Эмиль Золя. Биография и обзор творчества

1840-1902

Эмиль Золя — писатель, наиболее полно отразивший жизнь французского общества второй половины XIX в. Золя продолжил традиции «большой французской литературы» — Стендаля, Бальзака, Флобера.

Французский критический реализм в эту эпоху не избежал влияния реакционной буржуазной идеологии, утратив многое из своих достижений. Именно поэтому Энгельс писал, что считает Бальзака «...гораздо более крупным мастером реализма, чем всех Золя прошлого, настоящего и будущего...» ". Но вместе с тем развитие реализма не приостановилось, он приобрел новые качества, новую тематику.

Золя был сыном своей эпохи. И это сказалось в противоречиях его мировоззрения и творчества. Он стремился «обогатить» реализм приемами натурализма, который, по его мнению, отвечал требованиям современности. Это было заблуждением Золя, не понявшего ущербности основ натурализма.

Золя был одним из теоретиков натурализма, но эстетика Золя не может быть сведена к доктрине натурализма. Она противоречива. В ней борются реалистические и натуралистические тенденции. В творчестве Золя, хотя в нем отдается дань натурализму, торжествует реалистическая традиция. Это позволило М. Горькому сказать, что «по романам Эмиля Золя можно изучать целую эпоху».

Вокруг имени Золя ведутся постоянные споры, которые начались еще при его жизни. Реакция никогда не простит великому писателю обличающих произведений, неутомимой и страстной борьбы во имя справедливости, демократии, гуманизма. Прогрессивная критика стремится к полному раскрытию и объяснению противоречий Золя, указывая на основное направление творческой деятельности писателя.

Биография Золя

Эмиль Золя родился 2 апреля 1840 г. в Париже, но детство его прошло на юге Франции, в провансальском городке Эксе. Отец его, итальянец, был талантливым инженером, строителем железной дороги и канала, изобретателем. Он умер в 1847 г., оставив совершенно не обеспеченной свою семью.

В 1858 г. Э. Золя переехал в Париж. Попытка завершить образование, сдав экзамен на звание бакалавра, не увенчалась успехом. Начались трудности нищенской жизни, без постоянной работы, в огромном, равнодушном городе. Но Золя упорно продолжал писать стихи, поэмы, хотя, по замечанию Мопассана, они были «вялы и безличны».

С трудом удалось Золя в 1862 г. устроиться на постоянную работу в книгоиздательство упаковщиком на складе. В эти годы Золя начал писать для газет хронику и литературнокритические статьи. Журналистика оказалась весьма полезной школой, развив в нем внимание к действительности. Вскоре он оставил издательство, всецело отдавшись литературной работе.

В 1864 г. Золя опубликовал сборник новелл «Сказки Нинон». Ранние романы Золя, такие, как «Исповедь Клода» (1865), «Завет умершей» (1866), «Марсельские тайны» (1867), не отличаются своеобразием. Но постепенно Золя освобождается от эпигонского следования романтизму, свойственного его ранним произведениям. Увлечение поэзией романтиков сменяется растущим интересом к творчеству реалистов Бальзака, Флобера, к натуралистическим теориям критика и историка литературы Ипполита Тэна.

В «Терезе Ракен» (1867) и «Мадлен Фера» (1868) Золя создает образцы натуралистического романа. В первом из них писатель ставил задачу «клинически исследовать» чувство раскаяния, владеющее Терезой, которая вместе с возлюбленным убила мужа. Несмотря на отдельные реалистические моменты, привлекающие читателя, роман натуралистичен. Золя постоянно занимался разработкой теории натурализма. Он написал много литературно-критических статей, наиболее полно изложив принципы натурализма в «Экспериментальном романе» (1880), «Романистах-натуралистах», «Натурализме в театре» (1881).

Творческое наследние Золя весьма многообразно. Оно состоит из нескольких сборников рассказов, сборников литературно-критических и публицистических статей, нескольких драматических произведений (особенно известна пьеса «Наследники Рабурдэна», 1874), но первое место в нем по значению и объему занимают романы.

У Золя возникает замысел грандиозной эпопеи, наподобие «Человеческой комедии» Бальзака. Он решает создать «естественную и социальную историю одной семьи в период Второй империи», стремясь в то же время воплотить в ней положения натурализма. Около 25 лет он работает над эпопеей «Ругон-Маккары», отразившей историю французского общества с 1851 по 1871 г.

За долгие годы работы над «Ругон-Маккарами» существенно меняются взгляды Золя на жизнь. Социальные противоречия действительности Третьей республики заставляют Золя, теоретика натурализма, в лучших своих произведениях отказаться от объективизма, активно вмешаться в жизнь, акцентировать внимание не на биологической, «естественной», а на социальной истории общества. Золя проявил себя замечательным художником-реалистом, создав своими романами, по словам Горького, «отличную историю Второй империи. Он рассказал ее так, как только художник может рассказать историю..Он прекрасно знал все то, что надо знать: финансовые аферы, духовенство, художников, вообще все знал, всю грабительскую эпопею и весь развал буржуазии, вначале победившей в XIX веке и затем на лаврах победы разлагающейся».

Огромное влияние на писателя оказали события франкопрусской войны и Парижской коммуны. Непосредственно события франко-прусской войны запечатлены писателем в романе «Разгром» (1892), а также в знаменитой новелле «Осада мельницы», вошедшей вместе с «Пышкой» Мопассана в сборник «Меданские вечера» (1880). В этой новелле он с большой любовью показал простых людей: мельника дядюшку Мерлье, его дочь Франсуазу, юношу Доминика — скромных и самоотверженных патриотов Франции.

Но буржуазная ограниченность помешала писателю полностью понять свой народ, боровшийся за свободу. Он не принял Парижской коммуны, хотя кровавый террор версальцев вызвал резкое осуждение Золя.

Участие Золя в деле Дрейфуса, его знаменитое письмо к президенту республики Ф. Фору «Я обвиняю» (1898) — свидетельство мужества Золя и страстной ненависти к врагам правды и справедливости, милитаристам и клерикалам. Передовая общественность всего мира горячо поддержала Золя, зато реакция подвергла его преследованиям. Чтобы избегнуть тюремного заключения, Золя был вынужден на год покинуть Францию.

В 90-е и 900-е годы, после окончания работы над «Ругон-Маккарами», Золя создал еще две серии романов: антиклерикальную трилогию «Три города» (1894—1898) и цикл «Четыре Евангелия» (1899—1902), в котором отразилось увлечение автора социалистическими идеями. В силу реформистских заблуждений Золя не увидел правильного пути развития общества, не смог прийти к научному социализму, идеи которого распространились в конце XIX в. во Франции. И все же Золя И в последних своих произведениях поставил ряд самых острых социальных вопросов современности, сделав вывод: «Буржуазия предает свое революционное прошлое... Она объединяется с реакцией, клерикализмом, милитаризмом. Я должен выдвинуть основную, решающую идею, что буржуазия закончила свою роль, что она перешла к реакции, чтобы сохранить свою власть и свои богатства, и что вся надежда в энергии народа. Спасение только в народе».

Творческая и общественная деятельность Золя внезапно прервалась: он умер в 1902 г. от угара. В 1908 г. прах писателя был перенесен в Пантеон. Французский народ чтит память великого писателя. Его лучшие романы — «Жерминаль», «Западня» — являются до сих пор наиболее популярными книгами в народных библиотеках.

Эстетические взгляды Золя

Формирование эстетических взглядов

Золя начинается в 60-е годы. В 1864 г. он заявил, что из трех «экранов» искусства: классического, романтического, реалистического — предпочитает последний. В раннем сборнике статей «Моя ненависть» Золя защищал реалистическое искусство Стендаля, Бальзака, Курбе и др. В последующих своих выступлениях Золя говорит о достоинствах и недостатках, с его точки зрения, художественного метода Стендаля и Бальзака. Силу их он видит в близости к действительности, в правдивом отражении ее, в «мощной способности наблюдать и анализировать, изображать свою эпоху, а не выдуманные сказки». Однако неизменная в эстетике Золя тяга к реализму часто ограничивается односторонним восприятием художественного метода великих реалистов, стремлением найти у них поддержку натуралистической теории. Золя подчас отрицает в них наиболее сильные стороны. Восхищаясь Бальзаком, особенно его «точным анализом», он считает слабостью этого великого художника «необузданное воображение». Глубокие обобщения, «исключительные» персонажи, которые служат у Бальзака реалистической типизации, кажутся Золя чрезмерным «преувеличением», игрой вымысла." Он осуждает и постоянное наличие авторской оценки в романах Бальзака, предпочитая «бесстрастную» манеру Флобера, у которого, как кажется Золя, «дается одно лишь изложение фактов».

Отдавая должное великим реалистам, он многое в их методе находит устаревшим.

Золя представляется невозможным развитие современного реализма без использования достижений в области науки. Обращение к науке могло бы сыграть положительную роль, если бы оно не опиралось на псевдонаучную идеалистическую философию позитивизма.

Отрицательное влияние на Золя оказали также теории вульгарного материализма, искажавшего достижения естественных наук, переносившего законы природы на человеческое общество.

Стремясь осуществить связь литературы с естественными науками, Золя интересовался трудами естествоиспытателей и медиков: Клода Бернара («Введение в изучение экспериментальной медицины»), Летурно («Физиология страстей»), теориями наследственности Люка, Ломброзо и др.

