских», что Днепр и в географическом и в историческом смысле является «стержневой рекой для трех братских народов - русских, украинцев и белорусов». Что заинтересованность России в Украине связана не только с ресурсами, геополитикой и т.д., а прежде всего - с исторической преемственностью нашей культуры и нашей истории.
Тема об отношениях между двумя народами - русскими и украинцами - была одним из лейтмотивов вечера. Говоря о современной политике украинского государства, Н.А. Нарочницкая отметила: «Антироссийский шум - поможет ли он заслужить звание европейца? Зачем это тем, чья славянская история еще тысячу лет назад была частью великой европейской истории? Вот это непонятно, и этот комплекс самоутверждения держит в путах украинскую национальную идею и не дает сформироваться украинскому национальному проекту, который бы и освободил Украину от москвофобии».
Она также остановилась и на значении слова «Малороссия», в котором некоторые «свидомые украинцы» усматривают умаление или даже оскорбление своей державы со стороны «москалей». Но слово это несет совершенно иной смысл. Малый в славянских языках означает не только малый по размеру, но и центральный. Например, Малая Греция - это именно центральная часть Эллады, колыбель греческой государственности, а Великая Греция - это все области колонизированные эллинами.
Так и слово Малороссия указывает на значение этого региона как изначальной родины русского государства и русского народа.
В выступлениях участников вечера звучали теплые и уважительные слова в адрес украинского народа, его обычаев, культуры, языка, песен. Ведь с точки зрения Николая Васильевича Гоголя: русский и украинец - это две стороны одной души, народы-близнецы, которые в историческом аспекте могут выжить только вместе.
Но вопрос об отношениях России и русских к Украине невозможно решить без национального самопознания самой русской нации. Ярко и эмоционально сказал об этом литературный критик Сергей Куняев: «Гоголь в свой юбилей актуализировался весь и с украинским вопросом, и с польским вопросом, и с еврейским вопросом, и самое главное - с русским вопросом. И этот вопрос с теми ответами, который дал Гоголь на все эти вопросы в своем великом произведении, нам предстоит усваивать и на все эти вопросы дать современный ответ».
Надежда Васильевна Рыжова, главный редактор газеты «Казачий вестник». с большой теплотой говорила о таких качествах украинского народа как доброта, гостеприимство, любовь к песне.
«Украина в сердце каждого русского человека, поэтому мы никогда не сможем смириться с тем, что нас пытаются удалить друг от друга».
Завершая вечер, Н.А. Нарочницкая выразила надежду, что новое полное издание одного из главных произведений Николая Васильевича Гоголя станет весомым вкладом в культурное единство братских славянских народов, которое окажется в конечном итоге сильнее сиюминутных устремлений политиков.
«Тот, кто любит и ценит свое наследие, тот понимает такие же чувства других. Европа, о которой так много и так поверхностно говорят, это ведь Европа и славянская и нести гордо это знамя византийского наследия, нашей православной веры и выстаивать, как некогда прежде, между тевтонами, монголами и турками - это действительно настоящая задача, которая отнюдь не разъединяет нас с Украиной, а наоборот - здесь не стыдно соревноваться.
И для того, чтобы не потерять глубокое различение добра и зла, свойственное нашим предкам, не нужны впечатляющие цифры валового внутреннего продукта. И надо признать, что вот это могучее славянское дерево настолько крепко сидит в почве своими корнями, что может выдержать две, три и больше могучих ветвей и не надо обрубать их...»
На фото - гравюра Сергея Харламова
Современен ли Гоголь? Нужен ли он нам, нынешним? Вписывается ли его творчество в общественную и культурную атмосферу сегодняшней России?…
Кому мешает Гоголь?
Попытки спихнуть Гоголя и других русских литературных классиков «с корабля современности» отнюдь не новы. Культуртрегеров, горевших желанием «очистить» Россию от «груза старой культуры», хватало и раньше. Вспомним хотя бы Троцкого, который с присущей ему наглостью приписывал России «нищету её культурной традиции».
Ныне авангардизм, вырядившись в либерально-рыночные одежды, воротит нос от русской классической литературы ещё более вызывающе, чем при Троцком. Оно и понятно: русская классика всегда была противницей всеохватного торжища, спекуляции и ростовщичества. Может ли Гоголь, едко высмеивавший жадность, обман, предательство, стать «своим» для тех, кто всю музыку бытия сводит лишь к звону монет, а ценность мироздания ограничивает его «биржевой стоимостью»? Конечно нет.
И троцкистам, и либеральным «элитариям» хотелось бы начать историю с «чистого листа». В один ряд с ними встали вожди украинского национализма, которые тоже жаждут навязать истории собственный, выдуманный ими сценарий. Всей этой русофобствующей публике трудно любить Гоголя: он ей всегда мешал, мешает и теперь – своей русскостью и своей приверженностью к жизненной правде, к историческим истинам.
О Николае Гоголе часто говорят как о «тайне и загадке, разгадка которой ещё впереди». Если речь идёт о глубинах его творчества, то, возможно, это и так. Что же касается мотивов и двигателей этого творчества, то Гоголь ясно показал их в названии одной из своих статей: «Нужно любить Россию». Он обращался к своему читателю: «Поблагодарите Бога за то, что вы русский!».
Всем, кому дорога русская культура, дорог и Гоголь, не только выразивший её духовную суть, но и ставший выдающимся участником её сотворения. Без него русская культура выглядела бы по-иному, не имея многого из того, что для нас стало привычным и естественным. В большинстве своём россияне любят Гоголя. Любят его и многие украинцы.
Многие, но не все. Сейчас на родине Гоголя отношение к нему весьма неоднозначно. Заботники о «чистоте» так называемой украинской идеи никак не могут определиться – вычеркнуть его из истории или объявить «неотъемлемым достоянием Украины». Самые рьяные украинофилы отрицают Гоголя за «связь с москалями», зло и тупо приписывая ему «антипатриотизм». «Основоположником» этого подхода к великому писателю стал некий Павло Штепа, автор позорной книги «Московство», вместившей в себя немалый объём шизофренического бреда, призванного доказать расовое превосходство «укров» над «недочеловеками-москалями». Характерно, что «миссию» по распространению этого скандального опуса выполняла администрация президента Ющенко. Особенно прочно версия об «измене» и «антиукраинстве» Гоголя держится в Галиции, и это не случайно: для галицийских униатов глубоко православный Гоголь – это «схизматик» и «агент Москвы».
Есть, однако, и другая тенденция, призванная «национализировать» Николая Васильевича, вырвать его из русской культуры, отсечь от русского языка, приписать ему тайное «антимоскальство». «Национально свидомые» историки и журналисты настойчиво и чуть ли не под микроскопом выискивают в трудах и письмах Гоголя любые намёки на его враждебность России. Ничего не находят и начинают притягивать какие-то мелочи, совершенно не понимая, что этим унижают и себя, и Гоголя. Не понимают они и того, что творческий масштаб великого писателя в узкоэтнические, провинциальные колодки никак не вмещается. Впрочем, им можно и посочувствовать: они, скорее всего, и не трогали бы Гоголя, если бы в украиноязычной литературе присутствовали литературные гиганты гоголевского уровня. Но их нет.
Как и на Украине, в России также находятся любители поспорить на тему: «Кем был Гоголь – украинцем или русским?». Пора понять, что споры на эту тему схоластичны. Во-первых, Гоголь есть Гоголь – ни как личность, ни как художник он не поддаётся препарированию. Он был носителем общерусского сознания, и ему самому не было большой нужды выяснять, русский он или украинец.
Во-вторых, нужно наконец-то определиться со смысловыми уровнями слов «русский» и «украинец». Если речь идёт об анкетных данных или этнографических деталях – это одно. Если же вопрос ставится в широкой исторической и цивилизационной плоскости, то это совсем иное: русские – это те, кто историческими и культурными корнями связан с Древней (или, по-другому, Киевской) Русью – государством, созданным восточными славянами в IX веке.
Гоголь устами своего любимого героя Тараса Бульбы обращался к славному прошлому Киевской Руси: «Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки». Русские – потомки тех, кто населял это государство. Это и малороссы-украинцы, и белорусы, и великороссы («москали» – по терминологии украинофилов). Нелепо спорить о том, какая из трёх народностей имеет больше или меньше прав на древнерусское наследство. Реальность такова: у россиян, украинцев и белорусов гораздо больше общего, чем различий.
Певец Украины
Да, Гоголь отражал общерусское сознание, но в том, что он любил Украину, сомневаться не приходится. Его привязанность к своей малой родине была для всех очевидной. Гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки» пропитаны нежными чувствами и к родным местам, и к землякам. Опоэтизировав Украину, он стремился «заразить» любовью к ней всю читающую Россию. Это ему вполне удалось: едва появившись в книжных лавках Петербурга, «Вечера на хуторе близ Диканьки» произвели в столичном обществе необычайный фурор. Публика была ими очарована. На протяжении последующих почти 180 лет почитатели гоголевского таланта продолжали разделять добрые чувства писателя к его родине, впитывали созданные им поэтические образы Украины. Пока в России читают книги Гоголя, эти образы в сознании россиян будут живы. Сила его творчества такова, что способна противостоять и государственному разделению между Украиной и Россией, и «газовым войнам», и русофобии «оранжевых» крикунов.
Гоголь стремился привить петербургскому «свету» тёплое отношение к украинской низовой культуре. В эссе «О малороссийских песнях» он высказывал сожаление, что тогдашние «высшие круги» были почти не знакомы с украинской народной музыкой: «Лучшие песни и голоса слышали только украинские степи: только там, под сенью глиняных хат, увенчанных шелковицами и черешнями, при блеске утра, полудня и вечера, при лимонной желтизне колосьев пшеницы, они раздаются, прерываемые степными чайками, вереницами жаворонков и стенящими иволгами».
Народные песни искренне волновали Николая Васильевича: «Все они благозвучны, душисты, разнообразны чрезвычайно. В них везде новые краски, простота и нежность чувств. Вихрь, забвение, самая яркая и верная живопись и самая звонкая звучность слов разом соединяются в них». Он называл их «живой историей – яркой, исполненной красок истины, обнажающей всю жизнь народа», говорил: «Кто не проник в них глубоко, тот ничего не узнает о протёкшем быте этой цветущей части России».
«Протёкший быт» писатель связывал с временами, когда Южная Русь ещё не была цветущей и задыхалась под чужеземным гнётом. Он писал, что многие украинские песни «жгут, раздирают душу», в их звуках явственно слышатся «жалобы на бесприютное положение тогдашней Малороссии», «безотрадное отчаяние» сменяется «криком сердца, когда к нему касается острое железо», и пояснял: «Такова была беззащитная Малороссия в ту годину, когда хищно ворвалась в неё уния». В песнях народа выражались его отчаяние и боль: «По ним, по этим звукам можно догадываться о его минувших страданиях, так точно, как о бывшей буре с градом и проливным дождём можно узнать по бриллиантовым слезам, унизывающим снизу до вершины освежённые деревья, когда солнце мечет вечерний луч».
