Самоцветы солисты состав. История ансамбля «Самоцветы». Не повторяется такое никогда. Фото, видео. Добрынин раньше был Антоновым

Юрий и Людмила Маликовы отметили золотую свадьбу. А сравнительно недавно, на праздник любимой жены, Юрий Федорович решил повторить очень милый и романтичный поступок, который он совершил впервые около 50 лет назад. Музыкант написал на снегу ее имя «Сюня», - именно так ласково называет супругу Маликов.

«Недавно у Люси был день рождения. И решил повторить этот сюжет второй раз в жизни. Она подошла к окну и расплакалась. Но, она не любит плакать. Она улыбалась, обняла меня, поцеловала, - как обычно», - создается впечатление, что у Людмилы и Юрия Маликовых все еще продолжается конфетно-букетный период.

Юрия Маликов впервые увидел свою будущую супругу 53 года назад во всероссийском центре художественного творчества (в то время он носил иное название - дворец культуры «Трудовые резервы»). Маликов приехал сюда аккомпанировать одной из популярных в те годы певиц. Она и познакомила тогда еще «зеленого» музыканта с довольно известной балериной, солисткой московского «Мюзик-Холла», Людмилой Вьюнковой.

К слову, театр, объехавший к тому времени уже полмира, пользовался ошеломительным успехом. Там работали самые красивые девушки Советского Союза. Попасть на их концерт было большой удачей. Застенчивый молодой человек считал, что Людмила для него - что-то недосягаемое, однако красота молодой балерины сразила его наповал, да и чувства были сильнее неуверенности, поэтому музыкант решился на первый шаг. Дождавшись окончания концерта, Юрий вызвался проводить Людмилу до дома. Девушка жила буквально в двух шагах от дворца культура. Она зашла домой переодеться, а Юрий, чтобы хоть как-то скоротать время и согреться (мороз был сильный), начал писать на снегу ее имя.

Многие интересуются, в чем же заключается секрет счастливой жизни этой прекрасной творческой семьи. Кажется, сын Юрия Федоровича, Дмитрий Маликов, знает ответ на этот вопрос.

«Залог счастливой жизни - это когда мужчина - в хорошем смысле подкаблучник. Когда он подкаблучник - сразу исчезает большое количество проблем», - резюмировал Дмитрий Маликов.

Прошлой зимой Юрий Маликов в третий раз стал дедушкой: у него родился внук. Малыша вынашивала суррогатная мать, рождение ребенка держалось под строжайшим секретом. Дочь Дмитрия, Стефания Маликова, узнала, что у нее появится братик лишь за пять дней до его появления на свет.

«Я подержал внука на руках, покачал, прослезился. Мальчик крепенький, рост и вес соответствуют норме. Тут же мы провели и первую съемку, которая длилась пять минут», - делился Юрий Федорович своими первыми впечатлениями от встречи с новым членом семьи.

- История ансамбля «Самоцветы» на первый взгляд гладкая, как отшлифованная волнами морская галька. Но это не так. Помимо ярких побед, у нас было много трудностей, недопонимания и конфликтов. Приходилось пробиваться, грудью прокладывать дорогу, пройти даже через раскол команды. В итоге все это отразилось на моем здоровье. Десять лет назад мы отметили 35-летие группы концертом в Кремле, и я слег. Спас меня Дима, сын. Если бы не он, мы с вами не разговаривали бы.

За здоровьем я совершенно не следил. Столько дел, что некогда по врачам бегать. Особенно нелегко пришлось как раз перед упомянутым юбилеем «Самоцветов», когда занимался всем и сразу: и сценарием программы, и финансированием, и репетициями. К тому же сам тот концерт и вел. Как вы понимаете, нервотрепка страшная. Через неделю, когда приходил в себя, Дима вдруг начал на меня давить, просить, чтобы проверил здоровье. Я отнекивался, говорил, что поводов для беспокойства нет. В один прекрасный день он просто посадил меня в машину и отвез в госпиталь при Министерстве авиационной промышленности.

Потрясающая больница с замечательными докторами! За неделю меня тщательно обследовали и выяснили, что сонная артерия на 78 % поражена бляшками. Еще немного - и все бы закончилось плачевно. Когда нам это объявили, Дима схватил меня за руку и прямо в больничной одежде повез на консультацию в Институт хирургии имени Вишневского, к профессору, внуку легендарного медика, изобретателя всем знакомой мази, Александру Александровичу Вишневскому. Доктор честно сказал, что операцию сделает хоть завтра, но за реабилитацию не ручается: случай тяжелый. Предложил отправиться в Германию, в Нюрнберг, к врачу, которого знал лично и которому доверял. В тот же вечер мы - я, жена и наши дети - устроили семейный совет. Решили, что рисковать не станем, оперироваться надежнее в Германии. Туда меня сопровождала Люся, моя жена, и Инна, наша дочь. Уже через неделю вернулся домой. Выписывая, врачи честно сказали, что, если бы не спохватился, жить оставалось не больше полугода.

С тех пор сижу на лекарствах, но по-прежнему руковожу «Самоцветами», поем любимые народом песни.

- В этом году ансамблю исполнится 46 лет! Есть ли у долгожителя официальный день рождения?

Рождение «Самоцветов» связываю с 1970 годом, когда, окончив Московскую консерваторию, я оказался в составе артистической делегации в Японии на выставке «Экспо-70». 29 января у нас с женой родился Дима, а через месяц я уже улетел в Японию и вернулся лишь осенью, когда сын уже уверенно стоял в манежике. (Смеется.) Несколько месяцев мы проработали в павильоне Советского Союза, где пропагандировались советские достижения и русская кухня. Особенно большой популярностью, как ни странно, у японцев пользовались шашлыки, водка и киевские котлеты. Именно там, на выставке в Осаке, я задумал создать свой ансамбль и определился, в каком музыкальном направлении двигаться.

