Андрей Миронов великий советский актер. Мы помним его по таким фильмам, как «Берегись автомобиля», «Три плюс два», «Бриллиантовая рука», «Семейное счастье», «Старики-разбойники», «12 стульев» и др. Молодые люди уже не смотрят старых фильмов, а старшее поколение начинает забывать героев своего детства.
Именно поэтому, литературный портал «Букля» представляет вашему вниманию подборку книг об Андрее Миронове.
- Андрей Миронов – автор А.В. Вислова.
Автор книги не раз встречалась с великим актером. В этой книге не просто истории из жизни Андрея Миронова, но и беседы с ним, его воспоминания и различные рассказы из жизни кино и театра. Помимо этого в книге вы найдете воспоминания Марии Мироновой, которая рассказывает о том, каким человеком был великий артист. Автор рассказывает о спектаклях, в которых играл артист и многое другое.
- Андрей Миронов – под редакцией Б. Поюровского.
Это сборник рассказов, в который вошли воспоминаний друзей, коллег, учителей и родных. Кроме этого в книге есть аналитические статьи о ролях Андрея Миронова, которые он сыграл в Театре Сатиры. Статьи о ролях в кино, а также работа на телевидении и некоторые, наиболее интересные, интервью. В этой книге вы найдете хронику жизни актера, библиографию работ, которые полностью посвящены его актерской деятельности.
Эту книгу можно найти под названием «Андрей Миронов глазами друзей». На сегодняшний день есть несколько переизданий этой книги.
- Андрей Миронов и Я – автор Татьяна Егорова.
Эта книга получила много противоречивых отзывов, кто открыл для себя Андрея Миронова с новой стороны, а кто-то считает это вымыслом. Но спорить с тем, что это удивительная история любви, не решается никто. Это книга о любви, которой не смогли помешать ни скоропалительный брак, ни молодые артистки, ни обстоятельства, ни мать актера. В книге есть все от любви до ненависти, сложность взаимоотношений, не только любовных, но и человеческих. А самое главное в этом романе создан удивительный и полный образ Марии Владимировны Мироновой, матери актера. Роман никого не оставит равнодушным.
- Андрей Миронов: история жизни – автор Н. К. Пушкова.
Это книга биография актера. Не просто сухое изложение фактов, а полнометражный фильм, где есть спектакли, концерты, съемки, семейная хроника, а также воспоминания родных и близких, друзей и коллег, сокурсников и учителей. В этой книге приоткроется завеса тайн, как личной жизни актера, так и его творчества и таланта. А еще вы найдете семейные фотографии, которые ранее не были доступны широкой публике.
- Андрей Миронов: баловень судьбы – автор Федор Реззаков.
Эту книгу считают наиболее полной и достоверной биографией Андрея Миронова. Автор книги проделал огромную работу, собирая по крупицам жизнь великого актера. Автор не просто рассказывает об удивительной и сложной судьбе легендарного русского актера, но и оценку происходящему. В книге много эмоций и интересных фактор, которые открывают актера с новой стороны. Создается такое впечатление, что ты живешь вместе со своим кумиром.
В Интернете можно найти еще несколько книг об Андрее Миронове, но все они состоят из воспоминаний его друзей и близких. Представленные здесь книги полностью рассказывают о жизни актера и его удивительной судьбе.
Татьяна Николаевна Егорова
Андрей Миронов и Я
Любовная драма жизни в 4-х частях
в главных ролях:
Андрей Миронов и Татьяна Егорова
Мнения, оценки и факты, изложенные в этой книге, целиком принадлежат автору и издательство не несет за них ответственности.
Мария Миронова:
– Таня, что это я у вас на карандаше? Почему вы все за мной записываете?
– Перлы, перлы записываю, чтобы не забыть, а то все улетучивается!
– А зачем вам это?
– Произведение буду писать.
– О жизни.
– А что вы там напишете?
– Правду!
– Тогда уж пишите обо всех!
Часть I. Перо Жар-птицы
РЕПЕТИЦИЯ ЛЮБВИ
«Егорова, Егорова… Татьяна Егорова… приготовьтесь – ваш выход… Татьяна Егорова… ваш выход… на сцену с Андреем Мироновым. Не опоздайте», – произнесла Судьба голосом помощника режиссера Елизаветы Абрамовны Забелиной по трансляции. Я не вздрогнула. Динамик висел наверху в углу гримерной. Посмотрела на него и загадочно улыбнулась. В последний раз оценив себя в зеркале, резко встала, вышла из гримерной и смело пошла по коридору в сторону сцены.
Это произошло на гастролях в Риге 5 июля 1966 года в спектакле «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Андрей Миронов играл Холдена Колфилда, а меня, неделю назад покинувшую стены Щукинского театрального училища, за два часа до начала действия – в театре случилось ЧП – ввел своей талантливой рукой режиссер Шатрин. В роль Салли Хейс.
Коридор, по которому я шла, был длинный и темный. Текст я знаю назубок, выгляжу прелестно, глаза блестят, и мне очень идет «американское» пальто с капюшоном, отороченным пышным белым песцом. И белые перчатки, и ноги, и каблуки…
Подошла тихо к кулисе и встала как вкопанная. На освещенной сцене – Холден-Андрей… совсем рядом.
