Перед исследователями встает другая проблема: более точная датировка памятника: в пределах последних десятилетий XII века. Решение этого вопроса зависит того, как определить идейную нагрузку "Слова": имелся в виду общий, "вечный" вопрос о раздробленности Руси или же автор призывал объединиться перед лицом конкретной опасности.
В своем фундаментальном исследовании "Слова" приходит ко второму варианту. Он полагает, что "Слово" - это "реальное и своевременное обращение какого-то киевлянина к тем русским князьям, которые могли и должны были летом 1185 г. спасти Южную Русь от нависшей над ней угрозы". Из этого следует, что "Слово" могло быть написано в 1185 г., "когда положение было до крайности обострено внешней опасностью и внутренними неладами; оно было бы уже бесполезно в 1186 г., когда о половцах ничего не было слышно... Мы должны, - продолжает,- исключить не только тихий 1186 г., но и следующий (последний из возможных), 1187 г., так как в "Слове о полку Игореве" нет призыва к Владимиру Глебовичу Переяславскому, тяжело раненному в мае-июне 1185 г. А к 1187 г. Владимир, будучи "дерз и крепок к рати", почувствовал себя в силах принять участие в походе, но 18 апреля в пути скончался". В другой работе так представляет обстоятельства, в которых могло быть создано и обнародовано "Слово". По предположению ученого, оно, "вероятно, было сложено и исполнялось в Киеве при дворе великого князя по случаю приема необычного гостя, нуждавшегося во всеобщей поддержке, - князя Игоря, только что вернувшегося из половецкого плена".
|
В гипотезе Рыбакова прослеживаются некоторые слабые места. Исследователи уже отмечали как датирующий момент наличие в "Слове" диалога ханов Кончака и Гзы о судьбе сына Игоря, Владимира, оставшегося в половецком плену. Кончак говорит: "Аже соколъ къ гнезду летитъ, а ве соколца опутаеве красною дивицею". Гза, предлагавший расстрелять соколича злачеными стрелами, возражает: "Аще его опутаеве красною девицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны девице, то почнутъ наю птици бити в поле Половецкомъ". Как известно, Владимир действительно женился на дочери Кончака. Ипатьевская летопись под 1188 г. сообщает: "…приде Володимеръ ис половець с Коньчаковною, и створи свадбу Игорь сынови своему и венча его с детятем", но мог ли создатель "Слова" уже летом - осенью 1185 г. быть уверенным в том, что так благополучно сложится судьба Владимира после побега его отца из плена? Лаврентьевская летопись утверждает, что после побега князя оставшиеся пленники "держими бяху твердо и стрегоми и потвержаеми многими железы и казньми".
Получается, что опирается не на данные самого памятника, а на стиль его написания, на "страстную публицистичность" памятника, чем обусловливает его приуроченность к определенным важным политическим событиям. Тем не менее, датировка, основанная на тех же посылках, оказывается совсем другая: гг.
"Художественная характеристика Святослава Киевского, - говорит, - отличается от характеристики других, здравствующих князей. Основной прием описания Святослава - эпическое преувеличение, и в этом отношении образ Святослава очень близок таким давно умершим героям "Слова", как Всеслав Полоцкий , Олег Гориславич, Ярослав Осмомысл, чьи характеристики завершены, закончены (в отличие от Игоря, Всеволода, Рюрика и других).
Гиперболизация мощи Святослава, которой тот в действительности не обладал, напоминает принцип создания посмертной княжеской похвалы в летописи и кажется ретроспективной", то есть "Слово" написано после смерти Святослава Киевского, умершего в июле 1194 г. "Слово" не могло быть написано и позднее мая 1196 г. - в этом месяце умер Всеволод Святославич, брат Игоря, а в конце памятника провозглашается здравица Буй-Туру Всеволоду.
Предполагает, что "Слово" - это актуальный призыв к русским князьям, вызванный событиями гг. - борьбы между Рюриком Ростиславичем, ставшим теперь киевским князем, и Ольговичами - Ярославом Черниговским, Игорем и Всеволодом Святославичами за киевский престол. Рюрик призывает на помощь половцев, и они "устремилися на кровопролитье и обрадовалися бяхуть сваде [ссоре, раздору. - О. Т.] в рускых князех". Естественно, что в эти годы чрезвычайно актуальной становится тема пагубности княжеских междоусобиц перед лицом половецкой опасности, а этой теме и посвящено "Слово".
