Музыкант и исполнитель
Я слишком долго был здесь.
Наверно, мне пора прощаться,
И все же я хотел остаться,
Но, увы, мне пора...
Майк Науменко
Творчество Михаила Науменко оказало колоссальное влияние на российских рок-музыкантов. Он первым стал исполнять классический рок-н-ролл на русском языке, что ранее казалось невозможным как слушателям, так исполнителям. Песни Майка и по сей день не оставляют равнодушными тех, кто вырос на его творчестве, и тех, кто только открывает для себя его талант.
Родители Майка были коренными ленинградцами, отец - преподаватель технического вуза; мать - библиотечный работник. Главой семьи, главным воспитателем, и авторитетом для Майка была бабушка. Она была культурным и очень образованным человеком, очень любила детей, понимала их и всегда находила общий язык. Читать Майк научился в 5 лет. В детском саду, куда он стал ходить в 6 лет, он был по поручению воспитательницы постоянным чтецом.
К музыке до пятнадцати лет Майк был абсолютно равнодушен. В детстве он не пел, не участвовал в художественной самодеятельности и вообще терпеть не мог не каких публичных выступлений перед гостями или в школе.
Магнитофон и гитару родители купили Мише к шестнадцатилетию - в 1971 году. Свою первую гитару, пусть не очень недорогую, он любил нежно и преданно. Играть на гитаре он учился самостоятельно. В учебе Майк проявил свойственные ему терпение, прилежание и настойчивость. Он долго не знал нотной грамоты, но всегда отказывался пойти в музыкальную школу. Майк почему-то считал это совершенно ненужным и даже вредным.
При этом Майк учился в школе с усиленным изучением английского языка. После окончания школы Майк вполне мог поступить на филологический факультет университета, однако, углубленное знания языка было использовано Михаилом в другом направлении. Он прочитал, перевел и законспектировал огромное количество литературы, связанной с рок-музыкой, и стал авторитетным специалистом в этом направлении.
Он слушал альбомы «Roling Stones», «The Beatles», «Jefferson Airplane», собирал западные статьи про «T.Rex», «Doors», D. Bowie. Под их влиянием Майк начал сочинять песни на английском языке и пробовал играть с различными составами.
После школы Майк поступил в инженерно-строительный институт. Миша сдал вступительные экзамены вполне успешно, благополучно прошла и зимняя сессия. Учебу в институте Майк начал вполне успешно. Ему нравилась студенческая жизнь, менее строгий, чем в школе режим, стипендия. Но учился он без всякого интереса. С двумя академическими отпусками, под нажимом родителей он отучился четыре курса и бросил институт, когда ему оставалось до окончания всего полтора года.
Сам Майк позже в интервью рассказывал: «Я начинал в 1973 году как басист. До 75-го играл в двух или трех группах, о которых и говорить не стоит. В 74-м познакомился с «Аквариумом». ...В июне 1978-го мы с Гребенщиковым записали совместный акустический альбом «Все братья - сестры». А, в общем, исполняю обязанности рок-н-ролльной шлюхи: играю, где придется, с кем придется и что придется…»
В начале 1977 года он недолго играл в «Союзе любителей музыки рок» Владимира Козлова. С 1977-го по 1979 годы периодически сотрудничал с «Аквариумом» в качестве приглашенного электрического гитариста, выступал под шуточным названием «Вокально-инструментальная группировка имени Чака Бери» с репертуаром из классического рок-н-ролла. Летом 1979 года он совершил турне по деревням Вологодской области в составе группы «Капитальный ремонт», что позже великолепно было описано в повести Вячеслава Зорина «Незамкнутый круг».
В середине 1978 года Майк вместе с лидером «Аквариума» Борисом Гребенщиковым записал акустический альбом "Все братья — сестры". Две гитары и губная гармошка записывались прямо на берегу Невы на микрофон старого магнитофона «Электроника 302». Половину песен пел Майк, половину Гребенщиков. Качество записи было устрашающее.
Летом 1980 года в студии Ленинградского Большого Театра Кукол Майк записал свой первый сольный акустический альбом «Сладкая N и другие». Из записанных 32 песен в альбом вошли лишь 15. Альбом быстро разошелся по стране и Науменко стали называть «ленинградским Бобом Диланом».
Сама запись состоялась в студии Большого театра куколблагодаря главному режиссеру Виктору Сударушкину, рано ушедшему из жизни, - вспоминала старший техник-радист Алла Соловей, выполнявшая часть звукорежиссерской работы во время сессии «Сладкой N».
У Науменко еще не было собственной группы, и Майк пригласил на сессию гитариста Вячеслава Зорина из группы «Капитальный ремонт». Кое-что у них было отрепетировано заранее, а часть программы было решено записывать почти сразу. На нескольких композициях гитарному дуэту Майка Науменко и Вячеслава Зорина подыгрывал на гармошке Борис Гребенщиков.
Майк начинал запись немного робко, но увидев реакцию операторов и первых слушателей, успокоился и разошелся вовсю, - рассказывал Зорин. - После первой сессии, когда мы вышли на улицу, он сказал удивительно торжественным голосом: «Сегодняшний день прожит не зря».
Зорин вспоминал, что кроме нескольких композиций, в которых Майк накладывал сверху соло-гитару и изредка - бас, большинство песен было сыграно живьем, причем на каждую из них уходило не больше трех черновых дублей.
«Майк хотел как лучше и боялся портить варианты, - говорил Зорин. - Он предполагал, что некоторые песни будут переделываться в другой раз».
От записанного в результате альбома веяло вдохновением и шестидесятыми. Медленныйрок-н-ролл «Седьмое небо» соседствовал с ритм-энд-блюзам «Утро вдвоем» и магнетизмом «Пригородного блюза», в котором строчка «хочется курить, но не осталось папирос» казалась вытащенной из арсенала декадентской поэзии серебряного века. Исполняемая в бешеном темпе, эта композиция выглядела как открытая заявка на панк-рок. В то время «Пригородный блюз» воспринимался как призыв к вооруженному восстанию - не случайно спустя пару лет при литовке в рок-клубе вместо «я сижу в сортире и читаю Rolling Stone» оказалось «я сижу в квартире». Хорошо хоть, что цензоры с улицы Рубинштейна не тронули красивое, но подозрительное слово «папирос». Мало ли, что там могло быть внутри... Открывала альбом композиция «Если ты хочешь», фактически свинченная на генеральной репетиции открытия первого варианта рок-клуба в 79-м году. Эффектный речитатив и псевдо-битловский переход с мажора на минор и обратно на мажор окаймляли сформулированный итог жизненной философии деятеля ленинградской подпольной культуры: «И если хочешь, ты можешь застебать меня!»
Лекарство, изобретенное Майком, оказалось просто наркотиком. Стеб-таблетки от Майка ввели в искушение работать под андеграунд многих ребят, проживших по большей части в высотных сталинских домах и ни разу в жизни не видавших настоящих очередей и милицейских облав.
