| Виталий Елисеев | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
| Имя при рождении: |
Виталий Борисович Елисеев |
|---|---|
| Дата рождения: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Место рождения: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дата смерти: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Место смерти: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Гражданство: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Профессия: | |
| Карьера: |
с Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). по Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Направление: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Награды: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| IMDb : |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Аниматор.ру : |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
Вита́лий Бори́сович Елисе́ев (30 сентября , Москва) - российский телеведущий, продюсер, ведёт программу «Время» на «Первом канале » с 4 июня 2007 года .
Биография
Семья
Виталий Елисеев женат , имеет дочь Елизавету.
См. также
Напишите отзыв о статье "Елисеев, Виталий Борисович"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Елисеев, Виталий Борисович
– Церковь Вам ничего не должна, Изидора. Вы колдунья, и как раз-то на Вас её милосердие не простирается! – совершенно спокойно произнёс Караффа. – Вашему мужу уже не поможет Ваш плачь! Идите лучше подумайте, как стать сговорчивее, тем же самым не заставляя более себя и других так сильно страдать.Он удалился, как ни в чём не бывало, будто и не прерывал только что чью-то драгоценную жизнь, будто на душе у него всё было просто и хорошо... Если душа, как таковая, была у него вообще.
Меня вернули в мои покои, так и не разрешив отдать умершему мужу последнюю дань.
Сердце стыло в отчаянии и печали, судорожно цепляясь за крохотную надежду, что, возможно, Джироламо был первым и последним из моей несчастной семьи, кого этот изверг в папской сутане заставил страдать, и у которого он так просто и развлекаясь отобрал жизнь. Я знала, что ни смерть моего отца, и уж тем более – смерть Анны, я, вероятнее всего, не смогу пережить. Но меня ещё более пугало то, что я понимала – Караффа тоже это знал... И я ломала голову, составляя планы один фантастичнее другого. Но надежда уцелеть хотя бы на ближайшее время, чтобы попытаться помочь своим родным, таяла, как дым.
Прошла неделя, Караффа всё ещё не появлялся. Возможно, ему (так же, как и мне!) нужно было время, чтобы обдумать свой следующий шаг. А возможно его отвлекли какие-то другие обязанности. Хотя в последнее мне верилось с трудом. Да, он был Римским Папой... Но в то же время, он ещё был и невероятно азартным игроком, пропустить интересную партию для которого, было свыше его сил. А игра со мной в «кошки-мышки» доставляла ему, я думаю, истинное удовольствие...
Поэтому я изо всех сил старалась успокоиться и найти в своей измученной голове хотя бы какую-то «умную» мысль, которая помогла бы мне сосредоточиться на нашей неравной «войне», из которой, в реальности, у меня не остава-лось никакой надежды выйти победительницей... Но я всё равно не сдавалась, так как для меня «сдавшийся человек» был намного хуже, чем мёртвый человек. И так как я пока что была живой, это означало – я всё ещё могла бороться, даже если моя душа уже медленно умирала... Мне надо было хоть сколько-то продержаться, чтобы успеть уничтожить эту смертельно-опасную гадюку, коей являлся Караффа... Теперь у меня уже не оставалось никаких сомнений в том, что я смогу его убить, если только представится такая возможность. Только вот, как это сделать, я пока что не имела ни малейшего понятия. Как я только что печально убедилась на собственном опыте – моим «обычным» способом Караффу уничтожить было нельзя. Значит, приходилось искать что-то другое, а вот времени для этого у меня, к сожалению, почти что не оставалось.
Родился в сентябре 1972 года в городе Прага (Чехия) в семье советского русского офицера.
Предки по линии отца – выходцы из Пруссии, обосновались в начале в Кёнигсберге (Калининграде) во время Александра I, затем переехали в центральную Россию (Москва, Пенза, Рязань). Предки по линии матери – выходцы из Беларуси. Раннее детство прошло на юге России, в Ростове-на-Дону, где мой отец служил начальником центра связи. После перевода отца в Центральную Азию наша семья жила в Монголии, где мне удалось ознакомиться с культурой и традициями буддизма. На меня ещё подростком оказало неизгладимое впечатление посещение буддийских дацанов и беседы с ламами.
