Советская и российская оперная певица (меццо-сопрано) Тамара Ильинична Синявская родилась 6 июля 1943 года в Москве .
Ее творческий путь начался в танцевальной группе Ансамбля песни и пляски Московского городского дворца пионеров под руководством Владимира Локтева, позже Тамара Синявская перешла в хоровой коллектив ансамбля .
Впервые вышла на сцену в роли Пажа в опере "Риголетто" Джузеппе Верди. Первой ее большой партией стала партия Ольги в "Евгении Онегине" Петра Чайковского.
Известность пришла к певице после побед на международных конкурсах вокалистов.
В 1968 году она получила золотую медаль IХ Международного фестиваля молодежи и студентов в Софии (Болгария). В 1969 году она завоевала Гран-при и золотую медаль ХII Международного конкурса вокалистов в Вервье (Бельгия). В 1970 году певица была удостоена золотой медали IV Международного конкурса имени П.И. Чайковского в Москве.
С 1973 по 1974 год Синявская стажировалась в Италии, в миланском оперном театре La Scala.
Тамара Синявская исполняла заглавные партии в операх Михаила Глинки, Петра Чайковского, Модеста Мусоргского, Жоржа Бизе, Джузеппе Верди, Сергея Прокофьева, Родиона Щедрина.
В ее репертуар в Большом театре вошли партии Дуняши в "Царской невесте" и Любавы в опере "Садко" Римского-Корсакова, Ратмира в опере "Руслан и Людмила" и Вани в "Иване Сусанине" Глинки, Кончаковны в "Князе Игоре" Александра Бородина, Полины в "Пиковой даме" Чайковского, Марины Мнишек в "Борисе Годунове" и Марфы в "Хованщине" Мусоргского, Кармен в одноименной опере Бизе. Она была первой исполнительницей партии Мадемуазель Бланш в опере "Игрок" Прокофьева. Также среди партий Синявской — Княгиня ("Русалка" Александра Даргомыжского), Лаура ("Каменный гость" Даргомыжского), Женя Комелькова ("Зори здесь тихие" Кирилла Молчанова), Ульрика ("Бал-маскарад" Верди), Морена ("Млада" Римского-Корсакова).
Певица выступала в спектаклях оперных театров Франции, Испании, Италии, Бельгии, США, Австралии и других стран мира. Некоторые партии из обширного репертуара Синявской впервые были исполнены за рубежом: Лель в "Снегурочке" Римского-Корсакова (Париж, концертное исполнение); Азучена ("Трубадур") и Ульрика ("Бал-маскарад") в операх Верди, а также Кармен — в Турции. В Германии и во Франции она с большим успехом пела произведения Рихарда Вагнера, в Венской государственной опере была участницей постановки оперы "Война и мир" Прокофьева (партия Ахросимовой).
Синявская работала с такими известными дирижерами как Евгений Светланов, Геннадий Рождественский, Юрий Симонов, Владимир Спиваков, Мстислав Ростропович.
Большую популярность принесла певице также широкая концертная деятельность, в рамках которой она исполняет не только оперные арии и классические романсы, но и русские народные песни. В концертном репертуаре певицы сложнейшие произведения Прокофьева, Чайковского, "Испанский цикл" Мануэля де Фалья и других композиторов, произведения старых мастеров в сопровождении органа.
С 2005 года она занимает пост заведующей кафедрой вокального искусства факультета музыкального театра Российского института театрального искусства (ГИТИС), является профессором.
В 2010 году Синявская Международный конкурс вокалистов имени М. Магомаева.
Тамара Синявская — народная артистка СССР (1982), Заслуженный деятель музыкального искусства (2016).
Лауреат премий Московского комсомола (1970) и Ленинского комсомола (1980), лауреат премии Правительства Российской Федерации в области культуры (2013).
- Тамара Ильинична, четыре года назад вы добровольно ушли из Большого театра. Ни разу об этом не пожалели?
Пожалела? Нет. Я и сегодня могла бы спеть ту же самую Ольгу из «Евгения Онегина». Причем спеть довольно молодым голосом. Если меня подгримировать, надеть паричок, почему бы и нет... А кому от этого радость? Уж лучше пусть говорят, что из театра я ушла слишком рано, чем слышать: «Как? Она все еще поет!» Тем более что мой родной Большой театр закрыт на ремонт, а новая сцена для меня, увы, чужая.
- Но и в концертных залах вы тоже стали редкой гостьей. Почему?
Я могу себе позволить петь только на своем уровне и ни на ступеньку ниже. Но петь, как раньше, я уже не могу, хотя бы из-за нервов. Выступая в каком-нибудь концертном зале, я начинаю волноваться, как будто бы выхожу по меньшей мере на сцену Ла Скала. Зачем мне это надо? Я и на телевидении по этой же причине не появляюсь - вдруг покажут в таком ракурсе, что ахнешь... Стараюсь охранять себя и свое имя. Ежедневно я «здороваюсь» со своим голосом: пропеваю любимые арии, романсы. Много лет назад меня приглашали преподавать в разные вузы, но тогда я не считала возможным «сидеть на двух стульях» - либо петь, либо преподавать. А сейчас я веду вокальный класс в ГИТИСе, и пока мне это очень нравится.
- Как вам удалось, работая в Большом театре почти 40 лет, ни с кем не поссориться, не оказаться в центре скандалов и интриг?
Да я в своей жизни никогда не интриговала! В Большой я пришла, когда мне было 20 лет, наивной, доверчивой, влюбленной в сцену и очень доброжелательной ко всем девочкой. Из-за моего юного возраста никто из солисток и не воспринимал меня как соперницу.
Мороженое ела только летом
- В каком возрасте начали петь?
Пела лет с трех. Смешно сказать: вначале в подъезде своего дома (раньше в старых московских домах были подъезды с прекрасной акустикой), там очень красиво звучал голос, как в храме. Что греха таить, я даже сейчас, заходя в незнакомый подъезд, тихонько пробую голос. А тогда, чтобы меня услышала моя «публика» - ребятня, я давала «концерты» в своем дворе. Еще в детстве я мечтала стать врачом. На втором этаже нашего дома находилась поликлиника. Мне нравилось туда заходить, потому что там пахло эфиром, чистотой и белыми халатами. Дома я составляла медицинскую картотеку, писала «истории болезни» своих друзей, которые подписывала «врач Синявская». Наверное, если бы я не стала певицей, из меня получился бы неплохой врач. Но после школы все-таки вместо медицинского поступила в музыкальное училище при Московской консерватории.
