6 февраля 1799 года в одной из мадридских газет Diario de Madrid появилось внушительных размеров объявление, сообщающее о выпуске графической серии из 80 листов. Это была самая настоящая реклама сборника, в которой автор долго пояснял, что его сатира не была направлена против кого-либо конкретного, но обличала пороки общества в целом, и при этом он не забывал расхваливать своё мастерство гравёра и уникальность своего творения. И, конечно же, он был абсолютно прав, ведь речь шла об одном из наиболее загадочных и фантасмагорических произведений в истории искусства – «Los Caprichos» («Капричос»). И автором его был знаменитый художник и гравёр Франсиско де Гойя Лусиентес.
Автопортрет
К концу 1780-х годов Франсиско Гойя уже был прославленным живописцем, услуги которого пользовались огромной популярностью. Он писал портреты герцогов и их жён, оформлял дворцы испанской знати — в общем, дело Гойи процветало. Кроме того, пользуясь покровительством герцогини Альба он получил в 1789 году место придворного художника и нажил немалое состояние, работая для самого короля Испании Карла IV . Однако, блистательная карьера Гойи продолжалась недолго, ведь к концу 1792 года с ним приключилась тяжёлая болезнь, вследствие которой художник почти полностью потерял слух. Но другие его чувства значительно обострились. С этого момента в жизни и творчестве мастера наступил совершенно другой, более мрачный и сложный период. В его творениях больше не было светлых и жизнерадостных тонов, отсутствовали и красочные светские сюжеты. Гойя стал внимательнее присматриваться к окружающим и внезапно осознал, что существующий традиционный уклад испанского общества грешит эфемерностью, а весь внешний лоск испанского двора (да и не только) скрывает свою уродливую сущность под маской добродетели. И с этого момента его сознание всё больше поглощали размышления о сущности человеческой природы, о людских пороках, о всех тех средневековых предрассудках, которые всё ещё процветали в Испании.
В 1793 году Гойя стал делать первые наброски к серии, планируя озаглавить её «Сны разума» по названию одного из рисунков. Изначально художник хотел посвятить её колдовству и ведьминым шабашам, но в процессе работы Гойя отказался от этой задумки, придав своим работам сатирический и в значительной мере социальный характер, хоть и не без нотки мистики. Само же название «Caprichos» переводится с испанского приблизительно как каприз, фантазия, игра воображения. «Капричос» – не были всего лишь набором графических изображений, объединённых одной темой, они стали настоящей симфонией испанского народного искусства, социально-политических карикатур Французской революции, средневековой демонологии и испанской сатирической традиции «золотого века». В гравюрах Гойя использовал образы из испанских народных пословиц, поговорок и басен, которые должны были высмеивать общечеловеческие пороки и суеверия – лицемерие, трусость притворство, жестокость, корысть и прочие. Каждой из них он давал краткие сатирические и порой даже слишком грубые названия. Те же названия, которые, по мнению автора, недостаточно чётко выражали сущность изображения, снабжались разъясняющими комментариями.
«Теперь они сидят правильно»
Вся серия была выполнена в крайне мрачной тональности, которая полностью соответствовала болезненному состоянию художника. Он даже поместил на первом листе свой автопортрет, который передавал ощущение тревожности и глубокого страдания, которое Гойя испытывал в то время из-за мучительных головных болей и кошмаров. И хотя первоначально серию должна была открывать наиболее знаменитая гравюра из этой серии – «Сон разума рождает чудовищ», всё же высокопоставленные приятели Гойи отговорили его от этого, ведь сборник и так носил слишком провокационный характер. Но именно эта гравюра стала лейтмотивом всей серии. «Когда разум спит, фантазия в сонных грезах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом фантазия становится матерью искусства и всех его чудесных творений», – таким пояснением Гойя сопроводил этот офорт. Именно разум в сочетании с воображением, по мнению Гойи, был призван создавать прекрасные творения искусства, в то время, как сон этого самого разума был способен производить нечто ужасное, погружая человека в бездонную пучину воображения. Отсюда же исходили и идеи всех остальных гравюр из серии, ведь каждый порок, человеческая слабость и другие неприятные стороны людской сущности в офортах имели своё гротескное отражение. И в представлении художника они побеждали добродетели. Обличая свою сущность лишь ночью, они превращались в ведьм, демонов, домовых и прочую нечисть, а днём становились вполне примерными гражданами.