Гоголь говорил: «Песни малороссийские вполне могут называться историческими». История вошла в эти песни и нотами тоскливого отчаяния, и страстным вольнолюбием, и жаждой борьбы против угнетения: «В них дышит широкая воля казацкой жизни, та сила, воля, могущество, с какою козак бросает тишину и беспечность жизни домовитой, чтобы вдаться во всю поэзию битв, опасностей и разгульного пиршества с товарищами. Ни чернобровая подруга, пылающая свежестью, вся преданная любви, ни престарелая мать, разливающаяся как ручей слезами, – ничто не в силах удержать его. …Сверкает Чёрное море, вся чудесная, неизмеримая степь от Тамани до Дуная, дикий океан цветов колышется налётом ветра; в беспредельной глубине неба тонут лебеди и журавли; умирающий козак лежит среди этой свежести девственной природы и собирает все силы, чтоб не умереть, не взглянув ещё раз на своих товарищей».
Гоголь — историк
Все ли знают, что Гоголь был профессиональным историком? Он стоял перед непростым выбором, решая, что предпочесть – труд историка или литературное творчество. В 1830-1835 годах он преподавал историю в Санкт-Петербургском женском патриотическом институте, а в 1834-1835 годах был адъюнкт-профессором на кафедре общей истории в Санкт-Петербургском университете. В те годы Николай Васильевич много времени тратил на исторические исследования, изучал работы ведущих российских и иностранных историков, писал серьёзные и глубокие научные статьи.
Мало сказать, что он отлично знал историю. Обладая тонкой интуицией, он легко вникал в глубинную смысловую суть исторических событий и процессов. Гоголь показывал заблуждения «прогрессистов», которые пренебрежительно отмахивались от истории, «разводя» прошлое и настоящее как мёртвое и живое. Он писал, что эти люди «назначали» минувшим векам «самое низшее место», не понимая, что настоящее не может появиться ниоткуда: «Всё, что мы имеем, чем пользуемся, чем можем похвалиться перед другими веками, устройство наших административных частей, права и привилегии, нравы, обычаи, знания – всё это получило начало и зародыш в тёмные, закрытые для нас Средние века. В них первоначальные стихии и фундамент всего нового. Без них не ясна, не полна новая история». Действительно, отрывая новейшую историю от Средневековья, полноценно изучать её невозможно. Такая история оказывается приблизительной и поверхностной, она, по словам Гоголя, становится «похожа на статую художника, не изучившего анатомии человека».
В XIX веке Средневековье почти не изучалось, а потому казалось нагромождением разрозненных, не сочетаемых между собой событий и фактов. Гоголь видел ошибочность таких представлений: «Рассматривайте историю Средних веков внимательнее и глубже, и вы найдёте и связь, и цель, и направление». При этом он признавал, что «для умения найти всё это нужно быть одарённым тем чутьём, которым обладают немногие историки». Сам Николай Васильевич таким чутьём обладал, ярким доказательством чему является его литературный шедевр «Тарас Бульба».
Гоголь собирался создать капитальный труд по истории Южной Руси и писал по этому поводу: «До сих пор нет у нас полной и удовлетворительной истории малороссийского народа. Я не называю историей множество компиляций, составленных из разных летописей без строгого критического взгляда… Я решился принять на себя этот труд и представить, каким образом эта часть отделилась от России, какое политическое устройство она получила, находясь под чужим владением, как образовался в ней воинственный народ, означенный совершенной оригинальностью характера и подвигов, каким образом он три века с оружием в руках добывал свои права и упорно отстаивал свою религию, как, наконец, навсегда присоединился к России».
Задуманному историческому труду помешало лишь то, что Гоголя увлекла литературная стезя. Но те материалы, которые он готовил к написанию этого труда, свидетельствуют о точном и ясном понимании им хода и смысла процессов, происходивших на южнорусских землях. Общий набросок этих процессов Гоголь представил в статье «Взгляд на составление Малороссии».
В ней он дал негативную оценку периоду раздробленности на Руси, назвав его «ужасно-ничтожным временем», «хаосом браней», когда «родственники готовы были каждую минуту восстать друг против друга с яростью волков, и брат брата резал за клочок земли». Позднее марксистские историки, подгоняя русскую историю под формационную схему и доказывая предопределённость исторических процессов, заявили: «Феодальная раздробленность была закономерным, прогрессивным явлением и новым, более высоким этапом в развитии общества и государства». То, что затяжные княжеские усобицы разносили страну в клочья и ослабляли её перед угрозой иностранного вторжения, в марксистских построениях почти не учитывалось.
Гоголю была ясна вся пагубность раздробленности, приведшей некогда мощную державу к потере независимости. Северо-Восточная Русь оказалась в сфере влияния Монгольской империи, а Юго-Западная Русь попала под власть сначала литовских, а затем и польских королей. «Связь между Северной и Южной Россией разорвалась, – писал Гоголь, – составились два государства, называвшиеся одинаковым именем – Русью».
В подчинении Восточной Руси Орде Гоголь не видел ничего хорошего, но признавал, что оно стало «спасением для России, сберегши её для независимости, потому что удельные князья не сохранили бы её от литовских завоевателей». Конечно, Русь под монголами пережила немало бед, но при этом не потеряла своей идентичности, своей православной веры. Иная ситуация сложилась в Южной Руси, жителям которой в течение нескольких веков пришлось доказывать право на свободу вероисповедания и для этого браться за оружие.
Гоголь писал, что борьба малороссов против турок, крымчан, литовцев, поляков велась под знамёнами верности православию, и подчёркивал, что этот народ с самого начала «имел одну главную цель – воевать с неверными и сохранять чистоту религии своей». Религия была той скрепой, которая и позволила этому народу сохранить себя. Именно вера объединила его в единое общество. Борьба за сбережение православной веры пропитывала все помыслы и поступки жителей Южной Руси особым смыслом.
В авангарде этой борьбы встало казачество, о котором Гоголь писал так: «Это было пёстрое сборище самых отчаянных людей пограничных наций. Дикий горец, ограбленный россиянин, убежавший от деспотизма панов польский холоп, даже беглец от исламизма татарин положили начало этому странному обществу, впоследствии поставившему целью вечную войну с неверными. Большая часть этого общества состояла, однако ж, из первобытных, коренных обитателей Южной России. Всякий имел полную волю приставать к этому обществу, но он должен был непременно принять православную веру. …Вечная опасность внушала козакам какое-то презрение к жизни. Козак больше заботился о доброй мере вина, нежели о своей участи. Вместе с тем разгульные холостяки вместе с червонцами, цахинами и лошадьми стали похищать татарских жён и дочерей и жениться на них. И вот составился народ, по вере и месту жительства принадлежавший Европе, между тем по образу жизни, обычаям, костюму совершенно азиатский». Можно представить тот зубовный скрежет, который вызывают эти гоголевские строки у пропагандистов «украинства» с их заклинаниями об «арийской чистоте украинской крови», о «расовом превосходстве потомков древних укров над азиатами-москалями»…
Горячий интерес Гоголя к южнорусскому Средневековью привёл к появлению на свет «Тараса Бульбы». Работая над ним, писатель с головой погрузился в первоисточники, отражавшие драматическую атмосферу периода, когда Южная Русь находилась под владычеством Речи Посполитой. Одним из таких источников стали заметки Симона Оскольского – католического монаха-доминиканца, адепта польского господства над южнорусскими землями. В 1637 и 1638 годах Оскольский в роли полкового пастора сопровождал гетмана Николая Потоцкого, прозванного «Медвежьей лапой», в двух походах против запорожцев, восставших против поляков. В 1738 году украинский дворянин Степан Лукомский перевёл дневники Окольского с польского языка на русский.
Проштудировав описанную в этих дневниках историю казацкого восстания 1637-1638 годов, подавленного Потоцким, Гоголь положил её в основу своей знаменитой повести. Он ощущал и личную причастность к событиям двухвековой давности: «Когда я подбирался к «Тарасу Бульбе» и рылся в сундуке истории, не раз меня окутывали горячие волны, что и мой по матери род Лизогубов саблями защищал Отчизну».
В главе XII «Тараса Бульбы» Гоголь воссоздал атмосферу 1638 года: «Известно, какова в русской земле война за веру: нет силы сильнее веры. …Сто двадцать тысяч козацкого войска показалось на границах Украйны. …поднялась вся нация, ибо переполнилось терпение народа, – поднялась отомстить за посмеянье прав своих, за позорное унижение своих нравов, за оскорбление веры предков и святого обычая, за посрамление церквей, за бесчинства чужеземных панов, за угнетенье, за унию, за позорное владычество жидовства на христианской земле – за всё, что копило и сугубило с давних времён суровую ненависть козаков. Молодой, но сильный духом гетьман Остраница предводил всей несметной козацкою силою. Возле него был виден опытный товарищ его и советник Гуня».
Предводитель восставших запорожцев Степан Остранин был полтавчанином, земляком Гоголя. Выбранный запорожцами своим гетманом, он нанёс несколько поражений полякам, но Потоцкому удалось разбить казаков у местечка Жовнина. Остранин с частью казаков ушёл в пределы Московского царства. Оставшихся запорожцев возглавил помощник Остранина полковник Дмитрий Гуня. Два месяца казаки сдерживали атаки шляхетского войска, но силы были не равны. Гуне с товарищами также пришлось уйти в Россию. Через два года он возглавил морской поход донцов и запорожцев против турок.
Гоголь был убеждён, что помыслы казаков, воевавших против унии, были высоки и благородны. Он не скрывал своего отвращения к унии, к иезуитам, к папству, к средневековой католической экспансии против Южной и Западной Руси. В трактате «О средних веках» он говорил о заоблачных амбициях средневековых пап, их «непреодолимом желании властвовать», о деспотизме «бесчисленных легионов могущественного духовенства – ревностных подданных духовного монарха, наложивших свои железные оковы на все углы мира», о «мрачной инквизиции – свирепой, слепой, не верящей ничему, кроме своих ужасных и адски изобретательных пыток». Средневековый католицизм нёс народам «страшные суды, неумолимые, неотразимые, являющиеся не совестью перед ветреным миром, но страшным изображением смерти и казни». Против этого деспотизма, железных оков, инквизиции с её неумолимыми страшными судами и восстали православные Южной Руси, в упорной верности отцовским заветам черпая энергию, без которой их жизнь была бы «бесцветной и бессильной».
Из истории сопротивления унии
Упорный прозелитизм Римской церкви уходил корнями в далёкое прошлое, и всегда он вызывал недоумение у русских людей: ведь Русь ещё в Х веке сделала добровольный и осознанный выбор, приняв наиболее близкое ей по духу православное вероисповедание. «Повесть временных лет» рассказывает, как князь Владимир Святославович, хорошо зная разницу между православием и латинством, распрощался с папскими послами: «Идите откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли веры вашей». Католицизм навязывал народам мертвящие шаблоны, объявив своё учение «тайной» и запрещая развивать родные языки и культуры. Православие же, проповедуя человеколюбие, не лишало народы права на своеобразие и на познание божественной истины, отвергало жёсткую унификацию, высоко ценя красоту и богатство человеческого бытия. Русь, став православной державой, получила возможность жить в соответствии с идеалами мироутверждения, братства и благоволения ко всему живому.
Папство не считалось с правом народов на духовную свободу, утвердив практику крестовых походов – военно-религиозных экспедиций против народов, находившихся вне католицизма. Принявшим обет идти с оружием против язычников и православных папы отпускали грехи и давали санкцию на захват земель и имущества в завоёванных странах. В ходе крестовых походов с лица земли были стёрты многие западнославянские племена, большое прибалтийское племя пруссов, была вырезана родовая знать у латов и эстов, оказавшихся в крепостной зависимости у тевтонских рыцарей.
