Виктор юзефович драгунский краткая биография. Виктор драгунский краткая биография

Виктор Драгунский был ярко и радостно талантлив. Он был добрым, веселым и потому счастливым человеком. Свою любовь к жизни, веру в жизнь и в людей он передает читателям, которых у него великое множество не только в нашей стране, но и во всем мире.

Веселый, остроумный, добрый человек, он очень любил детей. Такая любовь в наш век не редкость, только одни люди любят детей искренней и требовательной любовью, а другие любят лишь об этой любви говорить. В разные годы, в разных обстоятельствах писателя окружали дети: в цирке, театрах, на улице, на встречах с юными читателями. Будучи юмористом и сатириком, В. Драгунский на этом поприще завоевал признание.

Творчество Виктора Юзефовича Драгунского

Детство и юность Виктора Юзефовича Драгунского пришлись на трудные годы. В шестнадцать лет юноше, мечтавшему о театре, пришлось пойти работать. Он трудился на заводе, шил конскую сбрую в шорной мастерской, перевозил пассажиров на лодке через Москву-реку. Но актером он все-таки стал и не без успеха играл на сцене. С 1935 года началась его актерская биография: он был артистом эстрады, несколько лет руководил театром литературных и театральных пародий «Синяя птичка». В дальнейшем он работал в Театре сатиры, был цирковым клоуном, играл в Театре-студии киноактера. Когда началась Великая Отечественная война, Драгунский вступил в народное ополчение и защищал Москву от фашистов. И еще во время войны Виктор Юзефович с другими артистами ездил на фронт выступать перед бойцами.

Драгунский писал фельетоны, пародии, веселые сценки для эстрады и цирка, песни. В 1968 году Виктор Юзефович, отвечая на вопросы анкеты газеты «Пионерская правда» на вопрос: «С кем из писателей прошлого вы отправились бы в путешествие и куда?» он ответил: «Из писателей прошлого я договорился бы с Александром Грином и вместе с ним, Томкой Сойером, Гешкой Финном и товарищем Кибальчишем, в такой вот славной компании, я поехал бы в Зурбаган и, может быть, на обратном пути завернул бы в Лисс. У меня там много друзей, в этих городах: и потом, вы представляете, как была бы рада старенькая Ассоль?»

Многие юмористические рассказы В. Драгунского широко известны и спустя годы не утратили после публикации своей прелести, тонкого юмора, особой деликатности. Это такие рассказы, как: «Волшебная сила искусства», «Жвачник», «Марина Влади с Разгулян», «Старая шутка», «Знатная фамилия», «Русалочий смех», «Дачурка». «Волшебная сила искусства» это не только рассказ, но, как оказалось впоследствии, после того как он был опубликован, - и готовый сценарий для кинофильма, с законченным драматургическим сюжетом, с ярко выписанными характерами. История и смешная, и немного грустная, великолепная по узнаванию. Каждая страница его рассказов дышит достоверностью, искренностью, вызывает живой читательский интерес и чувство сопереживания.

Он живой и светится! Так называлась одна из лучших книг Виктора Драгунского. То же самое хочется сказать о самом авторе. Он живой и светится! Во всяком случае, для многих читателей и почитателей его веселого и грустного таланта.

Писательская судьба Виктора Драгунского сложилась так, что его узнали и полюбили прежде всего дети. А с его Дениской Кораблевым юные читатели познакомились впервые в 1959 году. С тех пор за Виктором Драгунским прочно закрепилось звание детского писателя. Самые разные случаи происходили с главным героем Драгунского: и с вышки в воду он прыгал, и на сцене выступал, и в аварию вместе с папой попадал. Некоторые из этих случаев происходили на самом деле - не с Дениской Кораблевым, литературным героем, а с Денисом Драгунским - сыном писателя. Правда, Денис Драгунский вырос, теперь он сам пишет книги, а Дениска Кораблев так и остался мальчишкой.

«Денискины рассказы» - это целый мир, своеобразная энциклопедия детской психологии. Тут и школа, и семья, и улица, и забавы, и огорчения, и радость, и разочарования, и отношения между взрослыми и детьми - и многое другое, что входит в необъятный и еще плохо подчас понимаемый нами «детский мир».

