, Флоренция , Италия
«Автопортрет» - картина известного художника эпохи Возрождения Рафаэля . Хранится в галерее Уффици .
Недавние исследования полотна обнаружили рисунок внизу, который подтверждает, что это действительно подлинный автопортрет, написанный около 1506 года . «Автопортрет» находился в коллекции кардинала Леопольда Медичи, с 1682 года - в собрании галереи Уффици .
Автопортрет, похожий на этот, но развернутый зеркально, изображен на фреске Рафаэля «Афинская школа » в ватиканской «Станца делла Сеньятура » как образ древнегреческого художника Апелеса .
Напишите отзыв о статье "Автопортрет (Рафаэль)"
Примечания
Ссылки
- (англ.)
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Автопортрет (Рафаэль)
Ужин подходил к середине, а мы всё ещё светски «обсуждали» какие-то редкие книги, музыку и искусство, будто и не было у него на уме какой-то очень серьёзной цели, по причине которой он пригласил меня в свои покои в такой неподходящий, поздний час.Казалось, Караффа искренне наслаждался общением, вроде-бы начисто позабыв о своём «особо-важном» разговоре. И надо отдать ему должное – собеседником он был, бесспорно, интереснейшим... если забыть о том, кем он являлся на самом деле... Чтобы заглушить в своей душе нарастающую тревогу, я как можно больше шутила. Караффа весело смеялся моим шуткам, в ответ рассказывая другие. Он был предупредительным и приятным. Но, несмотря на всю его светскую галантность, я чувствовала, что ему тоже надоело притворяться... И хотя выдержка Караффы была по-настоящему безупречной, по лихорадочному блеску его чёрных глаз я понимала – всё наконец-то подходило к развязке... Воздух вокруг нас буквально «трещал» от нарастающего ожидания. Беседа постепенно измельчала, переходя на обмен простыми светскими репликами. И наконец-то Караффа начал...
– Я нашёл книги вашего деда, мадонна. Но там не оказалось интересующих меня знаний. Стоит ли снова задавать вам тот же вопрос, Изидора? Вы ведь знаете, что меня интересует, не правда ли?
Именно это я и ожидала...
– Я не могу дать вам бессмертие, Ваше святейшество, как не могу и научить этому вас. У меня нет этого права... Я не вольна в своих желаниях...
Рафаэль родился в городе Урбино в 1483 году в семье художника Джованни Санти. Атмосфера города и дело отца предопределили судьбу мальчика.
В XV веке Урбино - один из самых важных городов Италии, крупный культурный центр. Правители Урбино, герцоги Монтефельтро, - известные меценаты и коллекционеры, они осознавали важность образования и просвещения, обожали математику, картографию, философию, ценили искусство и оказывали покровительство художникам.
Джованни Санти был придворным живописцем и поэтом. В мастерской отца юный Рафаэль знакомился с основами живописи, и как отмечает Джорджо Вазари в своих «Жизнеописаниях…», «помогал отцу писать картины, которые Джованни создал, живя в Урбино».
Мальчику не было и десяти лет, когда он потерял родителей и был отправлен (по желанию отца) в Перуджу учеником в мастерскую Пьетро Перуджино.
Рафаэль быстро учится, ему едва исполнилось 17 лет, когда он уже упоминается как самостоятельный художник, создающий работы для своих первых заказчиков. К этому периоду относится рисунок-автопортрет художника. Пройдет совсем немного времени, и Рафаэль станет непревзойденным портретистом, умеющим передавать не только поразительное сходство, но и индивидуальность своих моделей при помощи цвета, света, деталей. Но пока Рафаэль - скромный ученик в мастерской большого художника.
2. Обручение Девы Марии, 1504
Пинакотека Брера, Милан
Пьетро Перуджино, ставший учителем Рафаэля, - звезда умбрийской школы живописи, один из самых востребованных художников своего времени. Его стиль мелодичен и поэтичен, приятен глазу и проникнут особым лиричным настроением. Образы Перуджино прекрасны и сладостны. Ему свойственны декоративность и равновесие. В атмосфере гармонии и безмятежности - весь Перуджино.
Рафаэль, тонкий и восприимчивый, так точно сумел уловить самую суть искусства своего учителя, что его первые работы можно было принять за шедевры мастера Перуджино.
В 1504 году Рафаэль создает «Обручение Девы Марии», немногим раньше картину с тем же сюжетом (венчание Марии и Иосифа) написал Перуджино.
Перед нами свадебная церемония: Иосиф в присутствии священника протягивает Марии обручальное кольцо.
Рафаэль, следом за учителем, помещает героев в идеальное пространство, созданное по законам линейной перспективы. Позади высится величественный, тоже «идеальный», храм. Однако своим «Обручением» 21-летний ученик превосходит своего учителя в искусстве изображения людей. Взгляните на торжественную статику персонажей Перуджино и на разнообразие характеров и движений у Рафаэля. Согласитесь, герои Рафаэля больше похожи на реальных людей.
Необычайно важно и то, что предшественники Рафаэля, в совершенстве владевшие приемами построения перспективы, выстраивали персонажей как по линейке и на первом, и на втором планах. Рафаэль же изображает присутствующих на свадебном торжестве более реалистично, хаотичной толпой.
Именно «Обручение Девы Марии» стало итогом обучения в мастерской Пьетро Перуджино. Порывистого юношу уже влекла цветущая Флоренция…
3. Автопортрет, 1506
Галерея Уффици, Флоренция
По Италии ходят слухи, будто во Флоренции творится нечто необыкновенное. В главном зале здания городского совета Микеланджело и Леонардо состязаются в искусстве фрески. Рафаэль решает непременно оказаться на месте событий.
В 1504 году Рафаэль прибывает во Флоренцию, у него руках рекомендательное письмо от его покровительницы, Джованны Фельтриа делла Ровере правителю Флорентийской республики Пьеру Содерини. Представьте, как Рафаэль идет в палаццо Веккьо и останавливается, пораженный, на площади Синьории. Перед ним величайшее произведение искусства - Давид, скульптура невиданной красоты и мастерства. Рафаэль поражен, ему не терпится встретиться с Микеланджело.