В 1204 году с благословения римской курии крестоносцы захватили Константинополь, являвшийся центром православного мира, подвергли его дикому грабежу, оскорбили святыни, находившиеся в соборе Святой Софии и других храмах. Из Византии в Западную Европу тоннами вывозилось золото, которое и послужило материальной базой для последующего экономического роста и благосостояния Европы. До крестовых походов она была серым захолустьем мировой цивилизации, теперь же превращалась в финансового и торгового монополиста, защищавшего свои интересы с помощью агрессии.
Папство постаралось утвердить эту её новую роль, «официально» обосновав принцип насилия в делах веры и узурпировав право «карать за грехи» целые народы. В таких условиях церковная совесть обрекалась на молчание, защита евангельских заповедей отступала на второй план. Спасение души католики стали трактовать как избавление от наказаний за грехи. Появились индульгенции – тарифы на отпущение грехов. Православным подобное явление представлялось дикостью.
Агрессивный прозелитизм латинян не обошёл стороной и православную Русь. В 1224 году немцы-крестоносцы захватили русский город Юрьев, основанный Ярославом Мудрым. Всё православное население города было уничтожено. Предел захватам крестоносцами русских земель и уничтожения русского населения положил благоверный князь Александр Невский. Разбив шведов на Неве и тевтонов под Псковом, он спас духовную свободу русичей.
Но на этом испытания для Руси не закончились. В результате удельной раздробленности её западные и южные земли вошли в состав Русско-Литовского княжества, где династия была литовской, а девять десятых населения – русскими. Официальным языком был русский, преобладающей религией – православие. Но в конце XIV века князь Ягайло принял католицизм, что открывало ворота для проникновения в Литву польского культурного влияния.
Во второй половине XVI века Литва объединилась с Польшей в одно государство – Речь Посполитую, после чего польская шляхта стала захватывать южнорусские земли, а католическая церковь начала наступление против русских православных традиций. В 1596 году части православного духовенства Южной и Западной Руси была навязана Брестская уния, по которой православные должны были подчиниться папе римскому. Папство было довольно, полагая, что добилось того, о чём грезило в течение нескольких веков.
Но латиняне не учли верности русского народа своим духовным ценностям, его твёрдости и готовности пойти до конца в отстаивании православия. Русичи ясно ощущали, что принуждение в делах веры является разновидностью лжи и что подчинение ему означает духовную смерть. Они оказывали всяческое сопротивление унии. «Мира и согласия» в папской редакции не получилось, да и не могло получиться, поскольку католики и вставшая на их сторону униатская верхушка открыто демонстрировали православным свою нетерпимость и ненависть. В массовом порядке закрывались православные монастыри и храмы. В некоторых из них униаты пытались наладить свои службы, заняв даже Софийский собор в Киеве. Но народ на эти службы не шёл, и тогда православные обители переделывались в склады, корчмы, загоны для скота.
Не все жители Южной Руси сумели устоять перед напором униатов. Особенно трудно это было сделать представителям местной знати, соблазняемым различными посулами, льготами, возможностью входить во власть, обзаводиться многочисленной челядью. Среди западнорусских князей и бояр были те, кто ради материальных благ отступал от веры предков, брал на себя иудин грех.
Однако подавляющее большинство жителей Южной и Западной Руси сохраняли веру предков, мужественно преодолевая произвол, гонения и страдания. Крестьяне, ремесленники, торговцы, не признававшие унию, жестоко ущемлялись в правах. К религиозной дискриминации добавлялся социальный гнёт: польские паны скупали или силой захватывали русские сёла, превращая православных пахарей в бесправное «быдло». Терпеть унижения православный люд был не намерен. После объявления унии по всей Южной и Западной Руси покатилась волна антипольских и антиуниатских восстаний. Папистов и их приспешников громили в Киеве, Львове, Полтаве, Луцке, Минске, Полоцке, Могилёве, Орше. Папа римский, отбросив «миролюбивую», увещевательную риторику, призвал польского короля потопить восставших в крови: «Пусть проклят будет тот, кто удержит меч свой от крови! Пусть схизма знает, что нет ей пощады!»
Ничто не могло остановить восставших, воодушевлённых тем, что в единокровной и единоверной им Московии было провозглашено патриаршество, и накануне объявления Брестской унии голос Русской православной церкви стал гораздо слышней, чем раньше.
Во главе освободительного движения на Украине встало казачество. Оно было сформировано самыми вольнолюбивыми и пассионарными людьми Южной Руси, не желавшими жить под польско-католическим гнётом и бежавшими за днепровские пороги, где образовалась знаменитое вольное братство – Запорожская Сечь. Запорожцы вступили в отчаянную схватку с поляками. Они знали, что в случае пленения им не дождаться милости от шляхты, но ради освобождения русской земли готовы были претерпеть любые муки.
Многие из них приняли мученическую смерть за Русь и русскую веру. Схваченный поляками казачий гетман Косинский был заживо замурован в монастырскую стену. После его гибели казачье восстание возглавил Наливайко. Вовлекая в восстание десятки тысяч крестьян и горожан, наливайковцы освободили от поляков Винницу, Кременец, Луцк, Пинск, Могилёв. Но сил в борьбе с мощной и не знавшей нужды в вооружении польской армией у казаков не хватало. Наливайко и его ближайшие товарищи были предательски схвачены, одних поляки четвертовали и обезглавили, других живьём сожгли в медных баках. Однако дух запорожцев сломить было невозможно. Восстания против панства и унии накатывались волна за волною.
В начале XVII века «аппетиты» католической Польши распространились и на Московию, где усилиями поляков началась масштабная смута. Поначалу польские магнаты и стоявший за ними Ватикан делали ставку на самозванцев и отщепенцев из числа русских, но их расчёты провалились. Тогда польский король Сигизмунд отдал приказ начать прямую вооружённую интервенцию против «схизматиков-московитов».
После неудачи в Московии католическая церковь резко усилила давление на православных Южной и Западной Руси. Православие там оказалось фактически вне закона. Польский сейм запретил употребление русского языка в делопроизводстве. Ответом на преследования стало создание православных братств в Киеве, Львове, Луцке, Вильно и других русских городах. Братства организовывали школы, вели энергичную проповедь в защиту православия, выпускали богословскую и просветительскую литературу.
Ширилось военное сопротивление польско-католическому игу. Много страхов на поляков нагнали выступления запорожцев во главе с гетманами Жмайло, Павлюком, Остраниным, Гуней. Польский магнат Николай Потоцкий, воевавший против Остранина и Гуни, записал в дневнике: «Так упорно и непокорно было мужичьё, что никто из них не просил о мире и о прощении их вины. Напротив, они только кричали, чтобы им всем умереть в бою с нашим войском. И даже те, кому не досталось оружия, били наших солдат оглоблями».
Весной 1648 года на Украине вспыхнуло грандиозное антипольское восстание под руководством гетмана Богдана Хмельницкого. Казаки, крестьяне и горожане готовы были в своей борьбе стоять насмерть, но, учитывая опыт предыдущих восстаний, понимали, что им одним, без соединения всех сил русского мира справиться с жестоким врагом не удастся. Богдан Хмельницкий обратился к царю Алексею Михайловичу с просьбой принять единоверную Украину в состав Российского государства. Сложение сил в борьбе против Польши принесло результаты: Восточная Украина вместе с Киевом – «матерью городов русских» - была освобождена.
Процесс объединения древнерусских территорий растянулся до конца XVIII века. Много бед за это время пришлось претерпеть православным Южной и Западной Руси. Дискриминация православия привела к тому, что к середине XVIII века больше половины храмов было отнято у православных в пользу униатов. Белорусам и украинцам с каждым годом становилось всё яснее, что сохранить своё национально-историческое бытие они смогут только в составе единого Русского государства.
Борясь, страдая и погибая в годы польско-католического гнёта за право на собственный, а не навязанный духовный мир, на собственную, а не навязанную историю, православные украинцы и белорусы были убеждены, что их борьба и страдания будут не напрасны.
В 1839 году Гоголь стал свидетелем события, крайне значимого для исторических судеб Украины и Белоруссии. В том году по настоянию и почти при полной поддержке украинского и белорусского населения в Полоцке был созван униатский церковный собор, на котором было принято решение о вхождении униатской церкви западнорусских областей в состав Русской православной церкви. Полтора миллиона бывших униатов добровольно пожелали приобщиться к чистоте православия. На мемориальной медали, выбитой в честь ликвидации Брестской унии, было отчеканены слова: «Отторгнутые насилием (1596) возсоединены любовию (1839)». Историческая справедливость была восстановлена. Недаром в Евангелии сказано: «Претерпевший до конца спасётся».
Притязания папства господствовать над умами и душами большинства украинцев и белорусов оказались иллюзорными. Оставалось одно исключение – Галиция, захваченная Австрией. Отмена Брестской унии в 1839 году Галиции не коснулась. В конце XIX века Австрийская империя начала подготовку к военно-политическому противостоянию с Россией, поэтому на галичан была обрушена новая волна дерусификации. Это была целенаправленная операция австрийского Генштаба. Русский язык вытеснялся искусственным наречием, появившимся в результате деятельности находившейся на содержании Генштаба «венской школы украинистики». В начале ХХ века Михаил Грушевский за деньги венского двора написал «Историю Украины-Руси», целью которой было «отделение» украинской истории от истории общерусской.
Те, кто сопротивлялся планам австрийцев, в годы Первой мировой войны массово уничтожались. Итогом всей этой «инженерии» стало формирование особой этнической группы со своей религией, своим языком, своей геополитической ориентацией. По всем показателям эта этническая группа принадлежит не к восточнославянской, а западноевропейской цивилизации. Типично западная ментальность галичан проявляется в стремлении навязать миру единые жёсткие шаблоны, отвергнув бытийное многообразие, цветущую сложность. Эта ментальность толкает их продолжать дело изуверов, которые в Средние века мучили и жгли Южную Русь за верность родной вере и родному языку. Галицийский актив, как и во времена распространения унии в западнорусских землях, продолжает ощущать себя легионерами папы римского, ждущего от них «покорения восточной схизмы». Отщепенцы стали «миссионерами».
Николай Гоголь, писавший: «Мы призваны в мир не за тем, чтобы истреблять и разрушать», был и остаётся символом противостояния самозваным «покорителям» и «миссионерам», их злобе и ненависти. Не теряют своей силы и своего смысла слова, вложенные Гоголем в уста Тараса Бульбы и ставшие гимном русским традициям, русскому умению отдавать жизни «за други своя»: «Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. …так любить, как русская душа, – любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе… Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные мёды их. Перенимают чёрт знает какие басурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим бьёт их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся в саже и поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают все, что такое в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать, – так никому не доведётся так умирать! Никому, никому!».
«Перед нами громада — русский язык!»
На Украине «Тарас Бульба» ныне издаётся в «перекладе» с русского языка на украинский. Из текста повести выброшено всё, что касается России и русских. «Россия» заменена на «Украину», «разгульная замашка русской природы» превратилась в «широкий гуляцкий замис украинской натуры», а «русская сила» – в «украинскую силу». У Гоголя особой энергетикой пропитаны сцены последней битвы казаков Тараса Бульбы с поляками, когда гибнут один за другим герои-казаки Шило, Бовдюга, Балабан, Кукубенко, восклицая перед смертью: «Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля!», «Пусть славится до конца века Русская земля!», «Пусть же цветёт вечно Русская земля!», «Пусть красуется вечно любимая Христом Русская земля!». В украинском «перекладе» «Русская земля» везде оказалась «козацкой землёй».