Всегда считалось, что «Денискины рассказы» предназначены только для детей. Их издавали в Детгизе, «Малыше» в красочных обложках, с рисунками. Но, пожалуй, редко кто задумывался над тем, что они в равной степени адресованы и взрослым. Многие из этих рассказов написаны с таким подтекстом и так раскрывают отношения между детьми и взрослыми, что они по праву могут стать еще и книгами для взрослых. Характер рассказчика накладывает своеобразный отпечаток на манеру изложения событий, на стиль речи и размышлений основного персонажа.

Это можно проследить на примере рассказа «Рабочие дробят камень». Водная станция «Динамо» так понравилась мальчику, что даже долетающий туда звук с набережной, где рабочие дробят камень, кажется ему тонким и нежным, как будто «кто-то играет стеклянными молоточками на серебряном ксилофоне». Дениска в восторге от того, как «все здесь ходят по-чемпионски, на «отлично», фасонно ходят, - иногда даже ходят гораздо лучше, чем плавают». Ирония последнего замечания, сделанного между прочим, подготавливает внезапный переход от восторженности мальчика к юмористической ситуации, в которую он попадает, необдуманно взявшись спрыгнуть с десятиметровой вышки. Комична детская конкретность, с которой Дениска, стоя наверху и испуганно глядя вниз, размышляет о возможных последствиях своего прыжка: «...или я бухнусь прямо в буфет кому-нибудь на голову, вот будет история! Или я, чего доброго, угожу прямо в кухню, в котел с борщом! Тоже удовольствие».

Характерна для детей игра синонимами, которую затеяли Мишка и Костик, издеваясь над испугавшимся Дениской: «Он спрыгнул! - Ха-ха-ха! - Он сиганул! - Хо-хо-хо! - Ласточкой!- Хе-хе-хе! - Солдатиком! - Хи-хи-хи! - Храбрец! - Молодец! - Хва-стец!», «Ты не струсил! - Ты просто забоялся?» Неологизм в рифму хвастец, ложное противопоставление не струсил - просто забоялся усиливают юмор детской дразнилки. Душевное состояние Дениски, над которым смеются ребята и который поэтому решил спрыгнуть во что бы то ни стало, хорошо передает уже не насмешливая, а издевательская игра слов, которые он адресует самому себе: «Ррохля!.. Вахля!! Махля!!! Прыгай же! Пухля! Опухля!..» Дениска прыгнул, ему возвращено уважение товарищей. И опять ритм рассказа звучит лирично, проникновенно: «А я лежал и слушал, как рабочие бьют молотками по розовому камню. Звук долетал сюда слабо, как будто кто-то играл стеклянным молоточком на серебряном ксилофоне».

Юмор окрашивает я-восторженное отношение Дениски к людям. Читателям становится близким дедушка Валя, о котором Дениска говорит: «...золотой человек! Добрый. Он один раз мне божию коровку подарил. Здесь юмористична та детская логика, с которой разъяснено употребление эпитетов, характеризующих дедушку. А когда Дениска по-детски не может простить мелкой обиды, юмор смягчает доброй улыбкой его мрачные, быстро сменяющиеся радостью переживания. Вот Дениска рассказывает о том, какую страшную месть он задумал, положив сверху в портфель свой синий кинжал: «Утром я ничего не мог есть». Это как будто свидетельствует о серьезности переживаний мальчика. Но тут же он добавляет: «Только выпил две чашки чаю с хлебом и маслом, с картошкой и сосиской», - и благодаря этому алогичному разъяснению мы уже подготовлены к тому, что конфликт уладится легко.

В рассказе «На Садовой большое движение» комическое в характере персонажа связано с его излишней доверчивостью. К ребятам, отъехавшим на велосипеде далеко от дома, подошел парень. «...У него был золотой зуб.. на руках у него были разные рисунки, портреты и пейзажи». Драгунский нарочно называет устами Дениски распространенные внешние признаки жулика, которые должны были бы насторожить мальчиков, если бы они не были столь доверчивыми. Задумав всучить ребятам вместо велосипеда лохматенькую собачушку, «сделанною из разных шерстей», незнакомец говорит: «Это очень ценная собака. Породистая. Испанский такс». Комично то, что Дениска дальше в серьезном плане повторяет эпитет «ценная», употребленный жуликом для обмана. Этот прием, распространенный в юмористических рассказах, характеризует наивность персонажа.

В произведениях Драгунского часто встречаются и перевертыши. Перевертыши помогают раскрыть психологию ребенка, показать его чувства, переживания.

