Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Славянская эпопея - серия из 20 полотен чешского художника Альфонса Мухи , написанная в начале XX века и проникнутая духом славянского единства. Каждое полотно отражает значимые на взгляд автора события из жизни славянского народа. Величина картин была значительна: 6 на 8 метров. Профинансировал этот грандиозный проект американский миллионер Чарльз Крейн. Когда в 1928 году работа была окончена, все картины были переданы Праге .
Список
- Славяне на исконной Родине (чеш. Slované v pravlasti , 1912)
- Праздник Свентовита на острове Руга (чеш. Slavnost Svantovítova , 1912)
- Введение славянской литургии (чеш. Zavedení slovanské liturgie , 1912)
- Болгарский царь Симеон (чеш. Car Simeon , 1923)
- Король Пржемысл Отакар Второй (чеш. Král Přemysl Otakar II , 1924)
- Коронование царя Стефана Душана (чеш. Korunovace cara Štěpána Dušana , 1923)
- Ян Милич из Кромержиржа (англ.) русск. (чеш. Milíč z Kroměříže , 1916)
- Проповедь магистра Яна Гуса в Вифлеемской капелле (чеш. Kázání Mistra Jana Husa v kapli Betlémské , 1916)
- Встреча в Кржижках (чеш. Schůzka na Křížkách , 1916)
- После Грюнвальдской битвы (чеш. Po bitvě u Grunwaldu , 1924)
- После битвы на Витковой горе (чеш. Po bitvě na Vítkově , 1923)
- Пётр Хельчицкий (чеш. Petr Chelčický , 1918)
- Гуситский король Иржи Подебрадский (чеш. Jiří z Poděbrad a z Kunštátu , 1923)
- Николай Зринский защищает Сигет от турок (чеш. Szigetu proti Turkům Mikulášem Zrinským , 1914)
- Печатание Кралицкой Библии в Иванчицах (чеш. Bratrská škola v Ivančicích , 1914)
- Ян Амос Коменский (чеш. Jan Amos Komenský , 1918)
- Гора Афон (чеш. Mont Athos , 1926)
- Присяга чешского общества Омладина под славянской липой (чеш. Přísaha Omladiny pod slovanskou lípou , 1926)
- Отмена крепостного права на Руси (чеш. Zrušení nevolnictví na Rusi , 1914)
- Апофеоз истории Славянства (чеш. Apoteóza z dějin Slovanstva , 1926)
Напишите отзыв о статье "Славянская эпопея"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Славянская эпопея
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Почти 15 лет жизни Альфонс Муха посвятил грандиозному замыслу — циклу картин «Славянский эпос». Художник решил запечатлеть на полотне наиболее значимые события общеславянской истории. Картины были громадные — 6х8 м. Весной 1913 года Альфонс Муха отправился в Россию, чтобы собрать материалы для будущих картин цикла. Художник побывал в Санкт-Петербурге и в Москве, где посетил Третьяковскую галерею. Особенно сильное впечатление на него произвела Троице-Сергиева лавра.
Создание в 1919 году независимого Чехословацкого государства художник встретил с радостью и сразу начал сотрудничать с новой властью — сделал эскизы денежных знаков и почтовых марок для Чехословакии. В том же году в пражском Клементинуме были выставлены первые 11 картин серии «Славянский эпос». Затем картины повезли в Америку, и туда же отправилась вся семья Мухи — на этот раз они пробыли в США два года.
В сентябре 1928 года художник передал картины серии «Славянский эпос» в собственность городу Праге. Место для них нашли не сразу. Сначала их выставили в новом Дворце промышленности, а потом отправили в город Брно. Ныне картины находятся в городе Моравский Крумлов.
Коронация сербского короля Стефана Душана
Наивысшего своего расцвета и наибольшей силы достигла Сербия в XIV веке при короле Стефане Душане (1331—1355). При нем границы сербского государства шли на западе по берегу Ионического и Адриатического морей, на востоке заходили за реку Месту, на севере доходили до Белграда, т. е. до Дуная, Савы и Дравы, и на юге до Средней Греции и до берегов Эгейского моря (Архипелага). Кроме Сербии, Босния и Герцеговина, Албания, Эпир, Фессалия, Македония, за исключением Солуни, часть западной Фракии и полуостров Халкидика со знаменитыми афонскими монастырями входили в состав державы Стефана Душана. Ослабевшая Болгария опасности для него не представляла.
