«КОМПЬЮТЕРЫ МОЖНО СОБИРАТЬ В МАЛАЗИИ, А САМОЛЕТЫ – НЕТ!»
Татьяна Витальевна Устинова, родилась 21 апреля 1968 года. Имеет сестру Инну. Проживает в г. Жуковском с детства. Закончила МФТИ. Замужем. Имеет двух сыновей: Михаила и Тимофея. Написала 29 произведений. Первый роман «Персональный ангел» писала, работая пиар-менеджером.
В детском саду ее дразнили Геркулесина (от имени Геркулес), вероятно, за полноту и высокий рост (180 см). Единственный вступительный экзамен в МФТИ, который Татьяна сдала на «5», была литература, и профессора филфака МГУ, проверяя ее сочинение, прочили ее таланту большое будущее.
Она верит в Чудо. В долгожданные встречи, которые когда-нибудь произойдут, в телефонные звонки, после которых меняется вся жизнь. Писатель, верящий в чудо, учит и читателя надеяться, не опускать руки, бороться с обстоятельствами. Ее книги нужны сегодня не потому, что детективы легко читаются, а потому, что над произведениями Татьяны Устиновой понимаешь: чуда нужно не только ждать, его можно совершить самим!..
–Татьяна, Вы коренная жуковчанка? Сколько лет живете в этом городе?
Да, мы с сестрой с рождения живем в Жуковском. Вот уже 42 года.
– Расскажите о школьных годах, любимых учителях.
– Я заканчивала школу №3. У меня много учителей, которых я помню и люблю: Галина Николаевна Мельникова, она учила меня русскому языку, к сожалению, только до 6 класса, потом что-то произошло (как это вечно происходит в школьной жизни), и нас передали другому учителю. Галина Николаевна действительно научила меня писать по-русски. А после нее моим учителем русского языка и литературы стала Ольга Валерьевна Скрипова. Ей я благодарна за то, что она никогда меня не ограничивала в объемах моих «сочинительских» опусов. А ведь учитель должен прочесть эти 6 страниц вместо 1,5 того, что «нашкрябал» ребенок, Вы понимаете?! Так вот тгда, видимо, было важным не останавливать меня в порывах писать…
Очень люблю и помню Галину Яковлевну Долголенко. Это просто душа моя. Она частенько меня и мою подругу Ольгу Сербинову выгоняла из класса, когда мы, выполнив задание раньше всех, не на шутку веселились на уроке. Оля, кстати, сейчас один из лучших педагогов английского языка в нашей школе. Мы все годы сидели с ней за одной партой и дружим до сих пор. Она – потрясающий учитель, по призванию и просто хороший человек…
Совершенно уникальные отношения у меня сложились с Еленой Николаевной Козловой, тоже учителем английского языка, бывшей до Г. Я. Долголенко. Дело в том, что я была страшная разгильдяйка класса до 6 –ого, была двоечницей, и это не преувеличение. Объяснить, почему я не училась сейчас даже не представляется возможным (Смеется). И человек, который меня, что называется, переломил, заставил учиться, - это была Елена Николаевна. Я даже помню день, когда это произошло: случайно я выучила тему (вероятно, после усиленной атаки на мое сознание бабушки) и меня вызвали отвечать. При этом Елена Николаевна слушала мой ответ так, как будто она курсистка, а я Шаляпин, и этот Шаляпин поет на сцене арию Демона, а она вот-вот сейчас грянется в обморок от счастья (при всей жесткости характера). И когда в классе поднимался шумок, она цыкала на всех: «Тихо, тихо! Всем молчать! Я слушаю!». Мне были поставлены две (!) пятерки, за что была вторая, известно только ей. Но с этого момента я стала абсолютной отличницей. Все! Дальше меня было уже не остановить по крайней мере в тех предметах, к которым у меня были склонности: русский язык, литература, история… Это тоже интересно с точки зрения учительского типажа, стереотипичной ситуации «учитель - закоренелый двоечник». Вот такое возрождение произошло со мной благодаря Учителю с большой буквы.
У меня были великолепные учителя: Александр Андреевич Шумай (английский язык), Лидия Васильевна Мосолова (труд), Людмила Савельевна Чугаева (русский язык и литература), Эльвира Ивановна Капустина (тоже в прошлом словесник) и многие-многие другие.
– Чем для Вас стала школа?
– Начало и конец мира во всех отношениях. В ней училась еще моя мама, я, моя сестра Инна, мой сын Миша, сейчас учится младший сын Тимофей и племянница Саня. Так не бывает, но так есть! Чопорные московские дамы удивляются: «А что, Ваши дети учатся в муниципальной школе?! Это же неприлично!». На это я отвечаю: «Да, мои дети в простой муниципальной школе. И то, что к ней не подъезжают на ролс-ройсах, не беда её, это её счастье и спасение. То, что не сделан ремонт, вечно не на что купить аппаратуру, как-то «не так» расположены уборные, – для детей это тридцать первый вопрос. Для нашей семьи важна человеческая и профессиональная «нормальность», важна камерность, домашность, а в наше время это большая редкость.
Школа №3 отличается как раз тем, что в ней учат детей. Во многих других водят на кун-фу, к психологу, в бассейн, дельфинарий, но при этом ничему не учат. А школа № 3 призвана учить, и, дай бог, чтобы она не утратила этого своего прямого назначения. Мне представляется, что традиции – это не что-то непонятное и недостижимое, а они имеют реальное, живое воплощение. Вот они в школе №3 сохранились. Как в старой доброй Англии: вокруг сады, старая часть города, ветхие дворы рядом… Неповторимая атмосфера старого интеллигентного Жуковского. В этом уютном, понятном и правильном мире мы можем вырастить нормальных, душевно здоровых людей.
– У каждого жителя города есть места, так сказать, «заветные», с которыми связаны самые сокровенные воспоминания детства, первой любви, знаковые места. Есть ли таковые у Вас? Расскажите, пожалуйста, с каким местом в городе связаны самые теплые воспоминания детства, юности?
