Поздно ночью Модильяни и Жанна Эбютерн шли вдоль ограды Люксембургского сада. Неожиданно из его груди вырвался какой-то нечеловеческий вопль, напоминающий рев раненого зверя. Он бросился на Жанну и с криками: «Я хочу жить! Ты слышишь? Я хочу жить!» начал ее избивать. Потом схватил за волосы и изо всех сил толкнул на железную решетку сада. Жанна не проронила ни единого звука. Слегка оправившись от удара, она сама поднялась, подошла к Модильяни и взяла за руку. Его внезапная ярость уже растаяла, как снег на солнце, и по лицу текли ручейки слез. «Я не хочу умирать, - говорил он Жанне. - Я не верю в то, что там что-то есть».
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920)
«Моди, - ласково и очень мягко произнесла Жанна тоном, каким уговаривают заупрямившегося ребенка, - я же столько раз тебе про это рассказывала. Ну почему ты еще сомневаешься?» Он доверчиво прильнул к ней, и через пару минут странная пара скрылась за поворотом дороги.Модильяни угасал. В последнее время он изменился до неузнаваемости и стал похож на призрак: костлявый как скелет, с синюшным цветом лица и трясущимися руками. Ни для кого, разумеется, не было секретом - на Монпарнасе не бывает секретов, - что у Моди туберкулез, но эта болезнь преследовала его с ранней юности, и он умел справляться с ней и при гораздо худших обстоятельствах. По Парижу поползли слухи, что с тех пор как Моди связался с Жанной Эбютерн, она, словно вампир, высасывает из Модильяни его могучую жизненную силу.
Если бы не эта сила, он сдох бы в одной из парижских канав еще тринадцать лет назад. Тогда, осенью 1906 года, в Париж приехал избалованный щеголь Амедео, или по-домашнему Дэдо, отпрыск некогда зажиточной, а теперь обедневшей еврейской семьи из итальянского городка Ливорно. Смазливого юношу с вьющимися черными волосами, облаченного в строгий темный костюм с твердым воротничком, застегнутую на все пуговицы жилетку и белоснежную рубашку с накрахмаленными манжетами, на Монпарнасе поначалу приняли за биржевого маклера. Амедео это чрезвычайно задело, потому что маклером на самом деле был его отец Фламинио Модильяни, о чем молодой человек не хотел распространяться. Он предпочитал представляться сыном богатого римского банкира и правнуком Бенедикта Спинозы. (девичья фамилия одной из прабабок, судя по всему, и на самом деле была Спиноза. Что, в свою очередь, давало основание предполагать о наличии родственной связи с великим философом. Не более того.)
1906 год
Амедео с ранней юности мнил себя художником - он немного учился живописи во Флоренции и Венеции, в Париж же приехал для того, чтобы познакомиться с новым искусством и, разумеется, стать знаменитым. Редко кто из начинающих художников был так уверен в своем таланте, как этот итальянский красавчик. Впрочем, Монпарнас кишел такими же, как он, непризнанными гениями, съезжавшимися сюда со всего света.Оказалось, что для того чтобы быть художником в Париже, надо не столько уметь рисовать, сколько быть способным вести совершенно особенную жизнь. Жалкий сарай из деревянных досок и листов жести - таким было первое жилище Амедео. Стены, завешанные рисунками и набросками, из мебели два найденных на улице плетеных кресла со сломанными ножками. Постелью служило брошенное в углу тряпье, столом перевернутый ящик. Амедео с энтузиазмом обустраивался в новой квартире в конце концов главное, что он теперь в Париже, а совсем скоро станет знаменит и тогда подыщет себе что-нибудь поприличнее, а эту лачугу превратят в музей. Амедео знал, что на помощь семьи рассчитывать нечего - отец от них давно ушел, а денег, которые посылала ему мать, едва хватало на холсты и краски. К тому же условия жизни Модильяни были для Монпарнаса в общем-то обычными. Находящаяся неподалеку мастерская Пикассо, например, являла собой зрелище ненамного шикарнее.
Евгения Гарсен и Фламинио Модильяни, в год рождения Амедео, 1884
Амадео с матерью, Евгенией Гарсен, 1886
Евгения Гарсен 1925 год
В Ливорно Амедео привык общаться с чистенькими благовоспитанными юношами из хороших семей, тут же пришлось водить знакомство с весьма странной публикой: парижская художественная богема состояла по большей части из гомосексуалистов, наркоманов, альфонсов, религиозных фанатиков всех направлений, каббалистов, мистиков и просто сумасшедших. Яростные споры об искусстве, начинавшиеся обыкновенно в мастерской Пикассо, переносились в знаменитое кафе «Ротонда», где энтузиазм спорщиков подогревался лошадиными дозами алкоголя и гашиша.Как-то в канун Рождества Модильяни нарядился Санта-Клаусом и у входа в кафе «Ротонда» бесплатно раздавал пастилки с гашишем. Не подозревая об наличии «секретной начинки», посетители кафе с удовольствием глотали их. Тем вечером опьяненная богема едва не разнесла «Ротонду»: представители высших творческих кругов Парижа били лампы, обливали потолок и стены ромом.
Знаменитая «Ротонда», завсегдатаем которой был Амедео Модильяни
Вскоре Модильяни превратился просто в Моди и его уже знала каждая собака в округе. (Моди, как его часто называли друзья и коллеги, фонетически совпадает с французским словом maudit, что в переводе означает «проклятый»). Так как никто не желал давать за его рисунки ни сантима, Моди скоро стало нечем платить даже за лачугу. Иногда он коротал ночи под столом в трактире, иногда на скамейке в парке, а потом устроил себе жилье в заброшенном монастыре за площадью Бланш, где любил работать по ночам под гулкий аккомпанемент ветра, врывавшегося в глазницы окон.У Моди имелись свои причуды, за что, кстати, многие на Монпарнасе его уважали: так, он предпочитал голодать, но наотрез отказывался, в отличие от других, выполнять работу только ради денег - например, рисовать вывески. Он был великим максималистом и не желал транжирить свой талант. Не раз товарищи уговаривали его воспользоваться простым и надежным способом набить себе желудок рано утром под дверями зажиточных горожан разносчики оставляли свои товары - булочки, бекон, молоко, кофе. Немного ловкости и умения - и тебе обеспечен восхитительный завтрак. Однако гордый и щепетильный Модильяни никогда не соглашался в этом участвовать.
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Woman"s head with beauty spot» 1906
Ради чего он терпел такую нужду? Его картины в среде художников считались «мазней», никто не относился к ним всерьез. Обиженный таким отношением, Модильяни перестал ходить к Пикассо и постепенно отдалился от его кружка, тем более что авангардное искусство его почти не интересовало. В гордом одиночестве он пытался на холсте или бумаге придать форму тому, что смутно чувствовал, но еще не знал, как выразить.Вместо вожделенной славы живописна этот итальянский еврей, красивый, как античный бог, очень скоро приобрел на Монпарнасе славу первого любовника. Парадокс заключался в том, что бедняга Моди на самом деле совсем не интересовался женщинами. Он отнюдь не был гомосексуалистом. но на барышень смотрел только как на более или менее удачную натуру.
В его постели перебывали все до единой его модели - проститутки, служанки, цветочницы, прачки. Предложить натурщице разделить с ним ложе после сеанса позирования было для Модильяни таким же актом вежливости, как у буржуа предложить гостям чаю, и значило ровно столько же - ни больше ни меньше. Он желал не наслаждаться, а воплощать. Он искал свой живописный материал. Впрочем, женщины не входили во все эти тонкости и принимали его галантность за чистую монету. То есть за любовь или по крайней мере за влюбленность.