Следующие четыре года он проживет во Флоренции. Этот этап станет для него временем упорного труда, дисциплины и пристального изучения искусства Микеланджело и Леонардо. Рождался его уникальный стиль. Несомненно, Рафаэль не стал бы Рафаэлем без этих непростых для него лет напряженной работы.
Позже Вазари напишет: «Те приемы, которые он увидел в работах Леонардо и Микеланджело, заставили его работать еще упорнее, чтобы извлекать из них невиданную пользу для своего искусства и своей манеры».
23-летний художник пишет свой автопортрет, пока еще проникнутый лиричными чертами умбрийской живописи. Этот образ переживет века. Именно таким, нежным, порывистым и вечно юным, навсегда останется Рафаэль для потомков.
4. Портреты Аньоло Дони и Маддалены Строцци, 1506
Палаццо Питти, Флоренция
Мягкий нрав, безупречные манеры и удивительная легкость в общении позволяли Рафаэлю добиваться благосклонности влиятельных покровителей и богатых заказчиков, дружбы с самыми разными людьми и популярности у женщин. Ему удалось расположить к себе даже Микеланджело и Леонардо, каждого из которых природа наделила великим даром и настолько тяжелым характером, что многие предпочитали держаться от них подальше.
Одним из важных заказчиков для Рафаэля в его флорентийский период стал Аньоло Дони, богатый торговец тканями, меценат и коллекционер произведений искусства. В честь свадьбы с Маддаленой Строцци он заказывает парный портрет. Подобную роскошь, могли себе позволить лишь немногие.
Для Рафаэля-портретиста важным было не только умение передать внешнее сходство, но и характер. Достаточно одного взгляда на портрет Аньоло Дони, и становится понятно, что перед нами влиятельный и сильный человек, об этом говорит и его властная поза, и умный, спокойный взгляд. Он одет добротно и скромно, не стремится к показной роскоши. Скорее всего, его интересы разнообразны: его привлекает торговля, политика, искусство, литература, наука. Он воплощение идеального человека эпохи Возрождения, но вместе с тем это не обобщенный собирательный образ, а живой, узнаваемый современниками флорентиец.
Того же эффекта Рафаэль добивается в изображении Маддалены Строцци. С одной стороны, перед нами богатая горожанка, гордая и высокомерная, с другой - молодая женщина, невеста. Изящное дерево призвано подчеркнуть мягкий характер новобрачной. Особым смыслом наделена и подвеска на шее Маддалены, возможно, свадебный подарок Аньоло: драгоценные камни указывают на жизненную силу, крупная жемчужина - на чистоту и непорочность невесты.
В это время Рафаэль ищет себя и свой стиль, он очарован Джокондой, которую совсем недавно закончил Леонардо. Своей Маддалене он придает схожую позу и увлеченно ищет свои способы наполнить портрет магнетизмом. Рафаэль станет мастером психологического портрета, но позже, в период своего расцвета в Риме.
5. Немая (La Muta), 1507
Национальная галерея Марке, Урбино
Этот камерный портрет действительно необычен. Художник не дает никаких явных намеков, и то, что перед нами женщина, лишенная способности говорить, следует лишь из названия. Самое поразительное в этом портрете - это то ощущение, что от него исходит. Немота героини чувствуется по выражению лица, по взгляду, по бездействующим, плотно сжатым губам. В этом заключен выдающийся талант Рафаэля: он не только знаком с мельчайшими чертами и оттенками человеческой натуры, но и способен точно передать свои знания и наблюдения языком живописи.
6. Мадонна со щеглёнком, 1507
Рафаэль потерял мать в раннем детстве. Тонкий и ранимый, он всю жизнь чувствовал острую потребность в материнской любви и нежности. И конечно, это нашло отражение в его искусстве. Мадонна с младенцем - один из самых важных сюжетов для Рафаэля. Исследовать взаимоотношения между матерью и ребенком он будет постоянно. Во Флоренции за 4 года он напишет более 20 картин на тему «Мадонна с младенцем». От статичных, проникнутых перуджиновским настроением (такова его Мадонна Грандука, которую вы можете увидеть на выставке в Пушкинском музее), до зрелых, наполненных чувствами и жизненной силой.
Одна из таких картин - «Мадонна со щеглёнком». Перед нами Дева Мария, младенец Иисус и Иоанн Креститель, передающий ему щеглёнка, символ страшных испытаний Спасителя.
С «Мадонной со щеглёнком» связана любопытная история, рассказанная Джорджо Вазари: «Величайшая дружба связывала Рафаэля и Лоренцо Нази, для которого, только в эти дни поженившегося, он написал картину с изображением младенца Христа, стоящего у колен Богоматери, и молодого Св. Иоанна, весело протягивающего ему птичку, к величайшей радости и к величайшему удовольствию и того, и другого. Оба они образуют группу, полную какой-то ребячливой простоты и в то же время глубокого чувства, не говоря о том, что они так хорошо выполнены в цвете и так тщательно выписаны, что кажутся состоящими из живой плоти, а не сделанными при помощи красок и рисунка. Это же относится и к Богоматери с её благостным и поистине божественным выражением лица, да и в целом - и луг, и дубрава, и все прочее в этом произведении в высшей степени прекрасно. Картина эта хранилась Лоренцо Нази при жизни его с величайшим благоговением, как в память Рафаэля, бывшего его ближайшим другом, так и ради достоинства и совершенства самого произведения, которое, однако, чуть не погибло 17 ноября 1548 года, когда от обвала горы Сан-Джордже обрушился вместе с соседними домами и дом самого Лоренцо. Cын означенного Лоренцо и величайший ценитель искусства, обнаружив части картины в мусоре развалин, приказал воссоединить их как можно лучше».
7. Афинская школа, 1509–1510
Апостольский дворец, Ватикан
В 1508 году Рафаэль прибывает в Рим по приглашению Папы Юлия II и снова оказывается в центре невероятных событий: великий Микеланджело расписывает потолок Сикстинской капеллы, Браманте, главный папский архитектор, перестраивает собор Святого Петра, а в Станцах (комнатах Папы) работают видные художники своего времени: Лоренцо Лотто, Перуцци, Содома, Брамантино, а также бывший учитель Рафаэля, Пьетро Перуджино.