– У меня знаковым местом была палатка с пончиками рядом с кинотеатром «Звезд-ный». Обойти ее просто выше сил, если были какие-то копеечки, чтобы купить пончиков, – восторг был необыкновенный; еще булочная на ул. Ломоносова, как раз напротив школы №3, там всегда был свежий хлеб и рогалики, такие вкусные, какие бывают только в детстве. Еще знаковым для меня местом является сквер между ул. Фрунзе и Пятым домом. Мне кажется, что красивей места просто не найти, особенно осенью, когда можно идти, поддавая ворохи листвы ногами. Голсуорси писал: «Нет на свете ничего более успокоительного, чем шуршание листьев под лапами вашей собаки»… И этот звук я помню с детства. До сих пор его люблю, уже будучи взрослой.
Очень люблю наш городской парк. Есть там летняя эстрада с лавочками. Ла-вочки стоят под соснами, и много лет с сосен падают иголки, их никто не убирает, под ногами ты чувствуешь эту мягкую игольчатую подушку, ты ходишь, словно по пробковому полу. На этом склоне раньше всего тает снег. Во времена нашей юности мы всей семьей, с маленьким Мишей ходили туда. Пока он играл и бегал в деревянном городке и на эстраде, мы с мужем Женей сидели на лавочках под соснами, под весенним солнцем… Одно из ярчайших романтических воспоминаний то, как я Жене за воротник сунула ледышку. Он был рад! И я вместе с ним. Два великовозрастных идиота! (Смеется).
Поездки в парк на наше место «для двоих»со временем стало доброй традицией. После прогулки идем в наше любимое кафе «Елочка». Вкусную еду в ресторане найти сложно, но там вкусно готовят.
– Как Вы относитесь к авиации?
- Прекрасно! Я ведь окончила Московский физико-технический институт.
– Любите ли Вы летать самолетами?
Я боюсь летать. Но приходится по долгу службы. Вот например, я работала многолет на 5 канале в Питере, два раза в месяц надо было ехать на работу. Так называемая жизнь на два города. Мы в поездах отъездили около года, потом стали летать. Выбор, конечно, был. Он пал именно на самолет, несмотря на то, что я не люблю летать. Сейчас привыкаю… Эта фобия лечится…
– Что Вы думаете о МАКСе?
– Как житель города я до холодка в позвоночнике горжусь этими людьми, мне очень больно, что, по слухам, закрыли полосу в ЛИИ.
– Верится ли Вам в возрождение авиации в нашем городе?
– Я хочу надеяться на возрождение, но это будет, видимо, не скоро, потому что все деньги уходят в Сколково, на финансирование олимпиады в Сочи и на другие важные объекты…
А к тем людям, которые «учат летать самолеты» отношусь с огромным пиететом еще и потому, что мой дед, Михаил Осипович Котельников, работал в этой отрасли, сначала в ЦАГИ, затем в ЛИИ, тоже испытывал самолеты всю жизнь. Конечно, это вопрос о градообразующих предприятиях сегодня очень щекотливый…На мой взгляд, ЦАГИ, ЛИИ, ОКБ им. Сухого – не просто градообразующие предприятия, а системообразующие для всего государства.
Я знаю людей, работающих в ЦАГИ не по наслышке: многие годы там работал мой муж, Женя, его брат, у нас есть друзья-цаговцы. Все они очень образованные, глубоко интеллигентные люди, которые воспринимают свою работу как служение. Мой старший сын Миша (он сейчас на 3 курсе ЛИНКа), растущий в такой культурной среде физиков, врачей, слушая их умные разговоры, поделился с нами недавно мыслями о том, что его пугает перспектива нашего города, потому что сейчас еще остаются конструкторы, инженеры, летчики, врачи той, старой школы, классического фундаментального образования, а нового ничего нет. Все потеряно. И становится страшно за себя и за детей…
Самолетостроение – это высокая наука, технологии, показатель интеллектуального уровня страны. Компьютеры можно собирать в Малазии, а самолеты – нет!
– В одном интервью с Вами я прочитала, что Вы любите книжные магазины, в частности, магазин «Москва», что на Тверской. У вас даже повесть есть, если я не ошибаюсь, «Тверская, 8» о книжном магазине «Москва».
– Да.
– А как Вы относитесь к жуковским книжным?
– У меня сложные отношения с жуковскими книжными. Когда была маленькая, мне нравился наш центральный книжный на площади Ленина. Сейчас я не захожу туда по причине занятости. Он мне кажется сейчас скучным, в смысле общения с читателем, в нем не устраиваются никакие культурные мероприятия… Печально.
По итогам нынешнего года ВЦИОМ (несмотря на то, что год был для меня тяжелый, писала я мало и плохо), включил мое имя в тройку самых популярных писателей наряду с Донцовой и Акунины, есть огромная возможность беседовать с людьми, для которых я пишу, устраиваются различные презентации, встречи с читателями, пресс-часы на книжных ярмарках в Новосибирске, Саратове, Бийске.., но никогда за все время моей писательской жизни ни один книжный магазин родного города не пригласил меня на встречу с читателями. Раньше было очень обидно, сейчас уже все равно. Но Жуковский – мой родной город, я здесь родилась, здесь я вышла замуж, здесь родились мои дети...
– Татьяна, расскажите, пожалуйста, о своей семье. Ваш муж тоже жуковчанин?
– Нет. Женя приезжий. Он приехал из Прибалтики. Мы поженились потому, что ему негде было жить, а я девушка с приданым (квартирой моего дедушки). Женя поступил в аспирантуру, ему дали койко-место в общежитии для рабочих. В то время я переживала бурный трагический роман: молодой человек, в которого я была влюблена, пришел на свидание и сказал: «Я на тебе никогда не женюсь». Это в восемнадцать лет услышать очень тяжело. Я не собиралась за него замуж, у нас не было далеко идущих планов, но это отвержение я переживала долго, почти 10 лет.
– Он ничего при этом не объяснил?
– Абсолютно ничего. Думаю, что дома ему родители устроили разнос. Папа нас видел прогуливающихся за ручку вдоль Пятого дома. А я была девушка фигуристая, 1, 80 рост. Наверное, подумали: пойдут пеленки-распашонки… Решили «спасти» сына от этого ужаса…
Так мы расстались на летние каникулы. Тут Женя, который все знал, сказал: «Давай, я на тебе женюсь!». И я сказала: «Давай!». Когда молодой человек прибыл после каникул, оказалось, что я уже замужем. Этот способ исстари называется «Повеситься на воротах барина». (Улыбается) Это можно сделать только в 19 лет. Но я ни минуты не пожалела об этом поступке. С тех прошло 22 года, и я иногда думаю: вот был бы ужас, если бы тогда я не вышла замуж за Женю. Но это был судьбоносный выбор, не человеческий. Я почувствовала однажды, в годовщину нашей свадьбы, 9 июля, поднимаясь по косогору среди псковских сосен, в этой атмосфере далекой провинциальной, мирной и тихой жизни, я почувствовала, как прекрасна моя жизнь с этим человеком.
