Никола́й Григо́рьевич Рубинште́йн (2 (14 ) июня , Москва - 11 (23 ) марта , Париж) - русский пианист -виртуоз и дирижёр . Основатель Московской консерватории (соучредитель князь Николай Петрович Трубецкой) и первый её директор. Брат композитора и пианиста А. Г. Рубинштейна .
Биография
Братья Рубинштейны. Почтовая карточка
Старшая сестра Н. Г. Рубинштейна - Любовь Григорьевна (1833-1903), преподаватель фортепиано музыкальных классов К. Ф. фон Лаглера - была замужем за одесским адвокатом, коллежским секретарём Яковом Исаевичем Вейнбергом , родным братом литераторов Петра Вейнберга и Павла Вейнберга (их дочь - детский писатель и педагог Надежда Яковлевна Шведова (1852-1892) - была замужем за физиком Ф. Н. Шведовым , ректором Новороссийского университета) . Младшая сестра, София Григорьевна Рубинштейн , стала камерной певицей и музыкальным педагогом .
Музыкой занимался с 4 лет под руководством матери, а с семи лет концертировал вместе с братом Антоном , также ставшим выдающимся пианистом. В 1844-1846 гг. жил с матерью, сестрой и братом в Берлине , где брал уроки игры на фортепиано у пианиста, композитора Теодора Куллака и теории музыки у известного музыкального теоретика Зигфрида Дена . Затем занимался у русского музыкального педагога, композитора Василия Виллуана .
Известность, полученная благодаря музыкальным способностям, открыла ему двери в высшее общество, где он вскоре занял достаточно твёрдое положение. Великосветские балы и развлечения в кругу друзей пришлись ему по душе. Здесь же он пристрастился к картам. Вплоть до конца жизни азарт к играм был настолько силён, что Рубинштейн проигрывал большую часть из своих гонораров.
В 1851 году женился на дочери высокопоставленного чиновника и богатого помещика Елизавете Дмитриевне Хрущёвой. Брак оказался неудачным и распался через три года, детей у них не было.
В это время Николай Григорьевич Рубинштейн, который знал о том, что моя бабушка очень любит музыку и что она помогает консерватории и молодым музыкантам, нанес ей визит и попросил помочь молодому композитору Чайковскому.
Участие в творческой жизни Москвы было широчайшим: деятельное участие в открытии издательской фирмы П. И. Юргенсона, руководство Фондом вспомоществования вдовам и сиротам музыкантов, методическая и организационная помощь педагогам провинциальных городов, ежегодные благотворительные концерты и многое другое. В июне 1880 года Рубинштейн организовал музыкальную часть праздника по случаю открытия памятника А. С. Пушкину в Москве. Николай Григорьевич дирижировал кантатой С. И. Танеева «Я памятник воздвиг…». Под руководством Рубинштейна состоялась первая постановка опер «Евгений Онегин » П.И. Чайковского и "Орфей и Эвридика" Глюка . Он был глубоким интерпретатором и пропагандистом творчества Чайковского, первым исполнителем многих его фортепианных и симфонических произведений. По поводу популярности Николая Григорьевича, в письмах к своей племяннице, сестра которой обучалась в Московской консерватории, высказывался Ф. М. Достоевский :
«Машеньке скажите, что я обожаю Рубинштейна, серьёзно, и раскаиваюсь в клеветах, мною на него взведённых» (от 4 февраля 1872 года), а чуть позже (от 20 апреля 1872 года) уточнит свои «клеветы»: «<…> я глубоко стал уважать Nicolas. Я сознаюсь искренно, что он много сделал для музыкального русского воспитания, но зачем же из-за него застреливаются русские барыни с полдюжиной его карточек на груди? Вот это, это что такое? Жестокий! Тиран!!».
Учениками Рубинштейна были многие выдающиеся музыканты своего времени: концертирующие пианистки Н. Н. Калиновская, Ф. Фриденталь, П. Бертенсон-Воронец, Н. А. Муромцева, А. Ю. Зограф, пианист и историк пианизма Р. В. Геника, А. К. Аврамова - преподаватель Московской консерватории. Наиболее известными учениками Рубинштейна были Танеев , Зилоти и Зауэр .
В 1865 году он участвует в создании Артистического кружка (клуб творческой интеллигенции города, просуществовавший до 1883 года), в котором собирался весь свет московской богемы. Среди его членов были такие знаменитости как И. С. Тургенев и М. Е. Салтыков-Щедрин , историки Забелин и Ключевский .
Он также принимал деятельное участие в открытии Московской консерватории в 1866 году и стал её первым директором и профессором фортепианного класса. Рубинштейн был выдающимся педагогом по игре на фортепиано, прекрасным капельмейстером. Он в течение всей жизни выступал как пианист, главным образом в Москве, с разнообразным репертуаром, основу которого составляли произведения Баха , Бетховена , Листа , Шумана , Шопена , а также русских композиторов-современников. Рубинштейн был исключительно сильным дирижером (критики сравнивали его в этом смысле с Р. Вагнером). Под его управлением прошло более 250 концертов, главным образом в Москве, но также в Петербурге и других городах. Сбор с концертов, данных им в конце 1870-х гг. в 33 городах России, был пожертвован в пользу Красного Креста в помощь раненым на Русско-Турецкой войне. Сам Рубинштейн сочинял немного, исключительно фортепианные пьесы и романсы.
Могила Н. Г. Рубинштейна
Скончался 23 марта 1881 году в Париже. Городской совет Москвы выделил на перевозку и погребение тела Рубинштейна необходимую сумму, за братом поехал Антон Рубинштейн. Проводить своего кумира в последний путь собралась практически вся Москва. Распорядителем церемонии был 18-летний К. С. Алексеев (будущий Станиславский). В знак траура, в день похорон в Москве были зажжены уличные фонари. Тело музыканта было похоронено в некрополе Данилова монастыря , а после ликвидации некрополя, останки перезахоронены на Новодевичьем кладбище .
После смерти Рубинштейна издательством Юргенсона был издан альбом со всеми его фортепианными сочинениями. На его смерть П. И. Чайковский написал фортепианное трио «Памяти великого художника»; тому же событию посвящена кантата Сергея Танеева «Иоанн Дамаскин». Рубинштейну посвящён также Второй концерт для фортепиано с оркестром, «Русское скерцо» П. И. Чайковского.
«Прямо легендарной представляется личность Н. Г. Рубинштейна теперь, когда, по прошествии многих лет, оглядываешься на всё то, что им было сделано, и вспомнишь, какую кипучую, но продуктивную, без малейшего отдыха деятельность он проявлял тогда. Казалось, создание и управление Музыкальным обществом и консерваторией, директорство которой он взял на себя и где, кроме того, он сам вёл класс фортепьянной игры, было более чем достаточно и для сильного человека, но Рубинштейн не ограничивался этим; не было, кажется, ни одного концерта, дававшегося в пользу действительно достойного общеполезного дела, в котором Н. Г. не выступал бы в качестве дирижера оркестра или солиста. Он был неизменным руководителем концертов, дававшихся в пользу недостаточного студенчества, вёл спевки хора Музыкального общества, и к нему же по всем делам, как к хозяину музыкальной Москвы, обращались все приезжающие в Москву музыканты» . И далее: «Н. Г. был в полной мере отзывчивый и добрый человек, не умевший отказывать, когда его помощь действительно была нужна, причём он совершенно не считался со своими личными средствами и раздавал гораздо даже больше, чем сам имел, живя потом в долг.»
(из воспоминаний Н. В. Давыдова).
Вплоть до революции 1917 года в первое после 11 марта воскресенье (дата смерти по старому стилю) в ресторане Арбат проводились «Рубинштейновские обеды», на которые собирались многие выдающиеся музыканты, чтобы почтить память Николая Григорьевича Рубинштейна.
Имя Н. Г. Рубинштейна носит Детская школа искусств в Москве. С 1999 года там же открыта Мемориальная комната Рубинштейна. 19 декабря каждого года, в День именин
Родился 2 (14) июня 1835 года в Москве в состоятельной еврейской семье фабриканта. Семья Рубинштейнов по отцовской линии вела свой род из Бессарабии, по материнской (Лёвенштейн) - из Восточной Пруссии, и перебралась в Москву из приднестровского села Выхватинец за три года до рождения Николая. Музыкой занимался с 4 лет под руководством матери, а с семи лет концертировал вместе с братом Антоном. Учился в Берлине у Куллака игре на фортепиано и у Дена теории музыки. Затем занимался у Виллуана. Окончив в 1855 году юридический факультет Московского университета, Рубинштейн поступил на службу в канцелярию генерал-губернатора, но в 1857 году бросает службу, разводится и полностью отдает себя музыке. В 1866 году он стал во главе московского отделения [Русское музыкальное общество|Русского музыкального общества]]. А в 1866 году стал директором вновь учрежденной московской консерватории, с которой не расставался до самой смерти. Рубинштейн был выдающимся педагогом по игре на фортепиано, прекрасным капельмейстером и мощным, перворазрядным пианистом-художником.
За границей Рубинштейн концертировал редко: в 1872 году он играл в Вене, в 1872 году организовал русские концерты на всемирной выставке в Париже, являясь первым серьёзным пропагандистом русской музыки во Франции. В этих концертах Рубинштейн выступал дирижером и пианистом. Содействие молодым, начинающим талантам было его страстью. А в композиторской карьере П. И. Чайковского Рубинштейн играл немаловажную роль. Сбор с концертов, данных им в конце 1870-х годов в 33 городах России, был пожертвован им в пользу Красного Креста. Сочинял мало, исключительно фортепианные пьесы и романсы. Под руководством Рубинштейна состоялась первая постановка оперы «Евгений Онегин» силами учеников консерватории. У Николая Рубинштейна учился Александр Зилоти.
