Какие драматургические средства и как помогают автору раскрыть характеры героев в приведенном фрагменте?
Прочитайте приведённый ниже фрагмент текста и выполните задания В1-В7; С1-С2.
Дикой. Ишь ты, замочило всего. (Кулигину.) Отстань ты от меня! Отстань! (С сердцем.) Глупый человек!
Кулигин. Савел Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство, для всех вообще обывателей польза.
Дикой. Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза?
Кулигин. Да хоть бы для вас, ваше степенство, Савел Прокофьич. Вот бы, сударь, на бульваре, на чистом месте, и поставить. А какой расход? Расход пустой: столбик каменный (показывает жестами размер каждой вещи) , дощечку медную, такую круглую, да шпильку, вот шпильку прямую (показывает жестом) , простую самую. Уж я все это прилажу и цифры вырежу уже все сам. Теперь вы, ваше степенство, когда изволите гулять или прочие которые гуляющие, сейчас подойдете и видите, который час. А то этакое место прекрасное, и вид, и все, а как будто пусто. У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши виды смотреть, все-таки украшение — для глаз оно приятней.
Дикой. Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе — ровный, что ли! Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.
Кулигин. Кабы я со своим делом лез, ну тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше, степенство. Ну что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится.
Дикой. А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.
Кулигин. Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают, про меня никто дурно не скажет.
Дикой. Ну и пущай знают, а я тебя знать не хочу.
Кулигин. За что, сударь Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите?
Дикой. Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю.
Кулигин. Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»
Дикой. Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!
Кулигин. Никакой я грубости вам, сударь, не делаю; а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
Дикой (гордо) . Все суета!
Кулигин. Да какая же суета, когда опыты были?
Дикой. Какие-такие там у тебя громовые отводы?
Кулигин. Стальные.
Дикой (с гневом) . Ну, еще что?
Кулигин. Шесты стальные.
Дикой (сердясь более и более) . Слышал, что шесты, аспид ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что?
Кулигин. Ничего больше.
Дикой. Да гроза-то что такое, по-твоему, а? Ну, говори.
Кулигин. Электричество.
Дикой (топнув ногой) . Какое еще там елестричество! Ну, как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А, говори! Татарин?
Кулигин. Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.
Дикой. А за эти слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные, прислушайте-ко, что он говорит!
Кулигин. Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.)
Дикой. Что ж ты, украдешь, что ли, у кого! Держите его! Этакой фальшивый мужичонко! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу) . Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил- таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито) . Перестал, что ль, дождик-то?
1-й. Кажется, перестал.
Дикой. Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то — кажется!
1-й (выйдя из-под сводов) . Перестал! Явление третье
Варвара и потом Борис.
Варвара. Кажется, он!
Борис (проходит в глубине сцены) . Сс-сс!
Борис (оглядывается) . Поди сюда. (Манит рукой.)
Варвара (входит) . Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!
Борис. А что?
Варвара. Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал.
Борис. Нет, я не знал.
Варвара. Она просто сама не своя сделалась!
Борис. Видно, только я и пожил десяток деньков, пока! его не было. Уж теперь не увидишь ее!
А. Н.Островский «Гроза»
Пояснение.
В приведенном фрагменте представлено множество различных драматургических средств. Прежде всего это и ремарки («с сердцем», «гордо», «сердясь более и более»), и всевозможные риторические восклицания («Глупый человек!», «Поди ты прочь!», «Нечего делать, надо покориться!»), и обращения («ваше степенство», «дурак»), и монологи героев. Композиция отрывка, построенная на антитезе, противопоставлении добродушного Кулигина алчному и грубому Дикому, позволяет глубже понять характеры героев. Сами диалоги героев также характеризуют их. Например, в речи Кулигина встречаются цитаты, что говорит о его уме и образованности, речь же Дикого пестрит лишь ругательствами. Показательны слова Дикого: «Что я тебе - ровный, что ли?», раскрывающие в нём самодура. Следует отметить, что фраза Бориса, заключительная во фрагменте так же характеризует героя. Она показывает его трусость, смиренность и безразличие, он только и способен, что о себе попечалиться: «… только я и пожил десяток деньков…»
Кризис патриархального
мира и патриархального сознания находится в центре авторского внимания
в пьесе А.Н Островского (1823-1886) "Гроза". Но в этой драме Островский
придает проблеме совершенно иное звучание, чем в предшествующих своих
произведениях, рассматривает ее под принципиально новым углом. Прежде
всего, "Грозу" исключительно интересно и важно проанализировать с точки
зрения авторского метода. Она написана на стыке методов классицизма и
реализма: реалистическая задача социально-психологического анализа современности
решается во многом в рамках классицизма. "Гроза"
- классическая трагедия
, - комментируют П. Вайль и А. Генис. -
Ее персонажи предстают с самого начала законченными
типами - носителями того или иного характера - и уже не меняются до конца.
