У гитариста Виктора Зинчука выходит новый альбом «Формула позитива». На сей раз все композиции музыкант исполнил на акустической гитаре, которая досталась ему от мастера, делавшего инструменты еще для Джанго Рейнхардта. В эксклюзивном интервью для ThankYou.ru Виктор Зинчук рассказал о работе над пластинкой, об удовольствии, которое он получает от концертов, о впечатлениях о других гитаристах, о работе с Пугачевой и о многом другом.
- Как ты подбирал композиции для альбома «Формула позитива»?
Они как-то сами подобрались: акустическая гитара, с которой я записывался, будто бы сама диктовала репертуар. Там можно найти «Тико-тико», но в очень такой «сытой» версии: говорили, что джаз – это музыка сытых, и я сделал такую спокойную обработку. Обработки Баха, народные мелодии. Над диском я работал чуть больше года. Так быстро, кстати, я ни один свой проект не делал – например, последний кельтский диск занял четыре года: я учился играть на банджо, осваивал инструменты в другом строе, связался и познакомился с массой интересных ребят, которые играют на волынках, причем в России. Над «Формулой позитива» работалось легко, на одном дыхании. Может быть, потому, что всё сыграно в одном «формате», на акустической гитаре.
- А к электричеству планируешь возвращаться?
Параллельно я пишу следующий альбом, он будет записан на электрогитаре. К нему готовы уже пять композиций. Хотелось бы выпустить его в год своего 55-летия, то есть в 2013-м. Но посмотрим, я спешить не буду. Нужно еще перед записью съездить за хаммонд-органом (смеется ). Впрочем, все карты пока не буду раскрывать.
- Кто рисовал обложку «Формулы позитива»?
Нынешний диск очень позитивный, и мой дизайнер Виктор Дербенев долго искал какую-то фишку, шрифты, чтобы это отразить. В итоге обложку оформил его девятилетний сын Даниил – его рисунок очень подошел.
- Концерты для тебя – это удовольствие или профессия?
На концертах у меня всегда радость. Я обожаю само таинство концерта, когда приходят со своими проблемами люди, вылезшие из пробок и уже готовые убить кого-то, вдруг слышат первые аккорды музыки и понимают, что попали в другое пространство, другое измерение. Проблемы можно оставить за порогом – здесь живут другим, и этим другим жить очень интересно. Под конец концерта у всех глаза раскрыты, все улыбаются. Мы иногда выступаем перед детьми-инвалидами – недавно в Зеленограде мальчик встал и пошел. Это я не придумываю. Мы же все состоим из молекул воды, и правильная музыка благотворно на нас влияет, на здоровье наше в том числе. У меня не бывает концертов, представляющих собой торжественные акты, когда музыкант отстраненно на сцене творит, а публика внимает. Я много говорю, общаюсь со зрителями. Я открыт перед зрителями, и они тоже открываются – если не сразу, то по ходу концерта. Сейчас много репетируем, оттачиваем треки с новой пластинки, чтобы включить их в актуальный концертный репертуар.
- Будешь ли отмечать 55-летие большим концертом?
Вероятно, будет концерт с гостями, но подробнее по этому поводу ничего сказать не могу: не хочу опережать события, до 8 апреля еще довольно много времени.
- У тебя же дача где-то неподалеку от Пугачевой?
Возможно, но я у нее в гостях не был. Кстати, нашу песню «Мэри» я хотел включить в этот диск, поскольку она подходит по формату. Но, видимо, был недостаточно настойчив. Пару раз позвонил Пугачевой, она не ответила, потом связался с директором, она попросила перезвонить, потом еще раз… Я дважды перезвонил, а на третий звонить не стал: понял, что и так много достойных композиторов подбирается, от Баха до Скотта Джоплина.
- После заметного дуэта с Аллой Пугачевой у тебя были еще подобные предложения?
У меня было интересное предложение еще до Пугачевой. Когда я в 1986 году, кажется, был на фестивале «Братиславская лира», мне рассказали, что группа Status Quo ищет гитариста. Я им очень понравился, и они предложили попробоваться. Я подумал, что подыгрывать и быть вторым гитаристом (или даже первым) в какой-то группе – не совсем мое. Мне интереснее много играть своего и классику – «Тарантеллу» Россини, «Итальянскую польку» и «Вокализ» Рахманинова… Я играю ту музыку, которая несправедливо мало звучит.
- Почему на новом диске нет песен твоего авторства?
