208 0
Часто, читая произведения, можно столкнуться с особой манерой повествования: авторы как будто отвлекаются от основного сюжета, действия, выставляя напоказ свои личные размышления, переживания, воспоминания или непосредственно обращаются к самому читателю. Такой литературный прием называется лирическое отступление.
Если давать этому понятию точное значение, то оно будет звучать так: лирическое отступление – это композиционно-стилистический элемент произведения, представляющий собой рассуждения, мысли либо выражение чувств писателя, в которых отражается его непосредственное (или косвенное) отношение к самому сюжету.
Типы лирических отступлений
Лирическое отступление принято делить на несколько групп:
- Авторское.
- Критико-публицистическое.
- Отступления на житейские темы.
- Образ лирического.
- Отступления на гражданские темы.
- Смешанное.
Авторское отступление, как правило, содержит в себе непосредственное выражение мыслей автора на происходящее. Для него характерен резкий обрыв повествования, неожиданный переход на комментарии писателя по поводу совершенных персонажами поступков, или же его отношения к происходящим событиям в обществе того времени, описания эпохи, когда происходят действия.
Включая в свои произведения такой прием, автор демонстрирует свободу и неподчинения правилам последовательного изложения, замедляет все происходящие действия, устанавливает свой темп. Применение подобного литературного приема характерно больше для лирико-романтических поэм.
Яркие примеры можно найти в поэмах Байрона, и .
Поэма «Евгений Онегин» практически полностью построена на чередовании авторских отступлений, например, в первой главе мы читаем о воспоминаниях первой любви, которая приходит еще в юности, автор иронически рассуждает о «ножках»; в главе 7 представлен собирательный образ столичной «красавицы». Глава 8 берет своё начало с биографических замечаний автора, тем же и заканчивается. А в «Отрывках из путешествий Онегина» Александр Сергеевич рассуждает о переосмыслении романтических ценностей, об их изменчивой и непостоянной натуре.
Критико-публицистические отступления представляют собой некий монолог в адрес читателя о стилях и жанрах в литературе. В процессе самого написания произведения автор делает свои замечания, делится соображениями с нами по поводу того, как лучше его писать. Смыслом этого отступления становится поиск нового стиля, манеры изложения событий.
Если буквально воспринять утверждение самого А.С. Пушкина о том, что «роман требует болтовни», то следующий тип лирического отступления – разговоры на житейские темы — как раз отражает смысл сказанного. В подобных отступлениях в центре внимания рассуждения о семье, любви, детях, браке, дружбе, верности, образовании, моде, нравах и т.п. Нередко автор высказывается на подобные темы через монологи своих героев.
Образ лирического включает в себя отступления, раскрывающие внутренний мир героев, их настроения, также это могут быть и пейзажные зарисовки.
Отступления на гражданскую тему посвящены описываемым историческим событиям, взаимоотношениям в обществе, общественным течениям и т.д.
Смешанный тип лирического отступления вмещает в себя своего рода смесь из вышеперечисленных типов, или же какие-то факты из биографии автора.
Лирические отступление является неотъемлемой и важной частью произведения. Через них автор приоткрывает незримый, тонкий мир своих душевных переживаний, чувств, мыслей, отношения к людям, любви, родине, нравственным ценностям, доброте.
Дает возможность проникнуться в глубину произведения, понять его идею, замысел и, возможно, взглянуть по-новому на какие-то жизненные ситуации. Вот в чем заключается роль лирических отступлений.
Лирическое отступление в литературе
Лирическое отступление в литературе достаточно широко распространено, как в классической, так и в современной. Их ценность нисколько не меньше, чем основная часть произведения.
Лирические отступления произведений русских авторов многочисленны, образцами могут служить роман Толстого «Война и мир», Шолохова «Тихий Дон», поэма «Поэма без героя», поэма Вознесенского «Треугольная груша», поэма Гоголя «Мертвые души» и другие.