Классицистичность пьесы подчеркивается не только традиционным трагическим
конфликтом между долгом и чувством, но более всего системой образов-типов
".
Классицистическая "окаменелость"
персонажей глубоко соответствует всей системе патриархального мира. Эта
его неспособность к изменениям, его яростное сопротивление любому чужеродному
элементу порабощает всех, входящих в круг патриархального мира, формирует
души, не способные существовать вне его замкнутого круга. Безразлично,
нравится им эта жизнь или нет - в другой они жить просто не сумеют, герои
пьесы принадлежат патриархальному миру, и их кровная с ним связь, их подсознательная
от него зависимость - скрытая пружина всего действия пьесы; пружина, заставляющая
героев совершать по большей части "марионеточные" движения,
постоянно подчеркивать свою несамостоятельность, несамодостаточность.
Образная система драмы почти повторяет общественную и семейную модель
патриархального мира. В центр повествования, как и в центр патриархальной
общины, помещены семья и семейные проблемы. Доминанта этого малого мирка
- старшая в семье, Марфа Игнатьевна Кабанова. Вокруг нее группируются
на различном отдалении члены семейства - дочь, сын, невестка и другие
обитатели дома: Глаша и Феклуша. Ту же "расстановку сил" будто
повторяет жизнь города: в центре Дикой (и не упомянутые в пьесе купцы
его уровня), на периферии - лица все менее и менее значительные, не имеющие
денег и общественного положения.
От мира Калинов отгородился столь
прочно, что вот уж больше века не проникает в город ни одно веяние живой
жизни. Посмотрите на калиновского "прогрессиста и просветителя"
Кулигина! Этот механик-самоучка, чьи любовь к науке и страсть к общественному
благу ставят его на грань юродства в глазах окружающих, все пытается изобрести
"перпету-мобиль": он, бедняжка, и не слыхал, что в большом мире
давным-давно доказана принципиальная невозможность вечного двигателя...
Он вдохновенно декламирует строки Ломоносова и Державина, и даже сам пишет
стихи в их духе... И оторопь берет: будто не было еще ни Пушкина, ни Грибоедова,
ни Лермонтова, ни Гоголя, ни Некрасова! Архаизм, живое ископаемое - Кулигин.
И его призывы, его идеи, его просветительские монологи об общеизвестном,
о давно открытом кажутся калиновцам безумными новшествами, дерзостным
потрясением основ:
"Дикой. Да гроза-то
что такое, по-твоему? А? Ну, говори!
Кулигин. Электричество.
Дикой (топнув ногой). Какое еще там
елестричество! Ну как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается,
чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости
господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А? Говори!
Татарин?
Кулигин. Савел Прокофьич, ваше степенство,
Державин сказал:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.
Дикой. А за эти вот слова тебя к городничему..."
Ни громоотводы, ни Ломоносов, ни вечный двигатель Калинову не нужны: всему этому попросту нет места в патриархальном мире. А что же происходит за его границами? Там бушует океан, там разверзаются бездны - словом, "Сатана там правит бал". В отличие от Толстого, полагавшего возможным параллельное и независимое существование двух миров: патриархального, замкнутого на себе и неизменного, и современного, постоянно меняющегося, Островский видел их принципиальную несовместимость, обреченность застывшей, не способной к обновлению жизни. Сопротивляясь надвигающимся новшествам, вытесняющей его "всей стремительно несущейся жизни", патриархальный мир вообще отказывается эту жизнь замечать, он творит вокруг себя особое мифологизированное пространство, в котором - единственном - может быть оправдана его угрюмая, враждебная всему чужому замкнутость. Вокруг Калинова творится невообразимое: там с неба падают целые страны, населенные кровожадными народами: например, Литва "на нас с неба упала... и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны". Там живут люди "с песьими головами"; там вершат свой неправедный суд салтан Махнут персидский и салтан Махнут турецкий; там запрягают огненного змия и люди носятся, "как в тумане". Послушав рассказы Феклуши обо всех этих чудесах, обитатели Калинова чувствуют, что уют и безопасность дает им лишь их родной город, что, шагнув за околицу, они окажутся прямиком в аду.
