Исаак Левитан был художником тонко чувствующим природу, умение не только видеть, но и чувствовать он передавал посредством своего «пейзажа настроения».
Юные годы
Исаак Ильич Левитан родился 18 августа 1860 года в семье малоимущей, но высокоразвитой, отец его был преподавателем иностранных языков, а дедушка раввином. Невзирая на довольно бедную жизнь в семье царила гармония и понимание что способствовало развитию творческого начала у мальчика. Отец сам обучал сына читать и писать, но считал, что детям необходимо лучшее место для получения знаний и решил, что нужно переехать в Москву. В 1873 году начинающий рисовальщик поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества в котором получал образование его брат. Увлеченный творчеством юный художник старательно учился у тамошних мастеров. Все шло хорошо до 1875 года, когда умерла мать художника, отец в связи с сильным потрясением сильно заболел.
Дела у семьи стали совсем плохи денег не хватало даже на жизнь. Благодаря исключительному таланту художник получал денежную помощь от своего училища и был освобожден от оплаты за обучение. Как бы сильно юноша не старался исправить положение ему не удалось предотвратить смерть отца. Потеря главы семьи окончательно выбила почву из-под ног у семьи. В это время Исаак был на четвёртом курсе его особую связь с природой заметил Алексей Саврасов и принял парнишку к себе в ученики. Весной 1877 его полотна заметили журналисты и написали о нем статью, за что юноша получил медаль и небольшую материальную поддержку.
В связи с политическими событиями 1879 года все евреи были высланы из Москвы и получили запрет на проживание в столице. Упорно трудясь над созданиями картин он и, его семья жили в небольшом домике в Салтиковке. Продав самые успешные из своих картин, он переехал в небольшую квартирку. Начиная с 1880 года, он проводил большую часть своего времени за написанием пейзажей таких как «Сосны», «Дуб» и «Осень». Весной 1885 года он завершил обучение в академии к сожалению, звание художника ему так и не дали, но он стал учителем чистописания.
Жизнь художника
Не имея материальной возможности Левитан покидает Альма-матер без диплома. И отправляется на временное проживание в поселок Максимовку. По стечению обстоятельств поблизости Чеховы гостили у друзей, и Исаак знакомится с Антоном Чеховым дружба с которым продлится всю их жизнь. Материальное положение художника постепенно улучшалось, но горести, пережитые в ранние годы жизни, давали о себе знать. Проблемы с сердцем все чаше напоминали о себе, и живописец уехал в Крым поправить здоровье. Прекрасные пейзажи и вдохновляющая атмосфера плодотворно повлияли на его творчество им было написано множество плотен.
Многие из картин, написанных в то время он показал на выставке, которую организовал по возвращению домой. 1887 год подарил пейзажисту исполнение мечты он свершил путешествие на Волгу, которую так чувственно показывал в своих картинах его наставник Саврасов. Но время и сезон был выбран неудачно и мрачная, хмурая погода испортила первое впечатление о Волге. Живописец решил не оставлять свою надежду и мечту и отправился к реке в летнюю пору следующего года. Он был потрясен красотой и живописностью местности работа настолько завладела его вниманием что художник провел там три года. За это время им было написано около 200 полотен с видами прекрасной природы и реки.
Благодаря этой поездке он обрел большое почтение в кругах пейзажистов его считали самый чувственным живописцем, который передавал настроение природы. Желание развивать свои таланты, и идти по намеченному им пути привели Левитана в Западную Европу. Посетив Францию и Италию, он открывает для себя новые стили и техники. У него уже давно было желание познакомится с работами импрессионистов и представителей барбизонского направления.
Возвратившись домой в 1891 году, рисовальщик становится участником Товарищества передвижных художественных выставок. Он успешно демонстрировал свои полотна и набирал популярность до 1892 года, когда всех «некрещеных евреев» выгнали из столицы. В этот период ему снова пришлось жить в пригороде, но его не омрачало положение дел он продолжал усердно работать над созданием новых шедевров. Благодаря ходатайству влиятельных друзей Левитану разрешено было вернутся в столицу, но он предпочел временно пожить в усадьбе Панафидиных. В это время произошло событие, омрачившее отношения Левитана и Чехова. Ученица Софья Кувшинникова будучи дамой замужней имела с художником непонятные для Чехова взаимоотношения.
Меланхолия
Лето 1894 года началось для живописца с поездки к друзьям в усадьбу Островно со своей ученицей Софьей. В это же время по соседству гостила Анна Турчанинова которая влюбилась в художника. За сердце молодого человека началась борьба, которую Кувшинникова проиграла, и опечаленная вернулась домой. Эти события плохо сказались на здоровье Левитана слишком много стресса и потрясений перепало на его больное сердце. Зимой 1895 года художника навестил Чехов, и их дружба возродилась.
Весной того же года живописец отправляется еще раз во Францию и Австрию. Его состояние ухудшается, а депрессия проявляется все сильнее. Его работы в этот период становятся вялыми, а их количество уменьшается. В конце концов у него произошел срыв, и он предпринял попытку самоубийства. Все его друзья и родные были повергнуты в шок, Чехов который навестил своего старого знакомого не мог поверить в происходящее. Убедившись, что опасный период миновал писатель, покинул своего друга вернувшись домой.
Последние годы
В 1896 году состояние его здоровья резко ухудшилось после перенесенного тифа, грудь болела все чаще, дышать стало тяжелее. Художник все реже выходил на публику все больше времени проводил в своей студии. Не теряя любви к искусству в мае 1897 года, пейзажист отправляется в Италию. Улучшив свое духовное состояние, он возвратился домой и начал обучать юных художников в своей Альма-матер. Его добрый нрав и желание понять окружающих сделали из него прекрасного педагога. Преподавать ему довелось не долго проблемы с сердцем приносили слишком много боли. Что бы поправить здоровье художник отправляется в Ялту, но увы это не помогло. Возвращается депрессия Исаак все чаще говорит близким о своей скорой кончине, дышит с трудом, а сердце уже не стучит, а хрипит. 22 июля 1900 года художник умер в своей мастерской оставив десятки не законченных картин.
Книги:
— «Левитан: сказка о грустном художнике»
— «Пис’ма, документы, воспоминания»
— «The collected poems of Yesenin»
Книги, которые любил читать:
— Антон Павлович Чехов «Сборник рассказов»
— Александр Сергеевич Пушкин «Сборник стихов»
Среди наиболее известных художников мира яркими образами проходят русские живописцы. Великолепные картины мастеров соперничают с шедеврами лучших художников мира, заслуженно получают признание. Здесь представлены живые, дышащие произведения Исаака Ильича Левитана.
Биография и творчество художника Исаака Левитана
В городке Кибарты, Мариямпольского уезда, относящегося к Августовской губернии, проживала небогатая семья евреев. Илья Абрамович (Эльяшив-Лейб) 18 (30). 08.1860 очередной раз стал отцом. Образованный человек старался поддержать детей, всем четверым дать нормальное образование.
Существует несколько иной взгляд на данную семью. Некоторые искусствоведы, историки утверждают, что Исаак не был сыном Ильи Абрамовича Левитана, поскольку ребенок на 5 месяцев был старше младшего брата. Скорее всего, мальчик остался без родителей, родной дядя усыновил племянника. Точная дата/место, где родился Левитан, неизвестно.
Илья Левитан понимал, что хорошее образование получат исключительно курсанты, студенты больших учебных заведений. Семья направилась к столице после рождения мальчиков. Так отец обеспечил возможность обучаться в Московском училище живописи, ваяния, зодчества. Первым приступил к учебе Авель Лейб (1871-го), Исаак – 1873-го.
1875-й принес горе семье: смерть унесла мать. Здоровье покинуло отца. Оставив тяжелый труд железнодорожного рабочего, Илья Абрамович пытался свести концы с концами, занимался репетиторством, оплачивать учебу двух студентов не мог. Училище помогало семье. Ввиду крайней нужды студентов, перевело парней на бесплатное обучение. 3. 02. 1877 тиф забрал отца.
Исаак проходил обучение в «натурном» классе под руководством Перова, позже обучением в пейзажном классе занялся Саврасов. К марту 1877-го студент выставил два шедевра, освещенные прессой, принесшие парню серебряную медаль, финансовую помощь государства (220 рублей).
1879-й принес изменения всем евреям: им запретили проживать на территории столицы. Мастер кисти переехал на дачный участок Салтыковки, взяв сестру с мужем. 1880-го, продав картину «Вечер после дождя», молодой мастер кисти арендовал на Большой Лубянке квартиру с полной меблировкой.
80-е Исаак проводил летние дни на территории Останкино, творя великолепные шедевры. Работы Левитана тех лет разобрали частные коллекции, музеи. К примеру, картина «Полустанок» выставлена среди экспонатов дома-музея Левитана. Там из-под пера вышли:
- «Дубовая роща. Осень»;
- «Сосны»;
- «Дуб».