У меня двое прекрасных сыновей – Михаил и Тимофей. Миша – студент 3 курса ЛИНКа, Тимоша учится в школе.
– Поговорим о творческом процессе. Что повлияло на выбор жанра?
– Я люблю детектив.
– Каковы Ваши идеалы в этом жанре? У кого Вы учились писать?
– Дик Фрэнсис. С него я начала. Потом была Кристи, Стенли Гарднер, многие другие.
– Что Вас привлекает в детективе?
–Тайна, сладость тайны.
– И разгадка ее, может быть?
– Да, и разгадка, безусловно. Детектив – это развлекательное чтение, в моем случае, детектив - это полная безграничная свобода, схема предельно проста: таинственное убийство, запутанное расследование, феерический финал. Но я как автор могу все: дать бездомной собаке хозяина, брошенному ребенку – родителей, милиционеру – большую любовь, несчастной старушке – доброго внука, и меня никто не посмеет упрекнуть в том, что так не бывает.
– Анна Ахматова любила повторять, что сама ничего не творит, а только слушает и записывает. А Вам кто-то «диктует» сюжеты, подсказывает образы?
– Конечно. Но я думаю, что гении слышат все время, а мы, простые писатели, только иногда. В такие редкие моменты и пишется легко. Я знаю, какие романы в прямом смысле написаны «не мной», что я так просто не смогла бы…
– А какие романы дались Вам легко?
– Хроники гнусных времен. Я написала его за 27 дней.
– Знакомясь с Вашими романами, просто диву даешься, какие разные области жизни попадают в поле Вашего зрения: тут и икона Серафима Саровского, и светская неугомонная жизнь телевидения, и уголовный мир, и криминалистика… Как Вы разрабатываете тему? Пользуетесь ли специальными источниками (консультации следователей, иных профессионалов?)
– Тему я «трогаю» долго, разрабатываю, вживаюсь и сверяю впечатления…Это бесконечные консультации. Когда писала роман о врачах, штудировала «Курс общей хирургии». Я боюсь написать глупость. Самый важный для меня комплимент, когда профессионалы говорят, что написанное похоже на правду.
–В семье читают романы Татьяны Устиновой?
– Миша читает, конечно, Тима – нет, ему только 10 лет, бабушка бдит: в романах встречаются эротические сцены, ругательства.
– Трудно ли женщине-писателю совмещать творчество и семью?
– Безумно трудно. Все это вранье, что можно заниматься так же успешно воспитанием детей, как и карьерой. Если нет рядом с тобой настоящих друзей, близкого родного и любящего человека, – такое совмещение невозможно. В моем случае это родители, на плечах которых лежат уроки, физкультурная форма, костюм лешего, стихи про кролика, кружки…В моей семье так издавна принято: нас с сестрой воспитывали бабушка с дедушкой. Мы не были бы теми людьми, какими мы стали, если бы было иначе. Кроме того, у Тимофея есть замечательная няня Рита, которая для нас просто член семьи. Она вникает не только в то, что и как он ест, но и в его уроки рисования, его успехи на теннисе, потому что папа в это время в Югорске, а мама во Франкфурте…
– Интересно Ваше мнение о современном состоянии литературы в школе, об отношении к чтению классической литературы?
– Современное состояние литературы в школе ужасное. Существует совершенно гигантский провал между «Коньком Горбунком», которого читают в 3-ем классе, и творчеством Пушкина, Толстого, которых изучают в 8-ом.А в промежутке – Тургенев со своими «Записками охотника» – страшно скучной книгой. Непонятно, почему не изучают, к пример, роман Гончарова «Обрыв», роман о первой юношеской любви, о том, что страсть может привести к «обрыву», о том, что точкой опоры, когда земля уходит из-под ног, оказывается бабушка, а следовательно семья, незыблемые устои, которых нам так не хватает в воспитании! Почему не проходят роман Каверина «Два капитана», трилогию Германа о врачах?! Это безумно интересные книги!
И несколько вопросов о досуге:
– Как любите отдыхать? (если в нашей стране – то где?) Привлекает ли активный отдых? Ваши зимние забавы в Жуковском?
– Если говорить о Жуковском, то это исключительно лыжный и саночный виды от-дыха в Кратово, в парке. Мы любим в снегу валяться. А летом и весной мы предпочитаем прогулки, наша семья вообще такая «уличная» в хорошем смысле слова: у нас не было пространства, ограниченного стенами. Мы часто ездим на Курган на пикники.
В европейском смысле мы отдыхаем всегда одинаково: мы едем в Турцию. Это любимая страна. На новогодние праздники сейчас улетаем в Стамбул. Это великие мечети, Святая София, Босфор, бухта Золотой Рог, Бахчисарай. Мне, например, такой отдых интересен с точки зрения накопления полезной информации: от вокзала уходит Восточный экспресс, и я так хочу на нем проехать! Помните, у Агаты Кристи есть рассказ «Убийство в Восточном экспрессе»?!
Наша семья любит активный отдых, отдыхаем всегда по месяцу, посещаем исторические места, например, Эфес. Это живой город, несмотря на то, что ему 4 тыс. лет.
Наши мужчины поддерживаю спортивную форму, на отдыхе предпочитаю волейбол, баскетбол до самозабвения буквально. Для нас это лучший отдых.
Иногда мы отдыхаем «девишником»: я, моя сестра Инна и наша подруга Марина Каменева, директор книжного магазина «Москва». В таких случаях мы ездим по России: Алтай, Колыма, Чукотка. Я не выношу разговоров наших новоявленных звезд о том, что за МКАДом кончается жизнь. Более насыщенной, полной и яркой жизни, чем на Чукотке, я нигде не видела. Рядом Америка, куда они летают за 9 долларов, кроме того, в их распоряжении лыжи, подъемники, квадроциклы, реки, горы, - одним словом, драйв! Там – настоящая жизнь! Наша страна великая!
– Как относитесь к нашим жуковским дорогам, как справляетесь с бездорожьем?
– Это катастрофа и издевательство над людьми, неорганизованность и бесхозяйст-венность. Человек не должен проводить в пробке полжизни… Но у нас так, к сожалению.
