«Пусть войдут…»: Фридрих фон Штемпель, Николай Назаров
Барон Фридрих фон Штемпель происходил из древнего курляндского рода, верой и правдой служившего России с начала XVIII столетия. Достаточно сказать, что среди фон Штемпелей было шесть кавалеров высшей боевой награды России - ордена Святого Георгия. Одному из героев этой главы суждено было стать седьмым.
Фридрих Август Рейнгольд Карлович родился 22 марта 1829 г. в Курляндии, в местечке Гросс-Залинген (ныне - Лиелсалия в Латвии) в семье героя кавказских войн, Георгиевского кавалера и генерал-майора барона Карла Романовича фон Штемпеля и его жены Марии Стрижевской. 12 октября 1850 г. Фридрих получил эполеты прапорщика. Первую боевую награду - орден Святого Станислава III степени с мечами и бантом - фон Штемпель заслужил в 1863 г. в боях с польскими мятежниками, затем к ней добавились ордена Святой Анны III степени и Святого Станислава II степени - оба с мечами. В начале лета 1868 г. майор Ф. К. фон Штемпель нес службу в должности коменданта Самарканда - бухарского города, месяц как добровольно перешедшего в подданство Российской империи (ныне - в Узбекистане).
Николай Николаевич Назаров был на год старше фон Штемпеля - родился 4 февраля 1828-го. После окончания Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса 13 января 1848 г. получил чин прапорщика. Участвовал в Венгерском походе и Крымской войне, где отличился, был ранен и награжден чином поручика и орденом Святой Анны III степени с бантом. После получил перевод на Кавказ, где стал штабс-капитаном (1858), капитаном (1861) и майором (1863). Но по-настоящему боевой талант Назарова раскрылся в Средней Азии. Во главе 5-го Оренбургского линейного батальона он блестяще проявил себя во время штурма Ходжента и крепости Ура-Тюбе. «В воздаяние за отличие, оказанное при штурме Бухарской крепости Ура-Тюбе, 2 Октября 1866 года, где, под убийственным огнем неприятеля, овладел несколькими барбетами с орудиями», Н. Н. Назаров был награжден орденом Святого Георгия IV степени, став 10 244-м кавалером этой награды. 14 марта 1867 г. офицер был произведен в чин подполковника.
В составе самаркандского гарнизона Назаров оказался не по своей воле. После занятия города он ослушался приказа полковника А. В. Пистолькорса, которому подчинялся, был арестован и заключен в крепость Самарканда.
«Пусть войдут». Художник В. Верещагин
Между тем среди горожан зрел заговор против русских. Вассальные бухарскому эмиру жители Шахрисябза - горной области в 70 километрах к югу от Самарканда - также начали готовить нападение на русский гарнизон. Он был совсем небольшим - 558 солдат 6-го Туркестанского линейного батальона (в это число входили музыканты и нестроевые), 95 саперов, 94 артиллериста, 25 казаков. В центре города находилась цитадель с двумя воротами - Бухарскими и Самаркандскими. Для обороны цитадель была очень не удобна - неправильный многоугольник, обнесенный глинобитной стеной высотой от 6 до 12 метров. С 14 мая 1868 г. постоянно велись работы по укреплению цитадели, но до их окончания было еще далеко.
Этой неготовностью и решили воспользоваться противники русских. Решив обмануть коменданта города, они ночью 2 июня попросили оградить их от шахрисябцев, которые якобы подошли к воротам города с целью ворваться в Самарканд. Ф. К. фон Штемпель лично отправился к воротам во главе роты 6-го батальона, полуроты саперов с двумя орудиями. Возле ворот комендант действительно обнаружил вооруженную шайку и приказал открыть по ней огонь. Но тут самаркандские аксакалы начали заверять офицера в том, что это горожане, вооружившиеся для отражения атаки шахрисябцев. Майор понял, что дело неладно, запер ворота в город и отошел к цитадели, где начал готовиться к обороне. Все направления, на которых мог атаковать противник, прикрыли пушками. За оружие взялись все русские жители Самарканда - чиновники, купцы, больные и раненые. Естественно, был освобожден из заключения и подполковник Н. Н. Назаров. Среди обороняющихся был и знаменитый русский художник-баталист В. В. Верещагин, который так описал первые минуты боя:
«Сильный шум, но ничего еще нет, шум все увеличивается, слышны уже крики отдельных голосов: очевидно, они направляются к пролому невдалеке от нас; мы перешли туда, притаились у стены, ждем.
