Донская икона Божией Матери. Население и расселение

12.03.2019

МХК, 10 класс
Урок № 18-19
Развитие русского
регионального искусства
«Россия в злате куполов, молитвой и веками
освящённых» (Великий князь Константин Романов)
Все на свете уходит – остается искусство.
В Боровицкая.
Д.З.: Гл.17, подг.
Доклады по темам
стр.184

Искусство ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА

В культуре Великого Новгорода, отделившегося от Киева,
проявились черты самобытности. Торгово-промышленный
Новгород не стремился к роскоши. На его искусстве лежал
отпечаток строгости и простоты. Лучшие новгородские мастера
умели создавать подлинные шедевры архитектуры и
изобразительного искусства скупыми средствами.

С середины 12 в. в Новгороде почти
прекращается княжеское
строительство и возникает множество
небольших приходских храмов.
Ярким образцом памятников новгородского
зодчества последней трети XII века по праву
считается церковь Спаса Преображения на
Нередице.

Облик церкви
сдержан и строг.
Один купол, три
нефа,
с востока три
алтарные апсиды,
две апсиды резко
пониженные.
Единственное
украшение –
аркатурный (в виде
арки) пояс под
куполом с восемью
прорезанными
узкими окнами.
Церковь Спаса
Преображения на
Нередице.
г. Великий Новгород

Фрески церкви Спаса Преображения на Нередице.

Мировую известность церкви принесли фрески, выполненные в
необычном светлом колорите: сочетание жёлто-красной охры, нежнозелёного и синего цветов. Белый цвет положен на лики святых
крупными, рельефными мазками.
В годы Великой Отечественной войны в результате фашистских
обстрелов церковь была разрушена и многие фрески не сохранились.
Фрески церкви Спаса Преображения на Нередице.
Святитель Фока.
Архангел Михаил,
фреска центральной апсиды

Церковь Рождества Богородицы в Перыни

перв. четверть XIII века. Построена на месте языческого
святилища в Перыне.
Тип новгородских сооружений остаётся неизменным на протяжении
более двух столетий.

Церковь Петра и Павла в Кожевниках
Церковь Симеона Богоприимца
Церковь Федора Стратилата на Ручью
Церковь Прокопия
Церковь Спаса Преображения
на Ильине улице

В конце 13 века формируется новгородская школа иконописи.
Её расцвет пришёлся на вторую половину 14в – начало 15 века.
Множество икон погибло в огне средневековых пожаров и во время ВОВ.
Новгородская школа иконописии
Цвета яркие,
насыщенные,
чистые - на
красном фоне
(киноварь)
Воскрешение Лазаря
Икона «Битва новгородцев с суздальцами.

Работы Феофана Грека – византийский
художник, прибывший в Новгород в 70-е
годы XIV века.
Краски изобилуют оттенками тонов. Формы
моделирует при помощи света используя
белила и блики, что более точно передаёт
объём.
Донская икона Божией Матери
Старец Макарий Египетский

Перечислите характерные особенности архитектуры Новгорода?
Церковь Спаса Преображения
на Нередице.
г. Великий Новгород
Церковь Рождества Богородицы в Перыни

Искусство Владимиро-Суздальского княжества

Новый блестящий подъём
древнерусского зодчества
начинается с середины XII века и
крупнейшим центром Руси
становится ВладимироСуздальское княжество.
В основе архитектурного
творчества этого периода лежала
идея объединении Руси под
властью ВладимироСуздальского князя Андрея
Боголюбского.
Андрей
Боголюбский
Архитектура теперь призвана была
создать ореол силы и могущества
великокняжеской власти.
Разворачивается
широкомасштабное строительство.
Помимо старых городов- Ростова,
Суздаля, Ярославля, выдвигаются
новые: Переславль-Залесский,
Юрьев-Польский, Дмитров, Москва
и особенно Владимир.
Здесь создаются
выдающиеся памятники искусства.

При Андрее
Боголюбском (1157-1174),
владимиро-суздальская
архитектура достигла
наибольшего расцвета.
Успенский собор во Владимире.
1158-1160гг.
Особенности:
Киевская техника кладки
из плинфы здесь
сменяется кладкой из
белого тесаного камня
на известковом
растворе.
Храмы увенчивались
одной главой,
возвышающейся на
1. Строительство новой столицы княжества –
высоком барабане.
г. Владимира. Возвёл укрепления и определил
Оригинальность
градостроительную структуру, где главное
каменных резных
место отвёл возведению Успенского собора
украшений, при общей
(центр города).
простоте и сдержанности 2. Успенский собор - Андрей Боголюбский
задумывал свой храм не только как главный
внешнего убранства.
собор владимирской епископии, но и как оплот
новой, независимой от Киева митрополии.

Успенский собор стал
крупнейшей постройкой
новой столицы, центром ее
архитектурного ансамбля.
Заняв наиболее выгодную
точку городского рельефа на
кромке обрыва, он
господствовал над городом и
его окрестностями, а золотой
купол собора было видно на
многие версты вокруг.

По высоте Свято Успенский собор
во Владимире превосходил
Софийские соборы Киева и Великого
Новгорода. Сложен из белого камняизвестняка, а его центральная глава
покрыта «червонным золотом», за
что он получил наименование
«Златоверхого».
Вначале был одноглавым с
дополнительными
помещениями(притворами), а в
последствии 5-и-главым. Высота
храма в 2 раза превышает его
ширину.
колокольня
собор

1158-1161гг.
Успенский собор во Владимире

Успенский собор во Владимире

Одновременно с храмом началось строительство резиденции владимирских
князей в Боголюбово, неподалёку от которой был возведён белокаменный
Храм Покрова Пресвятой Богородицы на Нерли, 1165г.
…Церковь Покрова на Нерли
близ Владимира является не только
самым совершенным храмом, созданным
на Руси, но и одним из величайших
памятников мирового искусства…
И. Э. Грабарь

Церковь Покрова на Нерли -
шедевр мирового зодчества,
вершина творчества
владимирских мастеров эпохи
расцвета ВладимироСуздальского княжества. Её
называют "белой лебедью"
русской архитектуры,
красавицей, сравнивают с
невестой.
Это маленькое, изящное здание
построено на небольшом холме,
на приречном лугу, там, где
Нерль впадает в Клязьму.
Церковь невелика и
удивительно гармонична.
Полуцилиндры апсиды, такие
грузные, так сильно
выступающие в постройках
Юрия Долгорукого, здесь
словно утоплены в тело храма,
и восточная (алтарная) часть не
перевешивает западную.

С помощью удачно выбранных форм, пропорций и деталей зодчим
удалось преодолеть тяжесть камня, создать впечатление
невесомости, устремленность в высь.
Впервые в
оформление фасадов
были использованы
архитектурные
сооружения –
рельефы в виде
женских и львиных
масок, а также три
сюжетные
композиции, по одной
на каждом фасаде.

В центре каждого фасада
(кроме восточного)
находится рельефная
фигура знаменитого
библейского царя
Давида-псалмопевца.
Зачарованные его
музыкой, присмирели
львы, птицы и грифоны.

В настоящее время храм
Покрова, как и прежде,
приписан к
Боголюбовскому
монастырю; совместно
используется музеемзаповедником и церковью.
Храм внесен в список мирового
наследия ЮНЕСКО

Церковь Покрова
Пресвятой Богородицы на Нерли
Дмитриевский собор

Золотые ворота - выдающийся памятник древнерусской
архитектуры, расположенный в городе Владимире.
Памятник Всемирного наследия ЮНЕСКО. Построены в1164 году при
владимирском князе Андрее Боголюбском. Помимо оборонных целей
ворота имели также и триумфальный характер. Они оформляли
парадный вход в самую богатую княжеско-боярскую часть города.

Московский кремль
Стены имели протяжённость около 2000 м.. Крепость насчитывала всего 9
башен, 6 из которых имели проездные ворота.
Москва приобрела славу «сильного и славного града».

Башни Московского Кремля
Никольская
Беклемишевская
Тайницкая
Петровская
КонстантиновоБоровицкая
Троицкая
1-я
безымянная
Спасская
Царская
Еленинская
Средняя
арсенальная
Угловая
Комендантская
Водовзводная
Оружейная
Набатная
арсенальная
Благовещенская
Сенатская
2-я безымянная
Кутафья

Красная площадь 1555-1561гг.
Спасская
Сенатская

Московская школа живописи
Наиболее крупные работы Андрея
Рублева – иконы, а также фрески в
соборе Успения во Владимире (1408).
Андрей Рублёв (около
1340/1350 - 17 октября 1428,
Москва; погребён в СпасоАндрониковом монастыре) -
наиболее известный и
почитаемый мастер
московской школы
иконописи, книжной и
монументальной живописи
XV века. Русской
православной церковью
канонизирован в 1988 г. в
лике преподобного.
Он делал росписи вместе
с Даниилом Чёрным

Фрагмент фрески «Страшный суд»

Работы А.Рублёва в Государственной Третьяковской галерее, в Москве.
Спас Вседержитель
Во внешне спокойных образах он мог передать целую
гамму душевных переживаний.
Архангел Михаил
Творческая манера: мягкость и обобщённость силуэтов,
гармоничный колорит.

Еще при жизни Ярослава Мудрого и особенно после его смерти начинается дробление Руси на мелкие удельные княжества со своим собственным столом. Усиление княжеских распрей в XII в. привело к активному обособлению отдельных земель. В XII –начале XIII в. в разных русских землях возникают свои художественные школы: новгородская, владимиро-суздальская, галицко-волынская, рязанская, школы Полоцка и Смоленска. Они складываются на основе традиций Киевской Руси, но каждая вносит нечто свое, характерное только для этой земли, связанное с бытовыми особенностями и художественными достижениями, с социально-политическими и географическими условиями.
Каждая земля, каждое княжество имеет главный город, старательно обороняемый, как и все средневековые города. Верхняя часть города, наиболее укрепленная, – детинец, впоследствии чаще называемая кремлем, нижняя – посад с торговой площадью, также нередко обнесенная валом и деревянными стенами. Подобным образом укреплялись и маленькие города.

Дольше всего киевские традиции сохранялись в Чернигове. В XII в. на смену «полосатой» системе кладки приходит новая, порядовая равнослойная, из кирпича прямоугольной формы. Чтобы фасады не выглядели бедными, их скромно украшают аркатурными поясками, выполненными также в кирпиче, многоуступчатыми порталами и нишами. Некоторые черниговские храмы, как, например, реставрированный теперь храм Бориса и Глеба, имели пилястры с прекрасными капителями, украшенными белокаменной резьбой. Церковь Бориса и Глеба – величественный шестистолпный храм, как и другая черниговская церковь, представшая в результате раскопок, –Благовещенский собор 1186 г., сохранивший фрагменты богато декорированного мозаичного пола.

В черниговской церкви Параскевы Пятницы при помощи особой системы подпружных арок и ложных декоративных закомар – кокошников у основания барабана – был решен удивительной простоты архитектурный образ стремительного движения ввысь при сохранении традиционной схемы четырехстолпного, трехапсидного храма. Есть версия, что черниговскую церковь строил зодчий Петр Милонег.