– Какими качествами, по Вашему мнению, должен обладать коренной жуковчанин?
– Мне кажется, интеллигентностью, прежде всего, терпимостью по отношению к приезжим: мы находимся в непосредственной близости к Москве, все, кто живут в Раменском и дальше, едут через наш город. Мы должны быть гостеприимнее. образованность должна быть обязательно как одно из главных качеств, хотя бы потому, что у нас есть ФАЛТ. Хорошо бы иметь гордость за то, что родился здесь. Это не самое плохое место на земле. Для меня это лучшее место, естественно.
Я никуда отсюда не уеду. Здесь вся жизнь. И как пел Крупнов,
Я здесь привык, я здесь не так одинок,
Хоть иногда, но здесь я вижу своих…
Это дорогого стоит.
– Спасибо за интервью, Татьяна.
Т атьяна Устинова - одна из самых известных авторов детективных историй, сценарист и телеведущая. На счету писательницы более четырех десятков книг и две крупные телевизионные награды, одна из которых получена накануне.
Мы поговорили с Татьяной Витальевной о взаимоотношениях романиста и режиссера, роли современного писателя и привычки к чтению.
Не так давно экранизация вашего романа получила премию ТЭФИ-2017. Принимали ли вы участие в создании сценария? Чувствуете ли радость от победы?
Радость была бурная и шумная, мы кричали «ура», обнимались посреди московской улицы и не верили, что , хотя, по большому счету никакого отношения к экранизации я не имею. Продюсеры - Евгения Вильшанская и Кирилл Нерсесян, - спасибо им, советуются со мной, когда требуется серьезная доработка или переделка романа для фильма. Мы вместе придумываем, что именно можно добавить или убрать, или они обходятся своими силами, а я одобряю или не ободряю (гм-гм). Женя Вильшанская часто говорит: «Я нашла замечательную актрису (актера) на главную роль, тебе понравится!» Я смотрю - и мне нравится, как раз как в фильме , где в главной роли была Эмилия Спивак.
Ваши произведения экранизируют довольно часто. Над ними работают разные режиссеры. Всегда ли вы находите общий язык с авторами фильмов? Насколько вам легко или, наоборот, сложно общаться с ними.
Ох, елки-палки. Видите ли, я не общаюсь ни с кем, кроме продюсеров, которым иногда требуется мое согласие на то, чтоб поменять что-то в сюжете книги!.. Единственный режиссер, которому я позвонила, посмотрев фильм по телевизору, был Петр Амелин, а фильм был с Кристиной Бабушкиной и Павлом Трубинером в главных ролях. Им я тоже позвонила! Так мне понравился фильм, что я не смогла удержаться! И благодарила, и кланялась! С Амелиным, кстати сказать, я до сих пор незнакома, мы все собираемся встретиться, и все никак. Общаемся по телефону довольно легко и мило, возвращаясь к вопросу.
В России, где очень сильно наследие и , считается, что литература должна вразумлять и наставлять. Так ли это? Должен ли писатель кому-нибудь что-нибудь? Или он (она) обязан создавать то, что нравится?
Разумеется, у писателя есть задача, которую он решает. Эту самую задачу он ставит себе сам или, если хотите, ставят время и общество. На мой взгляд, задача современного, сегодняшнего писателя - противостоять хаосу, в который быстро скатывается мир, между прочим, неожиданно быстро, я была уверена, что наступление хаоса будет идти медленнее. Противостоять повсеместному и устрашающему упрощению всего - человеческих отношений, литературы, искусства, - занижению требований человечества к самому себе. Противостоять схлопыванию - когда воздуха все меньше, а пространство все теснее. Писатель, по моему мнению, должен бить в набат и кричать: «Люди не такие примитивные насекомые, какими их пытается сделать сегодняшний масскульт!!! Они на многое способны!!! Они способны писать картины, как Рафаэль, стихи, как , они способны думать, как Эйнштейн! Они умеют создавать космические ракеты, выращивать дивные сады, лечить больных, покорять льды и горы, утешать в несчастьях себе подобных!!! Их не могут и не должны интересовать только размеры собственных задниц - женскую половину - и ухоженность бород и лысин - мужскую половину! Это какая-то ошибка, это системный сбой!» При этом писатель, разумеется, решает свои собственные, личные задачи: в текстах пытается избавиться от каких-то своих проблем, решить которые можно, лишь написав о них.
Закончу цитатой из Дмитрия Быкова: «Все они (речь идет о литературных произведениях Бориса Пастернака) с равной убедительностью свидетельствуют о возможности другого мира с его небесными красками; о чуде преображения, о живом присутствии Творца; каждая грамматическая неправильность, невнятный щебет, оговорка - дуновение свежести, весть из тех сфер, где за оговорки и ошибки не наказывают. Все, что он написал, - обетование счастья и милосердия: всех простят, над всеми поплачут и много еще покажут чудес. Ничего другого литература человеку не должна ».
В вашей биографии сказано, что в 1999 году вы выпустили свой первый роман. Помните ли тот момент, когда вы поняли, что хотите написать книгу? Ведь вы были достаточно занятым человеком.
Я хотела написать книгу с тех пор, как научилась писать - то есть, выводить ручкой на бумаге слова. Книгу написать я тогда была не в состоянии - мне было семь лет от роду, - но я с упоением писала рассказы, сказки, пьесы, истории о говорящих тиграх и космических одиссеях. Потом я писала про любовь. Потом про страшные и упоительные миры, населенные странными существами (по всей видимости, начиталась ). К тому моменту, когда в 1999 году меня выгнали с очередной работы, у меня была написана куча разнообразнейших книг. Их негде было хранить, кипы тетрадок и разрозненных бумажек пылились по углам, мы сжигали их на костре во время весенней уборки в саду. Работы не было, и я написала еще одну книгу, в дополнение к прочим, регулярно сгоравшим в костре!.. Но в тот раз мы отнесли ее в издательство, и ее издали - совершенно неожиданно для нас.
Агата Кристи говорила, что придумывала убийства для своих детективов, когда мыла посуду, настолько она ненавидела это дело. Это, конечно, шутка, но существуют ли у писателей какие-то проверенные способы, чтобы не ждать вдохновения, а сесть за работу немедленно?