Пойдём на стену, встретим их там, - шепчу я Назарову, наскучив ожиданием.
Тсс, - отвечает он мне, - пусть войдут».
Этот момент был отображен В. В. Верещагиным на картине, которая так и называется - «Пусть войдут».
Первая атака пришлась на 4 часа утра 2 июня. Толпы шахрисябцев, к которым присоединились и самаркандцы - всего около 50 тысяч человек, - с барабанным боем, завыванием труб и криками «Ур! Ур!» со всех сторон устремились к цитадели, атаковав ее с семи направлений одновременно. На крепость обрушился град снарядов и ружейных пуль. Меткие стрелки-шахрисябцы снимали практически каждого нашего бойца, который осмеливался поднять голову над стеной укрепления.
Особенно жаркий бой разгорелся у Бухарских и Самаркандских ворот. Оборона первых была поручена фон Штемпелем подполковнику Назарову (ему были подчинены 95 саперов), вторых - капитану Шеметилло и штабс-капитану Богаевскому. Но если Шеметилло и Богаевский возвели у ворот настоящую баррикаду, под прикрытием которой отражали атаки врага, то Назаров приказал пушечным огнем разрушить горящие ворота. Решение офицера было явно неудачным - у Бухарских ворот обороняющиеся несли гораздо большие потери, чем у Самаркандских. Всего в первый день штурма русский гарнизон потерял 2 офицеров и 22 нижних чинов убитыми, 4 офицеров и 54 нижних чинов ранеными.
Утром 3 июня бой возобновился с прежней силой. В четыре утра огромная толпа атакующих с горящими головнями бросилась к Самаркандским воротам и, несмотря на стрельбу защитников, сумела поджечь ворота. Тогда штабс-капитан Богаевский приказал заложить их мешками с землей, что и было сделано. Меткий орудийный огонь вынудил врагов отступить. Попытка неприятеля проникнуть в цитадель сквозь пролом в стене правее ворот была сорвана дружным контрударом небольшого отряда из 25 раненых, писарей и музыкантов, которые встретили шахрисябцев и самаркандцев штыками.
В 11 часов утра была предпринята попытка штурма Бухарских ворот (точнее, того, что от них осталось после пожара). Отряд подполковника Назарова встретил врага дружным огнем и штыковым ударом, который перешел в дерзкую контратаку. Во время отражения атаки смертью храбрых пал командир орудия подпоручик Служенко - сраженный тремя пулями, он умер, как настоящий артиллерист, рядом со своей пушкой, со словами: «Ура, братцы! Пли!»
В 15 часов сражение временно затихло - обе стороны были истощены боем до крайности. Два часа спустя неприятель еще раз попытался штурмовать цитадель, но был быстро отбит и с потерями отступил. За второй день обороны, 3 июня, русские потеряли около 70 человек убитыми и ранеными.
Комендант крепости майор Ф. К. фон Штемпель не имел никаких известий извне. Понимая, что боеприпасов и продовольствия надолго не хватит, он составил план дальнейшей обороны. В случае захвата цитадели было положено перейти в ханский дворец и оборонять его до последнего, после чего взорвать вместе с противником. Идею фон Штемпеля горячо одобрил подполковник Н. Н. Назаров. В дни осады эти офицеры составили очень удачный тандем, дополнявший друг друга - спокойный и хладнокровный фон Штемпель и горячий, храбрый Назаров, который, кстати, безоговорочно подчинялся младшему по чину коменданту. Штемпель был мозгом обороны, Назаров - ее душой.
День 4 июня в целом прошел несколько спокойнее. На рассвете толпа попыталась штурмовать остатки Бухарских ворот, но была разогнана метким огнем с ракетного станка, который вел капитан Михневич. Весь день продолжалась перестрелка, стихшая к ночи.