Но Стефан не удовольствовался этим. Он давно уже мечтал о покорении Константинополя и об образовании на Балканском полуострове великой греко-сербской державы. После блестящих завоеваний титул сербского короля не удовлетворял Стефана. Он был провозглашен царем сербов и греков, а сербский архиепископ был возведен в сан патриарха. Придворная жизнь, устроенная по византийскому образцу, отличалась пышностью и богатством. Стефану Душану казалось, что он уже не встретит серьезных препятствий в своем стремлении к завоеванию Константинополя. Но в этом отношении он ошибся, так как к концу правления Стефана турки османы, овладев почти всей Малой Азией, грозили и европейским владениям и были настолько сильны, что сербский государь с ними справиться не мог. Потерпев незадолго до своей смерти, поражение от турок, Стефан Душан умер, разочаровавшись в выполнении своих планов и предвидя крушение своего великого дела.
Стефан Душан знаменит не только своею внешнею политикою; он много сделал и для устроения внутренней жизни страны, особенно в области законодательства. Он сделал немало переводов на сербский язык из византийских законодательных памятников. Но главная заслуга его заключается в составлении Законника, который был издан на соборе в присутствии духовенства с патриархом во главе и светских лиц. [Законник Стефана Душана был принят в 1349 г. на соборе духовных и светских феодалов в г.Скопле (Скопье).] Законник имел в виду условия сербской жизни, но пользовался византийскими источниками. Сильная власть землевладельцев, твердо установленное крепостное право и крупные привилегии церквей и монастырей нашли свое ясное выражение в Законнике.
Славяне на исконной Родине
Цикл картин «Славянская Эпопея», посвященный истории славянства (чехов, поляков, болгар, русских и других славянских народов), и в частности языческой, дохристианской истории, что вызвало недовольство чешской католической церкви. Славянская Эпопея стала поэтизацией истории, свершившейся, по мнению иных, с некоторым опозданием, — зато выполненной с поразительным профессионализмом.
Праздник Свантовита
Западные славяне называли Святовитом (Свентовит, Световид) нашего Сварога, деда Богов. Русский исследователь фольклора Александр Афанасьев в книге «Древо жизни» писал: «...основа же имени (свят — свет) указывает в Святовите божество, тождественное Сварогу: это только прозвания одного и того же высочайшего существа».
Действительно, от имени этого славянского бога происходит само название святости, всего святого, святых праведников (то есть людей, следующих по пути Прави) и божественного света, проливающегося на землю. Кроме того, любой праздник на многих славянских языках называется свято. Словом, до наших дней Святовит, хотя его храм в Арконе на острове Руен уничтожен датчанами 15 июня 1168 года, представляет самую суть духовной жизни славяно-русов. Когда-то этот храм был одним из самых святых мест Европы, чудом света, не меньшим, чем храм Зевса в Олимпии. И потому возбуждал у соседей зависть и ненависть. В священный во всей Славии город Аркону стекались люди из самых дальних краев. Для многочисленных паломников было открыто множество странноприимных домов. Датский хронист Саксон Грамматик (1140 — 1208) оставил для нас описание храма Святовита: «...на площади в центре города стоит мастерски изготовленный деревянный храм. Его почитают не только за красоту, но и за величие бога, которому здесь воздвигнут кумир».
Изваяние Святовита представляло собой могучую фигуру с четырьмя головами. Каждый лик, смотрящий в определенную сторону света, имел короткую бороду. В правой руке бог держал окованный металлом культовый рог с медом. Левой упирался в бок. Одежда достигала колен, а ступнями он стоял вровень с людьми — на земле. Это изображение было прикрыто багряной завесой. На стенах храма, среди рогов оленей, лосей и туров, висело украшенное самоцветами седло, уздечка и меч с серебренной гравированной рукоятью.
Только служители бога, в белых одеяниях, могли входить в святилище, при этом они задерживали дыхание, чтобы не осквернить им Святовита. Они же содержали белых коней бога, на которых тот выезжал по ночам, чтобы сокрушить врагов славян. 300 всадников в красных одеждах сторожили обитель бога.