Скончался в 1881 году в Париже, но похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. После его смерти был издан московской фирмой Юргенсона альбом со всеми фортепианными сочинениями. Чайковский посвятил Рубинштейну своё фортепианное трио «Памяти великого артиста» (1882).
Библиография
- Соловцов А. Николай Рубинштейн. - М., Л.: Музгиз, 1946.
- Баренбойм Л. А. Николай Григорьевич Рубинштейн. История жизни и деятельности». - М., «Музыка», 1982.
- Лащенко С. К. Музыкальная жизнь Москвы второй половины XIX столетия / Научный совет РАН по изучению и охране культурного и природного наследия. - М.: Изд-во Театрального института им. Б. В. Щукина, 2002. - 88 с. - (Природное и культурное наследие Москвы). - ISBN 5-98046-001-2.
Николай Григорьевич Рубинштейн родился 2 (14) июня 1835г. в Москве в состоятельной еврейской семье. По отцовской линии семья Рубинштейнов происходила из Житомира и Бердичева, по материнской - из Восточной Пруссии. Музыкой занимался с 4 лет под руководством матери, а с семи лет концертировал вместе с братом Антоном. Учился в Берлине у Т.Куллака игре на фортепиано и у З.Дена теории музыки. Затем занимался у А.И.Виллуана.
В 1866 году он стал во главе московского отделения Русского Музыкального общества. А в 1866г. стал директором вновь учрежденной московской консерватории, с которой не расставался до самой смерти. Рубинштейн был выдающимся педагогом по игре на фортепиано, прекрасным капельмейстером и мощным пианистом-художником.
Дом на Сретенке, в котором жил Рубинштейн и где в 1863-64гг. находились его музыкальные классы
foto http://www.classicalmusicnews.ru/
“Каким был основатель Московской консерватории – Николай Григорьевич Рубинштейн? Сегодня ответить на этот вопрос не так-то легко: с одной стороны, слишком скудные сведения, разбросанные в основном по мемуарным источникам, с другой, – слишком богатая и сложная натура. В словарях и энциклопедиях Н. Г. Рубинштейну отводится, как правило, несколько строк. Сам он предельно сдержан и закрыт даже в письмах, адресованных матери Калерии Христофоровне.
Памятник Рубинштейну, который хотели еще до революции поставить во дворе консерватории, так и не был поставлен: власти посчитали, что можно ограничиться бюстом в фойе. Музей Н. Г. Рубинштейна, открытый в 1912 году на пожертвования друзей и почитателей, со временем был преобразован в Государственный центральный музей музыкальной культуры им. М. И. Глинки и т. д. и т. д. Лишь сравнительно недавно появилась монография Л. А. Баренбойма (1982 г.), но и она известна сравнительно узкому кругу специалистов.
Между тем в Москве 60-х – 80-х годов прошлого века трудно было найти личность более известную и популярную, чем Н. Г. Рубинштейн» – «хозяин музыкальной Москвы», основатель Московского отделения Русского музыкального общества и консерватории, организатор и участник практически всех выдающихся музыкальных событий города и к тому же – выдающийся пианист и дирижер.
Впрочем, слова «известность», «популярность» мало отражают действительное отношение к артисту: «Я еще застал в Москве обаяние, почти что культ имени Николая Рубинштейна, – вспоминал А. Б. Гольденвейзер, профессор Московской консерватории с 1906 г., – кого вся Москва звала, не называя фамилии, – Николай Григорьевич». Достаточно сказать, что адрес маэстро был известен всем московским извозчикам.
Братья Антон и Николай Рубинштейны
foto http://www.dev.daily_hero.idefa.ru
Триумфальному успеху Н. Г. Рубинштейна как пианиста, дирижера, общественного деятеля могли позавидовать не только его гениальный брат, но и сам Франц Лист. Так, во всяком случае, заявляла газета «Голос» в 1876 г. в связи с десятилетним юбилеем Московской консерватории .
Слава Н. Г. Рубинштейна достигла апогея в 1870-е годы. В 1877 году состоялось его благотворительное турне по русским городам, результатом которого стало пожертвование огромной суммы в 30000 рублей раненым в русско-турецкой войне. В 1878 г. Рубинштейн с триумфом участвовал как дирижер и пианист в концертах Всемирной выставки в Париже.
Ранее, в 1876 г. было торжественно отмечено пятнадцатилетие со дня начала в Москве симфонических концертов Русского музыкального общества (правда, с опозданием) и десятилетие со времени занятия Рубинштейном поста директора Московской консерватории. Это чествование было не только уникальным по форме, но и весьма знаменательным с точки зрения отношения москвичей к делу музыкального образования. По воспоминаниям современницы, «когда Николай Григорьевич закончил последний номер первого отделения, (…) двинулась целая процессия капельдинеров с корзинами цветов и лавровым венком. Впереди всех шел капельдинер, неся огромный серебряный поднос, на котором лежала целая гора разорванных бумажек. Публика с любопытством вытягивала шеи, желая рассмотреть странное подношение. Но когда все узнали, что на подносе лежали векселя, скупленные и уничтоженные почитателями таланта, – овация превратилась в настоящее чествование. Все отлично знали, что деньги, взятые под эти векселя, употреблены на музыкальное просвещение».
Учащиеся консерватории едва ли не боготворили своего Учителя и Директора. С 1872 года стало традицией отмечать день его именин – 6 декабря – ученическим спектаклем или другим «музыкальным приношением», которые готовились втайне от виновника торжества.
Отреставрированный дом на Сретенке, в котором жил Н.Рубинштейн
foto http://www.classicalmusicnews.ru/
Однако отношения Н. Г. Рубинштейна с Москвой далеко не всегда носили идиллический характер: положение Артиста возносило его, но одновременно делало страшно уязвимым в чисто социальном плане. В таких случаях «фавориту Москвы» не прощали ничего: ни его еврейского происхождения, ни принадлежности (до окончания университета) к купеческому сословию, ни низкого чина – губернского секретаря (12 класс).
В 1869-1870 гг. Н. Г. Рубинштейну, например, пришлось выдержать унизительный судебный процесс по поводу того, что он – директор консерватории, позволил себе выгнать из кабинета нерадивую ученицу – некую П. К. Щебальскую. Казалось бы, нелепость. Однако соль процесса заключалась в том, что Рубинштейн был всего лишь губернским секретарем, а Щебальская – дочерью генерала. 2 марта 1870 г. «губернский секретарь» был признан виновным в оскорблении, нанесенном низшим чином генеральской дочери, и приговорен «к штрафу в 25 рублей, в случае же несостоятельности к аресту при московском арестантском доме на 7 дней».
По воспоминаниям П. И. Чайковского, «вся Москва помешалась на этом деле», развернулась газетная травля и только вмешательство Сената позволило отменить позорный приговор.
Н. Г. Рубинштейн воспринял случившееся в истинном свете – не столько как личное унижение, сколько оскорбление звания Музыканта, Артиста, Художника, преподавателя и директора Консерватории: «Я так близко принял к сердцу последнюю постигшую меня неприятность не из личного самолюбия, а из чувства глубокого уважения и любви к искусству, к нашему учреждению (консерватории – Н. М.) и ко всем вам, – писал он ученикам. – Вот почему я объявил Дирекции (РМО – Н. М.) мое намерение оставить консерваторию и Русское музыкальное общество.(…) С тех пор (…) я увидел, что не мне одному (как я прежде думал) будет тяжело расстаться с вами, но что и большинство общества желает, чтобы я продолжал начатую мною деятельность (…). Товарищи мои приискали меры, которыми можно гарантировать наше учреждение впредь от подобных недоразумений, и я согласился остаться…».
Дом Черкасских на Воздвиженке, где с 1866г. по 1871г. консерватория снимала помещения
foto http://www.classicalmusicnews.ru/
Второй раз Москва и Московская консерватория могли потерять Н. Г. Рубинштейна в конце 1870-х годов, когда разгорелся скандал по поводу решения Совета профессоров, запрещавшего преподавателю консерватории П. А. Шостаковскому выступать публично, дабы не дискредитировать ни себя как педагога, ни концерты Общества. Будущий основатель Московского филармонического общества (1883) Шостаковский обвинил Рубинштейна в деспотизме и в… зависти к «пианисту, равному себе по силе». Позицию П. А. Шостаковского укрепляло то, что он (ирония судьбы!) также был сыном генерала, а его семья пользовалась покровительством Великого князя Николая Николаевича (брата Александра II).
Вновь газетная травля и вновь защищать пришлось и Н. Г. Рубинштейна, и консерваторию. Обиднее же всего было то, что отстаивать их приходилось не только от недобросовестных журналистов, но и от таких столпов отечественной культуры, как например, В. В. Стасов. Обычно сдержанный, П. И. Чайковский с горечью и возмущением писал последнему: «Где я вижу свет, пользу и неизмеримые заслуги, – там Вам представляются вред, мрак и даже преступления (…). Но и я Вам скажу, что ни одно из Ваших обвинений Н[иколая] Григорьевича] не имеет ни малейшей тени основательности. Я двенадцать лет был в его консерватории, и мне очень странно слышать, что влияние его на молодежь действует развращающим образом (…). Результатом всех распускаемых сплетней и клевет может быть то, что он бросит свое дело. Если судить с точки зрения его карьеры, то от этого он только может выиграть (…). Но мне до слез, до отчаянья жалко дела, которое погибнет (…)».
