Мансур аль-Халладж
Фарид ад-дин Атгар начинает свой рассказ об этом великом святом, Мансуре, с комментария:
«Какая жалость, что такого великого святого плохо понимали его современники. Вы можете преклоняться перед деревом, если из него раздастся звук Ана аль Хакк (Я - Истина), но человека, произнесшего эти слова, вы отправляете на плаху. Вам следует знать, что все великие святые, которые произносят такие слова в состоянии экстаза, просто говорят от имени Бога. Их устами глаголет Всевышний, а их сущность мертва».
Шибли заметил, что, хотя он и Мансур произнесли одни и те же слова, его, сочтя сумасшедшим, оставили в покое, а Мансура четвертовали на основании того, что он в здравом уме и памяти произнес богохульные слова.
Мансур пришел в Тустар в возрасте шестнадцати лет и пробыл там два года, а затем переехал в Дохарку, где провел полтора года в обществе Хазрата Умара бен Усмана Макки. Там он женился на дочери Хазрата Якуба аль-Акты. После этого он некоторое время жил вместе с Хазратом Джунайдом в Багдаде. Оттуда он отправился в Хиджаз, где встретил группу суфиев, с которой он вернулся к Хазрату Джунайду в Багдад. Там он задал вопрос Джунайду, ответом на который стало пророчество великого святого:
«Однажды ты окрасишь в красный цвет кусок дерева». Это означало, что Халладжа четвертуют на плахе. Услышав это, Мансур произнес: «Когда это случится, тебе придется отказаться от одеяния суфия и облачиться в наряд мирянина». Именно это и произошло в свое время, так как хорошо известно, что когда религиозных наставников попросили подписать смертный приговор Мансуру, они не решались сделать это, пока Хазрат Джунайд первым не подписал его. Джунайд сомневался, но халиф сказал ему, что не казнит Мансура, пока он не поставит свою подпись. Тогда Джунайд снял с себя одежду суфия и облачился в наряд светского учителя, а затем подписал приговор и сказал: «Я высказываю свое мнение по поводу внешнего поведения Мансура и считаю, что он заслуживает казни».
Мансур был разочарован, услышав от Джунайда вместо ответа на свой вопрос мрачное пророчество, которому суждено было иметь страшные последствия. Мансур простился с Джунайдом и отправился в Тустар вместе с женой. Там он прожил один год. Местные жители относились к нему с большим почтением. Он взял за правило критиковать религиозных притворщиков, которых он очень сильно раздражал. Они организовали против него заговор, активное участие в котором принял Хазрат Умар бен Усман, который сочинял для них клеветнические письма с целью погубить Мансура. Однако Мансур не потерпел подобного противостояния своим взглядам. Он снял с себя одежды суфия и облачился в наряд мирянина, но к этому времени он достиг очень высокого духовного состояния, которое владело им уже целых пять лет.
В этот период он совершил поездки в Сеистан, Керман и Нимроз. Мансур написал несколько блестящих книг, а его проповеди были настолько вдохновенными, что он получил титул «Учитель тайного знания».
Затем Мансур поехал в Басру, где он снова облачился в наряд суфия. Он приехал в Мекку, жители которой считали его магом. Мансур возвратился в Басру, а оттуда в Китай через Индию. По возвращении он совершил второе паломничество в Мекку. В Мансуре произошли большие духовные перемены. Его проповеди были наполнены тайным смыслом, поэтому у него было очень мало последователей. Мансура преследовали и выгоняли из мест, которые он посещал.
Во время своего напряженного духовного состояния Мансур двадцать лет носил один и тот же шерстяной плащ. Как-то раз люди силой сняли с него этот плащ. К своему изумлению они обнаружили, что в складках плаща свил гнездо скорпион, и хотели убить его, но Мансур попросил вернуть скорпиона на место, так как за эти двадцать лет они стали друзьями.
Однажды четыре тысячи паломников сопровождали Мансура к Каабе. Придя туда, он целый год простоял на одном месте босой и с непокрытой головой. Обычно к нему приходил человек и приносил хлеб и кувшин воды, но он редко соглашался проглотить хотя бы кусочек. Поэтому Мансур был очень истощен физически. Он весь высох, его кожа сморщилась и местами потрескалась. В его одежде свил гнездо скорпион. Мансур молился: «О Господь! Ты являешься проводником тех, кто проходит по Долине Изумления. Если я еретик, увеличь мою ересь». Когда люди уходили и Мансур оставался один, он снова молился: «Я знаю только Тебя и не поклоняюсь никому, кроме Тебя, и я благодарен за те дары, что Ты послал мне. Я Твой раб, и так многочисленны Твои дары мне, что, имея только один язык, я не могу выразить мою благодарность за них. Поэтому поблагодари Себя Сам от моего имени».
Однажды Мансур встретил Хазрата Хаваса в пустыне и спросил, что привело его туда. Он ответил: «Я стараюсь найти удовлетворение (таваккул) и быть довольным всем, что бы Господь ни сделал со мной: послал ли он мне пищу или решил оставить без нее». Мансур заметил: «Как долго ты собираешься тратить время на свой желудок? Когда же ты потеряешь себя в Божественном Единстве (растворишь свою личность в Божественном сознании)?»
Когда в первую ночь заточения Мансура в тюремную камеру к нему пришли люди, они не обнаружили его в ней. Он исчез. На вторую ночь они пришли снова и застали его в камере, но тюрьма исчезла. На третью ночь они увидели, что тюрьма стоит, как и прежде, а Мансур сидит в своей камере.
Они спросили его о причине таких странных превращений. Он ответил: «В первую ночь я был у Бога, во вторую ночь Бог пришел сюда ко мне, а теперь я здесь, чтобы подтвердить слова Писания: «Человек в здравом уме никогда не должен произносить слов „Я - Истина“, так как, являясь человеком, он никогда не сможет стать Богом. Если человек произносит эти слова, значит, он - вероотступник».
Мансур обычно кланялся Богу тысячу раз каждый день после окончания дневных молитв. Когда люди спросили его: «Раз ты говоришь, что ты есть Бог (Хакк), кому же тогда ты кланяешься?» - он ответил: «Я очень хорошо представляю себе, чего я стою».
В тюрьме, где сидел Мансур, было три сотни заключенных. Он спросил у них, хотят ли они выйти на свободу. Получив утвердительный ответ, он подал знак, и их оковы упали, а ворота тюрьмы широко распахнулись. Они попросили его бежать с ними вместе. Он ответил: «У меня с Богом есть тайное дело, которое откроется, когда меня поставят на эшафот. Я - узник Бога, моего Господина, и я должен уважать Его Писание».
Утром люди увидели, что все замки сломаны, а узники сбежали. Они спросили у Мансура, что произошло. Он рассказал им обо всем. Люди поинтересовались у него, почему он не убежал с остальными узниками. Он ответил: «Мой Господин сердит на меня, и Он наложил на меня эту кару, поэтому я здесь».
Когда халиф узнал о случившемся, он приказал немедленно отрубить Мансуру голову, чтобы он не вызвал еще больше неприятностей. Ему нанесли триста ударов плетью, и после каждого удара раздавался голос: «О, Мансур, Я не боюсь. Ты выдержишь все».
Сто тысяч человек собрались вокруг эшафота, на котором его должны были казнить. Он посмотрел вокруг и сказал:
«Хакк, Хакк, Ана аль Хакк» (Истина, Истина, Я - Истина)«.
В этот критический момент какой-то дервиш попросил у Мансура дать определение любви. Мансур сказал ему, что он узнает ответ сегодня, завтра и послезавтра. Мансур был казнен в этот день. На следующий день изувеченное тело сожгли, а на третий развеяли пепел. Это был ответ Мансура на вопрос дервиша.
Во время казни слуга Мансура попросил дать ему последние наставления. Мансур ответил ему следующее:
«Никогда не уступай желаниям своей телесной сущности {нафс), если ты будешь делать это, она заставит тебя совершать низменные поступки».
Его сын спросил у него совета. Он сказал: «Мир стремится жить нравственной жизнью, а ты ищи жизни Божественной. Она лучше. Даже если тебе удастся прожить хотя бы частичку ее, это будет выше, чем все добродетельные деяния, совершенные людьми и ангелами».
Когда Мансур еще только шел к месту казни, на его лице сияла улыбка. Люди спросили его, как он может радоваться в такой момент. Он ответил: «Сейчас как раз время быть счастливым, так как я возвращаюсь домой, - и произнес следующие слова;
Мой друг вовсе не тиран. Он дал мне выпить вина, которое Хозяин Дома предлагает Своим гостям. Я пил вино до тех пор, пока не осталось ни капли. Тогда Он приказал мечу наказать того, кто выпил так много выдержанного вина в запретный месяц».