Роль лирических отступлений в поэме «Мертвые души» Н.В. Гоголя
Лирические отступления в «Мертвых душах» являются неотъемлемой частью всего произведения, монологи автора занимают львиную долю всего содержания. Благодаря чему мы чувствует присутствие автора на каждой странице. Читая поэму, по ходу происходящих событий мы с нетерпением ждем колких, точных замечаний автора, его личного мнения, оценки поступков. Сам автор становится необходимым проводником, безмолвным собеседником. Лирические отступления поначалу касаются лишь самих героев, но по мере развития событий тем становится больше.
Рассказывая о Манилове и Коробочке, автор прекращает своё повествование, отходит на второй план, давая нам самостоятельно прочувствовать созданную атмосферу той жизни. Отступление в момент рассказа о Коробочке, предстает перед читателем сравнением с «сестрой из общества аристократов», которая схожа с помещицей-хозяйкой, невзирая на смену своего облика.
Примером лирического отступлением в поэме несколько иного характера, отнюдь не относящегося к персонажам, встречается в заключение главы 5, где автор рассуждает о целом русском народе, о его могуществе, силе. Может показаться, что совершенно нет связи между этим лирическим отступлением и основными событиями произведения, однако именно они и несут в себе смысловую нагрузку поэмы: настоящая Россия – это всем не ноздрёвы, коробочки и собакевичи, а целый народ, могучий и неодолимый.
В романе «Евгений Онегин» насчитывается множество авторских отступлений. Именно благодаря им действие романа выходит за рамки частной жизни героя и расширяется до масштабов общероссийских. В. Г. Белинский назвал «Евгения Онегина» «энциклопедией русской жизни», поскольку авторские отступления раскрывают противоречия, тенденции и закономерности эпохи, на первый взгляд, не имеющие прямого отношения к сюжетной канве романа, но ярко демонстрирующие отношение к ним Пушкина. Однако, образ автора не исчерпывается только лирическими отступлениями (авторские комментарии и замечания рассеяны по всему тексту романа). По ходу романа автор, как и его герои, претерпевает эволюцию. Так, исследователи, изучая стиль поэта, отмечают разницу между главами, написанными до и после 1825 г. Автор не ассоциирует себя с Онегиным, подчеркивая различия в их отношении к жизни, природе, театру, вину, женщинам и т. д. Пушкин идет в своем развитии дальше, чем Ленский, становясь поэтом действительности и подчеркивая, что поэтическое и восторженное отношение к жизни - разные вещи. Сам поэт полагал, что он ближе всех Татьяне. В последних главах Пушкин - человек последекабрьской эпохи, он сформировался как поэт и личность. Таким образом, в романе Пушкин выступает как бы в двух ипостасях - автора и рассказчика, причем очевидно, что образ первого значительно шире, чем образ второго.
1) Отступления автобиографического характера:
В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал,
В те дни, в таинственных долинах,
Весной, при криках лебединых,
Близ вод, сиявших в тишине,
Являться муза стала мне.
Моя студенческая келья
Вдруг озарилась: муза в ней
Открыла пир младых затей,
Воспела детские веселья,
И славу нашей старины,
И сердца трепетные сны.
И свет ее с улыбкой встретил;
Успех нас первый окрылил;
Старик Державин нас заметил
И, в гроб сходя, благословил.
(Гл. XVIII, строфы I-II)
2) Отступления философского характера (о течении жизни, о природе, о преемственности поколений, о собственном бессмертии):
Увы! На жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья,
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут...
Так наше ветреное племя
Растет, волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет, придет и наше время,
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас!
(Гл. II, строфа XXXVIII)
Как грустно мне твое явленье,
Весна, весна, пора любви!
Какое томное волненье
В моей душе, в моей крови!
С каким тяжелым умиленьем
Я наслаждаюсь дуновеньем
В лицо мне веющей весны
На лоне сельской тишины!