Письмо Чайковского – лишь одно из многочисленных свидетельств неразрывности судеб Московской консерватории и ее основателя. Тем интереснее для нас личность Н. Г. Рубинштейна.
Юрист по образованию (окончил Московский университет), Рубинштейн некоторое время служил в канцелярии Московского гражданского губернатора. С 1857 г. – учитель музыки в Николаевском сиротском институте, одном из привилегированных учебных заведений Москвы, но работал там недолго. По призванию – музыкант, причем музыкант разносторонний – пианист, дирижер, хормейстер, музыкальный режиссер (активно участвовал вместе с артистами Малого театра в разработке постановочной линии консерваторских спектаклей), наконец, композитор. От композиторской деятельности, однако, рано отказался, самокритично относясь к своим возможностям в этой области.
Воспоминания современников создают образ крайне неоднозначный. Л. Н. Толстой, например, видел в Рубинштейне человека «замечательно простого», вероятно, имея в виду органичность, естественность его натуры. Но для большинства Рубинштейн состоял «из самых поразительных контрастов» (П. И. Чайковский), из соединений взаимоисключающих качеств (Г. А. Ларош), из множеств «я», причудливо сочетавшихся друг с другом. Противоречивостью был отмечен и внешний облик музыканта: «… это был коренастый блондин, среднего роста, с кудрявой головой, задумчивым взглядом и лицом, выражавшим непоколебимую энергию…». В то же время людям, наблюдавшим его со стороны, чудилась «артистическая беззаботность, переходящая в положительную лень».
Практически на всех фотографических портретах Н. Г. Рубинштейн выглядит замкнутым и чуть ли не суровым. Между тем в обществе его знали как человека милого, любезного, веселого (чрезвычайно любил дружеские розыгрыши), неотразимо обаятельного, короче – «истинно светского».
1894г., консерватория до строительства нового здания
foto http://www.classicalmusicnews.ru/
«Неистовый труженик, человек широкого ума, понимавший потребности времени, – жизнелюбец; добрейшая душа и вспыльчивый властелин; натура чистых помыслов – и осторожный дипломат, бессребреник и азартный игрок…». А еще «идеальный по своей строгой требовательности администратор» (А. Н. Островский), делец, «практическая натура» и при том «честен в высшем значении этого слова», беспощадно искренний и неподкупно добропорядочный в отношений к искусству (П. И. Чайковский), – все это Николай Григорьевич Рубинштейн.
Естественно, что столь неординарная натура вызывала к себе и неоднозначное отношение. Н. Ф. фон Мекк, недолюбливавшая Рубинштейна, нарисовала, к примеру, такой его портрет: «Сыграть блестящим образом свой концерт, после чего задать широкую выпивку, наутро принимать дамские и всякие визиты и ухаживания – это его стихия, он в ней как рыба в воде, и поэтому он весел, не стареется нисколько и не спускается с апогея своего таланта, изящен, увлекателен, блестящ донельзя».
Этот «портрет» довольно точно совпадает с характеристикой, которую дал себе Рубинштейн в письме к матери за месяц до смерти; «Ничего нового в моем житье-бытье, здоров, много работаю, но не забываю также игру в карты, вино и женщин, ибо в ином случае был бы (по Лютеру) дураком».
И как меняется у той же Н. Ф. фон Мекк восприятие Рубинштейна, когда она слушает его игру: «Играл Николай Григорьевич по обыкновению так, что, наконец, теряешь сознание, играет ли это один человек двумя руками, или все силы небесные составили с ним оркестр. Эта титаническая сила, это могущество все понять и передать бесподобно имеет себе равных только в таком же Рубинштейне».
Но мало сказать, что личность Н. Г. Рубинштейна складывалась из резко противоположных, взаимоисключающих качеств. Противоречивым, а порой и парадоксальным было само проявление этих качеств. Мастер компромиссов, «изумительно умевший ладить со всеми сильными мира сего» (Чайковский), он мог не побояться обнаружить себя как человек неблагонадежный. Известно, например, что Рубинштейн неоднократно посещал в Лондоне Герцена, что вызвало крайне негативную реакцию двора. Но он же, совершенно неожиданно для Балакирева и к большому огорчению последнего, отказался участвовать в концерте Бесплатной музыкальной школы, опасаясь вызвать гнев покровительницы консерваторий – Великой княгини Елены Павловны.
Рубинштейну был не чужд богемный образ жизни, и в студенческие годы он испытал прелести жизни коммуной, обитая вместе с другими бездомными студентами в доме некоего князя В.. В то же время все отмечали в нем огромную собранность, самодисциплину, трудоспособность, и жизнь в его скромной квартире была организована продуманно и со вкусом.
Примеры, подобные этим, можно было бы продолжить. Но, пожалуй, наиболее ярко парадоксальность натуры Н. Г. Рубинштейна проявилась именно в факте организации консерватории. Откуда взялась в нем эта непоколебимая убежденность в необходимости создания консерватории, невероятная энергия и упорство в достижении поставленной цели? Почему именно консерватория стала для Рубинштейна – блестящего пианиста, дирижера – главной точкой приложения всех сил, так что «никакие выгодные предложения, ни жажда успехов или славы не могли его заставить покинуть, хотя бы на короткое время, созданные его деятельностью учреждения» (консерваторию и симфонические концерты Русского музыкального общества – Н. М.)? И в чем, наконец, истоки той совершенно особенной страсти, с которой Николай Григорьевич относился к созданной им консерватории?
Московская консерватория сейчас
foto http://www.old.stroi.mos.ru
Ответ на эти вопросы мог бы дать ключ к личности Н. Г. Рубинштейна и той уникальной роли, которую он, наряду с братом Антоном, сыграл в истории русской музыкальной культуры. Однако искать такой ответ в биографических данных было бы бесполезно. Хотя Николай Рубинштейн в детстве и ранней юности получил хорошую музыкальную школу, он, строго говоря, был таким же дилетантом, как и многие русские музыканты, например, тот же Балакирев. Специального музыкального учебного заведения не оканчивал. Подобно Балакиреву, Рубинштейн был, что называется, прекрасным практическим музыкантом, гениальным самоучкой. Он сам, упражняясь перед зеркалом, овладел искусством дирижера, сам научился управлять хором. Для поступления в университет сам прошел весь гимназический курс.
Вероятно, здесь сказались не только национальные, «аматерские», традиции, но и особенности музыкального дарования Николая Рубинштейна, в которых было нечто моцартовское. Едва ли не первым это отметил В. Ф. Одоевский, который подчеркивал, что техника у Николая «не столько приобретается, сколько рождается» вместе с развитием личности. И дальше характерная зарисовка: «…младший (Николай – Н. М.)… совершенный ребенок: он, например, играет в мячик, – и вдруг что-то невольно потянет его к фортепианам, как будто ребяческая натура борется в нем с его эстетическим призванием».
Склонность к музыке проявилась у Николая в 3 года: он начал импровизировать, сочинять, часами слушал игру старшего брата. В 5 лет мать застала его пишущим ноты: «Что ты пишешь?» – спросила она – «Meine Laune» («Мои настроения» – Н. М.), – ответил ребенок.
Первый этап обучения проходил под строгим контролем матери согласно старой методе, где львиную долю составляли изнурительные технические упражнения. Детей поднимали даже зимой в 6 часов утра и заставляли заниматься в темной, холодной комнате. Небрежность в занятиях грозила наказанием вплоть до розог.
А дальше Калерия Христофоровна сделала то, что уже проделал в подобной ситуации Леопольд Моцарт: она начала показывать своих чудо-детей в различных салонах и учебных заведениях. В 1842 г. представила их самому Листу, а затем решилась ехать в Петербург, в Варшаву, города Прибалтики, Париж, наконец, Берлин. Дети всюду давали концерты, сборы от которых окупали поездку. Но главное – они получили возможность продемонстрировать свое дарование выдающимся европейским музыкантам – Шопену, которого восхитил пианистический талант Николая, Мейерберу, Мендельсону. По их совету, Антон и Николай прошли курс обучения у лучших европейских педагогов того времени – Т. Куллака (фортепиано) и З. Дена (теория музыки). Причем Николай за год освоил практически весь консерваторский курс, за исключением свободного сочинения. Получив лестные характеристики педагогов (нечто вроде аттестатов), он вернулся в Россию, где завершил занятия по фортепиано с модным московским педагогом А. И. Виллуаном. На этом «правильное» музыкальное образование младшего Рубинштейна фактически закончилось, и с 14 лет он уже сам стал давать частные уроки.
Дальнейшее – это путь непрерывного самообучения, саморазвития, самосовершенствования, к которым у Николая Рубинштейна обнаружилась не просто способность, но способность феноменальная. Ярче всего она проявилась в его пианистическом даре, о чем красноречиво поведал близко знавший Рубинштейна Н. Д. Кашкин: «Николай Григорьевич, – вспоминал его верный биограф, – нередко целыми месяцами не притрагивался к фортепиано; что же касается до постоянных технических упражнений, то о них никогда и речи не было… А между тем он год от года совершенствовался даже в качестве пианиста, ибо техника была ему прирождена во всем ее объеме, а музыкальный интеллект с годами становился все зрелее и шире…». Другие вспоминали, что за пять часов до концерта Н. Г. Рубинштейн мог еще совершенно не знать произведения, но на концерте исполнял его блестяще. Исследователь личности и творчества музыканта Л. А. Баренбойм объясняет это тем, что Рубинштейн обладал высшим типом музыкальной одаренности («моцартовским вундеркиндкомплексом», по К. Мартинсену). Суть его составляло «исключительно быстрое образование психофизиологической связи «слышу внутренним слухом – действую», или «слышу – показываю оркестру как играть». Для современников же подобный дар выглядел чуть ли не мистическим.