В своей теории «экспериментального романа» Золя утверждал, что писатель должен быть ученым. Задача романиста — создать нечто вроде научной психологии, дополняющей научную физиологию. Но в результате этого «научного исследования» не учитывался общественный характер психики человека, на первый план выдвигалась физиология, появлялся образ «человека-зверя», принижалось человеческое в человеке.

Согласно теории натурализма, писатель, создавая роман, проводит своего рода научный эксперимент. Наблюдая, документируя все строго проверенными фактами, он изучает воздействие среды на героя. Но понятие среды лишается здесь социального значения, определяется только биологическими, отчасти бытовыми мбментами. Со столь узким понятием среды связана и излюбленная натуралистами теория наследственности, утверждающая врожденность пороков.

Сам Золя в художественной практике, да и в эстетических выступлениях, часто выходил за рамки натурализма и детерминизма, понимая среду как социальный фактор. Даже в «Экспериментальном романе» он писал, что «главный предмет нашего изучения это постоянное воздействие общества на человека и человека на общество». В этом сказалась противоречивость взглядов Золя, благотворное влияние на него эстетики великих реалистов с их постоянным вниманием к социальным условиям, формирующим характер героя. В большинстве романов Золя понимание среды является, несомненно, социальным.

Ругон-Маккары

Эпопея «Ругон-Маккары» (1871—1893) — самое выдающееся творение Золя — состоит из 20 романов. Замысел этой грандиозной эпопеи возник в 1868 г. Толчком к работе явилось увлечение модной теорией наследственности. Писатель задумал рассмотреть четыре поколения одной семьи. Но с самого начала работы он не ограничился только биологическими проблемами. Автор поставил две задачи: 1) «изучить на примере одной семьи вопросы крови и среды», 2) «изобразить всю Вторую империю, начиная с государственного переворота до наших дней». Стараясь выполнить первое, он составил генеалогическое древо семьи Ругон-Маккаров, дав каждому члену семьи подробную медицинскую характеристику с точки зрения наследственных признаков.

Задумав написать историю нескольких поколений Ругон-Маккаров, Золя стремился показать положение различных классов и социальных групп французского общества — народ, буржуазию, аристократию, духовенство. Не случайно разветвления рода Ругон-Маккаров проникают во все социальные слои Франции. Но Золя не удовлетворяется этим. Ои населяет свои романы огромным числом персонажей (общее число действующих лиц в серии — около 1200), иногда не имеющих родственных связей с Ругон-Маккарами. И это делается художником для более полного охвата действительности.

«Нужно было прекрасно изучить жизнь, чтобы создать отличную историю Второй империи, чтобы повести читателя во все закоулки современного мира...»1 — писала дооктябрьская «Правда» о Золя.

Для своей эпопеи романист избрал один из самых реакционных периодов в истории Франции. Это «эпоха позора и безумия» — 50—60-е годы, когда реакционная буржуазия и служившее ее интересам правительство Наполеона III беспощадно боролись со всяким проявлением свободомыслия, революционными традициями, свободой печати. Боясь народа, буржуазия создала «сильную власть», дающую ей неограниченные возможности грабить страну.

Вторая империя развалилась. Ее историю завершили трагическая война и Парижская коммуна. В результате этих событий многое изменилось во взглядах Золя. Постепенно усиливалась социальная линия в «Ругон-Маккарах» за счет линии биологической.

«Ругон-Маккары»—сложное и многостороннее произведение. В нем можно выделить ведущие темы, наметить основные линии, хотя они и не охватят всего содержания эпопеи. Это — изображение буржуазии в романах «Карьера Ругонов», «Добыча», «Чрево Парижа», «Накипь», «Деньги» и др. Жизнь народа — в романах «Западня», «Жерминаль», «Земля». Антиклерикальная тема — в романах «Завоевание Плассана», ♦ Проступок аббата Муре» и др. Тема искусства, творчества — роман «Творчество».

Есть в серии и произведения, в которых основное внимание. уделено проблеме наследственности,— «Человек-зверь», «Доктор Паскаль».

Романы о буржуазии. "Карьера Ругонов"

В первом романе — «Карьера Ругонов» (1871) — намечаются родословные линии семьи Ругон-Маккаров. Родоначальница семьи — нервнобольная Аделаида Фук, жизнь которой глубоко трагична. В романе действуют дети и внуки Аделаиды от первого брака с крестьянином Ругоном и от второго — с бродягой и пьяницей Маккаром. Автор прослеживает

в дальнейшем влияние наследственности, невроза и алкогоиизма родителей на потомство, хотя это и не становится главным. Ветвь Ругонов связана с буржуазией. Маккаров — по преимуществу с народом.

В предисловии к роману Золя заявляет: ♦Семья, которую я собираюсь изучать, характеризуется безудержностью вожделений, мощным стремлением нашего века, рвущегося к наслаждениям». Эти типично буржуазные, хищнические черты семьи Ругонов художник выявляет в поведении героев в решающих судьбу Франции событиях 1851 г. Основным конфликтом романа является столкновение республиканцев и бонапартистов, социальный смысл романа — в правдивом изображении монархического переворота, расправы с Республикой в маленьком провинциальном городе Плассане, на юге Франции. По существу в изображении Золя этот городок олицетворяет всю Францию.

Роман в основном был написан еще при империи, когда у Золя ненависть к бонапартизму сочеталась с горячей верой в Республику.

В косном, захолустном городке все дела вершат буржуазия, дворяне, духовенство. Мелкие разногласия между ними исчезают при малейшей угрозе со стороны народа. Объединиться, чтобы «добить Республику», — таков лозунг всех, кто дрожит за «свою мошну». В мирке богатых плассанских обывателей выделяется особенной ненавистью к Республике и чудовищной жадностью семья бывшего лавочника Ругона и его жены — хитрой, честолюбивой Фелисите.

Сыновья Ругона — Эжен и Аристид, не удовлетворившись масштабами Плассана, отправляются в Париж. Преступления этих хищников в Париже столь же естественны в условиях империи, как и благоденствие их родителей в провинции. Здесь в более скромных масштабах, но с неменьшей жестокостью действуют старшие Ругоны. Благодаря связям с сыном Эженом, который вращается в политических верхах, они узнают о готовящемся бонапартистском перевороте и захватывают власть в городе. Они становятся «благодетелями», «спасителями» города от «республиканской заразы». Их осыпает милостями победившая империя, они дорвались до «государственного пирога».

Золя изображает «зверинец», «желтый салон», Ругонов, объединяющий людей, у которых нет ничего святого, кроме денег. Характерна жестокость Пьера Ругона по отношению к своей старой, больной и ограбленной матери. Не случайно «ничего не имеющий общего с семьей» доктор Паскаль — третий сын Ругонов, наблюдая «желтый салон», уподобляет его посетителей насекомым и животным: маркиз де Карнаван напоминает ему большого зеленого кузнечика, Вюйе — тусклую, скользкую жабу, Рудье — жирного барана.

В романе своеобразно соединяются гневная сатира с высокой патетикой, овеянной дыханием революции. В нем сочетаются сатирическая обрисовка бонапартистской клики с романтикой народного восстания, серые тусклые краски — с пурпуром, цветом крови и знамен.

Горячая симпатия художника на стороне республиканцев. Особенно ярко описывает он движение республиканцев к Плас-сану, где к ним присоединились рабочие. Грандиозным и величественным представляется это шествие народа. Благо--родство и бескорыстие республиканцев видны в «преображенных душевным подъемом лицах», «в богатырской силе», «простодушной доверчивости великанов». Революционный порыв народа выражен писателем гиперболически, как нечто, охватывающее самую природу, гигантское, возвышенное, романтическое. Здесь впервые проявляется мастерство художника в изображении восставшего народа.

Золя связывает в этом романе судьбу своих положительных героев — внука Аделаиды Сильвера и его возлюбленной, юной Мьетты — с республиканцами. Чистота Сильвера, его бескорыстие, доброта выделяют этого юношу из семьи Ругон-Маккаров. Единственный из всей семьи он заботится о больной старухе, своей бабке. Сильвер-становится республиканцем, хотя этот бедняк, как многие другие, обнаружил в годы Республики, рожденной 1848 г., что «не все к лучшему в этой лучшей из республик».

Гибель Сильвера и Мьетты как бы олицетворяет гибель Республики. Семья участвует в их убийстве: Аристид видит, как ведут на расстрел Сильвера, и не препятствует этому. Обезумевшая от горя при виде смерти внука, Аделаида проклинает своих детей, называя их стаей волков, пожравших ее единственного ребенка.

Добыча

Показав в «Карьере Ругонов», какими путями буржуазия приходит к власти, Золя в следующем романе — «Добыча» (1871) — нарисовал картину «спасенного» от революции общества, которое «блаженствовало, отдыхало, отсыпалось под охраной твердой власти». Среди торжествующей буржуазии сын Ругонов — Аристид Саккар. Он выделяется своим умением ловко плавать в мутных волнах спекуляции, которая охватила французское общество, особенно во времена Крымской войны."‘Разбогатевший выскочка, спекулирующий на продаже домов и земельных участков в связи с перестройкой Парижа, Аристид Саккар лишен каких бы то ни было нравственных устоев, у него все подчинено деньгам, выгоде. Умирающая жена Саккара разговор мужа о его планах новой женитьбы из-за 100 тысяч.