Первую сторону альбома закрывало сразу несколько блюзов. «Если будет дождь» - красивая, немного разорванная по ритму акустическая баллада, «Я возвращаюсь домой» - холостяцкий манифест, сопровождаемый торжественным боем аккордов, и наконец - супер-хит «Blues de Moscou», сыгранный при активном участии гитары Зорина и его же репликах: «Наливай!».
Любопытно, что на этом альбоме в композиции «Blues de Moscou» «барышни в столице пока еще не любят звезд панк-рока» - а не музыкантов, как это было в более поздних версиях, когда Майк со страшной силой стал открещиваться от опошлившегося панк-движения. Пока же Майк в гордом одиночестве толкал впереди себя тяжеленную телегу с припанкованным блюзом. «This is the blues» - анонсировал он на этой сессии очередной рок-н-ролл, называя блюзом все подряд, включая типичный рок и просто баллады. Говорят, он не очень любил корневую африканскую музыку, предпочитая слушать и выращивать белый блюз, хотя финал «Старых ран» и заканчивается реггийным гитарным соло из «I Shot The Sheriff».
Одним из основных хитов альбома стала композиция «Дрянь». Эту песню Майк писал в течение целого года и закончил только в 1979 году. Многие утверждали, что ее мелодическая линия один в один снята с «T.Rex», басовый ход взят у Моррисона, а текст напоминает вольный перевод Лу Рида и полузабытый боевик «Россиян» под названием «Гадость». В частности, Вячеслав Зорин вспоминал, что, сидя как-то вечером в гостях у Майка, он случайно услышал «Дрянь» на английском. Вячеслав, ты только ничего не подумай, - заволновался Майк. Чего уж тут думать! Майк и Боб, как самые англоязычные из ленинградских авторов, прекрасно знали западную рок-поэзию. Не обязательно было что-либо переводить полностью, если достаточно изучить поэтическую философию или ментальность западных рок-менестрелей и воспроизвести искомое применительно к советскому городскому фольклору или прерванным традициям серебряного века.
Та же «Дрянь» воспринималась впоследствии как гениальная импровизация и со временем стала классикой в репертуаре Майка и «Зоопарка». В начале 90-х годов право на исполнение «Дряни» было получено от бывшей жены Майка группой «Крематорий», и почти в то же время «Дрянь» была записана Ольгой Першиной - соавтором «Двух трактористов» и боевой подругой «Аквариума» эпохи «Треугольника».
Майк никогда не маскировал источники своего вдохновения, называя Марка Болана и Лу Рида в числе любимых исполнителей. Не случайно также записанная во время сессии в театре кукол композиция «Страх в твоих глазах» напоминала одну из мелодий «T.Rex» с пластинки 77-го года «Dandy In The Underworld», а «Я люблю буги-вуги» с альбома «Белая полоса» в точности копировала «I Love To Boogie» с того же диска Болана - без указания авторства. Для сравнения отметим, что тот же Гребенщиков не постеснялся указать в отношении композиции «Сергей Ильич» из «Треугольника», что это песня для МБ. Поди догадайся!
Во время июньской сессии «Сладкой N» Майком было записано еще шестнадцать композиций, не вошедших в альбом и увидевших свет спустя полтора десятка лет на двойном компакт-диске «Сладкая N и другие». Среди этих архивных композиций есть немало любопытных - начиная от нескольких песен «Капитального ремонта» в исполнении Зорина, заканчивая квартирными хитами Майка времен «Все братья - сестры»: «Ода ванной комнате», «Женщина» и «Седьмая глава». Еще одна не вошедшая в альбом композиция посвящалась звукооператору Игорю Свердлову. Присутствовавший на сессии в театре кукол Андрей Тропилло утверждает, что большую часть «Сладкой N» записывал не Свердлов, а Алла Соловей - поскольку Игорь преимущественно занимался портвейным менеджментом и налаживанием алкогольных контактов. В принципе, об этом поет и Майк в своем посвящении Свердлову: «Допей портвейн - иди домой».
О самой полумифической «Сладкой N», которой посвящалось сразу несколько композиций и существование которой Майк упорно отрицал долгое время сам Майк рассказывал в интервью ленинградскому подпольному рок-журналу «Рокси» спустя несколько месяцев после записи альбома:
«Сладкая N - потрясающая женщина, которую я безумно люблю, но при этом я не совсем уверен в том, что она существует в природе... Но, может быть, она и похожа на ту - на обложке». В реальности прообразом «Сладкой N» послужила ленинградская художница Татьяна Апраксина, с которой Майк познакомился в 1974 году. Интересная внешне, с притягательным внутренним миром и шармом сказочной колдуньи в исполнении Марины Влади, Татьяна была тогда основной музой Майка.«Майк приходил ко мне в гости один или с кем-нибудь из друзей, скромно составляя маленькую свиту Аквариума, вспоминает Татьяна, чей артистический псевдоним был связан с тем, что большую часть жизни она прожила в Апраксином переулке. - Худенький, щуплый, с большим носом, с глазами, блестевшими добродушным любопытством, Майк готов был во всем участвовать и со всеми дружить. Ни одной из своих знаменитых песен он к тому времени еще не написал, хотя уже носил с собой аккуратную тетрадку, в которой закладывались основы будущих хитов. Он мог годами вынашивать одну песню, время от времени вписывая в тетрадку то слова, то фразу, прикидывая разные варианты - как бы составляя мозаику - и подвергая текст постепенной редактуре».
«Аквариум» приняли прекрасно. Однако звездой вечера стал Майк. Это было первое в его жизни выступление в большом зале. Он вышел в темных очках и гнусоватым голосом объявил, что рекомендует всем ленинградский «Беломор» и ром «Гавана-клаб». Затем завел «Сладкую N» ... Можно было предвидеть, что Майк сильно удивит зал, но спонтанность и сила реакции превзошла все ожидания…» - из «Рок в СССР»Артемия Троицкого.
Осенью 1980 года он собрал собственную группу, не без оглядки на «Аквариум», назвав ее «Зоопарком». Первыми были приглашены два музыканта студенческой группы «Прощай, Черный понедельник» Александр Храбунов (гитара) и Андрей Данилов (барабаны), а затем по рекомендации был приглашен басист Илья Куликов из группы «Маки». Группа начала репетировать в ноябре 1980 года, в следующем году была принята в рок-клуб, а весной был дан первый концерт с программой из песен Майка, вызвавший бурную, хотя и неоднозначную реакцию публики.
На протяжении трех лет «Зоопарк» регулярно выступал дома и выезжал в Москву, где Майк поначалу пользовался гораздо большим успехом, нежели в Ленинграде, был почему-то воспринят тамошней публикой как панк, несколько раз выступал в сопровождении музыкантов группы «ДК» и сделал концертный альбом «Blues de Moscou». В Питере за это время Науменко сыграл гитарное соло на дебютном концерте группы «Кино» в марте 1981 года.
В 1982 году Майк при помощи друзей записывает альбом «LV» (55 - год рождения Майка). Альбом отличается музыкальным разнообразием и пародийной направленностью, и изобилует посвящениями питерским музыкантам.
