Урок. Рассказ Евгения Носова «Лоскутное одеяло»
(
Данный урок я провожу в 7 классе как обобщающий, потому что идея курса литературы на данном этапе - литература и история. В программу включены произведения, созданные на историческом материале, центром внимания является человек и его мироощущение в сложные моменты истории.
Вспоминаем об этом произведении мы и в 9, и в 11 классе, подбирая аргументы к сочинению-рассуждению по следующим проблемам: проблема воспитания патриотизма, любви к родине; проблема дома, семьи, взаимоотношения поколений; проблема человеческой судьбы; человека и истории и т.п.
Домашним заданием к уроку было чтение рассказа Е.Носова, составление словарика малоизвестных слов, творческое задание - раскрасить треугольник в цвет своего настроения
Способствовать формированию навыков смыслового чтения; умения извлекать информацию из различных источников, свободно пользоваться словарями различных типов, преобразовывать, сохранять и передавать информацию, полученную в результате чтения.Планируемые образовательные результаты
Предметные: развитие диалогической и монологической речи; овладение навыками лингвистического анализа текста
Метапредметные : способность осознания целей учебной деятельности и умение их пояснять; выбирать адекватные языковые средства для успешного решения коммуникативных задач
Личностные : развитие критического мышления, осознание ценности семьи, необходимости взаимопонимания поколений; воспитание любви к родным и родине , осознание эстетической и духовной ценности русского языка.
Методы и формы обучения
Чтение с остановками, с карандашом; аналитическая беседа; лингвистический анализ текста; кластер
Оборудование
Мультимедийная установка; текст рассказа "Лоскутное одеяло", листы с заданиями для работы в группах: словари: толковый, этимологический, словарь В.Даля.
Наглядно-демонстрационный материал
Презентация; коллаж из бумажных лоскутков-настроений
Стадия вызова.
1. Актуализация знаний учащихся.
Счастлива вас видеть. На одном из уроков мы выясняли с вами, что такое счастье. Вспомним этимологию этого слова. Как и когда произошло, его синонимы. (Слово "Счастье" произошло тогда, когда что-то делили. "Уйти с частью", т.е. уйти с каким-то наделом, куском, долей. Отсюда и синонимы: участь, доля, удел, т.е. судьба.)
2. Реализация домашнего задания. Мотивация.
Так значит счастье - это кусочек, частичка, лоскутик. А наша жизнь и состоит из таких лоскутиков. Вы сегодня принесли с собой свои лоскутки-настроения. Какие они?
(Учащиеся выходят к доске, прикрепляют магнитом свой своеобразно раскрашенный лоскут, поясняют, почему он того или иного цвета, как это связано с их настроением в этот момент жизни. Учитель помогает технически "соткать" полотно из фрагментов, корректирует речь, устанавливает последовательность выхода учащихся к доске, благодарит за искренность и т.д. На доске постепенно "сшивается" из лоскутков-настроений полотно)
Ваши лоскутки -отдельные кусочки - слились в единое целое, в лоскутное одеяло. Так из лоскутков и состоит класс, страна и человечество! Центром внимания на уроке станет рассказ Е.Носова "Лоскутное одеяло"
Стадия осмысления
I . Актуализация знаний учащихся. Беседа. Первичное восприятие
1. Какие ассоциаци и вызывает название рассказа? (Т епло, уют, умелые руки мастерицы, старинное искусство, бабушка, красота, старина)
2. Что напоминает само начало рассказа? (Чтение 1 и 2 абзацев - начало рассказа). - сказка, легенда
3. Но будет ли сказка?
( Бабушка рассказывает о своей нелегкой, совсем не сказочной жизни, но как сказку перед сном )
4. Есть в тексте и конкретная деталь, указывающая на реальное географическое место, где происходит действие, где живет семья? (Сеймская вода - из реки Сейм - притока Десны. Города Курск, Льгов, Рыльск, Путивль - срединная Россия, родина писателя Евгения Носова.)
5. Как зовут бабушку? Предположите, кем же был ее отец? Почему автор так называет героиню?
( Варвара Ионовна. Ион - церковное имя, отец бабушки скорее всего был священником, история таких людей в XX веке трагична. Называя героиню так, автор подразумевает глубокие, серьезные духовные корни.)
II . Целеполагание.
В основе сюжета- жизнь бабушки Варвары Ионовны. Что она за человек? Чтобы разобраться, надо вникнуть во все детали. Работаем в группах. Сначала вникаем в задание, затем читаем с карандашом, выделяем нужное в тексте. Обсуждаем, решаем, кто будет представлять работу группы.
Работа в трех группах (учащиеся распределяют задание внутри группы, делясь на пары. Задание разное, но одинаково структурировано (см. Приложение 1,2,3):
1. Работа со словарем В.Даля, объяснение диалектизмов, просторечий.
2. Морфологический анализ отрывка "Портрет бабушки", мини-исследование.
3. Разноуровневый анализ слова из текста "истово".
4. Анализ речи бабушки.
III 1
Фрагмент 1. "Портрет бабушки" (третий абзац).
(Читает учитель. Уч-ся следят по тексту, подчеркивают.)