Существовало несколько способов гадания служителями Святовита о грядущем. Одни из них — с помощью священного белого коня бога. Перед входом в храм втыкали в землю три ряда скрещенных копий. Через них проводили коня. Если он начинал движение с правой ноги, то будущее обещало быть счастливым. Если с левой, то все могло сложиться плохо. И до сих пор существует поверье, что встать утром с левой ноги — плохая примета.
Введение славянской литургии в Моравии
В середине IX века положение в Европе, и особенно на Балканах, было сложным. Византии приходилось воевать со своими соседями на востоке и на юге, одновременно борясь с немецкой экспансией на западе, которой сопротивлялись и славянские государства, образовавшиеся на южных и западных славянских землях,- Моравия, Болгария и другие. Однако славянским князьям также приходилось лавировать между политикой немцев и Византии, соперничавших за влияние на Балканах и Западной Европе.
Около 862 года моравский князь Ростислав направил в Константинополь посольство, целью которого было распространение христианства в Моравии. Ростислав просил предоставить ему людей, которые знали бы славянский язык и могли бы на нём проповедовать христианство местному населению.Примерно в это же время Людвик Немецкий получил благословение папы Николая I на войну против славян.
В 864 году в Моравию отправилась миссия во главе с Константином-философом и его братом Мефодием. Константин и Мефодий были урожнцами города Фессалоники, или Солуня, с многочисленным славянским населением и знали славянский язык. Кроме того, у Мефодия был опыт церковного и политического управления. Константин же являлся учёным и дипломатом, одним из образованнейших людей своего времени.
В Моравии Константин и Мефодий натолкнулись на резкое противодействие немецкого духовенства. Во-первых, латинские попы видели в братьях-проповедниках политических противников, представителей Византии.Они выступили против введения славянской письменности и литургии.
Проработав около трёх лет в Моравии и получив там влияние и силу, Константин направляется в Рим заручиться поддержкой папы.По дороге Константин останавливается в Византии, где включается в диспут с латинским духовенством о языках, на которых уместно проповедовать христианство. Папа Адриан II одобрил действия миссии и дал её официальное благословение, а также признал славянский перевод писания и литургию. Однако в Риме Константин внезапно заболел. Он умер в 869 году, приняв перед смертью имя Кирилл.
Мефодий получил специально созданную епископию Моравии и Паннонии, но вскоре немцы отправили его в баварскую тюрьму. В Моравии наследник Ростислава Святополк сначала принял верховную власть немцев, а потом, организовав восстание против них добился независимости. Однако Святополк покровительствовал немецкому епископу Вихингу, а не Мефодию. Умер Мефодий в 885 году, успев сделать основные переводы на славянский язык.
После смерти мефодия его ученики вынуждены были эмигрировать в Болгарию, где царь Симеон покровительствовал славняским книжникам. С этих пор и началось распространение славянской грамоты в Болгарии и других славянских землях.
Старославянский язык не получил широкого распространения в Чехии и Моравии из-за соперничества римской церкви, но практически сразу прижился в качестве литературного языка у тех славян, которые получили христианство от визанстийской церкви (болгар, сербов, восточных славян).
Оборона Цигета
Хорваты вели героическую борьбу против турецкого нашествия, фактически своими телами закрыв Европу от азиатских орд. Во всех европейских столицах с изумлением и восторгом называли имя Николы Зринского — хорватского князя (бана), с гарнизоном в 600 человек в 1566 году в течение месяца оборонявшего крепость Сигет от 100-тысячной армии турецкого султана.
Борьбе славян против Османского ига посвящена картина «Оборона Цигета». Она рассказывает о подвиге защитников крепости Цигет, взорвавших себя с пороховым погребом и погибших вместе со множеством врагов. Работа была написана вскоре после начала Первой мировой войны, и столб черного дыма, рассекающий полотно, воспринимается не просто как след взрыва, а как предвестие катастроф, которыми будет наполнен так страшно начавшийся ХХ век. (В 1939 году престарелый художник умрет в оккупированной фашистами Праге от сердечного приступа после вызова на допрос в гестапо.)
Печатание Кралицкой Библии в Иванчицах
Кралицкая Библия. Сделанный моравскими братьями перевод Библии на чешский язык. Канонизирован. Лег в основу чешского литературного языка.