Нет нужды доказывать, что вся эта переводческая свистопляска является открытым оскорблением великому Гоголю, глумлением над его художественным наследием и прямым поруганием народной и исторической памяти. Но Иван Малкович, директор киевского издательства под авангардистским названием «А-ба-ба-га-ла-ма-га», выпустившего идеологизированный перевод «Тараса Бульбы», и в ус не дует, оправдывая этот перевод тем, что «русский язык для Украины – чужой».
Нет границ невежеству. Отрицание двуязычия и напористое навязывание мовы всем жителям Украины отражает именно невежество: ведь русский литературный язык возник как раз на Украине ещё в XVI веке. В «Грамматике» Ивана Ужевича, выпущенной в 1634 году, он был назван «словенороссийским языком» и характеризовался как высокий книжный язык, язык богословия и науки. Известный русский философ и основатель евразийского движения Николай Трубецкой писал: «Та культура, которая со времён Петра I живёт и развивается в России, является органическим и непосредственным продолжением не московской, а киевской культуры».
Естественным носителем этой культуры был и Гоголь. Нет ни одного произведения, написанного им по-украински. При этом мало сказать, что он писал по-русски. Его вклад в развитие русского литературного языка нельзя оценивать иначе как выдающийся и колоссальный. Без Гоголя не было бы того русского языка, которому дано определение «великий и могучий». Мало кто сравнится с выходцем из полтавской глубинки силой проникновения в русскую языковую стихию, мощью поэтического воодушевления, красотой, живостью и естественностью слога. Русская речь была для Гоголя пространством чудотворения. Он считал её необыкновенно живой, впитывающей в себя различные наречия, диалекты и становящейся от этого только богаче и ярче.
Известно письмо Николая Васильевича его земляку Осипу Бодянскому: «Нам, Осип Максимович, надо писать по-русски, надо стремиться к поддержке и упрочению одного, владычного языка для всех родных нам племён. Доминантой должна быть единая святыня – язык Пушкина… Нам, малороссам и русским, нужна одна поэзия, спокойная и сильная, нетленная поэзия правды, добра и красоты. Русский и малоросс – это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение одной в ущерб другой невозможно». Гоголь искренне любил русский язык, от души восхищался им: «Перед нами громада – русский язык! Наслажденье глубокое зовёт вас, наслажденье погрузиться во всю неизмеримость его…». Что ревнители украинофильства могут изобрести в ответ на эти слова Гоголя?
Впрочем, их узколобой настырности не в силах поколебать даже Гоголь: нападки «свидомых» на русский язык не ослабевают. Недавно Юрась Гнаткевич, представитель блока Юлии Тимошенко в Верховной раде, потребовал принять закон, по которому все средства массовой информации Украины – и печатные, и электронные, и частные, и государственные – должны выходить только на украинском языке. Пан депутат, недовольный тем, что 90 % украинских СМИ выходят на «чуждой мове», заявил, что языковую ситуацию на Украине нужно отрегулировать принудительными мерами: «Мы должны заставить украинцев уважать родной язык и говорить на нём». Дескать, раз не хотят говорить так, как мы предписываем, значит, надо их заставить. А как заставить? С помощью грубых зуботычин? Все видят, что на украинской политической сцене сегодня суетливо мельтешат собакевичи и ноздрёвы. Жаль, что нет на них Гоголя.
Сергей Рыбаков
Иллюстрация — портрет Н.В. Гоголя работы А.И. Иванова, 1841 г.
Как известно, Бог изгнал Адама и Еву на грешную землю в качестве наказания. Так что мир сей полон несовершенства. Это особенно заметно, когда смотришь телевизор, считает Артем Кречетников. Если вы хотите вступить с Артемом Кречетниковым в дискуссию, используйте для своих комментариев форму справа. Я вчера смотрел телевизор. Россия и Украина готовятся отмечать 200-летие Николая Васильевича Гоголя. Если Пушкин - создатель русского литературного языка и "солнце русской поэзии", то Гоголь - основоположник русского критического реализма и сатиры. А русского ли? В канун юбилея этот вопрос вдруг оказался едва ли не главным. Судя по публикациям в интернете, волнует он больше украинскую публику. В современной Украине отношение к Гоголю довольно сложное. С одной стороны, великим соотечественником гордятся. С другой - считают либо ренегатом, либо жертвой имперской культурной политики. Естественно, на щит поднимается прежде всего самое "украинское" из произведений Гоголя - "Вечера на хуторе близ Диканьки". Образ писателя ассоциируется в основном с Солохой, чертом и варениками. Гоголя представляют в первую очередь как юмориста, хотя писатель и человек он был, в общем, невеселый. Для россиян все проще. Они твердо помнят, что "проходили" Гоголя в школе по курсу русской литературы, поэтому уверены, что писатель он русский, переживания украинцев по данному поводу смехотворны, и дискутировать тут не о чем. Но ведь по крови и месту рождения Гоголь - украинец! Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Николай Бердяев совершенно справедливо, на мой взгляд, высказался в том духе, что национальная идентичность - это не кровь, а состояние души. Кем человек себя считает, тем он и является. Разумеется, полученное с детства воспитание ограничивает самоидентификацию жесткими рамками. На каком языке тебе пели колыбельные, тот и останется родным навсегда, как ни учи другие. Если ты родился и вырос в России, то, сколько ни англофильствуй, англичанином не сделаешься. Можно стать британцем по паспорту, но это иное. А вот когда человек родился в смешанном браке, или (как Гоголь) воспитывался на стыке культур, возможны варианты. Писатель - человек Слова. Язык - его среда обитания и орудие производства. Поэтому он принадлежит той национальной литературе, на чьем языке творил. Вот почему украинец Гоголь писал по-русски - вопрос другой. Думаю, потому, что хотел издаваться, иметь как можно больше читателей, да и, наконец, жить в русскоговорящем Петербурге, который во время Гоголя был единственным средоточием духовной жизни в империи. В Киеве или Полтаве ему толком и поговорить было бы не с кем. Талант должен реализоваться. Россия дала Гоголю такое поле для самореализации, какого Украина по тем временам дать не могла. Был другой путь - самому творить это поле, посвятить себя созданию украинского литературного языка и формированию самосознания. В этом случае Гоголь стал бы национальным героем Украины. Но за ее пределами его, вероятно, сегодня бы мало кто и помнил. Интересно, что думал по этому поводу сам Николай Васильевич. Известны его слова: "Пускай и чех, и словак говорят на языке Пушкина". Судя по всему, он был не очень озабочен национальным вопросом, и ощущал себя не украинцем, а именно что малороссом. Представителем особой ветви, но русского, а не какого иного народа. Вот есть казаки, сибиряки, поморы со своим специфическим говором, традициями и любовью к малой родине, а есть малороссы. В то же время, сдается мне, в какой-то части своей души Гоголь всегда оставался украинцем. Не зря же в русской литературе он стал первым мастером не чего-нибудь, а именно сатиры. Ох, не нравились ему порядки петербургской империи! И великорусские типы - своих маниловых, ноздревых, городничих - он вывел с едким сарказмом. И державная "слава, купленная кровью", его, в отличие от Пушкина с "Полтавой" и Лермонтова с "Бородиным", не вдохновляла, а свое единственное историко-героическое произведение, "Тараса Бульбу", он написал на чисто украинском материале. Во всех описаниях русской деревни у Пушкина, Некрасова, Тургенева, непременно присутствуют баре. А вот в Диканьке, судя по всему, помещика не было. Помню, я обратил на это внимание еще в школе, и очень удивился. На уроках истории нас учили, что украинских крестьян закрепостили польские паны, а после объединения с Россией крепостное право сохранилось в смягченном виде. А это что же получается: в сравнительно близкую екатерининскую эпоху на Полтавщине жили вольные хлебопашцы? Для современников Гоголя намек был очевиден. Это как - фига в кармане в форме безобидной рождественской сказки? Гоголь - классик русской литературы. Гоголь - щедрый дар украинской земли и духа русской культуре. Великий русский писатель, и великий сын Украины. Обоим народам есть что праздновать, и чем гордиться. Письма читателей и ответы Артема Думаю, потому, что хотел издаваться, иметь как можно больше читателей, да и, наконец, жить в русскоговорящем Петербурге. Вот это очень смешная фраза, это настолько глупо, что позволить ее может только иностранец, ведь автор - иностранец по духу уж точно. Основная тема статьи - противопоставить народы, а во времена Гоголя народ был един, не надо было решать вопрос на каком языке печатать на шотландском или английском, чтобы больше читали. В признании того факта, что русские и украинцы - два разных народа?- народы разные, но имеющие одни корни, одно прошлое и одно будущее, словянская цивилизация может выстоять, выжить только в обьединении. Напрасно Запад из глупой корысти хочет нас уничтожить. В славянах, много хорошего, креативного. Без нас вам будет скучно, поверьте.Liodmila
Russia Артем Кречетников: Господи, Людмила, простите меня, Бога ради, но иногда охватывает отчаяние при виде того, какая у людей каша в головах. Извините еще раз, но Ваше письмо - это белая горячка, когда человку кругом мерещатся черти. Ну кто на вас покушается и хочет уничтожить? В чем это выражается? Кто мешает славянам проявлять свою креативность? Почему нельзя просто жить, а надо непременно "выживать"? Не писал и не думал Гоголь в страшном сне, что найдутся люди страшные в мыслях и душе, что развалят и уничтожать Русскую цивилизацию и из одного народа сделают несколько, как в сказке. Русскоговорящие и русский человек не одно и тоже. Русских выбили, грабили и уничтожали, ссылали и делали план по истреблению РУССКИХ ЛЮДЕЙ. Мне неприятно видеть и ощущать людей, которые никакого отношения не имеют к России, но бьют себя в грудь и кричат со всех сторон: мы русские. Нет такого народа и национальности Украинец. Есть славяне Восточные, Западные, и делятся на части в зависимости от проживания.
Александр
Россия Артем Кречетников: А поляков и чехов тоже нет? АК: «А это что же получается: в сравнительно близкую екатерининскую эпоху на Полтавщине жили вольные хлебопашцы?» В дополнение к ранее присланному. Артем, Вы когда-нибудь слышали о черносошных (государственных) крестьянах? В отличие от помещичьих крестьян, они считались лично свободными людьми, которые несли налоговое бремя за счет крестьянского труда (помните нашу с Вами переписку об их налогообложении во времена Ломоносова?). По данным переписи 1724года - 19% земледельцев, это без казаков. За 18век количество государственных крестьян увеличилось (несмотря на щедрую раздачу в частные руки земель) за счет перевода в их состав как части украинского казачества, так и крестьян конфискованных церковных имений(например, моих предков по отцу, бывших когда-то до черносошного статуса крепостными земель Иосифо-Волоцкого монастыря) плюс крепостных тех польских помещиков, чьи имения были конфискованы в казну (как при Екатерине, так и после), В результате по переписи 1858года - гос. крестьяне составляли - 45%. Тем не менее, именно козацкая старшина дала таких помещиков как дворянин Миргородского повета Иван Иванович Перерепенко, который поссорился с дворянином того ж повета Иваном Никифоровичем Довгочхуном. Еще к примеру село Мазепинцы было даровано известной фамилии еще в Речи Посполитой. И еще, жду таки обещанных Вами в первые числа апреля Ваших данных потерь союзников в «битвы за Францию». Дело в том, что волею судеб до окончания первой декады апреля нахожусь в 35км от Седана. Обязательно прочту Ваше послание (если пришлете) и постараюсь найти время, чтобы их проверить в местных французских источниках. Артем, 10го у меня обратный рейс.