IV
1. Словарная работа. Объяснение лексического значения слов по словарю В. Даля
1 группа: авось, вязенки, доси, застя
2 группа: каганец, кружалка, оказия, окромя
3 группа: печурка, припечек, пешки
2. Морфологический анализ отрывка, результаты
Задание 1 группы: Проанализировать, слова какой части речи встречаются чаще других. Почему? Какие особенности подчеркивает внук? (В отрывке 26 глаголов и глагольных форм, причем, глаголы активного действия (учащиеся приводят примеры). Динамичный портрет)
Задание 2 группы: Проанализировать, как бабушка выполняет свои дела. Выбрать наречия и прилагательные, которые характеризуют действия бабушки. (Наречия и прилагательные: ловкий, быстро, сноровко, т.е. умело, привычно, живо.)
Задание 3 группы: Какие детали внешности бабушки подчеркивает внук и как они характеризуют бабушку. (Косица, впалая грудь, тонкая рука "темная, словно из корья". Бабушка старенькая, много пережившая, но трудолюбивая, расторопная, неугомонная.)
Какой предстала перед нами бабушка, увиденная глазами внука?
(Бабушка трудится всю жизнь. Внук отмечает ее ловкость, расторопность. Она не сдается старости, хлопочет, поддерживает порядок в доме. Она хранительница очага, на ней хозяйство. Для всех у не хватает сил: и коровушку напоить, и гусыню под лавку усадить, и рукоделием заняться, и молитву Николаю Угоднику воздать, и с внуком на ночь поговорить.)
3. Словарная работа. Разноуровневый анализ слова "Истово". Представление результатов
В каких деталях видно, что взаимоотношения бабушки и внука хорошие?
(Все детали портрета проникнуты любовью. Бабушка крестит внука на ночь, ложась, "истово льнет" к нему). Что значит это емкое слово?
1 группа. Синонимы: усердно, ревностно, безудержно, сильно
2 группа: Определение по словарю С.Ожегова
3 группа: Этимология слова по словарям В.Даля и Н.Шанского . Истово - от истовый, истина; истина - от*истъ - "настоящий".
Таким образом находится еще один синоним к слову "истово" -по-настоящему. Бабушка всей душой, всей сутью, по-настоящему своей любит внука, полностью отдает себя семье.
Чтение фрагмента "Начало разговора"
1. Каким стал ритм повествования? Почему?
(Чувствуется, что сменился ритм, стал спокойнее, медленнее. Сменилось действие: от активного к умеренному, умиротворяющему - чтению "книги")
2. О какой книге идет речь?
(Лоскутное одеяло -книга о былом, книга воспоминаний, книга времен, история. Речь бабушки образна. Каждый отрезок жизни окрашен в свой цвет)
3. Какие исторические события пришлось пережить семье?
(З скупыми строчками открывается трагедия XXI века: империалистическая война, революция, гражданская война - все эти исторические события оставили неизгладимый след в судьбе этой семьи. Ребенок познает свою родословную и историю страны.)
4. На сколько лоскутков можно поделить этот вечерний разговор?
V . Погружение в текст. Чтение фрагмента 2.
Фрагмент 2. " Первые лоскутки". Напоминаем перед чтением, что после чтения группы представляют результаты работы по заданию IV "Речь бабушки".
VI . Поэтапное представление работы групп.
1 группа. Как говорит бабушка? (Тихим голосом, добрым, спокойным, родным.)
Почему автор употребил глагол "вопрошать", принадлежащий высокому стилю? ( H ечь пойдет о святая святых семьи, о дорогих воспоминаниях; а также в этом слове чувствуется улыбка любящего внука).
2 группа. Какие слова преобладают в речи бабушки? Почему? Объясните просторечия и устаревшие слова. (В речи бабушки много просторечных и устаревших слов (переиначенное, оказия, штука ситца, хвороба, двуколка, хомут, башлык). Они помогают достоверно передать ее речь, создают ощущение простоты, мирного деревенского быта. Они дороги писателю, напоминают о детстве).
3 группа. В каких слова чувствуется отношение бабушки и внука к деду? Отношение бабушки к внуку? (Бабушка иронично рассказывает про деда, но по-доброму. Называет его "сердешный", т. е. дорогой сердцу; "А так много повидал разного" - жалеет, сочувствует, любит деда; радуется - "отпустили, слава Богу, с миром")
Учащиеся подводят итог, формулируют общий вывод из наблюдений:
Речь бабушки проста. Она не образованна. Но в речи ее слышна певучесть, выразительность. В интонации мы можем услышать и теплоту, и иронию, и нежность по отношению к деду, внуку, детям и горестные нотки от горестных воспоминаний. Внук впитывает не только эти истории, но и самобытные обороты речи.
Да, трагичен был XX век для нашей страны. И все эти трагические события прошли через жизнь простых людей («чуть белые не зарубили» , в империалистическую войну дед остался инвалидом). В этом рассказе простейшие эпизоды жизни, о которой не прочитать в учебнике истории.
VII . Погружение в текст. Чтение фрагмента 3 .
Пред чтением. Какой эпизод, на ваш взгляд, самый пронзительный? (первое платье, война, смерть близких)
Фрагмент 3. "Была у меня девочка..."
В чем сказывается взаимопонимание между бабушкой и внуком? (Бабушка загрустила - внук примолкает. Тишина устанавливается. Тишина взаимопонимания)
VIII . Подведение итогов. Обобщение.
Как вы считаете, история завершена? Как называются такие финалы? Почему именно такой финал в рассказе?
( Открытый финал: истории бабушки не закончены, еще будут вечера: "Завтра еще чего вспомним". История этой семьи не закончена: растет внук. История страны не закончена: судьба ее -наша участь, доля, судьба, наше счастье. Так мы вернулись к тому слову, с которого и начался урок)
Почему, как вы думаете, у нашего урока такой эпиграф?