После подавления гуситских восстаний (в 1434, 1437, 1452 гг.) идейные наследники Яна Гуса во главе с Петром Хачитским объединились в общину "Чешские братья" (1457); они проповедовали социальное равенство, смирение и аскетизм, духовную свободу. После вхождения в 1526 г. Чешского королевства в Австрийскую империю "братья" основное внимание стали уделять организации национального просвещения, развитию образования, сохранению чешского национального духа. Под руководством одного из "братьев", Яна Богуслава, был создан их самый великий труд—шеститомный перевод на чешский язык непосредственно с древнееврейского и греческого Ветхого и Нового Завета (Кралицкая Библия, 1579—1593); этим замечательным переводом, а также написанной Яном Богуславом чешской грамматикой, были утверждены нормы литературного языка.
Отмена крепостного права на Руси
МАНИФЕСТ 1861 г. ОБ ОТМЕНЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА:
Божиею милостию Мы, Александр Второй, император и самодержец всероссийский, царь польский, великий князь финляндский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всем нашим верноподданным.
Божиим провидением и священным законом престолонаследия быв призваны на прародительский всероссийский престол, в соответствие сему призванию мы положили в сердце своем обет обнимать нашею царскою любовию и попечением всех наших верноподданных всякого звания и состояния, от благородно владеющего мечом на защиту Отечества до скромно работающего ремесленным орудием, от проходящего высшую службу государственную до проводящего на поле борозду сохою или плугом.
Вникая в положение званий и состояний в составе государства, мы усмотрели, что государственное законодательство, деятельно благоустрояя высшие и средние сословия, определяя их обязанности, права и преимущества, не достигло равномерной деятельности в отношении к людям крепостным, так названным потому, что они частию старыми законами, частию обычаем потомственно укреплены под властию помещиков, на которых с тем вместе лежит обязанность устроять их благосостояние. Права помещиков были доныне обширны и не определены с точностию законом, место которого заступали предание, обычай и добрая воля помещика. В лучших случаях из сего происходили добрые патриархальные отношения искренней правдивой попечительности и благотворительности помещика и добродушного повиновения крестьян. Но при уменьшении простоты нравов, при умножении разнообразия отношений, при уменьшении непосредственных отеческих отношений помещиков к крестьянам, при впадении иногда помещичьих прав в руки людей, ищущих только собственной выгоды, добрые отношения ослабевали и открывался путь к произволу, отяготительному для крестьян и неблагоприятному для их благосостояния, чему в крестьянах отвечала неподвижность к улучшениям в собственном быте.
Ян Милич из Кромержиржа
Проповедь Яна Гуса в Вифлеемской капелле
Имя Яна Гуса навсегда запечатлелось в истории и памяти людей. У этой памяти разнообразные грани и оттенки. Для одних Гус - вдохновитель освободительной борьбы чешского народа против иноземной власти на пороге раннего Нового времени. Другие же видят в нем прежде всего теолога, предшественника такой великой духовной революции, как Реформация. Наконец, Ян Гус - это, бесспорно, мученик, отдавший жизнь за свои убеждения.
С именем Яна Гуса Центральная Европа мощно и ярко вошла в общеевропейскую жизнь, включилась в происходившие в Европе процессы. Этот человек, который, вероятно, никогда не держал в руках оружия, дал свое имя мощному освободительному движению чехов, так называемым гуситским войнам 1419-1434 годов, оказавшим огромное влияние на жизнь всего континента.
Его биография проста и даже, можно сказать, скромна: она лишена до самой смерти Гуса каких-либо крупных потрясений, переворотов и событий. Главные потрясения, которые превратили Яна Гуса в «человека-знамя», происходили в глубинах его души.
Встреча в Кржижках
«Встреча в Кржижках» картина - о решении гуситов защищать свои идеи с оружием в руках 10 ноября 1419.
Гуситские войны представляют два периода: до 1427 г. гуситы держатся оборонительной тактики и победоносно отбиваются от Сигизмунда и «крестоносцев», под предводительством Яна Жижки, а по смерти его в 1424 г. — Прокопия Великого, или Голого (собственно — Бритого, как бывшего священника). С 1427 г. гуситы сами переходят в наступление и опустошают год за годом все соседние области, увозя оттуда громадную добычу. Между тем собрался новый собор в Базеле, на который Сигизмунд приглашал и чехов. Кардинал Чезарини, который в качестве папского легата руководил последним крестовым походом против гуситов и был свидетелем страшного поражения крестоносцев при Таусе (14 августа 1431), был одним из главных деятелей в Базеле и употребил все свое влияние, чтобы устроить примирение с гуситами.