- Какое отношение выпускник консерватории имел к котлетам?

Меня пригласили в Японию как музыканта, бас-гитариста. Работали квартетом, играли на балалайке, гитаре, аккордеоне с баяном, ложках-поварешках. Солировала знаменитая Нина Дорда. Нас хорошо встречали, бисировали, особенно бурно реагировали на песню «Огонек»: «На позиции девушка провожала бойца…» Мы пели по-русски, зал подпевал по-японски. Думаю, эта песня попала в Японию после войны, от пленных.

На выставку съехались делегации из десятков стран, у каждой - свой павильон, где вечерами проходили концерты, выступления танцевальных и музыкальных коллективов: фольклор, поп-музыка, классика. Там я увидел и услышал самого Тома Джонса с его «Delilah» («Делайла»). Та поездка для меня, молодого парня, стала невероятным потрясением - будто вышел в открытый космос. У музыкантов из капстран оказалось огромное количество микрофонов, гитар, синтезаторов, колонок с чистейшим звуком. У нас и в помине ничего подобного не было! Конкуренции в то время на советской эстраде не было никакой. Только появились «Поющие гитары», «Веселые ребята» и «Голубые гитары» - все, больше никого. Все играли на допотопных инструментах.

По субботам я смотрел по телевизору полуторачасовые программы мировых звезд. У нас тех артистов и те коллективы вообще не показывали - в лучшем случае мелькала какая-нибудь Вондрачкова, Марыля Родович да Карел Готт. Насмотревшись на все это великолепие, я решил создать кардинально новую группу, нетипичную для того времени в нашей стране. Сразу решил, что солировать будет яркий, харизматичный вокалист - по аналогии с Томом Джонсом.

Новой команде, которую я намеревался набрать в Москве и которой еще не придумал имя, явно требовалась хорошая аппаратура. В общем, все деньги, которые заработал за восемь месяцев, вбухал в будущие «Самоцветы». Брал в магазинах все, что считал нужным. Это «нужное» поместилось в итоге аж в 15 огромных ящиков!

- Интересно, как жена отреагировала на такую непозволительную трату семейного бюджета?

Накануне вылета я позвонил Люсе: встречай в аэропорту, закажи вместительный автобус.

- На месте вашей жены я решила бы, что муж холодильник японский везет.

Люся тоже надеялась на лучшее. (Смеется.) Думала, что я жемчуг привезу, наручные часы Seiko, жутко популярные в то время, одежду. В эпоху ­дефицита нужно было буквально все.

- Когда правда вскрылась, жена устроила скандал?

Нет, она плакала. И повторяла: «Зачем? Для чего все это?» Но я-то четко знал цель и к ней стремился. Как только вернулся в Москву, бросился на поиски вокалиста своей будущей группы. Знакомые подсказали, что в Тульской филармонии работает латыш Лев Пильщик - вылитый Том Джонс: и голос похож, и внешнее сходство поразительное.

Лева полгода поработал в ансамбле и заложил основу, на которой в дальнейшем укрепились «Самоцветы». Но ему пришлось уехать: тогда из-за проблем с пропиской в столице невозможно было оставаться на долгое время. Много мы поменяли солистов, но каждый был похож на Тома Джонса. Приходил на прослушивание никому не известный в то время Саша Серов. Я ему сказал: «У вас красивый голос, и вы здорово поете, вам надо делать сольную карьеру». Он обиделся, что я его не взял в ансамбль, а теперь при встречах обнимает и говорит: «Юра, спасибо тебе большое, что дал возможность поверить в себя».

Подобный случай был и с Сашей Малининым - он тоже просился к нам, а я не взял. Услышав, как он аккомпанировал себе на гитаре, пел романсы, посоветовал подать заявку на конкурс молодых исполнителей в Юрмале. Так он и сделал, стал победителем и быстро набрал популярность.

У нас много кто начинал: и Саша Барыкин, и Леша Глызин, и Владимир Кузьмин - уже давно легендарный человек! А до «Самоцветов» Володя был начинающим музыкантом, его на работу никуда не принимали. А я взял на место уехавшего в Швецию гитариста Валеры Хабазина.

- Мне в семье очень хорошо, мы с Люсей постоянно вместе. Можем и поругаться, но дуемся друг на друга не больше получаса

- «Самоцветы» подарили вам дружбу с Пресняковыми - Еленой и Владимиром. Они ведь тоже стояли у истоков коллектива.

Не совсем: ребята пришли в группу позже, уже в 1975-м. Познакомились мы случайно. Я отдыхал с женой в Одессе, вечером оказались на концерте в филармонии, на выступлении ансамбля «О чем поют гитары»: Лена пела, Володя играл на саксофоне. Вскоре у них закончился контракт в одной из филармоний, они вернулись в Свердловск и сидели там без работы. Тогда я их пригласил в «Самоцветы». Пресняковы приехали в Москву, когда их Вовочке, младшему, было семь лет, а моему Диме - пять. Они, кстати, стали первыми иногородними в нашей группе,­ кого удалось прописать в общежитии Москонцерта.

- Интересно, как родилось название вашего ВИА? Почему «Самоцветы»? И были ли другие варианты?

Название подсказал Олег Анофриев. Мы с ним и с Левой Оганезовым были на гастролях (выступали тогда трио, Олег пел, мы аккомпанировали) и зашли в универмаг. У секции «Русские самоцветы» Олег мне говорит: «Юр, название хорошее». А мы тогда только репетировать начинали с новой группой, это был конец 1970 года. И я лихорадочно искал варианты, записывал в блокнотик все, что предлагалось. Написал: «Русские самоцветы», а Олег засмеялся - в группе же половина с нерусскими фамилиями!

