Святые отцы о вреде волнений и переживаний. Беседы с батюшкой. Сознание Бога и сознание человека

ПРЕДИСЛОВИЕ
к изданию 1995 г.

Автор данного труда - епископ Игнатий (Брянчанинов) (1807-1867), известный русский подвижник и духовный писатель XIX века. Его сочинения, изданные еще при жизни Святителя и переизданные в 5 томах в 1886 году, привлекают внимание глубоким знанием Священного Писания и творений Святых Отцов Православной Церкви, творчески переработанных и осмысленных применительно к духовным запросам современности. Написанные к тому же с незаурядным литературным мастерством, произведения Святителя представляют собой ценное пособие для всех желающих проходить узкий и тернистый путь опытного богопознания. Данное сочинение - "Слово о человеке" - не вошло в 5-томное издание и вообще до сего времени оставалось неизвестным. Оно принадлежит к числу немногих творений Святителя, имеющих философско-догматический характер и излагающих вероучительные истины в систематическом порядке. Этот труд епископа Игнатия можно назвать очерком по христианской антропологии.

Епископ Игнатий излагает учение о человеке на основании Предания Православной Церкви - Священного Писания и творений Святых Отцов. Все неправославные и тем более нерелигиозные концепции человека им просто не рассматриваются - они отнесены им к "измышлениям падшего человеческого разума". Впрочем, находясь в русле святоотеческой традиции, его антропология имеет свои особенности. Святителя интересуют в первую очередь пути исцеления души человеческой от греха, вопросы пастырской практики и аскетики. Вот почему из Святых Отцов по данной теме ему наиболее близки святой Иоанн Златоуст, преподобные Макарий Великий и Исаак Сирин. Основополагающая идея учения о человеке епископом Игнатием взята у святого Апостола Павла. Человек - это храм. Его назначение - освящение, наполненность Святым Духом. Иначе этот "словесный" храм становится жилищем сил зла - демонов. Третьего не дано. Столь же резко Святитель разграничивает две линии развития мiровой истории. Первую определяют те, кто стремится к Небу и земную жизнь считает временем покаяния, а самую землю - лишь временным пристанищем, страной изгнания из рая. Вторую линию составляют те, кто, забыв о покаянии и возвращении к Небу, нацелен на устроение земной жизни, на упрочение состояния грехопадения, приводящее в конце концов к полному подчинению "князю века сего" - диаволу.

Содержание "Слова о человеке" строится по обычному плану. Вначале - введение, затем - о творении мiра и человека, о пребывании в раю, грехопадении и последующей земной жизни человечества. Далее начинается 2-я часть - о пришествии в мiр Христа, и здесь рукопись обрывается. Из этого можно предположить, что свой труд Святитель писал незадолго до смерти (30 апреля 1867 года).

Многие идеи "Слова о человеке" - об аде и рае, о познании добра и зла, об относительной бестелесности человеческой души - встречаются и в других произведениях епископа Игнатия, в таких, как "Слово о различных состояниях естества человеческого по отношению к добру и злу", "Об образе и подобии Божием в человеке" (Аскетические опыты, т. 2), "Слово о смерти" (Аскетические опыты, т. 3). Более того, в самом "Слове о человеке" автор ссылается на эти свои произведения, что также позволяет отнести его к последним годам жизни Святителя.

Очень жаль, что труд епископа Игнатия остался незавершенным и не рассмотрены, в частности, вопросы учения о человеке, связанные с христологией и сотериологией. Тем не менее и в таком виде "Слово о человеке" представляет несомненный интерес и вполне может послужить к назиданию и духовной пользе всех, стремящихся "спастися и в разум истины прийти" (1 Тим. 2, 4).

Текст данного творения сохранился в семейном архиве Флоренских. Вероятно, он предполагался для публикации в "Богословском вестнике", редактором которого был священник Павел Флоренский в 1912-1917 гг. Текст предоставлен игуменом Андроником (Трубачевым); подготовлен к печати архимандритом Исаией (Беловым).

Архимандрит Исаия,
Троице-Сергиева Лавра

Аще быхом себе разсуждали,
не быхом осуждены были
(1 Кор.11, 31)

П реподобный Макарий Великий очень часто в глубоких беседах своих к совершенным христианам обращается к объяснению назначения, данного человеку Творцом. Он постоянно выражается о человеке, как об обители, храме, сосуде, Престоле Божества. "Благоизволил Небесный Отец обитать во всяком, верующем в Него и просящем у Него (Ин.14, 21, 23). Так восхотело беспредельное милосердие Отца! Так угодно непостижимой любви Христовой! Таково благоволение неизглаголанной Божией благости . Внутренний человек есть некое живое существо, имеющее свой образ и вид: внутренний человек есть подобие внешнего человека. Это - превосходнейший и драгоценнейший сосуд, потому что Бог благоволил о нем более, нежели о всех тварях . Престол Божества есть ум наш, и, наоборот, престол ума есть Божество и Дух. Подобно этому, по преступлении заповеди Адамом, на его сердце, ум и тело, как на свой престол, воссели сатана, начала и силы тьмы. Для разрушения их царства пришел Господь, приняв плоть от Девы, и низложил духов злобы, восседающих в теле, с престолов их: с разума и помышлений, в которых они обитали. Господь очистил совесть, соделал Своим престолом разум, помышление и тело . Естество наше может быть в общении с демонами и лукавыми духами, равно как и в общении с ангелами и Святым Духом, бывает храмом сатаны и храмом Святаго Духа. Итак, рассматривайте, братия, совесть вашу: с кем вы находитесь в общении, с ангелами ли или с демонами? Чей вы храм и жилище, Божие ли или диавольское? Каким сокровищем наполнено сердце ваше, благодатным ли или сатанинским? Как дом, оскверненный зловонием и нечистотами, должно, во-первых, окончательно очистить, потом украсить и наполнить всяким благовонием и сокровищами: так должно нам очистить и сердце, чтоб вместо сатаны пришел Дух Святый и почил в душах христианских . Души, ищущие естеству своему Странника, то есть освящение Святаго Духа, прилепляются всею любовию своею ко Господу, в Нем живут, в Нем молятся, к Нему устремляют все помышления свои, презирая все прочие блага мiра. За это они удостаиваются приять елей Божией благодати. После этого они могут проводить жизнь свою беспреткновенно, во всем вполне благоугождая духовному Жениху. Но души, пребывающие в одном собственном естестве, пресмыкающиеся помышлениями своими по земле, занятые попечениями единственно о земном, - разум их живет в стране дольней. Сверх того - что хуже всего - обольщенные самомнением и упорные в нем, они признают себя, будучи украшены плотскими правдами , истинными невестами Небесного Жениха. По самой же вещи их невозможно признать рожденными Свыше, как неприявших елея радости . Дом, в котором не живет господин его, находится в темноте, нечистоте и запустении, наполняется сором и смрадом: так и душа, в которой не обитает Господь с ангелами, наполняется греховным мраком, скверными и унизительными страстями. Горе пути, по которому никто не ходит, на котором не слышится человеческого голоса! Такой путь соделывается притоном зверей. Горе душе, в которой не ходит Господь и не прогоняет из нее Своим гласом зверей - духов злобы! Горе дому, когда не обитает в нем владелец его! Горе земле, когда нет земледельца, который бы возделывал ее! Горе кораблю, не имеющему кормчего! Он сокрушится и погибнет от морских волн и бури! Горе душе, не имеющей в себе истинного кормчего Христа! Находясь в горестном и мрачном море, обуреваемая волнами страстей и духами злобы, бедствуя как бы от тяжкой непогоды, наконец, она подвергается погибели! Горе душе, если она не имеет в себе рачительно возделывающего ее Христа, чтоб она могла приносить благие плоды Духа! Будучи оставлена, она порастает терниями и волчцами и, наконец, подвергается потреблению огнем. Горе душе, если она не имеет обитающим в себе Господа своего Христа! Будучи оставлена, она наполняется смрадом страстей и соделываегся жилищем пороков" .

П овторением дуновения вочеловечившимся Богом при воссоздании человека объясняется дуновение Божие при сотворении души человеческой. Господь наш, Иисус Христос, совершив наше искупление и предуготовляя человечество к принятию Святаго Духа, стал посреди учеников Своих по воскресении Своем, дунул и сказал им: Приимите Дух Свят (Ин. 20, 22), Который вскоре и низошел на них при шуме с неба, как бы от несущегося сильного дыхания ветра (Деян. 2, 2). Этим вторым дуновением объясняется и указуется, что и при первом дуновении было сошествие Святаго Духа. На душу первозданного при самом сотворении ее обильно излилась Божественная Благодать; душа первозданного по преимуществу была живою, как движимая, просвещаемая и управляемая Святым Духом. Это доказывают с убедительностью самые события, последовавшие за созданием первого человека. Святой Макарий Великий говорит: "Как в Пророках действовал Дух и научал их и был внутрь их, и вне их являлся: так и в разсуждении Адама , егда хотел, с ним был и научал его... Вся ему было Слово , и доколе пребывал храняй заповедь, друг был Богу" .

Д ля сотворения жены Бог навел иступление на Адама. Он уснул. Во время этого необыкновенного сна Господь взял одно из ребр его, и, сотворив жену из ребра, привел ее к Адаму. Несмотря на то, что взятие ребра совершилось во время странного сна и иступления, Адам немедленно узнал, по внушению обитавшего в нем Святаго Духа, происхождение жены своей. Се ныне, - сказал он, - кость от костей моих, и плоть от плоти моея: сия наречется жена, яко от мужа своего взята бысть сия. Сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей, и будета два в плоть едину (Быт. 2, 21-24). В этих словах Адама произнесен закон от лица Божия для супружеской жизни человеков, как засвидетельствовал Сам Богочеловек. Во взятии жены от мужа видим образец бесстрастного размножения рода человеческого до его падения. Взята жена из ребра Адамова: в это время Адам не подвергся никакому ощущению, нарушающему непорочность; напротив того, он находился в иступлении, которое наведено было на него Богом. В такое состояние приходят только благодатные человеки. Мы не видим образца, по которому могли бы объяснить размножение рода человеческого до его падения от мужа и жены, размножения, назначенного прежде падения; но наверно утверждаем, что это размножение должно было совершаться во всей полноте непорочности и бесстрастия. Вместо наслаждения плотского, скотоподобного, долженствовало быть наслаждение святое, духовное. Самого же образа, как неоткрытого Богом, и не испытываем, веруя, что для Бога как легко было попустить известный способ, так легко было установить и другой способ. Здесь употреблено о настоящем способе размножения слово: попустить. Да! Этот способ есть попущение Божие, есть горестное следствие нашего падения, есть знак отвращения Божия от нас. Мы уже рождаемся убитые грехом: в беззакониих зачат есмь и во гресех роди мя мати моя (Пс. 50, 7). Зачатия в беззакониях и рождения во грехах не может быть установителем Бог.

Г осподь привел пред Адама всех зверей и скотов земных, всех птиц небесных: человек, проникая по действию Святаго Духа в свойства каждого животного, нарек им имена (Быт. 2, 19). Святой Макарий Великий говорит: "Доколе Слово Божие было с ним (Адамом) и (он) хранил заповедь, все имел. Самое бо Слово было ему наследием, было одеждою и славою, его покрывающею, и было ему наставлением. Дана бо ему была власть нарекати вся; сие нарек он небом, другое солнцем; сие луною, другое землею; сие птицею, другое зверем и иное древом. Как он был сам научаем, тако и имена налагал тварям... (Дух) научал его и повелевал: тако нареки, тако назови" . Трудно в нашем состоянии падения получить ясное понятие о состоянии совершенства, в котором были созданы наши праотцы, по душе и телу. О святом теле и святой душе их невозможно нам заключать по нашим душе и телу, пораженным и убитым греховною смертью. Они начали существовать непорочными и святыми; мы начинаем существовать оскверненными и грешными. Они были бессмертны по душе и телу; мы рождаемся умерщвленные душою, с семенем смерти в теле, долженствующим раньше или позже, но непременно принести плод свои - видимую нами смерть тела. Они находились в непрестанном мире сами с собою, со всем, что их окружало, в непрестанном духовном наслаждении, в созерцании изя-ществ мiроздания, в богомыслин, в боговидении; мы волнуемся и раздираемся различными греховными страстями, потрясающими и терзающими и душу и тело, непрестанно боремся сами с собою и со всем, что нас окружает, страдаем и мучимся или находим наслаждение в наслаждениях скотов и зверей; все вокруг нас находится в ужаснейшем смущении, в неумолкающем и по большей части в суетном труде, в плинфоделании и рабстве Фараоновом. Одним словом, мы падшие и погибшие от самого рождения нашего, они были святы и блаженны с самого сотворения своего. Все условия нашего существования и первоначальнаго существования наших праотцев - далеко, далеко различны.

В основание изложения нашего о душе человека мы полагаем то определение, которое делает ей вышеприведенный Учитель Церкви. "Душа, - говорит он, - есть существо живое, простое , бестелесное, телесными очами по своей природе невидимое, бессмертное, разумом и умом одаренное, безвидное, действующее посредством органического тела и сообщающее ему жизнь, возрастание, чувство и силу рождения, имеющее ум, не как что-либо отличное от нее, но как чистейшую часть самой себя. Душа есть существо свободное, одаренное способностию хотеть и действовать, изменяемое, и именно изменяемое в воле, как существо сотворенное" . Для полноты этого определения или описания должно сказать, следуя указанию другого Святого Отца, что душа есть существо доброе по естеству . Хотя в ней после падения добро смешалось со злом, следовательно, сделалось поврежденным; но то же можно и должно сказать о ее разуме и о ее свободе: повреждение чего-либо не есть уже его уничтожение. Очевидно, что святой Иоанн Дамаскин дал такое определение душе относительно: относительно нашему состоянию и степени способностей к познанию. Далее он объясняет это. "Бестелесное, - говорит он, - одно таково в самом естестве, а другое в сравнении с грубым веществом. По естеству бестелесен только Бог; Ангелы же, демоны и души - бестелесны по благодати, и в сравнении с грубым веществом" . Еще далее святой Иоанн называет "телом то, что имеет три протяжения, т.е. в длину, ширину и глубину" . Из такого определения тела, определения, и доселе признаваемого вполне правильным и удерживаемого наукою, вытекает, как необходимейшее и точнейшее последствие, что всякое ограниченное существо неизбежно есть тело. Всякое ограниченное существо заключается в большем или меньшем пространстве; вне всяких изменений, вне всякого пространства, как превысший всякого пространства и всякой меры - Бог. Бог вполне бестелесен, то есть Существо Божие совершенно другое, нежели существа тварей, как бы эти твари ни были тонки, и различается от существа тварей неизмеримым различием. Поставлять в один разряд духовных существ Бога и сотворенных духов есть дерзостнейшее богохульство. Как Священное Писание, так и все Святые Отцы Восточной Церкви, хотя и называют Ангелов, демонов и человеческие души духами, но именно в том смысле, как объясняет святой Иоанн Дамаскин. Постоянно называет их духами Макарий Великий во всех своих сочинениях; но в этих его сочинениях мы имеем его суждение о сотворенных духах, еще более определительное, нежели суждение Дамаскина. Заимствовал его Угодник Божий из своего превосходнейшего совершенства. "Высокое некое, - говорит он, - и глубокое слово, по силе ума моего предложити хощу. Неизследимый и безплотный Господь за безмерную Свою благость плоть на Себе приемлет, и умален быти является велий Сый и преестественный, да возможет с разумными Его тварьми сочислитися, душами, глаголю, святыми и Ангелами, яко да и те безсмертныя Божества Его жизни причастники будут. Зане каждое из сих по естеству своему тело есть, аще Ангел, аще душа, аще демон. Хотя бо тончайшие суть, однако в ипостасе , характере (начертании) и образе по тонкости естества своего тело суть, якоже в ипостасе своей сие наше тело дебело есть. Сим образом и душа тело сущи тончайшее, окружается и одевается членами тела сего. Надевает око, имже и смотрит; надевает ухо, имже и слышит; руки, ноздри, и просто рещи все члены тела приемлет и срастворяется со всеми душа, посредством которых и вся, елика к житию человеческому потребна суть, исправляет" . На вопрос: имеет ли душа какой-либо вид? - преподобный Макарий отвечал: "Имеет образ и вид, подобный Ангелу. Якоже бо Ангелы имеют образ и вид, и якоже внешний человек имеет вид: так и внутренний человек образ имеет, подобный Ангелу, и вид внешнему человеку" . Преподобный Кассиан Римлянин, беседовавший с величайшими Угодниками Божиими древнего Христианского Египта, учениками великих Антония, Макария, Пахомия, передает учение их о сем предмете таким образом: "Хотя мы называем некоторые существа духовными, каковы ангелы, архангелы и прочие силы, также самая душа наша, или, конечно, этот тонкий воздух; однако никак не должно признавать их бестелесными. Ибо они имеют свойственное себе тело, в котором содержатся (пребывают), хотя много тончайшее, нежели мы. Они суть тела, по изречению Апостола, который говорит так: И телеса небесная, и телеса земная (1 Кор.15, 40); и опять: Сеется тело душевное, возстает тело духовное (1 Кор. 15, 44). Из сих (слов Апостола) вытекает ясное заключение, что ничего нет бестелесного, кроме единого Бога, и что, следовательно, только Он может проникать во все духовные и разумные существа, потому что един Он весь всюду и во всех находится, так что Он видит и провидит помышления и внутренние движения человеков, все тайны духа (ума). О Нем едином провозгласил Апостол: Живо бо слово Божие и действенно, и острейше паче всякого меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов и мозгов, и судшпельно помышлением и мыслем сердечным. И несть тварь неявлена пред Ним, но вся нага и объявлена пред очима Его (Евр. 4, 12, 13) . Руководствуясь этими свидетельствами Святых Отцов и многочисленными другими, которые оставляем для избежания обременительного многословия , мы утверждаем о душе нижеследующее. Она дух - подобно ангелам, имеет ум, духовное чувство, свободную волю, но, как тварь, ограничена и по существу своему и по свойствам своим; по причине этой ограниченности имеет и свою степень тонкости; имея известную степень тонкости, может содержаться, и содержится, в нашем грубом теле, может быть заключена в адской темнице, может быть подвержена адским мукам, огню неугасающему, червю неусыпающему, страшной и вечной тьме, может скрежетать зубами от невыносимого адского страдания, может, если будет допущена, переменять места, может быть помещена в раю, может вкушать сладость и покой рая, как места сладости и покоя; она способна к высшему наслаждению, наслаждению внутреннему, являющемуся в сердце и распространяющемуся по всему человеку, сообщающемуся даже его телу, состоящему в общении с Богом, когда Бог соделает достойную душу, по ее назначению, Своею обителию; она, наконец, имеет свой вид, который подобен виду человека в его теле, т. е. душа имеет и главу, и перси, и руки, и ноги, и очи, и уши, словом, все члены, как и тело; душа облечена в тело, как в одежду, а члены ее облечены в соответствующие члены тела . По исшествии из тела души праведных облекаются в светлые одежды, как о том повествует святой Иоанн Богослов в своем Апокалипсисе (гл. 6, 11; 7, 9), как свидетельствует преподобный Макарий Великий: "(Души праведных), - говорит он, - при отшествии из сего мiра, имея с собою Господа, идут с великою радостию к небесным жителям; обитающие же с Господом приемлют и отводят их в приготовленные им заблаговременно обители и вертограды и возлагают на них драгоценные и знаменитые одеяния" . Подтверждают это многие места Священного Писания; это очевидно из писаний Святых Отцов и житий их . При противоположном мнении, то есть, что душа есть дух, столько же тонкий, как и дух Божий, непременно потребуются следующие заключения: потребуется признать, что душа не может быть содержима и удержана никаким местом, никаким веществом, ни нашим телом, ни раем, ни адом, не может ощущать адских мук, должна быть превыше наслаждений рая. Мы уклоняемся от такового мнения, как бы явной нелепости, от пагубного для спасения нашего богохульства, и последуем с покорностию и убеждением вышеизложенному учению Святой Православной Церкви. Называя и признавая душу, вместе с Святыми Отцами, духом по отношению к грубому веществу видимого мiра, мы, вместе с Отцами, признаем ее, по отношению к Богу и точной истине, телом, которое плоти и кости не имать (Лк. 24, 39), но имеет свое вещество, по отношению к нам тонкое, невидимое, подобно воздуху, как выражается преподобный Кассиан, и прочим газам .

И зобразив сотворение видимого нами мiра, Боговдохновенный Бытописатель говорит: И насади Господь Бог рай (paradeison - вертоград, сад) во Едеме на востоцех, и введе тамо человека, егоже созда (Быт. 2, 8). Согласно этому повествованию Бытописателя и Сам Господь возвестил, что Царство, или страна вечного блаженства, уготовано для человеков от сложения мiра (Мф. 25, 34). Рай находится на востоке; таково положение его по отношению к земле. Это указание, по-видимому, довольно неопределенно и недостаточно; но оно недостаточно только для тех, которые желают измерять и объяснять все единственно по отношению к себе, к кругу действия своих чувств и к видимому мiру. В громадном мiроздании не только мы, но и обитаемая нами земля - величины, весьма малозначительные. Пространства, доступные нашему измерению и кажущиеся нам огромными, не определяют для нас размеров мiра, только объясняют неизмеримость их: за этими, известными нам, пространствами, лежат другие пространства - разумеется - большие первых , а за теми пространствами - пространства новые, еще большие. Измерение и исследование их для нас невозможно, как измерение и исследование непостижимо и невыразимо великого, соединенного с идеею о бесконечном. Указание Писанием места для рая на востоке вполне достаточно для нашей ограниченности. Престанем опираться на слабый разум наш - этот хрупкий жезл; приступим с верою к учению Божественного Откровения: вера усваивает человеку познания, вполне превысшие его силы постижения.

Р ай находится на востоке и по указанию Священного Писания, и по указанию Святого Церковного Предания. Святой Иоанн Дамаскин говорит: Царства земная, пойте Богу, воспойте Господеви, восшедшему на небо небесе на востоки (Пс. 67, 33, 34); еще же в Писании сказано: насади Бог Рай во Едеме на востоцех, и введе тамо человека, егоже созда (Быт. 2, 8), а когда человек преступил заповедь, изгна его, и всели прямо Рая сладости (Быт. 3, 23, 24), т. е. на западе. Посему, желая возвратиться в прежнее отечество и устремляя к нему взоры, мы покланяемся Богу на восток... Восходя на небо, Господь возносился к востоку, и на восток Апостолы поклонились Ему; и придет Он с востока точно так же, как они видели Его восходящим на небо (Деян. 1, 11), о чем Сам Господь сказал: Якоже молния исходит от восток, и является до запад, тако будет и пришествие Сына Человеческого (Мф. 24, 27). Итак, ожидая Его пришествия, мы кланяемся на восток. Это предание Апостолов неписанное: ибо "они многое предали нам и без писания" . Святой Иоанн Дамаскин говорит, что по той же причине, т.е. потому, что Рай находится на востоке, Скиния Моисеева имела завесу и очистилище к востоку, что колено Иудово, из среды которого долженствовал произойти по плоти Господь наш и которое имело поэтому предпочтение пред другими коленами, располагалось станом на восток во время путешествия Израильтян по пустыне в землю обетованную; в знаменитом храме Соломоновом врата Господни находились на востоке; распятый Господь взирал к западу от востока, и мы, устремляя к Нему взоры, кланяемся на восток . Новозаветные православные храмы строятся алтарем к востоку; при совершении молитвословий вне храмов, всегда обращаемся к востоку; усопших наших погребаем, обращая их лицом к востоку - прямо Рая сладости, в надежде воскресения, в надежде возвращения в Рай. Преподобный Симеон Дивногорец и некоторые другие Угодники Божии, удостоившиеся восхищения в Рай, обрели его на востоке .

С вятой Бытописатель изображает Рай обширнейшим садом, преисполненным всякого рода плодовитыми и прекрасными для вида древами, взятыми с земли, между которыми, как особенно примечательные, именуются древо жизни посреди Рая и древо различения добра от зла. Из Едема выходит река, напаяющая Рай, и оттуда разделяется на четыре начала. Такое описание Рая, имена протоков райской реки, исчисление стран, по которым идут эти протоки, подали повод некоторым заключить, что Рай находится на земле. Но протоки реки райской, нося название известных земных рек, имеют одно общее начало, прежде составляют одну реку, потом разделяются на четыре протока; этих условий не выполняют тождеименные им земные реки, отстоя одна от другой истоками своими весьма далеко. Не на земле находится Рай, хотя и имеет с землею ближайшее отношение и сходство. Самое устроение Рая названо не сотворением, а насаждением, заимствованным с земли (Быт. 2, 8, 9), так как с земли взяты были и жители для него. Причиною мысли, что Рай находится на земле, было, без сомнения, прежде господствовавшее понятие о веществе, когда веществом называлось одно грубое, осязательное вещество и когда еще не могли догадаться, что вещество может иметь степень тонкости, превысшую постижения человеческого; прежде утонченное вещество смешивали с духами и называли его духом, или же во всем невидимом, неподверженном и весьма мало подверженном нашим чувствам искали уже бесконечной тонкости, что одинаково погрешительно. Не на земле Рай : Рай на небе. Апостол Павел, восхищенный на небо, восходивший до третьяго неба, поведал о себе, что он был восхищен в Рай, и слыша там неизреченны глаголы (2 Кор. 12, 2, 4). Аминь глаголю тебе. - сказал распятый Спаситель сораспятому с Ним Разбойнику, исповедавшему Его Господом, - днесь со Мною будеши в Раи (Лк. 23, 43). Очевидно, что Разбойник душою помещен в Рай; тело его, по пребитии голений, снято со креста и предано земле. Помещение души Разбойника в Рай объясняет как свойство души (что она тонкое тело), так и свойство райской природы, состоящей из тонкого вещества, соответствующего жителям своим - сотворенным духам. Сверх того, этим объясняется состояние тела Адама до его падения: в святом теле своем Адам был способен обитать в одном жилище с сотворенными духами, как будут обитать с ними на небе святые человеки в телах своих по воскресении. "Небо, - говорит святой Иоанн Дамаскин, - есть объем тварей видимых и невидимых. В нем заключаются и им ограничиваются умные силы Ангелов и все чувственное. Одно только Божество беспредельно" . Святой Андрей был восхищен подобно святому Апостолу Павлу до третьего неба; на первом небе от земли, по видению сего святого, помещен Рай . Согласно с этим поведают и другие святые, заимствуя поведание свое из Божественных откровений и видений, которых они сподоблялись .