Лучшие дня
У нас в училище была преподавательница, которая давала студентам возможность подработать в хоре Малого театра. И я с удовольствие начала петь в театре. Да в каком! Тем более что мы с мамой жили очень скромно, а за спектакль платили 5 рублей (к примеру, столько стоил килограмм севрюги в Елисеевском гастрономе).
- Певцам постоянно приходится заботиться о голосе...
Из-за боязни простудиться в свое время мне пришлось бросить спорт - лыжи и коньки, которыми я увлекалась. Кстати, когда недавно открыли каток на Красной площади, у меня защемило сердце от ностальгии по юности, по детству. Очень захотелось покататься.
А голос действительно оберегала: съесть мороженое позволяла себе только летом, когда в театре закрывался сезон и все артисты уезжали в отпуск. Теперь же я могу и поговорить на улице, и съесть мороженое, орехи и семечки, которые певцам тоже противопоказаны, и, тьфу-тьфу, ничего с голосом не происходит. А раньше, наверное, срабатывала психологическая установка - не дай бог простудиться накануне спектакля.
Муслим - очень щедрый мужчина
Тамара Ильинична прерывает наш разговор, чтобы словно «Скорая помощь» сделать очередной укол пуделю Чарлику и сварить кофе любимому мужу. И меня тоже угощает великолепным кофе, сваренным по-турецки, а себе наливает стакан воды. Синявская не хочет терять форму, чтобы в любой момент можно было надеть костюм, например, Любаши и выйти на сцену в спектакле «Царская невеста».
В этом смысле для меня примером всегда являлась Галина Павловна Вишневская, которая всю жизнь держалась в одном весе и надевала сценические костюмы одного и того же размера.
- В разговоре по телефону вы мне назвали три лучших возраста женщины - 29 лет, 38 и 45. Что было в вашей жизни интересного, когда вам исполнилось 29 лет?
Начался роман с Муслимом. Я тогда стажировалась в Италии. Муслим ежедневно звонил мне, давал послушать новые записи. Мы много и подолгу общались. Во сколько обошлись ему эти звонки, вы можете себе представить. Но разговор о деньгах был и есть запретной темой. Он всегда был очень щедрым мужчиной.
- В 38 лет какие случились события?
Это замечательный возраст для любой женщины - ощущение полноты жизни. А у меня это еще совпало с профессиональным расцветом. Между прочим, легендарная Любовь Орлова любила повторять, что ей 38 лет и ни одним днем больше. Я иногда в шутку ее цитирую, хотя понимаю, что 38 лет - это чересчур смелое заявление, но если пойти «подстричься» (так Синявская называет круговую подтяжку лица. - Авт.), сделать легкий макияж, я еще очень даже ничего. Шутка.
Секрет молодости - хороший сон
- Есть свой секрет, как хорошо выглядеть?
Сон. Когда женщина высыпается, у нее меньше морщин на лице, здоровый румянец и светящиеся глаза. Правда, наш пудель Чарлик вот уже три года как не дает поспать. Он уже старенький, его мучает бессонница, он не спит по ночам и смотрит в темноту своими ослепшими глазками. А я очень боюсь, что он может упасть с кровати, так как он привык спать с нами. Естественно, недосыпаю. Он для меня как ребенок. Со своими детьми, к сожалению, как-то не сложилось, хотя мне кажется, что я была бы потрясающей матерью, но Господь распорядился иначе... Правда, как мне говорили, если бы был ребенок, я не смогла так самоотверженно служить любимой профессии.
- У вас давний и прочный звездный союз с Магомаевым. Благодаря чему он держится?
Может быть, самое главное - любовь?.. Да и интересов общих много. Особенно когда речь идет о музыке, о пении. Стоит Муслиму увидеть по телевизору чье-то выступление, которое вызывает эмоции, он тут же ко мне: «Ты слышала «это»?!» И начинается вечер «вопросов и ответов», восторгов или негодования. Муслим - ну очень эмоциональный человек. Но должна сказать, что вкусы и оценки у нас почти всегда совпадают. К тому же я никогда не чувствовала себя звездой, особенно рядом с Муслимом. Вообще, на мой взгляд, слово «звезда», сегодня звучит оскорбительно. Получив в девятнадцать лет всесоюзную славу, Муслим пронес ее через всю жизнь и не нуждается в постоянном ее подтверждении.
Тамара Синявская для меня всегда была как бы во втором эшелоне за спиной её мужа - великого певца Муслима Магомаева . Хотя я видел её на концертах и восхищался голосом. Её контральтовое меццо-сопрано привёл в восторг Марию Каллас и Тито Гоби. На IV Международном конкурсе им.Чайковского она взяла золотую медаль. А песню "Черноглазая казачка" пела вся страна. Семь лет после смерти Муслима Магомаева Тамара Синявская не выходила на сцену и не общалась со своими поклонниками. И вот в Центральном Доме Литераторов на проекте Владимира Глазунова "Один на один" состоялось долгожданная встреча Тамары Ильиничны с поклонниками. Очень душевная, надо сказать, получилась эта встреча
01.
Тамара Синявская:
"Прошло уже семь лет и несколько месяцев когда у меня, практически, оборвалась жизнь. Я сейчас смотрела в кулисах эти кадры, я тоже их давно не видела и не слышала. и поймала себя на мысле о том, что я могу уже это видеть и слышать. Потому что первое время видеть на экране Муслима, слышать его голос, для меня было мучительно. Поэтому я вам очень благодарна за то, что вы меня пригласили, и за то, что пришли, и за то, что вместе с вами я увидела, практически, начало наших взаимоотношений".
02.
Владимир Глазунов: "О чём угодно мечтала в детстве Тамара, но только не о том, чтобы стать певицей. Это правда?"
03. Владимир Глазунов
Тамара Синявская: "Правда. Пение и танцы были у меня связаны, но они не представлялись мне, как профессия. С самого начала пребывания на этой земле я пела и танцевала, поэтому для меня это не считалось профессией. Мама неочень была за то, чтобы я выбрала профессию певицы потому, что она как нормальный адекватный человек говорила о ты, что ты простудишься и нет у тебя профессии. Она была абсолютно права. Поэтому мы все заложники своего голоса, своей профессии. Надо за собой здорово следить, чтобы не простужаться, беречь голос, беречь внешний вид, чтобы режиссёр приглашал тебя в свой спектакль. Когда распределялись роли у нас в Большом театре внимание очень сильно обращали. Это было трудно, потому что Большой театр всегда славился своими певицами, которые не были худенькие. Поэтому я всегда вспоминаю установку Бориса Александровича Покровского, которую он дал на всю жизнь. Когда я пришла в Большой театр, а я никогда не была худенькая, но всё было нормально. И потом я услышала такую фразу, что: "Артистки всегда должны быть в форме". А Борис Александрович требовал от артисток. Одна из его любимых артисток Галина Вишневская. Она всегда держала себя в форме. Например, если она поправлялась, то садилась на три дня на лимоны и сбрасывала ненужные килограммы. И он, практически, всегда приводил её в пример".