Затем Мансур поцеловал ступени, ведущие на эшафот, и, повернувшись к Каабе, сказал: «Ты даровала мне то, что я искал».
Потом Мансур сказал:
«В юности я нехорошо посмотрел на одну молодую женщину, за что и был наказан. Будь осторожен, чтобы не согрешить подобным образом и не страдать от ужасных последствий».
Шибли попросил Мансура объяснить, что такое Тасаввуф.
«Зрелище, на котором ты свидетель, - это Тасаввуф. И это лишь его низшая степень».
Шибли спросил:
«А какая же тогда высшая степень?»
Мансур ответил:
«Ты несведущ, чтобы понять это».
Халиф велел толпе кидать камни в Мансура. Он вынес все это, но когда по приказу халифа Шибли ударил его цветком, он вскрикнул. На вопрос, почему, он ответил: «Люди, которые забрасывали меня камнями, невежественны, но ударившему меня Шибли нет оправдания, потому что он все знает».
Мансуру отрубили руки, но он продолжал улыбаться. На вопрос о том, что означает его улыбка, он ответил:»Они отрубили мне руки, которые были снаружи, но руками, что у меня внутри, я обхватил ноги Всевышнего, и они не смеют прикоснуться к этим рукам«. Потом палач отрубил ему ноги. Он сказал: «Они не могут тронуть мои внутренние ноги, на которых даже теперь я могу путешествовать по двум мирам». Затем Мансур провел по лицу кровавыми обрубками своих рук и произнес: «Сегодня я чувствую себя счастливым, так как кровь мученика отпечатана на моем лице». Потом он сделал жест, как будто складывает руки для молитвы, и произнес Молитву Любви.
После этого ему выкололи глаза и вырвали язык. Наконец, Мансуру отрубили голову. Перед этим он произнес молитву:
«О Господь! Я благодарен Тебе за то, что Ты позволил мне сохранить спокойствие и стойкость до самого конца. Я хочу, чтобы Ты даровал это богатство и моим гонителям».
Услышав эти слова, люди начали бросать в него камни. Он произнес последние слова:
«Дружба ЕДИНСТВЕННОГО выделяет тебя и делает исключительным». В момент, когда ему отрубили голову, он рассмеялся, а его душа перешла к Всемогущему. Все отрубленные члены мученика начали кричать: «Я - Истина». Халиф приказал собрать их и сжечь. Когда это было исполнено, пепел начал произносить те же слова: «Я - Истина (Ана аль Хакк)». Когда пепел выбросили в реку Даджлу, частицы его сложились на воде в слова «Я - Истина». Вода в реке забурлила и высоко поднялась. Предвидя это, Мансур заранее отдал приказание слуге расстелить на поверхности воды его одежду, чтобы утихомирить гнев реки и спасти Багдад от затопления. Слуга так и сделал. Вода успокоилась. Пепел, собранный по ее берегам, был захоронен.
По случаю смерти Мансура Хазрат Аббас Туси сказал: «В Судный день Мансура приведут в кандалах из опасения, что в своем экстазе он сможет перевернуть земной шар».
В день смерти Мансур всю ночь провел в молитвах, сидя под эшафотом, и он услышал Глас Божий:
«Мы доверили Мансуру одну из Наших тайн. Он открыл ее другим. Поэтому Мы наказали его за раскрытие Царской Тайны».
"Тазкират ал-аулийа" или Рассказы о святых
Предисловие
В современном мире, где царит хаос, не только отдельные люди, но и целые нации готовы уничтожить друг друга по причине непонимания значимости чужих культурных ценностей и достижений, а также вклада различных народов в общее дело укрепления мира. Люди утратили веру в Бога и сверхъестественное. Они с недоверием воспринимают знаки свыше и не слышат внутренний голос, призывающий к достижению всеобщего человеческого братства.
Присущие человеческой природе чувственные, животные желания подчиняют себе людей. В этих условиях особенно необходимы произведения искусства, книги по философской, этической и религиозной тематике, биографическая литература и другие произведения, дающие богатую духовную пищу тем людям, которые нуждаются в ней. Вот почему мы представляем на суд читателей перевод избранных мест из знаменитого труда великого персидского поэта-суфия шейха Фарид ад-дина Аттара Тазкират aл-аулийа (Рассказы о святых Персии, Египта и Аравии) в двух частях. Эта работа, увидевшая свет в 1908 году в Лейдене и предваряемая вступительной статьей д-ра Николсона из Кембриджского университета, до сих пор не переводилась на английский язык. Известные авторы на Западе, пишущие об исламском мистицизме, оценили, однако, эту работу как незаменимое руководство и неоднократно обращались к ней.
Мир, в котором превалируют земные интересы, страдает из-за недостатка духовности. На протяжении веков просветленные люди ищут Истину, обращаясь к Вечности и Богу, посвящая жизнь Тому, Кто может утолить их духовный голод, положить конец их страданиям и украсить будущую жизнь бессмертием и блаженством. Этих избранных Богом людей во всем мире называют пророками и святыми. Каждый из них служил своей стране и своему времени, развил и указал духовные методы и способы утоления внутренних потребностей человечества. Эти люди определили и высветили стадии очищения на пути к духовности, ведущем к Окончательному Воссоединению, когда телесная сущность (нафс) растворяется, уничтожается эго, проходит страдание, вызванное переселением в мир иной, и исчезает страх перед Судным днем.
Тасаввуф (суфизм), исламский мистицизм, с давних пор является вкладом ислама в процесс умиротворения и обретения счастья человечеством.
Его положения - это бескомпромиссный монотеизм, доктрина об абсолютном превосходстве Бога, которую никто не может оспорить. Бог всемогущ и всеведущ, Он присутствует повсюду во вселенной, поэтому ее существование можно считать лишь временным и относительным.
Цель суфия - увидеть Бога - идентична Таухиду, требующему полного отказа от своей сущности: уничтожения индивидуальной воли, подчинения ее Божественной воле и повиновения заповедям Господа. Суфий считает, что в Таухиде верующий не становится единым с Богом, а наделяется трансформированным и вечным осознанием бессмертия души еще при жизни в этом мире. Идеальный человек становится зеркалом Божественных атрибутов, проявляющихся в нем, и именно в таком состоянии Мансур аль-Халладж громко заявил: «Я - Истина», а Байазид произнес: «Удостоверьтесь в моем всемогуществе». На самом деле их устами говорил сам Бог.
Любовь - это путь, который захватывает все лучшее в человеке, он полит солеными слезами сердца. Только благодаря преданному служению Богу можно обрести Его. Не нужно обращать свои взоры на небеса, а сле?дует избегать соблазнов и не бояться ада. Надо любить Бога ради Него самого и безропотно сносить все беды, которые встретятся на Пути.
Суфизм требует искоренения всех душевных страстей и желаний, чтобы сердце не беспокоили Думы, не связанные с Богом и творением, чтобы оно отказалось от земных интересов и все время размышляло о Боге, погрузившись в состояние возвышенного экстаза.
Почти через сто лет после смерти пророка Мухаммеда (да будет над ним благословение и мир) в Аравии возникло новое религиозное течение - суфизм. Суфизм получил свое литературное выражение в Персии благодаря творчеству аль-Газали (1059-1111 гг.). Он достиг классического периода расцвета в тринадцатом веке, почти два столетия спустя, когда Санаи, а позднее, вслед за Абу Сайд бен Хайром (ум. 1049), мистические поэты Аттар (1140 - 1234 гг.) и Джалал ад-дин Руми (1207- 1273 гг.) подняли его на небывалую высоту в своих поэтических произведениях.
Эта традиция была продолжена в четырнадцатом веке Хафизом (1300- 1388 гг.), который увлекся эротическим мистицизмом, и в пятнадцатом веке Джами, когда в литературе все еще преобладала любовная суфийская поэзия (продолжавшая традиции лирической школы), хотя она стала более сдержанной и менее эротичной. В шестнадцатом веке начался ее закат. Выше мы рассказали о расцвете и закате суфизма на примере Ирана, потому что именно иранский суфизм общепризнан и ценим нами, и именно суфизм, выраженный в персидской поэзии, вызывает наше восхищение.
Персидская поэзия до того, как в нее проник тасаввуф и началось его внедрение и упрочение в ней, была лишена жизни. Поэзия - это средство выражения внутренних чувств, но до укоренения в ней тасаввуфа никто не осмеливался открыто говорить о своих чувствах. Оды слагались в честь богачей, чтобы польстить правителям и их министрам. Лирические поэмы лишь описывали их подвиги, и поэты состязались в игре слов. Однако с проникновением суфизма поэзия стала средством неотразимого выражения любви к Богу, экстатических чувств и сердечного пыла. Естественно, что чтение или прослушивание этих стихов будоражило душу и зажигало искру любви в сердцах поклонников поэзии. Эти поэтические строки проникали прямо в сердце и становились событием и предметом всеобщего восхваления.
