А.Е. Берсом в 1863 году пишет своему другу, графу Толстому, письмо, в котором сообщается об увлекательной беседе между молодыми людьми о событиях 1812 года. Тогда Лев Николаевич решил написать грандиозное произведение о том героическом времени. Уже в октябре 1863 года писатель в одном из писем родственнице пишет, будто никогда не чувствовал такие творческие силы в себе, новая работа, по его словам, не будет похожа ни на одну, что он делал прежде.

Изначально главным героем произведения должен стать декабрист, возвращающийся в 1856-м году из ссылки. Далее Толстой перенес начало романа на день восстания в 1825, но потом художественное время переместилось на 1812 год. Видимо, граф боялся, что роман не пропустят по политическим соображениям, ведь еще Николай Первый ужесточил цензуру, боясь повторения бунта. Поскольку Отечественная война напрямую зависит от событий 1805 года – именно этот период в окончательном варианте стало фундаментом для начала книги.

«Три поры» — так назвал Лев Николаевич Толстой свое произведение. Планировалось, что в первой части или поре будет рассказываться о молодых декабристах, участниках войны; во второй – непосредственно описание восстания декабристов; в третьей – вторая половина 19 века, внезапная гибель Николая 1, поражение русской армии в Крымской войне, амнистия участников оппозиционного движения, которые, возвращаясь из ссылки, ожидают перемен.

Следует заметить, писатель отверг все труды историков, положив в основу многих эпизодов «Войны и мира» мемуары участников и свидетелей войны. Материалы газет и журналов так же служили отличными информаторами. В Румянцевском музее автор прочел неопубликованные документы, письма фрейлин и генералов. Несколько дней Толстой провел в Бородино, а в письмах супруге воодушевленно писал, что если бог даст здоровья, то он опишет Бородинское сражение так, как никто до него не описывал.

Автор положил 7 лет жизни на создание «Войны и мира». Существует 15 вариаций начала романа, писатель неоднократно бросал и вновь начинал свою книгу. Толстой предугадывал глобальный размах своих описаний, хотел создать нечто инновационное и создал роман-эпопею, достойную представлять литературу нашей страны на мировой арене.

Темы «Войны и мира»

1. Тема семьи. Именно семья определяет воспитание, психологию, взгляды и моральные устои человека, поэтому закономерно занимает одно из центральных мест в романе. Кузница нравов формирует характеры героев, влияет на диалектику их души в течение всего повествования. В описании семьи Болконских, Безуховых, Ростовых и Курагиных раскрываются мысли автора о домострое и то значение, которое он придает семейным ценностям.
2. Тема народа. Слава за выигранную войну всегда принадлежит полководцу или императору, а народ, без которого не появилась бы эта слава, – остается в тени. Именно эту проблему и поднимает автор, показывая суетность тщеславия военных чиновников и возвышая рядовых солдат. стала темой одного из наших сочинений.
3. Тема войны. Описания военных действий существуют относительно отдельно от романа, самостоятельно. Именно здесь раскрывается феноменальный русский патриотизм, ставший залогом победы, безграничная храбрость и сила духа солдата, идущего на все ради спасения родины. Автор вводит нас в военные сцены глазами того или иного героя, погружая читателя в глубину происходящего кровопролития. Масштабные баталии перекликаются с душевными терзаниями героев. Нахождение на перекрестке жизни и гибели открывает им истину.
4. Тема жизни и смерти. Персонажи Толстого делятся на «живых» и «мертвых». К первым относятся Пьер, Андрей, Наташа, Марья, Николай, а ко вторым старый Безухов, Элен, князь Василий Курагин и его сын Анатоль. «Живые» находятся постоянно в движении, причем не столько физическом, сколько внутреннем, диалектичном (их души приходят к гармонии через череду испытаний), а «мертвые» прячутся за масками и приходят к трагедии и внутреннему расколу. Смерть же в «Войне и мире» представлена в 3 ипостасях: смерть телесная или физическая, нравственная и пробуждение через смерть. Жизнь сравнима с горением свечи, чей-то огонек маленький, с вспышками яркого света (Пьер), у кого-то он неустанно горит (Наташа Ростова), колеблемый свет Маши. Так же 2 ипостаси: жизнь физическая, как у «мертвых» персонажей, чья безнравственность лишает мир внутри необходимой гармонии, и жизнь «души», это о героях первого типа, о них будут помнить и после смерти.

Главные герои

• Андрей Болконский – дворянин, разочарованный в свете и ищущий славы. Герой красив, обладает сухими чертами лица, невысокого роста, но атлетического сложения. Андрей мечтает славиться, как Наполеон, за тем и едет на войну. Ему наскучило высшее общество, даже беременная жена не дает отрады. Болконский меняет мировоззрение, когда он, раненный на сражении в Аустерлице, столкнулся с Наполеоном, который показался ему мухой, вместе со всей его славой. Далее любовь, вспыхнувшая к Наташе Ростовой, так же меняет взгляды Андрея, который находит в себе силы вновь зажить полноценной и счастливой жизнью, после гибели жены. Смерть он встречает на Бородинском поле, так как не находит в своем сердце силы прощать людей и не воевать с ними. Автор показывает борьбу в его душе, намекая, что князь – человек войны, ему не ужиться в атмосфере мира. Так, он прощает Наташу за измену лишь на смертном одре, и умирает в гармонии с собой. Но обретение этой гармонии было возможно лишь таким образом – в последний раз. Подробнее о его характере мы написали в сочинении «».
• Наташа Ростова – веселая, искренняя, эксцентричная девушка. Умеет любить. Обладает чудесным голосом, пленит им самых придирчивых критиков музыки. В произведении мы впервые видим ее 12 летней девочкой, в ее именины. На протяжении всего произведения мы наблюдаем взросление юной девушки: первая любовь, первый бал, предательство Анатоля, вина перед князем Андреем, поиски своего «я», в том числе в религии, смерть возлюбленного (Андрея Болконского). Мы проанализировали ее характер в сочинении «». В эпилоге из задиристой любительницы «русских танцев» перед нами появляется жена Пьера Безухова, его тень.
• Пьер Безухов – полный молодой человек, которому неожиданно завещали титул и крупное состояние. Пьер открывает себя через происходящее вокруг, из каждого события он выносит мораль и жизненный урок. Уверенности ему придает свадьба с Элен, после разочарования в ней он находит интерес в масонстве, а в финале обретает теплые чувства к Наташе Ростовой. Бородинское сражение и пленение у французов научили его не мудрствовать луково и находить счастье в помощи другим. Эти выводы обусловило знакомство с Платоном Каратаевым, бедняком, который в ожидании смерти в камере без нормальной пищи и одежды опекал «барчонка» Безухова и находил в себе силы его поддерживать. мы тоже уже рассматривали.
• Граф Илья Андреевич Ростов – любящий семьянин, роскошь была его слабостью, что привело к финансовым проблемам в семье. Мягкость и слабость нрава, неприспособленность к жизни делают его беспомощным и жалким.
• Графиня Наталья Ростова – жена Графа, обладает восточным колоритом, умеет себя правильно подать в обществе, чрезмерно любит собственных детей. Расчетливая женщина: стремиться расстроить свадьбу Николая и Сони, так как та была не богата. Такой сильной и твердой ее сделало сожительство со слабым мужем.
• Ник олай Ростов – старший сын – добрый, открытый, с кудрявыми волосами. Расточителен и слаб духом, как отец. Проматывает состояние семьи в карты. Жаждал славы, но после участия в ряде сражений понимает, как бесполезна и жестока война. Семейное благополучие и душевную гармонию обретает в браке с Марьей Болконской.
• Соня Ростова – племянница графа – маленькая, худенькая, с черной косой. Имела рассудительный характер и добрый нрав. Она всю жизнь была предана одному мужчине, но отпускает возлюбленного Николая, узнав о его влюбленности в Марью. Ее смирение Толстой возвышает и ценит.
• Николай Андреевич Болконский – князь, обладает аналитическим складом ума, но тяжелым, категоричным и неприветливым характером. Слишком строг, поэтому не умеет показывать любви, хоть и испытывает теплые чувства к детям. Умирает от второго удара в Богучарово.
• Марья Болконская – скромная, любящая родных, готова пожертвовать собой ради любимых. Л.Н. Толстой особенно подчеркивает красоту ее глаз и некрасоту лица. В ее образе автор показывает, что прелесть форм не заменит душевного богатства. подробно описаны в эссе.
• Элен Курагина – бывшая жена Пьера — красивая женщина, светская львица. Любит мужское общество и умеет получать то, что захочет, хотя порочна и глупа.
• Анатоль Курагин – брат Элен – хорош собой и вхож в высшее общество. Безнравственный, отсутствуют моральные принципы, хотел тайно обвенчаться с Наташей Ростовой, хотя уже имел жену. Жизнь наказывает его мученической смертью на поле боя.
• Федор Долохов – офицер и лидер партизанов, не высокий, имеет светлые глаза. Удачно сочетает в себе эгоизм и заботу о близких. Порочен, азартен, но привязан к семье.

Любимый герой Толстого

В романе явственно чувствуется авторская симпатия и антипатия автора к героям. Что касается женских образов, свою любовь писатель отдает Наташе Ростовой и Марье Болконской. Толстой ценил в девушках настоящее женское начало — преданность возлюбленному, умение оставаться всегда цветущей в глазах мужа, познание счастливого материнства и заботливость. Его героини готовы к самоотречению ради блага других.

Писатель очарован Наташей, героиня находит в себе силы жить даже после смерти Андрея, она направляет любовь на мать после гибели своего брата Пети, видя, как ей тяжело. Героиня перерождается, поняв, что жизнь не закончена, пока в ней есть светлое чувство к ближнему. Ростова проявляет патриотизм, без сомнений помогая раненым.

Марья тоже находит счастье в помощи другим, в ощущении себя нужной кому-то. Болконская становится мамой для племянника Николушки, забирая его под свое «крылышко». Она беспокоится за обычных мужиков, которым нечего кушать, пропуская проблему через себя, не понимает, как могут богатые не помочь бедным. В финальных главах книги Толстой заворожен своими героинями, которые повзрослели и обрели женское счастье.

Любимыми мужскими образами писателя стали Пьер и Андрея Болконский. Безухов впервые представляется перед читателем неуклюжим, полным, невысокого роста юношей, который появляется в гостиной Анны Шерер. Несмотря на смешную нелепую внешность, Пьер умен, но единственный человек, который его принимает таким, какой он есть – Болконский. Князь смел и суров, его отвага и честь пригождаются на поле боя. Оба мужчины рискуют жизнью, чтобы спасти родину. Оба мечутся в поиске себя.