Получить диплом Исааку помешало безденежье. Весной 1885-го художник переехал в Максимовку, находящуюся рядом с Бабкиным, где часто гостило семейство Чеховых. Так Левитан и Чехов познакомились, стали друзьями-соперниками. Живописец стал болеть, часто напоминало о себе сердце. 1886-го мастер кисти поправил здоровье в Крыму, провел выставку, представив 50 пейзажных полотен. 80-90-е Исаак занимал место учителя пейзажного класса Училища изящных искусств Гунста.
Зимние месяцы 1889-1890-го живописец провел в Европе, путешествуя по французским, итальянским просторам, посетив Всемирную выставку искусства в Париже.
В 1892-м Исааку пришлось переехать из столичной губернии, как «лицу иудейского вероисповедания», сначала в Тверскую, потом во Владимирскую губернии. Художник много общается с Серовым, написавшим потрет Левитана:
1895-й ознаменовала поездка австрийскими, французскими землями.
1896-го художник перенес болезнь тифом, давшим осложнение аневризме сердца. Недуг стал неизлечимым.
Май 1897. Мастер живописи наслаждался проживанием в Курмайор, расположенном рядом с итальянским городом Монблан. 1988-го Левитану присудили звание академика пейзажной живописи.
Зима 1899-го подкосила живописца. Врачи отправили Исаака в Ялту, где он встретился с Чеховым и часто говорил о смерти, поскольку сердце болело постоянно. 22.07 (4.08) 1900 Левитан покинул мир.
Картины Левитана
Левитан много времени проводил на природе. Его больному сердцу хотелось свободы, тишины, веры в лучшее. Самые знаменитые картины Левитана с названиями, открывающими перед зрителями красоту русской земли, находятся в самых знаменитых коллекциях.
Полотно «Золотая осень» показывает великолепный пейзаж, представший перед глазами художника 1895-го возле усадьбы Горка, расположенной на территории Тверской губернии. Экспрессивная, энергичная техника работы, чистый взгляд на природу создали настоящий шедевр.
«Март» — полотно, созданное в усадьбе Горка. Картина представлена Третьяковской галереей. При взгляде на изображение зритель попадает в веселую капель, оживает быт, просыпается земля. Победа веселой весны над холодной стужей зимы представлена в момент перелома на пользу тепла.
Полотно «Над вечным покоем» отображает мысли и чувства художника. Ничтожность человеческих помыслов, быстрое течение жизни, круговорот бытия оставили отпечаток на картине. Серые тучи, церковь, кладбище, холм над тихими водами озерного омута.
Картина «У омута» представляет яркий образец таланта живописца. Представленная 1892-го, поражает натуральностью изображения. Тишина опасного места затягивает, тревога, беспокойство охватывают при длительном любовании полотном. Желание броситься в воду, оставить проблемы, уйти навсегда тихим водным путем закрадываются в сознание зрителя. Опасная красота русской глубинки завораживает своей завершенностью.
Полотно «Березовая роща» — яркий образчик позитивного пейзажного искусства. Блики солнечных лучей, цветы пробуждают желание жить, радоваться новому дню.
Открыть душу Богу, наблюдая закат у монастыря, поможет полотно «Вечерний звон». Чистота образа, тихая гладь речной воды, небольшие челны, подчеркивающие незначительность человеческого существования. Красота, ведущая к Богу.
Монастырь над Волгой, пешая тропа, хрупкий деревянный мост указывают на тернистость жизненного пути человека. Картина «Тихая обитель» дарит успокоение, исцеление мечущейся душе. Спокойствие, вера Богу, надежность Его защиты ощущаются в первые минуты созерцания.
Неоконченное полотно «Озеро» создавалось художником на пороге смерти. Последние мазки не успели закончить работу, оставшуюся навек незавершенным шедевром. Живописец успел передать часть образов, придать им жизнь. Надвигающиеся облака, шумящие заросли камыша, тихая водная рябь выходят на первый план. Тишина, мощь природы оттеняются образами деятельности людей на заднем плане, но остаются главным мотивом.
Чистое поле, уходящая в даль дорога, бесконечность небес, земли составляют основной мотив картины «Владимирка». Символ бесконечного пути, нескончаемого круговорота жизни.
Осенние пейзажи Левитана редко фиксируют четкие человеческие фигуры. Чистая природа воодушевляет мастера, но картина «Осенний день. Сокольники» завоевала признание сразу. Пустынная аллея, пожелтевшие листья, легкий женский силуэт, гармонирующий с природой. Спокойствие, ностальгия пропитывают образ, созданный искусной кистью.
Природа в творчестве Левитана занимает главное место. Работы мастера пропитаны благоговением перед русскими полями, лесами, реками, озерами. После смерти художника были найдены малоизвестные этюды Левитана (300), 40 незаконченных полотен.
Категория18 августа 1860 в интеллигентной еврейской семье, жившей на западной окраине России, вблизи пограничного пункта Вержболово, родился второй сын, названный родителями Исаак. Отец будущего художника имел образование раввинского училища, но не смог добиться успеха на этом поприще и служил на разных незначительных должностях российской железной дороги. Пытаясь устроиться получше, семья все время кочевала по железнодорожным станциям, что не приносило никакого положительного результата.
Нищета и потери
Как вспоминал сам художник, с каждым годом, с каждым новым местом, жизнь становилась все тяжелее. Пытаясь исправить бедственное положение семьи, отец занимался самообразованием и в остававшееся от работы время изучал французский и немецкий языки. В таких условиях, на переподготовку ушли годы кропотливого труда.
Применение своим новым знаниям Илья Левитан нашёл, когда по заказу русского правительства французская строительная компания начала закладку в местечке Ковио железнодорожного моста через реку Неман. На эту стройку и устроился отец семейства Левитанов переводчиком. Однако денег это ему почти не приносило. Даже стараясь давать частные уроки иностранного языка детям богатых родителей, Илья не имел средств, чтобы отправить своих двоих детей в начальную школу. Ему пришлось обучать их самостоятельно.
В семье Левитанов было два старших сына и две дочери. Постоянное полунищенское существование и попытки отца вывести сыновей в люди заставили их в конце 1860-х перебраться в Москву.
Тем не менее, даже здесь Илье Левитану не удалось найти никакой постоянной должности. Он так и перебивался частными уроками иностранных языков, пока все семейство ютилось в тесной маленькой квартирке на краю города.
Холодное и убогое жилье, расположенное под самой крышей здания на четвертом этаже, имело одно преимущество – из его высоких окон открывался потрясающий вид на город. Здесь восход занимался раньше, а закат горел дольше. Это и было единственной отдушиной для поэтически - созерцательной натуры будущего художника в его унылой и полуголодной жизни.
Способности к рисованию рано проявились у обоих сыновей Левитана. Мальчики всегда с большой радостью и азартом вместе рисовали и лепили. Отец семейства со снисхождением относился к их совместному увлечению и отправил в 1870 году своего старшего сына Авеля в Московское училище живописи и зодчества. С этого момента Исаак стал постоянным спутником брата, он всегда сопровождал его на пленэр.
Когда подошел возраст, Исаак Левитан и сам поступил в то же учебное заведение.
В то время в МУЖВИЗе среди студентов преобладали дети малоимущих, крестьян и ремесленников. Но даже здесь, где трудно было удивить кого-то бедностью, семья Левитанов стала отдельной темой насмешек. Этому способствовали и застенчивость, и скрытность юношей, которая ещё больше раззадоривала студентов. Причем, положение мальчиков только ухудшалось, после смерти их матери в 1875 году, казалось, жить стало почти невозможно.
В своих воспоминаниях художник рассказывал, что часто ему просто некуда было идти после занятий. Он пытался спрятаться в классе от ночного сторожа за мольбертами или портьерами, чтобы переночевать в тепле. Но гораздо чаще Левитана выставляли на улицу, и ему приходилось мерзнуть на лавочке или всю ночь бродил по безлюдному городу.
Через два года такой бесприютной жизни юноша, вместе со своим отцом, попал в больницу. Диагноз у обоих был страшный - брюшной тиф. Молодость помогла Исааку выжить и даже вернуться к учебе, а вот Илья Левитан скончался на больничной койке. После смерти отца, дети окончательно лишись каких-либо средств к существованию. Они больше не имели никакой возможности вносить даже ту мизерную плату, которая была установлена в училище.
И вот здесь, Исааку впервые в жизни повезло – ему попались прекрасные учителя. Мальчик с самого начала обучения оказался в натурном классе, в котором преподавал Василий Григорьевич Перов. Известный «передвижник» открыто объявлял себя гласом всех обездоленных, оскорбленных и страдающих. А когда он практически возглавил училище, в это здание на Мясницкой, знаменитое своим масонским прошлым, ворвалась вся талантливая московская молодежь.