Собственно Пятницкий храм является модификацией уже найденного образа нарастающего движения (благодаря высокому постаменту центральной части, несущему барабан и главу) – в Спасо-Преображенском соборе Евфросиньевского монастыря в Полоцке, исполненном зодчим Иоанном в 1159 г. в старинной технике «полосатой» кладки с «утопленным рядом» и сохранившем прекрасные фресковые росписи, еще ожидающие своей полной расчистки. Этот же принцип мы видим в Смоленском соборе Архангела Михаила, построенном по заказу князя Давида Ростиславича в 80–90-е годы XII в., с его кубической формы основным зданием, как бы вознесенным над тремя притворами. Устремленность ввысь подчеркнута пучковыми пилястрами сложного профиля. Строительный материал здесь также кирпич, но смоленские зодчие предпочитали скрыть его под побелкой. В Смоленске работали высококвалифицированные артели строителей, здесь нашли творческое воплощение традиции Византии, Балкан, романского Запада. Такое же разнообразие культурных контактов характерно и для галицко-волынской школы, сложившейся на западе Руси, в Поднестровье. Своеобразие галицко-волынской культуры особенно проявилось в стиле летописей, в сложном витиеватом их слоге со смелыми, неожиданными оборотами: «Начнем же бесчисленные рати и великие труды и частые войны и многие крамолы, восстания и многие мятежи» – такими словами начинается Галицко-Волынская летопись.

Зодчие Галича использовали белый камень – местный известняк, из которого они возводили храмы самого разного плана: и четырех-, и шестистолпные, и бесстолпные, и круглые в плане – ротонды. К сожалению, галицкая архитектура нам известна в основном по литературным описаниям, однако в результате археологических работ последних лет все яснее становится характер этой художественной школы. Восстановить подлинный облик храмов Западной Руси особенно трудно, потому что католическая церковь на протяжении многих веков уничтожала всякие следы русской культуры. Церковь Пантелеймона близ Галича (начало XIII в.) с ее перспективным порталом и резьбой капителей говорит о высоком уровне галицкой архитектурной школы. Интересно отметить, что если техника кладки и убранство галицких храмов связаны с романским зодчеством, то план этих четырехстолпных крестово-купольных церквей типичен для русской архитектуры XII в. Заметим здесь же, что в те страшные десятилетия второй половины XIII в., когда большая половина русских земель была выжжена монголо-татарами, для Галича и Волыни (западной части княжества) это было относительно благополучное время. Центром художественной жизни тогда становится новая столица Галицкого княжества – Холм, где особенно оживленное строительство ведется при князе Данииле. Церковь Иоанна Златоуста, например, была декорирована резным камнем, цветным и позолоченным, резьба исполнена русским мастером Авдием в 1259 г. Внутри храма сверкал пол, выложенный медными плитами и майоликой. И такая церковь была не единственной, что подтверждается раскопками.

Галицко-волынское зодчество испытало определенное влияние западной раннеготической архитектуры. Об этом говорят и круглые церкви-ротонды (например, остатки церкви во Владимире-Волынском), и новый тип кирпича – брусковый (а не плоская киевская плинфа). В середине XIV в. Галицко-Волынские земли потеряли свою независимость и вошли в состав Польши и Литвы.

Наиболее интересно развивается искусство Владимиро-Суздальской и Новгородско-Псковской земель. Земли Владимира и Суздаля, богатые лесами и реками, простирались от Устюга до Мурома. Славяне, заселившие эти территории в IX–Х вв., слились с местными племенами финно-угорской группы (мерь, весь, мурома), создав очаг великорусской народности. На этих землях князья основывали новые города: Ярослав Мудрый дал начало городу Ярославлю, Мономах основал город своего имени – Владимир, Юрий Долгорукий – Переславль-Залесский, в котором построил собор Спаса Преображения, а в своей княжеской резиденции Кидекше – церковь в честь князей-мучеников Бориса и Глеба (1152). На заре сложения владимиро-суздальской художественной традиции, в 50-е годы XII в., здесь работали в основном галицкие мастера.

Транскрипт

1 А. Г. Киселев Рецензия на сборник «Реальность этноса. Образование культура экономика в устойчивом развитии Российской Федерации». Сб. ст. по материалам XVI Международной науч.- практ. конф. в рамках Конгресса коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена с. A.G. Kiselev Review of the collection "Reality of ethnos. Education culture economy in a sustainable development of the Russian Federation". The collection of articles on materials XVI of the International scientific and practical conference within the Congress of indigenous ethnic groups of the North, Siberia and the Far East the Russian Federation. SPb.: Publishing house of RGPU of A. I. Herzen p. Очередной пятый сборник ежегодной научно-практической конференции, посвященной современным реалиям Севера, Сибири и Дальнего Востока, изданный Российским государственным педагогическим университетом под редакцией И. Л. Набока появился в фондах РГБ. Сборник статей разделен составителями на 7 разделов. За исключением первых двух, акцентирующих тему устойчивого развития и включающих работы, посвященные в основном проблемам северной политики и взаимодействия государства и общественных организаций, остальные разделы отданы вопросам, связанным с образованием и традиционной культурой. Первый раздел книги «Роль образования, культуры и экономики в устойчивом развитии Российской Федерации» открывает доклад президента Ассоциации коренных малочисленных народов Г. П. Ледкова и профессора ВШЭ М. М. Соловьева, в котором устойчивое развитие коренных малочисленных народов Севера рассматривается как условие устойчивого развития Российской Федерации. Авторы видят и неутешительные факты деградации экологической ниши традиционного хозяйства аборигенов, и попытки властей поддержать традиционное хозяйство, и значительное отставание Севера по основным показателям благосостояния от общероссийских показателей. Обеспечение устойчивого развития видится, во-первых, через концептуальное определение самого этого понятия и его основных параметров применительно к народам Севера; без этого невозможно планирование, регулирование, контроль. Во-вторых, через адресную поддержку на уровне семьи, с учетом различных видов занятий и мест проживания. Реализация этих задач, в свою очередь, предполагает создание соответствующего механизма управления. Основными индикаторами эффективности политики в отношении коренных малочисленных народов авторы называют продолжительность жизни, образование, валовой внутренний продукт на душу населения, а также оценку состояния окружающей среды. Эти и другие критерии, нашедшие отражение в документах ООН и международных стандартах социальной ответственности ISO 26000/2010, позволят, по мнению Г. П. Ледкова и М. М. Соловьева, систематизировать отдельные усилия, программы, проекты, нацелив северную политику в целом как раз на решение проблем семьи, проблем человека. Сделать это удастся только при условии взаимодействия государства, корпораций и сооб- 166

2 ществ коренных малочисленных народов, при наличии надежной обратной связи между государством и коренными народами . Второй доклад раздела представляет собой отчет о деятельности Министерства регионального развития по разработке и реализации концепции устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, сделанный заместителем директора Департамента государственной политики в сфере межнациональных отношений министерства Д. А. Ильиным. Автор напомнил о Концепции, принятой в 2009 г., отметил ее высокую оценку в ООН, аргументировал ее нацеленность на поддержку не этносов, но сообществ, занимающихся традиционным хозяйством, подчеркнул, что объемы финансирования такой поддержки в России больше чем где бы то ни было, за исключением Канады, где, однако и аборигенное население значительно многочисленнее российского. Канадские власти «завидуют нам и безуспешно пытаются перенять наш опыт», это об организации образования для коренных малочисленных народов Севера. Автор отметил также, что работа по реализации Концепции продолжается, новый ее этап открывается в связи с реализацией Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации . В докладе члена Совета Федерации А. И. Отке об итогах и перспективах второго международного десятилетия коренных малочисленных народов в центре внимания оказались не достижения, а проблемы. Таких проблем автор видит три: 1) декларативный характер прав коренных народов; 2) нерешенный по существу вопрос о земле, необходимость нового закона о традиционном природопользовании; 3) язык, который исчезает из оборота, язык, которому надо учить не только в школе, но и дома . Руководитель Департамента по делам народов Республики Саха (Якутия) А. Е. Сергучев, подхвативший одну из тем выступления Д. А. Ильина, говорил о проблемах коренных малочисленных народов Севера в связи с новой арктической политикой. Автор обратил внимание на недостаток эффективных механизмов, которые помогали бы объединять интересы промышленных компаний и общин коренного населения, говорил о преференциях для аборигенов при получении доступа к земельным и водным ресурсам, важности присутствия родных языков в сети Интернет . Доктор социологических наук, профессор РГПУ М. Б. Глотов остановился на социально-демографических проблемах коренных малочисленных народов Севера. Автор четко сформулировал исходную позицию: коренные малочисленные народы Севера находятся «под угрозой исчезновения в результате нарушения традиционного природопользования». Практически по всем показателям, характеризующим уровень жизни и качество жизни, у наших северян налицо ухудшение ситуации. Заметно выше общероссийских показателей смертность (в 2 3 раза), статистика суицида (в 1,5 раза), заболеваемость туберкулезом, гепатитом (в 1,5 раза). Демографический переход разрушительным образом сказывается на семье. У женщин отмечается позднее вступление в брак и частое вдовство, у мужчин конечное безбрачие. В отдельных регионах существует сильный дисбаланс между численностью одиноких мужчин и одиноких женщин (Камчатка, Ямал, Эвенкия). Демографическая ситуация ухудшается и под действием экономических факторов: традиционное хозяйство сужается, денежные же доходы на % ниже, нежели средние по регионам проживания, безработица, наоборот, в 1,5 2 раза превышает общероссийские показатели. Зависть канадцев по отношению к состоянию образования коренных малочисленных народов, по-видимому, проистекает из плохой информированности: почти 48 % представителей наших народов имеют только начальное и неполное среднее образование, а 17 % не имеют даже начального. Родной язык в школах изучают не более 50 % учащихся. В этих условиях коренные малочисленные народы поворачивают на путь воссоздания традиционной системы жизнеобеспечения, включающей родовые или соседские производственные объединения взаимопомощи, возрождается народная медицина, семейная и групповая система обучения детей традиционным видам хозяйственной деятельности. «Однако этот процесс, заканчивает свой доклад М. Б. Гло- 167