Обобрав вторую жену (для Саккара она была «ставкой, оборотным капиталом»), он стремится нажиться на сыне, вы годно женив его. Семья Саккара — средоточие порока и развращенности.

Типичность этого образа, которым Золя продолжает линию бальзаковских героев-накопителей, подчеркивается всей лихорадочной атмосферой наживы, грабежа, охватившей «парижан эпохи упадка*.

Художник использует яркие средства для разоблачения торжествующей, терзающей Францию крупной буржуазии. Новый дом Аристида Саккара, представляющий смешение всех стилей, напоминает «важный и глупый лик разбогатевшего выскочки». Описание пышной сервировки стола, гостиной, где «все струилось золотом», обличает не только безвкусицу, но и мародерство, процветающее в поверженной Франции.

Печать упадка, разложения уже отметила торжествующую касту буржуазии. Писатель не случайно сравнивает Рене, жену Аристида, с Федрой Эврипида, хотя и замечает иронически, что ее преступная страсть к пасынку — пародия на трагедию античной героини.

Порочный мир упадка и гниения, изображенный художником, венчает образ Наполеона III — безжизненного, с его ♦мертвенно-бледным лицом и свинцовыми веками, прикрывающими тусклые глаза». Писатель не раз упоминает об этих «тусклых глазах, об изжелта-серых глазах с помутневшим зрачком», создавая образ жестокого и тупого хищника.

Показывая ужасающую развращенность господствующих классов, Золя иногда увлекается натуралистическими подробностями. И все же читатель убеждается, что уже в первых романах Золя нет места бесстрастному отношению к буржуазной действительности, за которое он ратовал в натуралистической эстетике. Они полны гнева и сарказма, это — своего рода политические памфлеты огромной силы.

Чрево Парижа

Роман «Чрево Парижа» (1873) был создан Золя в годы Третьей республики, которую он вначале приветствовал. Оставаясь еще долгое время сторонником буржуазного республиканизма, писатель со свойственной ему наблюдательностью вынужден был уже в первые годы констатировать, что буржуазная республика почти ничего не изменила в стране.

В центре внимания писателя в этом романе — мелкая буржуазия, ее поведение в эпоху империи, ее отношение к республике. Изображенный в романе парижский рынок — олицетворение «толстопузого Парижа»,который «обрастал жиром и втихомолку поддерживал империю». Это «толстяки», которые пожирают «тощих». Наиболее полно философию этих «порядочных», «мирных» людей выражает лавочница Лиза Кеню, убеждения которой определяются выгодой. Империя дает возможность наживаться, торговать, и она за империю.

Эта спокойная, красивая, сдержанная женщина способна ради выгоды на любую мерзость, на любое предательство и тайное преступление.

В семье Лизы появляется каторжник, брат ее мужа — Флоран. В декабрьские дни 1851 г., когда народ Парижа на баррикадах боролся за Республику, Флоран случайно оказался на улице. Этого было достаточно, чтобы попасть на каторгу, об ужасах которой он рассказывает сказку маленькой девочке Полине. Флоран — мечтатель. Он даже не догадывается, что республиканский заговор, организацией которого он поглощен, с самого начала известен полицейской агентуре.

Если Золя осуждает Флорана за беспочвенность, то остальных членов республиканской группы он обличает как честолюбцев, демагогов, предателей, как типичных буржуазных республиканцев (учитель Шарве, лавочник Гавар и др.).

В конфликте «толстых» лавочников и «тощего» Флорана побеждают «порядочные» люди, которые один за другим спешат донести на него в полицейскую префектуру. «Какие же, однако, негодяи все эти порядочные люди!» — этими словами художника Клода Лантье заключает свой роман автор.

Чтобы показать «сытость» процветающих буржуа, Золя рисует материальное изобилие, картину парижского рынка. Щедрость его красок напоминает фламандские натюрморты. Он посвящает целые страницы описанию рыбных и мясных рядов, гор овощей и фруктов, передавая все оттенки, все краски, все запахи.

Его превосходительство Эжен Ругон

В романе «Его превосходительство Эжен Ругон» (1876) Золя вновь возвращается, как и в «Добыче», к показу правящих кругов империи. За несколько лет существования Третьей республики Золя увидел политических деятелей, авантюристов и интриганов, готовых переменить в любой момент свою политическую ориентацию. Это способствовало созданию яркого, сатирического. образа политического дельца Эжена Ругона. "

Чтобы пробраться к власти и сохранить ее, для Ругона хороши все средства — лицемерие, интриги, сплетни, подкуп и т. п. На него похожи и прожженный политик де Марси, и депутаты, и министры. Отличие Ругона только в том, что, подобно большому легавому псу на охоте, ему удается отхватить самый крупный кусок добычи. По масштабу Ругона можно сопоставить только с главарем этой бонапартистской своры — самим императором.

Ругон —хитрый политикан, ведущий сложную игру. Он готов перещеголять в реакционности самого императора, требуя уничтожить парламент, и без того уже лишенный прав. Золя очень тонко подмечает свойственное Ругону подхалимство перед высшими и презрение к нижестоящим, лицемерие, самовлюбленность, культ собственной личности.

Когда Ругон Говорит о народе, он полон ненависти и злобы. Его идеал — тирания: «управлять людьми при помощи кнута, как каким-нибудь стадом», «властвовать, держав руке хлыст». Он уверен, что «толпа любит палку», что «вне принципа сильной власти для Франции нет спасения».

Под давлением народа император вынужден был провести незначительные либеральные реформы. Поворот, который делает Ругон, этот сторонник кулака и сильной власти, поразителен даже для видавших виды буржуазных политиканов. Отныне, чтобы сохранить власть, Ругон выступает в роли защитника либеральной политики императора.

Роман об Эжене Ругоне — злободневный, острейший политический памфлет, направленный против сторонников «сильной власти».

Нана, Накипь

С конца 70-х годов положение Третьей республики упрочилось, реакционные попытки возвратить монархию закончились провалом. На выборах 1877 г. победили буржуазные республиканцы. Но положение народа в буржуазной Третьей республике оставалось столь же тяжелым, как и в годы империи.

Влияние буржуазной действительности и реакционной идеологии на литературу сказалось в.эти годы в снижении критицизма, в усилении натуралистических тенденций.

Преобладание черт натурализма, некоторое приспособление к вкусам буржуазного читателя привело к тому, что в романе «Нана» (1880) на первом месте, по словам Салтыкова-Щедрина, оказался «женский торс». Писатель стремился показать аморальность верхов Франции/ распад правящих классов, сделав символом всего этого образ куртизанки Нана. Но иногда критическая позиция Золя была недостаточно четко выражена.

В «Накипи» (1882) показан мир средней буржуазии, чиновников. Это — обитатели одного дома, внешне имеющего «величавый вид, полный буржуазного достоинства». На самом деле за этой лицемерной буржуазной респектабельностью скрывается самый оголтелый разврат, продажность, жестокость.

Символический смысл имеет наглое обращение богатого привратника дома с больной, старой женщиной, которая за гроши моет лестницы, выполняет самую грязную работу. Эксплуатация ее олицетворяет отношение буржуазии к народу.

Золя отличала способность чувствовать и запечатлевать «дух времени», угадывать новые тенденции в развитии общества. Он раньше других французских писателей отразил начало эпохи империя- j лизма. Золя удается реалистически показать рост монополий и процесс разорения мелких собственников в романе «Дамское счастье» (1883). Крупный капитал, представленный здесь универсальным магазином «Дамское счастье», безжалостно давит владельцев небольших магазинов. Трагична судьба суконщика дядюшки Бодю и его семьи, старика Буррэ и других мелких торговцев. Неизбежность их гибели художник передает постоянным противопоставлением огромного, светлого, притягивающего толпы покупателей магазина «Дамское счастье» темной «норе» дядюшки Бодю. Причины успеха Октава Муре, хозяина «Дамского счастья», в том, что он оперирует огромным капиталом, вводит новые методы торговли, широко использует рекламу, безжалостно эксплуатирует работников магазина. Октав Муре беспощаден к своим подчиненным, его не трогают и трагедии разоренных, погубленных им людей. Он живет и действует во имя выгоды.

Черты хищника, предпринимателя новой эпохи четко обрисованы Золя в образе Октава Муре. Но отношение писателя к хозяину «Дамского счастья» двойственно. Наблюдая интенсивное развитие капитализма, Золя считал, что оно способствует прогрессу общества, улучшению общего благосостояния. В этом сказалось влияние буржуазного позитивизма. Поэтому писатель не осуждает безоговорочно Октава Муре, считая, что «он просто выполняет задачу, стоящую перед его веком». Вся деятельность Октава Муре дана в романе через восприятие влюбленной в него Денизы Бодю, идеализирующей героя. Октав Муре предстает «поэтом» своего дела, вносящим фантазию в коммерцию, человеком исключительной энергии. В романе «Накипь» Октав Муре — развращенный молодой человек, здесь же автор облагораживает своего героя, наделяя его способностью по-настоящему полюбить бедную девушку Денизу. Неожиданным является то, что хозяин «Дамского счастья» идет навстречу желаниям Денизы улучшить положение служащих, ее мечте об «огромном идеальном магазине — фаланстере торговли, где каждый по заслугам получает свою долю прибылей и где ему по договору обеспечено безбедное будущее».

Вера в цивилизаторскую миссию капиталистического предпринимательства, заимствованная у позитивиста О. Конта и других буржуазных социологов, характерна и для другого романа Золя о монополиях—«Деньги». Писатель искусственно отделяет деньги от производственных и социальных отношений, фетишизирует их как особую, ни с чем не связанную силу, как «фактор прогресса».