5, 6 и 7 июня наступавшими были предприняты еще три штурма цитадели, но все они закончились неудачей. Наконец в 23 часа 7 июня осажденные с нескрываемой радостью увидели ракету, которая взвилась над степью. Это шла на выручку гарнизону армия генерала Кауфмана…
Очевидец так описывал момент вхождения русских войск в Самарканд: «Генерал-губернатор въехал в цитадель. Бледные и худые, но принарядившиеся защитники возбуждали к себе невольное участие и уважение - это были больные и слабые 9-го батальона. Тут же был и всегда веселый Назаров; стоял также невозмутимо спокойный барон Штемпель. Генерал остановился в воротах и долго говорил с героями славной обороны, которые, казалось, и не подозревали, что они совершили действительно геройский подвиг».
Пятидневная оборона цитадели Самарканда вошла в историю среднеазиатских походов русской армии как одна из самых славных ее страниц. Об этом красноречиво сказано в приказе командующего войсками:
«Храбрые войска гарнизона самаркандской цитадели!
По выступлении моем в Ката-Курган для поражения там эмировых войск, собравшихся для враждебных против нас действий, вы были осаждены.
Шагрисябские войска и массы вооруженных городских и окрестных жителей, увлеченных возмутителями, возымели дерзкую мысль уничтожить вас.
Они ошиблись и наказаны. Вас руководили долг, присяга и честное русское имя.
Больные и раненые, могущие стрелять и колоть, все были в строю, на стенах и в вылазках. Распорядительный храбрый комендант и все господа штаб- и обер-офицеры были с вами всегда, руководили вами и разделяли ваши опасности.
Их распорядительность, а ваша храбрость и стойкость сделали ничтожными все попытки неприятеля. Вы не уступили ему ничего. Вы бились семь дней, и когда на восьмой я пришел к вам - все были так бодры и веселы, что нельзя было мне не любоваться, не гордиться вами!
Помяните доброй и вечной памятью падших во время этой славной семидневной обороны цитадели. А вам, молодцам, - спасибо за службу!»
Судьбы главных героев Самарканда - Ф. К. фон Штемпеля и Н. Н. Назарова - сложились в чем-то похоже. Фридрих Карлович фон Штемпель за свой подвиг был удостоен ордена Святого Георгия IV степени (30 августа 1869 г.; он стал 10 254-м его кавалером) и чина полковника (10 октября 1869 г.) В 1869–1870 гг. он командовал 6-м Туркестанским линейным батальоном, затем 13-м резервным пехотным батальоном, 142-м пехотным Звенигородским полком (1874–1883). 15 мая 1883 г. был произведен в генерал-майоры и принял 2-ю бригаду 19-й пехотной дивизии, которой командовал три года. Умер герой Самарканда 7 июля 1891 г.
Николай Николаевич Назаров за отличие при обороне цитадели был награжден Золотым оружием с надписью «За храбрость» и орденом Святого Владимира III степени с мечами. 6 июня 1868 г. он был произведен в полковники. С 12 сентября 1874 г. Назаров командовал 140-м пехотным Зарайским полком, с которым блестяще проявил себя во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. (за отличие при Садине 18 августа 1877 г. он был удостоен ордена Святого Станислава I степени с мечами и произведен в генерал-майоры). В 1878–1889 гг. командовал 1-й бригадой 3-й пехотной дивизии, а затем командовал этой дивизией с 1889-го по 1891 г. 30 августа 1888 г. получил чин генерал-лейтенанта.
Скончался Н. Н. Назаров 27 июня 1907 г. в Петербурге и был погребен на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря.
Как известно, В. В. Верещагин был приглашен в Туркестан, где шли военные действия, как художник, для создания художественной хроники военных действий. При этом Верещагин был не только свидетелем войны в Туркестане, но и ее участником. За храбрость, проявленную при защите Самаркандской крепости от воинов бухарского эмира, художник был награжден Георгиевским крестом.
Событиям, свидетелем которых Верещагин стал в Туркестане, он посвятил целую серию картин. Одна из самых известных картин - «У крепостной стены. Пусть войдут» - создана в 1871 году.
Героями полотна «У крепостной стены. Пусть войдут» являются простые русские солдаты. На полотне мы видим эпизод обороны Самаркандской крепости русскими солдатами. Стена крепости кое-где обвалилась. Русские воины находятся в ожидании отряда неприятеля. Вот-вот на гребне крепости покажутся первые смельчаки из неприятельского войска.