Конечно, существуют! Ты понимаешь, что ничего и никогда уже не сможешь написать. Идешь к письменному столу, открываешь страницу - и не можешь. Сидишь долго, выматывающе бессмысленно, проклиная себя, свою работу и вообще слова. Потом - не скоро! - тебе удается что-то такое из себя выжать, перечитываешь, и отвращение захлестывает с головой. Идешь на кухню, чтобы попить холодной воды, или в сортир, чтобы там засесть в страданиях. Если в этот момент звонит телефон, существует две реакции - или хватаешься за него, как за последнюю соломинку, или, скрежеща зубами и вращая глазами, хамишь звонящему. Но встать и уйти из-за стола нельзя - нужно писать, давно придумано то, что хочется сказать, и это нельзя не сказать, потому что нельзя, умрешь. А писать не получается, ну не получаются слова!.. К вечеру становится ясно, что написана страница отвратительного, вялого, глупого текста, не имеющего никакого отношения к задуманному, и завтра нужно все начинать сначала. Это самый проверенный способ работы писателя.
Еще один вопрос про создание детективов: приходится ли вам читать сводки новостей, знакомиться со следователями, для того, чтобы написать «крепкую» историю?
Смотрите. Я вам сейчас расскажу «крепкую историю» из сводки новостей. Пьяный работник таксомоторного парка № 118, вернувшись домой, застал у себя в гостях бывшего однополчанина, пришедшего его навестить. Втроем с супругой они выпили еще четыре бутылки паленой водки - супруга дважды бегала в магазин на углу, - после чего у сотрудника таксомоторного парка с бывшим однополчанином разгорелась дискуссия, предмет которой установить не удалось. В процессе дискуссии сотрудник таксомоторного парка хватил однополчанина молотком по голове, после чего тот упал и умер. Жена вызвала полицию, которая забрала труп, сотрудника таксомоторного парка, который мирно спал в углу кухни, и пустые бутылки из-под паленой водки. «Крепкая история»? Уж куда крепче! Я консультируюсь со специалистами - непременно! - когда мне нужно знать, как работает Служба внешней разведки, чем занимаются особые подразделения ГРУ, как оперирует хирург, как верстается газета, как формируется собачья упряжка, как управляется музейный комплекс. К новостям это не имеет никакого отношения.
Что для вас самое интересное в создании книги (разработка характеров, истории, деталей)?
Самое интересное - люди, которые вдруг появляются и которых не было раньше. То есть они где-то были, но их не было. Вот как Второй концерт Рахманинова. Глупо думать, что этой музыки когда-то не было, правда? Ведь ее не могло не быть, только услышал ее один только Сергей Васильевич, а следом за ним и все мы!.. И с героями так же - они где-то были, потом я их увидела и начала потихоньку к ним пробираться, узнавая, что это за люди, какие они. Как с переводной картинки начала XX века, постепенно снимается слой за слоем, и они становятся все ярче и отчетливей видны. Хорошую историю тоже приятно придумывать!.. Когда вдруг понимаешь, что история - хороша. Забавна или пугающа!..
Я читала, что некоторые ваши герои списаны с реально существующих людей. Так ли это? Не приходилось ли вам слышать негативные отзывы и ссориться с друзьями из-за того, что вы описали их в книге? Ведь о себе читать тяжело, даже что-то очень хорошее.
Я всегда, всегда спрашиваю разрешения. Если человек говорит - нет, значит нет, это табу. В своем первом романе я описала знакомого. Он приятельствовал с моей довольно близкой подругой, и его знала - кроме меня! - вся страна. Мне и в голову не пришло спрашивать разрешения, у меня опыта никакого не было!.. Вот с ним мы едва не поссорились. Он позвонил и сказал тяжелым голосом: «Зачем ты это сделала?» Я что-то такое понесла ему в ответ, как-то пыталась оправдываться, никто, мол, не узнает и всякое такое. Он молча выслушал, и только. Мы не поссорились - он слишком масштабный, взрослый и умный человек, чтобы ссориться невесть с кем. Но урок я получила на всю оставшуюся жизнь.
Извините за личный вопрос, но вас, как популярного автора, я не могу об этом не спросить. Можно ли заработать на литературе? Почти все писатели, с которыми мне удалось пообщаться, уверяют, что книги - не средство заработка. Всегда ли они говорят правду?
Зарабатывать можно. Если тиражи гигантские, на заработки можно даже жить. У меня ну очень большие тиражи, но не гигантские, поэтому я работаю на трех работах - еще на телевидении и на радио. Еще я колумнист, сценарист и т. д. Если бы мне достаточно было моих заработков, на трех работах я бы не работала, уверяю вас.
Хватает ли вам времени на чтение? Какую литературу вы предпочитаете?
На чтение не нужно времени. Это факт. Для чтения нужна сформированная привычка. У меня она сформирована с раннего детства. Это устойчивая, жесткая привычка, зависимость!.. Без книги жить я не могу, как наркоман без дозы. Была история, когда я приехала роман писать в дом отдыха. Вещички все разгрузила, ноутбук, словари, ручки, штаны, свитера, собак - мы с собаками роман пишем в доме отдыха. А сумку с книгами человек, который меня вез, забыл в машине! Я весь день прилежно работала, потом славно поужинала под аккомпанемент телевизионных экзерсисов, предвкушая, как я сейчас завалюсь на диван и буду читать, а читать оказалось нечего. Вот это был удар. Я стала звонить, выяснять, как получилось, что книги уехали в Москву, человек на следующий день проехал опять сто километров, чтобы мне их привезти! В этот ужасный вечер меня спас роман «Момент истины» Богомолова, оказавшийся у меня в компьютере - зачем-то я его скачала, наверное, не удалось книжку купить. И я все-таки смогла почитать. Ссылки на нехватку времени смехотворны, по-моему. На эту самую нехватку ссылаются люди, которые не приучены читать. Смотрите, мы все приучены выходить на улицу в одежде. И мы надеваем ее на себя, даже если у нас совсем, решительно, окончательно и бесповоротно нет времени, мы уже везде опоздали! Но без штанов никто на работу не едет, согласитесь. Мы так привыкли, мы по-другому не можем, да и неприлично... На мой взгляд, не читать тоже неприлично. Читать, к вопросу о времени, можно: перед сном в кровати, за завтраком, за кофе, в сортире, в поезде метро, в перерыве между лекциями, лежа в ванне, в кафе, в парикмахерской!.. Нужно телефон бросить на дно сумки - мама уже позвонила, а любимый все равно на работе, - и читать, а не следить за похождениями Ким Кардашьян или оценивать антраша, которые выделывает Ксения Собчак. Мне нет до них никакого дела, и им до меня тоже нет. Конец наших с ними отношений!..