В конфликтной ситуации гг. автор "Слова", говорит, стремится также "оправдать черниговских князей за поражение 1185 г., доказать их военное и моральное право быть руководителями в княжеских союзах, ибо они выступали как мужественные представители Руси против "поганых", они уже "доспели на брань"; не так далеко ушло время успешного правления Клером одного из Ольговичей - Святослава Всеволодича, мудрого и заботливого князя". заключает: мы наблюдаем в "Слове о полку Игореве" отражение не только общерусских, общенародных идей - страстного "призыва русских князей к единению", к борьбе против врагов родной земли... но обнаруживаем и связи его с конкретной политической ситуацией середины 90-х годов XII в., следы его злободневного отношения к событиям и людям".
Следует обратить внимание, что датировки, основанной на совокупности данных, то есть и образов, и политической ситуации на Руси, еще не было. Обычно датировка опирается на факт упоминания Ярослава Осмомысла (ум. в 1187 г.), что вызывает определенные сомнения, ибо датирует не время создания памятника, а время, описываемое в памятнике.
Не менее важной встает проблема авторства "Слова": Тимофей Рагуилович, Митуса, Рагуил Добрынич, Беловод Просович, сам Игорь, предлагаемые на роль авторов, не могут быть рассмотрены как полноценные варианты, потому что о их литературных особенностях и кругозоре практически не известно, а в данном случае это является необходимым компонентом анализа.
Более основательна гипотеза, высказавшего осторожное предположение, что автором "Слова" мог быть летописец Петр Бориславич. Если атрибуция ряда летописных фрагментов Петру Бориславичу верна, то мы можем судить и о его политической программе, и об особенностях его языка и слога. И в том и в другом между летописцем и автором "Слова" усматривает общность. Однако исследователь все же считает необходимым так резюмировать свои наблюдения: "Нельзя доказать непреложно, что "Слово о полку Игореве" и летопись "Мстиславова племени" (имеются в виду приписываемые Петру Бориславичу фрагменты Ипатьевской летописи. - О. Т.) действительно написаны одним человеком. Еще труднее подтвердить то, что этим лицом был именно киевский тысяцкий Петр Бориславич. Здесь мы, вероятно, навсегда останемся в области гипотез. Но порази тельное сходство, переходящее порою в тождество, почти всех черт обоих произведений (с учетом жанрового различия) не позволяет полностью отбросить мысль об одном создателе этих двух одинаково гениальных творений".
Жанры древнерусской литературы были в основе своей позаимствованы из византийской традиции, но претерпели некоторые изменения «национального» характера.
В них заметно влияние устного народного творчества. В то же время это влияние не особенно сильное, поскольку древнерусской литературе присуща шаблонность, и образцом в этом смысле служили византийские произведения.
Шаблонность проявлялась и в структуре древнерусского произведения, и в выразительных средствах - из одного текста в другой повторялись одни и те же эпитеты, сравнения, описания городов или исторических деятелей были похожи друг на друга и почти не содержали конкретных деталей.
Первичные и объединяющие жанры
Первичные жанры древнерусской литературы входили во «вторичные» - объединяющие жанры. Приведём список первичных:
- Житие;
- Поучение;
- Слово;
- Повесть;
- Церковная легенда;
- Летописный рассказ, летописное сказание;
- Хождение - описание путешествия к «святым местам».
Объединяющие жанры:
- летопись (вообще центральный жанр древнерусской литературы),
- хронограф,
- патерик,
- четьи-минеи.
«Слово о полку Игореве»
Слово о полку Игореве - одно из самых уникальных древнерусских произведений. Уже жанр «Слова» выбивается из привычной системы: это вполне художественная эпическая поэма, содержащая и героический сюжет, и лирические отступления, и вставные эпизоды; в ней находится место также философским и политическим рассуждениям.
Рассказчик повествует о прошлом, временами возвращаясь в настоящее, - этот приём вообще не приветствовался русскими книжниками. «Слово», по-видимому, целенаправленно писалось с художественной и публицистической целью, историчность сюжета не была для автора особенно важной.
Указанные особенности и нестыковки с традициями привели к тому, что подлинность этого литературного памятника неоднократно оспаривалась.
