Архитектура Барокко Главные признаки: - усложненность объемов и пространства, взаимное пересечение различных геометрических форм, - преобладание сложных криволинейных форм при определении планов и фасадов сооружений, - чередование выпуклых и вогнутых линий и плоскостей - активное применение скульптурных и архитектурнодекоративных мотивов; - неравномерное распределение архитектурных средств; - создание богатой игры светотени, цветовых контрастов - динамичность архитектурных масс.
Жак Лемерсье (фр. Jacques Lemercier [Лёмерсье], 1585, Понтуаз - 13 января 1654, Париж) - первый королевский архитектор при дворе Людовика XIII. Жак Лемерсье принадлежал к семье архитекторов и мастеров каменной кладки, уже прославившейся в Иль-де-Франс. Его дед Пьер Ле Мерсье и отец Николай Ле Мерсье руководили большими стройками в Понтуазе (Сен-Маклу, Нотр-Дам).
Капелла Святой Урсулы Сорбонской или просто Капелла Сорбонны - это религиозное здание, расположенное в Латинском квартале Парижа среди архитектурного ансамбля Сорбонны. Первый французский храм купольного типа. Построена из камня.
Монастырь Валь-де-Грас В 1645 году Мазарини заказал Франсуа Мансару восстановление церкви и монастыря Вальде-Грас (Val-de. Grâce). Работы начались весной 1645, но на следующий год Мансар передал их Жаку Лемерсье.
Пале-Рояль (фр. Palais Royal - «королевский дворец») - площадь, дворец и парк, расположенн ые в Париже напротив северного крыла Лувра.
Жюль Ардуэн-Мансар (фр. Jules Hardouin. Mansart, урождённый Жюль Ардуэн; 1646- 1708) - французский зодчий, придворный архитектор Людовика XIV, внучатый племянник Франсуа Мансара, один из крупнейших представителей стиля барокко во французской архитектуре.
Дом инвалидов или Государственный Дом инвалидов (фр. L"hôtel national des Invalides) или просто Инвалиды (Les Invalides) в Париже - архитектурный памятник, строительство которого было начато по приказу Людовика XIV от 24 февраля 1670 года как дом призрения заслуженных армейских ветеранов («инвалидов войны»). Это был один из первых (если не первый) инвалидных домов в Европе. Сегодня он по-прежнему принимает инвалидов, а также в нём располагаются несколько музеев и некрополь военных.
Клод Перро (фр. Claude Perrault, 25 сентября 1613, Париж - 9 октября 1688, Париж) - французский архитектор и учёный. Родился в семье юриста, судьи Парижского парламента Пьера Перро. Братья Шарль и Пьер стали писателями, Николя - богословом. Сам Клод Перро изучал медицину и достиг успехов в биологии, благодаря которым стал одним из первых членов Французской академии наук. Он занимался и механикой.
Живопись французского барокко Живопись барокко характеризуется динамизмом, «плоскостью» и пышностью форм, самые характерные черты барокко - броская цветистость и динамичность
Гиацинт Риго Гиаци нт (Иасент) Риго (фр. Hyacinthe Rigaud; 20 июля 1659, Перпиньян - 27 декабря 1743, Париж) - французский художник, мастер парадного барочного портрета времён Людовика XIV и Людовика XV.
Симон Вуэ Симо н Вуэ (фр. Simon Vouet; 9 января 1590, Париж - 30 июня 1649, там же) - французский живописецмонументалист, портретист и декоратор. Родители - Лоран Вуэ (также художник) и Мари Букийон.
Шарль Лебрё н (фр. Charles Le Brun, 24 февраля 1619, Париж - 22 февраля 1690, Париж) - французский художник и теоретик искусства, глава французской художественной школы эпохи Людовика XIV.
Скульптура барокко Характеризуется подчёркнутой театрализацией образов, динамизмом поз, экспрессивностью лиц и жестов, специфической экстравагантностью. Сложился в XVII – первой половине XVIII века, как одна из составляющих эпохи барокко в культуре.
Антуан Куазево (фр. Charles Antoine Coysevox; 29 сентября 1640, Лион - 10 октября 1720, Париж) - французский скульптор барокко. Фамилия иногда ошибочно записывается как Куазевокс.
Литература барокко во Франции
Барокко во Франции приняло особую форму. Образы кошмаров и ужасов почти не затронули ее литературы. Мотивы трагического надрыва, душевного надлома зазвучали, пожалуй, только в некоторых трагедиях Расина ("Аталия") под влиянием мрачной философии янсенизма, преподанной ему в школе Пор-Рояля, да в "Мыслях" Паскаля. Барокко проявилось в поисках особой иллюзорной действительности, далекой от грубой и жестокой реальности.
В 1610 г., когда были еще свежи воспоминания о кровавых днях религиозных войн, в тот самый год, когда религиозный маньяк вонзил нож в живот Генриха IV и Франция ждала новых смут, писатель Оноре д"Юрфе напечатал свой роман "Астрея" и увел читателя в Галлию IV. века, страну чудес, рыцарей и нимф, прекрасных пастушков и пастушек, фей, весталок и галантной любви. Герой романа, идеальный влюбленный Селадон, стал предметом воздыханий и кумиром читательниц.
В 1649 г. появилась первая книга романа Мадлены Скюдери "Артамен, или Великий Кир", а позднее вышел из печати и второй ее роман "Клелия". "Великий Кир" был тотчас же переведен на английский, немецкий, итальянский и арабский языки. Его издатель разбогател. Во всех своих романах Мадлена Скюдери описывала "страну нежности", ослепительно прекрасную, экзотическую даль, где прекрасные люди, прекрасные чувства, прекрасные нравы.
Мадлена Скюдери составила "Карту страны нежности с подробным ее описанием", включив ее в роман "Клелия". Здесь деревушка Любезные услуги, которая находится на пути из Зарождающейся дружбы до Нежной признательности. Нужно пройти через Стихотворные приятства, чтобы попасть в городок Нежное уважение. Путь к нему - Дорога дружбы - продолжителен. Тот, кто заблудится, окажется у озера Равнодушия. Здесь протекает река Сердечная склонность, впадающая в Опасное море, а за ним Неведомые страны и т.д. Насколько модны были подобные карты, можно судить по тому, что в том же 1654 г. некий аббат Д"Обиньяк составил "Карту страны Кокетства".