– Алло, Салли Хейс, пожалуйста… Это ты, Салли? Как живешь? Ты не могла бы сейчас повидаться со мной? – умолял меня со сцены Холден Колфилд и Андрей Миронов. Именно меня, а не Салли Хейс. Салли была уже ни при чём.
За два часа до спектакля, на репетиции, мы впервые познакомились. Репетировали нашу сцену. Обстановка деловая – мой срочный ввод, обязательное знание текста, траектория роли, атмосфера, состояние, действие. Артисты, играющие в этом спектакле, репетировали год, а я должна была все усвоить за два часа. Режиссер Шатрин был неожиданно ласков и в мягкой и игривой манере ввинтил в меня суть моей роли. Как положено по сцене в спектакле, мы сидим на скамейке с Андреем – он уже в десятый раз проговаривает свой текст, я – свой.
– До начала спектакля – час. Думаю, все пройдет хорошо, – сказал Шатрин, давая понять, что репетиция окончена. Посмотрел на нас. Мы сидим и не двигаемся, прижавшись друг к другу.
– До вечера! – опять откуда-то донесся его голос. А мы сидим на скамейке, прижавшись друг к другу, и не двигаемся.
– Ну, пока… – сказал режиссер, уходя. Вдруг повернулся – мы сидим на скамейке, прижавшись друг к другу, и не двигаемся! Смотрим на него в четыре глаза. Он на нас в два и внезапно весь озарился улыбкой. По его лицу мы прочли все, что не осознали еще сами. Смутившись, встали, деловито поблагодарили друг друга, простились до вечера, до свидания на сцене. И разошлись.
Я все еще стою в кулисе. Внезапно на подмостках погас свет. Начались перестановки для следующей картины.
Через минуту мой первый выход на профессиональную сцену. Машинально плотнее натягиваю белые перчатки. В сознании – шлейф вдохновения после репетиции, нетерпение – скорей, скорей к нему, с которым знакома всего два часа, и как ёж под череп – мысль: почему мое первое свидание с ним, которое так перевернет всю нашу жизнь, должно состояться именно на сцене? На сцене театра оперы и балета в Риге? Почему?
– Иди! – громким шепотом опять сказала Судьба голосом Елизаветы Абрамовны Забелиной. И толкнула меня в спину.
Я как будто выпала из темного небытия в свет и наткнулась на одержимого американского мальчика в красной кепке с большим козырьком, с глазами цвета синьки. Холден бросился мне навстречу: «Салли, как хорошо, что ты пришла! Ты великолепна, Салли… Если б ты знала, как я ждал тебя!»
Он был так возбужден, что последнюю фразу повторил три раза, давая мне понять, что ждал не Салли Хейс, не актрису, исполняющую роль Салли, а меня, существо, которое ему вдруг стало близким и необходимым.
– Салли, Салли, я влюблен в тебя как ненормальный! – упорно повторял он, несколько раз до боли сжав мои руки. Это было уже совсем не по пьесе. Тут я должна была встать – он меня не отпускал.
– Салли, Салли, ты единственное, из-за чего я торчу здесь!
– Скажи, наконец, что ты хочешь?
– Вот какая у меня мысль… У меня есть немного денег. Будем жить где-нибудь у ручья… я сам буду рубить дрова. А потом когда-нибудь мы с тобой поженимся. И будет все как надо. Ты поедешь со мной? Ты поедешь?
«Куда угодно, закрыв глаза, за тридевять земель», – молнией пронеслось в моем сознании, а Салли Хейс ответила:
– Да как же можно, мы с тобой в сущности еще дети!
Это по пьесе, а в жизни мы были в самом расцвете. Ему было 25, а мне 22 года.
– Ты поедешь со мной? – умоляюще спросил Холден и уткнулся головой в мою грудь.
Через 21 год на этой же сцене за кулисами он будет умирать на моих руках, бормоча в бессознании: «Голова… голова…» И в последний раз закинув голову, голову, в которой беспощадно рвался сосуд, увидит мое лицо и два глаза, в которых мольба о любви, о спасении его, меня, нас всех. Увидит, запечатлеет и возьмет меня с собой. А здесь, на земле, останется совсем другая «Танечка». Она покинет театр, построит дом, станет жить у ручья и рубить дрова. Все как он просил.
Ах, Сэлинджер, Сэлинджер, как вы врезались в нашу жизнь!
Наше свидание в Централ-парке кончалось конфликтом.
– И вообще, катись ты знаешь куда… – чуть не плакал Холден.
– Ни один мальчик за всю мою жизнь так со мной не обращался. Оставь меня! – отчеканила я.