Всю неоглядную Россию
Наследуем как отчий дом
Мы, люди русские, простые,
Своим вскормленные трудом (Б.Ручьев)
Бабушка Варвара Ионовна -собирательный образ всех простых русских женщин, участь которых - переносить на своих плечах все невзгоды, хранить в тяжелые времена семейный очаг.
Это сама Россия нашу - многострадальная труженица и мученица. И любить мы должны свою родину, как любит внук бабушку, впитывает в плоть и в кровь традиции семьи, историю, речь.
Стадия рефлексии.
Что больше всего понравилось в рассказе?
О чем вы думали, когда разговор шел о героине рассказа - бабушке?
О чем бы вы спросили свою бабушку?
Мониторинг. Определение уровня осмысления текста. Составление кластера. "Смысл названия рассказа."
Лоскутное одеяло – конкретный предмет быта
Символ мастерства, домашнего уюта, народного таланта, красоты
Символ объединения поколений
Символ человеческой жизни
Символ истории
1. Сочинение - рассуждение «Смысл названия рассказа Е.Носова «Лоскутное одеяло» на основе кластера.
2. Поговорить с бабушками о детстве ваших родителей, о ее детстве, молодости; ведь по рассказам наших бабушек можно изучать историю страны. Может быть, и вам захочется написать рассказ "История, рассказанная бабушкой"
Заключительное слово учителя.
Я тоже вспоминала свою бабушку, мою сказительницу, мою Арину Родионовну, и ее истории - ведь она родилась в 1913 году, еще до революции, рано осиротела. И все исторические катаклизмы века XX отразились на ее жизни. Самое главное - надо успевать слушать своих бабушек, пока они рядом.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1.
ЗАДАНИЯ (для первой группы):
АВОСЬ -
ВЯЗЁНКИ -
ДОСИ -
ЗАСТЯ –
ПОРТРЕТ БАБУШКИ
Слов каких частей речи много в портрете бабушки?Посчитайте количество глаголов и глагольных форм. Почему их так много в портрете бабушки?
Какие особенности бабушки подчеркивает внук?
Слово «ИСТОВО»
Задание: подберите синонимы к этому слову.
РЕЧЬ БАБУШКИ
Как бабушка ведет этот вечерний разговор? Найдите в тексте определение бабушкиного голоса.
Бабушка «вопрошает»: «Так докудова мы дочитали книгу-то нашу»? Глагол ВОПРОШАТЬ принадлежит высокому стилю. Почему автор употребляет его?
ПРИЛОЖЕНИЕ 2.
Евгений Носов «Лоскутное одеяло»
ЗАДАНИЯ (для второй группы):
Объясните с помощью словаря В.И.Даля слова:
ПЕЧУРКА –
ПРИПЕЧЕК –
ПЕШКИ –
Какие детали внешности бабушки подчеркивает внук?
Что рассказывают эти детали о бабушке?
ПОРТРЕТ БАБУШКИ
Слово «ИСТОВО»
Задание: укажите этимологию слова (С помощью слова В.И.Даля и «Этимологического словаря русского языка Н.Шанского).
Каково отношение бабушки к деду?
РЕЧЬ БАБУШКИ
А)Найдите слова, в которых это отношение выражено.
Б) Сравните:
Бабушка: «…отпустили, слава Богу, с миром».
Внук: «Мне нравится, что дедушку выпроводили из Питера».
Сделайте вывод об отношении к деду.
В каких словах бабушки чувствуется отношение к внуку?
ПРИЛОЖЕНИЕ 3.
Евгений Носов «Лоскутное одеяло»
ЗАДАНИЯ (для третьей группы)
Объясните с помощью словаря В.И.Даля слова:
КАГАНЕЦ –
КРУЖАЛКА –
ОКРОМЯ –
Как бабушка выполняет все свои действия? Найдите в тексте наречия и прилагательные, которые характеризуют действия бабушки.
ПОРТРЕТ БАБУШКИ
Слово «ИСТОВО»
Задание: найдите определение этого слова в словаре С.Ожегова.
Слова какого стиля часто встречаются в речи бабушки? Почему?
Объясните слова: ПЕРЕИНАЧЕННОЕ, ОКАЗИЯ, ШТУКА (ситца), ХВОРОБА, ДВУКОЛКА, ХОМУТ, БАШЛЫК.
В каких словах (найдите в тексте) проявляется образность, поэтичность речи бабушки?
РЕЧЬ БАБУШКИ
Сергеев-Ценский Сергей
Сергеев-Ценский Сергей
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
В последнем классе земледельческого училища Алексей Шевардин проделывал гимнастику с пудовыми гирями, ходил упругой походкой с легким развальцем и, похлопывая себя по объемистой груди, самодовольно говорил: "Широ-окая кость!"
Целыми днями он возился в саду, в поле, в оранжерее, к урокам готовился ночью, спал без одеяла и аккуратно купался до первого льда.
Дед Никита, помогавший летом ученикам пускать плуги, жнейки, молотилки, а в остальное время состоявший в училище истопником, искренне любовался Шевардиным.
Добытчик!.. Хлебороб! Истинное слово, хлебороб, - говорил проникновенно дед, корявый и темный снизу, светлый вверху, глядя на упрямую, круглую, как точеный шар, гладко стриженную голову Шевардина. - Богатеем будешь, - правду тебе истинную говорю... Настоящий мериканец!.. Знал я одного такого немца, - Идмуд Мартыныч звали, - вот деляга был, и-и-и, куды!..