Н аучаемые Священным Писанием и Святыми Отцами, мы признаем Рай - это место непорочного наслаждения, в которое помещен был Адам, в котором ныне помещаются многие души праведных человеков, в котором будут помещены многие Угодники Божии с телами своими по воскресении, - соответствующим и сообразным по природе своей своим жителям. Рай веществен, но вещество его тонко, как тонки души, как было тонко тело Адама до облечения его в кожаные ризы, как будут тонки воскресшие тела праведников по образу прославленного тела Господа нашего Иисуса Христа. "Рай, - говорит блаженный Феофилакт Болгарский, - есть село духовного покоя". Рай, по сказанию сего Учителя Церкви, был чувственный; Адам видел его, плоды дерев райских употреблял в пищу; веселился там духовно. В этот Рай, древнее достояние и отечество человека, возведен Разбойник, исповедавший на кресте Господа . Святой Макарий Великий говорит: "Премирный и горний Иерусалим, идеже Рай" (Беседа XXV, гл. 7).

З емля служит некоторым подобием Рая. Священное Писание сравнило плодороднейшую долину Содомскую, до ее запустения, орошенную водами Иордана, с Божиим Раем (Быт. 13, 10). Если, до времени проклятия своего, земля была совсем иною, нежели какою теперь видим ее в ее состоянии нестроения и обречения на сожжение, то как превосходен должен быть Рай, далеко превосходивший землю обилием красот своих и обилием благодати своей. Таким видел Рай Святой Андрей! Он поведал о реке райской, о райских плодах и цветах, о райских птицах и чудном пении их, о райских виноградниках и древах; о сих последних присовокупил он, что их нельзя сравнить ни с каким земным древом, потому что, говорил он, Божия рука, а не человеческая, насадила их. Это должно разуметь и о всех предметах, составляющих утонченную и изящную природу Рая. Угодник Божий передавал о себе, что он ходил по Раю, с удивлением созерцая красоты его, и от созерцания красот его, от обильного влияния благодати, которою преисполнен Рай, приходил в несказанный восторг, в сла-достнейшее иступление. Очень понятное состояние! Красоты земли приводят в восторг созерцателя, когда он чистым оком ума начинает усматривать в них необъятную силу и премудрость Творца, - тем более чудные красоты Рая должны привлекать человека всецело к созерцанию, к видению Бога в делах Его, и от такого видения исполнять видящего духовным нетленным наслаждением.

В се поведания святых о Рае согласны между собою. Преподобный Григорий Синайский говорит, что Рай есть низшее небо, что он состоит из садов, насажденных Богом, что древа этих садов постоянно покрыты цветами и плодами, что посреди Рая течет река, напояющая его и разделяющаяся на четыре начала . Преподобный Иоасаф, царь, потом апостол, наконец инок Индии, сподобился видеть Рай. Однажды, после продолжительной молитвы, сопровождаемой многими слезами, он погрузился в тонкий сон. Во сие он увидел, что некоторые грозные мужи восхитили его и, проведши по странам, которых он никогда не видал, привели на обширнейшее поле, усеянное прекраснейшими цветами и чрезвычайно приятное. Там были всех родов произра-стения, изобиловавшие какими-то необыкновенными и удивительными плодами, и особенно красивыми для вида, и особенно приятными для вкуса. Листья деревьев, движимые нежнейшим ветром, издавали шум, и, колеблясь, испускали неизъяснимое благоухание. Там были седалища, устроенные из золота и драгоценнейших камней, блиставшие обильным светом. Там были светлые одры, украшенные чудными покрывалами и пышностию, превышающею всякое слово. Там протекали чистейшие воды, увеселявшие самый взор. После сего преподобный Иоасаф введен был в небесный град, горний Иерусалим, и видел красоту и славу его. Упоенный небесным утешением, Преподобный не хотел возвратиться на землю; но руководившие его мужи сказали, что пребывание в этих светлых местах доставляется многими трудами и потами. Они вывели его оттуда и показали ему страшные места вечных мук; после сего он тотчас пришел в себя .

О собенного замечания достойны две повести, о монахе Павле и о монахе Ефросине, сохраненные нам Церковным Преданием. Этих иноков видели в Раю, первого многие из благоговейнейших братий его монастыря, а второго - игумен его Власий, пришедши в священное иступление или тонкий сон, правильнее, в самозабвение - состояние, в котором обыкновенно находятся видящие видения, что явствует и из Деяний Апостольских (гл. 12, ст. 7-11). В том и другом случае Рай описывается обширным вертоградом, исполненным неизреченной красоты и благоухания. Преподобный Павел наделил своих братий, сообразно желанию каждого, цветами и другими произрастениями Святого Рая; братия по окончании видения, пришедши в себя, имели в руках своих каждый то, что взял из Рая . Преподобный Ефросин дал игумену Власию три благовонные яблока. Игумен разделил яблоки братии: вкусившие их исполнились духовного веселия, а вкусившие их больные исцелились от недугов своих .

Н е в одних вышеупомянутых двух событиях тонкое вещество Рая, по мановению Божию, сгущалось и соделывалось осязательным для наших телесных чувств. Когда святую мученицу Дорофею повели из претора на место казни, чтоб по повелению мучителя игемона отсечь ей голову за исповедание Господа нашего Иисуса Христа, некоторый ученый, именем Феофил, советник игемона, воскликнул к ней в насмешку: "Слушай, невеста Христова! Пошли мне яблоков и розанов из Рая, от Жениха твоего". Святая Дорофея сказала: "Поистине исполню это". Пришедши на место посечения, она упросила палача, чтоб дозволил ей немного помолиться Богу своему. Когда она окончила молитву, предстал ей Ангел Господень в виде отрока необыкновенной красоты; он принес ей в чистом платке три прекрасных яблока и три красные розы. Святая сказала Ангелу: "Прошу тебя: отнеси их к Феофилу и скажи ему: вот тебе то, чего ты просил". Сказав это, она преклонила под меч главу и была усечена. Между тем Феофил, насмехаясь над обещанием Святой, рассказывал о нем друзьям и сверстникам своим. "Теперь, - говорил он, - когда повели на казнь Дорофею, называвшую себя Христовою невестою и хваставшею, что она взойдет в Его Рай, я просил ее, чтоб она послала мне оттуда яблоков и розанов. И она обещалась мне непременно исполнить это!" Передавая это друзьям своим, Феофил безмерно смеялся, как внезапно предстал ему Ангел с тремя яблоками и тремя цветками, говоря ему: "Это посылает тебе святая дева Дорофея, как обещала, из Рая Жениха своего". Феофил, увидев яблоки и цветы и взяв их в руки, воскликнул громким голосом: "Истинный Бог - Христос, и нет в Нем никакой неправды". Друзья его сказали ему: "Феофил! Ты или сошел с ума, или смеешься". Феофил отвечал им: "Я не сошел с ума и не смеюсь, но здравый разум требует от меня, чтоб я веровал, что Иисус Христос есть истинный Бог". Они спросили его: "Отчего ты так внезапно переменился?" Феофил отвечал: "Скажите мне, какой ныне месяц?" Они сказали: "Февраль". Феофил: "Теперь - зима. Вся Каппадокия покрыта снегом и льдом, и нет ни одного дерева или растения, которое бы украшалось своими листьями; откуда же, думаете вы, эти цветы и яблоки с своими сучками и листьями?" Говоря это, он показывал им яблоки и розаны. Видя их, осязая, поражаясь особенным благовонием их, они в удивлении говорили: "Мы не видали таких плодов и цветов и в обыкновенное время их". Феофил из гонителя превратился в проповедника веры Христианской. Немедленно дано было знать о нем игемону, который подверг Феофила сперва обольщениям и увещаниям, а потом мукам, и Феофил запечатлел своею кровию свое исповедание Христа .

О бразец сгущения райского вещества совершился при успении Божией Матери. За несколько дней до сего святого успения предстал Пресвятой Деве Архангел Гавриил с сияющею финиковою ветвию из Рая и возвестил Ей блаженное преселение в горние обители. При погребении Девы райская ветвь несена была святым Апостолом Иоанном пред гробом Богоматери . Таковы понятия, таковы, так сказать, намеки, доставляемые Божественным Откровением человечеству, странствующему и страждущему на земле, о стране упокоения и вечного блаженства, уготованной ему от сложения мiра . По причине греховности нашей, по причине омрачения нашего, по причине падения нашего мы знаем и созерцаем только самую малую частицу чудес Божних: горячайшими молитвами от сердца сокрушенного и смиренного и жизнью по евангельским заповедям умолим Господа нашего, чтоб Он явил нам славу Свою, которую узрят и всегда будут видеть избранные Его, которой никогда не узрит ни один служитель греха.

В ездесущие естественно Богу. Он присутствовал и в раю во время согрешения праотцев; но присутствие это обнаружил хождением в раю по полудни, когда уже праотцы совершили преступление. Вероятно, около полудня вкусили они плод воспрещенный: потому что в этот час Богочеловек распростер руки Свои на древе Крестном, искупая пригвождением рук к древу дерзновенное простертие рук праотцами к плоду древа воспрещенного . Праотцы почтены были свободою; при свободе в руководителя дан им Дух Божественной премудрости: справедливость требовала, чтоб свободе предоставлено было выразиться по произволу ее. Выразилась она самоубийством. Едва праотцы нанесли себе язву, как милосердный Господь является им для уврачевания язвы: Адам и Ева услышали глас Господа Бога, ходяща в раи по полудни (Быт. 3, 8). Укрывшись друг от друга листьями смоковницы, праотцы покусились укрыться и от Бога в чаще дерев райских: так они омрачились внезапно! Господь призвал Адама словами: Адаме, где еси? (Быт. 3, 9) По объяснению Святых Отцов , эти слова суть слова величайшего милосердия и соболезнования. Они значат: "В какое ты впал бедствие! Какое тебя постигло глубокое и несчастное падение; Адаме, где еси? - Не понимает омраченный грешник гласа, призывающего его к сознанию греха и к раскаянию в нем. Он старается оправдать себя, и оправданием оговаривает: Глас слышах, - говорит он, - Тебе ходяща в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся (Быт. 3, 10). Уличенный, он снова не сознается, не кается, с дерзостию говорит Богу: Жена, юже дал еси со мною, та ми даде от древа, и ядох (Быт. 3, 12). Эти слова, по замечанию некоторого Святого Отца, имеют такое значение: "Беда, постигшая меня, наведена мне Тобою: жена, юже дал еси со мною!" От ожесточенного Адама Господь переходит к жене, с милосердием говорит ей: Что сие сотворила еси? (Быт. 3, 13) Но и жена не приносит покаяния, не просит помилования, старается оправдать себя обвинением змея. Глубоко поврежденные познанием зла, проникшего молнией в ум, в сердце, в душу, в тело, не сознающиеся во грехе своем, гордо и дерзко оправдывающие себя праотцы подверглись суду и наказанию Божию. Суд Божий пал, во-первых, на змея, как на зачинщика и главу преступления; потом он карает жену, как первую преступницу заповеди и виновницу погибели мужа; наконец, он поражает мужа, как отвергшего послушание Богу для послушания жене. Змей-диавол окончательно отвергнут : он вполне предоставлен своей злобе; благодать Божия отреклась от прикосновения к нему какою бы то ни было благою мыслию, достойною неба. На персех твоих и чреве ходити будеши, - возвестил ему Бог, - и землю снеси вся дни живота твоего (Быт. 3, 14). Установлена вражда между диаволом и женою, между семенем диавола и семенем жены, т.е., с одной стороны, между диаволом и семенем его - увлеченными им в погибель ангелами, между диаволом и семенем его - грехом; с другой стороны, между женою и семенем жены, т.е. Богочеловеком, Который по человечеству есть исключительно Семя жены, и верующими в Него человеками, облеченными во всеоружие Божие. При установлении этой вражды и брани возвещено, что Семя жены - Богочеловек - сотрет главу змея; при установлении этой вражды и брани заповедано последователям Богочеловека блюсти главу змия, т. е. познавать и отвергать все начинания диавола в самом первоначальном их помысле ; диаволу попущено, как приобретшему право добровольным покорением ему человеков, наветовать семя жены во время его земного странствования, блюсти его пяту. И блюдет диавол эту пяту всякого праведника о Христе, от Авеля праведного до праведника самых последних времен; не остановился он, омраченный необузданною злобою и дерзостию, наветовать и Богочеловека. На жену возложены многие болезни и преимущественно болезни чадорождения; она порабощена мужу; на Адама возложены труды в снискании пропитания - земля проклята ради его. Поприщем для этих страданий назначена вся земная жизнь, а окончанием их - телесная смерть. По изречении приговора Адам и Ева были изгнаны и низринуты из рая на землю (Быт. 3, 22, 23).

В чем существенно состоял грех первозданных? По наружности он состоял в вкушении от запрещенного древа. Он получает и большую тяжесть и большее значение, когда мы определим его нарушением заповеди Творца тварию, противодействием твари воле Творца. Еще большее значение получает он, когда мы признаем в нем попытку человека соделаться равным Богу. А на эту именно попытку и указывает Бог словами, исполненными неизреченного сострадания, произнесенными Им при изгнании праотцев из рая: Се Адам бысть яко един от Нас, еже разумети доброе и лукавое (Быт. 3, 22). "Солгася (обманулся) древле Адам, - возвещает Святая Церковь, - и Бог возжелев быти, не бысть " . Диавол сообщил свой грех обольщенному человеку. Но грех диавола был собственным его созданием; он задумал сам в себе соделаться равным Богу (Ис.14, 14), обработывал эту мысль, стремился привести ее в исполнение, сообщил ее многочисленному сонмищу других духов, склонил их в единомыслие с собою, наконец, явно восстал против Бога; грех человека был нечаянно постигшим его увлечением. Грех человека был приготовлен не замыслом, но неправильным и недостаточным деланием и хранением рая. Не менее того грехом своим человек соделался сообщником диавола и пленником его. Как падшему по увлечению, человеку вместе с изречением казни обетовано искупление и Искупитель.

К немногим из человеков могут быть приложены эти слова Апостола; немногие из них проводили земную жизнь согласно с назначением, данным ей Богом. Падение человека так глубоко повредило его, что он, отвергши жизнь плача на земле, избрал на ней жизнь наслаждений и вещественного преуспеяния, как бы торжествуя и празднуя самое падение свое. К этой жизни плотского наслаждения и преуспеяния, убивающей жизнь для Бога, уже начали склоняться некоторые из детей Адама, мало внимая повести о рае и о духовном состоянии человека, находя в стране изгнания полную пищу и удовлетворение в скотских и зверских страстях своих. Внуки Адама еще более устремились к развитию вещественной жизни на земле с забвением о вечности. Сюда, наконец, устремилось все его потомство, за исключением немногих избранных мужей, считая сказание о рае баснею, изобретением суеверного воображения. Тщетно смерть пожинала людей с лица земли: они продолжали жить и действовать как бы вечные на ней. Поддержание телесных сил вкушением необходимого количества простой пищи перешло в лакомство и пресыщение изысканными яствами. Утоление жажды перешло к наслаждению различными напитками и к пьянству. Прикрытие наготы кожаными ризами преобразилось в украшение себя богатыми одеждами и утварями. Скромные жилища для убежища и ограждения от стихий и зверей, восставших на человека, стали заменяться огромными и великолепными палатами. Явилась роскошь с ее бесчисленными требованиями, которые обращались в неумолимый закон среди общества падших человеков. Законное совокупление полов для размножения рода человеческого изменилось в ненасытное любодеяние, противодействующее размножению человеков. Этого мало: люди, распаленные необузданным пожеланием, вполне лишившимся правильного стремления, изобрели грехи противоестественные. Сила энергии душевной стала поборать ненасытным пожеланиям и требованиям грехолюбивого человека: явились ссоры, обиды, убийства, разбой, грабеж, война, завоевание. Словесная сила человека всецело употреблена для доставления ему выгод и преимуществ земных, употреблена в содействие греху: явились ложь, обманы, лукавство, лицемерие. Таким образом, немедленно по падении человеков начал образовываться на земле, а с течением времен получать большее и большее развитие по самому началу своему враждебный Богу мiр.

М iр есть жизнь человеков на земле единственно для земли, единственно с целию удовлетворения своим греховным пожеланиям, с целию плотского наслаждения, с целию вещественного преуспеяния, с целию, вполне противоположною той высокой и всеблагой цели, с которою человек помещен Богом на земле. "Мiр есть общее наименование всех страстей. Мiр - плотская жизнь и плотское мудрование. Где прекратилось движение и действие страстей, там умер мiр". Так любомудрствует великий наставник монашества святой Исаак Сирский . К этому мiру ненависть, от этого мiра отречение заповедует Дух Святой ученикам Своим, когда говорит: Не любите мiра, ни яже в мiре. Аще кто любит мiр, несть любве Отчи в нем. Яко все, еже в мiре, похоть плотская и похоть очима и гордость житейская, несть от Отца, но от мiра сего есть. И мiр преходит, и похоть его: а творяй волю Божию пребывает во веки (1 Ин. 2, 15-17). Мiр весь во зле лежит (1 Ин. 5, 19). Любы мiра сего вражда Богу есть: иже бо восхощет друг быти мiру, враг Божий бывает (Иак. 4, 4). Когда же Священное Писание говорит, что тако возлюби Бог мiр, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй вонь не погибнет, но имать живот вечный (Ин. 3, 16): тогда надо разуметь под словом мiр всех человеков, не исключая и грешников, как и Апостол Иоанн Богослов говорит: О сем явися любы Божия в нас, яко Сына Своего Единородного посла Бог в мIр, да живи будем Им (1 Ин. 4, 9).

О пять: и все общество человеческое, в соединении с их греховною жизнию, в соединении с их плотскими наслаждениями, с их вещественным преуспеянием, с их столпотворением, называется "мiром". Этот мiр враждебен Богу и служителям Его. Аще мiр вас ненавидит, - говорил Богочеловек ученикам Своим, - ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мiра бысте были: мiр убо свое любил бы: якоже от мiра несте, но Аз избрах вы от мiра, сего ради ненавидит вас мiр (Ин. 15, 18, 19). Этот мiр пребыл и пребывает чуждым и Богу-Создателю и Богу-Искупителю; гонение и убийство служителей Божиих он признает служением правде (Ин. 16, 2).

Г лава и начальник этого мiра, враждебного Богу, есть падший ангел; содействуют ему и служат в этой безумной и дерзостной брани прочие падшие ангелы и увлеченные им человеки. Самая земля и ее твари, прежде подчиненные Адаму, по падении Адама, вместе с ним подчинились сатане. Сам сатана так засвидетельствовал о власти своей над мiром: дерзнув приступить к Сыну Божию для искушения, он возвел Его на высокую гору и, показав все царства вселенной и славу их, сказал: Тебе дам власть сию всю и славу их: яко мне предана есть, и емуже аще хощу, дам ю (Лк. 4, 6). Сатана называет власть над мiром не собственно своею, но преданною себе. Точно: она предана ему. "Враг, прельстивший Адама, - говорит святой Макарий Великий, - и таким образом восприявший над ним владычество, лишил его всей власти и объявлен князем века сего. Сначала же князем века сего и господином всего видимого Бог поставил человека... Когда же он предался вражеской лести, то вместе с сим предал и начальство свое обольстителю. Сея ради вины волхвы и чародеи по действу противныя силы, попущением Божиим, чудная некая являются творити, ядовитыми обладающе зверьми, и во огнь и в воду без вреда входяще" . Свщенное Писание по этой причине называет падшего ангела мiродержцем, князем века сего (Ин. 12, 31; Еф. 2, 2; 6, 11, 12).

ИДОЛОПОКЛОНСТВО

С атана не удовлетворился тем, что он покорил человека с землею под власть свою, что держал его в плену, возбуждая в нем различные страсти и ими оковывая его, что служением греху привел его в служение себе. Мысль, обуявшая ангела на небе, не оставляла его и в поднебесной, куда, как в преддверие ада, он низвергнут с неба: мысль соделаться равным Богу. Он привел ее в исполнение введением на земле идолопоклонства. Род человеческий, постепенно размножаясь на земле, вместе с тем более и более переходил от удовлетворения нуждам к удовлетворению прихотей и греховных пожеланий. Несовместно с такою жизнью истинное Богопознание и самопознание! Человеки, потонув в земных попечениях и наслаждениях, соделавшись исключительно плотию, потеряли самое понятие о истинном Боге. Но чувство богопочитання есть чувство неотъемлемое от сердца человеческого, как врожденное и естественное ему: оно не уничтожено падением - лишено правильности. Водимые этим бессознательным чувством, человеки воздали божеское поклонение изобретателю и родителю греха - падшему ангелу и сонмищу его демонов. Человек обоготворил убивший его грех во всех его видах, обоготворил представителей греха - демонов. Он признал божественными наслаждениями удовлетворение всем страстям. И блудодеянию, и пьянству, и воровству, и убийству воздана почесть. Каждая страсть изображалась своим истуканом или идолом. Идол был символом демона, вполне чуждого жизни, вполне мертвого для ощущений духовных. Пред такими идолами совершалось и общественное, и частное или домашнее поклонение; пред идолами закалались и приносились жертвы из животных, а нередко и из людей. Но наружное служение идолам было в сущности служением бесам, как научает нас Божественный Апостол Павел (1 Кор. 10, 20). Идольские храмы и самые идолы были любимым жилищем демонов. Из этих жилищ своих они издавали гласы и прорицания для обольщения злосчастного человечества. И сам человек, престав быть храмом Бога Живаго, соделался храмом и обиталищем сатаны (Лк.11, 24-26).

И долопоклонство объяло всех человеков и всю землю. Немногие избранные человеки сохранили истинное Богопознание и Богослужение. Впоследствии Бог избрал и отделил в служение Себе народ Израильский, даровав ему письменный закон. Но недуг идолопоклонства так сильно действовал в падшем человечестве, что и избранный народ, часто оставляя поклонение Единому истинному Богу, стремился к поклонению кумирам.

Ч еловек, лишившись падением своим Божественного Света - Святаго Духа, должен был довольствоваться своим собственным, скудным светом - разумом. Но этот естественный свет привел весьма немногих человеков к познанию истинного Бога: он устремился наиболее к доставлению всевозможных удобств для земной жизни, изобрел различные науки и искусства, которые точно способствовали и способствуют к умножению и развитию этих вещественных удобств, но вместе способствуют и к сильнейшему развитию греховной жизни, к запечатлению и утверждению падения украшением падения многоразличными призраками благосостояния и торжества. Науки человеческие, будучи плодом падения, удовлетворяя человека, представляя ему Божию благодать и Самого Бога ненужными, хуля, отвергая, уничижая Святаго Духа, соделались сильнейшим орудием и средством греха и диавола для поддержания и укрепления падения. Свет человеков соединился со светом демонов и образовал человеческую ученость (премудрость), враждебную Богу, растлевающую человека диаволоподобною гордынею (1 Кор. 3, 17, 18). Объятый недугом учености, мудрец мiра сего подчиняет все своему разуму и служит сам для себя кумиром, осуществляя собою предложение сатаны: будете яко бози, ведяще доброе и лукавое. Ученость, предоставленная самой себе, есть самообольщение, есть бесовский обман, есть знание, преисполненное лжи и поставляющее в ложное отношение ученого и к себе и ко всему. Ученость есть мерзость и безумие пред Богом; она - беснование. Слепоту свою она провозглашает удовлетворительнейшим ведением и видением, и таким образом соделывает слепоту неисцельною, а хранимое ею падение неотъемлемым достоянием злосчастного книжника и фарисея (Ин. 9, 41). Мудрование плотское - вражда на Бога: закону бо Божию не покоряется, ниже бо может. Мудрование плотское - смерть (Рим. 8, 7, 6). Святой Дух заповедует отвержение мудрости земной для того, кто хочет приступить к Богу и соделаться причастником духовной мудрости (1 Кор. 3, 18). Апостол Павел замечает, что немногие из ученых приняли веру Христианскую (1 Кор. 1, 26); напротив того, для этих мнимых и напыщенных мудрецов показалась безумием духовная мудрость, всеобильно и всесовершенно заключающаяся во Христе (1 Кор. 1, 23). Философы и художники были величайшими поборниками идолопоклонства и врагами истинного Богопознания. По водворении веры Христианской в мiре ученость родила бесчисленные ереси и ими старалась ниспровергнуть Святую Веру. Величайшее злодеяние - убийство Богочеловека - совершено учеными во имя мудрости их и во имя закона их (Ин. 11, 49, 50). В наше время ученость возвращает язычников, принявших Христианство, к язычеству и, отвергая Христианство, вводит снова идолопоклонство и служение сатане, изменив формы для удобнейшего обольщения человечества. Редкий, весьма редкий книжник научается Царствию Небесному и износит новое учение Духа пред общество собратий своих, облекая это учение в ветхие рубища учености человеческой для того, чтоб оно было удобнее принято любящими более ветхое, нежели новое (Мф. 13, 52; Лк. 5, 39).