Слухи о божественном таланте молодого художника дошли и до Юлия II, который вознамерился во что бы то ни стало украсить свое правление выдающимися произведениями искусства. Желая проверить Рафаэля, Папа поручил ему заняться комнатой, предназначенной для своей личной библиотеки. Начав работу, Рафаэль так поразил Юлия II, что тот распорядился выгнать всех работавших в других комнатах художников, разрушить созданные ими фрески и поручить весь проект одному лишь 25-летнему Рафаэлю. Так началась история Рафаэлевых Станц.
Самой знаменитой фреской по праву считается «Афинская школа», которая занимает стену Станцы делла Сеньятура, отведенную для собрания книг по философии.
«Афинская школа» - массовая сцена, собрание философов, мудрецов и ученых мужей всех времен в Идеальном храме Мудрости (архитектурное пространство, в котором собраны персонажи перекликается с проектом собора Святого Петра, который в это самое время возводится по проекту Браманте). В центре фрески Платон и Архимед. Первый указывает на небо, одним лишь жестом выражая суть своей идеалистической философии, второй - на землю, подчеркивая важность естественных наук и познания.
Кроме того, «Афинская школа» - место встречи Диогена, Сократа, Пифагора, Гераклита, Евклида, Эпикура, Зороастра и других выдающихся деятелей.
Интересно и то, что три самых важных творца Высокого Возрождения также изображены на собрании «Афинской школы». Если присмотреться, то в Платоне вы узнаете Леонардо да Винчи, в могучем титане-Гераклите, что сидит на ступенях, облокотившись о глыбу мрамора, - Микеланджело, самого Рафаэля ищите вторым справа в первом ряду.
За годы работы над Станцами Рафаэль становится знаменитостью, самой яркой звездой Рима. После смерти Браманте Рафаэль назначен главным архитектором собора Святого Петра и главным хранителем римских древностей. Он окружен покровителями, заказчиками, учениками, друзьями и прекрасными женщинами.
8. Портрет Бальдассаре Кастильоне, 1514–1515
Лувр, Париж
В Риме Рафаэль пишет портрет своего друга и мецената Бальдассаре Кастильоне. Взгляните на это необыкновенное лицо и вообразите, как далека нынешняя манера художника от сладостного стиля Перуджино, как ловко сумел художник переплавить приемы Леонардо и Микеланджело, создав свой уникальный почерк!
Граф Бальдассаре Кастильоне - философ, поэт, дипломат, один из самых образованных людей своего времени. К тому же он был известен мягкостью, кротостью и уравновешенностью характера. Именно эти качества по мнению самого Рафаэля отличали идеального человека Возрождения.
С картины на нас смотрит приветливый, немного задумчивый зрелый мужчина. Он одет скромно, но с большим вкусом. Лицо его спокойно и гармонично, взгляд проницательный и открытый. При всей внешней простоте, портрет этот наделен особым магнетизмом и психологической глубиной, сопоставимой с эффектом, что производит на зрителей изображение Моны Лизы.
9. Форнарина, 1518–1519 (слева)
Палаццо Барберини, Рим
О личной жизни Рафаэля ходили самые разные слухи. По некоторым из них, художник был распутником и скончался в 37-летнем возрасте от сифилиса, по другим, менее скандальным, от лихорадки. В любом случае, Рафаэль постоянно находился в центре женского внимания, и можно только догадываться, женщины какого происхожденияи рода занятий позировали для образов его нежных мадонн и нимф.
Долгое время личность черноглазой красавицы с портрета «Форнарина» была неизвестной. Вазари предполагает, что это портрет «…женщины, которую он очень любил до самой смерти, и с которой он написал портрет настолько прекрасный, что она была на нем вся как живая».
Несколькими годами ранее Форнарина позировала Рафаэлю для еще одного шедевра «Дама под вуалью». Если присмотреться, то головные уборы и Форнарины, и Дамы под вуалью скрепляет одна и та же заколка, возможно, подарок Рафаэля.
По легенде, Рафаэль встретился с Форнариной, дочерью пекаря (форнарина - с ит. «булочница»), когда работал над фресками виллы Фарнезина. Тогда красавица, вроде как, собиралась замуж, но Рафаэль выкупил её у отца и поселил в доме, где и встречался с ней, пока их не разлучила смерть. Ходили слухи, что именно Форнарина погубила Рафаэля. Говорили также, что после его смерти она ушла в монастырь от горя, или что она вела настолько развратный образ жизни, что была насильно пострижена в монахини.
10. Сикстинская мадонна, 1513–1514
Галерея старых мастеров, Дрезден
« Одной картины я желал быть вечно зритель…» - писал А. C. Пушкин о самой знаменитой Мадонне Рафаэля.
Именно в «Сикстинской мадонне» Рафаэлю удалось достичь вершины своего мастерства. Картина эта поразительна. Распахнутый занавес являет нам небесное видение: окруженная божественным свечением, Дева Мария спускается к людям. У нее на руках младенец Иисус, в лице её нежность и тревога. Кажется, что всё в этой картине: и сотни ангельских лиц, и почтительный жест святого Сикста, и смиренная фигура Святой Варвары, и тяжелый занавес - созданы для того, чтобы мы ни на секунду не могли отвести взгляд от лица Мадонны.
И конечно, Рафаэль не был бы Рафаэлем, если бы в прекрасном образе Марии не были бы заметны черты его Форнарины.
Рафаэль скончался в Риме 6 апреля (в день своего Рождения) 1520 года в возрасте 37 лет в зените своей славы.
Много веков спустя, изучая искусство Рафаэля, Пабло Пикассо скажет: «Если Леонардо обещал нам рай, то Рафаэль нам его подарил!»