Литература этого типа была названа прециозной. Что требовали ее создатели от искусства? Максимального удаления от низменной действительности и в выборе сюжетов, и в системе поэтических образов, и в языке. Ничто не должно напоминать грязную, низкую правду жизни. От средневековья они взяли аллегорическую условность. - "Роман о розе" стал образцом для прециозных "карт нежности". От времен раннего феодализма, милых их сердцу времен, они взяли рыцарский роман и лирику с культом дамы, изящной куртуазности и политического космополитизма. От недавних времен кризиса гуманизма, кризиса, порожденного феодально-католической реакцией, - изящную, далекую от политических треволнений пастораль. Особый, далекий от обычной разговорной речи лексикон, гиперболы, антитезы, метафоры и перифразы - вот язык прециозной поэзии. Утонченная цветистость и замысловатость речи проникала и в жизнь, и в частную переписку, и это стало общеевропейской модой; непосредственный источник прециозности во Франции - Италия и Испания.
Испанский дипломат Антонио Перес в таких выражениях обращался, например, к лорду Эссексу в одном из своих писем: "Милорд, и тысячу раз милорд, не знаете ли вы, отчего бывает затмение луны и солнца? Первое - от противостояния земли между луной и солнцем; второе - от противостояния луны между солнцем и землей. Если между луной, то есть моей изменчивой, меня влекущей к гибели судьбой, и вами, моим солнцем, поместить Отсутствие (ибо отсутствие между разлученными друзьями есть то же, что затмение луны) или если между землей, то есть моим бедным телом и вашей благородной ко мне благосклонностью, поместить мою судьбу, разве не будет моя душа тосковать, разве не окажется она в царстве теней?" и т.д. В таком духе писали государственные деятели.
Если поэт Гонгора оказывал влияние на французов своими стихами из-за Пиренеев, то итальянец Марино непосредственно в самой Франции. Он был приглашен маршалом Кончини ко двору Марии Медичи, жены Генриха IV и матери Людовика XIII. В Париже он впервые опубликовал свою знаменитую поэму в 1623 г.1. Он с пренебрежением третировал грубоватую французскую поэзию, насмехаясь над старым Малербом, поэтом "столь сухим". Двор покровительствовал итальянскому поэту. К нему потянулись молодые поэтические силы страны.
Итальянские сонеты стали обязательным элементом поэзии и проникли даже в живую речь салонов.
Кстати, о салонах. Это интереснейшее и значительное явление в культурной жизни Франции XVII столетия, оказавшее позднее свое влияние и на другие страны.
Основательницей знаменитого салона прециозников, осмеянного Мольером в его комедии "Смешные жеманницы", была итальянка по происхождению, в девичестве Джулия Савели, в замужестве де Вивон. В доме царило увлечение итальянской и испанской поэзией. Марино посвящал цветистые мадригалы ее дочери - Катерине де Вивон, будущей маркизе де Рамбуйе. Престарелый Малерб поддался общей моде и начал воспевать прелести "несравненной Артенис" (анаграмма имени Катерина). Дочь маркизы Юлия продолжила в третьем поколении дело, начатое ее бабкой.
Особняк на улице святого Фомы близ королевского дворца Лувра, в котором жила маркиза Рамбуйе, соперничал с двором. Здесь собирались гордые аристократы-оппозиционеры - Конде, Конти, герцог Ларошфуко, Бюсси, Граммон и другие. Здесь не только предавались усладам поэтических грез в соответствии с утонченными вкусами прециозников, здесь и жизнь свою старались подчинить правилам прециозной морали. Юлия Рамбуйе до тридцати восьми лет не выходила замуж, держа на расстоянии своего воздыхателя Монтозье, который в течение тринадцати лет с неизменным постоянством ждал ее руки.
Однажды он преподнес ей альбом, украшенный цветами, нарисованными кистью знаменитого художника Робера. Девятнадцать знаменитых поэтов тогдашней Франции внесли в него свои сонеты, под каждым цветком аллегорически воспевая прелести Юлии. Среди них Годо, Скюдери, Шаплен, Коллете и даже Пьер Корнель, подписавший свои мадригалы "обожаемой Юлии" под лилией и гиацинтом.
Салон маркизы Рамбуйе был не только центром прециозности, он был одним из центров политической оппозиции. Вожди Фронды были там почетными гостями. Политические интриганки - герцогиня Монпасье, герцогиня де Лонгвиль и другие - задавали тон прециозности.
Салон маркизы Рамбуйе процветал особенно в 1624-1648 гг., но вслед за ней аристократы и даже богатые буржуа и в Париже и в провинции стали устраивать у себя литературные собрания и вводить в своих дворцах тот своеобразный культ дамы и изысканности манер, которые вошли уже в моду. Словом, возникали "дамские академии", как окрестил их поэт Шаплен. Дух галантности широко охватил литературу, придав ей особую, чисто французскую специфичность. Позднее, после Мольера, осмеявшего прециозность в своей знаменитой комедии, галантность французских поэтов стала вызывать улыбку. Гегель в своих "Лекциях по эстетике" жестоко их осмеял. "Их вкус требовал совершенную, придворную общественную культуру, правильность и условную всеобщность умонастроения и способа изображения. Такую же абстракцию утонченной культуры они перенесли также и в словарь своей поэзии. Никакой поэт не должен был употреблять слово свинья или назвать своим именем ложку, вилку и тысячу других вещей. Отсюда - пространные определения и описательные обороты: вместо, например, слова "ложка" писали: "орудие, которым подносят ко рту жидкую или сухую пищу" и т.д. Но именно вследствие этого их вкус оставался в высшей степени ограниченным, ибо искусство, вместо того чтобы строгать и полировать свое содержание до того, что оно сделается отшлифованным общими выражениями, скорее сообщает ему все более и более частные черты, делающие его живым или индивидуализированным" 1 .
Все это верно. Однако было нечто и полезное в этих французских дамских литературных салонах, и столь смешные в глазах потомков французские прециозницы сыграли своеобразную "цивилизующую" роль в 4 обществе. Вспомним: когда салоны.1 возникли? Во времена Тридцатилетней войны (1618-1648), в которой Франция приняла столь бедственное для народа участие, во времена Фронды, которая явилась следствием этой войны. Незадолго до того Франция пережила сорокалетнюю гражданскую войну. Все это не могло не сказаться на нравах. Люди огрубели. Огрубели вкусы, язык, нравы. И как реакция на это всеобщее нравственное одичание, возникла искусственная, нарочито удаленная от реальности, замкнутая стенами фешенебельных дворцов аристократическая культура, ибо только аристократы могли позволить себе такую роскошь.
Простолюдин не допускался в дворцовые залы и роскошные гостиные, он не видел, как живут, говорят короли и придворные, но стоя в партере театральных помещений, он слышал изысканную речь и наблюдал утонченные манеры, которые демонстрировали облаченные в дворцовые одежды актеры со сцены.