Газали принадлежит заслуга того, что суфизм получил распространение в Иране. О том, как ему удалось сделать это, мы расскажем ниже. Сначала позвольте нам изложить краткую историю суфизма. Мы расскажем о его зарождении в Аравии, о чуждых влияниях, которые испытывало это религиозное учение, прежде чем оно укоренилось в Персии. Родиной суфизма действительно является Аравия. Именно оттуда это учение было перенесено в Персию. Культура арабов распространилась, с одной стороны, на Испанию, а с другой - на Персию. Позднее она проникла в Индию по суше через Мултан и Кандагар и морем через Синд.
До появления арабской культуры в Персии процветали буддизм и веданта. Таким образом, в суфийское учение вошли представления и способы выражения, характерные Для индуистской Индии. Заслуга этого по праву принадлежит царю Ашоке, пославшему своего сына проповедовать буддизм в Кандагар, Афганистан и Персию. Александр Македонский, завоевавший Персию и Пенджаб, установил контакты с ведантистами в Долине Ганга и увез нескольких буддийских мудрецов и философов Индии в Грецию. Философские и Религиозные учения его страны дополнились идеями веданты и, в свою очередь, обогатили суфизм благодаря влиянию, оказанному христианами на арабов во время крестовых походов в Сирию, а также благодаря их общему взаимодействию в Италии и н& земле мавров в Испании.
Когда халифат был переведен из Медины в Да?маск, а оттуда в Багдад, между людьми различных вероисповеданий стали вестись религиозные полемики и дискуссии. Для свободного выражения мысли сложилось широкое поле деятельности, и в стро?гом арабском мистицизме начали происходить изменения.
С переносом халифата в Багдад началось формирование учения квиетистов. Суфии стали активно протестовать против формализма ортодоксального ислама, в котором уделялось огромное внимание внешним обрядам богослужения и который строго требовал неукоснительного соблюдения веры. Ортодоксальность плохо сочеталась со свободомыслием мистицизма. Суфийская мысль не хотела втискиваться в узкие рамки. Она искала собственный способ самовыражения, чтобы подчеркнуть разницу между личными и безличными элементами в религиозных практиках. Скептические квиетистские тенденции первых суфиев начали уступать место пантеистическим тенденциям, нашедшим выражение в проповедях и образном языке.
Именно на этот период приходится начало творчества аль-Газали. Он был ученым, глубоко изучившим теологию, законодательство, юриспруденцию, традиции и Коран. Газали преподавал греческую философию и обладал чутким, острым умом и уникальной памятью. Неудовлетворенный средним уровнем теологического обучения, он отказался от руководства медресе Низамийа в Багдаде и стал суфийским дервишем. Газали оставил свой высокий пост, порвал связи с окружением халифа, отказался от богатства и семьи и странствовал по свету в одиночестве, встречаясь с другими суфиями и занимаясь духовной практикой до тех пор, пока не достиг просветления после десяти лет сурового аскетизма.
Суфизм принес покой и умиротворение его душе и удовлетворил духовные потребности. Результатом его духовного опыта стал научный труд Ихья аль-улюм ад-дин («Возрождение богословских наук»), самое лучшее наставление о суфизме в исламе, завершившее систему богословия аль-Ашари, Абу Талиба из Мекки и Калабадхи. В этом великом произведении он сумел увязать ортодоксальную теологию и религиозный закон с практикой и теорией мистицизма. Благодаря Газали мистицизм занял почетное место в официальном исламе. Исламские теологи, отвергавшие философское свободомыслие и интеллектуализм, стали менее суровыми и более уступчивыми. Ортодоксальные последователи отказались от своих узких представлений. Таланты Газали и его превосходное знание мистических и теологических вопросов заслужили ему титул Худжат аль-ислам (Доказательство ислама).
Аль-Газали дал эзотерические интерпретации многим стихам Корана, опираясь на учения и идеи ранних мистиков. Он подвел прочную основу под суфизм и поставил его рядом с ортодоксальным исламом. Вот некоторые выбранные им отрывки из Корана:
«Лицо Бога там, куда мы обращаемся». «Он ближе к вам, чем яремная вена». «Бог направляет того, кого пожелает, и становится для него светом». «Царство Божие на Земле и на небесах». «Разве вы не видите, что птицы, Земля и небеса - все восхваляют Его?»
Он черпал великие идеи суфизма из этих и других строк Корана. В определенной степени и этот отрывок из учений стал еще одной опорой для мистиков:
Пророк говорит: «Бог сказал: «Что бы ни делал Мой слуга для приближения ко Мне, он не дойдет до Меня скорее, чем выполняя обязанности, которые Я возложил на него. Мой слуга приблизится ко Мне, творя и другие дела, превышающие все требования, и тогда Я возлюблю его. Я стану его ухом, которым он слышит, его языком, при помощи которого он говорит, глазами, которыми он видит, и его руками, которые держат».
Хотя Муршиду (Учителю) отводилось почетное место в ортодоксальном исламе, и его посредническая роль в получении отпущения грехов учеником считалась незаменимой, Газали, прямо не критикуя доктрину, все же модифицировал ее, основываясь на цитатах из Пророка. Пророк велел своей любимой дочери практиковать самоотречение, медитацию и постоянно думать о Боге. Он призвал ее подвергнуть себя самым суровым ограничениям, чтобы она стала достойной Марии, матери Христа, и других святых. Для этого мало быть его дочерью. Она должна прилагать усилия и заслужить спасение. Его посредничество не поможет тому, кто не практикует аскетизм и не размышляет о Боге.
Поддерживая доктрину о Милосердии, аль-Газали одновременно подчеркивает необходимость прилагать усилия, чтобы заслужить его.
Пришло время для аль-Газали заложить основу суфизма в Персии. Он предложил на суд впечатлительных и чутких персов сокращенный перевод своего наставления Ихья аль-улюм ад-дин под заголовком Кимийа-и-Саадат (Алхимия счастья). С этого времени идеи мистицизма начали распространяться в Персии, и Санаи абу Сайд бен Абиль-Хаир, а позднее Фарид ад-дин Аттар и Джалал ад-дин Руми стали проповедниками этой веры.
В его Ихья аль-улюм ад-дин (Кимийа-и-Саадат), которая состоит из четырех томов, материал распределяется следующим образом. Первый том описывает богослужение, которому следуют каноническая религия, эпистемология, теология и ортодоксальный ислам. Второй том посвящен вопросам поведения в соответствии с законом ислама и подготовке мистика. В третьем томе речь идет о психологических основах духовного ученичества, проходимого под общим руководством, а также о смертных грехах, подстерегающих суфия на его пути.
Четвертый и самый важный для суфия том раскрывает путь к искуплению и вечному блаженству. В нем широко и подробно рассказывается об эпизодах из жизни святых, Пророка и его сподвижников. Автор описывает практически каждую стадию и состояние {макам ва хал) на пути суфия. В этом томе приводятся яркие описания случаев из жизни арабских и персидских женщин-святых, особенно о том, как они плакали кровавыми слезами из-за мук, вызванных разлукой с Богом, и ночи напролет не смыкали глаз, вознося Ему молитвы. В этой части говорится практически обо всех аспектах мистического пути: обращении, стойкости, страхе, надежде, доверии и вере в Бога, устремленности, удовлетворении, решимости, размышлении и медитации, реминисценциях о смерти и Боге.
Все десять стадий описываются подробно, красиво и просто, и читатель наслаждается этими описаниями, как захватывающей романтической поэмой. Один великий мистик следующим образом описал эффект, произведенный Ихья алъ-улюм ад-дин: «Простое чтение этой книги оказывает духовное воздействие на сердце читателя, пронзая его словно кинжалом. Каждое слово вызывает удивительные превращения. Человек пребывает в экстазе, читая эту книгу. Причина этого в том, что аль-Газали находился в состоянии экстаза, одиноко живя в пустыне, где он проводил время в размышлениях, подвергая себя ограничениям, посту и всенощным бдениям.
Он изучил множество канонических, религиозных и философских литературных трудов, но не нашел в них утешения. И только тасаввуф с его практикой полного отрешения принес его душе желанное умиротворение. Он отказался от дискуссий и критики и все время думал о Боге. Он учился контролировать разум и усмирять плоть. Аль-Газали ревностно практиковал внутреннее очищение, отказавшись от мирской суеты, чтобы достичь совершенства. Закутавшись в накидку и в одиночестве странствуя по пустыне, он достиг цели - умиротворения души - и утолил свой духовный голод. Он описал опыт этих десяти лет в своей работе Ихья аль-улюм ад-дин«. Как мы уже сказали ранее, Фарид ад-дин Атгар, а позднее Джалал ад-дин Руми многое почерпнули из духовного наследия аль-Газали и обогатили персидскую суфийскую литературу.