«Мы приходим, когда загораются звёзды»
«Время проснуться»
Всего Гойя выпустил 300 комплектов гравюр, из которых продано было лишь 27. Остальные же спустя 4 дня после выхода в продажу были изъяты по приказу инквизиции, которая посчитала кощунственными эти карикатуры. И это не удивительно, ведь церкви в этих язвительных гравюрах досталось больше всего насмешек. Кроме того, чтобы загладить вину перед Карлом IV Гойя передал ему собрание репродукций своих работ, а также 80 тех самых подготовленных для «Капричос» типографских пластин и все непроданные их копии вместе с рукописными листами. После этого ни одна из серий Гойи не был выпущена в свет при жизни мастера.
«Если б я знал, отчего он умер»
«Сон разума рождает чудовищ»
Так, знаменитый художник и гравёр эпохи Просвещения Франсиско Гойя благодаря тяжёлой болезни и личным психологическим потрясениям смог отчётливо увидеть картину окружающего мира, где каждый скрывал свою сущность за маской. И увидев всё это, он смог на универсальном языке графики рассказать свою правду в непревзойдённой остро сатирической манере. И таким образом его «сны разума» обрели своё место в искусстве.
Сегодня исполняется 271 год со дня рождения великого испанского живописца Франсиско Гойи
. Его жизнь сложилась непросто, в ней было все - от королевского признания до угрозы бать заживо сожженным на костре инквизиции. Художника обвинили в еретизме после создания цикла гравюр под названием «Капричос»,
безжалостного сатирического цикла, написанного по мотивам современных исторических реалий. Однако Гойя сумел перехитрить церковь и избежать наказания…
Жизненный путь Гойи не был простым. В молодости он не сразу добился признания, его работы, исполненные полета фантазии, резко контрастировали с сухим академизмом, почитаемым в то время. 20-летним юношей он путешествует в Рим, где знакомится с шедеврами итальянской живописи. После возвращения на родину в Сарагосу Гояй получает первые заказы на роспись капеллы архитектора Вентуры Родригеса, работу признают великолепной. С этого момента отношение к работам Гойи меняется, постепенно им даже начинают интересоваться при дворе.
В 1786 году Гойя назначен королевским художником при Карле III, в 1789 году - при Карле IV. Блестящая карьера художника пошатнулась во время Французской революции, поскольку он был выслан в Валенсию. Многих из его друзей-испанцев ждала худшая участь - они были арестованы. Здоровье Гойи в эти годы ухудшается, его мучает паралич, но Гойя не оставляет живопись, продолжает писать. Кроме того, художник практически теряет слух. В таком состоянии он начинает работу над циклом "Капричос".
Этот цикл представляет собой 80 офортов, посвященных современности. Первоначально художник планировал назвать серию "Снами", но после выбрал для нее более едкое название. "Капричос" в переводе на русский язык можно трактовать как "нечто, от чего волосы встают дыбом". Собственно, сатирические гравюры такими и являлись - колкими и беспощадными к порокам общества. Всего художник создал 240 экземпляров офортов и выставил их на продажу. За первые четыре дня было раскуплено 27 экземпляров, остальные - изъяты из продажи по королевскому распоряжению. Гойе пришлось приносить извинения лично Карлу IV.
6 февраля 1799 года в «Diario de Madrid» появилось длинное объявление. Оно рекламировало сборник из 80 гравюр. В объявлении автор долго и многословно извинялся; предупреждал, что сатира направлена не против конкретных личностей, а против пороков в общем; рассказывал как трудно было рисовать гравюры не следуя ни более ранним образцам, ни природе и всячески себя расхваливал. Этот сборник до сих пор является одним из самых фантасмагорических творений человеческого разума. Речь идёт о «Los Caprichos». Автором же его был придворный художник его величества Карла IV, короля Испании — Франсиско Гойя и Лусиентес.
Гойя выпустил 300 экземпляров «Капричос» — всего ему пришлось напечатать 24 000 гравюр (не считая брака). Один сборник стоил 320 реалов (тогда столько стоил 31 грамм — или одна унция — золота). За четыре года было продано 27 экземпляров «Капричос». В итоге весь оставшийся тираж вместе с гравировальными досками выкупил Карл IV.
Caprichos переводится как каприз, фантазия, игра воображения. Считается, что слово произошло от глагола, обозначающего прыжки и скачки молодых козочек на травке. До Гойи в этом жанре изображались в основном архитектурные фантазии, намного реже — жанровые или гротескные сценки. Сатирическая фантасмагория была, по сути, изобретением Гойи.