Идеализируя деньги, писатель возвышает главного героя романа Аристида Саккара, хотя и показывает преступность биржи, с которой связана вся его деятельность. Прошло двадцать лет с того времени, как этот финансовый жулик был запечатлен в «Добыче». Но если тогда Золя относился к своему-герою только отрицательно, то теперь образ Саккара двойствен.

Саккар предпринимает аферу, создав «Всемирный банк» без собственного капитала. Его увлекают проекты освоения Ближнего Востока, строительства путей сообщения, рудников и т. п. Путем различных ухищрений рекламы улавливаются тысячи доверчивых людей, которые становятся мелкими держателями акций банка. Правдиво показаны в романе биржевые махинации. В состязании с солидным банком миллионера Гундермана дутый банк Саккара терпит крах. Характерно, что крупные акционеры ловко спасают свои капиталы, вся тяжесть разорения ложится на плечи бедняков. Трагедия многих обездоленных семей потрясает. Объективно следует вывод, что деньги, связанные с капиталистической деятельностью, ведут к преступлению и несчастью.

Но Золя кажется, что содружество науки и денег движет прогресс, пусть даже осуществляемый через кровь и страдания. В связи с этим образ Аристида Саккара идеализирован. Он энергичен, инициативен, заботится о бедных детях приюта. Это — человек, якобы увлекающийся своим делом ради дела. Потерпев неудачу с «Всемирным банком», он продолжает свою деятельность в Голландии, осушая берег моря.

В созданном в середине 80-х годов романе «Жерминаль» Золя разоблачил монополистический капитал, акционерную Компанию, владеющую шахтами. Здесь уже нет каких бы то ни было иллюзий о созидательной роли капитализма.

Романы о народе «Западня»

Тема народа имела во французской литературе свою традицию до Золя. Достаточно вспомнить произведения О. Бальзака, Ж. Санд, В. Гюго. Но значение этой темы осо-; бенно возросло в 70—80-е годы в связи с ростом революционной активности масс. Жизни народа, жизни парижских ремесленников посвящен роман Золя «Западня» (1877). В замысле романа автор отчасти исходил из натуралистических принципов, стремясь показать", как наследственный порок алкоголизма губит Жервезу Маккар и ее мужа, кровельщика Купо. Однако уже в замысле отражено стремление писателя избежать лжи в изображении народа, сказать правду, «объяснить нравы народа, пороки, падение, моральное и физическое уродство средой, условиями, созданными для рабочих в нашем обществе». Золя желал воссоздать действительность с абсолютной точностью, чтобы картина заключала «мораль в себе».

Появление романа вызвало бурю в буржуазной критике. Его сочли безнравственным, грубым, грязным.

Золя обратился к изображению невыносимых условий жизни, рождающих пороки. Героиня романа Жервеза Маккар—. трудолюбивая женщина, любящая мать. Она мечтает спокойно работать, иметь скромный достаток, воспитать детей, «умереть на своей кровати». Жервеза прилагает неимоверные усилия, чтобы добиться благополучия для своей семьи. Но все тщетно. Несчастье — падение Купо с крыши — разрушает все мечты Жервезы. Получив увечье, Купо уже не работает по-прежнему, он попадает в западню — кабачок дядюшки Ко-ломба, превращается в алкоголика. Нищета постепенно разрушает семью; подавленная неудачами, Жервеза начинает пить вместе с Купо. Оба они гибнут. В чем причина гибели этих честных тружеников? В наследственности порока, в несчастном случае или же в условиях их жизни? Несомненно, что в романе обличается социальная несправедливость буржуазного общества, трагическая обездоленность народа; к развращению и гибели рабочего ведет его обнищание.

Самый тяжелый труд не обеспечивает людям в буржуазном обществе уверенности в завтрашнем дне. Нищенствуют не только алкоголики. Маляр дядюшка Брю, потерявший сыновей в Крыму, честно проработавший пятьдесят лет, умирает нищим под лестницей.

И все же художник не до конца разобрался в причинах бедственного положения народа.

Золя ограничил свои выводы филантропическими целями. Он писал: «Закройте кабаки, откройте школы... Алкоголизм подтачивает народ... Оздоровите рабочие кварталы и увеличьте заработную плату».

А. Барбюс справедливо писал: «Громадный пробел этого волнующего произведения: драматург не указывает истинных причин зла, и это мешает ему видеть и единственное средство его уничтожения, из этого вытекает, что книга оставляет впечатление безнадежности, безвыходности, нет возмущения против гнусного порядка».

Желание вызвать у господствующих классов сострадание к народу заставило художника усугубить теневые стороны. Он наделяет рабочих всевозможными пороками, что повело к обвинению писателя в дискредитации рабочего класса. На самом деле Золя верил в чистоту народа. Свидетельство этому — образы Жервезы, кузнеца Гуже, дядюшки Брю и других.

Еще Поль Лафарг отмечал, что ошибка Золя в том, что он изображает народ пассивным, не борющимся, интересуется только его бытом.

Земля

Картина французского общества была бы неполной без показа жизни крестьянства. В романе «Земля» (1887) воссоздается реальная картина крестьянской жизни. Упорный, нечеловеческий труд крестьян не избавляет их в буржуазном обществе от нужды. Чтобы удержаться на поверхности, крестьянин упорно цепляется за клочок земли.

Собственническая психология разобщает крестьян, заставляет держаться всего привычного, косного, определяет дикость их нравов. Стремление во что бы то ни стало удержать землю толкает крестьянина Бюто и его жену Лизу на преступления: они убивают старика Фуана, убивают сестру Лизы Франсуазу.

Реалистически отразив условия существования французской деревни, Золя, однако, сгустил темные краски в обрисовке крестьян. Роман страдает чрезмерным физиологизмом.

Книга была осуждена критикой с различных позиций. Нападки буржуазной критики объясняются прежде всего тем, что Золя коснулся запретной темы — жизни народа. Прогрессивная критика, наоборот, оценила смелость писателя, но резко отнеслась к натуралистичности произведения. Однако положительные образы романа найдены именно в народной среде.

Несмотря на бесчеловечные условия, человечность сохраняется в крестьянах Жане, Франсуазе, старике Фуане. Впоследствии в романе «Разгром» крестьянин Жан, впервые изображенный в «Земле», становится воплощением здоровой силы всей нации, выразителем положительных идеалов Золя.

Антиклерикальные романы

Всю жизнь Золя боролся с реакцией во всех ее проявлениях. Поэтому важное место в серии «Ругон-Маккары» занимает разоблачение духовенства, католической религии.

В романе «Завоевание Плассана» (1874) в образе иезуита аббата Фожа Золя представил хитрого политика, энергичного авантюриста, который служит империи Наполеона III. Явившись в Плассан никому не известным бедным священником с темным прошлым, аббат Фожа вскоре становится всесильным. Аббат Фожа ловко устраняет все препятствия, мешающие ему продвинуть в парламент нужного правительству Наполеона III депутата. Он быстро находит общий язык с представителями различных политических партий в городе. Даже среди буржуа Плассана аббат Фожа выделяется своей хваткой.

Появившийся в 1875 г. роман «Проступок аббата Муре» основан на противопоставлении аскетического, религиозного мировоззрения и философии радостного восприятия жизни. Воплощением ненавистных писателю церковных догматов, аскетизма, доведенного до абсурда, является карикатурная фигура «божьего жандарма», монаха брата Арканжиа. Он готов уничтожить все живое, полон отвращения к самому проявлению жизни. Полная противоположность этому «уроду» — философ Жанбериа, последователь просветителей XVIII в.

В последнем романе эпопеи — «Доктор Паскаль» (1893) — подводится итог развития четырех поколений Ругон-Маккаров. Доктор Паскаль следит за историей своего рода, изучая проблему наследственности. Но даже в романе, где этой проблеме уделено большое внимание, она не является главной. Сам доктор Паскаль, любимый народом, благородный человек, не связан со своей семьей, лишен ее отрицательных черт; народ называет его просто «доктор Паскаль», но не Ругон.

Роман воспевает жизнь, любовь, чуждую миру собственнических интересов. Символична концовка романа, в которой ребенок умершего Паскаля, «подняв вверх, как знамя, свою ручонку, словно взывает к жизни».

Но подлинное завершение эпопеи «Ругон-Маккары» — роман «Разгром», хотя он и является предпоследним, девятнадцатым, в серии.

Разгром

Роман этот создан в пору усиления реакции, засилья военщины и монархистов, особенно проявивших себя в известном деле Дрейфуса. Он разоблачает реакционные правящие круги, готовые в военных авантюрах искать спасения от угрозы революции. Именно поэтому роман был принят в штыки реакцией. Золя обвинили в антипатриотизме.

«Разгром» (1892) завершает социальную историю Второй империи. В романе изображена трагедия Франции — разгром французской армии под Седаном, поражение во франко-прусской войне 1870—1871 гг. Эти события нашли отражение у Мопассана, Гюго и других писателей, но Золя попытался осветить их со всей полнотой, выяснить причины поражения. Писатель много времени посвятил изучению истории войны, документов, интересовался рассказами ее участников, знакомился с местностью, где происходили бои.