Или мне чуждо наслажденье,
И все, что радует, живит,
Все, что ликует и блестит,
Наводит скуку и томленье
На душу мертвую давно
И все ей кажется темно?
Или, не радуясь возврату
Погибших осенью листов,
Мы помним горькую утрату,
Внимая новый шум лесов;
Или с природой оживленной
Сближаем думою смущенно
Мы увяданье наших лет,
Которым возрожденья нет?
Быть может, в мысли нам приходит
Средь поэтического сна
Иная, старая весна
И в трепет сердце нам приводит
Мечтой о дальней стороне,
О чудной ночи, о луне...
(Гл. VII, строфы II-III)
Следует отметить, что далеко не все описания природы являются философскими авторскими отступлениями.
Я знаю: дам хотят заставить
Читать по-русски. Право, страх!
Могу ли их себе представить
С «Благонамеренным» в руках!
Я шлюсь на вас, мои поэты;
He правда ль, милые предметы,
Которым, за свои грехи,
Писали втайне вы стихи,
Которым сердце посвящали,
He все ли, русским языком
Владея слабо и с трудом,
Его так мило искажали,
И в их устах язык чужой
He обратился ли в родной?
He дай мне Бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шале
Иль с академиком в чепце!
Как уст румяных без улыбки
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю.
(Гл. III, строфы XXVII-XXVIII)
Волшебный край! там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И предприимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там, под сению кулис
Младые дни мои неслись.
(Гл. I, строфа XVIII)
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
Душой чувствительной, умом
И привлекательным лицом.
Питая жар чистейшей страсти,
Всегда восторженный герой
Готов был жертвовать собой,
И при конце последней части
Всегда наказан был порок,
Добру достойный был венок.
А нынче все умы в тумане,
Мораль на нас наводит сон,
Порок любезен и в романе,
И там уж торжествует он.
Британской музы небылицы
Тревожат сон отроковицы,
И стал теперь ее кумир
Или задумчивый Вампир,
Или Мельмот, бродяга мрачный,
Иль Вечный жид, или Корсар,
Или таинственный Сбогар.
Лорд Байрон прихотью удачной
Обрек в унылый романтизм
И безнадежный эгоизм.
...Унижусь до смиренной прозы;
Тогда роман на старый лад
Займет веселый мой закат.
He муки страшные злодейства
Я грозно в нем изображу,
Ho просто вам перескажу
Преданья русского семейства,
Любви пленительные сны
Да нравы нашей старины.
(Гл. III, строфы XI-XIII)
Ho дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами - себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно,
Нам чувство дико и смешно.
(Гл. II, строфа XIV)
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный,
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя.
Ho эта важная забава
Достойна старых обезьян
Хваленых дедовских времян:
Ловласов обветшала слава
Co славой красных каблуков
И величавых париков.
Кому не скучно лицемерить,
Различно повторять одно,
Стараться важно в том уверить,
В чем все уверены давно,
Все те же слышать возраженья,
Уничтожать предрассужденья,
Которых не было и нет
У девочки в тринадцать лет!
Кого не утомят угрозы,
Моленья, клятвы, мнимый страх,
Записки на шести листах,
Обманы, сплетни, кольцы, слезы,
Надзоры теток, матерей,
И дружба тяжкая мужей!
(Гл. IV, строфы VII-VIII)
Любви все возрасты покорны;
Ho юным, девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям:
В дожде страстей они свежеют,
И обновляются, и зреют -
И жизнь могущая дает
И пышный цвет, и сладкий плод,
Ho в возраст поздний и бесплодный
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвой след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают все вокруг.
(Гл. VIII, строфа XXIX)
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава Богу,
У нас немудрено блеснуть.
(Гл. I, строфа V)
Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался,
Кто в двадцать лет был франт иль хват,
А в тридцать выгодно женат,
Кто в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,
Кто славы, денег и чинов
Спокойно в очередь добился,
О ком твердили целый век:
N.N. прекрасный человек.