Надо отметить, что кроме графических фантазий итальянцев, на «Капричос» оказала значительное влияние английская карикатура того времени, большим поклонником которой Гойя являлся.
Но в первую очередь он являлся большим поклонником себя. Поэтому альбом начинается с его автопортрета.
Каприз №1. Франсиско Гойя и Лусиентес, художник
Когда Гойя начал работу над серией, ему был 51 год (родился он 30 марта 1746 года). Франсиско Гойя появился на свет в суровом Арагоне, в небогатой ремесленной семье. В возрасте 13 лет он начал обучение ремеслу живописца у друга своего отца, Хосе Лузана. В 1766 году (со второй попытки, первую он бездарно провалил) он получил стипендию Художественной Академии для поездки в Италию. Вернувшись, он работал в Сарагоссе; там же и женился; и благодаря удачной женитьбе (его свояк, Франсиско Байё, в 1767 году стал предшественником Гойи на должности главного придворного художника) — переехал в Мадрид и стал управляющим Королевской Гобеленовой Мануфактуры. Благодаря общительности, чувству юмора и любви к охоте молодой художник завел нужные знакомства — и в итоге приобрел немалую популярность в высших слоях испанского общества, а так же сменил своего ушедшего на покой родственника на высшей должности, доступной художнику в Испании. Кроме того он к этому времени был отцом значительного количества детей (от семи до двадцати, из них только один сын выжил) и абсолютно глухим.
Каприз №2. Она говорит «Да» и отдает руку первому попавшемуся
Каприз №2. Она говорит «Да» и отдает руку первому попавшемуся.
У этой гравюры с изображением немного гротескной свадьбы — девушка в маске, одетая в дорогое, сшитое по последней моде платье, и довольно потасканный, хоть и с претензией одетый, жених — есть история и прототип, правда, литературный. Был у Гойи приятель, Гаспар Ховельянос. И был этот Ховельянос довольно типичным образцом человека эпохи Просвещения: немного юрист, немного экономист, немного литератор; восхищался британским общественным строем; почитывал Руссо, Вольтера, Монтескье и Гоббса; проникался современными экономическими теориями физиократов и Адама Смита и, конечно же, пускал слезу над судьбой героинь (или героев) сентиментальных романов (чувствительность тогда была в моде). Начитавшись всего этого развращающего чтива, он окинул критическим взглядом окружающую действительность и (разумеется) пришел к мысли о том, что нравы срочно нуждаются в исправлении. Результатом этих мыслей стала поэма «К Арнесто». Поэма клеймила некоторые не совсем безупречные способы заведения знакомств с матримониальными целями. Например девушки обвинялись в использовании косметики, сокрытии возраста, демонстрации ложной скромности и прочих притягательных черт характера. Молодые же люди обвинялись в сообщении заведомо неверных сведений о своем материальном благосостоянии и общественном положении. И в этой поэме есть приблизительно такие строки:
…Бездумно доверяя жениху,
Не оценив его достоинств и пороков
Сказала «да» и руку отдаёт
Тому, кто первый глянул на неё
Коварным, злым и похотливым оком.
Теперь, я думаю, вы понимаете, почему невесту окружают эти мерзкие, ухмыляющиеся, мошеннические рожи. Хотя когда довольный жених приведет аристократическую красавицу к себе в трущобы, она снимет маску… и жених тоже может быть слегка удивлён и разочарован.
В те времена по Мадриду ходило много сплетен и анекдотов о том, как темпераментные синьоры впускали ночью в дом своих любовников под видом привидения. Дети, видя такое, в испуге отправлялись спать и боялись даже нос высунуть из-под одеяла. А изобретательная мамаша в упоении предавалась радостям жизни и ролевым играм. Обратите внимание на разницу между лицами детей и женщины. Кстати дело не только в мимике — испуганные лица детей — резкий и жесткий контраст между светом и тенью; лицо женщины — мягкие полутона. Есть правда и другая трактовка, отраженная в написанном от руки примечании к одному из экземпляров этой гравюры: «Это ужасная ошибка в первоначальном образовании детей. Ребенок боится призраков больше, чем отца и верит в то, чего не существует». Но, глядя на мимику изобретательной синьоры, я всё-таки склоняюсь к версии с любовником.