До лета 1971-го был в поисках, ансамбль выступал без названия. Пока наконец не оказались с ребятами на эфире популярной тогда радиопередачи «С добрым утром!». Мы спели в эфире «Увезу тебя я в тундру», и ведущая спросила: «Как называется ваш ансамбль?» «Да пока и никак», - говорю. Она предлагает: может, хотите обратиться к радиослушателям? И я попросил в эфире присылать письма с предложениями. Чего нам только не предлагали, тысячи названий! От «Тундры» и «Романтиков» до «Белоснежки и семи гномов». Попадались и «Самоцветы» - как слово из той песни: «Сколько хочешь самоцветов мы с тобою соберем». В октябре 1971 года я определился.

- Вы быстро стали популярными?

В 1970-м редактор Галя Гордеева сделала на радио программу «Запишите на ваши магнитофоны». Ее слушали миллионы. Если песня нравилась, записывали на бобины и крутили уже по всей стране. Мы спели в эфире «Школьный бал» и наутро проснулись знаменитыми. (Смеется.)

- У вас вообще весь репертуар удачный. Вам, наверное, пришлось побегать за маститыми композиторами и поэтами?

Сначала пришлось, конечно, постоять в очереди, а потом уже композиторы сами выстраивались в очередь к «Самоцветам».

Марк Фрадкин сыграл серьезную роль в биографии ансамбля, дав нам исполнить «Увезу тебя я в тундру» и «За того парня». Уже позже я предложил Леве Лещенко спеть песню «За того парня» в Сопоте - с ней он и победил. Потом Кола Бельды отправился в польский Сопот. Я разрешил ему исполнить «Увезу тебя я в тундру». Эта песня добавила ему популярности, но «Самоцветы» были первыми исполнителями.

С мамой и папой (начало 1970-х)

- Есть еще одна замечательная песня - «Не надо печалиться». Сегодня она особенно актуальна…

Музыку написал генерал милиции Алексей Гургенович Экимян. В тот момент он был заместителем начальника Московского областного УВД. А слова принадлежат Роберту Рождественскому. Мне как-то позвонили с фирмы «Мелодия» и попросили приехать. Генерал вошел в форме, все встали, он сел к роялю и исполнил эту песню. Мне она сразу понравилась, «Самоцветы» ее до сих пор исполняют.

Или вот еще один счастливый случай. Однажды мы приехали на гастроли в Новосибирск. После концерта за кулисы зашел молодой человек - студент мединститута Олег Иванов. «Можно, покажу свою песню?» - спрашивает. И запел: «Унижаться, любя, не хочу и не буду…» Мимо проходила моя супруга Людмила. Она остановилась и говорит: «Хорошая песня». И пошла дальше. Я думаю: «Женщинам наверняка понравится! У Люси отменный вкус». Эту песню, «Горький мед», мы записали сначала с Сашей Барыкиным, потом с Аркадием Хораловым.

На «Самоцветы» шла молодежь, чтобы услышать гитару. До конца 1960-х годов электрогитар на советской эстраде не существовало. Нет, были семиструнные, но это все не то. У нас на концертах можно было услышать необычные звуки и эффекты - например, гитарный пронзительный фузз, как у Гэри Мура. Народ к нам валом валил послушать. Мы выбрали правильное направление: современная советская песня в переложении вокально-инструментального жанра. Мулявин поймал это в белорусской песне, мне удалось в советской.

О популярности я не думал, тем не менее слава к нам пришла быстро. В 1971-м начали выступать, в 1974-м стали лауреатами V Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Активно гастролировали. Я валился от усталости: на сцене проводили по 12 часов!

- Видимо, зарабатывали бешеные деньги?

Долгое время «Самоцветы» находились на концертных ставках, а не на сольных. За концерт каждый участник ансамбля получал 9 рублей. А если работали бы сольно, то 18! Нам подняли ставки только после того, как в 1974 году мы стали лауреатами.

Заработанное в основном тратили на инструменты. Что касается бытовых удобств, то советские времена были особенные: деньги есть, а потратить не на что. Машину купить - проблема, квартиру - вообще невозможно. Правда, мне удалось решить квартирный вопрос еще до «Самоцветов». После свадьбы мы с Люсей жили вместе с ее папой в 18-метровой комнате в коммуналке на Павелецкой. В мои редкие выходные тесть деликатно уходил гулять часа на четыре и оставлял нас одних.

Позже я снял комнату, где, кроме старого кожаного дивана и стула, не было ничего. И вдруг я узнал, что Союз композиторов строит 9-этажный дом на Преображенке. Поскольку в то время я учился в консерватории, пришел на прием к Вано Мурадели, секретарю правления Союза композиторов СССР, и попросил помочь. Он пожалел молодых, вмешался, нам дали двухкомнатную квартиру. Над нами жил пианист Владимир Крайнев с мамой. Позже он стал мужем Татьяны Тарасовой.

- Расскажите о своей жене, которая идет с вами по жизни уже 52 года.

Мы познакомились 5 января 1965 года. Мне тогда был 21 год, Люсе - 19. Я пришел с друзьями на концерт Московского Мюзик-Холла, где Люся солировала. Они провели меня за кулисы, а там Людмила болтает с подружками. Она мне сразу понравилась, показалась неземной.

Познакомила нас певица Мария Лукач. Поболтали с Людмилой минут пятнадцать и разошлись. Я даже о свидании не попросил, потому что на следующий день улетал на месяц во Вьетнам, затем в Китай. Это была моя первая загранкомандировка - работал аккомпаниатором у звезд советской эстрады. Вернулся и сразу помчался к Люсе на репетицию. А ее нет: они с коллективом улетели на гастроли. В общем, встретились лишь через три месяца.