В 1986 году, этот год вошел в историю как начало Перестройки в Союзе, наша семья (еще две младшие сестры) переехала на юг Украины. Здесь в Одессе прошла юность, отмеченная исканиями подлинной жизни и глубоко осознанной устремленностью жить. Как и многие в те годы, повышал свой кругозор с помощью «Голос Америки», «Радио Свободы», «Радио Ватикан», «Голос Израиля», «ВВС» и Севы Новгородцева.
В 1994 году окончил радиотехнический факультет Одесского Национального Политехнического Университета c квалификацией радиоинженер-микроэлектронщик, работал инженером на военном заводе. В студенческие годы пережил кризис взросления и приобрел серьёзный интерес к религии, психологии и философии.
C 1993 по 1996 обучался в Одесской Богословской Семинарии ЕХБ Библейской Школе (преподаватели С.В. Санников, В.В. Логвиненко). Семинария давала ощущение свободы: талантливые преподаватели, доступ к «закрытым» авторам, возможность свободно мыслить и постоянно развиваться. Защитил дипломную работу по теме “Смысл жизни по Семену Франку”, получил среднее богословское образование с квалификацией преподаватель нравственности, проповедник Библейских дисциплин.
Профессия отца и семья обязывала много перемещаться по просторам нашей планеты. Отсюда, наверное, и бескрайняя любовь к природным стихиям, путешествиям и приключениям. В поисках своего призвания в жизни и получения жизненного опыта несколько лет ходил в рейсы на круизных судах в Средиземноморье, хорошо изучил менеджмент и организацию управления персоналом с позиции «снизу», что знаю не понаслышке. Но главное – изучил обычаи, культуру и верования Средиземноморья, проникшись Духом и атмосферой этих Библейских мест, что очень помогло мне в формировании осознанной духовно-религиозной позиции.
Продолжил обучение в области психологии:
В 1998 г. получил квалификацию психолога-консультанта в Колледже «Социум» (преподаватели Б.Г. Херсонский, А.Н. Моховиков, С.В. Дворяк),
В 2004г. квалификацию гештальт-терапевта, тренера-супервизора, преподователя гештальт-терапии в (преподаватели Д.Н. Хломов, Е.Р. Калитеевская),
В 2007 г. социального психолога в Христианском Гуманитарно-Экономическом Университете (преподаватели В.Е. Лановой, Л.В. Максименко).
Состою в Обществе Практикующих Психологов Гештальт-Подход, член Всеукраинского Общества Практикующих Психологов Гештальт-Подход . Область профессиональных интересов – индивидуальная и групповая психотерапия, философия, искусство, литература и музыка.
Специализируюсь на работе в области межличностных взаимоотношений, индивидуальная работа, а так же с группами и организациями.
Юля Демина 1998-2008 сын Аремий Елисеев д.р.1999 год
Татьяна Гурская 2009-2015 дочь Марта Елисеева д.р.2013 год
Александра Елисеева 2015-настоящее время
Быть ведущим программы «Время» - задача крайне ответственная. Однако Виталий Елисеев был уверен, что давать интервью у него нет повода. А ведь он уже пять лет является лицом программы…
Быть ведущим программы «Время» — задача крайне ответственная. Однако Виталий Елисеев до сих пор полагал, что давать интервью у него нет повода. Долгое время его работа была сосредоточена за кадром, потому и предложение стать лицом программы он не сразу воспринял всерьез. Теперь же он в кадре уже пять лет, а сама программа недавно отметила 45-летний юбилей. Мы решили, что поводов для встречи достаточно.
Виталй Елисеев.
Владимир Чистяков
— Виталий, в январе программе исполнилось 45. Вы — младше, а значит, она уже была в вашем детстве. Помните, какие у вас тогда были впечатления о ней?