Конечно, Л.Н. Толстой сводит своих любимых героев, только в случае Андрея и Наташи счастье недолговечно, Болконский погибает молодым, а Наташа с Пьером обретают семейное счастье. Марья и Николай тоже нашли гармонию в обществе друг друга.

Жанр произведения

«Война и мир» открывает жанр романа-эпопеи в России. Здесь удачно сочетаются черты любых романов: от семейно-бытовых до мемуаров. Приставка «эпопея» означает то, что события, описанные в романе, охватывают значительное историческое явление и раскрывают его сущность во всем многообразии. Обычно в произведении этого жанра очень много сюжетных линий и героев, так как масштаб работы очень велик.

Эпичность работы Толстого в том, что он не просто выдумал сюжет об известном историческом свершении, но и обогатил его деталями, выуженными из воспоминаний очевидцев. Автор много сделал для того, чтобы книга опиралась на документальные источники.

Взаимоотношения Болконских и Ростовых тоже не выдуманы автором: живописал историю своей семьи, слияние родов Волконских и Толстых.

Основные проблемы

1. Проблема поиска настоящей жизни . Возьмем в пример Андрея Болконского. Он мечтал о признании и славе, а самый верный способ заработать авторитет и обожание – военные подвиги. Андрей строил планы о собственноручном спасении армии. Картины баталий и побед виделись Болконскому постоянно, но он получает ранение и едет домой. Тут на глазах Андрея умирает жена, полностью пошатнув внутренний мир князя, тогда он осознает — е нет никакой радости в убийствах и страданиях народа. Не стоит этого карьера. Поиски себя продолжаются, ведь изначальный смысл жизни утрачен. Проблема в том, что сложно его обрести.
2. Проблема счастья. Возьмем Пьера, которого отрывают от пустого общества Элен и война. В порочной женщине он вскоре разочаровывается, иллюзорное счастье обмануло его. Безухов, как и его друг, Болконский, старается найти призвание в борьбе и подобно Андрею оставляет эти поиски. Пьер не был рожден для поля брани. Как видно, любые попытки найти блаженство и гармонию оборачиваются крахом надежд. В итоге, герой возвращается к прежней жизни и находит себя в тихой семейной гавани, но, лишь пробираясь через тернии, он обрел свою звезду.
3. Проблема народа и великого человека . В романе-эпопее явственно выражается мысль о главнокомандующих, неразрывных с народом. Великий человек должен разделять мнение своих солдат, жить такими же принципами и идеалами. Ни один генерал или царь не получил бы своей славы, если бы ему эту славу на «блюдечке» не преподнесли солдаты, в которых и заключается главная сила. Но многие правители ее не берегут, а презирают, и такого быть не должно, ведь несправедливость больно ранит людей, даже больнее, чем пули. Народная война в событиях 1812 года показана на стороне русских. Кутузов бережет солдат, ради них жертвует Москвой. Они чувствуют это, мобилизуют крестьян и разворачивают партизанскую борьбу, которая доканывает врага и окончательно его изгоняет.
4. Проблема истинного и ложного патриотизма. Конечно, патриотизм раскрывается через образы русских солдат, описание героизма народа в главных сражениях. Ложный же патриотизм в романе представлен в лице графа Растопчина. Он распространяет по Москве нелепые бумажки, а после спасается от гнева людей тем, что отправляет на верную гибель сына Верещагина. На эту тему у нас написана статья, называется «».

В чем смысл книги?

Об истинном смысле романа-эпопеи говорит сам писатель в строках о величии. Толстой считает, что величия нет там, где отсутствует простота души, добрые намерения и чувство справедливости.

Л.Н. Толстой выразил величие через народ. В изображениях картин-сражений обычный солдат проявляет небывалую храбрость, что вызывает гордость. Даже самые боязливые пробудили в себе чувство патриотизма, которое, как неведомая и неистовая сила, принесла победу русской армии. Писатель объявляет протест ложному величию. Когда на весы ставятся (здесь вы можете найти их сравнительную характеристику), последний остается взлетает вверх: его слава легковесна, так как имеет очень хлипкие основания. Образ Кутузова — «народный», никто еще из полководцев не был так приближен к простому люду. Наполеон же лишь пожинает плоды известности, недаром, когда Болконский раненный лежит на поле Аустерлица, автор его глазами показывает Бонапарта, как муху в этом огромном мире. Лев Николаевич задает новую тенденцию героического характера. Им становится «народный избранник».

Открытая душа, патриотизм и чувство справедливости победили не только в войне 1812 года, но и в жизни: герои, которые руководствовались моральными постулатами и голосом своего сердца, стали счастливыми.

Мысль Семейная

Л.Н. Толстой очень трепетно относился к теме семьи. Так, в своем романе «Война и мир» писатель показывает, что государство, как род — передает из поколения в поколение ценности и традиции, а хорошие человеческие качества так же являются ростками от корней, уходящих к праотцам.

Краткая характеристика семей в романе «Война и мир»:

1. Безусловно, любимой семьей Л.Н. Толстого были Ростовы. Их род славился радушием и гостеприимством. Именно в этой семье отражаются авторские ценности настоящего домашнего уюта и счастья. Писатель считал предназначением женщины – материнство, сохранение комфорта в доме, преданность и способность к самопожертвованию. Такими и изображены все женщины семейства Ростовых. Всего в семье 6 человек: Наташа, Соня, Вера, Николай и родители.
2. Другая семья – Болконские. Здесь царит сдержанность чувств, суровость отца Николая Андреевича, каноничность. Женщины тут больше похоже на «тени» мужей. Андрей Болконский унаследует лучшие качества, став достойным сыном своего отца, а Марья научится терпению и смирению.
3. Семейство Курагиных – лучшее олицетворение пословицы «от осины не родятся апельсины». Элен, Анатоль, Ипполит циничны, ищут выгоду в людях, глупы и ни капли не искренны в том, что делают и говорят. «Шоу из масок» — их стиль жизни, и этим они полностью пошли в отца – Князя Василия. В семействе нет дружественных и теплых отношений, что и отражается на всех ее членах. Л.Н. Толстой особенно недолюбливает Элен, которая была невероятно красива снаружи, но совершенно пуста внутри.

Мысль народная

Она является центральной линией романа. Как мы помним из выше написанного, Л.Н. Толстой отказался от общепринятых исторических источников, положив в основу «Войны и мира» мемуары, записки, письма фрейлин и генералов. Писателя не интересовал ход войны в целом. Отдельно взятые личности, фрагменты – вот, что нужно было автору. Каждый человек имел свое место и значение в этой книге, как детали пазла, которые, собравшись правильно, откроют прекрасную картину – силу народного единства.

Отечественная война изменила что-то внутри каждого из персонажей романа, каждый сделал свой маленький вклад в победу. Князь Андрей верит в русскую армию и достойно сражается, Пьер хочет разрушить французские ряды из самого их сердца – убийством Наполеона, Наташа Ростова без промедлений отдает подводы покалеченным солдатам, Петя отважно бьется в партизанских отрядах.

Народная воля к победе явственно чувствуется в сценах Бородинского сражения, битвы за Смоленск, партизанской схватки с французами. Последняя особенно памятна для романа, потому что в партизанских движениях бились добровольцы, выходцы из обычного крестьянского сословия – отряды Денисова и Долохова олицетворяют движение всей нации, когда «и стар и млад» встал на защиту своей родины. Позднее их назовут «дубиной народной войны».

Война 1812 года в романе Толстого

О войне 1812 года, как о переломном моменте жизней всех героев романа «Войны и мира», была сказано неоднократно выше. О том, что выиграна она народом, тоже было сказано. Давайте рассмотрим вопрос с точки зрения истории. Л.Н. Толстой рисует 2 образа: Кутузов и Наполеон. Конечно, оба образа рисуются глазами выходца из народа. Известно, что характер Бонапарта был досконально описан в романе только после того, как писатель удостоверился в справедливой победе русской армии. Автор не понимал красоты войны, он был ее противником, и устами своих героев Андрея Болконского и Пьера Безухова он говорит о бессмысленности самой ее идеи.

Отечественная война была национально-освободительной. Особое место она заняла на страницах 3 и 4 томов.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

. Пресса о спектакле

Коммерсант, 20 февраля 2001 года

Роман Должанский

Толстовство в чистом виде

Петр Фоменко поставил кусок "Войны и мира"

Московский театр "Мастерская Петра Фоменко" показал премьеру спектакля "Война и мир. Начало романа". Путь от первого замысла постановки до ее воплощения занял больше пяти лет. За столь долгое ожидание театральная Москва вознаграждена результатом: спектакль "фоменок" наверняка станет одной из вершин нынешнего театрального сезона.

Освоенная театром часть русского суперромана вроде бы невелика - это всего лишь первая часть первого тома "Войны и мира", от салона Анны Павловны Шерер до отъезда Андрея Болконского из Лысых Гор. Если брать стандартное издание романа, она занимает не больше полутора сотен страниц. А чтобы представить себе степень подробности действия, достаточно сказать, что спектакль идет четыре часа. Лет пять назад "фоменки" прочитали почти весь роман сидя за столом в репетиционном зале. Говорят, тогда предполагалось, что и спектакль будет решен в жанре читки по ролям, но исполнители иногда будут отвлекаться от текста и разыгрывать отдельные сцены. Следы того замысла проступают во втором действии нынешнего спектакля, когда актеры, словно отстраняясь от ролей, зачитывают по книгам обрывки толстовского текста.

Хотя главное достоинство постановки Петра Фоменко как раз не в отстранении от оригинала, а в погружении в него. В ту невидимую материю человеческих притяжений и отталкиваний, которую на современной сцене никто не умеет соткать с таким серьезным трепетом и невесомым мастерством, как умеют это делать актеры "Мастерской" под руководством своего учителя. Почти все они в "Войне и мире" играют по нескольку ролей - и потому, что персонажей у Толстого много, но более для того, чтобы не "засиживаться" на одном из них. Первое действие происходит в Петербурге, другое - в Первопрестольной, третье - в деревне у Болконских. От этого географического разброса выигрывают прежде всего две звезды фоменковской труппы Галина Тюнина и Ксения Кутепова. Первой достались светская дама Шерер, московская барыня Ростова и княжна Марья, второй - беременная Лиза Болконская, влюбленная Соня и Жюли Карагина. Впрочем, внимания зрителей хватает всем актерам: слабо сыгранных ролей в "Войне и мире" просто нет.