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Проф. П. И. Новгородцев

Существо русского православного сознания

Начиная свой знаменитый трактат «Об общественном договоре», Руссо предвидит вопрос: «разве он государь или политический деятель, если пишет о политике?» «Я отвечаю», говорит он, «что нет, и что именно потому я и пишу о политике. Будь я государем или законодателем, я не терял бы времени на то, чтобы говорить, что нужно делать; я бы делал это или молчал.» И он поясняет, что он пишет, как гражданин свободного государства, который имеет голос в общих делах.

Подобным же вопросом и подобным же ответом я мог бы начать настоящую статью. Меня также могут спросит: почему это я, будучи не духовным лицом, ни богословом, берусь говорить о богословских предметах. И я отвечаю на это: если бы я был духовным лицом или богословом, я проповедовал бы и поучал; но будучи только сыном православной церкви, я хочу лишь уяснить и понят, в чем существо той веры, которую я исповедую. Я хочу следовать совету св. Ансельма: credo ut intelligam— я верю для того, чтобы понимать, готовый, по его же наставлению, в случаях таинственности и непостижимости преклониться пред высшей тайной. Caput submittam! — как говорил он.

Но не ждите от меня богословских рассуждений или догматических толкований, какие нот бы дать изощренный в богословии, хотя бы и светский ученый. Я избираю для себя задачу, гораздо более скромную и более для меня доступную. Ведь православие, как и каждое другое религиозное исповедание, являясь определенной системой догматов и положений веры, в то же время ест и культурное творчество известного народа. Поэтому я рассматривать его можно не только с точки зрения догматической и богословской, но и с точки зрения культурно-исторической и религиозно-философской. Конечно, между богословско-догматической стороной известной религии и ее культурно-историческим выражением всегда существует необходимое соотношение: догматы отражаются в сознании и в жизни. Но столь же несомненно, что одна, и та же религия и даже одно и то же религиозное исповедание различными народами усваиваются различно. Подобно тому, как христианство столь разнообразно воспринято разными народами,

так и православие в разных местах понимается различно. Православные не только русские, но и греки, и сербы, и болгары и румыны, и абиссинцы. Но когда мы ближе сходимся на церковной почве с нашими единоверцами, мы тотчас же непосредственно ощущаем разницу их религиозного сознания и нашего. Очевидно, при единстве догматов может быть различное усвоение их, в соответствии с различием национальных характеров и культурных типов. Подобно каждому другому народу и мы, русские, вносим в понимание нашей веры особые национальные черты. Вот об этом то русском понимании православия я и хочу говорит в настоящем очерке. Но здесь с самого начала необходимо иметь в виду следующее. Если каждая форма религиозного сознания стремится быть близкой к своему первоисточнику, то в православии это стремление проявляется с особенной ясностью и настойчивостью. Русское православие, сколько ни носит оно национальный отпечаток, главную силу свою полагает в своей верности Божественной своей первооснове и первоначальным апостольским и святоотеческим учениям. Оно полагает, что существо его определяется прежде всего его соответствием с его вечной и всеобщей основой и что самая ценная особенность русского религиозного сознания заключается именно в том, что ему суждено было всего чище сохранить дух Христова учения. В этом смысле надлежит понимать все дальнейшие мои утверждения. Если я говорю далее об особенностях русского православного сознания, то центр тяжести я полагаю не в том, что это наше русское сознание, а в том, что это — сознание, оставшееся в некотором удивительном согласии с духом первоначального христианства.

Но как найти исходное начало для нашего рассмотрения? Как определить тот основной принцип, который православное сознание признает самым главным путем к Богу и самым важным залогом своего проявления и утверждения в жизни? Мы прекрасно знаем, каков основной принцип католичества и каков основной принцип протестантства. Для католичества таким принципом является прежде всего авторитет церкви, как учреждения; тут на первый план выдвигается организация, власть и дисциплина церкви, приемлющей на себя спасение людей. Самым характерным выражением этого принципа является идея теократии. Это прежде всего юридическое понимание христианства. В протестантском сознании на первый план выдвигается принцип свободы, принцип личного непосредственного обращения ве-

рующей души к Богу. Творческим началом и религиозной жизни, и религиозного сознания является личность. Тут в качестве главного пути религиозного сознания признается личная заслуга, личная ответственность человека перед Богом. Это по преимуществу этическое понимание христианства.

Но каков основной принцип православия? Хотя на это в русской литературе давно уже дан определенный ответ, но этот ответ все еще не приобрел общего признания ни среди православных, и тем более среди католиков и протестантов. И католики, и протестанты все еще смотрят на православие сверху вниз, как на нечто отсталое и несовершенное, и полагают, что православная церковь нуждается в известном исправлении, чтобы встать на настоящий путь. Для католичества это исправление должно состоять в воссоединении с единой истинной христианской церковью, каковою является церковь католическая; для протестантства оно должно выразится в реформации, т. е. в обновлении церковных догматов и церковной жизни на основе свободного индивидуального сознания. Где у вас организация и дисциплина, где практическое влияние на жизнь, спрашивают у нас католики. Где у вас свободный научный дух и сила нравственной проповеди, спрашивают протестанты. И приходится нам признать, что нет у нас ни католической дисциплины, ни протестантской свободы. Но что же у нас есть и какой положительный принцип можем мы указать, как самый существенный по православному воззрению и для устроения жизни, и для утверждения веры?

Я заметил выше, что этот принцип уже давно установлен в нашей литературе: это принцип взаимной любви всех во Христе. Согласно с этим принципом, не то самое важное в религиозной жизни, что она строится на авторитете церковной организации, как говорят католики. и не то. что она утверждается на основе свободы, а то что она порождается благодатью всеобщей взаимной любви. И церковная организация, й свобода верующего сознания необходимы по православному воззрению для создания религиозной жизни, но прежде их для верующих необходим дух взаимной любви, единение во Христе. Ни организация церкви, ни свобода верующего сознания не могут без этого получить правильного выражения. О истинно религиозной точки зрения они останутся бессильными и бесплодными, если не будут утверждаться, поддерживаться и восполняться даром взаимной любви, даром Божией благодати. Это прежде всего и по преимуществу религиозно-мистическое понимание христианства.

В этом русском православном созерцании прежде всего характерно то, как воспринимается и оценивается здесь начало любви. Во всех христианских исповеданиях заповедь любви является основной и определяющей, — без этого они и не были бы христианскими. Но в то время, как в других исповеданиях, особенно в протестантском, проявляется склонность придавать этой заповеди скорее моральный характер, в православии она получает подлинный религиозно-мистический смысл. По православному сознанию любовь есть больше, чем обычное свойство нравственно-доброй человеческой воли: любовь есть чудо. По удачному выражению одного духовного проповедника, она или порождается продолжительным воспитанием в себе чувства добра, или высекается страданием, посещающим человека, или вымаливается у Бога молитвою. И в качестве чуда, любовь в этом смысле и творит чудеса, и невозможное делает возможным. И именно потому, что это не человеческое лишь свойство, а дар свыше, дар Божией милости. Это не просто любовь, а любовь во Христе, просвещенная и перерожденная соприсутствием Божией благодати.

Но когда православное учение говорит о любви, оно полагает, что любовь в этом высшем религиозно-мистическом смысле, как любовь во Христе, носит в себе силу бесконечного расширения: в своем внутреннем идеальном существе и проявлении это любовь взаимная и всеобщая, связующая человека невидимой связью со всем человечеством. Любовь во Христе имеет это благодатное свойство возвышать отдельное человеческое сознание от единичности, оторванности и обособленности к соборности, целостности и вселенскости. Все эти понятия—любовь, соборность, целостность, вселенскость — для православного понимания однозначущи, каждое вытекает из другого, и все вместе они содержатся в понятии любви во Христе.

Но все эти понятия в русском православии получают еще и дальнейшее углубление в направлении связи и единства человечества. Благодатное творческое действие любви проявляется также и в том, что оно просветляет человеческое сознание чувством всеобщей и всецелой взаимной ответственности. Настоящая христианская любовь приводит человека к убеждению, что «всякий пред всеми, за всех и за все виноват». Это замечательное и глубокомысленное утверждение Достоевского как нельзя лучше раскрывает ту идею всеобщей солидарности и всеобщей ответственности людей друг за друга, которая так свойственна

православному сознанию. Подобно тому, как Христос совершил дело искупления всего человечества, а не отдельных каких либо людей и не одного какого-либо народа, подобно тому, как явление на земле, страдания, крестная смерть и воскресение Сына Божия имеют не только субъективное, моральное, но также и объективное, мировое значение, так высший жребий связал и дальнейшую судьбу человечества на земле единством реальной круговой солидарности и ответственности. Не может быть так, чтобы отдельные люди или народы только для себя приобретали заслуги и только за себя отвечали: все живут для всех и все отвечают за всех. В этом воззрении, в этом веровании пред нами снова обнаруживается глубочайшее отличие нашего религиозного сознания от католического и протестантского. Католическое понимание в деле спасения ставит на первый план посредствующую роль церкви, как учреждения; протестантское — выдвигает идею личной ответственности человека пред Богом и личной заслуги в деле спасения: каждый отвечает за себя и спасается силой собственной веры. Православное сознание, напротив, основано на убеждении в общей нравственной и религиозной ответственности каждого за всех и всех за каждого: тут в основе лежит идея спасения людей не индивидуального и обособленного, а совместного и соборного, совершаемого действием и силой общего подвига веры, молитвы и любви. И вот почему, согласно православному воззрению, любовь, как зиждущее начало веры и жизни, по природе своей носит в себе начала соборности и вселенскости. Только здесь, только в этом воззрении по настоящему преодолевается замкнутость индивидуализма, только здесь в корне побеждается состояние человеческого уединения и человеческой разобщенности. Что протестантизм индивидуалистичен, этого нет нужды доказывать, но не столь же ясно, что и католицизм не выходит из рамок индивидуализма. А между тем, несомненно, Владимир Соловьев был прав, когда в своем знаменитом докладе о средневековом мировоззрении он говорил, что существо этого мировоззрения приводит к идее индивидуального душеспасения. Церковь была здесь не столько всепроникающим нравственным общением, сколько возвышающимся над верующими учреждением, а потому и благодатные дары свои она считала возможным сообщать верующим не столько силою их внутреннего любовного общения во Христе, — что и составляет идеальную основу церковности, — а внешним актом церковных индульгенций, церковных установлений и предписаний. И в из-

вестном смысле эта средневековая традиция живет в католицизме и до сих пор. Ведь и сейчас церковное единство утверждается здесь на авторитете папы, на мощной организации и дисциплине, на политике и пропаганде, на дипломатическом искусстве иезуитов. Но при этих предпосылках и допущениях принцип церковности утрачивает свое подлинное существо, свой внутренний смысл н, простираясь вширь, теряет свою глубину.

Убеждение православной церкви в своем значении и вселенском призвании вытекает, напротив, не из веры ее в свои внешние ресурсы, а из веры в силу той истины, которую она исповедует. Христианская православная церковь имеет значение вселенской не потому, что у нее есть церковная организация и миссионеры, а потому что она носит в себе свойства всемирной и всепокоряющей истины. Православному сознанию чужда и непонятна практика католицизма, допускающего возможность уловлять в свои сети новообращенных внешними средствами дипломатии и пропаганды. Оно исходит из мысли, что обращение к истинной вере обусловливается ее внутренним совершенством, помощью Божией, даром Духа Святого. Есть у Аристотеля прекрасное выражение, объясняющее силу Божественного совершенства: κινεἶ οὐ κινούμενον , κινεῖ ὡς ἐρώμενον , — оно движет, само оставаясь неподвижным, движет, становясь предметом страстных стремлений. Таково свойство каждого совершенства, что ему не нужно приходить в движение, суетно волноваться и употреблять усилия, чтобы привлекать к себе души и сердца.

С этим связана известная пассивность, созерцательность православного сознания, и в этом отношении церковь православная и со стороны чужих, и со стороны своих подвергается иногда упрекам в односторонносги, в невнимании к земным, человеческим задачам. Как недавно еще утверждал Гарнак, церковь восточная, всецело обращенная к потустороннему миру, пренебрегла нравственным преобразованием мира здешнего и осталась на пути аскетизма и созерцательности, предоставив всю земную жизнь другим силам. Ранее Гарнака Владимир Соловьев в том же духе судил о православной церкви, когда он говорил: «Восток, православный в богословии и неправославный в жизни, понял богочеловечность Христа, но не мог понять богочеловеческого значения церкви. Для него церковь была только святыня , данная свыше в окончательной форме, сохраняемая преданием и усвояемая благочестием. И поистине это есть самое первое в церкви, но для Востока это было и первое и последнее. Для него

вся истина христианства, представляемая Церковью, была только над человечеством и прежде человечества. Но христианство есть истина богочеловечества, т. е. внутреннего единения Божества с человечеством во всем его составе. Церковь, или Царство Божие, не должна оставаться только над нами, быть только предметом нашего почитания и поклонения, — она должна быть также и в нас самих для всего человечества правящею силой и свободною жизнью. Церковь не есть только святыня, она также есть власть и свобода.» «Привязавшись всецело к божественным основам церкви», Восток «забыл о ее совершении в человечестве. Но если церковь основана, эго еще не значит, что она совершена, и что нам ничего не нужно делать для ее совершения.»

Против этих упреков необходимо заметить, что здесь естественная неполнота земного делания православной церкви принимается за принципиальное пренебрежение к земным делам и что этой неполноте противопоставляется не совершенство Царства Божия, а лишь западный церковный идеал. Соловьев так и пишет — совершенно в духе католицизма: «церковь, или Царство Божие». Но, как прекрасно говорит более поздний истолкователь судеб церкви Карташев, «если бы Царство Божие было тождественно с Церковью, то по завету Своего Учителя Церковь не молилась бы непрестанно: «Да приидет Царствие Твое!» Значит, оно не пришло с приходом Церкви. «Когда придет совершенно, тогда то, что отчасти, упразднится.» Молясь о пришествии Царства, Церковь сама устремляется к своему эсхатологическому завершению, сама томится желанием выявить свою полноту, исполниться до конца, когда настанет Царство Христово на земле. Можно думать, что она отдаст тогда Домовладыке ключи Царствия, которому «не будет конца». Символ говорит это о Царстве Христовом, а не «о Церкви». Никогда православная церковь не отрицала задачи своего «совершения в человечестве»; она только отрицала западные пути к осуществлению этой задачи и различала с одной стороны эсхатологическую идею полноты совершенства, возможную лишь для Царства Христова, для чудесного перерождения нашей земли в новую землю, а с другой стороны исторические ступени относительного совершения, доступные видимой земной организации Церкви. Влад. Соловьев, который в известный период своей жизни склонялся к западным идеям, всецело становится на почву католического понимания теократии и говорит поэтому о возможности «всемирной организации истинной жизни», осуществляемой силою «духовной власти Церкви». Православное сознание от-

вергает эти притязания земной, хотя бы и духовной власти, и не верит в правильность тех путей, которыми шел Запад. Здесь то и важно в полной мере оценить то коренное убеждение православной церкви, что высшей опорой церковной жизни является не власть церкви. не организация и дисциплина, а благодатная сила взаимной любви и помощь Божия. На этом и церковь держится, и вселенская истина утверждается, согласно прекрасному литургическому возгласу: «возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы». Как я уже сказал выше, это есть по преимуществу религиозно мистическое понимание христианства. Католицизм и протестантизм, это — западные европейские решения религиозной задачи, в них преобладает элемент человеческий, гуманистический, православие есть, напротив, восточное, азиатское решение этой задачи, и потому оно ближе к первоначальному духу христианства, ближе к глубине религиозных сокровищ Востока. И его представление о церкви, и его учение о любви, и его мысли о путях к Богу обвеяны этим основным религиозно-мистическим ощущением, что в истинной церкви, в истинной любви, в истинной жизни незримо присутствует Бог, благодать Божия, благодать Христова, что здесь корень всего и что оторванные от этого корня все человеческие мысли и дела становятся бессильными и бесплодными.

От этого так чужды православному сознанию и понятие внешнего авторитета, не усвояемого свободой, и представление о свободе, не освещаемой «светом, с неба сходящим», из одних человеческих сил и стремлений созидаемой. Православное учение есть учение о силе взаимной любви во Христе, но вместе с тем это ест и учение о свободе во Христе: одно связано с другим, и одно без другого немыслимо.

Отсюда вытекают все основные свойства русского благочестия и Богопочитания, все особенности религиозной психологии православной верующей души. Не притязая на то, что я перечислю все эти свойства и особенности полностью, я укажу лишь те, которые представляются мне самыми главными. Они следующие: созерцательность, смирение, душевная простота, радость о Господе, потребность внешнего выражения религиозного чувства, чаяние Царства Божия. Я хочу характеризовать теперь каждое из этих свойств в отдельности.

1. Созерцательность означает такую обращенность верующей души к Богу, при которой главные помыслы, стремления и упования сосредоточиваются на Божественном и небесном; че-

ловеческое, земное тут представляется второстепенным и в то же время несовершенным и непрочным. Отсюда и отсутствие настоящего внимания к мирским делам и практическим задачам. На западный взгляд в этом следует видеть нечто неправильное и недолжное. На самом деле это ест лишь подлинное выражение того религиозного сознания, которое принесено нам с Востока, откуда мы получили нашу религию. И на Западе, и у нас иногда видят несчастье России в том, что у нас не было реформации, что у нас не произошло того обмирщения религии, того превращения христианской морали в методику и дисциплину ежедневной жизни, которое совершилось у западных народов. В действительности, от православия не может быть перехода к реформации, ибо православие по существу своему созерцательно, аскетично. Оно не только не исключает, но и требует влияния религии на, жизнь и по существу всегда и оказывало это влияние, но духу его совершенно противоречит то превращение религии в мораль, а морали в методику и дисциплину ежедневной жизни, к которому естественно приводит реформация. Реформация могла родиться в недрах католицизма, ибо и католицизм уже представляет собою обмирщенье религии, в реформации делается лишь дальнейший и притом решительный шаг по пути этого обмирщения, в конце концов совершенно отрывающий жизнь и мораль от религии. Православие, напротив, есть сохранение чистого существа религии, обращающей верующее сознание к Богу, а в мире ином, высшем, горнем указующей истинное средоточие человеческих мыслей и дел. Влияние на жизнь, на культуру, на государство, на быт осуществляется в православии иными путями, чем в западных исповеданиях: определяющими силами являются тут не авторитет, не дисциплина, не чувство долга, стоящее вне религии и переживающее ее, а признание заповедей Божиих, заповедей единения и любви и страх Божий, страх греха и проклятия. Жизнь определяется тут именно религией, а не моралью, так что без религии и морали не остается, и когда православный человек отпадает от религии, он может склониться к худшей бездне падения. Но это именно и свидетельствует, в какой мере он не может жить без религии и как все в православий держится религией.

Когда, подобно Соловьеву, говорят о «Востоке, православном в богословии и неправославном в жизни», то тут упускают из вида, что для Востока «православие в жизни» осуществляется иными путями и измеряется иными мерами, чем для Запада: не степенью внешнего практического благоустройства, а си-

лою ощущаемой связи жизни с ее божественными истоками. Что видим мы на Западе, в качестве последовательного развития принципа реформации? По яркой характеристике Константина Леонтьева, здесь «вместо христианских загробных верований и аскетизма, явился земной, гуманный утилитаризм ; вместо мысли о любви к Богу, о спасении души, о соединении с Христом, забота о всеобщем практическом благе. Христианство же настоящее представляется уже не божественным, в одно и то же время и отрадным, и страшным учением, а детским лепетом, аллегорией, моральной басней, дельное истолкование которой есть экономический и моральный утилитаризм.» Вот то обмирщенье христианства, к которому привела реформация, и с точки зрения православия идти в этом направлении значит не исправлять односторонности и недостаточность православного сознания, а выступать из области религии в область автономной без религиозной морали. Это две различных плоскости, между которыми нет перехода.

«Неправославие в жизни», с православной точки зрения, может быть исправлено не реформацией, а только актом внутреннего всеобщего перерождения, чудесным образом укрепляющего в верующих чувства любви и страха Божия. Для православной церкви, в принципе не признающей путей внешней дисциплины и внешнего воздействия на совесть верующих, достижение православия в жизни есть задача бесконечно более трудная и таинственная, и православное понимание этой задачи ставит ее бесконечно выше методики и дисциплины ежедневной жизни: речь идет здесь именно о полном перерождении человека, о проявлении над ним чуда милости Божией.

2. Смирение, — второе из названых свойств православного сознания — стоит в неразрывной связи с первым, с созерцательностью: истинная и подлинная обращенность верующей души к Богу непременно приводит к смирению, к сознанию ничтожества человеческих сил. И здесь опят мы обнаруживаем в русском православном сознании драгоценные следы Востока, отражения азиатского религиозно-мистического чувства. На Западе, в Европе, нет этих следов и отражений; тут не утвердилась заповедь смирения, и нет в чувствах и мыслях духа смирения. Ни католичество, ни протестантство не воспитали этого духа. Западный человек есть по преимуществу гордый человек, и чем далее на Запад, тем больше в нем гордости: француз более горд, чем немец; англичанин более горд, чем француз.

Западный человек—это человек, гордый своей культурой, своим образованием, своей наукой, своей дисциплиной, своей политикой. Он думает, что он все преодолел, все может; он думает, что его конституции и парламенты, что его демократии и республики. — верх человеческой мудрости, что тот путь, которым он идет, есть единственный путь к человеческому величию. С высокомерием смотрит он на отсталость своих восточных соседей и ожидает, что они усвоят его мудрость и пойдут его путями. Между тем именно мы, эти восточные соседи, имеем все основания звать европейское сознание к тому, чтобы оно сломило свою гордость и поняло смысл и значение подвига смирения. Ибо это значит звать на почву христианского и вообще религиозного сознания. Это мудрость, провозвещенная еще древне-еврейскими пророками, которые ничему так настойчиво не учили, как тому, что от гордости погибают и люди, и города, и царства. В ярких образах и грозных пророчествах ветхозаветные учители с удивительной силой говорили о тщете земного человеческого величия, о посрамлении гордыни человеческого самообольщения. Вот, например, замечательное место из книги пророка Авдия: «гордость сердца твоего обольстила тебя; ты живешь в расселинах скал на возвышенном месте и говоришь в сердце твоем: кто низринет меня на землю?

Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь».

Или другое место из книги пророка Исаии:

«И наполнилась земля его серебром и золотом, и нет числа сокровищам его, и наполнилась земля его конями, и нет числа колесницам его; и наполнилась земля его идолами: они поклоняются делу рук своих, тому, что сделали персты их.

И преклонился человек, и унизился муж; и Ты не простишь их.

Иди в скалу, и сокройся в землю от страха Господня и от славы величия Его.

Поникнут гордые взгляды человека, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день.

Ибо грядет день Господа Саваофа на все гордое и высокомерное и на все превознесенное, — и оно будет унижено.

И на все кедры Ливанские, высокие и превозносящиеся, и на все дубы Васанские.

И на все высокие горы, и на все возвышающиеся холмы.

И на всякую высокую башню, и на всякую крепкую стену.

И на все корабли Фарсийские, и на все вожделенные украшения их.

И падает величие человеческое, и высокое людское унизится, и один Господь будет высок в тот день.»

Этот дух смирения, это сознание ничтожества человеческой гордости и высокомерия составляет одну из коренных основ того религиозного сознания, которое пришло к нам с Востока из Азии. Россия, которая имеет это великое счастье не только географически, но и духовно наполовину принадлежать Азии, в глубине своего религиозного сознания носит этот дух смирения, как один из главных даров своей древней веры.

3. Но с этим духом смирения тесно связана и та третья черта русского православного благочестия, которую я упомянул выше — это простота душевная, сознание того, что религиозная истина есть простая истина, которая дается не научной изощренности, не критике, не само превозносящейся мудрости, не гордой своими завоеваниями культуре, а детской простоте души, простой наивной вере, смиренному преклонению пред тайнами величия Божия. Это сознание того, что «нищета духовная», о которой говорится в заповедях блаженства, есть лучший путь к постижению тайн Божиих. Простые галилейские рыбаки были первыми провозвестниками слов Спасителя, а познавший глубину человеческой мудрости апостол Павел с особым ударением приводит слова пророка Исаии: «погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну». «Потому что», — говорит он, — «немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков». Это превосходство простоты, живущей светом Божиим, над мудростью просвещения человеческого, с особой яркостью ощущается в православном сознании. Нельзя не видеть замечательного совпадения в том, что и верный сын православной церкви Достоевский, и ушедший от церкви Толстой одинаково убеждены в том, что величайшие религиозные истины открываются простоте душевной, простому бесхитростному разуму народа. Глубочайшие мотивы их народничества, вытекают не из идеализации народного быта, а из идеального представления о способности простого народного сознания находить пути к Богу. Их проповедь исходит из идеала евангельской простоты. Они как бы говорят нам: не увлекайтесь плодами культуры, ее богатством, ее пышностью, ее разнообразием; помните, что выше культуры сам народ, творящий дух народа; не ставьте культурных достижений между собой

и народом, не отделяйте себя от народа высокой стеной культурных достижений, не превозноситесь и не тщитесь сделать из культуры Вавилонской башни высотою до небес.