— Я вынужден был ее смотреть еще с несознательного возраста. Мы жили большой семьей, восемь человек: бабушки, дедушки, мама, папа, брат и я. И родители всегда смотрели «Время». Поэтому, наверное, с двух-трех лет у меня в памяти отложились музыкальные шапки этой программы. А лет с восьми-девяти я начал посматривать, что там происходит. Конечно, любимой частью программы были новости спорта — без этого, наверное, мальчишки не могут. Было приятно смотреть на таких ведущих, как Николай Николаевич Озеров, Нина Еремина, Владимир Маслаченко. На многих известных и любимых наших спортсменов. Почему-то запомнил, будучи еще достаточно юным, нашего корреспондента Юрия Выборнова, который в своем сюжете из Италии бросал курить прямо в кадре. Это было еще в 1980-е. Конечно, ко всем дикторам я тогда испытывал безграничное уважение; мне казалось, что они знают что-то такое сокровенное, о чем мы даже не догадываемся. С такой подачей все это произносилось с экрана. Поэтому, когда я пришел сюда работать сам, мне было очень приятно встретиться и с людьми, которые стояли еще у истоков этой программы и отработали в ней несколько десятков лет.
— Существуют ли какие-то традиции в коллективе, с которыми вас познакомили?
— О традициях при приходе на работу здесь не говорят. О них узнаешь, когда видишь, как люди общаются, как они делают какие-то вещи, связанные с эфиром, и ты стараешься соответствовать коллективу; сам того не замечая, становишься его частью. Несомненно, сохраняется традиция и дань уважения к тем, кто вел программу «Время» раньше. Я стараюсь звонить Игорю Леонидовичу Кириллову, это человек с громадным опытом. Нельзя сказать, что я старался быть похожим на него, но мне очень интересен его опыт. Ведь мы работаем в прямом эфире, а он выходил из таких сложных моментов, когда нужно было быстро принимать сложное решение.
— Вы ведь начинали работать в программе за кадром. И после вам не пришлось начинать с ведущего утренних новостей, а вас поставили сразу на 21.00. Чем вы там покорили руководство?
— Для меня это до сих пор вопрос! (Смеется.) Я пришел в службу информации в 1992 году и за это время узнал всю технологию работы Дирекции информационного вещания. Начинал с самых азов, знаю, что такое производство. Какое-то время работал редактором, потом меня пригласили в отдел корреспондентов, где я был продюсером, а когда продюсирование в нашей дирекции выросло в большой отдел, я его и возглавил. Продюсеры иногда берут на себя большую часть работы, помогая корреспонденту в подготовке сюжета. И когда мне поступило предложение вести программу, я сначала подумал, что это розыгрыш. Думал: может быть, руководители хотят проверить мою реакцию? (Смеется.) Сразу ничего не сказал — через несколько дней меня вызывают опять: «Готов ли ты?» Я говорю: «Еще не решил». А они мне: «Чем дольше ты будешь решать, тем меньше у тебя останется времени на тракты». Фактически — репетиции эфира, после которых принимается решение, сажать человека в эфир или нет. Я очень волновался. Мне тогда было уже 37 лет, и казалось, что я уже обрел свое место на телевидении — все-таки руководитель отдела, очень ответственная работа, и, главное, мне она нравилась. Я все эти годы знал, что задача моего отдела — поставить продукт для программы. А когда мне предложили стать ведущим, моей компетенцией было не «что» будет в эфире, а «как» это будет. То есть все меняется на 180 градусов. Но мне захотелось еще раз начать все заново, попробовать себя. А со стороны начальства — наверное, это было прежде всего доверие ко мне, может быть, уверенность в том, что у меня получится. Иначе я это просто не могу объяснить. Конечно, я знаю ребят, которые долгие годы мечтают стать ведущими, у них горят глаза, а мне так вот сразу посчастливилось. Но вначале было очень тяжело. На первом эфире пульс у меня был за 200! Это даже мешало говорить, когда внутри все вибрирует. Раньше у нас было оригинальное начало, когда ведущий входил в кадр, садился на свое рабочее место, здоровался со зрителями и начинал вести программу. И вот ты стоишь в пяти метрах от стула, к которому должен подойти, остаются секунды до эфира, и тебе хочется сказать: «Ну подождите еще немного, я отдышусь…» И вдруг ты понимаешь, что это невозможно, уже нет времени что-то обдумать и переделать. Только через год я стал себя чувствовать более-менее уверенно, но все равно учусь до сих пор. С первого дня работы и по сегодняшний день узнаю что-то новое от своих коллег, и меня это захватывает.
— До того как стать ведущим, вы интересовались политикой, историей?