На первом плане узкая галерея со сводами старинной, начинающей разрушаться постройки; кой-где трава и кусты; за арками берег и вид на Волгу.
Явление первое
Несколько гуляющих обоего пола проходят за арками.
1-й . Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась? 2-й . Гляди, сберется. 1-й . Еще хорошо, что есть где схорониться.Входят все под своды.
Женщина . А что народу-то гуляет на бульваре! День праздничный, все повышли. Купчихи такие разряженные. 1-й . Попрячутся куда-нибудь. 2-й . Гляди, что теперь народу сюда набьется! 1-й (осматривая стены). А ведь тут, братец ты мой, когда-нибудь, значит, расписано было. И теперь еще местами означает. 2-й . Ну да, как же! Само собой, что расписано было. Теперь, ишь ты, все впусте оставлено, развалилось, заросло. После пожару так и не поправляли. Да ты и пожару-то этого не помнишь, этому лет сорок будет. 1-й . Что бы это такое, братец ты мой, тут нарисовано было; довольно затруднительно это понимать. 2-й . Это геенна огненная. 1-й . Так, братец ты мой! 2-й . И едут туда всякого звания люди. 1-й . Так, так, понял теперь. 2-й . И всякого чину. 1-й . И арапы? 2-й . И арапы. 1-й . А это, братец ты мой, что такое? 2-й . А это Литовское разорение. Битва! видишь? Как наши с Литвой бились. 1-й . Что ж это такое Литва? 2-й . Так она Литва и есть. 1-й . А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала. 2-й . Не умею тебе сказать. С неба так с неба. Женщина. Толкуй еще! Все знают, что с неба; и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны. 1-й . А что, братец ты мой! Ведь это так точно.Входят Дикой и за ним Кулигин без шапки. Все кланяются и принимают почтительное положение.
Явление второе
Те же , Дикой и Кулигин .
Дикой . Ишь ты, замочило всего. (Кулигину.) Отстань ты от меня! Отстань! (С сердцем.) Глупый человек! Кулигин . Савел Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство, для всех вообще обывателей польза. Дикой . Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза? Кулигин . Да хоть бы для вас, ваше степенство, Савел Прокофьич. Вот бы, сударь, на бульваре, на чистом месте, и поставить. А какой расход? Расход пустой: столбик каменный (показывает жестами размер каждой вещи), дощечку медную, такую круглую, да шпильку, вот шпильку прямую (показывает жестом), простую самую. Уж я все это прилажу, и цифры вырежу уже все сам. Теперь вы, ваше степенство, когда изволите гулять, или прочие, которые гуляющие, сейчас подойдете и видите, который час. А то этакое место прекрасное, и вид, и все, а как будто пусто. У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши виды смотреть, все-таки украшение — для глаз оно приятней. Дикой . Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе — ровный, что ли? Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать. Кулигин . Кабы я со своим делом лез, ну, тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну, что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится. Дикой . А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает. Кулигин . Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают; про меня никто дурно не скажет. Дикой . Ну, и пущай знают, а я тебя знать не хочу. Кулигин . За что, сударь, Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите? Дикой . Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу — помилую, захочу — раздавлю. Кулигин . Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!» Дикой . Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты! Кулигин . Никакой я грубости вам, сударь, не делаю, а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, иного; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов. Дикой (гордо). Все суета! Кулигин . Да какая же суета, когда опыты были. Дикой . Какие такие там у тебя громовые отводы? Кулигин . Стальные. Дикой (с гневом). Ну, еще что? Кулигин . Шесты стальные. Дикой (сердясь более и более). Слышал, что шесты, аспид ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что? Кулигин . Ничего больше. Дикой . Да гроза-то что такое по-твоему, а? Ну, говори! Кулигин . Электричество. Дикой (топнув ногой). Какое еще там елестричество! Ну как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А? говори! Татарин? Кулигин . Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.