Причем достоверность характеров у "фоменок" не имеет ничего общего со скукой старомодного бытового театра. Хотя спектакль и длинный, на часы не смотришь. На "Войне и мире" по большому счету ничего нового об эстетике популярного театра не узнаешь. Это спектакль для тех, кто любит "фоменок" такими, какими они были и остаются. В "Войне и мире" играют легко, часто лукаво, даже шаловливо, любуясь деталями и частностями, но не углубляясь в них, иногда намечая ситуацию одним касанием, интонацией или взглядом. Как будто не за философский роман-глыбу взялись, а за Оскара Уайльда.

Салонная пикировка и домашнее щебетанье, строгий мужской разговор и нелепая дамская схватка - рука режиссера "вышивает" действие как узор на пяльцах. Иногда стежки этой редкой ручной работы сгущаются в откровенный гротеск, до которого Фоменко гораздо больший охотник, чем до правды жизни. Комична та же Шерер, перебрасывающая негнущуюся ногу через спинку стула. Печально смешон умирающий в окружении докторов, горшков и тазиков старый граф Безухов. Почти карикатурен ссохшийся, въедливый Болконский-отец (отличная работа Карена Бадалова), похожий более всего на барона Мюнхгаузена из популярного советского мультфильма. Сцена у Фоменко дышит не только лирикой да очарованием, но и житейскими нелепостями, ухмылками человеческой природы.

Самая жестокая из этих ухмылок - война. Отчего люди идут на войну? Этот несколько раз звучащий безответный вопрос режиссер ненавязчиво вытягивает главной нитью из своей виртуозной сценической вышивки. Для пущей весомости спектакль обрамлен отрывками из эпилога, которые читает Пьер Безухов. Слова словами, но сильнее их то чувство тщеты и хрупкости всего живого, что щепотками вброшено в саму атмосферу фоменковского спектакля. Огромная карта Европы, где идут военные действия, служит занавесом для мирных сцен из романа. Рамы, в которых поначалу закреплены недорисованные портреты Наполеона и Александра, потом превращены в двери. Но вращаются они как некий холостой двигатель житейской круговерти. Крутые стремянки, на которые то и дело взбегают герои по большому счету ведут в никуда. Нет-нет, да и дрогнут дурными предчувствиями актерские голоса. Мир, который создан на камерной сцене "Мастерской", находится накануне войны и потрясений. Понять это, возможно, важнее, чем сами потрясения изобразить. Поэтому, должно быть, продолжать дальше "Войну и мир" в театре не собираются.

Время новостей, 19 февраля 2001 года

Алена Солнцева

Всесильный бог деталей

«Война и мир. Начало романа» в «Мастерской Петра Фоменко»

Спектакль идет по московским меркам долго - около четырех часов с двумя антрактами. Однако смотреть его на удивление легко. Пожалуй, Толстой «Войны и мира» оказался одним из самых близких авторов эстетике «фоменок». Что со школьных лет запоминается из романа более всего? Не философские размышления автора, хотя об этом написаны тома исследований. Запоминаются люди, более реальные, чем ваши знакомые, - Наташа, Соня, князь Андрей, Пьер - согласитесь, что их характеры и привычки вам абсолютно знакомы, их отношения важны и по-прежнему вас интересуют.

Для театра Фоменко психологическая достоверность героев совершенно необходима. Это исходный материал, позволяющий актерам радостно накручивать на персонажей забавные "приспособления", а зрителям прикипеть к ним сердцем и немедленно начать переживать.

Из романа выбрано самое существенное - три семейства: Безуховых, Ростовых, Болконских - три мира, три дома, три семьи. Поделено строго. Первый акт - Петербург, светское общество и его изнанка. Анна Павловна Шерер в исполнении Галины Тюниной - подсохшая, изысканная, с узнаваемой интонацией сегодняшней светской дамы, смешно забинтованной ногой, которую она то и дело пристраивает на спинку стула, и политическими банальностями, высказанными так очаровательно безапелляционно. Маленькая княгиня Лиза Болконская - с вышиванием и выставленным вперед беременным животом (Ксения Кутепова), мелькнувшая в ореоле черных перьев Элен (Полина Агуреева) - дамы, женское общество, мир, первая позиция. Затем «мальчишки», мужское пьяное братство, провокатор Долохов (Кирилл Пирогов), не дорожащий жизнью; пьяный Пьер (Андрей Казаков), поддающийся на провокации, и князь Андрей (Илья Любимов) под песню «Мальбрук в поход собрался» решившийся бежать от жеманства и фальши, от жены, от светской пустоты - на войну, в мир важных мужских занятий.

Второй акт - Москва. Дела семейные. Сцена разделена на два уровня - наверху умирает старый граф Безухов - стон, взмах рук, два доктора-иностранца вьются кругом, струя воды гремит об таз, горит свеча. Князь Курагин (Рустэм Юскаев), княжна Катишь (Людмила Аринина) и всеобщая тетушка Анна Михайловна (Мадлен Джабраилова) разыгрывают детективную историю борьбы за наследство. Внизу - дом Ростовых. Это коронное. Никто лучше «фоменок» не сможет сыграть этот щебет, и пенье, и круженье, и беготню, и хлопанье дверьми, и сверканье глазок, и жаркий поцелуй, и шепот, и крики, и «какая она милая, эта Наташа». Наташу Ростову играет Полина Агуреева, но еще и все остальные, создающие атмосферу дома Ростовых, дома, в котором нет притворства и умничанья, а есть душевная щедрость и детская радость, и любовь, любовь, любовь - без меры и счету. Лучше всех - Галина Тюнина (на этот раз в роли графини Ростовой) - в ужасном костюме, вроде клуши-наседки, с автоматическим - «всех звать кушать», с блеснувшим кокетством воспоминаний, с дружеской заботой - "это от меня Борису на шитье мундира"...

Третий акт - Лысые горы, чувство и разум, долг и вера. Галина Тюнина в роли княжны Марьи - и здесь центральный персонаж. Карэн Бадалов (старый князь) больше похож на Мюнхгаузена - острый нос, пудреный парик. Не слишком пока убедителен Илья Любимов, играющий князя Андрея. Но и Тюниной достаточно, чтобы накалить атмосферу прощания до той точки, когда бессмысленность и жалкость всех этих мужских игр в войнушку становится очевидной перед хрупкостью человеческой жизни.

Петр Фоменко умеет рассказывать о вещах очевидно простых. Рассказывать вроде незамысловато и просто, но как-то чрезвычайно интересно и увлекательно. Умеет обострять рисунок роли почти до гротеска, до карикатуры, но сохранять теплокровность героев, полноту объемов, не засушивать характеры до однозначности, а идеи - до плоскости.

В первом акте по бокам сцены во вращающихся рамах стоят два портрета - Наполеона и Александра. Оба - в набросках, нарисованы только лица, остальное намечено несколькими линиями. Так и весь спектакль - обозначена и прорисована одна деталь из картины, одна сцена из сюжета, но представление о целом получено. Спектакль, несмотря на свою длину, удивительно лаконичен и даже скуп в выборе сюжетов из гигантского тела романа. Инсценировка, сделанная самим Фоменко при помощи еще трех соавторов, оставляет за скобками так много важных эпизодов. Но медный тазик, надетый на голову князю Андрею (или Месье Мальбруку), но Наташин прыжок на руки Пьеру в танце и конфузливая отмашка к родственникам, но слуга Болконских Тихон с супницей, так и не дождавшийся случая во время нервного обеда пристроить ее на стол...

«Какая сила движет народами?» - спрашивает Пьер в прологе спектакля, рассуждая о причинах войн и успехах полководцев. Спектакль предлагает свой ответ - человек всему причина, его природа толкает его на подвиг и на убийство, на дурные и на хорошие поступки.

А какая сила притягивает зрителя на спектакли Петра Фоменко? Собственно, ответ, как ни странно, тот же. В спектаклях «фоменок» можно найти кучу недостатков, с точки зрения формального совершенства в них далеко не все идеально, а кое-что слишком просто, незамысловато и не ново. Но эти недочеты, как изъяны человеческой плоти, неизбежны и совершенно несущественны. Важно, что в спектаклях дышит живая жизнь, специальным театральным способом сгущенная до точных деталей.

«Война и мир» - роман, который любят не за вклад в историю культуры, как бы велик он ни был, а за его героев, общество которых скрашивает людям жизнь уже третий век. Спектакль «Мастерской» создал свое продолжение мифологии толстовских героев - и Марья, Наташа, Соня и другие получили еще одно измерение. Театральное.

Лариса Юсипова

Эпопея в камерном формате

Амазонки неавангарда

Всегда считалось (и считается до сих пор) , что театральная Москва с рубежа 80 - 90-х существует между полюсами двух режиссерских, педагогических воль: Анатолия Васильева и Петра Фоменко. И что стремящийся к аскезе эзотеризм первого и простодушная открытость второго не придут к общему знаменателю. С появлением "Войны и мира" возникло ощущение, что разница эта совсем не так велика. Что после окончательного ухода Васильева в лабиринт лабораторных, скрытых от глаз посторонних, исследований, Фоменко, выпускающий по три премьеры в год, продолжает демонстрировать публике одно из главных достижений Школы драматического искусства: то, чего может достичь одаренный актер, если он готов и ему позволяют работать над ролью без суеты. Необязательно знать длительную историю появления на сцене "Войны и мира", чтобы понять: виртуозность Тюниной, Кутеповой, Джабраиловой - результат не внезапно налетевшего вдохновения, но очень необычного в современном театре процесса, когда режиссер целиком подчиняет себя актеру, а актер - поставленной режиссером задаче.

За то, как существуют в этой постановке актрисы, спектаклю можно простить все: и длинноты, и банально сыгранные "мужские" сцены, и каэспэшную глубокомысленность песенки про Мальбрука, пафосно прозвучавшей в финале.

"Война и мир" - бенефис фоменковских актрис, про которых давно известно, что они - среди лучших в Москве, хотя широкой нетеатральной публике почти не известны. У Галины Тюниной в ее 33 всего две крупные роли в кино (у одного режиссера - Алексея Учителя) , у Ксении Кутеповой, Мадлен Джабраиловой и младшей из всех Полины Агуреевой - ни одной. Уникальная сосредоточенность на театре - именно то, что всегда отличало лучших васильевских исполнителей, Наталью Коляканову в первую очередь. Странно, но кинематограф за редчайшим исключением будто боится этих актрис - не знает, что делать с их школой, которой действительно равных нет.