Вольтер, говоря о "благопристойности, изяществе" французской литературы, писал: "Продолжительная столь яркая и столь пристойная совместная жизнь двух полов создала во Франции какую-то особую культуру, которой нигде нет в другом месте. Общество создают женщины. Все народы, которые имели несчастье их обособить, лишились общества".
Смешные стороны дамских салонов Франции XVII века ушли в прошлое, но тот особый кодекс, которому они дали жизнь, сформировался, получив название "светскость".
В понятие светскости входило, в сущности, искусство держать себя в обществе, не докучать, держаться естественно и непринужденно, но без развязности и бесцеремонности, не допускать жеманства и аффектации, не проявлять сильных эмоций, говорить без подобострастия, но корректно, проявляя во всем чувство меры и такт. Даже к жестам предъявлялись известные требования. Человека, увлеченно рассуждающего и размахивающего руками перед лицом собеседника, не потерпел бы высший свет. Деликатность, благовоспитанность становились второй натурой человека, как бы врожденной его сущностью. Словом, светскость понималась как искусство не обременять собой общество, быть приятным и желанным в кругу людей.
Пушкин с некоторой долей иронии, однако отнюдь не осуждающе описал эти качества светскости у своего героя Онегина:
Имел он счастливый талант без принуждения в разговоре Коснуться до всего слегка, С ученым видом знатока Хранить молчанье в важном споре И возбуждать улыбки дам Огнем нежданных эпиграмм. Чего ж вам боле, свет решил, Что он умен и очень мил.
В русском языке в свое время (в XVIII в) появилась необходимость создать новые слова, отражавшие своеобразные понятия, возникшие во Франции еще в пору прециозных салонов: "изысканный", "утонченный" "избранный" и т.д.
Ренессансный реализм
Во Франции при явном перевесе классицизма, при интенсивной деятельности писателей барочного направления (прециозная литература) жила и активно действовала группа писателей и поэтов, верная идеалам и формам художественного мышления эпохи Ренессанса. Они не составляли единой школы с четко сформулированной эстетической программой, как писатели классицистического или барочного направления. Они действовали разрозненно, критически относясь к барокко и очень сдержанно к классицизму. Они находились в явной оппозиции к господствующим политическим тенденциям времени и, следовательно, литературным течениям. Как оппозиционеры, они терпели лишения, а иногда и подвергались репрессиям со стороны духовных и светских властей (поэт Теофиль де Вио).
Их клеймили при жизни прозвищами "либертенов, грязных писак, краснорожих поэтов", они обладали "пламенным темпераментом, мятежным духом и большой философской смелостью", как пишет об этом Поль Лафарг. Теофиль де Вио, Поль Скаррон, Шарль Сорель, Фюретьер, Сирано де Бержерак и др. - вот их имена. Они смеялись над прециозной литературой, где "поэтические дрожжи состоят из трех десятков слов, которых вполне достаточно, чтобы выпекать пышные романы и поэмы" (Фюретьер). Им были свойственны демократические симпатии и иногда гордая независимость по отношению к аристократии. Шарль Сорель в пародийном "Посвящении" писал: "Я написал это послание не для того, чтобы посвятить вам свою книгу, а для того, чтобы уведомить, что я вам ее не посвящаю... Стану ли я унижаться перед кучкой людей, коим надлежит благословлять судьбу за ниспосланные богатства, прикрывающие их недостатки" (Шарль Сорель). Они очень ценили правду в искусстве ("Я слишком почитаю истину", "Я слишком откровенен, чтобы утаить правду" и т.д. - Сорель). Они отдавали явное предпочтение сатире, иногда из того же пристрастия к правде. "Сколь много приятного и полезного встречаем мы в комических и сатирических сочинениях? Обо всех предметах там трактуется с полной откровенностью. Поступки изложены без всякого притворства" (Шарль Сорель).
Их всех отличает религиозный скептицизм и насмешливо-презрительное отношение к церкви. Роман Шарля Сореля "Франсион" насыщен выражениями, подобными нижеследующим: "огрызочек царствия небесного", "Если рассказы про загробный мир не враки... ", "Вы начинены учтивостями и церемониями, как Ветхий Завет и Римский двор", непочтительное для церкви сравнение ремесла проповедника и сводни ("у всякого свое ремесло": один "забавляет простой народ" проповедями, вторая облегчает встречи любовников, "из милосердия угашая в людях огонь сладострастия").
"Не будем говорить ни о папе, ни о его дворе, - сказал Франсион. - Мы находимся в Риме, где поневоле надлежит быть осторожным: разве вы не боитесь инквизиции?"
В сочинениях писателей ренессансного реализма живет дух гедонизма. Поэзия Теофиля де Вио полна безудержного ликования жизни и любви (Стихотворения, 1621). Его трагедия "Пирам и Тизба" (1617) отличается искренней лирической взволнованностью, далекой от холодной помпезности классицизма.
Классицистические каноны кажутся обременительными писателям ренессансного направления, они не отвергают их, находя в известных пределах полезными ("писать стихи по правилам трудно и неудобно; но если их вовсе не соблюдать, то всякий начнет соваться в это дело, и искусство опошлится" - Шарль Сорель), но предпочитают свободу творчества ("Мне не нравятся правила, я пишу, как придется" - Теофиль де Вио).
Их привлекает философская фантастика мастеров Ренессанса. Сирано де Бержерак пишет романы о жизни на луне и солнце, полные философских размышлений ("Иной свет, или Государства и империи луны", "Космическая история государств и империй солнца").
Кроме тех писателей, о которых мы рассказали, Франция была богата и другими значительными именами. Она имела Блеза Паскаля, гениального ученого, тончайшего мыслителя и стилиста.
Его памфлеты "Письма к провинциалу", его "Мысли" расцениваются французами как шедевр философской прозы. Франция имела Боссюэ, красноречивого епископа, который в своих знаменитых надгробных речах "извлекал из жизни почивших венценосных особ великие и грозные уроки" для королей живущих". Франция имела Фенелона, автора знаменитого тогда романа "Телемах", навлекшего на писателя немилость Людовика XIV, усмотревшего в описаниях древнегреческого мира прозрачные намеки на его царствование. Франция имела Шарля 11ерро, создателя всемирно известных сказок "Мальчик с пальчик", "Красная шапочка", "Синяя борода", "Кот в сапогах" и "Золушка". Мы рассказали о различных школах и направлениях во Франции XVII столетия. Не нужно, конечно, думать, что их разделяли непроходимые барьеры. Были и взаимовлияния и взаимопроникновения - своеобразная литературная диффузия. Мольер, к примеру, часто делал "вылазки" в лагерь ренессансного реализма ("Проделки Скапена"), за что ему попадало от строгого блюстителя чистоты классицистического искусства Буало. "Аталия" Расина несла в себе черты трагедийности барочного типа. Некоторые находят черты барокко в поэзии Теофиля де Вио и в творчестве Поля Скаррона.