Юное дарование
Но, надо признать, что юный Левитан брал своих педагогов не только жалостью. Попечительский совет избавил его от необходимости вносить плату за обучение и даже рекомендовал его для получения стипендии князя Долгорукова, генерал-губернатора Москвы, вовсе не из человеколюбия, а потому, что трудолюбие, наблюдательность и поэтичность натуры молодого художника, заинтересовали руководителя пейзажной мастерской, художника Алексея Кондратьевича Саврасова. Впечатленный пейзажами юноши, он практически переманил его в свой класс.
Переживший всю боль и страдания нишей голодной жизни и смерти родителей, Исаак смог сохранить душевную чистоту и чуткость. Оказавшись в классе Саврасова, он всем нутром воспринял самое главное наставление любимого учителя: «.. .пишите, изучайте, но главное - чувствуйте!».
Вот это редкое умение чувствовать природу довольно рано принесло живописцу первые плоды. На ученической выставке его работа «Осенний день. Сокольники» (1879 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) не просто была замечена и оценена зрителями, но и заинтересовала самого Павла Михайловича Третьякова, знаменитого знатока искусства и коллекционера, считавшего главным в живописи не столько красоту, сколько поэзию, правду души.
Аллея пустынного парка, усыпанная опавшими листьями и женская фигурка, одетая в черное навевают печальное чувство осеннего увядания, сожаления о прошедшем и одиночества. Ярко-желтые молодые деревца, пестрящие вдоль плавно изгибающейся аллеи, резко контрастируют с хмурым хвойным лесом. Прекрасно написаны облака, плывущие по пасмурному небу, которые создают атмосферу сырой холодной погоды, и совершенно превосходно выписана разноцветная осенняя листва.
Написана в 1880 году картина «Осень. Охотник» (Тверская областная картинная галерея), схожа по настроению с предыдущей. Благодаря аналогичному композиционному построению с резким перспективным сокращением, оба произведения имеют глубину и пространство. Только хаотично усеянная опавшими желтыми листьями тропинка, по которой вдалеке идет охотник, сопровождаемый собакой, придает этой картине немного более мажорное звучание.
Картины Левитана, отличающиеся спокойным повествовательным характером, читаются, как литературные произведения. Две его студенческие работы смогли выразить эту редкую черту, ставшую отличительной особенностью всех последующих пейзажей живописца.
Вскоре у Левитана наступила полоса новых трудностей. Его более-менее стабилизировавшееся положение вновь было нарушено. Совет профессоров училища неожиданно уволил любимого педагога Исаака - Саврасова, и молодые пейзажисты остались без мастера.
Это было в 1882, когда юный художник уже закончил одно из лучших своих произведений - «Весна в лесу» (Государственная Третьяковская галерея, Москва). Полотно с удивительной легкостью передает состояние робкого пробуждения природы от зимней спячки. Первая зелень травы около спокойного ручья и только показавшиеся на ветвях деревьев листочки создают поэтическую и умиротворенную атмосферу. Тонкие стебли и ветки деревьев, склоняющиеся с обеих сторон над водой, образуют тенистое пространство, удивительно точно предающее дыхание леса.
Прошло немного времени и ученикам представили их нового педагога. В МУЖВИЗ пришел талантливый художник Василий Дмитриевич Поленов, который не только привнес сюда своё видение натуры, но и всеял в студентов воодушевление и оптимизм. Супруга Поленова была родственницей богатого промышленника и известного мецената Саввы Ивановича Мамонтова. Иногда Василий Дмитриевич, направляясь в его усадьбу Абрамцево, где мечтала побывать вся художественная элита Москвы, брал с собой своих самых талантливых учеников.
Однажды, ими оказались Константин Коровин и Исаак Левитан. Веселая творческая атмосфера богатой усадьбы и благожелательное отношение к талантам поразили молодых художников. Мамонтов, который был великолепным певцом и страстным поклонником оперы, устраивал грандиозные домашние спектакли. Его мечтой было создание собственного музыкального театра.
Именно дружеские отношения с «Саввой Великолепным» позже дали Левитану возможность попробовать себя на поприще театрального декоратора. Знакомства, приобретенные молодым художником в доме мецената, упрочило его положение в художественной среде. К сожалению, прекрасный период относительной финансовой и эмоциональной свободы очень быстро закончился. Умер Василий Перов, и в демократически настроенном МУЖВИЗе начались склоки и интриги.
Период разочарований
Уже в начале 1884 года, несмотря на успешную сдачу экзаменов, Исаак Левитан был отчислен из училища за систематическое непосещение занятий. Попечительский совет предложил молодому художнику «не классный» диплом, дающий единственную возможность - стать учителем рисования. Левитан был в отчаянии. В порыве чувств он покидает Москву и уезжает в Саввинскую слободу под Звенигородом, великолепную природу которой ему расхваливали товарищи по училищу. В этом чудесном месте он создает прекрасные пейзажи «Саввинская слобода под Звенигородом» и «Мостик. Саввинская слобода» (обе – 1884 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва).
Полотна совершенно разные по состоянию, но обладающие дыханием свежести и удивительно поэтические. Под холодным, почти прозрачным небом, из-под только что сошедшего снега кое-где пробиваются первые ростки зелени, а на заднем плане видны ещё обнаженные деревья, начинающие покрываться нежными листиками. Под ярким солнцем весело поблескивает неширокая речка, с перекинутым через нее дощатым мостиком. Состояние ожидания весны рождает надежду на лучшее будущее.
В жизни Левитана, как практически всегда, настало сложное время. Художник страдал от одиночества, не имея ни жилья, ни постоянной работы. Отношения с братом Авелем уже в студенческие годы строились по принципу «каждый сам за себя». В результате, замкнутый, чувствовавший себя неудачником, на фоне своих однокашников Исаак поддерживал теплые отношения только с Николаем Чеховым, который также был отчислен из МУЖВИЗа и обладал таким же неуравновешенным характером, как и сам Левитан. Недалеко от дачи Чеховых и поселился молодой художник. Правда, теперь, он сошелся с братом своего сокурсника – Антоном и его сестрой Марией.
Мария Чехова стала первой любовью Левитана, но ему не удалось заслужить её взаимности. Кроме того, сам Антон не советовал сестре связывать свою жизнь с человеком, будущее которого непонятно. Исаак сильно страдал и пребывал в состоянии депрессии. Вероятно, только частое пребывание в доме Чеховых, в котором он мог видеть любимую девушку и отвлекаться от собственных мыслей, уберегло художника от попытки суицида. Хорошо, что Антон помогал художнику справляться с мрачными настроениями и бороться с тяжелыми болезнями, преследовавшими Левитана.
Через два года своего пребывания в Саввинской слободе, весной 1886, оправившийся от болезней и получивший хорошие деньги за создание декораций Частной оперы Мамонтова, Исаак решает уехать в Крым. Художник провел на полуострове более двух месяцев а вернувшись, поразил своих друзей количеством созданных там работ.
Первый успех
Все крымские полотна Левитана, представленные на московских выставках, очень быстро были раскуплены. Две картины, в их числе - «Сакля в Алупке» (Государственная Третьяковская галерея, Москва), приобрёл для своей коллекции Павел Третьяков.
Первый раз за все творчество художника, вместо холодных полупрозрачных облаков на его работах появилось ярко-синее небо, под которым стоит необычное полуразвалившееся глинобитное татарское жилище, контрастирующее с серовато-белой скалой на заднем плане. Несмотря на то, что вся композиция словно пронизана солнечными лучами, наполнена звенящими цветовыми пятнами, так характерными для южных пейзажей, Левитану в совершенстве удалось передать ощущение зноя и горячего песка. В таких произведениях живописца проявляется главное качество его творений: они обладают редкой эмоциональной чувствительностью ко всем движениям цвета и света. Даже самый непритязательный пейзажный мотив Левитан умел передать с особым настроением, создавая ощущение некого скрытого нерва.
К таким полотнам относится «Заросший пруд» (1887 год, Государственный Русский музей, Санкт - Петербург). Здесь художнику удалось передать тонкое состояние потаенной грусти, проступающей сквозь состояние задумчивости. Отражающиеся в воде чёрные стволы деревьев таинственно исчезают под слоем ряски, создавая впечатление безысходности.
Впечатляет колористическое решение полотна, построенное на бесчисленном количестве оттенков зеленого цвета. Этот прием позволил живописцу добиться абсолютной реалистичности в изображении склонившихся к траве ветвей деревьев и кустарников, темной поверхности пруда, затянутой ряской и перспективы далекого луга на фоне пасмурного неба, которое тоже решено в прозрачной зеленовато – голубоватой палитре. Очевидно, художника захватывала подобная возможность сначала глазом, а потом и кистью проследить и передать тональность летней зелени, которую успело подсушить солнце, а пруд напоил влагой.