Режиссер Алексей Учитель однажды признался, что хотел предложить Галине Тюниной сыграть в "Дневнике его жены" все главные женские роли - понимая, что другой такой исполнительницы ему все равно не найти. То, что природе кинематографа не показано, в театре удается вполне: Тюнина сыграла в "Войне и мире" три роли - кажется, подобранные по принципу максимальной удаленности друг от друга. Сыграла, безжалостно экспериментируя со своей внешностью, возрастом, темпераментом - со всем тем, из чего складывается понятие "культовая актриса".

На фоменковскую "Войну и мир", несмотря на ее четыре с лишним часа, будут ходить по многу раз - как ходят балетоманы и меломаны на оперу и балет: смотреть, как сегодня исполняется партия, как на глазах оттачивается виртуозность. ..

"Это все хорошо, но я не понимаю, к чему, ведь движения театральной мысли здесь нет", - заметил после премьеры один театральный критик. И он абсолютно прав - как ни печально это признать поклонникам фоменковской студии. Но правда и то, что высота актерской игры - единственное, неизменно остающееся в остатке: после всех бурь, свершений и разрушений движения режиссерской мысли к очередным ею намеченным рубежам.

Эксперт, 12 марта 2001 года

Виктория Никифорова (обозреватель газеты "Сегодня", специально для "Эксперта")

Между миром и войной

Петр Фоменко меняет само понятие режиссуры

Лев Толстой недолюбливал женщин и театр. Они ему отомстили - объединившись в спектакле "Война и мир" Петра Фоменко. Отомстили чисто по-женски, с приятными улыбочками, мурлыкающими междометиями. Специально подчеркнув свою преданность классику. Сделав вид, что чтут роман, как Священное писание. Время от времени герои берут в руки устрашающий том и читают про самих себя: "В комнату вбежала некрасивая девочка". "Как "некрасивая"? - вскрикивает Наташа (Полина Агуреева). - Где "некрасивая"? А-а-а. Но "живая". Видишь - "некрасивая, но живая"". Прямо как в школе. Чтение на голоса.

Спектакль и называется по-ученически трогательно: "Война и мир. Начало романа. Сцены". Фоменко хитрит, притворяется туповатым школьником, который только и может, что бубнить "с выражением" надоевшие пассажи. Да и внешне спектакль незамысловат до крайности. Он идет четыре часа - в условном интерьере, в приблизительных костюмах. Сцены в салоне Шерер, в гостиной Ростовых, в спальне старого Безухова воссозданы во всех подробностях. Диалоги прочитаны почти без купюр. Каждое слово просмаковано, оттенено паузой. Князь Андрей честолюбив, Пьер Безухов - увалень, маленькая княгиня беременна. Если зайти на спектакль в середине действия, покажется, что попал в соседнюю квартиру - ведь толстовских героев знаешь не хуже, чем собственных соседей.

Но стоит вслушаться в их речи, как что-то настораживает. И скоро понимаешь, что "фоменки" играют вовсе не ту "Войну и мир". Каким-то чудом, между строк, наперекор сюжету они умудряются сказать о толстовских героях совсем иное, нежели хотел сказать автор. Метаморфозы происходят незаметно, но эффект производят сокрушительный. Пошловатая Шерер (Галина Тюнина) оказывается редкой умницей. Наполеоновские планы Андрея Болконского (Илья Любимов) выглядят мальчишеством, а страхи его жены (Ксения Кутепова) - единственно серьезным делом. Старый Болконский (Карэн Бадалов) - комический чудак и вовсе не так умен, как нас уверяет в этом Толстой. Каждый актер играет по несколько ролей, и в разных персонажах вдруг брезжит почти родственное сходство.

Самое забавное превращение переживает Наташа Ростова. Фоменко дал Полине Агуреевой сыграть две роли - Элен Курагину и Наташу. В результате Элен смотрится трогательной девчонкой, а в Наташе проступают черты светской стервы. И эту Наташу - вытаращенные глаза, растопыренные локти, неприличная жадность, с которой она целуется, поет, живет, - совсем нетрудно представить многодетной мамашей, погрязшей в хлопотах и пеленках. Фоменко знает цену ее обаяния и хитро развенчивает самую романтичную героиню Толстого.

Новая сентиментальность

Следить за негромким спором, который спектакль ведет с романом, на редкость интересно. Вся его суть - в пустяках. Во взглядах, которыми актеры обмениваются поверх реплик. В вязании маленькой княгини. В отблеске свечи, который пляшет на гладко зачесанных волосах княжны Марьи.

Казалось бы, спорить с Толстым можно, вооружившись железной режиссерской концепцией. Занять, например, феминистскую позицию и - в бой. Но фоменковский спектакль - пользуясь толстовским выражением - "не удостаивает быть умным". Он спорит с романом по мелочам, некстати шутит, бросается в слезы. Ничего не умеет сказать прямо, все обиняками, все не всерьез. У "Войны и мира-2001" женская логика.

Многим это не нравится. Говорят, в спектакле нет мысли. То есть нет концепции, которую проще простого описать словами. Но Фоменко, конечно, понимает, о чем ставит. Просто у него принципиально новый взгляд на режиссуру. В русском театре до сих пор было две линии: или ты умираешь в авторе и актере, как Станиславский, или гнешь их под себя, как Мейерхольд - вполне тоталитарные художественные стратегии. Фоменко пытается быть демократом. Он дает высказаться своим актерам, он не цензурирует текст. Но негромко, в паузах, в маленьких режиссерских шутках он пытается объясниться сам.

Такой подход - нормальное следствие кризиса, который режиссура пережила в 90-е: вдруг режиссеры стали страшно стесняться своей власти - над актерами, над зрителями. Лучшие постановщики соревновались в том, кто культурнее стушуется за кулисами. Фоменко этот кризис пошел на пользу. Мастер атмосферы, любитель пустяков, умеющий играть на наших сантиментах, он всегда был актерским режиссером. И его нежные отношения - с исполнителями, с автором - определяют облик лучших спектаклей последнего времени: "Семейного счастия" и "Одной абсолютно счастливой деревни".

Что дальше?

Фоменко заканчивает спектакль отъездом князя Андрея на войну. Общественность в недоумении. Семь лет Фоменко читал со своими актерами "Войну и мир" и вдруг оборвал сюжет на полуслове. В интервью говорит, что продолжать не собирается.

В этой недосказанности самая суть режиссерского стиля Фоменко. Он затормозил именно потому, что не хотел обострять отношения с Толстым. Зайди он чуть дальше, и любимейшие идеи автора подверглись бы форменному издевательству. Начни Фоменко ставить про войну, и Наполеон вышел бы у него сентиментальным чадолюбивым душкой, а Бородинская битва потонула бы в каких-нибудь пустяках. Получился бы спектакль с настоящей концепцией. И стало бы ясно то, что сейчас звучит в спектакле под сурдинку. Все эти мужские игры - война, литература, слава, философия - лишь трескучий морок. И подвиги Наполеона, и труды Толстого, и режиссерские поиски меркнут перед робкой улыбкой Ксении Кутеповой.

Но, конечно, Фоменко не говорит этого прямо. От своих актрис - лучших актрис Москвы - он перенял женскую уклончивость.

Известия, 20 февраля 2001 года

Алексей Филиппов

Очень маленький Толстой

Новая премьера "Мастерской П. Фоменко"

"Война и мир. Начало романа. Сцены" - новый спектакль "Мастерской П. Фоменко" надо смотреть не сейчас. Фоменко занимается театральной магией, и она не должна быть понятна: волшебство не может быть объяснимо, иначе оно превратится в фокус. Пройдет месяц, и спектакль задышит; его несколько раз покажут публике - и он оживет: то, что придумал режиссер, наполнится иронией, нежностью и трепетом, и даже у самых скептических зрителей к горлу будет подкатывать комок. А может быть, этого и не произойдет: и нежность, и трепет пока что по большей части приходится предполагать.

Роман Толстого огромен, и Фоменко разъял его на маленькие, обжитые мирки - столкновение народов и императорских воль служит рамкой для частных историй. "Сцена в салоне Шерер", "Андрей и Пьер", "Пари", "Ростовы, Безуховы", "Как он плох!" - спектакль складывается из сцен, где Галина Тюнина играет и Шерер, и княжну Марью, а Карен Бадалов становится то виконтом де Мортемаром, то князем Николаем Андреевичем Болконским. Театр не инсценирует "Войну и мир", намертво превращая своих актеров в героев романа, а легко и свободно читает текст, предлагая к нему свой образный комментарий: когда сцена в салоне Шерер подходит к концу, князь Андрей и Пьер продолжают разговор, подхватив на плечи и саму Анну Павловну, и умного французского виконта. Те свисают у них с рук, как огромные манекены, а Андрей Казаков и Илья Любимов обсуждают своих недавних собеседников и в такт разговору поворачивают, рассматривая, виконта и Анну Павловну.

Здесь есть и юмор, и, как всегда у Фоменко, домашняя теплота - обычная жизнь, воссозданная на сцене с редким совершенством, завораживает богатством оттенков и человеческих обертонов. В сцене именин самоценной становится картина домашнего безуховского праздника с фальшивым пением, неловким танцем и трогательно-неумелой пантомимой. А битвы народов, о которых шла речь в прологе, для этого спектакля не слишком важны - по-настоящему Фоменко интересует лишь то, что происходит между людьми.

И тут - в сцене "Письма", когда Жюли Карагина (Ксения Кутепова) читает письмо княжне Марье, нежно улыбаясь портрету императора Александра, строя козу Наполеону, кокетничая, простодушно хитря, говоря милые глупости; когда княжна Марья Галины Тюниной оглядит свою пустую комнату и стыдливо запахнет ночную рубашку; когда Ксения Кутепова, играющая и жену князя Андрея, с вежливым ужасом подивится уму своего страшного свекра, спектакль бесподобен. Но здесь же заключена его основная слабость.

За сценой все равно присутствует роман - с его сюжетными линиями, мотивировками, грандиозным идейным размахом. Режиссер разбил этот колоссальный дом на маленькие квартирки, населил их и обустроил - и несовпадение масштабов книги и спектакля ощущается как его недостаток. И пусть Фоменко назвал спектакль "сценами", пусть свои режиссерские намерения он выразил точно и ясно, его спектакль все же кажется чересчур камерным по отношению к Толстому - то, что осталось за сценой, напоминая о себе, разрушает уютный и маленький мирок.