04.
Тамара Синявская: "Ну я конечно же это учла и в первый же отпуск в Большом театре летом я поехала на море. Я закрыла себе рот и пила только кефир. И я за месяц похудела на шесть килограммов. Борис Александрович это заметил. Я прошла по коридору. Он говорит: "Вот, посмотрите, идёт Артистка Большого театра! Всё на месте и стройна." Я окрылилась и пошла на урок. И у меня тело не выдержало такого напора и у меня стал покачиваться голос. И я сильно испугалась. Я забыла про диету. Я стала сильно-сильно кушать. Но набрала всего два килограмма. И я успокоилась, когда голос нашёл своё место в моём новом теле. И с тех пор я сижу почти всю жизнь на этих диетах".
05.
Тамара Синявская: "У мамы был альт. Очень красивый тембр. Но мама никогда не пела. Единственное, что она пела - в церкви на клиросе. Это было давно, когда она ещё была очень молода и меня в её жизни ещё не было. Поэтому все её концертные выступления закончились ровно в тот момент, когда появилась я. Она была очень строгий человек и жила очень трудно. Она меня одна воспитывала".
06.
Тамара Синявская: "Понимаете какая мистика, мы вот сейчас говорим о нём (о Муслиме) а он ведь здесь. Я первый раз ощутила это, это касалось не Муслима, после конкурса Чайковского меня пригласили спеть сольный концерт в городе Клин в его доме. Я спела в его доме, а потом нас пригласили в концертный зал. Я вышла на сцену, как всегда пообщалась с публикой, задавались какие-то вопросы, а потом я говорю: "А вы знаете, что Пётр Ильич сейчас здесь". В зале такая тишина. Ну что это такое экстрасенс какой-то. Нет. На самом деле это происходит оттого, когда человека вспоминают, он тут же является. Так что он, Муслим, сейчас здесь".
07.
Тамара Синявская: "На конкурсе имени Чайковского была не только Мария Каллас, но и певец Тито Гоби - любимый певец Муслима Магомаева. Он был для него не то, что как эталон. Он не поклонялся, а восхищался. Были такие артисты которые обладали не только артистическим, но и человеческим обаянием".
08.
Владимир Глазунов: "Мария Каллас произнесла слова, которые, быть может, определили жизненное кредо Тамары Ильиничны Синявской: "Чудесная девочка, прекрасная. Но реализовала бы при этом в своём выступлении, сегодня, показала бы, выступила блестяще. Но это не всё. Лишь на одну треть. Могла бы больше. Вот тогда вообще было бы - ах!"
09.
Тамара Синявская: "Эти слова были сказаны в несколько другом контексте. Она сказала не на данное выступление, она сказала: "У неё на данный момент реализована одна треть её дарования. Будем ждать".
10.
Тамара Синявская: "Я не знаю таких людей, которые полностью бы реализовались. Потому что это надо закрыть книжечку и уйти. Так нельзя. Мне кажется, что поводить итоги это можно знаете когда? Когда уже вы говорить не сможете, а будут говорить над вами".
11. Юные певцы исполнили "Эхо" и получили ценные советы от Тамары Синявской
Тамара Синявская: "Муслим был очень трудоспособный и трудолюбивый, и очень требовательный. Так как он к себе относился, он относился ко всем окружающим. Он был очень пунктуальным человеком и, если, например, к кому то нужно было прийти в два часа, он без двух минут два стоял возле двери, чтобы позвонить ровно в два часа в дверь. Если к нему не приходили также, когда он просил, он этого не понимал и иногда вспыхивал. Когда его хвалили, он всегда говорил: "О чём вы говорите? Мне до этого ещё очень далеко". От курения он не знал как избавиться, но пытался".
12.
Тамара Синявская: "То, что Большой театр - арена, я согласна. Я бы сказала ещё сочнее - это коррида, на которой происходит бой. Это коррида на которой действительно выживает сильнейший. Но в силу того, что я пришла очень юная девочка, у меня не было амбиций кого-то подвинуть, выбраться на первое положение и держать его вот в таком состоянии. Я была счастлива тогда стопроцентно, потому что у меня не было ощущения. что я должна что-то раздвигать локтями. У меня, конечно есть актёрское честолюбие, актёрское самолюбие, но это не идёт впереди планеты всей. Это идёт внутри и если касается моей профессии, это пробуждается. Если это касается человеческих качеств, я это оберегаю и не хочу ничего в душу закладывать, потому что это очень портит нутро".
13.
Тамара Синявская: "Я хотела, чтобы меня пригласила Галя Волчек в свой спектакль, мы об этом беседовали. Я почему-то свои мозги на это и настроила. Но меня никто не пригласил. И когда Александр Анатольевич Ширвиндт пришёл ко мне в институт и где-то минут 59 он мучил меня своим приглашением в спектакль "Реквием по Радомесу" он почти сразу понял, что это я не выдержу физически. Это была единственная причина".
14.
Тамара Синявская: "Я пою. Пою в классе. Показываю студентам иногда. Иногда мне это удаётся, а иногда противно слушать самой. Но они делают вид, что всё в порядке. Я отношусь по-серьёзному к своей профессии, поэтому я понимаю, надо показываться тогда, когда ты доставляешь удовольствие не только слушателям, но и себе. И как говорил мой любимый супруг: "Ты лучше уйди на полчаса раньше, чем на пять минут позже". С большим шумом он вошёл в нашу жизнь и также достойно, по-английски он вышел. Не стал устраивать из этого шоу".
15.
Тамара Синявская: "Когда Галина Вишневская проходила по театру, с неё можно было брать пример: как она была причёсана, как одета, какие духи шлейфом за ней шли. Её конечно побаивались. Поэтому когда я увидела её в домашней обстановке, совсем другую. И ещё я увидела такую же Галину Павловну уже в 1985 году, уже десять лет спустя, как они уехали из страны. И она жила в Париже. Когда я прилетела туда на очередные гастроли, я ей позвонила. Я села в такси. "К дому не подъезжай". Я говорю: "Почему?" "А вдруг, кто-то следит за тобой". Ну тогда такое время было. Мы посидели с ней часов шесть на кухне у неё в Париже".
16.