Успех крымских пейзажей позволил Левитана немного улучшить свой быт. Теперь он мог снимать в Москве жилье и позволить себе бывать в домах у разных интересных людей. Многие знатные московские дома того времени устраивали пышные вечера, куда приглашали знаменитых литераторов, художников и музыкантов. На одном из подобных званых ужинов Исаака представили Софье Петровне Кувшинниковой и её супругу.
В доме Кувшинниковых любили бывать артисты Малого театра Ленский и Ермолова, поэт и писатель Гиляровский, и Антон Чехов. Сильно интересовавшаяся живописью Софья Петровна попросила Левитана дать ей несколько уроков, после которых, их дружеские отношения стали чем-то большим. Экстравагантная женщина, которая была намного старше живописца, кроме искусства высоко ценила личную свободу и имела склонность к эпатажу. Софья Петровна, очевидно, полюбила этого грустного и неуравновешенного человека. Она окружила своего молодого возлюбленного вниманием и заботой, всячески поддерживая его. К этому периоду творчества относится произведение Левитана «Березовая роща» (1885 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва).
В этом полотне живописцу удалось замечательно передать игру света и тени в залитой солнцем густой зеленой роще. Эту картину часто называют образцом русского импрессионизма. Левитан живо и достоверно воспроизвел пронизанное теплом и светом сиюминутное настроение летней изменчивой природы нашей родины.
В работе прослеживается влияние творчества любимого художника Левитана - Камиля Коро, который называл «пейзаж состоянием души» автора.
«Волжские» работы
Вскоре, Исаак совершил путешествие по великой русской реке – Волге. Это было в 1887 и 1888 году. В поездке художника сопровождала Кувшинникова. В творчестве многих русских художников Волга традиционно являлась важной вехой, она вдохновляла Алексея Саврасова, Илью Репина, Федора Васильева.
Правда, первые впечатления от великой реки художника разочаровали, зато во второй поездке ему с парохода удалось разглядеть небольшой живописный городок на берегу, который растянулся между двумя изгибами реки. Это был Плёс, окрестности которого впоследствии запечатлел на своих картинах живописец.
Полотно «Вечер. Золотой Плёс» (1889 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) дышит ощущением тихого счастья, проступающего сквозь вибрирующий влажный вечерний воздух. Вид на церковь с часовней, рядом с которой стоит небольшой домик с красной крышей, в котором художник снимал этаж вместе с Софьей Петровной, запечатлен с Петропавловской горы.
Нежный, золотисто-розоватый туман на закатном солнце, обволакивает Плёс, голубовато-белые стены колокольни на фоне мягкого розоватого неба, сочная зелень пологого склона - все полотно наполнено чувством гармонии природы и человеческого бытия. Учитывая масштабность работы, живописец изобразил великую реку отнюдь не торжественно и пафосно, как можно увидеть в работах большинства русских мастеров, а на удивление тепло и умиротворенно.
Именно чувством душевной теплоты наполнены все детали картины, даже белая собака, едва виднеющаяся среди высокой травы на первом плане, и та выглядит необычайно трогательно.
В 1889 году Левитан пишет ещё одно полотно, посвященное волжским впечатлениям - «После дождя. Плёс» (Государственная Третьяковская галерея, Москва). Картина будто насыщенная влагой, поражает мастерской передачей атмосферы и потрясающей выразительностью. Глядя на нее, сразу чувствуешь это необыкновенно спокойное состояние природы после бури. Трава ещё блестит от дождя, ветер гонит по поверхности Волги мягкую серебристую рябь, атмосфера холода не заглушает робкой надежды на тепло, переданную художником через косые лучи солнца, проглядывающие сквозь рваные облака.
В итоге, волжские просторы полюбились живописцу. Впоследствии он часто возвращался к ним. Но даже одни и те же мотивы, у Левитана были переданы всегда по-новому, наполненные разными эмоциями и ощущениями. Стараясь привнести в свои картины нечто большее, Левитан постепенно переходит от лиричности к философии, все более размышляя над судьбами человеческими.
Произведение «Золотая осень. Слободка» (1889 год, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) все ещё наполнено более лирическим, созерцательным настроением. Осенние деревья ослепительно «горят» под все ещё теплым осенним солнцем. Этот костер из красоты природы является единственным украшением унылых покосившихся серо-коричневых деревенских домиков. Тем не менее, даже здесь чувствуется гармония сельской жизни, рождаемая её неразрывной связью с природой.
Неутомимая Софья Петровна однажды уговорила Левитана, воспитанного в традициях иудаизма, посетить православный храм в день Святой Троицы. Там художник был поражен простотой и искренностью праздничной молитвы. Он даже прослезился, объяснив это тем, что это не «православная, а какая-то мировая молитва»!
Эти впечатления вылились в удивительный по красоте и звучанию пейзаж «Тихая обитель» (1890 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). Работа скрывает в себе глубокие философские рассуждения живописца о жизни. На картине мы видим церковь, отчасти скрытую в густом лесу, которую озаряют лучи вечернего солнца. Золотые купола нежно сияют на фоне мягкого золотисто-голубого неба, отражающегося в прозрачной воде реки. Светлая песчаная тропинка ведет к старому, кое-где разрушенному и грубо подлатанному деревянному мосту, перекинутому через реку. Композиция полотна будто приглашает зрителя пойти и окунуться в чистоту и умиротворенность бытия святой обители. Картина рождает надежду на возможность обретения человеком тихого счастья и гармонии с самим собой.
Несколько лет спустя, живописец повторил этот мотив в другом своем полотне «Вечерний звон» (1892 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). На картине изображен православный монастырь, выделяющийся на фоне бледно-лилового неба, и освещенный лучами предзакатного солнца. В воде легкой дымкой отражаются его белокаменные стены. Мягкий изгиб реки огибает обитель, плавно уходя вдаль, и кажется, будто малиновый перезвон колоколов возвышающейся над осенним лесом колокольни над водой летит. На переднем плане к воде идет немного заросшая тропинка, но деревянного моста, ведущего к обители на этом полотне нет. От него осталась лишь старая покосившаяся пристань, рядом с которой стоят темные рыбацкие лодки, а вдоль стен самого монастыря проплывает шлюпка, полная праздного народа. При всей поэтичности образа и некоторой торжественности звучания картина не дает нам надежду на возможность достижения катарсического ощущения, предлагая лишь с грустью помечтать об этом, находясь как бы в стороне от происходящего.
Поначалу, все работы Левитана, посвященные его «волжским» впечатлениям, которые он представлял на различных московских выставках, были окружены каким-то прямо заговорщицким молчанием. Лишь Павел Третьяков, уже много лет следивший за творчеством бывшего студента московского училища самым внимательным образом, приобрёл несколько из его полотен. Но в какой то момент наступил перелом, и творчество Левитана начали горячо обсуждать, работы художника получили самый широкий резонанс, о нём беспрестанно спорили во всех художественных салонах столицы.
Сам же живописец, подолгу гостил в усадьбах Тверской губернии, вместе с Софьей Петровной Кувшинниковой. Без устали ища новые образы, художник без конца бродил по заболоченным лесам. Первое время, угрюмая природа края и его ненастная погода подавляли Левитана, но вскоре он взял себя в руки и создал своё очередное произведение, о котором тут же заговорила вся Москва.
Жизненные перипетии
Картина «У омута» (1892 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва), имеющая весьма внушительные размеры, вызывает при рассмотрении непередаваемое мистическое чувство. Это первое произведение художника, где он не просто любуется природой, а подчеркивает и будто констатирует факт её изначального потаенного могущества.
На переднем плане полотна зритель видит неширокую, темную и будто бы спокойную реку. На месте размытой водами реки плотины перекинуты несколько старых досок и скользкие на вид бревна. Противоположный берег реки как бы зовет к себе светлой тропинкой, но когда смотришь, куда она ведет, рождается ощущение смутного страха, а стоит ли идти в сгущающийся мрачный лиственно-хвойный лес, стоящий под хмурым и неспокойным вечерним небом. Левитан мастерски передал ощущения зловещей сумеречности природы, порождающее неуверенность и сомнения, так ли нам надо заглядывать в бездну, идти в это таинственное и гиблое место?
Картина вызвала противоречивые мнения в московской художественной среде, кто-то восторгался ей, кто-то не счел её достойной кисти мастера. Но верный поклонник творчества Левитана и очень прозорливый человек Павел Третьяков тут же купил её для своей коллекции.
В этот же период, подверженный резкой смене настроений художник пишет другое полотно, отличающееся необыкновенной лиричностью, не имеющей ничего общего с призраком смертной тоски, навеваемым предыдущей картиной. Полотно «Осень» (1890-е годы, Государственная Третьяковская галерея, Москва) вновь показывает нам излюбленный художником меланхоличный, но светлый мотив природы, очищающей себя в ярком празднике красок.