Летом 1910 года в Париж приехали молодожены Анна Ахматова и Николай Гумилев. Ахматова с первого взгляда пленилась этой «достопримечательностью Монпарнаса». Модильяни показался ей самым живописным мужчиной, которого она когда-либо видела: в тот день он был одет в желтые вельветовые брюки и такого же цвета свободную куртку. Вместо галстука - ярко-оранжевый шелковый бант, вокруг пояса - огненно-красный шарф. Пробегая мимо со своей неизменной синей папкой с рисунками, Модильяни тоже остановил взгляд на изящной русской. «Весьма и весьма любопытная натура», - подумалось ему, и он, широко улыбнувшись, заговорщицки подмигнул девушке, потом сорвал с клумбы цветок и бросил к ее ногам. Рядом с Анной стоял Гумилев, но он только пожал плечами: ему было известно, что здесь, на Монпарнасе, законы общепринятой морали отменяются.
Анна Ахматова на рисунке работы Модильяни 1911
Моди никогда не зацикливался на женщинах, они входили в его жизнь и покидали ее, оставляя сердце нетронутым: Мадлен, Натали, Эльвира, Анна, Мари - бесконечная вереница красавиц, чьи прелести он обессмертил своими полотнами. С одной из них, английской журналисткой Беатрис Гастингс, Модильяни умудрился прожить целых два бурных года, но в ней он видел скорее «своего парня», чем любовницу. Они вместе пили, буянили, дрались и выдирали друг другу волосы. И когда Беатриса заявила, что с нее довольно «всей этой экзотики», Моди не очень расстроился.
Беатрис Гастингс
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Portrait of Beatrice Hastings»
Как-то Модильяни признался своему закадычному другу, скульптору Бранкузи, что «ждет одну-единственную женщину, которая станет его вечной настоящей любовью и которая часто приходит к нему во сне». И тут же на подвернувшейся под руку грязной салфетке набросал портрет той «одной-единственной». Бранкузи запомнилось только, что у нее были прямые длинные волосы.Несмотря на бурную жизнь и слабое здоровье, энергия в Модильяни била ключом: он умудрялся писать иногда по нескольку картин в день, употреблял такие гремучие смеси гашиша с алкоголем, что они валили с ног иных здоровяков, участвовал во всевозможных карнавалах, увеселениях, дурачествах - словом, жил на полную катушку. В нем никогда не иссякали энтузиазм и надежда на то, что его вот-вот заметят, оценят, откроют... Ведь в конце концов даже высокомерный Пикассо признал, что у Моди есть талант. Со временем Модильяни обзавелся даже собственным агентом - поляком Зборовским, который стал находить покупателей на его картины. И вдруг в одночасье в Моди словно что-то надломилось: на горизонте появилась девушка с длинными прямыми волосами...
Впервые он увидел ее все в той же «Ротонде», куда 19-летняя Жанна Эбютерн, студентка Художественной академии Коларосси, забрела как-то со своей подругой выпить аперитив. Модильяни, по обыкновению занимавший свое излюбленное место у стойки, заметил новое лицо, вперил в него взгляд и долго пристально рассматривал.
Такой она видела сама себя до встречи с Амадео
(автопортрет, написанный Жанной в 1916 году)
А таким увидела Амадео:
«Посиди так», - через несколько минут обратился он к Жанне и тут же начал набрасывать на листке бумаги ее портрет. Той же ночью они ушли из ресторана обнявшись - так началась одна из самых странных любовных историй на Монпарнасе. На следующий день после знакомства везде, куда успел в течение дня забрести Моди, чтобы пропустить стаканчик - в «Ротонде», у Розали, в «Проворном кролике», - он производил впечатление окончательно рехнувшегося человека. Его глаза возбужденно блестели, он не мог усидеть на месте и то и дело вскакивал со стула и вскрикивал: «Нет, вы послушайте!» Приятели удивленно переглядывались: что случилось с Моди? «Я встретил женщину из своих снов! Это точно она! - то и дело повторял художник, словно кто-то ему возражал. - Я могу вам доказать: у меня есть ее портреты - удивительное сходство!» Друзья реагировали на эти речи жизнерадостным хохотом - разумеется, никто не сомневался в том, что Моди так острит. На Монпарнасе не принято рассуждать всерьез о вечной любви. Это безвкусно, буржуазно, и от этого всех тошнит.Однако Жанна действительно оказалась женщиной Модильяни, его идеальным типажом. И он, конечно, понял это с первого взгляда. Ей не нужно было искусственно удлинять шею и овал лица, какой делал это, рисуя портреты других женщин. Весь ее силуэт словно стремился вверх, вытянутый и тонкий, как готическая статуя. Длинные, по пояс, волосы заплетены в две косы, голубые миндалевидные глаза словно смотрели куда-то поверх этого бренного мира и видели нечто, недоступное другим. Никто не назвал бы Жанну красавицей, но в ней было что-то завораживающее - это признали все.
А вот что нашла юная девушка в тридцатидвухлетнем изможденном полубродяге с горящими глазами туберкулезника? К 1917 году, когда они встретились, Моди был уже далеко не тот романтический красавец, который когда-то привлек внимание Ахматовой. Буйные черные кудри поредели, зубы - вернее, то, что от них осталось, - почернели. Когда мадам и месье Эбютерн, добропорядочные мещане-католики, узнали, с кем связалась их дочь, они тотчас пригрозили ей родительским проклятием, если она немедленно не оставит этого грязного еврея-лохмотника. Отец семейства Ашиль-Казимир Эбютерн занимал чрезвычайно солидную, с его точки зрения, должность старшего кассира в галантерейном магазине. Он носил твердые воротнички, черный сюртук и был напрочь лишен чувства юмора. Эбютерны лелеяли мечту вырастить своих детей - сына Андре и дочь Жанну - такими же добропорядочными людьми, какими считали себя.
...Теперь Модильяни ежедневно появлялся в «Ротонде» или у Розали в обществе Жанны. По обыкновению он сначала рисовал посетителей, которые ему чем-нибудь приглянулись, предлагал свои рисунки забредавшим полюбоваться на местное колоритное общество иностранцам (Моди всегда просил мизерную плату, а если и она не устраивала потенциального покупателя, он тут же на его глазах рвал рисунок на мелкие клочки). К ночи, изрядно набравшись, он непременно начинал кого-нибудь задирать. Но даже если Моди ввязывался в пьяную драку, Жанна не делала ни одного жеста, чтобы его остановить, и взирала на это с поразительным бесстрастием. В ее голубых глазах не отражалось ни страха, ни беспокойства. Часам к двум ночи Моди буквально за шкирку, как нашкодившего пса, вышвыривали из заведения. Выждав минуту, Жанна поднималась и молчаливой тенью следовала за ним.Нередко они сидели на скамейке до самого утра в полном молчании, вдыхая холодный ночной воздух и глядя, как звезды постепенно бледнеют и уступают место рассвету. Моди то начинал дремать, то снова просыпался, пока Жанна не тянула его за рукав - это означало, что пришло время проводить ее домой. Моди послушно плелся за Жанной по гулким и пустынным парижским бульварам на улицу Амьо, где жили ее родители, и потом еще долго стоял под окнами, слушая, как в предрассветной тишине на всю округу разносятся вопли мамаши Эбютерн, встречающей за порогом свою непутевую дочь - «потаскуху, проститутку и жидовскую шлюху».
Он бы немедленно увел ее с собой от этих напыщенных кретинов Эбютернов, но куда Моди мог привести Жанну? В грошовые номера гостиниц с клопами и тараканами? На скамейки в парках?