Кстати, одна моя не очень новая композиция «Лолита» попала в заставку программы «Утро» на канале «Россия». В этот альбом мои вещи действительно не вошли, если не считать того, что многое сделано «в соавторстве» с классиками: огромные гитарные соло, импровизации, аранжировки – всё это я. На следующем диске будет больше моей музыки. Кстати, однажды ветеран войны меня спросил: «Виктор, а «Цыганочку» слабо?» Он был так искренен, что я подумал: почему бы и нет?
- А «Мурку» не просят?
- «Мурку» — нет. Но я ее играл в программе Регины Дубовицкой в юмористическом ключе: из-за головы или как-то стаканом. Но вообще исполнять такое не хочется. А в «Цыганочке» мне было где развернуться. Кстати, нелегко сыграть на шестиструнной гитаре вариации, а я это сделал.
- Есть такой гитарист – Дидюля . Он со своей инструментальной музыкой собирает большие залы. Как ты думаешь, его успех помогает другим гитаристам, исполнителям инструментальной музыки?
Мне трудно сказать что-то о Дидюле – я-то пораньше начал, чем он. Со мной он никак по формату не пересекается. Дидюля – представитель, я бы сказал, такого музыкального минимализма, он не играет импровизаций, ярких соло на электрогитаре, но его музыку тоже приятно слушать, так что почему бы нет. Пусть будет больше музыки, я только рад. Но вообще я бы скорее отметил Владимира Кузьмина или Ивана Смирнова, Вадима Голутвина, Алексея Кузнецова… У нас в стране немало музыкантов, которые играют на гитаре. Чем больше разных гитаристов, тем больше интерес к этой музыке и больше охват. А как великолепно Воронов играет блюзы! Каждый в своем стиле молодец, а кто собирает большие залы – решать зрителю.
Известный гитарист Виктор Зинчук прославился своей необычной подачей классических произведений. Сегодня музыкант днюет и ночует в студии на Таганке, готовясь к юбилейному выступлению.
И железная гитара и золотая
- Пианист Денис Мацуев говорит: играть в Большом зале Консерватории – всегда главный экзамен сезона, нервное напряжение. Сейчас у вас будет юбилейный концерт в Кремле…
Раньше я говорил, что для меня нет разницы, где выступать – в ночном клубе или в концертном зале. Но сейчас понимаю: Крёмлевский дворец – это всё-таки огромная ответственность. Последнее время думаю только об этом юбилейном концерте 13 ноября. Хочу сделать его неповторимым! Из Бельгии ко мне приедет знаменитый гитарист Фрэнсис Гойя. Будет много знаменитых артистов и коллективов. Мне хотят подарить гитару, покрытую золотом – ручная работа, её сделали в Америке. Буду играть классику – лучшее, что создало человечество. Мне радостно: я могу лишний раз привлечь внимание к этой музыке.
- Вы занесены в книгу Рекордов Гиннесса как самый техничный исполнитель мира. «Полёт шмеля» вы играли со скоростью 20 нот в секунду...
То была просто хохма. Сейчас избегаю разговоров об этом. Поверьте, просто скорость – ерунда, не более, чем цирковой номер! Если человек будет играть на гитаре очень быстро, то через 2 минуты он уже наскучит слушателям, через 5 минут все покрутят пальцем у виска, а через 10 никого в зале не будет. Самое сложное – удержать внимание зала, исполняя «К Элизе» Бетховена или «Полонез» Огинского. Нужно играть так, чтобы у людей были мурашки по коже…
Моё достижение к 50 годам – высшее музыкальное образование, которое помогает мне дирижировать симфоническим оркестром. Я закончил с красным дипломом Московский государственный университет культуры и сейчас в качестве доцента меня приглашают преподавать.
- Каждый известный музыкант гордится своей коллекцией инструментов. А какая гитара досталась вам тяжелее всего?
Гитар у меня много. Но это не предмет для хвастовства и не коллекция, а просто необходимость. Порой в одной композиции я записываю до 5 разных инструментов. Есть и гавайская гитара, и очень тяжёлая железная, и ирландская арфа, и мандолина, и старинная лютня и многое, многое другое… Все имеют свой тембр и краску.
По-хорошему завидую современным гитаристам – они могут купить недорогой инструмент, на котором не поранишь пальцы. Когда я начинал, ничего не было, мы выпиливали гитары из школьных парт, наматывали по нескольку часов катушки-звукосниматели…
Сегодня я человек известный – поэтому раз-два в год мне присылают гитары из-за рубежа в качестве подарка. А когда-то приходилось подолгу зарабатывать, чтобы купить инструменты. В течение полутора лет играл в группе Валерия Леонтьева. Были в Афганистане на гастролях – я расписывался на гитарах с переводными картинками наших солдат…
Потом была группа Юрия Антонова – именно там происходило моё становление. Вспоминаю о том периоде с теплотой. У меня кошка от Юрия Михайловича. Все знают: он - любитель животных.