Видоизменения древнерусских жанров в позднюю эпоху
С течением времени, «ассортимент» и внутреннее содержание жанров менялись. Повести и сказания уже в XV веке превращаются в беллетристические произведения, написанные зачастую для развлечения. «Хождение за три моря» Афанасия Никитина - произведение вполне светское, написанное с познавательной и даже в какой-то мере развлекательной целью, в нём содержатся описания народов дальних стран, их обычаев, традиций и быта.
Большой переполох в церковной среде вызвало Житие протопопа Аввакума , им самим написанное». Создано оно в XVII веке. Напомним, что Аввакум - зачинатель церковного раскола, сторонник «старого обряда» (крестного знамения двумя пальцами) и ярый критик патриарха-реформатора Никона. Возмущение вызвал тот факт, что автор поставил героем «жития» самого себя, совершив непростительный грех - то есть сам себя объявил святым.
Между тем аввакумовское «Житие» - это превосходно написанная автобиография, в которой автор не стремился присвоить себе статус святого, а только показал, через какие бедствия проходит простой человек и как несёт свой крест назло недоброжелателям. «Житие» напрочь лишено церковных жанровых канонов, написано простым «народным» языком, содержит массу бытовых и портретных описаний, картин природы.
«Повесть», окончательно став светским жанром, вошло в лубочную литературу и фольклор. Таковы «Повесть о Савве Грудцыне» и особенно «Повесть о Ерше Ершовиче», в которой задействованы антропоморфные животные; это едкая сатира на тогдашние судебные реалии. «Повесть о Савве Грудцыне» первоначально содержала все элементы, присущие церковному жанру: поучение, тема спасения души, описание чудес. Но в последующих редакциях эти элементы уже опускались, из-за чего произведение в конце концов превратилось в волшебную сказку.
К XVIII столетию жанры древнерусской литературы уже окончательно изжили себя, и начался период совсем другой литературы.
Каково время существования древнерусской л-ры и в чём состоит её периодизация?
Хронологические границы:
В 11 веке было зафиксировано одно из пр-ий - «Слово о законе и благодати». Заканчивается древнерусская л-ра в середине 17-го века, когда начинают исчезать черты древнерусской л-ры и появляется вымышленный герой, ведущий себя далеко не идеально. Переходный период – 1/3 18-го века – конец 18-го века.
Периодизация:
1. Киевский (11-12век). Первым считалось «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона. 1-ый летописец – Нестор. Он составил «Повесть временных лет», «Житие Бориса и Глеба». Развивается жанр повести.
2. Литература периода феодальной раздробленности (12-13 век). В этот период развивается переводная литература. Создается «Слово о полку игореве».
3. Литература периода борьбы с татаро-монголами и централизация гос-ва (13-16 век). Появляется «Задонщина». Развивается жанр хождения. «Хождение Афанасия Никитина за три моря». Развивается публицистика. В 16 веке создается «Повесть о Петре и Февронии» получают развитие бытовые повести.
4. 17 век - Смутное время. Борьба власти, раскол церкви. Появляется «Повесть о Савве Грудцыне».
Особенности древнерусской л-ры. В чём проявляется её религиозный характер.
Вся литература религиозная
Вся литература рукописная
Анонимность(черта фольклора) (авторы очень часто подписывались именами известных византийских летописцев). Книги переводились с греческого и болгарского.
Не было понятий об авторском праве
Литературой считалось все: повести, сочинения по астрологии, создание рецептов.
Отсутствие вымысла. Лит-ра носила исторический характер. В произведениях были реально существующие князья, монахи, священники.
Строится на библейский и еванглиевских принципах.
Носила классовый характер (литература боярства и литература духовенства).
Дидактизм- писатель должен воспитывать, высказывать истину.
Религиозный характер отражается в:
1. Особенностью худ. Творчества писателя является «литературный этикет». Стремление подчинить изображение мира особым правилам.
2. Л-ра основана на книжной христианской культуре и развитых формах фольклора, откуда перенимались образы и сюжеты.
Какова система жанров древнерусской литературы? Охарактеризуйте основные жанры.
Дррус. Лит-ра складывалась под влиянием византийской лит-ры и заимствовала у нее систему жанров. Жанры древнерусс. лит-ры принято делить на первичные и объединяющие.
Первичные жанры. - служили строит.мат-лом для объединяющих жанров. Первичные жанры: житие, слово, поучение, повесть.