Тем не менее, по сохранившимся свидетельствам, в 90-е годы депрессивное состояние мастера все более усиливалось. Новому ухудшению душевного состояния Левитана способствовал вышедший в 1892 году рассказ Антона Чехова «Попрыгунья». Тут же, вся московская интеллигентная общественность, включая ту, которая не была знакома лично с Софьей Петровной Кувшинниковой, идентифицировала её в образе главной героини ироничного произведения писателя. И хотя художник поначалу не придавал значения тому факту, что и он сам оказался жертвой хлесткого юмора своего друга, вскоре под влиянием своей Софьи Петровны он разругался с Чеховым. Разрыв с другом дался живописцу нелегко, тем более, что в он по прежнему с добротой и внимательностью относился к его сестре Марии, так и не вышедшей замуж.
Отдыхая с Кувшинниковой во Владимирской губернии летом того же года, Левитан однажды во время одной из своих дальних прогулок по лесу случайно набрел на старую Владимирскую дорогу. Тракт был печально известен тем, что именно по нему отправляли в Сибирь каторжников. Это место произвело такое сильно впечатление на и без того подавленного художника, что он стал активно создавать эскизы к своей новой работе.
Произведение с политическим подтекстом «Владимирка» (1892 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) показывает нам уходящую вдаль пустынную грунтовую дорогу, которая по центру изъезжена колесами экипажей, а по краям – истоптана миллионом босых ног, закованных в кандалы. Мрачная картина оставляет стойкое ощущение безысходности.
Левитан, для которого это полотно имело особый гражданский смысл, не стал дожидаться публичных обсуждений, а сразу подарил картину Третьякову. Будучи все ещё во враждебных отношениях с Антоном Чеховым, художник послал один из эскизов «Владимирки» его старшему брату Александру, заканчивавшему обучение на юридическом факультете МГУ. Подарок имел надпись на оборотной стороне, гласившую: «Будущему прокурору». Этот жест глубоко обидел юношу.
Но живописец имел право не любить чиновников и власти. Сразу после окончания работы над картиной, Левитан попал в число евреев, подлежащих насильственной высылке из Москвы.
Художник не первый раз испытывал акты подобных антисемитских гонений, регулярно устраиваемых царской властью. От них его не спасало даже близкое знакомство со многими представителями столичной знати.
Таким образом, в 1893 году Исаак Левитан вновь уезжает в Тверскую губернию, где, не смотря ни на что, создает удивительно оптимистичное и светлое по своему настроению полотно «На озере (Тверская губерния)» (Саратовский художественный музей им. А. Н. Радищева). Пейзаж рассказывает о незатейливой жизни небольшого поселка, расположившегося на берегу огромного озера. Яркое предзакатное солнце освещает его крепкие деревянные избы, стоящие на фоне елового леса и перевернутые рыбацкие лодки с развешенными рядом на частоколе сетями. Прозаический вид деревушки создает, тем не менее, впечатление радости и даже некоторой сказочности бытия.
Год спустя, в 1893, художник начинает работу над одним из самых масштабных своих полотен «Над вечным покоем» (1894 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). В этом произведении, как ни в каком другом, помимо поэтической красоты вечной природы ощущается философское отношение мастера к бренности человеческого бытия.
На картине мы видим ветхую деревянную церковь, стоящую на крутом и пустынном берегу широкой реки, простирающейся до самого горизонта. Над церковью клубятся свинцово-лиловые тучи, а позади нее немногочисленные деревья укрывают унылый погост своими сгибающимися под резкими порывами ветра ветвями. Вокруг церкви совершенно пустынно, лишь тусклый свет в её окне дает призрачную надежду на спасение. Всю композицию мы наблюдает как бы сзади и сверху, этот прием усиливает впечатление одиночества, глубокой тоски и бессилия. Художник как бы направляет зрителя вдаль и ввысь, прямо навстречу холодному небу. Картина сразу же была выкуплена Павлом Третьяковым, что очень порадовало живописца.
Вся жизнь художника была наполнена резкими поворотами, как его настроения, так и его судьбы. В середине 1890-х случился один из таких поворотов и того и другого. Левитан, все ещё живший с Кувшинниковой, отдыхал на одной из провинциальных барских усадеб, расположенной в живописном уголке. Здесь он познакомился с Анной Николаевной Турчаниновой, отдыхавшей на даче по соседству, и немедленно в нее влюбился. Софья Петровна, в отчаянии даже пыталась покончить собой, но и это не остановило художника. У него завязался страстный и бурный роман с этой женщиной, который был наполнен и огромным счастьем и болью и разными проблемами, как например, влюбившаяся в живописца старшая дочь Турчаниновой Варвара.
По прошествии некоторого времени, Левитан вновь сходится со своим другом и становится частым гостем на даче Чеховых в Мелихове. Не помешало этому и то, что и Антон Павлович и его сестра Мария не спешили разделить радость от нового пылкого увлечения своего друга. Крайне скептически писатель отнесся и к появлению «бравурности» в новых работах Исаака.
Картина «Золотая осень» (1895 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва), например, очень далека от тех меланхоличных и печальных образов осенней природы, так характерных для раннего творчества Левитана. В очень яркой, подчеркнуто декоративной работе художника чувствуется напряженное и возбуждающее ощущение счастья, которое, казалось бы совсем не вяжется с мироощущением автора.
В том же 1895 году Левитан пишет ещё одну «волжскую» картину «Свежий ветер. Волга» (Государственная Третьяковская галерея, Москва). Картина также решена в необычной для художника цветовой палитре, она будто пронизана солнцем. Под ослепительно белыми облаками, парящими на ярком голубом небе, спорящем своей чистотой с водами реки, покачиваются расписные парусные яхты, а за ними вдалеке виднеется белый пароход, направляющийся к берегу. Весь сюжет пронизан очень бодрым мажорным настроением. Чайки, парящие низко над рекой добавляют ещё больше белых пятен в эту тембровую гамму приподнятых эмоций.
Картина, как никогда, не отражает никаких внутренних конфликтов или философских размышлений автора, лишь жизнелюбие и восторг. Даже не смотря на то, что оптимистичное настроение живописца порой сменяли приступы тяжелой депрессии и желания свести счеты с жизнью, очевидно, что в этот период жизни Левитан был полон надежд и верил, что впереди у него ещё много хорошего.
Верой в хорошее пропитана атмосфера картины «Март» (1895 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). Мягкий рыхловатый снег только начинает таять под лучами весеннего солнца, на сероватых стволах деревьев ещё нет и намека на первую листву, благодаря чему хорошо виден скворечник.
Полотно наполнено ожиданием лета, предвещающего длительные прогулки по лесу и встречи с любимыми людьми. А сейчас, они приехали в гости лишь на пару часов, и возле подъезда их покорно ожидает разгоряченная бегом лошадка, впряженная в скромные сани. В этом пейзаже столько радости жизни и надежды на лучшее, сколько никогда не будет больше ни в одной картине художника. Левитан с большим удовольствием продолжал бывать в гостях у Чеховых. В их доме в Мелихове он создает чудесный по настроению пейзаж «Цветущие яблони» (1896 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). Картина также относится к тем немногим его работам, которые оставляют у зрителя светлое, мажорное впечатление.
Оглушительный успех
Около 1896 года к Левитану, наконец, пришло настоящее признание. Его работы с успехом экспонировались на международной выставке в Цюрихе. Европейцы были потрясены удивительными состояниями пейзажей русского мастера.
Многие друзья советовали художнику посетить русский Север, чтобы запечатлеть и его суровые холодные образы. У живописца была возможность отправиться в такое долгое путешествия благодаря средствам, которые он выручил от продажи своих последних работ Третьякову. Левитан решает ехать. Но потом, в самый последний момент, неожиданно для всех, уезжает не в Сибирь и в Финляндию.
Не смотря на то, что Финляндия тоже является северной страной с её исключительной природой, это путешествие не порадовало художника. Правда, он привез домой несколько картин.
Например, полотно «На севере» (1896 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва), на котором изображен холодный и грустный пейзаж. Вековые ели одиноко высятся под сводом осеннего пасмурного неба. Картина производит впечатление отчужденности и холода, которые, вероятно и испытывал художник в чужой стране.
В это время у художника проявляются первые признаки его болезни. Чехов, в 1896 году осмотрев своего друга, запишет в своем дневнике, что у Левитана явное расширение аорты.
Тем не менее, художник не прекращал своей работы. В его полотнах, как никогда ощущалась жажда жизни. Картина «Весна. Большая вода» (1897 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) стала вершиной весенней лирики Левитана. Тонюсенькие ствола молодых деревцев, погруженные в прозрачную воду, тянутся навстречу светло-голубому небу, будто умытому дождями и отражающемуся вместе с деревьями в водах разлившейся реки.