После долгих тщетных переговоров с ними состоялось, наконец, 30 ноября 1433 г. соглашение (компактаты), в силу которого собор разрешил желающим причащение под обоими видами (как это и предлагал Гус); остальные же три пражские статьи были признаны номинально и с уничтожавшими их смысл оговорками. Так как это соглашение не удовлетворило многих гуситов, то среди них произошло междоусобие, во время которого табориты были наголову разбиты при Чешском Броде(Липанах) (30 мая 1434 г.), при чём пали оба их вождя, Прокопий Великий и Прокопий Малый. Религиозные диспуты и мирные переговоры между обеими гуситскими партиями продолжались до Пражского сейма 1444 г., на котором учение таборитов было объявлено заблуждением. Вместе с победою чашников над таборитами стало исчезать религиозное одушевление первых; хотя они продолжали представлять собою особую церковь, но по духу все более и более стали приближаться к католикам, и от прежних гуситских принципов у них остались лишь уважение к памяти Гуса и употребление чаши. Из таборитов после поражения среди них воинственно настроенного элемента многие перешли к чашникам, остальные же преобразовались в миролюбивые, трудящиеся общины чешских и моравских братьев, которые впоследствии примкнули к протестантам.
После значительного перерыва в два года Славянская Эпопея вновь представлена в Праге всем любителям искусства. В здании Муниципального дома проходит выставка, на которой представлены также и другие работы Альфонса Мухи. Двери выставки открыты с 19 августа 2018 до 13 января 2019 года. Стоимость билетов для взрослых - 250 крон, для детей старше 6 лет и студентов - 100 крон. Есть возможность приобрести входной билет на семью, куда входят 2 родителя и не более 3-х детей, за 500 крон, а также записать группу школьников по цене в 50 крон за 1 ученика. Обзор выставки с участием гида проводится группами, по 80 крон с человека. Куратором выставки назначена Магдалена Юржикова.
Славянская эпопея |
Выставочная площадка в Муниципальном доме - одно из наиболее презентабельных пространств Праги, а стиль ар-нуво как нельзя лучше подчеркивает художественный стиль, в котором писал Альфонс Муха. Неудивительно, что выставка, столь сильно отражающая славянские традиции, которыми вдохновлялся художник, проходит именно в год, когда Чехословакия отмечает 100 лет своей государственности.
Славянская эпопея |
После успеха выставки Альфонса Мухи в Национальном художественном центре Японии, где его полотна увидели более 660 тысяч зрителей, есть новая возможность для всех желающих увидеть большую часть работ известного художника в завораживающей атмосфере Муниципального дома Праги.
Славянская эпопея |
Архитектурные особенности выставочного пространства позволяют глубже понять технические стороны работ Альфонса. Организаторы постарались представить классическую коллекцию полотен с новой точки зрения, доказывая, что эпопея все также актуальна, как во времена своего создания. Выставка Альфонс Муха
Все двадцать полотен аллегорического цикла "Славянская эпопея", который Альфонс Муха считал главным делом своей жизни и создавал около 20 лет, выставлены в пражском Ярмарочном дворце...
Художник закончил работу над полотнами в 1928 году и принес их в дар Праге. Но, поскольку в столице не нашлось галереи, где цикл можно было бы разместить целиком, он временно экспонировался в Ярмарочном дворце, а после войны был помещен в замке Моравски-Крумлова, где хранился последние 50 лет.
В связи с реконструкцией замка, которая продлится два года, полотна было решено перевезти в Прагу. Первые пять картин были доставлены в чешскую столицу в 2011 году.
Открытие экспозиции несколько раз откладывалось из-за споров о том, кому принадлежат ценные работы. Было решено исполнить волю художника, который подарил полотна Праге и где в последний раз они были представлены публике много десятилетий назад.