3 тов, ни со стороны государства, ни со стороны других инвесторов не встречает финансовой поддержки» . Ученые РГПУ филолог С. А. Гончаров и философ И. Л. Набок выступили с докладом о формировании культуры межэтнического общения. Авторы начинают с определения противопоставления этнического и гражданского, как противопоставления ложного, основанного на неверном представлении об этническом. Вслед за А. В. Головневым С. А. Гончаров и И. Л. Набок раскрывая содержание этнического, выходят на понятие «этнорегиональной идентичности», как раз и интегрирующей этническое и гражданское. С точки зрения этнического одной из актуальных проблем является проблема сохранения. В этой связи авторы рассуждают о соотношении понятий традиция и традиционность, соглашаясь с А. В. Головневым в том, что традиции могут жить только «в потоке реальности», они динамичны. Рассматривая проблему языка как средства межкультурного общения, авторы отмечают мысль Ю. Вэлла о выборе русского языка как «ненецко-хантыйско-русского языка в ненецко-хантыйско-русской форме» . Доктор педагогических наук, эксперт ЮНЕСКО А. Ю. Гончарук, рассуждает о роли социокультурно-педагогических новаций, необходимости системного обновления «мировоззренческих основ» (!) педагогического инструментария в современных условиях. Доклад выполнен в специфически- «педагогическом» стиле, характерном для некоторых современных авторов, пишущих о проблемах науки. Цитата: «По существу, эта цель представляет собой реальный образовательный ценностный ориентир зрелищных, аудиовидеоискусств и нравственноэстетического творчества как вероятностноперспективных функций эмоциональнообразных факторов-регуляторов социокультурно-педагогической энергетики рассматриваемого диалектического процесса, акцентируемого гармоничными доминантами геополитического контекста этнопедагогического соразвития общества и личности homo noospherikus» . Проблемам этнокультурного образования в полиэтническом регионе посвящены доклады историков Д. А. Сафонова и К. Ш. Ахтямова из Оренбуржья. Отмечается низкий уровень национального самосознания и нерадение родителей и детей к национальному языку, низкая квалификация преподавателей, дефицит литературы, говорится о необходимости создания дошкольных учреждений этнокультурного профиля. В то же время, по оценке Д. А. Сафонова, нормативная база, способствующая этнокультурному возрождению в Оренбуржье, имеется. Есть и определенный опыт этнокультурного образования и воспитания, аккумулированный в 13 дошкольных и 99 общеобразовательных учреждениях. Регулярно проводятся этнокультурные фестивали. Надежды на улучшение ситуации связаны с взаимодействием властей и гражданского общества. В свою очередь, К. Ш. Ахтямов высказался о состоянии и перспективах религиозного мусульманского образования, которое в Оренбуржье, по его мнению, органично взаимодействует с образованием светским, «способствует укреплению межэтнической толерантности в обществе» . Историк С. В. Березницкий в своем докладе предпринял оригинальную попытку сконструировать «концепцию» В. И. Вернадского о соотношении системы образования, науки и национальной культуры. Подход к проблеме, использованные материалы, безусловно, интересны. Однако, по большому счету, автор ограничился перечислением предположений. Из работы отнюдь не следует, что Вернадский действительно системно мыслил по заявленному соотношению, а высказывался на этот счет ситуативно. Выступление социолога А. В. Кривошапкина из Якутска было посвящено памяти первых русских учителей, начинавших культурную революцию 30-х гг. на Крайнем Севере, первых советских ученых североведов. Вопрос о социологическом измерении эффективности социально-экономической политики в отношении коренных малочисленных народов Севера представил С. Х. Хакназаров. Опираясь на данные соцопросов 2008 и 2010 гг. в Ханты-Мансийском автономном округе, он указывает, в частности, на недовольство респондентов отдельными властными структурами, говорит о незнании организаций, занимающихся проблемой сохранения и развития национальных языков. Опросы по- 168

4 казали также, что будущее родного языка, по мнению людей, зависит в большей мере не от государства, а от них самих . Экономист Л. В. Ларченко, размышляя о перспективах сохранения традиционного хозяйства в условиях продолжающегося индустриального освоения Севера, отмечает, что при всей важности государственной финансовой поддержки, необходимо сохранить именно производственную сферу жизнедеятельности коренных этносов. Автор говорит о необходимости маркетинговой поддержки «товарных опытов» традиционной экономики, финансовой поддержки «выращивания» малого предпринимательства, о важности распространения сети факторий . Методологическим основам этноментальной памяти посвятила свое выступление философ Г. Н. Билялова из Павлодара (Республика Казахстан). Применительно к проблеме она характеризует методологию физикалистского (условно говоря, ментальность = мозг) и эмерджментистского монизма (опять же, условно: ментальность возникает из мозга, но не сводима к биологическому), на основе которых выстраивает собственную концепцию этноментальной памяти, в том числе, как механизма передачи этнической культуры . О толерантности в межконфессиональном общении рассуждала юрист А. А. Дорская. Отмечая потенциальную конфликтность между космополитической толерантностью и фундаментализмом, автор констатирует рост влияния конфессионального фактора и предлагает искать решение проблемы на путях правового регулирования отношений. В частности, А. А. Дорская указывает на Декларацию принципов толерантности, принятую ЮНЕСКО в 1995 г., нормы которой, по ее оценке, могут стать основой для выстраивания гармоничных межконфессиональных, а значит и межкультурных отношений . Этнокультурные, национальные проблемы, связанные процессом глобализации, рассмотрел политолог Д. С. Мартьянов. Ученый сосредоточил свое внимание на характеристике «побочных продуктов» глобализации: «микронаций» квазигосударств, неотрайбов или бундов сообществ этнических или профессиональных, стремящихся регулировать отношения внутри таких же более широких сообществ, а также на явлении лингвистического сепаратизма . Историк Т. Б. Уварова и специалист в области автоматизированного поиска информации Л. В. Шемберко (ИНИОН РАН) свой доклад посвятили информационной компетентности в этнолого-антропологических исследованиях и образовании. Речь в этой связи пошла о визуальной антропологии, сайтах Института антропологии МГУ, Учебнонаучного центра социальной антропологии РГГУ, Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого, библиотеки «Этнонациональные общности России: историкодемографическая и этносоцио-культурная характеристика», Antropology Plus и других информационных базах. О культурных ценностях в процессе формирования современного образования говорила культуролог Л. В. Санжеева из Улан-Удэ. Автор выступает за одухотворенное образование, соединенное с ценностями, исповедуемыми, в том числе и религиями, прямо говорит о необходимости «гармонии и интеграции знания и веры» . Этносоциальные установки студенчества Северо-Кавказского федерального округа с целью корректировки учебновоспитательной работы представила социолог М. М. Шульга. Материалом для доклада послужили результаты опроса студентов Дагестана, Чечни, Ингушетии, Кабардино- Балкарии, Карачаево-Черкесии, Алании и Ставропольского края. Автор говорит о сохранении конфликтного потенциала в молодежной среде региона, высокой вероятности перевода любого социального конфликта в межнациональную плоскость, необходимости повышения общей культуры молодежи, оптимизации правового и политического воспитания, целенаправленном формировании этнокультурных компетенций студента . Биолог В. Г. Свешников высказался по вопросу об «экологическом векторе» личности, как элементе этнической и гражданской идентичности Этническая идентичность, считает автор, вступает в противоречие с граждан- 169

5 ской идентичностью только при условии ее интолерантного наполнения. Избежать этой перспективы призван помочь, в том числе, и экологический вектор знания, нормы и правила отношения к природе . Второй раздел сборника называется «Взаимодействие государства и общественных организаций в сохранении и устойчивом развитии коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока». Открывается раздел докладом депутата Законодательного собрания ЯНАО Е. Т. Пушкаревой, который несколько неуклюже назван «Роль органов местного самоуправления и региональных властей по формированию (?) толерантности компактно проживающих различных (?) этносов». По существу, это информация о том, что и как планируется и делается в нашей национальной политике вообще и на Ямале, в частности, какой результат мы хотим иметь. Текст, к сожалению, плохо отредактирован, так, «режет глаз» ссылка на Конституцию увязанная на самом деле не с Основным законом, а с указом 19 декабря 2012 г. . Своеобразным отчетом о деятельности общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока и, вместе с тем, акцентированием животрепещущих вопросов стало выступление председателя Союза общин А. Г. Лиманзо. Автор отмечает неразрывную связь общин и традиционных видов хозяйства, говорит о необходимости развития частно-государственного партнерства и развития территориального общественного самоуправления, его общинных форм, формулирует предложения по планированию социально-экономического развития коренных малочисленных народов. А. Г. Лиманзо подчеркивает важность сохранения за общинами статуса некоммерческих организаций в противном случае они не выдержат рыночной конкуренции. Речь идет и о таком важном условии устойчивого развития традиционного хозяйства как юридическое закрепление необходимых промысловых участков, о включении их в состав территорий традиционного природопользования, об обязательном участии промышленных компаний в финансировании традиционного экономики, о прозрачности расходования средств, образующихся за счет компенсационных экологических платежей промышленности . Проблеме демографической безопасности арктических территорий на примере Саха (Якутии) посвятила свою работу экономист Т. С. Мостахова. Автор отмечает усиление оттока населения в связи со свертыванием горнодобывающей промышленности, снижение естественного прироста, увязывая последний, в том числе с изменениями в ценностных ориентациях женщины и социальным неблагополучием, как причиной сокращения продолжительности жизни. В связи с актуальностью вопроса освоения Арктики и неустойчивостью развития коренных малочисленных народов Т. С. Мостахова предлагает меры усиления материальной, шире социальной поддержки семьи и развития здравоохранения . О поддержке муниципальных мероприятий, отражающих национальное своеобразие культуры ненцев этнографических лагерей, праздников оленеводов, песенных фестивалей и других мер в своем выступлении рассказал чиновник администрации «Заполярного района» из Нарьян- Мара И. С. Семенов. Взаимодействие общественного ненецкого движения «Ясавэй» с органами власти Ненецкого автономного округа проанализировала врач-логопед, учитель ненецкого языка и общественный деятель Ю. А. Ледкова. Автор, в частности, обращает внимание на парадоксальные неурядицы. Так, с одной стороны, ненецкие дети не имеют возможность осуществить конституционное право на изучение родного языка, с другой, учителя ненецкого языка не востребованы, и подчас вынуждены менять профессию. Видимо поэтому на территории округа их и перестали готовить. В то же время, автор выражает надежду на понимание национальных проблем ненцев окружной администрацией и перспективы продуктивного взаимодействия с ней национальной общественности . Небольшой очерк деятельности общества вепсской культуры в Республике Карелия представила Л. В. Чиркова. Доклад небезынтересный даже для читателя, не интересующегося Карелией. Автор показала, как много могла сделать наша общественность: 170

