Картина художника Богданова-Бельского «Устный счет» имеет едва ли не большую известность, чем ее автор. Благодаря заковыристой задачке, изображенной на ней, работа стала хрестоматийным образцом математической головоломки. Многие из тех, кому она попадалась на глаза в процессе обучения арифметическим вычислениям или среди многочисленных юмористических версий полотна, коих в сети предостаточно, порой даже не слышали о ее создателе.
Помимо вышеупомянутого примера, на картине присутствует еще один примечательный момент: фигура школьного учителя. Инородным телом смотрится интеллигент в бабочке и черном фраке среди простых сельских мальчишек. И это неспроста: «Устный счет» посвящен ангелу-хранителю художника Богданова-Бельского, подарившему ему и другим босоногим деревенским сорванцам путевку в жизнь в виде достойного образования – университетскому профессору и потомственному дворянину Сергею Александровичу Рачинскому.
Учение – свет
Да и школа, изображенная на холсте, тоже непростая. Построенная на средства Рачинского в его родовом селе Татево, она стала первым российским образовательным учреждением с полным пансионом для детей крестьян. Посчастливилось учиться в ней и самому Богданову-Бельскому.Годы, проведенные в школе Рачинского, оставили неизгладимый след в душе художника. Практически на протяжении всей жизни он будет с благодарностью и теплотой возвращаться к этой эпохе, посвящая все новые и новые полотна как профессии учителя , так и процессу школьного обучения ( , , ). И немудрено: образовательные методы, да и личность самого Рачинского были ну уж очень выдающимися.
Интересы профессора были чрезвычайно разносторонними, а в какой-то степени и взаимоисключающими. Математик и ботаник, он впервые перевел на русский язык знаменитый труд Чальза Дарвина о происхождении видов. В то же время Рачинский считал, что «первая из практических потребностей русского народа… есть общение с Божеством» ; «не к театру тянется крестьянин в поисках искусства, а к церкви, не к газете, а к Божественной книге» .
Также он полагал, что тому, кто освоит церковнославянскую грамоту, будут доступны для понимания Данте и Шекспир, а человеку, знакомому с церковными распевами, станут ближе Бетховен и Бах. Более того, Рачинский разработал методику лечения заикания при помощи чтения старославянских текстов и церковного пения.
Поэтому в его школе в обязательную программу входили изучение закона Божиего, толкований Псалтири, а также участие в церковных службах. На картине «Устный счет» эта особенность нашла отражение в виде образа Богоматери с Младенцем, помещенного рядом с грифельной доской.
Математика – царица наук
Но не только на церковную грамоту делал ставку Рачинский. Прогрессивный педагог, разрабатывающий авторские методики преподавания, вел переписку с немецким коллегой Карлом Фолькмаром Стоем и Львом Толстым. Лично преподавал в школе черчение, рисование и живопись.Но главной страстью Рачинского была математика, на нее и делался упор в обучении. Он создал учебное пособие «1001 задача для устного счета», и задачка на картине Богданова-Бельского из их числа. К слову, подобное задание не могло входить в стандартную программу обучения народных школ, так как та не предусматривала изучение степеней в начальных классах. Но только не в образовательном заведении Рачинского.
Решить данный пример позволяют знания о закономерностях сложения квадратов некоторых двухзначных чисел, названных именем прославленного российского педагога. Так, согласно последовательностям Рачинского, сумма квадратов первых трех чисел на доске будет равна сумме следующих трех. А поскольку в первом и во втором случаях это число составляет 365, то ответ к этой ставшей уже классической задаче чрезвычайно прост – 2.
Многие видели картину "Устный счет в народной школе". Конец 19 века, народная школа, доска, интеллигентный учитель, бедно одетые дети, 9–10 лет, с энтузиазмом пытаются решить в уме задачу написанную на доске. Первый решивший сообщает ответ учителю на ухо, шепотом, чтобы другие не потеряли интерес.
Теперь посмотрим на задачу: (10 в квадрате + 11 в квадрате + 12 в квадрате + 13 в квадрате + 14 в квадрате) / 365 =???
Черт! Черт! Черт! Наши дети в возрасте 9 лет не решат такую задачу, уж во всяком случае в уме! Почему чумазых и босоногих деревенских детей в деревянной школе из одной комнаты учили так хорошо, а наших детей учат так плохо?!
Не спешите возмущаться. Приглядитесь к картине. Вам не кажется, что учитель выглядит слишком интеллигентно, как–то по–профессорски, и одет с явной претензией? Почему в школьном классе такой высокий потолок и дорогущая печь с белыми кафельными изразцами? Неужели так выглядели деревенские школы и учителя в них?
Разумеется, выглядели они не так. Картина называется "Устный счет в народной школе С.А.Рачинского". Сергей Рачинский - профессор ботаники Московского университета, человек с определенными правительственными связями (например, приятель обер–прокурора Синода Победоносцева), помещик - в середине жизни бросил все дела, уехал в свое имение (Татево в Смоленской губернии) и завел там (разумеется, за свой счет) экспериментальную народную школу.