Муха закончил цикл "Славянская эпопея" в 1928 году, когда идеи единения славянских народов были уже не так популярны, как в начале XX века. Показать единство славян, рассказать о важных вехах их истории и мифологии и было главной целью художника. Для этого автор выбрал важные культурные, религиозные, исторические и военные события: отмена крепостного права на Руси, проповедь Яна Гуса в пражской Вифлеемской часовне, правление в Болгарии царя Симеона I Великого, учение чешского педагога-гуманиста Яна Амоса Коменского и так далее.
Например, истории Гуситской церкви, второй по количеству последователей в современной Чехии, посвящено четыре полотна. А вот картина "Братская школа в Иванчицах", на которой изображен процесс печатания первой Библии на чешском языке, посвящена городу, в котором Муха родился.
"Славянскую эпопею" можно назвать художественным памятником панславизма — культурного и политического течения, в основе которого лежат идеи объединения славян. Некоторые приверженцы этого течения рассматривали его как возможность дать отпор иноземцам. Вероятно, с этим связано появление в цикле картины под названием "Грюнвальдская битва".
Это сражение, произошедшее в начале XV века, символизирует победу славянских воинов, объединившихся под польско-литовским началом, над рыцарями Тевтонского ордена. Но большая часть полотен цикла связана с историей Чехии, Словакии или Моравии. Не зная ее, иностранцу — даже славянину — трудно понять, что хотел сказать художник. Именно за это Муху при жизни критиковали, а созданный им цикл считали пламенным патриотическим произведением.
20 полотен "Славянской эпопеи" Муха создавал почти два десятилетия. Он считал этот цикл делом своей жизни, поэтому завещал в подарок Праге — при условии, что будет построена отдельная галерея. Художник не установил временных рамок, поэтому после первой выставки картины были отправлены в
депозитарий Национальной галереи.
После Второй мировой войны город Моравски-Крумлов предложил собственными силами отреставрировать подпорченные влагой полотна и выставить их в местном замке. Здесь они могли бы оставаться и поныне, но потомки Мухи обратили внимание на то, что последняя воля создателя так и не была исполнена.
Внук художника — Джон — основал фонд и начал сбор средств на создание отдельной галереи, а власти моравского городка выступили против возвращения полотен в столицу из-за опасений, что к ним перестанут приезжать туристы. Спор разрешился несколько лет назад, и картины в несколько этапов перевезли в Прагу. В просторном зале Национальной галереи, где хранится коллекция современного искусства, картины представлены в том же порядке, как и во время первой выставки, которую художник подготавливал сам. Это помогает зрителю понять замысел автора — связь между отдельными картиной.
"Славянская эпопея" — это серия действительно монументальных картин. Семь из двадцати полотен — более чем 50 квадратных метров, каждая — высотой с трехэтажный дом. Интересно и то, что Муха, известный в мире, прежде всего, как мастер эпохи модерна, в главном цикле своей жизни выступает в качестве художника-романтика, обращаясь к наследию историзма. Об этом - беседа обозревателя Радио Свобода с пражским искусствоведом Томашем Гланцем.
— Понятно с точки зрения искусствоведа, почему эта эпопея появилась в конце 20- х годов? В этот период, кажется, не было такой общественной потребности, как, скажем, в конце 19 века, когда идеи историзма были значительно более актуальными?
— Действительно, эпопея Мухи в этом отношении была несовременной. Это стало причиной сложного ее восприятия в тот момент, когда она была выставлена, после того как 20 лет Альфонс Муха над ней работал. Цикл был завершен к 1928 году, и именно тогда критики обращали внимание на такой жесткий, даже можно было бы сказать, антимодернизм Мухи, который в каченстве автора своей эпопеи выступил как противник авангарда и модернизма. И в этом плане эстетически эти 20 огромнейших работ — плод именно того периода, который вы упомянули, историзма 19 века.
— В конце 20-х годов вокруг этой серии развернулась общественная дискуссия?
— Да, с одной стороны, Муха был официальным дизайнером Чехословакии —автором почтовых марок того времени и дизайна новых чехословацких купюр, которые были сделаны после 1918 года. Его плакаты, открытки, которые так известны - только одна сторона его деятельности. Другая сторона — это художественное оформление нового государственного дизайна.
