Один из самых смешных людей, когда-либо рождавшихся на свете по версии газеты Observer, а также носитель идеального по всем меркам английского языка. Настоящий британец всегда отличался острым умом, умением выявить суть и рассуждать о вечных вещах на грани фола. За это его, пожалуй, и любят миллионы поклонников.
Мы выбрали самые мудрые, ироничные и чувственные цитаты, заставляющие задуматься о происходящем в нашем мире и просто пофилософствовать перед сном:
«Это очень приятно - использовать личное местоимение в первом лице множественного числа, чего я не делал в течение пятнадцати лет. На вопрос: «Ты смотрел этот фильм?» - я раньше отвечал: «Да, я смотрел его». А теперь так приятно сказать: «Да, мы его смотрели». Это глубокая человеческая потребность - просто иметь возможность сказать «мы»»
«Это оскорбление для всей человеческой расы - полагать, что нам нужен бог, чтобы вести себя прилично»
«Вот это слово всё время всплывает. «Традиция». Это просто... что? Была традиция пыток, инквизиции, безграмотности, болезней... Всё это традиции, если вернуться на 400 лет в прошлое»
«Хорошее время пройдет, и это печальная мысль. Но и дурное пройдет, а это мысль радостная. Полагаю, довольно помнить об этом и, сталкиваясь с непоправимой, бессмысленной глупостью нашего мира, находить в этой мысли малое утешение; быть немного похожим на созданного Рафаэлем Сабатини Скарамуша, который «появился на свет, умея смеяться и сознавать безумие мира».
Впрочем, хорошо зная себя и непостоянство, дарованное мне от рождения, я далеко не уверен, что затвердил этот урок.
«Дури во мне еще хватает»
«Если носить маску достаточно долго, она станет лицом»
«Время, которое попусту расходуется на угрызения совести, лучше потратить на то, чтобы чему-нибудь научиться»
«Больше всего я жалею о том, что человечество изобрело селфи»
«Свет движется быстрее звука , и едва ли не в этом причина того, что некоторые личности кажутся нам блестящими, пока не раскроют рот»
«Одна из самых непривлекательных черт человека , которой к тому же так легко обзавестись, – это негодование по поводу внезапно возникающей популярности того, что прежде доставляло удовольствие только ему и еще кой-кому из избранных»
«Главное, в чем я хотел бы быть уверенным , - что в нашем мире превыше таланта, превыше энергии, сосредоточения, целеустремленности и всего остального стоит доброта. Чем больше в мире доброты и жизнерадостности (которую можно считать чем-то наподобие дружелюбной тетушки или дядюшки доброты), тем этот мир всегда лучше. А все большие слова - добродетель, справедливость, истина - карлики по сравнению с величием доброты»
«Однажды я чуть было не издал книгу в жанре полезных советов. Она называлась бы «Стивен Фрай - о том, как стать счастливым: успех гарантирован!». Люди, купив ее, обнаруживали бы, что она состоит из пустых страниц, и только на первой написано: «Перестаньте себя жалеть - и вы будете счастливы». А остальные страницы предназначены для рисунков или записи интересных идей, - вот какая это была бы книжка, причем чистая правда. Так и хочется воскликнуть: «О, как все просто!» Но нет, на самом деле перестать себя жалеть вовсе не просто, это чертовски трудно»
«Если не можешь быть хорошим примером , попробуй быть ужасающим предупреждением»
«Бросьте выяснять , что общего у успешных людей, посмотрите лучше, что объединяет всех людей неуспешных: они все время говорят только о себе. «Мне нужно сделать это, мне нужно то...» – первые два слова обычно «мне нужно». Потому-то их никто и не любит, и поэтому они никогда не получат того, что хотят, из-за своего вечного «мне надо, я, меня, я, мой»… Интересуйся окружающими, пользуйся глазами, чтобы смотреть на мир вокруг, а не на самого себя, и тогда ты встроишься, станешь интересным, и люди к тебе потянутся. Они тянутся к теплу и очарованию, которые излучают те, кому искренне интересны другие»
«Если вдуматься, у любви нет цели – это и делает ее столь величественной. Цель есть у секса, в смысле разрядки или, иногда, размножения, но любовь, как любое искусство, по выражению Оскара Уйальда, бесполезна. Именно бесполезные вещи делают жизнь заслуживающей того, чтобы жить, и одновременно полной угроз: вино, любовь, искусство, красота. Без них жизнь безопасна, но не стоит беспокойства»
Представьте, что вы подходите к вратам рая, и там вас встречает Господь. Что вы ему скажете?