Забегая вперед, уместно отметить здесь спор веков. XVIII век резко подчас критиковал своих предшественников. Вовенарг (1715-1747), продолжая жанр афоризма, великолепно представленного в "Максимах" Ларошфуко, решительно отметал пессимистическое уничижение в них Человека. Он писал: "Заблуждения знаменитых людей особенно нуждаются в критике, ибо репутация этих людей придает им авторитет, а очарование их языка - соблазнительную притягательность" - и далее о Ларошфуко: "... каковы бы ни были его намерения, его книга, полная топких инвектив по поводу лицемерия, отвращает людей от добродетели, внушая мысль, что таковой вообще не существует".
Вольтер с тех же позиций критикует Блеза Паскаля: "Он приписывает нашей натуре такие качества, которые присущи только некоторым из нас. Он красноречиво бросает роду человеческому проклятия. Я осмелюсь взять сторону человечества против этого блистательного мизантропа, я осмелюсь утверждать, что мы не так уж злы и не так несчастны, как это ему кажется".
XVIII век шел к революции во Франции и нес на своих знаменах исторический оптимизм, верил в великие возможности человека.
Список литературы
Испанская эстетика. Ренессанс. Барокко. Просвещение. - М., 1977.
Ланштейн П. Жизнь Шиллера. - М., 1984.
Разумовская М. Становление нового романа во Франции и запрет на роман 1730-х годов. - Л., 1981.
Роджерс П. Генри Филдинг. - М., 1984.
Спор о древних и новых. - М., 1985.
Тураев С. От Просвещения к романтизму. - М., 1983.
В период правления Людовика XIV Франция стала самой могущественной державой в Европе как в военном, так и в культурном отношении. К концу XVII века Париж соперничал с Римом за звание мировой столицы изящных и прикладных искусств, хотя Вечный Город удерживал это звание много веков. Как же произошло это изменение? У нас возникает соблазн рассматривать французское искусство эпохи Людовика XIV как выражение абсолютизма из-за Версальского дворца и других крупных проектов, прославивших короля Франции. Это вполне справедливо для периода расцвета - времени правления Людовика XIV, 1660-1685 го дов,- однако к этому времени французское ис кусство XVII века уже обрело свой характерный художественный стиль.
Французы не любят называть эту художест венную манеру барочной. Для них - это стиль Людовика XIV. Они часто называют искусство и литературу этого периода «классическими». В таком контексте это слово может иметь три разных значения. Прежде всего это синоним «высочайшего достижения», подразумевающий, что стиль Людо вика XIV соответствует Высокому Возрождению в Италии или эпохе Перикла в Древней Греции. Этот термин употребляется также для обозначения под ражаний форме и содержанию классической ан тичности. Наконец, понятие «классический» пред полагает такие присущие художникам античности и Возрождения качества, как равновесие и сдер жанность. Второе и третье из этих значений опи сывают явления, которые будет правильнее отнести к «классицизму». Так как стиль эпохи Людовика XIV вышел из итальянского искусства барокко, то мы можем назвать его «барочным классицизмом».
Истоки этого классицизма были в основном художественными, а не политическими. Француз ская архитектура XVI века и в меньшей степени скульптура были теснее связаны с итальянским Возрождением, чем в какой-либо другой северной стране, хотя в живописи стиль маньеризма поздней школы Фонтенбло продолжал доминировать до
начала XVII века (см. стр. 268-270). Развитию классицизма способствовал также французский гу манизм с его интеллектуальным наследием разума и стоической благодетелью. Эти факторы сдерживали распространение барокко во Франции и ви доизменяли его трактовку. Цикл Медичи Рубенса (см. илл. 287), например, не имел влияния на французское искусство до самого конца века. В 1б20-х годах, когда Рубенс над ним работал, мо лодые художники во Франции еще только осваи вали раннее барокко.
302. Жорж де Латур. Св. Иосиф-плотник. Ок. 1645 г. Холст, масло. 129,9 х 101 см. Лувр, Париж
БАРОККО ВО ФРАНЦИИ: ЭПОХА ВЕРСАЛЯ 317
303. Никола Пуссен. Похищение сабинянок. Ок. 1бЗб-1637 г. Холст, масло. 154,6 х 209,9 см. Музей Метрополитен, Нью-Йорк. Фонд Хэрриса Брисбейна Дика, 1946 г.