Зачем мне Америка, дед? - перебивал его Шевардин, по привычке вздергивая крупным, попорченным оспою носом. - Тут у нас своя Америка, своя земля людей ждет.
Тесно у нас-то, внучек, вот что...
Глаза у деда были совсем ясные, детские, и, глядя в эти глаза, сквозь которые двумя острыми воронками прошла, не замутивши их, целая жизнь, Шевардин говорил громко и уверенно:
Тесно бывает только узеньким, дед, а широкому везде широко... Жизнь резиновая, всякому по мерке.
Быть-быть, - сочувственно кивал головою дед. - Ты грамотный, тебе видней.
Шевардин был бобыль и учился на казенный счет. Далеко, в Новгород-Северске, у него была тетка, прачка, посылавшая ему по рублю к Рождеству и на Пасху. На эти рубли Шевардин покупал себе простого табаку и спичек; других расходов у него не было.
Когда Шевардин одним из лучших окончил училище, начальство выдало ему пятьдесят рублей в пособие до приискания места; но он не искал места.
Вблизи одной небольшой станции на юге, у причта села Татьяновки, снял он фруктовый сад за сорок рублей в лето; местный батюшка выговорил себе три пуда антоновки и сенокос, а он поставил в условие - двадцать рублей уплатить сразу, а двадцать после.
В саду был старый, бурый от непогоды шалаш. Шевардин в первый же день поправил его, покрыл заново соломой, поставил в нем топчан, собственноручно сбитый из досок, а около выкопал в земле печку.
В тот же день на селе у кузнеца он взял напрокат переделанное из берданки ружье, на неуклюжем широком прикладе которого была выжжена кривыми каракулями замысловатая надпись: "Се гут, се бон, се балабанюка, се Лондон, се кузнец Иван Коваль".
А когда он купил в лавочке ковригу хлеба, мешок картофеля и два обливных горшка, бабы, следя за его легкой походкой с развальцем, уже знали, кто он и зачем приехал.
У попiв в аренту за сорок карбованцiв сад зняв... По хвамилии, кажуть, Шковородин, - из кацапiв.
Сад, снятый Шевардиным, углом примыкал к селу, углом к реке.
Обнесен он был ветхим плетнем, который Шевардин в первый же день начал поправлять и выравнивать.
Груши в саду были старые, дуплистые, зато хороших сортов, и полносочные были яблони, а посередине, вдоль узкой дорожки, стеной стоял темный вишенник.
Между деревьями в густой траве желтел донник, розовел клевер, яркими кровавыми каплями сверкал дикий мак; с неровных щербатых зубьев плетня во все стороны кудрявыми струями сбегал хмель, а в густом воздухе, точно кипела вода, густо гудели пчелы.
И село и сад лежали в низине над рекою. Выше села по меловой горе взбирался крупный сосновый лес, по другому берегу стелилось чернолесье, и через реку видны были старые князья-дубы, купающиеся в воде корнями.
Верстах в пяти вниз по реке лежал монастырь, и в море леса чуть заметно белый, он казался кучей яичной скорлупы, прибитой к берегу водою.
Лес тянулся до самого горизонта. На меловых горах он был зеленее и реже, в лощинах темнее и гуще, точно подымались и падали гигантские валы, и вдалеке, где проступали узкие робкие поля, разбивались желтеющими барашками.
И в сравнении с этим лесным простором сжатая в серый комочек Татьяновка казалась беспомощной, маленькой, жалкой и лишней, точно костер из сухой перегнившей соломы, пропитанной миазмами, который кто-то собрал в одно место и приготовился поджечь, чтобы очистить воздух. Но в Татьяновке было двести двадцать семь дворов и четыреста тридцать душ мужского пола.
Когда часам к одиннадцати вечера Шевардин улегся в шалаше на куче свежесорванной травы, над ним пронзительно тонко и хищно запели комары, в саду, не смолкая, стрекотали кузнечики, а из леса через реку доносился раскатистый торжествующий хохот филина. От этого хохота становилось жутко, и лаяли на селе разбуженные им собаки.
В незатворенные двери шалаша черными шепчущими тенями толпились деревья. Ночь была месячная, и освещенное, паутинно-легкое небо радостно уходило куда-то от черных мягких силуэтов, пригвожденных к земле. И хотя у Шевардина мутило в голове от усталости и пьяного запаха травы, уснул он поздно.
Утром к нему пришел татьяновский священник о.Мефодий.
В рыжем подряснике и рыжей шляпе, грузный и черный, о.Мефодий принадлежал к разряду людей, говорящих громким, тяжелым, как свинец, басом. Почему-то такие люди склонны много пить водки, много говорить, оглушительно смеяться и хлопать собеседника по колену.
Доброго здравия, Робинзон Крузе! - крикнул он издали, проступая сквозь чащу вишенника и раздвигая ветки бородавчатой самодельной палкой.
Шевардин подпирал в это время толстым колом завалившийся в сад кусок плетня, и плетень дрожал под его руками, и недовольно шипел, отрываясь, подымаемый с земли вместе с плетнем цепкий хмель.
Отец Мефодий уселся на траве, подвернув угол подрясника, закурил папиросу и с лениво-веселой улыбкой следил за ловкими движениями Шевардина.
Ну, вы - оригинал, я вам скажу, - не удержался он, наконец, и захохотал, точно ударил в турецкий барабан. - Как хотите, серчайте или не серчайте, а оригинал!
В чем оригинальность? - недовольно буркнул Шевардин. - В том, что я сад снял?
Мало того, что сад снял... Этого, душа моя, мало. Дело в том, что вы хозяин природный, можно сказать - по призванию... Ишь как ворочает!..