Дело в стилистике: акварель Фоменко не совпадает с голосом Толстого, и режиссерский прием, который должен ввести в спектакль угрожающую покою его героев, не знающую жалости Историю, кажется чужеродным и повисает в воздухе. Описать его сложно, Фоменко, как всегда, использует изощренную режиссерскую светотень: два-три штриха - и зрители должны плакать. Песенка про спящего в сырой земле Мальбрука, звучащий рефреном припев "миронтон, миронтон, миронтон", князь Андрей, вытянувшийся в вертикально стоящей раме из-под зеркала: на голове медный таз Дон Кихота, лицо побледнело, как у покойника, - спектакль трогал и умилял, а теперь в него шагнула смерть, и пришла пора слез...

Но реакции, на которую рассчитывает режиссер, нет: его работа еще не ожила, не задышала, и прием остается приемом - не срабатывая, он становится очевиден, и это вызывает неловкость. "Войну и мир" обязательно надо пересмотреть: в том, как будет меняться спектакль и на место уюта и теплоты, которых здесь явно переложено, придут жесткость и ирония, есть своя интрига - тем, кто любит и ценит хороший театр, это будет интересно.

А может быть, в "Войне и мире" не изменится ничего - и тогда в "Мастерской П. Фоменко" станет одним очень хорошим спектаклем меньше.

Вечерняя Москва, 20 февраля 2001 года

Ольга Фукс

О доблести, о подвигах, о славе

К «Войне и миру» Петр Фоменко подбирался семь лет. Всем театром прочитали вслух все четыре тома, сочиняли этюды, параллельно выпускали другие спектакли, на которые сегодня надо записываться за несколько месяцев: на «фоменок» снова бум... «Война и мир. Начало романа» - итог этих семи лет.

Петр Фоменко поставил первую часть первого тома эпопеи (салон Анны Шерер, обед у Ростовых, смерть графа Безухова, отъезд князя Андрея из Лысых гор на воину), прочитав ее последовательно, почти дословно. И сделал из завязки романа законченное произведение. Почти всем актерам досталось по несколько персонажей, часто взаимоисключающих друг друга по отпущенной им симпатии или антипатии, которую граф Лев Николаевич выражал по отношению к свои героям вполне ощутимо. Циничный повеса Долохов и трепетный Николай Ростов получились у Кирилла Пирогова неисправимыми романтиками, которые жаждут подвига во что бы то ни стало - будь то распитие рома в проеме раскрытого окна или победа над Бонапартом. «Некрасивая, но живая девочка» Наташа Ростова и красивая, но неживая Элен Курагина - точно Полине Агуреевой задали сложную задачку на перевоплощение, которую она решила блестяще. Беременная Лиза Болконская, дикарка Сонечка и Жюли Карагина - три разновидности очарования в исполнении Ксении Кутеповой. Иссохшая старая дева Катишь, каждая черточка которой вопит об обиде на судьбу, и древтая Тетушка, которая заученно щебечет с каждым гостем, точно птичка, с чьей клетки сдергивают тряпку, достались Людмиле Арининой по старшинству в этой молодежной, но такой взрослой, зрелой по мастерству труппе. Салонная петербургская искусница по плетению интриг и разговоров Анна Павловна Шерер, московская барыня графиня Ростова и лысогорская затворница Марья Болконская с «лучистыми глазами» - они слились у Галины Тюниной в некий собирательный образ умной, чуть усталой женщины, живущей жизнью других, тогда как собственная как-то незаметно проходит мимо. Карэн Бадалов сыграл в финальной части одну из самых сильных своих ролей: старого князя Болконского. Сухая ломаная пластика изувеченного старика, парик екатерининского вельможи (по тем временам - «из бывших»), трагифарсовая гротескная игра и - подлинная мука в глазах от сознания, что дети твои хоть и безупречны, но так же, как ты, несчастны, да и пережить им придется побольше твоего. Характеры, судьбы, портреты, выписанные с классической тщательностью и графической легкостью.

После фоменковских спектаклей, как после самых важных событий в жизни, хочется перебирать подробности. Как отчаянно болтала ногой и глотала слезы Марья Болконская, тоскуя о неиспытанной любви и строча шаблонные фразы о покорности и долге в письме своей более счастливой подруге. Как танцевала с Пьером Наташа Ростова, отчаянно флиртуя, обмирая от страха и предвкушения чего-то неизведанного. Как звенело напряжение за прощальным обедом у Болконских и дворецкий Тихон (Сергей Якубенко) не смел подать супницу; как сорвался на шепот голос несгибаемого князя Андрея (Илья Любимов), когда сестра повесила ему образок...

Петр Фоменко поставил спектакль о русских мальчиках - тех самых, что у Достоевского готовы исправить карту звездного неба. Только здесь они хотят исправить карту мира (военные карты - один из главных атрибутов спектакля). Тоскуют от мелочности обыденной жизни, не желая почувствовать ее ценность, рвутся куда-то вдаль, дебоширят или философствуют, мечтают о подвиге, потому что только подвиг, как им кажется, заставит их сильнее почувствовать жизнь. Фоменко поставил спектакль о смерти, которая вблизи отвратительна и нелепа, как смерть графа Безухова: пролитая вода, вежливое безразличие докторов, дрязги из-за наследства, но в перспективе (особенно в перспективе военного времени) непостижима и торжественна. И о том, что такая перспектива для этих мальчиков очень близка... В финале «Начала романа» по одному из них, по Андрею Болконскому, пропоют своего рода поминальную молитву - сентиментальный марш «Мальбрук в поход уехал». И пальцами по медным тарелочкам выбьют «барабанную» траурную дробь - чуть шутливо (потому что пафос и Фоменко несовместимы) и невыразимо печально.

Сегодня, 20 февраля 2001 года

Майя Одина

Толстой нашего времени

В Мастерской Петра Фоменко состоялась премьера "Войны и мира"

"ВОЙНА и мир. Начало романа" - один из самых гармоничных спектаклей Петра Фоменко. Все: от песенки "Мальбрук в поход собрался", карты Европы 1805 года вместо занавеса, акварельных набросков к портретам государя Александра Павловича и императора Наполеона, до ридикюля Lise Болконской, чалмы Аннет Шерер и именинного платьица Наташи Ростовой - свидетельствует о виртуозной литературной чуткости Петра Фоменко. И умении так ловко обойтись с прозой, что она не только не скукоживается на подмостках, но кажется еще лучше и волнительней написанного.

В лице Фоменко Толстой нашел идеального читателя. Петр Наумович трудился над сценической версией "Войны и мира" столь же долго и старательно, сколько Лев Николаевич над романом. Толстой роскошествовал художественно, чуть ли не на каждой странице обращая внимание читателей на неуклюжесть Пьера, дрожащую губку маленькой княгини, живость Наташи, взгляд княжны Марьи и прочие бытовые, психологические и физиогномические подробности. Фоменко роскошествует театрально, не стесняясь ни старомодной неспешности повествования, ни искреннего любования актерами, ни множества сменяющихся персонажей и интерьеров.

Фоменко затеял с актерами, исполняющими в спектакле сразу по нескольку ролей, тонкую литературную игру - отыскал вроде бы странные, но оказывающиеся очень точными сближения. Элен Курагина и Наташа Ростова представлены одним лицом - Полиной Агуреевой. Соня, Lise Болконская, Жюли Карагина - Ксенией Кутеповой. Долохов и Николенька Ростов - Кириллом Пироговым и т.п. Режиссер предложил зрителям высоколитературное развлечение - воспроизведение по подмеченным и обыгранным деталям не только сюжета подзабытого романа, но и тончайшие портретные характеристики его персонажей. Заставил в перевоплощениях актеров искать и находить дополнительные, уже сверх толстовского текста, психологические и литературоведческие подтексты. В таком художественном сосуществовании автор и режиссер так близко подошли друг к другу, что мастерство одного не только не стесняло, но питало мастерство другого.

Три действия: в Петербурге у Аннет Шерер, в Москве у Ростовых и Безуховых, в Лысых Горах у Болконского. Четыре часа сценического времени - и ни одной случайности, неуместной или скучной сцены. Внимание ко всем персонажам и деталям: хлюпающей воде в доме умирающего старика Безухова, патриотически сладостному письму Жюли Карагиной (прелестно прочитанному Ксенией Кутеповой), светски хромающей госпоже Шерер (Галина Тюнина), пилигримскому наряду Пьера (Андрей Казаков), утиной походке беременной Lise, жесткому воротничку серьезного и трогательно-юного князя Андрея (Илья Любимов). Вся эта режиссерская дотошность и многословие вызывает реакцию точь-в-точь как у тринадцатилетней Наташи, увидевшей, как целуются Соня с Николаем: ах как это хорошо!

В этой игре в роман, точнее в его начало, в толстовских персонажей, только-только вступающих в повествование, в широкой экспозиции, в еще не потревоженном семейном счастье чувствуется некая неопределенная (режиссер искусно делает вид, что даль свободного романа еще не ясно различима) проекция на оставшиеся за рамками данной версии "Войны и мира" три с половиной тома эпопеи. И даже на толстовское послесловие. К сожалению, Фоменко, как всякий умный рассказчик, остановился на самом интересном месте. Князь Андрей уехал на войну...

Вечерний клуб, 23 февраля 2001 года

Глеб Ситковский

Князь Андрей под медным тазом

Вернувшись домой после спектакля, достал с полки потрепанный том «Войны и мира» 1950 года издания. Выпал пожелтевший листок с чьим-то школьным сочинением: «Великий художник слова, по выражению В.И. Ленина, Толстой был одновременно удивительным мастером портрета. В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» даны картины военной и мирной жизни, в центре которых лежит хроника жизни трех дворянских семейств - Ростовых, Болконских, Безуховых. Наблюдая за ними, мы одновременно наблюдаем жизнь всей эпохи, перед нами проходят разнообразные картины военной жизни, а также мы видим семейную жизнь от рождения до смерти».

Вот оно страшное. Вот кого больше всего боишься, отправляясь на спектакль по «Войне и миру»: «великого мастера слова» и «удивительного мастера портрета».

Но Петр Фоменко не боится ни Вирджинии Вульф, ни Льва Николаевича. Толстой в его спектакле оказался нежен и воздушен, легок и мечтателен, строг и лаконичен.

По предварительным рассказам о спектакле выходило странно. Как можно вырвать из романного контекста первую часть первого тома и ставить как самоценное произведение? Но оказалось, толстовский гений столь округлен и гармоничен, что и в капле Толстого способен выразиться океан.

Любой из трех актов мог бы исполняться отдельно, как завершенное произведение искусства. Математическая красота пропорции такова, что можно, радуясь, озирать спектакль с высоты птичьего полета, а можно подойти близко, как только возможно, и вглядеться в лица героев.