Вот почему ни одно описание иранского суфизма не будет полным без краткого очерка о Джалал ад-дине. Это тончайший иранский мыслитель-суфий. Его произведение Маснави в шести томах величают Кораном на языке Пехлеви, оно является хранилищем суфийских тайн. Книга была переведена на английский язык доктором Николсоном, Редхаусом (отдельные части) и другими авторами. Однако Руми написал еще одну работу: Фихи ма Фихи (»Застольные беседы Джалал ад-дина«) на персидском языке, которая была обнаружена в Турции через семьсот лет после его смерти д-ром Николсоном и Мауланой Маджидом из Азамгарха (Индия). Копии этого произведения позже были найдены также и в Индии, в библиотеках штатов Рампур и Хайдарабад. О нем Упоминает Шибли в своей биографической книге о Джалал ад-дине Руми, а также Николсон в книге «Избранное из Дивана Шамса Табризи». Некоторые отрывки из книги Руми были переведены Николсоном в его работе Руми - поэт и мистик («Этическая и Религиозная классика Востока»).
Произведение Руми насчитывает около трех тысяч строк и представляет собой сборник бесед на духовные темы Мауланы Джалал ад-дина с Муин ад-дином Парваной и другими учеными и мистиками, их современниками, которые посещали Руми и задавали ему вопросы по теологии и мистицизму. Это единственная проза, вышедшая из-под пера Руми. Она бескомпромиссна, в ней нет логически и последовательно построенных критических аргументов, как в Маснави. Книга передает взгляды Руми простым искренним языком и проливает свет на его духовный опыт и развитие. Это правдивая картина чувств Мауланы и его оценки таких важных событий, как казнь Мансура аль-Халладжа. Книга раскрывает перед читателем его мысли и мнения по поводу примирения догматов ортодоксального ислама с эзотерическим суфизмом. Книга является самым авторитетным свидетельством внутреннего мира и величия идей этого уникального мирового гения.
В заключение мы можем сделать вывод о том, что суфизм существует столько же времени, сколько и само творение. Вы можете дать ему любое определение, но он подразумевает желание души встретиться со своим Творцом и предлагает путь, который приведет его к этой высочайшей цели. Как и в суфизме, все мистики мира составляют одно вечное братство, постоянно занятое поиском новых путей к Богу. Следовательно, работы по суфизму заслуживают изучения всеми, кто ищет Бога, независимо от их веры, происхождения, страны и времени, в котором они живут.
Поэтому мы решили представить на суд читателей самое лучшее, что было написано о суфизме, отобрав этот материал из трех великих произведений: «Илья аль-улюм ад-дин» аль-Газали, «Тазкират ал-аулийа» Фарид ад-дина Аттара и «Фихи ма Фихи» Джалал ад-дина. Два перевода: Ихья и Тазкират завершены, и мы готовим их издание. По воле Всевышнего все еще остается незавершенным перевод книги «Фихи ма Фихи», начатый мною четверть века назад (часть переведенного материала была прочитана еще д-ром Николсоном).
Если будет угодно Всевышнему, я завершу перевод этой книги, и она также увидит свет. Таким образом, в свое время читатели и искатели истины смогут познакомиться с тремя величайшими работами по суфизму - незаменимым руководством по исламскому мистицизму. Я выражаю благодарность выдающейся религиозной деятельнице Шри Шри Мате Кришнаджи из Вриндабана (Индия), благодаря которой я решился сделать перевод этих книг и представить их на суд подлинных искателей истины, что, по словам этой женщины, является проявлением высшего служения Всевышнему. Я благодарен шейху Мухаммеду Аш-Рафу, который взял на себя труд издать эту книгу, написанную в духе истинного суфийского учения.
|
Фарид ад-дин Аттар. Рассказы о святых Хазрат А6ул Хасан Хиркани Хазрат Байазид обычно совершал паломничество к могилам мучеников и святых. Проходя через Хиркан, он делал глубокий вдох, как будто наслаждался ароматом душистого цветка. На вопрос учеников, откуда доносился этот аромат, он отвечал, что скоро в этом городе родится великий святой по имени Абул Хасан, который превзойдет его своими духовными достижениями и будет проводить все свое время в семье, занимаясь духовной практикой. Через несколько лет на свет появился Абул Хасан. По достижении двадцатилетнего возраста он стал ежедневно после молитв посещать могилу Байазида. Там он молился: «О Господь! Даруй мне часть духовности, которой ты наградил Байазида». Прошло двенадцать лет с тех пор, как он начал этот ритуал, и однажды, когда он уже собирался уходить с кладбища, Абул Хасан услышал голос, идущий из могилы, который сказал: «Абул Хасан, вся моя духовность - это твой подарок мне». Абул Хасан ответил: «Господин, я родился на тридцать девять лет позже, чем ты. Как я мог передать тебе духовность?» И снова из могилы Байазида раздался голос: «На моем духовном пути мне мешало какое-то препятствие. Я молился Богу, чтобы он избавил меня от этой преграды, и услышал Глас Божий: «Помолись о том же Сиянию, которое озарит тебя, когда ты приедешь в Хиркан». Приехав в Хиркан, я действительно увидел Сияние, идущее от земли до самого неба. Я помолился ему, как велел Господь, и моя проблема разрешилась». Когда Абул Хасан вернулся домой после этого случая, он обнаружил у себя новую способность: он смог выучить весь Коран за двадцать четыре часа, а раньше он даже не мог прочесть его до конца за это время. Однажды Абул Хасан копал землю на своем участке и нашел серебряные монеты. Он присыпал монеты землей. Начав копать в другом месте, он нашел золото. Абул Хасан снова зарыл его в землю. В третьем месте он обнаружил алмазы. Он закопал их. В четвертом месте оказались драгоценные украшения. Их он тоже засыпал землей. Потом Абул Хасан обратился с молитвой к Богу: «О Господь! Даже если я получу все богатство этого мира, а также мира будущего, я не променяю его на возможность увидеть Тебя». Однажды известный святой, сидя рядом с Хасаном, продемонстрировал ему настоящее чудо, достав из его чаши с водой живую рыбку. Хасан сунул руку в горящий очаг и тоже достал из него живую рыбку. Святой предложил Хасану прыгнуть вместе с ним в огонь и посмотреть, кто из них выживет. Хасан ответил: «Нет, торга чудесами не будет. Давай окунемся с головой в океан небытия (нест ) и выйдем из него облаченными в одежды божественного бытия (хает )». Святой промолчал. Однажды перед тем как отправиться в путь несколько паломников обратились к Хасану с вопросом о том, что им нужно будет делать, если на них нападут грабители. «Вспомните обо мне, если это произойдет», - сказал Абул Хасан. Когда на караван напали разбойники, они ограбили всех паломников, кроме одного. Он подумал об Абуле Хасане. Когда он вспомнил о нем, Абул Хасан появился перед ним и исчез со всеми его вещами из поля зрения грабителей. Тем самым он спас его добро. По возвращении паломники пришли к Абул Хасану и спросили его, как получилось, что они возносили молитвы Богу, но не спаслись, а их товарищ молился ему и был спасен. Абул Хасан ответил: «Вы неискренне уверяете Всевышнего в вашей преданности, а я служу ему всем своим сердцем. Поэтому если вы будете молиться мне, то я от вашего имени помолюсь Богу и ваши желания исполнятся. Но если вы просто будете шевелить губами, а сердце останется холодным, то ваша молитва не возымеет никакого действия». Абул Хасан сказал одному из своих любимых учеников: «Для мира Байазид мертв, но для меня он все еще жив и знает обо всех моих делах». Ученик Абул Хасана просил разрешения поехать в Ирак, чтобы там изучать традиции (в которых рассказывается о жизни Пророка Мухаммеда), так как у себя на родине он не мог найти достаточно компетентного учителя. Хасан сказал: «Я буду учить тебя традициям, потому что получил знание о них от самого Пророка». Ученик поставил под сомнение слова своего наставника. Но во сне к нему явился Пророк и сообщил, что Хасан сказал правду. Когда ученик приступил к занятиям, Хасан часто делал замечания по поводу какого-нибудь отдельного неверно трактуемого эпизода из жизни Пророка. Ученик спросил, по какому праву он ставит под сомнение то, что написано в традициях. Хасан ответил: «Все время я вижу перед собой Пророка, когда учу тебя. Если в рассказе о нем проскальзывает неверная информация, то на его лице появляется выражение