Так что, с этой точки зрения, Муха был признанным художником. Однако конец 20-х годов — слишком поздно для положительного восприятия "Славянской эпопеи". С одной стороны, это было обусловлено мощным влиянием левого авангардистского искусства Чехословакии — можем вспомнить группу "Деветсил", как центрально-европейское авангардистское направление в чешском искусстве.
Так что в этом плане, с эстетической и также идеологической точки зрения, произведение Мухи стало предметом критики. Но одновременно сохранялся торжественно-государственный статус — то есть невозможно сказать, что Муха и его "Славянская эпопея" были однозначно негативно восприняты. Это тоже было бы неверно.
— Для первой Чехословакии, образованной по итогам Первой мировой войны в 1918 году, славянская идея вообще была важна?
— Славянские мотив прежде всего был важен накануне возникновения Чехословакии. Конечно, новая страна возникла, в том числе, и на основе славянского единства чехов и словаков, на этой конструкции. И, кстати, человек, который финансировал "Славянскую эпопею", Чарльз Крейн — помощник президента Вильсона - поддерживал идею восточноевропейского национального движения.
Именно накануне Первой мировой войны, когда в Праге прошел в 1908 году Славянский съезд, когда панславянское движение переживало обновление, пыталось создать новую платформу славянской политики, экономики, когда идут разговоры о славянском банке, о политическом противостоянии германской стихии в Европе, именно в это время славянская идея оказалась актуальной.
Она была очень актуальной и для будущего первого премьер-министра Чехословакии Карла Крамажа, известного впоследствии как автора русской акции поддержки эмигрантам после большевистской революции. А после того, как Чехословакия стала реальностью, наступил постепенный спад славянской идеи и славянского энтузиазма. Хотя, конечно, межвоенную Чехословацкую республику невозможно себе представить без таких плодов славянского национализма, как физкультурное движение "Сокол", Славянский институт при Академии наук, и таких примеров можно найти больше.
— Художественная эпопея Альфонса Мухи много лет выставлялась в замке небольшого города Моравски-Крумлов. Но сейчас возможностей для того, чтобы увидеть это выдающееся произведение искусства, значительно больше: В Праге работы выставлены в одном из помещений Музея современного искусства. Как вы думаете, будет ли в Чехии общественная дискуссия по тем вопросам, которые мы сейчас обсуждаем? Или эти вопросы уже закрыты, и работы Мухи — это только произведения искусства без любых общественных коннотаций?
— Я думаю, что общественные коннотации присутствуют, и дискуссия, которая происходила до сих пор, показывает, что это произведение — поскольку Муха все-таки художник с мировым именем, способно дать новый толчок этой дискуссии. Ведь чешское общественное сознание связано со славянской идеологией и прошлого, и, может быть, настоящего. Не случайно поднялась такая неразбериха с переездом "Славянской эпопеи" из Моравии в Прагу, который сопровождался демонстрациями, акциями протеста.
Ведь завещанием Альфонса Мухи было установлено, что для этого произведения искусства должен быть создан специальный музей или павильон, но этого не произошло. Поскольку при коммунизме выставка картин Мухи была, конечно, делом проблематичным, да и сразу после падения коммунизма — не менее проблематичныс.
Эта ситуация некоторого идейного хаоса, который сопровождает "Славянскую эпопею", мне кажется очень плодотворной, поскольку она открывает вопросы, которые до сих пор не задавались. Даже искусствоведы, историки славянства и славистики, до сих пор серьезно не исследовали тематический состав этой эпопеи. Он, безусловно, крайне интересен, поскольку со славянской тематикой связь многих произведений очень косвенная, если вообще ее не назвать фантастической.
— А вам какие мысли вам приходят в голову, когда вы рассматриваете полотна "Славянской эпопеи"?
— Эта работа меня очень привлекает, прежде всего, как толчок критического осмысления славянской идеологии вообще. Это, безусловно, феноменальное произведение, у которого нет никаких аналогов, идеология которого до сих пор очень мало отрефлектирована. Смесь национализма, поисков какой-то новой спиритуальности, которой многие представители славянской идеологии были увлечены с геополитическими грезами, которые на протяжении не только 19, но и 20 века сопровождают бытование того, что мы называем славянской идеологией. Для меня это, прежде всего, вызов к критическому осмыслению сложнейшего контекста работ Альфонса Мухи, - заключил Томаш Гланц.