Школа была одноклассной, что отнюдь не значило, что в ней учат один год. В такой школе учили тогда 3–4 года (а в двухклассных школах - 4–5 лет, в трехклассных - 6 лет). Слово одноклассный означало то, что дети трех лет обучения составляют единый класс, и один учитель занимается с ними со всеми в пределах одного урока. Это было достаточно хитрое дело: пока дети одного года обучения делали какое–нибудь письменное упражнение, дети второго года отвечали у доски, дети третьего года читали учебник и т.п., и учитель попеременно уделял внимание каждой группе.
Педагогическая теория Рачинского была весьма оригинальной, и разные ее части как–то плохо сходились друг с другом. Во–первых, основой образования для народа Рачинский считал обучение церковно–славянскому языку и Закон Божий, причем не столько объяснительный, сколько состоящий в заучивании молитв. Рачинский твердо верил, что знающий наизусть определенное количество молитв ребенок непременно вырастет высоконравственным человеком, причем сами звуки церковно–славянского языка уже окажут улучшающее нравственность воздействие. Для практики в языке Рачинский рекомендовал детям наниматься читать Псалтирь над покойниками (sic!).
Во–вторых, Рачинский считал, что крестьянам полезно и нужно быстро считать в уме. Преподаванием математической теории Рачинский интересовался мало, а вот устный счет в своей школе он поставил очень хорошо. Ученики твердо и быстро отвечали, сколько сдачи с рубля надо дать тому, кто покупает 6 3/4 фунта моркови по 8 1/2 копейки за фунт. Возведение в квадрат, изображенное на картине, было самой сложной математической операцией, изучавшейся в его школе.
И наконец, Рачинский был сторонником очень практичного преподавания русского языка - от учеников не требовалось ни особенных навыков правописания, ни хорошего почерка, теоретической грамматике их вообще не учили. Главное было научиться бегло читать и писать, пусть корявым почерком и не слишком грамотно, но понятно, то, что может пригодиться крестьянину в быту: простые письма, прошения и пр. Еще в школе Рачинского преподавался кой–какой ручной труд, дети пели хором, и на этом всё образование и заканчивалось.
Рачинский был настоящим энтузиастом. Школа стала всей его жизнью. Дети у Рачинского жили в общежитии и были организованы в коммуну: они выполняли все работы по хозяйственному обслуживанию самих себя и школы. Рачинский, не имевший семьи, проводил с детьми всё время с раннего утра до позднего вечера, а так как он был очень добрый, благородный и искренне привязанный к детям человек, его влияние на учеников было огромным. Кстати, первому решившему задачу ребенку Рачинский выдавал пряник (в буквальном смысле слова, кнута же у него не было).
Сами школьные занятия занимали 5–6 месяцев в году, а в остальное время Рачинский индивидуально занимался с детьми постарше, готовя их к поступлению в различные учебные заведения следующей ступени; начальная народная школа не была прямо связана с другими учебными заведениями и после нее нельзя было продолжить обучение без добавочной подготовки. Рачинский желал видеть наиболее продвинутых из своих учеников учителями начальной школы и священниками, так что готовил он детей преимущественно в духовные и учительские семинарии. Бывали и значительные исключения - прежде всего, это сам автор картины, Николай Богданов–Бельский, которому Рачинский помог попасть в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но, как ни странно, вести крестьянских детей по магистральному пути образованного человека - гимназия / университет / государственная служба - Рачинский не желал.
Рачинский писал популярные педагогические статьи и продолжал пользоваться определенным влиянием в столичных интеллектуальных кругах. Наиболее важным оказалось знакомство с ультравлиятельным Победоносцевым. Под определенным влиянием идей Рачинского духовное ведомство решило, что от земской школы толку не будет - либералы детей хорошему не научат - и в середине 1890–х начало развивать собственную независимую сеть церковно–приходских школ.
Кое в чем церковно–приходские школы были похоже на школу Рачинского - в них было много церковно–славянского языка и молитв, а остальные предметы были соответственно сокращены. Но, увы, им не передались достоинства Татевской школы. Священники школьным делом интересовались мало, управляли школами из–под палки, сами в этих школах не преподавали, а учителей наняли самых третьесортных, и платили им заметно меньше, чем в земских школах. Крестьяне церковно–приходскую школу невзлюбили, так как поняли, что полезному там почти не учат, молитвы же их интересовали мало. Кстати, именно учителя церковной школы, набранные из парий духовного сословия, оказались одной из самых революционизированных профессиональных групп того времени, и именно через них в деревню активно проникала социалистическая пропаганда.