Конец сцены, мне надо уходить, а я стою как в сказочном саду с жар-птицей, осиянная волшебным ее светом. Очнулась от аплодисментов, как от пощечины. И так не хотелось покидать сцену и… Холдена. За кулисами артисты, реквизиторы, рабочие сцены поздравляли с первой ролью, с удачей, со «сногсшибательным» вводом в спектакль. Приближается финал. Холден на сцене кричит, как будто рыдает: «Я буду ждать тебя в парке у пруда, где плавают утки!» И еще больнее:
Если кто-то звал кого-то Сквозь густую рожь, И кого-то обнял кто- то, Что с него возьмешь, И какая нам забота, Если у межи Целовался с кем-то кто-то Вечером во ржи.
«Господи, это же мои любимые стихи, Бернс, – думаю я. – „Дженни вымокла до нитки…“
Конец спектакля. Аплодисменты. Занавес. Улыбаясь, обращаюсь ко всем артистам: если кто хочет,
Глава 18. Вспоминая Андрея Миронова, или «Наше солнце»
Актёр Вениамин Смехов:«Он был сразу хороший артист. Сразу, с 1958 года, когда поступал к нам, в Щукинское училище. Авторитет его родителей был столь высок, что трудно понять, где кончалось удовольствие видеть их сына, а где начиналось лицезрение его собственного обаяния».
Актёр Зиновий Гердт:«Он знал, чего нельзя делать на эстраде. И ещё – он был начисто лишён чувства упоения собой. Этот человек относился к себе как „один относится к еще одному“. И потому, скажем, вот это многообразие – умение петь, танцевать, свойства „человека-оркестра“ – это всё-таки было приложением к основному его занятию: он был сильный драматический актёр».
Актриса Наталья Защипина:«Мы с Андреем учились в одной школе, но тогда я была уже очень известной девочкой, поскольку снималась в кино, и Андрей не решался ко мне подойти. Только в театре мы познакомились ближе. Он был трудоголик и никому не позволял ни лениться, ни отвлекаться. Брал шефство над своим партнёром, обсуждал роль, делал замечания, учил. И очень раздражался, если за сценой во время спектакля шумят – он требовал идеальной дисциплины от всех работников театра. В общем, он был настоящий артист, и работалось с ним замечательно».
Дирижёр Юрий Темирканов:«Андрей обладал талантом дружбы, во многом утерянным сегодня, дружбы без выгоды. Просто хотелось видеться, общаться, быть вместе. Дружил он необыкновенно. У него был свой круг, который составляли разные люди, порой неожиданные. Каждый из друзей постоянно чувствовал его любовь, заботу, внимание. Он был счастлив, когда мы собирались вместе, но не любил, чтобы в дом приходили люди, чуждые ему по духу. Мне очень повезло, что жизнь свела меня с этим прекрасным человеком. Я горжусь дружбой с ним. В ней было что-то пушкинское, светлое. Вообще Андрей был в чём-то человеком прошлого века, я могу назвать его человеком декабристского склада, другом верным, надёжным, преданным. Он был самым весёлым, самым остроумным среди нас. Но в разгар смеха и шуток я вдруг замечал взгляд Андрея, далёкий от шумного веселья. Он словно парил над нами, сохраняя тайну своего бытия, недоступную никому, даже близким друзьям. Наверное, такое одиночество присуще всем поистине талантливым людям».
Актриса Татьяна Догилева:«У Андрея были все качества, какие нужны для нашей профессии: нервная возбудимость, музыкальность, пластичность, комедийность, умение шутить и видеть себя как бы со стороны. На его спектаклях люди становились светлее, исчезала агрессия, а для актёра это высшее качество».
Актриса Вера Васильева:«Судьба и родители щедро наградили Андрея Миронова талантом, трудолюбием и величайшим обаянием. Для детей он был идеалом ловкости, смелости, остроумия, находчивости и веселья. Для женщин – идеалом любви. Людям зрелым он давал пищу для размышлений, обогащал своим интеллектом наше представление о жизни, об искусстве. Для людей старшего поколения он был дорог своим нежным ностальгическим умением унестись в начало нашего века, напевая те песенки, которые в детстве напевал ему отец. Он был прекрасно воспитан своими родителями и был истинным интеллигентом».
Актёр Олег Басилашвили:«Жизнь наша подчас кажется серой и скучной. Бывает от этого печаль сердца. И не скроешься никуда от этой печали. Ни перемена мест не спасёт, ни работа. И вдруг сталкивает тебя судьба с неожиданно ярким, удивительным явлением – и всё вокруг окрашивается в радостные тона, жизнь становится светлой и ясной. Словно праздничный фейерверк разгоняет сумерки, и будни приобретают свежие, сказочные очертания. Таким фейерверком был Андрей Миронов. Каждая его роль, будь то на сцене или на экране, придавала жизни радостный смысл, вселяла веру в свои силы, внушала уверенность в будущем. Начинало казаться, что и сам ты ловок и гибок, что талант твой бьёт через край, что жизнь полна романтики, что красив ты и остроумен, что девушки неотрывно глядят тебе вслед».