4. Следующее свойство православного сознания, которое мы должны объяснить, есть радость о Господе. Наблюдатели и знатоки русской монастырской жизни отмечают, насколько постоянной является эта черта даже у затворников и подвижников, — радость и какая то снисходительность к людям, к человеческим слабостям. Почему радость? Почему не печаль? не мрак? не уныние и сокрушение о грехах? — Потому что в сознании живет радостная весть: «Христос воскресе!» «Христос посреди нас!» Потому что искупление стерло главу змия, потому что то основное и первое религиозное представление, что мир во зле лежит, что грех и страдание его изначальны и неизбежны, восполнено новой высшей вестью, — вестью о явлении Христа миру, о сошествии Бога на землю к людям. В озарении этого высшего света, который никакая тьма объять не может, все грехи и слабости человеческие представляются искупленными, для них есть выход, есть прощение, есть надежда на спасение. Если в католическом религиозном сознании преобладает осеннее настроение грусти, то в православном ярко выделяется настроение весеннее, радость восстановления и возрождения. И как прекрасно отметил в свое время еще Гоголь, нигде так, как на Руси, не празднуется праздник Воскресения Христова, этот «праздников праздник и торжество из торжеств.» Общему духу католичества соответствует образ Великого Инквизитора, образ грозного, карающего Торквемады. Напротив, духу православной церкви отвечают характеры Сергия Радонежского, Серафима Саровского и многих других сияющих, светлых и радостных русских святителей п подвижников. И замечательно, что и в том религиозном сознании, которое, удаляясь от православия, сохраняет все же следы его, живет эта черта радости и обеспеченности в Господе. Так, Толстой при всем своем рационализме, при всей замкнутости и уединенности своего религиозного чувства, при разрыве с церковью, все же чувствует по православному, когда он говорит о религиозном чувстве в следующих выражениях: «главное в этом чувстве,—сознание полной обеспеченности, сознание того, что Он есть, Он благ, Он меня знает, и я весь окружен Им, от Него пришел, к Нему иду, составляю часть Его, детище Его: все, что кажется дурным, кажется таким только потому, что я верю себе, а не Ему, и из жизни этой, в которой так легко де-

лать Его волю, потому что воля эта вместе с тем и моя, никуда не могу упасть, как только в Hero, а в Нем полная радость и благо.»

5. Рядом с этим чувством — радостью о Господе стоит та особенность православного сознания, которую я назвал выше потребностью внешнего обнаружения религиозного чувства. Я разумею под этим стремление проявить обращение своих мыслей и чувств к Богу во внешних знаках, символах и действиях. В особенности протестанта поражают в собраниях наших молящихся те с виду внешние проявления благочестия, которые так свойственны православному человеку: свечи, просфоры, целование икон и креста, осенение крестным знамением, коленопреклонение. Даже просвещенные и тонкие наблюдатели русской жизни из иностранцев склонны указывать на эти выражения религиозного чувства, как на какую-то непонятную отсталость, как на чисто внешнее отношение к Богу, исчерпывающееся выполнением внешних действий и лишенное всякого внутреннего содержания. Им кажется, будто вместо необходимого внутреннего самоуглубления тут господствует исключительно внешнее понимание религии. Для протестантского сознания, которое полагает всю силу молитвенного обращения к Богу в сосредоточении духа, в концентрации, в уходе внутрь себя, все внешнее кажется излишним, отвлекающим от самоуглубления. Понятно, если при таком понимании у протестантов в отношении к проявлениям православного благочестия происходит своего рода оптический обман: они видят внешнее и не видят того внутреннего, которое за ним скрывается. Они не видят, что в этих проявлениях сказывается активный порыв верующей души, стремление ее выйти из себя и войти в общение с Богом, что именно в такого рода внешних действиях обнаруживается мистическое стремление преклонится, простереться перед Господом, возжечь пред Ним пламень своей веры, приобщиться к Его милости и помощи, вымолить и выплакать эту милость и помощь.

И когда с другой стороны протестантские писатели упрекают православную церковь в том, что в своих церковных службах она недостаточно развила практику духовных поучений, что она мало заботится о нравственном руководстве своей паствы, то тут повторяется тот же оптический обман и продолжается то же недоразумение. Для протестанта в его церковной службе, сред голых стен его храма самое главное выслушать нравоучительную проповедь, исполнить положенные песнопения и молитвы, имею-

щия целью то же нравственное сосредоточение и самоочищение. Главное полагается тут в человеческом воздействии и в личном самоуглублении. Напротив, для православного самое главное в церковной службе действие на верующих Божией благодати, приобщение их Божией благодати. Не человеческое воздействие является здесь определяющим, а действие Божеское, не простое нравственное воспитание, а мистическое единение с Богом представляется здесь целью. Благодатная сила евхаристии и литургических священнодействий, в которых таинственно сходит на молящихся благодать Божия, — вот высшее средоточие церковных служений и молитвенных возношений. Возглас священнослужителя: «Благодать Господа Нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие святого Духа буди со всеми вами» — призывает дары Божией благодати на всех присутствующих на литургии, в том числе и на тех, кто в данный день не причащается св. Таин.

Это две стороны одного и того же отношения. стремление не только внутренне, но и во внешних проявлениях, при помощи видимых знаков и символов вознести свои мысли и чувства к Богу и восприятие Божественной благодати, сообщающейся в таинствах и священнодействиях. И сравнительно с этим таинственным действием Божией милости на человеческую душу, могущественно воспитывающим и ведущим человека в жизни, то воспитательное действие слова человеческого, к которому стремится нравоучительная проповедь, имеет совершенно второстепенное значение.

С этой стороны к православию бесконечно ближе католичество; в католичестве также приняты внешние выражения молитвенного обращения к Богу. Но поскольку и в этом отношении здесь преобладает дисциплина, организованность и упорядоченность, свобода индивидуального приобщения верующей души к общей молитве в католическом обряде в известной мере парализована. Напротив, в протестантизме эта свобода доведена до того, что церковная служба переходит тут в простой культ морали, в текучее рациональное нравоучение, которое стоит на пороге или к пантеизму, или к безбожию.

Собравшися в дорогу,

В последний раз здесь вера предстоит,

как говорит Тютчев.

6. Мне остается разъяснить последнее из упомянутых мною свойств православного сознания, — чаяние Царства

Божия . Как я уже говорил выше, православному сознанию чуждо отождествление видимой земной Церкви с Царством Божиим. Оно ищет и чает царства Божия, как порядка реального, но в некоторых особых чудесных условиях достигаемого. Царства Божия нельзя построить в порядке земного делания, и тем не менее вся жизнь земная должна быть обвеяна мыслью об этом чаемом Царстве. В народных представлениях это верование облекается то в образ праведной земли, в некотором неведомом месте существующей, то в сказание о невидимом граде Китеже, сокрытом от человеческих взоров на дне озера. Глубочайший смысл этих представлений заключается в том, что земная человеческая жизнь никогда не может притязать на совершенство и правду, что всегда нужно стремиться и тяготеть к правде высшей, что только освещая нездешним светом наши земные мысли и дела, только основывая их на «чувстве соприкосновения своего таинственным мирам иным», на чаянии Царства Божия, можно устроить правильно нашу жизнь.

И здесь опять православное сознание идет своим особым путем, несходным с путями католицизма и протестантизма. Католицизм полагает, что Царство Божие есть не только чаяние, но и осуществляющаяся в истории католической церкви действительность; в этой церкви оно имеет свое видимое земное воплощение. Напротив, протестантизм настолько отделяет земную действительность от религиозных чаяний, что религия становится частным делом личного сознания, а культура, общественность, государственность объявляются автономными областями самобытного светского строительства. Православие, полагая, что Царство Божие вполне осуществимо лишь в последние дни, а ныне должно лишь освещать незримым светом все наше земное строительство, стоит как бы посредине между крайностями обмирщения Божественного идеала и отречения от него.

Я как будто бы закончил свое изложение и ответил, как умел, на поставленную тему. Но вместе с тем я живо чувствую всю неполноту моих разъяснений. Пусть другие, более меня знающие, восполнят и исправят сказанное. Наступило время, когда все мы нуждаемся в некоторых новых и простых объяснениях существа нашей веры. ее древняя сущность должна остаться незыблемой, но она должна по новому уясниться новому сознанию. Для нас, переживших неслыханные, катастрофические события, многое теперь приоткрывается и уясняется из того, что ранее было неясно, к чему относились мы невнимательно.

Открываются для нас с небывалой ясностью и драгоценные сокровища нашей веры.

Подойти к пониманию этих сокровищ было и моей задачей в настоящем очерке. Но говоря о свойствах нашей веры, я менее всего хотел бы призывать к горделивому сознанию своего превосходства над Западом. Мысль моя отнюдь не заключается в том, что нам надо кичиться или хвалиться нашей верой. Нет, нам прежде всего самим надо сделаться достойными ее. Чудные дары и сокровища скрываются в глубине православного сознания, но мы и сами не всегда умеем пользоваться ими, и другим не умеем их показать, и самим себе не умеем их уяснить, и жизнью своей не умеем их оправдать.

Так и в благодатной земле нашей заключены неисчерпаемые залежи всяких богатств и всякого плодородия и обилия, а вот она иссохла и закрылась для человека, и не приемлет зерна, бросаемого рукой человеческой, и не открывает недр своих. Ибо не сумел человек беречь и любить ее и захотел жребия иного, не того, который по заповеди Божией призывает его к смирению, любви и труду; и откроется она лишь подвигу смирения и любви.

Подобно этому и в вере нашей есть сокровища и богатства, которых не знали мы и не ценили, и открываются они нам теперь чрез величайшие испытания и страдания. И когда мы полнее и глубже проникнем в их существо, тогда и душа России откроется нам, и родина наша снова станет нам открытой и доступной...

П. Новгородцев.

Страница сгенерирована за 0.21 секунд!

«Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить. Противостойте ему твердою верою» (1 Пет.5, 8-9).

«Но увы! и сатана тут же, готовый пожрать меня на каждом шагу, оспаривает меня у Господа».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

«Черные силы тьмы безсильны. Сами люди, удаляясь от Бога, делают их сильными, потому что, удаляясь от Бога, люди дают диаволу права над собой».

Старец Паисий Святогорец

Темные силы. Брань духовная. О безсилии бесов. Различай в себе Духа Божьего и духа злого.

Преподобный Варсонофий Оптинский (1845-1913) говорил, что в миру большинство даже верующих людей не верят в существование бесов, а здесь это – истина. Вот какой случай рассказал мне однажды батюшка:

— Отец Амвросий показал отцу Венедикту (Орлову) бесов таким образом. Накрыл его мантией, потом подвел его к окну и говорит:

— Видишь?

— Да, вижу, батюшка, вижу, что идет множество арестантов, грязных, изодранных, со страшными зверскими лицами. Батюшка, откуда столько их? Идут, идут, и конца нет, и кто их пустил одних в скит? Вероятно, весь скит оцепили казаки? А арестанты эти все идут, идут, расходятся направо, налево, за церковь.

— Ну что, видишь отец Венедикт?

— Да, батюшка, что же это?

— Это – бесы. Видишь, сколько должно приходиться на каждого из братии?

— Батюшка, да неужели?

— Ну, теперь смотри.

Снова посмотрел отец Венедикт, и уже ничего более не увидал, все было тихо по-прежнему.

Вот видите, против скольких мы должны бороться, но, конечно, Бог попускает борьбу сообразно силам каждого…

С. А. Нилус в книге «Служка Божией Матери и Серафимов» о Николае Александровиче Мотовилове описывает такой случай:

«Как-то раз в беседе с преподобным Серафимом коснулся разговор о вражьих нападениях на человека. Светски образованный Мотовилов не преминул, конечно, усомниться в реальности явлений этой человеконенавистнической силы. Тогда преподобный поведал ему о своей страшной борьбе в течение 1001 ночи и 1001 дня с бесами и силой своего слова, авторитетом его святости, в котором не могло быть и тени лжи или преувеличения, убедил Мотовилова в существовании бесов не в призраках или мечтаниях, а в самой настоящей горькой действительности.

Пылкий Мотовилов так вдохновился повестью старца, что от души воскликнул:

— Батюшка! Как бы я хотел побороться с бесами!..

Батюшка Серафим испуганно перебил его:

— Что вы, что вы, ваше Боголюбие! Вы не знаете, что говорите. Знали бы вы, что малейший из них своим когтем может перевернуть всю землю, так не вызывались бы на борьбу с ними!

— А разве, батюшка, у бесов есть когти?

— Эх, ваше Боголюбие, ваше Боголюбие, и чему только вас в университете учат?! Не знаете, что у бесов когтей нет. Изображают их с копытами, когтями, рогами, хвостами, потому что для человеческого воображения невозможно гнуснее этого вида и придумать. Таковы в гнусности своей они и есть, ибо самовольное отпадение их от Бога и добровольное их противление Божественной благодати из ангелов света, какими они были до отпадения, соделало их ангелами такой тьмы и мерзости, что не изобразить их никаким человеческим подобием, а подобие нужно – вот их и изображают черными и безобразными. Но, будучи сотворены с силой и свойствами ангелов, они обладают таким для человека и для всего земного необоримым могуществом, что, как и сказал я вам, малейший из них своим когтем может перевернуть всю землю. Одна Божественная благодать Всесвятого Духа, туне даруемая нам, православным христианам, за божественные заслуги Богочеловека, Господа нашего Иисуса Христа, одна она делает ничтожными все козни и злоухищрения вражии!»

Протоиерей Валентин Свенцицкий (1882-1931) в беседах на избранные места творений святого Иоанна Лествичника пишет:

«О бесах надлежит нам сказать подробнее. Часто упоминают о них святые отцы. Это слово смущает мирского человека. Ему внушают, что верить в существование бесов могут лишь безграмотные люди. Что это признак невежества, что это простое суеверие, унаследованное невежественным народом от предков своих вместе с верою в домовых, русалок, ведьм и колдунов.

Так думают те, для кого не существует иного мира, кроме того, который окружает нас, который мы видим и осязаем. Для них нет ни Бога, ни дьявола, ни Ангелов, ни бессмертных человеческих душ, ни ада, ни рая, ни вечной жизни: человек для них – часть этого вещественного мира. Умрет, сгниет, и это все. Для них вещество – случайное соединение каких-то «атомов», и жизнь потому не что иное, как ряд приятных или неприятных случайностей. Никто невидимый, по их пониманию, не стоит за видимым миром.

Для нас, верующих, и самое вещество имеет невидимую духовную основу. И мир – не случайность, а нечто, имеющее великий смысл, ибо руководит ею Промысл Божий. Для нас есть Господь Вседержитель. Для нас, кроме этого мира, есть мир иной, в котором свое бытие, свои законы. Для нас этот мир содержит тьмы Ангелов, часть которых отпала от Господа и ведет с Ним брань, стремясь отторгнуть от спасения человеческие души. Тот духовный, невидимый мир находится в некотором соприкосновении с миром земным. На нашу внутреннюю жизнь влияют и Ангелы-хранители наши, влияют и темные силы бесовские, влекущие нас к погибели.

Бесы – не отвлеченное понятие, не символ, не иносказание и, тем паче, не продукт невежества. Они есть несомненное, действенное и личное начало потустороннего мира. Так всегда относилась к ним Святая Церковь, так всегда относились к ним святые отцы.

Многим святым, достигнувшим высоты духовной, Господь дал видеть их очима.

Преподобный и Богоносный отец наш Серафим Саровский говорит, что «вид их гнусен».

Как же можно доверять наветам бесовским? Как можно их слушать? Как можно подчиняться?

Не верь ему, когда он будет терзать душу твою, стремящуюся стать на путь духовной жизни, сомнениями. Не верь, когда он, овладев твоим сном, станет тревожить тебя «пророческими сновидениями», и, главное, не верь, когда он будет клеветать на жизнь, представляя тебе ее как не имеющий смысла путь к могиле».

Человек, верующий он или неверующий, не может жить сам по себе. Он работает или Богу или дьяволу.

Вот как пишет об этом священномученик Серафим, епископ Дмитровский, (1871-1937): «Человеческое сердце никогда не пустует: в нем живет или Господь, или диавол. Пустоты быть не может. Человек работает или Господу, или диаволу. Когда приходится встречаться с человеком, работающим демону, чувствуется, что близ него кто-то виден, кто-то глядит в его глазах. Особенно у бесноватых».

Преподобный Антоний Великий (251-356) говорил: «Чистая душа, будучи добротна, освящается и осиявается Богом, и тогда ум помышляет о добром и рождает боголюбивые намерения и дела. Но когда душа осквернится грехом, тогда Бог отвращается от нее, или лучше – сама душа отделяет себя от Бога, и лукавые демоны, вошедши в помысел, внушают душе неподобные дела: прелюбодеяния, убийства, хищения и подобные сим демонские злые деяния».

Архимандрит Борис Холчев (1895-1971) пишет, что «если душа порвала связь с Богом, если она не находится в единении с Отцом Небесным, если она не уподобляется Отцу Небесному… В такой душе царствует диавол; душа уподобляется диаволу, а не Отцу Небесному.

В душе может быть или Царство Божие, или царство диавола.

Если обратите внимание на жизнь святых угодников, на их труды и подвиги, то увидите, что они стремились к тому, чтобы в их душах было Царство Божие, чтобы из их душ был изгнан диавол – грех, чтобы их души были богоподобными, чтобы Царство Небесное было в их душах. Жизнь угодников Божиих – это борьба за Царство Божие; они боролись за то, чтобы изгнать из своих душ зло – грех – и чтобы в их душах воцарился Бог».

«Человеку заплатит тот хозяин, на которого он работает, — говорит и старец Паисий Святогорец (1924-1994) , — если ты работаешь на черного хозяина, то уже здесь он сделает твою жизнь черной. Если ты работаешь греху, то с тобой расплатится диавол. Если ты возделываешь добродетель, то тебе заплатит Христос. И чем больше работаешь Христу, тем просветленнее и радостнее становишься».

Преподобный Макарий Великий (4 век) пишет: «Оковами тьмы связывают (падшую) душу духи злые ;почему не может она ни сколько желает любить Господа, ни сколько желает веровать, ни сколько желает молиться, потому что со времени преступления первого человека противление и явно и тайно во всем овладело нами».

Преподобный Иоанн Лествичник (649) пишет: «Все бесы покушаются сначала помрачить наш ум, а потом уже внушают то, что хотят ; ибо если ум не смежит очей своих, то сокровище наше не будет похищено; но блудный бес гораздо больше всех употребляет это средство. Часто, помрачив ум , сего владыку, он побуждает и заставляет нас и пред людьми делать то, что одни только сумасшедшие делают. Когда же, спустя несколько времени, ум истрезвится, тогда мы стыдимся не только видевших наши бесчинные действия, но и самих себя за непристойные наши поступки, разговоры и движения и ужасаемся о прежнем нашем ослеплении; почему некоторые, рассуждая о сем, нередко отставали от этого зла (Леств.15, 82)».

Святитель Тихон Задонский (1724-1783) пишет о дьяволе и работающих ему людях: «Начальник и изобретатель греха – диавол, первый отступник со злыми своими ангелами от Бога и Создателя своего: тому бунтовщику и противнику Божию следуют и люди, по образу Божию созданные и так великой честью, — образом …Божиим, — от Бога почтенные, и от Бога, Создателя своего, Отца и Промыслителя отступают, которые по воле своей грешат и так из Божиих чад сынами диавольскими делаются, и вместо Божия образа, диавольским образом, как ужасным неким страшилищем, запечатлеваются на душе; откуда, от диавольского этого злого семени, рождаются и являются на свет богомерзкие и плоды. Ибо как образ Божий носящие, истинные христиане, Богу, Отцу своему, от Которого водою и духом родились, сообразуются любовью, терпением, милосердием, правдой и прочими добродетелями, так имеющие в себе образ сатанинский ему уподобляются злыми делами: ненавистью, злобой, завистью, лукавством и прочими. Мерзок пред Богом начальник и предводитель греха, мерзки и последователи его, бедные и окаянные люди.

Весьма бедственно и страшно быть сыном диавола. Но грех, злое и диавольское семя, к сему страшному бедствию приводит человека. Ибо грешник, творящий грех и не хотящий каяться, сего князя тьмы, как сын отца своего, нравом повторяет и на деле показывает, что он – от этого скверного отца, поскольку творит злые плоды злого его семени, то есть грехи. Ибо по плоду семя познается, и каково семя, таков и плод его. Диавол противится и не покоряется Богу, и грешник нераскаянный в такой же непокорности пребывает. Внимай сему всякий и рассуждай, чей ты сын, хотя и имя Христово носишь. Истинно и верно слово апостольское: всяк творяй грех, от диавола есть; и всяко древо от плода своего познается (Лк.6, 44), — как говорит о том Господь».

Святитель Феофан Затворник (1815-1894) пишет: «Если бы открылись умные очи наши, что увидели бы мы вокруг и около себя? С одной стороны – светлый мир Божий, ангелов и святых, с другой – полчища темных сил и увлеченных ими умерших грешников. Посреди их люди живущие, одна часть которых склонилась на светлую, другая на сторону темную; средняя полоса как будто оставлена для борьбы, в которой иные побеждают, иные побеждаемы бывают. Одних бесы тащут, уже побитых, в свою темную область; другие стоят и бьются, принимают и дают поражения: кровь из ран и раны за ранами, а все стоят. До самой земли приклоняются от силы ударов и истощения сил, а снова выпрямляются и снова пускают стрелы во врагов. Кто видит их труды? Бог один. При них ангелы-хранители неотступно, над ними свыше нисходящий луч света благодатного.

Всякая помощь борющемуся готова, но она должна быть принята самоохотно. Склонение воли – условие ее силы . Коль скоро человек сознанием и свободою стоит на стороне добра, то и свет благодати, и ангелы при нем. Но коль скоро самовластие его склоняется на сторону греха, луч благодати отходит от него, и ангел отступает. Тогда человека обступают темные силы, и – падение готово. Связывают его плени’цами (цепями) мрака и уносят в темную область. Спасется ли он, и кто спасет? Спасется, и спасет его тот же ангел Божий и та же благодать. Воздохнет грешник – и они приступают и научают персты его на брань со тьмою. Если вонмет – встанет и опять начнет поражать врагов, отогнанных и уже издали мечущих стрелы. Вознерадит – опять падет, возбодрствует – опять восставлен будет. Доколе же? Дотоле, пока придет смерть и застанет его или в падении, или в восстании».

Старец-затворник Гефсиманского скита иеросхимонах Александр (1810-1878) говорил ученику: «Если бы кто знал, какие враг делает усилия, чтобы отклонить человека от молитвы (и от добродетели вообще), что он готов для того дать человеку все сокровища мира», — то ученик спросил старца: «Батюшка, неужели такую враг имеет силу и власть?» Старец ответил: «От врага сила не отнята, как мы видим из жития преподобной Евдокии (1 марта ст. ст.). Когда Архангел Михаил вознес душу преподобной Евдокии на воздух, тогда явился страшным образом и говорит Архангелу: «Оставь ярость и послабь немного узы, которыми я связан. Увидишь, что я в мгновение ока истреблю от земли человеческий род и наследия его не оставлю». Видишь ли, что силу он имеет, только власти не имеет, даже и над свиньями, как видно из Святого Евангелия (Мк.5, 12-13).

Пришел к старцу Амвросию Оптинскому (1812-1891) какой-то господин, не верующий в существование бесов. Батюшка рассказал ему следующее: «Приехал один барин в деревню в гости к своим знакомым и выбрал сам себе комнату для ночлега. Ему говорят: не ложись тут – в этой комнате неблагополучно. Но он не поверил и только посмеялся над этим. Лег, но вдруг слышит ночью, что кто-то дует ему прямо в лысину. Он укрылся с головой одеялом. Тогда этот кто-то перешел к его ногам и сел на постель. Гость испугался и со всех ног бросился бежать оттуда, уверившись собственным опытом в существовании темной силы». Но и после сего рассказа господин сказал: «Воля ваша, батюшка, я даже не понимаю, что это за бесы». На это старец ответил: «Ведь и математику не все понимают, однако она существует». И еще прибавил: «Как же бесы не существуют, когда знаем из Евангелия, что Сам Господь велел бесам войти в стадо свиней?» Господин возразил: «Но ведь это иносказательно?» — «Стало быть, — продолжал убеждать старец, — и свиньи иносказательны, и свиней не существует. Но если существуют свиньи, значит, существуют и бесы».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (1829-1908) пишет: «Явления демонов настолько занимали умы некоторых подвижников, что у них встречаются даже попытки объяснить психологию и свойства этих явлений.

Симеон Новый Богослов о демонах говорит так: «Есть иные мысленные силы, демоны, которые мысленно приближаются к душе и искушают ее, возмущая ее естественные движения, ибо она всегда находится в движении, будучи по естеству присноподвижна».