Вскоре, однако, проблема разрешилась - друг и агент Модильяни мсье Зборовский сделал широкий жест, предложив оплачивать для него квартиру в том доме, где жил сам, за что художник обязался поставлять ему не менее двух картин или рисунков в неделю. Збо ни капельки не сомневался, что Модильяни - это талантище, который нужно всячески поддерживать, и что когда-нибудь эти идиоты-коллекционеры поймут, кого надо было покупать в Париже.
1917 год. Жанна позирует в мастерской
В начале 1917 года Моди вместе с Жанной переехали на улицу Гран-Шомьер. А на следующий день Моди закатил пир горой в ресторанчике у Розали: по случаю новоселья Зборовский ссудил Модильяни деньгами. Вдруг в дверях замаячила Симона Тиру, художница и натурщица, бывшая подружка Моди, окруженная ватагой своих приятелей. Все насторожились. Рыжеволосая Симона надвигалась прямо на Жанну, выставив вперед огромный живот. «А знаешь ли ты, куколка, что вот он, - указывая на Моди и постукивая себя по животу, - отец этого несчастного ребенка?». «Ты спала со мной ровно столько же, сколько со всеми здесь присутствующими! Так что осчастливь своим ребенком кого-нибудь другого! - вскакивая со стула, закричал Моди. - Я признаю ребенка только от нее! - Моди показал на Жанну. - Только она одна будет носить моих детей!» Вокруг недоуменно переглядывались - Моди вел себя совершенно неадекватно. Во-первых, все знали, что он долго жил с Симоной, и весьма вероятно, что ребенок, которого она носит, именно от него; кроме того, такая история была на Монпарнасе самой что ни на есть заурядной - здесь частенько не могли разобраться, кто от кого рожает. Если бы Моди с той же невозмутимостью, с какой он выпивал порцию бренди, признал ребенка, это выглядело бы нормальным.Всем вокруг, включая Симону, было прекрасно известно, что взять с него совершенно нечего, так что признал бы - и дело с концом. Скорее всего Симона и ждала чего-нибудь в этом роде, но Модильяни заходился в крике, а Жанна смотрела на нее и молчала. Симона поймала ее бесстрастный загадочный взгляд, и неожиданно ей стало страшно. «Ты ведьма! по-кошачьи прошипела она сопернице. - Или помешанная!»!! прибавила скороговоркой: «Бог проклянет и тебя, и твоих детей». «А тебя, красавчик, произнесла Симона, поворачиваясь к Моди, - твоя богиня быстро сведет в могилу. Так что увидимся на том свете!» И Симона отчаянно закашлялась - она, как и Модильяни, страдала туберкулезом.
Жерар Модильяни, единственный сын Амадео
На 99-й странице книги дочери Амедео Модильяни «Модильяни: человек и миф» есть интересная сноска, в которой сообщается, что в Париже скончалась Симона Тиру. Симона позировала для Модильяни. Она влюбилась в него, но чувства оказались безответными. Когда же девушка забеременела, Амедео отказался признавать себя отцом ребенка. Она родила мальчика, о котором Модильяни даже слышать не хотел. После смерти Симоны мальчика усыновила французская семья.
С появлением Жанны жизнь Модильяни не только не вошла в спокойное русло, а напротив, совершенно разладилась. Теперь, вместо того чтобы по утрам браться за кисть, Моди старался побыстрее ускользнуть излома, оставляя свою Жанну на весь день в полном одиночестве. Он брел от одного кафе к другому, продавал кому-нибудь свои тут же наспех сделанные рисунки и на эти жалкие сантимы покупал себе выпивку. Вскоре Моди уже потерял способность работать трезвым. После полуночи Жанна отыскивала его в одним из питейных заведений, а нередко и в комиссариате полиции и приводила домой. Она раздевала его, умывала, укладывала спать, не проронив ни единого упрека. Они вообще до странности мало разговаривали друг с другом.
В кафе. Модильяни второй справа
Вовсе не Жанна, которую Моди называл своей женой, а Зборовский с раннего утра, пока Моди еще не успел улизнуть, начинал умолять его «немного поработать». Моди капризничал, кричал, что не может писать в комнате, «ледяной, как степи Сибири»! Збо приносил дров, становилось жарко, как в пекле, и тогда Моди «вспоминал», что у него нет красок. Збо бежал за красками. В это время какая-нибудь обнаженная натурщица терпеливо наблюдала за всем этим, примостившись в уголке жесткого неудобного дивана. Прибегала Ханка, жена Збо, обеспокоенная тем, что ее муж слишком долго глазеет на голую девку (к тому же она злилась, что Модильяни рисует «всяких глупых овец», а не ее). Среди этого бедлама, криков, воплей и уговоров полнейшую невозмутимость сохраняла только Жанна. Она либо что-то тихо готовила в другой комнате, либо рисовала. Ее лицо, как обычно, оставалось совершенно ясным и безмятежным.Кончалось обычно тем, что Збо собственноручно приносил из соседнего магазина бутылку рома. Он понимал, что если Моди совсем перестанет работать, то завтра им с Жанной будет нечего есть. У Збо почти не осталось рисунков Моди, которые можно было быстро продать, поэтому ему придется в очередной раз бежать в ломбард и закладывать свой последний летний костюм. Иначе его чокнутые голубки подохнут с голоду.
Осушив стакан, Моди с проклятиями брался за кисть. Через каждые пять минут он заходился в приступе кашля и харкал кровью так, словно хотел выплюнуть внутренности. Но даже эти душераздирающие звуки не вызывали у Жанны никаких признаков беспокойства.
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Portrait of the Polish Poet and Art Dealer Leopold Zborovsk»
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Anna (Hanka) Zabrowska» 1916-17
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Portrait of Leopold Zborowski» 1916-17
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Anna (Hanka) Zabrowska»
Однажды, когда Моди по обыкновению куда-то запропал, Зборовский с женой почти силком затащили Жанну к себе. В два голоса, волнуясь и перебивая друг друга, они стали втолковывать ей, что Моди нужно спасать, что он гибнет: от пьянства, прогрессирующего туберкулеза, а главное - он теряет веру в свой талант. Жанна их вежливо выслушала, отхлебнула из чашки чаю, подняла на Зборовских свои голубые глаза, подернутые какой-то мистической поволокой, и сказала с мягкой уверенностью: «Вы просто не понимаете - Моди обязательно нужно умереть». Они оторопело уставились на нее. «Он гений и ангел, - невозмутимо продолжила Жанна. - Когда он умрет, все сразу это поймут». Зборовские испуганно переглянулись и поспешили перевести разговор на другую тему.Шла Первая мировая война. Начались бомбардировки Парижа. Монпарнас опустел - все, кто мог, ушли на фронт. Рвался и Модильяни, но иностранцев, к тому же туберкулезников, в армию не брали. Во время авиационных налетов на город Моди и Жанну часто можно было встретить на улице - они спокойно прогуливались под рвущимися снарядами и вовсе не спешили укрыться в бомбоубежище...
Сразу по окончании войны спрос на картины Модильяни неожиданно вырос; не последнюю роль в этом сыграла большая выставка французской живописи, открывшаяся летом 1919 года в Лондоне. Впервые критики обратили внимание не только на картины Пикассо и Матисса, но и на полотна Модильяни. Теперь Зборовский выдавал Моди по 600 франков в месяц (для сравнения: очень приличный обед из супа, мясного блюда, овощей, сыра и литра вина стоил приблизительно один франк двадцать пять сантимов)! На эту сумму человек умеренный мог бы вести вполне обеспеченную жизнь, но Моди, всю жизнь мечтавший о богатстве, теперь был совершенно равнодушен к деньгам.