Дикой уходит, и все за ним. Сцена несколько времени пуста. Под своды быстро входит Варвара и, притаившись, высматривает.
Явление третье
Варвара и потом Борис .
Варвара . Кажется, он!Борис проходит в глубине сцепы.
Сс-сс!
Борис оглядывается.
Поди сюда.
Манит рукой, Борис входит.
Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!
Борис . А что? Варвара . Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал. Борис . Нет, я не знал. Варвара . Она просто сама не своя сделалась. Борис . Видно, только я и пожил десять деньков, пока его не было. Уж теперь и не увидишь ее! Варвара . Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза как у помешанной! Давеча утром плакать принялась, так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать? Борис . Да, может быть, пройдет это у нее! Варвара . Ну, уж едва ли. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на нее! Да и я боюсь. Борис . Чего же ты боишься? Варвара . Ты ее не знаешь! Она ведь чудная какая-то у нас. От нее все станется! Таких дел наделает, что... Борис . Ах, боже мой! Что же делать-то? Ты бы с ней поговорила хорошенько. Неужли уж нельзя ее уговорить? Варвара . Пробовала. И не слушает ничего. Лучше и не подходи. Борис . Ну, как же ты думаешь, что она может сделать? Варвара . А вот что: бухнет мужу в ноги, да и расскажет все. Вот чего я боюсь. Борис (с испугом). Может ли это быть! Варвара . От нее все может быть. Борис . Где она теперь? Варвара . Сейчас с мужем на бульвар пошли, и маменька с ними. Пройди и ты, коли хочешь. Да нет, лучше не ходи, а то она, пожалуй, и вовсе растеряется.Вдали удары грома.
Никак, гроза? (Выглядывает.) Да и дождик. А вот и народ повалил. Спрячься там где-нибудь, а я тут на виду стану, чтоб не подумали чего.
Входят несколько лиц разного звания и пола.
Явление четвертое
Разные лица и потом Кабанова , Кабанов , Катерина и Кулигин .
1-й . Должно быть, бабочка-то очень боится, что так торопится спрятаться. Женщина . Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдешь. Катерина (вбегая). Ах! Варвара! (Хватает ее за руку и держит крепко.) Варвара . Полно, что ты! Катерина . Смерть моя! Варвара . Да ты одумайся! Соберись с мыслями! Катерина . Нет! Не могу. Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит. Кабанова (входя). То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было. Кабанов . Да какие ж, маменька, у нее грехи такие могут быть особенные? Все такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится. Кабанова . А ты почем знаешь? Чужая душа потемки. Кабанов (шутя). Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было. Кабанова . Может быть, и без тебя. Кабанов (шутя). Катя, кайся, брат, лучше, коли в чем грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все знаю! Катерина (смотрит в глаза Кабанову). Голубчик мой! Варвара . Ну что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело.Борис выходит из толпы и раскланивается с Кабановым.
Катерина (вскрикивает). Ах! Кабанов . Что ты испугалась! Ты думала, чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли? Борис . Слава богу! Катерина (Варваре). Чего ему еще надо от меня?.. Иль ему мало этого, что я так мучаюсь. (Приклоняясь к Варваре, рыдает.) Варвара (громко, чтобы мать слышала). Мы с ног сбились, не знаем, что делать с ней; а тут еще посторонние лезут! (Делает Борису знак, тот отходит к самому выходу.) Кулигин (выходит на середину, обращаясь к толпе). Ну чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится — любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «С полночных стран встает заря»! А вы ужасаетесь да придумываете, к войне это или к мору. Комета ли идет — не отвел бы глаз! красота! звезды-то уж пригляделись, всё одни и те же, а это обновка; ну смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! Я вот не боюсь. Пойдемте, сударь! Борис . Пойдемте! Здесь страшнее!Уходят.
Явление пятое
Те же без Бориса и Кулигина .