Поэтесса Белла Ахмадулина:«Счастье заведомо сопутствовало его урождению и воспитанию. От природы и родителей – сразу данный, совершенный дар безукоризненной осанки, повадки, грациозного поведения тела в пространстве, музыкальности и иронии. Прирождённый ум рано встретился с прекрасными книгами, у него была драгоценная возможность читать, читать. Всегда любуясь им, я любила совпадение наших читательских пристрастий… Андрею Миронову удалось совершенство образа и судьбы. Известно, что он дочитал монолог Фигаро, доиграл свою роль до конца – уже без сознания, на пути в смерть. Это опровергает разумные и скудные сведения о смерти и бессознании. Остаётся – склонить голову».
Критик Ирина Василинина:«Молодой, преуспевающий, энергичный, в зените славы и успеха, влюблённый в жизнь, не чурающийся никаких её соблазнов, живущий, по первому впечатлению, как в той песне, которую он так замечательно пел, – умеючи и играючи. Вообще, сам ритм жизни Миронова был такой, что просто дух захватывало… Театр, кино, режиссура, поездки… Надо жить играючи, надо жить умеючи… Он вроде бы так и жил. И всех это ослепляло. Завораживало. Обманывало. Не видно было никакого напряжения, которое на самом деле сопутствовало ему всю жизнь… Нормальная повседневность заполнена ежевечерними спектаклями, рядовыми репетициями и многочисленными концертами. Это – повседневная работа. Но есть ещё друзья, дом, долг перед родными и близкими, масса бытовых забот и хлопот, да и просто развлечения… Он во все уходил с головой, ничего не делая вполсилы».
Искусствовед, бывший министр культуры РФ, Михаил Швыдкой:«В нём была улыбка Господа, удивительная видимая лёгкость таланта. Он как бы чуть-чуть парил над землёй. И никогда не останавливался в развитии – ему всегда хотелось чего-то большего. Считается, что великие артисты – одиночки. Однако Миронов не был одинок. Для него огромную роль играли театральное и внетеатральное общение, дружеский круг. Андрей Миронов при внешней лёгкости был очень строгим в работе и рассудительным человеком. Он хорошо понимал роль, чётко выстраивал логику своих героев, что помогало ему потом и в режиссуре. Папины и мамины таланты слились в нём воедино».
Писатель и драматург Григорий Горин:«Наблюдать за репетициями Миронова со стороны – огромное напряжение. Во-первых, чисто физически трудно было уследить за его местоположением: он был то в зале, то в секунду оказывался на сцене, то кричал откуда-то сверху, из осветительной ложи. Сама же премьера очередной его режиссёрской работы становилась просто жизнеопасным мероприятием, ибо, когда он стоял в тёмном зале, спрятавшись в дальнем проходе за портьерой, то бессознательно как бы играл все роли за всех исполнителей в тайной надежде, что телепатически передаст им хотя бы часть своей энергии. И когда кончался этот кошмар, когда стихал гром аплодисментов, а он, бледный и измождённый, сидел в своей гримуборной, я, уже не как драматург, а просто как бывший врач, осторожно спрашивал: „Как ты себя чувствуешь? Устал?“ В ответ – всегда недоумённый взгляд и привычная фраза: „С чего мне уставать? Я же не работал, я только смотрел“».
Драматург и сценарист Михаил Рощин:«„Самое главное – обаяние“, – говорят американцы. Этого самого главного у него было – море. Его обожали девушки. Чистые, милые, юные девушки, провинциальные школьницы, Татьяны Ларины, присылавшие ему безумные письма. Он являл для них собою Героя Любви, отважного и нежного, не мужлана, но мужчину, юного, тонкого и всепонимающего, идеально гармоничного, доброго, лёгкого и верного, а не легковерного. Ироничного, но не циника. Умного, но не чересчур, не сухаря. Всегда весёлого, всегда неотразимого. Доброго… Вот-вот – доброго. Юные девушки – ещё дети, а дети больше всего любят добрых».
Актёр и режиссёр Михаил Козаков:«Андрей Миронов, Андрюша привносил в нашу задёрганную и тревожную жизнь свою неповторимую светлую краску; он давал особый тон, ноту, рождал мелодию и одаривал этим своих друзей, знакомых, зрителей, сидящих в театральном зале, десятки тысяч любителей кино и миллионы людей перед экранами телевизоров. Он стал для многих желанным и дорогим гостем, непременным участником самых любимых праздников в году».
Режиссёр Алла Сурикова:«Андрей Миронов славился потрясающей собранностью, точностью и обязательностью, что в киношной среде чрезвычайная редкость. Один раз он летел на съёмки в Крым из Томска через Москву, больной, с температурой, едва живой. В Москве его, как водится, не встретили, билет на Симферополь наши администраторы ему не купили, и с чистой совестью Андрей мог бы отлежаться дома, полечиться в Москве… Когда же он прибыл на съёмочную площадку вовремя, но таким, каким его никто никогда не видел, я не сумела найти слов и, разряжая ситуацию, просто встала перед ним на колени».
Актёр Юрий Никулин:«Когда меня с ним только познакомили, я не мог относиться к нему иначе, чем как к сыну Мироновой и Менакера – актёров моей юности. Для меня они были эстрадные боги. И вот артистом стал их сын. Невольно смотрел на него по-особому. Сам же Андрей страшно не любил, когда о нём говорили как о сыне Мироновой и Менакера. Он бесился при этом и умолял: „Я прошу, не надо. Я просто Миронов, и всё, и никаких лишних разговоров быть не может“».