То же самое относилось и к его возлюбленной - несмотря на то что в ноябре 1918 года у них родилась дочка, Жанна не выказывала потребности ни в новой мебели, ни в приличной одежде, ни в игрушках для малышки. А Моди, получив от Зборовского очередную сумму, тут же отправлялся с кем-нибудь из своих бесчисленных друзей по ресторанам. Теперь уже одной рюмки было достаточно, чтобы Амедео впал в невменяемое состояние и начал крушить столы и посуду. Когда агрессивное настроение покидало его, он затевал новое шоу: вытаскивал из кармана брюк оставшиеся денежные купюры и фейерверком разбрасывал их на головы посетителям.Модильяни делался все более и более одержимым идеей собственной смерти. Его здоровье ухудшалось с каждым днем, но о докторах и лечении он и слышать не хотел. Работу забросил вовсе. Как призрак, Моди бродил по улицам Парижа и изводил всех бесконечным нытьем: «Все, мне конец! Вы знаете, что мне теперь уже точно конец?» Жанна искала его по ночам и не раз обнаруживала валяющимся в канаве, иногда в обнимку с такими же пьяными в дым проститутками.
1919 год, одна из последних фотографии Модильяни
В начале зимы 1920 года Модильяни пришел к Розали, налил себе бренди, торжественно произнеся: «За упокой души Модильяни», выпил его залпом и вдруг затянул заупокойную еврейскую молитву, которую слышал еще в детстве в Ливорно. Вовремя подоспевший Зборовский с трудом вытащил упирающегося Модильяни из ресторана, привел домой и силой уложил в постель. Жанна куда-то отлучилась, Збо зашел за чем-то в соседнюю комнату и... замер от ужаса: на стульях стояли два незаконченных полотна Жанны - на одном она лежала мёртвая; на другом - совершала самоубийство...
Когда Збо вернулся в комнату Моди, Жанна уже сидела у постели больного: они о чем-то безмятежно разговаривали. Через час у Моди начался бред, и Збо решил не теряя времени отвезти его в больницу для бедных.Там Модильяни поставили диагноз - менингит на фоне туберкулеза. Он ужасно страдал, и ему сделали укол, после которого Моди уже не пришел в себя. Когда врачи вышли сообщить, что Модильяни умер, Жанна спокойно улыбнулась, кивнула головой и сказала: «Я знаю». Войдя в палату (Жанна должна была вот-вот снова родить и ходила переваливаясь, как утка), она надолго припала к губам своего мертвого любовника. На следующий день в морге Жанна столкнулась с Симоной Тиру и вдруг, остановившись, влепила ей две пощечины, тихо промолвив: «Это тебе за моих проклятых детей».
посмертная маска Модильяни
В день смерти Модильяни, 24 января 1920 года, друзья не позволили беременной Жанне остаться одной и почти насильно проводили к родителям. Для Эбютернов все происходящее было лишь страшным, несмываемым пятном позора. Жанна лежала на диване в своей комнате повернувшись лицом к стене, а родители в гостиной громко спорили о ее дальнейшей судьбе. Папаша Эбютерн настаивал, чтобы падшая дочь навсегда покинула его дом. Брат Жанны Андре тем временем тихонько поднялся к сестре. «Обо мне не волнуйся, все будет хорошо», - прошептала она ему. А потом рассказала Андре про не раз посещавшие ее видения, что Моди - ангел и гений, которого ждет на небесах вечное счастье, а здесь, на земле, его признают только после смерти; и что она, Жанна, послана в этот мир лишь для того, чтобы сопровождать Моди туда, где им уже никто не помешает любить друг друга...Вдруг Жанна закрыла глаза и замолчала, словно заснула на полуслове. Вскоре задремал и Андре, но тут же проснулся от громкого стука оконной рамы. Жанны в комнате не было. А внизу, на улице, уже собиралась толпа зевак, глазеющих на распластанное изуродованное тело беременной женщины...
текст частично Е. Головина
Как и предсказывала Жанна, работы Модильяни стали известны и востребованы сразу после его смерти - их начали раскупать
уже во время его похорон. При жизни, в отличие от Пикассо или Шагала, он был совершенно неизвестен, но пройдет несколько
десятков лет, и на аукционе «Christie"s» портрет Жанны Эбютерн, нарисованный когда-то ее нищим любовником, будет продан за 42,5 миллиона долларов:
Amedeo Clemente Modigliani (Italian, 1884-1920) «Jeanne Hebuterne (Au chapeau)» 1919
Родился 12 июля 1884 года в Ливорно, на западном побережье Италии. Его родители происходили из благополучных еврейских семей (один из дедов будущего художника был в свое время процветающим банкиром). Но мир встретил родившегося ребенка неласково - в год рождения Амедео его отец, Фламинио, разорился, и семья оказалась на пороге нищеты.
В этой ситуации подлинным главой семьи стала мать будущего художника, Евгения, обладавшая несокрушимым характером. Она получила очень хорошее образование, пробовала силы в литературе, подрабатывала переводами и преподавала детям английский и французский языки. Амедео был младшим и самым красивым из четверых детей Модильяни. Мать не чаяла в нем души еще и потому, что мальчик рос слабым. В 1895 году он серьезно переболел плевритом, а в 1898 году - брюшным тифом.
Около этого времени Амедео всерьез увлекся рисованием. К школьным занятиям он был совершенно равнодушен и уже в четырнадцатилетнем возрасте поступил учеником в мастерскую местного художника и скульптора Г. Микели.
«Дедо (так звали мальчика в семье) полностью забросил все свои дела, - писала в дневнике его мать, - и не занимается ничем, кроме рисования... Он рисует целыми днями, поражая и смущая меня своей страстью. Его учитель очень им доволен. Он говорит, что Дедо очень хорошо рисует для ученика, проучившегося живописи всего три месяца».
В 1900 году, когда Амедео вновь заболел плевритом, в его левом легком обнаружили очаги туберкулеза, ставшего впоследствии одной из причин ранней смерти художника. Мать повезла сына поправлять здоровье на остров Капри. На обратном пути подросток посетил Рим, Флоренцию и Венецию. От этого путешествия сохранились письма, отправленные им приятелю, - с пылкими признаниями в любви к искусству и с упоминанием о прекрасных образах, «тревожащих воображение». Впрочем, было в них и кое-что другое. В одном из писем с Капри юный путешественник рассказывает о «прогулке лунной ночью с одной норвежской девушкой, весьма привлекательной на вид». Амедео был очень красив и с легкостью покорял женские сердца. Как заметил один из его братьев, «все девчонки сходили по Амедео с ума». Повзрослев, он стал настоящим сердцеедом и ловеласом.
В 1902 году Модильяни уехал во Флоренцию, где поступил в школу живописи. Перебравшись в марте 1903 года в Венецию, он продолжил учебу в местной Академии. До нас дошло совсем немного рисунков и писем художника, относящихся к этому периоду. Однако совершенно очевидно, что именно в Венеции Амедео узнал, что такое наркотики. Позже Модильяни, по разным свидетельствам, уже не мог обходиться без гашиша.
Венеция была пестрым по национальному составу городом с богатейшими культурными традициями. Но Модильяни, как и всех молодых художников его поколения, манил к себе Париж. В январе 1906 года 21-летний художник ступил на обетованную парижскую землю. Его любимый дядя, Амедео Гарсии, помогавший ему до этого, скончался годом ранее, и теперь Модильяни получал лишь скромную «стипендию» от матери.
Начались его скитания по дешевым меблированным комнатам - сначала на Монмартре, а с 1909 года - на Монпарнасе, в квартале художников. Амедео прекрасно владел французским языком и потому без труда обзавелся парижскими приятелями, вместе с которыми наслаждался всеми прелестями столичной жизни, не обходя стороной и бары с борделями. Среди его ближайших друзей преобладали евреи - назовем хотя бы художника Хаима Сутина, скульптора Жака Липшица (оба — родом из Литвы) и поэта Макса Жакоба. Редко встречающийся в Италии антисемитизм в Париже был обычным явлением, что вызвало инстинктивный протест Модильяни и острое ощущение своей национальной принадлежности. Знакомясь с кем-то, он теперь представлялся вызывающе: Модильяни, еврей.