Кабанова . Ишь какие рацеи развел! Есть что послушать, уж нечего сказать! Вот времена-то пришли, какие-то учители появились. Коли старик так рассуждает, чего уж от молодых-то требовать! Женщина . Ну, все небо обложило. Ровно шапкой, так и накрыло. 1-й . Эко, братец ты мой, точно клубком туча-то вьется, ровно что в ней там живое ворочается. А так на нас и ползет, так и ползет, как живая! 2-й . Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдет. Верно тебе говорю: потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит; вот увидишь: потому, смотри! какой цвет необнакновенный! Катерина (прислушиваясь). Что они говорят? Они говорят, что убьет кого-нибудь. Кабанов . Известно: так городят зря, что в голову придет. Кабанова . Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет. Катерина (мужу). Тиша, я знаю, кого убьет. Варвара (Катерине тихо). Ты уж хоть молчи-то! Кабанов . Ты почем знаешь? Катерина . Меня убьет. Молитесь тогда за меня.Входит барыня с лакеями . Катерина с криком прячется.
Явление шестое
Те же и барыня .
Барыня . Что прячешься! Нечего прятаться! Видно, боишься: умирать-то не хочется! Пожить хочется! Как не хотеться! видишь, какая красавица! Ха, ха, ха! Красота! А ты молись богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша! Себя погубишь, людей соблазнишь, вот тогда и радуйся красоте-то своей. Много, много народу в грех введешь! Вертопрахи на поединки выходят, шпагами колют друг друга. Весело! Старики старые, благочестивые, об смерти забывают, соблазняются на красоту-то! А кто отвечать будет? За все тебе отвечать придется. В омут лучше с красотой-то! Да скорей, скорей!Катерина прячется.
Куда прячешься, глупая! От бога-то не уйдешь!
Удар грома.
Все в огне гореть будете в неугасимом! (Уходит.)
Катерина . Ах! Умираю! Варвара . Что ты мучаешься-то, в самом деле! Стань к сторонке да помолись: легче будет. Катерина (подходит к стене и опускается на колени, потом быстро вскакивает). Ах! Ад! Ад! Геенна огненная!Кабанова, Кабанов и Варвара окружают ее.
Все сердце изорвалось! Не могу я больше терпеть! Матушка! Тихон! Грешна я перед богом и перед вами! Не я ли клялась тебе, что не взгляну ни на кого без тебя! Помнишь, помнишь! А знаешь ли, что я, беспутная, без тебя делала? В первую же ночь я ушла из дому...
Кабанов (растерявшись, в слезах дергает ее за рукав). Не надо, не надо! не говори! Что ты! Матушка здесь!Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
17.2 Символический смысл названия пьесы Островского «Гроза».
В 1859 году была написана пьеса «Гроза», и в это же время состоялась ее постановка. Драма написана в эпоху реализма. Одной из черт этого направления являются символы. В пьесе присутствуют много символов, например, название произведения, которое имеет большой смысл.
Образ грозы является нам в нескольких образах. Во-первых, гроза предстает как явление природы. Первое ее появление происходит в первом действии, когда Катерина упоминает о своей любви.
Весь город на протяжении двух недель ожидают грозу. Также, в композиционном плане она является кульминацией и предвещает гибель: «Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдет! Верно тебе говорю; потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит, вот увидишь». Когда в четвертом действии, Катерина признается в своей измене, это сопровождается раскатами грома.
Во-вторых, символика названия заключается в том, что для каждого героя гроза принимается по-разному. Так, Кулигин не боится грозу и не видит в ней ничего мистического: “Каждая теперь травинка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой!”. Дикой же наоборот считает, что гроза-это наказание: «Гроза-то нам в наказание посылается». Для него гроза-это покорность, поэтому он подчиняется Кабанихе. Главная героиня Катерина считает грозу Божьим судом: «Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застигнет со всеми помыслами лукавыми». Она любит Бориса и боится грозы, так как считает, что за все ее грехи она должна поплатиться. Для Тихона, мужа Катерины, гроза- это бронь его матери. Мы узнаем это в начале, когда он уезжает, и говорит о том, что не будет «кандалов этих на ногах». Так, сравнивается гроза с угнетениями Кабанихи.