По мнению Антония Великого , демоны не суть видимые тела, но мы бываем для них телами, когда души наши принимают от них помышления темные, ибо, принявши сии помышления, мы принимаем самих демонов и явными их делаем в теле.

Главным и важнейшим средством к избавлению от явлений демонов подвижники считали молитву.

Интересно, как представлял себе подвижник Илья Екдик отношение демонов к молитве. Вот его подлинные слова об этом: «Грозящий палкою на собак раздражает их против себя, а демона раздражает тот, кто нудит (заставляет) себя молиться».

…Царство жизни и царство смерти идут рядом, говорю идут, потому что они духовны. Начальник первого, т.е. Царства жизни, есть Иисус Христос, и кто со Христом, тот, несомненно, в области жизни; начальник второго, т.е. Царства смерти, есть князь власти воздушной – дьявол с подчиненными ему духами злобы, которых так много, что далеко превышает число всех людей, живущих на земле . Эти чада смерти, подданные князя воздушного, в постоянной упорной войне с сынами жизни, т.е. с верными христианами, и всеми мерами хитрости стараются склонить их на свою сторону, чрез похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую, потому что грех, преступление – их стихия, и чрез грехи, если мы в них не раскаиваемся, мы переходим на их сторону.

Тех же, для коих грехи составляют как бы ежедневную потребность, кои пьют беззаконие как воду, они не беспокоят, потому что они их собственность, пока живут беспечно касательно своей души; но обратись только они к Богу, сознай свои грехи вольные и невольные, и… война запылает, полчища сатанинские поднимутся и поведут непрерывную брань.

Отсюда видите, как необходимо искать Христа как начальника жизни, победителя ада и смерти.

Всякая скорбь и теснота происходят от маловерия, или от какой-либо страсти, кроющейся внутри, или от другой какой-либо нечистоты, зримой Всевидящим, и, значит, от того, что в сердце дьявол, а Христа нет в сердце .

Христос — покой, свобода души и свет неизреченный.

О, как тщательно дьявол и мир засевают своими плевелами ниву Христову, которая есть церковь Божия! Вместо слова Божия усердно сеется слово мирское, слово суеты. Вместо храмов мир изобрел свои храмы – храмы суеты мира: театры, цирки, собрания. Вместо святых икон, которых миролюбцы не принимают, в мире существуют живописные, фотографические портреты, иллюстрации и разные другие виды; вместо Бога и святых в мире почитают обожания своих знаменитостей – литераторов, актеров, певцов, живописцев, владеющих общественным доверием и уважением до благоговения.

Бедные христиане! Совсем отпали от Христа! Вместо одеяния духовного обращают в мире все внимание на одежду тленную, на модные платья и различные изысканные украшения, отзывающиеся блеском и дороговизною. В болезни, и вообще в немощи телесной, равно как и в скорби, человек поначалу не может гореть к Богу верою и любовью, потому что в скорби и болезни сердце болит, а вера и любовь требуют здравого сердца, покойного сердца, поэтому и не надо очень скорбеть о том, что в болезни и скорби мы не можем, как бы следовало, веровать в Бога, любить Его и усердно молиться Ему. Всему свое время. Иногда и молиться неблагоприятное время.

Бог есть жизнь . Он даровал всему бытие и жизнь. Он есть Сущий и Вседержитель, ибо от Него все и Им все поддерживается: Его Единого Сущего и да знаем. Дьявол есть смерть , потому что произвольно уклонился от живота – Бога, и как Бог есть Сущий, так он, дьявол, по причине совершенного отпадения от Сущего, есть виновник несущаго, виновник мечтания, прелести, ибо истинно не может ничего привести в бытие словом, он есть ложь, как Бог есть истина! Ложные мысли в вере тотчас сами себя обличают, убивают сердечную жизнь, — знак, что они происходят от лжеца, мечтателя, имущего державу смерти – дьявола. Истинные мысли показывают на деле свою истинность: они оживляют сердце – знак, что происходят от животворящего Духа Божия, живота: тем же убо, от плод их познаете их . Не возмущайся же и не косни в смущении и недоумении, когда убийственные мысли будут толпиться в твоей голове и теснить твое сердце, твою душу. Они ложны, они от дьявола – человекоубийцы. Гони их и не спрашивай, откуда они пришли, эти незваные гости; мгновенно по плодам узнаешь их. Не вступай с ними в состязание, заведут в такой лабиринт, что и не выйдешь, запутаешься и измучаешься.

…Дьявол – это такая злая спица, которая во всякое время и всюду лезет в сердечные очи твои, затмевая и подавляя их, это такая ядовитая пыль, которая постоянно носится в мысленной атмосфере нашей и садится едко на сердце, изъедая и сверля его. Когда врагу не удается занять христианина на пути спасения скорбями и теснотой, бедностью и разными другими лишениями, болезнями и разными напастями, он бросается в другую крайность: он берет его здоровьем, покоем, негою, расслаблением, сердечным и душевным нечувствием благ духовных или богатством жизни внешней. О, как опасно то последнее состояние! Оно опаснее первого состояния скорби и тесноты, состояния болезни и пр. Тут легко мы забываем Бога, перестаем чувствовать Его милости, дремлем и спим духовно.

…Так как в Царстве Всеблагого и Вседержавного Бога имеют место падшие злые духи, и местом своим имеют именно воздух и землю , и как человек с самого начала был ими увлечен к злу, как они всегда были и теперь есть, и будут до скончания века вместе с родом человеческим, то и составляют, так сказать, среду, которой мы окружены и в которой мы живем. Люди, существа свободные и притом падшие, хотя и восстановленные Сыном Божиим и стоящие в этой благодати свободно верою, добрым расположением к Богу и добрыми делами, должны постоянной молитвою к Богу ограждаться от противных сил, воюющих на нашу душу, хотящих уловить нас в плен свой и сделать подобными им по духу. Нужно всем крайне остерегаться, чтобы по своему духу и по своим делам не освоиться нам с духами злобы поднебесными; чтобы они не сделались дыханием нашей души вместо Бога, чтобы зло, составляющее их природу, не сделалось нашим злом. Впрочем мы должны всегда при этом помнить, что болий есть, Иже в нас, нежели иже в мире (1 Ин.4, 4), что Господь и их содержит в полной Своей власти и только попускает, сколько Его правда, благость и премудрость позволяет, действовать им в мире, к вразумлению и исправлению людей. Но есть люди, которые диавола имеют и своей одеждой, и пищей, и питьем, подобно тому как истинные христиане во Христа облекаются, Его Телом и Кровью питаются. Везде в мире двойственность – одно против другого: дух и тело, добро и зло. Сатана имеет своих клевретов и помощников для распространения в людях своего владычества; Бог имеет Ангелов, которых дает каждому христианину для охранения его и для руководства к блаженному Царству Христову.

Когда диавол в нашем сердце, тогда необыкновенная, убивающая тяжесть и огонь в груди и сердце; душа чрезвычайно стесняется и помрачается; все ее раздражает; ко всякому доброму делу чувствует отвращение; слова и поступки других в отношении к себе криво толкует и видит в них злоумышление против себя, против своей чести, и потому чувствует к ним глубокую, убийственную ненависть, ярится и порывается к мщению: от плод его познаете его (Мф.7, 20)».

Протоиерей Григорий Лебедев в одной из проповедей говорит о том, что надо знать о дьяволе: «Сегодня я буду говорить о дьяволе. Удивление? Понимаю вас. В ХХ веке, в период победного шествия научного знания, в крупнейшем городе страны — центре научных изысканий, откуда ежедневно радио разносит по всему миру клич торжества науки и материализма — и вдруг… в такой обстановке речь о дьяволе! Какой анахронизм! Какой пережиток! Ведь это — средние века! Кто же теперь верит в дьявола? Даже люди верующие и считающие себя разумно верующими, или понимают евангельские и святоотеческие рассуждения о дьяволе иносказательно, т.е. под дьяволом разумевают грех и силу греха, указывая, что Спаситель говорит о дьяволе, приспособляясь к народным поверьям, или, в смущении за наивность Евангелия, просто пожимают плечами, не решаясь сказать свою главную мысль: «Это устарело для нашего времени», или же принижают церковное учение о дьяволе и, не зная, как его связать с жизнью, разделяют это учение поверхностно, имея самые смутные представления о сатане.

Пусть люди как хотят думают о дьяволе, а дьявол-то есть, и Христос в сегодняшнем евангельском рассказе говорит больше того: он не только есть — он распоряжается жизнью людей. Господь исцелил женщину, 18 лет страдавшую недугом, и, когда книжники задали Христу искусительный вопрос, почему Он совершил исцеление в субботу, Господь ответил: «Вы в субботу отвяжете осла, чтобы напоить его? Так вот, я развязал женщину, которую сатана 18 лет держал связанной». Видите? Сатана не только есть, а действует так, как будто он — хозяин жизни. Не будем, однако, углубляться в вопрос о бытии дьявола… Это привело бы нас к изысканиям, неуместным для богослужебного поучения, а возьмем наиболее наглядные доказательства этого бытия, как теоретические — от нашего ума, так и практические — от жизни.

Вот доказательство от ума. В безсмертие души вы верите? Верите. И значит, по смерти душа живет? Да. Значит, злая душа, испорченная, мрачная, темная, такой и переходит? Ясно. Так вот такая черная душа и есть дух тьмы. И уходит он в мир злых духов, подобных себе. Так как этот мир — мир разумных существ, то он должен иметь и имеет свою организацию, свои идеалы, задачи и цели, свои способы действия, способы жизни. Святая Церковь верует, что во главе этого мира стоят родоначальники его, первые отпавшие от Бога духи зла, пронизанные ложью, спаянные злобой, умудренные тысячелетним опытом. Их задача — борьба со Светом. Их руководство всем миром злых духов клонится к ведению конечной борьбы с царством Правды, т.е. царством Христа. Отсюда вся жизнь мира есть борьба с добром, насаждение зла или греха, потому что зло и грех — понятия тождественные.

И мир добра насыщен невидимыми духами зла, все существование которых преследует одну цель: погасить Свет, уничтожить добро, насадить везде ад, чтобы всюду было торжество мрака и ада. Вот самые основные понятия о царстве зла и его насельниках. Это совершенно реальное царство! Теперь хоть одним штрихом подойдем к его бытию практически, т.е. от опыта жизни. Опять-таки, избегая длительных ссылок на опыт, остановимся на двух явлениях жизни. Вы наблюдали в себе, в окружающих, — если только, конечно, вы умеете вглядываться в жизнь, — силы действующие в человеке, помимо его воли и даже помимо его сознания! Такие состояния бывают на каждом шагу. Это все состояния страсти, состояния похоти, плотской чувственности, состояние гнева, страсти к вину, игре и т.д. Имя им — легион! Состояния, когда человек себе не принадлежит, а влечется, как связанный, безсильный и безвольный, как раб, послушный чьей-то чужой воле. Наука, конечно, не назовет эту силу злом и сатаной, она назовет ее физической и психической наследственностью, патологией, психозом и т.п. Но это поверхностное объяснение! Когда человек «влечется» против воли, против сознания, когда он мучается, страдает, борется и все-таки безсилен, когда эта сила совершенно объективна в человеке, как второе «я», когда она сознается как что-то чуждое мне и враждебное, тогда научное объяснение мало что дает. Нет! Церковь, руководимая словом Божиим, говорит короче и проще: тут в человеке чужая сила, тут сила разрушения и зла, тут человек уже не свободен, он связан дьяволом, тут — сатана. Да и помимо страстей сила зла и тьмы иногда проявляется у людей, по-видимому, совершенно обычно. Она проявляется, когда зло не выносит Света, с которым ему приходится сталкиваться. Например, почему распутная женщина не выносит присутствия величайшей стыдливости и целомудрия? Сейчас же у нее рождается злоба. Почему бывают случаи, когда мать или отец поносят, преследуют свою дочь или сына, если они встали на Божий путь? Кажется, если дочь пойдёт «гулять», им легче, нежели она будет всё время в храме. Почему это? Почему у людей при встрече с духовным лицом или даже со светским церковным человеком просыпается дух злобы? Казалось бы, человек кроткий и приличный по виду и ведет себя не задорно, смиренно, а против него неистовствуют. Почему? Да это все явления одержимости под влиянием силы зла. Тьма не выносит мира, отрицающего ее, и поднимает злобу ада.

Итак, темные духи зла существуют, и они вторгаются в нашу жизнь. И если вы не учитываете этой реальности зла, вторгающейся в вашу жизнь, вы совершаете две величайшие ошибки. Первая ошибка: человек уничтожает христианство, обезсмысливает его, вынимает его душу, делает христианство мертвым, ненужным. Так в наше время христианство и стало пустотой для очень многих, называющих себя христианами. В чем смысл христианства? В возрождении человека через уничтожение в человеке зла. В чем смысл прихода Христа? В борьбе со злом, в уничтожении зла, в победе над сатаной, освобождении человека от силы зла и его спасении. Апостол так и говорит: «Дабы смертью лишить силы имеющего державы смерти, то есть диавола». (Евр.2, 14). И если вы из дела Христова выкидываете, в силу своего маловерия и рассудочности, борьбу с диаволом и победу над ним, то вы уничтожаете силу христианства. Вы низводите тогда Христа на роль возвышенного моралиста, учившего добру, и только. И если вы в своей жизни, как христиане, не введете борьбу с диаволом, то вы — мертвецы в христианстве. Оно вам ничего не дает, и будете вы холодные, пустые, сонные, скучные, ничего не получающие от Христа и Церкви. Это так и есть! Разве большинство христиан не таковы? Разве большинство не безжизненны? Так и должно быть!

Совершается и вторая величайшая ошибка, когда из жизни христианина улетучивается мысль о дьяволе и необходимости борьбы с ним. Тогда человек сам отдает себя стихии зла, отдает свободно и добровольно. Происходит следующее: человек думает, что всё кругом спокойно, врага нет, и он безпечен, живет без оглядки, силы души спят, все душевные движения принимаются как свои, как естественные. Этим состоянием людской безпечности и пользуется сила зла, ибо для неё нет никаких препятствий. Души покойны, души безпечны, души открыты… Бери человека голыми руками без сопротивления. Трагическая картина! Человек уверил себя, что врага нет — всё происходит по естественным законам. А враг смеется… Свободно приходит, когда всё открыто, и хозяйничает.

Один французский писатель (Гюисманс) сказал изумительные слова: «Величайшей победой дьявола было внушить людям, что его нет» . Слышите? Да, это величайшая победа сатаны. Это он внушил. Какой дьявол?! Да его же никогда и не было, и нет! Это старый глупый предрассудок! И дьявол отошел в сторону. А теперь он зло смеется. Его нет, врага нет… Долой внимание, предосторожность! Он будет хозяйничать. Перед ним всё открыто, приходи и в человека и делай с ним, что хочешь. Случилось подобное тому, как если бы воры и бандиты уверили людей, что их нет, что воровства никакого нет. Люди бы открыли настежь двери, предались безпечности. О, как расцвели бы тогда кражи и преступления!

Да, в материальных делах люди умно запираются на десять замков, охраняют добро, а сберечь добро души не додумаются. Душа — проходной двор. Все настежь. Воришек боитесь, а духовный бандит вам не страшен! И никакие оправдания не помогут людям. Растлитель и похититель их жизни, их непримиримый, страшный враг — есть. Он без устали делает свое дело. Люди связаны им, они — его послушные рабы.

Не говорите: «О, если б нам поосязательнее увидеть его и убедиться что он есть!» Увидеть его легко. Научитесь смотреть. Вы смотреть не умеете! Вы слепы. Вы себя не видите, а как же вы хотите увидеть дьявола? Вот вы научитесь сперва себя видеть и тогда, поверьте, вы увидите дьявола. Молитесь же, чтобы вам послал Господь добрый ум, трезвую совесть, открыл ваши внутренние глаза, чтобы не забывать вам никогда о своем исконном враге, всегда быть готовым к борьбе с ним, сторожить входы в свою душу, и тогда сила Божия будет одесную вас, и не будет душа ваша связана сатаной, как была связана им евангельская женщина. Да дарует же вам Господь по молитвам вашего светлого духа — ангела-хранителя вашего избежать дьявольского рабства и быть свободными чадами Божиими, созидая свое спасение во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава, честь и поклонение во веки веков».

Брань духовная

Преподобный Антоний Великий (251-356) о борьбе с темными силами говорит (из жития святого):

«Самим Богом указано нам с неослабным вниманием следить всегда за тем, что происходит у нас в душе, потому что у нас есть очень хитрые в борьбе враги – разумею демонов – и нам, по словам апостола, предстоит непрестанная борьба с ними. Бесчисленное множество их носится в воздухе, целые полчища врагов окружают нас со всех сторон . Я не мог бы разъяснить вам все различия между ними; скажу лишь кратко о тех известных мне способах, какими они пытаются обольщать нас. Прежде всего, мы должны твердо помнить то, что Бог не виновник зла и что демоны сделались злыми не по Его воле: такая перемена в них произошла не по природе, а зависела от их собственной воли. Как созданные благим Богом, они первоначально были добрыми духами, но за само превозношение были низвергнуты с неба на землю, где, коснея во зле, обольстили народы ложными мечтами и научили их идолопоклонству; нам же, христианам, они безмерно завидуют и непрестанно поднимают против нас всякое зло, опасаясь, что мы наследуем их прежнюю славу на небесах.

Различны и разнообразны степени погружения их во зло: одни из них достигли крайнего ниспадения в бездну нечестия, другие кажутся менее злобными, но все они, по мере своих сил, борются разными способами против всякой добродетели. Поэтому нам нужны усиленные молитвы и подвиги воздержания для получения от Бога дара рассуждения, чтобы постигать различия между злыми духами , чтобы узнавать в каждом отдельном случае их разного рода хитрости и обольщения и все отражать одним и тем же христианским знамением – Крестом Господним. Получив этот дар, святой апостол Павел внушал: да не обидими будем от сатаны: не неразумеваем бо умышлений его (2 Кор.2, 11). Нужно, чтобы и мы подражали апостолу и предупреждали других о том, что потерпели сами, и вообще – наставляли взаимно друг друга.

Со своей стороны я видел от демонов много коварных обольщений и говорю вам об этом, как детям, чтобы, имея предупреждение, вы могли сохранить себя среди таких же искушений. Велика злоба бесов против всех христиан, в особенности же – против иноков и девственниц Христовых. Они всюду расставляют им в жизни соблазны, силятся развратить их сердца богопротивными и нечистыми помыслами. Но никто из вас пусть не приходит от этого в страх, так как горячими молитвами к Богу и постом бесы немедленно прогоняются. Впрочем, если они прекратят на некоторое время нападения, не думайте, что вы уже совершенно победили; ибо после поражения бесы обыкновенно нападают потом с еще большей силой . Хитро изменяя способы борьбы, они если не могут прельстить человека помыслами, то пытаются обольстить или запугать его призраками, принимая образ то женщины, то скорпиона, то превращаясь в какого-нибудь великана высотой с храм, в целые полки воинов или в какие-либо другие призраки, которые все исчезают по первом же совершении крестного знамения. Если и в этом узнают их обольщение, то они являются прорицателями и силятся, подобно пророкам, предсказывать о будущих событиях. Если и в этом случае они потерпят посрамление, то на помощь себе в борьбе призывают уже самого своего князя, корень и средоточие всяческого зла.

Много раз преподобный отец наш Антоний Великий рассказывал и о являвшемся ему точно таком же диавольском образе, который предносился просвещенному Богом взору Иова: очи же его видение денницы. Из уст его исходят аки свещы горящыя, и размещутся аки искры огненныя: из ноздрей его исходит дым пещи горящия огнем углия: душа же его яко углие, и яко пламы из уст его исходит (Иов.41, 9-12). В таком страшном виде являлся князь бесовский. Он хотел бы мгновенно погубить весь мир, но в действительности не имеет никакой силы: всемогущество Божие укрощает его, подобно тому, как животное управляет уздой, или как свободу пленника уничтожают оковы его. Он боится крестного знамения, и добродетельной жизни праведников, и святой Антоний так говорит об этом:

— Великую силу, возлюбленные братья, имеют против диавола чистая жизнь и непорочная вера в Бога . Поверьте моему опыту – для сатаны страшны бодрствование живущих по воле Божией людей, их молитвы и посты, кротость, добровольная нищета, скромность, смирение, любовь, сдержанность, больше же всего – их чистосердечная любовь ко Христу. Высоко превозносящийся змий сам хорошо знает, что он осужден на попирание его ногами праведников , по Слову Божию: Се, даю вам власть наступати на змию и скорпию и на всю силу вражию (Лк.10, 19).

Преподобный Антоний рассказал для душевной пользы слушателей и вот что еще:

— Сколько раз бесы нападали на меня под видом вооруженных воинов и, принимая образы скорпионов, коней, зверей и различных змей, окружали меня и наполняли собой помещение, в котором я был. Когда же я начинал петь против них: Сии на колесницах, и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего призовем (Пс.19, 8), то, прогоняемые благодатной помощью Божией, они убегали. Однажды они явились даже в весьма светлом виде и стали говорить:

— Мы пришли, Антоний, чтобы дать тебе свет.

Но я зажмурил свои глаза, чтобы не видеть диавольского света, начал молиться в душе Богу, — и богопротивный свет их погас. Спустя же немного времени, они снова явились и стали предо мной петь и спорить друг с другом о Писании, но я был как глухой и не слушал их. Случалось, что они колебали самый монастырь мой, но я с бестрепетным сердцем молился Господу. Часто вокруг меня слышались крики, пляски и звон; но когда я начинал петь, крики их обращались в плачевные вопли, и я прославлял Господа, уничтожившего их силу и положившего конец их неистовству.

— Поверьте, дети мои, тому, — продолжал Антоний, — что я расскажу вам: однажды я видел диавола в образе необычайного великана, который осмелился сказать о себе:

— Я – Божия сила и премудрость, — и обратился ко мне с такими словами: «Проси у меня, Антоний, чего хочешь, и я дам тебе».

— Я же в ответ плюнул ему в уста и, вооружившись Христовым именем, всецело устремился на него, и этот великан на вид тотчас растаял и исчез у меня в руках. Когда я постился, он снова явился мне под видом чернеца, который принес хлебов и уговаривал меня поесть.

— Ты, — говорил он, — человек и не свободен от человеческой слабости, сделай же некоторое послабление своему телу, иначе можешь заболеть.

Но я понял, что это коварное обольщение лукавого змия, и когда обратился к своему обыкновенному оружию – знамению Креста Христова, он тотчас превратился в струю дыма, которая, потянувшись к окну, исчезла через него. Бесы часто пытались прельстить меня в пустыне являвшимся вдруг призраком золота, рассчитывая соблазнить или видом его или через прикосновение к нему. Не скрою и того, что демоны много раз принимались бить меня. Но я терпеливо переносил побои и лишь восклицал:

— Никто не может отлучить меня от любви Христовой!

От этих слов они приходили во взаимную друг против друга ярость и, наконец, были прогоняемы не по моему, но по Божиему повелению, согласно словам Христа: видех сатану яко молнию с небесе спадша (Лк.10, 18)…

Сколько мириад злых бесов, и сколь бесчисленны виды козней их! Они и после того как увидели, что мы, пришедши в познание своих страстей и своего посрамления, стараемся уже избегать злых дел, на которые они нас наводят, и уха своего не склоняем к злым советам, которые они нам внушают, – не отстали, но приступили к делу с отчаянным усилием, зная, что участь их уже окончательно решена и что наследие их есть ад, за их крайнюю злобу и отвращение (от Бога).

Да откроет Господь очи сердец ваших, чтоб вы видели, сколь многочисленны козни демонов и как много зла причиняют они нам каждый день, – и да дарует вам сердце бодренное и дух рассуждения, чтоб вы могли принести самих себя Богу в жертву живую и непорочную, остерегаясь зависти демонов во всякое время и их злых советов, их скрытных козней и прикровенной злобы, их обманчивой лжи и помышлений хульных, их тонких внушений, которые влагают они каждый день в сердце, гнева и клеветы, на которые подущают они нас, чтоб мы друг на друга клеветали, себя самих только оправдывая, других же осуждая, чтоб злословили друг друга , или сладким говоря языком, скрывали в сердцах наших горечь, чтоб осуждали внешность ближнего, внутри самих себя имея хищника, чтоб спорили между собою, и шли наперекор друг другу, в желании поставить на своем я показаться честнейшими.

Всякий человек, который услаждается греховными помыслами, падает произвольно, когда рад бывает (сочувствует) тому, что в него влагаемо бывает от врагов и когда думает оправдать себя только видимо совершаемыми делами, будучи внутри жилищем злого духа, который научает его всякому злу . Тело такого наполнится постыдными срамотами – ибо кто таков, тем овладевают страсти демонские, которых он не отгоняет от себя. Демоны не суть видимые тела; но мы бываем для них телами, когда души наши принимают от них помышления темные; ибо, принявши сии помышления, мы принимаем самих демонов, и явными их делаем в теле.