В следующем году Майк записал на студии «АнТроп» альбом «Уездный город N», заглавную песню которого 14 минутную балладу, называют «энциклопедией нашей жизни». А альбом «Белая полоса» в 1984 году сделал имя Майка и его песни известными всей стране.
«Кстати, кроме непосредственно музыкальных пристрастий, Майк также причастен к созданию одного из старейших питерских рок-самиздатовских журналов - «Рокси». Одно время он совместно с БГ и другими состоял в редакции этого журнала. А чем же он еще занимался в жизни? Да, наверное, тем же чем и все тогдашние рокеры. Мы с Панкером пришли к Майку в то место, где он занимался творчеством, писал песни и... работал по совместительству сторожем. Как положено в этом мире, похоже, всем художникам, писателям и музыкантам. Они сторожат. Только кого от кого - непонятно. Но они сторожат. А кто должен быть на страже, с другой стороны, как не писатель, не музыкант, не поэт? Майк там занимался, ко всему прочему, еще тем, что пил портвейн, встречался с друзьями и играл в преферанс. Он вообще был очень обаятельный человек…» - «О СашБаше, о Кинчеве, о себе, о жизни» писал Святослав Задерий.
В мае 1983 года, на 1-м фестивале рок-клуба, в составе «Зоопарка» появился пианист и певец Александр Донских. Хотя выступление «Зоопарка» оказалось неровным, и группа не стала лауреатом, сам Майк получил приз за «Последовательную разработку сатирической темы». Специальная номинация, инциатором создания которой был писатель-публицист Александр Житинский (Рок-Дилетант). Это описано в его книге «Путешествие Рок-Дилетанта». К следующей зиме оригинальный состав группы распался.
В марте 1984 года Науменко и Храбунов появились на сцене клуба в сопровождении ритм-секции «Аквариума»: Михаил Васильев (бас) и Петр Трощенков (барабаны). Васильев, который в ту пору фактически покинул «Аквариум», играл в «Зоопарке» до конца года, а Трощенкова в апреле сменил лучший барабанщик города Евгений Губерман.
В 1984 году «Зоопарк» записывает альбом «Белая полоса», который в 1988 году фирма «Мелодия», урезав песни «Бедность» и «Вперед Боддисатва», выпускает в свет. В пластинку вошли «Страх в твоих глазах» и «Гопники», не «залитованные» в свое время Ленинградским рок-клубом.
А вот есть мнение, что, типа «Зоопарк» с Майком продались там...
Кому??
Ну-у, «Мелодии», официозу...
Во-первых, я могу честно сказать, что я пальцем о палец не ударил для того, чтобы эта пластинка вышла. Продаваться «Мелодии»? - так «Мелодия» вообще ничего не платит. Что же, все, у кого пластинки вышли - взяли все и продались, что ли? - Из интервью с Майком.
Выступление «Зоопарка» на 2-м Ленинградском рок-фестивале стало одним из его центральных событий, несмотря на начатую в то время Министерством культуры кампанию против самодеятельного рока, инспирированнаю провокационными статьями композитора Александра Морозова в «Комсомольской правде» и В. Власова в ленинградской «Смене».Группа получила приз зрительских симпатий, и специальный приз, учрежденный Оптическим институтом. А лауреатом стала группа «Секрет», исполнившая на фестивале песню Майка «Мажорный рок-н-ролл» и не скрывавшая своего восхищения его музыкой.
Летом 1984 года Андрей Тропилло записал, как оказалось впоследствии, последний студийный альбом группы «Белая Полоса». В ноябре 1984 года Майк и Храбунов сыграли один концерт и «Зоопарк» пропал на девять месяцев. Лишь в августе 1985 года поиски подходящих музыкантов временно завершились, и на сцену вышел новый «Зоопарк», включавший Сергея Тессюля и Валерия Кирилова.
Следующей весной "ЗООПАРК" вновь удивил многих, появившись на сцене 4-го рок-фестиваля в сопровождении эффектного вокального трио (Донских, Наталья Шишкина и Галина Скигина) и клавишника Андрея Муратова. Шикарные аранжировки, легкая театрализация, стилизованный под манеру ду-уоп вокал - старые поклонники «Зоопарка» были раздосадованы, новые - заинтригованы, а жюри - очаровано, вследствие чего группа впервые получила лауреатское звание. Эта версия просуществовала год, сделала ряд разрозненных записей для радио и распалась в мае 1987 года.
В сентябре 1987 года «Зоопарк» выступил на Всесоюзном рок-фестивале в Подольске, много гастролировал по стране — на каком-то этапе он был самой концертирующей группой рок-клуба, а возможно, и всей страны. В 1988 году Тропилло выпустил на пластинке слегка урезанную версию альбома «Белая полоса». В апреле того же года Муратов ушел в «ДДТ», и «Зоопарк» вернулся к составу квартета, хотя активность группы с этого момента начала резко снижаться. Осенью 1988 года с ними репетировал, но так и не присоединился экс-гитарист «Мифов» Александр Новиков.
За 88-90 годы Майк исколесил всю Россию, и, несмотря на то, что группа давно не меняла свой репертуар, практически везде на его концертах был полный зал. Как писала в то время пресса, «Зоопарк» стал чемпионом ленинградского рок-клуба по количеству концертов в год, обогнав даже «Аквариум» и «Кино».
В 1988-ом «Зоопарк» записал свой последний альбом «Музыка для фильма». В одной из песен этого альбома «Выстрелы» есть слова: «Ну а будет ли завтра, новый день, опять?» Вероятно, Майк и сам не верил в «новый день» для себя.
В начале 1990 года режиссер Александр Киселев снял на Ленинградской студии документальных фильмов посвященную «Зоопарку» ленту «Буги-вуги каждый день», для которой группа записала несколько своих ранее не издававшихся номеров, позднее вошедших в альбом «Музыка к фильму». Спад широкого интереса к рок-н-роллу, а с ним и гастрольной активности, плюс нараставшие проблемы практически вывели «Зоопарк» из игры: попытка Андрея Тропило, летом 1989 года избранного директором Ленинградской студии грамзаписи, привести группу в студию так не увенчалась успехом.
С «Зоопарком» вновь расстался Куликов, а басистом стал Наиль Кадыров. 14 марта 1991 года Майк Науменко в последний раз появился на сцене, исполнив в сопровождении «Аквариума» свой «Пригородный блюз» на фестивале, посвященном 10-летию Ленинградского рок-клуба.
Умер Майк 27 августа 1991 года в Ленинграде, в своей комнате в коммуналке на улице Разъезжей. Врачи зафиксировали смерть от кровоизлияния в мозг. Он не дожил всего двух месяцев до 10-летия группы.
Жизнь Майка оборвалась трагически. Вернувшись домой с вечеринки после проводов за границу одного из музыкантов группы, он упал в своей коммунальной квартире, был дотащен соседом до кровати, до утра лежал без движения. За тем приехавшие родственники вызвали "скорую помощь", которая констатировала самую несовместимую с жизнью из всех травм - перелом основания черепа. В таких случаях медики даже при осмотре не шевелят больного, ибо и легкого шевеления достаточно, чтобы наступила смерть. Майк до конца был в сознании, и вел себя очень мужественно.