В ноябре 1907 года Модильяни познакомился с молодым врачом и любителем живописи Полем Александром, первым собирателем его работ. Лишь мировая война развела их (доктора Александра тогда мобилизовали для работы в военном госпитале). Именно Александр в 1909 году свел Модильяни с выдающимся румынским скульптором Константином Бранкузи. Под влиянием Бранкузи Амедео увлекся скульптурой, на несколько лет забросив живопись.
Богемная жизнь давала о себе знать. Здоровье художника пошатнулось. В 1909-м и в 1912 годах Модильяни ездил к своим родным в Италию, чтобы поправить его, но, вернувшись в Париж, вновь предпочитал жить по-прежнему. Пил Модильяни тяжело и часто; в пьяном виде становился невыносимым. В «затуманенном» состоянии он мог оскорбить женщину, ввязаться в скандал, затеять драку, даже обнажиться на публике При этом почти все, кто хорошо знал его, отмечают, что трезвый художник был обычным человеком, ничем не отличавшимся от большинства молодых людей того времени.
С началом Первой мировой войны жизнь Модильяни еще более помрачнела. Многих его друзей призвали в армию, подступило одиночество. Кроме того, взмыли вверх цены; камень и мрамор стали недоступной роскошью, и Модильяни пришлось забыть о скульптуре. Вскоре он познакомился с писательницей и журналисткой Беатрис Хастингс. Знакомство переросло в бурный роман, продлившийся два года. О том, каковы были отношения между любовниками, можно судить хотя бы по тому, что однажды Модильяни признался, что вышвырнул Беатрис из окна, а в другой раз, сгорая от стыда, рассказал Жаку Липшицу, что Беатрис побила его тряпкой.
Именно в годы войны Модильяни удалось добиться некоторого успеха. В 1914 году работы художника начал покупать Поль Гильом. В 1916 году этого «арт-дилера» сменил выходец из Польши Леопольд Зборовский. В декабре 1917 года Зборовский договорился с владелицей художественной галереи Бертой Вейль об организации персональной выставки Модильяни (это была единственная его прижизненная «персоналка»). Казалось, что стена непризнания вот-вот рухнет. Однако затея с выставкой обернулась фарсом. Галерея находилась как раз напротив полицейского участка, и когда возле окна галереи с выставленной в нем для привлечения публики ню Модильяни собралась небольшая толпа, один из полицейских решил посмотреть, что там происходит. Спустя полчаса мадам Вейль приказали убрать из окна «мерзость», и выставку пришлось свернуть до ее официального открытия.
За несколько месяцев до злополучной выставки Модильяни познакомился с 19-летней студенткой Жанной Эбютерн. Девушка влюбилась в художника и оставалась вместе с ним до самой его смерти. Впрочем, его поведение от этого не стало лучше. С Жанной Модильяни бывал ужасно груб. Поэт Андре Сальмон так описывал один из многочисленных публичных скандалов Модильяни: «Он тащил ее (Жанну) за руку. Схватив ее за волосы, с силой дергал их и вел себя как сумасшедший, как дикарь».
В марте 1918 года Зборовский переехал на юг Франции, подальше от погрязшей в военной суете столицы. Составить себе компанию он пригласил нескольких художников - Модильяни был в их числе. Так он оказался в Каннах, а затем в Ницце, где в ноябре 1918 года у Жанны родилась дочь (тоже Жанна). В конце 1919 года Модильяни с обеими Жаннами возвратился в Париж, а спустя несколько месяцев заболел туберкулезным менингитом. 12 июля 1920 года он скончался. Трагическим постскриптумом к жизни Модильяни стало самоубийство Жанны Эбютерн. На следующее утро после похорон она, будучи на восьмом месяце беременности, выбросилась из окна.
Художник Амедео Модильяни - родоначальник реалистичного изображения обнаженной натуры, талантливый скульптор, живописец и вольнодумец был знаковой фигурой своего времени. Однако при жизни творец был знаменит не своими произведениями, а беспутным образом жизни.
Начало пути
Амедео Модильяни родился в Италии в мелкобуржуазной еврейской семье. Его родители имели благородные корни и дали сыну достойное образование. Амедео с детства рос в атмосфере, пропитанной творчеством эпохи Возрождения. Благодаря своей матери, уроженке Франции, он прекрасно разбирался в поэзии и философии, истории и живописи, а также овладел французским языком, что впоследствии поможет ему жить и творить в Париже.
До своего совершеннолетия Амедео Модильяни дважды был на грани смерти. Сначала он заболел плевритом, а после - тифом. Мучимый болезнью, в бреду он видел произведения итальянских мастеров живописи. Именно это определило его жизненный путь. И уже в 1898 году он начинает брать уроки в частной художественной школе Гульельмо Микели. Но он вынужден был прервать обучение из-за вновь одолевшей его болезни. На этот раз Амедео подхватил туберкулез. После небольшого вынужденного перерыва будущий художник возобновляет обучение, но на этот раз уже в Свободной школе живописи обнаженной натуры, а после - в венецианском Институте изящных искусств.
Париж: новый этап творчества
Мать всегда восхищалась талантом своего младшего сына и всячески способствовала его творческому становлению. Так, в 1906 году благодаря матери, которая собрала деньги для сына, Амедео отправляется за вдохновением и славой в Париж. Здесь он окунается в творческую атмосферу Монмартра и знакомится со многими творцами того времени - Пикассо, Утрилло, Жакобом, Мейднером.
В столице мирового искусства Амедео Модильяни постоянно испытывает финансовые трудности. Несколько поправляется его бедственное положение в 1907 году, когда он знакомится с Полем Александром, дружбу с которым пронесет через всю жизнь. Александр покровительствует художнику - покупает его работы, организовывает заказы на портреты, а также первую выставку Модильяни. Однако слава и признание все никак не приходят.
Амедео Модильяни на некоторое время полностью посвящает себя скульптуре. Он работает с каменными блоками и мрамором. Большое влияние на творчество Модильяни в тот период оказывают Брынкуши, Эпстайн, Липшиц. В 1912 году некоторые его работы даже были куплены. Но слабое здоровье и обострившийся туберкулез вынуждают его вернуться к живописи.
Художник продолжает творить и во время Первой мировой войны, на которую его не взяли по состоянию здоровья. В 1917 году была открыта выставка Модильяни, где он представил свои работы в жанре ню. Однако местные власти признали его работы неприличными и буквально через несколько часов после открытия прикрыли экспозицию.
О дальнейшем периоде жизни художника известно очень мало. Амедео Модильяни умер в начале 1920 года от одержавшего победу над его жизнью туберкулезного менингита.
Истории любви
Художник отличался пылкостью натуры и влюбчивостью. Он восхищался женской красотой, боготворил и воспевал ее. Известно, что в 1910 году у него был роман Анной Ахматовой, продлившийся полтора года. В 1914 году случился еще один серьезный роман в его жизни. Яркая и эксцентричная Беатрис Гастингс была не только возлюбленной и музой Амедео, но и промоутером. Благодаря ее скандальным статьям о Модильяни он обрел некую известность. Правда, не как гениальный художник, а как богемный любитель алкоголя и наркотиков.
После романа с Беатрис в жизнь художника врывается юная муза - девятнадцатилетняя Жанна Эбютерн. Ее красоту он воспел в 25 портретах. Жанна родила ему ребенка, и когда художник узнал о второй беременности музы, то поспешил сделать ей предложение. Но обвенчаться в церкви пара так и не успела из-за кончины художника. Не сумев выдержать разлуки, на следующий день после смерти возлюбленного Жанна решается на самоубийство.