…Противьтесь диаволу и старайтесь распознавать его козни. Он горечь свою обычно скрывает под видом сласти, чтоб не быть открытому, и устраивает разные призрачности, красные на вид, – которые, однако ж, на деле совсем не то суть, – чтоб обольстить сердца ваши хитрым подражанием истине, которая достойно привлекательна: к этому направлено все его искусство, чтобы всеми силами противиться всякой душе, добре работающей Богу. Многие и разные влагает он страсти в душу, для погашения в ней Божественного огня, в котором вся сила ; особенно же берет покоем тела и тем, что с этим соединено. Когда же увидит, наконец, что всего подобного остерегаются и ничего не принимают от него, и никакой не подают надежды, чтоб когда-нибудь послушали его, – отступает от них со стыдом. Тогда вселяется в них Дух Божий».

Умирая, преподобный Антоний Великий напутствовал своих учеников такими словами: «Вас, мои милые дети, умоляю – не потеряйте плодов своего многолетнего воздержания, но ревностно и с успехом продолжайте начатые вами подвиги. Вам известно, сколько различных препятствий ставят нам бесы, но не страшитесь их ничтожной силы. Надейтесь на Иисуса Христа, твердо веруйте в Него всем сердцем своим, и от вас будут бегать все демоны. …Старайтесь проводить благочестивую жизнь – и несомненно получите награду на небе. Избегайте всякого общения с раскольниками, еретиками и арианами; вам известно, что я ни разу дружески не беседовал с ними по причине их дурных замыслов и христоборной ереси. Больше же всего старайтесь исполнять заповеди Господни, чтобы святые приняли вас после вашей смерти в вечные обители, как сродников и друзей. Помните, размышляйте и всегда рассуждайте об этом».

Святой Иоанн Кассиан Римлянин (350-435) о воздействии на нас темных сил пишет: «Чрез помыслы преимущественно действуют на нас темные силы , и конечно нам легче было бы управляться с ними, если бы нас непрестанно и не в малом количестве не окружали эти недоброжелательные нам враги , – но этого нечего ужасаться. Враги сии точно постоянно наветуют нам, но они только посевают и возбуждают злое в нас, а не принуждают к нему . Если бы им дана была власть не внушать только худое, но и насильственно влечь к нему, то какое бы ни захотели они возжечь в сердцах наших греховное желание, ни один человек не смог бы избежать греха по нему. Но видим, что как им дано позволение подстрекать нас, так и нам дарованы и сила отревать такие подстрекания, и свобода соглашаться на них. Чего же бояться? – Впрочем, если кто боится их насилия и нападков, тому мы, с противной стороны, предлагаем Божий покров и Божию помощь, которая могущественнее тех, как говорится: болий есть Иже в вас, нежели Иже в мире (1 Ин.4, 4), – Коего заступление с несравненно большею силою поборает по нас, нежели с какой восстает против нас вражеская сторона. Ибо Бог не только внушает добрые дела, но и покровительствует им и до конца доводит их; так что иногда без нашей воли и нашего ведома привлекает нас ко спасению .

Итак решено, – что никто не может быть прельщен дьяволом, кроме того, кто сам восхочет дать ему своей воли согласие . Что Екклезиаст ясно выразил такими словами: яко несть пререкания бывающего творящим лукавое вскоре: сего ради уверися сердце сынов человеческих в них, еже сотворити лукавое (Еккл.8, 11). Очевидно посему, что всякий согрешает потому, что когда нападают на него худые помыслы, он не дает им тотчас отпора противоречием. Ибо сказано: противтесь дьяволу и бежит от вас (Иак.4, 7).

У иного может родиться недоумение, как эти злые духи входят в общение с душой , – не чувствительно разговаривают с нею, всевают в нее, что ни захотят, видят ее помышления и движения и пользуются ими к ее вреду. – Но в этом нет ничего дивного. Дух может входить в общение с духом, и сокровенно влиять на него, внушая, что ему желательно . Ибо между ними, как и между людьми, есть некое подобие и сродство по природе. Но чтоб они взаимно друг в друга входили и друг другом овладевали, это совершенно невозможно. Это может быть истиннейше приписываемо только Божеству.

…Но как же духи нечистые знают наши мысли? – Они не прямо их в душе читают, а познают из обнаружения их во внешних чувственных признаках, т.е. из наших слов и действий. Но они никак не могут проникнуть в те мысли, которые еще не вышли из внутрь души. Даже и то, приняты ли, и как приняты внушаемые ими самыми мысли, узнают они не из самой души, и не по внутреннейшим, в ней вследствие того сокровенно происходящим движениям, а по обнаружениям того во вне души. Так, например, если, всеяв помысел чревоугодия, видят, что монах стал посматривать в окно и на солнце, или осведомляться, который час, то узнают из того, что им воспринято чревоугодливое похотение. И не удивительно, что воздушные силы так узнают сие и подобное сему, когда видим, что и людям умным тоже удается по глазам, лицу и другим внешним признакам узнавать состояние внутреннего человека. Тем конечно вернее могут узнавать это те, которые, как духи, без сомнения гораздо тоньше и проницательнее людей.

Знать надлежит, что не все демоны все страсти возжигают в людях, но о каждой страсти прилежат известные духи; ибо одни из них услаждаются нечистыми и срамными похотями, иные любят богохульство, иные гнев и ярость, иные утешаются печалью, иные – тщеславием и гордостью, – и каждый ту страсть в сердца человеческие всевает, какой сам особенно услаждается; но не все вместе возбуждают свои страсти, а попеременно, смотря по тому, как требует время, место и приемлемость искушаемого.

И то ведать должно, что не все они в одинаковой мере злы и одинаково сильны . На новоначальных и немощных нападать пускаются слабейшие духи, а когда эти побеждены будут, тогда посылаются сильнейшие, – и таким образом постепенно все более и более сильную брань должен бывает выдерживать воин Христов, по мере собственного его преуспеяния и умножения духовных его сил. И никто из Святых никак не мог бы выдержать злость таких и стольких врагов, или устоять против их наветов и свирепой ярости, если бы при нашем ратоборстве не был всегда присущ нам милостивейший заступник и подвигоположник Христос, не уравнивал силы борющихся, не отражал и не обуздывал беспорядочные набеги врагов, и не творил со искушением и избытия, яко возмощи нам понести (1 Кор.10, 13)».

Преподобный Иоанн Лествичник (649): «Если ты непрестанно молишься Небесному Царю против врагов твоих во всех их нападениях, то будь благонадежен: ты немного будешь трудиться. Ибо они и сами по себе скоро от тебя отступят, потому что нечистые эти не хотят видеть, чтобы ты молитвою получал венцы за брань с ними, и сверх того, опаляемые молитвой, как огнем , они принуждены будут бежать . Псов этих, приходящих к тебе, отгоняй оружием молитвы, и сколько бы они не продолжали безстыдствовать, не уступай им».

Святитель Иоанн Златоуст (347-407) пишет, что «диавол безстыден и нагл; к тому же нападает снизу, однако, и таким способом побеждает. А причина этого та, что мы сами не стараемся оказаться выше его ударов: ведь он не может подняться высоко, но пресмыкается по земле, и потому змий есть его образ . …Что значит нападать снизу? Одолевать посредством земных вещей, посредством удовольствий, богатства и всего житейского . Потому, если диавол увидит, что кто-нибудь парит к небу, то, во-первых, он не может наскочить на него, а во-вторых, если и решается, то быстро сам упадет: ведь он не имеет ног, — не бойся, не имеет и крыльев, — не страшись, он ползает только по земле и пресмыкается среди земных дел. Пусть же у тебя не будет ничего общего с землею, тогда тебе не потребуется и труда. Диавол не умеет сражаться открыто, но, как змий, скрывается в терниях , часто притаиваясь в прелести богатства. Если ты посечешь это терние, то он, тотчас придя в робость, убежит, а если ты умеешь заговорить его Божественными заклинаниями, то тотчас ранишь его. Есть у нас духовные заклинания – имя Господа нашего Иисуса Христа и сила Креста. Это заклинание не только изгоняет дракона из его логовища и ввергает в огонь, но даже исцеляет раны.

Если же многие, хотя и произносили (это заклинание), но не исцелились, то это произошло от маловерия их, а не от безсилия произнесенного; также точно многие прикасались к Иисусу и теснили Его, но не получили никакой пользы, а кровоточивая жена, прикоснувшись не к телу, но к краю одежды Его, остановила долговременные токи крови. Имя Иисуса Христа страшно для демонов, страстей и болезней. Итак, станем Им украшаться, Им ограждаться».

Иеросхимонах Николай (Цариковский), духовник Киево-Печерской лавры (1829-1899): «Знайте, что наша брань с диаволом за Царствие Небесное продолжится до окончания нашей жизни. Диавол, как дух, сверженный с неба за гордость и непослушание Богу, позавидовал прародителям нашим – Адаму и Еве и, обольстив их, ввел в гордость и непослушание Богу и тем лишил рая. Также он и теперь преследует людей, а наипаче православных.

Своей лестью он всячески старается войти в душу (голову) человека . При помощи притворства, скрывшись так, чтобы человек и не подозревал его, представляет ему разные прелести, разнообразные лица, скаредности, в соответствии с тем, какой кто страстью заражен в большей степени. Кто услаждается той или иной из возбужденных таким образом страстей, то диавол этим услаждением входит к человеку, как к своему дружку, соединяется с его душой , оскверняет ее, потом водворяется на его сердце и разжигает его на всякие скверные, греховные дела.

Если являются у тебя на уме скверные, недобрые мысли, это есть диавольский приход, приступ. Тогда ты скажи диаволу: «Не соглашаюсь с тобой» — и не допускай себя услаждаться теми мыслями. Тогда твой Ангел-хранитель будет отгонять от тебя диавола, а Бог, за такое сопротивление врагу – диаволу, пошлет тебе отпущение грехов в награду: для тебя будет соплетаться неувядаемый славы венец. Поэтому всячески старайся не допускать диавола до души, ибо она есть невеста Христова. Бог ее создал для того, чтобы она вечно Его славила и вечно радовалась пред Ним. Диавол все силы употребляет, чтобы ее осквернить, чтобы чрез это она лишена была Царствия Небесного и радости Божественной. А во время искушений нужно помнить (и не унывать), что за помыслы, всеваемые врагом в душу, еще нет осуждения человеку, ибо это вражеская брань. Только уже за услаждение помыслами и соизволение с доводом на грех постигают человека осуждение от Бога и праведный Его гнев».

Преподобный старец Лев Оптинский (1768-1841): « …Без борьбы невозможно обойтися, в которой иногда побеждаем, а иногда и побеждаемся. Что не состоит в вашей воле, оставьте идти так, как идет, хотеть удержать или поставить на своем, более только себе вреда причинить можно и к болезни болезнь приложить».

Преподобный Макарий Оптинский (1788-1860) пишет о духовной брани, которую ведет враг рода человеческого со всеми христианами, желающими жить благочестиво и Богоугодно, и о смирении, как о победе над ним (из писем мирским особам): « Жизнь наша есть духовная война с невидимыми духами злобы . Они возмущают нас залогственными нашими страстями и побуждают к преступлению заповедей Божиих. Когда вникнем и рассмотрим внимательно, то найдем, что на всякую страсть есть врачевство – заповедь, противоположная оной, а потому враги и стараются не допустить нас до сего спасительного врачевства… В письме твоем ты упоминаешь о минутах трудной брани с ненавистником нашего спасения. Точно, трудно без помощи Божией, и когда мы вознадеемся на свой разум и силы или предадимся нерадению, но даже и самые падения всякого рода бывают попущением за возношение. Святой Иоанн Лествичник пишет: « Где падение, там предварила гордость ». Итак, нам должно всемерно стараться о приобретении смирения , потому что имеем брань с гордыми бесами, а смирение на них безтрудная победа… Чем же стяжем сие сокровище – смирение? Надобно поучаться в писаниях святых отцев о сей добродетели и иметь во всем самоукорение, а ближних видеть лучшими себя: ни в чем их не укорять и не осуждать, а укоризны от них принимать как посланные от Бога ко уврачеванию наших душевных болезней.

Не иметь брани невозможно, но побеждать или побеждаться от нас зависит. При сильных порывах надобно иметь воздержание как от пищи, так и от зрения, слышания и глаголания и иметь умеренный сон, а притом сердце сокрушенно и смиренно. Без сего же последнего первые мало помогают. Когда побеждаешься, то знай, что наказываешься за возношение и за осуждение других . Смирись, и спасет тебя Господь!

На чувственной войне многие бывают ранены и претерпевают болезни: кольми паче на сей духовной брани многи раны приемлем от духов злобы, а паче когда вознадеемся на свои силы и разум, то и побеждаемся, пока смиримся, познавши свою немощь.

В бранях противляйся со смирением, как писано и показано нам от отец, и аще случится пасти, паки возставай ; и знай, что за гордость твою искушаешься оными . Бежи к самоукорению и смирению, а не из кельи. Дондеже не сотрется монах разными искушениями и скорбьми, не может познать своей немощи и смириться.

…Главная причина такой сильной на тебя брани есть скудость твоего смирения , а при оскудении оного явно занимает место гордость, а где падение, хотя мысленное, там предварила гордость, а ты, как видно, не стараешься противиться ей и не низлагаешь ее, так она тебя низлагает. Чтобы избавиться от нее, имей себя последнейшею и худшею всех, яко побеждаему от страстей, то увидишь сама плод сего делания, а ты, напротив, считаешь себя лучшею других, а их укоряешь и осуждаешь; кто ж дал тебе эту власть? За то и враг сильно на тебя возстает и сонными (блудными) мечтами смущает тебя. Смирись, и получишь помощь Божию.

…Какой бы мы ни проходили образ жизни, везде предлежит нам брань духовная от духов злобы, возмущающих наши страсти и понуждающих нас к действию греховному, чем и испытуется наше произволение и любовь к Богу – в борении нашем. И если мы не имеем сей борьбы, то не научимся искусству, и не познаем своей немощи, и не стяжем смирения, а оно так велико, что и кроме дел может нас спасти, как пишет святой Исаак в 46-м Слове.

Христианин, провождающий жизнь по заповедям Божиим, должен быть испытуем различными искушениями: 1) потому что враг, завидуя нашему спасению, всякими кознями старается сделать нам препятствие к исполнению воли Божией, а 2) потому что не может быть тверда и истинна добродетель, когда не будет испытана противным ей препятствием и останется неколеблемою. Почему в жизни нашей есть духовная брань всегдашняя.

…N. скажи, когда смирится, тогда и брань утихнет: поменьше спать, поменьше есть, остерегаться празднословия, осуждения и не любить украшаться хорошим платьем, хранить очи и уши. Сии все средства суть предохраняющие; еще не допускать помыслам входить в сердце, но когда начнут приходить, восставать и просить помощи от Бога».

Святитель Филарет, митрополит Московский (1783-1867): «Враг злится на добро. Когда стоят в добре с силою и чистотою, стрелы младенец бывают язвы его (см.: Пс.63, 8). Примесь несовершенства, неправости, невнимания, лености, страстного в помышлениях и побуждениях дает доступ ходящему по нечистым путям, и он становится дерзок и нагл.

…Поистине это одна из клевет отца лжи, что он скажет иногда худое слово во ухо души и старается приписать ей самой сие преступление.

Это одна из ошибок мысленной брани. Не надобно приходить в робость, ибо сие повредило бы в отражении нападения.

Надобно поспешнее и крепче браться за оружия молитвы и слова Божия. Например: иди от меня, сатана. Или: меч их да внидет в сердца их (см.: Мф.4, 10; Пс.36, 15). К Богу же взывать должно: Спаси мя, Боже, яко внидоша воды до души моея (Пс.62, 8).

Входящие внутрь встречают сию брань, а подвизающиеся неослабно так углубляются внутрь и приближаются к свету Божию, что стрелы тьмы не достают до них. Доступ врагу дается или тем, что считают себя чем-нибудь, или осуждают других, и прочее. Собственная нечистая мысль делается дорогою, по которой он приходит и сеет свои адские плевелы. Смирение, осуждение себя и искреннее покаяние сокрушают мост врага, и он падает в бездну …»

С вятитель Феофан Затворник (1815-1894): «Вот что делайте, когда будут приходить смущающие вас внутренние недобрые движения: тотчас сходите вниманием в сердце и стойте там, отталкивая нападающие дурные движения и напряжением воли, и паче молитвою ко Господу. Что бывают нападки, в этом нет вины; но когда вы не оттолкнете их и займетесь ими и сочувствие допустите, то тут ваша вина. Сердце от этого нечистым делается и теряет дерзновение пред Господом. Блюдите сердце ».

пишет о духовной войне (из писем к духовным детям):

«Этот мир подвластен дьяволу. Он находит здесь свои орудия, которыми и гонит и преследует ученика Христова, желая его погубить. Но Господь победил мир, победил дьявола. Насильно, против воли человека, дьявол не может повредить никому. Только тот подпадает власти дьявола, кто сам сознательно подает ему руку. А кто сопротивляется ему, кто призывает на помощь Господа Иисуса Христа, тот безопасен, тому искушения бесовские могут пойти даже на пользу, вернее, идут на пользу.

Нужно свои падения и свою ветхость использовать как средство для приобретения смирения. Человек, приобретший смирение, обладает особым внутренним состоянием, при котором все нападения дьявола отражаются . Человек уже не на себя надеется, а на Господа. А Господь всесилен и победил дьявола и побеждает его в нашей душе, когда мы боремся не своей силой, а призыванием Господа и преданием Себя в Его волю…

Есть «старческое» выражение: всякому доброму делу или предшествует или последует искушение. А такие добрые дела, как молитва от всего сердца, а особенно, причащение, не могут остаться без мести дьявола. Он употребляет все силы, чтобы не дать помолиться, как следует, и причаститься. А если не мог этого сделать, то старается потом напакостить так, чтобы и следа не осталось от полученной пользы. Это очень хорошо известно всем, причастным духовной жизни. Вот почему нужно со смирением и сокрушением сердечным, по возможности, просить от Господа, чтобы Он охранил от козней врага, действующего или прямо на душу, или через людей, ему подвластных.

Не удивляйтесь этому. Брань эта жестокая, и аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии, и аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий. Надо предать себя в милосердные руки Божии, сознав пред Ним свою немощь и бессилие самому оградить себя от врагов видимых и невидимых…

Враг не оставит в покое никого из желающих спасения и, следовательно, борьба с ним до смерти не прекратится. Побороть же его своей силой не может никто. Разрушить дело дьявола и пришел на землю Господь. Он и борется против дьявола и греха с теми, кто всегда призывает Его на помощь. Должен и человек противодействовать греху и дьяволу всеми своими силами, употребляя в качестве оружия средства, указанные Господом, Апостолами и Святыми Отцами. Для православного оружием против дьявола являются: пост, молитва, трезвение, смирение. Без смирения никакие средства не помогут, да и Господь самонадеянному и гордому не помогает, и тот неминуемо впадет в разные сети врага.

Кто хочет побороть врага, избавиться от страстей, а не борется с ним данным оружием, тот, очевидно, и не победит. Чем смирнее и смиреннее человек, тем скорее избавится от врага. К этому надо добавить, что злопамятство уничтожает силу молитвы, ибо Господь не принимает молитвы от человека враждующего с ближними или имеющего злопамятство, и отсылает прежде примириться. А без молитвы, принятой Богом, человек будет один, и, следовательно, враг совсем одолеет его . Да и правильно борющийся, не сразу одолевает врага. Для этого надо время и терпение. Борись правильно, старайся быть в мире со всеми, приучайся к трезвению и непрестанной молитве. Смиряйся пред Богом и людьми, тогда будешь низлагать исполинов одного за другим и освободишься от плена греховного.

Терпи все упреки и ругань, и клевету, правильные и неправильные, ибо они полезны, очищают душу от грехов и содействуют росту смирения, если не будешь возражать. Говори, как разбойник: «Достойное по делам нашим приемлем, помяни мя, Господи, во царствии Твоем».

«Мы замечаем в себе борьбу веры с неверием, доброй силы со злой, а в свете – духа церковности с духом мира . Там по духу различите вы явно две противоположные стороны: сторону света и сторону тьмы, добра и зла, церковности, религиозности и светскости, безверия. Знаете отчего это? – от борьбы двух противоположных сил: силы Божией и силы диавольской. Господь действует в покорных Себе сынах, а диавол – в сынах противления — дух иже ныне, действует в сынех противления (Еф.2, 2). И я чувствую в себе нередко борьбу двух противоположных сил. Когда я стану на молитву, то иногда злая сила давит мучительно и погружает мое сердце, чтобы не могло оно возноситься к Богу.

Чем вернее и сильнее средство, соединяющее нас с Богом (молитва и покаяние), тем больше направляет против него разрушительных действий противник Божий и наш , который употребляет для этого все: и расположенное к лени тело наше, и слабость души, ее привязанность к земным благам и заботам, сомнение так близкое всем, маловерие, неверие, скверные, лукавые и хульные помышления, тяжесть сердечную, помрачение мысли – действием врага все направлено бывает у невнимательных к тому, чтобы запнуть на молитве, на этой лествице, к Богу нас возводящей. Оттого весьма мало молитвенников искренних, усердных; оттого весьма редко и говеют – каются и причащаются христиане…

Сатана входит часто через недостойного причащения Св. Тайн, и он всячески старается поселить в наше сердце свою ложь, т. е. неверие, потому что неверие – все равно, что ложь. Человекоубийца искони, он всячески старается и ныне убить человека своею ложью и разными помыслами и, прокравшись в сердце в виде неверия или какой-либо страсти, потом оказывает достойным себя образом, больше – нетерпением и злобою . И видишь, что он в тебе, да не вдруг, — то часто избавишься от него, потому что обыкновенно стараешься запереть в сердце все пути к выходу из него неверием, ожесточением и другими порождениями своими.

Помысел самохвальства пришел, самоуслаждения – говори: «Все благое во мне соделывает благодать Божия». Если пришел помысел гнушения каким-либо членом ближнего или своим, говори: «Весь человек есть прекрасное дело рук Божиих; все в нем устроено добре зело. Гордость – демон; злоба – тот же демон; зависть – тот же демон; мерзость блудная – тот же демон; насильная хула – тот же демон; насильное самомнение в истине – демон; уныние – демон ; различные страсти, а действует во всех один сатана, а вместе лай сатанинский на различные лады, и человек бывает одно, один дух, с сатаною». Подвергаясь злобному и яростному насилию многоразличных страстей и грызению дьявола при совершении различных дел Божиих, принимай эти страдания за имя Христово и радуйся в страданиях своих, благодаря Бога, ибо дьявол уготовляет тебе, сам того не зная, блистательнейшие венцы от Господа.

Противься дьяволу неотложно . День есть символ скоротечности земной жизни.

Наступает утро, потом день, затем вечер, и с наступлением ночи и день весь прошел. Так и жизнь пройдет. Сначала младенчество, как раннее утро, потом отрочество и мужество, как полный рассвет и полдень, а затем старость, как вечер, если Бог даст, а затем – неизбежная смерть.

…Враг о том только и старается, чтобы погасить веру в сердце и привести в забвение все истины христианства. Оттого мы видим людей, которые только по одному имени христиане, а по делам совершенные язычники.

Две силы, совершенно противоположные между собою, влияют на меня: сила добрая и сила злая, сила жизненная и сила смертоносная. Как духовные силы, обе они невидимы. Добрая сила, по свободной и искренней молитве моей, всегда прогоняет силу злую, и сила злая сильна только злом, во мне скрывающимся. Чтобы не терпеть непрерывных стужений злого духа, надо постоянно иметь в сердце Иисусову молитву: Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя. Против невидимого (диавола) – невидимый Бог, против крепкого – Крепчайший.

Дьявол как дух, как простое существо может запнуть и уязвить душу одним мгновенным движением помысла лукавого, сомнения, хулы, нетерпения, раздражения, злобы, мгновенным движением пристрастия сердца к чему-либо земному, движением лицезрения любодеяния и прочими страстями, может искру греха раздуть, со свойственной ему хитростью и злобой, в пламя, свирепеющее с адскою силою во внутренностях человека. Надо держаться и всеми силами крепиться в истине Божией, отвергая ложь мечты и злобу в самом их начале. Тут человек весь должен быть внимание, весь око, весь адамант, несокрушимый во всех частях своих, твердый и неуязвимый. О! Слава, слава победе Твоей, Господи! Тако да побеждаю в державе крепости Твоея врагов невидимых и видимых, во вся дни живота моего, до последнего моего издыхания. Аминь».

Преподобный Силуан Афонский (1866-1938) о духовной войне пишет: «Все, кто последовал Господу нашему Иисусу Христу, ведут духовную войну. Этой войне святые научились долгим опытом от благодати Святого Духа. Дух Святой наставлял их и вразумлял, и давал силу побеждать врагов, а без Духа Святого душа не может даже начать этой войны, потому что она не знает и не разумеет – кто и где ее враги.

Блаженны мы, православные христиане, потому что живем под милостью Божиею. Нам легко воевать: нас Господь пожалел и дал нам Духа Святого, Который живет в нашей Церкви . Нам только та скорбь, что люди не все знают Бога и как много Он нас любит. Эта любовь слышна в душе молящегося, и Дух Божий свидетельствует душе спасение.

Сражение наше идет на каждый день и час.

Если брата укорил, или осудил, или опечалил, то свой мир потерял. Если потщеславился или превознесся над братом, то потерял благодать. Если блудный помысел пришел, и ты не сразу отогнал его, то душа твоя потеряет любовь Божию и дерзновение в молитве. Если любишь власть или деньги, то никогда не познаешь любви Божией. Если волю свою исполнил, то ты побежден врагом, и уныние придет в душу твою.