недовольства, по которому я понимаю, что эпизод записан неправильно». Однажды Хасан принимал участие в Саме (духовном музыкальном представлении) в доме одного преданного Богу человека. Во время Самы он впал в состояние экстаза и три раза ударил ногой о землю. Стены дома задрожали, и собравшимся показалось, что дом и сама земля начали кружиться вместе с Хасаном. Когда Хасан пришел в себя, его спросили, что с ним произошло. Он ответил: «Сама предназначена для тех, кто во время нее способен переходить в высшие духовные сферы, когда падают завесы, и они могут видеть мир ангелов». Однажды Хазрат Абу Саид, известный святой, пришел к Абул Хасану. Во время беседы Абул Хасан, охваченный экстатическим состоянием, обнял святого. Придя домой, Абу Саид всю ночь провел в молитвах, стоя на коленях и часто вскрикивая в экстазе. Утром Абу Саид пришел к Абул Хасану и начал умолять его взять назад искру духовности, которую он зажег в нем своим объятием, так как он не был настолько подготовленным, чтобы выдержать это состояние. Абул Хасан еще раз обнял его, и он снова вошел в нормальное состояние. Как-то раз Абул Хасан сказал Абу Саиду: «Я сделаю тебя духовным адептом, поскольку ты был дарован мне Богом в ответ на мою просьбу послать мне товарища, с кем я мог бы обсуждать мои духовные искания. Я благодарю Всевышнего за исполнение моего желания». Шейх Абу Сина прошел долгий путь от своего дома, чтобы навестить Абул Хасана. Он постучал в дверь его дома, и навстречу ему вышла жена Абул Хасана. Она обозвала его еретиком и попросила не беспокоить ее мужа, ушедшего в лес за хворостом. Абу Сина пошел на поиски Абул Хасана и увидел льва, который нес на спине вязанку хвороста, собранного Абул Хасаном. Абу Сина склонил голову перед шейхом и в разговоре с ним спросил, почему его жена была настолько грубой, что назвала его еретиком. Абул Хасан ответил, что если бы он не был в состоянии смирить такую негодную овцу, этот лев не стал бы подчиняться его приказам. Они провели ночь в духовных беседах. Утром, когда Абул Хасан чинил стену своего дома, кусок материала выпал у него из рук, и, прежде чем он успел спуститься вниз, чтобы подобрать его, а Абу Сина подать его Хасану, этот кусок стены взлетел вверх и снова оказался у него в руке. Вера Абу Сины в Абул Хасана укрепилась, и все его сомнения относительно духовного величия святого исчезли. Однажды к Абул Хасану пришел человек и попросил отдать ему плащ, чтобы, одев его, он мог стать таким же праведником, как он. Абул Хасан спросил: «Может ли женщина, надев одежду мужчины, стать мужчиной, или мужчина, облачившись в женский наряд, стать женщиной?» Проситель ответил отрицательно. «Тогда, - сказал Абул Хасан, - если это невозможно, как можешь ты, надев мое облачение, стать подобным мне?» Священник попросил Абул Хасана прочитать ему проповедь. Абул Хасан сказал: «Призывай людей к Богу, но никогда не зови их к себе». Заметив его удивление, Абул Хасан дал этому следующее объяснение: «Если проповедник начинает испытывать зависть к другому проповеднику, служащему тому же делу, что и он (главным образом, приобщение людей к Богу), это означает, что он не делает людей верующими и не превращает их в своих приверженцев, иначе, какие могли бы быть у него причины для зависти?» Махмуд Газнави, выполняя свое обещание, данное ранее слуге Айазу, однажды нарядил его в свои одежды и посадил на свой трон. Позднее Айаз, одетый как султан, в сопровождении Махмуда Газнави в наряде придворного пришел к Абул Хасану. Махмуд послал гонца к Абул Хасану с просьбой выйти навстречу гостям и отдать почести султану. Он также велел гонцу напомнить Абул Хасану, если он откажется сделать это, стих Корана, в котором сказано: «Подчиняйся приказаниям Господа, Пророка и царя». Когда гонец передал послание Махмуда, Абул Хасан отказался выйти к султану. Гонец прочитал стих Корана, и Абул Хасан ответил ему: «Скажи Махмуду, что я настолько поглощен своей верой в Бога, что мне стыдно оказывать внимание даже Пророку, не говоря о том, чтобы подчиняться султану». Махмуд, получив лаконичный ответ, признал, что Абул Хасан - великий святой. Вместе с Айазом, все еще одетым как султан, Махмуд в костюме придворного вошел в хижину Абул Хасана и приветствовал его. Абул Хасан ответил на приветствие, но не встал, чтобы выразить свое почтение султану, а вступил в разговор с Махмудом, не обращая внимания на Айаза в одеждах султана. Махмуд спросил: «Господин, почему ты не приветствуешь султана?» Абул Хасан ответил: «Это все одна видимость». Махмуд поклонился ему и сказал: «Я знаю, что святых твоего уровня нельзя обмануть, прибегая к подобным уловкам». Потом Абул Хасан подошел к Махмуду и отвел его в сторонку. Махмуд попросил: «Расскажи мне что-нибудь о Байазиде». Абул Хасан ответил: «Тот, кто когда-нибудь видел Байазида, никогда не будет осужден в Судный день». Махмуд спросил: «Кто был выше: Пророк Мухаммад или Байазид, ведь даже Абу Джихл и Абу Лахаб, видевшие Мухаммада, не смогли избежать осуждения?» Абул Хасан ответил: «Махмуд, будь осторожен в выборе выражений. Эта тема требует уважительного отношения. Знай, что за исключением некоторых сподвижников Пророка и нескольких святых, его современников, даже Халифы Ислама не могли оценить Пророка по достоинству, несмотря на то, что они видели его. Об этом же говорит Коран: «О, Мухаммад! Ты видишь тех, кто обращается к тебе, и кто не видит (понимает) тебя, хотя ты открыт их взорам». Когда Махмуд предложил несколько золотых мохуров Абул Хасану, тот протянул Махмуду ломоть черствого хлеба. Но как Махмуд ни старался, он не мог проглотить такой твердый хлеб. Тогда Абул Хасан сказал, что Махмуд не мог проглотить засохший хлеб так же, как он не мог проглотить (принять) золотые мохуры , ибо уже давно отказался от богатства в этой жизни. Он вернул мохуры Махмуду. Тогда Махмуд попросил у него что-нибудь из одежды, чтобы он мог хранить это в качестве подарка на память. Абул Хасан выполнил его просьбу. Махмуд, выходя из хижины, заметил: «Господин, у вас довольно красивый дом». Абул Хасан ответил, что Бог подарил Махмуду целое царство, а он настолько жаден, что захотел еще и маленькую хижину. Махмуду стало стыдно. Абул Хасан встал, чтобы попрощаться с Махмудом. Махмуд спросил его: «Когда я входил к тебе, ты не оказал мне почтения, но теперь, когда я ухожу; ты так вежлив со мной, что даже поднялся со своего места. Почему?» Абул Хасан ответил: «Ты вошел в мой дом как царь, и тебя переполняла монаршья гордость, но теперь ты уходишь от меня смиренным дервишем, о чем можно судить по тому, как твое лицо сейчас озарено внутренним светом. Поэтому, прощаясь, я отдаю тебе почести». Когда спустя годы Махмуд со своим войском осаждал Сомнат в Индии и понял, что у него нет шансов на успех, он удалился к себе в шатер и после омовений, положив одеяние Абул Хасана на почетное место, начал смиренно молиться Богу: «Господь! Ради дара великого святого пошли мне победу в этой битве, и все, что я получу в качестве добычи в этом бою, я распределю между факирами ». Молитва была услышана. В рядах вражеской армии возник разлад, и она проиграла сражение войску Махмуда. Ночью Махмуд увидел во сне Абул Хасана, который сказал: «Ты совершил грубую ошибку, оценив дар святого так дешево. Если бы ты попросил Бога, чтобы Он сделал всех людей на свете мусульманами, вместо того чтобы искать этой незначительной победы, весь мир обратился бы в ислам и исчезла ересь, а ты бы стал обладателем великой добродетели». Хазрат Абул Хасан наставлял своих учеников: 1. Ищите милости Всевышнего, потому что она превосходит ужасы ада и наслаждения рая. 2. Завесы скрывают от тебя прошлое, настоящее и будущее. Когда завесы подняты, можно увидеть все. 3. Величать себя суфием - огромное притязание. Сам он, по крайней мере, так не поступал. 4. За тридцать лет он ни разу не сомкнул глаз ночью. 5. Бог поглотил его настолько, что он перестал быть собой, а его тело стало не чем иным, как фантомом, чистой мыслью. 6. Бог даровал ему божественное страдание. Если бы одна капля этого страдания попала в мир, она могла бы вызвать более страшный потоп, чем во времена Ноя. 7. Его ученики будут спасены в смертный час по милости Бога и благодаря его заступничеству. 