Таким образом, символический смысл названия пьесы заключается в том, что гроза расшевеливает общественную жизнь людей, и через ее образ раскрывает характер персонажей.
Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку
Обновлено: 2018-10-10
Внимание!
Спасибо за внимание.
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Действие четвертое
А. Н. Островский. Гроза. Спектакль
На первом плане узкая галерея со сводами старинной, начинающей разрушаться постройки; кой-где трава и кусты за арками – берег и вид на Волгу.
Явление первое
Несколько гуляющих обоего пола проходят за арками.
1-й . Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?
2-й . Гляди, сберется.
1-й . Еще хорошо, что есть где схорониться.
Входят все под своды.
Женщина . А что народу-то гуляет на бульваре! День праздничный, все повышли. Купчихи такие разряженные.
1-й . Попрячутся куда-нибудь.
2-й . Гляди, что теперь народу сюда набьется!
1-й (осматривая стены) . А ведь тут, братец ты мой, когда-нибудь, значит, расписано было. И теперь еще местами означает.
2-й . Ну да, как же! Само собой, что расписано было. Теперь, ишь ты, все впусте оставлено, развалилось, заросло. После пожара так и не поправляли. Да ты и пожару-то этого не помнишь, этому лет сорок будет.
1-й . Что бы это такое, братец ты мой, тут нарисовано было? Довольно затруднительно это понимать.
2-й . Это геенна огненная.
1-й . Так, братец ты мой!
2-й . И едут туда всякого звания люди.
1-й . Так, так, понял теперь.
2-й . И всякого чину.
1-й . И арапы?
2-й . И арапы.
1-й . А это, братец ты мой, что такое?
2-й . А это литовское разорение. Битва – видишь? Как наши с Литвой бились.
1-й . Что ж это такое – Литва?
2-й . Так она Литва и есть.
1-й . А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала.
2-й . Не умею тебе сказать. С неба так с неба.
Женщина . Толкуй еще! Все знают, что с неба; и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны.
1-й . А что, братец ты мой! Ведь это так точно!
Входят Дикой и за ним Кулигин без шапки. Все кланяются и принимают почтительное положение.
Явление второе
Те же , Дикой и Кулигин .
Дикой . Ишь ты, замочило всего. (Кулигину.) Отстань ты от меня! Отстань! (С сердцем.) Глупый человек!
Кулигин . Савел Прокофьич, ведь от этого, ваше степенство, для всех вообще обывателей польза.
Дикой . Поди ты прочь! Какая польза! Кому нужна эта польза?
Кулигин . Да хоть бы для вас, ваше степенство, Савел Прокофьич. Вот бы, сударь, на бульваре, на чистом месте, и поставить. А какой расход? Расход пустой: столбик каменный (показывает жестами размер каждой вещи) , дощечку медную, такую круглую, да шпильку, вот шпильку прямую (показывает жестом) , простую самую. Уж я все это прилажу и цифры вырежу уже все сам. Теперь вы, ваше степенство, когда изволите гулять или прочие которые гуляющие, сейчас подойдете и видите, который час. А то этакое место прекрасное, и вид, и все, а как будто пусто. У нас тоже, ваше степенство, и проезжие бывают, ходят туда наши виды смотреть, все-таки украшение – для глаз оно приятней.
Дикой . Да что ты ко мне лезешь со всяким вздором! Может, я с тобой и говорить-то не хочу. Ты должен был прежде узнать, в расположении ли я тебя слушать, дурака, или нет. Что я тебе – ровный, что ли! Ишь ты, какое дело нашел важное! Так прямо с рылом-то и лезет разговаривать.
Кулигин . Кабы я со своим делом лез, ну тогда был бы я виноват. А то я для общей пользы, ваше степенство. Ну что значит для общества каких-нибудь рублей десять! Больше, сударь, не понадобится.
Дикой . А может, ты украсть хочешь; кто тебя знает.
Кулигин . Коли я свои труды хочу даром положить, что же я могу украсть, ваше степенство? Да меня здесь все знают, про меня никто дурно не скажет.
Дикой . Ну и пущай знают, а я тебя знать не хочу.
Кулигин . За что, сударь Савел Прокофьич, честного человека обижать изволите?