Теперь мы видим, что это обычное дело - любая авторская педагогика, рассчитанная на глубокую вовлеченность и энтузиазм учителя, немедленно дохнет при массовом воспроизведении, попадая в руки незаинтересованных и вялых людей. Но для того времени это был большой облом. Церковно–приходские школы, к 1900 году составлявшие около трети начальных народных школ, оказались немилы всем. Когда, начиная с 1907 года, государство стало направлять в начальное образование большие деньги, не было и речи о том, чтобы провести через Думу субсидии церковным школам, почти все средства ушли земцам.
Более распространенная земская школа достаточно сильно отличалась от школы Рачинского. Для начала, земцы считали Закон Божий совершенно бесполезным. Отказаться от его преподавания было нельзя, по политическим причинам, поэтому земства как могли задвинули его в угол. Закону Божьему учил приходской священник, которому платили мало и не обращали на него внимания, с соответствующими результатами.
Математике в земской школе учили хуже, чем у Рачинского, и в меньшем объеме. Курс оканчивался на операциях с простыми дробями и неметрической системе мер. До возведения в степень обучение не доходило, так что ученики обыкновенной начальной школы просто не поняли бы задачу, изображенную на картине.
Обучение русскому языку земская школа пыталась превратить в мироведение, через так называемое объяснительное чтение. Методика состояла в том, что диктуя учебный текст по русскому языку, учитель также и дополнительно пояснял школьникам, о чем говорится в самом тексте. Таким паллиативным образом уроки русского языка превращались также в географию, природоведение, историю - то есть во все те развивающие предметы, которым не нашлось места в коротком курсе одноклассной школы.
Итак, наша картина изображает не типичную, а уникальную школу. Это памятник Сергею Рачинскому, уникальной личности и педагогу, последнему представителю той когорты консерваторов и патриотов, к которой еще нельзя было отнести известное выражение "патриотизм - последнее прибежище негодяя". Массовая народная школа была в хозяйственном отношении обустроена значительно беднее, курс математики в ней был короче и проще, а преподавание слабее. И, конечно же, ученики обыкновенной начальной школы не могли не только решить, но и понять задачу, воспроизведенную на картине.
Кстати, а каким методом школьники решают задачу на доске? Только прямым, в лоб: умножить 10 на 10, запомнить результат, умножить 11 на 11, сложить оба результата, и так далее. Рачинский считал, что у крестьянина не бывает под рукой письменных принадлежностей, поэтому он учил только устным приемам счета, опуская все арифметические и алгебраические преобразования, требующие вычисления на бумаге.
Почему–то на картине изображены одни мальчики, в то время как по всем материалам видно, что у Рачинского учились дети обоего пола. Что это значит, непонятно.
В одном из залов Третьяковской галереи можно увидеть известную картину художника Н.П. Богданова-Бельского «Устный счет». На ней изображен урок в сельской школе. Занятия проводит старенький учитель. Вокруг столпились деревенские мальчишки в бедных крестьянских рубашках и лаптях. Они сосредоточенно и увлеченно решают задачу, предложенную учителем... Знакомый многим с детства сюжет, но не многие знают, что это не вымысел художника и за всеми персонажами картины стоят реальные люди, написанные им с натуры - люди, которых он знал и любил, а главное действующее лицо - пожилой учитель, человек сыгравший ключевую роль в биографии художника. Судьба его удивительна и необыкновенна - ведь этот человек замечательный русский педагог-просветитель, учитель крестьянских детей Сергей Александрович Рачинский (1833-1902 г.)
Н.П. Богданов-Бельский "Устный счет в народной школе Рачинского" 1895 год.
Будущий педагог С.А.Рачинский.
Сергей Александрович Рачинский родился в поместье Татево Бельского уезда Смоленской губернии в дворянской семье. Его отец Александр Антонович Рачинский в прошлом участник декабрьского движения был сослан за это в свое родовое имение Татево. Здесь 2 мая 1833 года и родился будущий педагог. Его мать была родной сестрой поэта Е.А. Баратынского и семья Рачинских тесно общалась со многими представителями русской культуры. В семье родители уделяли большое внимание всестороннему образованию своих детей. Все это очень пригодилось Рачинскому в будущем. Получив прекрасное образование на естественном факультете Московского университета, он много путешествует, знакомится с интересными людьми, изучает философию, литературу, музыку и многое другое. Через некоторое время пишет несколько научных работ и получает степень доктора и кафедру профессора ботаники в Московском университете. Но его интересы не ограничивались научными рамками. Будущий сельский учитель занимался литературным творчеством, писал стихи и прозу, в совершенстве играл на фортепьяно, был собирателем фольклора - народных песен и кустарных ремёсел. В его квартире в Москве часто бывали Хомяков, Тютчев, Аксаков, Тургенев, Рубинштейн, Чайковский и Толстой. Сергей Александрович был автором либретто к двум операм П.И. Чайковского, который прислушивался к его советам и рекомендациям и посвятил Рачинскому свой первый струнный квартет. С Л.Н. Толстым Рачинского связывали дружеские и родственные отношения, так как племянница Сергея Александровича, дочь его брата ректора Петровской (ныне Тимирязевской) академии Константина Александровича Рачинского - Мария была женой Сергея Львовича, сына Толстого. Интересна переписка Толстого и Рачинского, полная дискуссий и споров о народном образовании.