Тамара Синявская: "В Большом театре надо либо родиться, либо приезжать на гастроли. Но придти туда после периода своей жизни, когда ты получил такое большое признание как Магомаев. Большой театр такой ревнивый товарищ был всегда. Если кто-то приходил туда, надо было очень долго бороться за своё место под солнцем. У нас была очень сильная баритоновая группа. И никого бы они так просто к спектаклю не допустили. А Муслим сказал чётко: "В очередь я вставать не буду". А мы все, в основном, стояли в очереди, потому что у нас была сильная и меццо-сопрановая группа. Там была Елена Архипова, там была Елена Образцова"
17. Зрители задают вопоросы
Тамара Синявская: "Когда нас Роберт Рождественский познакомил с Муслимом, тот представился очень скромно: "Муслим". Это было в филармонии имени Муслима Магомаева. Это его дедушка. Я этого не знала. Я думала, что в Баку так чтут Муслима, что при его жизни дали имя филармонии. Мне было так стыдно, что я этого не знала. Я не могла знать, что его дед полный его тёзка - знаменитый композитор, один из основоположников азербайджанской музыки. Он был главным дирижёром Оперного театра...В октябре мы познакомились, в октябре мы и простились".
18.
Тамара Синявская: "Все самые лучшие голоса всегда идут из России. А лучшая вокальная школа - это итальянская".
Тамара Синявская петь начала в три года — ей нравилось слушать, как звучит ее голос в подъезде старого московского дома, где она жила. А ее первыми слушателями были местные ребятишки. Но ее детской мечтой было стать не певицей, а врачом, однако прекрасный слух и вокальные данные привели ее к другому решению Сначала Тамара Ильинична закончила музыкальную школу, а потом музыкальное училище при Московской консерватории.
На фото — певица с мужем Муслимом Магомаевым
Она сделала блестящую карьеру, рано став примадонной Большого театра. Будущий муж Тамары Синявской Муслим Магомаев к тому моменту, как они познакомились, был уже популярным исполнителем и любимцем публики, особенно ее женской половины. Их первая встреча состоялась на декаде русского искусства в Бакинской филармонии в 1972 году. Будущий муж Тамары Синявской, для которого Баку был родным городом, тут же предложил своей новой знакомой провести с ней небольшую экскурсию.Тогда Тамаре Ильиничне было двадцать девять лет, а Муслиму Магометовичу тридцать, певица уже была замужем за достойным человеком, и все у нее было просто прекрасно, но новое чувство оказалось настолько сильным, что она забыла обо всем на свете.
Тамара показалась Муслиму Магомаеву очень интересной и умной женщиной, с которой совсем не хотелось расставаться. Вернувшись в Москву, они не прервали своих отношений. До знакомства с Синявской у Магомаева было немало романов, но все они были непродолжительными, хотя и достаточно пылкими. Он покорял женщин своим талантом, умом, красотой и щедростью, а когда они слышали его пение, то каждая из них думала, что он поет только для нее.
Любовный треугольник в жизни Тамары Синявский просуществовал достаточно долго, пока она не сделала решительный шаг, решив развестись с мужем. Через два года после первого знакомства Муслим Магомаев стал мужем Тамары Синявской. Они поженились, когда уже были состоявшимися зрелыми личностями, поэтому притираться друг к другу им пришлось нелегко. К тому же, муж Тамары Синявской обладал горячим взрывным темпераментом, ссоры между ними всегда вспыхивали мгновенно и были очень громкими, правда, прекращались так же быстро, не менее страстными примирениями. Тамаре Синявской приходилось мириться и с тем, что поклонницы никогда не оставляли в покое ее мужа, но она относилась к ним терпимо и даже с уважением. Они прожили вместе почти тридцать пять лет - до самой смерти мужа Тамары Синявской.
Тоже интересно.
Весна 1964 года. После большого перерыва снова объявлен конкурс для приема в стажерскую группу при Большом театре. И, как по команде, сюда хлынули выпускники консерватории и гнесинцы, артисты с периферии - многие желали испытать свои силы. Должны были пройти конкурс и солисты ГАБТ, защищающие свое право оставаться в труппе Большого театра.
В эти дни в моем кабинете не умолкал телефон. Звонили все, кто только имеет отношение к пению, и даже те, кто никакого отношения к нему не имеет. Звонили старые товарищи по театру, из консерватории, из Министерства культуры... Просили записать на прослушивание того или иного, по их разумению, пропадающего в неизвестности таланта. Выслушиваю и невнятно отвечаю: ладно, мол, присылайте!
И большинство звонивших в тот день говорили о молодой девушке Тамаре Синявской. Я выслушал народную артистку РСФСР Е. Д. Кругликову, художественного руководителя пионерского ансамбля песни и пляски В. С. Локтева и еще какие-то голоса, сейчас уже не припомню. Все они уверяли, что Тамара, хотя и не окончила консерватории, а всего лишь музыкальное училище, но, дескать, вполне подходит для Большого театра.
Когда у человека слишком много ходатаев, это настораживает. Либо он действительно талантлив, либо ловкач, сумевший мобилизовать всех родных и знакомых на «проталкивание». Что греха таить, иногда в нашем деле это бывает. С некоторым предубеждением беру документы и читаю: Тамара Синявская - фамилия известная скорее по спорту, чем по вокальному искусству. Окончила музыкальное училище при Московской консерватории по классу педагога О. П. Померанцевой. Что ж, рекомендация неплохая. Померанцева - педагог известный. Девушке двадцать лет... Не молода ли? Впрочем, посмотрим!
В назначенный день началось прослушивание кандидатов. Председательствовал главный дирижер театра Е. Ф. Светланов. Слушали мы всех очень демократично, давали петь до конца, не прерывали певцов, дабы не травмировать их. И так они, бедные, волновались больше чем нужно. Наступила очередь выступать Синявской. Когда она подошла к роялю, все переглянулись и заулыбались. Начались перешептывания: «Скоро из детского сада начнем брать артистов!» - так молодо выглядела двадцатилетняя дебютантка. Тамара спела арию Вани из оперы «Иван Сусанин»: «Бедный конь в поле пал». Голос - контральто или низкое меццо-сопрано - прозвучал нежно, лирично, даже, я сказал бы, с какой-то взволнованностью. Певица явно входила в роль того далекого паренька, предупредившего русское войско о подходе врага. Это понравилось всем, и девушку допустили ко второму туру.
Второй тур прошел для Синявской тоже благополучно, хотя репертуар ее был весьма беден. Помню, она исполняла то, что было ею приготовлено для дипломного концерта в училище. Оставался теперь третий тур, на котором проверялось, как звучит голос певицы под оркестр. «Открылася душа, как цветок на заре», - пела Синявская арию Далилы из оперы Сен-Санса «Самсон и Далила», и ее красивый голос наполнял огромный зрительный зал театра, проникая в самые дальние уголки. Всем стало ясно, что это перспективная певица, которую нужно брать в театр. И Тамара становится стажером Большого театра.