6 восстановлена вепсская письменность, язык возвращен в школу, в СМИ, вепсами обретен статус коренного малочисленного народа Севера. Доклад заканчивается оптимистически к Обществу вепсской культуры потянулась и молодежь . Аспирантка Башкирского государственного университета Д. А. Гильмуллина, ссылаясь на соответствующее федеральное и региональное законодательство, высказалась о роли политического управления в устойчивом развитии коренных малочисленных народов Севера. Злободневной теме сотрудничества коренных малочисленных народов Сахалина и нефтяных компаний посвятил свое выступление А. В. Хурьюн, отметивший наличие деловых контактов аборигенов только с иностранными (Эксон, Бритиш Петролиум, Сахалин Энерджи), но не российскими компаниями. Роснефть и Газпром предпочитают сотрудничать не с сообществами коренных жителей, а с местными властями . З. И. Строгальщикова из Петрозаводска, судя по всему, повторила свой доклад о Европейской хартии о региональных языках, сделанный ею на предыдущей конференции в 2011 г. В. В. Финашин выступил с кратким отчетом о деятельности возглавляемого им филиала камчатского землячества «Гамулы» в Петербурге. Третий раздел сборника «Система подготовки кадров для регионов Севера, Сибири и Дальнего Востока: проблемы развития и модернизации» открывает доклад директора Института народов Севера Л. Б. Гашиловой, посвященный проблемам национального филологического и культурологического образованию в РГПУ. Автор говорит о необходимости учитывать наличие общего культурного ядра и особенностей отдельных народов, важности этнической самоидентификации и в то же время готовности работать в поликультурных северных регионах страны, информирует читателя о направлениях научнометодической работы института. Анализу образования коренных малочисленных народов Севера в России и Скандинавии, Канаде, Гренландии посвятила свой доклад искусствовед Е. А. Александрова. Работа интересна как сводка соответствующей сравнительной информации о по отдельным странам и по формам международного сотрудничества. Тематически близким работе Е. А. Александровой, но более аналитичным получился доклад В. П. Салиндера и И. Л. Набока об образовании коренных народов в Канаде. Авторы говорят о радикальной смене программ аборигенных школ. Если до 70-х гг. ХХ в. школы аборигенов были призваны разлучить их с родным языком культурой ради адаптации к современной цивилизации «белого человека», то в конце века, в связи с общим поворотом аборигенной политики, признанием факта геноцида северных аборигенов, школа разворачивается в сторону этнокультурных ценностей. Достижением Канады является признание языка инуитовинуктитут официальным языком, на котором ведется и государственное делопроизводство, курс на формирование этнической идентичности, рассматриваемой как основа идентичности общеканадской гражданской. Сравнивая современную образовательную ситуацию на канадском и российском Севере, авторы отмечают соответственно канадскую моно- и российскую полиэтничность состава населения. Очевидно, что наши условия требуют от общества и государства гораздо больших усилий для сохранения и развития северных национальных культур . Этнорегиональные аспекты педагогического образования в Мурманском педагогическом колледже представила его директор Н. Ф. Вуколова, говорившая о необходимости воспитания этноориетированной личности, культуры межнациональных отношений, соответствующих мероприятиях, проводимых в учебном заведении. Опыту работы по сохранению языка и культуры карякского народа на примере деятельности Паланского колледжа Камчатской области посвятила свое выступление филолог В. Р. Дедык. Аналогичным является и доклад историка М. Х. Белянской на материалах школы Саха (Якутии). Методический характер носит доклад О. Л. Болотаевой о технологиях обучения родному языку. О значении выездных лекций для формирования ценностных ориентаций северян рассказала филолог, литературовед С. С. Динисламова, отметившая большой интерес, 171

7 позитивное отношение слушателей северян к выездным лекциям в глубинке. Еще одна форма работы, направленной на сохранение и развитие национальной культуры была представлена в докладе чиновника из управления образования Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района Д. С. Болиной об опыте работы языкового гнезда энецкого языка. О концепции по развитию родных языков в Чукотском автономном округе выступила администратор системы повышения квалификации преподавателей В. Г. Леонова. Завершает раздел сугубо филологическая тема нижнеколымского говора эвенкийского языка, представленная в докладе С. И. Шариной. Четвертый раздел «Традиционная культура и традиционные ценности в современном социально-экономическом пространстве регионов Севера, Сибири и Дальнего Востока» открывает доклад историка, специалиста по этнографии коренных малочисленных народов Севера Н. В. Лукиной, посвященный известным этнографам-северянам, прежде всего нашим землякам: Татьяне Александровне Молдановой, Марине Афанасьевне Лапиной, Светлане Алексеевне Поповой, Тимофею Алексеевичу Молданову, а также Галине Павловне Харючи. Автор называет наиболее значительные последние научные труды каждого, подчеркивает своеобразие их творчества, как носителей и исследователей традиционной культуры. О духовном измерении идентичности арктической цивилизации говорила в своем докладе педагог Н. Ф. Золотухина, рассуждавшая о ведическо-буддистской основе (?) мировоззрения обских угров, которое нуждается (!) в корректировке (?) с помощью теософии (?!) конца XIX в. Вот так, ни много ни мало. Своеобразный отчет о международных исследованиях Северо-Восточного федерального университета в Якутске представили А. А. Алексеев и С. А. Алексеева. Важнейшей задачей авторы считают фундаментальные междисциплинарные исследования исторической эволюции системы жизнеобеспечения северян, их адаптивного опыта. Сотрудничество с Кембриджским университетом значительно расширяет возможности такой работы, прежде всего, с точки зрения обмена исследовательским опытом, использования новейшего исследовательского инструментария и технологий. Красивый рассказ о жизни поколений известного хантыйского рода Нёмысовых представили наши земляки Н. И. Величко и Е. А. Нёмысова. Получился очень личный текст, главное в котором это надежда, надежда на продолжение жизни, рода, на детей и внуков, на будущее . По материалам экспедиций гг. с докладом об обрядах коренных жителей Камчатки выступила М. Е. Беляева. Автор констатирует превращение традиционных обрядов в массовые праздники с сохранением основных обрядовых элементов, демонстрируя это на примере обряда/праздника «Первой рыбы», «Хололо» каряков, обряда возрождения Солнца и Нового года у эвенов, праздника «Алхалалай» у ительменов. Отмечается факт возрождения двух последних праздников усилиями специалистов по фольклору, дублирование текста на русском языке. Материалы экспедиций опубликованы, в том числе выпущены аудиодиски, ряд праздников внесен в каталог объектов нематериального культурного наследия народов России . Традиционные ценности и современность применительно к кумандинцам стали предметом анализа М. В. Белековой. Автор отмечает характерные черты современного состояния этноса: только треть знает язык, а потому забывается фольклор забыто эпическое сказительство; можно говорить лишь о «некоторых осколках» традиционного уклада в сельской жизни кумандинцев, которая уже мало отличается от крестьянской. Относительно хорошо сохранились пища и связанная с ней домашняя утварь. Причем предметы утвари часто сохраняются в семьях намеренно как своеобразный «этнический маркер», как память о предках. Утраченными оказались и свадебные, родильные, погребальные обряды, сохранившиеся лишь в воспоминаниях стариков. Равнодушна к своим традициям молодежь. Надежду на сохранение культуры дает, наверное, лишь возрождение национального самосознания, чему способствовало официальное признание кумандинцев самостоятельным этносом и включение их 172

8 в число коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока; а также образование национальных общин и общественных организаций . Работу о возрастной периодизации социализации ребенка у народа коми представили А. А. Филиппова и Ю. Г. Кустова. Авторы отмечают детализированные представления коми о возрастной физиологии и психологии ребенка достаточно сослаться на выделение 6 этапов в возрасте от года до двух-трех лет. Прослеживается появление и усиление социальной окрашенности отношения к мальчикам и девочкам по мере взросления. Показана и роль игрушек, устного народного творчества в воспитании детей разных возрастов. А. А. Филиппова и Ю. Г. Кустова высказывают убеждение в необходимости в обращении к педагогическим традициям для современной коми семьи . Антрополог П. Манкова из Норвегии представила доклад, посвященный социальной памяти саамов. Автор говорила о различиях в мировосприятии саамов, проживающих в России и странах Скандинавии, изменениях в политике Российского (Советского) и Норвежского государств по саамскому вопросу и ее результатах, процессе ассимиляции в Норвегии и России и его особенностях. Интересной для специалистов будет проблема восприятия государства, как угрозы саамами в Норвегии и в России, вопрос о характере взаимоотношений саамов и коми . Филологи Н. В. Богдановская и В. Л. Тиунова высказались о содержании концептов «родная земля», «тридевятая земля», «гордыня» в творчестве Марины Цветаевой, «правильное» понимание которых помогает процессу этнической самоидентификации личности. В докладе «Внешние факторы сохранения и воспроизводства этноса» философы А. М. Беспалов и М. М. Прудникова вслед за А. А. Хамидовым говорят о трех типах взаимодействия культур: другая культура воспринимается только как средство собственного самопостижения; из чужой культуры заимствуется лишь то, что развивает собственную культуру; культуры совершенствуют себя друг в друге . Краткую справку о культурных переменах в Якутии ХХ века в области науки, образования и культуры представил филолог А. А. Петров. Развитию туризма в северных регионах России уделили внимание М. В. Минина и ее коллеги. Педагог Н. А. Матвеева рассуждала о пестовании как начальном этапе этнокультурного воспитания личности в русской культуре. Автор разбирает этимологию слова «пестовать», раскрывает содержание пестования. Все хорошо, не понятно, зачем было углубляться в те области знания, которые не имеют отношения к профессии автора. Речь идет об этнической истории русского народа, воспроизводстве научно не обоснованных понятий «народа руссов», «Ursu Major» и т. п. Педагоги, конечно учителя, но зачем так уж смело на научной конференции? Гордыня всегда считалась на Руси грехом. Культурологи С. А. Сорокина и С. Л. Чернышова представили доклад по материалам полевых работ, поддержанных РГНФ, о роли досуга в профилактике социальных отклонений у молодежи Чукотки. Авторы говорят о том, что культурные запросы современной молодежи из числа коренных малочисленных народов связаны, прежде всего, с сохранением стремительно исчезающей традиционной культуры это запрос на традиционные промыслы, музыкальное и танцевальное искусства. Для их реализации нужны и система в работе, утраченная в постсоветский период, и кадры, и финансирование . Об опыте в области сохранения языков малочисленных народов Севера рассуждал Ю. А. Янхунен, характеризовавший проблемы «больных» языков, отметивший опыт Канады и Финляндии, где некоторые языки (например, инари-саамский) выжили, «перешагнув через одно поколение» . Пятый раздел сборника называется «Формирование этнической и гражданской идентичности, патриотизма и толерантности как векторы культурно-образовательной политики». Раздел открывает доклад культуролога Н. Н. Гашевой «Этническое и национальное в текстах русской литературы. Автор представляет культуру как многоуровневую систему, в которой взаимодействуют как этнические (народные) формы с присущими им дорефлексивными, бессознательными ментальными импульсами так и 173