В изображении событий и батальных сцен Золя следовал реалистической традиции Стендаля и Л. Толстого, отбросив лживую манеру приукрашивания войны. Это не помешало Золя воздать должное патриотизму французского народа, французских солдат. Он -взволнованно рассказал о подвигах защитников поруганной Франции. Среди них простые солдаты — капрал Жан, артиллерист Оноре, умирающий на лафете пушки, героические защитники Базейля — рабочий Лоран и служащий Вейс и многие другие простые люди. Это и офицеры-патриоты, готовые честно выполнить свой долг, — полковник де Вейль» генерал Маргерит. На их стороне все симпатии автора, в них он видит лучшие силы своего народа.

Народ не виноват в поражении Франции. Причину военной катастрофы Золя увидел в предательстве правящих классов, в прогнившем политическом режиме страны. Символом разложившегося режима является марионеточная фигура императора, который со своей огромной свитой только путается под ногами армии. Золя обличает неподготовленность к войне руководства, отсутствие согласованности действий, карьеризм офицерства. Предательство высших классов определяется их корыстолюбием, собственническими интересами. Фабрикант Делаэрш и его супруга быстро находят общий язык с оккупантами. Кулак-фермер Фушар жалеет для своих солдат куска хлеба, но сотрудничает с немцами.

Армейская масса изображена дифференцированно, запоминаются яркие образы солдат и офицеров — в этом большое достоинство романа.

Показав порочность политического режима Франции, приведшего ее к катастрофе, писатель, однако, отверг избранный народом Парижа выход — Коммуну. Две заключительные главы романа изображают бои версальских войск с коммунарами. Писатель не понял Парижской коммуны, считал ее результатом деморализации, вызванной войной. Его любимый герой, крестьянин Жан, которого Золя считал «душой Франции», вынужден расстреливать коммунаров. Морис, друг Жана, становится коммунаром, но весь облик этого героя не характерен для подлинных защитников Коммуны. Он только анархиствующий попутчик Коммуны. Морис гибнет от выстрела своего друга Жана.

Концовка романа выражает взгляды Золя, избравшего реформистский путь. Жан возвращается к земле, «готовый приняться за великое, трудное дело — заново построить всю Францию».

Три города

В 90-е годы, борясь с католической реакцией, Золя создает антиклерикальную серию романов «Три города».

В первом романе трилогии — «Лурд» (1894) — изображен маленький город на юге, который церковники превратили в «огромный базар, где продаются обедни и души». Крестьянской девочке Бернадетте, страдающей галлюцинациями, привиделась дева Мария у источника. Церковь создала легенду о чуде, организовала паломничество в Лурд, основав новое доходное предприятие.

Священник Пьер Фроман сопровождает в Лурд больную девушку Мари де Герсен, подругу детства. Мари исцеляется. Но Пьер понимает, что исцеление Мари — результат не чуда, а самовнушения, вполне объяснимый наукой. Видя обман, жульничество «святых отцов», развращенность города, в котором «святой источник» погубил патриархальные нравы, Пьер Фроман мучительно переживает духовный кризис, теряя остатки веры. Он считает, что «католичество изжило себя». Пьер мечтает о новой религии.

В следующем романе—«Рим» (1896) — Пьер Фроман порывает с церковью.

В третьем романе—«Париж» (1898) — Пьер Фроман пытается найти свое призвание и утешение в филантропии. Золя рисует в связи с этим кричащие социальные противоречия, бездну между богатыми и бедными. Будучи человеком разума, Пьер убеждается в беспомощности филантропии.

И все же, отвергая революционный путь изменения нетерпимых социальных условий, Золя считает, что постепенная эволюция сыграет решающую роль. Свои надежды он возлагает на науку, технический прогресс. В этом проявились реформистские заблуждения писателя, не принявшего революционного пути.

Трилогия «Три города», разоблачающая темные махинации церковников, интриги Ватикана, была внесена католической церковью в индекс запрещенных книг.

Четыре Евангелия

Следующая серия романов Золя—«Четыре Евангелия» — явилась откликом на усиление революционного рабочего движения, распространение социалистических идей. «Всякий раз, когда я теперь предпринимаю какое-нибудь исследование, я наталкиваюсь на социализм», — писал Золя.

В серию входят романы: «Плодовитость» (1899), «Труд»" (1901), «Истина» (1903) и неоконченный—«Справедливость».

Наиболее значительный роман этой серии — «Труд». Про* изведение сильно обличением капиталистической действительности, обнажением классовых противоречий. Запоминается реалистическое описание каторжного труда, чудовищной эксплуатации рабочих на заводе «Бездна». Эти условия порождают всеобщую порочность — вырождение буржуазии от излишеств и роскоши, рабочих — от безысходной нищеты.

Золя ищет путей изменения бесчеловечных отношений. Он понимает необходимость социализма, но достижение его считает возможным только реформистским путем. В романе проявляются устаревшие социал-утопические идеи Фурье, которыми в это время увлекался Золя.

Реформистской идеей содружества «труда, капитала и таланта» руководствуется главный герой, инженер Люк Фро-ман, сын Пьера Фромана. Он находит поддержку и капитал у богатого ученого — физика Жордана. Так возникает на новых началах металлургический завод в Крешри; вокруг него, изолированно от всего мира,— социалистический город, где создаются новые отношения, новый быт.

Труд становится свободным. Влияние Крешри распространяется на «Бездну». Любовь молодежи из семей рабочих и богатых горожан стирает социальные преграды. «Бездна» исчезает, остается счастливое общество.

Слабость и иллюзорность подобной утопии очевидны. Но характерно, что Золя связывает будущее человечества с социализмом.

Золя и Россия

В предисловии к французскому изданию сборника «Экспериментальный роман» Золя писал о том, что он навеки сохранит свою признательность России, которая в трудные годы жизни, когда во Франции не печатали его книг, пришла ему на помощь.

Интерес к России пробудился у Золя, несомненно, под влиянием И. С. Тургенева, жившего во Франции в 60—70-е годы. При содействии Тургенева Золя стал сотрудником русского журнала «Вестник Европы», где он печатал с 1875 по 1880 г. много корреспонденций, литературно-критических статей.

Золя был популярным писателем в среде русских прогрессивных читателей, видевших в нем представителя «натуральной реалистической школы». Но требовательный русский читатель, как и передовая критика, осуждал увлечение Золя натурализмом в таких романах, как «Нана», «Земля».

В 90-е годы борьба Э. Золя с реакцией, участие в деле Дрейфуса, его мужество и благородство вызвали горячую симпатию передовой русской общественности, писателей Чехова, Горького.

В 1886 году свет увидел роман Золя “Творчество” (“L’Oeuvre”) о жизни художника. Писатель был очень доволен своим романом и писал Анри Сеару, закончив роман:

“Я очень счастлив, а главное, очень доволен концом”.

Но такова была реакция лишь самого писателя, а художники-импрессионисты встретили появление этого романа с явным раздражением. Все художники сразу же поняли, что Золя ничего не понимает в живописи и в творчестве художников, особенно, импрессионистов, и они расценили выход в свет романа “Творчество”, как разрыв с импрессионистами.

И это произошло в то время, когда импрессионисты добились первых успехов и начали завоёвывать признание публики. Клод Моне сразу же написал Золя:

“Я очень долго сражался и боюсь, что в момент успеха критики могут использовать вашу книгу, чтобы нанести нам решительный удар”.

Однако никто не мог понять, кого же Золя вывел под именем главного героя романа Клода Лантье, хотя многие другие персонажи романа легко узнавались.

Когда молодой тогда, а позднее известный критик, Густав Кокийо попросил Золя “расшифровать” имена героев романа, тот ответил:

“К чему называть имена? Это те побеждённые, которых вы, безусловно, не знаете”.

Если широкая публика и критики гадали, кто же скрывается под именами различных героев романа, то Сезанн сразу же увидел, что Золя использовал для книги множество моментов из их совместной молодости в Эксе, а также вывел их общих знакомых, лишь изменив их имена. А в Клоде Лантье Сезанн узнал самого себя, свои характерные высказывания и даже жесты.

Сезанн был обижен, да что там - просто оскорблён этим романом, тем более что Золя показал своё полное невежество в живописи:

“Эмиль хотел бы, чтобы я поместил на своих пейзажах женщин, разумеется, нимф, как у папаши Коро в лесах Виль д’Авре… Этакий кретин! И он приводит Клода Лантье к самоубийству!”

Дружба Сезанна с Золя на этом закончилась, но художник нашёл в себе силы ответить писателю:

“Дорогой Эмиль! Только что получил твою книгу “Творчество”, которую ты был столь любезен прислать мне. Я благодарю автора “Ругон-Маккаров” за доброе свидетельство его памяти обо мне и прошу с мыслью о прошлом разрешить мне пожать ему руку. Искренне твой. Рад был пережить чудесные мгновения прошлого. Поль Сезанн, 4 апреля 1886 года.“

Даже владелец лавки для художников “папаша” Танги не одобрил этот роман:

“Нехорошо это, нехорошо. Никогда не поверил бы, что господин Золя, такой порядочный человек, к тому же друг этих людей! Он их не понял! И это очень прискорбно!”

Из беседы Сезанна и Амбруаза Воллара об Эмиле Золя

Воллар : “Однажды, когда Сезанн показывал мне маленький этюд, сделанный им с Золя в дни молодости, около 1860 года, я спросил его, к какому времени относится их разрыв”.