Каприз №4. Маменькин сынок
Здесь, как говорится, комментарии излишни — рисунок и подпись говорят сами за себя. А если вас удивляет костюм дитяти — то тогда было принято независимо от пола детей до пяти лет одевать в платьица. Можно добавить только выдержку из «Сокровищницы кастильского или испанского языка» Каваррубиуса (1610 год): «…некоторые мальчики, даже будучи уже большими, не знают, как оторваться от титек своих матерей; из таких вырастают глупцы и порочные злодеи». У «мальчика», изображенного на гравюре судя по лицу, уже, пожалуй, борода пробивается — я тоже знаю несколько таких тридцати-сорокалетних недорослей.
Каприз №5. Одно другого стоит
Самая популярная интерпретация этой гравюры гласит, что она изображает королеву Марию-Луизу в виде мадридской проститутки и её фаворита Годоя — в виде клиента. Вряд ли это так. Во первых Гойя не был ни идиотом, ни оторванным от реальности идеалистом. Он был весьма практичным человеком. Вряд ли он бы поставил под удар свою успешную карьеру ради сомнительного удовольствия посмеяться над работодателями и покровителями. Во вторых его собственноручная подпись на эскизе гласит: «Старухи от души смеются, потому что знают, что у него нет ни гроша за душой». И если бы на изображении женщина «снимала» молодога человека в костюме «а-ля мод» — ради того, чтобы сделать его своим альфонсом — повода для смеха у старух бы не возникло. Так что это скорее всего просто зарисовка комичной (на взгляд Гойи и современной ему публики) сценки. Не говоря уж о том, что историки до сих пор задаются вопросом — а был ли Годой действительно любовником Марии-Луизы. Но об этом — позже.
Во второй половине XVIII века Европу (и Испанию в том числе) охватила мода на карнавалы в венецианском духе — с масками и переодеваниями. Французский философ и социолог Кайуа считает, что карнавальная маска позволяет скрыть социальную роль, присущую человеку, и побыть некоторое время самим собой. Гойя тоже использует маски не для того, чтобы скрыть сущность человека, а для того, чтобы показать её как можно более выпукло и ярко — взгляните на персонажей заднего плана. Об остальном говорит название: даже если девушка справа и поддастся соблазну — об этом никто не узнает.
Каприз №7. Даже так он её не узнает
Молодой модник, афранчезадо (офранцузившийся — то есть одетый по французской моде), разглядывает в монокль проститутку. Сценку эту наблюдает довольная сводня. Здесь, пожалуй, в виде пояснения достаточно надписи, сделанной Гойей на эскизе к гравюре: «Как он может распознать её? Для того, чтобы понять её сущность, недостаточно увеличительного стекла, здесь нужно верное суждение и жизненный опыт — чего недостаёт бедному молодому кабальеро…».
Каприз №8. И её похитили
Каприз №8. И её похитили…
Эта гравюра иллюстрирует специфическое чувство юмора Гойи. Композиция характерна для многочисленных изображений снятия с креста, что совсем не соответствует содержанию — сцене похищения девушки. В Испании того времени такие похищения не были редкостью: насильственные браки, похищения ради выкупа, изнасилования… В данном случае обращает на себя внимание монашеское облачение одного из похитителей. Один из комментариев к изображению говорит прямо: «Священнослужитель, жаждущий незаконной любви, нашел себе помощника для черного дела».
Каприз №9. Тантал
Тантал знаменит наказанием, которому его подвергли олимпийские боги. Он стоял по шею в воде — но когда наклонялся, чтобы попить, вода уходила от него. Прямо над его головой висели на ветке спелые фрукты — но как только он тянулся к ним, ветка отодвигалась. Око видит, да зуб неймёт. Так — по мнению Гойи — происходит и с престарелыми кабальеро, женящимися на молоденьких сеньоритах. Так что эта гравюра, изображающая заламывающего руки в страданиях пожилого джентльмена с соблазнительной, полураздетой и бесчувственной (это от того, что ей пришлось забыть о чувственных удовольствиях) девицей на коленях, — является аллегорическим изображением импотенции.
Каприз №10. Любовь и смерть
Здесь все интерпретаторы сходятся в одном: запретная любовь плохо заканчивается. В данном случае — дуэлью и смертью любовника.
Каприз №11. Парни готовы
Ещё одна гравюра без особых скрытых смыслов. Единственный вопрос, который она вызывает, это вопрос о том, кто же всё-таки здесь изображен: контрабандисты или разбойники? Хотя разбойники в те времена не брезговали промышлять контрабандой, а контрабандисты — разбоем. В любом случае современнику было понятно, что именно эти парни готовы с ним сделать при встрече.