Наступление весны влечет за собой пробуждение природы, но теперь в её проявлениях не столько надежды на радость и тепло, сколько потаенной грусти и раздумий о быстротечности жизни: не успеешь оглянуться, как пролетит лето, придет осень, а за ней и зима.
Плохое самочувствие вынудило живописца заняться своим лечением. По совету Чехова он решается снова уехать за границу на лечение. Художника манили виды Монблана, вершины Апеннин, но доктора настрого запретили живописцу подниматься даже по лестнице. Походы на этюды в горы были под строжайшим запретом, но Левитана это не остановило. К сожалению, нарушение рекомендаций врачей привело к очередному осложнению его состояния.
Художник вскоре вернулся в Россию, так как не мог долго жить вдали от родных мест. Обычные, но бесконечно родные леса и реки были больше по душе живописцу, чем красивые и невиданные европейские ландшафты. Произведение «Последние лучи солнца. Осиновый лес» (1897 год, частное собрание) стало самым удивительным по колористическому решению пейзажем мастера. Голубое небо ещё проглядывает сквозь зеленую листву, но на стволах деревьев уже играет малиновыми всполохами закат. Густой и влажный травяной ковер мягко укрывает землю. Лучи заходящего солнца необыкновенно причудливо осветили лес, создав легкое и приподнятое настроение, передающее радость бытия и свежего воздуха, вкупе с приятной вечерней усталости. Правда, если зритель внимательно приглядится к центральной части картины, то вдруг покажется, что отсветы заката горят болезненными ожогами на коре усталых деревьев. Возможно, именно в этот период Левитан ясно стал осознавать необратимость состояния своего здоровья, в конце концов, приведшее его к смерти.
Ещё одним ударом стала смерть любимого со времен училища педагога. В 1897 году в Москве хоронили Саврасова. Из последних сил Левитан все-таки приехал на панихиду отдать дань памяти человеку, так много для него значившему.
Тем временем слава и общественное признание художника достигли своего зенита. В следующем, 1898 году Академия художеств присудила Исааку Левитану почетное звание академика. Прошло почти четверть века с тех пор, как его выгнали из МУЖВИЗа, предложив лишь обидный дипломом «не классного» художника. И вот, он снова вошел в здание на Мясницкой, где ему теперь предлагали руководить пейзажной мастерской. Здесь все ещё работал Поленов, высоко ценивший творчество своего бывшего студента, и уже год преподавал его хороший друг Валентин Серов.
Левитан принял предложение и со свойственными ему изобретательностью и эмоциональностью взялся за новое дело. Художник преобразил мастерскую. По его заказу туда привезли несколько десятков деревьев, пересаженных из леса в кадки, кустарников, множество еловых веток, траву и мох. На сооруженную живописцем внутри училища лесную поляну заезжали посмотреть многие именитые живописцы. Сначала студенты мастера недоумевали, но постепенно их новый учитель передавал им удивительную способность видеть в ничем не примечательной обыденности нечто неуловимо прекрасное.
Ожидание конца
Левитан продолжает работать, из-под его кисти выходят удивительные пейзажи, но в их атмосфере больше не чувствуется ни надежда, ни радость. Многие из последних работ художника наполнены мотивами ухода, конца человеческой жизни.
Среди них можно отметить картину «Тишина» (1898 год, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), производящую тягостное и тоскливое впечатление. На темном небосводе сквозь тяжелые свинцовые облака чуть проглядывает убывающая луна, под ними простерлись пашни и луга, на которых блестит тихая речка. Пейзаж кажется не просто спящим, а мертвым и лишь большая птица вдалеке совершает свой ночной полет. Чем было вызвано такое тягостное настроение автора? Казалось бы, наконец, в жизни Левитана не было больше ни тревог, ни обид, ни финансовых проблем. Его любили и уважали в училище и коллеги и ученики. Попечительский совет МУЖВИЗа с пониманием относился ко всем его требованиям. Он разбил в своей мастерской не только лесную поляну, но и шикарную оранжерею, которую сам создал из десятков цветов в горшках.
Студенты его класса делали большие успехи, художник привлекал к себе всю талантливую молодежь, выезжавшую вместе с ним на этюды. Но безутешная грусть, почти всю жизнь преследовавшая живописца, хоть и приправленная внешним налетом деловитости и целеустремленности, находила свой выход в его работах. Например, в пейзаже «Сумерки» (1899 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) зритель видит наконец-то закончившийся летний день, о насыщенности тяжелым трудом которого говорят стога сена, стоящие в поле. После захода солнца вокруг почти ничего не видно, весь сюжет пропитан смертельной усталостью.
После смерти Павла Третьякова, Левитан был включён преподавательским составом МУЖВИЗа в комиссию, занимавшуюся увековечиванием памяти великого коллекционера и мецената, некоторые приобретения которого странным образом стали пропадать и появляться у совершенно посторонних людей. Возможно, в это время живописец ощутил конец великой эпохи, когда у российских живописцев имелись настоящие ценители их творчества, которым были важны отнюдь не деньги.
За свою жизнь художник так настрадался от нищеты и унижения, что всегда старался помогать своим ученикам. Он находил для них несложные живописные заказы или просто помогал им деньгами из собственного жалованья. Левитан не уставал хлопотать за молодых художников перед художественным советом выставок и всегда волновался за их работы не меньше, чем за собственные картины.
Внешне Леватин продолжал активную жизнь, он преподавал, встречался с друзьями, даже навестил в Ялте Чеховых в 1899 году, но, похоже, что подсознательно художник уже отделил себя от этого мира. Он уже чувствовал приближение собственной смерти, даже говорил об этом Марии Павловне Чеховой, во время их длительных прогулок по крымскому побережью.
Полотно «Летний вечер» (1900 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) необычайно остро передает настроение отрешенности. Вот здесь, над околицей, нависла пегая тень. До солнечного света, который озаряет осенний лес на заднем плане картины, почти рукой подать, но грунтовая дорога под самой околицей не приведет туда, она неожиданно обрывается.
Не смотря на предчувствия, Левитан строил планы. Он договорился с Серовым провести следующее лето у его родственников. Обещал ученикам частые поездки на этюды весной. Но ни то, ни другое, осуществить ему не удалось.
В конце мая 1900 года болезнь приковала живописца к постели. К нему тут же приехала Анна Николаевна Турчанинова, твердо вознамерившаяся поставить своего любимого на ноги. Она часто слала Чехову письма, в которых подробно описывала состояние здоровья художника, просила советов, но сама все отчетливей понимала, что все её хлопоты бессильны.
Исаак Ильич Левитан умер 22 июля 1900 года, не дожив до сорокалетнего возраста всего несколько дней. По неподтвержденному диагнозу, причиной смерти стал ревматический миокардит.
А на Всемирной выставке в Париже в это время с успехом экспонировались его произведения.
Исаак Ильич Левитан оставил после смерти около сорока незаконченных пейзажей, найденных родственниками в его мастерской. Старший брат Левитана Авель Ильич, согласно воле покойного, уничтожил многие из его набросков, этюдов, почти все письма, записки и дневники.
Картина «Озеро. Русь» (Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) была среди работ, которые считались мастером незаконченными и не демонстрировались публике. Очевидно, этот пейзаж был задуман Левитаном ещё в середине 1890-х. Об этом говорит колористика произведения - яркое голубое небо, сияющее на солнце озеро, красные крыши поселений, возделанная пашня на другом берегу и белеющая вдалеке церковь - все наполнено одухотворенным приподнятым настроением. И только небольшие тени от облаков, падающие на прозрачную воду и холмистый берег, вносят в радостное состояние восхищения родной землей толику грустных размышлений.
Талантливый художник не успел завершить это произведение, но даже в своем незаконченном варианте оно принадлежит к самым значительным работам мастера. Своим творчеством Исаак Левитан оказал огромное влияние не только на отечественное, но и европейское искусство XX столетия. Став практически родоначальником жанра пейзажа настроения, живописец обогатил отечественную культуру, а его высокий духовный авторитет имеет неоценимое значение для русской пейзажной живописи.
Татьяна Журавлева
«Этот на редкость красивый, изящный мальчик-еврей, похожий на нищих детей-итальянцев, сильно нуждался, и про него в школе ходило много полуфантастических рассказов…» , - писал Михаил Нестеров об одном из своих товарищей по училищу.
О том, что этого юного красавца ждет блестящее будущее, догадывались все, кому доводилось с ним общаться. Друзья называли его Левиташей, а в историю искусства он навсегда вошел как великий русский живописец-передвижник Исаак Левитан (1860-1900) .