9 национальная культура, где ментальное начало реализуется в рефлексивных ценностях. Их взаимодействие сложно и противоречиво. Эта мысль раскрывается через понятие автомодели формы, в которой народ сам о себе думает, через проявления трагизма мироощущения, эсхатологии, мессианства и на этническом, и на национальном уровнях культуры . Взглядам П. Б. Струве на проблемы национального посвятила свое выступление философ и социолог О. Л. Гнатюк. Ученый разбирает основные концепты, использовавшиеся мыслителем: нацию, понимаемую конструктивистски; национальный либерализм и типологию национализма. Работа, безусловно, интересная сама по себе, будет с интересом прочитана и в контексте так называемого поиска национальной идеи. Историк О. Н. Хакимулина представила небольшой, но весьма содержательный очерк истории становления и развития этнологической экспертизы/практической этнографии, в том числе и в нашей стране. Психолог В. И. Щеглов своим полемическим выступлением по вопросу о толерантности и границах межкультурного плюрализма откликнулся на проект Основ государственной культурной политики. Автор размышляет о соотношении понятий «русский», «российский», «православный», небезосновательно укоряя составителей проекта Основ в методологически ущербной концепции «центр периферия», подразумевающей наличие «старшего» и «младших братьев», в таком понимании толерантности, которое в действительности превращается в воинствующую интолерантность . В продолжение темы, поднятой В. И. Щегловым, филолог С. А. Хахалова дала лингвокогнитивный анализ понятий «толерантность» «терпимость» «терпение». Автор считает, что «толерантность выступает как европейская и американская ценность, привносимая в российское культурное, социальное и образовательное пространство». При этом его использование в российской культурной традиции «позволяет скрыть сокровенные смыслы идеологического толка с отрицательной оценочностью» . О ценности духовной жизни человека в культуре и образовании говорила философ И. М. Габдулгафарова, отметившая вслед за классиками русской религиозной мысли рубежа XIX XX вв. в качестве критериев духовности искренность, правдивость, совесть. Образование автор рассматривает как непрерывный процесс самопознания и самосовершенствования человека, в результате которого формируется знаниевая культура и культура ценнострных предпочтений человека. С докладом о деятельности мечетей как центров духовно-нравственного воспитания на примере с. Татарская Каргала в Оренбуржье выступила М. О. Шамсиева. О некой социально-философской направленности в образовательном пространстве Петербурга говорила педагог И. В. Власова. Автор отметила, с одной стороны, большой интерес столичной периодики второй половины XIX начала ХХ вв. к социальным проблемам, а с другой начало развития профессиональной философии, в том числе в петербургском университете, влияние русской философии на русскую литературу. Об этнической интолерантности как одном из потенциальных факторов развития этнического терроризма высказалась правовед З. Ш. Матчанова. Автор анализирует понятия этнической интолерантности, этнополитической мобилизации, этнического терроризма. Студенческую конфликтогенность исследовал философ Н. А. Беркович. Здесь читатель найдет разбор понятий этнической конфликтогенности и этнического столкновения, характеристику студенческой конфликтогености, как ситуационной, риторически категоричной, непримиримой, инфантильной и довольно пессимистическую оценку нынешней ситуации и ее перспектив . С докладом Н. А. Берковича перекликается работа педагога Н. Г. Марковой о культуре межнациональных отношений у студентов. В отличие от философа педагог видит причины конфликтогенности в нетерпимости, эгоизме, внутренней неприязни, амбициозности и т. п., а решение проблемы через понимание ценностей и особенностей национальных культур. Последний тезис опирается на представление о наличии культурных универсалий, надежды на сближение культур в будущем . Об обучении толерантности в учебном курсе «Этносоциология» говорила Ю. В. Рах- 174

10 манова. Автор смело начинает с указания на формальный характер воспитания толерантности в учебном процессе. И тут же предлагает свои меры по преодолению этого формализма применительно к курсу «Этносоциологии». Читается с интересом. Ну а насколько убедительно об этом судить специалистам по педагогике. Традиции и новации, общее и местное при поддержке РГНФ искал в современных праздничных брендах современной России историк М. И. Васильев. В докладе отмечается универсальность «больших» общегосударственных праздников, их лучшая презентация в крупных, столичных городах на фоне самобытности региональных местных праздников. Последние все шире становятся основой для развития местного туризма. При этом часть этих праздников строится вокруг литературных, порой неомифических героев (Кикимора, Баба-яга и т. п.), есть случаи «списывания» этих праздников, притом неудачного, с зарубежных образцов (финский Санта русский Дед Мороз), что объясняется банальными соображениями скорого барыша. В целом настоящие народные традиции, даже из числа ныне «живых», мало используются в туристическом брендинге, развитие которого, очевидно, находится на начальном этапе . Этнокультурный календарь, с инициативой создания которого выступили участники петербургской программы «Толерантность» представил в своем докладе философ М. Г. Малашонок. Опыт составления такого календаря был предпринят в Тамбове. Работа потребовала и известных краеведческих изысканий, через которые составители календаря рассчитывали показать истоки тех или иных праздничных традиций. Этнокультурный календарь может быть прямо включен в преподавание отдельных общеобразовательных предметов, использован в организации поисковой, исследовательской деятельности учащихся, в подготовке различных элективных курсов. Педагог З. Ш. Касимова проанализировала проблемы агрессивности подростков с девиантным поведением. В работе названы психо-физиологические, социальные, культурные и иные причины, вызывающие такую агрессию, охарактеризован эксперимент по определению уровня агрессивности и его результаты. Завершается доклад рекомендациями по предотвращению девиантного поведения подростков. Материалы эксперимента, точнее целой программы практических работ послужили основой и для доклада историка М. Г. Тэминой о толерантности и воспитании культуры межнациональных отношений на примере учащихся Николаевского-на-Амуре педагогического колледжа. Фактически это отчет о сделанном и перспективах дальнейшей работы по формированию толерантности в молодежной среде Николаевска-на-Амуре. О том, как и зачем используется хакасский фольклор на уроках математики в Абакане, рассказали студенты А. В. Костина и К. Е. Польских. Авторы свидетельствуют о повышенном интересе детей к математическим заданиям, составленным с использованием фольклорного, краеведческого материала. Историк М. М. Коловангина сообщила об использовании политинформации как средства воспитания патриотизма на занятиях по истории. Аспирантки И. А. Пономарева и Е. С. Корнилова рассуждали о проблемах преподавания истории и патриотическом воспитании. Доклад был совсем небольшим, так сказать обозначающим участие в престижной конференции, с чем докладчиков и надо поздравить. Концептуальный анализ этнической и профессиональной составляющих личностной идентичности с помощью теории референтных групп провела социолог Н. А. Мартьянова. Искусствовед И. Ф. Двужильная из Белоруссии в своем докладе представила песню как средство формирования исторической памяти среди молодежи. Ее оценки «воспитательного воздействия» различных песенных жанров могут быть интересными для всех педагогов, учителей, проводящих соответствующую работу в молодежной среде. Шестой раздел сборника называется «Традиции и инновации в поликультурном пространстве российских регионов». Его открывает отчет о работе Северо-Восточного федерального университета по развитию дистанционного образования для коренных малочисленных народов педагога Л. С. Ядрихинской и ее коллег. Вопрос о необходимости изучения иностранных языков вузов- 175

11 скими преподавателями поставила в своем докладе историк М. И. Азаренкова. О принципе политехнизма в образовательных проектах Пролеткульта и их значении для образования современного высказалась историк И. А. Лапина. Педагог В. И. Прокопенко говорил о пороге духовного возрождения, на котором находится Россия. Не обошлось без Высших Духовных Иерархов, которые помогли нам присоединить Крым, и Учителей Шамбалы. Проблемы и перспективы развития этнокультурных традиций хакасов в сфере образования представила педагог К. И. Султанбаева. Ученый отмечает такие негативные явления, как убыль коренного населения, сокращение уровня знания родного языка и падение его престижа. В то же время национальной интеллигенции удалось консолидироваться, наладить диалог с властями, возродить некоторые важные народные традиции, которые стали забываться: праздник первого молока, праздник матери земли, новый год по-восточному и др. Отрадно, что в подготовку и проведение этих праздников широко вовлекаются дети. Надежду на национальное возрождение автор связывает, прежде всего, с восстановлением знания народом своего родного языка . С выступлением К. И. Султанбаевой перекликается доклад Ю. Г. Кустовой о традиционной системе питания хакасов. Это ретроспективный взгляд на эволюцию системы питания, изменявшуюся под влиянием соседства русских в дореволюционный период (свиноводство, огородничество, зерноводство, сбор грибов), а также перипетий советской истории (коллективизация, Великая Отечественная война и др.). Однако, несмотря на перемены, в целом и рацион, и порядок принятии пищи у хакасов в целом сохранился. И видимо, сохранится налицо большой современный интерес к национальной кухне . Об образовательной политике Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова и сохранении этнокультурного разнообразия говорили педагоги А. Г. Толмашов и К. Н. Однокурцева. Фактически это отчет о работу вуза по указанному направлению. Но он, безусловно, может быть интересен всем специалистам, занимающимся высшей школой в национальных регионах. «Идиш-сообщества» как образующий фактор социального пространства Еврейской автономной области исследовала аспирант Ю. Н. Аверина. Евреи в автономной области являются меньшинством. Для них, как и многих малочисленных народов, остро стоит языковая проблема. «Идишсообщества» как раз и призваны возродить интерес к национальной культуре и языку, но без государственной помощи, видимо, не обойтись. Явление старшинства как культурный комплекс бурят представила философ Ц. Ц. Анандаева. Доклад читается с интересом. И там, где автор рассматривает воззрения одного из буддистских священнослужителей Доржи-Жигмита Данжинова, и там, где явление старшинства раскрывается в его связях с «политическими», семейными отношениями, обрядовой культурой. Автор подчеркивает две вещи. Во-первых, что важнейшие функции старшинства права и обязанности во многом обусловлены психологическими универсалиями бурятского народа, такими как коллективизм, взаимопомощь, авторитарность. А, вовторых, то обстоятельство, что явление старшинства многомерно: старшинство по положению, старшинство по образованию, старшинство в семье, в социуме Старшинство опиралось, и пропитывало собой верования, обыденное сознание, правовую культуру, национальную психологию и педагогику . Вопросам методического сопровождения профессиональной подготовки бакалавров педагогического образования средствами музейной педагогики посвятила свое выступление педагог Я. В. Макарчук. О применении активных методов обучения на уроках математики рассказала учитель И. П. Ковалевская. О традициях и новациях в изучении регулирования наследования в курсе международного частного права рассуждали юристы А. В. Алешина и В. А. Косовская. Педагог В. Е. Багдасарова выступила с докладом «Модернизационные процессы в культуре традиционного изображения формы посредством образования» (?!). В действительности она попыталась анали- 176