Началась новая жизнь, о которой мечтала девушка. Петь она начала рано (видимо, унаследовала от матери хороший голос и любовь к пению). Пела везде - в школе, дома, на улице, повсюду был слышен ее звонкий голосок. Взрослые посоветовали девочке записаться в пионерский ансамбль песни.
В Московском Доме пионеров руководитель ансамбля В. С. Локтев обратил внимание на девочку и занялся ею. Вначале у Тамары было сопрано, она любила петь большие колоратурные произведения, но вскоре в ансамбле все заметили, что ее голос постепенно становится все ниже и ниже, и наконец Тамара запела альтом. Но это не мешало ей по-прежнему увлекаться колоратурой. Она и сейчас говорит, что распевается чаще всего на арии Виолетты или Розины.
Жизнь рано связала Тамару со сценой. Воспитанная без отца, она изо всех сил старалась помочь матери. С помощью взрослых ей удалось устроиться в музыкальную группу Малого театра. Хор в Малом театре, как во всяком драматическом, чаще всего поет за кулисами и лишь иногда выходит на сцену. Тамара впервые показалась публике в спектакле «Живой труп», где она пела в толпе цыган.
Постепенно постигались тайны актерского ремесла в хорошем понимании этого слова. Естественно поэтому, что в Большой театр Тамара вошла как в родной дом. Но в дом, который предъявляет к входящему свои требования. Еще когда Синявская училась в музыкальном училище, она, конечно, мечтала работать в опере. Опера в ее понимании связывалась с Большим театром, где лучшие певцы, лучшие музыканты и вообще все самое лучшее. В ореоле славы, недостижимый для многих, прекрасный и загадочный храм искусства - таким представлялся ей Большой театр. Попав в него, она всеми силами старалась быть достойной оказанной ей чести.
Тамара не пропускала ни одной репетиции, ни одного спектакля. Присматривалась к работе ведущих артистов, старалась запоминать их игру, голос, звучание отдельных нот, чтобы дома, может быть, сотни раз повторить те или иные движения, ту или иную модуляцию голоса, и не просто скопировать, а попытаться открыть что-то свое.
В дни поступления Синявской в стажерскую группу в Большом театре проходили гастроли театра «Ла Скала». И Тамара старалась не пропустить ни одного спектакля, особенно если выступали известные меццо-сопрано - Семионата или Кассото (такова орфография в книге Орфёнова – прим. ред. ).
Все мы видели старательность молодой девушки, ее приверженность вокальному искусству и не знали, как поощрить ее. Но вскоре случай представился. Нам предложили показать по Московскому телевидению двух артистов - самых молодых, самых начинающих, одного из Большого театра и одного из «Ла Скала».
Посовещавшись с руководством миланского театра, решили показать Тамару Синявскую и итальянскую певицу Маргариту Гульельми. И та и другая до этого не пели в театре. И та и другая впервые переступали порог в искусстве.
Мне выпало счастье представлять этих двух певиц на телевидении. Как мне помнится, я говорил, что вот сейчас все мы являемся свидетелями рождения новых имен в оперном искусстве. Выступления перед многомиллионной аудиторией телевидения прошли успешно, и для молодых певиц этот день, я думаю, запомнился надолго.
С момента поступления в стажерскую группу Тамара как-то сразу сделалась любимицей всего коллектива театра. Что тут сыграло свою роль - неизвестно, то ли веселый, общительный характер девушки, то ли молодость, то ли каждый видел в ней будущую звездочку на театральном горизонте, но все заинтересованно следили за ее развитием.
Первой работой Тамары стал Паж в опере Верди «Риголетто». Мужскую роль пажа обычно исполняет женщина. На театральном языке подобная роль называется «травести», от итальянского «травестре» - переодеваться.
Глядя на Синявскую в роли Пажа, мы думали, что теперь можно быть спокойным за мужские роли, которые в операх исполняются женщинами: это Ваня («Иван Сусанин»), Ратмир («Руслан и Людмила»), Лель («Снегурочка»), Федор («Борис Годунов»). Театр нашел артистку, способную играть эти партии. А они, эти партии, очень сложны. От исполнительниц требуется так играть и петь, чтобы зритель не догадался, что поет женщина. Это как раз и удавалось Тамаре с первых же шагов. Ее паж был очаровательным мальчиком.
Второй ролью Тамары Синявской была Сенная девушка в опере Римского-Корсакова «Царская невеста». Роль невелика, всего несколько слов: «Боярыня, царевна пробудилась», - поет она, и все. Но надо вовремя и быстро появиться на сцене, исполнить свою музыкальную фразу, точно вступив вместе с оркестром, и убежать. И все это проделать так, чтобы твое появление было замечено зрителем. В театре, по существу, нет второстепенных ролей. Важно, как сыграть, как пропеть. А это уже зависит от актера. И для Тамары в то время было неважно, какая роль - большая или маленькая. Главное то, что она выступала на сцене Большого театра - ведь это было ее заветной мечтой. Даже к маленькой роли она готовилась основательно. И, нужно сказать, многого достигла.
Подошла пора гастролей. Большой театр собирался в Италию. Ведущие артисты готовились к отъезду. Случилось так, что все исполнительницы партии Ольги в «Евгении Онегине» должны были ехать в Милан, и для спектакля на московской сцене нужно было срочно готовить новую исполнительницу. Кто же будет петь партию Ольги? Подумали, подумали и решили: Тамара Синявская.
Партия Ольги - это уже не два слова. Много игры, много пения. Ответственность большая, а времени на подготовку мало. Но Тамара не подвела: сыграла и спела Ольгу очень хорошо. И на долгие годы стала одной из основных исполнительниц этой роли.
Рассказывая о своем первом выступлении в партии Ольги, Тамара вспоминает, как она волновалась перед выходом на сцену, но, посмотрев на партнера - а партнером был тенор Виргилиус Норейка, артист Вильнюсской оперы, - успокоилась. Оказалось, что он тоже волновался. «Я, - рассказывала Тамара, - подумала, как же быть спокойной, если уж такие опытные артисты волнуются!»
Но это хорошее творческое волнение, без него не обходится ни один настоящий артист. Шаляпин и Нежданова тоже волновались перед выходом на сцену. И нашей молодой артистке приходится волноваться все чаще, так как ее стали все больше занимать в спектаклях.