В этом наблюдении скрывается нечто важное и для понимания Николая Рубинштейна как общественного деятеля, а точнее, деятеля культуры в истинном значении слова. По воспоминаниям современников, он обладал способностью «слышать» культурные процессы, угадывать общественные потребности и практически тут же переводить их в действие. Не случайно любимыми девизами Рубинштейна были: Аge quod agis («Что делаешь – делай!») и Viribus unitis («В единении сила»). Именно поэтому любое его творческое дело, будь то бенефисный концерт или постановка консерваторского оперного спектакля неизменно становились общественными, культурными событиями.
Если Николай Григорьевич отправлялся в концертное турне по городам России, то в каждом городе он находил время прослушать учеников местных учителей, а, где возможно, инициировать открытие нового отделения Русского музыкального общества или учебного заведения. По отзыву попечителя Московского учебного округа П. Капниста, «все главнейшие явления музыкальной жизни провинции, все главнейшие ее музыкальные деятели всегда связывались с Николаем Григорьевичем…». И не было в России такого отдаленного уголка, где бы не отразилось влияние его деятельности.
Характерная деталь: мало того, что Рубинштейн давал все концерты с благотворительной целью, но и расходы по поездкам брал на себя. Единственное условие, которое он ставил, было: «Приехал – и тотчас за дело, кончил – тотчас домой», имея в виду под «делом» не только концерт, но и музыкально-просветительскую, организационную, благотворительную работу. Надо ли удивляться, что консерватория, в которой с такой полнотой могли раскрываться его личность проявляться его многогранные способности, стала для Рубинштейна, по собственному признанию, главным делом жизни. А способности эти как будто специально отвечали задаче создания консерватории. Глубоко прав был А. Н. Серов, когда утверждал что Рубинштейн – именно такой деятель, такой проводник музыкального просвещения, какой на его месте требовался самим делом.
Здесь стоит вспомнить, что Рубинштейн обладал еще и удивительным даром общительности, умея объединять и воодушевлять людей, зачастую очень разных. Музыкально-просветительскую деятельность он начал с организации в 1860-х годах хора, куда записались разночинцы, аристократы, купцы, чиновники, художники, музыканты, студенты, – всего около 100 человек, преимущественно любителей. И уже через небольшое время новый хор по качеству звучания стал конкурировать с хором Большого театра. Тогда же Рубинштейн ввел обычай устраивать у себя дома музыкальные собрания для исполнения классической и новой музыки, на которых присутствовали, помимо музыкантов, художники, литераторы, артисты.
Художник И. С. Остроухов не мог забыть тот вечер, когда ему посчастливилось видеть и слышать Николая Григорьевича, дирижирующего оркестром студентов консерватории: «Как слились в товарищеском увлечении столько вместе проработавшие директор-учитель и ученики – как торжественно, удало и победно загремела увертюра к «Руслану». Такого гениального исполнения гениального создания я больше никогда не слыхал», – признавался растроганный очевидец. А вот как Рубинштейн организовывал Московское отделение Русского музыкального общества: «…он нарочно являлся во всевозможных кругах, везде играл сколько угодно и взамен требовал, чтобы поддержали дело, ставшее сразу для него самым близким и дорогим».
Дар «объединителя», «собирателя» помогал Н. Г. Рубинштейну преодолевать и собственные амбиции, и вкусовые пристрастия, и национальные, и социальные, и профессиональные барьеры. Он одинаково легко общался с музыкантами, артистами, писателями, художниками разных направлений, философами и учеными, купцами, мещанами, дворянской знатью, очень сочувственно и уважительно относился к бедствующим музыкантам-«шарманщикам» (воспоминания А. Ю. Зограф-Дуловой). В юные годы входил в так называемую «Молодую редакцию» журнала М. П. Погодина «Москвитянин», а позже в Артистический кружок, где собиралась чуть ли не вся интеллектуальная и художественная Москва: драматург А. Н. Островский, Аполлон Григорьев, поэт Л. А. Мэй, А. Ф. Писемский, А. Н. Плещеев, В. А. Соллогуб, актеры Малого театра – П. М. Садовский, С. В. Васильев, художник П. М. Боклевский, знатоки русской народной песни – Т. И. Филиппов, Т. О. Бантышев и многие другие.
Когда в конце 1850-х годов Л. Н. Толстой, Ю. А. Оболенский и В. П. Боткин составляли проект московского Общества камерной музыки, руководителем его планировался Николай Рубинштейн.
Уже в 24 года Рубинштейн стал признанным лидером музыкальной Москвы, много сделавшим для города: «… с малыми средствами в короткое время он учредил музыкальные классы, зародыш настоящей консерватории; он основал Музыкальное общество, уже призывающее всю образованную Москву на разнообразные концерты; он устроил квартетные утра. Мало того, он пригласил всех москвичей на общедоступные музыкальные праздники в громадном Экзерциргаузе, где все сословия, все состояния за ничтожную плату (…) уже начали знакомиться с образцовыми произведениями музыкальных гениев (…). Наконец, сближая публику с искусством, он позаботился и о том, чтобы сблизить артистов между собой, какой отрасли искусства они бы не служили».
Естественно поэтому, что современники усматривали в Н. Г. Рубинштейне качества общественного, культурного деятеля: «В нем таился первоклассный государственный человек, проницательный, смелый и осторожный, знавший потребности своего времени, обладавший удивительным чутьем того, что осуществимо и что нет, умевший выбирать себе помощников и оставаться независимым от постороннего влияния…». У него были ярко выраженные задатки «делового человека» и финансиста, но в противоположность обыкновенному типу дельцов, «он изумительно вел общественные дела, свои же частные – неудачно». И еще одно важное сочетание личностных свойств, подмеченное наблюдательным Г. А. Ларошем: «По высоте нравственного идеала, по чистоте замыслов, по отвращению (не только теоретическому) от житейской грязи он (Н. Г. Рубинштейн – Н. М.) стоял наряду с «лишними» людьми, то есть с людьми, составлявшими по их внутреннему содержанию лучший цвет России. Но в то же время это был человек «нелишний», человек, сумевший осуществить свой идеал в действительной жизни, человек, нашедший в энергии своего характера силы для борьбы со внешними условиями, среди которых чахли и глохли натуры менее могучие. В этом соединении качеств, которые мы привыкли считать взаимоисключающимися, и которых антагонизм составляет наследственное несчастье русской культуры, заключается, по-моему, истинное величие Рубинштейна”.
Но в этом сочетании «взаимоисключающихся качеств» видится и другое – талант прирожденного реформатора, не столько разрушителя, сколько созидателя, умевшего строить новое на почве уже сложившихся, органически созревших в культуре и общественной жизни тенденций. Реформатора, для которого движение к новому было результатом развития, а не конструирования чего-либо искусственного. Как реформатор Рубинштейн не боялся идти на риск: «То, что могло бы остановить обыкновенного музыканта и рассудительного человека, то, напротив, вдохновляло молодого Рубинштейна и пробуждало в нем громадную энергию…». В то же время «в нем не было бесплодной жажды перемен; но постоянно его занимала забота об усовершенствовании консерватории».
Характерно, что Рубинштейн умел не только угадывать потребности времени, но и предугадывать их, влияя тем на общественное сознание. Его реформаторская воля в этом случае становилась непреклонной и, по воспоминанию одного из профессоров консерватории, «многое ему приходилось навязывать для пользы будущего буквально насильственно».
И в этом, и в других своих личностных особенностях, Н. Г. Рубинштейн оказался чуть ли не идеальным основателем консерватории как своего рода музыкального университета, как центра музыкального образования и культуры.”
Пианист-виртуоз, основатель Московского Музыкального Общества и Консерватории; родился 2-го июня 1835 года; отец его, Григорий Романович, Рубинштейн, православный, по происхождению еврей, был уроженцем Бердичевского уезда, а мать, Калерия Христофоровна, урожденная Левенштейн (ум. 15-го сентября 1891 г.), была уроженка Прусской Силезии, где, кажется, впервые и встретилась со своим мужем. Из старших братьев Николая Григорьевича приобрели известность Яков Григорьевич - врач (ум. 30-го сентября 1863 г.) и в особенности Антон Григорьевич, знаменитый композитор и виртуоз, основатель Музыкального Общества и Консерватории в Петербурге.
Около 1834 года семья Рубинштейн поселилась в Москве, где вскоре приобрела дом на Ордынке, в Толмачевом переулке.
Здесь Р.-отец устроил карандашную и булавочную фабрику и в этом-то доме родился Николай Григорьевич Рубинштейн.
Образование ему было дано домашнее, причем главным образом, по тогдашнему обыкновению, все внимание было обращено на практическое изучение французского и немецкого языков; кроме того, его с четырех лет начали учить музыке: у мальчика оказались блестящие способности, и уже через год он всех поражал своей игрой, почему мать Р. обратила особенное внимание на его музыкальное образование; будучи хорошей пианисткой, она сама начала заниматься с сыном игрою на фортепиано, и успехи его были столь блестящи, что когда в 1842 году в Москву приехал знаменитый Лист, ему представили маленького Рубинштейна, причем последний играл не сидя за роялем, так как и таком случае ему было трудно дотянуться в виртуозных пассажах с одного конца клавиатуры на другой, а стоя, ибо ему более удобно было перемещаться всем корпусом; игра маленького виртуоза привела в восторг Листа, который расхвалил и обласкал мальчика.
Однако, таких блестящих результатов.