ПДП, Россия
Артем Кречетников: Конечно, слышал о черносошных крестьянах. Насколько мне известно, в послепетровскую эпоху их называли "казенными". Дело не в том, было или не было крепостного права на Украине в доекатерининскую эпоху - конечно, было, никто с этим не спорит! - а в том, что самый массовый, сжатый во времени, и оттого оставшийся в народной памяти акт закрепощения произошел при "матушке". А еще запомнился он тем, что случился в просвещенную эпоху, когда людей уже не закрепощать, а освобождать было нужно. АК: «Во всех описаниях русской деревни у Пушкина, Некрасова, Тургенева, непременно присутствуют баре. А вот в Диканьке, судя по всему, помещика не было.» Судя по всему, «Ночь перед Рождеством» - сказка. Не зря фильм «Вечера на хуторе близ Диканьки» есть творение великого сказочника советского кино Александра Роу. Вы ж сами ж пишите про Солоху, чёрта и вареники, как Ваши основные ассоциации с Гоголем. Замечу, что все отмеченные Вами ассоциации летают, включая вареники Пацюка. Артем, если Вы делаете вывод об отсутствии в ту пору в Диканьке помещика на том основании, что в «Ночи перед Рождеством» нет барина или барыни, то, может, Вы предположите, что и первые летательные аппараты появились в Диканьке? Кроме того, сюжеты произведений Пушкина, Некрасова, Тургенева несколько иные, чем у Гоголя в «Ночи перед Рождеством». И еще, если Вы помните, то Болдинская осень у Пушкина была одна. Думаю не часто бары Пушкины посещали свои нижегородские владения. Думаю, что поставь Александр Сергеевич - цель переложить в литературную форму местные народные сказки, то без упоминания бар тоже можно было обойтись. Как А.Н. Островский переложил народную Новогоднюю сказку о Снегурочке без упоминания бар, ибо действо происходит в слободе Берендеевке. Царь Берендей в сказке есть, но бар нет. Правда, столовал Берендей в Берендеевом посаде. В Великороссии под Переяславлем-Залесским есть деревенька Берендеевка (наследие вывода Юрием Долгоруким части берендеев из Киевской земли во Владимиро-Суздальскую), город (посад) с этим именем только в Малороссии ї Берендичев, он же - Бердычев. И последнее о былом козачем, о вольном, лет за сто до Екатерины вот, что писал Гоголь: «Лет - куды! - более чем за сто, говорил покойник дед мой, нашего села и не узнал бы никто: хутор, самый бедный хутор! Избенок десять, не обмазанных, не укрытых, торчало то сям, то там, посереди поля. Ни плетня, ни сарая порядочного, где бы поставить скотину или воз. Это ж еще богачи так жили; а посмотрели бы на нашу братью, на голь: вырытая в земле яма - вот вам и хата! Только по дыму и можно было узнать, что живет там человек Божий.» Артем, Николай Васильевич, клевещет или фантазирует?
ПДП, Россия
Артем Кречетников: То есть, Вы утверждаете, что Диканька принадлежала помещику? Не знаю, не знаю. Ни малейших упоминаний о барине, усадьбе, работе на него в повести нет, и герои никак не выглядят забитыми и зависимыми. Если Вам так уж хочется спорить со мной по любому поводу, подойдите к делу серьезнее. Найдите в Интернете адрес Полтавского краеведческого музея, напишите им, если они подтвердят, что в описываемую эпоху в Диканьке был помещик, я вынужден буду признать, что заблуждался. 2) Вы часто пытаетесь доказывать какие-то общие вещи отдельными фактами. А они не доказывают ничего. Были на Украине деревни и бедные, и богатые. В одном месте Гоголь описал село, в котором объедались галушками со сметаной, в другом - село, где жили в землянках. Ну и что? В среднем, украинская деревня всегда жила зажиточнее российской, это я много раз видел своими глазами. Уж не знаю, в чем здесь дело: в климате, прилежании или отсутствии помещиков. Вероятнее всего, во всем сразу. Спор чей Гоголь бесполезен, к юбилею Гоголя в Украине готовится издание "Неизвестный Гоголь" если не ошибаюсь, в которой собраны неизданные статьи, письма, проза в оригинале, ведь писал он на многих европейских языках. И главное. Совковое образование внушило - Гоголь сатирик. Вы в это до сих пор верите? Гоголь намного больше, чем просто писатель, он личность, чего не хватает сейчас на просторах бывшего СССРа.
Александр
Украина Артем Кречетников: Гоголь, конечно, больше, чем только сатирик, но и зачинатель российской сатиры тоже (наряду с Грибоедовым). Просто Гоголю никогда не нравился Ющенко...
michael
ru Артем Кречетников: Оригинально! Вообще, нередко возникает вопрос: а что сказали бы сегодня Гоголь, или, скажем, Ильф и Петров? Государство невозможно развалить извне, говорите? А Германия, Индия, Корея и т.д.? А радио "Свобода" - наша цель - распад СССР? Хорошо и свободно, говорите? А Сев.Ирландия, тоже легко и без истерик? Объективность на правде сидит и непредвзятостью погоняет. Что до нас, тут несложно. Делал гадости России, значит, герой, не важно, если нацист (Шухевич) или клятвопреступник (Мазепа) - памятник поставят, национальным гением объявят. Кстати, места еще есть...
Konst
ukraine Артем Кречетников: Германию и Корею "развалили" оккупирующие державы после Второй мировой войны, Индию - бывшая колониальная метрополия (кстати, в полном соответствии с пожеланиями индусов и мусульман, которые не желали жить вместе, спорили лишь о том, где должна проходить граница). Говоря, что государство нельзя развалить извне, я имел в виду не военную силу (этому-то как раз примеров полно), а то, что в СССР называли "идеологической диверсией". О Северной Ирландии я уже подробно отписал другому читателю. А насчет второго абзаца - почему бы не сформулировать несколько иначе: памятники ставят не за то, что делали гадости России, а за то, что боролись за независимость Украины? Я, кстати, не раз замечал склонность многих россиян рассматривать все, происходящее в мире, исключительно через призму России, как будто все только о ней и думают. Корни у нас одни, история у нас одна, вера одна и культура одна. Гоголь тому доказательство. Нельзя же так планомерно натравливать один народ на другой. Это может кончиться кровопролитием. Кому это нужно? Зачем?
Евгения
Россия Артем Кречетников: Полностью согласен. Вопрос лишь в том, кто, собственно, занимается натравливанием. Мне кажется, отрицать сам факт существования украинского народа - и есть самое настоящее натравливание. Бросьте, Г-н Кречетников. И Василь Быков, при всем моем уважении к нему лично и к белорусскому народу в целом - писал все-таки по-русски. Никто,как ему бы ни хотелось,не может и не сможет отменить того факта,что русский язык успешно объединил народы СССР. И началось это с того же Гоголя. Или с Пушкина. Это же не случайно.что половина Украины не имеет права больше говорить по-русски, а должна учить галицийский язык? И все было бы хорошо, римляне тоже вынудили весь тогдашний мир говорить и писать на латыни. Но вот только проблемка такая,что Украина - не Рим. Цивилизационный масштаб не тот.
отдельный чел
велбрит Артем Кречетников: С этой точки зрения, лучше всего было бы всем забыть свои языки и перейти на английский. Куда как практично. То, что "половина Украины не имеет права больше говорить по-русски" - это, извините, чепуха. Никто никому не может запретить говорить на любом языке. Другое дело, что живя в любой стране, без знания государственного языка не сделаешь никакой карьеры. Есть такая порода людей, которым "покритиковать" и меда не надо. И главное, они в своей сути обычные люди, но с больной печенью и с возможностью "пообщаться" на рынке, в транспорте, на ВВС... Это их, возможно, успокаивает. Да, Гоголь велик, так же, как и Пушкин, Лермонтов, Гюго и Шекспир. Не понимаю, зачем на человека навешивать ярлюк национальности. Просто, человек мира.
виктор
украина Артем Кречетников: Честно говоря, я тоже этого не понимаю. Но, как писали Ильф и Петров, "Узун-Кулак существует, и с этим приходится считаться". Поддерживаю и могу подтвердить Ваши мысли, Артем, включая "Малороссийская идентичность - это факт прошлого." Еще, «что хотел издаваться». По этому поводу Лев Толстой, кажется, сказал много объясняющее: «Не очень-то верьте нам, писателям. Потому что главное, чего мы хотим ї это продаваться». Звучит, согласитесь, печально, но редкая правда о нас, людях, бывает однозначной и беспечной. Относительно же национального вопроса: история показала нам массу примеров творчества людей неопределенной, в смысле смешанной, национальности. Что интересно ї это люди, как правило, трагических судеб. Самый упоительный для меня пример, ставший символом своего времени определенной эпохи из жизни, как раз Великой Британии, был Редьярд Киплинг. Межнациональность, которую он представлял, в истории человечества была одной из самых уникальных. Эта англо-индийская смесь оставила такой яркий культурный след в истории человечества, что уверенно стала принадлежать всемирной истории неизгладимо. Но, как и многие из иных искусственно образованных смесей-метисов, включаю малороссийскую, не оставила по себе никакого потомства. В Нашей совместной с Россией истории случалось столько неразделенных и неразделимых моментов, запечатленных в культурной жизни, что перечислять все ї как звезды на небе считать. Но мы не стали исключением из правила, которое не позволяет национальностям, представляющим весь всемирный спектр, смешиваться между собой. Судя по всему - как и отдельный человек, каждая национальность может только тихо уйти с лица Земли в небытие тогда, когда исчерпала свою миссию. А она у каждой своя вне сомнений, не схожая с другими. Опять же ї как и у каждого отдельного человека. Несколько жаль только тех мучеников, которые, не имея четко определенных корней, блуждали во мире, как неприкаянные без любви и уверенной поддержки своей матери-отчизны. Кстати, сегодня нас выручает немного И-нет, позволяя виртуально соединятся, а вне экрана опять разъединятся и жить и творить себе почти без печали в чужом отечестве.
Игорь Богуславский
Украина Я рускоязычный украинец. История Тараса Бульбы, это история моего прадеда. Были такие вольные люди. Любимым занятием которых было воевать, а в перерывах между войнами пахать, сеять и собирать урожай на своей родной земле. Вот о них и написал Гоголь гениально.
Евгений
Украина Артем Кречетников: На наших глазах рождается новая национальная идентичность - русскоязычные украинцы. Прошлым летом я ездил по Крыму, и встречал немало людей, которые говорили, что они - русские, настаивают на своих языковых и культурных правах, но при этом хотят быть лояльными гражданами независимой Украины. Интересно было слушать интервью Аксенова. Как ему доказывали, что он не русский писатель, так как мама у него не русская. А у самих оппонентов - борцов за чистоту нации - лица с типичными татарскими чертами. Как дети поколения, замордовавшего миллионы жизней, доказывали об особой духовности российского народа, что не давало право Аксенову, написавшему более 20 романов на русском, называться русским писателем. Впоследствии эта фраза о духовности была переведенна Аксеновым как высокий "градус" духовности.