— Историей я интересовался всегда. История — одна из самых удивительных и интересных наук. До прихода на телевидение я успел поработать в киновидеостудии с удивительным оператором, хроникером Николаем Борисовым; к сожалению, его уже нет в живых. Он работал с первых дней после аварии на Чернобыльской АЭС, и с ним мне удалось поездить по стране, поснимать, я приобрел навыки работы в репортерском жанре, операторской работы.
— Это уже после института?
— Нет-нет. Я поступил в авиационный институт после школы, в 1987 году, но уже через год параллельно стал работать, несмотря на то, что учился на дневном и пропускал учебу. Но она меня занимала меньше, чем работа с камерой. Потом я ушел в армию, взял академический отпуск в институте. Это было принципиально. Дело в том, что в МАИ была бронь от армии. Но на каждой лекции преподаватель нас пугал: будете плохо учиться — попадете в армию, пойдете в Афган. И однажды меня это так задело, что я сказал: хорошо! Так отслужил еще в Советской армии, вернулся и после устроился сюда.
— А в школе вы какими науками больше интересовались?
— Конечно, историей. Но в старших классах произошел конфуз: у нас была очень симпатичная и интересная женщина, преподаватель истории. Она мне настолько нравилась, что я не мог концентрироваться на уроках вообще. И так получилось, что в 10-м классе я по истории получил «три», что, конечно, сказалось на аттестате. Еще, конечно, физика, астрономия, география, уже не говорю про физкультуру. Математика — я тяготел к точным наукам.
— Это, наверное, потому, что родители — инженеры?
— Да, конечно. У меня родители всю жизнь проработали в «почтовом ящике», на закрытом предприятии, создавая продукцию для ВПК, и для них не было вопроса, куда пойдет их сын. Конечно, в технический вуз. Когда поступал в авиационный институт, там была обязательная медкомиссия, и если здоровье позволяло, тебе можно было попасть на, условно говоря, «космический факультет». Кстати, его выпускником был в свое время известный космонавт Муса Манаров. И это я называю только одну фамилию. Но я не прошел медкомиссию по зрению и понял, что с космосом мне придется завязать. И пошел на самолеты. Однажды мне даже посчастливилось полетать на учебном самолете и ощутить всю прелесть полета, когда он набирает высоту, делает какие-то маневры, перестраивается, — удивительное ощущение! А когда мы летаем на обычном самолете, самая приятная часть полета — это взлет, посадка и воздушные ямы. Но, конечно, фильмы и книги о космосе остаются моей страстью.
— Во время благотворительной акции на вашем канале вы должны были раскрасить для детей абажур настольной лампы — и выбрали космическую тему…
— Это была отличная возможность вспомнить о моей любви к космосу! И хотя бы в чем-то передать ее тем ребятам, которые не могут позволить себе в жизни многое из того, что могут позволить обычные дети. Как я говорю: это я стал таким сентиментальным с тех пор, как сам стал отцом.
— А вашему отцовскому стажу сколько уже?
— Дочке Елизавете — 14, она уже получила паспорт и сейчас решает, какой профессией будет заниматься. Последнее ее желание — стать филологом, пойти на филфак, который закончила моя супруга. Посмотрим, как получится.
— Как-то вы сказали, что она хотела бы пойти по вашим стопам, но вы — против.
— Когда человек просто говорит о том, что хочет работать на телевидении, потому что там интересно, много звезд и так далее, — я сразу против такой позиции. Телевидение — это не тусовочное место, это пахота. По крайней мере, у нас в информации, да и везде. Если ты действительно хочешь чего-то добиться, нужно работать постоянно и не уходить в сторону, когда возникают какие-то сложности. Только так можно достичь результата.
— Как оценивают домашние вашу работу?
— Мама гордится, потому что если я не ожидал такого в своей жизни, то мама — и подавно. Конечно, гордится дочка. А жена — она для меня основной цензор, поскольку является в программе редактором, и у нее к этому немножко другое отношение.
— У нее, наверное, больше всех прав вас критиковать?
— Наверное. Но есть одно «но». Мы стараемся все вопросы по работе обсудить на работе, если есть такая возможность, или по дороге домой. А как только мы оказываемся дома, все эти разговоры у нас прекращаются. Знаете, как у меня заканчивается рабочий день? Когда мы приходим с последней летучки, на которой прошло обсуждение всех удач и неудач, которые были в программе, я сажусь за свой стол, складываю все бумаги, которые были связаны с новостями текущего дня, и одним движением отправляю их в урну. Это означает, что день закончен. Поэтому о работе мы уже дома вечером не говорим.