Ho грустно думать, что напрасно
Была нам молодость дана,
Что изменяли ей всечасно,
Что обманула нас она;
Что наши лучшие желанья,
Что наши свежие мечтанья
Истлели быстрой чередой,
Как листья осенью гнилой.
Несносно видеть пред собою
Одних обедов длинный ряд,
Глядеть на жизнь, как на обряд,
И вслед за чинною толпою
Идти, не разделяя с ней
Ни общих мнений, ни страстей,
(Гл. VIII, строфа X-XI)
Москва... как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится славой.
Напрасно ждал Наполеон
Последним счастьем упоенный
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля;
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
He праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружен,
Глядел на грозный пламень он.
Я думал уж о форме плана
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел все это строго;
Противоречий очень много,
Ho их исправить не хочу;
Цензуре долг свой заплачу
/ / / Роль лирических отступлений Пушкина в романе «Евгений Онегин»
Произведение Александра Пушкина «Евгений Онегин» является великим достоянием классической литературы начала 19 века. Каждый читатель может найти в нем что-то свое. Известный русский критик Виссарион Белинский считал, что данный роман в стихах исчерпывающе отображает русскую жизнь.
« » - произведение с разнообразной проблематикой: человек и общество, неразделенная любовь, идеал и реальность. Большое значение в романе имеют лирические отступления автора. Таким образом, Пушкин выражал свою точку зрения относительно событий, высказывал мнение о героях.
Анализируя лирические отступления, можно сделать вывод, что главный герой и сам автор – близкие по духу люди. Пушкин пишет о Евгении, как о «давнем приятеле».
Всего в романе есть 27 лирических отступлений и не менее 50 разных лирических вставок. Александр Пушкин позиционировал свое произведение как «свободное», то есть, автор и читатель сближались при помощи прямых обращений автора к читателям. Таким образом, Пушкин свободно размышлял о значении литературы, о намерении писать прозу.
Лирические отступления помогают раскрыть портрет автора. Перед нами предстает человек образованный, умный, понимающий. Виссарион Белинский тепло отзывался о романе Пушкина. Литературный критик считал, что это произведение воплощало само естество автора, его душевные порывы, мечты, идеалы.
Лирические отступления – своеобразные отступы от текста, которые повествуют о современных поэту проблемах. Автор апеллирует к читателям с вечными вопросами, заставляет задуматься над их решением.
Лирические отступления отличаются живостью языка, эмоциональностью, простотой изложения. Все это создает доверительную атмосферу непосредственного легкого общения между автором и его читателем.
Авторская позиция видна во всем. Он не скрывает своего отношения к персонажам. Евгения он называет «давним приятелем», поэтому, не лицемеря, говорит о его достоинствах и недостатках. Довольно иронично автор отзывается о системе образования дворянских детей: «учились чему-нибудь и как-нибудь». Следуя моде, хорошо владел французским языком, однако плохо был знаком с родной культурой.
Виды лирических отступлений в романе «Евгений Онегин»
«Евгений Онегин» -- первый реалистический роман в русской литературе, в котором «отразился век и современный человек изображен довольно верно» . А. С. Пушкин работал над романом с 1823 по 1831 годы.
В этом произведении автор свободно переходит от сюжетного повествования к лирическим отступлениям, которые прерывают ход «свободного романа». В лирических отступлениях автор сообщает нам свое мнение по поводу тех или иных событий, дает характеристики своим героям, рассказывает о себе. Так, мы узнаем о друзьях автора, о литературной жизни, о планах на будущее, знакомимся с его размышлениями о смысле жизни, о друзьях, о любви и многом другом, что дает нам возможность составить представление не только о героях романа и о жизни русского общества того времени, но и о личности самого поэта.