ЖИВОПИСЬ | геном и его тяготение к упрощенным геометрическим |
||||||||||||||||||
французских | Пуссен. Почему де Латур был так быстро забыт? |
||||||||||||||||||
живописцев повлиял Караваджо, хотя не совсем ясно, |
|||||||||||||||||||
Причина проста: после 1б40-х годов во Франции |
|||||||||||||||||||
каким образом они усваивали его стиль. Это были в | господствовал классицизм. Искусство де Латура с его |
||||||||||||||||||
основном незначительные художники, работавшие в | ясностью, уравновешенностью и сдержанностью |
||||||||||||||||||
провинции, но некоторым из них удалось обрести | обозначить | термином |
|||||||||||||||||
вполне самостоятельную манеру. Самый изящный | «классическое» - особенно при соотнесении с дру |
||||||||||||||||||
среди них - | Латур (1593-1652), оценить | гими живописцами-караваджистами, но «класси |
|||||||||||||||||
которого | заслугам | только двести лет | он, конечно, | был. Больше | |||||||||||||||
торжества | классицизма | искусстве | сделал Никола |
||||||||||||||||
спустя. Его картина «Св. Иосиф-плотник» (илл. 302) |
|||||||||||||||||||
Пуссен (1593/94-1665). Хотя Пуссен был величай |
|||||||||||||||||||
ошибочно | жанровое |
||||||||||||||||||
шим французским художником столетия и первым в |
|||||||||||||||||||
произведение, | одухотворенность, |
||||||||||||||||||
французским | живописцем, | завоевавшим |
|||||||||||||||||
составляющей здесь такую же сильную черту, как в |
|||||||||||||||||||
международное признание, | он, тем не менее, почти |
||||||||||||||||||
картине Караваджо «Призвание Св. Матфея» (см. илл. |
|||||||||||||||||||
всю свою жизнь провел в Риме. Там, вдохновляясь |
|||||||||||||||||||
Рафаэлем, он выработал стиль, который стал позже |
|||||||||||||||||||
прием де Латура,- которая освещает сцену с | идеальным образцом для французских художников |
||||||||||||||||||
интимностью | нежностью, | напоминающей | второй половины века. | ||||||||||||||||
произведения Геертген тот Син Янса (см. илл. 193), де | Картина «Похищение сабинянок» (илл. 303) |
||||||||||||||||||
Латур разделяет с Геерт | может служить примером строгой дисциплины ин |
||||||||||||||||||
318 БАРОККО ВО ФРАНЦИИ: ЭПОХА ВЕРСАЛЯ
304. Никола Пуссен. Рождение Вакха. Ок. 1657 г. Холст, масло. 123 х 179 см. Художественный музей Фогга, Художественные музеи Гарвардского университета, Кембридж (Массачусетс). Дар г-жи Сэмуэль Сакс в память об ее муже, г-не Сэмуэле Саксе
теллектуального стиля Пуссена. Тщательно пропи санные фигуры словно «заморожены в действии» подобно статуям, да многие из них, по существу, и заимствованы из эллинистической скульптуры. Пуссен разместил их перед археологически точны ми, как он считал, реконструкциями римской ар хитектуры. В композиции присутствует налет те атральности, и не без причины - она была создана путем перемещения глиняных фигурок по мини атюрному подобию сцены, до тех пор, пока их расположение не показалось художнику верным. Чувства демонстрируются на картине в избытке, но им явно недостает спонтанности, и они не вызывают у нас никаких переживаний. Очевидно, что используемые здесь художественные принципы восходят к Рафаэлю. Или же, точнее, это Рафаэль, пропущенный через Аннибале Карраччи и его школу (сравн. илл. 273, 274). Венецианские черты, которые проявились уже в начале творческого пути художника, были им сознательно подавлены. Пуссен может поразить нас как человек, которому был полностью подвластен его собственный разум,- такое впечатление подтверждается мно гочисленными письменами, в которых он излагает
свои взгляды друзьям и меценатам. Высочайшей целью живописи, полагал он, является изображение возвышенных и серьезных человеческих поступков. Их следует изображать логично и упорядоченно; то есть не так, как все происходило на самом деле, а так, как случилось бы, если бы природа была совершенной. С этой целью художник должен стремиться к общему и типическому. Апеллируя больше к уму, нежели к чувствам, ему следует меньше заниматься такими незначительными ве щами, как цвет, а главное внимание уделять форме
и композиции. На хорошей картине зритель всегда сможет «прочитать» точные чувства каждой фигуры
и соотнести их с сюжетом. Эти идеи не были новы. Нам вспоминается античное выражение «ut pictura poesis» («живопись - это та же поэзия») и утверждение Леонардо, что высшей целью жи вописи является изображение «намерений челове ческой души» (см. стр. 244, 291). До Пуссена, однако, никто не проводил такой тесной аналогии между живописью и литературой, и не воплощал эту теорию с такой буквальностью на практике. Именно методом художника объясняется ощущае мое нами присутствие холодной, назойливой рито
рики в «Похищении сабинянок», из-за которой картина кажется нам столь чуждой, хотя мы не можем не восхититься ее строгой упорядочен ностью.
В соответствии с этими теоретическими взгля дами писал Пуссен и «идеальные пейзажи», причем добиваясь весьма впечатляющих результатов, так как эти пейзажи были отмечены сдержанной кра сотой и осмысленным покоем. В таком строго рационалистическом духе Пуссен работал примерно до середины XVII века, когда он начал писать серию пейзажей, которая знаменовала его возврат к мифологической тематике, оставленной им в среднем возрасте. Тициановская манера его раннего творчества сочетается в них с поздним, рафаэлев ским классицизмом, давая в итоге новый вид мифологического пейзажа, близкого по духу к Клоду Лоррену (см. ниже), но богатой личными ассоциациями, которые придают образам несколько смысловых уровней. Действительно, поздние раз мышления художника справедливо были названы трансцендентными медитациями, так как в них содержится архетипическая образность универ сального значения. В картине «Рождение Вакха» (илл. 304), относящейся к числу наиболее глубоких творений художника, использована великая тема стоиков (Пуссен обращался к ней дважды в мо лодом возрасте), утверждавших, что смерти следует ждать даже в счастливейшем из миров. На картине изображен момент, когда младенец, появившийся на свет от союза Юпитера с лунной богиней Семелой и рожденный из ее бедра, доставляется для безопасности Меркурием к речной богине Дирке, в то время как сатир Пан в радостном вдохновении играет на флейте. (Сам Юпитер был воспитан лесными божествами; см. илл. 290). Исполнение картины не отличается блеском - художнику в пожилом возрасте было уже трудно писать, чем и объясняется неуверенность мазка. Тем не менее Пуссен обернул это в свою пользу, и «Рождение Вакха» представляет собой чистейшее воплощение художественного замысла в живописной форме. Картина полна ясного лиризма, выражающего радость жизни, с одной стороны,- и темных предчувствий смерти, с другой: справа нимфа Эхо рыдает над телом Нарцисса, прекрасного юноши, который пренебрег ее любовью и утонул, целуя собственное отражение в воде.
Клод Лоррен. Если Пуссен развивал герои ческие качества «идеального пейзажа», то великий французский пейзажист Клод Лоррен (1600-1682) подчеркивал его идиллические мотивы. Почти вся творческая жизнь этого художника также прошла
БАРОККО ВО ФРАНЦИИ: ЭПОХА ВЕРСАЛЯ 319
в Риме. Подобно многим северянам, Клод изучил сельскую местность близ столицы (Кампанью) лучше любого итальянца и по-настоящему полюбил ее. Бесконечные натурные зарисовки свидетельст вуют о его необычайной наблюдательности. Извес тно также, что он первым среди художников начал писать эскизы с натуры маслом. Эти эскизы, однако, были лишь предварительными набросками для картин, в которых он добивался не топографической точности, а передачи поэтического настроения сельского пейзажа, полного перекличек с античностью. Часто, как, например, в «Пасто ральном пейзаже» (илл. 305), композицию прони зывает подернутая дымкой и в то же время на полненная светом трепетная атмосфера раннего утра или приближающегося вечера. Уходящее в даль пространство разворачивается плавно, а не шаг за шагом, как на идеальных пейзажах Пуссена. При виде таких просторов зрителя охватывает чувство тоски по прошлому, приукрашенному памятью. Поэтому пейзажи Лоррена особенно пришлись по душе англичанам, которые видали Италию лишь мельком, или вообще там не бывали.