Так и хочется подняться по этой лестнице вслед за этим юношей. Да, мне тоже. Мы находимся в Художественном музее Филадельфии. Перед нами картина Чарльза Уилсона Пила «Группа на лестнице». Это портрет его двух сыновей – Рафаэля и Тициана Пила. Это известные имена. Художник называл своих детей в честь выдающихся европейских живописцев. И ученых. Это была удивительная личность. Да, это был удивительный человек и он создал изумительный портрет. Портреты в полный рост, как правило, ассоциируются у нас с изображениями королей, представителей аристократии и великих исторических деятелей, а здесь Пил изобразил двух своих сыновей, которые словно приглашают нас последовать за ними вверх по лестнице. Он писал эту картину для своего музея, который стал одним из первых музеев в Америке. Это был одновременно музей искусства и музей науки. Среди наиболее известных экспонатов музея были кости мастодонта. Важно понимать значение музея науки и искусства для молодой республики. Это была попытка создать просветительское учреждение. Впервые со времен зарождения демократии на карте мира появилось демократическое государство. Это была эпоха великих свершений. Пил осознавал важность образования и просвещения народных масс. Только так народ мог научиться принимать разумные решения. Поэтому Пил учредил «Колумбиану» – первую в Америке настоящую художественную школу, а еще через 10 лет основал Пенсильванскую академию изящных искусств. Кроме того, как уже было сказано, он создал один из первых американских музеев. Мы рассказали о достижениях Пила, но не упомянули о его веселом нраве, который чувствуется и в этой картине. Это правда. В этой картине художник создает иллюзию реальности, и, что самое примечательное, он добивается этого не только за счет реалистичности изображения своих сыновей и этой замечательной лестницы, но и с помощью оригинального приема: первая и частично вторая ступеньки – это не изображение, а настоящие ступеньки, которые настолько органично вписываются в пространство картины, что поначалу даже не понимаешь, что есть что. Итак, первая ступень и подъём следующей ступеньки на самом деле сделаны из дерева. Они настоящие, а не нарисованные. Да, эта иллюзия необычайно убедительна. Увидев эту работу, не сразу понимаешь, что это картина. Создается ощущение, что сквозь проем в стене перед нами открывается какое-то новое пространство и лестница, манящая подняться вверх. Возникает впечатление, что, поднимаясь по этой лестнице, дети обернулись на чей-то голос, возможно, на голос своего отца, и застыли на мгновение… …словно услышав: «Обождите минутку». Верно, и это создает ощущение сиюминутности, а также реалистичности архитектурного пространства, причем это впечатление усиливается не только благодаря ступенькам, но и за счет рамы картины, которая напоминает характерную для того времени дверную коробку. С этой же целью художник изображает здесь оброненный кем-то билет из музея Пила. Здесь есть характерная американская черта – художник создает произведение искусства для простых людей. Мне нравится, как живописец изобразил в ракурсе колено мальчика, торчащее из-за дверного проема, где на него падает свет. Пил также любил сочетать овальные и округлые формы с прямыми линиями. Например, округлые пятна красок на овальной палитре, круглые пуговицы, круглой формы глаза и округлые узоры обоев на заднем плане гармонично сочетаются здесь со строгими линиями ступеней, а также с линиями камзола юноши. Это подлинная игра линий и форм, создающая иллюзию. Картина выполнена в поистине виртуозной технике, но при этом в ней столько легкости, игривости и непринужденности что она просто манит к себе. В ней чувствуется демократизм. Посмотрите, как убедительно изображены здесь тени, создающие еще большую иллюзию правдоподобия. И это касается не только едва заметной тени от билета, лежащего на второй ступени лестницы. Взгляните на фигуру мальчика, стоящего сверху. Часть его лица покрыта тенью от дверной коробки. Это выглядит очень реалистично благодаря приёму, который в европейском искусстве известен как тромплей. Он используется для создания оптической иллюзии. Один искусствовед назвал эту картину первым образцом самобытной американской живописи, что неудивительно. Художник проявляет здесь большую оригинальность и изобретательность, играя с нашим восприятием реальности и живописного пространства. В результате перед нами удивительная картина – неотъемлемая часть культуры недавно зародившегося государства. Subtitles by the Amara.org community
7 историй о взаимоотношениях художника со знаменитыми современникамиКто был другом Рафаэлю, а кто - врагом? И что связывало «по жизни» художника с теми, кому он проектировал капеллы, расписывал лоджии и кого изображал на своих картинах и фресках?
Рафаэль Санти. Двойной портрет. Автопортрет с другом (с Джулио Романо?).
1518, 99×83 см
Чтобы пересчитать автопортреты Рафаэля Санти, исключая спорные, хватило бы пальцев одной руки. Но вот что удивительно: на единственном зрелом автопортрете (если позволительно говорить о зрелости для человека, умершего в 37) Рафаэль пишет себя на втором плане, а вперёд выдвигает кого-то другого. Кого-то, кому он дружески кладёт руку на плечо и как бы подталкивает по направлению к зрителю: на него, дескать, смотрите - не на меня!
И по сей день остаются неясными две вещи. Первая - кто этот человек? А вторая - что это за причуда? Что за необъяснимая творческая прихоть заставила Рафаэля, одного из трёх ренессансных титанов, самоумалиться до такой степени, чтобы выпустить в центр, на передний план собственного портрета (а автопортрет ведь всегда - попытка самопознания) другого человека?
Гипотез о том, кто бы это мог быть, выдвигалось немало, и каждая стоит остальных. Приятель Рафаэля и автор скандальных эротических сонетов Пьетро Аретино? Богатый коллекционер-нумизмат Бранконио дель Аквила, камерленг (администратор) папы римского и впоследствии исполнитель завещания Рафаэля? Архитектор Антонио да Сангалло (младший), с которым Рафаэль пересекался в Риме? Его талантливый, но самовольный ученик Джулио Романо? Его учитель фехтования? Кто?..
Версий много - доказательств мало или нет совсем. И картину стали называть обобщенно: «Автопортрет с другом».
Вообще, «Рафаэль и дружба» - это почти такое же бесспорное тождество, как «Рафаэль и гармония». Более благорасположенного к людям художника, чем Рафаэль, история просто не знала. «Говорят, что стоило кому-нибудь из знакомых или даже незнакомых ему живописцев попросить его о каком-либо нужном ему рисунке, как он тотчас же бросал свою работу, чтобы помочь товарищу. А держал он при себе в работе всегда множество людей, помогал им и наставлял их с любовью, которую обычно питают не к художникам, а к родным детям», свидетельствует Вазари.