- Какие места в Москве связаны с вашим романом?

Первое свидание прошло на Тверской, напротив Центрального телеграфа, в кафе-мороженое «Север». Мы пили шампанское и ели мороженое. После этой встречи все у нас закрутилось-завертелось: ходили в кино, гуляли.

Я уже знал, что женюсь на этой необыкновенной девушке, но сначала решил купить машину. Так прямо и сказал: «Люся, распишемся, только когда я буду с автомобилем». А очереди тянулись по несколько лет! Но мне повезло: моя подошла быстро, всего через полтора года. И я приобрел 408-й «Москвич». Это было счастье! В долги, правда, пришлось влезть. Помню, что накопил всего 1200 рублей, а надо было 4500 рублей. Зато после этого сразу женился, как и обещал. Свадьбу сыграли 9 октября 1966 года, шумно погуляли в ресторане в Доме журналистов, на Никитском бульваре.

- А зачем вам так нужен был автомобиль?

Я же контрабасист, а как такой громоздкий инструмент в метро таскать? Хранил одно время у нашего барабанщика Миши Ковалевского - он жил на Петровке. На концерт и с концерта мы в складчину брали такси, но так же не могло всю жизнь продолжаться.

- Юрий Федорович, как вы стали музыкантом? Родители были людьми творческими?

Нет, папа - инженер-строитель, мама - учительница. Простые люди, родились в деревнях. Поженились, а через неделю война началась, и папа ушел на фронт танкистом. Когда в 1942-м отступали, он заехал на два дня домой (они с мамой жили в Ростовской области), и… я появился в проекте. А когда Советская армия наступала, он опять же заехал на танке домой. Я уже родился, и папа впервые меня увидел.

Отец, Федор Михайлович, прошел всю войну, дошел до Берлина. Человеком он был музыкальным, играл на гармошке и, когда наши войска оказались в Вене, зашел в магазин и взял там три хороших аккордеона - два больших, а один маленький. Кроху положил с собой в танк, командиром которого был, а остальные инструменты погрузил в полковую машину. А в нее попал снаряд… Маленький аккордеончик приехал с отцом домой в Лопасню (теперь это город Чехов, куда мы перебрались после войны), и я самостоятельно учился на нем играть. На праздники - в День танкиста, на 1 Мая и 9 Мая - папа брал инструмент и играл частушки.

То, что моя жизнь окажется связанной с музыкой, никто не мог даже вообразить! Окончил семь классов и за компанию с соседским парнишкой отправился в Подольск, поступил в техникум. И там впервые увидел эстрадный оркестр. Пришел в полнейший восторг и попросил дать мне инструмент. Получил, что было: духовой тенор, похожий на трубу. Мне он не понравился. Поиграл две-три репетиции и ушел в струнный оркестр. Меня определили на бас-балалайку - ну, это куда интереснее. Но играть надо было по нотам, а я их не знал.

Купил самоучитель, стал заниматься. Когда на экраны вышел потрясающий фильм «Серенада солнечной долины», влюбился в контрабас. И решил освоить его во что бы то ни стало. Пошел к директору клуба нашего техникума, пристал: давайте купим контрабас! В общем, добился своего, мы поехали в Москву и вернулись с моей мечтой. (Смеется.)

Пошел в музыкальную школу, а там преподают только виолончель. Инструменты похожи, но струны иначе расположены. С педагогом стали изучать контрабас, через месяц кое-как ­разобрался. Прихожу в городской эстрадный оркестр, которым руководил Костя Моисеев - он еще жив, дай Бог ему здоровья. И он меня, 15-летнего самоучку, взял, поставил в парке на танцах играть.

А потом я попал на концерт симфонического оркестра Московской областной филармонии, где было аж восемь контрабасов. Увидев это великолепие, онемел. После концерта подошел к одному из музыкантов. Говорю: «Я Юра. И тоже люблю этот инструмент». Он говорит: «А я Володя». Так и познакомились. Этот человек, Владимир Михалев, сыграл в моей жизни, наверное, решающую роль. Он почему-то расположился ко мне, стал приглашать к себе в Москву в гости. Жена, мама, бабушка, сестра-скрипачка - вся его семья ко мне хорошо отнеслась. Бабушка всегда блинами кормила, когда я в гости приезжал. У них хорошая квартира была, две комнаты, и я нередко оставался ночевать.

Окончил техникум с отличием, собрался поступать в геологоразведочный институт. Профессия хорошая, но душа лежала к музыке.

И Володя вдруг говорит: «У друга в оркестре Московского отделения музыкальных ансамблей контрабасист заболел, позвони ему». Так мы познакомились с Левоном Мерабовым, который написал песню для Пугачевой про роботов. Я стал усиленно заниматься, и вскоре с подачи Левона меня приняли в Москонцерт. А потом освободилось место в ансамбле у Эмиля Горовца, и он пригласил меня к себе.

В общем, с конца 1961 года у меня началась артистическая жизнь. Все складывалось довольно удачно. Я уже стал зарабатывать столько, что смог пере­ехать в Москву. Поступил в МАМИ (автомеханический вуз), где была хорошая самодеятельность. Получил студенческий билет и одновременно пропуск на Завод имени Лихачева - в литейный цех. Практика была такая: неделю учишься, неделю отрабатываешь знания на заводе. А мне музыкой надо заниматься - я же еще в Москонцерте числюсь. И вот мой любимый друг Володя, окончивший училище имени Ипполитова-Иванова, взял меня за руку и повел прямо к директору учебного заведения. Сентябрь, экзамены прошли, студенты зачислены. Володя бухнулся на колени и говорит: «Возьмите его, хотя бы на вечернее отделение: он прославит наше училище».

С женой и детьми (1980)

- А как вы в консерватории оказались?