Житие . Это самый распространенный и любимый жанр ДРЛ. Житие было непременным атрибутом, когда человека канонизир-ли, т.е. причисляли к лику святых. Житие созд-сь всегда после смерти человека. Оно вып. воспитат. функцию. + житие лишало человека страха смерти, проповедуя идею бессмертия человеч. души. Житие строилось по определенным канонам . Каноны жития : 1) Благочест-е происх-е героя жития, родители к-го обязат. должны были быть праведн-ми. Святой рождался святым, а не стан-ся им; 2) Святой отличался аскетич.образом жизни, проводил время в уединении и молитве; 3) Описание чудес, которые происх-ли при жизни святого и после его смерти; 4)Святой не боялся смерти; 5) Заканчивалось житие прославл-м святого (житие святых князей Бориса и Глеба ).
Древнерусское красноречие - В древнерусс.лит-ре красноречие выступало в трех разновидностях: Дидактическое (поучительное); Политическое; Торжественное.
Поучение – это жанр, в к-м древнерусс. летописцы пытались предст-ть модель поведения для любого древнерусс. человека: и для князя, и для простолюдина. Самым ярким образцом этого жанра является включенное в состав «Повести врем. лет» «Поучение Владимира Мономаха».
Слово . Примером политической разновидности древнерусского красноречия служит «Слово о полку Игореве», «Слово о погибели Русской земли» . Автор прославляет светлое прошлое и оплакивает настоящее. Образцом торжеств. разновидности древнерусс. красноречия является «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона , к-е создано в первой трети 11 века. Осн.идея «Слова о Законе и Благодати» в том, что Русь также хороша, как и Византия.
Повесть. Повесть – это текст эпич. хар-ра, повеств-й о князьях, о воинск.подвигах, о княж.преступл-х. Примерами являются «Повесть о битве на реке Калке», «Повесть о разорении Рязани ханом Батыем».
Объединяющие жанры Первичные жанры выступали в составе объединяющих жанров, какими являются летопись, хронограф, четьи-минеи, патерик.
Летопись – это повествование об историч.событиях. Это самый древн. жанр древнерусс. лит-ры. В Др.Руси летопись сообщала об историч.событиях прошлого, но и была политич. и юридич. докум-м. Древнейш. летописью является «Повесть временных лет ». Летопись рассказ-т о происхожд-и русских, о генеалогии киевских князей и о возникн-и древнерусс. гос-ва.
Хронограф – это тексты, содержащие описание времени 15-16 веков.
Четьи-минеи (буквально «чтение по месяцам») – собрание произвед-й о святых людях.
Патерик – описание жизни святых отцов.
Апокриф –с древнегреч. языка как «сокровенный, тайный». Это произвед-я религиозно-легендарн. характера. Апокрифы получили особое распростр-е в 13-14 веках, но церковь не признавала этот жанр и не признает до настоящего времени.
Хо́жение, хо́ждение - жанр средневековой русской литературы, форма путевых записок, в к-х русс.путешеств-ки описывали свои впечатления от посещения иностранн. земель. В ранний период существ-я хожения в первую оч. писались паломниками, посетивш. святые места - например, в Палестине или Константинополе («Хождение игумена Даниила» ). В дальнейшем, к XV в., жанр теряет свой религиозн. оттенок; в частности, среди поздних хожений выделяется «Хожение за три моря» Афанасия Никитина, описавшего впечатления от похода на восток с торговыми целями. Хожение за три моря - самый известный и совершенный образец жанра. «Хождение Богородицы по мукам» - довольно популярный в древнеслав. письм-ти апокриф, представляющий собой перевод и отчасти переделку греческого «Откровения пресвятой Богородицы». Тема его - описание мук грешников в аду.
Книжная культура, фиксирующая знания, появилась на Руси в X веке вместе с приходом христианства и кириллической письменности. включала в себя как собственно авторские произведения, так и переводные источники.
Жанровая система , которая определилась в древнерусской литературе, хоть и стала началом собственно русской литературы, отличалась от жанровой системы литературы нового времени.
В древнерусской литературе главным вопросом в определении жанра было назначение того или иного произведения, то есть практическая цель его написания.