Классик при жизни?
- Виктор, вы играете с 11 лет. Бывало такое, что соседи по батареям стучали, чтобы вы прекратили их истязать своими репетициями?
Гитара – инструмент тихий. Часто вдохновение приходит ночью… То есть соседям я никогда не мешал. Сейчас у меня есть дом под Москвой, куда могу уехать и делать там, что хочу. Но и живя в «панельке», старался не шуметь. У меня такой подход: относись к людям так, как ты бы хотел, чтобы относились к тебе. Когда я переезжал, соседи чуть ли не со слезами говорили:«Виктор, нам будет вас очень не хватать». Я – простой человек, звёздной болезнью не болею.
Каждое лето улетаю в Италию. Арендую там три этажа в доме.
Приезжает много моих итальянских друзей, которые живут у меня. Вот там – да, мы позволяем себе шуметь ночью.
- Своей студией не обзавелись?
Мы записываем диски на студии, которая располагается в театре «Содружество актёров Таганки». Там стены – необыкновенные, они помнят и Высоцкого, и Филатова… А репетируем в Музыкальном музее имени Глинки. Там хранятся скрипки, на которых играли Гварнери, Страдивари, клавесин Моцарта и другие ценнейшие музыкальные инструменты. Мне поступило предложение стать чуть ли не классиком при жизни. В музее приготовили большой стенд, на котором хотят разместить мою гитару. Будут рассказывать детям во время экскурсий: «Есть в России гитарист Виктор Зинчук». -Но не подумайте, что быть им легко. Никому не пожелаю играть инструментальную музыку в нашей стране!
-Вы имеете в виду, что часто слышите формулировку «не формат»?
Конечно. Вы меня видите на музыкальных каналах? Но я не из тех, кто обижается. На обиженных воду возят, Москва слезам не верит! Привык делать два, а то и три шага там, где другие делают один. Я не кручусь в эфире с утра до вечера, как Витас или Басков. Но не переживаю от этого. Я перестану себя уважать, если не смогу играть на должной высоте! А уж количество эфиров не всегда отражает этот показатель. Народ у нас не обманешь. Езжу по стране – и в каждом городе собираются полные залы. Многие люди после концерта уходят с просветлёнными глазами, говорят о моей позитивной энергетике… Михаил Боярский говорит: «Везёт Зинчуку – у него характер лёгкий». Лёгкий, но раздражаюсь, когда вижу несправедливость.
- Один наш известный музыкант признался: около нот всегда стоит бутылка водки…
У меня был трагический период в жизни, о котором сейчас даже вспоминать не хочется. Могу сказать точно: алкоголь никогда никому не помогал. Сегодня крепких напитков не употребляю. Но могу себе позволить после тренировки по футболу выпить холодного пива с друзьями. Похвастаюсь, что разбираюсь в марках хорошего вина – жил в Италии, меня пригласили туда записать диск, говорю по-итальянски. В Москве у меня в холодильнике всегда есть руккола, морепродукты и несколько бытылок хорошего вина. А водку невозможно совмещать с профессией. Многие действительно думают, что алкоголизм - синоним рок-н-ролла! Неправда! Когда выпиваешь, с утра руки трясутся и не можешь играть на гитаре. Сейчас пропагандирую здоровый образ жизни, за что не раз приглашали на программу к Геннадию Малахову. Раньше у меня был лишний вес, повышенное давление. Но понял, что никто не поможет, кроме тебя самого.
ВИКТОР ЗИНЧУК: «Я «НЕПРАВИЛЬНАЯ» ЗВЕЗДА…»
Эксклюзивное интервью для "СП"
Когда в 2005 году Виктора Зинчука выдвигали на звание заслуженного артиста Российской Федерации, в комиссии сказали: «Конечно же, Виктора, ведь он пропагандирует классику. Так играет, что каждому понятно». Сегодня виртуозному гитаристу, композитору и аранжировщику Виктору Зинчуку рукоплещут залы не только России, но и Франции, Италии, Голландии, Ирландии, Швейцарии и других стран.
28 ноября дмитровская публика снова сможет услышать Золотую гитару России в программе «Лучшая музыка трех столетий». В преддверии концерта Виктор дал эксклюзивное интервью для «СП».
- Виктор, Вы второй раз приезжаете в Дмитров. Каким запомнился город?