О некоторых друзьях, заказчиках, покровителях, учениках и даже недругах Рафаэля мы, к счастью, знаем гораздо больше, чем о загадочной фигуре с автопортрета. Артхив подготовил материал об этих людях, с чьими жизнями так плотно переплелась биография художника, что без них могло и не появиться самых значительных шедевров Рафаэля.
Папа Юлий II, в миру Джулиано делла Ровере (1443-1513)
Рафаэль Санти. Портрет Папы Юлия II
1512, 108.7×81 см
Кто он был для Рафаэля? Начальник, работодатель, патрон.
Кем остался в истории? Римским папой, который позиционировал себя преемником Юлия Цезаря, и восстановил репутацию Церкви, сильно пострадавшую при его преемнике из рода Борджиа.
Взаимоотношения с Рафаэлем. Несмотря на то, что на портрете Рафаэля Юлий II выглядит дряхлым, болезненным и смиренным, на самом деле это был один из самых воинственных пап на римском престоле. Время его понтификата запомнилось нескончаемой чередой войн. Рим воевал то с Венецией, то с Францией, и в результате существенно расширил свои границы. В некоторых сражениях Юлий II принимал личное участие, неся впереди себя Святые Дары и вдохновляя на подвиги.
Рафаэля познакомил с папой Юлием II архитектор Ватикана Донато Браманте - как и Рафаэль, он был родом из Урбино и, возможно, даже состоял с Санти в дальнем родстве. Молодой Рафаэль был тогда далеко не самым знаменитым итальянским художником, но ему улыбнулась удача - стать любимым художником папы. Он, что называется, оказался «в нужное время и в нужном месте».
Взойдя на римский престол, Юлий II первым делом пожелал избавиться от всего, что напоминало о прошлом папе Александре VI (Родриго Борджиа), осквернившем Рим распущенностью, коррупцией и даже, поговаривали, кровосмесительной связью с дочерью Лукрецией. Юлий II заявил: «Все портреты Борджиа должны быть покрыты чёрным крепом, все гробницы Борджиа должны быть вскрыты, а их тела отправлены обратно туда, откуда они пришли - в Испанию» . Новый папа решил полностью изменить облик своего дворца, чтобы ничего не напоминало о ненавистном предшественнике. Для этого со всех концов Апеннин были собраны достойнейшие, знаменитейшие художники, которые взялись заново декорировать папские апартаменты.
Однажды с утра папа Юлий II производил смотр работ во дворце, находясь в раздраженном расположении духа. Он без удовольствия рассматривал всё, что уже успели нанести на стены приглашённые мастера. И вдруг остановился перед люнетом, в который Рафаэль вписал «Афинскую школу». Поражённый папа долго разглядывал её, а потом распорядился сбить другие фрески со стен и уволить всех остальных художников. «А ты, мой мальчик, работай, - обратился он к Рафаэлю. - Вижу, только ты один понимаешь, что делаешь» .
С тех пор Юлий II называл Рафаэля исключительно «наш любезный сын». Художник не только расписал для Юлия II ватиканские станцы (ит. stanza - комната), но и когда воинственный папа своим указом учредил Швейцарскую гвардию (вот уже более пяти столетий именно она отвечает за безопасность Ватикана и лично папы), Рафаэль, согласно легенде, разработал для солдат форму.
Папа Лев Х, в миру Джованни Медичи (1475 – 1521)
Рафаэль Санти. Портрет папы Льва Х с кардиналами Джулио Медичи и Луиджи Росси.
1518, 155.2×118.9 см
Кто он был для Рафаэля? Новый шеф.
Кем остался в истории? Папой, который за увеселениями и развлечениями «проморгал» появление в Европе протестантизма.
Взаимоотношения с Рафаэлем. В 1513-м году папа Юлий II умер, и его сменил Лев Х. Новый начальник нередко проводит кадровые рокировки и расставляет на ключевые позиции собственных людей, так было всегда, но 30-летнего Рафаэля эта опасность миновала: он, как и прежде, остался первым художником Ватикана. Всё-таки новый папа был сыном знаменитого мецената, Лоренцо Медичи Великолепного - он понимал цену Рафаэлю.
Говорят, как только Джованни был избран папой, он сказал брату Джулиано Медичи: «А вот теперь мы повеселимся на славу!» На смену эпохе Юлия II с её пафосом собирания итальянских земель под эгидой Рима опять наступила эра расточительства и праздности. Рафаэлю в этой связи работы только прибавилось. То он проектировал для нового папы охотничий домик, то днём и ночью был занят росписями грандиозных Ватиканских лоджий, потом папа Лев Х придумал украсить дворцы Ватикана златоткаными шпалерами - и Рафаэль принялся за эскизы шпалер. Если папа задумывал феерические представления, декорации поручались Рафаэлю. В 1514-м году португальский король прислал в подарок папе слона. Гиганта назвали Анноне. Лев Х слона обожал и велел выстроить ему вольер прямо под окнами своей опочивальни. Когда бедняга, не вынеся нервной обстановки вечного карнавала, околел, папа потребовал от Рафаэля написать любимого покойного слона на одной из внешних стен.
Кардиналы опять, как при Борджиа, соревновались в роскоши. От богатств, стекавшихся в ватиканскую казну при папе Юлии II, скоро остались одни воспоминания. Образ жизни хозяев Ватикана при папе Льве Х стал таким, что однажды, когда двое визитёров мастерской Рафаэля заметили, что у святых на его картине слишком красные лица, художник ответил: «Они краснеют, глядя на вас - римских кардиналов». Правда, и Рафаэлю грех было жаловаться: при папе Льве Х он стал очень богат, построил себе дворец по собственному проекту. Вазари пишет, что Рафаэль стал жить «не как художник, а по-княжески».
Когда Рафаэль умер, Лев Х оплакивал его почти как сына.
Микеланджело Буонаротти (1475-1564)
Микеланджело Буонарроти. Автопортрет
Кто он был для Рафаэля? Соперник.
Кем остался в истории? Величайшим художником и скульптором эпохи Возрождения и, отчасти, барокко (благодаря долгой жизни Микеланджело, прожившего 89 лет).