Знаете что? Великолепный факт: мы вас женим.
Ладно, рано еще, - отозвался Шевардин.
Чего рано? Девятнадцать лет есть, и роскошно женим. Вот Петровки пройдут и до Успенья, этак нежно, возьмем и женим... Что вы, батенька! Да вас попадье показать, она за вас зубами ухватится. Такую вам невесту найдем - роскошь!..
Чей это лес, батюшка? - перебил Шевардин, кивнув головою в сторону реки.
За речкой? - Батюшка замолчал, глубоко затянулся и выдохнул: Графский.
Весь графский? - обернулся Шевардин.
За речкой? Сколько глазом видите - и туда, и сюда, и вот сюда этак нежно взгляните (о.Мефодий широко развел рукою) - все графское... По сю сторону только монастырского лесу порядочный клок, а то и это тоже графское.
Сколько же тут десятин?
Шевардин бросил плетень и выжидающе смотрел на попа серыми встревоженными глазами.
Отец Мефодий густо засмеялся.
Эх вы, Робинзон! Кто же тут на десятины считает? Лесу конца краю нет, на сорок верст тянется, восемнадцать сел в нем стоят, а вы, этак нежно, десятины! Тоже хватил мухой по обуху!
Шевардин, еще когда шел со станции в Татьяновку, знал, что тут есть имение одного графа, но размеры этого имения представлял смутно. Теперь же оно сразу выросло перед ним в огромную гору, раздавившую в прах восемнадцать мелких Татьяновок. Это впечатление чего-то огромного, слепо навалившегося и тяжелого прошло и по его телу, и он инстинктивно передернул плечами, чтобы его сбросить.
А о.Мефодий сидел перед ним широколицый, грузный, улыбающийся и в промежутках между затяжками говорил:
Прадед графа, француз, при дворе Екатерины брадобреем был, - хорошо брил и дамам шиньоны делал, за что и возвели его в титул, а имение это за женой получил - у Потемкина, говорят, любовницей была, - дело, конечно, темное и, так сказать, покрытое мраком истории... Теперь имение, конечно, в залоге и за крупную сумму заложено - восемьдесят тысяч ежегодно одних процентов платят, - шутка, а? Великолепный факт, а?
Задорно и пряно пахло кашкой, молодыми яблоками; что-то бесформенное, но свежее, зеленое, смеющееся все время стояло перед глазами, ежесекундно меняясь в очертаниях, и от этого зеленого тянуло спокойной и ласковой силой, но Шевардин чувствовал, как с каждым словом сидящего против него грузного попа в него тупо входит обида.
Самого-то графа мы редко видим, - продолжал о.Мефодий, - за двенадцать лет я его, кажется, только три раза видел, - без него машинка идет. Осенью, пожалуй, поохотиться приедет: только за этим и приезжает охотиться. Шлейф за ним тянется огромаднейший: актриски, певички, эти самые еще плясавицы... как они?.. балерины, что ли, ну да... И откуда он их набирает!.. И не молодой ведь, не думайте, - лет сорок с хвостиком есть, а не унялся... Дела! Много этот поп денег глотает, - пожалуй, имения бы не хватило, только что майорат имение-то, продавать нельзя...
Хорошо, а управляет им кто? - перебил Шевардин.
Управляет? - Отец Мефодий весело взглянул на Шевардина, затянулся и не спеша ответил: - Тут целая комедия в одном действии! Управляет кочегар из немцев-колонистов, по фамилии Аурас, а попросту, по-русски, мы его зовем Саврас, саврас он и есть настоящий. В министры попал почему? Понравился графу, что метко стреляет, бьет без промаху, - ну и убил бобра. Бес...
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
В последнем классе земледельческого училища Алексей Шевардин проделывал гимнастику с пудовыми гирями, ходил упругой походкой с легким развальцем и, похлопывая себя по объемистой груди, самодовольно говорил: "Широ-окая кость!"
Целыми днями он возился в саду, в поле, в оранжерее, к урокам готовился ночью, спал без одеяла и аккуратно купался до первого льда.
Дед Никита, помогавший летом ученикам пускать плуги, жнейки, молотилки, а в остальное время состоявший в училище истопником, искренне любовался Шевардиным.
Добытчик!.. Хлебороб! Истинное слово, хлебороб, - говорил проникновенно дед, корявый и темный снизу, светлый вверху, глядя на упрямую, круглую, как точеный шар, гладко стриженную голову Шевардина. - Богатеем будешь, - правду тебе истинную говорю... Настоящий мериканец!.. Знал я одного такого немца, - Идмуд Мартыныч звали, - вот деляга был, и-и-и, куды!..
Зачем мне Америка, дед? - перебивал его Шевардин, по привычке вздергивая крупным, попорченным оспою носом. - Тут у нас своя Америка, своя земля людей ждет.
Тесно у нас-то, внучек, вот что...
Глаза у деда были совсем ясные, детские, и, глядя в эти глаза, сквозь которые двумя острыми воронками прошла, не замутивши их, целая жизнь, Шевардин говорил громко и уверенно:
Тесно бывает только узеньким, дед, а широкому везде широко... Жизнь резиновая, всякому по мерке.
Быть-быть, - сочувственно кивал головою дед. - Ты грамотный, тебе видней.
Шевардин был бобыль и учился на казенный счет. Далеко, в Новгород-Северске, у него была тетка, прачка, посылавшая ему по рублю к Рождеству и на Пасху. На эти рубли Шевардин покупал себе простого табаку и спичек; других расходов у него не было.