Славяне на исконной родине
Величайший художник модерна, подаривший миру изысканный стиль арт-нуво, Альфонс Муха создал поражающую своими размерами и объёмом серию картин, пропитанных самыми возвышенными патриотическими чувствами. «Славяне на исконной родине» – художественный труд, остающийся одним из самых «сочных» и трагических в довольно лёгкой и нежной структуре модернистского периода.
Серия полотен славянской эпопеи была задумана в 1900 и воплотилась в жизнь спустя долгих 11 лет путешествий по странам и пристального изучения культуры славян. Муха был ярым патриотом, человеком, мечтающим воспеть в истории человечества ценность и значимость своего народа. «Славяне на исконной родине» считается самой яркой из всего цикла, самой драматичной и болезненной для самого художника, который не отходил от неё иной раз по нескольку дней.
Данное произведение было одно из самых первых во всей серии. Закончил его писать Альфонс в 1912 году. «Славяне на исконной родине» написано в стиле модерна – об этом повествует и выбор красок художником, и «воздушность» самой картины, глубина колорита и присутствующая в настроении картины некая мистичность и торжественность.
Альфонс Муха за работой над «Славянской эпопеей» 1920 г.
На полотне, имеющем огромные размеры, занимающем целую стену, изображен период языческой Руси, гонимой и терпящей набеги, предательства и жестокость. Сюжет данной картины берёт своё начало из истории – художник хотел передать момент нападения кочевниками на славянскую деревню, запечатлеть смятение и ужас крестьян, а также беспрекословную веру язычества в своих Богов. Так, если внимательно всматриваться в полотно, можно заметить условное разделение его пространства – на первом плане выступают крестьяне, служащие как образ попираемого славянства, на втором плане показан главный языческий бог Перун и молящиеся ему волхвы, на последнем же плане показано племя кочевников. Данные три пласта, три части пространства картины не стоит воспринимать как единое целое – скорее, они выступают как некие детали калейдоскопа, соединённые на холсте, чтобы показать набег в разных его проявлениях.
Все герои полотна имеют свой характер и создают определённый образ. Так, ободранные язычники на первом плане (женщина и мужчина) вызывают совершенно противоположные чувства. Их взгляды, направленные на зрителя не с мольбой, не то с вызовом, одновременно и пугают, и вызывают сострадание. Перун изображён, как и подобает, летящим над землёй, «воздушным» и вместе с тем по-человечески «тяжеловесным». Скачущие кочевники, смешавшие в своих рядах и угнанный скот, и людей, задорно и нагло улыбаются. Некоторые из них тоже смотрят прямо на зрителя, точно почувствовав его присутствие. Они ещё не знают, что именно благодаря их набегам и начнётся переселение славян, их знакомство с новыми землями, что и позволит в будущем их государствам стать могучими державами.
Особо привлекательна цветовая гамма картины – благодаря насыщенному холодному оттенку картины автор как бы пытается разбудить у зрителя чувство некоей мистичности, благоговения. Синие, голубые, фиолетовые и лазурные переходы от звёздного неба к тёмной земле и одеяниям Перуна создают цветовую перспективу. На мой взгляд, «Славяне на исконной родине» – одна из наиболее глубоких и завораживающих картин, выполненных в примерно одном монохромном стиле.
Примечательна и история картины – в период военных действий, когда Прагу оккупировали войска Германии, был издан указ об уничтожении серии «Славянской эпопеи». Картины искали по всей стране, перевернули вверх дном все музе Праги и жестоко допрашивали самого художника. Полотна чудом спас один из работников музея – он, скатав картины в свитки, замуровал их в подвале здания. Нашли их только лишь спустя многие годы после войны. Никто так и не узнал, что за мужчина отважился рисковать ради них жизнью, и до сих граждане Праги пытаются найти ответ на этот вопрос.
Работа «Славяне на исконной родине» имеет не только творческую, но и историческую ценность – в неспокойные времена XX века она, когда её вместе с остальными произведениями цикла считали «погибшей», выступила как символ непокорности и торжественности. Мало кому из художников удавалось столь бережно воспеть силу своего народа так, как это сделал Альфонс Муха. Именно поэтому его противоречивое, но всегда очень пленительное и монументальное творчество, как и память о нём, бесценны для культурного пласта человечества.