12 зировать некие изображения «в плоскости и объеме», выделив 5 групп: 1) идеальные, 2) примитивные, 3) народные (самодеятельные), 4) ремесло (профессиональные), 5) дизайн и «раскрыть смысл этих понятий». Педагоги Е. И. Бражник и А. Д. Абашина говорили о ценности здоровья и модернизационных процессах в культуре и образовании, высказывая при этом парадоксальные вещи, как например: «именно социальные отношения, социальность как таковая, социум были и останутся одним из главных препятствий на пути к достижению личностью идеала здоровья» . Как будто личность, не говоря уже об идеалах, возможна вне социума. При этом традиционное общество, противопоставляемое современному, у авторов, по видимому, «социумом» не считается. О содержании выступления педагогов А. В. Рубцовой и Ю. В. Еремина лучше всего свидетельствует название доклада: «Актуализация смыслоопределяющей функции продуктивно-ориентированной образовательной среды в области иноязычного образования в высшей школе». О взаимодействии реформы образования и традиции говорила учитель М. А. Иванова, обратившая внимание на кричащие проблемы: снижение качества образования, деградацию языка и «историческую глухоту», размывание традиционных нравственных ориентиров. Как бы в продолжение темы о культурном наследии (в том числе фольклоре) как средстве нравственноэстетического воспитания школьников говорили педагоги И. А. Нужная и Е. А. Самострельская. Доклад педагога Л.-Е. И. Даргевичене «Инновационно-ориентированный учитель: реальность и возможности» построен на результатах социологического исследования. Автор приходит к выводу о существовании противоречия «между субъективно осознаваемой необходимостью в обновлении процесса образования и < > низкой мотивированностью и недостаточной профессиональной готовностью учителей к инновационной деятельности». При этом сама «инновационная деятельность» считается необходимой априорно, хотя, что она должна собой представлять не определяется. Педагоги И. В. Абрамова и Е. В. Малышева посвятили свой доклад роли преподавания истории в формировании российского патриотизма, выделяя теоретический и практический аспекты. В докладе педагогов Ю. Г. Осиевой и И. А. Кривашкиной дается краткая, но в то же время содержательная характеристика авторского комплекса мероприятий, направленных на развитие культуры речи учащихся. Интересны наблюдения и мысли сельского учителя Е. В. Морус из Сургутского района Югры, представленные ею в докладе об опыте своей работы с детьми, приехавшими с хантыйских стойбищ. Хочется высказать автору благодарность за такую в высшей степени профессиональную и гражданскую позицию. Доклад Н. С. Чертенковой посвящен некоторым организационным проблемам модернизации образования. В продолжение этого доклада Г. П. Корнеева и Г. П. Мальцева рассуждали о необходимости научить учителя работать в Интернете, как необходимом условии «слушать и слышать» своих учеников. Раздел VII называется «Сохранение и актуализация языка, фольклора, литературы, традиционной культуры как условие устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока». Открывает его доклад филолога О. М. Гончаровой «Этнокультурный мир в жанре «детской автобиографии». Автор исходит из представления о литературе народов Севера как «ретрансляторе <...> основополагающей для этноса культурной памяти». Выделяются особенности северной «детской автобиографии». Это ее сосредоточенность не на индивидуальном Я, а на коллективном Мы, ее драматизм и даже трагизм раздвоения-разрыва между «цивилизацией» и «традицией», способность маленького человека «говорить и молчать на всех языках», способность переживать быт как бытии . Филолог М. Я. Бармич посвятила свое выступление творчеству одного из основателей ненецкой литературы Николая Семеновича Вылки. Некоторые итоги развития литературного языка вепсов попыталась подвести филолог Н. Г. Зайцева. Автор анализирует деятельность ученых Карелии по возрождению языка и культуры вепсов, их фольклорное наследие, развитие вепс- 177

13 ского языка как младописьменного. Выражает надежду на возможность ревитализации культуры, опираясь на опыт создания новой эпической поэмы «Virantanaz». Истории становления литературы российских саамов посвятила свой доклад В. Б. Бакула. О роли пейзажа в лирике долганской поэтессы Евдокии (Огдо) Аксеновой высказалась филолог А. М. Новожилова. Новый источник для изучения поэтики нивхского эпоса обнаружил и рассказал о нем историк А. Б. Островский. Речь идет об обширном эпическом тексте «Поселение бухты Черной земли», записанном на Сахалине нивхским писателем В. М. Санги в 1974 г. Изучение текста, по мнению автора, может стать «решающим фактором для создания целостной обоснованной концепции героического эпоса нивхов» . Филологи Л. Б. и А. И. Гашиловы посвятили свое выступление теме эпического фольклора в творчестве Владимира Михайловича Санги. Традиции экологического воспитания детей в творчестве эвенкского писателя Андрея Кривошапкина рассмотрела учитель истории Т. А. Петрова. Автор отмечает, в том числе, ненавязчивость, деликатность родительского воспитания у эвенков, обращает внимание на признание своим героем возможности возвращения «к традиционному образу жизни современных молодых людей, сочетающих европейский уровень культуры с незаменимым опытом предков» . О преданиях и мифах эвенов рода Готникан Оймяконского района Якутии говорила филолог В. Г. Белолюбская, еще раз напомнившая о необходимости записывать уходящие со старшими поколениями в небытие фольклорные тексты. Мотивы сохранения родного языка и его роли в сохранении этноса в творчестве эвенкийской писательницы, доктора филологии Галины Ивановны Варламовой-Кэптукэ разобрала ее коллега Г. И. Демидова, отметившая, в том числе, интерес своей героини к этническим именам, пословицам и поговоркам, их иносказательности, «причудливому узору» эвенкийской речи. Анализ функционирования языков коренных малочисленных народов на территории Ульчского района Хабаровского края представлен в выступлении историка М. В. Осиповой. Проведенный ею социологический опрос зафиксировал парадокс: большинство респондентов языка не знает и не нуждается в нем, поскольку порвало с традиционным образом жизни, но это же большинство признает изучение языка весьма желательным и в дошкольных учреждениях и в школе . Фонетический аспект речи норских эвенков исследовала О. Н. Морозова, отметившая сохранение фонетических особенностей речи норской группы эвенков, утраченных их соседями, в большей мере испытавших влияние русского языка . О своеобразии лексики, связанной с наименованием продуктов питания и блюд юкагиров докладывала В. Е. Чебоксарова, определившая, что «лексика, связанная с наименованием продуктов питания и блюд юкагиров, восходит к исконной лексике и является устойчивым словарным составом языка, а также служит базой для образования новых лексических единиц и описательных наименований» . Тревогой за состояние и развитие эвенкского языка проникнуто выступление историка А. И. Кирилловой, посвященное истории и современному состоянию обучения языку. Уроки языка в школе не решают этой проблемы. Необходимо увеличить количество часов на его изучение, преподавать на языке хотя бы еще несколько предметов, вести официальный документооборот на двух языках к таким выводам приходит автор. О современном состоянии изучения и развития культуры и языков коренных малочисленных народов Чукотского автономного округа на примере Билибинского района докладывали студентка Т. А. Терлецкая и, видимо, ее руководитель культуролог С. Л. Чернышова. Авторы отметили и процессы деградации этнической культуры и усилия власти и общественности по ее возрождению, в том числе развитие народных художественных промыслов, работу местного музея, центра досуга и народного творчества, современные этнические праздники. О сохранении и развитии языка и культуры коряков говорила филолог А. Н. Жукова, в частности, предложившая финансировать те учреждения образования, «которые сами проявляют активность в решении вопросов, связанных с сохранением и разви- 178

Еще при жизни Ярослава Мудрого и особенно после его смерти начинается дробление Руси на мелкие удельные княжества со своим собственным столом. Усиление княжеских распрей в XII в. привело к активному обособлению отдельных земель. В XII –начале XIII в. в разных русских землях возникают свои художественные школы: новгородская, владимиро-суздальская, галицко-волынская, рязанская, школы Полоцка и Смоленска. Они складываются на основе традиций Киевской Руси, но каждая вносит нечто свое, характерное только для этой земли, связанное с бытовыми особенностями и художественными достижениями, с социально-политическими и географическими условиями. Каждая земля, каждое княжество имеет главный город, старательно обороняемый, как и все средневековые города. Верхняя часть города, наиболее укрепленная, – детинец, впоследствии чаще называемая кремлем, нижняя – посад с торговой площадью, также нередко обнесенная валом и деревянными стенами. Подобным образом укреплялись и маленькие города.

КУЛЬТУРА ВЛАДИМИРА.

Искусство Владимирской земли обретает свои отличительные черты и достигает расцвета при сыне Юрия – Андрее Боголюбском, который перенес стол во Владимир и деревянной стеной укрепил город. В Ипатьевской летописи о нем говорится, что он «Володимиръ сильно устроил». Сохранившийся памятник тех лет – Золотые ворота во Владимире, построенные в западной части города, обращенной к Москве, и названные так в подражание Киевским: две мощные опоры (триумфальная арка одновременно и узел обороны) с надвратной церковью Ризположения (1164). Андрей Боголюбский возвел и главную святыню Владимира – Успенский собор (1158–1161), величественный шестистолпный храм, сложенный из больших, плотно пригнанных друг к другу плит местного белого известняка с забутовкой («бут» – щебень, строительные остатки, которыми заполняли пространство между двумя плитами). Горизонтально по всему фасаду владимирского Успенского собора проходит аркатурный пояс: лопатки, членящие фасад, украшены полуколонками, такие же полуколонки на апсидах; порталы перспективные, окна щелевидные. Прясла (пока еще очень скупо) украшены скульптурными рельефами. Все эти черты станут типичными для архитектуры Владимиро-Суздальской земли. Величественный шлем мощного барабана сверкает золотом. Гордо возвышается собор над Клязьмой. Не менее торжествен был и интерьер собора, как писали современники, богато украшенный драгоценной утварью. В строительстве владимирского Успенского собора принимали участие мастера и русские, и иностранные. Как и в Чернигове, романские черты появились на этой земле в основном в декоре, в резьбе, в главном же – в конструкции, плане, в решении объемов – сказались киевские традиции. Недаром еще Владимир Мономах построил Ростовский собор по образцу киевского Успенского (в «тую же меру», как сказано в Печерском патерике – сборнике сказаний о монахах Киево-Печерского монастыря).

В память об удачном походе суздальских войск на волжских булгар был заложен один из самых поэтических древнерусских храмов – Покрова на Нерли (1165). Он посвящен новому празднику богородичного цикла – празднику Покрова. (Согласно же одному старинному источнику, князь построил храм «на лугу», печалясь о смерти любимого сына Изяслава.) Церковь Покрова на реке Нерль – как будто типичный одноглавый четырехстолпный храм XII в. В нем налицо все характерные для владимирского зодчества черты: щелевидные окна, перспективные порталы, аркатурный пояс по фасадам и карнизу апсид. Но в отличие от Успенского собора он весь устремлен ввысь, в нем преобладают вертикальные линии, что подчеркнуто и узкими пряслами, и окнами, и полуколонками на апсидах, и даже тем, что начиная от аркатурного пояса стены вверху несколько наклонены внутрь. Раскопки Н.Н. Воронина показали, что во времена князя Андрея храм выглядел несколько иначе: он был обнесен с трех сторон галереей-гульбищем и стоял на искусственном холме, вымощенном белыми плитами, возведение которого было необходимо, так как луг весной затопляло. Интерьер храма расширен за счет сдвинутости столбов боковых нефов ближе к стенам, и в этом случае высота нефов оказывается в 10 раз больше их ширины.

Три широких центральных прясла трех фасадов храма украшены фигурой Давида-псалмопевца, с гуслями на коленях, в окружении зверей и птиц, поющего все многообразие мира, прославляющего «всю тварь земную» («Хвалите Господа на небесах, хвалите его все твари земные»). Часто встречается также мотив женской маски. Гармонией форм, легкостью пропорций, поэтичностью образа поражает храм Покрова любого, кто видит это удивительное творение древнерусских зодчих. В летописи сказано, что в строительстве Покровского храма принимали участие мастера «от всех земель».

Существует легенда о том, что Андрей Боголюбский вез из Киева икону «Владимирская Богоматерь», не доезжая до Владимира 10 км, кони споткнулись, и это было расценено князем как знак строить туг свою пригородную резиденцию. Так, по легенде, и возник Боголюбовский дворец (1158–1165), вернее, настоящий замок-крепость, включавший собор, переходы из него в княжеский терем и т.д. Перед собором на площади стоял восьмиколонный, завершаемый шатром, киворий (сень) с водосвятной чашей. До наших дней сохранилась одна лестничная башня с переходом к церкви. Наверное, в таком вот переходе и убили князя бояре, и он, окровавленный, полз по лестнице, как незабываемо ярко рассказано об этом в летописи. Раскопками последних лет обнаружены также нижние части церкви, киворий и остатки каменных стен вокруг.