Николай Рубинштейн достиг далеко не шутя. Тогда как отец его отличался мягким, добрым и даже нежным характером, мать, напротив, будучи женщиной умной и образованной, обладала твердым, властным, почти суровым характером.
Заметив у младшего сына Николая блестящие музыкальные способности, она решила сделать из него пианиста, а потому будила его ежедневно в 6 часов утра (даже и зимой) и заставляла его играть на фортепиано в течение нескольких часов подряд; сама же она в это время брала работу и уходила в смежную комнату, из которой в маленькое окошко видно было фортепиано.
Случалось часто, особенно зимой, когда в комнате бывало и темно, и холодно, что мальчика начинал одолевать сон, но стоило ему только задремать, как Калерия Христофоровна уже стучала в окно, - и мальчик знал, что это не пройдет ему даром, так как его мать верила в воспитательное значение розги и применяла ее довольно часто, так что маленькому виртуозу случалось иногда бывать в день раза по два и даже по три высеченным.
Музыкальные занятия Р. обыкновенно состояли в том, что мать задавала сыну сыграть известное число раз несколько гамм, упражнений и какую-нибудь пьеску.
Чтобы контролировать сына, она брала колоду карт и откладывала после каждого сыгранного раза по карте. Ввиду того что она требовала сыграть каждую пьеску по нескольку десятков раз - а благодаря своим блестящим способностям Николай Григорьевич знал ее обыкновенно наизусть после второго или третьего раза, - то понятно, что она ему скоро надоедала.
Поэтому, заметив, что мать обыкновенно помнила пьесу не особенно хорошо, он решил часть пьесы пропускать, а чтобы это было не так заметно, сочинял небольшие модуляции на мотивах пьесы, которые заменяли собою пропущенное; таким образом он значительно сокращал время игры. Это длилось довольно долго, пока однажды Калерия Христофоровна не заметила неестественной быстроты выполнения урока и, взяв ноты, не открыла обмана. "И порка же была после этого! тут уже сразу досталось и за обман, и за леность", - рассказывал Р. об этом случае.
Однако, такое принуждение к музыкальным занятиям не испортило дела: мальчик по-прежнему продолжал любить музыку, благодаря же требованиям матери занимался ею не шутя и поэтому делал блестящие успехи.
О том, как твердо заставляла его мать разучивать в детстве пьески, видно из следующего случая.
Однажды, много лет спустя, будучи уже Директором Консерватории, он услышал в классе фортепиано, как одна из учениц разучивала пьеску "Cheval de bataille", делая ошибки; когда она окончила, Р. сел за рояль и сыграл наизусть эту пьеску, сказав, по окончании, удивленным слушателям: "Вот как твердо было выучено, - до сих пор помню, а играл я эту пьесу семи лет". В начале 1840-х годов материальные средства Григория Романовича Рубинштейна стали ухудшаться и коммерческие дела его почему-то пришли в расстройство; несмотря, однако, на это, весною 1844 года Калерия Христофоровна решила с двумя своими сыновьями, Антоном и Николаем, и дочерью отправиться за границу, чтобы там дать детям более серьезное музыкальное образование.
Николаю Рубинштейну было в то время только девять лет. Приехав в Берлин и представив своих детей тогдашним музыкальным знаменитостям, которые знали уже ее старшего сына, а теперь восторгались и младшим, Калерия Христофоровна пригласила в качестве преподавателя музыки знаменитого в то время Дена, который когда-то был учителем М. И. Глинки, к младшему же сыну, кроме того, пригласила еще и Т. Куллака, известного пианиста и фортепианного композитора.
В Берлине Николай Рубинштейн пробыл два года, делая большие успехи.
В 1846 году в Москве внезапно умер его отец; это имело большое значение для Р., так как. за неимением средств, его занятия музыкой в Берлине должны были прекратиться.
Калерия Христофоровна Р. вместе с ним и дочерью вернулась в Россию и здесь, в качестве преподавателя музыки, к Николаю Р. приглашен был Виллуан.
Несмотря на весьма стесненные обстоятельства, ей и в голову не приходило начать эксплуатировать дарования своих сыновей.
Чтобы как-нибудь отделаться от тяжелой нужды, она решила принять место классной дамы в том Пансионе, в который поместила свою дочь, и из своих скудных средств нередко уделяла кое-что младшему сыну. Вскоре по приезде Николая Григорьевича в Москву Виллуан предпринял с ним концертную поездку по России, которая длилась около двух лет и создала мальчику обширную известность, так как уже в то время он был прекрасным пианистом, в большинстве случаев превосходя своей игрой игру местных музыкантов.
Об этом артистическом турне впоследствии Р. рассказывал, шутя, что в течение двух лет ему постоянно было только одиннадцать лет, а по возвращении в Москву стало сразу тринадцать.
В это время он уже играл такую трудную пьесу, как фантазия Листа из "Дон Жуана". Видя, что он передал мальчику все, что мог передать, и что больше учить его нечему, Виллуан прекратил свои уроки. С этих пор Р. стал жить вполне самостоятельно и сам зарабатывал на все ему необходимое уроками музыки.
В то же время Р. начинал подумывать и о будущем.
По смерти отца, когда прекратились гильдейские взносы, Рубинштейны снова были записаны в мещанство, - и таким образом Р. грозила в будущем солдатчина, которую в то время отбывали только крестьяне и мещане.
К тому же, будучи от природы умным и любознательным юношей, он стремился получить серьезное общее образование; этому вначале мешали его усиленные занятия музыкой и концертные поездки, но, по возвращении в Москву и после прекращения занятий с Виллуаном, Р. решил непременно поступить в Университет.
Это возможно было сделать двумя путями: или окончив для этого курс Гимназии, или прямо выдержав вступительный экзамен в Университет;
Рубинштейн решился на последнее и начал готовиться.
Пригласить хороших преподавателей средств у него не было, а потому ему пришлось заниматься одному, но, несмотря на это, он все-таки менее, чем в три года. настолько успел подготовиться, что в 1851 году успешно выдержал вступительный экзамен и был принят на Юридический Факультет; в это время ему было только 16 лет. Увлекшись вначале юридическими науками, он в первый год посещал лекции очень аккуратно и, не довольствуясь лекциями по своему курсовому расписанию, в свободные часы слушал и других профессоров.
Однако, такое усердие его вскоре охладело, - он начал вести рассеянную жизнь и стал редко посещать Университет.
Его блестящие музыкальные способности открыли ему доступ в высшее Московское общество, благодаря же своему уму и независимому характеру, он вскоре занял там вполне твердое положение.
Студенческая жизнь его была полна самых разнообразных приключений.
Обладая страстным, увлекающимся характером, Р. сошелся с одним обедневшим князем, бывшим вольнослушателем Университета, жившим в старом собственном доме на Тверском бульваре.
Здесь вскоре они вдвоем, пригласив еще нескольких товарищей, основали коммуну, просуществовавшую более года. В эту же пору Р. начал увлекаться карточною игрою и предался кутежам с товарищами.
Между тем, музыкальная известность Рубинштейна все возрастала, и он мог иметь уроков столько, сколько хотел; кроме того, его весьма часто приглашали концертировать; однако, денег по-прежнему у него никогда не было, чему главной причиной были карты. Так, однажды ему было предложено дать концерт во Владимире, причем был гарантирован довольно значительный сбор. Как раз в это время у Р. вовсе не было денег, поэтому 15 рублей на дорогу собраны были среди товарищей и на них он отправился во Владимир.
Концерт удался прекрасно, сбор превзошел все ожидания и дал 300 рублей чистого дохода, Однако, по окончании концерта молодой виртуоз засел играть в карты, - и в тот же вечер проиграл все, что получил, так что возвращаться ему опять было не на что. Эта страсть к картам сохранилась у Р. до самой смерти, и впоследствии он нередко проигрывал в один вечер сотни и тысячи рублей.
Будучи от природы человеком пылким, страстным, впечатлительным, он любил посещать великосветские балы; правда, недостаток средств часто мешал этому, но тут на выручку ему приходили отцовские карандаши, которые хранились в кладовой у матери: взяв несколько пачек, он нес их в Ножевую линию, а на вырученные деньги покупал то, что ему было необходимо.
В начале 1854 года на одном из балов Р. встретился со своей будущей женой. Увлекшись ею и сделав ей предложение, он решил жениться, несмотря на все препятствия со стороны как ее родных, так и своих. Особенно восставали против этого брака его родные, боявшиеся, чтобы брак его не помешал дальнейшей артистической его карьере, тем более, что родные невесты поставили непременным условием женитьбы, чтобы он отказался от появления в концертах.
Однако, несмотря на все это, молодой артист упорно стоял на своем и лишь согласился отложить свадьбу до окончания курса Университета.
В 1855 году Рубинштейн окончил курс в Университете и вскоре за тем женился.
Несмотря на свои двадцать лет, он пользовался уже широкою известностью, как прекрасный виртуоз и преподаватель музыки.
Поэтому его желание взять все расходы по дому на себя было бы легко выполнимо, если бы он мог устраивать концерты; но в этом отношении он как раз был связан словом, данным родным жены, - не появляться на концертных эстрадах; поэтому ему приходилось довольствоваться одними уроками.
Правда, их он мог иметь сколько угодно, но для того, чтобы хватало на довольно большие домашние расходы, ему пришлось ездить по урокам часов по двенадцати в день. Все это сильно утомляло его, так что, возвратившись с уроков домой, он старался поскорее лечь в постель и уснуть, чтобы хоть немного отдохнуть и встать на другой день вовремя.