Сезанн : “Между нами не было никакой ссоры, я первый перестал ходить к Золя. Я больше не чувствовал себя у него в своей тарелке. Эти ковры на полу, слуги и сам он, работающий теперь за бюро резного дерева! В конце концов, у меня создалось такое впечатление, словно я делаю визит министру. Он превратился (простите меня, мсье Воллар, я не говорю это в дурном смысле) в грязного буржуа”.

Воллар : “Мне кажется, что люди, которых можно было встретить у Золя, представляли необычайный интерес: Эдмон де Гонкур, отец и сын Доде, Флобер, Ги де Мопассан и многие другие”.

Сезанн : “Действительно, у него было много народа, но то, что там говорилось, было такое… Однажды я заговорил было о Бодлере: это имя никого не интересовало”.

Воллар : “Но о чём же там беседовали?”

Сезанн : “Каждый говорил о количестве экземпляров, в котором он издал свою последнюю книгу или надеялся издать следующую, разумеется, слегка привирая при этом. Особенно стоило послушать дам…”

Воллар : “Но неужели там не было никого, кроме мужчин с большими тиражами и тщеславных женщин! Например, Эдмон де Гонкур…”

Сезанн : “Это правда, у него не было жены; но и корчил же он морду, слушая все эти цифры”.

Воллар : “Вы любите Гонкуров?”

Сезанн : “Прежде я очень любил “Manette Salomon”. Но с тех пор как “вдова”, как его назвал кто-то [это был Барбе д’Оревильи], начала писать одна, мне уже не приходилось читать ничего подобного…

Итак, я лишь изредка посещал Золя, потому что мне было очень тяжело видеть, что он стал таким барином; как вдруг однажды его слуга доложил мне, что его господин никого не принимает. Я не думаю, что это распоряжение касалось специально меня, но мои посещения стали ещё реже… И наконец Золя издал “L’Oeuvre” ("Творчество”)…
Нельзя требовать от несведущего человека, чтобы он говорил разумные вещи об искусстве живописи. Но, чёрт побери, как смел он говорить, что художник кончен, раз он написал плохую картину! Если картина не удалась, её швыряют в огонь и начинают новую! ”

Воллар : “Но как же Золя, который столько мне говорил о вас и в таких сердечных выражениях, с таким волнением…”

Сезанн : “Послушайте, мсье Воллар, я должен вам это рассказать…

Позже, находясь в Эксе, я узнал, что Золя недавно приехал туда… Я узнал о его приезде в то время, когда находился на “мотиве”; я писал этюд, который мне неплохо удавался; но чёрта ли мне было в этюде, когда Золя находился в Эксе! Не теряя времени даже на то, чтобы сложить свои вещи, я мчусь в отель, где он остановился. Но один товарищ, которого я встречаю по пути, сообщает мне, что накануне в его присутствии кто-то сказал Золя:

“Вы собираетесь якшаться с Сезанном?”

И Золя ответил:

“Чего ради мне встречаться с этим неудачником?”

Тогда я возвратился на “мотив”.

Пафос исканий Эмиля Золя был полемически направлен против концепций, которые отрицали за литературой и искусством функцию познания действительности, утверждали, что они несовместимы с жизнью и по своей природе враждебны ей. Осуждению этих несостоятельных субъективно-идеалистических взглядов писатель посвятил «Творчество».

В основу сюжета «Творчества» легли некоторые реальные события и факты из жизни писателя и друзей его юности - Поля Сезанна, Батистена Байля, а также Эдуарда Мане, Клода Моне и других. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Роман Творчество. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) Содержание романа связано с полемикой, которую в шестидесятые годы писатель вел в защиту группы талантливых живописцев. Свои статьи этих лет об импрессионистах он опубликовал в сборнике «Мой Салон».

Роман «Творчество» Эмиль Золя начинает с рассказа о том, как трое провинциалов - живописец Клод Лантье (он знаком читателям по роману «Чрево Парижа»). начинающий писатель Пьер Сандоз и будущий скульптор Луи Дюбюш собрались в Париже. Им были неведомы зависть и соперничество; бедняки, они презирали деньги и буржуа. Вступив в борьбу.

Молодые энтузиасты испытывали свой талант в упорном труде. Сандоз был поглощен осуществлением давней мечты создать поэму, в которой воплотилась бы вся история человечества, его прошлое, настоящее и грядущее. Дюбюш день и ночь трудился над своей грандиозной скульптурой «Сборщица винограда». Художника Клода воодушевляла идея запечатлеть па полотнах вселенную «во всем неповторимом многообразии ее проявлений и красок, в движении и времени».

В образе Клода, отмечает Золя в набросках, «я хотел показать борьбу художника с природой, его творческий порыв и искания в произведении искусства, усилия крови и слез, чтобы создать плоть, наполнить ее жизнью. Постоянная схватка и постоянное поражение. Я расскажу о своих собственных трудах и днях, о своих повседневных терзаниях».

Годы исканий, мучительной творческой борьбы не приносят Клоду желанного успеха: его картины отвергает Салон. Художник прибегает к усилению интенсивности красок, к причудливо подобранным цветовым сочетаниям, использует никем до сих пор не подмеченную нюансировку, вибрацию света, его постоянную текучесть. Но все попытки Клода схватить и запечатлеть на полотне «неповторимое мгновение», вечно меняющуюся жизнь оказываются бесплодными. Ненависть людей, чьи установившиеся вкусы оказались задетыми, злоба завистников и посредственностей окончательно сломили его волю. Но дело не в физической смерти Клода Лантье, которой заканчивается роман: художник умер в Клоде значительно раньше. В неистовых исканиях новых путей в искусстве, в стремлении воссоздать на полотне природу реальнее, чем она есть, он пришел к отрицанию самой жизни: «Ничего не существует вне живописи, и пусть гибнет мир!»

Отношение Золя к импрессионизму не было раз и навсегда установившимся и одинаковым. Он горячо и страстно поддерживал художников-импрессионистов в шестидесятые - семидесятые годы, когда они вступали в жизнь, будили умы. Идеи импрессионистов были сродни эстетическим взглядам самого Золя. В дальнейшем, однако, пути импрессионистов и создателя «Ругон-Маккаров» разошлись. В восьмидесятые - девяностые годы в творчестве художников-импрессионистов возобладал субъективизм. Движимые желанием запечатлеть неуловимый «облик ощущения», они увлеклись формальной стороной живописи, демонстрацией своего виртуозного мастерства в передаче цвета и света. По-новому осмысляя происходящее, Золя в 1898 году в статье «Живопись» определенно и недвусмысленно оценил то, к чему пришли эпигоны импрессионизма: «Я видел, как были брошены в землю семена, теперь я наблюдаю всходы, осязаю чудовищные плоды...»

Роман «Творчество» сразу же после выхода в свет вызвал оживленные споры. Прогрессивная критика увидела в книге правдивый рассказ о судьбе искусства в мире собственников, о жалкой участи художников, о чудовищной эксплуатации их таланта.

В 1886 году в очерке «Жизнь пейзажиста» писал: «Золя в своем изумительном романе «Творчество» рассказывает о страшной битве, о нескончаемой борьбе между человеком и мыслью, о величественном, жестоком поединке художника с его идеей, со смутно провиденной и неуловимой картиной. Я веду эту борьбу, я переживаю все это так же, как и Клод».

На русском языке роман Золя впервые был напечатан под названием «В мире художников» в 1886 году. В июле того же года В. В. Стасов опубликовал статью, посвященную «Творчеству», в которой писал, что еще ни в одном произведении о художниках «ни художник, ни художественные дела не выступали с такой правдою и глубиною, как в новом романе Золя». Несмотря на некоторые недостатки, присущие книге, русский критик назвал роман «великой художественной картиной» и «великим поучением». Эту оценку «Творчества» разделял и художник И. Н. Крамской.

Источники:

Золя Эмиль. . Добыча. Пер. с фр. Вступит, статья С. Емельяникова. Илл. Майофиса. М., «Худож. лит.», 1979. 526 с. (Б-ка классики. Зарубеж. лит-ра)


Аннотация: В книгу включены романы выдающегося французского писателя Эмиля Золя (1840-г1902) «Карьера Ругонов» и «Добыча» (оба-1871), открывающие собою его двадцатитомную эпопею «Ругон-Маккары» (1871-1893), в которой на материале истории одной семьи дана широкая картина общественной жизни Франции периода Второй империи (1851-1870).

Если домашнее задание на тему: » Роман Творчество – художественный анализ. Золя Эмиль оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

 

• Свежие новости

• Категории

• Новости

• Сочинения по теме

  «Проступок аббата Муре» вышел в свет в апреле 1875 года, а в августе Эмиль Золя закончил шестую книгу серии, роман Пафос шукань емиля Золя був полемічно спрямований проти концепцій, які заперечували за літературою й мистецтвом функцію пізнання дійсності, затверджували, що
  • Рейтинг сочинений

    Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.

    Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое

Эмиль Золя

«Творчество»

Художник Клод Лантье повесился в своей мастерской в 1870 году, а его жена сошла сума от горя. Клод был нищим, и после смерти от него ничего не осталось кроме пары набросков. На его похоронах из их старой компании были только два друга - Сандоза и Бонграна.

Друзья были родом из Плассана и подружились еще в колледже. Клод был живописцем, Сандоз романистом, Дюбюш архитектором. Клод был очень одаренным художником, одержимым своим творчеством. Он мог работать без сна и отдыха, но дело не шло дальше набросков, так как его ничего не могло удовлетворить. Вся остальная компания была уверена, что Клод возглавит новую школу.