Вуэ. В раннем возрасте Симон Вуз (1590-1649) тоже жил в Риме, где возглавлял кружок фран цузских караваджистов. Однако, в отличие от Пус сена и Клода Лоррена, он быстро отказался от всех следов караваджистской манеры и создал на основе достижений Карраччи колоритный стиль, ставший настолько общепризнанным, что Вуэ был назван первым художником короля. Не забыл он по приезде и о великих североитальянских предшественниках барокко. На картине «Туалет Венеры» (илл. 306) изображен сюжет, популярный в Венеции от Тициана до Веронезе. Фигура, написанная Вуэ, смахивает и на Ио Корреджо (см. илл. 252), но в ней нет откровенной эротики. Вместо этого художник наделил ее чертами изящной чувствительности, которые безмерно далеки от дисциплинированного искусства Пуссена. По иронии судьбы, «Туалет Венеры» был написан около 1640 года, почти одновременно с началом печально завершившегося пребывания Пуссена в Париже, куда он приехал по приглашению Людовика XIII. Пуссен имел не больше успеха, чем Бернини тридцать лет спустя (см. стр. 323-324) и через несколько лет покинул Париж с чувством горького разочарования от столь холодного приема при дворе, чьи вкусы и политические устремления несравненно лучше понял Вуэ. Их соперничество продолжалось в каком-то смысле и позже. Декоративная манера Вуэ создала предпосылки для возникновения рококо, но именно классицизм Пуссена занял ведущее положение во Франции. Обе тра
320 БАРОККО ВО ФРАНЦИИ: ЭПОХА ВЕРСАЛЯ
305. КлодЛоррен. Пасторальныйпейзаж. Ок. 1650 г. Медная пластина, масло. 40,3 х 54,9 см.
ХудожественнаягалереяИельскогоуниверситета, Нью-Хэвен(Коннектикут). ФондЛеоК. Ханны Младшего
306. СимонВуэ. ТуалетВенеры. Ок. 1640 г. Холст, масло. 165,7 х114,3 см. ИнститутКарнеги, Питтсбург
диции соперничали друг с другом вплоть до конца периода романтизма, по очереди занимая ведущее положение, но ни одна из них так и не смогла добиться надолго ощутимого превосходства.
Королевская Академия
Когда молодой Людовик XIV пришел к власти в 1661 году, Жан-Батист Кольбер, его главный советник, создал административный аппарат для поддержки абсолютной монархии. В этой системе, направленной на подчинение мыслей и действий всей нации строгому контролю сверху, перед изо бразительными искусствами стояла цель прослав ления короля, а официальным «королевским сти лем» и в теории, и на практике стал классицизм.
Французское барокко — барокко классического направления. В архитектуре дворцов, замков и городских особняков строгость стиля всегда преобладает над художественной фантазией.Именно поэтому одновременно с барокко в Париже появляется классицизм как стиль, возрождающий монументальную строгость и простоту античного понимания красоты (Перикл, возглавлявший в V в. до н.э. Афинское демократическое государство, в одной из своих речей сказал: «Мы любим красоту, воплощенную в простоте».)
Величественное и пышное барокко во Франции настолько мирно соседствует с классицизмом, что оба эти стиля могут наличествовать даже в одном здании. Присутствие элементов этих обоих формирующихся стилей заметно уже в творчестве Соломона де Бросса, одного из ранних мастеров XVII в.
Правление Людовика XIII (1610-1643) знаменует ранний период архитектуры барокко во Франции. В это время творят зодчие Жак Лемерсье и Франсуа Мансар.
В судьбе искусства при Людовике XIV(1643-1715) произошли крупнейшие перемены. Оно стало особым предметом заботы короля, так как он видел в нем средство возвеличения и прославления своей власти. В 1671 году основана Академия архитектуры. Период характеризуется размахом и широтой концепций архитектурных комплексов и отдельных общественных и частных зданий. Ведущим архитектором является Жюль Ардуэн Мансар (1646-1708) - внучатый племянник Франсуа Мансара.
Во Франции XVII в. замковая архитектура освобождается от всех оборонительных функций, постепенно обретая упорядоченную и симметричную форму с четко выделенным главным зданием и двумя боковыми крыльями.В середине века происходит слияние воедино традиций изолированного строения и П-образного в плане замка с внутренним двором. Теперь замок представляет собой обширный ансамбль, включающий подъездные пути, служебные помещения, прилегающие окрестности и сады. Лишенный отныне крыльев, он стал более открытым внешнему миру, что влечет за собой новое расположение жилых помещений на первом этаже.
Соломон де Брос. Люксембургский дворец
Дворец резиденция в Париже, построен для королевы Франции Марии Медичи в начале 17 века. Одно из лучших сооружений французского барокко. Считается, что образцом для здания послужил садовый фасад палацо Питтти во Флоренции, который построил архитектор Бартоломео Амманти (1511-1592) в стиле маньеризм. Но де Брос все сделал на французский манер, уменьшил выступления боковых корпусов, добавил среднюю, небольшую башню и скульптуры. Парадный двор - курдонер - замкнул служебными корпусами. В здании использован национальный колорит- высокие крыши. Архитектурный образ дворца стал неповторимым и самобытным. Дворец удачно дополнили сад, садово -парковая скульптура.
Именно для отделки этого дворца художник из Фландрии П.П. Рубенс нарисовал картины со сценами жизни королевы Марии Медичи (хранятся в Лувре, Париж). После смерти королевы здесь жил ее сын, младший брат короля Людовика XIII Гастон Орлеанский.
Соломон де Брос. Люксембургский дворец
XXв. здесь заседает Сенат Франции.
Жак Лемерсье. Лувр. Павильон Часов
Жак Лемерсье. Лувр. Павильон Часов
В начале века Лемерсье побывал в Риме, вернувшись на родину, познакомил Париж с некоторыми особенностями римской архитектуры.
Жак Лемерсье(1585-1654) - первый королевский архитектор при дворе Людовика XIII, умело соединявший в своём творчестве принципы классицизма и барокко.
С 1624 г. Лемерсье возглавляет строительство Лувра, начатое более чем за 50 лет до этого Пьером Леско. С целью расширения старого луврского внутреннего двора (сейчас Кур-Карре), Лемерсье построил павильон де Л’Хорлог (павильон Часов) и примыкающие крылья с северной стороны. Он удлинил вдвое западное крыло, созданное ранее, и начал строить северный корпус, при этом сохранил систему членений и архитектурно-пластического убранства дворовых фасадов.