Удалось почувствовать замечательную атмосферу города. Она отличная от московской – спокойная, умиротворенная, никто никуда не спешит. Простые, хорошие люди. На самом деле, я часто проезжаю Дмитров. Не так давно мы выступали в Дубне. Я принимал участие в съемках передачи «Контрольная закупка» - в окрестностях Дмитрова немало пищевых предприятий. Помню танк на въезде в город. И очень красивый канал - хочется порыбачить там или просто посидеть, но пока не бывает свободного времени. Те, кто заглядывает на сайт, знают, что у нас каждый день концерты в разных точках - Подмосковье, Челябинск, Екатеринбург... А также съемки, запись диска.
- Какая из композиций для Вас олицетворяет Дмитров?
Природа Подмосковья у меня ассоциируется с вальсом Грибоедова, с Шопеном. Такая возвышенная грусть, романтическая, осенняя.
- Что можете рассказать заранее о концерте? Будут ли фрагменты нового альбома на кельтские мотивы, который Вы сейчас заканчиваете?
Конечно, я их добавил. Сам диск еще не появился, но в следующий раз я его обязательно привезу. Уже готова обложка, сегодня еду на студию заканчивать последнюю композицию. Также возьму банджо – очень позитивная музыка. Будут и новые композиции, дуэты. Мы с гитаристом Дмитрием Лобановым сделали обработку Шуберта, «Венгерского танца» Брамса. Нас всегда просят исполнить классические композиции - они не надоедают, потому что на радио и ТВ мало классики.
Недавно я снимался в программе на английском языке «Russia Today » с Александром Гурновым. Многих поразило, что в репертуаре русского композитора есть все - Шуберт, Шуман, Огинский, Бах, Паганини, Бизе, Штраус, старинный ирландский композитор О`Кэролан, попурри на темы Моцарта, Бетховена… Охват очень большой, есть и свои композиции. Двухчасовой концерт пролетает очень быстро.
- О Ваших музыкальных заслугах известное многое, а вот о личной жизни – ничего…
Моя жизнь на сцене, там я ее переживаю. О личном, действительно, рассказываю мало, но не секрет, что я женат – уже 22 года. Я, наверное, какая-то «неправильная» звезда, для меня это серьезные отношения.
- А дети?
У меня есть сын.
- Он занимается тем же, что и Вы?
Нет, конечно, я хотел бы, чтобы он был нормальным человеком. Учится в институте на юриста.
- То есть себя Вы считаете ненормальным?
Ну… Быть музыкантом очень тяжело. Этого не пожелаешь и врагу, на самом деле. За каждой композицией – каторжная работа. И в тоже время - страшное удовольствие, страшное счастье. И какова амплитуда этого счастья!
- Как проводите праздники?
Бывает, собираемся вместе и едем летом на море, в Италию. Там я жил и работал некоторое время. Прекрасно знаю итальянский язык, спокойно там общаюсь. Беру машину на прокат, езжу в маленькие городки, где нет, конечно, туристов, нет больших гостиниц, можно быть неузнанным.
Кстати, о загранице - в этот год дружбы с Францией мы с Дмитрием принимали участие в концертах в Гренобле, в Альпах. Обновленную программу, которую играли воФранции, будем играть и в Дмитрове.
А вообще, когда у всех праздники, у нас, конечно, работа. После Нового года, когда есть несколько дней, стараюсь поехать в Европу и посидеть в каком-нибудь баре с литровой кружкой пива. Обожаю этот напиток, но не часто приходится пить. И потом походить по сказочным старинным улочкам городов, как в сказках братьев Гримм. В такой атмосфере отдыхаешь и заряжаешься. Могу себе позволить ездить и в Венецию за впечатлениями. Но я трудоголик - всегда работаю. И это самое хорошее состояние.
- С кем из современных музыкантов общаетесь, выступали? С кем планируете, хотели бы записать совместные проекты?
У нас есть футбольный клуб звезд «Старко». Там образуются неожиданные дуэты. Можем собраться и поимпровизировать с Крисом Кельми, Андреем Державиным – великолепные музыканты. Но в основном мне интереснее всего играть в содружестве с Бетховеном, Бахом, Паганини, Рахманиновым. То, что я играю на концерте, - поверьте, сложнее всего и почетней. Так что я не стремлюсь в своей карьере поставить «галочку», еще с кем-то поиграть.
Были дуэты и с Аллой Пугачевой, и с Юрием Антоновым. На свой концерт в Кремле я приглашал Фрэнсиса Гойю. Выступали с Владимиром Пресняковым (старшим, конечно же), Игорем Бутманом. Был великолепный дуэт с примой Мариинского театра Юлией Махалиной на композицию Сен-Санса “Лебедь”. Это, конечно, мимолетно. Я рад, что эти выступления увековечены в концертном DVD , который тоже привезу в Дмитров. Я, конечно же, музицировал и выступал со многими интересными людьми. Общался с гитаристами Стивом Ваем и Джо Сатриани, выступал в Италии с итальянской группой.