Основные жанры древнерусской литературы и их функции:
1) год за годом вести подробный рассказ об отечественной истории было назначением летописей («Повесть временных лет»);
2) нравоучительно повествовать о жизни монахов и святых должны были жития («Житие Сергия Радонежского»);
3) прославление добродетели и обличение пороков было целью поучений и повестей («Поучение Владимира Мономаха»);
4) образцом тожественного красноречия служило слово («Слово о законе и благодати»);
5) о путешествиях говорилось в хождениях (в некоторых источниках указывается другой вариант названия этого жанра – «хождение», например, «Хождение за три моря»).
Характерной особенностью жанровой системы древнерусской литературы было наличие главных и второстепенных жанров.
Д.С. Лихачёв, говоря о построении жанров древнерусской литературы в так называемые «жанры-ансамбли» , проводит параллель со строением феодального общества. Отдельные произведения группировались между собой и составляли единое целое. При этом части такого произведения могли быть написаны в разных жанрах. Например, летопись , представляющая собой самостоятельный жанр, является отдельным произведением, однако она также может включать в себя и другие жанры древнерусской литературы. Ярким примером многожанровой структуры летописи является знаменитая «Повесть временных лет», написанная Нестором. Летописец перемежает краткие записи событий, деловую документацию с произведениями устного народного творчества, сообщения о княжеских военных походах князей и известия о смерти полководцев со сведениями о небесных знамениях.
Кроме «Повести временных лет», Д.С. Лихачёв отмечает ряд произведений древнерусской литературы, которые находится вне традиционных рамок жанровой системы, например,
«Моление Даниила Заточника».
Перечень основных жанров древнерусской литературы не включает в себя ни бытовых романов, ни городских повестей, ни поэзию. Эти и другие жанры появятся несколько позже, когда в литературе найдёт своё отражение частная жизнь простого человека.
Произойдёт постепенная трансформация жанровой системы литературы Древней Руси:
- разрушение устойчивых рамок церковной литературы,
- беллетризация жанров литературы мирской.
- с усилением интереса к внутреннему миру человека появятся бытовые описания, исторических героев сменят герои вымышленные.
Коренные изменения жанровой системы повлекут за собой возникновение новых произведений.
Темы древнерусской литературы:
Основные темы древнерусcкой литературы
- красота и величие родины,
- прославление самоотверженных защитников русской земли,
- вера в победу добра,
- восхваление созидательного труда
- и осуждение политических раздоров, наносящих вред государственному могуществу.
Д.С. Лихачёв считает ключевой темой древнерусской литературы смысл жизни человека.
Из переводных источников в литературу Древней Руси проникали философские идеи «эллинских мудрецов», которые оказали влияние на формирование ее проблематики.
Ознакомьтесь с нашей презентацией по данной теме:
Проблематика литературы данного периода – э то решение вопросов о человеческой природе, государственной власти и общечеловеческих ценностях.
Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость - поделитесьдревнерусский жанр повесть литература
Чтобы понять особенность и самобытность оригинальной русской литературы, оценить смелость, с которой русские книжники создавали произведения, "стоящие вне жанровых систем", такие, как "Слово о полку Игореве", "Поучение" Владимира Мономаха, "Моление" Даниила Заточника и подобные им, для всего этого необходимо познакомиться хотя бы с некоторыми образцами отдельных жанров переводной литературы.
Хроники. Интерес к прошлому Вселенной, истории других стран, к судьбам великих людей древности удовлетворялся переводами византийских хроник. Хроники эти начинали изложение событий от сотворения мира, пересказывали библейскую историю, приводили отдельные эпизоды из истории стран Востока, рассказывали о походах Александра Македонского, а затем об истории стран Ближнего Востока. Доведя повествование до последних десятилетий перед началом нашей эры, хронисты возвращались вспять и излагали древнейшую историю Рима, начиная от легендарных времен основания города. Остальную и, как правило, большую часть хроник занимало повествование о римских и византийских императорах. Завершались хроники описанием событий, современных их составлению.
Таким образом, хронисты создавали впечатление о непрерывности исторического процесса, о своеобразной "смене царств". Из переводов византийских хроник наибольшую известность на Руси в XI в. получили переводы "Хроники Георгия Амартола" и "Хроники Иоанна Малалы". Первая из них вместе с продолжением, сделанным еще на византийской почве, доводила повествование до середины Х в., вторая - до времени императора Юстиниана (527-565).
Пожалуй, одной из определяющих черт композиции хроник являлось их стремление к исчерпывающей полноте династического ряда. Эта черта характерна и для библейских книг (где следуют длинные перечни родословных), и для средневековых хроник, и для исторического эпоса.