В 1867 году в силу сложившихся обстоятельств Рачинский оставляет профессуру в Московском университете, а с ней и всю суету столичную жизни, возвращается в родное Татево, открывает там школу и посвящает себя обучению и воспитанию крестьянских детей. Через несколько лет Смоленское село Татево становится известным всей России. Просвещение и служение простому народу отныне станет делом всей его жизни.
Профессор ботаники Московского университета Сергей Александрович Рачинский.
Рачинский разрабатывает новаторскую, необычную для того времени, систему обучения детей. Сочетание теоретических и практических занятий становится основой этой системы. На уроках детей обучали различным ремеслам необходимым крестьянам. Мальчики учились столярному делу и переплетному ремеслу. Работали в школьном огороде и на пасеке. Уроки природоведения проводились в саду, в поле и на лугу. Гордость школы - церковный хор и иконописная мастерская. На свои средства Рачинский построил интернат для детей приезжающих из далека и не имеющих жилья.
Н.П. Богданов-Бельский "Воскресное чтение Евангелия в народной школе Рачинского" 1895 год. На картине второй справа С.А. Рачинский.
Дети получали разностороннее образование. На уроках арифметики не только научились складывать и вычитать, но и освоили элементы алгебры и геометрии, причем в доступной и увлекательной для детей форме, часто в виде игры, попутно делая удивительные открытия. Именно такое его открытие теории чисел и изображено на школьной доске на картине "Устный счет". Сергей Александрович давал детям решать интересные задачи и обязательно их надо было решить устно, в уме. Он говорил: "В поле за карандашом и бумагой не побежишь, надо уметь считать в уме".
С. А. Рачинский. Рисунок Н.П. Богданова-Бельского.
Одним из первых попал в школу Рачинского бедный крестьянский пастушок Коля Богданов из села Шитики Бельского уезда. В этом мальчике Рачинский разглядел талант живописца и помог ему развиться, полностью взяв на себя его будущее художественное образование. В дальнейшем все творчество художника передвижника Николая Петровича Богданова-Бельского (1868-1945) будет посвящено крестьянской жизни, школе и любимому учителю.
На картине "На пороге школы" художник запечатлел момент своего первого знакомства со школой Рачинского.
Н.П.Богданов-Бельский "На пороге школы" 1897 год.
Но какова судьба народной школы Рачинского в наше время? Сохранилась ли память о Рачинском в когда-то знаменитом на всю Россию Татеве? Эти вопросы волновали меня в июне 2000 года, когда я впервые ехала туда.
И вот наконец оно передо мной, раскинувшееся среди зеленых лесов и полей село Татево Бельского уезда, бывшей Смоленской губернии, а в наши дни отнесенное к Тверской области. Именно здесь и была создана знаменитая школа Рачинского, так повлиявшая на развитие народного образования в дореволюционной России.
При въезде в имение я увидела остатки регулярного парка с липовыми аллеями и вековыми дубами. Живописное озеро в прозрачных водах которого отражается парк. Озеро искусственного происхождения, питаемое родниками было вырыто еще при деде С.А.Рачинского, Петербургском обер-полицмейстере Антоне Михайловиче Рачинском.
Озеро на территории усадьбы.
И вот я подхожу к полуразрушенному помещичьему дому с колоннами. От построенного в конце ХVIII века величественного здания сейчас остался только остов. Начата реставрация Троицкой церкви. Возле церкви могила Сергея Александровича Рачинского - скромная каменная плита с начертанными на ней по его желанию Евангельскими словами: «Не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе исходящем из уст Божиих». Там же, среди фамильных надгробий, покоятся его родители, братья и сестры.
Помещичий дом в Татеве в наши дни.
В пятидесятые годы помещичий дом стал постепенно разрушаться. В дальнейшем разрушения продолжились, достигнув своего полного апогея в семидесятые годы прошлого века.
Помещичий дом в Татеве во времена Рачинского.
Церковь в Татеве.
Здание деревянной школы не сохранилось. Но сохранилась школа в другом двухэтажном, кирпичном доме, строительство которого было задумано еще Рачинским, но осуществлено вскоре после его смерти в 1902 году. Это здание построенное по проекту немецкого архитектора считается уникальным. Из-за ошибки в проектировке оно оказалось асимметричным - в нем не хватает одного крыла. Еще только два здания было построены по такому же проекту.
Здание школы Рачинского в наши дни.