Взаимоотношения с Рафаэлем. Рафаэль впервые услыхал о Микеланджело и Леонардо да Винчи в Сиене, куда приехал поработать как ученик Перуджино. Рафаэлю было меньше 20-ти. Леонардо был старше его на 31 год, а Микеланджело - на 8, оба жили во Флоренции и уже тогда были легендами. Наслушавшись разговоров об их непревзойдённой «новой манере», Рафаэль помчался во Флоренцию. Там он впервые встретился с Микеланджело, чуть позднее оба гения оказались в Риме. Но ни симпатии, ни тем более дружеского притяжения между ними не возникло.
Отношения Рафаэля и Микеланджело всегда оставались натянутыми. Была ли это ревность? Соперничество? Зависть? Семён Брилиант, написавший биографии обоих, рассуждает: «Они никогда не могли сойтись дружески. Молодой, счастливый избытком юношеской силы, прекрасно принятый при папском дворе Рафаэль не мог завидовать больному, надломленному и удрученному гневной скорбью Микеланджело… С другой стороны, Микеланджело, хотя и не любил Рафаэля, отчасти инстинктивно, опасаясь умаления собственной славы, отчасти как больной, вообще с неудовольствием видящий силу и здоровье, был слишком благороден, чтобы вредить Рафаэлю и чернить его» .
Микеланджело по складу личности был бунтарь и одиночка, а Рафаэля вечно сопровождала восторженная толпа последователей и поклонников. Они старались избегать друг друга, но это было непросто: «коворкингом, офисом, опенспейсом» обоих был Ватикан. Встретив однажды в его высоких галереях Рафаэля в окружении учеников, Микеланджело едко заметил: «Вечно вы ходите со свитой, как генерал» . Рафаэль парировал: «А вы всегда один - как палач» .
Вскоре неуживчивый Микеланджело рассорится с папой Юлием II, заморозившим финансирование Сикстинской капеллы из-за очередной военной авантюры, и сбежит из Рима. А капеллу с почти законченными росписями потребует запереть до его возвращения, чтобы его фрески не увидел и не использовал в работе Рафаэль.
Вернувшись в 1511-м году в Ватикан, Микеланджело узнает, что на переднем плане своей «Афинской школы» Рафаэль изобразил его в образе Гераклита Эфесского - и среди остальных пяти десятков персонажей грандиозной фрески только Микеланджело-Гераклит совершенно, прямо-таки тотально одинок. Но на правду - что ж обижаться? Обида была в другом. По резко возросшему мастерству соперника Микеланджело догадался: Браманте «по блату» всё-таки открывал для него Сикстинскую капеллу…
Агостино Киджи (1465-1520)
Рафаэль Санти. Триумф Галатеи. Фрагмент: похищение
1510-е
Кто он был для Рафаэля? Самый богатый клиент.
Кем остался в истории? Банкиром, кредитовавшим Чезаре Борджиа, семейство Медичи и римских пап; в историю искусства сиенского предпринимателя Агостино Киджи привела «элитная недвижимость» - расписанная для него Рафаэлем Вилла Фарнезина.
Взаимоотношения с Рафаэлем. Портрета Агостино Киджи Рафаэль, к сожалению, не оставил, поэтому как выглядел «пакетный акционер» Ватикана, мы не знаем. Но существует предположение, что в знаменитой фреске «Триумф Галатеи» для Виллы Фарнезина Рафаэль изобразил Киджи в образе брутального Тритона (мужчины-рыбы), а его обнажённую пленницу-нимфу написал с любовницы Киджи - известной на весь Рим куртизанки Империи.
По воспоминаниям современников, Рафаэль и Агостино Киджи дружили, что неудивительно: Рафаэль был не только человеком дружелюбно-притягательным, но и чрезвычайно светским.
Но дружба дружбой, а деньги - врозь. Однажды Рафаэль выполнил за 500 монет несколько фресок для Киджи, и, закончив, неожиданно потребовал от заказчика удвоить оплату. Управляющий Агостино Киджи по имени Джулио Боргези поначалу отказался: что за безумный каприз? Рафаэль не уступал. «Призовите экспертов - и вы увидите, насколько умеренны мои требования!» - аргументировал он.
Тогда прожжённый Боргези, знавший об антипатии к Рафаэлю Микеланджело, пригласил быть экспертом его. Буонаротти пришёл, не спеша и молча осмотрел фрески соперника и перевёл мрачный взгляд на Боргези. Указав пальцем на голову сивиллы, он заявил: «Одна только эта голова стоит сто монет, а остальные не хуже» . Он недолюбливал Рафаэля, но не мог позволить себе необъективности. Узнав об оценке Микеланджело, Агостино Киджи велел управляющему немедленно уплатить Рафаэлю требуемую сумму.
Вазари сообщает одну очень деликатную деталь о взаимоотношениях богатея и художника: «Когда Агостино Киджи, его дорогой друг, заказал ему роспись передней лоджии в своем дворце, Рафаэль, влюбленный в одну из своих женщин, не был в состоянии работать с должным усердием» .
Любовное томление (предположительно, страсть к юной Форнарине, дочери булочника) так вымотало Рафаэля, что он наотрез отказался работать дальше. Киджи взывал к его разуму и совести, напоминал, что он уже заплатил наперёд, но ничего не помогало: амурный дурман парализовал волю художника. «И доведённый до отчаяния Агостино, - рассказывает Вазари, - через посредство других, собственными усилиями и всякими другими способами с большим трудом добился того, чтобы женщина эта постоянно находилась при Рафаэле, там, где он работал, и только благодаря этому работа была доведена до конца» .
Бальдассаре Кастильоне (1478-1529)
Рафаэль Санти. Портрет графа Бальдассаре Кастильоне
1515, 82×67 см
Кто он был для Рафаэля? Конфидент, близкий друг.
Кем остался в истории? Талантливым дипломатом и писателем, создавшим один из главных литературных портретов эпохи - трактат «Придворный».
Взаимоотношения с Рафаэлем. Задолго до того, как оба - и Бальдассаре, и Рафаэль - связали свою судьбу с Римом (где Кастильоне выполнял дипломатические поручения), оба они принадлежали к одному светскому кругу, к одной «тусовке» - урбинской.