Снова счастливый случай! С 4-го курса дирижер Михаил Тэриан забрал меня в консерваторию, потому что их симфонический оркестр оказался без контрабасистов. Со всеми четырьмя произошли несчастья - бывает же такое!

А я уже концертмейстер, за четыре года научился играть все партии, симфонии, концерты. Ну, меня и зачислили студентом консерватории. Родители, конечно, в шоке, но потом смирились. Работал я только в Москве - на гастроли ни времени, ни сил не хватало. Играл в так называемом дежурном ансамбле, который аккомпанировал разным певцам. Среди них были Маша Лукач, Ира Подошьян, папа Филиппа Киркорова Бедрос - мой друг.

- А как же жена? Она все гастролировала?

Пришлось мне Люсю из мюзик-холла забрать: радужного там оказалось мало, да и хотелось с ней больше времени проводить и вместе работать. Придумали актерско-хореографический номер «Девушка и контрабас», но он был неудачным. Она стала ездить со мной, вести наши концерты - я тогда много работал с Люсей Гурченко, Олегом Анофриевым. Хотя ее мечтой всегда был танец.

Чуть позже жену пригласили работать в новое варьете «Арбат». Это уже после того, как Дима появился на свет.

- Что вы поняли за полвека семейной жизни? В чем секрет счастливого союза?

За артистами закрепилась слава легкомысленных персон, этаких попрыгунчиков. Понятно, соблазнов много… Если не понимать, что главное в жизни - семья, что не следует приносить ее в жертву работе, что без тактичности, готовности идти на уступки, без ограничения себя любимого ничего хорошего не получится, брак не пройдет испытание временем. Или тогда не создавайте семьи. Живите в одиночестве или в гостевых браках.

Для меня никогда не стоял вопрос: семья или что-то еще. Может быть, потому что родители прожили вместе всю жизнь. И дедушки с бабушками обошлись без разводов. Мне в семье очень хорошо, мы с Люсей постоянно вместе. Можем и поругаться, но дуемся друг на друга не больше получаса. Поднимусь на второй этаж и сижу там, вожусь с компьютером, а жена смотрит свой канал Культура. А потом встречаемся на кухне и как ни в чем не бывало садимся пить чай.

С внуками Димой и Стефанией (2005)

- Юрий Федорович, поклонницы вас никогда не донимали?

Они были у солистов, у молодых красивых парней, которые пели популярные песни. А я что - я руководитель. На меня и внимания-то не обращали.

У вас прекрасная семья, замечательные дети и внуки. Скажите честно, удавалось уделять время воспитанию Дмитрия и Инны?

Каждую свободную минуту! Их было мало, поэтому проходили наши встречи в радости. Нам очень помогала моя теща - Валентина Феоктистовна. Возила Диму с шести лет четыре-пять раз в неделю в музыкальную школу - от Преображенки до Мерзляковки на трех видах транспорта.

Общеобразовательная школа, к счастью, располагалась во дворе. Когда появилась дочь Инна, нам стал помогать Люсин отчим Александр Васильевич. Если я бывал в Москве, то сам возил детей, чтобы хотя бы в машине пообщаться. Люся водила детей в театр, в музеи, на балет - она это любит. Для меня было открытием, что Дима обожает живопись. Он прекрасно в ней разбирается и очень много читает.

И Стефания, внучка, потихонечку тоже приобщается к искусству. И Дмитрий-младший, сын Инны, интересуется. Он учится в Лионе и в выходные ездит в Париж. Думаю, что и в ночной клуб может сходить, но днем - обязательно в музей. Он хорошо знает современную музыку. ­Даже Дима-большой с Димой-маленьким консультируется.

- Юрий Федорович, а что вы ждали от детей? Какие ставили цели?

Я мечтал о том, чтобы Дима окончил консерваторию. Но получилось так, что это оказалось под вопросом. Дима в середине 1990-х стал востребованным и популярным эстрадным исполнителем, каждый выходной - концерты. В понедельник утром прилетал, я его вез на занятия, следил, вдруг что-то не так сыграет. В итоге он окончил консерваторию с красным дипломом. Очень горжусь сыном! Конечно, ему приходилось трудно. Я хотел, чтобы он поступил в аспирантуру. Но в тот момент у них с Леной начался роман, стало совсем не до учебы.

Сын вообще не доставлял никаких проблем. С Инной было гораздо больше хлопот: она хитрила, иногда привирала. Например, сказала нам, что поступила в музыкальное училище, а сама с подружкой, Наташкой Кобзон, уехала куда-то в круиз вместо экзаменов.

- Ничего себе! Что вы в таких случаях делаете? Кричите, топаете ногами?

Может быть, раз что-то такое себе позволил. И все. Я мягкий родитель. А потом она сама взялась за ум и получила образование. Окончила экстерном школу и поступила в ГИТИС. Причем к моему другу Борису Сергеевичу Брунову, а меня об этом даже не оповестила. Он, конечно, понял, чья Инна дочь, но поблажек ей не делал. Она хорошо себя показала, и ее приняли на бюджетное отделение.

Дети должны сами выбирать свой путь, им не стоит ничего навязывать. Правда, Диме я все-таки навязал. А у Инны музыка не пошла, хотя иногда садится за инструмент - она прилично играет на рояле.

Главное, чтобы у детей было любимое дело. Любое! В том, что они оба вый­дут на сцену, не сомневался: им это с детства нравилось. Помню, как в Юрмале, в зале «Дзинтари», давали сольный концерт. Инна выбежала из-за кулис почти на сцену и танцует - и весь зал на нее смотрит с улыбкой. А на какой-то своей любимой песне вышла с нами и начала подпевать. Дима работал у нас клавишником целый год, вместо Андрея Миансарова. А потом у него все само пошло: и песни, и цветы, и поклонницы, и популярность.