Приятно было узнать, что школа жива, активно действует и во многом превосходит столичные школы. В этой школе, когда я туда приехала, не было компьютеров и других современных новшеств, но зато присутствовала праздничная, творческая атмосфера, педагогами и детьми проявлено много фантазии, свежести, выдумки и оригинальности. Приятно удивило открытость, сердечие, и радушие с которым меня встретили ученики и педагоги во главе с директором школы. Здесь трепетно хранят память о своем основателе. В школьном музее берегут реликвии связанные с историей создания этой школы. Даже внешнее оформление школы и классов было ярким и необычным, так не похожим на стандартное, казенное оформление, которое мне приходилось видеть в наших школах. Это окна и стены оригинально украшенные и расписанные самими учащимися, и висящий на стене кодекс чести придуманный ими же, и собственный школьный гимн и многое другое.
Мемориальная доска на стене школы.
В стенах Татевской школы. Эти витражи выполнены самими учащимися школы.
В Татевской школе.
В Татевской школе .
В Татевской школе в наши дни.
Музей Н.П. Богданова-Бельского в бывшем доме управляющего.
Н.П. Богданов-Бельский. Автопортрет.
Все персонажи картины «Устный счет», написаны с натуры и в них жители села Татево узнают своих дедов и прадедов. Хочу немного рассказать о том как сложилась жизнь некоторых из мальчиков изображённых на картине. Об этом мне рассказали местные старожилы знавшие некоторых из них лично.
С.А. Рачинский со своими учениками на пороге школы в Татеве. Июнь 1891 года.
Н.П.Богданов-Бельский "Устный счет в народной школе Рачинского" 1895 год.
Многие думают, что в мальчике изображенном на переднем плане картины художник изобразил самого себя - на самом деле это не так, этот мальчик Ваня Ростунов. Родился Иван Евстафьевич Ростунов в 1882 году в деревне Демидово в семье неграмотных крестьян. Лишь на тринадцатом году попал в народную школу Рачинского. В последствии работал в колхозе счетоводом, шорником, почтальоном. За неимением почтовой сумки, до войны письма разносил в кепке. Ростунов имел семерых детей. Все они учились в Татевской средней школе. Из них один ветеринарный врач, другой агроном, третий военный, одна дочь зоотехник, еще одна дочь была учительницей и директором Татевской школы. Один сын погиб во время Великой Отечественной войны, а еще один по возвращении с войны вскоре умер от последствий полученных там ранений. Внучка Ростунова до недавнего времени работала учительницей в Татевской школе.
Мальчик стоящий крайним слева в сапогах и лиловой рубахе - Дмитрий Данилович Волков(1879-1966 г.) ставший врачом. Во время Гражданской войны работал хирургом в военном госпитале. Во время Великой Отечественной войны был хирургом в партизанском соединении. В мирное время лечил жителей Татева. Дмитрий Данилович имел четверых детей. Одна из его дочерей была партизанкой в том же отряде, что и ее отец и геройски погибла от рук немцев. Еще один сын был участником войны. Двое других детей - летчик и учительница. Внук Дмитрия Даниловича был директором совхоза.
Четвертый слева, изображенный на картине мальчик это Андрей Петрович Жуков, он стал педагогом, работал учителем в одной из школ созданной Рачинским и находящейся в нескольких километрах от Татева.
Видным педагогом стал и Андрей Ольховников (на картине второй справа).
Крайний справа мальчик - Василий Овчинников участник первой русской революции.
Замечтавшийся и закинувший руку за голову мальчик это Григорий Молодёнков из Татева.
На ухо учителю шепчет Сергей Куприянов из деревни Горелки. Он был самым способным к математике.
Высокий паренёк, задумавшийся у доски это Иван Зельтин из деревни Припечье.
Постоянная экспозиция Татевского музея рассказывает об этих и других жителях Татева. Там есть раздел посвященный родословной каждой Татевской семьи. Заслуги и достижения дедов, прадедов, отцов и матерей. Представлены достижения нового поколения учеников Татевской школы.
Вглядываясь в открытые лица нынешних Татевских школьников, так похожие на лица их прадедов с картины Н.П. Богданова-Бельского, я подумала о том, что может быть не совсем еще заглох тот источник духовности на который так сильно уповал русский педагог подвижник, мой предок Сергей Александрович Рачинский.
Наверняка, все, кто учился в школе (особенно в советское время), помнят картинку из учебника «Математика», в которой школьники пытаются решить пример, написанный на доске. Вспомнили? Я уверена, что да.
Не так уж часто баловали нас в то время какими-то для того, чтобы активизировать наше внимание и привить любовь к предмету. Большинство утверждали безапелляционно: «Вы должны учиться!» , «Это ваша работа», и т.д.
Но у любого (да и у взрослого человека, с более сознательным, так сказать, подходом) невольно возникнет вопрос: «А почему я ДОЛЖЕН учиться? ЗАЧЕМ мне это надо?».