«Майк был фантазер, вообще - добрейший человек. Того, что с ним случилось, я до сих пор не понимаю. Обстоятельства его смерти так и остаются во многом загадочными. С Цоем, по крайней мере, все понятно - если не по сути, то по форме - как все случилось. У Майка все было почти так же, как с Жорой Ордановским. Тот, как известно, просто исчез, не оставив никаких следов» - Отрывок из "Интервью с Майком (last Rock"n"roller)" в DBP.
И мы не любим их.
Все ездят на метро,
Ну а мы не из таких.
Ага, мы берем мотор,
Хотя в кармане голяк,
И мы киряем свой портвейн,
Мы пьем чужой коньяк.
Я не люблю Таганку,
Ненавижу Арбат.
Еще по одной,
И пора назад.
Здесь нас никто не любит,
И не зовет на флэт,
Не выставляет пиво,
Не готовит нам обед.
Мы всем поддерживаем кайф,
Нам кайф ломают кругом,
В Сокольниках и в центре
Один крутой облом.
Здесь холодно и гадко,
Здесь вовсе не в умат.
Еще по одной,
И пора назад.
И барышни в полисе
Не выполнят на нас,
Они не любят звезд панк-рока,
И тут сплошной отказ.
Меня динамит телеграф,
Не выдавая перевод.
Мне некуда укрыться,
Когда болит живот.
Из порванной штанины
Глядит мой голый зад.
Еще по одной,
И пора назад.
Нам стремно в магазинах,
Там все не как у нас,
Там не достать портвейн,
В продаже только квас.
Народ там озверевший,
Он бьет друг другу фейс.
Никто не слышал "Stranglers",
А в моде только "Space".
От этой всей достачи
Так и тянет на мат.
Еще по одной,
И пора назад.
Майк Науменко
Похоронен на Волковском кладбище в Ленинграде.
Валерий Кирилов
В этот день 91 года умер Майк Науменко, товарищ Руководитель Зоопарка. Как это помню:
Лето 1991 года выдалось жарким, делать ничего не хотелось. Но у Майка появились новые идеи, и мы ждали нового прорыва.
Не имея возможности высказаться в музыкальном плане на протяжении нескольких лет, измотанный непрерывными гастролями, с истощенной нервной системой, Майк все больше и больше писал «в стол». Он быстро мудрел, ему открывались неизвестные нам истины, - из-за этого он сильно оторвался от своего привычного окружения, которое попросту перерос и которое перестало его понимать, принимая его отчужденность за результаты неудачного совместного пьянства. Впоследствии именно эти «друзья» запустили гаденький слушок о его смерти от алкоголя. Майк все больше и больше самоизолировался; потеряв интерес к старым друзьям, он не искал новых знакомств.
Накопившаяся усталость усугубилась тяжелой для всякого музыканта проблемой: резко ухудшилась моторика левой руки, - иногда он даже не мог взять аккорд. Хотя Майк, как любой музыкант, тщательно скрывал свои болячки, особенно профессиональные, - во избежание слухов и домыслов, но, в конце концов, был вынужден обратиться к врачам. Они его не обнадежили.
Все это происходило на фоне семейных неурядиц, которые закончились разрывом Майка с женой Натальей, с которой он прожил много лет, и очень ее любил.
Больной, на грани нервного срыва - Майк не сдавался. Наблюдая за моей работой по восстановлению одной из первых записей Цоя, он предложил мне спродюсировать задуманный им сольный альбом. Я быстро договорился с приятелем, Валентином Рындиным (звукорежиссером Эдиты Пьехи), и он согласился предоставить нам студию. Оставалось лишь найти деньги на пленку и прочие необходимые мелочи. Майк сказал, что вопрос с деньгами решим сам. Как он собирался это сделать, я не стал спрашивать, хотя и знал, что достать деньги ему будет трудно.
Стремясь оградить себя на время работы над альбомом от пьющих друзей, Майк взял гитару, пачку бумаги и переехал жить ко мне. Я понимал, что многолетнее гастрольное ралли не прошло для него бесследно, - он нуждался в отдыхе, в резкой смене обстановки. Каждое утро его мозг, «разогнанный» многочасовой ночной работой, не мог переключиться сразу на отдых; он бродил по квартире, играл с Кисой, смотрел телевизор или разжигал камин.
Про Кису - отдельный рассказ. Когда моя жена работала в дуэте с И. Корнелюком, у кошки их костюмерши родились котята. Ольга упросила меня взять одного. Котят было двое: здоровый пацан и больная, слабая девочка. Мы ее взяли и выходили. Она моталась со мной по гастролям, любила смотреть из иллюминатора самолета на облака и была, по словам Майка, «удивительно интеллигентной кошкой». Она стала общей любимицей - так сказать, «командная Киса». Очень любила сниматься в клипах, до упаду смеша режиссеров. Позже я предложил ее использовать как «лицо ЗООПАРКА»; Майк не возражал, но выполнить этот замысел мы смогли только после его смерти, когда самостоятельно выпускали пластинку «Музыка Для Фильма»: там на «яблоке» - Киса. На стороне А она смотрит на нас, на стороне В - вид сзади. И никаких букв и надписей.
Когда Майк, живя у меня, работал ночами, Киса постоянно пыталась прилечь на лежащий перед ним лист бумаги, надеясь, по-видимому, отвлечь его от писанины. «Киса, иди на фиг! Киса, не мешай!» - вежливо уговаривал ее Майк, но она упорно лезла на лист то слева, то справа, явно и осмысленно не давая ему писать.
Все чаще для того, чтоб уснуть после ночной работы, Майку приходилось употреблять алкоголь. Обычно одной бутылки ему хватало на 3-4 дня. Наши жизненные ритмы не совпадали, - утром я убегал по нашим делам, а Майк ложился спать. Иногда мы вместе выпивали: я «на ход ноги», он перед сном. Как-то раз, вернувшись домой, я обнаружил, что он, вместо того чтоб спать, весь день пил. «Майк, нафига ты столько выжрал? Сдохнешь ведь, как собака!» - ласково попенял я ему (такой был в ЗООПАРКЕ специфический юмор). «А я этого и хочу», - ответил он, не приняв моего тона. Я стал уговаривать его уехать отдыхать в Литву, к моим родственникам. Многочасовые уговоры неожиданно увенчались успехом: он согласился. Я побежал на вокзал покупать билеты на ближайший поезд...
Двух недель сплошных прогулок, рыбалки, раскатывания на бабушкином авто и здоровой еды оказалось недостаточно, чтоб снять многолетнюю усталость. Но желание Майка вернуться домой было сильнее, - он рвался работать.
По приезду Майк окончательно переселился ко мне и принялся лихорадочно писать. В перерывах он заводил бесконечные разговоры о смерти и женщине. Стало понятно, что он уже не предчувствует смерть, - он уже точно о ней знает.
По просьбе моей мамы я помогал ей в ее туристической советско-американской фирме, - временно работал групповодом. Рассказывая Шуре Храбунову о своей новой неожиданной профессии, я шутливо заметил: «Майк собрался помирать, так что нам всем придется искать другую работу».