Готовилась к постановке опера Глинки «Руслан и Людмила». На роль «младого хазарского хана Ратмира» были две претендентки, но обе они не очень соответствовали нашему представлению об этом образе. Тогда постановщики - дирижер Б. Э. Хайкин и режиссер Р. В. Захаров - решили рискнуть отдать роль Синявской. И не ошиблись, хотя пришлось как следует потрудиться. Выступление Тамары прошло удачно - ее глубокий грудной голос, стройная фигура, молодость и задор делали Ратмира весьма обаятельным. Конечно, первое время чувствовалась некоторая недоработка вокальной стороны партии: отдельные верхние ноты еще как-то «запрокидывались». Требовалась еще основательная работа над ролью.
Это хорошо понимала и сама Тамара. Возможно, что именно тогда у нее и появилась мысль о поступлении в институт, которую она осуществила несколько позднее. Но все же удачное выступление Синявской в роли Ратмира повлияло на ее дальнейшую судьбу. Она была переведена из стажерской группы в штат театра, и для нее был определен профиль ролей, которые стали с этого дня ее постоянными спутниками.
Мы уже говорили о том, что Большой театр ставил оперу Бенджамина Бриттена «Сон в летнюю ночь». Москвичи уже знали эту оперу в постановке «Комише опер» - театра Германской Демократической Республики. Партию Оберона - короля эльфов в ней исполняя баритон. У нас роль Оберона была дана Синявской - низкое меццо-сопрано.
В опере на сюжет Шекспира действуют мастеровые, герои-любовники Елена и Гермия, Лизандр и Деметрий, сказочные эльфы и гномы во главе со своим королем Обероном. Декорации - скалы, водопады, волшебные цветы и травы - заполнили сцену, создавая сказочную атмосферу спектакля.
По комедии Шекспира, вдохнув аромат трав и цветов, можно полюбить или возненавидеть. Воспользовавшись этим чудодейственным свойством, король эльфов Оберон внушает царице Титании любовь к ослу. Но осел - это мастеровой Шпулька, у которого только голова ослиная, а сам он живой, остроумный, находчивый.
Весь спектакль легкий, веселый, с оригинальной музыкой, хотя и не очень легко запоминающейся певцами. Три исполнительницы были назначены на роль Оберона: Е. Образцова, Т. Синявская и Г. Королева. Каждая решала роль по-своему. Это было хорошее соревнование трех вокалисток, удачно справившихся с трудной партией.
Тамара решила роль Оберона по-своему. Она ни в чем не похожа на Образцову или Королеву. Король эльфов у нее самобытен, он капризен, горд и немного язвителен, но не злопамятен. Он шутник. Хитроумно и озорно плетет свои интриги в лесном царстве. На премьере, которую отметила пресса, Тамара очаровала всех бархатным звучанием своего низкого красивого голоса.
Вообще, чувство высокого профессионализма отличает Синявскую в среде ее сверстников. Может быть, оно у нее прирожденное, а может, она воспитала его в себе, понимая ответственность перед любимым театром, но это так. Сколько раз профессионализм приходил в трудную минуту на выручку театру. Дважды в одном сезоне Тамаре пришлось рисковать, выступая в тех партиях, которые хотя и были у нее «на слуху», но как следует она их не знала.
Так, экспромтом, она исполнила две роли в опере Вано Мурадели «Октябрь» - Наташи и Графини. Роли различные, даже противоположные. Наташа - девушка с Путиловского завода, где скрывается от полиции Владимир Ильич Ленин. Она активный участник подготовки революции. Графиня же - враг революции, особа, подстрекающая белогвардейцев к убийству Ильича.
Спеть в одном спектакле эти роли - для этого нужен талант перевоплощения. И Тамара поет и играет. Вот она - Наташа, поет русскую народную песню «По небу по синему тученьки плывут», требующую от исполнительницы широкого дыхания и русской напевной кантилены, а потом она же лихо отплясывает кадриль на импровизированной свадьбе Лены и Илюши (персонажи оперы). И несколько спустя мы видим ее Графиней - томной дамой высшего света, певческая партия которой построена на старинных салонных танго и полуцыганских надрывных романсах. Удивительно, как на все это хватило умения у двадцатилетней певицы. Вот это мы в музыкальном театре и называем профессионализмом.
Одновременно с пополнением репертуара ответственными ролями Тамаре все еще дают и некоторые партии второго положения. Одной из таких партий была Дуняша в опере Римского-Корсакова «Царская невеста», подруга Марфы Собакиной, невесты царя. Дуняша должна быть также молода, красива – ведь неизвестно еще, кого из девушек выберет царь на смотринах себе в жены.
Кроме Дуняши, Синявская пела и Флору в «Травиате», и Ваню в опере «Иван Сусанин», и Кончаковну в «Князе Игоре». В спектакле «Война и мир» она исполняла две партии: цыганки Матреши и Сони. В «Пиковой даме» она пока играла Миловзора и была очень милым, изящным кавалером, отлично спев эту партию.
Август 1967 года. Большой театр в Канаде, на Всемирной выставке ЭКСПО-67. Спектакли следуют один за другим: «Князь Игорь», «Война и мир», «Борис Годунов», «Сказание о невидимом граде Китеже» и др. Столица Канады Монреаль восторженно встречает советских артистов. Впервые с театром выезжает за рубеж и Тамара Синявская. Ей, как и многим артистам, приходится исполнять по нескольку ролей в вечер. Ведь во многих операх занято около пятидесяти действующих лиц, а актеров поехало всего тридцать пять. Вот и надо как-то выходить из положения.
Здесь во всю ширь сказался талант Синявской. В спектакле «Война и мир» Тамара исполняет три роли. Вот она цыганка Матреша. Всего на несколько минут появляется она на сцене, но зато как появляется! Красивая, грациозная - настоящая дочь степей. И через несколько картин она играет старую служанку Мавру Кузьминичну, а между этими двумя ролями - Соня. Надо сказать, что многие исполнительницы роли Наташи Ростовой не очень любят выступать вместе с Синявской. Ее Соня слишком хороша, и Наташе быть самой красивой, самой обаятельной в сцене бала рядом с ней трудно.
Хочется остановиться на исполнении Синявской роли царевича Федора, сына Бориса Годунова.
Эта роль будто специально создана для Тамары. Пускай Федор в ее исполнении более женствен, чем, например, у Глаши Королевой, которую рецензенты называли идеальным Федором. Однако Синявская создает великолепный образ юноши, интересующегося судьбой своей страны, изучающего науки, готовящегося к управлению государством. Он чист, мужествен, а в сцене смерти Бориса по-детски искренне растерян. Ее Федору веришь. А это главное для артистки - заставить слушателя поверить в создаваемый ею образ.
Много времени заняло у артистки создание двух образов - жены комиссара Маши в опере Молчанова «Неизвестный солдат» и Комиссара в «Оптимистической трагедии» Холминова.