Я думаю, я бы сказал: «Рак костей у детей? Это как вообще? Как тебе не стыдно? Как ты смел создать мир, где есть такие страдания, в которых мы не виноваты? Это неправильно! Это чистое, чистейшее зло. Почему я должен уважать капризного, злобного и глупого Бога, создающего мир, в котором так много несправедливости и боли?» Вот что я бы сказал.
И вы думаете, вас бы пустили после этого?
Нет! Но я бы и сам не пошел. Я не хотел бы попасть туда на его условиях. Они неправильные. Вот если бы я умер, а там Плутон, Аид, двенадцать греческих богов, мне бы это было ближе. Потому что греческие боги не притворялись, что не похожи на людей в своих желаниях, в своих капризах и в своей нецелесообразности. Они не притворялись всевидящими, всезнающими, благотворными, добрыми. Потому что Бог, который создал эту вселенную - если ее создал Бог - очевидно, маньяк. Абсолютный маньяк. Невероятно эгоистичный, невероятно… А мы должны всю жизнь на коленях проводить, благодарить его? Какой бы Бог так себя вел? Да, мир прекрасен. Но в нем также есть такие насекомые, жизненный цикл которых состоит в том, чтобы забраться маленьким детям в глаза, ослепить их. Они их глаза выедают! Это как? Зачем? Зачем так с нами обращаться? Можно ведь было создать мир, в котором этого нет. Это просто неприемлемо.
Так что, понимаете, атеизм - это не только и не столько вера в то, в что Бога нет, а размышление над вопросом: даже если он существует, что это за Бог такой? Абсолютно очевидно, что он монстр, абсолютный монстр, который не заслуживает никакого уважения. И в тот момент, когда от него отказываешься, твоя жизнь становится проще, чище, яснее. И, как мне кажется, такая жизнь большего стоит.
Некоторые люди зовут меня стиви - не часто, конечно, но случается. Бывает, я сажусь в такси, а водитель говорит: «Ого, Стиви». Но такие вещи меня не беспокоят.
Я люблю настоящих людей - таких, как Мартина Навратилова или Джонни Уилкинсон (британский регбист. - Esquire). Они поглощены тем, что делают. В таких людях отсутствует даже тень неестественности, и если они улыбаются, то улыбаются не для камер, а просто потому, что действительно счастливы.
Больше всего я жалею о том, что человечество изобрело селфи.
В 2003 году я заявился на мельбурнский кубок (ежегодные скачки, проходящие в Австралии. - Esquire) в весьма привлекательных шортах. Забавно, но именно это заинтересовало представителей прессы. Там были и сестры Хилтон (Пэрис и Ники Хилтон. - Esquire), но своими шортами я посягнул на столь драгоценное для сестер внимание - и отнял его у них.
Если я что-то и ненавижу, так это вечеринки.
Полагаю, я все еще удерживаю абсолютный рекорд по количеству сказанного на британском телевидении слова «fuck». Как-то я участвовал в теледебатах, и, доказывая, что в природе существует совсем немного синонимов этого слова, я употребил его двадцать или тридцать раз. Хочется думать, что Кеннет Тайнан (театральный критик, считающийся первым, кто произнес слово «fuck» на британском телевидении. - Esquire) мог бы мною гордиться.
В «Звездных войнах» я бы, конечно, выбрал темную сторону. На темной стороне лучше реплики, лучше костюмы, лучше музыка и вообще больше возможностей себя показать - то, что актеры любят больше всего.
Должен признаться, мне не предлагают те роли, от которых отказался Брэд Питт.
Сообщив общественности, что я гей, я усложнил себе изображение на экране убедительных отношений с противоположным полом. Но для меня не составляет труда поцеловать женщину - я могу и лягушку поцеловать, если угодно.
Кокаин я впервые попробовал в 1986-м. Мои руки тогда тряслись. Потом я потратил на него десятки, если не сотни тысяч фунтов - а еще больше часов и дней. К концу 1980-х я не выходил вечером из дома без 3-4 граммов в кармане. Я бы скорее вышел из дома без ног. Сегодня я не порекомендую кокаин даже злейшему врагу.
Если кто-то считает, что я должен быть арестован за употребление в прошлом наркотиков, я не возражаю. Но я единственный, кто пострадал от своих действий.