В княжение Всеволода III, прозванного за многочисленное потомство Всеволодом Большое Гнездо, Успенский собор во Владимире получил тот облик, который знаком нам. После пожара 1185 г. собор был перестроен в пятиглавый, обстроен галереей, и таким образом старый Андреевский храм оказался как бы заключенным в новую оболочку. На центральном холме Владимира в комплексе не сохранившегося до нашего времени дворца был возведен в честь патрона Всеволода –Дмитрия Солунского – Дмитриевский собор (1194–1197), одноглавый, трехнефный, четырехстолпный, первоначально имевший башни, галереи, собор той же ясной и четкой конструкции, что и храм Покрова, но существенно от него отличный. Дмитриевский собор не устремлен ввысь, а торжественно, спокойно и величаво стоит на земле. Не легкостью и изяществом, а эпической силой веет от его внушительно-массивного образа, как от былинного богатыря Ильи Муромца, что достигается пропорциями: высота стены почти равна ширине, тогда как в храме на Нерли она в несколько раз превышает ширину. Особенностью Дмитриевского собора является его резьба. Мощный колончатый пояс делит фасады по горизонтали на две части, вся верхняя часть сплошь украшена резьбой. В средних закомарах, как и в церкви Покрова, также изображен Давид, а на одном из прясел помещен портрет князя Всеволода с меньшим сыном Дмитрием и подходящими к нему с двух сторон другими, старшими сыновьями. Все же остальное пространство занято изображением зверей и «птищ», в изобилии заполнено растительным орнаментом, мотивами сказочными и бытовыми (охотник, дерущиеся люди, кентавр, русалка и пр.). Все перемешано: люди, звери, реальное и сказочное, – и все вместе составляет единство. Многие из мотивов имеют давнюю «языческую историю», навеяны языческой символикой, некогда имели древний магический, заклинательный смысл (мотив «древа жизни», образы птиц, львов, грифонов, двух птиц, сросшихся хвостами, и пр.). Манера изображения чисто русская, плоскостная, в некоторых случаях идущая от навыков деревянной резьбы, в которой так искусны были русские люди. Расположение рельефов «строчное», как в народном искусстве, в искусстве вышивки полотенец. Если при князе Андрее еще работали мастера «от немец», то укра При преемниках Всеволода III стали возвышаться другие города княжества: Суздаль, Нижний Новгород. При князе Юрии Всеволодовиче был построен собор Рождества Богородицы в Суздале (1122–1125, верхняя часть перестроена в XVI в.), шестистолпный, с тремя притворами и поначалу с тремя главами. Одной из последних построек домонгольской поры был Георгиевский собор в Юрьеве-Польском в честь св. Георгия (1230–1234): кубический храм с тремя притворами, к сожалению, перестроенный в XV в. и ставший в результате перестроек значительно более приземистым. Закомары и архивольты порталов сохранили килевидную форму. Отличительная особенность собора в Юрьеве – его пластическое убранство, ибо здание было сплошь покрыто резьбой. Перестройка XV в. нарушила и его декоративную систему. Отдельные фигуры святых и сцены Священного Писания выполнены в основном в горельефе и на отдельных плитах, вставленных в стены, а сплошное узорочье орнамента – растительного и звериного – исполнялось прямо на стенах и в плоской резьбе. Покрытый сверху донизу узором резьбы, храм действительно напоминает какую-то затейливую шкатулку или гигантский, затканный узором плат. Здесь нашли отражение и религиозная, и политическая тематика, и сказочные сюжеты, и воинская тема, недаром на главном, северном фасаде, изображены воины – патроны великокняжеского дома Владимирской земли, а над порталом – святой Георгий, патрон великого князя Юрия, в кольчуге и со щитом, украшенным фигурой барса – эмблемой суздальских князей.

Типичным храмом феодальной поры становится не этот величественный шестистолпный собор, а небольшая кубической формы одноглавая церковь с одной или тремя апсидами, из которых две боковые бывают понижены, –такая, например, как церковь Спаса на Нередице 1198 г., построенная (уже в соответствии со вкусами новгородского посада) князем Ярославом Владимировичем на городище.

Спас-Нередица как княжеский заказ –исключение во второй половине XII в. Отныне эти храмы становятся приходскими церквями улицы, или «конца», они создаются на деньги «уличан» (жителей одной улицы) или богатого боярина, из местной известковой плиты, затертой раствором вперемежку с рядами кирпичей. Местный камень плохо поддавался резьбе – и новгородские храмы, по сути, не имеют декора, в нем трудно сохранить четкость, геометричность линий, как при кирпичной кладке, – и кривизна возведенных без отвеса стен, неровность плоскостей придают новгородским храмам своеобразную «скульптурность», пластичность. Торгово-ремесленному, деловому, предприимчивому Новгороду была чужда киевская изысканная роскошь. Демократическая простота, строгость, внушительная сила – его эстетический идеал. Как говорил игумен Даниил, «не хитро, но просто». Аналог Нередицкой церкви, с небольшими модификациями, можно найти в церкви Георгия в Старой Ладоге (вторая половина XII в.). Начиная с XII в. кирпичные храмы новгородцы стали покрывать побелкой.

Свое собственное лицо новгородская школа обретает в XII в. и в живописи. Если фресковая роспись 1108 г. в Новгородской Софии характеризуется наивысшей степенью условности застылых фигур, столь привычной для ранней поры древнерусского искусства; если во фрагментарно сохранившейся живописи Рождественского собора Антониева монастыря (1125) ощущается влияние романской и балканской школ, а в сцене «Иов с женой» Николо-Дворищенского собора очевидна классическая традиция киевских памятников, то в живописи Георгиевского собора в Старой Ладоге, где работал, скорее всего, византийский мастер, превалирует плоскостное, линейное, графическое начало (например, в фреске «Чудо Георгия о змие» с ее изысканным линейным ритмом и колоритом, в которой святой Георгий-змееборец воспринимается как доблестный воин, защитник рубежей Земли Русской). Еще сильнее орнаментальное начало прослеживается на сохранившихся ликах святых во фресках церкви Благовещения около деревни Аркажи (сейчас она в черте города), волосы и бороды которых моделированы с помощью линеарных бликов – «пробелов».

Подлинной «энциклопедией средневековой жизни», по словам В.Н. Лазарева, художественным выражением средневекового мировоззрения были погибшие во время Великой Отечественной войны росписи церкви Спас-Нередицы. Храм был расписан на следующий год после постройки, в 1199 г. Фрески покрывали стены сплошь, снизу доверху, как ковер, независимо от тектоники стены. Их расположение традиционно, канонично. В куполе была изображена композиция Вознесения, в барабане –пророки, в парусах – евангелисты, в центральной апсиде –Богоматерь Знамение, ниже – Евхаристия, еще ниже – святительский чин, а затем Деисус. На стенах размещались Праздники (т.е. сцены из жизни Христа и Марии) и Страсти Христовы. На западной стене, как обычно, был представлен Страшный суд, что подкреплялось надписью: «Страшное судище». Апостолы и ангелы со скорбью и тревогой взирали на полное греховности человечество; для вящей убедительности некоторые сцены ада снабжены поясняющими надписями: «Мраз», «Скрежет зубом», «Тьма кромешная». Только в демократическом Новгороде могла родиться сцена с изображением богача, которому на просьбу «испить водицы» черт приносит пламя – визуальное свидетельство наказания богатых в загробной жизни. Надпись около голого богача, сидящего на скамейке в аду, гласит: «Отче Авраме, помилуй мя, и поели Лазоря, да умочит перст свой в воде и устудит ми язык из(не)могаю бо в пламени сем». На что черт отвечает: «Друже богатый, испей горящего пламени».

КУЛЬТУРА НОВГОРОДА И ПСКОВА.

В конце XI – начале XII в., когда распалось единство Киевской Руси и отдельные княжества и города приобрели самостоятельность, Новгород также отделился от Киева. В его культуре, равно как и в культуре близко примыкавшему к нему Пскова, все яснее стали проявляются черты самобытности. Новгород как город складывался на протяжении XI-XII вв. Кремль и София символизировали политический центр Новгорода. Вокруг Кремля по обеим сторонам Волхова раскинулось пять концов города, населенных представителями различных профессий. Прямо от Кремля через Волхов шел деревянный мост к вечевой площади. Уже созданная сыном Ярослава Мудрого София Новгородская была отмечена некоторыми чертами своеобразия, которые ярко выражены в архитектуре XII в.

В середине XII в. в Новгороде почти прекращается княжеское строительство. Возникает множество небольших приходских храмов. Во многих новгородских зданиях бросается в глаза, что стены сложены не по отвесу, а на глаз. Эти неправильности в частностях не лишают новгородские здания устойчивости в целом. Кривизна линий создает впечатление, будто они вылеплены. Новгородцы строили большинство своих храмов из кирпича. Начиная с XII в. они стали покрывать их известью. Большинство новгородских храмов XII в. было расписано фресками. Одни из росписей были ближе к византийским традициям, в других полнее проявилось самобытное новгородское мастерство. Наиболее полно сказались эти самобытные черты в росписях церкви Георгия в Старой Ладоге, церкви Спаса на Нередице и собора Мирожского монастыря в Пскове.

В 70-х гг. XIV в. крупным событием художественной жизни Новгорода была деятельность приезжего мастера Феофана Грека. Чье творчество связало традиции византийской и русской культуры. Гениальный художник, «философ», как его именовали современники. Он отдал свое великое мастерство новой отчизне. За спиной его стоял творческий опыт Византии. Вскоре после окончания строительства самой крупной из новых построек Новгорода. Спасо-Преображенского собора на Ильиной улице, Феофан украсил его росписью. До нашего времени сохранилась лишь незначительная часть этой росписи в куполе, алтаре и в пределе за хорами. В куполе Феофан увековечил людей сильной воли, мощных, несокрушимых легендарных героев. На восточной стене представлена «Троица», рядом с ней «Богоматерь-знамение». В конце XIV в. Феофана Грека «переманили» из Новгорода в Москву, и здесь его оценили не меньше, чем в Новгороде. Как сообщает летопись, здесь у него появились подражатели. Ему поручили расписать ряд кремлевских храмов; он работал в княжеском тереме Владимира Андреевича. Во время работы его окружала толпа почитателей. Из достоверных московских работ Феофана до наших дней дошел только иконостас Благовещенского собора (1405), в котором ему принадлежит средняя часть чина – вседержатель, Мария, Иоанн, архангелы и некоторые другие фигуры.