Если брата своего возненавидел, то, значит, отпал ты от Бога, и злой дух овладел тобою.

Если же брату сделаешь добро, то обретешь покой совести.

Если волю свою отсечешь, то прогонишь врагов и получишь мир в душе своей.

Если прощаешь брату обиды и любишь врагов, то получишь прощение грехов своих, и Господь даст тебе познать любовь Святого Духа.

А когда совсем смиришься, тогда обретешь совершенный покой в Боге.

Один неискусный монах страдал от бесов, и когда они нападали на него, то он убегал от них, и те гонялись за ним.

Если случится с тобою подобное, то не убойся и не беги, но стань мужественно, смири себя и скажи: «Господи, помилуй меня, великого грешника», — и бесы исчезнут; а если будешь трусливо бежать, то они загонят тебя в пропасть. Помни, что в тот час, когда на тебя нападают бесы, смотрит на тебя и Господь, как ты уповаешь на Него?

Если ясно увидишь Сатану, и он будет опалять тебя своим огнем и захочет пленить ум твой, то опять не убойся, но крепко надейся на Господа и говори: «Я хуже всех», и отойдет от тебя враг.

Если почувствуешь, что злой дух действует внутри тебя, и тогда не робей, но исповедуйся чисто и усердно проси у Господа смиренного духа, и Господь непременно даст, и тогда, по мере смирения своего, ты будешь ощущать в себе благодать, а когда совсем смирится душа твоя, тогда обрящешь совершенный покой.

И такую войну ведет человек всю жизнь.

Душа, которая познала Господа Духом Святым, если после того и падет в прелесть, то не пугается, но, помня любовь Божию и зная, что брань с врагами попускается за тщеславие и гордость, смиряется и просит у Господа исцеления и Господь исцеляет душу, иногда скоро, а иногда медленно, понемногу. Послушливый, который верит духовнику и не верит себе, скоро исцелится от всякого вреда, нанесенного ему врагами, а непослушный – не исправится.

Война у души с врагом до гроба . И если на обычной войне убивают только тело, то наша война труднее и опаснее, потому что может погибнуть и душа.

За гордость мою Господь попустил врагу дважды сотворить брань с моею душою так, что душа моя стояла во аде, и могу сказать, что если душа мужественна, то устоит, а если нет, то может на веки погибнуть. Всем, кто подобно мне будет в такой беде, пишу: стойте мужественно и крепко надейтесь на Бога, и враги не устоят, ибо Господь победил их. Благодатью Божиею я познал, что Господь милостиво печется о нас, и ни одна молитва, ни одна хорошая мысль не пропадет пред Богом».

Преподобный старец Парфений (Краснопевцев) (1790-1855): «Враг неусыпно борется с нами. Прежде борет он нас с шуией стороны, то есть искушает нас нашими же страстями и похотями; а когда не успеет побороть с шуией, борет нас с десной, то есть в самых добрых делах наших устрояет нам сети к падению.

Чем ближе приблизишься ты к Богу, тем сильнее враг ухватится за тебя. Потому-то аще приступаеши работати Господеви, уготови душу твою во искушение.

Враг во все наше доброе всевает свои плевелы».

Старец Иоанн (Алексеев) (1873-1958) в одном из писем пишет: «Ты все еще не научилась вести брань со врагом рода человеческого. Приступил к тебе со своими хитрыми кознями, и ты чуть ли не в отчаяние падаешь. Успокойся и не смущайся; это враг наносит тебе воспоминания о прежних погрешностях; их не надо принимать, просто не обращай внимания, вот что пишет пр. Марк подвижник: «Прежние грехи, будучи воспоминаемы по виду, вредят благонадежного. Ибо, если они приносят с собой печаль, то удаляют от надежды, а представившись без печали, влагают внутрь прежнюю скверну».

…Когда враг вносит помыслы самохваления – тогда только надо припоминать прежние грехи, чтобы смирить себя. Как сказано в Отечнике: один подвижник, когда враг станет бороть его помыслами самохваления, тогда говорит себе: «Старик! Посмотри на свой блуд». А в прежних твоих поползновениях Бог простит тя, чадо, будь спокойна».

Старец Михаил (Питкевич) (1877-1962): «Когда враг досаждает, хочет мелочами, досадами раздражить, разгневать, похитить мир сердца, скажи только: « Христос Воскресе . Христос Воскресе. Христос Воскресе». Этих слов он боится больше всего, они его жгут, как огонь, и он убежит от тебя.

Скорби от бесов не избежишь: если они сами не могут, посылают людей на то. Тут нужно всегда быть в напряжении, во внимании идущему по пути самоукорения и покаяния. Даже если и много злострадания встретится, Господь поможет терпеть, видя его твердую веру, решимость и смирение».

Старец схиигумен Савва (1898-1980): «После полученной радости духовной и теплоты сердечной надо быть готовым к какому-нибудь вражескому искушению.

Господь посылает такие сладкие минуты сердечного порыва к Нему, чтобы таким утешением, сладостью богообщения удержать душу человека у Себя. В момент искушения надо все силы приложить и просить Господа о помощи, чтобы победить грех, отказаться от него, показать, что мы действительно любим Господа, не на словах, а на деле. А за победу над грехом Господь посылает такие милости! Борьба с грехом вменяется в мученичество. Если хочешь работать Господу, то готовься к испытаниям, ибо темная сила будет стремиться расстроить твое доброе начало. Не поддавайся ей – и благодать Божия поможет все победить».

Святая блаженная Матрона Московская (1881-1952), исцеляя недужных, требовала от них веры в Бога и исправления греховной жизни. Так, одну посетительницу она спрашивает, верует ли она, что Господь силен ее исцелить. Другой, заболевшей падучей болезнью, велит не пропускать ни одной воскресной службы, на каждой исповедоваться и причащаться Святых Христовых Тайн. Живущих в гражданском браке она благословляет обязательно венчаться в Церкви, всем обязательно носить нательный крест.

Она подчеркивала, что помогает не сама, а Бог по ее молитвам: «Что, Матронушка – Бог, что ли? Бог помогает!».

…Часто Матрона накладывала руки на голову и говорила: «Ой, ой, сейчас я тебе крылышки подрежу, повоюй, повоюй пока!» «Ты кто такой?» — спросит, а в человеке вдруг зажужжит. Матушка опять скажет: «Ты кто?» — и еще сильнее зажужжит, а потом она помолится и промолвит: «Ну, повоевал комар, теперь хватит!» И человек уходит исцеленный.

Помощь, которую подавала Матрона болящим, не только не имела ничего общего с заговорами, ворожбой, так называемым народным целительством, экстрасенсорикой, магией и прочими колдовскими действиями, при совершении которых «целитель» входит в связь с темной силой, но имела принципиально отличную, христианскую природу. Именно поэтому праведную Матрону так ненавидели колдуны и различные оккультисты, о чем свидетельствуют люди, близко знавшие ее в московский период жизни. Прежде всего, Матрона молилась за людей. Будучи угодницей Божией, богато наделенная свыше духовными дарами, она испрашивала у Господа чудесную помощь недугующим. История Православной Церкви знает много примеров, когда не только священнослужители или монахи-аскеты, но и жившие в миру праведники молитвой врачевали нуждающихся в помощи.

Матрона читала молитву над водой и давала ее приходившим к ней. Пившие воду и окроплявшиеся ею избавлялись от различных напастей. Содержание этих молитв неизвестно, но, конечно, тут не могло быть и речи об освящении воды по установленному Церковью чину, на что имеют каноническое право лишь священнослужители. Но также известно, что благодатными целительными свойствами обладает не только святая вода, но и вода некоторых водоемов, источников, колодцев, ознаменованных пребыванием и молитвенной жизнью близ них святых людей, явлением чудотворных икон.

Матронушка не позволяла придавать значения снам: «Не обращай на них внимания, сны бывают от лукавого – расстроить человека, опутать мыслями».

Вот ее слова: «Мир лежит во зле и прелести, и прелесть – прельщение душ – будет явная, остерегайся».

Матронушка говорила: «Враг подступает – надо обязательно молиться. Внезапная смерть бывает, если жить без молитвы. Враг у нас на левом плече сидит, а на правом – Ангел, и у каждого своя книга: в одну записываются наши грехи, в другую – добрые дела. Чаще креститесь! Крест – такой же замок, как на двери». Она наставляла не забывать крестить еду. «Силою Честнаго и Животворящаго Креста спасайтесь и защищайтесь!»

О колдунах матушка говорила: «Для того, кто вошел добровольно в союз с силой зла, занялся чародейством, выхода нет. Нельзя обращаться к бабкам, они одно вылечат, а душе повредят».

Матушка часто говорила близким, что сражается с колдунами, со злой силой, невидимо воюет с ними. Однажды пришел к ней благообразный старик, с бородой, степенный, пал перед ней на колени весь в слезах и говорит: «У меня умирает единственный сын». А матушка наклонилась к нему и тихо спросила: «А ты как ему сделал? На смерть или нет?» Он ответил: «На смерть». А матушка говорит: «Иди, иди от меня, незачем тебе ко мне приходить». После его ухода она сказала: «Колдуны Бога знают! Если бы вы так молились, как они, когда вымаливают у Бога прощение за свое зло!»

Массовое отпадение людей от Церкви, воинствующее богоборчество, нарастание отчуждения и злобы между людьми, отвержение миллионами традиционной веры и греховная жизнь без покаяния привели многих к тяжким духовным последствиям. Матрона это хорошо понимала и чувствовала.

В дни демонстраций матушка просила всех не выходить на улицу, закрывать окна, форточки, двери – полчища демонов занимают все пространство, весь воздух и охватывают всех людей.

З. В. Жданова спросила матушку: «Как же Господь допустил столько храмов закрыть и разрушить?» (Она имела в виду годы после революции). А матушка отвечала: «На это воля Божия, сокращено количество храмов потому, что верующих будет мало и служить будет некому». – «Почему же никто не борется?» Она: «Народ под гипнозом, сам не свой, страшная сила вступила в действие… Эта сила существует в воздухе, проникает везде. Раньше болота и дремучие леса были местом обитания этой силы, потому что люди ходили в храмы, носили крест и дома были защищены образами, лампадами и освящением. Бесы пролетали мимо таких домов, а теперь бесами заселяются и люди по их неверию и отвержению от Бога».

Матрона Московская учила предавать себя в волю Божию. Жить с молитвой. Часто налагать на себя и окружающие предметы крестное знамение, ограждаясь тем самым от злой силы. Советовала чаще причащаться Святых Христовых Тайн. «Защищайтесь крестом, молитвою, святой водой, причащением частым… Перед иконами пусть горят лампады».

Блаженная Матрона была православным человеком в глубоком, традиционном значении этого слова. Сострадание к людям, идущее от полноты любящего сердца, молитва, крестное знамение, верность святым уставам Православной Церкви – вот что было средоточием ее напряженной духовной жизни. Природа ее подвига своими корнями уходит в многовековые традиции народного благочестия. Поэтому и помощь, которую люди получают, молитвенно обращаясь к праведнице, приносит духовные плоды: люди утверждаются в Православной вере, воцерковляются внешне и внутренне, приобщаются к повседневной молитвенной жизни.

Матрону знают десятки тысяч православных людей. «Матронушка», — так ласково называют ее многие. Она так же, как при земной своей жизни, помогает людям. Это чувствуют все те, кто с верой и любовью просит ее о заступничестве и ходатайстве перед Господом, к Которому блаженная старица имеет великое дерзновение…

Старец Паисий Святогорец (1924-1994) говорил: « При обращении к Богу человек получает от Него силу, просвещение и утешение, необходимые в начале пути. Но только лишь человек начнет духовную борьбу, как враг воздвигает против него жестокую брань. Вот тогда-то необходимо проявить немножко выдержки. А иначе как искоренятся страсти? Как произойдет совлечение ветхого человека? Как уйдет гордость? А так человек понимает, что сам, своими силами, он не может сделать ничего. Он смиренно просит милости Божией, и к нему приходит смирение. То же самое происходит, когда человек хочет отстать от дурной привычки – например, от курения, наркотиков, пьянства. Вначале он чувствует радость и бросает эту привычку. Потом он видит, что другие курят, употребляют наркотики, пьют, и терпит сильную брань. Если человек преодолеет эту брань, то потом ему уже нетрудно отказаться от этой страсти, повернуться к ней спиной. Надо немножко и поподвизаться, побороться. Тангалашка свое дело делает – так что же мы не делаем своего?

…Благий Бог сотворил ангелов. Однако от гордости некоторые из них пали и стали бесами. Бог создал совершенное творение – человека – для того, чтобы он заменил отпадший ангельский чин. Поэтому диавол очень завидует человеку – созданию Божию. Бесы горланят: «Мы совершили один проступок, и Ты нас тиранишь, а людей, у которых на счету так много провинностей, — Ты прощаешь». Да, прощает, но люди каются, а бывшие ангелы пали так низко, что стали бесами, и вместо того, чтобы покаяться, становятся все лукавее, все злобнее. С неистовством они устремились на разрушение созданий Божиих. Денница был самым светлым ангельским чином! А до чего он дошел… От гордости бесы удалились от Бога тысячи лет назад, и по гордости они продолжают удаляться от Него и остаются нераскаянными. Если бы они сказали только одно: «Господи, помилуй», то Бог что-нибудь придумал бы (для их спасения). Если бы они только сказали «согреших», но ведь они этого не говорят. Сказав «согреших», диавол снова стал бы ангелом. Любовь Божия безпредельна. Но диавол обладает настырной волей, упрямством, эгоизмом. Он не хочет уступить, не хочет спастись. Это страшно. Ведь когда-то он был ангелом!

…Он (весь) – огонь и неистовство, потому что не хочет, чтобы стали ангелами другие, те, кто займут его прежнее место. И чем дальше, тем хуже он становится. Он развивается в злобе и зависти. О, если бы человек ощутил состояние, в котором находится диавол! Он плакал бы день и ночь. Даже когда какой-нибудь добрый человек изменяется к худшему, становится преступником, его очень жаль. А что же говорить, если видишь падение ангела!

…Бог готов принять бесов, лишь бы они покаялись. Но они сами не желают своего спасения. Посмотрите – падение Адама уврачевалось пришествием Бога на землю, Вочеловечением. Но падение диавола не может быть уврачевано ничем иным, кроме его собственного смирения. Диавол не исправляется потому, что не хочет этого сам. Знаете, как был бы рад Христос, если бы диавол захотел исправиться! И человек не исправляется лишь в том случае, если не хочет этого сам.

— Геронда, так что же – диавол знает, что Бог есть Любовь, знает, что Он любит его, и, несмотря на это, продолжает свое?

— Как не знает? Но разве его гордость позволит ему смириться? А кроме этого, он еще и лукав. Сейчас он старается приобрести весь мир. «Если у меня будет больше последователей, — говорит он, — то, в конце концов, Бог будет вынужден пощадить все Свои создания, и я тоже буду включен в этот план!» Так он полагает. Поэтому он хочет привлечь на свою сторону как можно больше народу. Видите, куда он клонит? «На моей, — говорит, — стороне столько людей! Бог будет вынужден оказать милость и мне!» Он хочет спастись без покаяния!

Стоящий во главе эгоизма диавол не говорит «согреших », но без конца бьется над тем, чтобы перетянуть на свою сторону как можно больше народу…

— Геронда, почему диавола называют «миродержцем»? Он что, правда, владычествует миром?

— Этого еще не хватало, чтобы диавол правил миром! Сказав о диаволе «князь мира сего» (Ин.16, 11), Христос имел в виду не то, что он миродержец, но то, что он господствует суетой, ложью. Да разве можно! Разве Бог допустил бы диавола до миродержительства? Однако те, чьи сердца отданы суетному, мирскому, живут под властью «миродержителя века сего» (Еф.6, 12). То есть диавол правит суетой и теми, кто порабощен суете, миру. Ведь что значит слово «мир»? Украшения, суетные финтифлюшки, не так ли? Итак, под властью диавола находится тот, кто порабощен суетой. Сердце, плененное суетным миром, удерживает душу в состоянии неразвивающимся, а ум – в помрачении. И тогда человек только кажется человеком, по сути же он является духовным недоноском.

Величайший враг нашей души, враг больший, чем даже диавол, это мирской дух. Он сладко увлекает нас и навеки оставляет нас с горечью. Тогда как если бы увидели самого диавола, то нас охватил бы ужас, мы были бы вынуждены прибегнуть к Богу и без сомнения шли бы в рай. В нашу эпоху в мир вошло много мирского, много духа мира сего. Это «мирское» разрушает мир. Приняв в себя мир сей, (став изнутри «мирскими»), люди изгнали из себя Христа.

…Диавол разгулялся не на шутку, потому что нынешние люди дали ему много прав. Люди подвергаются страшным бесовским воздействиям. Один человек объяснил это очень верно. «Раньше, — говорит, — диавол занимался людьми, а сейчас он ими не занимается. Он выводит их на (свою) дорогу и напутствует: «Ну, ни пуха, ни пера!» А люди бредут по этой дороге сами». Это страшно.

— А некоторые говорят, что диавола нет.

— Да, мне тоже один человек посоветовал убрать из французского перевода книги «Преподобный Арсений Каппадокийский» те места, где говорится о бесноватых. «Европейцы, — говорит, — этого не поймут. Они не верят в то, что диавол существует. Видишь как: они все объясняют психологией. Если бы евангельские бесноватые попали в руки психиатров, они подвергли бы их лечению электрошоком! Христос лишил диавола права делать зло. Он может делать зло, только если сам человек даст ему на это права. Не соучаствуя в Таинствах Церкви, человек дает лукавому эти права и становится уязвим для бесовского воздействия.

— А как еще человек может давать диаволу такие права?

— Логика, прекословие, упрямство, своеволие, непослушание, безстыдство – все это отличительные черты диавола. Человек становится уязвим для бесовского воздействия настолько, насколько он имеет в себе перечисленные выше свойства. Однако, когда душа человека очистится, в него вселяется Святый Дух, и человек наполняется Благодатью. Если человек испачкает себя смертными грехами, в него вселяется дух нечистый. Если же грехи, которыми испачкал себя человек, не смертны, то он находится под воздействием лукавого духа извне.

К несчастью, в нашу эпоху люди не хотят отсечь свои страсти, собственное своеволие. Они не принимают советов от других. После этого они начинают говорить с безстыдством и отгоняют от себя Благодать Божию. А затем человек – куда ни шагни – не может преуспеть, потому что он стал уязвим для бесовских воздействий. Человек уже не в себе, потому что извне им командует диавол. Диавол не внутри его – Боже упаси! Но даже и извне он может командовать человеком.

Человек, оставленный Благодатью, становится хуже диавола. Потому что диавол не делает всего сам, но подстрекает людей на зло. Например, он не совершает преступлений, но подбивает на это людей. И от этого люди становятся бесноватыми…

…В случае, если диавол приобрел над человеком большие права, возобладал над ним, должна быть найдена причина происшедшего, чтобы диавол был лишен этих прав. В противном случае, сколько бы ни молились за этого человека другие, — враг не уходит. Он калечит человека. Священники его отчитывают-отчитывают, а в конечном итоге несчастному становится еще хуже, потому что диавол мучает его больше, чем раньше. Человек должен покаяться, поисповедываться, лишить диавола тех прав, которые он сам ему дал. Только поле этого диавол уходит, а иначе человек будет мучиться. Да хоть целый день, хоть два дня его отчитывай, хоть недели, месяцы и годы – диавол обладает правами над несчастным и не уходит.

…Человек порабощается страстями, дав диаволу права над собой. …Обычно мы, люди, невнимательностью или гордыми помыслами сами позволяем врагу делать нам зло. Если человек уклоняется от заповедей Божиих, то его борют страсти. И если человек предоставил страсти бороть его, то потом для этого не нужен и диавол. Ведь у бесов тоже есть «специализация». Они простукивают человека, выискивают, где у него «болит», стремятся выявить его немощь и, таким образом, побороть его. Надо быть внимательными, закрывать окна и двери – то есть наши чувства. Надо не оставлять для лукавого открытых трещин, не давать ему пролезать через них внутрь. В этих трещинах и пробоинах наши слабые места. Если оставить врагу даже маленькую трещинку, то он может протиснуться внутрь и причинить тебе вред. Диавол входит в человека, у которого в сердце есть грязь. К чистому созданию Божию диавол не приближается . Если сердце человека очистится от грязи, то враг убегает и снова приходит Христос. Как свинья, не найдя грязи, хрюкает и уходит, так и диавол не приближается к сердцу, не имеющему нечистоты. Да и что он забыл в сердце чистом и смиренном? Итак, если мы увидим, что наш дом – сердце – стал вражеским обиталищем – избушкой на курьих ножках, то мы должны ее немедленно разрушить, чтобы ушел тангалашка (бес-искуситель) – наш злобный квартиросъемщик. Ведь если грех живет в человеке долгое время, то, естественно, диавол приобретает над этим человеком большие права.

…Раз колдовство подействовало, значит, человек дал диаволу права над собой. То есть он дал диаволу какой-то серьезный повод и потом не упорядочил себя с помощью покаяния и исповеди. Если человек исповедуется, то порча – даже если ее подгребают под него лопатой – не причиняет ему вреда. Это происходит, потому что, когда человек исповедуется и имеет чистое сердце, колдуны не могут «сработаться» с диаволом, чтобы этому человеку повредить.

Один человек рассказывал мне о том, что его жена одержима нечистым духом, она устраивает дома страшные скандалы, вскакивает ночью, будит всю семью и переворачивает все вверх дном. «А ты исповедуешься?» — спросил я его. «Нет», — ответил он мне. «Должно быть, — сказал я ему, — вы дали диаволу права над собой. Такие вещи ни с того ни с сего не происходят». Этот человек начал рассказывать мне о себе, и наконец мы нашли причину того, что происходило с его женой. Он, оказывается, посетил одного ходжу, который «на счастье» дал ему какую-то воду, чтобы тот окропил свой дом. Этот человек не придавал этому бесовскому окроплению никакого значения. А потом диавол разгулялся в его доме не на шутку.

Каким образом может быть разрушено колдовство?

Освободиться от колдовства можно с помощью покаяния и исповеди. Потому что прежде всего должна быть найдена причина, по которой колдовство подействовало на человека. Он должен признать свой грех, покаяться и поисповедоваться. Сколько же людей, измученных наведенной на них порчей, приходят ко мне в каливу и просят: «Помолись за меня, чтобы я освободился от этой муки!» Они просят моей помощи, но при этом не вглядываются в себя, не пытаются понять, с чего началось происходящее с ними зло, — для того чтобы устранить эту причину. То есть эти люди должны понять, в чем была их вина и почему колдовство возымело над ними силу. Они должны покаяться и поисповедоваться, для того, чтобы их мучения прекратились.

— Геронда, а если человек, на которого навели порчу, доходит до такого состояния, что уже не может помочь себе сам? То есть если он уже не может пойти поисповедоваться, побеседовать со священником? Могут ли другие ему помочь?

— Его близкие могут пригласить в дом священника, чтобы он совершил над несчастным Таинство Елеосвящения или отслужил водосвятный молебен. Человеку, находящемуся в таком состоянии, надо давать пить святую воду, чтобы зло хоть немножко отступило и в него хоть немного вошел Христос…»

О безсилии бесов

Святому преподобному Антонию Великому (251-356) было видение, в котором Сам Иисус Христос поведал о бессилии бесов сделать что-нибудь против воли самого человека. Вот как рассказывает об этом св. Антоний (из жития святого):

«Молил я Бога показать мне, какой покров окружает и защищает монаха? И видел я монаха, окруженного огненными лампадами, и множество Ангелов блюли его, как зеницу ока, ограждая мечами своими. Тогда я вздохнул и сказал: «Вот что дано монаху! И несмотря, однако, на то, диавол одолевает его и он падает». И пришел ко мне голос от милосердного Господа и сказал: «Никого не может низложить диавол; он не имеет более никакой силы после того, как Я, восприяв человеческое естество, сокрушил его власть . Но человек сам от себя падает, когда предается нерадению и поблажает своим похотям и страстям». Я спросил: «Всякому ли монаху дается такой покров?» И мне было показано множество иноков, огражденных такою защитою. Тогда я воззвал: «Блажен род человеческий, и особенно воинство иноков, что имеет Господа столь милосердного и человеколюбивого!»

Святой Апостол Ерма спросил у явившегося ему Ангела Господня: «Кто не просит у Бога сил, чтоб исполнять святые заповеди Его? Но враг силен: он искушает рабов Божиих и держит их в своей власти.

Нет, — отвечал на это мне Ангел, — враг не имеет никакой власти над рабами Божиими. Тех, кои веруют в Бога от всего сердца, он может искушать, но не властвовать над ними. Противостань ему с мужеством, и он убежит от тебя».