Каприз №12. Охота за зубом
Эта сценка, в принципе, в комментариях не нуждается. Девушка пытается вырвать зуб у повешенного — не так то это и просто! Он ей нужен для колдовства. Зуб повешенного — необходимый ингредиент приворотного зелья, например.
Просто жадные монахи не дождавшиеся, пока остынет суп. Довольно безобидно, если не знать, что один из эскизов к этой гравюре назывался «Сон о неких людях, которые нас едят», а на подносе у прислужника красовалась отварная человечья голова.
Довольно типичная ситуация. Молодую девушку (судя по всему из благородной, но испытывающей затруднения семьи) продали замуж старому, уродливому и богатому карлику (некоторые предполагают в нём маррана: испанского или португальского еврея, принявшего — искренне или не очень — христианство). Девушка не в восторге, но готова пожертвовать собой ради благополучия семьи. Папаша с мамашей — довольны удачной сделкой. Только дуэнья закрыла глаза рукой — не может смотреть на похотливого уродца.
Каприз №15. Хорошие советы.
Капричос Франсиско Гойи – это 80 гравюр.
80 пороков, суеверий, грехов общества.
Глупость. Тщеславие. Разврат. Обман. Клевета.
Время идёт. Но ничего не меняется. Поэтому многие гравюры Капричос актуальны и сейчас.
Почему Гойя решил создать Капричос?
Он был придворным художником. Писал портреты королей и аристократов. И вдруг такое.
Мерзкие, порочные лица. Проститутки. Ведьмы. Мошенники.
Действительно, разница между его заказными портретами и гравюрами Капричос просто огромна. Как выразился об этом художник Максим Кантор, «вообразите писателя, который переходит с фельетонного жаргона на стиль высокой трагедии».
Талант Гойи был очень многогранен. Нужно написать отпрыска аристократов? Пожалуйста. Очень милое личико. Тщательно выписаное.
Но однажды нужно сказать правду о людях. О том, что они творят. И это будет совсем другой стиль. Это будут резкие линии. Беспощадные образы.
Франсиско Гойя. Слева: . 1788 г. Музей Метрополитен, Нью-Йорк. Справа: Гравюра Капричос “Тут ничего нельзя поделать”. 1799 г.
Как же публика отреагировала на его гравюры? Удивительно, но… никак.
Покупатели заходили в книжную лавку. Молча и без понимания просматривали страницу за страницей. И уходили. За 4 года было продано лишь 27 альбомов из 300. Почему?
Потому что люди не были готовы к такому. До Гойи в Испании никто ничего подобного не создавал. И не удивительно. Абсолютная монархия в сочетании со свирепой инквизицией у кого угодно отобьёт желание что-либо обличать.
Гойя же решил сказать правду. Его современникам эта правда оказалась не нужна. А вот на последующие поколения эти работы оказали колоссальное влияние. У Делакруа, Дали, были все гравюры Гойи. Они учили их говорить правду.
Какие же пороки обличал Гойя? Вот лишь несколько гравюр из его Капричос.
1. Корысть.
Гравюра 14. Какая жертва!
Франсиско Гойя. Капричос. Какая жертва! 1797-1799 гг. , Мадрид. Wikipedia.org Эта история стара, как мир. Миловидную девушку выдают замуж за уродливого горбача. Она бедна, но красива. Он богат, но уродлив. Она товар. Он покупатель. Свобода девушки отдаётся за благополучие ее семьи.
Ее родители выглядят довольными (кстати, отец девушки тоже лицом страшен, а мать миловидна). Расстроена только пожилая женщина. Скорее всего, няня или крестная девушки.
Только она понимает, что девушка обречена на несчастье. А как же иначе. Взгляните, насколько уродлив и похотлив ее суженый.
2. Обман и коварство.
Гравюра 19. Все погибнут
Франсиско Гойя. Капричос 19. Все погибнут. 1799 г. . Wikipedia.org Эта история о женском коварстве. Наверху изображена приманка в виде девушки-птицы. Она привлекает птиц-мужчин. Те, что попадутся, будут ощипаны коварными дамами.
Это, конечно, аллегория. И палку ощипанному мужчине вставляют, чтобы выскребсти его изнутри. Не в прямом смысле, конечно. Скорее всего, Гойя имел в виду, что такая любовница не только обдерет до последней нитки, но и душу всю вытрясет.
Разделавшись с одним несчастным, она вернётся к охоте. На ее приманку попадётся очередной простак. И самое удивительное, он слепо пойдёт на погибель. Не восприняв урока своего предшественника.