Когда Шевардин одним из лучших окончил училище, начальство выдало ему пятьдесят рублей в пособие до приискания места; но он не искал места.
Вблизи одной небольшой станции на юге, у причта села Татьяновки, снял он фруктовый сад за сорок рублей в лето; местный батюшка выговорил себе три пуда антоновки и сенокос, а он поставил в условие - двадцать рублей уплатить сразу, а двадцать после.
В саду был старый, бурый от непогоды шалаш. Шевардин в первый же день поправил его, покрыл заново соломой, поставил в нем топчан, собственноручно сбитый из досок, а около выкопал в земле печку.
В тот же день на селе у кузнеца он взял напрокат переделанное из берданки ружье, на неуклюжем широком прикладе которого была выжжена кривыми каракулями замысловатая надпись: "Се гут, се бон, се балабанюка, се Лондон, се кузнец Иван Коваль".
А когда он купил в лавочке ковригу хлеба, мешок картофеля и два обливных горшка, бабы, следя за его легкой походкой с развальцем, уже знали, кто он и зачем приехал.
У попiв в аренту за сорок карбованцiв сад зняв... По хвамилии, кажуть, Шковородин, - из кацапiв.
Сад, снятый Шевардиным, углом примыкал к селу, углом к реке.
Обнесен он был ветхим плетнем, который Шевардин в первый же день начал поправлять и выравнивать.
Груши в саду были старые, дуплистые, зато хороших сортов, и полносочные были яблони, а посередине, вдоль узкой дорожки, стеной стоял темный вишенник.
Между деревьями в густой траве желтел донник, розовел клевер, яркими кровавыми каплями сверкал дикий мак; с неровных щербатых зубьев плетня во все стороны кудрявыми струями сбегал хмель, а в густом воздухе, точно кипела вода, густо гудели пчелы.
И село и сад лежали в низине над рекою. Выше села по меловой горе взбирался крупный сосновый лес, по другому берегу стелилось чернолесье, и через реку видны были старые князья-дубы, купающиеся в воде корнями.
Верстах в пяти вниз по реке лежал монастырь, и в море леса чуть заметно белый, он казался кучей яичной скорлупы, прибитой к берегу водою.
Лес тянулся до самого горизонта. На меловых горах он был зеленее и реже, в лощинах темнее и гуще, точно подымались и падали гигантские валы, и вдалеке, где проступали узкие робкие поля, разбивались желтеющими барашками.
И в сравнении с этим лесным простором сжатая в серый комочек Татьяновка казалась беспомощной, маленькой, жалкой и лишней, точно костер из сухой перегнившей соломы, пропитанной миазмами, который кто-то собрал в одно место и приготовился поджечь, чтобы очистить воздух. Но в Татьяновке было двести двадцать семь дворов и четыреста тридцать душ мужского пола.
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
В последнем классе земледельческого училища Алексей Шевардин проделывал гимнастику с пудовыми гирями, ходил упругой походкой с легким развальцем и, похлопывая себя по объемистой груди, самодовольно говорил: "Широ-окая кость!"
Целыми днями он возился в саду, в поле, в оранжерее, к урокам готовился ночью, спал без одеяла и аккуратно купался до первого льда.
Дед Никита, помогавший летом ученикам пускать плуги, жнейки, молотилки, а в остальное время состоявший в училище истопником, искренне любовался Шевардиным.
Добытчик!.. Хлебороб! Истинное слово, хлебороб, - говорил проникновенно дед, корявый и темный снизу, светлый вверху, глядя на упрямую, круглую, как точеный шар, гладко стриженную голову Шевардина. - Богатеем будешь, - правду тебе истинную говорю... Настоящий мериканец!.. Знал я одного такого немца, - Идмуд Мартыныч звали, - вот деляга был, и-и-и, куды!..
Зачем мне Америка, дед? - перебивал его Шевардин, по привычке вздергивая крупным, попорченным оспою носом. - Тут у нас своя Америка, своя земля людей ждет.
Тесно у нас-то, внучек, вот что...
Глаза у деда были совсем ясные, детские, и, глядя в эти глаза, сквозь которые двумя острыми воронками прошла, не замутивши их, целая жизнь, Шевардин говорил громко и уверенно:
Тесно бывает только узеньким, дед, а широкому везде широко... Жизнь резиновая, всякому по мерке.
Быть-быть, - сочувственно кивал головою дед. - Ты грамотный, тебе видней.
Шевардин был бобыль и учился на казенный счет. Далеко, в Новгород-Северске, у него была тетка, прачка, посылавшая ему по рублю к Рождеству и на Пасху. На эти рубли Шевардин покупал себе простого табаку и спичек; других расходов у него не было.
Когда Шевардин одним из лучших окончил училище, начальство выдало ему пятьдесят рублей в пособие до приискания места; но он не искал места.
Вблизи одной небольшой станции на юге, у причта села Татьяновки, снял он фруктовый сад за сорок рублей в лето; местный батюшка выговорил себе три пуда антоновки и сенокос, а он поставил в условие - двадцать рублей уплатить сразу, а двадцать после.
В саду был старый, бурый от непогоды шалаш. Шевардин в первый же день поправил его, покрыл заново соломой, поставил в нем топчан, собственноручно сбитый из досок, а около выкопал в земле печку.
В тот же день на селе у кузнеца он взял напрокат переделанное из берданки ружье, на неуклюжем широком прикладе которого была выжжена кривыми каракулями замысловатая надпись: "Се гут, се бон, се балабанюка, се Лондон, се кузнец Иван Коваль".