— В любом случае вы, наверное, благодарны вашей работе еще и за то, что именно она вас познакомила с будущей женой?
— Да, действительно, мы познакомились на работе. Марина работала у Александра Невзорова в программе «Дни», но настал момент, когда программу решено было закрыть. До этого мы были с нею знакомы, пересекались по производственной необходимости. Она пришла на телевидение после университета, и ей очень понравилось. А когда все случилось, позвонила мне, сказала: вот такая ситуация, программу закрыли, а мне бы хотелось пробовать себя на телевидении и дальше. Я сказал: сейчас приеду. Мы беседовали часа четыре, а потом я помог ей только в том, что показал ее, а дальше она уже пробивалась сама.
— Ваши рабочие графики совпадают? У вас ведь неделя через неделю?
— Да. Какое-то время мы работали «в противофазе», но потом Марине удалось перейти на мою рабочую неделю, и теперь мы, что называется, почти всегда вместе. Но, несмотря на то, что мы работаем в одной дирекции, видимся крайне редко, может быть, пять минут в день, когда она свободна. У нее ответственная работа, Марина отслеживает темы, связанные с первыми лицами государства, с президентом, с правительством, — она редактор, поэтому ей лучше не мешать. Так что мы друг друга не напрягаем.
— А как проводите свободную неделю?
— Если на рабочей ты выходишь из дома в полдесятого, а возвращаешься вечером в одиннадцать, то уже не можешь ни помочь дочке с учебой, ни просто поговорить с нею, потому что она иногда уже спит, когда мы приезжаем с работы. Поэтому все общение с Лизой, а также бытовые дела у нас остаются только на выходные. Но выпуски программы «Время» я смотрю всегда, даже на выходной неделе. В новостях нужно быть постоянно. Если ты выпадаешь хотя бы на несколько дней — эти пробелы восполнять сложно.
— А сколько времени посвящаете любимой рыбалке?
— Только когда есть свободное время. Тогда я приезжаю на какие-то насиженные места, начинаю говорить с коллегами-рыбаками. Знаете, что приятно? С каждым годом все больше мужчин приезжает на рыбалку с женами. Раньше это было чисто мужское занятие, и тут вдруг смотрю: один приехал с семьей, второй, третий… И жены уже больше вовлечены в рыбалку, чем мужья. Ведь на рыбалке важно не только поймать рыбу. Ты выбираешь тихое, спокойное место, где тебе никто не должен помешать. И вот это неповторимое ощущение встречи рассвета на границе воды и земли, когда после ночи все оживает, когда еще холодный воздух даже летом, когда начинают чирикать птицы, когда вода бурлит от того, что рыба начинает гулять, это ощущение пробуждения природы — оно непередаваемое. Сначала, как только забрасываешь снасти, — уже не думаешь ни о чем, все проблемы уходят из головы, и ты только созерцаешь. И вот это и есть та самая чистка своего собственного «жесткого диска». А когда попадается хороший трофей — это адреналин, неповторимое ощущение. Рыбаку всегда приятно хвастаться своими трофеями. В этом году самый большой лещ, пойманный мною, был около 3 кг.
— Ловите где-то неподалеку?
— Есть удивительное место, которое называется Канал имени Москвы. Это волжская вода, где водится самая разнообразная рыба, и вкусная, поскольку плавает в чистой воде. Это место рядом с нашей дачей.
— А еще вы, наверное, в технике до сих пор хорошо разбираетесь? В смысле, что-нибудь починить?
— Это я всегда любил. Еще в детстве сам собирал усилители, радиоприемники по схемам из журнала. И хоть моя специальность в авиационном институте была и секретной, а наша промышленность шагнула далеко вперед, то, чему нас учили еще в далекие 1980-е годы, только сейчас начинает применяться в производстве. Когда я слышу сочетание «дозированные антенные решетки для самолетов» — я понимаю, что знал об этом еще в юности.
Окна рабочего кабинета ведущего программы «Время» выходят на Останкинский пруд. С этим местом у Виталия связаны особые воспоминания.