В выступающей, верхней части башни часов достаточно определенно звучит стиль барокко («вставленные» друг в друга фронтоны и другие элементы декора). Богатый орнамент и комплексные пропорции павильона де Л’Хорлог делают его одним из уникальных зданий.
Другой важной работой Лемерсье стало строительство в королевской охотничьей резиденции под Парижем - Версальского дворца. В 1620-х - 30-х годах был создан небольшой охотничий замок из кирпича, камня и кровельного сланца с П-образным планом.
Дворовые его фасады были отделаны сочетанием красного кирпича и мрамора с довольно многочисленными декоративными деталями. Двор замка получил название Мраморного (Кур де марбр). Позже это строительство явилось начальным этапом создания грандиозной королевской резиденции.
Замок Мэзон-Лафитт. Франсуа Мансар.
Архитектор Франсуа Мансар (1598-1666) - один из родоначальников классицизма в архитектуре барокко середины XVII века во Франции.Утонченная элегантность и гармонич-ность отличает проекты Мансара. Оригинальными выглядят его первые творения - фасад церкви Фельянов, замки Берни и Бальруа (строительство начато в 1626 г.), а также часовня монастыря Визитации, заложенная в 1632 г. Мансар создает один из самых совершенных частных особняков- отель де ла Врильер (1635 г).
Замок Мэзон-Лафитт. Франсуа Мансар.
Замок Мэзон Лафит - знаменитое и одно из немногих сохранившихся законченных творений Франсуа Мансара. Дворец построен недалеко от Парижа для президента парижского парламента Рене де Лангей. Во внешнем виде сооружения барочные черты обнаружены слабо, на первый план выступают не они, а общефранцузские национальные признаки - высокие пирамидальные крыши, дымовые стояки (трубы), люкарны, специфические французские окна и сама постановка здания на искусственно созданном островке, ограниченном рвом-каналом. Но в отличии от традиционных композиций более ранних загородных замков здесь нет замкнутого двора, образуемого главным корпусом и служебными флигелями. Все служебные помещения размещаются в цокольном этаже здания. Скомпонованное в виде буквы «П» вокруг открытого в парк двора, здание хорошо обозревается со всех сторон.
Вся же отделка фасадов в основном классицистична. Примененная Мансаром система расчленения этажей строгим дорическим ордером в первом этаже и более легким ионическим - во втором представляет собой мастерскую попытку привести к стилевому единству новые классицистические и старые традиционные архитектурные формы.
Церковь Валь де Грас. Франсуа Мансар.
После смерти кардинала Ришелье (1642г.), и короля Людовика XIII (1643г.), регентша Анна Австрийская начала строительство церкви Валь-де-Грас. После рождения будущего короля Людовика XIV, появившегося на свет через двадцать три года бесплодного брака, королева пообещала себе исполнить обещание данное богу – построить церковь, посвященную Деве Марие. Первый камень будущей часовни был заложен 01 апреля 1645 года будущим королем, семилетним Людовиком XIV. Церковь была построена по проекту Франсуа Мансара. Строительство было завершено,когда архитектора уже не было в живых.Церковь строили архитекторы Жан Лемерсье, Пьер Ле Мюе и Габриель Ле Дюк. В основу композиции плана была положена традиционная схема купольной базилики с широким центральным нефом, перекрытым цилиндрическим сводом, и куполом на средокрестии. Как и во многих других французских культовых сооружениях 17 в., фасад здания восходит к традиционной схеме церковного фасада итальянского барокко. Мощные спиральные валюты связывают первый этаж со вторым. Церковь увенчана приподнятым на высоком барабане куполом, одним из наиболее высоких куполов Парижа.
В торую половину ХVII века именуют "стилем Людовика ХIV" – это самый пышный, репрезентативный "большой стиль", барокко на французский лад, более упорядоченное, академическое, не столь церковное, сколь светское; барокко в синтезе с классицизмом.
В ХVII веке Версальский двор гремел, был эталоном роскоши и вкуса во свей Европе. Здесь задавались празднества и балы неслыханного великолепия. С этого времени французский язык, французские моды и манеры начали становиться предметом подражания во всех европейских столицах.
К концу ХVII века французская придворная живопись и ее представители также получили признание во многих странах Европы. Созданный ими стиль вошел в моду при дворах европейских монархов. Но к тому времени, когда французский "большой стиль" вышел на европейскую арену, породившие его годы расцвета абсолютизма были уже позади.
В конце 1680-х годов в стране разразился финансовый кризис. Истощенные налогами города, пришедшее в полный упадок сельское хозяйство, пустая государственная казна - таким было к концу века состояние еще недавно самой блестящей в Европе монархии. По свидетельству очевидцев, Франция напоминала в это время госпиталь, переполненный больными и уминающими от голода. В такой обстановке рушились надменные идеалы уходящего в прошлое царствования. Все реже вспоминали о былом всесилии дряхлеющего монарха, о прошлых победах и былом могуществе Франции.
В 1715 году после более чем полувекового царствования умер Людовик ХIV. Регентом при пятилетнем наследнике престола был назначен Филипп Орлеанский. Процесс разложения французской монархии стремительно продолжался и при новом правителе, с той только разницей, что атмосфера удручающей скованности версальского двора сменилась разгулом, оргиями и полным падением нравов при парижском дворе регента.
Если Людовик ХIV говорил: "Государство – это я", то Людовику ХV принадлежит не менее выразительная сентенция: "После нас – хоть потоп". Уже одно сравнение этих крылатых фраз показывает, в какую сторону изменился колорит времени. Нравы стали откровенно нестрогими, вкусы – прихотливыми, формы – легкими и капризными.
Эта среда была рассадником стиля рококо. Но придворная среда не сама сформировала этот стиль – она подхватила и приспособила к своим вкусам то, что носилось в вечереющем воздухе Европы ХVIII века. Европейский мир изживал свои последние сословно - патриархальные иллюзии и рококо звучало как прощальная элегия.
По сравнению с барокко рококо принесло с собой далеко не только жеманность и прихотливость. Оно освободилось от риторической напыщенности и отчасти реабилитировало естественные чувства, хотя и в балетно-маскарадном костюме.
Это было в духе времени. Теперь уже не в Версале, а в столичных особняках аристократов и крупных буржуа задавали тон в светской жизни, в литературе и искусстве. Обитателей этих особняков еще восхищало, но уже мало трогало и интересовало пышное великолепие полных театрального величия и искусственных страстей произведений "большого стиля".