И здесь можно пойти как минимум двумя путями. Первый – объяснить несознательному юному созданию его выгоды от учения. И сразу становится ясно, что это тупиковый ход. У современных школьников нет ориентиров и ценностей для того, чтобы стараться и «рвать когти», напрягаться и отказывать себе в чем-то. Не говорю, что таких детей совсем нет. Их достаточно, и среди моих учеников таких «сознательных элементов» немало. Но в основном, сейчас учатся либо из-под палки, либо, спустя рукава. И это огорчает.
Но во все времена, а сейчас особенно, перед стоял вопрос мотивации учащихся к обучению. И данная статья имеет цель пробудить интерес к математике такими приемами как устный счет.
«Как это можно сделать?», – спросите вы.
«Очень просто», – скажу я в ответ.
Достаточно посмотреть на картину русского художника Н. П. Богданова-Бельского «Устный счёт . В народной школе С. А. Рачинского».
Посмотрите, что на ней изображено. Это деревенская школа XIX века. Причем реальная, невыдуманная художником. И на картине – так же реальный человек, Рачинский Сергей Александрович (1833 – 1902), дворянского происхождения. Имя, возможно, не знакомое для большинства. Тем не менее, известная личность в учительских кругах в то время. Он был профессором Московского университета, доктором ботаники, хорошим литератором, членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской Академии наук и др.
Заслуг С.А.Рачинского достаточно: начиная с того, что в 1872 году он создал школу с общежитием для крестьянских детей, сам преподавал там живопись и черчение и воспитал много известных личностей, создал первый в России учебник по «умственному счету». Но самое ценное для учителей математики в том, что он разработал уникальную методику обучения устному счёту.
Его известная фраза: «С поля за карандашом и бумагой не побежишь. Решать надо умственно» сама за себя говорит. И тут не поспоришь.
О Рачинском докладывали императору Александру III так:
«Вы изволите припомнить, как несколько лет тому назад я докладывал Вам о Сергее Рачинском, почтенном человеке, который, оставив профессорство в Московском университете, уехал на житье в свое имение, в самой отдаленной лесной глуши Бельского уезда Смоленской губернии, и живет там безвыездно вот уже более 14 лет, работая с утра до ночи для пользы народной. Он вдохнул совсем новую жизнь в целое поколение крестьян… Стал поистине благодетелем местности, основав и ведет, с помощью 4 священников, 5 народных школ, которые представляют теперь образец для всей земли. Это человек замечательный. Все, что у него есть, и все средства своего имения он отдает до копейки на это дело, ограничив свои потребности до последней степени»
А в ответ от Николая II звучали во славу великого мецената-педагога императорские слова:
«Школы, вами основанные и руководимые… стали …училищем труда, трезвости и добрых нравов и живым образцом для всех подобных учреждений. Близкая сердцу Моему забота о народном образовании, коему вы достойно служите, побуждает Меня изъявить вам искреннюю Мою признательность. Пребываю к вам благосклонный Николай»
Итак, что же изображено на картине, приковывающей свое внимание уже хотя бы тем, что на ней изображены дети. Да не просто резвящиеся или гоняющиеся за собачкой, играющие в прятки или ворующие в соседском саду яблоки (сколько подобных сюжетов нам известно из живописи)?
Картина “Устный счет. В народной школе С.А.Рачинского”
На полотне художника Н. П. Богданова-Бельского выписан эпизод из жизни школы с той творческой атмосферой, которая царила на уроках математики, задаваемая преподавателями Татевской школы Рачинского.
На доске написан неказистый на первый взгляд вычислительный пример:
Но как он заинтересовал ребят, собравшихся у доски!
Кто-то задумался в одиночку, кто-то с группой одноклассников обсуждает свои идеи, кто-то прильнул к учителю, якобы прося поддержки и шепча ему свой ответ на ушко («А вдруг неправильно? Что тогда подумают ребята?»)
И казалось бы, не получится … и ладно. Это ж всего лишь пример. «Подумаешь…», – как говорит герой из мультфильма «В стране невыученных уроков».
И все же школьники напряженно думают, мыслят. А учитель присел в уголке как сторонний наблюдатель и … ни-ни. И хотелось бы, возможно, подсказать, направить мысль в нужное русло. Но на то и пример дан: сообразить, обдумать не спеша и выдать правильный ответ. А главное – проделать все умственные операции устно.
Уверена: предложи современным ребятам такой пример, большинство из них полезли бы сразу в портфели за калькуляторами. Разучились думать наши современные школьники напрягаться. А кто не поленился бы (или под рукой вовремя не оказалось бы «костылей для мозга»), тот, скорее всего, считал бы этот пример «в лоб», т.е. выполнял бы последовательно написанные действия. И тем самым усложнил бы себе «жизнь».
Но все гораздо проще и интересней. Смотрите:
Видите, все просто. А если знать свойство некоторых чисел о том, что сумма квадратов трех последовательных чисел равна сумме квадратов следующих за ними двух последовательных чисел, то можно было обойтись и без этих вычислений.