Вот Дениска мечтает о том, что бы он сказал маме за обедом, если бы они поменялись ролями: «Ты почему это завела моду без хлеба есть? Вот еще новости! Ты погляди на себя в зеркало, на кого ты похожа? Вылитый Кощей! Ешь сейчас же, тебе говорят!» И она быстро стала есть, опустив голову...» Пародийность этой воображаемой сценки становится тем более доступной ребятам, что в конце рассказа все опять поставлено с головы на ноги, и мать уже наяву точно так же обращается с Дениской, как он собирался это делать, если бы все вокруг на свете было устроено наоборот.

В других случаях перевертыш образуется неосознанно для действующего лица, но и здесь он раскрывает его психологические особенности Вот Дениска, собираясь на карнавал, влез в папины бахилы так, что они дошли ему чуть ли не до подмышек. «Ничего, довольно неудобно. Зато здорово блестят», - говорит он. После слова ничего ожидается устойчивое словосочетание довольно удобно, но для ребенка, любящего необычное, ценна именно противоположная оценка.

В рассказе «Пожар во флигеле, или Подвиг во льдах...» мы встречаемся с перевертышем, образовавшимся в результате речевой ошибки. Причем эта ошибка неожиданна для других действующих лиц рассказа и для читателей и потому вызывает смех. В то же время она является логическим следствием характера и поступка того, кто ее допускает.

Запыхавшийся Дениска собирается оправдать свое опоздание в школу, скрыв настоящую причину. Этот обычно честный, правдивый мальчик явно смущен и взволнован. На вопрос учительницы, где Миша, который тоже опоздал, Дениска отвечает: «Миша сейчас тетю Пашу к пуговице пришивает! То есть воротник пришивает к тете Паше!» Комичность поведения Дениски усиливается тем, что он, еще не решаясь обмануть учительницу, пытается оттянуть ответ на ее вопрос о причине опоздания: «И вдруг такое! Такое дело, Раиса Иванна, прямо ох-хо-хо! Ух ты! Ай-ай-ай!»

В другом рассказе Дениска, взволнованный случившимся с ним нелепым происшествием, говорит: «И только третья собака стоит возле нас и вертиком хвостит, то есть хвостиком вертит». Здесь перевертыш не только в употреблении слов, но и в самом словообразовании.

Комические ситуации в рассказах Драгунского в большинстве случаев не создаются искусственно, а обусловлены психологическими особенностями детского мышления, свойственной детям эмоциональной возбудимостью, что отражается в их речи. Дениске очень хотелось участвовать в создании школьного живого уголка. Мальчик полностью погружен в эту заботу, и ему представляется, что всем она должна быть понятна. Вот он прибежал из зоомагазина домой за деньгами: «Мама, кричи ура! На Арбате дают белых мышей». Уже то, что после слова дают, которое домохозяйки обычно употребляли в советское время по отношению к дефицитным и очень необходимым товарам, следуют белые мыши, вызывает смех. А потом, когда этот живой «товар» был продан и Дениска остался ни с чем, он огорченно говорит продавщице: «Плохо вы снабжаете население мышками первой необходимости». И это неожиданное вторжение в речь Дениски где-то подслушанной им деловой, официальной лексики тоже комично.

Возбужденность мальчика, увлеченность своей идеей приводят к речевой юмористической ситуации. Дениска обращается к своей соседке: «Вера Сергеевна, у вас есть хвост?» Та добродушно удивляется: «Разве я очень похожа на черта?» А дело в том, что Дениска торопится на карнавал и ему понадобился предмет, который мог бы заменить хвост в костюме Кота в сапогах.

Увидев по телевизору розыгрыш первенства Европы по боксу, Дениска без каких-либо разъяснений просит отца купить грушу, имея в виду тренировочную. «Сейчас январь, груш нет. Съешь пока морковку», - отвечает тот невпопад. Здесь юмор основан на том, что слово понято отцом не в том значении, в котором оно было употреблено Дениской.

Юмористические недомолвки в рассказах Драгунского могут быть следствием того, что одно из действующих лиц не знает о проказах другого и употребленный им фразеологизм неожиданно приобретает конкретный смысл. В одном из рассказов клоун восклицает: «Ну и мальчик! Выиграл «Мурзилку», а сам молчит, будто воды в рот набрал!» И это смешно потому, что мальчик только что действительно через силу выпил бутылку ситро, чтобы весить ровно 25 кило и по условиям конкурса выиграть годовую подписку детского журнала.

Это доступный детям образец того, что одни и те же сочетания слов могут употребляться и как фразеологизмы, и в своем прямом значении.