8. Он всю ночь думал о Боге, сидя на голой земле под сухим кустом. Однако он чувствовал себя счастливее, чем если бы удобно расположился под древом желаний в раю, забыв о Боге. 9. Тот, кто сознательно демонстрирует чудеса, изгоняется из круга общения с Господом. 10. Он искал полного растворения своего «я» или, как одно из двух, хотел наполнить собою все. 11. Он забывал о себе ежедневно тысячу раз за час. 12. По милости Бога он знал прошлое, настоящее и будущее каждого создания во все времена. Тот, кто не имеет такого знания, не может быть учителем. Если бы даже колючка впилась в чью-то ногу, он бы знал об этом, сам испытал бы боль и указал на страдающего человека. Он был способен на это, потому что отождествил себя с творением. 13. Он искал возможность увидеть Бога, не боялся ада и не мечтал о рае. 14. Он хотел, чтобы в Судный день с него спросили за грехи всех живущих, и мечтал о том, чтобы понести наказание за все эти грехи и тем самым спасти все создания от мучений. 15. Когда люди сознательно ищут Бога и забывают о себе, они находят Его. 16. Не тот мусульманин заслуживает похвалы, кто исполняет религиозные обряды и постится, а тот, на скрижалях судьбы которого за всю жизнь не было записано ни одного греха. И даже находясь на таком высоком уровне, он боится Бога и полон смирения. 17. Тот, кто по милости Бога видит Его, не замечает никого другого. Тот, кто погружен в созерцание Бога, не думает о себе. 18. Герои, идущие по Пути, мертвы еще при жизни. 19. О, искатель, никогда не думай, что ты уже достиг просветления, пока на протяжении семидесяти лет ты не будешь каждый раз чувствовать, молясь в Хорасане, что ты кланяешься в Мекке. Все богатства на небе и на земле будут лежать перед твоими глазами, но, несмотря на это, ты останешься смиренным и будешь пребывать в постоянном страхе, что Бог может не принять твоего служения Ему. 20. Многие совершают обход вокруг Каабы, а другие - вокруг рая, но тот герой достоин хвалы, который ходит вокруг осознания Единства (пребывает в союзе с Богом и живет с Ним). 21. Абул Хасана всегда устраивает то, что он имеет в этой жизни. 22. В этом мире сначала ищут что-то, а потом находят, а Бога сначала встречают, а потом ищут. 23. В словах, которыми обмениваются Пророк и Всевышний, горит огонь такой силы, что если бы даже малая часть их откровений была сообщена миру, все творение сгорело бы в один миг. Но пророки способны слышать эти откровения благодаря их близости к Богу. Если бы не покровительство Всевышнего, их тела распались бы на отдельные части во время их общения с Ним. 24. Некоторые истинно верующие являются возлюбленными Бога. Когда они зовут Его по имени, все птицы в небе и все животные в лесу замирают в молчании, а ангелы в раю трепещут, Земля же и небеса освещаются ярким светом. Таково величие в звучании этого Имени, что Земля начинает дрожать. 25. Никто не может сделать ни шага на Пути без помощи Бога. Нельзя преуспеть, опираясь только на свои силы и упорство. 26. Нужно так жить на свете, чтобы ни один грех не лег пятном на ваше имя. 27. Живи с Богом и откажись от общества мирян, потому что нужно общаться с другом, и нет друга лучше, чем Бог. 28. Некоторые друзья Всевышнего, живущие в этом мире, могут читать то, что написано на скрижалях судьбы. 29. Бог посылает страдание (дард ) просветленному человеку. 30. Святой - это и не создание, и не человек этого мира. 31. Любим Богом тот, кто стремится к Нему в этой жизни и не откладывает встречу с Ним до жизни будущей, которая наступит после смерти. 32. Когда Всевышний ведет человека по Пути, он живет с Ним в Долине Единения (Таухид ) и никто, кроме Бога, не знает о том, в каком состоянии пребывает этот человек. 33. Самым здоровым является то сердце, которое болит и тоскует по Богу. 34. Кого Всевышний сделал больным, тому Он будет врачевателем. 35. Всякий, кто устремляет свои взоры к раю, лишен всего по Его милости. Такой человек все время живет в одиночестве, отвергает общество других людей и отказывается от всего мирского. Он даже отказывается от своего эго, благодаря чему поднимается последняя завеса между ним и Богом. 36. Тот, кто любит этот мир, становится его рабом, но тому, кто отказывается от мира, мир становится рабом. 37. Если в какой-то общине человек достигает просветления и приближается к Богу, Он в Его милости отпускает грехи всей общине ради этого человека. 38. Дервиш никогда не устремляет взоры ни на этот мир, ни на мир будущий. 39. Только те, кто имеет высшую цель, приходят к Богу. 40. Имя Господа нужно повторять и полностью отказаться от своего эго. 41. Не греши, поклоняйся Богу, и встретишь Господа. 42. Каждый хочет взять с собой в вечность что-нибудь из этого мира, но в нем нет ничего, что могло бы перейти туда, кроме полного отсутствия эгоизма (нести ). 43. Бойся Всевышнего, призывай Его, и ты будешь пребывать в состоянии небытия. 44. Среди тысяч людей, идущих по пути, обозначенному в Писании, находится один, по пути которого следует само Писание, то есть каждое его деяние становится заповедью Писания. 45. Суфию не нужен свет солнца или луны, так как он освещен Божественным Сиянием, и оно ярче всех небесных светил. 46. Путь становится короче для того человека, кого направляет Всевышний. 47. Пищей и водой для святого является повторение Имен Бога и рассуждения о Нем. 48. Бог поистине становится светом очей для верующих в Него. 49. Часть Божественной Любви, сошедшая на землю, искала пути ко всем сердцам в этом мире. Но она не нашла никого, кто бы смог удержать ее, и вернулась к Богу. 50. Через каждые сто лет в мире рождается совершенная душа. 51. Человек теряет себя, когда обретает Бога. 52. Человек, в чьем сердце живет любовь еще к кому-то, кроме Бога, не будет угоден Всевышнему. Его сердце останется мертвым, невзирая даже на то, что он может всю жизнь молиться и подвергать себя суровым ограничениям. 54. Самая высшая деятельность - это памятование Бога и раздумья о Нем. За это человеку даруются чистота жизни, милосердие и аскетизм. 55. Общение со святыми является очень похвальным занятием в духовном отношении. 56. Если ты сможешь убежать за сто пятьдесят километров от этого мира, то это будет высшим проявлением поклонения Богу. 57. Общество святого - это великий дар Бога. 58. Величайшая Кааба - это Образ Всевышнего. 59. Если искатель Бога десять раз с радостью принимает яд, то на десятый раз он почувствует вкус сахара. Искателю, которому в начале его духовного пути выпадает на долю много испытаний и несчастий, позже дается благословение, и он находит Бога. 60. Пока Господь в Его милосердии не наградит вас необходимой энергией для поиска Его, ваши усилия не увенчаются успехом. 61. Того, кто жертвует честью ради Господа, Он наряжает в одеяние Своей чести. 62. Бога находят, уничтожив свое «я». 63. Тот, кто заявляет, что получил просветление, и во всеуслышание объявляет об этом, на самом деле не является озаренным человеком, ибо подобное заявление само образует завесу. 64. Продолжай духовную практику до тех пор, пока она сама не покинет тебя. 65. Преклонение перед духовным промыслом важнее, чем выполнение многих практик. 66. Если даже капля милости Господа выпадет на твою долю, тебе не будет нужно ничего мирского: ни говорить с кем-то, ни слушать кого-то. 67. Памятование Бога обладает большей проникающей силой, чем одновременный удар тысячи мечей. 68. Образ Бога оказывает такое влияние, что если тебе посчастливится увидеть Его, то ты двадцать четыре часа в сутки не будешь видеть никого, кроме Него. 69. Человек должен преданно служить Богу сорок лет и только после этого ожидать благотворных результатов. Десять лет служения необходимы, чтобы исправить огрехи речи, десять лет - на то, чтобы убрать с тела лишний жир, десять лет - на усмирение прихотей сердца и последние десять лет - на искоренение всех оставшихся желаний. 70. Смейтесь мало, плачьте много, ешьте и спите очень мало. 71. Воистину несчастлив тот, кто покидает этот мир, не поговорив с Богом. 72. Путь к осознанию Бога - привилегия чистых и любящих сердец, так как общение с Богом в состоянии экстаза - это подлинная радость. 