«Эта задача ещё и тем хороша, что она не только мозг оттачивает, но и для многих, далеко идущих, обобщений годна», – говорил С.А.Рачинский.
И задачи Рачинского также имеется. Но об этом я напишу позже.
Итак, главным героем сегодня была картина «». Недавно исполнилось 195 лет самому знаменитому уроку математики, который провел в крестьянской школе Оленинского уезда Смоленской губернии Сергей Александрович Рачинский. Именно он покинул университетскую кафедру, чтобы стать сельским учителем. И благодаря ему, Россия получила немало выдающихся деятелей культуры и искусства, среди которых были Третьяков, Николай Степанович и автор рассматриваемой в данной статье картины Николай Петрович Богданов – Бельский.
Какое влияние оказал на становление этих двух легендарных личностей С. А. Рачинский, мы рассмотрим в следующей статье. И заодно затронем актуальную на сегодня тему о влиянии личности учителя на подрастающее поколение.
Но если Вам интересно было познакомиться с личностью С.А.Рачинского и картиной «Устный счет. В народной школе С.А.Рачинского» художника Н.П. Богданова-Бельского, нажмите кнопочки ниже и поделитесь этим знанием с друзьями.
Многие видели картину "Устный счет в народной школе". Конец 19 века, народная школа, доска, интеллигентный учитель, бедно одетые дети, 9–10 лет, с энтузиазмом пытаются решить в уме задачу написанную на доске. Первый решивший сообщает ответ учителю на ухо, шепотом, чтобы другие не потеряли интерес.
Теперь посмотрим на задачу: (10 в квадрате + 11 в квадрате + 12 в квадрате + 13 в квадрате + 14 в квадрате) / 365 =???
Черт! Черт! Черт! Наши дети в возрасте 9 лет не решат такую задачу, уж во всяком случае в уме! Почему чумазых и босоногих деревенских детей в деревянной школе из одной комнаты учили так хорошо, а наших детей учат так плохо?!
Не спешите возмущаться. Приглядитесь к картине. Вам не кажется, что учитель выглядит слишком интеллигентно, как–то по–профессорски, и одет с явной претензией? Почему в школьном классе такой высокий потолок и дорогущая печь с белыми кафельными изразцами? Неужели так выглядели деревенские школы и учителя в них?
Разумеется, выглядели они не так. Картина называется "Устный счет в народной школе С.А.Рачинского". Сергей Рачинский - профессор ботаники Московского университета, человек с определенными правительственными связями (например, приятель обер–прокурора Синода Победоносцева), помещик - в середине жизни бросил все дела, уехал в свое имение (Татево в Смоленской губернии) и завел там (разумеется, за свой счет) экспериментальную народную школу.
Школа была одноклассной, что отнюдь не значило, что в ней учат один год. В такой школе учили тогда 3–4 года (а в двухклассных школах - 4–5 лет, в трехклассных - 6 лет). Слово одноклассный означало то, что дети трех лет обучения составляют единый класс, и один учитель занимается с ними со всеми в пределах одного урока. Это было достаточно хитрое дело: пока дети одного года обучения делали какое–нибудь письменное упражнение, дети второго года отвечали у доски, дети третьего года читали учебник и т.п., и учитель попеременно уделял внимание каждой группе.
Педагогическая теория Рачинского была весьма оригинальной, и разные ее части как–то плохо сходились друг с другом. Во–первых, основой образования для народа Рачинский считал обучение церковно–славянскому языку и Закон Божий, причем не столько объяснительный, сколько состоящий в заучивании молитв. Рачинский твердо верил, что знающий наизусть определенное количество молитв ребенок непременно вырастет высоконравственным человеком, причем сами звуки церковно–славянского языка уже окажут улучшающее нравственность воздействие.
Во–вторых, Рачинский считал, что крестьянам полезно и нужно быстро считать в уме. Преподаванием математической теории Рачинский интересовался мало, а вот устный счет в своей школе он поставил очень хорошо. Ученики твердо и быстро отвечали, сколько сдачи с рубля надо дать тому, кто покупает 6 3/4 фунта моркови по 8 1/2 копейки за фунт. Возведение в квадрат, изображенное на картине, было самой сложной математической операцией, изучавшейся в его школе.
И наконец, Рачинский был сторонником очень практичного преподавания русского языка - от учеников не требовалось ни особенных навыков правописания, ни хорошего почерка, теоретической грамматике их вообще не учили. Главное было научиться бегло читать и писать, пусть корявым почерком и не слишком грамотно, но понятно, то, что может пригодиться крестьянину в быту: простые письма, прошения и пр. Еще в школе Рачинского преподавался кой–какой ручной труд, дети пели хором, и на этом всё образование и заканчивалось.