Майк стал работать на износ, сутками напролет. Он поднимал меня ночью с постели и читал только что написанное. Иногда я слышал сквозь сон, как он рвет стихи; выходя из спальни, я видел, как он сжигает в камине целые кипы бумаг. Сколько он всего уничтожил тогда! «Зачем жечь, потом доработаешь», - как-то заметил я ему. Он удивленно посмотрел на меня и грустно сказал: «Потом не будет».
Таким я и запомнил его: бледный, измученный бессонницей, с лихорадочно горящими от переутомления глазами... Однажды утром он уехал. Навсегда.
В тот день, не дождавшись Майка, я лег спать. Разбудил меня резкий телефонный звонок: это был Храбунов. «Валера, ты оказался прав». «В чем?» - не понял я. «В том, что нам надо искать другую работу. Миша умер», - ответил Шура. Бросив трубку, я помчался к нему, даже не догадавшись взять такси.
Когда я через полчаса вошел в комнату Майка, он еще не остыл. Рядом с ним сидели мама и сестра. Я посмотрел и, не зная, что сказать или сделать, вышел на кухню. Там сидел потерянный Шура. Его жена Тася, готовясь к своему дню рождения, привезла накануне ящик вина «Букет Молдавии», который мы с Шурой и выпили за ночь. Оглушенные горем, пили молча, и нам никто не мешал.
Экспертиза показала, что алкоголя в крови у Майка не было, а смерть наступила вследствие кровоизлияния в мозг, вызванного переломом основания черепа. Подобная травма возможна в результате сильного удара в голову спереди либо при сильном толчке сзади в корпус. Было выяснено, что в тот день Майк возвращался домой, и во дворе произошло нечто такое, в результате чего он получил травму и лишился некоторых личных вещей.
Превозмогая боль, он поднялся на лифте в свою квартиру на 7-м этаже, открыл входную дверь, прошел по коридору, вставил ключ в дверь своей комнаты, - но тут силы оставили его, он упал и пролежал возле двери около часа (соседей не было дома). Когда его обнаружили, Майк был еще жив. Вызвали «Скорую помощь», - врачи отказались везти его в больницу и велели «готовиться к худшему». Вызвали вторую «Скорую», но та приехала уже слишком поздно...
Уголовное дело возбуждено не было, но в день похорон я обещал отцу Майка, что достану того, кто это сделал. К сожалению, мне лишь удалось выяснить, что соседский мальчишка видел, как какой-то незнакомый человек пытался поднять Майка с асфальта во дворе. Пропавшие вещи также нигде не обнаружились. Следы затерялись...
Майк, дорогой наш Майк, где бы ты сейчас ни был, я помню и люблю тебя, давай там!
Первой любовью рок-легенды была 16-летняя пэтэушница
Самым популярным словом из трех букв в СССР, которое писалось на заборах в конце 80-х годов, было слово «ЦОЙ». А после трагической гибели рок-музыканта в автокатастрофе в 1990 году к ним добавились еще три буквы - «жив». Настолько ошеломительной была популярность этого странного парня с раскосыми глазами, который пел непонятные и даже пугающие с точки зрения старшего поколения советских людей песни. Его хит «Мы ждем перемен» стал одним из символов эпохи. О личной жизни кумира, которому 21 июня исполнилось бы 55 лет, мы беседуем с одним из самых авторитетных экспертов по группе «Кино» Виталием КАЛГИНЫМ.
- Как случилось, что вы вдруг стали главным цоеведом страны?
Сначала я просто слушал музыку «Кино», потом жизнью заинтересовался, начал искать живых свидетелей, встречался с ними, собрал уйму материала. А потом мне предложили все это систематизировать и опубликовать, получилось несколько книг. Кстати говоря, меня смущает формулировка «главный цоевед страны» - эту работу мог бы сделать любой заинтересованный человек, просто именно я нашел время.
Виктор носил усы...
- Вы, как никто, знаете, что девочки по нему с ума сходили, иногда в прямом смысле слова.
Мне в свое время передали целый мешок фанатских писем Виктору. В те времена ведь не было соцсетей и электронной почты: послания писались ручкой на бумаге, заклеивались в конверт, а затем еще надо было найти почтовый ящик. Рекорд поставили две фанатки - из Красноярска и Харькова. Они присылали ежедневные послания где-то с января 1990 года чуть ли не до самой его гибели в августе 1990‑го. Многие представляли себя его женами. К примеру, девушка из Днепропетровской области писала Цою , как своему мужу, который просто уехал в командировку: «Возвращайся скорее! - призывала она. - Кукуруза на нашем поле вся заросла сорняками, очень нужны твои сильные мужские руки».
...когда встречался с Олей из Ставрополя (справа)- Однако я не слышал ничего о секс-оргиях на гастролях «Кино», чем грешат практически все рокеры. Или было?
Далеко не всем нужно постоянно самоутверждаться, оплодотворяя все на своем пути. Цой, по всей видимости, точно знал, чего хочет, поэтому достаточно рано женился. Марьяна была ему подругой, разделяла его увлечения, верила в его талант и помогала в работе. Известна ее крылатая фраза: «Группа «Кино» - это я!» На первых порах, когда у ребят даже администратора не было, именно она занималась гастролями, представляла их в творческих организациях, пробила первую публикацию о Цое в официальной советской прессе. Кстати, автором ее был журналист Евгений Додолев , будущий муж Наталии Разлоговой - той самой, что являлась музой и любимой женщиной Цоя в последние годы его жизни.
Наталия РАЗЛОГОВА, последняя любовь ЦОЯ...
Помада как авторучка
- Как познакомился наш герой с Марьяной?
Это было 5 марта 1982 года на одной из тусовок в квартире их общего приятеля. Свидетели той встречи рассказывают, что Цой лежал на полу в белой рубашке, раскинув руки, и это почему-то Марьяну задело. Она сказала: «У-у-у, какой щенок!» И написала ему помадой номер своего телефона. Некоторые утверждают, что прямо на лбу. Потом Виктор ей позвонил, а в феврале 84-го года они официально поженились. Причем как родители Цоя, так и родители Марьяны были от этого не в восторге. Папе и маме Виктора не понравилась вульгарная, как им показалось, манера общения Марьяны. А ее родные переживали из-за того, что их дочь связалась «с каким-то корейцем». Об этом предельно откровенно рассказывала мама Марьяны - Инна Николаевна Голубева .
...в 1991 году вышла замуж за Евгения ДОДОЛЕВА. Свадьбы не было, чтобы не привлекать лишнего внимания. Медовый месяц они провели в США, подальше от безумных поклонников рок-звезды
Из воспоминаний Голубевой, тещи Виктора Цоя:
«Он со мной очень вежливо поздоровался, головку поклонил, но я уже это образование, темное такое образование, возникшее в комнате, видеть не могла. Меня тошнило буквально. <…> Пальто до пола, с помойки вытащенное. Волосы длинные до плеч, челка - глаз почти не видно, вижу, что вот узкоглазое что-то такое».