Клод держится в стороне от женщин, но однажды на набережной у своего дома он встречает очень красивую девушку. Он предлагает ей переночевать у него и та соглашается. Они познакомились только утром, и он узнал, что ее зовут Кристина. Глядя на спящую девушку, он видит идеальную натуру для своей будущей картины. Клод с трудом уговаривает ее позировать. Когда она ушла, он был огорчен тем, что больше не увидит ее, но, чуть больше чем через месяц, она появилась вновь. И он снова просит ее позировать, но уже обнаженной.

Эта картина, предназначенная для Салона Отверженных, была встречена хохотом публики. Клод был подавлен, а Кристине пришлось его утешать. С тех пор началась их любовь. Клод находит дом в Беннекуре и они живут так и не повенчавшись. Вскоре Кристина узнает, что беременна. У них рождается сын Жак. Клод снова начинает писать. Вскоре они возвращаются в Париж. Здесь он встречается со старыми друзьями, но не чувствует прежней связи с ними. Клод с головой погружается в работу пытаясь создать истинный шедевр, но салон год за годом отвергает его работы. Клод ненавидит себя, его неуверенность передается и Кристине. Через несколько месяцев Клод снова берется за работу, делает гигантский эскиз, но в порыве неуверенности в себе портит работу. Отныне творчество становится для него пыткой.

Клод и Кристина женятся, но брак их не радует. Клод снова погружен в работу, а Кристина сильно ревнует его. Клода очень раздражают замедленность развития и размеры головы его сына, он еще не знает, что у него водянка. Клод снова решается написать шедевр. В день, когда картина была закончена, в возрасте 12-ти лет умирает Жак. Клод тут же берется за новую картину, посвященную смерти ребенка. Картина была помещена в Салон, но выглядела очень жалко, после этого Клада стали называть помешанным.

Клод снова пытается написать обнаженную натуру Кристины. Однажды, Кристина не выдерживает и просит Клода взглянуть на нее как на женщину, а не как на натурщицу. Они проводят ночь, полную страсти, а утром Кристина находит его повешенным.

Золя, Эмиль (Zola, Emile) (1840-1902), французский писатель. Родился 2 апреля 1840 в Париже, в итало-французской семье: итальянцем был отец, инженер-строитель. Детские и школьные годы Эмиль провел в Экс-ан-Провансе, где одним из его ближайших друзей был художник П. Сезанн. Ему было неполных семь лет, когда отец скончался, оставив семью в бедственном положении. В 1858, рассчитывая на помощь друзей покойного мужа, г-жа Золя переехала с сыном в Париж. В начале 1862 Эмиль сумел найти место в издательстве «Ашет». Проработав около четырех лет, он уволился в надежде обеспечить свое существование литературным трудом. В 1865 Золя опубликовал первый роман - жесткую, слабо завуалированную автобиографию Исповедь Клода (La Confession de Claude, 1865). Книга доставила ему скандальную известность, которую еще более умножила горячая защита живописи Э. Мане в его обзоре художественной выставки 1866. Примерно в 1868 у Золя возник замысел серии романов, посвященных одной семье (Ругон-Маккаров), судьба которой исследуется на протяжении четырех-пяти поколений. Разнообразие романных сюжетов давало возможность показать многие стороны французской жизни в период Второй империи. Первые книги серии не вызвали большого интереса, зато седьмой том, Западня (L"Assommoir, 1877), снискал большой успех и принес Золя как славу, так и богатство. Он приобрел дом в Медоне около Парижа и собрал вокруг себя молодых писателей (среди них были Ж.К. Гюисманс и Ги де Мопассан), образовавших недолговечную «натуралистическую школу». Последующие романы серии были встречены с громадным интересом - их с одинаковым усердием поносили и превозносили. Двадцать томов цикла Ругон-Маккары представляют собой главное литературное достижение Золя, хотя необходимо отметить и написанную ранее Терезу Ракен (Therese Raquin, 1867) - глубокое исследование чувства раскаяния, постигающего убийцу и его сообщницу. В последние годы жизни Золя создал еще два цикла: Три города (Les Trois Villes, 1894-1898) - Лурд (Lourdes), Рим (Rome), Париж (Paris); и Четыре Евангелия (Les Quatre Evangiles, 1899-1902), оставшееся незаконченным (четвертый том написан не был). Золя стал первым романистом, создавшим серию книг о членах одной семьи. Его примеру последовали многие, в т.ч. Ж. Дюамель (хроники Паскье), Д. Голсуорси (Сага о Форсайтах) и Д. Мастерс (книги о Сэвиджах). Одной из причин, побудивших Золя избрать структуру цикла, было желание показать действие законов наследственности. Ругон-Маккары являются отпрысками слабоумной женщины, которая умирает в последнем томе серии, достигнув столетнего возраста и полностью лишившись рассудка. От ее детей - одного законного и двух незаконных - берут начало три ветви рода. Первая представлена процветающими Ругонами, члены этой семьи фигурируют в таких романах, как Его превосходительство Эжен Ругон (Son Excellence Eugene Rougon, 1876) - исследование политических махинаций в царствование Наполеона III; Добыча (La Curee, 1871) и Деньги (L"Argent, 1891), где речь идет о спекуляциях земельной собственностью и ценными бумагами. Вторая ветвь рода - семейство Муре. Октав Муре, честолюбивый волокита в Накипи (Pot-Bouille, 1882), создает один из первых парижских универмагов на страницах Дамского счастья (Au Bonheur des dames, 1883), тогда как другие члены семьи ведут более чем скромную жизнь, подобно деревенскому священнику Сержу Муре в загадочном и поэтичном романе Проступок аббата Муре (La Faute de l"Abbe Mouret, 1875). Представители третьей ветви, Маккары, отличаются крайней неуравновешенностью, поскольку их предок Антуан Маккар был алкоголиком. Члены этой семьи играют выдающуюся роль в самых сильных романах Золя - таких, как Чрево Парижа (Le Ventre de Paris, 1873), где воссоздана атмосфера центрального рынка столицы; Западня, в которой суровыми тонами изображается жизнь парижских рабочих в 1860-е годы; Нана (Nana, 1880), чья героиня, представительница третьего поколения Маккаров, становится проституткой и ее сексуальный магнетизм приводит в смятение высший свет; Жерминаль (Germinal, 1885), величайшее творение Золя, посвященное забастовке шахтеров на рудниках северной Франции; Творчество (L"Oeuvre, 1886), куда включены характеристики многих прославленных художников и литераторов эпохи; Земля (La Terre, 1887), повествование о крестьянской жизни; Человек-зверь (La Bete humaine, 1890), где описывается жизнь железнодорожных рабочих, и, наконец, Разгром (La Debacle, 1892), изображение франко-прусской войны и первый крупный военный роман во французской литературе. Ко времени завершения цикла (1903) Золя пользовался всемирной известностью и, по общему мнению, был крупнейшим после В. Гюго писателем Франции. Тем более сенсационным было его вмешательство в дело Дрейфуса (1897-1898). Золя пришел к убеждению, что Альфред Дрейфус, офицер французского генерального штаба, еврей по национальности, в 1894 был несправедливо осужден за продажу военных секретов Германии. Разоблачение армейской верхушки, несущей главную ответственность за очевидную судебную ошибку, приняло форму открытого письма президенту республики с заголовком Я обвиняю (J"accuse, 1898). Приговоренный за клевету к году тюремного заключения, Золя бежал в Англию и смог вернуться на родину в 1899, когда ситуация изменилась в пользу Дрейфуса.28 сентября 1902 Золя скоропостижно умер в своей парижской квартире. Причиной смерти стало отравление угарным газом - «несчастный случай», скорее всего, подстроенный его политическими врагами.

Механик Этьен Лантье, изгнанный с железной дороги за пощечину начальнику, пытается устроиться на работу в шахту компании Монсу, что близ городка Воре, в поселке Двухсот Сорока. Работы нет нигде, шахтеры голодают. Место для него на шахте нашлось лишь потому, что накануне его прихода в Воре умерла одна из откатчиц. Старый забойщик Маэ, чья дочь Катрина работает с ним в шахте второй откатчицей, берет Лантье в свою артель.

Работа невыносимо трудна, и пятнадцатилетняя Катрина выглядит вечно изможденной. Маэ, его сын Захария, артельщики Левак и Шаваль работают, лежа то на спине, то на боку, протискиваясь в шахте шириной едва в полметра: угольный пласт тонок. В забое невыносимая духота. Катрина и Этьен катают вагонетки. В первый же день Этьен решает было покинуть Воре: этот ежедневный ад не для него. На его глазах руководство компании разносит шахтеров за то, что те плохо заботятся о собственной безопасности. Молчаливое рабство шахтеров поражает его. Только взгляд Катрины, воспоминание о ней заставляют его остаться в поселке еще на некоторое время. Маэ живут в непредставимой бедности. Они вечно должны лавочнику, им не хватает на хлеб, и жене Маэ ничего не остается, как пойти с детьми в усадьбу Пиолена, принадлежащую помещикам Грегуарам. Грегуары, совладельцы шахт, иногда помогают бедным. Хозяева усадьбы обнаруживают в Маэ и её детях все признаки вырождения и, вручив ей пару старых детских платьиц, преподают урок бережливости. Когда женщина просит сто су, ей отказывают: подавать -- не в правилах Грегуаров. Детям, однако, дают кусок булки. Под конец Маэ удается смягчить лавочника Мегра -- в ответ на обещание прислать к нему Катрину. Покуда мужчины работают в шахте, женщины готовят обед -- похлебку из щавеля, картошки и порея; парижане, приехавшие осмотреть шахты и ознакомиться с бытом шахтеров, умиляются щедрости шахтовладельцев, дающих рабочим столь дешевое жилье и снабжающих все шахтерские семьи углем.