Рачинский был настоящим энтузиастом. Школа стала всей его жизнью. Дети у Рачинского жили в общежитии и были организованы в коммуну: они выполняли все работы по хозяйственному обслуживанию самих себя и школы. Рачинский, не имевший семьи, проводил с детьми всё время с раннего утра до позднего вечера, а так как он был очень добрый, благородный и искренне привязанный к детям человек, его влияние на учеников было огромным. Кстати, первому решившему задачу ребенку Рачинский выдавал пряник (в буквальном смысле слова, кнута же у него не было).
Сами школьные занятия занимали 5–6 месяцев в году, а в остальное время Рачинский индивидуально занимался с детьми постарше, готовя их к поступлению в различные учебные заведения следующей ступени; начальная народная школа не была прямо связана с другими учебными заведениями и после нее нельзя было продолжить обучение без добавочной подготовки. Рачинский желал видеть наиболее продвинутых из своих учеников учителями начальной школы и священниками, так что готовил он детей преимущественно в духовные и учительские семинарии. Бывали и значительные исключения - прежде всего, это сам автор картины, Николай Богданов–Бельский, которому Рачинский помог попасть в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но, как ни странно, вести крестьянских детей по магистральному пути образованного человека - гимназия / университет / государственная служба - Рачинский не желал.
Рачинский писал популярные педагогические статьи и продолжал пользоваться определенным влиянием в столичных интеллектуальных кругах. Наиболее важным оказалось знакомство с ультравлиятельным Победоносцевым. Под определенным влиянием идей Рачинского духовное ведомство решило, что от земской школы толку не будет - либералы детей хорошему не научат - и в середине 1890–х начало развивать собственную независимую сеть церковно–приходских школ.
Кое в чем церковно–приходские школы были похоже на школу Рачинского - в них было много церковно–славянского языка и молитв, а остальные предметы были соответственно сокращены. Но, увы, им не передались достоинства Татевской школы. Священники школьным делом интересовались мало, управляли школами из–под палки, сами в этих школах не преподавали, а учителей наняли самых третьесортных, и платили им заметно меньше, чем в земских школах. Крестьяне церковно–приходскую школу невзлюбили, так как поняли, что полезному там почти не учат, молитвы же их интересовали мало. Кстати, именно учителя церковной школы, набранные из парий духовного сословия, оказались одной из самых революционизированных профессиональных групп того времени, и именно через них в деревню активно проникала социалистическая пропаганда.
Теперь мы видим, что это обычное дело - любая авторская педагогика, рассчитанная на глубокую вовлеченность и энтузиазм учителя, немедленно дохнет при массовом воспроизведении, попадая в руки незаинтересованных и вялых людей. Но для того времени это был большой облом. Церковно–приходские школы, к 1900 году составлявшие около трети начальных народных школ, оказались немилы всем. Когда, начиная с 1907 года, государство стало направлять в начальное образование большие деньги, не было и речи о том, чтобы провести через Думу субсидии церковным школам, почти все средства ушли земцам.
Более распространенная земская школа достаточно сильно отличалась от школы Рачинского. Для начала, земцы считали Закон Божий совершенно бесполезным. Отказаться от его преподавания было нельзя, по политическим причинам, поэтому земства как могли задвинули его в угол. Закону Божьему учил приходской священник, которому платили мало и не обращали на него внимания, с соответствующими результатами.
Математике в земской школе учили хуже, чем у Рачинского, и в меньшем объеме. Курс оканчивался на операциях с простыми дробями и неметрической системе мер. До возведения в степень обучение не доходило, так что ученики обыкновенной начальной школы просто не поняли бы задачу, изображенную на картине.
Обучение русскому языку земская школа пыталась превратить в мироведение, через так называемое объяснительное чтение. Методика состояла в том, что диктуя учебный текст по русскому языку, учитель также и дополнительно пояснял школьникам, о чем говорится в самом тексте. Таким паллиативным образом уроки русского языка превращались также в географию, природоведение, историю - то есть во все те развивающие предметы, которым не нашлось места в коротком курсе одноклассной школы.
Итак, наша картина изображает не типичную, а уникальную школу. Это памятник Сергею Рачинскому, уникальной личности и педагогу, последнему представителю той когорты консерваторов и патриотов, к которой еще нельзя было отнести известное выражение "патриотизм - последнее прибежище негодяя". Массовая народная школа была в хозяйственном отношении обустроена значительно беднее, курс математики в ней был короче и проще, а преподавание слабее. И, конечно же, ученики обыкновенной начальной школы не могли не только решить, но и понять задачу, воспроизведенную на картине.
Кстати, а каким методом школьники решают задачу на доске? Только прямым, в лоб: умножить 10 на 10, запомнить результат, умножить 11 на 11, сложить оба результата, и так далее. Рачинский считал, что у крестьянина не бывает под рукой письменных принадлежностей, поэтому он учил только устным приемам счета, опуская вся арифметические и алгебраические преобразования, требующие вычисления на бумаге.
P.S. Почему–то на картине изображены одни мальчики, в то время как по всем материалам видно, что у Рачинского учились дети обоего пола. Что это значит, я не смог разобраться.