Между тем, жена его продолжала вести великосветский образ жизни, вставала поздно, выезжала, принимала у себя гостей.
Супруги виделись редко, и охлаждение наступило быстро, тем более, что детей у них не было. Наконец, в 1858 году они окончательно разошлись.
Окончив курс Университета, Р. тем самым избавлялся от отбывания воинской повинности, но, по существовавшему в то время взгляду в обществе, он должен был поступить на какую-нибудь службу.
Широкие связи в высших кругах Москвы дали ему возможность легко устроиться при Канцелярии Московского Генерал-губернатора.
Служба эта была, конечно, только номинальная, так как, обремененный уроками музыки, он чуть ли ни разу не был в Канцелярии и уже в 1857 году вышел в отставку с чином губернского секретаря.
Разойдясь с женой, Р. снова вернулся к своей прерванной артистической деятельности.
Значительно сократив число уроков и облегчив, таким образом, свой труд, он получил возможность употреблять гораздо больше времени на собственные занятия музыкой; недостающие же средства с избытком давали ему концерты, которые он стал ежегодно давать Великим постом в Москве и в Петербурге.
Кроме того, в это же время он получил постоянный ангажемент от антрепризы Chappell""s в Лондоне, куда уезжал обыкновенно весной.
Помимо этих концертов, многие богатые представители английского общества нередко приглашали его играть на своих музыкальных вечерах, за что платили очень хорошо.
Время удаления от эстрады и публики не пропало для Рубинштейна даром: кроме того, что за эти годы он сильно развил свою технику, он сосредоточился внутренне и углубился в искусство, что дало ему возможность выработать твердые, самостоятельные музыкальные принципы.
Это впоследствии особенно рельефно обрисовалось во время его двадцатилетнего руководительства Московским музыкальным Обществом, а с 1866 года и Московской Консерваторией.
Хотя в 1858 году ему было только 23 года, однако он успел приобрести себе широкую известность не только в Москве и России, но даже и во всей Европе.
Везде считали его выдающимся пианистом-виртуозом, и концерты его всегда делали полные сборы. С 1858 же года популярность его возросла еще больше, - этому способствовали многочисленные концерты, которые он давал в разных городах в 1858-1860 гг. В эти годы он концертировал почти во всех крупных провинциальных городах: в Одессе, Киеве, Харькове, Казани, Саратове, Ярославле, Нижнем Новгороде и других.
Успех его везде был выдающийся.
Не обладая крупным и ярким композиторским талантом, какой был у его старшего брата, к тому же за два года занятий у Дена не приобретя необходимой композиторской техники, он, естественно, не мог рассчитывать сделаться композитором; несколько пьесок, написанных и изданных им еще в ранние, юношеские годы, не отличались особенною оригинальностью и самобытностью таланта и не имели успеха; с тех пор он никогда более и не принимался за композиторскую работу.
Между тем, в конце 1850-х годов перед ним встал вопрос о том, какого рода музыкальной деятельности посвятить себя. Карьера концертного виртуоза его особенно не увлекала; при своем огромном таланте, неисчерпаемой энергии и глубоком уме он не мог удовлетворяться одними виртуозными успехами: ему нужна была широкая деятельность, способная увлечь все существо его, могущая заставить посвятить ей все силы. Между тем, в то время музыканту не композитору с сильным талантом, кроме виртуозной карьеры, посвящать себя было нечему; капельмейстерская деятельность тогда ценилась не высоко, так как существовало убеждение, что капельмейстером может быть всякий порядочный музыкант, и что для этого не нужно особенного таланта.
Поэтому капельмейстерской деятельности посвящали себя обыкновенно те артисты, которые не надеялись иметь успеха ни в качестве композиторов, ни в качестве виртуозов.
Рубинштейну удалось создать себе такое поприще деятельности, где он был наиболее полезен.
Больше всего любя исполнять камерные ансамбли, он прекрасно изучил фортепианную литературу камерной музыки и, имея обширные знакомства как в высших, так и в средних кругах Московского общества, он всюду был любим и с радостью принимаем.
Этими знакомствами и связями, концертами и уроками Р., быть может, в начале еще бессознательно, приготовлял Московское общество к принятию и укреплению в нем идеи Московского Отделения Русского Музыкального Общества.
Мысль об учреждении этого Общества явилась в Петербурге в средине 1850-х годов. Ревностным пропагандистом этой идеи был старший брат Николая Григорьевича - Антон Рубинштейн.
Благодаря стараниям последнего и некоторых влиятельных любителей музыки, в начале 1859 года задуманное Общество, наконец, было учреждено, и одним из директоров его и руководителем был выбран Антон Р., причем Устав Общества, прежде окончательного его утверждения, был послан Антоном Григорьевичем в Москву, на просмотр к брату. Таким образом, Николай Григорьевич принимал некоторое участие в организации Музыкального Общества и в Петербурге.
В силу одного из параграфов Устава, это Общество могло открывать свои филиальные Отделения во всех городах, где найдет это нужным; тотчас по возникновении Общества решено было открыть самостоятельное Отделение его и Москве, почему Комитет Дирекции в 1860 году назначил в Москве особую Комиссию для осуществления этого плана. В состав членов этой Комиссии вошли: П. С. Киселев, В. М. Лосев, князь Ю. А. Оболенский, В. И. Якунчиков, а главным руководителем - Н. Г. Рубинштейн.
Благодаря неутомимой энергии, с которою члены Комиссии, а особенно Р., взялись за дело, еще в том же 1860 году Музыкальное Общество в Москве было открыто.
В состав Дирекции вошли почти все члены Комиссии, в том числе и Николай Григорьевич.
Хотя в это время ему было лишь 25 лет, он пользовался уже такою установившеюся популярностью, таким широким авторитетом среди Московской публики, как ни один артист.
Считая, не без оснований, что главную поддержку Обществу может оказать дворянство, Р. старался привлечь в члены Общества наиболее видных его представителей; недостаток материальных средств и отсутствие необходимого для концертов и спевок хора любителей помещения легко устранялись, благодаря связям и стараниям Р. - Московский Генерал-губернатор П. А. Тучков, знавший и благоволивший к Рубинштейну, сочувственно отнесся к Обществу и предоставил для нужд его на первое время одну из зал генерал-губернаторского дома. Когда Музыкальное Общество в Москве, наконец, было вполне устроено, Р. постарался как можно шире поставить его деятельность.
Устроен был хор и оркестр из членов Общества, организованы квартетные собрания, на которые приезжали лучшие артисты Европы и в которых сам Рубинштейн всегда принимал участие.
Его обширные знания фортепианной литературы и камерной музыки давали ему полную возможность предоставлять приезжим скрипачам, виолончелистам и другим артистам выбирать что угодно для исполнения с ним в квартетных собраниях Музыкального Общества.
Кроме того, Обществом устраивались концерты, которыми дирижировал тоже Рубинштейн.
Благодаря этому, Музыкальное Общество в Москве приобрело вскоре широкую популярность, и билеты на его концерты и собрания доставать было очень трудно.
Между тем Р. давно уже думал об учреждении высшего музыкального училища - Консерватории.
Выполнению этой идеи много помогло то твердое положение, в которое сразу стало Музыкальное Общество, и общее к нему доверие и уважение.
Поэтому, вслед за открытием Консерватории в Петербурге, решено было открыть ее и в Москве.
Рубинштейн, со свойственной ему энергией и страстностью, весь отдался этому делу. Самостоятельный, гордый, никогда и ни у кого не просящий для себя ничего, он все забывал, когда дело касалось Общества или Консерватории: здесь он готов был поступиться своею гордостью и просить кого угодно.
Московская Консерватория обязана своим существованием всецело заботам Р. Она была открыта в 1866 году и первым Директором ее был назначен Н. Г. Рубинштейн; кроме того, он вел в ней также и фортепианный класс. Не лишенный некоторых личных недостатков, он был образцовым Директором Консерватории, и, благодаря ему, последняя дала немало хороших артистов; в числе его учеников был, например, Зилотти и некоторые другие известные впоследствии музыканты.
О той высоте, на которой стоял тогда фортепианный класс Московской Консерватории, руководимый Н. Г. Р., можно судить хотя бы по тому, что он вскоре приобрел европейскую известность и привлекал учеников даже из-за границы.
Продолжая по-прежнему во время Великого поста давать концерты в Москве и Петербурге, Рубинштейн не прекратил своих поездок и в провинцию и за границу.
Кроме Лондона и Парижа, он неоднократно выступал в качестве пианиста в Кенигсберге и Вене. Когда в 1877 году началась война с Турцией, Р., по свойственной ему доброте сердца, решив хоть чем-нибудь помочь раненым воинам, предпринял поездку по всей России, давая концерты в каждом большом провинциальном городе; объехав 33 города и повсюду пользуясь огромным успехом, он весь сбор с этой поездки, который простирался свыше 30000 рублей, пожертвовал в пользу раненых.
В начале 1881 года Р. стал хворать, однако, по-прежнему продолжал неутомимо нести свои обязанности.
Еще в феврале он давал, хотя и совсем больной, концерт в Петербурге, а затем, возвратившись в Москву, несмотря на то, что ему делалось все хуже, решил дирижировать на симфоническом концерте Музыкального Общества; он был так слаб, что не мог уже стоять на ногах и дирижировал сидя; к концу концерта ему сделалось так худо, что его пришлось унести с эстрады на руках... В то же время ему было предложено руководить Русскими концертами на Всемирной Выставке в Париже.