Одним из праздников в шахтерской семье становится мытье: раз в неделю вся семья Маэ, не стесняясь, по очереди окунается в бочку с теплой водой и переодевается в чистое. Маэ после этого балуется с женой, называя свое единственное развлечение «даровым десертом». Катрины между тем домогается молодой Шаваль: вспомнив о своей любви к Этьену, она сопротивляется ему, но недолго. К тому же Шаваль купил ей ленту. Он овладел Катриной в сарае за поселком.

Этьен постепенно привыкает к работе, к товарищам, даже к грубой простоте местных нравов: ему то и дело попадаются гуляющие за отвалом влюбленные, но Этьен полагает, что молодежь свободна. Возмущает его только любовь Катрины и Шаваля -- он неосознанно ревнует. Вскоре он знакомится с русским машинистом Сувариным, который живет с ним по соседству. Суварин избегает рассказывать о себе, и Этьен нескоро узнает, что имеет дело с социалистом-народником. Бежав из России, Суварин устроился на работу в компанию. Этьен решает рассказать ему о своей дружбе и переписке с Плюшаром -- одним из вождей рабочего движения, секретарем северной федерации только что созданного в Лондоне Интернационала. Суварин скептически относится к Интернационалу и к марксизму: он верит только в террор, в революцию, в анархию и призывает поджигать города, всеми способами уничтожая старый мир. Этьен, напротив, мечтает об организации забастовки, но на нее нужны деньги -- касса взаимопомощи, которая позволила бы продержаться хоть первое время.

В августе Этьен перебирается жить к Маэ. Он пытается увлечь главу семейства своими идеями, и Маэ как будто начинает верить в возможность справедливости, -- но жена его тут же резонно возражает, что буржуи никогда не согласятся работать, как шахтеры, и все разговоры о равенстве навсегда останутся бредом. Представления Маэ о справедливом обществе сводятся к желанию пожить как следует, да это и немудрено -- компания вовсю штрафует рабочих за несоблюдение техники безопасности и изыскивает любой предлог для урезания заработка. Очередное сокращение выплат -- идеальный повод для забастовки. Глава семьи Маэ, получая безбожно сокращенный заработок, удостаивается также выговора за разговоры со своим жильцом о политике -- об этом уже пошли слухи. Туссена Маэ, старого шахтера, хватает только на то, чтобы испуганно кивать. Он сам стыдится собственной тупой покорности. По всему поселку разносится вопль нищеты, На новом участке, где работает семья Маэ, становится все опаснее -- то ударит в лицо подземный источник, то слой угля окажется так тонок, что двигаться в шахте можно, только обдирая локти. Вскоре происходит и первый на памяти Этьена обвал, в котором сломал обе ноги младший сын Маэ -- Жанлен. Этьен и Маэ понимают, что терять больше нечего: впереди только худшее. Пора бастовать.

Директору шахт Энбо сообщают, что никто не вышел на работу. Этьен и несколько его товарищей составили делегацию для переговоров с хозяевами. В нее вошел и Маэ. Вместе с ним отправились Пьеррон, Левак и делегаты от других поселков. Требования шахтеров ничтожны: они настаивают на том, чтобы им прибавили плату за вагонетку лишь на пять су. Энбо пытается вызвать раскол в депутации и говорит о чьем-то гнусном внушении, но ни один шахтер из Монсу еще не состоит в Интернационале. От имени углекопов начинает говорить Этьен -- он один способен спорить с Энбо. Этьен в конце концов прямо угрожает, что рано или поздно рабочие вынуждены будут прибегнуть к другим мерам, чтобы отстоять свою жизнь. Правление шахт отказывается идти на уступки, что окончательно ожесточает шахтеров. Деньги кончаются у всего поселка, но Этьен убежден, что забастовку надо держать до последнего. Плюшар обещает прибыть в Воре и помочь деньгами, но медлит. Наконец Этьен дождался его. Шахтеры собираются на совещание у вдовы Дезир. Хозяин кабачка Раснер высказывается за прекращение забастовки, но шахтеры склонны больше доверять Этьену. Плюшар, считая забастовки слишком медленным средством борьбы, берет слово и призывает все-таки продолжать бастовать. Запретить собрание является комиссар полиции с четырьмя жандармами, но, предупрежденные вдовой, рабочие успевают вовремя разойтись. Плюшар пообещал выслать пособие. Правление компании между тем задумало уволить наиболее упорных забастовщиков и тех, кого считали подстрекателями.

Этьен приобретает все большее влияние на рабочих. Скоро он совершенно вытесняет их былого лидера -- умеренного и хитрого Раснера, и тот предрекает ему со временем такую же участь. Старик по кличке Бессмертный на очередном собрании шахтеров в лесу вспоминает о том, как бесплодно протестовали и гибли его товарищи полвека назад. Этьен говорит страстно, как никогда. Собрание решает продолжать стачку. Работает на всю компанию только шахта в Жан-Барте, Тамошних шахтеров объявляют предателями и решают проучить их. Придя в Жан-Барт, рабочие из Монсу начинают рубить канаты -- этим они вынуждают углекопов покинуть шахты. Катрина и Шаваль, которые живут и работают в Жан-Барте, тоже поднимаются наверх. Начинается драка между бастующими и штрейкбрехерами. Руководство компании вызывает полицию и армию -- драгун и жандармов. В ответ рабочие начинают разрушать шахты. Восстание набирает силу, пожаром распространяясь по шахтам. С пением «Марсельезы» толпа идет в Монсу, к правлению. Энбо теряется. Шахтеры грабят лавку Мегра, погибшего при попытке спасти свое добро. Шаваль приводит жандармов, и Катрина едва успевает предупредить Этьена, чтобы он не попался им. Этой зимой на всех шахтах расставляют полицию и солдат, но работа нигде не возобновляется. Забастовка охватывает новые и новые шахты. Этьен наконец дождался прямой стычки с предателем Шавалем, к которому давно ревновал Катрину, и победил: Шаваль вынужден был уступить её и спасаться бегством.

Между тем Жанлен, младший из Маэ, хоть и хромая на обе ноги, выучился довольно резво бегать, разбойничать и стрелять из пращи. Его разбирало желание убить солдата -- и он убил его ножом, по-кошачьи прыгнув сзади, не умея объяснить свою ненависть. Столкновение шахтеров с солдатами становится неизбежным. Углекопы сами пошли на штыки, и, хотя солдаты получили приказ применять оружие только в крайнем случае, вскоре раздаются выстрелы. Шахтеры швыряют в офицеров грязью и кирпичами, солдаты отвечают пальбой и первыми же выстрелами убивают двух детей: Лидию и Бебера. Убита Мукетта, влюбленная в Этьена, убит Туссен Маэ. Рабочие страшно испуганы и подавлены. Вскоре в Монсу приезжают представители власти из Парижа. Этьен начинает ощущать себя виновником всех этих смертей, разорения, насилия, и в этот момент лидером шахтеров снова становится Раснер, требующий примирения. Этьен решает уйти из поселка и встречается с Сувариным, который рассказывает ему историю гибели своей жены, повешенной в Москве, С тех пор у Суварина нет ни привязанностей, ни страха. Выслушав этот страшный рассказ, Этьен возвращается домой, чтобы провести в семье Маэ свою последнюю ночь в поселке. Суварин же идет к шахте, куда рабочие собираются вернуться, и подпиливает одну из скреп обшивки, защищающей шахту от подземного моря -- «Потока». Утром Этьен узнает, что Катрина тоже собирается пойти в шахту. Поддавшись внезапному порыву, Этьен идет туда с ней: любовь заставляет его еще на один день остаться в поселке. К вечеру поток прорвал обшивку. Скоро вода прорвалась на поверхность, все взрывая своим мощным движением. На дне шахты остались покинутыми старик Мук, Шаваль, Этьен и Катрина. По грудь в воде они пытаются выбраться в сухую шахту, блуждают в подземных лабиринтах. Здесь и происходит последняя стычка Этьена с Шавалем: Этьен раскроил череп вечному сопернику. Вместе с Катриной Этьену удается выскрести в стене некое подобие скамьи, на которой они сидят над несущимся по дну шахты потоком. Три дня проводят они под землей, ожидая смерти и не надеясь на спасение, но вдруг доносятся чьи-то удары сквозь толщу земли: к ним пробиваются, их спасают! Здесь, в темноте, в шахте, на крошечной полоске тверди, Этьен и Катрина в первый и последний раз сливаются в любви. После этого Катрина забывается, а Этьен прислушивается к приближающимся толчкам: спасатели дошли до них. Когда их подняли на поверхность, Катрина была уже мертва.

Оправившись, Этьен уходит из поселка. Он прощается с вдовой Маэ, которая, потеряв мужа и дочь, выходит на работу в шахту -- откатчицей. Во всех шахтах, еще недавно бастовавших, кипит работа. И глухие удары кайла, кажется Этьену, доносятся из-под расцветающей весенней земли и сопровождают каждый его шаг.