Dima
Артем Кречетников: Принадлежность писателя той или иной литературе определяется языком, на котором он пишет, так что Аксенов - безусловно русский писатель. Но у этого вопроса есть иная грань. Вот на одном из российских телеканалов долгое время выходила программа "Русский взгляд". По мне, название глубоко неверное и провокационное. Оно подразумевает, что есть некая система взглядов, обязательная для всех русских, а если думаешь иначе, то ты вроде уже и не русский. Вероятно, оппоненты Аксенова имели в виду именно это. Что касается "российской духовности", я к этому термину тоже отношусь скептически. Какая-такая особая духовность? В чем она выражается? Есть любители даже явные недостатки русской жизни и национального характера объявлять достоинствами. Если живем плохо и неустроенно, так это оттого, что избыточно добрые, бескорыстные и доверчивые. Уверен, Артем, что Вы неискренни, говоря, что распаду СССР никто не помогал, настолько очевидно обратное. Ни для кого не секрет, что уважаемая служба Би-Би-Си тоже всегда работала в данном направлении и продолжает трудиться, потакая центробежным националистическим силам, руками которых был развален СССР, а теперь науськивая постсоветские народы против России, одного из основных конкурентов Запада. И про то, что государство нельзя развалить извне, тоже - туфта. А как там Югославия? А кто оторвал Косово от Сербии? А в Британии хорошо и свободно? Так отчего же Северная Ирландия хочет от хорошей Британии уйти в свободное плавание в сторону Ирландии, а её почему-то не пускают?... Ну, а теперь, ближе к теме. Малороссия существовала в Российской Империи на территориях, в разы меньшей, по сравнению с нынешней Украиной. Современные контуры Украины возникли в результате волюнтаристского присоединения большевистскими товарищами земель Новороссии, Донеччины, а затем - Буковины, части Бессарабии, Галиции, Закарпатья и на десерт преподнесённого Крыма. Само название «Украина» было придумано-то комплексующими националистами каких-то лет 200 назад. И на всех присоединённых территориях истово насаждается украинский язык, который непрерывно обновляется с целью стать как можно более непохожим на язык клятых москалей. И ещё, эти нацики всегда не любили товарища Гоголя и даже запрещали его «Тараса Бульбу», т.к. по их мнению, в данном произведении в неблаговидном свете изображены героические украинцы - запорожские казаки. И вообще, этот автор совершенно подло не пользуется словом «Украина», «украинский», а везде пишет ненавистное слово «русский». Выход лежал на поверхности: в новых изданиях «Тараса Бульбы» эта несправедливость редакторами решена. Те части, где запорожцы в повести некрасиво «шалят», просто вырезаны, а слова «русский» заменены на «украинский». Справедливость щиро-свидомыми издателями успешно восстановлена. В таком виде можно и полюбить товарища Гоголя и познакомить с ним подрастающее патриотическое поколение. Можно долго рассказывать о феномене украинских ура-патриотов, да я и так бумаги напортил изрядно.
Сеня, Львов
Украина Артем Кречетников: Откровенно говоря, по прочтении Вашего письма возникает ощущение, что Вы - великорусский националист, сильно комплексующий из-за развала империи. Те, кто раньше ходил по струнке, вышли из повиновения, а надрать им уши сил нет. По поводу роли Би-би-си в распаде СССР. Я всегда на это отвечаю вопросом: а почему советское Иновещание не развалило ни одной западной страны? Гнилое дерево можно повалить одним движением руки, а здоровое и крепкое сколько ни тряси, ничего не выйдет. Хотя конечно, если дерево не трогать, оно еще сколько-нибудь простоит. Косово оторвали от Югославии (вернее, от Сербии) его жители, не желавшие быть ее гражданами. Опять же: если бы мир не вмешался, Милошевич, возможно, задавил бы недовольство силой, всех недовольных перестрелял бы и пересажал, а ему этого не позволили. Но если бы в Косово царили тишь да гладь, и люди были бы всем довольны, никто бы его не оторвал, да никому бы и в голову не пришло этим заниматься. Северная Ирландия совершенно не хочет уйти от Британии. БОЛЬШИНСТВО ее жителей составляют протестанты-лоялисты. Если бы большинство североирландцев проголосовали за отделение, никто их держать бы не стал, уверяю Вас. Но по всем нормам демократии Северной Ирландии надлежит быть в составе Соединенного Королевства. Католическое МЕНЬШИНСТВО апеллирует к историческому праву, говорит, что это исконная ирландская земля, а среди протестантов многие имеют английские и шотландские корни и являются, так сказать, потомками оккупантов. Дело, однако, в том, что переселение произошло лет 250 назад. Протестанты живут в Северной Ирландии немножко дольше, чем русскоязычные - в Латвии и Эстонии, и отказать им в праве решать судьбу Северной Ирландии сложновато. Не было Украины, была Малороссия. Артем Кречетников: Раньше не было, а теперь есть. Все течет, все меняется. Есть ли на самом деле нация Украинец? И кто ее создал и в каких целях появился новый народ в 20 столетии? Мы все неоднократно поднимали этот вопрос из из недавней нашей истории мы знаем, что население Украины если внимательно посмотреть не однородно и по национальному признаку и по религиозному. все население можно разделить на несколько частей. что собственно представляет из себя Украина это НОВОРОССИЯ, МАЛОРОССИЯ И ГАЛИЦИЯ и еще делится на несколько групп малочисленных народов населяющих окраину Российской Империи. Это Поляки, Турки, Венгры и Болгары. Мне очень обидно видеть как поборникам самого гуманного мировоззрения удалось изменить код и индифферентность Руси принципы развития Русской цивилизации ее циклы развития, историческую связь времен развития Русской цивилизации. Можно задать вопрос ради чего, и что мы русские сделали плохого, что нас крестят и дают вымышленные имена и клички. Абсурд и только, и почему малые национализмы малых народов не кто не хочет зам ечать, а позволяются своим не вниманием к происходящим событиям. Так куда же делись истинные исторические названия и термины, определяющие часть народов исторической России и кому это выгодно? Конечно вы скажете все из перечисленных районов Украины имеются различия и не одинаковые исторические периоды жизни и присоединения к России. Не будем останавливаться на этих понятиях лоскутного решения Украинского государства. Но один и не мало важный возникает вопрос? зачем Большевикам и в последствии Советским органам и властям нужно было создавать Республику с правом выхода из состава СССР. МЫ ВСЕ ОСОЗНАЕМ, что Украина как самостоятельное государство всегда будет соперником России вне зависимости от желания населения, населяющего эти регионы. Созданная новая элита СССР, строилась в основном на национальных признаках и принадлежностях правящих классов республик. Правящая партия КПСС состояла из национальных кланов и национальных группировок, после развала СССР инициативу подхватил второй человек в партии идеолог партии первый президент Украины Кравчук. Впоследствии власть перешла к Днепропетровской группировке Кучме. После Кучмы идет и продолжается схватка между Днепропетровской и Галицийской группировкой. Продолжение следует.
Александр
Россия Артем Кречетников: А почему обязательно соперником? Кто-то, не помню, Кравчук или Кучма, как-то сказал, что в идеале видел бы отношения России и Украины похожими на отношения США и Канады. По-моему, замечательный образец. Гоголь - прекрасный пример того, как два народа могут жить и творить вместе. Его книги направлены не против какой-то нации, а против человеческих типов, которых можно встретить где угодно. Главный вопрос - почему, насколько мне известно, Гоголь не включен на Украине в школьную программу. Мне кажется довольно странным, что министерство образования Украины не рассматривает, возможно, величайшего украинского писателя как национального писателя лишь потому, что он писал на русском.
Andrey F
Switzerland AK: "В современной Украине отношение к Гоголю довольно сложное." Вовсе нет. Гоголя изучают в общеобразовательной школе в разделе иностранной литературы в переводе на украинский язык.
Валерий
Украина Артем Кречетников: Вот и ответ. "Для современников Гоголя намек был очевиден. Это как - фига в кармане в форме безобидной рождественской сказки?" Щипаем потихоньку?...Ну щипайте дальше... Завуалировано или явно в каждой вашей статье цветок - иностранцам и фига в кармане пользователям из России. Объективности ноль, во всем пристрастие и поиски негатива.
Артем
Россия Артем Кречетников: Что-то я не пойму, куда направлен Ваш сарказм. А что - Вы считаете, что крепостное право - это хорошо, и критиковать его не нужно? Или полагаете, что жить под властью русского царя - такое счастье, что на все остальное обращать внимание не нужно? Подумаешь - одних превратили в рабов, других заморили голодом. Отчего и не посечь мужика? Только одного не пойму. А русские, территориально, - это где? Если подходить с Ваших позиций, то точно не в Москве.
Сергей
РФ, Москва Артем Кречетников: Не совсем понял, что вы имеете в виду. Русских полно и в Лондоне, и они там не перестают быть русскими. Если Вы спрашиваете, где государство Россия, то его границы всем известны. Давайте согласимся с безусловным - Гоголь великий русский писатель и просто великий писатель. Все остальное - действительно можно обсуждвать. Что касается его национальности, то при таком близком совместном житье и самой родственности народов - это было не так принципиально, малороссы как тверяки или сибиряки - принадлежали к большому русскому народу. Естественно, за длительное раздельное проживание, малороссы выросли до украинцев и это теперь другой, не русский народ. А вот белоруссы и сейчас настолько близки русским, что я бы сказал, что здесь у нас очень условное деление. Всем нам надо находить родственных душ по всему миру и обретать счастье в любви, дружбе и чтении таких великих писателей, как Пушкин и Гоголь.
Сергей Белов
Россия Артем Кречетников: Браво! Добавить нечего. Спасибо, просветили. Теперь я понимаю почему татары не монголы, а Киев, - "мать городов русских", к русским не имеет никакого отношения.
Сергей
РФ, Москва Артем Кречетников: Киев имеет к русским такое же отношение, какое Лондон, и вообще Бртания, имеют к американцам: историческая родина, место, откуда растут корни. К Современной Российской Федерации Киев действительно никакого отношения не имеет. Это столица иностранного государства. Дружественного, или нет - как выйдет. Боюсь, что при таких взглядах и таком отношении к Украине, как у авторов некоторых писем, на дружбу рассчитывать не приходится. Очень поверхностная статья, хотя претендует на истину. Вот уж точно Гоголя на Вас нет! Почитайте прекрасную статью Набокова о Гоголе, почитатйте письма Гоголя, а не эту пошлость...
нина
Россия Артем Кречетников: Всякий человек, высказывающий мнение о чем-либо, претендует на истину, а остальным вольно с ним соглашаться или не соглашаться. Вы вот тоже претендуете на истину. Выносите безапелляционный вердикт: "Статья поверхностная", без всяких там "как мне кажется...". А я считаю, что очень содержательная и глубокая! Вот и поговорили. Артем, я не вижу разницы между русскими и украинцами, также этой разницы между народами не видит никто из моих друзей. Я не очень понимаю, чем русские и украинцы разные? Тем что так считает украинское (националистическое) правительство? Стенания по поводу Гоголя не понимаю, Украинские националисты во времена Гоголя жили в деревнях и серьезного влияния на культуру не имели. Я думаю, что у Гоголя даже не было мысли бороться за Украинскую идентичность, он просто не мыслил категориями сегодняшнего национализма.