Лирические отступления в романе «Евгений Онегин» можно разделить на несколько групп:
1) Автобиографические отступления (воспоминания о юношеской любви, отсылки к биографии, отступления о переоценке романтических ценностей). Описывая действие, Пушкин остается на страницах романа. Он впрямую разговаривает с читателем, он не оставляет героев, потому что им трудно; он хочет помочь им жить - и нам тоже; он с открытой душой раздает нам то богатство, которое накапливал всю жизнь: мудрость и чистоту своего сердца…
В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал,
В те дни, в таинственных долинах,
Весной, при криках лебединых,
Близ вод, сиявших в тишине,
Являться муза стала мне.
Моя студенческая келья
Вдруг озарилась: муза в ней
Открыла пир младых затей,
Воспела детские веселья,
И славу нашей старины,
И сердца трепетные сны.
(Гл. XVIII, строфы I-II)
2) Критико-публицистические отступления (разговор с читателем о литературных примерах, стилях, жанрах). Поэт комментирует свой роман по ходу его написания и как бы делится с читателем соображениями, как лучше писать его. Общая смысловая доминанта этих отступлений -- мысль о поиске нового стиля, новой манеры письма, предлагающей большую объективность и конкретность изображения жизни:
Я думал уж о форме плана
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел все это строго;
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу;
Цензуре долг свой заплачу
И журналистам на съеденье
Плоды трудов моих отдам;
Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!
(Гл. I, строфа LX)
3)Отступления философского характера (о течении жизни, о природе, о преемственности поколений, о собственном бессмертии). Именно тут впервые на протяжении II главы перед читателем открыто проявляется сам Пушкин, как будто подхватывая грустные мысли Ленского:
Увы! На жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут…
Так наше ветреное племя
Растет, волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет, придет и наше время…
Пушкин пишет эти строки, когда ему вот-вот исполнится двадцать пять лет: еще, казалось, рано задумываться о смерти, о смене поколений, об уходе из жизни. Но Пушкин был мудр даже в молодости, он умел такое подарить людям, что дух захватывает и жить хочется:
Придет, придет и наше время.
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас!
(Гл. II, строфа XXXVIII)
Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага;
Приятно зреть, как он, упрямо
Склонив бодливые рога,
Невольно в зеркало глядится
И узнавать себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
Завоет сдуру: это я!
Еще приятнее в молчанье
Ему готовить честный гроб
И тихо целить в бледный лоб
На благородном расстоянье;
Но отослать его к отцам
Едва ль приятно будет вам.
(Гл. VI, строфа XXXIII)
Шестую главу «Онегина» он кончил в середине 1826 года и, хотя обещал читателям вернуться к своему герою, не возвращался к нему долго - трудное было время. Вот почему так грустно начинается VII глава; горькие философские мысли приходили ему на ум, когда он видел просыпающуюся весну:
Или с природой оживленной
Сближаем думою смущенной
Мы увяданье наших лет,
Которым возрожденья нет?
Быть может, в мысли нам приходит
Средь поэтического сна
Иная, старая весна…
(Гл. VII, строфы II-III)
Философские размышления о судьбах и будущем России перемежаются житейской иронией над вечными российскими проблемами. Российские дороги, немало измучившие поэта, не меняются со времени Соловья-разбойника и - так думает Пушкин - если изменятся, то «лет через пятьсот». Тогда наступит блаженство:
Шоссе Россию здесь и тут,
Соединив, пересекут.
Мосты чугунные чрез воды
Шагнут широкою дугой,
Раздвинем горы, под водой
Пророем дерзостные своды,
И заведет крещеный мир
На каждой станции трактир.
Это не насмешка - про трактир, это стон человека, много ездившего по стране, где:
Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит.