Люди часто говорят, что мне не следует называть себя атеистом, а лучше называть себя агностиком. По их мнению, я не могу знать, что Бога нет, а значит я агностик. Но Бертран Рассел великолепно ответил подобным советчикам много лет назад. Он сказал: «Множество вещей так или иначе находится вне сферы абсолютного знания, но позвольте мне предложить вам сведения о том, что на орбите Венеры вращается заварной чайник, однако положение этого чайника таково, что мы не можем его видеть. И если кто-то будет утверждать, что такой чайник существует, я не буду заявлять, что он не прав. Но я останусь в границах здравого смысла, если построю всю свою жизнь - и проживу ее счастливо - на том убеждении, что никакого чайника на орбите Венеры не существует». Вот почему я называю себя атеистом.
Я влюблен в правду, поклоняюсь свободе, и на моем алтаре покоятся литературный язык, чистота и терпимость. Это и есть моя религия, и каждый день я бываю жестоко, грубо и глубоко ранен, оскорблен, подавлен и изувечен тысячами разных богохульств, направленных против нее.
«Код да винчи» - это просто жидкая срань, отвратительная настолько, насколько это вообще возможно. Да, я говорил это уже много раз, но такие вещи стоит повторять. Почему бы не говорить каждому, кто купил очередной роман Дэна Брауна что-то вроде «Увы, тебе пришлось это прочитать. Почему бы теперь не переключиться на литературу? Вот „Оливер Твист“, а вот „Большие надежды“, а вот „Великий Гэтсби“. Попробуй что-то из того, что написано должным образом».
Если собираетесь сломать себе руку, не стоит делать этого в амазонских джунглях - как сделал я.
Попробуй каждый фрукт с каждого дерева в саду хотя бы раз. Отказаться от такой возможности - значит оскорбить само мироздание.
Самое странное - почему в мире, где есть войны, голод, болезни, жестокость, изнасилования, кто-то беспокоится о том, что мы делаем в нашей личной жизни после 18 лет?
Стивен Фрай
Это очень приятно - использовать личное местоимение в первом лице множественного числа, чего я не делал в течение пятнадцати лет. На вопрос: «Ты смотрел этот фильм?» - я раньше отвечал: «Да, я смотрел его». А теперь так приятно сказать: «Да, мы его смотрели». Это глубокая человеческая потребность - просто иметь возможность сказать «мы».
Стивен Фрай
Стивен Фрай
Education is the sum of what students teach each other between lectures and seminars.
Образование - итог того, чему студенты учат друг друга в перерывах между лекциями и семинарами.
Стивен Фрай
С другой стороны, мы должны помнить, что сама церковь имеет очень размытые моральные стандарты, хотя она пытается обвинить людей - таких, как я, которые верят в эмпиризм и просвещение, - в том, что она называет моральным релятивизмом, как будто это какой-то ужасный грех. Но в реальности этот «грех» - способность мыслить. Церковь, например, считала рабство абсолютно нормальной вещью. Теперь она так не думает. И какая польза от церкви, которая говорит: «О, мы тогда не знали, что рабство - это плохо, так как никто не знал». Тогда какой от вас прок?!
Стивен Фрай
Возможно, я сейчас счастливее, чем когда бы то ни было раньше, и все же я не могу не признать, что отдал бы все, чтобы быть тобой - бесконечно несчастным, нервным, диким, заблудившимся и отчаявшимся шестнадцатилетним Стивеном. Злым, тоскующим, неуклюжим - но живым. Все потому, что ты знаешь, как чувствовать, и это знание куда важнее, чем то, что ты чувствуешь. Омертвение души - единственное непростительное преступление, и если счастье и может что-то изменить, так это замаскировать его.
Стивен Фрай
Вот это слово всё время всплывает. «Традиция». Это просто... что? Была традиция пыток, инквизиции, безграмотности, болезней... Всё это традиции, если вернуться на 400 лет в прошлое.
Стивен Фрай
После передачи, где кого-то представляли как «знаменитого юриста», основатель Би-би-си лорд Рейс в гневе разослал своим сотрудникам инструкцию: «Если человек знаменит, излишне указывать на этот факт, а если не знаменит, то вы лжете. На Би-би-си это слово употребляться не будет».
Стивен Фрай
Сообщив общественности, что я гей, я усложнил себе изображение на экране убедительных отношений с противоположным полом. Но для меня не составляет труда поцеловать женщину - я могу и лягушку поцеловать, если угодно.