Характеристика творчества
Амедео Модильяни, фото произведений которого не передают и сотой доли мастерства художника, был искусен в создании портретов. Он воссоздавал путем плавности линий и мазков. Его работы сочетают в себе, казалось бы, несочетаемые вещи - экспрессию и гармонию, линейность и обобщенность, пластику и динамизм. Его портреты не были похожими на отражение в зеркале или фотографию. Скорее, они передавали внутреннее ощущение Модильяни и отличались вытянутыми формами и обобщенными цветовыми зонами. Он не играет с пространством. На картинах оно будто спрессованное, условное.
Модильяни является потомком великого философа Спинозы.
«Модильяни. Еврей» - такими словами художник представлялся незнакомцам. Его всегда смущала его национальность, но он выбрал путь не отрицания, а утверждения.
Амедео имел наследника, но от сына он отказался еще до его появления на свет.
Первый всплеск востребованности и искренний интерес общественности к его творчеству возник после смерти Модильяни, а точнее, во время его похорон.
В имел репутацию неуемного дебошира и гуляки, и его пускали далеко не во все заведения.
Амедео имел Он мог часами напролет цитировать стихи поэтов эпохи Возрождения и современных творцов.
На самом деле современники мало знали о жизни Амедео Модильяни. Биография воссоздавалась уже после его кончины по дневникам матери, письмам и рассказам друзей.
(1884-1920) итальянский художник, график и скульптор
В современном сознании облик Амедео Модильяни во многом сложился под влиянием блестящей игры французского актера Жерара Филипа в фильме «Монпарнас-19». Он создал образ непризнанного гения, умершего в одиночестве и нищете. Но это верно лишь отчасти: современники признавали талант Амедео Модильяни. Однако в начале века в Париже было много художников, и не все из них смогли самоутвердиться, стать известными и богатыми. Тем не менее легенда была создана, и очень трудно изменить сложившийся стереотип.
Биографические сведения о Амедео Модильяни противоречивы и крайне скудны. Так, согласно одной из легенд, предполагали, что мать художника происходила из рода Б. Спинозы. На самом же деле знаменитый философ умер, не оставив потомства.
Что же касается отца, то он не был владельцем банка, как об этом говорили почитатели Модильяни, а являлся лишь его основателем. Поэтому к области выдумки относится и тот факт, что у бедного художника в Италии были богатые родственники, которые вовремя не поддержали его.
На самом же деле и отец и мать Амедео Модильяни происходили из ортодоксальных еврейских семей. Его предки поселились в Ливорно, где мать будущего художника Евгения Гарсен вышла замуж за Фламинио Модильяни. У них родилось четверо детей - Эммануэле, будущий адвокат и депутат парламента, Маргерита, ставшая приемной матерью дочери художника, Умберто, ставший инженером, и, наконец, Амедео. К моменту его рождения семья находилась на грани разорения, и лишь с помощью друзей Модильяни смогли хоть как-то встать на ноги. Больше других помог Амедео Гарсен, старший брат Евгении. Он и в дальнейшем помогал будущему художнику, которого назвали в честь дяди.
Амедео Модильяни достаточно хорошо учился, но школа совсем не интересовала его. В 1898 году он перенес тяжелую болезнь - тиф. Видимо, в это время Модильяни и осознал, что может рисовать. Вскоре рисование настолько захватило его, что он начал просить мать найти ему учителя. В двенадцать лет Амедео начал заниматься в студии, которой руководил Гульельмо Микели, сторонник постимпрессионизма. Однако становление Амедео Модильяни проходило под влиянием многих художников. На его творчестве сказалось увлечение отечественными художниками, прежде всего представителями сьенской и флорентийской школы - Сандро Боттичелли и Филиппо Лишш.
В конце 1900 года Амедео Модильяни вновь заболел - тиф дал осложнение на легкие. По совету врачей он отправился на юг и два года прожил в Неаполе. Там он впервые начал рисовать скульптуру и архитектуру. В этюдах скульптур неаполитанских соборов уже видны овалы его будущих картин.
В 1902 году Амедео Модильяни вернулся в Ливорно, но вскоре вновь покинул родину. Несколько месяцев он посещал Свободную школу обнаженной натуры во Флоренции. Это учебное заведение являлось филиалом Института изящных искусств в Венеции. Там его учителем стал известный график Фаттори. От него Модильяни перенял непреходящую любовь к линии, простоте формы при постоянном сохранении объема. Модильяни любил рисовать обнаженных, любуясь хрупкостью и изяществом женского тела. Он создает в основном камерные портреты, избегая нарочитой вычурности, свойственной, например, картинам Пикассо. Он также уделял большое значение пространству, добиваясь нарочитой асимметричности. Вместе с тем его работы отличает особый лиризм, при их изучении рождается ощущение хрупкости, ненадежности внешнего мира.
С помощью дяди, банкира Амедео Гарсена, Амедео Модильяни несколько раз ездит в Венецию. Но постепенно он начинает понимать, что обязательно должен попасть в Париж, который тогда считался художественной Меккой. В 1906 году Модильяни наконец поселяется в Париже.
Вначале он записался в Академию Коларосси, но вскоре покинул ее, поскольку не мог смириться с рамками академической традиции. Амедео Модильяни снимает мастерскую на Монмартре, где и появились его первые парижские работы. Но через год художник переезжает с Монмартра. В то время у него появляется почитатель - доктор Поль Александр. Вместе с братом доктор содержал своеобразный приют для бедных художников. Там Модильяни и поселился осенью 1907 года. Именно Александр стал покупателем «Еврейки», за которую тогда заплатил всего двести франков.
А чуть позже он убедил Амедео Модильяни отдать работы на выставку Салона независимых. В конце 1907 года там были выставлены пять произведений итальянского мастера. Знакомые доктора раскупили эти картины. Осенью Модильяни снова выставляется в Салоне, но на этот раз его работы никто не покупает. Депрессия, полное одиночество, в котором художник оказался из-за своего «взрывного» характера, пристрастие к алкоголю стали причиной появления своеобразного внутреннего барьера, который так мешал ему все последующие годы.
Амедео Модильяни постоянно общался со своими современниками - Ж. Браком, М. Вламинком, Пабло Пикассо . Судьба отведет ему всего четырнадцать лет для творчества. За это время из юноши сложится интересный художник, который создаст свой неповторимый способ изображения фигур и человеческих лиц, где будут доминировать лебединые шеи, удлиненные овалы, несколько вытянутые туловища, миндалевидные глаза без зрачков.
Вместе с тем все персонажи Модильяни легко узнаваемы, хотя перед нами именно авторское видение своих героев, близких одновременно декадентской стилизации и африканской скульптуре.
Портреты Амедео Модильяни написаны отчасти и под влиянием творчества Сезанна, чью большую выставку он видел в 1907 году. От увлеченности Сезанном идут попытки передать предмет через особое пластическое пространство и новую палитру красок. Но Модильяни и в этом случае сохраняет за собой необычайное видение героя, почти всегда изображая сидящего человека, как, например, на его картине «Сидящий мальчик».
Жалея художника, некоторые специально заказывали ему картины, чтобы поддержать его. Но в основном он рисовал близких людей - М. Жакоба, Л. Зборовского, П. Пикассо, Д. Риверу. Один цикл портретов был навеян в 1914 году встречей с русской поэтессой Анной Ахматовой . К сожалению, из всего цикла сохранился только один рисунок, тот, что Ахматова увезла с собой. В нем доминантой пространства является знаменитая бегущая линия Амедео Модильяни.