Георгий Демченко
Россия Артем Кречетников: Я и между русскими и англичанами большой разницы не вижу. Люди вообще в первую очередь делятся на хороших и плохих, и на умных и дураков. Но у меня возникает вопрос: а почему у многих читателей проявления украинского национального самосознания вызывают такое отторжение? Да пусть, в конце концов, люди считают себя, кем хотят! Во время российской переписи кто-то в графе национальность записался хоббитом. Вам не все равно? И еще один вопрос. Вы пишете: "украинскон националистическое правительство". А каким же должно быть правительство суверенного государства? Антинациональным? Откровенно говоря я не уверен, что национальная принадлежность Н. Гоголя так уж волнует украинскую публику, за исключением узкого круга "интернет-писателей". Мне сложно считать украинцем человека, который: а. писал на русском; б. сознательно отказывался писать на украинском. Но какой бы ни была позиция Н.В. Гоголя по данному вопросу, я не перестану считать себя украинцем и гордиться своим народом и языком. "Украинские "оранжевые" власти считают слово "малоросс" ругательным, а тех, кто осмеливается называть себя "малороссами" едва ли не преступниками". Не берусь говорить о позиции властей, но я считаю, что "малоросс" - это не комплимент. Это "суржикоговорящий" и малообразованный субъект, который не может определиться, он с умными или с красивыми. В приличной компании за такой "комплимент" можно и канделябром получить:):):)
Виктор
Украина Артем Кречетников: Я тут все время спорю с великорусскими националистами, давайте и Вам выскажу нелицеприятную правду - для баланса. Отчего-то ни царской империи, ни коммунистам не удалось русифицировать, к примеру, узбеков или литовцев. Многие украинцы сами предпочли своей национальной идентичности карьеру в империи, сами решили, что украинский язык - "деревенский", и переехав в город, надо становиться "культурным" и немедленно начинать говорить на русском, пусть даже ломаном. Никто не заставлял. Я сам жил в Киеве, и помню, как все это происходило. Скорей уж, советское государство поддерживало школьное преподавание, книгопечатание и театры на украинском. А то, что сейчас в Украине появились люди, в особенности молодые, которые гордятся своим народом и языком, меня лично очень радует. У украинцев вообще довольно странное отношение к истории, учитывая уровень их национального самосознания. Мне, например, не до конца ясен вот какой момент. Была Киевская Русь и жили в Киевской Руси русские люди. Из Киевской Руси вышла современная Россия. Когда же на эту территорию пришла совершенно независимая, «не русская» нация украинцев? Глупость всё это! Украинцы - это не название нации. Так называли людей, живших ещё в древней Руси на окраине, у края. Отсюда и русский язык Гоголя - явление вполне оправданное, потому как т.н. украинский язык есть только диалект.
Дмитрий
Россия Артем Кречетников: В Киевской Руси жили не русские, а древние русы, к которым мы имеем примерно такое же отношение, как современные итальянцы - к римлянам. Мы бы и языка их не поняли. Потом, на протяжении веков, на базе древнерусской народности сформировались три разных народа - русские, украинцы и белорусы, или, если угодно, великороссы, малороссы и белорусы. Кто в этой семье старший брат и законный наследник древнего Киева - вопрос спорный. У украинцев прав, пожалуй, побольше, и географически, и лингивстически. «Жаль, что мы «распиливаем» Гоголя с Украиной надвое - в этом вина политиков». Валерий, Россия, полностью поддерживаю. И отдельное: спасибо, - Аркадию Ключанскому. Во взгляде на Гоголя наши мысли в полном согласии. Артем, помните, что когда-то сравнивал Ваши фантазии с Маниловскими прожектами? АК: «почему украинец Гоголь писал по-русски». «Судя по всему, он был не очень озабочен национальным вопросом, и ощущал себя не украинцем, а именно что малороссом», «полученное с детства воспитание ограничивает самоидентификацию жесткими рамками», «формированию самосознания». Иными словами, собственные САМОидентификация и САМОсознание Николая Васильевича не определяли его украинцем, само это определение возникло в Галиции через полвека после его смерти и не носило имени определенного этноса. И что ж Вы, Артем, как Ноздрев так бесцеремонны с САМОсознанием Н.В. Гоголя? Сама эта бесцеремонность напоминает обряд перехода одного из князей Острожский в католичество, когда его потомки, отказавшись от православия, решили и его - поборника веры отцов, сделать верным католиком. Для этого не погнушались даже эксгумацией. И еще раз напомню Вам, что моя жинка, родившаяся на Украине от православных, ходившая и в сад и в школу, где использовалась мова, любящая местную культуру и т.д., отказалась от советской идентификации ее САМОопределения. Еще раз напомню Вам ее слова: мои предки были малороссами, козаками, селянами, хохлами, но русскими, а не украинцами. Оценки САМОопределения тещи и тестя, у которых полбиблиотеки на мове, надеюсь, не захотите узнать? АК: «Во всех описаниях русской деревни у Пушкина, Некрасова, Тургенева, непременно присутствуют баре. А вот в Диканьке, судя по всему, помещика не было». Откель только взялись Коробочки, Миклухи-Маклаи, да, и у предков моей жинки по отцовской линии не понятно откуда имение появилось? Хотя с последними понятно, они ж не были украинцами, а старшиной вроде Тараса Бульбы. У украинцев совесть не позволила б.
ПДП, Россия
Артем Кречетников: Вот я и говорю, что для большинства людей их национальная идентичность предопределена рождением, но для тех, кто по тем или иным причинам находится в пограничном состоянии (а таких в мире миллионы) выбор существует. Ваша супруга свой выбор сделала, но он не единственно возможный, и не обязателен для всех. Что касается Гоголя, то как следует из письма Николая, с ним все обстояло не так просто и однозначно. Деревни на Украине издавна были панские, а были казацкие. По поводу того, кто сделал крепостничество всеобъемлющим, процитирую Алексея Константиновича Толстого о Екатерине II: Madame, чтобы прославить великий Ваш народ,
Учтиво ей писали Вольтер и Дидерот, Лишь надобно народу, которому Вы мать,
Скорее дать свободу, скорей свободу дать! Messeiurs, им возразила она, vous me comblez!
И тотчас прикрепила украинцев к земле! [Во всех описаниях русской деревни у Пушкина, Некрасова, Тургенева, непременно присутствуют баре. А вот в Диканьке, судя по всему, помещика не было. Помню, я обратил на это внимание еще в школе, и очень удивился.] В "Миргороде" есть замечание Гоголя, что сами украинцы называли себя "дворянами", в отличие от великороссов. В школе я тоже не обратил на это внимание.
Uncle Sasha
Demorusska [В чем же Вы видите "инсинуации", да еще и "гнусные"? В признании того факта, что русские и украинцы - два разных народа? Так это объективная реальность.] А вот Гоголь с вами не согласен. "Какой русский не любит быстрой езды", писал он об украинце Чичикове. То же и о запорожских казаках в "Тарасе Бульбе".
Uncle Sasha
Russia Артем Кречетников: Народы не есть нечто вечное и раз навсегда данное. Возникновение и исчезновение народов - процесс исторический. Во времена Гоголя как раз шло формирование украинской нации. А во времена Бульбы (первая половина XYII века) "Украйна" была чисто географическим понятием, как Урал или Кубань. Бульба и его казаки считали себя русскими, и поляки точно знали, что воюют с русскими. Другое дело, что московиты и русские жители Великого Княжества Литовского, а затем Речи Посполитой уже тогда сильно отличались и политической культурой и бытовыми привычками, так что уместно было говорить о западных и восточных русских. Формирование украинского самосознания началось как раз после объединения с Россией, когда малороссы тесно соприкоснулись с великороссами, и обнаружили, что они - разные. Вопрос, поднятый, Вами, Артем - действительно очень интересный и многогранный. Если сформулировать мое мнение - то я считаю, что Гоголь русский писатель,несмотря, что по национальности он и украинец(?). Также, как Гейне - немецкий поэт, а Айзимов - американский писатель, хотя они оба евреи. Я вообще считаю, что копание в национальностях писателей(да и не только их) - занятие малопереспективное. Писатель - представитель той литературы, на языке которой он пишет. Бывают исключения, но не очень удачные. Набоков и Бродский создали свои лучшие произведения на русском языке. Когда читаете Толстого, то те куски, которые написаны по-французски, гораздо слабее его русского языка. Но это так, к слову. Стремление украинских националистов представить укранский народ самым-самым - вот что стоит за бесконечными рассуждениями о том, что Гоголь - украинский писатель. Гольдсмит и Шеридан - ирландцы, но,ей Б-гу, никто в Ирландии не кричит об этом на каждом углу и не проклинает Великобританию,что она проводила имперскую культурную политику. Почему шотландцы В.Скотт, К.Дойл, Р.Стивенсон писали по-английски, и даже Р. Бёрнс большинство своих произведений создал на английском, хотя и четко индифициоровал себя как шотландца? Да просто они понимали, что писать на шотландском - это все равно, что писать" в стол", никто не прочтет. Все эти рассуждения о национальности писателя(не путать о его литературной принадлежности к каому-то языку)происходят от малокультурья. Я уже писал об отношение украинских властей, да и общественности тоже к своему культурному наследию, по сему простите за повтор. Одним из признаков уровня культуры является отношение к усопшим. В Харькове, на 1-м городском кладбище находиться могила классика украинской литературы, замечательного писателя Г.Квитко-Основьяненко. Вы бы видели, в каком она состоянии! Если бы не то, что сам памятник довольно внушителен, то затерялась бы эта могила в сотнях других. А ведь где-нибудь в Киеве, с высоких трибун некие литературоведы, да и прочая, наверняка разглагольствуют о вкладе Квитко-Основьяненко в мировую литературу. Вот вам и отношение к собственной культуре.
игорь л.
израиль Артем Кречетников: Мне кажется, украинцами движет не желание доказать, что их народ самый-самый, а гораздо более скромное стремление доказать, что он вообще существует. Как видно даже из этой моей переписки с читателями, многие пытаются отрицать данный факт. Скажем, в сегодняшней России некоторые люди, мягко говоря, неважно относятся к Грузии и Эстонии, но все-таки при этом признают, что грузины и эстонцы - это другие народы, а украинцам отказывают в самом праве на национальное существование. Могилы Квитка-Основьяненко в Харькове я не видел, но если все так, как Вы пишете, то это, конечно, безобразие. Лучше всего, кем себя считал Гоголь сказал он сам. В 1846г в Карлсбаде в анкете он записал: мистер Гоголь-украинец, проживающий в Москве, хотя в то время в большем ходу было обзначение малорос. В письме матери по приезде в 1828г в Петербург, он сказал: я буду писать на иностранном языке, т.е. русский он не считал родным для себя.В рецензии на на произведения Пушкина о Кавказе, Г отмечает,Что поэт остается национальным, когда он пишет о чужих событиях, чужую историю, но главное смотрит на это глазами своего народа, т.е. не язык главный, а взгляды. Позже Г. напишет: я не знаю чего в моей душе больше- хохлацкого или русского. Автору следовало бы не упускать, что и среди русских литераторов были ярые противники считать Г.своим. Василий Розанов орал,что он не наш. Считаю, что Г. Великий сын и украинского и русского народов,делить его незачем. Он звезда мировой величины, значение и влияние которой шагнуло далеко за пределы национальных границ.
николай
россия Артем Кречетников: Спасибо. Вы привели массу интересных фактов и хорошо дополнили сказанное мной. Кстати, современный русский писатель Владимир Солоухин в книге "Камешки на ладони" доказывал, что "тана тайн и святая святых" повести "Тарас Бульба" - любовь к католической Польше. Вы все время повторяете, Артем, что "украинцы с этим не согласятся". Ну вот я - русская по отцу и украинка по мамочке. Живем в украинском южном городе. Мои друзья исповедуют обе представленные (основные) точки зрения. Однако, мы стараемся гасит подобные разговоры. Но все они и я в массе своей считают Россию очень родным и любимым соседом, чрезвычайно уважают российских молодых руководителей страны. Я долго (20 лет) прожила в России и не вижу особой разницы между народами ни в ментальности, ни в языке.