(Гл. VII, строфы XXXIII-XXXIV)
4) Отступления на житейские темы («роман требует болтовни»). Речь идет о любви, семье, браке, о современных вкусах и модах, о дружбе, образовании и т. д. Здесь поэт может выступать в самых разных обличиях: мы видим то убежденного эпикурейца, насмехающегося над скукой жизни, то байронического героя, разочаровавшегося в жизни, то бытописателя-фельетониста, то мирного помещика, привыкшего жить в деревне:
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава Богу,
У нас немудрено блеснуть.
(Гл. I, строфа V)
Вмешавшись в светскую беседу об Онегине, Пушкин горько смеется над тем идеалом, который создали себе «важные люди». Посредственность, самолюбивая ничтожность - вот кто счастлив, вот кто не вызывает удивления или недовольства:
Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался…
(Гл. VIII, строфы X-XI)
Дружба для Пушкина - не только одна из главных радостей жизни, но и долг, обязанность. Он умеет относиться к дружбе и друзьям всерьез, ответственно, умеет думать о человеческих отношениях, и мысли его далеко не всегда веселы:
Но дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами -- себя.
(Гл. II, строфа XIV)
Авторские отступления о любви имеют бесценное значение. Любовные атрибуты, за которыми действительно любовь и настоящее чувство, и в тоже время, внешнее проявление этих чувств, которых на самом деле нет, изображены Пушкиным мастерски:
Чем меньше женщину мы любим.
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный,
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя…
(Гл. IV, строфы VII-VIII)
Любви все возрасты покорны;
Но юным, девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям…
(Гл. VIII, строфа XXIX)
Сюда же можно отнести многочисленные отступления о женских ножках, о вине, кухне, альбомах, которые точно и верно трактуют события и нравы того времени:
Во дни веселий и желаний
Я был от балов без ума:
Верней нет места для признаний
И для вручения письма…
(Гл. I, строфа XXIX)
Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
(Гл. IV, строфы XXVIII-XXX)
5) Образ лирического с одной стороны, калейдоскопичен и изменчив, с другой -- остается целостным и гармонически законченным. Сюда входят авторские отступления о культуре пушкинского времени, о литературных героях, о поэтических жанрах:
Волшебный край! там, в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И предприимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там, под сению кулис
Младые дни мои неслись.
(Гл. I, строфа XVIII)
Пушкин опять, не таясь и не прячась, беседует с читателем о книгах, о литературе, о деле поэта, о том, что волнует его больше всего:
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
Душой чувствительной, умом
И привлекательным лицом.
(Гл. III, строфы XI-XIII)
Могу ли их себе представить
С «Благонамеренным» в руках!
Я шлюсь на вас, мои поэты;
Не правда ль, милые предметы,
Которым, за свои грехи,
Писали втайне вы стихи,
Которым сердце посвящали,
Не все ли, русским языком
Владея слабо и с трудом,
Его так мило искажали,
И в их устах язык чужой
Не обратился ли в родной?
Как уст румяных без улыбки
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю.
(Гл. III, строфы XXVII-XXVIII)
Пейзажные отступления также входят в число лирических. Чаще природа показана сквозь призму лирического восприятия поэта, его внутреннего мира, настроения. В то же время некоторые пейзажи показаны глазами героев:
В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе…
(Гл. V, строфа I)
6) Отступления на гражданскую тему (о героической Москве 1812 года). Пушкин умел отделять парадный, казенный патриотизм царских манифестов и светских раутов от того народного патриотизма, который живет в душе каждого честного человека. Именно свое отношение к Москве он показывает через торжественные и возвышенные строки:
Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
(Гл. VII, строфа XXXVII)
В.Г. Белинский назвал «Евгения Онегина» «энциклопедией русской жизни» , поскольку авторские отступления раскрывают противоречия, тенденции и закономерности эпохи, на первый взгляд, не имеющие прямого отношения к сюжетной канве романа, но ярко демонстрирующие отношение к ним Пушкина.