73. Всегда помните о Боге. 74. Когда кто-то произносит Имя Бога, его язык горит, словно в огне, и он не может еще раз повторить Имя. Если человеку удается сделать это, значит, он получил Его благословение. 75. Жгучая боль от разлуки так сильна, что, если она вырвется из сердец тех немногих счастливых людей, которые испытывают ее, весь мир сгорит в огне этой боли. В сердцах таких людей единственное желание - помнить Господа в воздаяние Ему должного, но находят они, что не в состоянии его исполнить. 76. Если твое сердце обращено к Богу, то весь мир не сможет причинить тебе зла, если станет твоим врагом. 77. Видеть Бога и одновременно свое «я» - значит, находиться в состоянии небытия (фана ), а видеть одного Бога и ничего более, значит жить в вечности (бака ). 78. Ищи общества того человека, который горит в огне Божественной Любви и охвачен Его страданием. 79. Откажись от всех занятий, кроме повторения Имени Бога, и не думай ни о чем мирском, а только о Нем. 80. Один миг, проведенный с Богом, выше, чем служение миру длиною в жизнь. 81. Каждое творение - это завеса и сеть для преданного искателя. Неизвестно, как и когда человек может запутаться в них. 82. Даже если единожды за всю вашу жизнь вы вызвали раздражение у Всевышнего и причинили Ему боль, вам придется всю жизнь искать Его прощения. Если Он в своем милосердии простит вас, вы все-таки всегда будете чувствовать боль в вашем сердце из-за того, что вызвали неудовольствие Всевышнего и не следовали его заповедям. 83. В служении Богу лучше тот, кто слеп, глух и нем, то есть, кто не видит никого, кроме Всевышнего, слышит лишь Его и говорит только с Ним. 84. Бог даровал каждому тот или иной дар, чем настолько занял нас, что исчез из нашей среды. Нам следует отвергать все мирское и думать только о Нем, чтобы Он не отделял нас от Себя. 85. Есть много людей, которые мертвы, однако их видят среди живущих, в то время как другие люди лежат в могилах, но в действительности они живы. 86. Любовь Бога приходит к тому, кто испепелил свое сердце ради Него. 87. Отрекись от богослужения и грехов и погрузись в реку Его милости. 88. Человек увидит Бога в вечности божественными очами. 89. Чем больше вы служите вашему Учителю, тем выше становитесь духовно. 90. У меня нет тела, языка и сердца, а есть только Бог, и Он - во мне. 91. Есть много тех, кто поклоняется и молится в этом мире, но очень немногие из них приносят плоды этого в мир следующий. 92. Обычные люди получают то, что предначертано им судьбой, а святой получает то, чего нет на скрижалях его судьбы. 93. На пути к Богу есть Бог и никого, кроме Бога. 94. Стойко переноси страдания и слезы в этом мире, чтобы смеяться в мире следующем. 95. Когда слуга Бога поселяется в небытие (нести ), его облачают в одеяние божественного существования. 96. На высшем уровне духовности жаждущий Бога столь поглощен служением, что если бы ему были даны воды всех рек сотворенного мира, это не утолило бы жажды, напротив, она стала бы еще сильнее. Такой человек порывает все отношения с миром и никогда не гордится теми чудесами, которые непроизвольно совершаются им. 97. Лучшее звание для преданного - это «раб Божий». 98. Для верующего любое место - мечеть, и каждый день - пятница. 99. Никогда не допускайте того, чтобы просящий милостыню уходил от вашего порога с пустыми руками, а всегда давайте ему что-нибудь, даже если для этого вам придется взять взаймы. 100. Обращайтесь с гостями хорошо. 101. Духовность имеет три конечные стадии. На первой стадии вы считаете себя тем, чем считает вас Господь. На второй стадии вы становитесь Им, а Он становится вами. На третьей стадии вы прекращаете свое существование, а Он один целиком заполняет вас. 102. До наступления смертного часа вы должны прилагать усилия, чтобы достигнуть трех вещей: (а) Любя Бога, плачьте так сильно, чтобы из ваших глаз начали капать кровавые слезы. (б) Бойтесь Бога, чтобы страх мог превратить вашу урину в кровь. (в) Совершайте столько ночных бдений, чтобы перестать ощущать свою телесную сущность. Однажды к Абул Хасану пришел по воздуху какой-то суфий. Он опустился перед Абул Хасаном на землю и представился, сказав, что он - это Джунайд и Шибли сегодня. Услышав эти слова, Абул Хасан впал в состояние экстаза и, ударяя ногой о землю, произнес: «Я - Бог сегодня и Пророк сегодня». (В этом месте Фарид ад-дин констатирует, что именно в таком состоянии скончался Мансур). Однажды Глас Божий сказал: «Абул Хасан, если Мы объявим миру о твоих духовных достижениях то, что Нам известно и что сокрыто от него, тебя забросают камнями за твою ересь». Услышав это, Абул Хасан заметил: «Ты хочешь, о Господь, чтобы я объявил миру о том, как Ты обращаешься с нами, когда у Тебя плохое расположение духа? Знай, что никто тогда не будет служить Тебе и все откажутся от веры». Снова раздался Глас Божий: «Не раскрывай миру то, что ты знаешь о Нас, и Мы не расскажем миру о тебе». Однажды Глас Божий произнес: «Абул Хасан, ты принадлежишь Нам, а Мы - тебе». Абул Хасан уточнил: «О Господь! Ты - Всемогущий Властелин, а я - Твой покорный раб». Абул Хасан молился Богу и просил позволить ему покинуть этот мир. Глас Божий ответил: «Мы намеренно держали тебя в мире, чтобы Наши друзья могли прийти и пообщаться с тобой. А тот, кому обстоятельства не позволят сделать это, может просто повторять твое имя и, беседуя о тебе, развиваться духовно». Абул Хасан сказал: «Когда я забыл о моем существовании, я увидел, что меня окружает лишь Истина, и ничего кроме». Бог ответил Абул Хасану, что в этом мире и в мире следующем нет ничего, что было бы его собственностью. Лишь Он (Бог) принадлежит ему. Абул Хасан сказал: «С тех пор как я отказался от мира, я никогда не смотрю на него, а, поговорив с Богом, я больше не разговариваю ни с одним человеком». Абул Хасан сказал: 1. Ищи общества только одного Бога и откажись от желания общения с живым существом, будь это сам Хидр. Разве ты настолько пресытился общением с Богом, что ищешь общества людей? Тебе следует отказаться от всякого иного общения и стремиться только к Нему. 2. Творение ограничено временем, а я - Господин времени. 3. Когда я дошел до состояния небытия, я увидел себя облаченным в Божественное Существование, но когда я радовался моему существованию (эго), пришло полное исчезновение. 4. Когда я преодолел свое эго, то обнаружил, что теперь я не смогу утонуть в воде и сгореть в огне. Потом я провел три месяца и четыре дня без пищи и выдержал все испытания. 5. Доброта - это атрибут Бога; мы не можем претендовать на нее. 6. О, искатель, если ты хочешь стать чудотворцем, начни поститься каждый третий день, а потом постись четырнадцать дней подряд, а после этого - сорок дней, потом - четыре месяца и наконец - целый год. После этого ты достигнешь состояния, в котором ты увидишь перед собой нечто. Это нечто будет держать во рту предмет, похожий на змею. Если ты отведаешь его, то больше никогда не будешь испытывать чувство голода. Когда я начал голодать, предмет, напоминающий змею, появился передо мной, но я отказался отведать его, так как он встал на пути нисходящего на меня потока Божьей милости. Я молился Всевышнему, чтобы он даровал мне Свою милость прямо, без посредника. Бог ответил: «С этого момента ты будешь сыт без еды и станешь удовлетворять чувства голода и жажды, ничего не принимая внутрь». Так оно и стало происходить с тех пор. Я чувствую, что насыщаюсь тем, что находится у меня в желудке и чего я не вижу, но оно сладко, как мед, и пахнет мускусом. Никто не знает, где я беру еду. 7. Пока я искал помощи от кого-то, помимо Бога, мое богослужение никогда не было успешным. Когда же я отрекся от всего сотворенного и посвятил себя одному Богу, сосредоточившись только на Нем, я обнаружил, что все препятствия на моем духовном пути исчезали по Милости Божьей. Я пожал прекрасный урожай без каких-то усилий с моей стороны. 8. Познайте величие Его милости, перед которой грехи этого мира - не больше пылинок. 9. Я хочу, чтобы не было ни рая, ни ада и люди могли любить Бога ради Него самого. 