Комично в рассуждении ребенка и сочетание необычного, фантастического со строго реальным. Например, дети говорят о чудесах в цирке, о том, что там глотают лягушек, а один добавляет: «И крокодилов тоже!» - «Ты, Мишка, видно, с ума сошел! - возмущается Дениска. - Как ты будешь есть крокодила, когда он жесткий. Его нипочем нельзя прожевать».

Юмористичны и алогичные рассуждения Дениски, связанные со слишком конкретным представлением об одних понятиях и неспособностью одновременно реально сопоставлять их с другими, а также соотносить с теми условиями, в которых они могут проявляться. Услышав о том, что «одна капля папиросного яда убивает здоровую лошадь», и испугавшись за своего курящего отца, Дениска озабочен: «Вот так раз! Я посмотрел на папу. Он был большой, спору нет, но все-таки поменьше лошади... и даже самой захудалой коровы. Корова бы никогда не поместилась на нашем диване, а папа помещался свободно». В том, что мальчик сравнивает своего отца с лошадью и даже коровой, нет ни намека на грубость. Это сравнение вызвано лишь искренней озабоченностью Дениски, понявшего буквально афоризм о губительном действии никотина. О взволнованности мальчика писатель говорит с юмором, который вызван непосредственностью и наивностью представлений Дениски: «Я очень испугался. Я никак не хотел, чтобы его убивала такая капля яда... От этих мыслей я долго не мог заснуть, так долго, что не заметил, как все-таки заснул».

Писатель с мягким юмором передает опасения Дениски, связанные с его мечтой стать отважным путешественником, вроде Алена Бомбара и переплыть все океаны на утлом челноке, питаясь одной только сырой рыбой. «Правда, - рассуждает Дениска, - этот Бомбар после своего путешествия похудел на двадцать пять килограммов, а я всего-то весил двадцать шесть, так что выходило, что если я тоже поплыву, как он, то мне худеть будет совершенно некуда, я буду весить в конце путешествия только одно кило. А вдруг я где-нибудь не поймаю одну-другую рыбину и похудею чуть побольше? Тогда я, наверно, просто растаю в воздухе, как дым. вот и все дела?» Здесь алогизм выводов усиливается внешней, чисто арифметической точностью. Юмор помогает передать сочетание серьезного, непосредственного и наивного в мечтах ребенка о будущем. Конкретность мышления ребенка выражается также и во вполне реальной, но неуместной при данных обстоятельствах детализации, что тоже вызывает смех. Дениска, ненавидящий манную кашу, выливает ее за окно. И вот является пострадавший: «На голове у этого дяденьки была шляпа. А на шляпе наша каша. Она лежала почти в середине шляпы, в ямочке, и немножко по краям, где лента, и немножко за воротником, и на плечах, и на левой брючине».

Юмор проявляется и в неосознанном пародировании Дениской стиля некоторых литературных жанров. Недовольство укрощенными цирковыми львами он выражает словами, вычитанными из приключенческих книг о путешествиях по Африке: «...лев должен охотиться и гнаться за бизоном в бескрайних пампасах, оглашать окрестности грозным рычанием, приводящим в трепет туземное население». Мечтая о том, какой грозной будет месть однокласснику за удар пеналом по затылку, Дениска затачивает папин нож из пластмассы и представляет себе картину: «…мой верный синий кинжал блеснет перед Левкой, я занесу его над Левкиной головой, а Левка упадет на колени и будет умолять меня даровать ему жизнь, и я скажу: «Извинись!» - и он скажет: «Извини!» А я засмеюсь громовым смехом вот так - «Ха-ха-ха-ха». И эхо будет повторять в ущельях этот зловещий хохот». Юмористический эффект этого ультраромантического стиля, явно не соответствующего обстоятельствам, усиливается тем, что последующая фраза - «А девчонки от страха залезут под парты» - внезапно возвращает нас в реальную действительность.