А когда он купил в лавочке ковригу хлеба, мешок картофеля и два обливных горшка, бабы, следя за его легкой походкой с развальцем, уже знали, кто он и зачем приехал.
У попiв в аренту за сорок карбованцiв сад зняв... По хвамилии, кажуть, Шковородин, - из кацапiв.
Сад, снятый Шевардиным, углом примыкал к селу, углом к реке.
Обнесен он был ветхим плетнем, который Шевардин в первый же день начал поправлять и выравнивать.
Груши в саду были старые, дуплистые, зато хороших сортов, и полносочные были яблони, а посередине, вдоль узкой дорожки, стеной стоял темный вишенник.
Между деревьями в густой траве желтел донник, розовел клевер, яркими кровавыми каплями сверкал дикий мак; с неровных щербатых зубьев плетня во все стороны кудрявыми струями сбегал хмель, а в густом воздухе, точно кипела вода, густо гудели пчелы.
И село и сад лежали в низине над рекою. Выше села по меловой горе взбирался крупный сосновый лес, по другому берегу стелилось чернолесье, и через реку видны были старые князья-дубы, купающиеся в воде корнями.
Верстах в пяти вниз по реке лежал монастырь, и в море леса чуть заметно белый, он казался кучей яичной скорлупы, прибитой к берегу водою.
Лес тянулся до самого горизонта. На меловых горах он был зеленее и реже, в лощинах темнее и гуще, точно подымались и падали гигантские валы, и вдалеке, где проступали узкие робкие поля, разбивались желтеющими барашками.
И в сравнении с этим лесным простором сжатая в серый комочек Татьяновка казалась беспомощной, маленькой, жалкой и лишней, точно костер из сухой перегнившей соломы, пропитанной миазмами, который кто-то собрал в одно место и приготовился поджечь, чтобы очистить воздух. Но в Татьяновке было двести двадцать семь дворов и четыреста тридцать душ мужского пола.
Когда часам к одиннадцати вечера Шевардин улегся в шалаше на куче свежесорванной травы, над ним пронзительно тонко и хищно запели комары, в саду, не смолкая, стрекотали кузнечики, а из леса через реку доносился раскатистый торжествующий хохот филина. От этого хохота становилось жутко, и лаяли на селе разбуженные им собаки.
В незатворенные двери шалаша черными шепчущими тенями толпились деревья. Ночь была месячная, и освещенное, паутинно-легкое небо радостно уходило куда-то от черных мягких силуэтов, пригвожденных к земле. И хотя у Шевардина мутило в голове от усталости и пьяного запаха травы, уснул он поздно.
Утром к нему пришел татьяновский священник о.Мефодий.
В рыжем подряснике и рыжей шляпе, грузный и черный, о.Мефодий принадлежал к разряду людей, говорящих громким, тяжелым, как свинец, басом. Почему-то такие люди склонны много пить водки, много говорить, оглушительно смеяться и хлопать собеседника по колену.
Доброго здравия, Робинзон Крузе! - крикнул он издали, проступая сквозь чащу вишенника и раздвигая ветки бородавчатой самодельной палкой.
Шевардин подпирал в это время толстым колом завалившийся в сад кусок плетня, и плетень дрожал под его руками, и недовольно шипел, отрываясь, подымаемый с земли вместе с плетнем цепкий хмель.
Отец Мефодий уселся на траве, подвернув угол подрясника, закурил папиросу и с лениво-веселой улыбкой следил за ловкими движениями Шевардина.
Ну, вы - оригинал, я вам скажу, - не удержался он, наконец, и захохотал, точно ударил в турецкий барабан. - Как хотите, серчайте или не серчайте, а оригинал!
В чем оригинальность? - недовольно буркнул Шевардин. - В том, что я сад снял?
Мало того, что сад снял... Этого, душа моя, мало. Дело в том, что вы хозяин природный, можно сказать - по призванию... Ишь как ворочает!..
Сергеев-Ценский Сергей
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
В последнем классе земледельческого училища Алексей Шевардин проделывал гимнастику с пудовыми гирями, ходил упругой походкой с легким развальцем и, похлопывая себя по объемистой груди, самодовольно говорил: "Широ-окая кость!"
Целыми днями он возился в саду, в поле, в оранжерее, к урокам готовился ночью, спал без одеяла и аккуратно купался до первого льда.
Дед Никита, помогавший летом ученикам пускать плуги, жнейки, молотилки, а в остальное время состоявший в училище истопником, искренне любовался Шевардиным.
Добытчик!.. Хлебороб! Истинное слово, хлебороб, - говорил проникновенно дед, корявый и темный снизу, светлый вверху, глядя на упрямую, круглую, как точеный шар, гладко стриженную голову Шевардина. - Богатеем будешь, - правду тебе истинную говорю... Настоящий мериканец!.. Знал я одного такого немца, - Идмуд Мартыныч звали, - вот деляга был, и-и-и, куды!..
Зачем мне Америка, дед? - перебивал его Шевардин, по привычке вздергивая крупным, попорченным оспою носом. - Тут у нас своя Америка, своя земля людей ждет.
Тесно у нас-то, внучек, вот что...
Глаза у деда были совсем ясные, детские, и, глядя в эти глаза, сквозь которые двумя острыми воронками прошла, не замутивши их, целая жизнь, Шевардин говорил громко и уверенно:
Тесно бывает только узеньким, дед, а широкому везде широко... Жизнь резиновая, всякому по мерке.