"Александрия". Огромной популярностью пользовался в Древней Руси роман об Александре Македонском, так называемая "Александрия". Это было не исторически достоверное описание жизни и деяний прославленного полководца, а типичный эллинистический роман приключений 7.
В "Александрии" мы встречаем и остросюжетные (и также псевдоисторические) коллизии. "Александрия" является непременной составной частью всех древнерусских хронографов; от редакции к редакции в ней все более усиливается приключенческая и фантастическая тема, что лишний раз указывает на интерес именно к сюжетно-занимательной, а не собственно исторической стороне этого произведения.
"Житие Евстафия Плакиды". В проникнутой духом историзма, обращенной к мировоззренческим проблемам древнерусской литературе не находилось места открытому литературному вымыслу (чудесам "Александрии" читатели, видимо, доверяли - ведь все это происходило давно и где-то в неведомых землях, на краю света!), бытовой повести или роману о частной жизни частного человека. Как ни странно на первый взгляд, но до известной степени потребности в такого рода сюжетах восполнялись такими авторитетными и тесно связанными с религиозной проблематикой жанрами, как жития святых, патерики или апокрифы.
Исследователи давно заметили, что пространные жития византийских святых в некоторых случаях весьма напоминали античный роман: внезапные изменения судьбы героев, мнимая смерть, узнавания и встречи после многолетней разлуки, нападения пиратов или хищных зверей - все эти традиционные сюжетные мотивы романа приключений странным образом уживались в некоторых житиях с идеей прославления подвижника или мученика за христианскую веру 8. Характерный пример такого жития - "Житие Евстафия Плакиды", переведенное еще в Киевской Руси.
Апокрифы. Постоянный интерес у древнерусских книжников, начиная с древнейшей поры истории русской литературы, вызывали апокрифы - легенды о библейских персонажах, не вошедшие в канонические (признанные церковью) библейские книги, рассуждения на темы, волновавшие средневековых читателей: о борьбе в мире добра и зла, о конечной судьбе человечества, описания рая и ада или неведомых земель "на краю света".
Большинство апокрифов - это занимательные сюжетные рассказы, которые поражали воображение читателей либо неизвестными им бытовыми подробностями о жизни Христа, апостолов, пророков, либо чудесами и фантастическими видениями. Церковь пыталась бороться с апокрифической литературой. Составлялись специальные списки запрещенных книг - индексы. Однако в суждениях о том, какие произведения являются безусловно "отреченными книгами", то есть недопустимыми для чтения правоверными христианами, и какие лишь апокрифическими (буквально апокрифические - тайные, сокровенные, то есть рассчитанные на искушенного в богословских вопросах читателя), у средневековых цензоров не было единства.
Индексы различались по составу; в сборниках, порой весьма авторитетных, мы встречаем рядом с каноническими библейскими книгами и житиями также апокрифические тексты. Иногда, впрочем, и здесь их настигала рука ревнителей благочестия: в некоторых сборниках листы с текстом апокрифов вырваны или текст их зачеркнут. Тем не менее апокрифических произведений существовало очень много, и они продолжали переписываться в течение всей многовековой истории древнерусской литературы.
Патристика. Большое место в древнерусской переводной письменности занимала патристика, то есть сочинения тех римских и византийских богословов III-VII вв., которые пользовались в христианском мире особым авторитетом и почитались как "отцы церкви": Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Назианзина, Афанасия Александрийского и других.
В их произведениях разъяснялись догматы христианской религии, толковалось Священное писание, утверждались христианские добродетели и обличались пороки, ставились различные мировоззренческие вопросы. В то же время произведения как учительного, так и торжественного красноречия имели немалое эстетическое значение.
Авторы торжественных слов, предназначенных для произнесения в церкви во время богослужения, отлично умели создавать атмосферу праздничного экстаза или благоговения, которая должна была охватывать верующих при воспоминании о прославляемом событии церковной истории, в совершенстве владели искусством риторики, которую византийские писатели унаследовали еще из античности: не случайно многие из византийских богословов учились у риторов-язычников.
На Руси особой известностью пользовался Иоанн Златоуст (ум. в 407 г.); из слов, ему принадлежащих или ему приписываемых, составлялись целые сборники, носившие наименования "Златоуст" или "Златоструй".