Фоменко и сам все время меняет ракурс. Каждый из актеров не играет, а «показывает» по несколько персонажей, время от времени с интересом сверяясь с книгой - не напутали ли чего? Точно и ловко очерчивают они контуры толстовских характеров, не повторяя себя прежних. Об актерских работах этого спектакля вообще тянет говорить, прибегая лишь к превосходным степеням. Как еще скажешь о Галине Тюниной (декадансная Анна Павловна Шерер, радушная графиня Ростова, мечтательная княжна Марья)? О Людмиле Арининой (пискля-Тетушка, торжественная Марья Дмитриевна Ахросимова, сокрушенная Катишь)? Об Андрее Казакове (всегда чуть удивленный Пьер Безухов)? О Карэне Бадалове (вздорный до карикатурности и одновременно внушающий глубокое уважение старый князь Болконский)?

Список актерских удач хочется продолжать, но, к счастью, в «Войне и мире» Фоменко не остается только лишь «удивительным мастером портрета». Его спектакль - настоящая трехчастная симфония, где разные партии сплетаются в единое целое, не заглушая основной темы. Протагонистом Фоменко делает Пьера Безухова, чуть со стороны удивленно наблюдающего за этой жизнью.

«Какая сила движет народами?» - спросит Пьер в начале спектакля. Пробежит по стульям, не ступая на землю, и вдруг оступится, виновато улыбнувшись. Значит, нет ответа.

Проклятыми вопросами «зачем» и «отчего» будет заканчиваться каждый акт. Люди долго и увлеченно говорят в салоне Анны Павловны Шерер о политике, но все это вдруг наталкивается на простой вопрос Пьера, который он задает Андрею Болконскому (Илья Любимов): «Зачем ты идешь на войну?»

Или вот идет веселый семейный праздник в доме у Ростовых. Вся семья от мала до велика, трогательно фальшивя, участвует в нежной пасторали, а где-то рядом с ними прямо на сцене умирает совершенно неизвестный нам человек - старый граф Безухов. Под звук капель, падающих в медный таз, родственники будут шепотом ругаться о его наследстве. Доспорят и вдруг опомнятся: «Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и все для чего? Все кончится смертью, все!»

Эта веселая, спокойная и мирная жизнь то и дело накрывается медным тазом. И в финале спектакля все тот же таз, служивший в последние минуты жизни старому Безухову, вместо каски окажется на голове у князя Андрея. Зачем он идет на войну? Неизвестно. «Мальбрук в поход собрался», - тихо запоют актеры. И закончат песенку последним вопросом этого спектакля: «Бог весть, вернется ли?»

Ведомости, 20 февраля 2001 года

Олег Зинцов

Эпопея в камерном формате

"Война и мир" в Театре Петра Фоменко

Петр Фоменко примеривался к "Войне и миру" долго - репетиции, точнее, читку по ролям, начинали в "Мастерской" еще лет семь назад, задумано все было наверняка и того раньше. Удивительно легко удаются Фоменко спектакли, замысел которых так долго вынашивался. Так было летом с "Одной абсолютно счастливой деревней", и про "Войну и мир" можно сказать то же самое: спектакль именно легкий, даром что идет почти четыре часа.

Многое можно было угадать заранее: конечно, это "сцены" - выбранные места из любимого романа; конечно, иногда страницы перелистывают сами персонажи, читая текст по книжке с потертым переплетом; конечно, прочитано это так, словно бы не при электрическом свете, а при свечах, - очень внимательно, чуть иронично; нет толстовской тяжеловесности, как не было ее и в осеннем "Семейном счастии", которое смотрится теперь чем-то вроде эскиза - потому что эта "Война и мир", хоть и открывается монологом Пьера "Какая сила движет народами? " (и на занавесе - карта Европы) , а все же про семью, семьи, мир домашний, интимный.

Что-то, напротив, выглядит довольно неожиданно: например, распределение ролей. Кто бы сомневался, что Пьера Безухова будет играть Юрий Степанов - актер безуховской комплекции и замечательного трагикомического дара. А вот нет: Пьер - Андрей Казаков, игравший когда-то в "Приключении" Казанову. Одет он совершенно богемно: длиннейшая вязаная кофта со свисающими рукавами, просторная накидка и широкополая шляпа. Волосы всклокочены, на кончике носа - круглые очки; но смотрится все это отнюдь не нелепо - модно. И когда Наташа Ростова все повторяет: "Какой он смешной! ", в ее интонации есть уже доля кокетства.

Наташу играет Полина Агуреева, она же - Элен Курагина - первая жена Пьера. Такие пересечения идут через весь спектакль: Жюли, обмолвившаяся, что увлечена Николаем Ростовым, и Соня, влюбленная в него, - одна и та же чудесная Ксения Кутепова. Еще она, впрочем, княгиня Болконская, жена князя Андрея - беременная бедная Лиза. Но так или иначе, именно из всех этих деталей - кто как одет и кого играет в первом действии, а кого во втором и третьем - складывается постепенно сюжет, разделенный формально на три части: "Петербург", "Москва", "Лысые Горы"; действие обрывается отъездом князя Андрея на войну.

Части четко очерчивают три бытовых круга, пересечения которых опять-таки сугубо театральны: здесь царствует (порой кажется, что безраздельно) Галина Тюнина - сначала хозяйка петербургского салона Анна Павловна Шерер в костюме a la Зинаида Гиппиус, затем графиня Наталья Ростова в нелепых рюшах, с ее московским радушием и провинциальностью, наконец, в третьем акте - тихая княжна Марья; все три роли - абсолютно разные! - сыграны виртуозно, так, что лучше не бывает. Надо бы еще обязательно вспомнить Мадлен Джабраилову, играющую во втором акте княгиню Друбецкую (что назойливо хлопочет за безуховское наследство) , а в третьем - гувернантку Болконских мадемуазель Бурьен. И Карэна Бадалова - старого князя Николая Андреевича Болконского; образ почти карикатурный, но именно "почти".

Смешной ли роман "Война и мир"? Странный, кажется, вопрос, но вот у актеров "Мастерской" выходит временами очень смешно - не то чтоб они играли комедию, все дело в каких-то забавных мелочах, на которых они ловят своих персонажей.

Война, впрочем, все-таки есть - как фон, придающий серьезность всей этой семейной кутерьме: и занавес с картой, и разговоры, и недописанные портреты двух императоров по углам, и сборы вечно хмурого и необаятельного князя Андрея (Илья Любимов) - его обреченность отыграна, правда, как-то совсем уж старомодно-театрально, с простодушно исполненной песней "Мальбрук в поход собрался, вернется ли - бог весть". То есть война пока еще как бы невсамделишная, но уже размыкающая семейный круг. И тут же возвращающая назад, к мысли, что настоящая, серьезная жизнь (то самое "дело", к которому стремится князь Андрей) - не там, а здесь, где семья, дом и тысяча мелочей, из которых собран этот спектакль. Остается только повторить, что в "Мастерской", как нигде, умеют превращать хрестоматийный текст в настольную книгу и говорить о простых истинах и традиционных ценностях с минимумом пафоса; потому что смысл - театральный, во всяком случае, - все же не в пафосе, а в обаянии самой игры, актерства, того, чем более всего и знаменит театр Фоменко.

Время МН, 20 февраля 2001 года

Ирина Корнеева

Соткано с любовью

Петр Фоменко поставил "Войну и мир"

Весь философский размах романа Толстого в "Мастерской Петра Фоменко" ограничен несколькими картинами из первого тома "Войны и мира", инсценированными как законченные и самодостаточные. Представить весь роман было бы просто физически невозможно - и в результате драматургической селекции остались судьбы трех семей: Ростовых, Болконских и Безуховых.

Война в спектакле дана лишь фоном - главной темой для разговора в салоне Анны Шерер и поводом для сокрушений Лизы Болконской, полагающей, что эта ужасная война забирает у нее мужа. Зато про любовь в романе у Петра Фоменко сказано все. И так досконально исследовано три типа любви: материнской (княгини Друбецкой), девичьей (Наташи Ростовой и Сони), жениной (Лизы Болконской), что, кажется, человечеству мало что нового осталось сказать по этому поводу. Плюс - в характерах заложено столько любви режиссерской, что об этом спектакле можно говорить как о сотканном из любви и сыгранном с любовью. Художественная влюбленность Толстого во многие образы передалась от писателя Фоменко, от Фоменко - актерам, от актеров - зрителям, что на сегодняшний день - большая редкость.

"Фоменки" в спектакле играют по нескольку ролей, и "Война и мир" для них - еще одна прекрасная возможность продемонстрировать свою талантливость. Полина Агуреева - и светская надменная красавица Элен, и непосредственная Наташа Ростова. Органична и там, и там. Ксения Кутепова - Елизавета Болконская, так методично выговаривающая Болконскому "Andre-e!", что становится понятно, почему он бежит от красавицы жены на войну; она же - и скромница Соня, и кокетливая мечтательница Жюли Карагина. Галина Тюнина - экспансивная хозяйка салона Анна Шерер, графинюшка-мать и воплощение самой покорности - княжна Марья Болконская. Для Карэна Бадалова играть сразу несколько персонажей в одном спектакле стало привычным. В "Войне и мире" он - и изящный виконт де Мортемар, которым потчуют гостей в салоне Шерер, и доктор, дежурящий у постели умирающего отца Безухова, и князь Николай Болконский - старик вне всяких сомнений. Живописен - невероятно. Рустэм Юскаев - и интриган князь Василий Курагин, и полная ему противоположность - добрый и искренний граф Илья Ростов. Время им на перевоплощение - всего антракт, результат - актеров как подменяют. Типажно соответствуют Андрею Болконскому и Пьеру Безухову Илья Любимов и Андрей Казаков. Фоменко, сидя в зрительном зале на каждом прогоне, переживает за актеров, как тренер за свою команду на ответственном чемпионате.

В буквалистском следовании тексту режиссера не упрекнешь. Он то избавляет нас от присутствия третьестепенных персонажей и реплики одних героев передает другим, то смешивает последовательность событий. Что у Толстого занимает одну строку, у Фоменко может стать сюжетом на десять минут. Эта едва ли не первая удачная театральная постановка "Войны и мира" далека от классической театральной формы. Тем не менее кажется, что весь роман уместился в уютный емкий четырехчасовой спектакль, передающий изумительную ясность и простоту Толстого. Фоменко, как никто другой в современном театре, умеет выразить их так, что действительно на душе становится светло. Будто вы и впрямь приглашены на обед к Ростовым и это вам так весело...