Как известно из истории, численность осаждавших крепость была в несколько раз выше, чем численность защитников крепости. Поэтому в таком напряжении находятся русские солдаты. Мысли о смерти, о неизбежности поражения, конечно, приходят в голову каждому. Но никто из них и не думает сдаваться. Их лица суровы, в позах видна твердая решимость бороться и дать отпор.
Верещагин отлично владеет техникой письма. Насыщенными, звучными красками он рисует ясный солнечный день, зной воздуха, синь южного неба, бескрайнюю степь, сложную архитектуру полуразрушенной крепостной стены и древних построек Самарканда.
В своем масштабном полотне «У крепостной стены. Пусть войдут» баталист Верещагин снова развивает идею о жестокости феодальных правителей и героизме русских солдат.
Помимо описания картины В. В. Верещагина «У крепостной стены. Пусть войдут», на нашем сайте собрано множество и других описаний картин различных художников , которые можно использовать как при подготовке к написанию сочинения по картине, так и просто для более полного ознакомления с творчеством прославленных мастеров прошлого.
|
"Самой громкой славой среди представителей «реалистического» и «обличительного» направления пользовался художник, стоявший совсем в стороне от всех кружков и партий, никогда не участвовавший на передвижных выставках, отказавшийся от каких-либо связей с художественным миром и шедший вполне самостоятельным путем. То был Василий Верещагин - самое одно время популярное во всем русском искусстве лицо - не только в России, но во всем мире, заставившее волноваться и горячиться до одурения не только Петербург и Москву, но и Берлин, Париж, Лондон и Америку..."
» Михаил Нестеров о Василии Верещагине
"Как-то в самом начале девятисотых годов я проездом из Киева был в Москве, повидал кого нужно, вечером сидел уже в поезде, ехал в Петербург. В купе нас было четверо. Рядом со мной, у двери, сидел молодой квалергард-корнет. Напротив, у окна, - кавалергардский ротмистр. Оба такие породистые, красивые, элегантные в своих белых с красным околышем фуражках. Наискось от меня, у двери сидел штатский с бледным, как бы слоновой кости лицом, огромным, прекрасно сформированным лбом увеличенным большой лысиной, с орлиным носом, с тонкими губами, с большой бородой. Лицо чрезвычайно интересное, умное, энергичное. В петлице хорошо сшитого пиджака - офицерский георгиевский крест. Ого, подумал я, штатский-то, должно быть, был вояка. Лицо его, чем больше я смотрел на него, было такое знакомое, издавна известное. Где я его видел?.. С некоторым вниманием относились к штатскому и кавалергарды к его беленькому крестику на оранжевой с черным ленточке. И вдруг я вспомнил его лицо..."
» Григорий Островский о Василии Верещагине
"Василию Верещагину выпала удивительная и на редкость цельная судьба. Воспитанник кадетского корпуса, офицер, человек большого мужества и хладнокровия, он появлялся повсюду, где было опасно, где свистели пули и ядра, лилась кровь. Верещагин служил в Туркестане, в русско-турецкую войну был на Балканах, в самой гуще сражений под Плевной и Шипкой. Смерть свою встретил, как солдат, на борту броненосца «Петропавловск», подорвавшегося в 1904 году на мине в Японском море..."
Описание картины Верещагина «У крепостной стены. Пусть войдут»
В некоторых источниках сообщается, что Верещагина пригласили в Туркестан, в тот момент, когда шли военные действия, для создания военной хроники в живописи.
Что бы народ смог своими глазами увидеть и прочувствовать всю серьезность происходящего события.
Верещагину удалось не только стать свидетелем происходящих событий, но и принять участие в военных баталиях.
Художника даже наградили Георгиевским крестом, за проявленные подвиги и храбрость при защите крепости.
В своей серии картин посвященных событиям происходящих в Туркестане, особое место выделяет картину «У крепостной стены.
Пусть войдут», которую он написал в 1871 году.
Главными героями этой картины изображены армия русских солдат.
Мы видим, что крепостная стена немного разрушена.
Русские солдаты ждут появления врага.
Кажется, что еще немного и на возвышенности крепости покажутся смелые враги.
Насколько мне известно, Русские солдаты находились в страхе и постоянном напряжении, потому что их численность, заметна была ниже, чем численность воинов противника.
В глазах каждого из солдат можно прочесть страх смерти, и неминуемого поражения.