Знакомство с Ахматовой нельзя считать случайным. Не следует забывать о том, что уже в юности Модильяни прошел через влияние философа Ф. Ницше, а также поэта и писателя Г. Д"Аннунцио. Он прекрасно знал классическую итальянскую и новую французскую символистскую поэзию, читал наизусть Ф. Вийона, Данте, Ш. Бодлера и Артюра Рембо . В начале XX века придет увлечение философией А. Бергсона.
Разносторонность интересов, страсть к путешествиям, желание постоянно открывать для себя новое в общении с современниками обусловили обращение Модильяни к разным формам искусства. Практически одновременно с серьезными живописными работами появляются и его скульптуры.
Избрав для себя стезю свободного художника, Модильяни ведет богемный образ жизни. Он не заканчивает художественные школы, а только находится в них, пробует гашиш и превращается из застенчивого скромного юноши в культовую фигуру. Все знавшие Модильяни отмечают его необычную внешность и склонность к неординарным поступкам. Вместе с тем склонность к алкоголю и наркотикам можно объяснить тем, что он стремился преодолеть внутреннюю неуверенность или просто поддавался влиянию друзей.
Амедео Модильяни многое роднит с Матиссом - лаконизм линии, четкость силуэта, обобщенность формы. Но у Модильяни нет матиссовского монументализма, его образы гораздо камернее, интимнее (женские портреты, обнаженная натура), линия Модильяни обладает необычайной красотой. Обобщенный рисунок передает хрупкость и изящество женского тела, гибкость длинной шеи, острую характерность мужской позы. Художника узнаешь по определенному типу лиц: близко посаженные глаза, лаконичная линия маленького рта, четкий овал, но эти повторяемые приемы письма и рисунка ничуть не уничтожают индивидуальности каждого образа.
В конце своего жизненного пути Амедео Модильяни встретил начинающую художницу Жанну Эбютерн, и они стали жить вместе. Как обычно, Модильяни нарисовал портрет ставшего близким для него человека. Но, в отличие от прежних подруг, она стала для него лучом счастья и света. Однако их связь была недолгой. Зимой 1920 года Модильяни тихо угас в госпитале. После похорон Жанна вернулась к родителям. Но там она оказалась в полной изоляции, поскольку католическая семья не смогла смириться с тем, что ее мужем стал еврей. Несмотря на то, что в это время Жанна ждала их второго ребенка, она не захотела жить без возлюбленного и выбросилась из окна. Ее похоронили через несколько дней.
После смерти родителей маленькую Жанну воспитывали родственники Модильяни, они сохранили некоторые его картины и не мешали девочке увлекаться живописью. Когда она выросла, то стала биографом отца и создала о нем книгу.
Творческое наследие Амедео Модильяни разошлось по всему миру. Правда, многие работы художника не сохранились из-за кочевого образа жизни автора. Нередко Модильяни расплачивался своими картинами, дарил их друзьям или отдавал на хранение. Некоторые из них погибли, поскольку шла Первая мировая война. Так пропала, например, папка с рисунками, оставленная русским писателем И. Эренбургом в посольстве Временного правительства в 1917 году.
Амедео Модильяни стал своеобразным символом своей непростой эпохи. Похоронили его на кладбище Пер-Лашез. На могиле краткая надпись - «Смерть настигла его на пороге славы».
Этот непризнанный гений умер в страшной нищете, а сейчас за его картины на аукционах выкладывают целые состояния. Имя скандального художника, о котором один из коллег сказал, что "самобытный живописец был звездным мальчиком, и для него не существовала реальность", окутано легендами. Творчество великого творца, ничего не делавшего напоказ, невозможно уложить в рамки одного художественного направления.
Амедео Модильяни: краткая биография
Итальянский живописец и скульптор Amedeo Modigliani родился в городе Ливорно в 1884 году в еврейской семье. Его отец объявляет себя банкротом, и главой семьи в тяжелое время становится получившая прекрасное образование мать мальчика. Обладающая сильным характером и несгибаемой волей, женщина, прекрасно знающая несколько языков, подрабатывает переводами. Младший сын Амедео - очень красивый и болезненный ребенок, и Евгения Модильяни души не чает в своем малыше.
Мальчик сильно привязан к своей матери, которая быстро распознает у него способности к рисованию. Она отправляет 14-летнего сына в школу местного художника Микели. Подросток, получивший к тому времени разностороннее образование, забывает обо всем, он только и делает, что сутками рисует, полностью отдаваясь своей страсти.
Знакомство с шедеврами мирового искусства
Часто болеющего мальчика, у которого к тому же обнаружили туберкулез, в 1900 году мать увозит на остров Капри, чтобы поправить его здоровье. Амедео Модильяни, побывавший в Риме, Венеции, Флоренции, знакомится с величайшими шедеврами мирового искусства и в своих письмах упоминает о том, что "прекрасные образы с тех пор тревожат его воображение". Учителями юного живописца становятся признанные итальянские мастера, в том числе и Боттичелли. Позднее художник, мечтающий посвятить свою жизнь искусству, воскресит в своих работах утонченность и лиризм их образов.
Через два года юноша переезжает во Флоренцию и поступает в школу живописи, а позже продолжает учебу в Венеции, где, как полагают исследователи творчества гения, пристрастился к гашишу. Молодой человек вырабатывает индивидуальную манеру письма, которая кардинально отличается от существующих художественных направлений.
Богемная жизнь в Париже
Через несколько лет Амедео Модильяни, потерявший вдохновение в Италии, задумывается о богемной жизни во Франции. Он жаждет свободы, а его мать помогает любимому сыну переехать в Париж на Монмартр и поддерживает все его творческие поиски. С 1906 года Моди, как называют художника новые друзья (кстати, слово maudit с французского переводится как "проклятый"), наслаждается особым духом города. Симпатичному живописцу, у которого нет отбоя от поклонниц, не хватает денег.
Он скитается по самым дешевым меблированным комнатам, много выпивает и пробует наркотики. Однако все отмечают, что пристрастившийся к алкоголю художник отличается особой любовью к чистоте, и единственную свою рубаху стирает каждый день. Никто не мог соперничать по части элегантности с неотразимым Амедео Модильяни. Фото художника, которые дошли до наших дней, как нельзя лучше передают его удивительную красоту и утонченность. Все дамы сходят с ума при виде шагающего по улице одетого в велюровый костюм высокого живописца с этюдником наперевес. И ни одна из них не могла устоять перед обаянием бедного мастера.
Многие принимают его за итальянца, однако Модильяни, противостоящий антисемитам, не скрывает того, что является евреем. Независимый человек, считающий себя изгоем в обществе, никого не вводит в заблуждение.
Непризнанный гений
Во Франции Амедео ищет свой стиль, пишет картины, а на вырученные от их продажи деньги угощает новых приятелей в барах. За три года, проведенные в Париже, Модильяни не получает признания зрителей и критиков, хотя друзья художника считают его непризнанным гением.
В 1909 году Амедео Модильяни, биография которого наполнена драматическими событиями, знакомится с весьма эксцентричным скульптором Бранкузи и увлекается работой с камнем. Денег на дерево или песчаник для будущих шедевров у молодого человека не хватает, и он крадет ночью со стройки городского метро нужный материал. Позднее он бросает заниматься скульптурой из-за больных легких.
Платонический роман с Ахматовой
Новый период в творчестве мастера начинается после знакомства с А. Ахматовой, приехавшей в Париж с мужем Н. Гумилевым. Амедео увлекается поэтессой, называет царицей Египта и бесконечно восхищается ее талантом. Как позже признается Анна, их связывали лишь платонические отношения, и этот необычный роман подпитывал энергией двух творческих людей. Вдохновленный новым чувством, пылкий мужчина пишет портреты Ахматовой, не дошедшие до наших дней.