В «Старко» мы все очень дружны. Влад Топалов, Сашка Иванов (группа «Рондо»), Пьер Нарцисс, Игорь Красилов («новая русская бабка» Цветочек), Дмитрий Харатьян, журналист Александр Гурнов. Общаться с такими личностями - замечательный праздник.
- Для футбола нужно обладать хорошей спортивной формой. Как поддерживаете себя?
На поле у нас, как говорится, и пот, и кровь. Мне уже мениск вырезали, были серьезно порваны связки. Раз в неделю тренировки, каждый месяц турниры, много благотворительных матчей. Это для нас лучший отдых.
- Как насчет музыки к фильмам? На каких проектах работали, какие были предложения?
Моя музыка инструментальная, ее часто используют в телевизионных, театральных заставках, в танцах., берут для выступлений фигуристов, цирковых представлений. Я писал музыку к документальным фильмам: лет двадцать назад вышел фильм «Виктор Победитель», еще был цикл фильмов о севере “Polar Bridge ”. Моя музыка звучит в художественном фильме «Короткое дыхание любви» с Андрисом Лиепой. Сейчас я об этом не думаю, просто сосредотачиваюсь на том, чтобы писать музыку.
- Вы зарабатываете только на музыке или есть еще какая-то статья доходов, бизнес?
Только музыка. Ездим на гастроли, я выступаю и в качестве звукорежиссера, имиджмейкера, оформителя дисков, автора концепции. Порой нужно быть и психологом. И налоги вовремя платить.Конечно, со мной работает команда профессионалов. И нам нравится то, чем занимаемся. Мы счастливые.
В отличие от многих музыкантов, я и по образованию музыкант, а не архитектор, экономист, художник, поэтому и занимаюсь только этим. Сочетаю все - любовь к музыке, семье, спорту. И работу, и записи.
Когда все в жизни сбалансировано, есть гармония – тогда все здорово получается.
МАСТЕР-КЛАСС от МЭТРА
- У вас есть видеокурс «Мастер-класс Виктора Зинчука». Дайте совет читателям: как выбрать гитару тем, кто не обладает еще ни музыкальными знаниями, ни финансовыми возможностями приобрести Fender ?
Я сам начинал с гитары, которая у меня была еще в советское время. Лежала за диваном полузапылившаяся, Ленинградского завода, семиструнная…. Мне педагог рассказал, как переделать семиструнную гитару на шестиструнную. Вырезать небольшую пластинку, на ровном расстоянии 6 дырочек - и вот уже можно играть. Не думаю, что сейчас у кого-то есть такие проблемы. Любой может пойти в магазин, где выбор музыкальных инструментов большой. За 5-6 тысяч можно купить гитару, на которой можно начинать играть. При желании каждый может проконсультироваться у продавца. Самое главное - выбирайте ту, которая больше понравится, которую приятней держать в руках. Положительные эмоции, эмоциональный порыв, ожидание праздника – вас что-то должно поманить и удержать. Для начала, для обучения необязательно покупать дорогие американские инструменты.
Беседовала
Надежда СУВОРОВА
Источник: Jazz-Квадрат, #4-1998
Дата публикации: 20 ноября 1998 г.
Музыканты приходят в джаз и уходят из него по самым различным причинам, не обязательно творческого характера. Одних привлекают выразительные возможности разных стилей, другие считают несерьезным исполнительство, которое не приносит им материального достатка, но, во всяком случае, если настоящий мастер вдруг меняет свое направление, то у него обычно имеются к тому веские доводы.
Т ак уж получилось, что вслед за Алексеем Козловым и Вячеславом Горским корреспондентам «JK» довелось пообщаться с их бывшим коллегой, блестящим гитаристом Виктором Зинчуком. Он известен джазовой публике прежде всего как участник групп «Арсенал» и «Квадро», и многие с восторгом вспоминают его виртуозные соло и яркие собственные композиции, имевшие неизменный успех на всех выступлениях.
Однако прошло уже десять лет, как Зинчук отказался от чисто джазовых и джаз-роковых схем и начал заниматься обработками классики, блюза, рок-н-ролла, нарочито упростив свой музыкальный язык, сделав его предельно доступным и минимально импровизационным. Конечно, поклонники джаза и, прежде всего, его бывшие соратники, не поняли такого шага или посчитали, что им двигали исключительно меркантильные соображения.
Очевидно, все не так просто. Думается, что если бы Виктор стремился только к хорошему заработку, то сейчас он играл бы где-нибудь у Аллы Пугачевой (как, кстати, еще один бывший «арсеналовец» бас-гитарист А.Куликов). Просто такой уж он человек, что предпочитает «тянуть одеяло лидерства» на себя, а в джазе ему никак не удавалось это сделать. Поэтому смена амплуа была вполне естественной, и ему удалось-таки сделать свою музыку понятной для любой аудитории. Впрочем, не совсем для любой.