Быть-быть, - сочувственно кивал головою дед. - Ты грамотный, тебе видней.
Шевардин был бобыль и учился на казенный счет. Далеко, в Новгород-Северске, у него была тетка, прачка, посылавшая ему по рублю к Рождеству и на Пасху. На эти рубли Шевардин покупал себе простого табаку и спичек; других расходов у него не было.
Когда Шевардин одним из лучших окончил училище, начальство выдало ему пятьдесят рублей в пособие до приискания места; но он не искал места.
Вблизи одной небольшой станции на юге, у причта села Татьяновки, снял он фруктовый сад за сорок рублей в лето; местный батюшка выговорил себе три пуда антоновки и сенокос, а он поставил в условие - двадцать рублей уплатить сразу, а двадцать после.
В саду был старый, бурый от непогоды шалаш. Шевардин в первый же день поправил его, покрыл заново соломой, поставил в нем топчан, собственноручно сбитый из досок, а около выкопал в земле печку.
В тот же день на селе у кузнеца он взял напрокат переделанное из берданки ружье, на неуклюжем широком прикладе которого была выжжена кривыми каракулями замысловатая надпись: "Се гут, се бон, се балабанюка, се Лондон, се кузнец Иван Коваль".
А когда он купил в лавочке ковригу хлеба, мешок картофеля и два обливных горшка, бабы, следя за его легкой походкой с развальцем, уже знали, кто он и зачем приехал.
У попiв в аренту за сорок карбованцiв сад зняв... По хвамилии, кажуть, Шковородин, - из кацапiв.
Сад, снятый Шевардиным, углом примыкал к селу, углом к реке.
Обнесен он был ветхим плетнем, который Шевардин в первый же день начал поправлять и выравнивать.
Груши в саду были старые, дуплистые, зато хороших сортов, и полносочные были яблони, а посередине, вдоль узкой дорожки, стеной стоял темный вишенник.
Между деревьями в густой траве желтел донник, розовел клевер, яркими кровавыми каплями сверкал дикий мак; с неровных щербатых зубьев плетня во все стороны кудрявыми струями сбегал хмель, а в густом воздухе, точно кипела вода, густо гудели пчелы.
И село и сад лежали в низине над рекою. Выше села по меловой горе взбирался крупный сосновый лес, по другому берегу стелилось чернолесье, и через реку видны были старые князья-дубы, купающиеся в воде корнями.
Верстах в пяти вниз по реке лежал монастырь, и в море леса чуть заметно белый, он казался кучей яичной скорлупы, прибитой к берегу водою.
Лес тянулся до самого горизонта. На меловых горах он был зеленее и реже, в лощинах темнее и гуще, точно подымались и падали гигантские валы, и вдалеке, где проступали узкие робкие поля, разбивались желтеющими барашками.
И в сравнении с этим лесным простором сжатая в серый комочек Татьяновка казалась беспомощной, маленькой, жалкой и лишней, точно костер из сухой перегнившей соломы, пропитанной миазмами, который кто-то собрал в одно место и приготовился поджечь, чтобы очистить воздух. Но в Татьяновке было двести двадцать семь дворов и четыреста тридцать душ мужского пола.
Когда часам к одиннадцати вечера Шевардин улегся в шалаше на куче свежесорванной травы, над ним пронзительно тонко и хищно запели комары, в саду, не смолкая, стрекотали кузнечики, а из леса через реку доносился раскатистый торжествующий хохот филина. От этого хохота становилось жутко, и лаяли на селе разбуженные им собаки.
В незатворенные двери шалаша черными шепчущими тенями толпились деревья. Ночь была месячная, и освещенное, паутинно-легкое небо радостно уходило куда-то от черных мягких силуэтов, пригвожденных к земле. И хотя у Шевардина мутило в голове от усталости и пьяного запаха травы, уснул он поздно.
Утром к нему пришел татьяновский священник о.Мефодий.
В рыжем подряснике и рыжей шляпе, грузный и черный, о.Мефодий принадлежал к разряду людей, говорящих громким, тяжелым, как свинец, басом. Почему-то такие люди склонны много пить водки, много говорить, оглушительно смеяться и хлопать собеседника по колену.
Доброго здравия, Робинзон Крузе! - крикнул он издали, проступая сквозь чащу вишенника и раздвигая ветки бородавчатой самодельной палкой.
Шевардин подпирал в это время толстым колом завалившийся в сад кусок плетня, и плетень дрожал под его руками, и недовольно шипел, отрываясь, подымаемый с земли вместе с плетнем цепкий хмель.
Отец Мефодий уселся на траве, подвернув угол подрясника, закурил папиросу и с лениво-веселой улыбкой следил за ловкими движениями Шевардина.
Ну, вы - оригинал, я вам скажу, - не удержался он, наконец, и захохотал, точно ударил в турецкий барабан. - Как хотите, серчайте или не серчайте, а оригинал!
В чем оригинальность? - недовольно буркнул Шевардин. - В том, что я сад снял?
Мало того, что сад снял... Этого, душа моя, мало. Дело в том, что вы хозяин природный, можно сказать - по призванию... Ишь как ворочает!..
Знаете что? Великолепный факт: мы вас женим.
Ладно, рано еще, - отозвался Шевардин.
Чего рано? Девятнадцать лет есть, и роскошно женим. Вот Петровки пройдут и до Успенья, этак нежно, возьмем и женим... Что вы, батенька! Да вас попадье показать, она за вас зубами ухватится. Такую вам невесту найдем - роскошь!..