Актёр и режиссёр Александр Ширвиндт:«Он был премьером театра. Сейчас это слово ушло, ничего в голову, кроме слова министр, не приходит, а раньше в любом театре был премьер, первый артист. Андрей был премьером Театра сатиры».
Режиссёр Эльдар Рязанов:«Я никогда не видел Андрея злым. Видел его грустным, весёлым, огорчённым, озорным, озабоченным, лукавым, обиженным, сердитым, но не могу припомнить случая, чтобы он злился, чтобы говорил о ком-то с ненавистью, чтобы кого-то проклинал, чтобы на лице его было ожесточение. Когда его бесцеремонно обижали – а такое случалось, – глаза его становились беззащитными и растерянными. Злоба, агрессия, желчность были чужды его натуре.
Если откинуть его театральные и кинематографические роли, а взять только телевизионные выступления, где он представал без грима, то зритель мог составить об Андрее как человеке превратное суждение. На телевизионном экране элегантно двигался, легко танцевал, непринуждённо пел актёр, сознающий свою неотразимость, порой смахивающий на фата, фрачного героя, обаятельного бонвивана. И некоторые зрители отождествляли этот образ с сущностью самого Миронова. А в жизни Андрей был, пожалуй, полной противоположностью своему эстрадному персонажу. Он был застенчив, неуверен в себе, недоволен собой, невероятно деликатен, раним и очень добр. Хотя всё это не мешало ему в разговоре, в общении быть весёлым, остроумным, не лезть за словом в карман. Когда он бывал в ударе, то всегда оказывался душой компании, её эпицентром, вулканом, извергающим шутки, экспромты, остроты. Его юмор был заразителен, а рассказы, помноженные на блистательное актёрское исполнение, вызывали взрывы хохота. Но все эти качества его я обнаружил не сразу. После первых его ролей в кино и театре у меня как у режиссёра-зрителя сложилось впечатление, что Миронов – актёр с отрицательным обаянием. То, что он неимоверно талантлив, мне стало ясно сразу, но я, как говорится, в упор не видел его в образе положительного героя».
Актёр Лев Дуров:«Андрей по-настоящему вкалывал. Иногда мы одну и ту же сцену повторяли много раз. Он работал въедливо, кропотливо, выверяя каждую мизансцену, каждую реплику. Часто репетицию мы заканчивали мокрые и выпотрошенные. „Ну всё, до завтра!“ – „Анатолий Васильевич (А. В. Эфрос. –А. Ш. ), давайте поговорим, я кое-что хочу уточнить“. И так каждый день. Андрей работал умно и, фиксируя все нюансы, рождавшиеся на репетиции, многое записывал, а перед следующей репетицией заглядывал в тетрадку, перечитывал, как бы проверял партитуру роли. Работать с ним было просто радостно».
Режиссёр Георгий Товстоногов:«Андрей Миронов – артист удивительной выразительности в понимании Станиславского, характерный артист при данных героя. Я сейчас вспоминаю совсем молодого, двадцатишестилетнего Миронова, когда он сыграл труднейшую роль классического репертуара – Жадова в пьесе Островского „Доходное место“ в постановке Марка Захарова. И в этой работе, и во всех остальных ролях ощущалось высокое владение сверхзадачей, чем граждански заряжен Миронов, в сочетании с обаянием и высоким мастерством. Он был (к сожалению, приходится применять этот беспощадный глагол „был“) большим Артистом. И вот за год до смерти я увидел интересную режиссёрскую и актёрскую работу Андрея Миронова – спектакль по пьесе Григория Горина „Прощай, конферансье!“. Он точно уловил замысел пьесы и увлёк за собой артистов».
Актёр и режиссёр Олег Табаков: «Актёрское начало доминировало в Андрее. Именно в нём он выражал себя наиболее естественно и полно. Актёрское – значит по своей природе коллективное. Андрей был человеком цеховым, и ему была свойственна цеховая солидарность. Фракций, групп, группок он избегал, как только мог, не участвовал ни в каких интригах, не знал зависти. Обращаясь к группе беседующих актёров, иногда спрашивают: „Против кого дружите?“ Так вот, Андрей всегда дружил „за“. Он бывал ироничен, порой даже язвителен, но всегда верен в дружбе и чужд всяческой возни вокруг нашего дела, нашей профессии, потому что всерьёз любил само дело».
Поэт и драматург Михаил Пляцковский:«Никогда не сумею забыть толпы людей, пришедших к театру, чтобы проводить в последний путь своего любимого актёра. Многие плакали. Так прощаются с родным, близким человеком. У него и была всенародная популярность, он при жизни был удостоен всенародной любви. А это может заслужить только очень талантливый человек, настоящая, состоявшаяся личность. Я знаю: будут идти на экранах киноленты с его участием, будет звучать по радио и на грампластинках его голос, который не спутаешь ни с каким другим. Не хочется говорить об Андрее, употребляя глаголы прошедшего времени. Он есть. Он с нами. Прекрасный, выдающийся актёр, наш современник, наш товарищ, человек-праздник».