Чтобы вы не подумали, что Гойя сексист, взгляните на другую гравюру (21). На ней уже ощипывают птичку женского рода. А делают это лживые и алчные сеньоры.
Франсиско Гойя. Капричос. Как ее ощипывают! 1799 г. , Мадрид. Wikipedia.org 3. Осуждение
Гравюра 24. Тут ничего нельзя поделать
Франсиско Гойя. Капричос. Тут ничего нельзя поделать. 1799 г. . Wikipedia.orgГойя жил, когда Инквизиция ещё процветала. В Испании ведьм сжигали редко. Но могли неугодной женщине сильно попортить жизнь. Заточить на много лет в тюрьму. Или провести полуголую по улицам. Что собственно и показано на данной гравюре.
На несчастной позорный колпак. На шее хомут. Грудь огалена. Посмотрите на лица в толпе. Люди злорадствуют.
Хотя сейчас ведьм уже не сжигают и даже в колпаке по улицам не возят, эта сцена актуальна. “Публичные порки” любили во все времена. Осуждение других – частое явление. Потому что людям хочется видеть того, кто якобы хуже. Очерняя других, мы якобы обеляем себя.
4. Тщеславие и Лесть
Гравюра 41. Точь-в-точь
Франсиско Гойя. Капричос. Точь-в-точь. . Wikipedia.org На нескольких гравюрах Гойи главным героем является осел. В 18-19 веках это животное также олицетворяло глупость. Так что мастер лишь подчёркивает, что тщеславие – от глупости нашей. Лесть же хороша лишь для ушей глупого.
Осел так тщеславен, что хочет увековечить себя. Мартышка же готова льстит за хорошую плату. Подчёркивая образ заказчика благородным париком.
Удивительно, что Гойя по сути высмеивает свой же труд и труд своих коллег. Портретистов. Он сам был придворным художником и создал немало портретов.
Правда льстецом его назвать нельзя. Он не преукрашивал внешность даже короля с королевой. Об этом читайте в статье о семейном портрете короля Карла IV “.
5. Социальная несправедливость
Гравюра 42. Ты, которому невмоготу
Франсиско Гойя. Капричос. Ты, которому невмоготу. 1799 г. Музей Прадо, Мадрид. Wikipedia.org Два осла оседлали мужчин. У одного из них даже шпора виднеется. Пожалуй, самая красноречивая гравюра Гойи о социальной несправедливости.
Бедным трудягам приходится тащить на себе всю тяжесть общества. И их спины гнуться от непосильной ноши. А на поверку оказывается, что на их спинах не благородные достойные граждане, а ослы. Которые по сути сами верховые животные. Вот такая социальная несправедливость.
6. Жизнь с уснувшим разумом
Гравюра 43. Сон разума рождает чудовищ
Франсиско Гойя. Капричос. Сон разума порождает чудовищ. 1799 г. Музей Прадо, Мадрид. Wikipedia.org Это самая известная гравюра из Капричос Гойи. Вот как мастер сам прокомментировал ее: “Воображение, покинутое разумом, порождает немыслимых чудовищ; но в союзе с разумом оно - мать искусств и источник творимых им чудес”.
Эту гравюру Гойя задумывал поместить в самом начале альбома. Но по каким-то причинам передумал.
На самом деле, гравюра показывает, в чем корень всех бед человека. И она логично бы смотрелась в самом начале. Отключая свой разум, нами начинает управлять наша глупость. Наши эмоции. Наши страхи. А от этого происходят все несчастья и пороки человеческие.
7. Зависимость от чужой воли
Гравюра 50. Хомячки
Франсиско Гойя. Капричос. Хомячки. 1799 г. Музей Прадо, Мадрид Гойя показывает людей, готовых жить чужим умом. Они – марионетки. Они физически и ментально зависят от чужой воли.
Потому что не хотят ничего слышать. Их уши под замком. Они не хотят ничего делать. Их руки безвольно висят. Они не хотят видеть правду. Их глаза закрыты. Они лишь рты открыли. Чтобы в них вложили то, что угодно властьдержащим.
Эту гравюру Гойя назвал “Шиншиллы”. Но принято переводить ее “Хомячки”. Так как именно так называют подобных людей в наши дни.
Кстати, никого вам этот гойевский образ не напоминает? Конечно, Франкенштейна. И неспроста. Именно эти “хомячки” когда-то и стали прообразом знаменитого монстра в фильме 1931 года.
8. Глупая наивность
Капричос 52. Чего не сделает портной!