Для серьезной филармонической и джазовой публики сегодняшнее творчество Зинчука, несомненно, покажется шагом назад, но простота и доходчивость его инструментальных обработок нужны другим - тем, кто уже чувствует неудовлетворенность от поп-музыки, но не в состоянии сразу переключиться на более сложные для восприятия формы. Можно ругать гитариста за упрощенчество сколько угодно, но, играя простую мелодичную музыку, он, как это парадоксально ни выглядит, стремится к тому же, к чему тяготеет ныне в своем творчестве и Алексей Козлов - к погружению слушателя в мир гармонии и душевной чистоты. Ведь мэтр саксофона тоже сейчас занимается переложением классики... Конечно, формы выражения различны и интересны разной публике, но цели-то схожи.
У Вас была очень бурная и скоротечная джазовая карьера...
В «Арсенал» к Козлову я ушел от Силантьева, а Юрий Васильевич говорил мне тогда: «Ты что, ты ведь будешь по деревням ездить, «чёс» играть, а я тебе известность сделаю, на телевидении...» Так потом получилось, что я у всех проработал по два года - цикл такой. Отчасти я сожалею, отчасти... нет, что ж, значит, так нужно было судьбе.
Два года я работал у Силантьева, два года у Козлова, затем мы организовали группу «Квадро» - и там те же два года, затем чуть меньше двух лет у Леонтьева... Зарабатывал там, затем у Антонова музыкальным руководителем, потом в 1987 году я понял, что в общем-то везде мне не давали играть то, что я хотел, даже как-то преследовалось это, говорили - это наш концерт, а ты организовывай свои и там будешь делать, что хочешь. Так вот и получалось... Даже ревностно относились к тому, что мне на концертах хлопали больше. Да, а играл я всего лишь классическую музыку. Так что обиделся я тогда на всех... Это сейчас, спустя годы, мы общаемся великолепно и с Антоновым, и с Лешей Козловым, но тогда, в 87-м, я начал делать то, что и делаю сейчас.
Но в «Квадро» Вы играли далеко не последнюю роль...
Я ушел оттуда, неважно по каким причинам, и по музыкальным, и по другим. Было очень тяжело, мы поднимали инструментальную музыку, ездили по деревням; помню, как-то в Ростовской области во время концерта к звукорежиссеру подходили бабушки и говорили: «Механик, нажми кнопку, хай хлопцы заспевают...»
Играть инструментальную музыку было очень тяжело... и предъязвенное состояние желудка, и прочее - все это как раз воспоминания оттуда, ну, наверное, мы сделали тогда свое дело, а когда я уходил, у меня испортилась гитара и даже не на что было купить новую. Я пошел зарабатывать деньги...
Тем не менее любители джаза все еще помнят Вас по гастролям в составе «Арсенала» и «Квадро».
Да, действительно, так оно и есть. Но сейчас я играю обработки классической музыки, где принцип свободной трактовки несколько сжат, я исполняю ее довольно точно, хотя и на электрогитаре. Да, есть некоторая импровизационность, которая идет от джаза, но фразировка современная, роковая.
Я играю и блюзы, и рок-н-ролл, и свою музыку, и классическую, но в этом что-то осталось и от джаза. Конечно, называть меня сейчас даже в какой-то мере джазовым исполнителем было бы неправильно, хоть мне джаз и очень помог.
Многие музыканты вашего поколения начинали с "Битлов", а не с джаза...
Да, да, конечно. Я младше, чем Леша Козлов, чем то поколение, на юность которого пришлось повальное увлечение джазовой музыкой, я не стиляга, и когда я рос, то вокруг звучала в основном рок-музыка.
Кто-то недавно процитировал Вас в прессе, что Вам всегда был близок не чисто джазовый подход в музыке в целом...
Мне трудно вообще разделить музыку на жанры, хотя она, естественно, делению поддается, и многообразие жанров существует... Современная музыка впитала в себя достижения и классики: волей-неволей любой музыкант уже находится под ее влиянием, он ведь на ней учился; ну, и джаза, само собой, и народной музыки, и других. Если вы послушаете даже очень прогрессивную современную, например, электронную музыку, то в ней немало характерных партий барабанов - триольность, это все тоже черные музыканты делают, это оттуда... Просто время сейчас другое, и, по мне, мыслить сейчас такими традиционными джазовыми формами не очень интересно.
То есть у Вас как у профессионала отношение к джазу чисто опосредованное, как к элементу мировой музыки?