Он родился в большой и дружной еврейской семье и всю жизнь тащил на себе «крест» нерусского происхождения. Чтобы поправить финансовое положение в начале 1870 года семья переехала в Москву. В белокаменной Левитанам приходилось перебиваться редкими грошами, которые получал отец за преподавание английского и французского языков. Но родители были рады, когда Исаак решил поступать в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
Прежде, чем ворваться в искусство, Левитан прошел путь унижений и лишений. Исаак совершенствовал свое мастерство, а студенты и педагоги глумились над юношей-евреем. Учителя не испытывали особого восторга от его присутствия в классе, а увлечение этого студента русским пейзажем казалось им неискренним.
Но были мэтры изобразительного искусства, которые не копались в родословной юного Исаака. На его талант и способности обратили внимание , Саврасов и Поленов. В первых еще неуверенных мазках студенческой руки они разглядели задатки будущей звезды русского искусства и проявили к нему особое внимание.
Надежды Исаака Левитана на хорошее образование могли рухнуть в один момент из-за смерти родителей в 1875 году. Осиротевшим детям пришлось вести нищенский образ жизни. И чтобы выкрутиться из бедственного положения Исаак работал не покладая рук, а дополнительную помощь получал от полюбивших его преподавателей.
Сам Саврасов «выпросил» Левитана у своего друга Василия Перова, потому что видел в молодом художнике творческие способности, искренность натуры и пытался облегчить положение бедного студента. Чаще других Исаак получал небольшие денежные пособия, материалы для рисования, а на четвертом курсе его рекомендовали для получения стипендии князя Долгорукова. Но этих средств не хватало для нормального существования.
А вскоре стали замечать, что после вечернего обхода училища студент Левитан незаметно пропадает, а возвращается только к началу классов. Но не все знали, что Исаак в это время отправлялся на верхние этажи старого дома Юшкова, ко двору которого боялись подойти московские обыватели. Людей пугала старая «страшилка» о привидениях, а нуждающийся студент не боялся оставаться в теплом доме на ночь, чтобы начать голодное утро мечтами о нежно любимой природе.
Привязанность к природе и умение глубоко чувствовать ее состояния порой доводили Исаака до слез. С детства родственники знали, что вдруг пропавшего куда-то мальчика они могут найти на живописной опушке или около ручья, где он созерцал восход или закат. По-детски нежную любовь к миру Левитан сумел сохранить и в зрелые годы.
Великий русский художник Саврасов один из первых заметил в любимом ученике не только задатки профессионального художника, но и родственную душу. Под влиянием опытного наставника юный живописец написал картины «Солнечный день. Весна», «Вечер», «Осень. Дорога в деревне» и «Ветряные мельницы».
Многие художественные приемы Левитана стали новаторскими для русской живописи. На небольшой картине «Пасмурный день на Москве-реке» молодой художник опробовал те композиционные решения, которые через десяток лет стали характерными для его более зрелых картин.
Это полотно было найдено не так давно, а вот пейзаж «Симонов монастырь» до наших дней не уцелел, но в далеком в 1879 году он стал настоящим откровением на ученической выставке.
В этом же году произошло покушение на Александра II, и положение Левитана ухудшилось. Царская администрация начала переселение евреев из «первопрестольной», и Исааку пришлось поселиться с сестрой в подмосковной дачной местности, откуда он пешком ходил в училище. Затем художник переехал в Останкино, он очень уставал, но это не мешало ему продолжать работу над картиной «Осенний день. Сокольники». Ее он презентовал на следующей ученической выставке и получил, пожалуй, самую высшую награду для молодого живописца.
За 100 рублей полотно приобрел Павел Третьяков. Основатель знаменитой галереи и искушенный ценитель живописи больше не выпускал Левитана из вида и почти каждый год покупал у него новые картины для своей коллекции.
На некоторое время успех работы «Осенний день. Сокольники» облегчил финансовое положение Левитана и придал ему уверенность в себе. Но на этом «английский» период его творчества не закончился. Художник действительно мог похвастаться тем, что в свои 20 лет уже несколько раз бывал в «Англии». Но не в стране – «Англией» называли меблированные номера в гостиницах, где останавливался не имевший постоянного крова Исаак.
«Подхалтуривал» живописец, работая в иллюстрированном еженедельнике, где в то же время публиковались рассказы Антоши Чехонте (творческий псевдони А.П. Чехова - ред.) . Художник и писатель стали близкими друзьями, и Левитан почти каждое лето проводил с семьей Чеховых в подмосковной усадьбе близ Нового Иерусалима. С ними же Исаак пережил душевный кризис, который довел его до попытки самоубийства. Вместе с Чеховыми он разделял любовь к искусству и природе, устраивал музыкальные вечера и чтения сатиры Салтыкова-Щедрина, занимался охотой, рыбалкой и забавлялся играми, организатором которых неизменно был остроумный Антон Павлович.
Эти двое являли собой эталон дружбы, но и между ними однажды произошла ссора. В 1892 году вышел рассказ Чехова «Попрыгунья», и Левитану показалось, что сюжет основан на фактах его личной жизни. Речь шла о любовном треугольнике художника, его ученицы Софьи Кувшинниковой и ее мужа Дмитрия. Как потом стало понятно, эта обида была пустой, потому что между этой троицей и главными героями рассказа не было ничего общего. Вскоре Левитан простил своего друга, и в честь этого Чехов подарил живописцу книгу с нескромной подписью: «Величайшему художнику от величайшего писателя» .
Молодого Левитана не устраивал достигнутый уровень мастерства, поэтому он продолжал углубленное изучение основ изобразительного искусства и природы, стремясь достичь желанного идеала. За эталон Левитан принимал произведения Саврасова и Поленова, поэтому картина «Дуб» была композиционно близка первому, а живописным строем напоминала манеру второго.
Однако неповторимые грани собственного таланта Левитана проявлялись в уникальном чувстве света и внимании к малейшим изменениям природы. Мастер стремился не просто изобразить, но и объяснить пейзаж с художественной точки зрения, сформулировав специфику «смыслообразования».
Этот прием он опробовал при работе над одной из своих лучших картин «Весной в лесу». Именно здесь заметна редкая способность Левитана к владению зеленым цветом, который другие живописцы называли «неудобным». На одном полотне художник использовал множество его тонких оттенков.
Следом художник написал пейзаж «Последний снег», на котором изобразил ещё не успевшую проснуться от долгого зимнего сна природу, и картину «Зимой в лесу», где разнообразные оттенки серого сочетаются с уже более тёплыми весенними тонами.
Свою любовь к весне Левитан выразил через полотна «Первая зелень. Май» и «Мостик. Саввинская слобода», написанные под Звенигородом.
В 1884 году Левитан почувствовал себя сложившимся живописцем, он был увлечен работой, поэтому прекратил посещать классы училища. Но получил не желанный диплом художника, а всего лишь диплом «учителя чистописания». Это нанесло сильный удар по его и без того слабому здоровью: Левитан с детства страдал пороком сердца.
В марте следующего года Левитан получил деньги за работу над декорациями для Мамонтовской оперы и отправился в Крым, где провел два месяца. Здесь художник приводил в порядок свое здоровье и активно рисовал, изображая крымскую природу. Довольно простые по сюжету, но исполненные поэзии картины «Берег моря. Крым» и «Сакля в Алупке» определили любимые мотивы, привлекавшие художника в то время. Левитан вдохновлялся видом гор, обветренных утесов и уютных террас с гранитной насыпью.
Крымские этюды экспонировались на Периодической выставке Московского общества любителей художеств и были раскуплены в первые же дни после ее открытия, но соблазнительная перспектива развития этой тематики не прельстила художника. Крым не стал для него «своим», и вскоре он написал Чехову, что Ялта ему до смерти надоела.
Те же чувства Левитан испытывал во время путешествия по Волге. Тогда стояла дождливая погода, и река показалось ему слишком тоскливой. Первая поездка вышла комом, но художник все равно стремился обобщить свои скудные впечатления. Из-под его кисти вышли картины «Разлив на Суре» и «Вечер на Волге», на них Левитан изобразил живое движение той реки, которую он когда-то посчитал «мертвой».
Но во время второго путешествия на пароходе по Оке до Нижнего Новгорода и потом вверх по Волге мастер испытал прилив творческой энергии. В городке Плёс были написаны натюрморты «Одуванчики» и «Лесные фиалки и незабудки».
Далее художник отправился в Западную Европу, чтобы познакомиться с современной живописью. Его особенно интересовала Всемирная выставка в Париже и устроенная там ретроспективная экспозиция художников барбизонской школы.
Во Франции и Италии Левитан написал ряд пейзажей, а лаконичная картина «Берег Средиземного моря» до сих пор считается одной из самых изящных марин в европейском искусстве.
Пейзажи, созданные художником в Венеции и Альпах, сочетали в себе сцены повседневной итальянской жизни и были выполнены в технике пастели, так полюбившейся Левитану после написания картины «Близ Бордигеры. На севере Италии».
Но художник понимал, что в его заграничных работах не хватает той сердечности, которая была характерна для российских полотен. После возвращения на родину Левитан написал картину «Тихая обитель», ставшую одной из самых значимых для живописца.