Режиссер Театра сатиры Валентин Плучек сказал об Андрее кратко и очень емко:«Наше солнце».
О великом актере Андрее Миронове написано много. Пластичный, очень точный, талантливый, любвеобильный. Имел отношения с самыми красивыми женщинами советского кино – это и Наталья Фатеева, и Екатерина Градова (роль радистки Кэт в многосерийной картине «Семнадцать мгновений весны»), и Елена Проклова, и Лариса Голубкина…
Актриса Татьяна Егорова много лет была подругой и любовницей артиста, выпустила о нем скандальную книгу «Андрей Миронов и я». Там написано много и об интригах в Театре сатиры: актрисы ради ролей спали с режиссером, актеры были готовы из зависти утопить друг друга, а Лариса Голубкина якобы женила на себе Андрея. Те, кто после смерти клялся Миронову в любви и называл своим другом, на самом деле жутко ему завидовали и за спиной поливали грязью.
– Таня многое по-женски преувеличила, – считает коллега Андрея Миронов а по Театру сатиры, актер Георгий Мартиросян. – Хотела славы, популярности, да еще, видимо, ей хорошо заплатило издательство – тираж раскупили мгновенно. Думаю, Таня не случайно выпустила свои мемуары только после смерти мамы Андрея, Марии Владимировны. Если бы сделала это раньше, Миронова бы ее просто пополам перекусила – ни за что бы не позволила имя сына полоскать. Мария Владимировна была очень суровая женщина. Андрей – мягкий, стеснительный. Помню, он коллекционировал виниловые пластинки, которые в те годы было практически не достать. А мне одна знакомая доставала эти пластинки где-то по блату. Я их слушал и передаривал Андрею. Он ужасно мучился и пытался каждый раз отдать деньги. А я ему говорил: что вы (мы были на «вы»), не надо, мне они не нужны. А он все равно переживал, что не может мне в ответ что-то значимое подарить.
– Его тяготил образ, который закрепился благодаря телевидению – легкомысленный гражданин «бабочка крылышками бяк, бяк, бяк…» – продолжал наш собеседник. – Очень важны для него были спектакли, которые он начинал ставить как режиссер. Думаю, если бы Андрей не ушел из жизни так рано, то стал бы очень хорошим режиссером: ставил спектакли, снимал кино...
Андрей очень щепетильно относился к тому, что о нем пишут в газетах, внимательно читал все статьи о себе. Если критиковали, очень переживал.
– У Андрея было потрясающее чувство юмора, – рассказала нам режиссер Алла Сурикова, работавшая с Мироновым на фильмах «Будьте моим мужем» и «Человек с бульвара Капуцинов». – В том числе за это его любили. Он практически сосватал мне моего третьего мужа (смеется). Алик (супруг Суриковой художник Алик Поташников. – Авт.) приехал на съемки, готовил мне ужин – он очень хозяйственный. Андрей говорил: «Алла, если вы не выйдете за него замуж, за него выйду я!» (смеется). В быту, кстати, Андрей был совсем неприспособленным.
О своих сердечных делах и победах актер говорить не любил. Тоже отшучивался: «Меня любят, за что, не знаю. Я, будь на месте женщин, себя не любил бы».
После раннего ухода Миронова из жизни имущество сына забрала его мама. Мария Владимировна не желала, чтобы жены и дети Андрея бились за наследство. Оспаривать это решение никто не посмел. При этом незадолго до своей смерти она отписала квартиру государству, оставив «с носом» и Голубкиных, и Градовых. Сейчас в квартире по адресу М. Власьевский переулок, д. 7 располагается музей семьи Мироновых, куда может попасть любой желающий.
Эстрадный артист Александр Менакер в день, когда родился его сын Андрей, произнес: «Пусть он будет подарком для всех женщин страны!» — и перенес дату появления на свет ребенка с седьмого на восьмое марта. Крестным Андрея Миронова стал легендарный Леонид Утесов, а карьера звезды ему, казалось, была уготована с детства.
Об удивительном обаянии Миронова слагали легенды. Женщины были без ума от одного только взгляда на его киногероев в фильмах: «Три плюс два», «Бриллиантовая рука», «Невероятные приключения итальянцев в России», «Достояние Республики», «Небесные ласточки», «12 стульев», «Обыкновенное чудо». Каждая роль — сумасшедший успех и слава. Говорят, Миронов мечтал сыграть у Андрея Тарковского и Никиты Михалкова, но предложения так и не получил. Впрочем, ему хватало и работы в родном Театре сатиры. Он и ушел из жизни как настоящий артист. Не доиграв роль, прямо на сцене. Это случилось 14 августа в Риге, где гастролировал театр. Миронов играл в спектакле «Женитьба Фигаро». В третьем акте ему стало плохо, и спектакль прервали. Два дня врачи сражались за жизнь знаменитого артиста, но в сознание Андрей Александрович так и не пришел…
Миронова любили многие женщины, но своей судьбой он называл Ларису Голубкину. Она прожила с Андреем Александровичем 13 счастливых лет и память о знаменитом муже хранит до сих пор.