При дворе герцога Урбино Гвидобальдо Монтефельтро и его жены Элизабетты Гонзага в конце XV века сложилось рафинированнейшее общество. По мотивам остроумных бесед, которые там велись, и под впечатлением самого урбинского изысканного образа жизни Бальдассаре Кастильоне сочинил знаменитый трактат «Придворный» - собирательный портрет идеального ренессансного человека. «В придворном всё должно быть прекрасно» , убеждал Кастильоне. Ум, красота, грация, если они не даны от природы, могут быть воспитаны упражнениями: плаванием, танцами, верховой ездой. Идеальный придворный - одновременно воин и рыцарь, он должен быть сведущ в литературе и истории, разбираться в музыке и искусстве и - едва ли не главное - в обществе он должен вести себя так, словно всё даётся ему исключительно легко. Некоторые убеждены, что, создавая «Придворного», Бальдассаре держал в уме Рафаэля - светского, благородного, грациозного, что и говорить, идеального.
О доверительности отношений между Рафаэлем и Бальдассаре говорит откровенный тон их переписки. «Для того чтобы нарисовать одну красивую девушку , - сообщал Рафаэль в письме к Кастильоне, - я должен увидеть много красавиц. Однако если бы ты был рядом, проблема выбора самой красивой из них не стояла бы так остро: ты помог бы мне. А так, поскольку рядом со мной нет истинных ценителей (как нет и истинно красивых женщин), - я должен придумывать красавиц сам» .
Портрет Бальдассаре, написанный Рафаэлем и теперь хранящийся в Лувре, считается вершиной портретного творчества Рафаэля. А рафаэлевский портрет Элизабетты Гонзага Бальдассаре Кастильоне захватил с собой в Англию, куда надолго уезжал с дипломатической миссией. Он был платонически влюблён в утончённую и глубоко несчастную в браке герцогиню (об этом можно подробнее прочитать здесь) и спрятал портрет возлюбленной под зеркалом, чтобы смотрясь в него, мысленно соединять себя с ней.
Джулио Романо (1492-1556)
Джулио Романо. Автопортрет
1540, 55×41 см
Кто он был для Рафаэля? Непутёвый ученик.
Кем остался в истории? Художником, сформировавшимся в краткую эпоху Высокого Ренессанса и резко свернувшим в кризисное искусство маньеризма.
Взаимоотношения с Рафаэлем. Многочисленные ученики Рафаэля просто обожали, среди них было немало «крепких специалистов», но учителя не превзошёл никто. Самым, пожалуй, известным из учеников Рафаэля стал Джулио Питти по прозвищу Романо, что означало «римлянин».
Рафаэль доверял Джулио самые серьёзные капитальные работы в Ватикане. Романо помогал ему в оформлении ватиканских станц Элиодора и дель-Инчендио, некоторые фрески на Вилле Фарнезина, принадлежавшей банкиру Агостино Киджи, тоже были созданы им. Даже написать погибшего слона Льва Х (та еще задачка!) Рафаэль с облегчением поручил безотказному ученику. Когда Рафаэль внезапно умрёт, завершать его неоконченные работы тоже доверят Джулио Романо. Он, например, дописал последнюю картину Рафаэля «Преображение», за что получал впоследствии упрёки: чрезмерная аффектированная жестикуляция слепого мальчика, написанного Романо, нарушала спокойную гармонию Рафаэля (вот фрагмент, как предполагают, дописанный Романо).
Но потом в ученика «божественного» Рафаэля словно вселился бес.
«Началось же все с того, - поясняет поэт и философ Константин Кедров, - что лучший ученик Рафаэля Джулио Романо поссорился с папой Климентом VII и в отместку за неуплату взял да и расписал порнографическими фресками зал Константина в Ватиканском соборе. Представляете, что было бы, если бы нечто подобное изобразил какой-нибудь глазунов в мраморном зале храма Христа Спасителя!»
Фрески быстро закрасили, но другой ученик Рафаэля - Маркантонио Раймонди - успел срисовать их и растиражировать в виде гравюр, а поэт и друг Рафаэля Пьетро Аретино сопроводил каждую из любовных поз соответствующим сонетом (вы наверняка слышали о «Позах Аретино«). Власти не оставили оскорбление общественной нравственности безнаказанным: Марантонио был заключён в тюрьму, а Романо бежал из Рима в Мантую и вынужден был долго скрываться.
Но всё же, несмотря на его «дела, омерзительные во всех отношениях» (как с видом святоши выражается Вазари), человеком Джулио Романо был талантливым. В Пушкинском музее в Москве есть женский портрет Романо, где, как предполагают, изображена легендарная возлюбленная Рафаэля Форнарина, не отличавшаяся строгой нравственностью. Подражал ли Романо только искусству Рафаэля или же попытался «пойти по стопам учителя» и в делах сердечных - история умалчивает.
Рафаэль Санти. Форнарина
Джулио Романо. Дама за туалетом (Форнарина?)
Пьетро Бембо (1470-1547)
Рафаэль Санти. Портрет Пьетро Бембо (Портрет кардинала Пьетро Бембо в юности)
1506, 54×39 см
Кто он был для Рафаэля? «Двойник».
Кем остался в истории? Одним из лучших литераторов своего времени, автором «Азоланских бесед». В зрелости сделался кардиналом.
Взаимоотношения с Рафаэлем. Довольно долго, и этот факт фиксируют старые каталоги, портрет Пьетро Бембо считали автопортретом Рафаэля. И ведь действительно - так много общего со знаменитым ранним автопортретом: поза, спокойно-изучающий взгляд, берет, каштановые волосы до плеч, длинная изящная шея, несколько женственный тип красоты.