Но спустя время, - утверждает Калгин , - она очень сблизилась с Виктором. Когда брак распался, а Марьяна уже жила с музыкантом Александром Аксеновым , более известным как Рикошет, Цой по поводу их общего сына общался именно с бабушкой, которая внука очень любила и много уделяла ему внимания. Это был тот редкий случай, когда теща стала ближе, чем родная мать, с которой у Виктора никогда не было доверительных отношений.
- Такой идеальный брак - и вдруг распался. Разлучница виновата?
Нет, не вдруг. Просто Виктор и Марьяна были очень молоды, когда познакомились, а в таком возрасте люди быстро меняются. Марьяна была очень волевой, доминирующей женщиной, а Цой не переносил давления. Видимо он пытался справиться с этой ее чертой, но не смог. Ее тоже можно было понять - она ведь была неплохой художницей. Но свои способности развивать не стала - в ней победил продюсер. А Цою продюсер никогда не требовался. Ему были нужны люди, которые его понимали и поддерживали, а не пытались им управлять. На момент встречи Виктора с Наталией Разлоговой их брак уже являлся формальностью. А развод никому не был нужен, к тому же подрастал ребенок.
КОММЕНТАРИЙ сайт: Виталий Калгин, видимо, щадя чьи-то чувства, рассказывает далеко не все. Марьяна, по воспоминаниям окружения, начала крепко выпивать. Сам же Цой пил довольно умеренно, наркотиков не переносил вовсе. Курил много, но только сигареты, а не «дурь». Возможно, именно избыточность алкоголя в жизни Марьяны спровоцировала у нее онкозаболевание. Эта талантливая женщина ушла из жизни в 2005 году, ей было всего 46 лет. Умирала тяжело. По воспоминаниям ее мамы Инны Николаевны, перед смертью исповедовалась, в беседе со священником простила всех. Кроме Виктора.
С женой Марьяной (1984 год)
«Асса» разожгла любовь
Некоторые безумные фанаты до сих пор считают, что Разлогова «соблазнила звезду», а затем «предала Витю», выйдя вскоре после его смерти замуж за другого.
Меня всегда интересовали только факты, а не интерпретации. Они познакомились с Наталией на «Мосфильме», в декабре 1986 года, когда шла подготовка к съемкам «Ассы», того фильма, который и сделал из него звезду национального масштаба. Она читала лекции о кино и переводила фильмы с французского. А в группе Сергея Соловьева оказалась потому, что решила посмотреть, как снимается «живое» кино. Эта встреча была случайной - они из разных миров. Наталия была старше на пять лет и к рок-музыке относилась более чем скептически. Более того, она была замужем, у нее подрастал сын.
Сергей Бугаев, он же Африка, который сыграл Бананана в «Ассе», утверждал, что между ними на съемках в Ялте разгорелся роман. Они, мол, уже там ходили по пляжу и «шатались по кустам».
Африка - известный фантазер. В зимней той Ялте шел снег, ни по пляжу, ни по кустам, конечно же, никто не ходил. Когда именно завязался роман, сказать трудно, Цой и Наталия были долгое время на «вы». После Ялты они разъехались по разным городам и окончательно съехались только в июне 1987-го, когда Виктор без предупреждения нагрянул к ней в прибалтийский поселок. Долго не мог отыскать нужный дом и постучал в окно глухой ночью. С тех пор они не расставались. (С мужем, ученым Лисовским, Наталия к тому времени уже разъехалась, позже он эмигрировал. - М. П. ) Интересно, что в отличие от Разлоговой ее семилетний сын Женя как раз знал и любил группу «Кино». Он как раз в тот период времени до дыр заслушивал кассету, где с одной стороны был записан «Аквариум», а с другой Цой. Можно представить, что почувствовал мальчик, увидев перед собой своего кумира.
Саша, сын ЦОЯ, тоже имеет успех у дам
ДЛЯ СПРАВКИ: Именно к Наталии и Жене после рыбалки возвращался Виктор в тот роковой день 15 августа 1990 года. По официальной версии, он заснул за рулем от переутомления. В 12.28 его темно-синий «Москвич-2141» столкнулся с рейсовым автобусом «Икарус-280» на скорости не менее 130 км/ч. Водитель не пострадал, 28-летний Цой погиб на месте.
- После трагедии у Марьяны с Наталией не было конфликтов? Относительно наследства например?
Нет, конечно. Обе всегда вели себя очень достойно. Цой ведь не скрывал от Марьяны своих новых отношений, он всегда был предельно честен. И познакомил их, когда Наталия была в Питере. Разлогова никогда не претендовала на статус официальной вдовы, и тем более на имущество Виктора. Кстати, первой, кому она позвонила, узнав о несчастье, была именно Марьяна. И та немедленно примчалась в Латвию, взяв на себя все хлопоты по оформлению бумаг и похорон.
В юности музыкант рисовал плакаты с портретами Джима МОРРИСОНА, «The Beatles», Джими ХЕНДРИКСА и продавал их. Теперь его самого вот уже 27 лет рисуют на стенах и пишут Виктору послания на Старом Арбате. Фото Владимира ВЕЛЕНГУРИНА/«Комсомольская правда»
Сблизились во время драки
Многие фанаты были возмущены, когда Разлогова вскоре после смерти Цоя вышла замуж за журналиста Евгения Додолева. Некоторые девушки, поклонники Виктора, даже плакали, узнав о таком «предательстве».
Видимо, фанаты полагали, что Наталия должна была похоронить себя заживо, наподобие вдовы индийского раджи. С какой стати? Ей еще не было и 35 лет… К тому же все приличия были соблюдены - свадьба состоялась через год.
- А с Евгением они познакомились до или после смерти Цоя?
Он с ней до, а она с ним после…
- Это как?!
Зимой 1987 года в квартире у Кости Кинчева проходила вечеринка, где был и Додолев. Цой приехал с Наталией, которая никого не знала и, по всей видимости, не хотела знать. Она практически сразу ушла в соседнюю комнату, где тут же заснула на диване. Цой ее разбудил только тогда, когда собрался уходить. Яркую девушку запомнили все, включая Додолева, но она никого не разглядела. Лицом к лицу Наталия и Евгений столкнулись уже после смерти Виктора: на презентации «Черного альбома» их представил друг другу Юрий Айзеншпис - Додолев был ведущим мероприятия.
После официальной части случилась пьянка, на которой подрались Юрий Шевчук и Николай Расторгуев . Последний поднял тост в память Цоя, а Шевчук начал кричать, что всякие там фонограммщики не имеют права даже произносить вслух святые имена. Все это с испугом наблюдал французский журналист Франсуа Моро , который пришел вместе с Додолевым. «Не бойся, - сказал ему Додолев. - Это традиционная русская забава. Вот, возьми нож, будешь прикрывать мне спину». Пошутил так. А тот начал вопить, что хочет немедленно убраться из этой сумасшедшей страны. Но поняла его только Разлогова, которая прекрасно знала французский язык. И ее это улыбнуло. Что дало повод Додолеву завести с ней разговор. С этого все началось.