10. Бесконечны и бесчисленны пути, ведущие к Господу. Можете мне поверить, что существует столько путей, сколько людей в мире. Каждый идет по намеченному пути в силу своих способностей. Я практически вступал на каждый путь и обнаружил, что тот или иной человек уже идет по нему. Не было пути, свободного от людей. Тогда я стал молиться Богу: «Покажи мне путь, по которому никто не осмеливается идти и где не будет никого, кроме Тебя и меня. Бог указал мне Путь страдания души (гам ва андох ). Это означает, что тот, кто хочет идти по Пути Любви к Господу, не должен бояться боли и опасности, которые могут подстерегать его там. Нужно с охотою следовать заповедям Всевышнего и благодарить Его за неисчерпаемую щедрость. Человек должен всегда благодарить Его. 11. Тот является храбрецом в глазах Бога, кто считается трусом в мире. А того, кому мир поклоняется как герою, Он считает трусом. 12. То, что я говорю тебе, это прямое послание от Бога; оно слишком чистое, и мир не может притязать на него. 13. Все духовные высоты, достигнутые мною, были прямым результатом жизни в одиночестве и безмолвии. 14. Глас Божий сказал: «Абул Хасан, слушайся Моих повелений, ибо я - жизнь, которая не знает смерти. Если ты будешь подчиняться Мне, я дам тебе вечность. Прекрати приближаться к вещам, которых я запретил тебе касаться». 15. Бог в своей милости даровал мне более высокое состояние духовности, чем Байазиду. Байазид сказал: «Я не веду оседлый образ жизни и не являюсь паломником». Это более низкий уровень, чем тот, на котором нахожусь я, а именно: я все время пребываю в состоянии осознания Единства (Бога) и совершаю паломничество к Богу. С тех пор как Всевышний уничтожил мое эго, мне уже не страшен ад, и рай больше не соблазняет меня. Данное мне Богом состояние таково, что если бы обитатели ада и рая все вместе испытали его, они бы прекратили свое существование (фана ). 16. О Господь! Твой дар мне не вечен, а мой дар Тебе - бессмертен, так как Твой дар мне - это «я» (сам), а мой дар - это Ты. Я познаю смерть, а Ты живешь в вечности. 17. О Господь! Я прошу у Тебя такого состояния для себя, в котором я прекращу свое существование, и только Ты останешься во мне. 18. Мир бежит от того, кто любит его. Ты - Милостивый Бог, Кто помогает быстрее пройти по Пути, ведущему к Тебе, даже тому, кто идет, спотыкаясь. 19. О Господь! Я тот, кто постоянно приносит Тебе боль, а Ты - Тот, Кто постоянно одаряет меня новыми благами. 20. Некоторые ищут удобств в аскетизме, другие - в паломничестве, а третьи - в богослужении. Сделай так, чтобы я не искал удовольствий ни в чем, а только в Тебе». 21. Я молитвенно прошу Тебя, о Господь, чтобы Ты привел меня к Твоему другу, который знает, как правильно надо повторять Твое Имя, чтобы своим служением ему я мог заслужить его благословение. 22. О Господь! Я всего лишь Твоя покорная тварь. Мое поклонение и памятование не имеют цены в Твоих глазах. Молюсь, чтобы Ты принял меня, слабого смертного, которому не на кого положиться, и стал мне защитой. Однажды Бог сказал: «Абул Хасан, Мы даруем тебе все, кроме Божественности». Он ответил: «Господи! Сними эту последнюю завесу дара и отказа, что отделяет меня от Тебя, так как она служит препятствием тому, кто хочет раствориться в Тебе. Я хочу, чтобы ничто не отделяло меня от Тебя». Однажды Абул Хасан пел: Любящие Бога в этом мире хотят созерцать Его лучезарный лик вечно. В горе и радости они ищут утешения у Бога. Любящие стремятся попасть в рай, только когда им твердо обещано, что они увидят Всевышнего и будут там навечно вместе с Ним. Абул Хасан сожалел, что список его прегрешений был очень длинный, а молитвы - чересчур короткими. «Пока я не убедился, - говорит Абул Хасан, - что Бог взял на себя ответственность за мое пропитание, я не переставал прилагать усилия, чтобы заработать себе на жизнь». Абул Хасан рассказывал: «Когда я увидел, что создания этого мира совершенно беспомощны в любом вопросе, я перестал доверять им и искать у них защиты, а также отказался от общения с ними». Абул Хасан сказал: «Я не хочу быть учителем кому бы то ни было. Я хочу постоянно чувствовать и говорить: «Мне достаточно одного лишь Бога». Абул Хасан заметил: «Я не говорю, что вам не следует прилагать усилий и выполнять духовных упражнений, но что вам следует постоянно помнить эту истину: не вы сами выполняете упражнения, а являетесь инструментами в Его Руке. Подлинная духовная деятельность начинается, когда Он действует через вас. Служение, которое вы осуществляете, подобно сделке, заключаемой торговцем, которому хозяин доверил товары. Он может забрать их у торговца, оставив своего посредника без гроша. Помните, что Бог всегда с вами, если не вмешивается ваше эго. Пока ваше существование не будет уничтожено, вы не узнаете вкуса Его существования. Его спросили: «Ты боишься смерти?» Абул Хасан ответил: «Мертвый не боится ее». Его спросили: Что такое послушание (банджи )? Прожить жизнь, не исполнив свои желания (намуради ). Что мы должны делать, чтобы достичь осознания? Считайте, что ваша жизнь длится не дольше вдоха, который вы сейчас делаете. Осознание приходит после явления вам Образа Бога. Абул Хасан сказал: «Последние сорок лет мое «я» мечтает выпить что-нибудь холодное, но я отказываю ему в этом». «Последние шестьдесят лет, - сказал Абул Хасан Богу, - я люблю и жду Тебя». Услышав это, Господь ответил: «Но я люблю тебя и жду твоего прихода ко мне с первого Дня Творения». Когда пришел смертный час Абул Хасана, он сказал: «Закопайте меня в землю глубже, чем Байазида, потому что если моя могила окажется выше, чем его, это будет неуважением к его памяти». Абул Хасан пообещал Мухаммаду бен Хасану, что в час его смерти он будет рядом с ним. Абул Хасан умер раньше Мухаммада бен Хасана, но, когда пришел и его смертный час, он увидел, что Абул Хасан стоит рядом с ним и успокаивает его. Он покинул этот мир без мучений. |
- [араб. ] Фарид ад Дин Мухаммад бен Ибрахим ан Нишабури (между 1148 и 1151, сел. Кедкен близ Нишапура 1220, Нишапур), персид. поэт мистик. Род. в семье аптекаря и, унаследовав лавку, пошел по стопам отца, занимаясь фармакологией и медициной.… … Православная энциклопедия
Фарид ад дин Мохаммед бен Ибрахим (родился около 1119 год смерти неизвестен), персидско таджикский поэт мистик. Утверждал в стихах идеи дервишской, суфийской морали (см. Суфизм). Широко образованный человек, А. собрал в своих… …
См. Розовое масло …
Аттар Киттах царь Элама, правил приблизительно в 1310 1300 годах до н. э. Младший брат и наследник Пахир ишшана. И ему досталась богатая добыча, однако, как утверждает надпись, он хранил её уже не в Аяхитеке, а в Сузах, в… … Википедия
- (родился около 1119 ‒ год смерти неизвестен), персидско таджикский поэт мистик. Утверждал в стихах идеи дервишской, суфийской морали (см. Суфизм). Широко образованный человек, А. собрал в своих произведениях множество интересных рассказов,… … Большая советская энциклопедия
Персидский и таджикский поэт суфий 12 в. (см. Суфизм). Поэма Беседа птиц (ок. 1175), лирические стихи; антология Жизнеописание шейхов … Большой Энциклопедический словарь
Наджах аль Аттар نجاح العطار … Википедия
- (ум. 1230), персидский поэт. Полное имя Абу Хамид Мухаммад ибн Ибрахим; прозвище Аттар (Аптекарь) восходит к профессии отца, которую он унаследовал. Аттар родился в Нишапуре во второй половине 12 в. и большую часть жизни провел в суфийском… … Энциклопедия Кольера
Персидский и таджикский поэт суфий XII в. (см. Суфизм). Поэма «Беседа птиц» (около 1175) один из крупнейших литературных памятников, отражающих идеи мусульманского мистицизма; лирические стихи; антология «Жизнеописание шейхов». * * * АТТАР Фарид … Энциклопедический словарь
- (собственно Мохаммед Ибн Ибрагим Ферид эддин А.) персидский поэт; род. в 1119 г. (513 геджры) в Керкене, при Нишапуре, сын богатого торговца москательными товарами (аттара), по смерти которого занялся торговлею, но, обращенный одним дервишем в… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Книги
- , Аттар Ронда. На Храмовой горе Иерусалима есть необычная школа, где ученики постигают древние тайны, дающие посвященным в них огромные возможности. Элиша Дэвид сон, один из учеников этой школы, случайно…
- Элиша Дэвидсон и огненные буквы , Аттар Р.. Хотите узнать, что было бы, если бы Гарри Поттер жил в Израиле? Тогда эта книга для вас. На Храмовой горе Иерусалима есть необычная школа, где ученики постигают древние тайны, дающие…