Я читаю , Гениса, Драгунского, Кристофера Воглера, . Я много читаю.
Татьяна Устинова - писательница, автор увлекательнейших детективов, лихо закрученных, хитроумно сплетенных, но главное - по-женски мудрых. Героини Татьяны - наши современницы, ищущие свое место в жизни и своего героя. Именно об этом, о женском счастье, мы и поговорили с Татьяной.Страна Faberlic
: Татьяна, вашему браку в этом году - 23 года. Как удалось прожить столько лет в любви и согласии?
Татьяна Устинова
: Согласие время от времени нарушалось, конечно, было бы смешно и нелепо рисовать благостную картину в духе «они прожили долгую-долгую жизнь и ни разу не поссорились». Но вот чего никогда не было, так это изматывающих ссор, например, на тему, какие занавески повесить, что приготовить на обед, или как расставить мебель в гостиной. Кроме того, поругаться с моим мужем, когда он этого не хочет, невозможно. Он встаёт и уходит, если уже понимает, что дальше начнётся светопреставление. Мужа не интересуют бытовые мелочи, он слишком умный человек для этого, у него стратегическое мышление, а мне предоставляется полная свобода в тактических вопросах. У него свои представления об устройстве жизни, он считает, например, что надо рано ложиться, рано вставать, утром идти на пробежку. Это могло бы показаться занудством, но на самом деле, тут базовое понимание того, как этот мир заставить работать оптимально. Настоящий мужчина всегда наделён таким пониманием, но при этом не заставляет семью подчиняться своему диктату, в конце концов, немного несовершенства делает жизнь интересной. Я счастлива, что мой муж такой, какой он есть.
Cf: То, как вы рассказываете о своём браке, гораздо красноречивей того, что именно вы говорите. Всё-таки, тут не только уважение и взаимопонимание. Это - любовь?
Т.У
.: Думаю, да. Но с ней странная история, с этой любовью... 23 года назад, когда мы поженились, ни о какой любви речь не шла решительно. Ему надо было остаться в аспирантуре, где-то жить, а меня в мои 18 лет бросил любимый, так что мы оба думали, что наш брак - это не любовь, а некий договор.
Cf: А как вы познакомились?
Т.У
.: Мы оба учились в МФТИ, знаменитом Физтехе, там и познакомились. У нас образовался студенческо-спортивный развеселый коллектив. Мальчики занимались спортом.
А девушек в Физтехе было так мало, что нас включали в команду «для статистики»... Вот в спортивном лагере мы и увидели друг друга впервые. Он учился на шестом курсе, и уже был вполне «в сознании» к моменту выбора, ему нравилась я, моя семья, в которой всё было хорошо и правильно, в полном соответствии с его представлениями о гармонии мира. Я, конечно, была «без сознания» по определению - восемнадцать лет и «разбитое сердце» к здравомыслию не располагают, однако, даже через все свои разочарования и драмы, я увидела мужчину, за которого мне захотелось выйти замуж.
Cf: В вашей семье очень много Устиновых. Вы, ваш муж, ваши дети и ваша сестра, причем как и вы - по мужу. Как это получилось? Неужели такое невероятное совпадение?
Т.У.
: В каком-то смысле, конечно, совпадение, или, скорее, семейная сага. Женя, мой муж, родом из-под Калининграда, из русской Прибалтики. Они с его старшим братом Максимом - классические «одаренные дети», выигрывавшие одну Всесоюзную Олимпиаду школьников за другой. Потом оба брата уехали учиться в Ленинград, в знаменитую школу имени Ландау, а потом поступили в Физтех, где мы с Женей познакомились и решили пожениться. Летом сыграли нашу свадьбу, а зимой Макс защитил диссертацию. Тогда, в 1988 году стать кандидатом наук в двадцать восемь лет, да ещё в Физтехе, было, конечно, событием, отмечать собралась вся родня, в том числе и моя сестра. Инна только поступила на первый курс РГГУ и была веселой, симпатичной и совершенно гуманитарной девушкой. И вот они встретились. Вспыхнула классическая вертеровская страсть, напугавшая Инну до полусмерти, и, конечно, ничего не получилось. Они были вместе полгода, потом расстались, женились-топились-разводились, но в итоге - вместе. У нас как в индийском кино, двое братьев женаты на двух сестрах. Когда меня спрашивают: «Где Вы берёте сюжеты, особенно про любовь?», всегда отвечаю: «Ребята, так, как придумывает жизнь, ни один автор не придумает,
иначе все начнут кричать, как Станиславский: «Не верю!» А я верю, потому что знаю - любовь есть, она всегда победит, если на роду написано, что вот это должно случиться, то это случится непременно.
Т.У.: Если ты понял, что тебе дали любовь, и отказался от неё, то за это придётся долго и тяжело расплачиваться. Швыряться подарками судьбы нельзя, нельзя кидать богу в лицо его дары. Если ты отвергаешь дар, то будь готов, что с тебя за это взыщется. Это не только любви касается, с творчеством точно также. Другое дело, что дары такие - редкость, чаще мы сами хватаем что-то, что приглянулось, и убеждаем себя и других, что вот оно, наше, предназначенное. За такие ошибки тоже приходится платить, эти законы работают независимо от нашего желания, не случайно в литературе множество сюжетов возникает вокруг темы отвержения дара или присвоения себе чужого.
Cf: Как в классическом детективе... Кстати, почему вы пишете именно детективы? Как вы открыли для себя этот жанр?
Т.У.
: Они мне всегда нравились. Причем пленяли любые детективы - та сладостность тайны, что в них жила, захватывала независимо от качества сюжета и героев. Подростком я стала привередничать, я уже понимала, что Дик Френсис, скажем, это - круто. Английский парень, жокей, и машина у него Lotus, они все там, в этом жокейском мире ездили на «лотусах» и «лендроверах». Когда годы спустя появилась возможность купить хорошую машину, это был, разумеется, Land Rover, потому что мне о нём так красиво рассказал Френсис. Обаяние хорошей детективной истории неотделимо от созданной несколькими штрихами обстановки, это один из самых «атмосферных» жанров. Особенно это характерно для англоязычного детектива, прежде всего английского, но и американцы необыкновенно хороши. Действие развивается в настолько достоверных мирах, что они становятся убедительней, чем реальность. Квартира Шерлока Холмса просто обязана была возникнуть на Бейкер-стрит, потому что она была сотворена настолько качественно, что ей не оставалось ничего другого, как воплотиться в действительности.