Наталия
Россия-Украина Артем Кречетников: Это замечательно, что Вы и Ваши знакомые, живя на Украине, уважаете Россию и ее лидеров. Желаю всем россиянам и украинцам испытывать такие же чувства, и чтобы они были взаимными. ...русские и украинцы - два разных народа? Так это объективная реальность. Готов поставить ящик водки, что если Вам показать десяток одесситов, то рассортировать их по русским и украинцам вам вряд ли удастся. Другое дело "западенцы" - вот это, действительно другой народ. Так что граница народа проходит, условно говоря по Днепру. к востоку - наши, а дальше уже нет.
ск
Артем Кречетников: Ну, не совсем так. На Киевщине, Полтавщине, Черниговщине, Черкасщине живут самые настоящие украинцы. Одесса - действительно космополитичный город, так она исторически и не относилась к УКраине, а была основана в бывшем Диком Поле, отвоеванном у крымских татар и турок. Зачем писать на том языке, на котором даже в собственной стране не говорит больше половины населения? Кто тогда это читать будет? А тем-более в истории помнить. Думаю Гоголь думал так же.
Andris
Latvija Артем Кречетников: Народ-то по-украински говорил, не было литературного языка. ..."Гоголь - классик русской литературы. Гоголь - щедрый дар украинской земли и духа русской культуре. Великий русский писатель, и великий сын Украины. Обоим народам есть что праздновать, и чем гордиться." Этим все сказано и добавить нечего.
Ольга Александровна
Российская Федерация Правильно будет так: Гоголь великий или мировой украинский русскоязычный писатель.
В.Б.
Украина Артем Кречетников: Согласен, можно и так сказать. А вот шотландец тоже не имеет к великобритании никакого отношения? или они просто не отделились еще и заявили о своей независимости? Может помочь, как бриты сделали это с СССР?
eugene
Russia Артем Кречетников: Распаду СССР никто не помогал. Государство вообще невозможно развалить извне. СССР распался потому, что нормально жить в нем было невозможно. А в Британии жить хорошо и свободно, поэтому она распадаться не собирается. Впрочем, если Шотландия захочет отделиться, никто не будет устраивать из-за этого истерику, и все произойдет мирно и демократично. И не путайте, пожалуйста, государственную и национальную принадлежность. Шотландия - составная часть монархической федерации, Соединенного Королевства. А вот к Англии и англичанам шотландцы и правда отношения не имеют. Попробуйте назвать шотландца англичанином! Вас спасет лишь то, что вы иностранец. Гоголь в гораздо большей степени русский писатель, чем Толстой или Достоевский. А вот с какой целью совершает гнусные инсинуации Артём Кречетников мне непонятно. И статейка бессмысленная, бессвязная. На ВВС всё подряд печатают, или как?
Филипп Григорьевич
СССР Артем Кречетников: В чем же Вы видите "инсинуации", да еще и "гнусные"? В признании того факта, что русские и украинцы - два разных народа? Так это объективная реальность. Очень Вам советую, уважаемый Филипп Григорьевич, с ней примириться и успокоиться. А то от постоянной злобы, говорят, развиваются нехорошие болезни. Уважаемый Артем! Вы уж меня извините, но на мой взгляд поднимать вопрос национальности можно только в одном случае - когда задача рассорить (какая разница на каком языке говорил, какой язык первым услышал, на каком писал или думал?).
AndreyAF
Россия Артем Кречетников: Лично я был бы рад, если бы все люди на Земле враз забыли, кто какой национальности. Но национальности и национальный вопрос существуют независимо от нашего желания, люди придают ему колоссальное значение, и не обсуждать его нельзя. Я вообще не одобряю такой постановки вопроса: о том вслух говорить не нужно, этот вопрос поднимать нельзя... Обо всем нужно говорить! И стараться найти истину. Если проблемы замалчивать, они существовать не перестанут. Хорошая статья. Спасибо. Вопрос и в самом деле в нынешних условиях далеко не праздный. А вот на Ваш очень разумный вопрос, "что думал об этом сам Н.В. Гоголь", я, к стыду своему, с ходу ответить цитатой не могу. Не припоминается ничего прямо на этот счёт. Но очевидно, что мыслил он не нынешними категориями. Вы правы, говоря о "малороссийском сознании". Отмечу, если не перевру цитаты, что "написанный целиком на украинском материале" "Т. Б." заканчивается на том, что "разве найдётся на свете сила, которая пересилила бы русскую силу". Гоголь, возможно, относился к малороссийской специфике именно так, как Вы пишете - сравнимо с особенностями Поморья, Сибири и т.д. Грустно, что всё это приобретает сегодня политическое звучание. Грустно, хотя и неизбежно. Новые, как говорится, песни нового времени. Но тут виноваты обе стороны. И думать каждой стороне нужно более о своей неправоте, чем о чужой. Тогда и толк будет. Вернее, был бы, если б такое было возможно. Позвольте сделать ещё одно замечание. Естественно, "Мёртвые души" - одно из замечательнейших произведений русской литературы. Но следует всегда помнить, что Гоголь рассматривал данное произвеление лишь как первую часть трилогии, в которой должны были бы позже быть выведены и совершенно иные типы. Известно, с каким трудом писал он второй, позднее уничтоженный им том. Я лично считаю, что, по сохранившимся фрагментам судя, тот был вовсе не хуже первого. Но Гоголь моим мнением не поинтересовался. Так вот я думаю, что одной из причин его тяжёлой депрессии в последние годы могло быть именно сознание того, что он останется в памяти читающей публики автором гениальной сатиры на негативные свойства русского характера, но не покажет более сбалансированной картины. В задуманном ряду, имитировавшем дантовские "Ад"-"Чистилище"-"Рай", первая часть никак не выглядела бы пасквилем. Оставшись сама по себе, она давала возможность увидеть, как Вы упомянули, "фигу в кармане". А не было у Гоголя никогда фиги. Вернее, была, но только по отношению к конкретным Ноздрёвым и Коробочкам, и не в кармане, а открыто. А ещё, чтобы закончить, скажу, что до тех пор, пока не поймут люди, чо "Выбранные места..." - это одна из самых замечательных книг, написанных на русском языке, и пока не начнут читать и вдумываться, так им и нечего будет противопоставить своим Ноздрёвым и Коробочкам. Не зря Белинский в своё время так обозлился, точнее, перепугался. Извините, что длинно, но тема больно уж интересная. Ещё раз - спасибо.
Аркадий Ключанский
Канада А почему великий Набоков мог писать и на английском? Хотя во владении русским ему не было равных. А почему Айтматов писал на русском. Это вопрос того же свойства, что и - почему Рихтер играл на рояле, а Ойстрах - на скрипке. Да потому что именно на этих инструментах они имели свое наилучше выражение. А язык - это тот же инструмент для литератора. Жаль, что мы «распиливаем» Гоголя с Украиной надвое - в этом вина политиков. Ведь распиливать Набокова никому и в голову не приходит.
Валерий
Россия Артем Кречетников: Айтматов, думаю, писал по-русски ровно по тем же причинам, что и Гоголь. Набоков - явление в мировой литературе уникальное. Людей, которые с младенчества одинаково хорошо знают два языка, в мире не так много, а тут еще надо, чтобы такой человек родился с писательским талантом. В случае Набокова, видимо, вступает в дело фактор национальной принадлежности, поэтому его следует считать русским писателем. Но тут вот что важно. Для американцев этот вопрос не принципиален, потому что им не нужно никому ничего доказывать. А когда находятся люди, которые, подобно Андрею, отказывают украинскому народу не только в уважении, но и самого его существования не признают, понятно, что украинцы делаются особенно чувствительны к национальному вопросу. Не надо обижать людей - не будет больного самолюбия. Артем, я полностью с Вами согласен! Во-первых, я никогда серьезно не воспринимаю утрирование вопроса двуязычия языка и тем более не буду воспринимать, какому народу принадлежит Коля Гоголь из двух причин: 1) Такие дискуссии проводятся для того, чтобы отвлечь людей от реальных проблем. 2) Коля Гоголь принадлежит никак не Украине, и никак не России, а именно тогдашней российской империи. И все! Зачем разделять славянские народы Колей? Мне он, например, удачно показал уникальность малоросского языка, который убаюкивает всю российско-украинскую культуру и историю. Это как-то так четко видно, что я даже поражаюсь. Да и сам потешаешься от того же языка. Чего стоит "жыыынка"!!!) А на счет, Артем, польских панов, то мне кажется, что Гоголь стремился отчеканить свое произведение с точки зрения литературы как искусства. Думаю, он никак не хотел показать, гнобление украинского народа панами, он хотел просто показать, каким прекрасным тогда была украино-российская культура.
Николай
Киев, Украина Деление на русских и украинцев искуственно. Мы единый народ.
Андрей
Россия Артем Кречетников: Украинцы с Вами не согласятся. А будете продолжать настаивать, это кончится лишь тем, что окончательно рассоримся. Действительно, Гоголь (несмотря на его постоянную депрессию, значительную часть жизни проведшему не только не в России, но и не в даже Украине (?) - а даже наоборот, в Италии, за что я лично его совсем не осуждаю - тем не менее - русский писатель, создатель украинской ментальности. И он так же велик,как и Пушкин.кто вообще так,между прочим,ну,проба пера - взял и создал русский язык. Гоголь не писал по-малороссийски. Это был пиджин-инглиш,и никто на нем не читал. Зато его чувство именно великороссийского языка было наравне с Пушкиным и Лермонтовым, шотландцем, и Фетом, немцем. Кстати,Вы не заметили, что все русские писатели были не-русские? Даже Тютчев был не вполне русским... А что,Мандельштам.что-ли,был? Или там Пастернак,Маршак и Хармс? Вы вообще можете нам указать "русского" писателя, за исключением Достоевского, кот.был поляк? Я одного знаю. Салтыков-Щедрин, кот., безусловно, по-происхождению, был чистый татарин. А у белорусов, к сожалению, не оказалось своего писателя. А он Вам понадобится скоро. Ищите и обрящете.
отдельный чел
UK Артем Кречетников: Ну, сказать, что "все русские писатели - не русские" - сильное преувеличение. Если Лермонтов имел среди предков одного шотландца, приехавшего в Россию за полтораста с лишним лет до его рождения, это не значит, что он "не русский". И что значит: "у белорусов не оказалось своего писателя"? Один Василь Быков сделал бы честь любой литературе. Редкий случай, когда практически во всем соглашусь с г-ном Кречетниковым. Напомню ему о том, что нынче украинские "оранжевые" власти считают слово "малоросс" ругательным, а тех кто, осмеливается называть себя "малороссами" едва ли не преступниками. Яркий пример тому травля руссинов в Закарпатье со стороны СБУ. В это же время ВВС и другие западные СМИ бубнят о том, что на Украине свобода и демократия.
Украина
Артем Кречетников: Конечно, трудно говорить за всю страну, но из опыта моих поездок на Украину и общения с людьми могу сказать, что "малороссов" в гоголевском смысле этого слова там, пожалуй, не осталось. Люди делятся на тех, кто считает себя украинцами, и тех, кто считает себя русскими без всяких оговорок. Малороссийская идентичность - это факт прошлого.