А в биографиях художника Рафаэля Санти и поэта Пьетро Бембо количество параллелей просто обескураживает. Оба были щедро одарены природой грацией, красотой, обаятельной обходительностью, талантами. Оба являлись не только знатными людьми, но и «наследственными интеллигентами»: отец Рафаэля Джованнни Санти был художником и устроителем придворных праздников в Урбино, отец Пьетро Бернардо Бембо - энтузиастом итальянской литературы и инициатором установки памятника Данте в Равенне. Оба в 1500-х годах оказались в Урбино, в высококультурной атмосфере двора Монтефельтро, а в 1510-х попали в Рим и почти одновременно получили от папы Юлия II высокие должности: Рафаэль - титул писаря папских указов, а Пьетро - составителя папских булл (проще говоря, секретаря). Оба совершенствовали образование во Флоренции. Оба писали стихи. Оба воспевали - каждый своими средствами - возвышенную, в духе неоплатонизма, любовь. Оба примеривали кардинальские шляпу и мантию: о Рафаэле накануне его смерти ходили настойчивые слухи, что его вот-вот сделают кардиналом, а поэт Бембо кардиналом в 1539-м году всё-таки стал.
Широко известен факт, что эпитафию Рафаэлю, украсившую его надгробие в Пантеоне, сочинил Пьетро Бембо: «Здесь покоится тот самый Рафаэль, при жизни которого мать-природа, прародительница всего сущего, опасалась быть превзойдённой, а после его смерти едва не умерла от печали» .
Но от чего умер Рафаэль? Вазари говорит - от любви: «И вот однажды после времяпрепровождения еще более распутного, чем обычно, случилось так, что Рафаэль вернулся домой в сильнейшем жару, и врачи решили, что он простудился, а так как он в своем распутстве не признавался, ему по неосторожности отворили кровь, что его ослабило до полной потери сил, в то время как он как раз нуждался в их подкреплении. Тогда он составил завещание и первым делом, как христианин, отпустил из дому свою возлюбленную, обеспечив ей приличное существование, а затем разделил свои вещи между двумя учениками» .
Еще за 15 лет до смерти Рафаэля, в 1505-м году, в знаменитых «Азоланских беседах» Пьетро Бембо, сам не ведая того, сделает мрачное предсказание, вынеся чувству, которое убьёт Рафаэля, свой литературный вердикт: «Итак, донны, наиболее несомненным является то, что из всех возмущений души нет ни одного столь досадливого, столь тяжелого, столь настойчивого и неистового, такого, которое бы так волновало и кружило, как-то, которое мы называем любовью: писатели иногда называют его огнем, ибо, подобно тому, как огонь пожирает вещи, в которые он входит, так и нас пожирает и разрушает любовь…»
Жан Огюст Доминик Энгр. Рафаэль и Форнарина
Эпилог. Мы так и не знаем достоверно, кого Рафаэль поставил на первое место в автопортрете с другом. Но тут важно не имя, а принцип. Автопортрет - всегда попытка самопознания. Это то, что художник думает о себе. 35-летний Рафаэль за 2 года до смерти оставил живописное высказывание - очень личное и откровенное. Разместив себя на периферии автопортрета, он будто бы говорит: вот я, Рафаэль Санти, человек, для которого дружба и любовь (то есть способность поставить другого впереди себя) были превыше всего.
Искусство Италии 16 века. Высокое Возрождение.
Этот портрет был создан художником Рафаэлем Санти в возрасте 22 лет. Размер картины 45 x 33 см, дерево, масло.
Представитель Высокого Возрождения с классической ясностью и возвышенной одухотворенностью воплотил в своих работах жизнеутверждающие идеалы Ренессанса.
Ранние произведения художника («Мадонна Конестабиле», около 1502-1504) проникнуты изяществом, мягким лиризмом. Земное бытие человека, гармонию духовных и физических сил великий живописец прославил в росписях станц (комнат) Ватикана (1509-1517), достигнув безупречного чувства меры, ритма, пропорций, благозвучия колорита, единства фигур и величественных архитектурных фонов. Многочисленные изображения Богоматери («Сикстинская мадонна», около 1513), художественные ансамбли Рафаэля в росписях виллы Фарнезина (1514-1518) и лоджиях Ватикана (1519, с учениками),
а также портреты («Бальдассаре Кастильоне», 1514-1515 и другие) создали идеальный образ человека Возрождения. Рафаэль также проектировал собор
святого Петра, строил капеллу Киджи церкви Санта-Мария дель Пополо (1512-1520) в Риме.
Рафаэль Санти родился в 1483 году в Урбино, который в 15 веке стал одним из центров гуманистической культуры. Первым учителем Рафаэля был, вероятно, его отец Джованни Санти, довольно посредственный живописец, а с 1495 года он учился у местного мастера Тимотео делла Вите. Рано пробудившееся дарование открыло Рафаэлю доступ к урбинскому двору и сосредоточенным вокруг него гуманистическим кругам. Самые ранние дошедшие до нас работы Рафаэля выполнены около 1500-1501 года, то есть примерно в семнадцатилетнем возрасте. Это небольшие по размерам композиции «Святой Себастьян» и «Ангел», а также алтарь семейства Колонна (Нью-Йорк, Музей Метрополитен). Первоначально алтарь предназначался для женского монастыря Сант Антонио в Перудже; в 17 веке алтарь был разделен, средняя доска – из наследия семейства Колонна, люнет (Благословляющий Бог-Отец) и пределла (Моление о чаше) также хранятся в музее Метрополитен.
В 1500 году Рафаэль Санти покинул Урбино и направился в главный город Умбрии Перуджу, где поступил в мастерскую главы умбрийской школы Пьетро Перуджино. Как рассказывает Вазари, Рафаэль настолько глубоко усвоил манеру Перуджино, что работы обоих мастеров было невозможно различить. Ряд произведений учитель и ученик выполнили совместно. В этом сказалось другое специфическое качество молодого Рафаэля Санти – его большая внутренняя гибкость и творческая отзывчивость, способность глубоко и органично вживаться в строй образов различных мастеров. Но при всей близости к Перуджино в самостоятельных произведениях Рафаэля, созданных во время его пребывания в Умбрии, превосходство его дарования очевидно.
Творческий прогресс Рафаэля Санти был настолько быстрым, что мастерская Перуджино вскоре стала для него слишком тесной. В 1504 году молодой живописец перебрался во Флоренцию. Художественная атмосфера Флоренции в эти годы была насыщена новыми веяниями. То было время первых великих созданий Микеланджело и его соперничества с Леонардо в работе над батальными композициями для Зала Совета; именно в этот период принципы искусства Высокого Возрождения начали свое распространение среди все более широкого круга художников.