Его время ещё не кончилось...
Роман мнимый и реальный
Значит, кроме этих двух женщин, в жизни Виктора никого больше не было? А как же Наталья Науменко, жена лидера группы «Зоопарк» Майка Науменко, которая в книге Житинского рассказала о своем романе с юным Цоем? Скандально известный руководитель «Гоголь-центра» Кирилл Серебренников даже собрался ставить фильм по этому сюжету!
Никакого романа не могло быть по определению. Все их контакты были на виду. К тому же Майк являлся другом и наставником Цоя, в случае чего он узнал бы о случившемся первым. Свидетели того времени единодушны: вся эта история является вымыслом Житинского , которому хотелось украсить свою книгу романтическим сюжетом. Цой был цельным человеком, правдивый байопик о нем трудно снять - никаких драм, ссор, метаний, мучительных расставаний. Все просто и понятно, поэтому кино про «Кино» до сих пор и нет.
Извините, Виталий, но с трудом верится, что у столь яркого и харизматичного парня в жизни были только две женщины. Ну не может такого быть!
После Марьяны, насколько мне известно, была только Наталия. А вот до… Цой учился в ленинградском училище при реставрационных мастерских - СПТУ №61, а параллельно был гитаристом в местной рок-группе «Ракурс», которая играла на дискотеках. Длинноволосые мальчики с гитарами пользовались популярностью у женского пола. И вот тогда у Цоя случился реальный, а не какой-то там придуманный для киносценария роман. Девушку звали Ольга, ей было лет 16, приехала она из Ставрополя, а познакомились они на одном из предновогодних концертов «Ракурса» на рубеже 79-го и 80-го. Оказалось, что Оля учится в том же СПТУ, только на курс младше. После концертов они с Виктором бродили по ночным питерским улицам до самого утра, разговаривали, целовались. Скорее всего, песня «Восьмиклассница» со словами: «Пустынной улицей вдвоем с тобой куда-то мы идем, и я курю, а ты конфетки ешь» - посвящена именно Оле. Потом Ольгу, увы, отчислили за неуспеваемость. Кто его знает, может, как раз бессонные прогулки с Цоем сыграли в этом определенную роковую роль. В общем, она вернулась домой, у нее родился сын. Назвала она его Виктором. От Цоя ли был этот ребенок или нет - точно никто не знает.
Известный российский музыкант, основатель и фронтмен рок-группы «Зоопарк» Майк Науменко был наиболее популярен в 70-80 годах ХХ века и относится к лучшим представителям ленинградского андеграунда. Самыми знаковыми стали для современников его авторские песни «Сладкая N», «Дрянь», «Пригородный блюз» и другие. Он был другом Виктора Цоя, Бориса Гребенщикова и ещё многих ленинградских рок-музыкантов. Всю свою не слишком удачную и долгую жизнь Майк (Михаил — при рождении) посвятил музыке. Многие его песни до сих пор пели и поют другие знаменитые российские группы и певцы. Причиной смерти Майка Науменко официально объявлено кровоизлияние в мозг.
Майк родился в 1955 году в Ленинграде. Он был мальчиком из хорошей интеллигентной семьи. Увлечение Науменко музыкой началось в ранней юности, когда он услышал песни знаменитого музыкального коллектива «Битлз». После этого он стал в удовольствием слушать Боба Дилана, Чака Берри, Лу Рида, Марка Болона и других зарубежных исполнителей. Майк был учеником специализированной англоязычной школы и неплохо знал язык, поэтому первые сочинённые им песни были на английском. Они написаны ещё в школьные годы и исполнялись в кругу друзей, под игру на гитаре, подаренной бабушкой. На русском языке Науменко написал свою первую песню в 1972 году, когда ему было уже 17 лет, по совету Бориса Гребенщикова.
После окончания школы, Михаил, по примеру отца, поступил в Ленинградский инженерно-строительный институт и даже успел закончить в нём целых четыре курса, хотя то, что строительство – это не его дело, понимал сразу. Бросив учёбу, молодой человек устроился в Большой театр кукол звукорежиссёром, позже перешёл в сторожа, чтобы как можно больше времени отдавать любимому занятию – музыке. В середине 70-х годов Майк пришёл в группу «Союз любителей музыки рок», где играл на гитаре, а в 1977-1979 годах сотрудничал с группой Гребенщикова «Аквариум». В 1978 году Науменко записал с Б. Гребенщиковым акустический альбом «Все братья - сёстры». Он довольно долго был бас-гитаристом в самых разных ленинградских группах, в которых исполнял немало сольных номеров.
В 1981 году Науменко стал организатором собственной группы «Зоопарк». В 1987 году их коллектив получил определённый статус, престав быть любительским после тарификации в «Ленконцерте». Для музыкантов группы начались гастрольные концерты по всему Советскому союзу. К концу 80-х годов, Майк Науменко, как это часто случается, перестал справляться с бременем славы и популярности: от злоупотребления алкоголем и тяжёлых нагрузок у него начались проблемы со здоровьем. Очень заметно расстроилась моторика левой руки и это плохо отразилось на возможностях игры на гитаре. Уставшая от его запоев жена Наталья, с которой Майк прожил около 10 лет, ушла от него, забрав сына Евгения.
В августе 1991 года случилась трагедия: сосед Науменко по квартире обнаружил музыканта на полу в коридоре и помог ему перебраться в постель. На вопрос, как он себя чувствует, Майк ответил, что помощь ему не нужна. Однако к вечеру ему стало хуже и прибывшие, по просьбе соседей, мать с сестрой вызвали «Скорую помощь». Медики отказались от госпитализации больного, объяснив, что он находится в нетранспортабельном состоянии. К наступлению ночи Науменко скончался. Конкретного заключения причины смерти Майка нет. Предположение о том, что у него случилось кровоизлияние в мозг – приблизительно и отчего она произошло, можно только догадываться. Пьяным он не был, но, по свидетельству друзей, прилично «принял на грудь» за день до своей смерти.
О том, почему умер Майк Науменко ходили самые разноречивые слухи. Говорили о том, что есть свидетели его удара головой об бетонный поребрик и это стало причиной перелома основания черепа, диагностированного врачами. Были также, слухи о нападении хулиганов и о том, что Майка ограбили, предварительно избив. По мнению других очевидцев, его все знали в этом районе и, напиваясь, он никогда не становился жертвой воров, к тому же никогда не пил до бессознательного состояния. Убийство это или несчастный случай, так и осталось невыясненным. Науменко было на момент смерти всего 36 лет.
Он похоронен на Волковском кладбище Ленинграда.
10203 ПросмотровНауменко погубила ошибка врачей?
На могиле Майка Науменко на Волковском кладбище нет такого паломничества, как у памятника Виктору Цою на Богословке. Но все же многие приезжие меломаны считают своим долгом посетить это место. Автор «Уездного города N», «Пригородного блюза» и «Дряни» до сих пор почитаем неформалами. А 27 августа в гости к Майку заходит особенно много людей — ведь это дата его смерти.