Cf: Истинный детектив не только увлекателен, он всегда чётко поляризирует зло и добро, и настоящий сыщик обязательно на стороне добра. Насколько значимо в детективном жанре «морализаторское начало»?
Т.У
.: Детективный жанр один из самых нравственных в развлекательной литературе и в литературе вообще. Зло всегда наказуемо, в поединке воров и сыщиков последние всегда побеждают. Собственно, идея детектива воплощена в формулировке Достоевского: преступление и наказание соединены неразрывно и неотвратимо.
Cf: Чем женский детектив отличается от мужского?
Т.У.
: Вспомните родоначальницу женского детектива - Агату Кристи! У неё для характеристики героя или ситуации иногда отводится всего несколько фраз. Но они настолько точны, наблюдательны чисто по-женски, там так спрессованы эмоции, что равного этому трудно найти. Женский и мужской детективы отличаются и по самой структуре, обратите внимание, как Агата Кристи разворачивает интригу, она выплетает её, это женское, «кружевное» преступление, мужчины так не умеют видеть. Женский детектив украшает беллетристику!
Т.У. : Про себя точно знаю, что я никакой не писатель, я не пишу книгу, а рассказываю историю, у которой есть начало, середина и феерический финал. Но при этом в каждой истории обязательно должна быть понятная, законченная мысль - жить во вранье наказуемо. Возвращаясь к той же Агате Кристи: «зло под солнцем» должно быть выявлено, обличено и наказано, в этом потаённый смысл любого хорошего
детектива.
Cf: Как и когда вы начали рассказывать свои истории?
Т.У
.: Ещё в юности я сочиняла продолжения чужих детективов. Дописывала чаще всего за Гарднером, его печатали в «Науке и жизни». Ждать очередного номера не было сил, я придумывала альтернативный вариант, хотя переиграть Гарднера мне не удалось ни разу, у него всегда получалось интересней. Потом перешла на фантастику и вскоре сама стала сочинять в этом жанре, но для меня фантастический антураж оставался лишь декорацией для детективной истории. Однажды поняла, что пишу детективы и только детективы, пусть даже у героя вместо пистолета бластер, а дело происходит на далёких планетах. После этого открытия уже много лет сочиняю детективы, как они есть, без бластеров и звездолётов.
Cf: Как именно вы придумываете свои истории? С чего начинаете? С какой-то загадки, которая придумалась особенно интересно, с героя, с детали, с сюжетной линии?
Т.У
.: С героя прежде всего, однако, я бы не сказала, что он придумывается. Он просто приходит и ждёт, когда о нём расскажут. Иногда терпеливо, иной раз весьма настырно требует внимания. После того как возник центральный герой, вокруг него начинают собираться прочие персонажи. А потом события взрываются, как осколочная граната, и герой оказывается в эпицентре этого событийного взрыва. Всё разворачивается стремительно, хотя я всегда составляю некий план романа, вот, например - посмотрите: 123 пункта. Но, сколько планов ни пиши, персонажи всё время делают не то, что от них ждёшь, и в итоге все планы летят в тартарары, и остаётся только успевать за ними. Я всегда полагала, что отношения с героями - удел великих, у Пушкина Татьяна удрала замуж, Толстой «убил» Болконского, поскольку тот совершенно вышел из повиновения. Однако, когда я начала сочинять, то с ужасом обнаружила, что всё, что написано на бумаге, набрано буквами, начинает жить. Миры творятся, созданные твоим воображением герои начинают самостоятельную жизнь. Поэтому я никогда не знаю, чем кончится очередная история, то есть, если говорить о тексте, я всегда знаю последнюю строчку, а сам финал - неизвестен.
Cf: В ваших историях есть общая черта - все главные герои в финале не только распутывают сети преступления, но непременно обретают женское счастье. Она встречает Его и это часто важнее, чем то, что нашли преступника. Получается классическая, местами даже домостроевская, картинка «женское счастье, был бы милый рядом». А как же самореализация, профессиональные успехи? Современная трактовка женского счастья предполагает и это...
Т.У.
: Не забудьте, я выпускница Физтеха, и знаю один важный закон: «Чем проще схема, тем вернее она работает». Я не очень-то знаю о каком-то мифическом женском счастье, скажем, в труде. Любая нормальная женщина, чем бы она ни занималась, все равно создает вокруг себя пространство любви. Нам это свойственно, это заложено в нас, как программа. Если женщина становится директором завода, и только этим достигает своего счастья - замечательно. Но дело в том, что при этом от ее счастья не рождается новая Вселенная, новый мир. Это возможно только с мужчиной. Кто бы что ни говорил о крахе семьи, я в это не верю. За тысячелетия человеческой истории не поменялось ничего, и не поменяется никогда, основу мира составляют Адам и Ева и вокруг них всё - дети, собаки, родители, шесть соток, дом, прогулка перед вечерним чаем...
Cf: Что делать, если женщина осталась одна, если эту Вселенную ей творить не с кем?
Т.У.
: Есть случаи одиночества, когда ничего не исправишь - один из двоих ушёл первым, или так сложилось, что мужчин нет физически, убили их на войне, например. Это - беда, это - горе, но пространство любви всё равно надо создавать, чтобы когда мужчины вернутся, им было куда прийти. А разговоры о том, что я одна, потому что нет в этом мире нормальных мужиков - самообман. Сейчас рядом живут целые города одиноких женщин, и такие же города одиноких мужчин, при этом географически это одна и та же территория. Почему так происходит? Думаю, дело в раскрепощении, ни у кого нет никаких бытовых проблем. Я была на Алтае, в поселениях староверов, и видела, как они день и ночь вкалывают. Ни одна женщина не остаётся в одиночестве и ни один мужчина, потому что они не могут выжить иным образом. И когда они соединяются для выживания, может быть, вынужденно, включается программа создания пространства любви. Мои герои живут в современном урбанизированном мире, и для них эту вынужденность, создаёт детективный сюжет, он их соединяет, а программа запускается сама, она в нас заложена и не может не сработать, если ей предоставлен шанс.