- Лариса Ивановна, существует расхожая фраза о том, что время лечит. Вы излечились от любви к Миронову?
— (Долгий вздох.) Знаете, что я отвечу? Написано огромное количество воспоминаний об Андрее его жен, вдов и просто женщин. Но неужели вы думаете, что кто-то из нас может сказать истинную правду?! Ведь не скажут. И самое противное, что сочиняют о нем истории, фантазируют, придумывают то, чего и близко не было.
- И вы тоже?
— Сложно ответить. В каком-то смысле и я, наверное, в их числе. Понимаете, все наши отношения с Андрюшей преподносятся как сказка. Мол, были такой принц и принцесса. Потом он ушел из жизни, она хотела прыгнуть с пятнадцатого этажа — не удалось. И она тоскует по нему все 24 года. Но это же все неестественно и цинично. Конечно, страшно, что люди уходят из жизни… Помню, через месяц после того, как Андрюша умер, мне пришлось ехать с театром на гастроли. Отказаться не было никакой возможности, и как бы мне ни хотелось, я отправилась в дорогу. Театр тогда гастролировал в Сочи, где в совминовском санатории отдыхали мои друзья. Так получилось, что все свободное время я проводила у них. Ходила к самой известной в то время массажистке в Сочи.
- Она, конечно, сразу узнала знаменитую пациентку…
— Представьте себе, нет. Но мне это было на руку — не узнала, и слава Богу. Я приходила к ней каждый день, ложилась на кушетку и отмечала, что массажистка все время находилась в приподнятом настроении. Она радовалась, веселилась, излучала просто какую-то эйфорию. В конце концов я не выдержала и спросила, почему она так довольна. И тут она мне с улыбкой сообщает: «Да я недавно мужа похоронила!» И так счастлива при этом была. Оказывается, муж на протяжении нескольких лет рассказывал, что похоронит ее, и даже показывал где. Но судьба распорядилась иначе, и теперь радости женщины не было предела. Помню, это заставило тогда задуматься, как странно устраивается жизнь…
- Но вас-то, надеюсь, Миронов не пугал?
— У нас были совершенно иные отношения. Наша с Андрюшей жизнь протекала так же весело, как меня массировала та женщина из Сочи. Мы прожили вместе 13 лет. Вот уже 24 года, как я без Миронова. Почти в два раза больше, чем с ним прожила. За это время даже СССР превратился в… не знаю, во что. В общем, жизнь продолжается.
- Тем не менее замуж вы вновь так и не вышли.
— Меня всегда раздражала эта идиотская фраза: «Надо устраивать свою личную жизнь». Со времени смерти Андрюши я слышала ее от своих знакомых постоянно и просто возненавидела! Может, если бы я была вот той массажисткой и меня пугали на протяжении всей совместной жизни, я бы начала ее устраивать. Но мне этого не хотелось. Не скажу, что все 24 года тоскую о Миронове, это было бы неправдой. Но нового мужа я не искала. Просто время, которое прожила без него, дало мне возможность сейчас рассуждать об Андрее без показухи. Получается, только я знаю и хорошо помню, каким он был.
«BMW» для супруга «выбила» я»
- И каким же?
— Он не был доктором наук, профессором, академиком. Андрей был актером, а значит, не имел никаких особых привилегий. Я не могла себе позволить не работать, как это сделала бы, скажем, жена академика Королева. Кстати, моя мама не работала, но наша семья была вполне обеспечена. Мы же с Андреем трудились на равных. Правда, совершенно не для того, чтобы, как это говорят, «себя обустроить». Вещи бытовые нас не волновали. Может, потому что я долго жила с родителями, ни в чем особо не нуждаясь. Мой папа девять лет работал в Германии, как раз в то время, когда мне хотелось модно одеваться. Сказать, что родители меня избаловали до умопомрачения, нельзя, но и что такое дефицит, я не знала. И у Андрюши особых запросов не было. Он всегда жил неплохо, потому что его родители были весьма состоятельные люди. Но опять лишь в силу того, что неустанно работали на эстраде. И Мария Владимировна, и Александр Семенович имели очень неплохой вкус и знали меру, но из «ноздрей золото не перло». И Андрей был довольно сдержан в одежде.
- Тем не менее у него, одного из немногих в Москве, была иномарка.
— Это я ему «выбила» «BMW». Но это случилось уже в 1985 году, за два года до смерти Андрюши. Помню, он тогда лежал в больнице после тяжелой операции по удалению лимфоузлов. Я пришла его навестить, и вдруг он говорит: «Даже никто не может мне «Мерседес» подарить». Тогда я пошла к министру торговли СССР и стала его убеждать, что надо позволить Миронову купить «Мерседес». Надо ведь понимать, в годы СССР иметь дорогую иномарку было чуть ли не преступлением, если ты не имеешь соизволения «свыше». В магазине, как сейчас, тогда ничего не продавалось. С покупкой «Мерседеса» была у нас целая история, я долго ходила по разным инстанциям. В конце концов оказалось, что эту машину уже забрал какой-то военный адвокат, зато нам разрешили купить «BMW». Я была счастлива! Представьте, Андрея выписывают из больницы, а на улице его ждет новенькое авто. Помню, он радовался, как дитя! Приехал на ней в наш двор, созвал друзей, посадил всех в машину, давай возить. Андрей по-особому относился к машинам, холил, лелеял их. До этого он ездил на «Волге», были и «Жигули». Причем все машины покупал за собственные деньги, без помощи родителей.