- Советы своим взрослым детям даете?

Стараюсь, конечно, уберечь от явных ошибок. Но это лишь в творчестве - в личную жизнь мы не лезем. Да они все равно не послушают. Мы с Люсей выбрали созерцательную позицию: если совет, то в мягкой форме. Ну, иногда можем пожать плечами и сказать: «Мы же вам говорили!» (Смеется.)

- Вы начали рассказывать о внуке, 18-летнем Диме, который учится во Франции. По какой специальности?

Он учится в Институте Поля Бокюза - это ресторанный бизнес. Дима очень всем этим увлечен. Когда созваниваемся, а это бывает каждый день, рассказывает много интересного про обучение и вообще о жизни там.

С женой, дочерью и внучкой Стешей на выпускном вечере в школе у внука Димы (2016)

- Как вам удалось добиться таких близких отношений с внуком?

Получилось так, что последние пять лет - после того как Инна развелась - мы все вместе жили в одном доме, за городом. И Дима очень привязался ко мне и бабушке. Доверяет нам даже то, что маме не может рассказать. Но Инна этого не знает: она думает, что она главная. Это я секрет раскрываю, вы никому не говорите.

- Только нашим читателям.

Только им, да. И когда Дима был подростком, мы вместе проходили весь его трудный период. Инна одна не справилась бы: она очень много работает, занимается нашим ансамблем «Новые Самоцветы». Получилось так, что десять лет назад, к юбилею группы, я захотел придать песням свежее дыхание и предложил Инне спеть «Не надо печалиться» и «Рассвет, закат». Она заупрямилась, не воодушевилась моим предложением. А потом уступила. Она и сейчас говорит, что сделала это ради меня, чтобы основатель «Самоцветов» был спокоен за свое детище. (С улыбкой.) Почему, собственно, репертуар, который я выстрадал, должен ­отдать кому-то чужому, не использовать для своей семьи?

Они тогда с музыкантами отлично выступили, и я предложил создать группу. Первое время я все контролировал, помогал: и записи делал, и искал аранжировщика, солистов, подбирал репертуар. А теперь они все делают сами. Мне нравится.

- Со Стешей, вашей внучкой, вы так же близки, как с Димой?

Стешей больше управляет Лена, ее мама. К нам она приходит только пожаловаться на то, как ей тяжело с родителями. Это шутка. (Смеется.) Нет, у них все хорошо, но возраст у Стефании такой, что девочке очень хочется самостоятельности. Ведь ей уже 17.

- Как вам кажется, все то, что вы имеете, ваша личная заслуга или так счастливо сложилась судьба?

Я сделал себя сам. Родители мечтали, чтобы я был инженером. Жена первое время вообще не хотела этих «Самоцветов» никчемных. Она же не знала, что из них что-то дельное получится, что я стану народным артистом России. Ей хотелось, чтобы муж играл в Большом театре в симфоническом оркестре. Люся мне говорила: «Мог бы работать с Башметом или со Спиваковым». А Юра Башмет мне так однажды сказал: «Всю свою юность я играл на гитаре твои песни». Это ли не высшая похвала?

- Вас можно назвать богатым в материальном смысле человеком?

Абсолютно нет. Заработки были хорошие, но товарищ Павлов, тогдашний премьер-министр, вмиг превратил мои сбережения в пшик. Помните ту денежную реформу? За 150 тысяч рублей я получил, условно, буханку хлеба. Машина есть, квартира, дача старенькая, без удобств, - просто участок 12 соток с домом 1957 года и туалетом на улице. Мы, конечно, на ней не живем. Можно ли назвать это богатством?

То, что мы живем с Люсей в хороших условиях, в загородном доме, - это уже заслуга детей. Мы с женой всю жизнь работали, заработали пенсии - как у всех наших ровесников. Я и сейчас много работаю. «Самоцветы» дают концерты, немного - пять-шесть в месяц, - но энергии мы тратим, как и прежде, уйму. Гастроли даются уже непросто. Но у всех наших музыкантов семьи, их надо кормить. Когда-то было больше корпоративов, теперь нет. И мы не Стас Михайлов и не Киркоров, у нас гонорары другие. Но знаете, это все пустяки. Грех жаловаться. У многих людей еще хуже. Свои концерты мы всегда заканчиваем песней «Не надо печалиться, вся жизнь впереди! Вся жизнь впереди, надейся и жди». Так и живем…

Юрий Маликов

Образование: окончил Музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова, Московскую консерваторию (по классу контрабаса)

Семья: жена - Людмила; дети - Дмитрий Маликов (47 лет), музыкант, Инна Маликова (40 лет), музыкант; внуки - Дмитрий (18 лет), Стефания (17 лет)

Карьера: в 1971 году создает ансамбль «Самоцветы», руководителем которого остается до сегодняшнего дня. Народный артист РФ

Фото Арсена МЕМЕТОВА, из личного архива Юрия Маликова

О творческой стороне биографии Юрия Маликова, то есть об ансамбле “Самоцветы”, создателем и руководителем которого он являлся долгие годы, знают все. А вот о личной жизни талантливого музыканта известны лишь разрозненные факты. Например, то, что он – отец известных и всеми любимых артистов Дмитрия и Инны Маликовых. И как-то мало кто задумывался над вопросом: а кто же их мать? Какая на самом деле жена Юрия Маликова Людмила Михайловна , чем она покорила своего известного мужа и как ей удалось воспитать таких замечательных детей?

Жена Юрия Маликова – фото

Что касается покорения известного мужа, то в момент знакомства Юрия Маликова с будущей женой, а именно 5 января 1965 года, покоряла не она, а покорять приходилось её. Юрий Маликов был ещё только начинающим музыкантом, а Людмила Вьюнкова (такова девичья фамилия героини нашей статьи) – балериной из “Мюзик-холла”, с успехом гастролировавшей по всему миру. Фото жены Юрия Маликова в молодости представлено далее.