Но все стоят до последнего, никто не струсил и не отступил.
Они твердо настроены, держаться до последнего, пусть доже ценой собственной жизни.
Верещагин изображает яркими красками солнечный день, у него получается очень реалистично передать бескрайность полей, выстроенную на половину разрушенную стену крепости и голубизну неба.
Глядя на картину, можешь почувствовать, какой свежий воздух был в тот день, или ощутить себя героем, занять позицию рядом с одним из воинов и быть ему в бою опорой и помощью.
В каждой своей картине, которую автор посвятил войне, он воспевает хвалебные песни, героизму и без отверженности русской армии, и жестокость правителей, которые отдавали команды о наступлении.
В Утраченные картины Верещагина
Вообще утраченных работ В.В.Верещагина очень много. Насыщенная жизнь, войны, путешествия, госпитали, природные катаклизмы, несовершенство почты, ненадежность оказий все это привело к тому, что немерянное количество набросков было потеряно. Может они когда-нибудь всплывут случайно в чьих-нибудь семейных архивах, а может и никогда. Поэтому к утраченным можно отнести и те картины, которые он мог бы написать на основании этих набросков, но теперь нам их никогда не увидеть. Но с некоторыми из утраченных работ все-таки можно ознакомиться.
Во-первых, это три картины из «Туркестанской серии», написанной после участия в походе в Среднюю Азию. Выставка имела огромный успех, но по ее окончанию Верещагин уничтожил картины «Забытый»
«Окружили - преследуют»
«У крепостной стены: «Вошли!..»
И сделал он это (наверняка с большой душевной болью) после упреков в пессимизме, упадничестве, вплоть до искажения действительности. Причем часто упрекали его люди им уважаемые и близкие. Например, картина «Забытый»
очень покоробила губернатора Туркестанского края генерала Кауфмана. Он с обидой в голосе утверждал, что все солдаты, погибшие на той войне, были похоронены по-христиански, и что он сам лично об этом заботился. Верещагин ценил Кауфмана. И не только он и совершенно заслуженно. Честнейший человек К.П.Кауфман, который даже часто вкладывал свои собственные средства в восстановление края, наверняка выдавал желаемое за действительность: война - она есть война, всех погибших пересчитать сложно, но Верещагин работу уничтожил.
Надо заметить, что к этой теме - забытого убитого солдата художник возвращался еще раз, уже в другом антураже, но и та картина плохо сохранилась, и была менее выразительна, чем уничтоженная.
Картина «Окружили - преследуют»
была написана по мотивам рейда небольшого казачьего отряда на китайскую территорию, в котором художник так же принимал активное участие. Отряд, который должен был вернуть угнанный кочевниками скот, был окружен вооруженными местными племенами, и ему пришлось с боем пробиваться к своим. Она перекликается с картиной «Нападают врасплох»
и работой «Парламентеры: «Сдавайся!» - «Убирайся к черту!».
ричем, последняя кажется трагичнее. Чем не угодила именно «Окружили - преследуют», не знаю. Хотя… Нет, пожалуй, эта - самая трагичная. Да.
Картина «У крепостной стены: «Вошли!..»
составляла диптрих с картиной «У крепостной стены: «Тсс!.. Пусть войдут…»
Эти картины художник писал под впечатлением от обороны Самарканда от войск бухарского эмира, за участие в которой он был награжден георгиевским крестом.
Я бы на месте Верещагина разбивать эту пару ни за что бы не стала. Одна без другой стразу потеряла выразительность. И даже смысл. Наверное, на него надавил кто-то очень для него авторитетный, может кто-то из товарищей по Самарканду.
Во-вторых, утраченные картины - утраченные в смысле потерянные. Т.е. их местонахождение неизвестно. Это в первую очередь уже упоминавшаяся работа «Подавление индийского восстания англичанами»
- ее купили, и она исчезла с концами. И ряд работ Балканской серии, написанной по впечатлениям русско-турецкой войны.
Это триптих «На Шипке все спокойно!». Первая часть его сохранилась и находится в Московском центре искусств
А остальные части - увы. От них, похоже, не осталось ничего. Во всяком случае, я нигде не видела. Вероятно, его можно представить по другому триптиху - «Снежные траншеи».
Местонахождение которого также неизвестно.