Дикой . Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважней тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю. Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Так ты знай, что ты червяк. Захочу – помилую, захочу – раздавлю.
Кулигин . Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»
Дикой . Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!
Кулигин . Никакой я грубости вам, сударь, не делаю; а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.
Дикой (гордо) . Все суета!
Кулигин . Да какая же суета, когда опыты были?
Дикой . Какие-такие там у тебя громовые отводы?
Кулигин . Стальные.
Дикой (с гневом) . Ну, еще что?
Кулигин . Шесты стальные.
Дикой (сердясь более и более) . Слышал, что шесты, аспид ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что?
Кулигин . Ничего больше.
Дикой . Да гроза-то что такое, по-твоему, а? Ну, говори.
Кулигин . Электричество.
Дикой (топнув ногой) . Какое еще там елестричество! Ну, как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А, говори! Татарин?
Кулигин . Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю.
Дикой . А за эти слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные, прислушайте-ко, что он говорит!
Кулигин . Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.)
Дикой . Что ж ты, украдешь, что ли, у кого! Держите его! Этакой фальшивый мужичонко! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу.) Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?
1-й . Кажется, перестал.
Дикой . Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то – кажется!
1-й (выйдя из-под сводов) . Перестал!
Дикой уходит, и все за ним. Сцена несколько времени пуста. Под своды быстро входит Варвара и, притаившись, высматривает.
Явление третье
Варвара и потом Борис .
Варвара . Кажется, он!
Борис проходит в глубине сцены.
Борис оглядывается.
Поди сюда. (Манит рукой.)
Борис входит.
Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!
Борис . А что?
Варвара . Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал.
Борис . Нет, я не знал.
Варвара . Она просто сама не своя сделалась!
Борис . Видно, только я и пожил десяток деньков, пока его не было. Уж теперь не увидишь ее!
Варвара . Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакат принялась, так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать?
Борис . Да, может быть, пройдет это у нее!
Варвара . Ну, уж едва ли. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на нее! Да и боюсь я.
Борис . Чего же ты боишься?
Варвара . Ты ее не знаешь! Она ведь чудная какая-то у нас. От нее все станется! Таких дел наделает, что…
Борис . Ах, боже мой! Что же делать-то? Ты бы с ней поговорила хорошенько. Неужели уж нельзя ее уговорить?
Варвара . Пробовала. И не слушает ничего. Лучше и не подходи.
Борис . Ну, как же ты думаешь, что она может сделать?
Варвара . А вот что: бухнет мужу в ноги да и расскажет все. Вот чего я боюсь.
Борис (с испугом) . Может ли это быть?
Варвара . От нее все может быть.
Борис . Где она теперь?
Варвара . Сейчас с мужем на бульвар пошли, и маменька с ними. Пройди и ты, коли хочешь. Да нет, лучше не ходи, а то она, пожалуй, и вовсе растеряется.
Вдали удар грома.
Никак, гроза? (Выглядывает.) Да и дождик. А вот и народ повалил. Спрячься там где-нибудь, а я тут на виду стану, чтоб не подумали чего.
Входят несколько лиц разного звания и пола.
Явление четвертое
Разные лица и потом Кабанова , Кабанов , Катерина и Кулигин .
1-й . Должно быть, бабочка-то очень боится, что так торопится спрятаться.
Женщина . Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдешь.
Катерина (вбегая) . Ах, Варвара! (Хватает ее за руку и держит крепко.)
Варвара . Полно, что ты!
Катерина . Смерть моя!
Варвара . Да ты одумайся! Соберись с мыслями!
Катерина . Нет! Не могу. Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит.
Кабанова (входя) . То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было.
Кабанов . Да какие ж, маменька, у нее грехи такие могут быть особенные: все такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится.
Кабанова . А ты почем знаешь? Чужая душа потемки.
Кабанов (шутя) . Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было.
Кабанова . Может быть, и без тебя.
Кабанов (шутя) . Катя, кайся, брат, лучше, коли в чем грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все знаю!
Катерина (смотрит в глаза Кабанову) . Голубчик мой!
Варвара . Ну, что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело?
Борис выходит из толпы и раскланивается с Кабановым.
Катерина (вскрикивает) . Ах!
Кабанов . Что ты испугалась! Ты думала – чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли?