Лирические отступления - внесюжетные, жанрообразующие и структурно значимые элементы текста, встречающиеся в литературном произведении «большой формы» (роман, поэма) и вносящие в повествование признак авторского присутствия. Обычно лирические отступления имеют вид «фрагментов», «вставок», «боковых веток» (С. Д. Кржижановский), прерывающих основной рассказ. Классические лирические отступления можно наблюдать в романе в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин», прозаической поэме Н. В. Гоголя «Мёртвые души», поэме М. Ю. Лермонтова «Тамбовская казначейша», поэмах Дж. Г. Байрона (в частности, «Дон Жуан») и других.
В архитектонике произведения они столь же важны, как и сюжетные фрагменты (главы, строфы и другие). В случаях, когда речь идёт о произведении со смешанной родовой и жанровой природой, они являют собой основу его структуры. Как правило, в текстах такого плана явно выражено эпическое начало. В произведениях эпохи романтизма и позднее оно выражается не столько через центральное место грандиозного исторического «события» в сюжете, имеющего значение для целого народа или нации, сколько через широту панорамы изображаемого, масштабность описываемого, которому придается общечеловеческое значение. В таком случае в лирических отступлениях на первый план выступает собственно лирическое начало, которое и делает произведение лироэпическим.
Однако в ряде случаев именно через призму индивидуального восприятия можно увидеть и оценить масштабные явления, благодаря чему происходит «возвращение» («обращение») к эпическому. Недаром в тексте произведения лирические отступления занимают значительное место (в «Евгении Онегине» их насчитывается двадцать семь, не считая пятидесяти разнотипных лирических вставок). В «Евгении Онегине» они касаются не только «женских ножек» или картин русской природы, но и характерных для эпохи 1820-х гг. черт русской жизни (лирическое отступление о Москве в момент наполеоновского нашествия и другие; быт и нравы дворянской России, приметы литературного быта в главе 1 романа, разговор о литературе как виде искусства и другие). Именно лирические отступления способствуют тому, чтобы «Евгений Онегин» из истории любви Татьяны Лариной и Евгения Онегина превратились в «энциклопедию русской жизни» (В. Г. Белинский), а гоголевский рассказ об афере Чичикова в конце повествования окончательно преобразился в рассуждение об исторических судьбах России: начиная последний фрагмент путешествия Чичикова на тройке лошадей, писатель постепенно отходит от описания реалий к передаче собственных переживаний, и этот лирический компонент способствует трансформации брички в сказочную «птицу-тройку».
Лирические отступления можно рассматривать и как композиционно-стилистический прием. Прерывая нить повествования, автор получает возможность прямого высказывания на темы, близкие ему, но не обязательные для раскрытия сюжетных коллизий. В ряде случаев они как бы «тормозят» развитие событий, стимулируя читательский интерес; одновременно он превращает и автора из рассказчика или повествователя в одного из главных героев произведения. Зачастую лирические отступления, расширяя художественное пространство, поддерживают сюжетное время.
Чтобы понять их природу, следует проанализировать роль и место историософских и философских отступлений в романе Л. Н. Толстого «Война и мир». Они возникают, во-первых, в тесной тематической связи с описываемыми по ходу развития сюжета событиями и, во-вторых, несут эпический, а не лироэпический и уж тем более не чисто лирический заряд. В особо сложных случаях комбинации жанров и мены сущностей поэзии и прозы - как с «Евгением Онегиным», который является «романом в стихах», или с «Мёртвыми душами», определёнными автором как поэма и написанными прозой, обладающими явной романной основой, - именно лирические отступления выступают в качестве жанрообразующего начала.
К немногим современным произведениям, в которых они встречаются, следует отнести роман в стихах В. Гандельсмана «Там на Неве дом... » (см. об этом: Панн Л. «Как вдруг растормошённая зола...» // Новый Мир, 1996, № 10). Автор не выходит за пределы тематики лирических отступлений, заданной Пушкиным и Гоголем; в частности, объектом лирического переживания в его случае является поэтическое слово, отрефлектированное посредством явлений природы.