Туда же, для совета с специалистами, его посылали и Московские врачи; в конце февраля Р. выехал в Париж, но ему не пришлось уже выступать на эстраде: несмотря на усилия лучших французских врачей, болезнь быстро подвигалась вперед, и 11-го марта 1881 года Рубинштейн скончался в Париже.
Московская Городская Дума ассигновала 3000 рублей на привезение тела Р. и на погребение его в Москве, в Даниловом монастыре; на могиле Р. поставлен памятник с его бронзовым портретом-барельефом. "Полярная Звезда" 1881 г., март, стр. 162-164 (некролог); "Русское Обозрение" 1897 г., сентябрь, № 9, стр. 151-169 и 1898 г. № 5, стр. 328-338, ст. Кашкина: "Воспоминания о Николае Григорьевиче Рубинштейне"; "Россия" 1901 г., № 812, 31-го июля (иллюстрированное приложение), ст. К. H. де Лазари: "Воспоминания о Николае Григорьевиче Рубинштейне", стр. 5-8; "Современная Летопись" 1866 г., № 30, ст. Н. С.: "Открытие Московской Консерватории, стр. 2-4; "Репертуар Русского Театра и Пантеон Русского и всех европейских театров" 1844 г., т. 6, театральная летопись, стр. 93; "Московские Ведомости" 1881 г., 13-го марта, № 72, ст. Ignotus""а: "Смерть Н. Г. Рубинштейна"; "Русские Ведомости" 1881 г., 13-го марта, № 72, стр. 2-3 (некролог); "Нувеллист" 1881 г., апрель, № 4, ст. M. M. Иванова: "H. Г. Рубинштейн", стр. 2-6 (фельетон), ст. П. И. Чайковского: "Последние дни жизни Н. Г. Рубинштейна", стр. 6-7; некролог, стр. 12; "Новое Время" 1881 г., 14-го марта, фельетон M. M. Иванова; "Современные Известия" 1881 г., март; "Московская Иллюстрированная Газета" 1892 г., № 32; "С.-Петерб.
Вед." 1843 г., № 53, стр. 250 и № 56, стр. 262; 1844 р., № 58, стр. 258, № 66, стр. 283-284; "Моск. Вед." 1847 г., № 149; "Москвитянин" 1849 г., т. I, № 2, янв., кн. 2, стр. 55; "Нива" 1879 г., № 17, стр. 321, и 1881 г., № 14, стр. 324 (с портр.); "Голос" 1881 г., № 74, статьи Д. Кюи; "Воспоминания Юрия Арнольда", вып. III, М. 1893; А. Фитингоф-Шель, мировые знаменитости, СПб. 1899, стр. 130-145; Н. Г. Рубинштейн.
На память ценителям искусства, М. 1881, с портр; "Русск. Стар." 1889 г., № 11; "Русск. Стар." 1890 г., № 1; Н. М. Лисовский, Антон Григорьевич Рубинштейн.
Пятьдесят лет его музыкальной деятельности, СПб. 1889, стр. 1, 11, 12 и др. и прил., №№ 1, 2, 9, 12, 73, 94, 135, 266. "Московский Некрополь", т. III, стр. 45. M. H. {Половцов} Рубинштейн, Николай Григорьевич - брат А. Г. Р., пианист-виртуоз (1835-1881). Семи лет уже концертировал вместе с братом.
Учился в Берлине у Куллака игре на фортепиано и у Дена теории музыки, затем занимался у Виллуана.
Окончив курс в университете, Р. в 1860 г. стал во главе московского отделения русского музыкального общества, а в 1866 г. сделался директором вновь учрежденной московской консерватории, с которой не расставался до самой смерти и для которой очень много сделал.
Р. был выдающимся педагогом по игре на фортепиано, прекрасным капельмейстером и мощным, перворазрядным пианистом-художником.
За границей Р. концертировал редко: в 1872 г. он играл в Вене, в 1872 г. организовал русские концерты на всемирной выставке в Париже, являясь первым серьезным пропагандистом русской музыки во Франции.
В этих концертах Р. выступал дирижером и пианистом.
Содействие молодым, начинающим талантам было его страстью; можно сказать с уверенностью, что в композиторской карьере П. И. Чайковского Р. играл немаловажную роль. Популярность Р. в Москве и вообще в России, не только как музыканта, но и как филантропа, была очень велика.
Сбор с концертов, данных им в конце 70-х годов в 33 городах России, был пожертвован им в пользу Красного креста.
Р. сочинял мало, исключительно для фортепиано.
После смерти Р. издан был московской фирмой Юргенсона альбом, в который вошли все фортепьянные сочинения Р. Н. С. {Брокгауз} Рубинштейн, Николай Григорьевич - выдающийся пианист и педагог; род. в 1835 г. в Москве, ум. в 1881 г. в Париже; брат Антона Р. (см.). Фортепианной игре Р. стал рано обучаться у своей матери и затем у Виллуана.
Большие надежды возлагались на его композиторский талант; в шестилетнем возрасте он написал уже свое первое произведение.
Но эти надежды далеко не оправдались.
Р. написал очень мало, всего несколько фортепианных пьес. Концертная же деятельность его началась с 11 лет и продолжалась почти до конца жизни. Чаще всего Р. выступал в Москве, реже в остальной России и за границей, но везде с неизменным успехом.
Игра Р. во многих отношениях напоминала игру Антона Р., но уступала в широте концепции, в стихийности.
Исполнение Р. отличалось чрезвычайной отделкой деталей.
В 1855 г. Р. кончил Московский университет по юридическому факультету.
Благодаря инициативе Р. в 1860 г. в Москве было открыто отделение Русского музыкального общества, через три года - музыкальные классы при нем, преобразованные в 1866 г. в консерваторию.
Р. был душой музыкального дела в Москве: он - и директор консерватории, и профессор, и дирижер симфонических концертов.
Р. поднял дело музыкального образования в Москве до высокого художественного уровня.
Своими прекрасными душевными качествами он снискал себе в Москве большую популярность.
В концертах Р. выступал преимущественно с благотворительною целью, а во время Русско-турецкой войны объездил значительнейшие города России с концертами в пользу Красного Креста.
Как педагог Р. выказал необычайную чуткость в уменье распознавать дарования.
Из его учеников особенно известны: Э. Зауэр, С. Танеев, Зилотти.
Необыкновенно благотворное влияние он оказал на творческое направление П. И. Чайковского, тогда только начинавшего свою композиторскую карьеру и приглашенного Р. прямо со школьной скамьи в Московскую консерваторию профессором.
Д. Ч. {Евр. энц.} Рубинштейн, Николай Григорьевич - брат Антона Р., род. 2 июня 1835 в Москве, ум. 11/23 марта 1881 в Париже; похоронен 26 марта в Москве, в Даниловском монастыре.
Музык. способности его обнаружились в еще более раннем возрасте, чем брата; 4-х лет мать стала уже учить его игре на фп., а шести лет он написал уже пьеску для фп. После матери Р. занимался одно время с Габелем.
В 1844 мать взяла его в Берлин, где он брал уроки игры на фп. у T. Куллака и теории - вместе с братом - у Дена. По словам старшего брата, Н. Р. сильнее его успевал в теории и вообще больше подавал надежд сделаться композитором.
После смерти мужа (1846) мать Р. вынуждена была вернуться в Москву вместе с младшим сыном; здесь занимался с ним до 13 лет Виллуан (учитель Антона Р.). С тех пор Р. никогда и ни у кого не брал уроков.
Первые концертные поездки его по России с Виллуаном относятся к 1846-47. Решив попасть в университет, Р. сам, без учителей, подготовился к экзамену и 16-ти лет поступил на юридический факультет московского университета.
Будучи в университете, он вел жизнь богемы и в то же время выступал иногда в концертах в Москве и др. городах.
По окончании университета (1855) Р. женился на девушке высшего круга, причем обязался не выступать на эстраде. 3 года с утра до ночи он занят был уроками музыки, но это временное удаление от концертной деятельности было полезно ему, ибо "дало возможность сосредоточиться и внутренне углубиться в искусство". Разошедшись с женой, Р. с 1858 стал снова выступать публично; ежегодно давал он свой концерт в Москве, а также в Лондоне.
Но настоящее широкое поле для приложения своей энергии и могучих артистических сил Р. нашел только с открытием в Москве (1860) отделения Р. М. О. Благодаря его инициативе открылось его отделение, он дирижировал его концертами (до 1866 - бесплатно), основал при нем в 1863 музык. классы, преобразованные 1866 в консерваторию, был директором и преподавателем в этой консерватории, подыскал для нее профессорский персонал.
Он первый поставил дело музыкального развития и образования в Москве на серьезную, художественную почву; в этом отношении он сделал для старой русской столицы то же, что его брат - для новой, с той разницей, что последний вскоре по основании СПб. консерватории вынужден был уйти из Р. М. О., Николай же Р. до самой смерти не оставлял своего детища и довел как консерваторию, так особенно и концерты Об-ва до высокой степени процветания.
Из 261 концертов Об-ва, бывших при жизни Р., он управлял 259; 58 раз выступал в этих концертах в качестве пианиста; кроме того, часто играл в иных концертах, особенно благотворительных.
Во время русско-турецкой войны (1877-78) им предпринято было обширное турне по России (33 концерта), в пользу Красного Креста.
Несколько раз Р. дирижировал концертами Об-ва и в СПб., а 1878 с крупным успехом управлял русскими концертами на парижской выставке.
Как пианист Р. также выступал в СПб. и за границей, но изредка, и можно сказать, что все силы свои он отдал Москве.
И Москва единодушно признавала Р. своим музыкальным главою; популярность его была необыкновенна; когда же он скончался в Париже, куда ездил лечиться, город ассигновал 3000 руб. на его похороны, отличавшиеся необычайной внушительностью и торжественностью.