Образ жены комиссара скуп. Маша - Синявская прощается с мужем и знает, что навсегда. Если бы вы видели эти безысходно взметнувшиеся, словно подбитые крылья птицы, руки Синявской, вы бы почувствовали, что переживает в этот миг советская женщина-патриотка в исполнении талантливой артистки.
Роль Комиссара в «Оптимистической трагедии» довольно хорошо известна по спектаклям драматических театров. Однако в опере эта роль выглядит по-иному. Мне пришлось много раз слушать «Оптимистическую трагедию» во многих оперных театрах. Каждый из них ставит ее по-своему, и, на мой взгляд, не всегда удачно.
В Ленинграде, например, она идет с наименьшим количеством купюр. Но зато там много длиннот и чисто оперных ариозных моментов. В Большом театре взят другой вариант, более сдержанный, лаконичный и в то же самое время позволяющий артистам шире показать свои возможности.
Синявская создавала образ Комиссара параллельно с двумя другими исполнительницами этой роли - народной артисткой РСФСР Л. И. Авдеевой и народной артисткой СССР И. К. Архиповой. Это почетно для начинающей творческий путь артистки - встать в один ряд с корифеями сцены. Но к чести наших советских артистов надо сказать, что и Л. И. Авдеева, и особенно Архипова во многом помогли Тамаре войти в роль.
Осторожно, не навязывая ничего своего, Ирина Константиновна, как опытный педагог, постепенно и последовательно раскрывала перед ней тайны актерского мастерства.
Трудно давалась Синявской партия Комиссара. Как вникнуть в этот образ? Как показать тип политического работника, женщины, посланной революцией на флот, где взять нужные интонации в беседе с моряками, с анархистами, с командиром корабля - бывшим царским офицером? Ох, как много этих «как?». К тому же и партия написана не для контральто, а для высокого меццо-сопрано. Тамара в то время еще не совсем освоила высокие ноты голоса своего диапазона. Вполне естественно, что на первых репетициях и первых выступлениях были огорчения, но были и удачи, которые свидетельствовали о возможностях артистки вжиться в эту роль.
Время взяло свое. Тамара, как говорят, «впелась» и «выгралась» в роль Комиссара и исполняет ее с успехом. И даже была удостоена специальной премии за нее наряду со своими товарищами по спектаклю.
Летом 1968 года Синявская дважды побывала в Болгарии. В первый раз она принимала участие в фестивале «Варненское лето». В городе Варна, на открытом воздухе, пропитанном запахом роз и моря, построен театр, где оперные труппы, соревнуясь между собой, показывают летом свое искусство.
Из Советского Союза на этот раз были приглашены все участники спектакля «Князь Игорь». Тамара исполняла на этом фестивале роль Кончаковны. Выглядела она очень импозантно: азиатский костюм богатой дочери властительного хана Кончака... краски, краски... и голос - красивое меццо-сопрано певицы в протяжно-медленной каватине («Меркнет свет дневной»), на фоне южного знойного вечера - просто очаровывали.
Вторично Тамара была в Болгарии на конкурсе IX Всемирного фестиваля молодежи и студентов по классическому пению, где завоевала свою первую золотую медаль лауреата.
Успех выступления в Болгарии стал поворотной вехой на творческом пути Синявской. Выступление на IX фестивале стало началом целого ряда всевозможных конкурсов. Так, в 1969 году она вместе с Пьявко и Огреничем направляется Министерством культуры на Международный конкурс вокалистов, который проводился в городе Вервье (Бельгия). Там наша певица была кумиром публики, завоевав все главные награды - Гран-При, золотую медаль лауреата и специальный приз бельгийского правительства, учрежденный для лучшей певицы - победительницы конкурса.
Выступление Тамары Синявской не прошло мимо внимания музыкальных рецензентов. Приведу один из отзывов, характеризующий ее пение. «Ни одного упрека нельзя предъявить московской певице, обладающей одним из самых прекрасных голосов, слышанных нами в последнее время. Голос ее, исключительно яркий по тембру, льющийся легко и свободно, свидетельствует о хорошей певческой школе. С редкой музыкальностью и большим чувством она исполнила сегидилью из оперы «Кармен», при этом ее французское произношение было безупречным. Затем она продемонстрировала многогранность и богатую музыкальность в арии Вани из «Ивана Сусанина». И наконец, с подлинным триумфом спела романс Чайковского «Ночь».
В том же году у Синявской еще две поездки, но уже в составе Большого театра - в Берлин и Париж. В Берлине она выступала в партиях жены комиссара («Неизвестный солдат») и Ольги («Евгений Онегин»), а в Париже пела партии Ольги, Федора («Борис Годунов») и Кончаковны.
Парижские газеты особенно тщательно рецензировали выступления молодых советских певцов. О Синявской, Образцовой, Атлантове, Мазуроке, Милашкиной писали восторженно. Эпитеты «очаровательная», «объемный голос», «подлинно трагическое меццо» так и сыпались со страниц газет в адрес Тамары. Газета «Монд» писала: «Т. Синявская - темпераментная Кончаковна - пробуждает в нас видения таинственного Востока своим великолепным волнующим голосом, и становится сразу понятным, почему Владимир не может против нее устоять».
Какое счастье в двадцать шесть лет получить признание певицы высшего класса! У кого от успехов и похвал не закружится голова? Можно и зазнаться. Но Тамара понимала, что пока еще рановато зазнаваться, да и вообще зазнайство не пристало советской артистке. Скромность и постоянная настойчивая учеба - вот что сейчас для нее самое главное.
Чтобы повысить свое актерское мастерство, чтобы овладеть всеми тонкостями вокального искусства, Синявская еще в 1968 году поступает в Государственный институт театрального искусства имени А. В. Луначарского, на отделение актеров музыкальной комедии.
Вы спросите - почему в этот институт, а не в консерваторию? Так получилось. Во-первых, в консерватории нет вечернего отделения, а Тамара не могла бросить работу в театре. Во-вторых, в ГИТИСе она получила возможность заниматься у профессора Д. Б. Белявской, опытного педагога-вокалиста, у которой учились многие великолепные певцы Большого театра, в том числе и замечательная певица Е. В. Шумская.