Знакомство произошло именно в “Мюзик-холле”, где они давали концерт по приглашению Марии Лукач. Она же и провела Юрия Маликова в гримёрку ансамбля “Радуга”, где Людмила Михайловна спокойно пила кофе. При виде такой красоты и грации неопытный музыкант немного растерялся, но отчётливо понимал, что перед ним – его мечта. Чувствуя, что если не сделает первый решительный шаг, то другого шанса может и не быть, предложил проводить девушку домой. Так и началась их дружба. Встречи были достаточно редкими (а как же иначе? ведь оба творческие люди – то репетиции, то гастроли), но постепенно молодые люди стали друг другу очень близкими и дорогими.

Свадьба Юрия Маликова и его избранницы состоялась 9 октября 1966 года. К этому моменту музыкант ухитрился даже купить собственную машину, чтобы жену привезти на ней домой. Правда, ехали они в однокомнатную квартирку отца Людмилы Михайловны, в которой после свадьбы прожили ещё три года. Когда у Юрия Маликова с женой родился сын Дмитрий, артист уехал в длительную экспедицию в Японию, откуда вернулся заражённый идеей создать собственный ВИА.

О том, что вышло из этой идеи, знает вся страна. А вот в семье из-за этого стало резко не хватать внимания папы и мужа. Но мудрая Людмила Михайловна без упрёков пережила это сложное время.

Жена артиста Юрия Маликова сумела оказать мужу поддержку и в нужный момент прикрывать его тылы, занимаясь воспитанием детей. Наверное, именно поэтому она пользуется сейчас такими любовью и уважением со стороны детей и мужа.

У своего сына она работает менеджером, с мужем поёт на концертах ВИА “Самоцветы”. Юрий Маликов и его жена не любят задумываться о возрасте, ведь сил ещё на многое у них хватает. А главное – за версту видно любовь и трепетное отношение друг к другу, которое сквозит в каждом слове и жесте этой четы.

Мой адрес Советский Союз

группа Самоцветы — советский и российский вокально-инструментальный ансамбль (ВИА) под руководством Юрия Маликова . Среди известных песен есть такие, как «Мой адрес Советский Союз », «Там, за облаками», «Вся жизнь впереди», «Не повторяется такое никогда», «Всё, что в жизни есть у меня» и др. Песни «Школьный бал», «Если будем мы вдвоём» , «На земле живет любовь» , «Верба», «Мерси», «Выпускаю синицу» можно назвать хитами того времени.
Группа ВИА "Самоцветы", основанный в 1971 году выпускником Московской консерватории имени П.И. Чайковского Юрием Маликовым, быстро завоевав всесоюзную известность, признание и любовь, стал по истине «народным коллективом» благодаря созданным произведениям, таким как «Мой адрес - Советский Союз», «У деревни Крюково», «Вся жизнь впереди», «Багульник», «Там, за облаками», «Бамовский вальс», «Все, что в жизни есть у меня» и многими другими. Бурный расцвет жанра ВИА в начале 70-х привел к тому, что уже к концу 80-х годов многие коллективы, в том числе и «Самоцветы», по своей востребованности стали уступать появившимся новым течениям в популярной музыке, что привело для многих из них к остановке гастрольных выступлений. В середине 90-х годов Юрий Маликов решил отметить 25-летие со дня образования ВИА «Самоцветы», собрав многих участников ансамбля и друзей-артистов в телепрограмму «Золотой шлягер». Неожиданный успех этой телепередачи натолкнул его на мысль, что можно было бы попробовать продолжить концертную деятельность. В результате, бывшие солисты ансамбля, а также приглашенные музыканты и певцы стали вновь успешно гастролировать. Группа «Самоцветы» под руководством Юрия Маликова начала успешно выступать в середине 90-х. Созданная концертная программа органично сочетает в себе необычайно бережную трактовку знаменитых «самоцветовских» хитов с яркими вокальными и актерскими работами Елены Пресняковой, Александра Нефедова, Олега Слепцова и талантливыми аранжировками Георгия Власенко. Наряду с этим, группа продолжила работу над новыми произведениями, создав несколько композиций в лучших традициях жанра, таких как «Прошлогодние глаза», «Рэгтайм на Титанике», «Снег Рождества», в чем большая заслуга Владимира Петровича Преснякова.
Состав группы «Самоцветы», это всеми любимая вечно молодая и прекрасная Елена Преснякова - Заслуженная артистка России. Солистка коллектива с конца 1975 года и по настоящее время. До «Самоцветов» имела большой опыт работы на эстраде, выступая в различных ансамблях, и конечно же в созданном Владимиром Пресняковым ВИА «О чем поют гитары», на концерте которого, в городе Одесса Юрий Маликов впервые увидел талантливую музыкальную семью, сделав в дальнейшем им творческое предложение, от которого они не смогли отказаться - перейти в ансамбль «Самоцветы». Солист ВИА САМОЦВЕТЫ Александр Нефедов - пришел в «Самоцветы» из ВИА «Поют гитары» в 1980 г. в качестве вокалиста. Обладая хорошими музыкальными способностями, играет на ритм-гитаре и на ударных инструментах. Солист ВИА САМОЦВЕТЫ Олег Слепцов - в «Самоцветах» с 1981 года. Обладая прекрасными музыкальными способностями, окончил музыкальное училище при Московской консерватории им. П.И.Чайковского по классу фортепиано, является великолепным шоу-меном, сочетая вокальное и хореографическое мастерство, демонстрируя яркие сценические образы. В начале 90-х создал оригинальный музыкальный проект «Теле-поп-шоу». В настоящее время органично сочетает концертную деятельность с преподавательской (Академия классического искусства по классу джазовый вокал), а его выпускница Оксана Богословская в 2006 году завоевала Гран-при на фестивале «Славянский базар». Солист ВИА САМОЦВЕТЫ Георгий Власенко - выпускник Харьковской консерватории по классу хорового дирижирования. Работал в различных популярных эстрадных коллективах СССР, в том числе и в группе Стаса Намина, музыкальным руководителем ансамбля известного исполнителя Михаила Муромова и других. Активно принимает участие во всех аранжировках группы, играет на клавишных инструментах, является прекрасным репетитором. В 2007 году Георгий Власенко стал победителем ежегодного Регионального рейтинга «Харьковчанин года» в номинации «Деятели науки, культуры, искусства». Чтоб узнать условия приглашения ансамбля Самоцветы Преснякова Елена на Ваше мероприятие, звоните по телефонам размещенных на официальном сайте концертного агента группы. Информация о гонораре и концертный график будет дана Вам для того, чтоб Вы могли пригласить группу Самоцветы Преснякова Елена на мероприятие или заказать выступление группу Самоцветы на юбилей или вечеринку. Официальный сайт группа Самоцветы Преснякова Елена несет информацию видео и фото. По Вашему запросу будет выслан райдер группы. Заранее уточнять и бронировать свободные даты выступления группа Самоцветы Преснякова Елена.