Вместе со своим братом Р. принадлежал к величайшим пианистам века. "Игра Н. Р., - говорит Буховцев (см.), - представляла много родственного и сходного с вдохновенным художественным исполнением его брата. Но игра Н. Р. всегда поражала и своей рассчитанностью, доходившей до мельчайших, еле уловимых деталей; в ней все было взвешено, чем она и отличалась от игры А. Р., чаще отдававшегося настроению минуты". Как дирижер Н. Р. стоял выше своего брата; у него в оркестре все было "ясно, определительно, на своем месте"; вместе с тем ему удавались - и даже лучше всего остального - вещи, требовавшие особенной страстности колорита.
Огромное значение имела и педагогическая деятельность Р. Помимо своего специального фортепианного класса (известнейшие ученики его: С. Танеев, Зилоти, Зауэр), Р. сумел поставить на должную высоту общий уровень преподавания в консерватории, сблизить и объединить учащих и учащихся.
Он особенно любил покровительствовать молодым талантам; благодаря его могучей поддержке Чайковский скоро нашел себе признание в Москве.
Р. имел некоторое влияние и на направление творчества Чайковского, создавшего ему в своем трио а-moll (памяти великого артиста) несравненный памятник.
Он же своим покровительством оказал сильную поддержку известной ныне издательской фирме Юргенсона; несколько изданий ее он редактировал (полн. собр. сочинений Мендельсона; романсы Шуберта и Шумана).
Композиторская деятельность Р. ограничилась несколькими фортепианными пьесами (мазурки, болеро, тарантелла, концертный вальс, полонез [ор. 17]) и др. Как человек Р. отличался симпатичнейшими душевными качествами; необычайная точность и аккуратность по отношению к своим музык. обязанностям совмещалась в нем с самым беспечным образом жизни. В память Р. московская консерватория дает ежегодно ученический концерт (в день его рождения) и И. Р. М. О. - симфонический концерт (в день его смерти).
В 1902 основан в Москве "Рубинштейновский кружок" (в память Н. Р.), главная цель которого - музык. общение членов кружка в духе Н. Р. О Рубинштейне писали: Н. Кашкин, "Воспоминания о Н. Р." ("Русское обозрение", 1897, № 8, 1898 № 1); продолжение в "Московских Ведомостях"; Н. Финдейзен, "Н. Р." ("Рус. муз. газ.", 1901, № 10); см. еще "Воспоминания о Чайковском" Н. Кашкина (Москва, 1896) и "Жизнь П. И. Чайковского" (Москва, 1902). (Э.). {Риман} Рубинштейн, Николай Григорьевич директор Московск. консерватории; р. 1835 г., † 11 марта 1881 г. в Париже. {Половцов}
А нтон Григорьевич Рубинштейн был личностью поистине ренессансного масштаба. Его могучий талант проявился во множестве областей, связанных с музыкой. Выдающийся пианист, он много концертировал в России, Европе и Америке; оставил сотни сочинений. Будучи руководителем созданного им же Русского музыкального общества (РМО), Рубинштейн дирижировал первыми симфоническими концертами общества, занимался просветительской и благотворительной деятельностью, преподавал и читал лекции. По его инициативе в Петербурге была основана первая русская консерватория.
Семья. Начало творческого пути
Рубинштейн родился в зажиточной еврейской семье в 1829 году. Отец, купец второй гильдии, был родом из Бердичева; мать происходила из Прусской Силезии, так что вторым языком в семье являлся немецкий. У Антона был младший брат Николай - одаренный пианист, который по следам брата основал в Москве вторую русскую консерваторию и возглавил московское отделение РМО. И две сестры: одна из них стала преподавателем музыки, другая - камерной певицей. Семья Рубинштейнов крестилась и приняла православие, когда маленькому Антону было два года.
Первые уроки музыки Рубинштейн получил у своей матери, а в восьмилетнем возрасте мальчик начал обучаться у лучшего педагога Москвы - Александра Ивановича Виллуана. В десять лет Рубинштейн впервые выступил в благотворительном концерте. В 1840 году Виллуан повез ученика в Париж, для поступления в консерваторию. Однако Антон в консерваторию так и не поступил, зато познакомился с Фридериком Шопеном и Ференцем Листом, который назвал его «своим преемником» и посоветовал отправиться в турне по Европе.
Так началась пианистическая карьера Рубинштейна. Он поехал с Виллуаном в Германию. Оттуда - в Голландию, Англию, Норвегию, Швецию, затем в Австрию, Саксонию и Пруссию, выступив практически при всех европейских дворах.
Вернулись они в Москву спустя два с половиной года; через год, в 1844-м, мать повезла его и младшего сына Николая в Берлин, где оба брали уроки у знаменитого мастера контрапункта Зигфрида Дена - того самого, у которого занимался Михаил Глинка . Затем пути матери и сына разошлись: мать вернулась в Москву с Николаем, получив известие о разорении и смерти мужа. А 17-летний Антон решил попытать счастья в Вене; жил там впроголодь, пробавляясь грошовыми уроками и пением в церкви. Лист и тут помог ему, устроив турне с флейтистом Гейнделем в Венгрию. В 1849 году Рубинштейн вернулся в Петербург.
С этого времени Рубинштейн начал строить карьеру в России, периодически выезжая на гастроли в Европу и Северную Америку. Много сочинял, его оперы ставили на столичных сценах. В 1865 году, став знаменитым и довольно состоятельным, женился на княжне Вере Александровне Чекуановой, которая родила ему троих детей.
Антон Рубинштейн. Фотография: tg-m.ru
А.Г. Рубинштейн. 1860-е годы. Фотография: biblio.conservatory.ru
Слева: Николай Григорьевич Рубинштейн (1835-1881), русский пианист, дирижёр, педагог. Справа: Антон Григорьевич Рубинштейн (1829-1894), русский пианист, композитор, дирижёр, педагог. Фотография: music-fantasy.ru
Пианист
Известность Рубинштейна как пианиста сравнима со славой Ференца Листа. Современники отмечали:
«Техника Рубинштейна была колоссальна и всеобъемлюща, но отличительной и главной чертой его игры, производившей впечатление чего-то стихийного, являлись не столько блеск и чистота, сколько духовная сторона передачи - гениальное и самостоятельное поэтическое истолкование произведений всех эпох и народов».
Хуго Риман, немецкий музыковед
В сезоне-1872/73 Рубинштейн совершил со скрипачом Генриком Венявским турне по Северной Америке, сыграв за восемь месяцев 215 концертов и получив за это неслыханный по тем временам гонорар - 80 тысяч рублей.
Знаменитые циклы «исторических концертов», которые Рубинштейн сыграл в 1885–1886 годах во всех европейских столицах - Санкт-Петербурге, Берлине, Вене, Париже Лондоне, Лейпциге, Дрездене и Брюсселе (по семь концертов в каждом городе), - сделали его мировой знаменитостью. И каждый раз пианист повторял серию бесплатно - для учащихся и педагогов.
На излете своего директорства в консерватории Рубинштейн прочитал студентам «Курс фортепианной литературы», сопровождая лекции собственными музыкальными иллюстрациями, составленными из 800 пьес. Последний раз Рубинштейн сыграл на благотворительном концерте в пользу слепых в Санкт-Петербурге в 1893 году.
Просветитель
Несмотря на мировую славу, важнейшим своим делом Рубинштейн почитал музыкальное просвещение. Он стоял у истоков профессионального музыкального образования в России, переломив существующее мнение о том, что музыка - это удел дилетантов-аристократов.
Два величайших свершения, две важнейших институции двинули вперед дело музыкального образования: это Русское музыкальное общество (РМО), учрежденное при покровительстве великой княгини Елены Павловны в 1859 году, и первая русская консерватория, учрежденная тремя годами позже на основе музыкальных классов при РМО. В консерватории Рубинштейн вел классы фортепиано, ансамбля, инструментовки, оркестровый и хоровой. И одним из первых выпускников Петербургской консерватории был Петр Ильич Чайковский .
Сам Рубинштейн первым сдал экзамены по нескольким предметам и получил официальный диплом «свободного художника», прежде чем возглавить консерваторию, директором которой он становился дважды: с 1862 по 1867 и с 1887 по 1891 год.
На открытии консерватории Антон Рубинштейн произнес речь, основные постулаты которой актуальны и сегодня:
«Учащиеся… должны работать так, чтобы, не довольствуясь посредственностью, стремиться к высшему совершенству; должны не желать выходить из этих стен иначе как истинными художниками. Только тогда они будут в состоянии приносить пользу своему отечеству и самим себе, делать честь их образователям…»
Композитор
Несмотря на славу пианиста и общественного деятеля, обласканного верховной властью, Рубинштейну не всё давалось легко. Он так и не был по-настоящему признан как композитор при жизни. Его стилистические разногласия с
Многие современники считали его композиторские работы посредственными: слишком многословными, гармонии - предсказуемыми, а мелодизм - банальным. Несмотря на отдельные несомненные удачи - оперы «Демон» (1871), «Маккавеи» (1874), «Нерон» (1877), «Суламифь» (1883), Вторую симфонию «Океан» - не так уж много музыки Рубинштейна звучит сегодня. Можно вспомнить разве что романс «Ночь», «Эпиталаму» из оперы «Нерон» да несколько арий и хоров из «Демона». Плодовитость Рубинштейна не стала залогом качества его музыки.
Композитор Антон Рубинштейн умер в Петергофе. Его похоронили на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, а позднее перезахоронили в Некрополе мастеров искусств.