Преподобный Амвросий Оптинский (1812-1891) в одном из своих писем о безсилии бесов пишет: « Мужайся и да крепится сердце твое (Пс.26, 14). Среди докучливых, а иногда устрашающих искушений вражиих утешай себя Апостольскими словами: верен Бог, Иже не оставит вас искуситеся паче, еже можете, но со искушением сотворит и избытие (1 Кор.10, 13), и часто повторяй это слово для укрепления себя. Также презирай суетные, но злые внушения врага, угрожающего тебе погибелью. Самые угрозы его показывают тебе надежду, что он не может тебе ничего сделать, покрываемой милостию Божиею. Если бы он мог что-либо сделать, то не стал бы угрожать. Ангел покаяния святому Ерму сказал, что враг диавол совершенно безсилен и ничего не может сделать человеку, если сей добровольно не согласится прежде на какой-либо грех . Поэтому, когда враг докучает тебе студными и скверными помыслами, прибегай ко Господу…»

«Искушения диавола подобны паутине; что только стоит дунуть на нее – и она истребляется; что так-то и на врага-диавола, стоит только оградить себя крестным знамением – и все козни его исчезают совершенно », — говорил святой старец Серафим Саровский (1759-1833).

И еще он учил: «Не надобно покоряться страху , который наводит на юношей диавол, а нужно тогда особенно бодрствовать духом и, откинув малодушие, помнить, что хоть мы и грешные, но все находимся под благодатию нашего Искупителя, без воли Которого не спадет ни один волос с головы нашей ».

Преподобный старец Лев Оптинский (1768-1841) пишет: «Вы просите наставления, как вам избавиться от находящих помыслов, прелестей и коварств бесовских. Поистине, велика брань диавола: он имеет крепкие луки, пламенные стрелы, многоразличные сети, безчисленные ухищрения и оружия, посредством коих ищет всячески нанести вред душе человеческой, но вы хотите совершенно и скоро вступить в воинство Царя Небесного, не устрашайтеся врага, противляющегося всему доброму. …Но мы, когда идем по пути добродетели, то Бог Сам сопутствует нам, обещая до скончания века утверждать нас в подвигах добродетели: и се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века… (Мф.28, 20). Так вы, не боясь отнюдь нападений вражеских, «восприимите щит веры, в нем же возможете все стрелы лукавого разженные угасити и шлем спасения восприимите и меч духовный, иже есть глагол Божий».

Из писем святителя Феофана Затворника (1815-1894): «Уразумели теперь, каковы козни вражеские?! Их нечего ужасаться. Они власти никакой не имеют. Мутят, возбуждают, но не определяют. Наше дело, как только заметим, тотчас отбивать их; опять придут – опять отбивать и ни под каким видом не соглашаться на них. Наблюдайте за собою и учитесь, как с ними управляться. Вы добре делаете, бросаясь при нападении на колена с молитвою. Навыкайте молитве Иисусовой, она одна может разогнать все полчища вражеские!»

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (1829-1908): «Когда на пути к Богу будешь встречать препятствия, поставляемые диаволом: сомнение и неверие сердца, также сердечную злобу, иногда к лицам, заслуживающим безусловное почтение и любовь, равно и другие страсти, не возмущайся ими, но знай, что они – дым и смрад врага, который пройдет от единого мания Господа Иисуса Христа .

Всуе ты трудишься во мне, падший архистратиг. Я – раб Господа моего Иисуса Христа. Ты, вознесенная гордыня, унижаешь себя, так усиленно борясь со мною слабым. Покайся лучше» — так мысленно говори злому духу, лежащему тяжким бременем на сердце твоем и нудящему тебя ко злу разного рода. Гордому духу как бич огненный эти слова, и он, посрамленный твоею твердостью и мудростью духовною, убежит от тебя. Ты это сам увидишь, осяжешь и удивишься чудной в себе перемене. Тяжкого, убийственного для души бремени в сердце не станет, сделается так легко-легко, и убедишься ты осязательно, что есть духи злобы поднебесные, ищущие постоянно погибели нашей, ядом мрачных и злобных помыслов отравляющие сердце наше, усиливающиеся разрушить любовь к людям и общительность с ними».

Игумен Никон (Воробьев) (1894-1963) : «…Не бойтесь. Дьявол не то делает, что хотел бы, а лишь то, что ему дозволит Господь…»

Старец Паисий Святогорец (1924-1994) говорит, что мы сами, своими грехами, даем дьяволу права над собой: « Черные силы тьмы безсильны. Сами люди, удаляясь от Бога, делают их сильными, потому что, удаляясь от Бога, люди дают диаволу права над собой».

Различай в себе Духа Божьего и духа злого

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (1829-1908): «Из действия в нашем сердце двух противоположных сил, из коих одна крепко противится другой и насильно, коварно вторгается в наше сердце, всегда убивая его, а другая целомудренно оскорбляется всякою нечистотою и тихо удаляется от малейшей сердечной нечистоты (а когда в нас действует, тогда умиряет, услаждает, оживляет и радует наше сердце), то есть двух личных противоположных сил, — легко убедиться, что несомненно существует и дьявол, как всегдашний человекоубийца (Ин.8, 44), и Христос, как всегдашний Жизнодавец и Спаситель.

Различай в себе Духа Животворящего и духа мертвящего, убивающего твою душу. Когда в душе твоей мысли добрые – тебе благо, легко; когда на сердце спокойствие и радость, тогда в тебе дух благий, Дух Святой; а когда в тебе недобрые помыслы или недобрые сердечные движения, тогда – худо, тяжело; когда ты внутренне смущен, тогда в тебе дух злой, дух лукавый. Когда в нас дух лукавый, тогда при сердечной тесноте и смущении мы обыкновенно чувствуем трудность дойти сердцем до Господа, потому что злой дух связывает душу и не допускает ее возвышаться к Богу. Дух лукавый есть дух сомнения, неверия, страстей, тесноты, скорби, смущения; а дух благий есть дух несомненной веры, дух добродетелей, дух свободы духовной и широты, дух мира и радости. По этим признакам знай, когда в тебе – Дух Божий и когда – дух злой, и как можно чаще возвышайся благодарным сердцем к Всесвятому Духу, оживотворяющему и освящающему тебя, и всеми силами беги сомнения, неверия и страстей, с которыми вползает в нашу душу духовный змий – тать и убийца наших душ.

Не испытаешь на себе действий злых козней духа злого – не узнаешь и не почтишь, как должно, благодеяний, даруемых тебе Духом Благим; не узнавши духа убивающего, не узнаешь и Духа Животворящего. Только по причине прямых противоположностей: добра и зла, жизни и смерти – мы узнаем ясно ту и другую; не подвергаясь бедам и опасностям смерти телесной или духовной, не узнаешь сердечно и Спасителя, Жизнодавца, избавляющего от этих бед и от духовной смерти…

Богу угодно то, что человек замечает действия Его в сердце, потому что Он есть свет и Истина, а диавол всячески опасается этого, потому что он тьма, ложь; а тьма не приходит к свету, чтобы не обличились дела ее. Диавол через тьму, через обман и ложь только силен: обличи его ложь, выведи ее на свет – и все исчезнет . Он обманом вовлекает человека во все страсти, через обман он усыпляет людей и не дает им видеть вещей в настоящем их виде. Диавольское покрывало лежит на весьма многом».

Святитель Тихон Задонский: «Будем здесь со Христом — и в будущем веке с Ним будем»

«Всякий человек или со Христом или с противником Его дьяволом заодно. Какой и чей дух человек имеет, с тем он и заодно; с кем единомыслие, согласие и мир имеет, с тем и заодно. Кто во Христа Сына Божия истинно и сердечно верует… и к Нему сердечно стремится, в нуждах… с молением к Нему прибегает, и Его защитником и помощником во всем признает и имеет; Его одного любит, и всякого человека, по слову Его; против всякого греха борется…; о небесном помышляет, а не о земном; обо всем Бога благодарит, и волю Его святую творит; ближнему своему оставляет обиды и не мстит ему; бедствующим и страждущим сострадает сердцем; …и крест, от Небесного Отца ему посланный, безропотно несет… — тот воистину со Христом заодно, единомыслие, согласие и мир с Ним имеет. Соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор.6, 17). Кто любит Меня, — говорит Господь, — тот соблюдает слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам (Ин.14, 23; 15, 14)…

Будем так здесь со Христом — да и в будущем веке с Ним будем …

Но посмотрим, какие христиане спасительный …этот союз разорвали и в прежнее свое бедствие впали. Говорит Господь: (Мф.12, 30). Страшно это слово, …но истинно. Дьявол – начальник и изобретатель греха…

Христиане, которые всепагубно его совета слушаются и с ним соглашаются, и во след его уклоняются, — с ним заодно, хотя того и не понимают, ибо он помрачает их ум и сердечные очи и оглушает их душевные уши, чтобы они не внимали уже слову Божию и не видели своего бедствия и пагубы…

В гордости и пышности живущий – с дьяволом заодно, ибо дьявол – дух гордый.

На себя и на силу свою надеющиеся – с дьяволом заодно, ибо дьявол на себя, свою силу и хитрость надеется.

Блудник, прелюбодей и любящий нечистоту – с дьяволом заодно, ибо дьявол – дух нечистый.

Всякий, кто сплетничает, подслушивает, ябедничает и другие пакости творит и обиду человеку причиняет, – с дьяволом заодно, ибо дьявол – супостат и злоумышленник.

Клеветник – с дьяволом заодно, ибо дьявол – клеветник, и от этого имя свое имеет (дьявол – греческое слово и на нашем языке означает «клеветник»).

Хульник, ругатель и злоречивый – с дьяволом заодно, ибо дьявол – хулитель и ругатель.

Завистливый и злобный – с дьяволом заодно, ибо дьявол – дух зависти и ненависти…

Властолюбец и славолюбец – с дьяволом заодно, ибо дьявол всегда славы и поклонения от людей ищет.

Чародей и его к себе призывающие – с дьяволом заодно, ибо себя ему отдают и помощи от него просят.

Словом, всякий, кто противно слову Божию живет, и дьявольскую волю творит, и от произволения грешит, – с дьяволом заодно. Ибо кто чью волю творит и с кем соглашается, тот с тем и заодно.

Показывает это и апостольское учение: Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие. И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха. Всякий, пребывающий в Нем, не согрешает; всякий согрешающий не видел Его и не познал Его. Дети! Да не обольщает вас никто. Кто делает правду, тот праведен, подобно тому, как Он праведен. Кто делает грех, тот от дьявола, потому что сначала дьявол согрешил. Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела дьявола. Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога. Дети Божии и дети дьявола узнаются так (1 Ин.3, 4-10)…

1. В какое бедное состояние пришел человек, — человек по образу Божию и по подобию сотворенный: с дьяволом, противником Божиим, заодно стал . Послушал злого его совета и согласился с ним, и от Бога отстал, и сделался с противником Его заодно. Этого довольно оплакать не можем. У Тебя, Господи, правда, а у нас на лицах стыд (Дан.9, 7). Господи, пощади нас!
2. Всякий человек или со Христом, или с дьяволом пребывает ; непременно или к той, или к противной части принадлежит. Кто не со Мною, тот против Меня (Мф.12, 30). Рассуждай об этом, христианин, и смотри, к какой части относишься.
3. Христиане, которые беззаконничают, тяжко перед Богом грешат, и больше, чем язычники. Ибо, отрекшись от дьявола в крещении, пристали ко Христу, и опять, отстав от Христа, уклонились во след дьяволу. Последнее бывает для таковых хуже первого . Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди (2 Пет.2, 20-21).
4. Демон на демона не восстает , а друг за друга стоит. Но бедный человек на подобного себе и сродного человека восстает . Должно человеку всяким образом человеку помогать, и всем людям против демонов вместе стоять и бороться, и друг другу помогать и друг друга защищать, но противное делается дьявольской хитростью. Человек на человека восстает, и обижает, и гонит его, что есть великое заблуждение и ужасное помрачение ума.
5. Эти люди, которые на людей восстают, и обижают, и гонят их, дьявольский дух в себе имеют и дьяволом обладаемы. Поэтому сожалеть о них нужно – да не будут его вечными пленниками.
6. Истинным христианам следует от дьявола искушение и борение, ибо они противятся ему, и злым его советам не соизволяют, поэтому и он восстает на них и борется с ними.
7. Дьявол, чего сам не может истинному христианину сделать, то делает через злых людей, служителей своих. Отсюда видим различные козни злых людей против благочестивой души.
8. Отсюда должны благочестивые осторожно жить и быть предусмотрительными, чтобы не быть уловленными сетями дьявольскими и злоумышлениями злых людей, служителей его. Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш, дьявол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Петр.5, 8).
9. Отсюда благочестивым последует гонение. Дьявол, когда не может благочестивую душу прельстить и во след себе совратить, воздвигает на нее гонение через злых людей, чтобы так ее с доброго пути совратить, и от Христа отлучить, и к своей части привлечь…
10. Христианин, который во след сатане уклонился! Вспомни твои обеты, данные при крещении, и покайся, с сожалением и сокрушением прибегни ко Христу, Который за тебя умер и пострадал и примет тебя, как благой и человеколюбивый. Он ожидает тебя – да возвратишься к Нему… Нет спасения и блаженства, кроме Него и без Него (см. Деян.4, 12). Горе душе, которая не со Христом! Вечная беда и погибель постигнет ее… С Ним быть – жизнь, без Него быть – явная смерть .
11. Когда в чем оступишься и согрешишь, не медли во грехе твоем – да не уклонишься к противной части. Но тотчас, признав грех свой, кайся и молись Господу: Согрешил, Господи, помилуй меня! (Пс.40, 5), и отпустится согрешение твое. Но впредь берегись греха, как змеиного жала: жало же смерти – грех (1 Кор.15, 56). Берегись же этого жала – да не умрешь. Согрешить – дело человеческое, но во грехе быть и лежать – дело дьявольское. Дьявол, как согрешил, с того времени непрестанно во грехе и ожесточении лежит и во веки в том пребудет. Берегись же грех ко греху прилагать – да не будешь с дьяволом.

Составитель Л. Очай

08.12.2013

Обновление 26.03.2019

Итак, кто познал славу Божию, тот познал горечь вражию; кто познал царствие, тот познал геенну; кто познал любовь, тот познал, что есть ненависть; кто познал вожделение к Богу, тот познал ненависть, которая (обращается) к миру; кто познал, что есть чистота, тот познал нечистоту зловоний (страстей похотных); кто познал плод добродетелей, тот познал, что есть плод зла; кому сорадуются ангелы в делах его, тот познал, как сорадовались ему демоны, когда он делал дела их. Ибо если не убежишь от них, то не познаешь горечи их. Как познает кто, что такое есть сребролюбие, если не отречется от всего и не пребудет в великой нищете Бога ради? Как узнать горечь завистности, если не стяжешь кротости? Как узнать мятежность гнева, если не стяжешь себе долготерпения во всем? Как познать безстыдство гордыни, если не стяжешь тихости смиренномудрия? Как познать зловоние блуда, если не познаешь сладкаго благоухания чистейшей невинности? Как познать срамность осуждения, если не познаешь своих недостатков? Как познать невежество смехотворства, если не познаешь плача о грехах? Как познать смущение уныния, если не устроятся чувства твои и не познаешь света Божия?

Авва Исайя (Скитский)

При встрече разных случайностей пусть каждый наблюдает, что происходит в душе его, и так определяет, какова она. Например, наблюдая, что творится в душе, когда его бранят или бесчестят, или оказывают ему презрение, он верно познает, есть ли в нем смирение.

Симеон Новый Богослов

Недостаток хлеба учит искать хлеба, чтобы не умереть от голода; недостаток воды побуждает искать ее, чтобы не умереть от жажды; познанная болезнь побуждает искать лекаря; так и в христианстве; когда познаем скудость и нищету наших душ, будем искать блаженства. Плохо быть христианину без молитвы, без любви, без смирения, без кротости и прочих христианских добродетелей и не иметь их: явная за этим следует беда. Надо искать их с прилежанием. Так познанное бедствие побуждает человека искать своего блаженства. Познай же, христианин, порочность, бедность, греховность, нищету и убожество твоего сердца – и само это познание научит тебя молитве и христианским добродетелям.

Тихон Задонский

Кто засмотрится в сердце свое, тот забудет, что на земле находятся грешники, кроме его одного... Глядя в себя, рассматривая свои греховные пятна, он убеждается, что для спасения его единое средство - милость Божия, что он раб неключимый... Нуждаясь сам в милости, он обильно изливает ее на ближних, имеет для них - одну милость.

Игнатий Брянчанинов

Как только прозришь ты <силою Господа>, прежде и в начале всего познаешь самого себя и состояние свое, а потом и все другое, что тебе потребно знать. Следствием этого будет то, что ты от всей души начнешь почитать несравненно высшими себя и святыми не только благочестивых и добродетельных людей, но и всякого вообще человека, большого и малого, праведного и грешного, даже тех, которые грешат явно. И сие да будет тебе и всякому другому явным знамением, что ты получил отпущение всех грехов твоих, если придешь в эту меру и достигнешь этого доброго состояния. Ибо святое смирение на этой мере находится, и тому, кто достигает сей меры, оно первым даром дает то, чтобы он думал, что из всех людей никого нет грешнее и ничтожнее его, и чтобы всем чувством души, с полным убеждением, одного себя почитал грешным и верил, что он один имеет <может> погибнуть и быть преданным на вечные муки.

Симеон Новый Богослов

Когда душа очистится слезами, по мере покаяния и исполнения заповедей, тогда человек прежде всего, по благодати Духа, удостоится познать свое состояние и всего себя. Потом, после тщательного и долговременного очищения сердца и укоренения глубокого смирения, он начинает мало-помалу и некоторым образом призрачно познавать Бога и Божественные тайны. И чем больше постигает, тем больше дивится и стяжает еще более глубокое смирение, думая о себе, что совсем недостоин познания и откровения таких таин. Поэтому, хранимый таким смирением, как бы находясь за стенами, он пребывает неуязвимым для помыслов тщеславия, хотя ежедневно растет в вере, надежде и любви к Богу и ясно видит свое преуспевание, проявляющееся в прибавлении ведения к ведению, добродетели к добродетели. Когда же достигнет наконец в меру исполнения возраста Христова и истинно стяжет ум Христов и Самого Христа, тогда приходит в такое доброе состояние смирения, в котором бывает уверен, что не знает, имеет ли что-либо в себе доброе, и считает себя рабом недостойным и ничтожным.

Симеон Новый Богослов

Когда кто познает себя - а это требует многого совне охранения, упразднения от дел мирских и строгого испытания совести, - тогда тотчас внезапно приходит в душу и божественное некое паче слова смирение, приносящее сердцу сокрушение и слезы теплого умиления: так что тогда испытывающий его в себе действие почитает себя землею и пеплом, червем, а не человеком, недостойным даже и животной сей жизни, за превосходство сего дара Божия, в коем пребыть сподобившийся исполняется неизреченным некиим опьянением умиления, входит в глубину смирения и, из себя исшедши, ни во что вменяет все внешнее - яства, пития, одеяния тела, - как изменившийся добрым изменением десницы Вышняго (ср.: Пс. 76, 11).

Никита Стифат

Если хочешь поставить себя на твердой стези спасения, то прежде всего постарайся внимать только себе одной, а всех других предоставь Промыслу Божию и их собственной воле и не заботься никому делать назидание. Не напрасно сказано: «Каждый от своих дел или прославится, или постыдится». Так будет полезнее и спасительнее и, сверх того, покойнее.

Будь внимательна к своему спасению, как часто говорит о. Иоанн Кронштадтский: «Конец уже при дверях, кайтеся, грешники». Идешь в святой храм, не разговаривай ни с кем, кроме Бога, молитвой по четкам, в храме слушай со вниманием, идешь куда – держи внимание, сидишь за рукоделием – держи внимание, руками делай – умом, сердцем и устами молись. При том вечером желательно подышать свежим воздухом пойти – это хорошо. Вдохни полной свободной грудью свежего животворного Божия воздуха и опять держи внимание в молитве. Глаголи непрестанно: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешную».

Иосиф Оптинский (Литовкин)

Когда человек смотрит в зеркало, то может видеть всю грязь на своем лице. Так есть у монахов своего рода зеркало, посредством которого он может видеть всю грязь не только наружи, но и внутри своего сердца. Монашеское зеркало – это внимание своему спасению, т.е. зреть свои грехи и недостатки. Ты при пострижении чуть взглянула в свое зеркало, и то говоришь, сколько увидала своих недостатков. А тем паче кто всегда смотрит и кто всегда занимается собой, тому некогда смотреть за людьми или слушать, как матушка игуменья занимается с благочинной в церкви, ведь ты ее не выучишь, да и не должно, а только всегда можешь себя расстраивать.
Повторяю тебе, чадо мое, внимай себе, смиряйся больше. Зрение чужих недостатков бывает от гордости, вот у тебя-то ее, как видится, накопилось порядочно.

Иосиф Оптинский (Литовкин)

Когда кто пустословит, тогда он не может внимательно жить, постоянно рассеивается. От молчания рождается безмолвие, от безмолвия – молитвы, ибо как может молиться тот, кто находится в рассеянии? Внимайте себе, внимательная жизнь – цель монашества. Сказано: «Внемли себе!».

Варсонофий Оптинский (Плиханков)

Раба Божия Домна пусть считает себя самой грешной и кается Господу, Который пришел на землю и мучился не за праведных, а за грешных, а поэтому грешник тогда противен Богу, когда отчаивается в своем спасении. Пусть надеется на Господа – и спасется по Его великой милости. Надо ей получше каяться на исповедях и приобщаться Святых Таин во все четыре поста в году. Пусть учится молиться во время работы.

Иосиф Оптинский (Литовкин)

Надо смиренно о себе думать и смирением растворить всякое свое делание, но ложное смирение, выставляемое в извинение своего нежелания и лености подвизаться, далече отогнать: «Где уже нам, грешным, это делать. То были люди святые…» Так приходится слышать тех, кто не хочет трудиться для своего спасения. Можно им ответить: да, это верно, но и святые очень часто прежде были великие грешники, стали святыми, подвизаясь, поэтому грешником себя считать – считай, а на добро себя понуждай. Будет польза. Самооправдание – корень зла.

Никон Оптинский (Беляев)

Воображай себе, любезный братец, истину сию всегда: что сеет человек в здешнем веке, то самое и пожнет в будущем стократно, – и на этой истине поверяй самого себя каждодневно: что ты посеял на счет будущего века – пшеницу или терние? Испытав себя, располагайся к исправлению лучшего на следующий день и таким образом всю жизнь проводи. Ежели плохо проведен был день настоящий, так что ты ни молитвы порядочно Богу не принес, не сокрушился сердцем ни однажды, не смирился в мысли, ни милости или милостыни никому не сделал, не простил виноватого, не стерпел оскорбления; напротив же того, не воздержался от гнева, не воздержался в словах, пище, питье, в нечистые мысли ум свой погружал: все это рассмотрев по совести, осуди себя и положись на следующий день быть внимательнее во благое и осторожнее во злое.
И так рассматривай, любезный, сеятву твою всегда и от терния очищай, и пекись, как истинный христианин, делать не одно только гиблющее брашно, но пребывающее в животе вечном.

Моисей Оптинский (Путилов)

Когда вменишь себя в ничто, то какое дело до того, что о тебе говорят и думают? Смиренный всегда мирен и спокоен. А пока будем достигать этого, то требуется большой искус. Ты при всяком случае, потрясающем тебя, познавай свою немощь и укоряй себя, а не других.

Макарий Оптинский (Иванов)

Молва… не есть что-либо необыкновенное – чего на свете не бывает! Всякому классу людей своего рода бывают искушения. Касательно же себя нужно искать успокоения в собственной совести, в терпении и молитве, веруя несомненно, что подобными искушениями очищаются наши согрешения, происходящие от несправедливого мнения и подозрения в отношении других.

Амвросий Оптинский (Гренков)

Иное дело о подвижнической жизни думать и рассуждать и иное самой жизнью это испытывать. Один наш сосед, барин, в прошлую святую Четыредесятницу захотел себя наказать за слабую прежнюю жизнь строгим постом. Приказал для себя толочь семя и ел эту толчонку с квасом и черным хлебом, и такой непостепенной и необычной суровостью так испортил свой желудок, что доктора в продолжение целого лета не могли его исправить.
Ты всегда помышляла о том, чтобы жить тебе в тесненькой келье и во многом лишении, но на самом деле, ты не могла бы так жить, потому что и в большом твоем доме едва нашелся уголок для помещения больной старушки. По немощи нашей, телесной и душевной, полезнее нам смиряться и покоряться тому, как дело идет по обстоятельствам, нас окружающим.

Амвросий Оптинский (Гренков)

Тяжело бороться с немощами человеческими и терпеть недостатки окружающих нас, но зато понесением такой тяготы доказывается исполнение Закона Божия, как свидетельствует апостол: Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов(Гал. 6, 2).

Амвросий Оптинский (Гренков)

Стоя в храме, не надобно исчислять свои недостатки и тем ум отвлекать от внимания чтения и пения, а просто считать себя грешной за все свои греховности и за рассеяние помыслов, сего и довольно. Святой Исаак пишет: «Кто не помышляет себя грешным, молитва его не благоприятна пред Богом».

Макарий Оптинский (Иванов)

От многих стенаний и горьких слез покаяния и скорби, чрез которые душа отвергает радость мира и самую пищу от сокрушения; потому что начинает видеть свои согрешения, как песок морской, и это есть начало просвещения души и признак ее здоровья.

Петр Дамаскин

Познавший самого себя, т. е. кто не остается в неведении о грехопадениях, в какие впадал, но хранит мудрое правило: «познай самого себя», - тот и в преспеяниях, хотя и превознесся иногда, предавшись ненадолго высокомерию, не думает о себе высоко, но, изучая собственное свое естество и свою немощь и не мечтая о себе выше естества человеческого, приходит в сознание себя самого.