В XIV–XV вв. храмы Новгорода, как и раньше, возводятся по заказу бояр, духовных лиц, богатых ремесленников, купцов, «уличан», жителей одного из «концов», как называются ремесленные слободы, членов одной корпорации. Живое творческое воображение создателей, народные художественные вкусы определяют облик построек. С конца XIII в. в Новгороде меняется строительный материал и техника кладки: камень не перемежается с плинфой на цемяночном растворе, а стены сплошь возводятся из местного, плохо отесанного, грубого камня, и лишь в сводах, барабанах и оконных проемах применяется кирпич, менее плоский, чем старая плинфа. Из трех апсид в храме сохраняется только одна. В 1292 г. была построена церковь Николы на Липне, в 1345 г. – церковь Спаса на Ковалеве (разрушена во время Великой Отечественной войны и восстановлена), в 1352 г. –церковь Успения на Волотовом поле (не восстановлена). Классический тип храма, простого и конструктивно-ясного, создается во второй половине XIV в., и аналога ему нет в архитектуре других стран. Это прежде всего церковь Федора Стратилата на ручью (1360–1361), построенная на средства посадника Семена Андреевича и его матери Натальи, и церковь Спасо-Преображения на Ильине улице (1374), похожая на церковь Федора Стратилата, но больше и стройнее. Их отличительной особенностью является декор экстерьера, в котором новгородцы были всегда очень сдержанны, и покрытие по так называемой многолопастной кривой. Богатые заказчики этих церквей хотели видеть эффектные сооружения, исполненные на их средства. Поэтому фасад, который, кстати, вновь расчленяется лопатками, украшен такими деталями, как декоративные нишки, бровки над окнами, киотцы, кружки, крестики, орнаментальный пояс под окнами барабана («поребрики» и «городки») и на апсиде (церковь Федора Стратилата). Еще более сложный декор – церкви Спасо-Преображения. Тут добавлены сложные профили порталов и окон, многолопастные арки нишек фасада, резные кресты. (Восьмискатное завершение Спаса на Ильине, которое мы видим, –результат переделок XVI в.) По этому типу строятся церкви на протяжении XIV и всего XV века (церковь Иоанна Богослова в Радоковицах 1384 г., церковь Петра и Павла в Кожевниках 1406 г. и т.д.). Параллельно с новым строительством в Новгороде XV в. реконструировались памятники XII столетия, что в большей степени было связано с общей политикой новгородского боярства, активно в это время борющегося с влиянием Москвы. Этим же объясняется и то, что новгородцы в 1433 г. прямо обратились к немецким мастерам. Политическая ориентация новгородского боярства и его вкусы были консервативными. При владыке Евфимии (Евфимий II Брадатый, как он известен в истории, занимал владычную кафедру, т.е. был архиепископом Новгорода, 30 лет) застраивается владычный двор, находившийся по соседству с Софийским собором. Он становится настоящим феодальным замком, в котором среди гражданских построек возводится сторожевая башня – «сторожня», напоминающая по конструкции дозорные башни, известные славянам с незапамятных времен. Главное же здание этого дворца – Грановитая палата 1433 г., в которой заседал Совет господ, – исполнена приглашенным Евфимием немецким мастером совместно с новгородцами. Она перекрыта готическим сводом на нервюрах. Знаменательно, однако, что нервюры декоративные, они сходятся к центральному столбу, и эта опора на центральный столб – излюбленный конструктивный прием русских зодчих, используемый мастерами во всех монастырских трапезных.

В конце XV в. Москва подчинила Новгород, прибегнув к самым жестоким мерам. Вечевой колокол – символ новгородской независимости – был снят и вывезен из города, и с этих пор возникла поэтическая легенда о том, что он разбился на Валдае, когда его везли в Москву, на тысячи «валдайских колокольчиков». Многие знатные семьи новгородцев были уничтожены или выселены насильственно из родного города, а в Новгороде поселились московские купцы. Новый заказчик диктовал новые вкусы. Самостоятельное развитие новгородской архитектуры закончилось. Географическое положение Пскова, постоянная опасность нападения Ливонского ордена обусловили развитие в Пскове в это время в основном оборонного зодчества, возведение крепостей. Растут каменные стены псковского детинца (Крома) и «Довмонтова города», пристроенного к нему. К XVI в. крепостные стены Пскова протянулись на 9 км. До сих пор поражают своей величественностью и неприступностью стены находящейся вблизи Пскова крепости Изборск, выдержавшей восемь немецких осад.

Самостоятельная строительная школа Пскова складывается позже, чем новгородская. О полной самостоятельности можно говорить лишь с того момента, когда псковичи возвели в центре кремля Церковь Троицы на основаниях старой рухнувшей церкви XII в. (1365–1367, храм не сохранился; Троицкий собор, дошедший до нас, –XVII столетия).

XV век – время самого бурного расцвета псковской архитектурной школы. Летописи сообщают о строительстве во Пскове 22 каменных церквей. Возведенный на средства уличан или отдельных богатых псковичей храм, как правило, был небольших размеров, сложенным из местного камня и побеленным, чтобы известняк не выветривался. Церковь обстраивалась пристройками, ее облик оживляли крыльца, паперти, чисто псковские толстые и короткие столбы-тумбы. Хозяйственные и расчетливые псковичи звонницу выводили иногда прямо из стены, чтобы не тратить попусту материал на специальный для нее фундамент. Пластичностью и неровностью стен, вызванными самим строительным материалом, псковские церкви близки новгородским, но в них имеется и свое неповторимое своеобразие, в котором большую роль играет и живописное расположение псковских храмов вблизи реки (во Пскове их две: Пскова и Великая), у брода, на холме, что нашло отражение в названиях [например, церковь Косьмы и Дамиана с Примостья (1462, верх перестроен в XVI в.)].

XIV век – время блестящего расцвета новгородской монументальной живописи. В это время в Новгороде уже сложилась своя местная живописная школа. Кроме того, в конце века местные мастера испытали на себе влияние великого византийца Феофана Грека (30-е годы XIV в. –после 1405 г.). Уже будучи знаменитым стенописцем, расписавшим, по свидетельству русского церковного писателя Епифания Премудрого, более 40 церквей в различных странах, «зело философ хитр», Феофан «гречин, книги изограф нарочитый и живописець изящный во иконописцех», через Кафу (Феодосию) и Киев приехал в Новгород в поисках места для применения своего таланта, ибо в изысканном искусстве его родной страны Византии времени Палеологов намечались черты усталости, пресыщенности, догматизма, свидетельствующие о близящемся упадке. В Новгороде в 1378 г. по заказу боярина Василия Даниловича Мошкова и уличан Ильиной улицы он расписал церковь Спаса Преображения. Христос Пантократор в окружении архангелов и серафимов, сурово взирающий на людей, –в куполе, праотцы и пророки – в барабане (Мельхиседек, Ной, Авель и пр.), Евхаристия и святительский чин –в апсиде, фигура Богоматери из «Благовещения» – на южном алтарном столбе, евангельские сцены –на стенах и сводах, а также роспись в северо-западной камере на хорах – ветхозаветная «Троица», изображения святых и пяти столпников – дают представление о Феофане-монументалисте (все сохранилось фрагментарно,заисключением Троицкого придела.

КУЛЬТУРА МОСКВЫ.

В первое время после своего основания Москва была одним из многочисленных среднерусских удельных княжеств. Ведь первое летописное упоминание о Москве относится к 1147 г., когда Москва была одним из новых городков или даже поселков Ростовской земли, возникших в княжение Юрия Долгорукого. Во второй половине XIV в. экономическое и политическое возвышение Москвы и сопровождавший его идейный подъем вдохновляющим образом подействовали и на художественное творчество. В конце XIV в. в Москве наступает расцвет искусства. В конце XIV в. складывается архитектурный образ Москвы. Древнейшие храмы Москвы и ее окрестностей восходят к типу владимиро-суздальских храмов. В 1395 г., в год похода на Русь ордынского хана, из Владимира в Успенский собор Московского Кремля торжественно перенесена была икона Владимирской Богоматери, и это событие должно было укрепить в московских людях сознание культурной преемственности новой столицы. По легенде, Мария была написана евангелистом Лукой («покровителем живописцев») на доске от того самого стола, на котором Христос принимал трапезу со своей матерью.

К концу XIV – началу XV в. искусство Москвы поднимается на большую высоту художественного совершенства. Крупным достижением ранней Москвы было возрождение белокаменной архитектуры. Восстановить внешний облик древнейших зданий Московского Кремля невозможно. Известно только, что при Иване Калите, когда Кремль был укреплен дубовыми стенами, были построены Успенский (1329) и Архангельский (1330) соборы. Разворачивалось строительство монастырей. В XIV в., особенно в Московском княжестве, монастыри стали строиться в глухих местах. Зачинателем распространения монастырей был Сергий Радонежский, основатель Троицкого монастыря. Во время нашествия на Москву хана Едигея в 1409 г. Троице-Сергиев монастырь был сожжен татарами. За восстановление монастыря взялся преемник Сергия Никон. На месте сгоревшего был построен каменный Троицкий Собор. Сюда Никон пригласил Андрея Рублева с его неизменным другом Даниилом Черным для росписи стен собора и выполнения иконостаса. Роспись Троицкого собора не сохранилась. Но сохранился иконостас и превосходная местная икона «Троица». Предание издавна связывало ее с именем Андрея Рублева. В иконе Рублева изображены три ангела. Под видом которых, согласно библейскому преданию, явились старцу Аврааму и жене его Сарре три лица троицы. Рублев представил трех восседающих за трапезой крылатых кудрявых юношей с тонкими посохами в руках.

Андрей Рублев (ок.1350,60-1430 г.). выступил среди московских иконописцев в начале XV в.. Современники высоко чтили мастера за то, что все созданное им отмечено печатью особенного вдохновения. Как живописец Рублев сложился в Москве и начал свою деятельность при дворе великого князя. Судя по первому упоминанию о нем в летописи, в связи с иконостасом Благовещенского собора, он был близок к мастерской Феофана Грека. В начале XV в. Рублев некоторое время работал в Звенигороде под Москвой. Для собора Саввино-Строжевского монастыря им был выполнен погрудный чин. В его состав входило, вероятно, семь икон. Сохранилась только средняя часть – иконы Спаса, архангела Михаила и Павла. В 1408 г. повелением великого князя Андрею Рублеву вместе с его старшим другом Даниилом Черным поручается роспись старого успенского собора во Владимире.

В последней четверти XIV и в начале XV в. в Москве оживляется строительство. Еще в 1367 г. деревянные стены Московского Кремля были заменены белокаменными. Кремль занимал уже тогда большую часть территории современного Кремля. Укрепление Москвы было вызвано планами Дмитрия Донского. Москва была окружена монастырями на ближних подступах к городу - Андроников монастырь, Новоспасский, Симонов. Данилов, Донской и Новодевичий расположены полукольцом с южной стороны, откуда обычно подступали татарские полчища.

В середине XIV в. учеником Сергия Радонежского Андроником неподалеку от Москвы на высоком берегу Яузы был основан монастырь. На этом месте русские люди прощались со своими родными, отправляясь в Золотую Орду; через Андроников монастырь, как через триумфальные ворота, в Москву вступили войска Дмитрия после победы на Куликовом поле. Раннемосковское искусство рубежа XIV и XV вв. характеризует блистательную пору в развитии русского художественного творчества. Расцвет искусства был порожден общим подъемом народного самосознания в годы первых достижений объединительной политики Москвы и после ее победы над татарами.