Особенно красочен и богат тропами язык богослужебных книг. Приведем несколько примеров. В служебных минеях (сборнике служб в честь святых, расположенных по дням, когда они почитаются) XI в. читаем: "Зрел грозд явися мысльныя лозы, в точило же мучения ввержен, умиления нам вино источил еси". Буквальный перевод этой фразы разрушит художественный образ, поэтому поясним лишь суть метафоры.
Святой сравнивается со зрелой гроздью виноградной лозы, но подчеркивается, что это не реальная, а духовная ("мысльная") лоза; подвергнутый мукам святой уподоблен винограду, который давят в "точиле" (яме, чане), чтобы "источить" сок для изготовления вина, мучения святого "источают" "вино умиления" - чувство благоговения и сострадания ему.
Еще несколько метафорических образов из тех же служебных миней XI в.: "Из глубины злоб последьняя коньцю высоты добродетели, яко орел, высоце летая, преславно востече, Матфею прехвальне!"; "Напряг молитвенныя лукы и стрелы и змия лютаго, ползающую змию, ты умертвил еси, блаженна, от того вреда святое стадо избавив"; "Возвышающееся море прелестьное многобожия бурею божественным правлением славно прошел еси, пристанище тихое всем быв утапающим". "Молитвенные луки и стрелы", "буря многобожия", которая вздымает волны на "прелестном [коварном, обманчивом] море" суетной жизни, - все это метафоры, рассчитанные на читателя, обладающего развитым чувством слова и изощренным образным мышлением, превосходно разбирающегося в традиционной христианской символике.
И как можно судить по оригинальным произведениям русских авторов - летописцев, агиографов, создателей поучений и торжественных слов, это высокое искусство было полностью воспринято ими и претворено в своем творчестве.
Говоря о системе жанров древнерусской литературы, необходимо отметить еще одно важнейшее обстоятельство: эта литература долгое время, вплоть до XVII в., не допускала литературного вымысла. Древнерусские авторы писали и читали только о том, что было в действительности: об истории мира, стран, народов, о полководцах и царях древности, о святых подвижниках. Даже передавая откровенные чудеса, они верили в то, что это могло быть, что существовали фантастические существа, населяющие неведомые земли, по которым прошел со своими войсками Александр Македонский, что в мраке пещер и келий бесы являлись святым отшельникам, то искушая их в образе блудниц, то устрашая в облике зверей и чудовищ.
Рассказывая об исторических событиях, древнерусские авторы могли сообщить разные, порой взаимоисключающие версии: иные говорят так, скажет летописец или хронист, а иные - иначе. Но это в их глазах было всего лишь неосведомленностью информаторов, так сказать, заблуждением от незнания, однако мысль, что та или иная версия могла быть просто придумана, сочинена, и тем более сочинена с чисто литературными целями - такая мысль писателям старшей поры, видимо, казалась неправдоподобной. Это непризнание литературного вымысла также в свою очередь определяло систему жанров, круг предметов и тем, которым могло быть посвящено произведение литературы. Вымышленный герой придет в русскую литературу сравнительно поздно - не ранее XV в., хотя и в то время он долго еще будет маскироваться под героя далекой страны или давнего времени.
Откровенный вымысел допускался лишь в одном жанре - жанре аполога, или притчи. Это был рассказ-миниатюра, каждый из персонажей которого и весь сюжет существовали лишь для того, чтобы наглядно проиллюстрировать какую-либо идею. Это был рассказ-аллегория, и в этом заключался его смысл.
В древнерусской литературе, не знавшей вымысла, историчной в большом или малом, сам мир представал как нечто вечное, универсальное, где и события и поступки людей обусловлены самой системой мироздания, где вечно ведут борьбу силы добра и зла, мир, история которого хорошо известна (ведь для каждого события, упоминаемого в летописи, указывалась точная дата - время, прошедшее от "сотворения мира"!) и даже будущее предначертано: широко распространены были пророчества о конце мира, "втором пришествии" Христа и Страшном суде, ожидающем всех людей земли.
Эта общая мировоззренческая установка не могла не сказаться в стремлении подчинить само изображение мира определенным принципам и правилам, раз и навсегда определить, что и как следует изображать.
Древнерусская литература, как и другие христианские средневековые литературы, подчинена особой литературно-эстетической регламентации - так называемому литературному этикету.