Единственным в то время художником, которому суждено было подняться выше образного языка своей эпохи и возродить французскую живопись в годы застоя, был Антуан Ватто (1584-1721).
Около 1702 года в мастерской бездарного живописца и оптового торговца рассчитанными на невзыскательный вкус картинами появился застенчивый и замкнутый семнадцатилетний юноша. За несколько грошей, койку на чердаке и миску супа он вместе с другими такими же нищими, как и он, учениками писал целыми днями дешевые копии. В свободные от работы часы он выходил на городские улицы и там без устали рисовал с натуры.
В 1703 году, уже в Париже, Ватто перешел к своему первому столичному учителю – Клоду Жилло. Жилло писал эскизы театральных декораций. И здесь вкусы учителя и ученика, очевидно, совпали. Впечатления от ярмарочного театра Ватто сохранит на долгие годы, и они лягут в основу многих произведений художника. В 1707 году Ватто переходит к новому учителю Клоду Одрану, живописцу высокой профессиональной культуры и тонкого художественного вкуса, где и началась настоящая учеба Ватто.
Благодаря тому, что Одран был хранителем собранной в Люксембургском дворце части богатейших королевских собраний, молодому Ватто открылся доступ к сокровищам коллекции. Много времени проводил Ватто в залах дворца, изучая и трудолюбиво копируя произведения выдающихся живописцев многих европейских школ.
Ватто никогда не волновало, будут ли куплены его работы. Он превыше всего ценил свою творческую независимость и презрительно относился к деньгам. Как отмечал один из современников художника, "он всегда писал, что ему вздумается, и не любил заказных сюжетов".
Далеко не все созданные художником произведения известны нам. Но достаточно назвать около трехсот картин и несметное множество рисунков, которые в последнее время приписываются Ватто, чтобы представить себе неизбывную творческую энергию, поразительную трудоспособность и продуктивность мастера, прожившего столь короткую жизнь (Ватто болел туберкулезом).
Поражает новизна, самобытность, широкий диапазон образных, эмоциональных и живописных решений, большое разнообразие сюжетов. Ватто можно считать основоположником рококо в живописи, и его творчество лучше всего показывает, какого рода человеческие открытия таило в себе это "мотыльковое" искусство.
Трудно представить художника более обаятельного в своей неподдельной грациозности, чем Ватто. Прежде всего – это шедевры утонченной живописи, настоящий праздник для глаза, но такого, который любит нежные, неяркие оттенки и сочетания. Ватто писал мельчайшими бисерными мазочками, ткал волшебную сеть с золотистыми, серебристыми и пепельными переливами.
Особой утонченностью передачи сокровенных душевных состояний отмечен признанный шедевр мастера – "Жиль" (Париж, Лувр). На необычном для Ватто большом холсте (почти два метра в высоту) написан в полный рост популярный персонаж итальянской комедии масок – наивный, доверчивый неудачник Жиль. Одетый в нелепый белый балахон, он застыл в потерянной, безвольной позе, глядя на зрителя печальным, вопрошающим взглядом. Жиль у Ватто беззащитен и бесконечно одинок. Рядом с ним его коллеги актеры, но им нет дела до их товарища.
Известные нам страницы биографии Ватто позволяют думать, что Ватто, подобно его герою, чувствовал себя одиноко и неприютно в чуждом ему суетном спектакле жизни. Образ Жиля не имеет аналогий в живописи ХVIII века. Ему не было в то время равных не только по сложности эмоционального состояния образа, но и по крайне неординарному живописному решению. Мельчайшие, полупрозрачные мазки золотистого, лилового и серо-розового цвета покрывают белый балахон Жиля, сливаясь, они создают оригинальный, присущий только палитре Ватто, жемчужно-белый тон и придают белому цвету необычную для него живописную выразительность. Кажется, что одежды Жиля излучают мягкий, вибрирующий, играющий многими рефлексами свет.
Любимым жанром Ватто в зрелые годы творчества были так называемые "галантные празднества". Представленные в этом жанре галантные дамы, кавалеры и влюбленные пары проводят время в роскошных, украшенных фонтанами и статуями парках, наслаждаются природой, ведут тихие задушевные беседы, музицируют, танцуют или поют под звуки гитар и мандолин. Ватто снова, как и в случае с театральными сюжетами, не был оригинален в выборе жанра. Изображение развлекающихся светских дам и кавалеров можно было встретить в начале века в картинах других художников и в популярных в то время гравюрах "мод и нравов". Но то, что писал Ватто, решительно отличалось от бездумных сюжетов его современников. В этом нас убеждает одна из самых известных галантных композиций мастера – "Паломничество на остров Цитера" (Париж, Лувр).
В 1717 году картина была представлена Ватто в Академию. Написанная на выбранный самим художником сюжет, она не вписывалась ни в один из признанных Академией жанров. Неоспоримые даже для академиков высокие достоинства произведения заставили жюри нарушить традицию и вместо звания "художника исторического жанра", которое присваивалось всем живописцам при вступлении в Академию, дать Ватто звание "мастера галантных празднеств". В тридцать три года Ватто стал известнейшим художником Парижа.
Персонажи Ватто запечатлены в тот момент, когда они собираются отплыть в царство Венеры, на зачарованный остров, где царит вечная, ничем не омраченная любовь. В плавном, замедленном ритме, будто во сне спускаются влюбленные пары к ожидающей их у берега золотой ладье. Ни одно открыто выражающее чувства движение, ни одно яркое цветовое пятно не нарушают выдержанную в полутонах эмоциональную и живописную в полутонах канву картины. Едва уловимые оттенки настроений, задумчивая мечтательность и загадочная меланхолия, которыми Ватто наделил пилигримов любви, привносят в картину нотки элегической грусти. В такой же мечтательно-элегической тональности написан пейзаж – окутанные зыбким светом дали, неподвижные деревья с солнечными бликами на ажурной листве, спокойная водная гладь.
В зрелой и законченной образной форме проявился совершенный художественный вкус Ватто, его исключительная способность придавать тончайшую эмоциональную окраску цвету. Последнее было важным, обновившим язык французской живописи открытием.
Тема "галантных празднеств" нашла отражение во многих работах Ватто. Чаще других вспоминаются "Общество в парке" и "Праздник любви" из Дрезденской картинной галереи, эрмитажные "Пейзаж с водопадом" и "Затруднительное предложение", "Елисейские поля" из лондонской коллекции Уоллес. Вместе с художником снова и снова возвращаясь в созданный в этих произведениях какой-то особый мир поэтической мечты, нельзя не почувствовать, что мир этот с каждым разом становится все более печальным и меланхоличным.