- Миронов, наверное, как звезда советского театра и кино зарабатывал приличные деньги.
— Ну что вы! У меня и то была больше ставка, чем у Андрея, поскольку было еще и музыкальное образование. Я имела лишь филармоническую ставку, а он — актера драмы. Тогда, конечно, можно было и «халтурить» — ездить по концертам, но за это могли и посадить. Мы с Андреем этим не занимались. Помню, как-то ему предложили проехать с таким «туром», но он отказался. Сказал, что не хочет рисковать своей репутацией. Вся загадка Миронова в том, что он был обаятелен от природы и органичен невероятно. Самое интересное, не прикидывался и на полном серьезе любил свою профессию.
- Что же так долго он обаять вас не мог? Сколько лет «обхаживал»?
— Лет десять, наверное. Но почему же, обаял Андрюша меня сразу. Еще с той нашей первой встречи, когда я пришла на день рождения к своей подруге Наталье Фатеевой. Мне тогда было всего 22 года. Девчонка!
- И никаких романов до Миронова?
— Что вы! Мама чуть ли не за ручку водила меня до 25 лет. Папа был кадровый офицер, человек строгих правил. Он не хотел, чтобы я становилась актрисой. Поддержала меня мама, и отцу пришлось смириться. О романах с актерами и речи не было. Когда я встретила Андрюшу, не обратить внимание на него было просто невозможно. Но никакого постельного романа у нас долго не было. Да и не скажу, что мы влюбились друг в друга буквально с первых минут. Хотя, когда я училась на последнем курсе училища, Андрей первый раз сделал мне предложение. Приехал с корзиной цветов и тут же выпалил: «Выходи за меня замуж!» А я: «Не хочу!» Он просто обомлел: «Все хотят, а ты не хочешь!» Никто меня не понял, но я чувствовала, что не люблю Миронова. Да и он особого трепета ко мне тогда не испытывал.
«В канун дня рождения Андрюши мне всегда кажется, что он где-то рядом»
- Вы не жалели потом о «потерянных» годах?
— Нет. Значит, так должно было случиться. Мы разбежались, потом сошлись, вновь разошлись. Это были долгие отношения. Андрею надо было «побегать» на стороне, я это понимала. И 
хорошо, иначе он начал бы тягаться по теткам в семейной жизни. А так сидел при жене. Не потому, что постарел, просто кое-что понял в этой жизни. И я к тому времени, как мы стали жить вместе, уже была научена…
- Известно, что вас как родную приняла даже строгая нравом мать Миронова Мария Владимировна.
— Не понятно почему, но все наши родные, видевшие меня и Андрея вместе, сразу говорили, что мы созданы друг для друга. Наверное, так это и было, раз, пройдя через многие житейские испытания, мы все же остались вместе. Как-то Андрей мне сказал, что я очень похожа на его мать. В его устах это было высшей похвалой.
- Говорят, именно от мамы Миронов унаследовал буквально патологическую любовь к чистоте.
— Когда мы с Андреем начали жить вместе, сразу стало понятно, кто в доме главный. Ему для этого совершенно не пришлось как-то самоутверждаться. Андрей даже голос никогда не повысил на меня, разве что по пустякам. Да мы и не ругались с Мироновым. Такая ровная, семейная жизнь. Что касается чистоты, то в этом Андрюша был категоричен. Стол должен был быть сервирован по всем правилам всегда, не только по праздникам. Он ненавидел беспорядок, в доме должно быть идеально чисто. Андрей так привык, так было в доме его родителей. Он страшно не любил всякие перестановки. Если что-то появлялось из вещей без его ведома, начинал злиться.
- Известна история о том, как он пришел к вам в дом со своим креслом и лампой.
— Привез вещи на грузовике — зеленое кожаное кресло, старинную лампу и… импортный унитаз. Это был настоящий дефицит. Помню, следом за ним пришел Александр Менакер и сказал, что мы не уживемся, поскольку его сын тяжелый человек. Но я возразила: «Я его не звала, Андрей сам пришел. Поживем — разберемся… » С этого и началась наша семья…
- Случилось так, что у вас даже дни рождения с разницей лишь в один день.
— Да, у Андрюши 8 марта, а у меня — 9-го. Обычно мы их совмещали. О праздновании Международного женского дня, конечно, речь не шла. Обычно собирались у нас дома компанией 8 марта. Специально делали декорации, разыгрывали сценки, хохотали… После смерти Андрюши я практически ничего в доме не меняла. Так мне спокойнее. А в канун его дня рождения вообще кажется, что он где-то рядом. Со мной…