Когда она появилась на выставке передвижников 1891 года, интеллигенция Москвы сразу заговорила, что Исаак Левитан превратился из нищего мальчишки в изящного и доброго джентльмена.
Левитана стали признавать, и в 1890 году начался период его творческого расцвета, который, впрочем, быстро закончился: Левитана выселили из Москвы. Художник коротал дни в Тверской и Владимирской губернии. А в это время его влиятельные друзья, понимающие абсурдность произошедшего, добивались его возвращения в Москву.
В это время художник написал знаменитую картину «Владимирка», посвященную многострадальному еврейскому народу. Для Левитана полотно стало настоящим гражданским поступком, и он преподнес его в подарок Павлу Третьякову, в коллекции которого видел огромное социальное значение.
Через пару лет Исаак Левитан написал масштабную картину драматического цикла и назвал ее «Над вечным покоем». Этот довольно мрачный пейзаж имел для художника планетарный смысл.
Тому же Третьякову мастер однажды написал, что в этой картине «весь он со своей психикой и содержанием» .
Внутреннее состояние Левитана менялось вместе с развитием его творческих способностей. Он не любил зиму и крайне редко изображал заснеженные пейзажи.
Но в 1895 году художник написал картину «Март», на которой изображен ясный день самого начала весны.
Он продолжил работать над «холодными» пейзажами и после поездки в Финляндию: закончил полотна «На севере», которое было проникнуто хмурым величием озерного края, и «Остатки былого. Сумерки. Финляндия», близкие по архаическим стремлениям поздним картинам Рериха.
1897 год стал для Исаака Левитана периодом высоких достижений и роковым жизненным рубежом. В марте Чехов сделал запись в своем рабочем дневнике: «Выслушивал Левитана. Дело плохо. Сердце у него не стучит, а дует. Вместо звука «тук-тук» слышится «пф-тук» . В июле доктор поставил другу диагноз: «У Левитана расширение аорты. Носит на груди глину» .
Жизнь художника завершалась, но он продолжал работать, ясно осознавая близость конца. В это время Левитан то обращался к спокойным и привычным деревенским пейзажам и написал «Лунная ночь. Деревня», «Тишина» и «Сумерки. Стога», чтобы «монументализировать дыхание земли» .
А потом со страстной жаждой жизни принимался за экспрессивные картины с динамичными образами и рельефной фактурой, подобные полотну «Бурный день», на котором заметна стремительность ритма и бег быстрых и открытых мазков.
Смертельная тоска и чувство обреченности порой одолевали Левитана. Лесное кладбище, беспомощно гнущиеся под порывами сильного ветра деревья и свинцовая туманность картины «Буря. Дождь» стали олицетворением того, что творилось в душе художника в последние годы.
Но Левитан все равно находил силы на поиски новых творческих решений и задавал моду в изобразительном искусстве. У него проснулся интерес к русским западникам и модерну. И хотя он был поглощен любовью к русской культуре, но хотел найти тех, кто смог бы обогатить ее классическими и современными традициями Европы.
В 1900 году Левитан написал картину «Летний вечер», на которой изобразил простейший мотив и завершил работу над большим полотном «Озеро. Русь», навеянное впечатлениями от поэзии Пушкина. Но он только коснулся кистью холста, где должен был появиться пейзаж «Уборка сена». Художник наметил основные цветовые решения, нанес рельеф, но не смог закончить работу.
Весной Исаак Левитан простудился на даче в Химках, а 22 июля скончался от легочного кровоизлияния.
Красотой каждого дня художник наслаждался с искренностью и тоской, жалея только о том, что однажды не сможет увидеть прекрасные пейзажи:
Исаак Ильич Левитан, наш великий и неповторимый пейзажист родился 18 августа (30 августа по старому стилю) 1860 года на западной окраине России в небольшой безымянной деревеньке близ железнодорожной станции Кибарты (неподалеку от пограничного городка Вержболово) в образованной, интеллигентной, но бедной еврейской семье. Дед его был раввином. Отец Исаака также учился в раввинском училище, но, вероятно, на волне ассимиляционных и просветительских стремлений, типичных для населения тех мест в эпоху реформ (вторая половина 1850-х - начало 1860-х годов), отказался от пути религиозного подвижничества. Став учителем иностранных языков, он давал уроки в частных домах, а также работал переводчиком, кассиром и контролером на железнодорожных станциях.«Вы, я - умрем. Это в порядке вещей. Но жаль, что мы уже этого не увидим»
Несмотря на бедность и скудность средств (кроме Исаака, в семье был еще сын и две дочери), в доме Левитанов царила добрая и чистая атмосфера, благоприятная для духовного развития детей. Отец сам обучал их грамоте, а в конце 1860-х годов перевез семью в Москву, чтобы дать детям возможность выйти в люди.
После переезда семья Левитанов жила бедно, перебиваясь грошовой оплатой за уроки французского и английского языка, которые давал отец. Тем не менее, родители чутко отнеслись к увлечению сыновей искусством и не возражали, когда в 1870 году старший сын Авель, а затем, в 1873 году, и Исаак решили поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Сейчас нам остается только благодарить и молиться за родителей Левитана, этих безымянных героев, которые своим кротким трудом помогли подняться Исааку и стать тем, кем он встал в своей жизни.
Годы обучения в училище стали для Исаака временем тяжких и мучительных испытаний. Впоследствии, через много лет, уже будучи признанным и любимым, художник писал: "Не надо очень розово представлять себе перспективу изучения живописи. Сколько горя, усилий, трудов и разочарований пока выбился на дорогу". В 1875 году в семье Левитанов умерла мать, вслед за нею два года спустя умер отец, и детям пришлось вести почти нищенский образ жизни. Но, все-таки, уже в ранние годы своего учения Исаак Левитан не только верно усвоил уроки учителей, но и сказал заметное слово в русском пейзаже. Его склонность к изображению природы и страстная любовь к ней проявилась уже вскоре после поступления в училище.
По воспоминаниям современников, Алексей Кондратьевич Саврасов, в тот момент уже знаменитый художник и руководитель пейзажной мастерской, буквально выпросил его у своего друга Василия Перова, у которого Исаак учился в натурном классе. Заметив незаурядные способности, искренность и поэтичность натуры бедного ученика, преподаватели искренне стремились облегчить его положение. Левитану чаще других учеников выдавали, пусть и скудные, но денежные пособия, кисти, краски и другие художественные предметы, а на четвертом году обучения рекомендовали для получения стипендии генерал-губернатора, князя Долгорукова. Но, несмотря на эти благородные усилия, средств для нормального существования все равно не хватало.
Памятник Левитану | |
Особая, до слез, любовь к природе и нервная чувствительность к ее состояниям были присущи будущему пейзажисту изначально. Родственники вспоминали, как он с ранних лет любил бродить по полям и лесам, подолгу созерцать какой-нибудь закат или восход, а когда наступала весна, "совершенно преображался и суетился, волновался, его тянуло за город, куда убегал всякий раз, как на это выдавалось хоть полчаса". Но многое в его духовном облике определила и среда, в которой он формировался как художник. Аполлинарий Васнецов имел основания утверждать, что Левитан - "продукт Москвы, воспитан Москвою", говоря, конечно, не о влиянии на художника современной ему "белокаменной" - большого и шумного промышленно-купеческого города, где наряду с древним благочестием и красотою было немало уродств и жестокости, а о душе, традициях московской культуры.
Здесь, в Москве, в конце XVIII столетия, особенно по сердцу пришлись призывы Николая Карамзина и круга его друзей к "сорадованию и сопечалованию", "сочувствованию" с природой как качествам "наиболее приличным человеческой натуре", широко развивалась культура пейзажных садов и парков. В Москве в конце 1840-х годов появились знаменитые рассказы о природе Сергея Аксакова, который призывал "чувствовать полную, не оскорбленную людьми жизнь природы, слышать ее голос, заглушенный хлопотней, суетней и всею нашей земной пошлостию".
Стремление к целебной близости с природой жило в XIX веке и в московской литературе, поэзии, музыке (лучший пример – симфонии из серии Времена года Чайковского), даже в драматургии (вспомним Снегурочку Островского с ее заклятием стужи чувств солнечным теплом, радостью весеннего обновления жизни). Присуще было сочувствие с природой и московским живописцам, начиная с москвича по рождению Алексея Венецианова, который первым в России подсмотрел природу на ее месте, учился в поле, размышлял на гумне, замечал изменения света в разные часы дня, в различную пору года, при различной погоде. Чувство глубокой метафизической родственной связи души и судьбы человека с родной русской природой стало характерным качеством московской школы живописи и в 1860-1870-е годы, когда ее лицо во многом определяли учителя Левитана – Алексей Саврасов и Василий Перов.