До сих пор нет единого мнения о том, как не стало лидера группы «Зоопарк». В конце восьмидесятых у Майка появились проблемы со здоровьем, которые усугубились бытовыми неурядицами, резко ухудшилась моторика левой руки, что мешало играть на гитаре. По одной версии, он умер от кровоизлияния в мозг в результате несчастного случая у себя в квартире. По другой — Майка ограбили и надавали ему по голове в собственном дворе. После нападения Науменко не умер на месте, а сумел подняться к себе домой, но там окончательно ослабел и пролежал в беспамятстве долгое время, пока соседи по коммуналке не вызвали скорую. И погиб музыкант якобы от перелома основания черепа.
Свою версию событий изложил «МК» в Питере» друг и первый продюсер «Зоопарка» . Он также рассказал о том, каким был Науменко при жизни.
Друг увел жену
— Я познакомился с Майком в начале восьмидесятых. Это был романтичный, окрыленный своими идеями человек, от него будто исходило сияние. Майк пел блюз на русском языке, в этом ему не было равных. «И я поцеловал золотого льва, который охранял границу между мной и тобой», — точнее ведь про любовь не скажешь. Майк сиял на сцене, за кулисами же не брезговал рюмкой-другой наливаемого друзьями виски. Пили в те годы все, но от алкоголизма Гребенщикова, к примеру, спасало то, что он писал много песен, и творческих кризисов практически не испытывал. А Майк в какой-то момент «завис», после четырех прекрасных альбомов у него наступил застой. Приходилось ездить с концертами, петь одно и то же, новых хитов не получалось.
Такие периоды бывают, их нужно просто переждать, но Майк ужасно переживал и стал все чаще прикладываться к «лекарству». Нашлись люди, потакавшие алкогольному лечению, прихлебатели, пившие за его счет. Они довели музыканта до точки, ведь Науменко был безотказным, трогательным, порядочным и очень покладистым человеком. Майк всегда учитывал чужие интересы, может, поэтому его давно нет в живых. Он не умел отказать даже тем людям, которые тянули на дно. Злую роль в судьбе Майка сыграл откуда-то взявшийся друг Армен, постоянно пропадавший у него в гостях. (У Науменко был открытый дом, народ заходил к нему днями и ночами.) Дружили-дружили мужики, а в итоге Армен увез в Москву жену Майка Наташу, после чего судьба музыканта покатилась под откос еще стремительней.
…А ведь были времена, когда Майк с женой были не разлей вода! Мы приходили к ним в гости, сидели, что-то обсуждали, у Наташки спал в люльке маленький Женя, и его, чтобы не слышал гостей, как попугая, прикрывали большим абажуром. Мы общались до утра — а малыш спал.
Роковой диагноз
— То, что семья Майкла рушится, я почувствовал на дне рождения виолончелиста «Аквариума» Севы Гаккеля. Он подрабатывал тогда сторожем, охранял большую квартиру-офис. По ночам она пустовала, Сева позвал много гостей, всюду на газетках лежали бутерброды с докторской колбасой, стояли портвейн и водка. Люди буйно веселились, Майк же быстро засобирался домой, но Наташка вдруг заупрямилась. Мне запомнилась такая сцена: на полу сидят гости, кто-то играет на гитаре, Майк говорит Наташе: «Пойдем!», а она истерично кричит: «Я не хочу! Давай останемся, у меня в бокале еще…» и «бу-бу-бу…». Майк ее подводит к двери, а она вцепилась в косяк пальцами и чуть не плачет. Он отрывал ее пальцы от косяка по одному, она хваталась обратно, Майк ее выволакивал. В этот момент мне стало понятно, что между ними что-то разладилось.
Майк погиб на восьмой день после расторжения брака с Наташей, в августе 1991-го. До этого были месяцы мучительной борьбы с алкоголем, о которых лучше меня может рассказать гитарист «Зоопарка» Саша Храбунов. Он играл в группе до самого конца и жил в одной коммунальной квартире с Майком. Саша как-то признался, что боится ездить с другом на гастроли, потому что тот допивается до нечеловеческого состояния и может натворить страшное.
Однажды они отправились в Новгородскую область — давали концерт, а после выступления Майк так вмазал, что стал практически «трупом». Саша тогда сказал: «Андрей, я с ним работаю не первый год, но, наверное, уйду, это не для меня!» Разговор был буквально месяца за три до смерти Науменко.
А погиб он из-за роковой случайности, а может, и закономерности. Беда случилась после очередных посиделок с друзьями у Майка дома. Поговорили, выпили, утром Науменко решил дойти до ларька — поправить здоровье. Взял кружку пива, опохмелился, а на обратном пути оступился на поребрике и упал на спину. Вроде бы ничего страшного: спокойно пришел домой, пива с собой принес, угостил всех. Вскоре у него жутко разболелась голова. Вызвали скорую, врачи сказали: «Рядовое сотрясение мозга» и объяснили, как его лечить. Но лучше Майку не становилось, когда он уже почти не соображал от боли, его забрали в больницу. Оказалось, что у Науменко был перелом шейного позвонка, а вовсе не сотрясение. И все, что делали до этого, только ухудшало состояние. Если бы его не «залечили», Майк остался бы жив — помучился бы в гипсовом «ошейнике» полгода, и снова вышел бы на сцену. Но врачи спохватились поздно, мой друг умер.
Первопроходец рока
Когда мне позвонили и сказали: «Приходи на похороны Майка», я стал, как ребенок, повторять про себя: «Нет, нет, не может быть…», потом завыл от горя. На кладбище я приехал к самому концу церемонии, опоздав нарочно: просто не мог смотреть на Науменко в гробу. Народ уже расходился, я положил на свежий холм земли гвоздики и побрел на остановку. В тот момент в голове стали всплывать картинки счастливого времени в Доме пионеров, когда мы днями и ночами напролет писали музыку, спорили, пили и верили друг другу. Наверное, это было защитной реакцией.
Мне кажется, Майк был недооцененным музыкантом. Он написал такое количество абсолютно гениальных вещей, на которые не способно большинство рок-музыкантов. Если Борис Гребенщиков за всю жизнь сочинил два-три блюза, то Науменко их написал порядка тридцати! И потом, блюзы Бориса очень жесткие, а не чувственные. Науменко обвиняют в том, что песня «Уездный город N» частично слизана у Боба Дилана, но это не так. Та песня гораздо более узкая, там перечисляются современные суперзвезды, и все! А у Майка — и сказочные герои, и реальные персонажи, и любовь, и вино, и смысл бытия. Майк очень нежно относился к Дилану, но не копировал его.
Науменко действительно начал с того, что не писал песни, а переводил западные рок-н-роллы и пел их на русском языке. И это очень важно, потому что, по сути дела, западный рок и блюз — это символический язык. И ему пришлось «разжевать» эту символику для России. Науменко был первопроходцем. Это уже потом у него стали появляться свои стихи и музыка, не менее глубокие и символичные. Недаром же альбомы «Зоопарка» до сих пор слушают не только те, чья юность пришлась на восьмидесятые, но и продвинутая нынешняя молодежь.