От Толстого-проповедника в спектакле осталась малая толика. Монологу Пьера Безухова "Какая сила движет народами" в прологе внимаешь как чему-то обязательно-протокольному, но не столь существенному, как все последующее - сыгранное, пропетое и даже станцованное. Любовь к быту Толстого у Фоменко выразилась в многофункциональной декорации Владимира Максимова - карта военных действий играет роль и ширмы, и занавеса, и собственно карты, да в нескольких тарелках на столе, да в разных натуралистических звуках... Но Толстой-художник явно остался не в обиде. Школьного сочинения по Толстому после "Войны и мира" Петра Фоменко не напишешь: Елизавета Болконская так и остается в спектакле в интересном положении, а Наташа Ростова - в тринадцатилетнем возрасте. Но удовольствие от спектакля, сыгранного на одном дыхании - легком, столь узнаваемо "фоменковском", получаешь колоссальное.

Культура, 22 - 28 февраля 2001 года

Наталия Каминская

Невыразимая легкость эпопеи

Ну, конечно, сцены. Как же еще играть гигантский роман? Играют, правда, то, что предваряет сражение при Аустерлице. Наташа Ростова – еще совсем девчонка и влюблена в Бориса Друбецкого. Пьер не успел еще жениться на Элен Курагиной. Лиза Болконская еще не умерла при родах. Андрей уходит на войну. Этим заканчивается спектакль. Это – первая часть романа, которая у Льва Толстого укладывается в 115 страниц текста, а у Петра Фоменко – в три с половиной часа сценического времени. Это – чудо. Чудо прочтения романа тем редким читателем, которого не смущает толстовское многословие. Режиссера совсем не повергает в священный трепет величественное слово "эпопея", ибо в ней ему видится только лишь мощная полифония людских характеров, вкусных и теплых деталей жизни, в которых могут быть сосредоточены все теории и все философии. Живой мир. Мир накануне войны. Только и всего.

Поразительная способность Петра Фоменко сфокусировать любую идею и прокламацию, любую историю с географией в одной, с нежностью рассматриваемой человеческой особи совершает с "Войной и миром" это сценическое чудо. Философские дефиниции отданы Пьеру Безухову. Большой, широколицый, в очках, обезоруживающе обаятельный Андрей Казаков – идеальный Пьер. Видны объемы чистой романтической души, видна геометрическая стройность натуры – чем это достигается, уму непостижимо. "Типажность" знакомых героев кажется абсолютной. Небольшого роста Андрей Болконский – Илья Любимов красив, и в нем едва улавливается повадка человека с гипертрофированным самолюбием. Старый князь Болконский – Карэн Бадалов похож на барона Мюнхгаузена, хрупкий, субтильный оловянный солдатик, юная голова которого залеплена париком и усами. Князь Василий Курагин – Рустэм Юскаев – вкрадчивый импозантный мужчина, сверкающий светским лоском. Но тот же Юскаев в роли Ильи Ростова – милейший неуклюжий медведь. Актеры играют по нескольку ролей. Но стоит ли искать в этом особые умыслы? Ксения Кутепова в спектакле – и Лиза Болконская, и Соня, и обе несчастны, и обе отброшены самим Толстым на периферию полнокровной жизни, но этим ли продиктован режиссерский ход? А Мадлен Джабраилова, сменяющая изворотливость вдовы Друбецкой на чириканье мадемуазель Бурьен? А Галина Тюнина, играющая и Анну Павловну Шерер, и графиню Ростову, – здесь какая изюмина? Принцип противоположности? Тогда в какую таблицу занести Жюли Карагину в исполнении той же Кутеповой и княжну Марью той же Тюниной?

Театр Фоменко бесконечно далек от всяких схем. Здесь не скрывают игру как цепь увлекательнейших превращений. Типажность толстовских героев в спектакле абсолютно театральна. Но писана не масляными красками – акварелью.

Театральность Фоменко зиждется на тончайших и нежнейших наблюдениях за человечьими повадками. Кажется, все, как в жизни. Никакого увеличительного стекла. Не надо обольщаться! Оно есть. Это очень тонкое, ювелирное стекло.

Людмила Аринина – Катишь, родственница и сиделка старого Безухова, долго пребывает в образе черной вороны. И вдруг – чудовищно акцентированное, дико офранцуженное слово "бульон", и вмиг сыграна волчья порода, прелюдия будущих хищных плясок вокруг безуховского наследства. Потом сцену заговора перед спальней умирающего они с Юскаевым – Курагиным сыграют с редким по силе психологическим напряжением.

А как передана теплая и безалаберная атмосфера дома Ростовых! Бесконечные детали и детальки: обнялись по-братски граф с графиней; две подруги, Ростова и Друбецкая, присели, утомившись, прижались друг к другу плечиками. А за занавесом – несмолкающие звуки клавикордов, арфы, флейты, сбивчиво-детские свидетельства домашнего музицирования. И голоса – баски, фальцеты, сопрано. И хохот. И шептанье. И беготня. Но апофеоз – домашний спектакль, какая-то дурацкая пастораль. У всех на головах венки. Участвуют и стар, и млад, и гости. Ничего не отрепетировано. "Артистов" душит смех. Все перемигиваются: Наташа с Борисом, Николай с Соней. Рассеянный Пьер оттаивает в этом бедламе и вспоминает, вероятно, холодный дом батюшки, хищную возню родственников. Все эти живые, неглубокомысленные, но полные глубинного человеческого смысла детали можно описывать и описывать. Саму материю этого спектакля оставить бы тем, кто захочет когда-нибудь представить ее себе. Она соткана из экивоков и вздохов, из женских фигур, скованных застенчивостью или, напротив, расслабленных породистой сытостью, из певучих французских фраз, из кусочков, которые по-животному поедает беременная Лиза, из Наташиных – Полины Агуреевой сумасшедших кудряшек и милых подростковых округлостей...

Пространство маленькой сцены (художник Владимир Максимов), как кажется, тоже составлено из мелочей. Два этажа – наверху помирает Безухов, внизу толкутся родственники и визитеры. И вот уже Пьер визуально, физически – один в воображаемо огромном и холодном доме. Крутится на подставке пустая портретная рама – там, внутри нее, сбиваются в пары и группки те, кому надо остаться наедине, подальше от широких господских залов. Салон Шерер, фронтальный и плоский, отрезан от глубины занавесом. Анна Павловна в изящной чалме (художник по костюмам Мария Данилова), но с клоунской "ортопедической" ногой, темпераментно толкует о Наполеоне. Глубин в этих речах не просматривается. Не то у Ростовых. Занавес открывает уголки, где озорует и растет младое племя. Именно их жизни вот-вот будут расколоты на две половины: войну и мир.

Сцены, составившие фоменковский спектакль, насыщены подробностями мира и пронзены предчувствием войны. На занавесе – карта Европы начала ХIХ века с наполеоновскими маршрутами. Лейтмотив будущей бесславной для России кампании – часто исполняемая песня "Мальбрук в поход собрался". Вариант пристойный, с французским рефреном. Но смысл прозрачен. Толстовские мрачные сомнения оборачиваются фоменковской нескрываемой иронией. Андрей Болконский несколько раз появится с донкихотовским медным тазом на голове. "В поход собрался". Проекции судеб толстовских героев не раз и не два высветятся ясно и грустно.

Два портрета сторожат с двух сторон сцену. Два не дописанных еще изображения императоров, Наполеона и Александра, чьи лица уже в красках, а фигуры еще в карандаше, штрихом. Не поставленные пока Петром Фоменко сцены романа когда-нибудь их дораскрасят.

"Какая сила движет народами?" – мечтательно вопрошает Пьер. Пока что равнодействующие императорские силы нажимают только на раму портала, но скоро, очень скоро смешают все внутри. Уже слышна барабанная дробь. Живая полифония мира сменяется на мертвый и мерный ритм войны. Так заканчивается этот удивительный спектакль. Можно было бы сказать, грандиозный, если бы не его чудесно легкое дыхание.

В феврале 2001 года Мастерская Фоменко показала премьеру спектакля «Война и мир. Начало романа» . И уже в следующем году постановка была удостоена Национальной театральной премии «Золотая маска» сразу в трех номинациях: как лучший спектакль, лучшая режиссура и лучшая женская роль. Билеты на спектакль «Война и мир. Начало романа» были раскуплены задолго до премьеры - ведь постановка обещала стать одной из вершин театрального сезона.

«Война и мир» в Мастерской Фоменко - это часть фундаментального романа, начиная от салона мадемуазель Шерер и заканчивая отъездом Андрея Болконского. Таким образом, спектакль иллюстрирует менее полутора сотен страниц романа. А чтобы представить степень его подробности, достаточно сказать, что постановка длится почти 4 часа (с двумя антрактами).

Неудивительно, что именно таким образом Петр Фоменко решил поставить роман Толстого. Кому, как не ему - любителю деталей, тонкому психологу, мастеру атмосферы - воссоздавать ту невидимую ткань человеческих отталкиваний и притяжений, которой пронизана сущность романа.

Большинство актеров в спектакле играют несколько ролей. Одна из звезд фоменковской труппы Галина Тюнина предстает сразу в нескольких образах: светская львица, держательница салона Анна Павловна Шерер, заботливая жена и любящая мать Наталья Ростова, чуткая, одухотворенная Марья Болконская. Исполняя эти три столь различные роли в спектакле «Война и мир» , Тюнина безжалостно экспериментирует со своей внешностью, темпераментом, возрастом, являя себя удивительной, разноплановой, гениальной актрисой.

Не отстает от нее и другая звезда Мастерской Фоменко - Ксения Кутепова. Это и очаровательная маленькая

Княжна Лиза Болконская, и влюбленная Соня Ростова, и кокетка Жюли Карагина. Роль милой, непосредственной Наташи Ростовой и надменной светской красавицы Элен Курагиной также играет одна актриса - Полина Агуреева. Князя Андрея Болконского - благородного, честолюбивого, ироничного - блистательно исполняет Илья Любимов. Его друга и полную его противоположность - Пьера Безухова - играет Андрей Казаков. А князь Николай Андреевич Болконский в исполнении Карэна Бадалова с его острым носом и напудренным париком заметно напоминает знаменитого барона Мюнхгаузена.

Звезд Мастерской Петра Фоменко критики нередко называют лучшими театральными актерами Москвы. Действительно, в спектакле «Война и мир. Начало романа» слабо сыгранных ролей просто нет.

Домашнее щебетание и салонная пикировка, комичная дамская схватка и жесткое мужское противостояние, искренность и ирония, гротеск и серьезность - все это переплетается, создавая неуловимую, тонкую канву спектакля. «Война и мир» в Мастерской Фоменко наполнена не только лирикой и очарованием, но и жесткими нелепостями, ухмылками природы человеческой.