Досье
родился : 30 сентября 1970 года в г. Москвеобразование : МАИ
карьера : инженер отдела координации вещания; редактор отдела корреспондентов; ведущий программы «Время»
семейное положение : женат, есть дочь
ПРЕДПОЧТЕНИЯ
писатель : Михаил Булгаков
еда : жареная картошечка
хобби : рыбалка
спорим, вы не знали, что… однажды Виталий в свободную минуту во время рабочего дня взял удочку и отправился на Останкинский пруд ловить рыбку. Правда, так ничего и не поймал.
– Как-то в детстве пошли с папой гулять на Останкинский пруд. Рядом – здание телецентра. «Наверное, хорошо им в этом доме – такая красота рядом», – сказал я тогда папе. А он объяснил, что в этом здании – телевидение и все, что мы видим по телевизору, делается здесь. «Я тоже хочу тут работать», – сообщил я. Удивительно, но через много лет так оно и случилось.
– Как же это произошло?
– Без каких-либо предпосылок. Родители считали, что я пойду по их стопам – стану инженером. И после школы я поступил в авиационный институт. Быстро понял – не мое. Преподаватели тем временем твердили: если кому не нравится – уходите, вас ждут армия и Афганистан. Кого-то эта перспектива пугала, а я, наоборот, решил, что в армию пойду.
– Как отреагировали родители?
– У мамы – шок, а папа сказал: все правильно, пусть служит.
– И вас послали в Афганистан?
– Нет. Служил в ВВС в одном из полков Харьковского военно-авиационного училища летчиков. После возвращения мне предложили поработать на телевидении, в отделе технической координации. Распределял технику, решал, какая камера отправится на съемки того или иного сюжета.
– Как-то эта работа далека от ведения новостей в эфире...
– Но получилось так, что понадобился новый ведущий в программу «Время». Естественно, искали его не на улице, а среди тех, у кого есть опыт работы в новостях. Я в кадр не рвался, но, когда предложили попробовать, подумал: почему бы и нет.
– Чему первому пришлось тогда учиться?
– Я три года в эфире и постоянно чему-то учусь. Работа ведущего новостей такова, что каждый раз ты сталкиваешься с чем-то, к чему не был готов. Кроме того, есть большая закадровая подготовка. Раньше я не писал ничего, кроме, наверное, школьных сочинений. А ведущий должен написать не просто текст, а такой текст, чтобы зрители в эфире восприняли его на все сто. Нужны максимальная точность и доступность формулировок. Если человеку не ясно, о чем речь, он переключится на другой канал.
– И сколько у вас было репетиций, пробных эфиров?
– Когда мне сделали предложение вести новости, то сказали: чем дольше ты принимаешь решение, тем меньше у тебя будет времени трактоваться (тракт – репетиция эфира с новым ведущим. – Прим. «Телесемь»). Так что согласился я быстро. Две недели вел выпуски для Дальнего Востока – это была своеобразная тренировка, привыкание к эфиру, потом стал работать на страну. Когда шел первый эфир, мне казалось, что я не нервничаю. Коллеги шутили: «Не волнуйся, на тебя будут смотреть всего 10 миллионов человек». А больше всего я боялся подвести Кирилла Клейменова – директора Дирекции информационных программ, ведь он в меня поверил.
– Голос не дрожал предательски?
– В первый день? Да! Вот на фразе «Здравствуйте, в эфире события понедельника такого-то мая…» внутри все ходуном ходило, пульс за 180…
– Не возникало желания сбежать куда-нибудь?
– Нет, я же понимал, какая это ответственность. Хотя... Помните, не так давно «Время» начиналось с выхода ведущего. И вот стоишь смотришь на часы: 15 секунд… 10… 5… Было желание не то что сбежать, а просто попросить паузу: «Стоп! Подождите, сейчас я отдышусь – и начнем!» Но на телевидении это невозможно, так что брал себя в руки и…
– А когда наступило спокойствие?
– Месяца через три. Хотя старожилы утверждают, что полное спокойствие в кадре приходит через три года.
Оценки и самооценка
– Многие думают, что работа ведущего – это пришли к девяти вечера, прочитали новости и домой…– Ну что вы! Я прихожу на работу к 10 утра. Отслеживаю новости, обсуждаю с коллегами программу на сегодня. В час дня первый эфир – программа «Время» для Дальнего Востока, там ведь уже девять вечера.