Сейчас, по возвращении с гастролей, Тамаре предстояло сдавать экзамены и заканчивать курс института. А впереди защита диплома. Дипломным экзаменом Тамары было ее выступление на IV Международном конкурсе имени П. И. Чайковского, где она вместе с талантливой Еленой Образцовой получила первую премию и золотую медаль. Обозреватель журнала «Советская музыка» писал о Тамаре: «Она обладательница уникального по красоте и силе меццо-сопрано, имеющего ту особую насыщенность грудного звучания, которое так свойственно низким женским голосам. Именно это и позволило артистке превосходно исполнить арию Вани из «Ивана Сусанина», Ратмира из «Руслана и Людмилы» и ариозо Воина из кантаты П. Чайковского «Москва». Столь же блестяще прозвучали сегидилья из «Кармен» и ария Иоанны из «Орлеанской девы» Чайковского. Хотя талант Синявской и нельзя назвать вполне созревшим (ей не хватает еще ровности в исполнении, законченности в отделке произведений), он подкупает большой теплотой, яркой эмоциональностью и непосредственностью, которые всегда находят верный путь к сердцу слушателей. Успех Синявской на конкурсе... можно назвать триумфальным, чему, конечно, способствовало и чарующее обаяние молодости». Далее рецензент, озабоченный сохранением редчайшего голоса Синявской, предупреждает: «И все же уже сейчас необходимо предостеречь певицу: как показывает история, голоса такого типа сравнительно быстро изнашиваются, лишаются своей сочности, если их обладатели обращаются с ними недостаточно бережно и не придерживаются строгого вокального и жизненного режима».
Весь 1970 год был для Тамары годом больших успехов. Ее талант признавали и у себя в стране, и во время зарубежных поездок-гастролей. «За активное участие в пропаганде русской и советской музыки» ей присуждается премия Московского горкома ВЛКСМ. Удачно идут у нее дела и в театре.
Когда Большой театр готовил к постановке оперу «Семен Котко», на роль Фроси были назначены две артистки - Образцова и Синявская. Каждая решает образ по-своему, сама роль это позволяет.
Дело в том, что эта роль совсем не «оперная» в обычно принятом понимании этого слова, хотя современная оперная драматургия строится в основном на тех же самых принципах, которые характерны для драматического театра. Разница только та, что артист в драме играет и говорит, а артист в опере играет и поет, всякий раз приспосабливая свой голос к тем вокально-музыкальным краскам, которые должны соответствовать тому или иному образу. Скажем, к примеру, певица поет партию Кармен. В ее голосе звучит страсть и экспансивность девчонки с табачной фабрики. А вот та же артистка исполняет партию влюбленного пастуха Леля в «Снегурочке». Совершенно другая роль. Другая роль - другой голос. А бывает и так, что, исполняя одну роль, артистке приходится менять окраску своего голоса в зависимости от сложившейся ситуации - показать горе или радость и т. п.
Тамара остро, по-своему, поняла роль Фроси, и в результате у нее получился очень правдивый образ крестьянской девушки. По этому поводу в адрес артистки было немало высказываний в печати. Приведу только одно, наиболее ярко показывающее талантливую игру певицы: «Фрося - Синявская подобна ртути, неугомонному чертенку... Она буквально светится, постоянно заставляя следить за своими выходками. У Синявской передразнивание, шаловливая игра превращаются в действенное средство лепки сценического образа».
Роль Фроси - новая удача Тамары. Правда, и весь спектакль был хорошо принят зрителем и отмечен премией на конкурсе, проводившемся в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина.
Пришла осень. Снова гастроли. На этот раз Большой театр выезжает в Японию, на Всемирную выставку ЭКСПО-70. До нас дошло немного рецензий из Японии, но и в этом малом количестве отзывов сказано о Тамаре. Японцы восхищались ее изумительно богатым голосом, который доставил им большое удовольствие.
Вернувшись из поездки, Синявская начинает готовить новую роль. Ставится опера Римского-Корсакова «Псковитянка». В прологе этой оперы, носящем название «Вера Шелога», она поет партию Надежды - сестры Веры Шелоги. Роль небольшая, немногословная, но исполнение блестящее - зал рукоплещет.
В этом же сезоне она выступила еще в двух новых для нее ролях: Полины в «Пиковой даме» и Любавы в «Садко».
Обычно при проверке голоса меццо-сопрано певице дают спеть партию Полины. В арии-романсе Полины диапазон голоса певицы должен равняться двум октавам. И этот скачок на верхнюю, а затем на нижнюю ноту ля-бемоль очень труден для любой артистки.
Для Синявской партия Полины была преодолением трудного препятствия, которое она долгое время не могла осилить. На этот раз «психологический барьер» был взят, но закрепилась певица на достигнутом рубеже значительно позже. Спев Полину, Тамара стала думать и о других партиях меццо-сопранового репертуара: о Любаше в «Царской невесте», Марфе в «Хованщине», Любаве в «Садко». Так получилось, что первой она спела Любаву. Грустная, напевная мелодия арии во время проводов Садко сменяется у Тамары радостной, мажорной при встрече с ним. «Вот идет муженек, мил-надежа мой!» - поет она. Но и в этой, казалось бы, чисто русской, распевной партии есть свои подводные камни. В финале четвертой картины певице нужно взять верхнее ля, что для такого голоса, как у Тамары, является рекордом трудности. Но певица преодолела все эти верхние ля, и партия Любавы проходит у нее великолепно. Давая оценку творчеству Синявской в связи с присуждением ей в том году премии Московского комсомола, газеты писали о ее голосе: «Ликование страсти, беспредельной, неистовой и вместе с тем облагороженной мягким, обволакивающим голосом, рвется из глубины души певицы. Звук то плотен и округл, и кажется, что его можно держать в ладонях, то он звенит, и тогда страшно пошевелиться, потому что он может разбиться в воздухе от любого неосторожного движения».
Хочется напоследок сказать о незаменимом качестве характера Тамары. Это общительность, умение улыбкой встретить неудачу, а потом со всей серьезностью, как-то незаметно для всех бороться с ней. Несколько лет подряд Тамара Синявская избиралась секретарем комсомольской организации оперной труппы Большого театра, была делегатом XV съезда ВЛКСМ. Вообще Тамара Синявская очень живой, интересный человек, любит пошутить, поспорить. А как смешно она относится к суевериям, которым подсознательно, полушутя-полусерьезно подвержены актеры. Так, в Бельгии, на конкурсе ей вдруг достается тринадцатый номер. Известно, что этот номер «несчастливый». И вряд ли кто обрадовался бы ему. А Тамара смеется. «Ничего, - говорит она, - этот номер будет счастливым для меня». И что вы думаете? Певица оказалась права. Гран-При и золотую медаль принес ей ее тринадцатый номер. Первый ее сольный концерт был в понедельник! Тоже по приметам тяжелый день. Вот уж не везет! И живет-то она в квартире на тринадцатом этаже... Но не верит в приметы Тамара. Она верит в свою счастливую звезду, верит в свой талант, верит в свои силы. Постоянным трудом и упорством завоевывает свое место в искусстве.