Естественно, и в Высшей школе изящных искусств, где я преподаю, являюсь ассоциированным профессором, мы с учениками обязательно проходим сначала кантри, джаз, блюз, целыми разделами. Я занимаюсь этим с учениками по полгода, прежде чем мы переходим к року уже на основе всего этого.
Ну, а если взять не профессиональную область, а чисто любительскую: слушаете ли Вы современный джаз, не классический, а авангардный, эйсид и прочее?
Да, мне одно время очень нравилась группа «Орегон» и сам Ральф Таунер как гитарист... Но ведь у нас в стране сейчас развивается чисто потребительское отношение к музыке. Вот в 70-е годы люди вообще интересовались джазом больше... А мои личные слушания джазовой музыки сейчас ограничиваются радио. У нас есть в Москве одна волна такая... джазовая, раньше она называлась «Престиж», а сейчас ее переименовали, ну и я ее слушаю в машине. А в основном я сейчас увлекаюсь классикой. Интересно, что и Московский институт культуры я закончил, дирижируя 40-й симфонией Моцарта, хотя и джаз, и блюз - все это было.
Вы знаете, к нам в «Jazz-квадрат» дошла такая новость, что сейчас собирается прежний состав «Арсенала» на несколько концертов. Вы будете принимать участие?
Если будет время, да. Но желание уже прошло.
Неужели не хочется еще раз сыграть всем вместе? Это ведь все-таки юбилей...
Мне было приятно получить приглашение. Хотя многое, что было в «Арсенале», ну, чисто человеческие отношения... я, к сожалению, запоминаю все. Было хорошее, было и негативное, впрочем, как и везде. Леша Козлов позвонил мне месяца полтора назад и сказал: «Витя, знаешь, тогда ты играл на концертах свою вещь «Тень ушедшего», звукорежиссер сохранил эту запись, мы ее отреставрировали, ну, и она очень понравилась, ты не будешь, как все сейчас, качать права, авторские?..»
Мне очень не понравилась эта форма разговора, но я ответил: «Леша, да я дарю ее тебе, пусть она будет просто ради музыки, альбома, не прошу никакого гонорара, хорошо». Конечно, хорошо, что пластинка выйдет, я искренне рад, что такое вообще произойдет, но концерт... Мои собственные выступления сейчас связаны с коммерцией, да, мне нужно коллектив кормить, у меня шесть человек оркестра и еще три в балете. Мне нужно платить за студию, клипы и выпуск пластинок. Это просто чудовищные расходы, и если в этот день (возможного выступления с «Арсеналом» - Е.Д.) у меня будет более выгодное коммерческое предложение, то, вы понимаете... А если не будет предложения, то я могу поехать в студию работать над новым альбомом, если жизнь скажет, я буду это делать. Я бы с удовольствием повидал друзей, но я сказал Козлову: «Если я буду свободен, то приду, но в афишу записывать меня не надо». Вот так.
И у нас, и за рубежом, конечно.
Прежде всего, Андрэ Сеговия - человек, который развил этот инструмент и сделал его пригодным для исполнения классической музыки. Потом, Пако де Лусия, фламенковый гитарист, очень яркий музыкант. Несомненно, это Джимми Пэйдж, Джимми Хендрикс - люди, сделавшие много уже для электрогитары, Джордж Бенсон - великолепная законченная фразировка, сейчас многие подражают ему.
Да все они хороши, и Джо Пасс, и Би Би Кинг - у них каждая нота на вес золота, это история. А видеошколы с ним (Би Би Кингом - Е.Д.) вызывают легкое умиление, потому что вообще-то он не знает, что он играет, с ним рядом сидит человек и говорит: «Сейчас Вы сыграли четвертую повышенную ступень, а теперь - переход к седьмой, а сейчас Вы уложили это в триольность». На что тот отвечает: «Да, как интересно, а я и не знал. Я это играю просто потому, что так нужно». Также Джо Сатриани, да, его принципы мне близки, у него настоящая современная импровизационная музыка. Вот, наверное, те гитаристы, которые для меня весомы и значимы.
Так получилось, что среди джазовых музыкантов много просто подражателей, а я ведь получил высшее музыкальное образование и очень рад этому. У меня есть степень магистра гитарного искусства Академии наук Сан-Марино. Это международный диплом, докторами этой академии являются Никита Михалков и Пол Маккартни, и это обязывает ко многому.
А кстати, что касается советской джазовой профессиональной школы, то она очень высокого уровня. Скажем, Игорь Бриль и его ученики. Он великолепный пианист и педагог, сейчас редко играющий, потому что эта музыка часто невостребована. Он иногда говорит с веселой такой жалостью, что, вот, играл в воинской части свои темы - зевали, кто-то заснул, но сам ведь он исполнитель ярчайший и мне очень нравится.