Франсиско Гойя. Капричос. Что не сделает портной! 1799 г. Музей Прадо, Мадрид Люди преклонились перед грозным монахом-проповедником. Но этот образ мнимый. На самом деле перед ними умело сшитый портным балахон монаха. А под ним ничего, кроме… трухлявого дерева.
Так Гойя обличает людскую наивность. Насколько легко люди “клюют” на внешние атрибуты. Не видя настоящей сути.
Так люди следуют за лже-пророками. Так попадают в лапы бесчисленных мошенников. В общем, идут на поводу своей собственной глупости.
Так если в Испании была цензура, как же гравюры Гойи сохранились? Почему их не сожгли прилюдно на костре? Более того, все непроданные альбомы были выкуплены королём Испании Карлом IV.
Может быть несколько причин. Обычный обыватель не понял. А значит не увидел опасности. Мог и авторитет Гойи сыграть свою роль. К тому моменту он уже был очень уважаемым придворным художником. Самое главное, что его труд дошёл до нас.
Для тех, кто не хочет пропустить самое интересное о художниках и картинах. Оставьте свой e-mail (в форме под текстом), и Вы первыми будете узнавать о новых статьях в моем блоге.
Вконтакте
«Капричос» (исп. Los Caprichos - «причуды») - знаменитая серия, состоящая из 80 офортов, которая была создана испанским художником Франсиско Гойей в 1799 году. Извещение об этом событии появилось в одной из мадридских газет почти сразу после того, как первые 300 экземпляров «Капричос» поступили в продажу: «Сеньор Франсиско де Гойя изготовил серию офортов на фантастические сюжеты. Из всех странностей и несуразностей, присущих нашему обществу, из многочисленных предрассудков и заблуждений автор отобрал те, что показались ему наиболее подходящими для фантастических и вместе с тем поучительных картин. Сеньор де Гойя далек от намерения с насмешкой или осуждением касаться определенных лиц и событий, его цель - заклеймить черты типические, пороки и извращения, присущие многим…»
Большинство людей, приходивших посмотреть на «Капричос», выставленные на продажу, не извлекали из них урока, не черпали познания, они лишь недоуменно перелистывали содержимое папки с офортами. Интересно, как на очередную публикацию «Капричос» отреагируют наши современники?
(Всего 26 фото)
1. Определив, в каком порядке будут лежать листы, и пронумеровав офорты, Гойя стал придумывать для них названия. Если название получалось слишком «бледным», он прибавлял к нему коротенькое толкование. «Тантал» - такое название он дал рисунку, на котором любовник горюет над мертвой, исподтишка наблюдающей за ним возлюбленной, и высмеял в объяснении самого себя: «Будь он более учтив и менее назойлив, она, быть может, ожила».
2. В этом альбоме причудливых офортов художник изобразил буквально все, что приключается с женщинами города Мадрид. Они выходят замуж за уродливых богачей, они используют влюбленных простаков, они обирают всякого, кого только можно обобрать, а их самих обирают ростовщики. Офорт «Они говорят «да» и протягивают руку первому встречному» Гойя прокомментировал так: «Легкость, с которой многие женщины соглашаются на брак, объясняется надеждой жить в нем более свободно, чем раньше».
3. «Какая жертва!»: «Как водится, жених не из самых привлекательных, но он богат, и ценою свободы несчастной девушки нищая семья покупает благополучие. Такова жизнь».
5. «Ее похитили!»: «Женщина, которая не умеет себя соблюсти, оказывается во власти первого встречного, а когда уже ничего не поделаешь, удивляется, что ее похитили».
6. «Вот они и ощипаны»: «Раз их уже ощипали, пусть убираются, другие придут на их место».
7. «Как ее ощипывают!»: «Но и на цыпочек находятся коршуны, которые обдерут их до перышка. Недаром говорят: как аукнется, так и откликнется».
8. Мадридские женщины любят и любезничают, горделиво прогуливаются и катаются в пышных каретах или, жалостно съежившись, предстают перед судом за распутство. При этом их неизменно окружает рой безнравственных щеголей, грубиянов и сводниц. Офорт под названием «Один другого стоит» Гойя объясняет так: «Немало было споров о том, кто хуже: мужчины или женщины. Пороки тех и других происходят от дурного воспитания. Распутство мужчин влечет за собой разврат женщин. Барышня на этой картинке так же безрассудна, как и щеголь, беседующий с ней, а что до двух гнусных старух, то и они друг друга стоят».