– Получается, там смотрят совсем не те новости, которые смотрим мы?
– Да, в течение дня программа обновляется. В пять вечера идет выпуск для Сибири, затем планерка и подготовка девятичасовых новостей для Центральной России. Потом снова планерка – обсуждаем: все ли новости осветили, правильная ли была подача, и только после этого – домой. А сам себе я до сих пор каждый день за эфир ставлю оценки…
– И как? Отличником стали?
– Я самокритичен. Когда поставлю себе четверку – можно будет уходить с этой работы.
Дела семейные
– Дома вас смотрят? Замечания делают?– Знаете, супруга работает со мной, она редактор в Дирекции информационных программ.
– Выходит, вы здесь познакомились?
– В 90-х годах у Александра Невзорова была программа «Дни». Именно там и работала моя будущая жена. Мы с ней были знакомы, встречались по работе. И вот, когда ту программу закрыли, она звонит: мол, не подскажете, куда обратиться, не нужны ли где сотрудники? Встретились, поговорили и… договорились до брака.
– То есть все рабочие вопросы решаете дома?
– Когда жена была в декрете, мы действительно общались по поводу работы. Но только потому, что ей было интересно, как тут дела.
– А сейчас?
– Ни слова дома о работе! Максимум, что позволяем: вечером, когда у телецентра садимся в машину, минут пять-десять выпускаем пар – обсуждаем прошедший выпуск.
– Неужели никто из близких не видит вас на экране?
– Дочь. Всегда говорит, когда я запнулся, когда что-то хорошо, когда – не очень. Еще мама смотрит, тесть с тещей, знакомые… Встретишь приятеля: «Привет, 100 лет не виделись!» А он: «Ну я-то тебя вчера видел».
– У вас дочь в школу ходит, а вы родительские собрания посещаете?
– Хожу в школу, просто чтобы проследить за успеваемостью, а на собрания – нет, жена взяла это на себя. Считает, что лучше с этим справляется.
Активный отдых
– Я прочитал, что вы поклонник рыбалки…– Ох да, люблю! Тут же что главное? Нет, не поймать рыбу огромную, главное – процесс.
– А выезжаете как? С семьей или в мужской компании?
– Всегда один. Рыбалка – это рыбалка, а не как в анекдоте: взять 3 ящика водки, из автобуса не выходить, удочки не брать.
– Ваш самый большой трофей?
– Помню, мы с папой каждый год на катере ходили в отпуск на Волгу. Однажды остановились на притоке, я наловил окушков, ершей. Посадили их на крючки и на веревке привязали к катеру. Утром просыпаюсь от странного звука: будто трос натягивается и бьется о борт. Точно! Потянули за веревку и вытащили щуку! Примерно метр длиной! И на последней рыбалке взял трех лещей… самый крупный на два кило.
– Приличная рыбина!
– Главное – поймать хоть кого-то и вкусненько приготовить.
– Сами готовите?
– Жена. А вот чистить приходится мне.
– А куда-то съездить с супругой в отпуск и отдохнуть от ежедневных новостей удается?
– Съездить в отпуск – да, а вот отдохнуть от новостей… это невозможно. Ну представьте, я отдыхаю и не знаю, что творится в мире. Потом прихожу на работу и выгляжу, мягко говоря, бледно. Конечно, в отпуске не надо смотреть все подряд – только главное. Но по-другому нельзя.
– Наверняка вас теперь на улицах узнают. А раньше вот можно было и на метро проехать, если опаздываете…
– Вы уверены, что в метро на меня смотрят и узнают?
– Неужели вы ездите в метро?
– Иногда. Когда надо в центр утром по делу, машина бесполезна. Бывает, подходят люди и говорят, что узнали, обсуждают программу. И все же не уверен, что я настолько популярен, чтобы не ездить в метро.
– Виталий, мечта вашего детства – работать в «Останкино» сбылась. К чему вы теперь стремитесь?
– К тому, чтобы работать лучше.
– Лучше кого?
– Себя вчерашнего.
Блиц-опрос
– Если время суток, то…– Утро.
– Если время года, то…
– Осень.
– Если книга, то…
– «Евгений Онегин» Пушкина.
Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript
Фото Руслана РОЩУПКИНА, из личного архива