Детям нравится и веселая игра слов, вроде «его высокоблагородие фон-барон Кутькин-Путькин», «реакция Бабкина-Няньского», или усеченные формы типа «Бряк!.. Шварк!.. Буц!.. Дзынь". Бамс!..». Эмоциональную возбужденность детей в игре хорошо передают часто употребляемые междометия или глаголы, обозначающие мгновенные действия, сопровождающиеся шумом: «Бух, тарра-рах!», «..ка-ак свистнет да ка-ак даст!», «...как бабахнет!». Деформация слов неуместна в художественных произведениях для детей, если смешить читателя - ее самоцель. Но у Драгунского этот прием оправдан, он всегда используется для того, чтобы кратчайшим путем и убедительно показать определенную черту характера персонажа, ошибочность его поступка. Целенаправленно писатель применяет и такой речевой прием комического эффекта, как анаграмма. Дениска, отвечая на уроке, путает согласные в названии реки Миссисипи, и это смешно не только потому, что в результате получилось обычно не употребляемое в официальной обстановке просторечное слово. Читатель уже знает, что Дениска не выполнил задание и спасение пытается найти в подсказке. Так убедительно, без назойливых поучений показано, что недисциплинированность ставит ученика в смешное положение. Критика смехом, тем более со стороны всего класса, сильнее действует на провинившегося, чем назидания старших. Не случайно Дениска рассказывает: «И я теперь дал клятву, что буду учить уроки всегда». Это звучит слишком торжественно и может вызвать недоверие маленьких читателей. Но тут же герой рассказа добавляет: «До глубокой старости». И эти пародийные слова, резко приземляя образ, сохраняют ему ребячьи симпатии. Устоявшееся, превратившееся во фразеологизм сравнение Дениска возвращает к его источнику. Сравнивая старательного слугу или денщика с верным псом, мы имеем в виду определенные качества в их полном абстрагировании от первоначального объекта. Это наглядно, но не всегда комично, а может быть даже трагичным. А мечты Дениски о собаке, которая будет ходить за ним, как верный пес, неизменно вызывают смех своей внешне неожиданной, но вытекающей из возрастной психологии конкретизацией. Дениска, которому свойственно образное мышление, сам придумывает очень точные сравнения, превращает их в самостоятельные понятия, а затем в определение первоначального объекта. Сначала нога, которая не доставала до педали велосипеда, «висела в воздухе, как макаронина», затем Дениска этой «макарониной» оттолкнулся от трубы, а в заключение в его «макаронную ногу уже тысячи иголок впиваются». Поясок от маминого платья, которому ребята отводят роль бикфордового шнура, превращается в «мамин бикфордов поясок». Дениска конкретизирует и понятия, употребляемые в переносном смысле. Когда ему говорят, что сатирические частушки должны подействовать на двоечников отрезвляюще, он убежденно заявляет: «Они не пьяные, они просто лентяи». Юмористическая ситуация часто строится на том, что Дениске неизвестно значение некоторых слов. Например, вожатая спрашивает, есть ли у него партнер для выступления на сцене. Мальчик отвечает отрицательно. Вожатая недоумевает: «Как же ты без товарища живешь?» - «Товарищ у меня есть. Мишка. А партнера нету», - отвечает Дениска. Детям свойственно включать в ряд однородных предметов понятия, не связанные логически с обобщающим словом. Драгунский очень удачно использует эту особенность детской речи. Так, Мишка, говоря о том, что он любит, перечисляет целый ряд съедобных предметов, но, убоявшись прослыть обжорой, добавляет: «Чуть не забыл: еще - котят! И бабушку!» А вот Дениска рассказывает о поездке в другой город: «В нашем вагоне было много разного народу: старушки и солдаты, и просто молодые парни, и проводники, и маленькая девочка, и даже полная корзина кур».

Произведения Драгунского вызывают у детей радостное и активное мироощущение, обогащают их речь.

В рассказе В.Драгунского «Заколдованная буква» Денис с Мишкой и Алёнкой гуляли во дворе. Вдруг во двор въехал грузовик с ёлкой. Шофёр с дворником выгрузили ёлку и ушли. Дети остались возле большой, мохнатой елки, вкусно пахнущей морозом. Писатель трогательно описывает сцену восхищения ребят этой елкой и, в то же время подшучивает над ними, передавая разговор детей о шишках, которые висят на елке. Алёнка привлекает внимание ребят к шишкам на елке: «Смотрите, а на ёлке сыски висят». Ребята начинают смеяться над ней. Денис восклицает: «Девчонке пять лет, скоро замуж выдавать! А она - сыски». Алёнка объясняет, что хотела сказать правильно, да только у нее выпал зуб: «Это у меня зуб вывалился и свистит. Я хочу сказать сыски, а у меня высвистывается сыски...» Мишка гордо заявляет: «Эка невидаль! У неё зуб вывалился! У меня целых три вывалилось да два шатаются, а я всё равно говорю правильно! Вот слушай: хыхки! Что! Правда, здорово - хых-ки! Вот как у меня легко выходит: хыхки! Я даже петь могу: Ох, хыхечка зелёная, Боюся, уколюся я...» В спор друзей уверенно вступает Денис и гордо заявляет: «Чего вы так спорите, раз оба не правы? Ведь это очень простое слово. Никакие не сыски! Никакие не хыхки, а коротко и ясно: фыфки! Вот и всё». Писатель очень тонко подмечает манеру разговора детей, с большой любовью описывает их характеры, отношения друг с другом.