9. «Он даже и так не разглядит ее»: «А как же ему распознать ее? Чтобы узнать женщину как следует, мало лорнета. Нужен здравый смысл и жизненный опыт, а этого-то и недостает нашему бедняжке».
10. Под офортом, на котором секретарь священного трибунала читает приговор жрице любви, Гойя подписал: «Можно ли так дурно обходиться с честной женщиной, которая за кусок хлеба с маслом усердно и успешно служила всему свету! Безобразие!»
11. «Никто не знает себя»: «Свет - тот же маскарад. Лицо, одежда и голос - все в нем притворно. Все хотят казаться не тем, что они есть на самом деле. Все обманывают друг друга, и никого не узнаешь».
12. Гойя делает удивительно точные и актуальные даже для нашего времени наблюдения относительно самых разных жизненных ситуаций и проблем. Не обходит своим вниманием он и тему воспитания детей. Описание офорта «Вот идет бука» звучит так: «Пагубная ошибка в начальном воспитании состоит в том, что у ребенка вызывают страх перед несуществующим и заставляют его бояться буки больше, чем отца».
13. Офорт «Небрежное воспитание»: «Потворство и баловство делают детей капризными, упрямыми, заносчивыми, жадными, ленивыми, несносными. Вырастая, они становятся недорослями. Таков и этот маменькин сынок».
14. «Ведь он разбил кувшин!»: «Кто из них хуже?»
15. Франсиско Гойя высмеивает человеческие пороки: глупость, скупость, жажду наживы, безнравственность, предательство… Офорт «А не умнее ли ученик?» художник сопровождает метким комментарием: «Неизвестно, умнее ли он или глупее, но нет сомнения, что более важной, глубокомысленной особы, чем этот учитель, невозможно сыскать».
16. Офорт «Брависсимо!» Франсиско Гойя объясняет так: «Если для понимания довольно иметь длинные уши, то лучшего ценителя не найти; но как бы он не стал хлопать тому, что совсем плохо звучит».
17. «Вплоть до третьего поколения»: «Это бедное животное свели с ума знатоки геральдики и родословных. Оно не одиноко».
18. «От какой болезни он умрет?»: «Врач - отменный, способный к размышлению, сосредоточенный, неторопливый, серьезный. Чего же еще желать?»
19. «Точь-в-точь»: «Он заказал свой портрет - и хорошо сделал. Те, кто с ним не знаком и не видел его, все узнают по портрету».
20. «Доносчики»: «Из всех видов нечисти доносчики - самые противные и в то же время самые несведущие в колдовском искусстве».
21. «Чего не сделает портной!»: «Нередко приходится видеть, как смешной урод преображается в надутое ничтожество, пустое, но весьма представительное на вид! Поистине велико могущество ловкого портного и столь же велика глупость тех, кто судит по внешности».
22. «А у него горит дом»: «Пока пожарные насосы не освежат его, ему никак не удастся снять штаны и прервать беседу со светильником. Такова сила вина!»
23. «Зачем их прятать?»: « Ответ очень прост: потому что он не хочет их тратить, а не тратит их потому, что, хотя ему уже исполнилось 80, он все еще боится, что ему не хватит денег на жизнь. Столь обманчивы расчеты скупости».
24. «До самой смерти» - офорт, являющий перед нами мерзкую, грустную картину, сотни раз перепетую на все лады, - осмеяние стареющей кокетки. «Она прихорашивается - и очень кстати. Сегодня день ее рождения, ей исполнилось 75 лет, и к ней придут подружки». Но, как ни бедна идея рисунка, сам по себе он хорош. В этой старухе, жадно глядящейся в зеркало, нет назойливой морали, нет и пустой издевки, а есть бесстрастная, печальная, простая и голая правда.
25. Второй тираж «Капричос» был издан в королевской художественной типографии большим тиражом, комплект офортов можно было купить во всех крупных испанских городах. «Капричос» бойко раскупались, несмотря на то, что большинству они по-прежнему были непонятны. Люди только потому выкладывали за комплект офортов 288 реалов, что уж очень много шумихи и болтовни поднялось вокруг них. К офорту «Все погибнут» Гойя оставил пояснение: «Удивительно! Опыт погибших не идет впрок тем, кто стоит на краю гибели. Ничего тут не поделаешь, все погибнут».
26. Материал подготовлен при поддержке Центра пропаганды и развития творчества людей, страдающих психическими расстройствами, Дарьи Евсеевой evseeva-centre.ru
Информация о лекциях и мероприятиях Центра Дарьи Евсеевой -