Борис . Слава богу!
Катерина (Варваре) . Что ему еще надо от меня?.. Или ему мало этого, что я так мучаюсь. (Приклоняясь к Варваре, рыдает.)
Варвара (громко, чтобы мать слышала) . Мы с ног сбились, не знаем, что сделать с ней; а тут еще посторонние лезут! (Делает Борису знак, тот отходит к самому выходу.)
Кулигин (выходит на середину, обращаясь к толпе) . Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «с полночных стран встает заря», а вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору. Комета ли идет, – не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись, все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! Я вот не боюсь. Пойдемте, сударь!
Борис . Пойдемте! Здесь страшнее!
Уходят.
Явление пятое
Те же без Бориса и Кулигина .
Кабанова . Ишь какие рацеи развел. Есть что послушать, уж нечего сказать! Вот времена-то пришли, какие-то учители появились. Коли старик так рассуждает, чего уж от молодых-то требовать!
Женщина . Ну, все небо обложило. Ровно шапкой, так и накрыло.
1-й . Эко, братец ты мой, точно клубком туча-то вьется, ровно что в ней там живое ворочается. А так на нас и ползет, так и ползет, как живая!
2-й . Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдет! Верно тебе говорю; потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит, вот увидишь: потому, смотри, какой цвет необнаковенный.
Катерина (прислушиваясь) . Что они говорят? Они говорят, что убьет кого-нибудь.
Кабанов . Известно, так городят, зря, что в голову придет.
Кабанова . Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет.
Катерина (мужу) . Тиша, я знаю, кого убьет.
Варвара (Катерине тихо) . Ты уж хоть молчи.
Кабанова . Ты почем знаешь?
Катерина . Меня убьет. Молитесь тогда за меня.
Входит Барыня с лакеями. Катерина с криком прячется.
Явление шестое
Те же и Барыня .
Барыня . Что прячешься? Нечего прятаться! Видно, боишься: умирать-то не хочется! Пожить хочется! Как не хотеться! – видишь, какая красавица. Ха-ха-ха! Красота! А ты молись богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша! Себя погубишь, людей соблазнишь, вот тогда и радуйся красоте-то своей. Много, много народу в грех введешь! Вертопрахи на поединки выходят, шпагами колют друг друга. Весело! Старики старые, благочестивые об смерти забывают, соблазняются на красоту-то! А кто отвечать будет? За все тебе отвечать придется. В омут лучше с красотой-то! Да скорей, скорей!
Катерина прячется.
Куда прячешься, глупая? От бога-то не уйдешь! Все в огне гореть будете в неугасимом! (Уходит.)
Катерина . Ах! Умираю!
Варвара . Что ты мучаешься-то, в самом деле? Стань к сторонке да помолись: легче будет.
Катерина (подходит к стене и опускается на колени, потом быстро вскакивает) . Ах! Ад! Ад! Геенна огненная!
Кабанов, Кабанова и Варвара окружают ее.
Все сердце изорвалось! Не могу я больше терпеть! Матушка! Тихон! Грешна я перед богом и перед вами! Не я ли клялась тебе, что не взгляну ни на кого без тебя! Помнишь, помнишь? А знаешь ли, что я, беспутная, без тебя делала? В первую же ночь я ушла из дому…
Кабанов (растерявшись, в слезах, дергает ее за рукав) . Не надо, не надо, не говори! Что ты! Матушка здесь!
Кабанова (строго) . Ну, ну, говори, коли уж начала.
Катерина . И все-то десять ночей я гуляла… (Рыдает.)
Кабанов хочет обнять ее.
Кабанова . Брось ее! С кем?
Варвара . Врет она, она сама не знает, что говорит.
Кабанова . Молчи ты! Вот оно что! Ну, с кем же?
Катерина . С Борисом Григорьичем.
Удар грома.
Ах! (Падает без чувств на руки мужа.)
Кабанова . Что, сынок! Куда воля-то ведет! Говорила я, так ты слушать не хотел. Вот и дождался!
Для перехода к предыдущему / следующему действию «Грозы» пользуйтесь кнопками Назад / Вперёд под текстом статьи. Ссылки на материалы о других произведениях А. Н. Островского см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»