Т.У. : Если муж мой к восьми часам не приезжает, а приезжает к половине девятого, у нас тоска. Не от того, что мы голодные, всё у нас есть, но его нет. И мы не ужинаем, мы едим. Всё теряет смысл, едва исчезает Вселенная, созданная мужчиной и женщиной. Да мы все неидеальные, конечно, и строим неидеальные миры, часто они у нас получаются кособокие, несовершенные, негармонично устроенные, но их можно делать лучше, красивее. А если эта первооснова - Адам и Ева - отсутствует, то и строить нечего и незачем.
Cf: А кто еще живет в вашей Вселенной?
Т.У.
: Моими лучшими друзьями были и остаются книги, фильмы, умные мужчины, родители. Мама моя - лучший друг всех времён и народов, «чемпион по обниманию» по определению Карлсона, настоящая Муми-мама. Помните определение Муми-мамы? Она всем всё разрешает и никому ничего не запрещает. Вот это и есть моя мамочка. Счастлива, что у моих детей такая бабушка, потому что мне кажется, что мальчишки, у которых нет бабушек или какие-то другие, не Муми-бабушки, вырастают, как бы это сказать точнее? Настороженными. Недоверчивыми.
Потому что родители - это родители, и друзья-подруги - тоже совсем другая история, а бабушка являет собой безоговорочную женскую любовь, практически абсолютную. И мальчик, который её получает в детстве и в отрочестве вырастает более счастливым мужчиной, чем те, кто лишены такой базовой, основополагающей любви. Страшно было читать книгу Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом», хотя он мне её подарил, и я прочитала ещё до того, как о ней заговорили. Что ребёнок может так страдать от любви, и так её видеть для меня было потрясением. Любовь - штука серьёзная, столкновение с искажённой любовью, любовью-кошмаром - это самое страшное, что с нами может случиться.
Cf: Татьяна, давайте поговорим о косметике! Как вы считаете, может ли современная женщина обойтись без нее?
Т.У
.: Для меня наиболее точной будет формулировка: «Косметика - это необходимое удовольствие и приятная необходимость».
Cf: Без какого «персонального комплекта» в косметичке вы не выходите из дома?
Т.У.
: Без крема
для губ, увлажняющего или восстанавливающего. И это, пожалуй, всё.
Cf: Вы помните свой первый макияж
?
Т.У.
: Впервые серьёзный макияж сделан был в девятнадцать лет на мою свадьбу, это был коллективный труд. В 1988 году в голову никому не приходило приглашать визажиста, не уверена, что они у нас в стране тогда вообще были. Просто собрались родственницы, подруги, и все красили друг друга, и это был самый настоящий макияж с румянами, тенями, накрашенными ресницами. До этого, конечно, производились опыты с маминой косметикой. Но у нас не было никаких драматичных историй, которых я слышала миллион, когда мама нашла у дочки помаду, и был скандал... Все мамины флакончики и тюбики стояли открыто, и нам с сестрой невозбранно было экспериментировать, но тогда меня это не привлекало.
Cf: Почему, на ваш взгляд, кто-то начинает стареть уже в тридцать лет, а кто-то отлично и молодо выглядит в пятьдесят? От чего это зависит?
Т.У.
: На первом месте, на мой взгляд, генетические особенности. Если предки тебе подарили способность долго сохранять молодость, то этот дар не так просто растратить, поэтому бывает, что женщина ничего не делает для сохранения красоты и молодости, а они всё не убывают. Второй фактор рукотворный. Если природа выдала небольшой «запас прочности», то его можно при умелом использовании растянуть надолго, другое дело, что систематически ухаживать за собой - это большой труд, и не все на него способны. И, конечно, третий фактор - состояние души, это самый ценный дар, если ты молод внутренне, то всё будет хорошо, и никакие «гусиные лапки» этому не помешают.
Cf: Известная фраза «Красота спасёт мир» трактуется по-разному. А как считаете вы, может ли красота что-то спасти?
Т.У.
: Сколько я думаю об этих словах Фёдора Михайловича Достоевского, никак не могу в ум взять, что он имел в виду? Какая красота спасёт мир, каким образом спасёт? Для себя определила, что спасти может лишь гармония, правильность мироустройства. Это удивительно красиво - правильность как проявление тех базовых смыслов, которые заложены в мире, в людях, в каждой вещи. Если красота и является спасительной, то именно красота как гармония мира.
Cf: Как вы относитесь к эстетической медицине, к пластическим операциям?
Т.У.
: Эстетическая медицина - не замена косметики. Это разные вещи, более отдалённые друг от друга, чем бузина в огороде и дядька в Киеве. Эстетическая медицина вряд ли панацея. Но я уверена, если у женщины есть ощущение, что она «не дожила» молодость, не дополучила внимания, то пусть пойдёт и прооперируется. Кроме того, есть и реальные показания к применению эстетической медицины, и благо, что можно сейчас что-то исправить, а не мучиться пожизненно. Главное, не воспринимать современные возможности как средство Макропулоса, не питать иллюзий, что молодость бывает вечной, если есть рядом хороший хирург. Но вот чего никогда не пойму, так это зачем идти к пластическому хирургу в двадцать. Таких девчонок, конечно, надо останавливать. Уверена, что классные специалисты именно так и поступают.
Cf: Татьяна, мы с вами беседуем в конце февраля, скоро весна, что бы вы пожелали женщинам в ее преддверии?
Т.У.
: Март - начало весны, начало возрождения после долгой зимы. И у всех нас, у девочек, есть повод, покопавшись в глубинах шкафа, найти там тёмные солнечные очки, и почувствовать, что скоро они нам пригодятся, и что скоро мы сменим надоевшие сапоги на лёгкие нарядные лодочки, и всё опять будет хорошо и замечательно. Желаю нам всем, чтобы весна была солнечной, чтобы кофе был горячим в той кофейне, куда мы однажды зайдем этой весной, чтобы Вселенная наша, персональная, одна на двоих строилась. Пусть она пока невзрачная, не страшно, лишь бы она была. Желаю, чтобы нам было кого кормить и чем кормить. Ещё желаю всем нам хотя бы немножко самой простенькой романтики - букета тюльпанов, приглашения в кино, вечерней прогулки. И главное - помнить, что ничего не кончается сегодня. Бог даст завтра.
Беседовала Марта Измайлова