А так, не секрет, что все джазмены, которые уехали на Запад, Левиновский там, и другие, спокойно работают и выступают.
Так какие традиции сейчас ближе всего Вам в творчестве?
Классическая музыка, блюз и рок-н-ролл. Я сделал свой музыкальный язык предельно лаконичным и доходчивым. Порой я не позволяю себе отступать от варианта и импровизировать, и я не боюсь потерять слушателя. Публика просто на концертах уже просит сыграть конкретные вещи - «Каприс Паганини», «Токкату и фугу ре-минор» и «Скерцо» Баха, «Аве Марию», «Полонез Огинского». Но, естественно, я играю также и с импровизационными вставками. Я обязан сделать так, чтобы публике было интересно. Не бывает плохой публики, бывает плохой исполнитель. Да, у каждой музыки свой слушатель. И на Западе люди не утруждают себя, чтобы задуматься над музыкой.
В джазовый клуб народ идет слушать джаз, на рок-концерт - аналогично, но это не коммерция. Только попса является коммерческой музыкой. Поэтому, если играть поп, у тебя будет больше всего слушателей, а так надо просто нести свой крест и заниматься своим... Я преклоняюсь перед теми музыкантами и издательствами, что пропагандируют серьезную музыку. А педагогам, что работают без денег, но воспитывают музыкантов в училищах, у нас в университете культуры, надо просто памятник ставить. Конечно, кто-то из учеников скажет, что нельзя музыкой заработать и пойдет в таксисты, но кто-то ведь и останется и будет передавать дальше.
>- Не считаете ли Вы, что Ваша музыка немного похожа на западные варианты культурных дайджестов, например, «Войны и мира», когда серьезная вещь превращается в комикс и делается удобоваримой для всех? Не остановятся ли Ваши слушатели на этом этапе, захотят ли слушать оригиналы?
Нет, не остановятся. Такие опасения для меня - уже пройденный этап. Могу привести изречение Светланова, который в то время, когда появились такие группы, как «Ekseption», говорил, что сначала, конечно, будут слушать обработки, но потом, годам к сорока, люди придут к слушанию музыки в оригинале. Я прекрасно понимаю, что занимаюсь просветительской деятельностью, но когда мы играем «Аве Марию», а у молоденьких, по 12-13 лет, девчонок просто слезы на глазах, то я не думаю, что это плохо. Да, это дань времени, обработки, современное прочтение, но время покажет, насколько это действенно. На концерте это нравится, да и не только на концерте...
Но если бы сейчас, предположим, Вы могли осуществить коммерчески успешный чисто джазовый проект, стали бы Вы в нем участвовать?
Не думаю. Понимаете, музыка, которую я начинал играть сам, тоже была не вполне коммерческая, так что не в деньгах дело. Я делаю сейчас то, что мне нравится, честно. В стройности фразы, например, Марка Нопфлера я сейчас вижу ничуть не меньше смысла, чем в витиеватом пассаже Оскара Питерсона, а несколько нот Дэвида Гилмора из «Пинк Флойд» мне кажутся более осмысленными, чем много нот Ларри Корриела или Эл ди Меолы. Это мое мнение, и я его не боюсь.
Традиционный вопрос: сколько гитар Вы возите с собой на концерты?
Сейчас четыре. Есть стил-гитара, есть чаранга из Боливии и маленькая мандолина, я ее использую тоже. Вообще, у меня штук десять гитар.
А есть ли какие-то особые предпочтения?
- «Гибсон», в нем более теплый звук. И «Фендер Стратокастер» как самый универсальный инструмент, он мне ближе всех.
Вы достаточно много бываете за границей. Сейчас, по мнению некоторых музыкантов, в частности, того же Алексея Козлова, джаз в Америке вымирает, существует только на фестивалях, а в обыденной жизни практически нет. Какое сложилось у Вас впечатление?
Отчасти я с ним согласен, но в корне это не может быть верно, потому что фестиваль, как и любой конкурс, - свидетельство того, что эта музыка есть, и когда собираются лучшие ее представители, это называется форумом, праздником, именуемым фестивалем. Значит, многие занимаются этой музыкой, и она имеет слушателей. А вообще, масса людей слушает одновременно и классику, и рок-н-ролл, и фьюжн... Отчасти, конечно, он (Козлов - Е.Д.) прав, потому что стили могут отмирать, если в них не происходит никакого обновления.
Как Вы считаете, любителям чистого джаза будут сейчас интересны ваши концерты?
Я думаю, отчего бы и нет?