Развал ВИА

(«Самоцветы»)

В октябре 1975 года в центре громкого скандала оказался популярный вокально-инструментальный ансамбль «Самоцветы». В народе пошли упорные слухи, что участники звездного коллектива вдрызг разругались между собой и разбежались по разным ансамблям. Как выяснилось вскоре, слух этот оказался правдивым лишь отчасти. Что же случилось?

Созданный четыре года назад благодаря стараниям Юрия Маликова, этот коллектив буквально за считаные месяцы приобрел фантастическую популярность, собирая на своих концертах целые стадионы. Многие шлягеры ансамбля знала наизусть вся страна: «Увезу тебя я в тундру», «Приметы», «Верба», «Там, за облаками», «Мой адрес – Советский Союз» и др. Последние концерты в Москве, состоявшиеся в сентябре 1975 года во Дворце спорта в Лужниках, еще раз подтвердили, что популярность «Самоцветов» по-прежнему на высоком уровне – зал был битком (до этого ансамбль четыре месяца с успехом гастролировал по Южной и Центральной Америке). Как вдруг Юрий Маликов объявил, что распускает старый состав и набирает новый. Для большинства людей этот шаг руководителя стал полной неожиданностью, поскольку о конфликтах внутри коллектива знал только ограниченный круг людей. Между тем эти конфликты существовали давно и, как ржавчина, разъедали ансамбль изнутри. Если коротко, то суть этих разногласий заключалась в творческой неудовлетворенности артистов: им хотелось выйти за рамки «комсомольского» репертуара, исполнять песни зарубежных авторов (тех же рок-групп), а Маликов это не приветствовал. Кроме этого, в ансамбле имелись и проблемы финансового характера, когда одни его участники получали меньше других. В итоге все эти неурядицы привели к развалу первого состава ансамбля.

Поводом к «разводу» стал вроде бы пустяк: солист ансамбля Валентин Дьяконов опоздал на репетицию, Маликов стал его отчитывать, а артист вспылил и заявил, что уходит из коллектива. Следом за ним ансамбль покинули и остальные: Ирина Шачнева, Алексей Шачнев, Сергей Березин, Анатолий Могилевский, Юрий Петерсон, Геннадий Жарков, Юрий Генбачев. Спустя месяц эти люди создадут новый ВИА под названием «Пламя» (руководитель – Николай Михайлов), а Юрий Маликов приведет в «Самоцветы» новых исполнителей, среди которых будут супруги Владимир и Елена Пресняковы из Свердловска.

Явление «Пламени» народу состоится 14 ноября в ресторане «Золотой колос», что на ВДНХ, – там пройдет их первый концерт. А спустя пару недель после выступления в «Золотом колосе» «Пламя» будет приглашено на телезапись финальной «Песни года» с песнями «У деревни Крюково» и «Вся жизнь впереди». Что касается «Самоцветов», то их первое выступление в новом составе пройдет в Москве в декабре . Но поскольку на эти концерты сможет попасть только ограниченное число людей, остальные продолжали находиться в неведении относительно этих событий. Отсюда – полная путаница в головах.

Включив 1 января 1976 года свои телевизоры, чтобы посмотреть финальную «Песню года», зрители увидели горячо любимых ими солистов «Самоцветов» Ирину Шачневу и Валентина Дьяконова в составе совершенно другого коллектива – ВИА «Пламя». А спустя несколько дней, уже в другой передаче, они обнаружили, что в ансамбле «Самоцветы» играют сплошь новые музыканты. Дабы успокоить общественное мнение по поводу всех этих пертурбаций, в дело были подключены СМИ.

В субботу 31 января в «Московском комсомольце», в рубрике «Звуковая дорожка», была помещена заметка под названием «Куда девались „Самоцветы“. В ней цитировалось письмо рассерженного зрителя: мол, смотрел по ТВ концерт „Самоцветов“, но никого, кроме Юрия Маликова, не узнал. Что случилось? Отвечая на этот вопрос, газета вкратце объяснила автору письма, а с ним и многомиллионной аудитории, что теперь на отечественной эстраде существуют два коллектива: „Пламя“, состоящее из бывших участников „Самоцветов“, и обновленные „Самоцветы“. О том, что послужило поводом к такому клонированию, газета, естественно, не сообщала (ей бы никто это не позволил), но даже в таком виде эта информация считалась прорывом.