И главная из этих ухмылок - война. И в предчувствии ее продолжают вести обычную светскую или семейную жизнь герои романа и спектакля - влюбляются, любят, кокетничают, изменяют, вращая холостой двигатель житейской круговерти, не в силах хоть что-нибудь изменить.

Мир на камерной сцене Петра Фоменко находится накануне войны и потрясений. И показать эту грань для режиссера оказалось важнее, чем изобразить сами потрясения. Наверно поэтому спектакль «Война и мир. Начало романа» в Мастерской Фоменко не будет продолжен никогда.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Сад в Отрадном".
Весна 1809 года.
Князь Андрей Болконский, навестив графа Ростова по делам имения, остановился на ночлег в Отрадном. Он с горечью и разочарованием размышляет о своей жизни. До него доносятся голоса дочери графа Ростова Наташи и ее кузины Сони. Наташа не может заснуть, взволнованная прелестью лунной ночи.

Вторая картина.
"Бал у екатерининского вельможи".
31 декабря 1809 года.
Первый выход в свет Наташи Ростовой. Среди гостей граф Петр Безухов, которого все называют Пьером, его жена Элен, ее брат Анатоль Курагин с приятелем Долоховым, а также Андрей Болконский. По просьбе Пьера Безухова князь Андрей приглашает Наташу на вальс.

Третья картина.
"Зала в особняке старого князя Болконского".
Зима 1811 года.
Наташа помолвлена с князем Андреем. Вместе с отцом она навещает дом Болконских. Старый князь отказывается принимать Ростовых, считая Наташу неподходящей партией для своего сына. К гостям выходит княжна Марья, сестра Андрея Болконского. Внезапно вошедший старый князь обращается к Наташе с издевкой.

Четвертая картина.
"Диванная у Элен Безуховой".
На приеме у Элен Анатоль Курагин передает Наташе любовную записку. Соня пытается остановить Наташу, но та, оскорбленная приемом у Болконских и взволнованная новой встречей, не слушает предостережений.

Пятая картина.
"Кабинет Долохова".
Спустя еще несколько дней Анатоль Курагин готовится с помощью Долохова похитить Наташу Ростову, которая гостит у своей крестной Ахросимовой.

Шестая картина.
"Комната в особняке Ахросимовой". Тем же вечером.
Наташа ждет приезда Анатоля, чтобы бежать с ним. Ахросимова, предупрежденная Соней, предотвращает побег. Пьер Безухов открывает Наташе, что Анатоль Курагин женат.

Седьмая картина.
"Кабинет Пьера Безухова". Поздний вечер того же дня.
Пьер заставляет Анатоля вернуть письма Наташи Ростовой и уехать из Москвы во избежание дуэли с Болконским. Входит Денисов с тревожной вестью: Наполеон стянул войска к границе России.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Восьмая картина.
"Бородинское поле перед сражением".
26 августа 1812 года.
Русские войска готовятся к сражению. Андрей Болконский, который командует полком, встречает Денисова, некогда сделавшего предложение еще пятнадцатилетней Наташе. Встреча пробуждает у князя Андрея болезненные воспоминания. Появляется Пьер Безухов, который хочет своими глазами увидеть сражение. Фельдмаршал Кутузов проводит смотр войск перед боем.

Девятая картина.
"Шевардинский редут в о время Бородинского сражения".
Наполеон наблюдает за ходом битвы. Он не в силах понять, почему его доблестная армия на этот раз не может одержать быструю победу.

Десятая картина. "Фили".
1 сентября 1812 года.
Военный совет должен решить судьбу Москвы. Чтобы спасти армию и Россию, Кутузов принимает решение оставить город без боя.

Одиннадцатая картина. "Улицы Москвы".
Сентябрь 1812 года.
Занятая французами Москва охвачена пожарами. Большинство жителей покидают город. Пьер Безухов, одержимый идеей убить Наполеона, остался в Москве. Он узнает, что князь Андрей тяжело ранен. Французы расстреливают горожан, обвиненных в поджогах. Пьер, которому чудом удается избежать гибели, знакомится с простым солдатом Платоном Каратаевым.

Двенадцатая картина. "Мытищи".
Две недели спустя Бородинского сражения
Наташа Ростова приходит к мечущемуся в бреду князю Андрею. Она просит раненого Болконского простить ее. Прежнее счастье на миг возвращается к Наташе и Андрею.

Тринадцатая картина. "Смоленская дорога".
Конец 1812 года.
Французы отступают из Москвы, уводя с собой пленных. Выбившегося из сил Платона Каратаева расстреливают. Остальных пленных, в том числе Пьера Безухова, освобождает партизанский отряд под командованием Денисова и Долохова. Кутузов объявляет о победе русского войска.

Показать краткое содержание

Часть первая

I

— Eh bien, mon prince. Gênes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte. Non, je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j"y crois) — je ne vous connais plus, vous n"êtes plus mon ami, vous n"êtes plus мой верный раб, comme vous dites. Ну, здравствуйте, здравствуйте. Je vois que je vous fais peur, садитесь и рассказывайте. Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер. Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп, как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими). В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех: «Si vous n"avez rien de mieux à faire, Monsieur le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soirée chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmée de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer». — Dieu, quelle virulente sortie! — отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках и звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми, тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване. — Avant tout dites-moi, comment vous allez, chère amie? Успокойте меня, — сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка. — Как можно быть здоровой... когда нравственно страдаешь? Разве можно, имея чувство, оставаться спокойною в наше время? — сказала Анна Павловна. — Вы весь вечер у меня, надеюсь? — А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, — сказал князь. — Дочь заедет за мной и повезет меня. — Я думала, что нынешний праздник отменен, Je vous avoue que toutes ces fêtes et tous ces feux d"artifice commencent à devenir insipides. — Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, — сказал князь по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили. — Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu"a-t-on décidé par rapport à la dépêche de Novosilzoff? Vous savez tout. — Как вам сказать? — сказал князь холодным, скучающим тоном. — Qu"a-t-on décidé? On a décidé que Buonaparte a brûlé ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de brûler les nôtres. Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов. Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться. В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась. — Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника. На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?.. Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцеву? Ничего. Они не поняли, они не могли понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и все хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уже объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него... И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralité prussienne, ce n"est qu"un piège. Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!.. — Она вдруг остановилась с улыбкой насмешки над своею горячностью. — Я думаю, — сказал князь, улыбаясь, — что, ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю? — Сейчас. A propos, — прибавила она, опять успокоиваясь, — нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de Mortemart, il est allié aux Montmorency par les Rohans, одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l"abbé Morio; вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете? — А! Я очень рад буду, — сказал князь. — Скажите, — прибавил он, как будто только что вспомнив что-то и особенно-небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главной целью его посещения, — правда, что l"impératrice-mère желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C"est un pauvre sire, ce baron, à ce qu"il paraît. — Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону. Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице. — Monsieur le baron de Funke a été recommandé à l"impératrice-mère par sa sur, — только сказала она грустным, сухим тоном. В то время как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d"estime, и опять взгляд ее подернулся грустью. Князь равнодушно замолк, Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелкануть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его. — Mais à propos de votre famille, — сказала она, — знаете ли, что ваша дочь, с тех пор как выезжает, fait les délices de tout le monde. On la trouve belle comme le jour. Князь наклонился в знак уважения и признательности. — Я часто думаю, — продолжала Анна Павловна после минутного молчания, придвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, — я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам дала судьба таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, — вставила она безапелляционно, приподняв брови), — таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не сто́ите. И она улыбнулась своею восторженной улыбкой. — Que voulez-vous? Lafater aurait dit que je n"ai pas la bosse de la paternité, — сказал князь. — Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас... Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился. — Что ж мне делать? — сказал он наконец. — Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbéciles. Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль — беспокойный. Вот одно различие, — сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что-то неожиданно-грубое и неприятное. — И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, — сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза. — Je suis votre верный раб, et à vous seule je puis l"avouer. Мои дети — ce sont les entraves de mon existence. Это мой крест. Я так себе объясняю. Que voulez-vous?.. — Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе. Анна Павловна задумалась. — Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля. Говорят, — сказала она, — что старые девицы ont la manie des mariages. Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne, которая очень несчастлива с отцом, une parente à nous, une princesse Болконская. — Князь Василий не отвечал, хотя с свойственной светским людям быстротой соображения и памятью движением головы показал, что он принял к соображению это сведенье. — Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит сорок тысяч в год, — сказал он, видимо не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал. — Что будет через пять лет, ежели это пойдет так? Voilà l"avantage d"être père. Она богата, ваша княжна? — Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse comme les pierres. У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня. — Ecoutez, chère Annette, — сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему-то книзу. — Arrangez-moi cette affaire et je suis votre вернейший раб à tout jamais (рап — comme mon староста m"écrit des донесенья: покой-ер-п). Она хорошей фамилии и богата. Все, что мне нужно. И он с теми свободными и фамильярными грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону. — Attendez, — сказала Анна Павловна, соображая. — Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille que je ferai mon apprentissage de vieille fille.

Ну, князь, Генуя и Лукка — поместья фамилии Бонапарте. Нет, я вам вперед говорю, если вы мне не скажете, что у нас война, если вы еще позволите себе защищать все гадости, все ужасы этого Антихриста (право, я верю, что он Антихрист), — я вас больше не знаю, вы уж не друг мой, вы уж не мой верный раб, как вы говорите (франц.). (В дальнейшем переводы с французского не оговариваются. Здесь и далее все переводы, кроме специально оговоренных, принадлежат Л. Н. Толстому. — Ред. ) Я вижу, что я вас пугаю. Если у вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер. Господи, какое горячее нападение! Прежде всего скажите, как ваше здоровье, милый друг? Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны. Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцева? Вы все знаете. Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли, и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши. Этот пресловутый нейтралитет Пруссии — только западня. Кстати, — виконт Мортемар, он в родстве с Монморанси чрез Роганов. аббат Морио. вдовствующая императрица. Барон этот ничтожное существо, как кажется. Барон Функе рекомендован императрице-матери ее сестрою. много уважения. Кстати, о вашем семействе... составляет наслаждение всего общества. Ее находят прекрасною, как день. Что делать! Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви. дурни. Я вас... и вам одним могу признаться. Мои дети — обуза моего существования. Что делать?.. имеют манию женить. девушка... наша родственница, княжна. Вот выгода быть отцом. Бедняжка несчастлива, как камни. Послушайте, милая Анет. Устройте мне это дело, и я навсегда ваш... как мой староста мне пишет. Постойте. Лизе (жене Болконского). Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девицы.