В рассказе В.Драгунского «Англичанин Павля» описывается канун первого сентября. Родители вместе с Дениской находятся в радостном предвкушении такого замечательного события и по этому случаю решают «зарезать арбуз». Папа ножиком режет арбуз. В это время распахивается дверь и в комнату входит мальчик Павля. Папа Дениски с благодушной иронией встречает друга своего сына: «Ого, кто пришёл! Сам Павля! Сам Павля-Бородавля!». Павля замечает: «Ах, люблю я арбуз. Даже очень. Мне бабушка никогда не даёт его вволю поесть. Она говорит, что после арбуза у меня получается не сон, а сплошная беготня». На что папа серьезно резюмирует: «Вот поэтому-то мы и едим арбуз с утра пораньше. К вечеру его действие кончается, и можно спокойно спать». На расспросы Денискиной семьи, почему Павля давно к ним не заходил, Павля с небрежной важностью рассказывает, что к ним в гости приехал студент Сева и он с ним каждый день занимается английским языком. Папа об английском языке делает такое замечание: «Там у них чёрт ногу сломит. Уж очень сложное правописание. Пишется Ливерпуль, а произносится Манчестер». Высказывания взрослых людей в рассказе звучат наравне с детьми. Такое впечатление, что дети и взрослые – это одна дружеская дворовая компания, которая в данный момент решает очень важную проблему. Мама, включаясь в разговор, удивляется, почему же Павлик когда вошёл, не сказал по-английски «здрасте». А папа уточнил, почему Павля не сказал по-английски «спасибо» за арбуз. Павля невозмутимо отвечает, что до «здрасте» и до «спасибо» они еще не дошли. И добавляет: «Очень трудное пропо-ви-сание». Денис просит Павлю: «а ты научи-ка меня, как по-английски «раз, два, три». Павля отвечает, что ещё этого не изучил. Здесь автор затягивает диалог, чтобы заинтриговать читателя и, в то же время, возникает комичная ситуация, когда читатель понимает, что сейчас будет самый смешной момент. Для создания юмористичной обстановки рассказа писатель использует прием диалогов. Через диалоги раскрываются особенности речи персонажей и черты их характеров. Денис, не выдерживая, кричит: «А что же ты изучил? За два месяца ты всё-таки хоть что-нибудь-то изучил?» На что Павля ему отвечает: «Я изучил, как по-английски «Петя»… По-английски «Петя» будет «Пит»… Вот завтра приду в класс и скажу Петьке Горбушкину: «Пит, а Пит, дай ластик!» Небось рот разинет, ничего не поймёт. Вот потеха-то будет?..» Денис, надеясь, что Петя все-таки что-нибудь еще выучил по-английски, спрашивает: «Ну, а что ты ещё знаешь по-английски?» Павля отвечает, что пока всё. Он был блестящим устным рассказчиком, интересно, по-своему «читал» людей, открывая в них порой такое, чего не видели те, кто стоял к ним ближе. Он не боялся распахнуться новому человеку, ощутив в нем родную кровь. Но куда легче ему было любить, жалеть, снисходить и прощать, нежели ненавидеть и ссориться. В его рассказах, нежное и светлое чувство всегда одерживает верх над плоской и тяжеловесной житейщиной.

Когда у Виктора Драгунского родился сын - Денис, с ним начали, случаться всякие смешные истории Драгунский стал эти истории записывать, и получились "Денискины рассказы". Первая книжка из шестнадцати рассказов вышла в 1961 году под названием "Он живой и светится". Денискиных приключений становилось все больше. В 1964 году появилась книга "Расскажите мне про Сингапур", в 1963 - "Человек с голубым лицом". Всего было написано около девяноста очень веселых рассказов. Например, о том, как однажды Денис вылил из окна тарелку манной каши и она попала на шляпу дяденьке, который шел фотографироваться: или о том, как Денис со своим папой готовил куриный бульон и стриг курицу ножницами, мыл мылом, а она ускакала под шкаф.