Большинство работ, отправленных в Россию, пропали во время революции. У Анны остался один портрет, которым она невероятно дорожила и считала главным своим богатством. Недавно были найдены три уцелевших наброска обнаженной поэтессы, хотя сама Ахматова утверждала, что никогда не позировала без одежды, и все рисунки Моди - это лишь его фантазия.
Новые отношения
В 1914 году художник Амедео Модильяни знакомится с английской путешественницей, поэтессой, журналисткой Б. Гастингс, и за бурными выяснениями отношений двух людей следит весь Париж. Эмансипированная муза гения была под стать своему любимому, и после яростных ссор, оскорблений, скандалов, сотрясавших город, следуют перемирия. Эмоциональный живописец ревнует свою подругу, избивает, подозревая во флирте и изменах. Он таскает ее за волосы и даже выбрасывает женщину из окна. Беатрис старается избавить своего любовника от пагубных привычек, однако у нее это плохо получается. Уставшая от бесконечных ссор журналистка через два года бросает Модильяни, написавшего в этот период свои лучшие работы. Больше они никогда не виделись.
Главная любовь всей жизни живописца
В 1917 году скандальный художник знакомится с 19-летней студенткой Жанной, которая становится его любимой натурщицей, музой и самым преданным другом. Влюбленные селятся вместе, несмотря на протесты со стороны родителей девушки, которые не хотят видеть своим зятем ведущего разгульный образ жизни еврея. В 1918 году пара перебирается в Ниццу, где комфортный климат благоприятно влияет на подорванное алкоголем и наркотиками здоровье мастера, однако запущенный туберкулез лечению уже не поддается. Осенью счастливые Амедео Модильяни и Жанна Эбютерн становятся родителями, и влюбленный живописец предлагает подруге зарегистрировать брак, но стремительно развивающаяся болезнь рушит все планы.
В это время агент художника устраивает выставки и занимается продажами картин, а интерес к творчеству гениального творца возрастает вместе с ценами на художественные произведения. В мае 1919 года молодые родители возвращаются в Париж. Моди совсем слаб, и через семь месяцев умирает в больнице для бездомных в абсолютной нищете. Узнав о смерти любимого, Жанна, ждущая второго ребенка, выбрасывается с шестого этажа. Жизнь без Амедео ей кажется бессмысленной, и Эбютерн мечтает присоединиться к нему, чтобы наслаждаться вечным блаженством в ином мире. Свою любовь девушка пронесла до последнего вздоха, и в самые сложные минуты именно она была единственной опорой для любимого бунтаря и являлась его верным ангелом-хранителем.
В последний путь художника провожал весь Париж, а его возлюбленную, которую богемный круг признал женой, скромно похоронили на следующий день. Спустя десять лет семья Жанны согласилась перенести ее прах в могилу к Амедео Модильяни, чтобы души влюбленных наконец-то обрели покой.
Дочь Жанна, названная в честь матери, скончалась в 1984 году. Она посвятила свою жизнь изучению творчества родителей.
Человек - это целый мир
Художник ничего не хочет знать, кроме самого человека, личность которого является для него единственным источником вдохновения. Он не пишет натюрморты и пейзажи, а обращается к портретной живописи. Абстрагированный от реалий жизни творец работает и днем и ночью, за что получает прозвище "лунатик". Живущий в своем мире, он не замечает, что происходит за окном и не следит за тем, как течет время. Совсем не так, как остальные, видит людей восхищающийся телесной красотой Амедео Модильяни. Произведения мастера это подтверждают: на его полотнах все персонажи подобны древним богам. Художник заявляет, что "человек - это целый мир, который стоит многих миров".
На его полотнах живут не только погруженные в тихую грусть герои, но и их ярко выраженные характеры. Художник, который частенько расплачивается карандашными набросками за еду, позволяет своим моделям смотреть в глаза творцу, словно в объектив фотоаппарата. Он пишет знакомых людей, детей на улицах, натурщиц, и его ничуть не занимает природа. Именно в жанре портрета автор развивает индивидуальную манеру письма, свой канон живописи. И когда он его находит, то уже больше не меняет.
Уникальный талант
Творец восхищается обнаженным женским телом и находит гармонию между ним и трепетной душой героинь. Изящные силуэты, по словам исследователей его творчества, выглядят как "фрагменты фрески, написанные не с определенных моделей, а словно синтезированные из других натурщиц". Амедео Модильяни прежде всего видит в них свой идеал женственности, а его полотна живут в пространстве по своим законам. Прославляющие красоту человеческого тела произведения становятся известными после кончины мастера, а коллекционеры со всего мира начинают охоту за его полотнами, на которых у людей немыслимо вытянутые головы и длинные шеи идеальной формы.
Как считают искусствоведы, такие удлиненные лица появились из африканской пластики.
Собственное видение героев полотен
Амедео Модильяни, произведения которого нельзя рассматривать бегло, пристальное внимание уделяет характерным лицам, на первый взгляд напоминающим плоскую маску. Чем больше вглядываешься в полотна мастера, тем отчетливей понимаешь, что все его модели индивидуальны.
Многие портреты гения, создающего собственный мир, скульптурны, видно, что мастер тщательно прорабатывает силуэт. В более поздних работах живописец добавляет округлости вытянутым лицам, тонирует розовым цветом щеки героинь. Это типичный ход настоящего скульптора.
Непризнанный при жизни Амедео Модильяни, фото полотен которого передают его уникальный талант, пишет портреты, нисколько не похожие на отражение в зеркале. Они передают внутренние ощущения мастера, не играющего с пространством. Автор сильно стилизует натуру, но что-то неуловимое он ухватывает. Талантливый мастер не просто срисовывает черты моделей, он сверяет их со своим внутренним чутьем. Живописец видит овеянные печалью образы и использует утонченную стилизацию. Скульптурная цельность сочетается с гармонией линии и цвета, а пространство впрессовано в плоскость холста.
Амедео Модильяни: произведения
Картины, созданные без единого исправления и впечатляющие точностью форм, продиктованы натурой. Своего друга-поэта он видит погруженным в мечты ("Портрет Зборовского"), а коллегу - импульсивным и открытым для всех людей ("Портрет Сутина").
На полотне "Алиса" перед нами предстает девочка с лицом, напоминающим африканскую маску. Обожающий удлиненные формы Модильяни рисует вытянутый силуэт, и понятно, что пропорции героини далеки от классических. Автор передает внутреннее состояние юного создания, в глазах которого читается отстраненность и холодность. Видно, что не по годам серьезной девочке мастер симпатизирует, и зрители ощущают теплое отношение к ней живописца. Он часто рисует детей и подростков, и от его персонажей веет произведениями Достоевского, которыми зачитывался Амедео Модильяни.
Картины с названиями "Обнаженная", "Портрет девочки", "Дама с черным галстуком", "Девочка в голубом", "Желтый свитер", "Маленький крестьянин" известны не только в Италии, но и других странах. В них ощущается сострадание к человеку, и каждый образ таит особую тайну и удивительную красоту. Ни одно полотно нельзя назвать бездушным.
"Жанна Эбютерн в красной шали" - одна из последних работ автора. Женщина, которая ждет второго ребенка, изображена с большой любовью. Модильяни, боготворящий свою любимую, с сочувствием относится к ее желанию отгородиться от недружелюбного внешнего мира, а одухотворенность образа в этом произведении достигает небывалых высот. Амедео Модильяни, творчество которого освещено в статье, проникает в саму сущность человеческих переживаний, и его Жанна, кажущаяся беззащитной и обреченной, смиренно принимает все удары судьбы.
Невероятно одинокий гений, к сожалению, прославился лишь после смерти, а его бесценные работы, которые он частенько раздаривал прохожим, получили мировую известность.